Буржуазный патриотизм и сталинская ВКП(б)

Буржуазный патриотизм и сталинская ВКП(б)
~ 90 мин

Классовая борьба, кото­рую ведёт про­ле­та­риат во главе с ком­му­ни­стами, кар­ди­нально отли­ча­ется от всех дру­гих форм поли­ти­че­ского про­ти­во­сто­я­ния в бур­жу­аз­ном обще­стве. Это борьба не на жизнь, а на смерть. Цель про­ле­та­риев — лик­ви­ди­ро­вать бур­жу­а­зию как класс, постро­ить новое обще­ство, исклю­ча­ю­щее част­ную соб­ствен­ность и рыноч­ные отно­ше­ния. Тогда как бур­жу­а­зия и её поли­ти­че­ская обслуга стре­мятся уни­что­жить ком­му­низм как сколько-​нибудь зна­чи­мую силу, лик­ви­ди­ро­вать «ком­му­ни­сти­че­скую угрозу», про­длив своё господство.

Мы должны пони­мать, что мы на войне. А зна­чит, быть гото­выми при­бе­гать к любым сред­ствам, кото­рые спо­соб­ство­вали бы конеч­ной победе или хотя бы наи­мень­шему ущербу в ситу­а­ции, когда сила не за ком­му­низ­мом. И одним из таких средств, веду­щих к неиз­беж­ным издерж­кам, но часто необ­хо­ди­мых, явля­ется поли­ти­че­ский ком­про­мисс с какой-​либо из бур­жу­аз­ных сил или идео­ло­гий, в кон­крет­ных усло­виях наи­ме­нее враж­деб­ной ком­му­низму, отно­си­тельно осталь­ных. Суть такого ком­про­мисса в том, что ком­му­ни­сты вре­менно пре­кра­щают или ослаб­ляют борьбу про­тив этой поли­ти­че­ской силы или идео­ло­гии, в обмен на то, что и она, будучи чуж­дой ком­му­низму, начи­нает в какой-​то сте­пени слу­жить ему.

Лидер пар­тии боль­ше­ви­ков, а затем и пер­вого в мире про­ле­тар­ского госу­дар­ства В. И. Ленин уде­лял боль­шое вни­ма­ние тому, чтобы доне­сти до сорат­ни­ков мысль о необ­хо­ди­мо­сти допус­кать ком­про­миссы в опре­де­лен­ных ситу­а­циях. Особое вни­ма­ние этому вопросу уде­лено в работе «Детская болезнь „левизны“ в ком­му­низме». Она была обра­щена в первую оче­редь к руко­во­ди­те­лям и рядо­вым чле­нам только фор­ми­ро­вав­шихся ком­му­ни­сти­че­ских пар­тий стран Западной Европы и Северной Америки. Ленин писал:

«Вести войну за свер­же­ние меж­ду­на­род­ной бур­жу­а­зии, войну во сто раз более труд­ную, дли­тель­ную, слож­ную, чем самая упор­ная из обык­но­вен­ных войн между госу­дар­ствами, и напе­рёд отка­зы­ваться, при этом от лави­ро­ва­ния, от исполь­зо­ва­ния про­ти­во­ре­чия инте­ре­сов (хотя бы вре­мен­ного) между вра­гами, от согла­ша­тель­ства и ком­про­мис­сов с воз­мож­ными (хотя бы вре­мен­ными, непроч­ными, шат­кими, услов­ными) союз­ни­ками, разве это не без­гра­нично смеш­ная вещь? Разве это не похоже на то, как если бы при труд­ном вос­хож­де­нии на неис­сле­до­ван­ную ещё и непри­ступ­ную доныне гору мы зара­нее отка­за­лись от того, чтобы идти ино­гда зиг­за­гом, воз­вра­щаться ино­гда назад, отка­зы­ваться от выбран­ного раз направ­ле­ния и про­бо­вать раз­лич­ные направ­ле­ния?..
Связывать себе напе­рёд руки, гово­рить открыто врагу, кото­рый сей­час воору­жён лучше нас, будем ли мы вое­вать с ним и когда, есть глу­пость, а не рево­лю­ци­он­ность. Принимать бой, когда это заве­домо выгодно непри­я­телю, а не нам, есть пре­ступ­ле­ние, и никуда не годны такие поли­тики рево­лю­ци­он­ного класса, кото­рые не сумеют про­де­лать „лави­ро­ва­ние, согла­ша­тель­ство, ком­про­миссы“, чтобы укло­няться от заве­домо невы­год­ного сра­же­ния»1 .

Как известно, в поли­тике пар­тии боль­ше­ви­ков Ленин не раз ста­но­вился ини­ци­а­то­ром серьёз­ных ком­про­мис­сов, встре­чав­ших очень неод­но­знач­ную реак­цию даже внутри самой пар­тии. Самые извест­ные при­меры — Брестский мир с кай­зе­ров­ской Германией и её союз­ни­ками, а также начало «Новой эко­но­ми­че­ской поли­тики» — допу­ще­ния в СССР легаль­ного суще­ство­ва­ния бур­жу­а­зии и част­но­соб­ствен­ни­че­ских отно­ше­ний. В обоих слу­чаях Ленину при­шлось пре­одо­ле­вать нема­лое сопро­тив­ле­ние части пар­тий­цев, однако же он бук­вально «про­да­вил» реше­ния, кото­рые счи­тал правильными.

Есть и менее извест­ные при­меры ком­про­мис­сов, на кото­рые шло ленин­ское руко­вод­ство. В част­но­сти, сотруд­ни­че­ство совет­ского пра­ви­тель­ства с буржуазно-​националистическим режи­мом Турции в начале 1920-​х гг. Правительство Мустафы Кемаля Ататюрка про­во­дило поли­тику тер­рора в отно­ше­нии турец­ких ком­му­ни­стов, тем не менее, боль­ше­вики были его союз­ни­ками в про­ти­во­сто­я­нии общему врагу — запад­ному импе­ри­а­лизму, в первую оче­редь бри­тан­скому2 .

Ленинские ком­про­миссы немало послу­жили сохра­не­нию Советской вла­сти, тому, что она в тяже­лей­ших усло­виях смогла усто­ять почти на всей тер­ри­то­рии быв­шей Российской Империи. Однако ком­про­миссы несли с собой и опре­де­лён­ные издержки. Опасность любого ком­про­мисса, на кото­рый идёт ком­му­ни­сти­че­ская пар­тия, в том, что широ­кие массы, под­дер­жи­ва­ю­щие пар­тию, могут не осо­зна­вать сущ­ность этого ком­про­мисса. Любая уступка может быть вос­при­нята не как вре­мен­ное отступ­ле­ние перед чуж­дыми силами, а как допол­не­ние марк­сист­ской тео­рии, прин­ци­пи­аль­ный момент. Либо — наобо­рот, как пре­да­тель­ство, капи­ту­ля­ция перед бур­жу­а­зией — в силу «рево­лю­ци­он­ного нетер­пе­ния», тре­бо­ва­ния «всего и сразу», про­яв­ля­е­мых неко­то­рыми рево­лю­ци­о­не­рами во все эпохи.

И сего­дня несть числа «марк­си­стов», кото­рые обви­няют Ленина в измене, отходе от уче­ния Маркса, замене его на «реал­по­ли­тик». И ещё более мно­го­чис­ленны люди, утвер­жда­ю­щее то же самое, но «со зна­ком плюс». Мол, Ленин — не «ком­му­ни­сти­че­ский фана­тик», а праг­ма­тик, кото­рый понял уто­пич­ность клас­со­вого под­хода, лик­ви­да­ции част­ной соб­ствен­но­сти и т. д. Особенно часто подоб­ный вымы­сел спе­ку­ли­рует на «Новой эко­но­ми­че­ской политике».

Та же судьба постигла и ком­про­миссы, кото­рые ком­му­ни­сти­че­ская пар­тия вынуж­дена была осу­ществ­лять в годы, когда во главе неё стоял И. В. Сталин. Здесь глав­ным ком­про­мис­сом, имев­шим раз­лич­ные аспекты, стали уступки пат­ри­о­ти­че­ской идео­ло­гии со сто­роны марксизма-​ленинизма. Уступки «над­клас­со­вому» пат­ри­о­тизму, а назы­вая вещи сво­ими име­нами — бур­жу­аз­ному патриотизму.

Буржуазный пат­ри­о­тизм (а ника­кого иного пат­ри­о­тизма в бур­жу­аз­ном госу­дар­стве быть не может) — это поли­ти­че­ская идео­ло­гия, а не некое «про­сто чув­ство», как утвер­ждают мно­гие. Суть дан­ной идео­ло­гии состоит в том, что страна, в кото­рой родился и про­жи­вает пат­риот, объ­яв­ля­ется непре­хо­дя­щей цен­но­стью, чем-​то суще­ству­ю­щим «от века» и потому нуж­да­ю­щемся в защите от внеш­ней агрес­сии, неважно со сто­роны каких сил и в какой ситу­а­ции. Причём носи­тель этой идео­ло­гии — совер­шенно не обя­за­тельно сто­рон­ник пра­вя­щего в дан­ной стране поли­ти­че­ского режима. Он может быть и оппо­зи­ци­о­не­ром, и даже рево­лю­ци­о­не­ром, но его взгляды и дей­ствия обу­слов­лены всё тем же — есть «моя страна» и есть «осталь­ной мир». В отно­ше­нии про­ле­тар­ского класса пат­ри­о­тизм вре­ден тем, что под­ме­няет необ­хо­ди­мый для любого созна­тель­ного чело­века труда марк­сист­ский клас­со­вый под­ход. «Я конечно, ком­му­нист, но я и свою страну люблю и буду защи­щать, даже при капи­та­лизме», — такая логика при­вела к пре­да­тель­ству очень мно­гих марк­си­стов за пол­тора сто­ле­тия суще­ство­ва­ния ком­му­ни­сти­че­ского движения.

Оппозиционные левые пат­ри­оты, в част­но­сти, в совре­мен­ной России, во мно­гих слу­чаях пыта­ются раз­де­лить поня­тия «страна» и «госу­дар­ство». Дескать, мы — про­тив­ники суще­ству­ю­щего рос­сий­ского бур­жу­аз­ного госу­дар­ства, но любим Россию как страну, в связи с чем во мно­гом и высту­паем про­тив бур­жу­аз­ного строя в ней. Но, с точки зре­ния марк­сист­ской науки, это не более чем софи­стика, порож­дён­ная идео­ло­ги­че­скими заблуж­де­ни­ями. Так как невоз­можно про­ве­сти это раз­де­ле­ние, при вычи­та­нии «страна минус госу­дар­ство», в остатке не оста­ётся ничего, кроме не име­ю­щего отно­ше­ния к поли­тике вос­хи­ще­ния род­ной куль­ту­рой, при­ро­дой, исто­рией и про­чих чисто эмо­ци­о­наль­ных вещей. Любить пей­зажи, напри­мер, сред­ней полосы России или твор­че­ство Льва Толстого может чело­век, родив­шийся и живу­щий в любой части мира, тем более для ком­му­ни­стов свой­ственно ува­жи­тель­ное отно­ше­ние ко всему цен­ному куль­тур­ному насле­дию преж­них эпох, как и к эко­ло­гии всего мира. То, что это ува­же­ние в широ­ких мас­сах свя­зы­ва­ется с «защи­той России» или любого дру­гого капи­та­ли­сти­че­ского госу­дар­ства — след­ствие вли­я­ния бур­жу­аз­ной идеологии.

Для боль­шин­ства людей свой­ственно испы­ты­вать особо тёп­лые чув­ства к тому месту, где они роди­лись и выросли. Это дей­стви­тельно всего лишь чув­ства, а не идео­ло­гия, и не имеют отно­ше­ния к пат­ри­о­тизму. Но, спра­ши­ва­ется, почему эта любовь кон­цен­три­ру­ется именно на стране, в гра­ни­цах, кото­рые созданы пра­вя­щими клас­сами в те или иные эпохи? Ведь место рож­де­ния — это и род­ной регион, и город, и деревня, и даже улица.

А страна здесь выде­ля­ется потому, что именно в рам­ках страны (госу­дар­ства) фор­ми­ру­ется рынок при капи­та­лизме, фор­ми­ру­ются основ­ные груп­пи­ровки пра­вя­щего класса, гос­под­ству­ю­щие на этом наци­о­наль­ном рынке. Было время, при фео­даль­ном строе, когда основ­ной эко­но­ми­че­ской ячей­кой была не страна, а отдель­ная область (фео­даль­ное вла­де­ние), отдель­ный город. И зна­ме­нем гос­под­ству­ю­щих клас­сов был не наци­о­наль­ный, а мест­ный (про­вин­ци­аль­ный или город­ской) пат­ри­о­тизм, наци­о­наль­ное же деле­ние не имело боль­шого зна­че­ния, да ещё и не успело сло­житься в совре­мен­ном виде.

Маркс и Энгельс потому и писали про отсут­ствие Отечества у про­ле­та­риев, что пони­мали эко­но­ми­че­ские, клас­со­вые корни пат­ри­о­тизма. Восходящему к вла­сти классу бур­жу­а­зии в борьбе с фео­да­лами необ­хо­димо было, во-​первых, уни­что­жить внут­рен­ние гра­ницы той или иной страны, затруд­няв­шие капи­та­ли­сти­че­ское пред­при­ни­ма­тель­ство, во-​вторых, спло­тить вокруг себя экс­плу­а­ти­ру­е­мые массы (в отли­чие от фео­да­лов, бур­жу­а­зия сама по себе не явля­ется воен­ной силой и не может бороться за власть без под­держки масс). И в то время бур­жу­аз­ный пат­ри­о­тизм, шед­ший на смену фео­даль­ной раз­дроб­лен­но­сти, про­ти­во­сто­яв­ший фео­даль­ной идео­ло­гии с её обос­но­ва­нием сослов­ного раз­де­ле­ния, играл про­грес­сив­ную роль («нет выс­ших и низ­ших, все мы — фран­цузы, все мы — англи­чане»). Но после окон­ча­тель­ного фор­ми­ро­ва­ния клас­сов бур­жу­а­зии и про­ле­та­ри­ата, выдви­же­ния борьбы между ними на пер­вый план в поли­ти­че­ской жизни обще­ства, бур­жу­аз­ный пат­ри­о­тизм стал реак­ци­о­нен, пре­пят­ствуя фор­ми­ро­ва­нию клас­со­вого само­со­зна­ния у про­ле­та­ри­ата — «соци­аль­ное поло­же­ние вто­рично, глав­ное, что мы фран­цузы или англи­чане и оди­на­ково любим свою страну». Национальные рамки бур­жу­аз­ного рынка, а также весь про­па­ган­дист­ский аппа­рат бур­жу­а­зии как тогдаш­ней, так и совре­мен­ной, направ­лены на то, чтобы про­ле­та­рий свою есте­ствен­ную любовь к род­ной мест­но­сти, род­ным людям отож­деств­лял со стра­ной, а также нацией. В бур­жу­аз­ных стра­нах с боль­шими пере­жит­ками фео­да­лизма это осо­бенно заметно, так как в такой ситу­а­ции у экс­плу­а­ти­ру­е­мых часто сохра­ня­ются пере­житки ста­рой, дока­пи­та­ли­сти­че­ской «иден­ти­фи­ка­ции» и соот­вет­ственно дока­пи­та­ли­сти­че­ский «пат­ри­о­тизм», свя­зан­ный более не со стра­ной или нацией, а отдель­ной мест­но­стью и рели­гией. Это было харак­терно и для цар­ской России, ещё в начале XX века. Современный аме­ри­кан­ский иссле­до­ва­тель Давид Бранденбергер при­во­дит инте­рес­ные факты на этот счёт:

«Будучи мало­об­ра­зо­ван­ной, или вообще не полу­чив­шей ника­кого обра­зо­ва­ния, боль­шая часть рус­ско­го­во­ря­щего насе­ле­ния импе­рии с тру­дом могла пред­ста­вить себе боль­шее поли­ти­че­ское сооб­ще­ство, чем то, что опре­де­ля­лось их мест­ными эко­но­ми­че­скими, куль­тур­ными и род­ствен­ными свя­зями. Процесс, пре­вра­тив­ший, согласно Ю. Веберу кре­стьян во фран­цу­зов в XIX веке, едва наби­рал обо­роты на рус­ско­го­во­ря­щих тер­ри­то­риях Восточной Европы на рубеже XX века.
<…>
…не вызы­вает сомне­ний, что в XIX — начале XX вв. среди рус­ских более или менее после­до­ва­тель­ной была лишь „реги­о­наль­ная иден­тич­ность“. Один иссле­до­ва­тель иллю­стри­рует пре­вос­ход­ство мест­ных иден­тич­но­стей в обо­зна­чен­ное время сле­ду­ю­щим наблю­де­нием:
„<…> Язык кре­стьян изоби­ло­вал сло­вами, фра­зами, посло­ви­цами, опи­сы­ва­ю­щими уни­каль­ность их ‚места‘, где, как гово­ри­лось, ‚птицы поют по-​другому и цветы цве­тут ярче‘“.
Хорошим при­ме­ром явля­ется слово „родина“, кото­рое зна­ме­ни­тый тол­ко­вый сло­варь В. Даля опре­де­ляет в двух зна­че­ниях: как сино­ним поли­ти­че­ского тер­мина „госу­дар­ство“, и в раз­го­вор­ной речи, как спо­соб опи­са­ния род­ного края, обла­сти или города жителя России. Будучи крас­но­ре­чи­вым ука­за­нием на скром­ные мас­штабы „вооб­ра­жа­е­мых сооб­ществ“ внутри обще­ства, факты подоб­ного рода под­толк­нули дру­гого иссле­до­ва­теля к выводу, что сред­ний кре­стья­нин на рубеже веков „плохо пони­мал, что такое ‚рус­скость‘. Он мыс­лил себя не как ‚рус­ский‘, а как ‚вят­ский‘ или ‚туль­ский‘“. Представления кре­стьян не изме­ня­лись, даже когда они ухо­дили из дере­вень, чтобы попол­нить ряды зарож­да­ю­ще­гося город­ского рабо­чего класса.
Неудивительно, что недо­раз­ви­тое и непо­сле­до­ва­тель­ное наци­о­наль­ное само­со­зна­ние влекло за собой и отсут­ствие пат­ри­о­ти­че­ских чувств у насе­ле­ния»
3 .

Забегая впе­рёд, под­черк­нём, что, по нашему мне­нию, эта ситу­а­ция мно­гое объ­яс­няет и в осо­бен­но­стях совет­ского пат­ри­о­тизма, сло­жив­ше­гося впо­след­ствии в ста­лин­скую эпоху. В сере­дине 1930-​х гг., в ходе стро­и­тель­ства основ соци­а­лизма в СССР, впер­вые в исто­рии на тер­ри­то­рии быв­шей Российской Империи сло­жи­лось общее куль­тур­ное про­стран­ство. Массы в усло­виях лик­ви­ди­ро­ван­ной негра­мот­но­сти, доступа к обра­зо­ва­нию и науке полу­чили воз­мож­ность, в част­но­сти, изу­чать и осмыс­ли­вать исто­рию страны. Это при­вело и к росту наци­о­наль­ного само­со­зна­ния, как среди рус­ских, так и дру­гих наро­дов. Достижения рус­ских пол­ко­вод­цев, учё­ных и т. д. стали все­об­щим досто­я­нием. Естественно, гор­диться при­над­леж­но­стью к одной нации с Ломоносовым, Суворовым и Нахимовым не озна­чает ухода с ком­му­ни­сти­че­ских пози­ций, но потен­ци­ально эта гор­дость, будучи ложно поня­той, могла вести и к идео­ло­ги­че­ским извра­ще­ниям. Показательно, что Ленин в своей зна­ме­ни­той ста­тье «О наци­о­наль­ной гор­до­сти вели­ко­рос­сов» среди тех исто­ри­че­ских лич­но­стей, кото­рыми сле­дует гор­диться рус­скому марк­си­сту, назы­вал рево­лю­ци­о­не­ров, но не цар­ских пол­ко­вод­цев и учё­ных реак­ци­он­ных взгля­дов. И как раз в эту пози­цию пат­ри­о­тизм ста­лин­ских вре­мён внёс изменения.

Это новое наци­о­наль­ное само­со­зна­ние у боль­шин­ства граж­дан СССР накла­ды­ва­лось на про­ле­тар­ское клас­со­вое созна­ние, при­чуд­ли­вым обра­зом пере­пле­та­ясь с ним. По сути, здесь, как и во мно­гих дру­гих сфе­рах жизни страны, госу­дар­ству дик­та­туры рабо­чего класса при­шлось доде­лы­вать работу капи­та­лизма, и это опре­де­лило спе­ци­фику обще­ствен­ного созна­ния СССР. В том числе и не луч­шие его аспекты, в конеч­ном счёте про­ти­во­ре­ча­щие задаче ком­му­ни­сти­че­ского стро­и­тель­ства, пред­по­ла­га­ю­щего отми­ра­ние наций, объ­еди­не­ние их на основе скла­ды­ва­ния еди­ной куль­туры, куда вой­дут про­грес­сив­ные эле­менты всех наци­о­наль­ных культур.

Научный ком­му­низм, будучи идео­ло­гией про­ле­та­ри­ата, с самого начала раз­об­ла­чал бур­жу­аз­ную идео­ло­гию, все уловки бур­жу­а­зии, направ­лен­ные на то, чтобы вну­шить про­ле­та­ри­ату кар­тину пре­сло­ву­той «одной лодки», в кото­рой якобы нахо­дятся все классы, про­ти­во­по­став­ляя всем видам наци­о­на­лизма и пат­ри­о­тизма про­ле­тар­ский интер­на­ци­о­на­лизм. Все наци­о­наль­ные войны, защиту суве­ре­ни­тета ком­му­низм счи­тает допу­сти­мыми с точки зре­ния рабо­чего класса лишь постольку, поскольку всё это может содей­ство­вать конеч­ной победе ком­му­низма. Отсюда, в част­но­сти, извест­ная непри­язнь Маркса и Энгельса к совре­мен­ной им России, пытав­шейся играть роль цен­тра евро­пей­ской контр­ре­во­лю­ции. Классики при­зы­вали евро­пей­ские народы к сопро­тив­ле­нию и раз­грому России, защите своих стран от её вли­я­ния, не вслед­ствие «русо­фо­бии», как фан­та­зи­руют наши нынеш­ние пат­ри­оты, а с точки зре­ния инте­ре­сов рабо­чего класса. Точно так же было и в слу­чае, к при­меру, франко-​прусской войны, в кото­рой Маркс и Энгельс пер­во­на­чально под­дер­жи­вали прус­ское пра­ви­тель­ство как более про­грес­сив­ное4 .

Конечной же целью ком­му­низма было и оста­ётся уста­нов­ле­ние вла­сти рабо­чего класса в миро­вом мас­штабе, лик­ви­да­ция всех совре­мен­ных госу­дарств, сли­я­ние их в еди­ную все­мир­ную соци­а­ли­сти­че­скую рес­пуб­лику, кото­рая затем отми­рает по мере постро­е­ния пол­ного ком­му­низма. Тот, кто счи­тает иначе — тот не ком­му­нист. Все идеи о «рус­ском соци­а­лизме», «рус­ском ком­му­низме» — бур­жу­аз­ный обман, ничем не отли­ча­ю­щийся от вся­че­ских скан­ди­нав­ских «соци­а­лиз­мов».

Однако в эпоху импе­ри­а­лизма, как и пред­по­ла­гал Ленин, вслед­ствие нерав­но­мер­но­сти раз­ви­тия раз­лич­ных стран и реги­о­нов, про­ле­тар­ские рево­лю­ции при­вели к созда­нию соци­а­ли­сти­че­ских госу­дарств, вынуж­ден­ных сосу­ще­ство­вать с капи­та­ли­сти­че­скими, в том числе и нала­жи­вая с ними эко­но­ми­че­ские и иные отно­ше­ния, так как сло­мить их разом ком­му­низм был не в силах. Это при­вело к появ­ле­нию вопроса о соот­но­ше­нии между все­мир­ными, клас­со­выми, зада­чами ком­му­низма и пат­ри­о­тиз­мом соци­а­ли­сти­че­ских государств.

Патриотизм, по выра­же­нию Ленина, явля­ется порож­де­нием «обособ­лен­ных Отечеств», и поэтому, коль скоро воз­никло обособ­лен­ное соци­а­ли­сти­че­ское Отечество, не мог не воз­ник­нуть и соци­а­ли­сти­че­ский пат­ри­о­тизм. Поэтому неслу­чайно извест­ное воз­зва­ние Ленина, напи­сан­ное в фев­рале 1918 г., было оза­глав­лено «Социалистическое Отечество в опас­но­сти!» 7 ноября 1917 г. у всего миро­вого про­ле­та­ри­ата появи­лось Отечество — Советская Россия, тер­ри­то­рия, осво­бож­дён­ная из-​под вла­сти капиталистов.

Тем не менее, даже такое Отечество в пер­вые после­ре­во­лю­ци­он­ные годы рас­смат­ри­ва­лось ком­му­ни­стами как явле­ние сугубо вре­мен­ное, необ­хо­ди­мое лишь до победы миро­вой соци­а­ли­сти­че­ской рево­лю­ции. Причём суще­ство­вало чёт­кое пони­ма­ние, что тер­ри­то­рия быв­шей Российской Империи стала тако­вым Отечеством лишь в силу рево­лю­ции, в силу того, что в России была создана самая силь­ная и адек­ват­ная ситу­а­ции ком­му­ни­сти­че­ская партия.

«Доступ в Союз открыт всем соци­а­ли­сти­че­ским совет­ским рес­пуб­ли­кам, как суще­ству­ю­щим, так и име­ю­щим воз­ник­нуть в буду­щем, что новое союз­ное госу­дар­ство явля­ется достой­ным увен­ча­нием зало­жен­ных ещё в октябре 1917 г. основ мир­ного сожи­тель­ства и брат­ского сотруд­ни­че­ства наро­дов, что оно послу­жит вер­ным опло­том про­тив миро­вого капи­та­лизма и новым реши­тель­ным шагом по пути объ­еди­не­ния тру­дя­щихся всех стран в Мировую Социалистическую Советскую рес­пуб­лику»,

— ука­зы­ва­лось в Конституции СССР 1924 г.5

Советский строй как про­дол­же­ние «вели­кой Руси», детище её «наци­о­наль­ного харак­тера» и про­чие химеры, обыч­ные для совре­мен­ных рос­сий­ских пат­ри­о­ти­че­ских левых, боль­ше­ви­ками отвер­га­лись одно­значно, будучи в то время уде­лом лишь опре­де­лён­ной части белой эми­гра­ции, при­знав­шей пора­же­ние и гото­вой к сотруд­ни­че­ству с Советской вла­стью («сме­но­ве­хов­ство»).

В усло­виях, когда победа рево­лю­ции если не в миро­вом мас­штабе, то в евро­пей­ских стра­нах, ожи­да­лась в бли­жай­шие годы, руко­вод­ство боль­ше­вист­ской пар­тии и СССР спра­вед­ливо не видело смысла в акцен­ти­ро­ва­нии вни­ма­ния масс на соци­а­ли­сти­че­ском пат­ри­о­тизме. Ситуация начала меняться к концу 1920-​х гг., когда на пер­вый план выдви­ну­лась пер­спек­тива войны СССР с бло­ком капи­та­ли­сти­че­ских госу­дарств. Это при­вело к под­чёр­ки­ва­нию роли совет­ского госу­дар­ства как Отечества тру­дя­щихся. Например, Сталин в речи на все­со­юз­ной кон­фе­рен­ции работ­ни­ков соци­а­ли­сти­че­ской про­мыш­лен­но­сти в 1931 году заявил:

«В про­шлом у нас не было и не могло быть оте­че­ства. Но теперь, когда мы свергли капи­та­лизм, а власть у нас, у народа, — у нас есть оте­че­ство и мы будем отста­и­вать его неза­ви­си­мость»6 .

Подчеркнём, что соци­а­ли­сти­че­ский пат­ри­о­тизм ста­лин­ских вре­мён нико­гда не отде­лялся от борьбы за миро­вую рево­лю­цию, за победу ком­му­низма во всём мире. В науч­ной тео­рии ком­про­миссы невоз­можны, будучи марк­си­стом, Сталин это хорошо пони­мал. Уступки бур­жу­аз­ному пат­ри­о­тизму, о кото­рых речь пой­дет далее, были сде­ланы на уровне мас­со­вой про­па­ганды, «сию­ми­нут­ной» так­тики в усло­виях надви­гав­шейся войны.

Внешняя угроза к тому же допол­ня­лась внут­рен­ней. Проблемой соци­а­лизма в отдельно взя­той стране с самого начала стало нали­чие боль­шого коли­че­ства пред­ста­ви­те­лей сверг­ну­тых клас­сов, кото­рые, будучи раз­биты в Гражданской войне, тем не менее, могли играть роль «пятой колонны» в слу­чае откры­той войны СССР с капи­та­ли­сти­че­ским окру­же­нием. Кроме того, про­тив Советской вла­сти была направ­лена и мел­ко­бур­жу­аз­ная сти­хия, имев­шая корни, прежде всего, в еди­но­лич­ном кре­стьян­стве. Эта среда в массе своей под­дер­жала боль­ше­ви­ков в Гражданской войне, по при­чине лик­ви­да­ции ими поме­щи­чьего зем­ле­вла­де­ния, а затем внешне была удо­вле­тво­рена НЭПом. Но это не зна­чит, что сель­ская мел­кая бур­жу­а­зия пре­кра­тила стре­миться к уста­нов­ле­нию более выгод­ной для себя вла­сти, кото­рая дала бы пол­ную сво­боду мел­ким соб­ствен­ни­кам. Это про­яв­ля­лось как в идей­ной борьбе, кор­рум­пи­ро­ва­нии кула­ками совет­ского и пар­тий­ного аппа­рата в деревне, так и в надеж­дах, свя­зан­ных с воз­мож­ным пора­же­нием в СССР в буду­щей войне. В упо­мя­ну­том труде Бранденбергера при­во­дятся сле­ду­ю­щие отзывы пред­ста­ви­те­лей кре­стьян­ства по поводу угрозы войны в 1927 г., зафик­си­ро­ван­ные в доку­мен­тах совет­ских спецслужб:

«Нам неза­чем кри­чать: Ведите нас про­тив бур­жу­а­зии, мы все, кре­стьяне, костьми ляжем на защиту Соввласти! Этого вам, ком­му­ни­стам, не дождаться, так как кре­стья­нам не за что защи­щать власть, она нам ничего не дала, а все права и при­ви­ле­гии дала вам, ком­му­ни­стам, так идите и защи­щайте сами!» [Калужская губерния].

«Англия соби­ра­ется высту­пить вой­ной про­тив СССР, но рус­скому чело­веку войны надо­ели, и никто не пой­дёт вое­вать. Советская власть для нас как сон и как вре­мен­ное явле­ние: рано или поздно её не будет, а должно быть Учредительное собра­ние» [Криворожский округ].

«Англия предъ­явила ком­му­ни­стам — сдаться без бою, и в России поста­вят пре­зи­дента, кото­рого поже­лают Англия или кре­стьяне России. Если же ком­му­ни­сты не сда­дутся, Англия пой­дёт вой­ной. С нас крови хва­тит, и хорошо бы, если ком­му­ни­сты сда­лись без бою» [Амурский округ].

«Скоро будет война, дадут нам, кре­стья­нам, ору­жие, а мы обра­тим про­тив Соввласти и ком­му­ни­стов, нам власть рабо­чих не нужна, мы её должны сбро­сить, а ком­му­ни­стов уду­шить» [Московская губер­ния]7 .

Между про­чим, именно с необ­хо­ди­мо­стью сло­мить эту мел­ко­соб­ствен­ни­че­скую силу, лишить её вли­я­ния в деревне, была свя­зана и поли­тика кол­лек­ти­ви­за­ции, осо­бенно такой её аспект, как рас­ку­ла­чи­ва­ние (впо­след­ствии не про­во­див­ше­еся в совет­ской форме ни в одной стране, из тех, что стро­или соци­а­лизм). Это в целом было успешно сде­лано, но про­блема «недо­ста­точ­но­сти» только лишь клас­со­вой, бес­ком­про­мисс­ной марк­сист­ской идео­ло­гии при­ме­ни­тельно к широ­ким мас­сам совет­ского обще­ства не исчезла. И потре­бо­вала новых реше­ний, в част­но­сти, усту­пок остат­кам бур­жу­аз­ной идео­ло­гии в тех аспек­тах, в кото­рых она могла послу­жить задаче выжи­ва­ния СССР.

Таким обра­зом, к сере­дине 1930-​х гг. Советский Союз ока­зался в новой слож­ной ситу­а­ции, тре­бо­вав­шей новых реше­ний, кор­рек­ти­ровки поли­ти­че­ского курса пар­тии. Подъём миро­вого рево­лю­ци­он­ного дви­же­ния пери­ода эко­но­ми­че­ского кри­зиса 1929–1933 гг., несмотря на геро­и­че­скую борьбу ком­му­ни­стов во мно­гих стра­нах, не при­вёл к соци­а­ли­сти­че­ским рево­лю­циям. Буржуазия во всём мире при­ме­нила два новых своих ору­дия — социал-​реформистскую поли­тику и фашизм. В зави­си­мо­сти от ситу­а­ции, капи­та­ли­сты либо допус­кали к вла­сти лево­бур­жу­аз­ные силы (вклю­чая псев­до­марк­си­стов), либо уста­нав­ли­вали фашист­ские диктатуры.

В этих усло­виях совет­скому руко­вод­ству стало ясно, что СССР пред­стоит война клас­со­вая по содер­жа­нию, но национально-​освободительная по форме, то есть СССР как госу­дар­ство с опре­де­лён­ной тер­ри­то­рией, насе­лён­ное опре­де­лён­ными наци­ями, вынуж­ден будет про­ти­во­сто­ять бур­жу­аз­ным наци­о­наль­ным госу­дар­ствам, в усло­виях, когда бур­жу­аз­ные пра­ви­тель­ства поль­зу­ются под­держ­кой зна­чи­тель­ной части про­ле­та­риев, кото­рым буржуазно-​мещанские иде­алы ока­за­лись ближе ком­му­ни­сти­че­ских, ибо социал-​демократия и фашизм пока­зали свою эффек­тив­ность. Особенно это стало ясно после победы наци­стов в Германии в 1933 г. Страна с мощ­ной ком­му­ни­сти­че­ской пар­тией, мно­го­чис­лен­ным рабо­чим клас­сом, бур­жу­аз­ный строй кото­рой, каза­лось, висел на волоске, стала опло­том импе­ри­а­ли­сти­че­ских сил, глав­ным «бое­вым кула­ком» миро­вого капи­та­лизма, направ­лен­ным про­тив СССР. Неслучайно именно с 1934–1935 гг., когда померкли надежды на быст­рый крах нацист­ского режима, берёт начало ком­про­мисс­ная поли­тика ком­му­ни­сти­че­ского дви­же­ния как внутри СССР, так и на меж­ду­на­род­ной арене.

ВКП(б) на идео­ло­ги­че­ском фронте вынуж­дена была решать две задачи:

  1. Сплотить внутри СССР всех граж­дан, неза­ви­симо от их как нынеш­ней, так и преж­ней клас­со­вой при­над­леж­но­сти (фор­маль­ная лик­ви­да­ция экс­плу­а­та­тор­ских клас­сов только что завер­ши­лась, и их быв­шие пред­ста­ви­тели име­лись в боль­шом коли­че­стве), дове­сти до созна­ния отста­лых и классово-​враждебных эле­мен­тов мысль, что пора­же­ние СССР в войне про­тив бур­жу­аз­ных госу­дарств будет озна­чать не только крах ком­му­низма, но и пре­вра­ще­ние тер­ри­то­рии СССР в коло­нию, её зака­ба­ле­ние и ограб­ле­ние, о кото­ром пра­вя­щие классы дру­гих стран меч­тали задолго до рево­лю­ции. Одновременно сти­му­ли­ро­ва­лось раз­ме­же­ва­ние в среде белой эми­гра­ции, пред­ста­ви­тели кото­рой вынуж­дены были решать для себя вопрос — «стоит ли воз­мож­ное уни­что­же­ние боль­ше­ви­ков гибели России, не только Советской, но и вообще любой». 
  2. Внести рас­кол в бур­жу­аз­ный лагерь, вос­поль­зо­вав­шись рас­прями внутри него. В первую оче­редь, тем, что фашист­ские режимы, уни­что­жая ком­му­ни­сти­че­ское дви­же­ние, одно­вре­менно, во-​первых, лик­ви­ди­ро­вали пар­ла­мент­скую демо­кра­тию, а зна­чит, лишали поли­ти­че­ских прав свя­зан­ную с нефа­шист­скими пар­ти­ями бур­жу­а­зию, интел­ли­ген­цию, шед­ших за бур­жу­аз­ными пар­ти­ями и социал-​демократией рабо­чих; во-​вторых, фашизм, осо­бенно немец­кий, был фор­мой агрес­сив­ной импе­ри­а­ли­сти­че­ской поли­тики кон­крет­ных госу­дарств, бур­жу­а­зия кото­рых угро­жала не только СССР, но и своим импе­ри­а­ли­сти­че­ским кон­ку­рен­там, пре­тен­дуя на сило­вой захват как их коло­ний, так и соб­ственно тер­ри­то­рий этих государств. 

Весь ста­лин­ский пат­ри­о­ти­че­ский пово­рот в идео­ло­гии ста­но­вится понят­ным, если рас­смат­ри­вать его как ком­про­мисс, свя­зан­ный с реше­нием дан­ных задач, задач, кото­рые выну­дили вре­менно ото­дви­нуть лозунги о миро­вой про­ле­тар­ской рево­лю­ции. Любой так­ти­че­ский ком­про­мисс имеет смысл только тогда, когда ком­му­ни­сты обла­дают вли­я­нием, доста­точ­ным, чтобы реально воз­дей­ство­вать на ситу­а­цию в стране и мире, но недо­ста­точ­ным, чтобы убрать со сво­его пути всех вра­гов сразу. Именно в такой ситу­а­ции и был СССР, попытки же неко­то­рых совре­мен­ных левых сект, не име­ю­щих ника­кого вли­я­ния, гово­рить о «так­тике», бес­прин­ципно под­дер­жи­вая одни бур­жу­аз­ные силы про­тив дру­гих, ссы­ла­ясь на опыт ВКП(б), про­сто смешны.

Обратимся вна­чале к осо­бен­но­стям ком­про­мисс­ной поли­тики ВКП(б) внутри СССР. Главным здесь стала зна­чи­тель­ная кор­рек­ти­ровка офи­ци­аль­ной трак­товки собы­тий доре­во­лю­ци­он­ной исто­рии, и эти аспекты ком­про­мисса и сего­дня ста­но­вятся объ­ек­том бур­жу­аз­ного пара­зи­ти­ро­ва­ния на ста­лин­ском курсе. Сразу ого­во­римся — мы счи­таем абсо­лютно лишён­ными любых осно­ва­ний домыслы о якобы уходе лично И. В. Сталина и ВКП(б) в целом в опи­сан­ный период с марк­сист­ских пози­ций. Достаточно почи­тать труды Сталина за соот­вет­ству­ю­щие годы, чтобы убе­диться, что фун­да­мен­таль­ные поло­же­ния марксизма-​ленинизма нико­гда не под­вер­га­лись им реви­зии. Единственным исклю­че­нием может пока­заться утвер­жде­ние о воз­мож­но­сти стро­и­тель­ства пол­ного ком­му­низма в капи­та­ли­сти­че­ском окру­же­нии, о сохра­не­нии про­ле­тар­ского госу­дар­ства на выс­шей фазе ком­му­ни­сти­че­ской фор­ма­ции, сде­лан­ное Сталиным в 1939 г. на XVIII съезде ВКП(б)8 . Но, на наш взгляд, это есть лишь оши­боч­ная, неудач­ная фор­му­ли­ровка при попытке доступно объ­яс­нить мас­сам про­ти­во­ре­чие теку­щего момента — с одной сто­роны, соци­а­лизм в СССР был построен в основ­ном, на повестку дня ста­но­ви­лись задачи под­го­товки к стро­и­тель­ству пол­ного ком­му­низма, но одно­вре­менно в капи­та­ли­сти­че­ском мире тор­же­ство­вала реак­ция — «миро­вая рево­лю­ция откла­ды­ва­ется, но мы не соби­ра­емся отка­зы­ваться по этой при­чине от стро­и­тель­ства ком­му­низма». Абсолютно достой­ная, марк­сист­ская пози­ция полу­чила неадек­ват­ное, про­ти­во­ре­ча­щее марк­сизму выра­же­ние в мас­со­вой про­па­ганде. Несомненно, решать отдель­ные задачи, свя­зан­ные со стро­и­тель­ством пол­ного ком­му­низма, соци­а­ли­сти­че­ское госу­дар­ство должно и в усло­виях про­ти­во­сто­я­ния с капи­та­ли­сти­че­ским миром, однако окон­ча­тель­ное тор­же­ство пол­ного ком­му­низма — бес­клас­со­вого, без­го­су­дар­ствен­ного обще­ства воз­можно лишь в миро­вом мас­штабе, когда у соци­а­ли­сти­че­ского обще­ства отпа­дёт необ­хо­ди­мость во всех госу­дар­ствен­ных функ­циях, вклю­чая внеш­нюю оборону.

В целом же, пат­ри­о­ти­че­ский ком­про­мисс в конеч­ном счёте слу­жил победе ком­му­низма, под при­кры­тием усту­пок ком­му­ни­сты боро­лись и одер­жи­вали верх над вра­гами рабо­чего класса. Увы, успехи с допу­ще­нием усту­пок все­гда имеют свои издержки.

Надо отме­тить, что совет­ская исто­ри­че­ская наука пер­вых после­ре­во­лю­ци­он­ных лет стра­дала опре­де­лён­ными изъ­я­нами. Можно вспом­нить хотя бы извест­ный учеб­ник М. Н. Покровского «Русская исто­рия в самом сжа­том очерке», напи­сан­ный в начале 1920-​х гг. В част­но­сти, в нём народ­ные вос­ста­ния вре­мён «Смутного вре­мени» харак­те­ри­зо­ва­лись как «Крестьянская рево­лю­ция», в силу пере­хлё­ста в борьбе с доре­во­лю­ци­он­ной идео­ло­гией отсут­ство­вало изло­же­ние собы­тий Отечественной войны 1812 г., неко­то­рые утвер­жде­ния, имев­шие целью уяз­вить царизм и его сто­рон­ни­ков, были осно­ваны на непро­ве­рен­ных слу­хах, напри­мер, о смерти Петра I от сифи­лиса и т. д.9

«Патриотический пово­рот» сере­дины 1930-​х гг. исправ­лял подоб­ные пере­гибы, но одно­вре­менно, осо­бенно на уровне мас­со­вой про­па­ганды, пере­ги­бал в дру­гую сто­рону. Обвиняя Покровского и его исто­ри­че­скую школу в пони­ма­нии исто­рии как «поли­тики, опро­ки­ну­той в про­шлое», совет­ские идео­логи своим новым пат­ри­о­ти­че­ским кур­сом фак­ти­че­ски под­твер­ждали правоту дан­ного опре­де­ле­ния. Взгляд на доре­во­лю­ци­он­ную исто­рию менялся, пови­ну­ясь изме­не­нию поли­ти­че­ской ситу­а­ции в СССР и в мире. Это видно и по неко­то­рым пре­тен­зиям в адрес Покровского.

«То, что Покровский не пока­зал гра­би­тель­ских целей япон­ского импе­ри­а­лизма, а изоб­ра­зил дело так, что Япония только защи­ща­лась от хищ­ни­че­ских стрем­ле­ний цар­ского пра­ви­тель­ства, несо­мненно, играет на руку япон­ским интер­вен­там»,

— писал Емельян Ярославский в 1939 г. в ста­тье «Антимарксистские извра­ще­ния и вуль­га­ри­за­тор­ство так назы­ва­е­мой „школы“ Покровского»10 .

Главное место в подоб­ных выступ­ле­ниях зани­мал не науч­ный раз­бор оши­бок, а раз­гром Покровского и его еди­но­мыш­лен­ни­ков за поли­ти­че­ские шата­ния (с тра­ди­ци­он­ным в те годы при­тя­ги­ва­нием их к троц­кизму) и несо­от­вет­ствие их воз­зре­ний потреб­но­стям теку­щего момента. «Школа Покровского» стала жерт­вой поли­ти­че­ских обсто­я­тельств, кото­рые потре­бо­вали изме­не­ний в трак­товке исто­ри­че­ских событий.

Фактически совет­ская про­па­ганда в те годы созда­вала мифо­ло­ги­зи­ро­ван­ные, модер­ни­зи­ро­ван­ные образы Александра Невского, Минина и Пожарского, Александра Суворова. Терялась клас­со­вая сущ­ность подоб­ных исто­ри­че­ских дея­те­лей, они выда­ва­лись чуть ли не за еди­но­мыш­лен­ни­ков Советской вла­сти, её свое­об­раз­ных пред­ше­ствен­ни­ков в про­шлых эпо­хах. В одно­сто­ронне пат­ри­о­ти­че­ском духе пода­ва­лась та же война 1812 г. и неко­то­рые дру­гие войны, кото­рые вела цар­ская Россия. Вновь под­черк­нём, что это про­ис­хо­дило не на уровне тео­ре­ти­че­ских тру­дов, а научно-​популярных бро­шюр, худо­же­ствен­ного твор­че­ства, нагляд­ной аги­та­ции и т. д. Можно вспом­нить, в част­но­сти, извест­ный пла­кат «Рапорт предку», на кото­ром крас­но­фло­тец рапор­тует об успе­хах Петру I, частые апел­ля­ции к «муже­ству вели­ких пред­ков», харак­те­ри­стика совет­ских сол­дат как «вну­ков Суворова, детей Чапаева».

В пер­спек­тиве это вело к уко­ре­не­нию в совет­ском обще­стве «над­клас­со­вого взгляда» на ряд аспек­тов доре­во­лю­ци­он­ной исто­рии. И в даль­ней­шем в СССР, осо­бенно после победы реви­зи­о­ни­стов, откро­венно бур­жу­аз­ный взгляд на про­шлое, при­кры­вав­шийся совет­ским пат­ри­о­тиз­мом, про­ти­во­сто­я­нием Западу, ста­но­вился всё более рас­про­стра­нён­ным. Александр Яковлев, буду­щий вид­ный сорат­ник Горбачёва, писал в 1972 г. в своей зна­ме­ни­той ста­тье «Против анти­ис­то­ризма» (напи­сан­ной, надо отме­тить, на хоро­шем марк­сист­ском уровне):

«Внеисторический, вне­клас­со­вый под­ход к пробле­мам этики и лите­ра­туры харак­те­рен для пони­ма­ния М. Лобановым эпо­пеи Л. Толстого „Война и мир“ (ста­тья „Вечность кра­соты“, „Молодая гвар­дия“, № 12, 1969). Отечественная война 1812 года трак­ту­ется М. Лобано­вым как период клас­со­вого мира, некоей наци­о­наль­ной гар­мо­нии. Неприятие М. Лобанова вызы­вают идеи Ве­ликой Французской бур­жу­аз­ной рево­лю­ции: якобы из­бавление от них как от „нанос­ного, искус­ствен­ного, на­сильственно при­ви­того“ и воз­вра­ще­ние к „целост­но­сти рус­ской жизни“ обес­пе­чило, по его мне­нию, „нравствен­ную несо­кру­ши­мость рус­ского вой­ска на Бородине“»11 .

Хороший при­мер того, как идеи, нетер­пи­мые в СССР 1920-​х — начала 1930-​х гг., допу­щен­ные в ста­лин­ское время как ком­про­мисс, были под­хва­чены про­вод­ни­ками бур­жу­аз­ной идео­ло­гии и «твор­че­ски раз­виты» для атак на марк­сизм. Причём в пост­ста­лин­ское время анти­ком­му­ни­сты вели уже прак­ти­че­ски легаль­ную дея­тель­ность. Яркий пред­ста­ви­тель «пат­ри­о­ти­че­ского» направ­ле­ния среди совет­ских интел­ли­ген­тов, извест­ный поклон­ник доре­во­лю­ци­он­ных чер­но­со­тен­цев и одно­вре­менно кумир пост­со­вет­ских левых пат­ри­о­тов, Вадим Кожинов, впо­след­ствии вспоминал:

«Одним из цен­тров воз­рож­де­ния пат­ри­о­ти­че­ских идей яви­лось вос­ста­нов­лен­ное в 1966 году Всероссийское обще­ство охраны памят­ни­ков исто­рии и куль­туры (ВООПИК); все обще­ства этого рода были закрыты и даже репрес­си­ро­ваны на рубеже 1920−1930-х годов. В 1964 году в зда­нии Исторического музея собрался деся­ток моло­дых людей, часть из кото­рых стала духов­ным ядром учре­ждён­ного спу­стя два года обще­ства. И среди собрав­шихся был всего только один пред­ста­ви­тель стар­шего поко­ле­ния, про­вед­ший в ГУЛАГе около трид­цати лет, Олег Васильевич Волков, кото­рый — ясно это помню — ска­зал тогда не без тре­воги:
„А не ока­жемся ли мы все, гос­пода, на Соловках?“
Важно знать, как и почему уда­лось офи­ци­ально утвер­дить это обще­ство. В 1965 году воз­никли кон­фликты на советско-​китайской гра­нице, и пона­чалу имели место отказы про­ти­во­сто­ять нару­ши­те­лям: ведь они, мол, такие же ком­му­ни­сты, как мы. В этих обсто­я­тель­ствах Главное поли­ти­че­ское управ­ле­ние Советской армии под­дер­жало идею созда­ния ВООПИК. И с 1966 года в кельях Высокопетровского мона­стыря еже­не­дельно соби­ра­лись несколько десят­ков моло­дых рев­ни­те­лей (из стар­шего поко­ле­ния там опять-​таки никого не было, кроме О. В. Волкова и ещё исто­ри­че­ского рома­ни­ста В. Д. Иванова). Собрания эти полу­чили неглас­ное назва­ние „Русский клуб“. „Русский клуб“, помимо про­чего, устра­и­вал доста­точно дей­ствен­ные кон­фе­рен­ции во мно­гих горо­дах — Новгороде, Смоленске, Суздале, Белгороде и др., а целый ряд его участ­ни­ков энер­гично высту­пали в печати. Эти выступ­ле­ния имели нема­лое зна­че­ние. Возьмём хотя бы мему­ар­ную ста­тью Владимира Николаевича Осипова в „Нашем совре­мен­нике“, где он гово­рит, что „во вто­рой поло­вине 60-​х годов… на опу­сто­шён­ной рус­ской почве нежданно-​негаданно взмет­ну­лась пле­яда Белинских, при­чём Белинских лишь в смысле таланта и тем­пе­ра­мента. Кожинов, Лобанов, Семанов, Чалмаев, Палиевский, О. Михайлов, Д. Жуков…“ Почти все пере­чис­лен­ные Осиповым люди всту­пили на пат­ри­о­ти­че­ский путь именно на почве „Русского клуба“»
12 .

Подобные гос­пода несо­мненно и заслу­женно ока­за­лись бы на Соловках в 20-​30-​е гг., да даже и в раз­гар «борьбы с кос­мо­по­ли­тиз­мом», но реви­зи­о­нист­ское руко­вод­ство КПСС предо­ста­вило им воз­мож­ность пара­зи­ти­ро­вать на идео­ло­ги­че­ских про­бле­мах совет­ского обще­ства, свя­зан­ных с пат­ри­о­тиз­мом и, в част­но­сти, ста­лин­ским ком­про­мис­сом. От всех этих пат­ри­о­тов бреж­нев­ской эпохи ниточка потя­ну­лась дальше, к нынеш­ним крас­ным и не очень крас­ным пат­ри­о­там рос­сий­ского импе­ри­а­лизма, извра­ща­ю­щим взгляды Сталина и его поли­тику, про­тас­ки­вая анти­ком­му­ни­сти­че­ские пози­ции как в исто­рии, так и по отно­ше­нию к совре­мен­ной ситу­а­ции, осо­бенно по наци­о­наль­ному вопросу.

Тем не менее, сию­ми­нут­ные задачи пат­ри­о­ти­че­ская про­па­ганда ста­лин­ских вре­мён решила довольно эффек­тивно. Бранденбергер отмечает:

«В необы­чайно откро­вен­ном заяв­ле­нии одного из учи­те­лей в конце 1937–1938 учеб­ного года, веро­ятно, лучше всего выра­жен дух совет­ского дово­ен­ного поли­ти­че­ского обра­зо­ва­ния: „Мои ребята, может быть, не все исто­ри­че­ские факты знают отлично, но одно я могу с уве­рен­но­стью ска­зать — они поняли, кого они должны нена­ви­деть и кого должны любить. Они нена­ви­дят тех, кто угне­тал наш народ, кто мешал ему в геро­и­че­ской борьбе. И они крепко любят свой народ и его дру­зей и вождей Ленина и Сталина“»13 .

По сути, тут очень хорошо выра­жен сугубо ути­ли­тар­ный, ком­про­мисс­ный харак­тер «пат­ри­о­ти­че­ского пово­рота» в идео­ло­гии ВКП(б). На вопрос «кого нена­ви­деть?» трудно было отве­чать коротко и ясно — «капи­та­ли­стов и создан­ный ими бур­жу­аз­ный строй», по той при­чине, что с частью капи­та­ли­стов совет­ская страна гото­ви­лась вое­вать по одну сто­рону бар­ри­кад. Пришлось про­во­дить диф­фе­рен­ци­а­цию — есть капи­та­ли­сты, кото­рые хотят нас уни­что­жить, а есть такие, с кото­рыми воз­можно «мир­ное сосу­ще­ство­ва­ние». Особое вни­ма­ние уде­ля­лось, есте­ственно, менее лояль­ным соци­а­лизму слоям обще­ства. СССР — наслед­ник доре­во­лю­ци­он­ной России, его гибель будет озна­чать гибель всего, сде­лан­ного насе­ля­ю­щими его наро­дами за тыся­че­ле­тие, гибель всей их куль­туры — этот тезис, в тех усло­виях бес­спор­ный (учи­ты­вая, с каким вра­гом пред­сто­яло столк­нуться вскоре), дол­жен был спо­соб­ство­вать пони­ма­нию необ­хо­ди­мо­сти защиты СССР всеми «оби­жен­ными» Советской вла­стью, всеми, кого невоз­можно было вооду­ше­вить зада­чей борьбы за ком­му­низм во всём мире. Во мно­гом ту же часть совет­ского обще­ства, лояль­ность кото­рой за деся­ти­ле­тие до этого поку­па­лась НЭПом, ныне при­вя­зы­вали к поли­тике Советского госу­дар­ства, то есть к ком­му­низму, с помо­щью «идео­ло­ги­че­ского НЭПа». Конечно, наи­бо­лее пере­до­вой, ком­му­ни­сти­че­ски созна­тель­ной части совет­ских граж­дан мно­гое в новом курсе не нра­ви­лось, но их чув­ствами при­шлось пожерт­во­вать. Убеждённых ком­му­ни­стов «пат­ри­о­ти­че­ский пово­рот» в лагерь вра­гов СССР не отбра­сы­вал, а вот отста­лые слои ста­вил в ряды его защитников.

При всей своей необ­хо­ди­мо­сти на тот момент, ком­про­мисс, выра­жа­ясь при­ня­тыми сей­час тер­ми­нами, «закла­ды­вал идео­ло­ги­че­скую бомбу» под идео­ло­гию ком­му­ни­сти­че­ской пар­тии. Её можно было в даль­ней­шем «раз­ми­ни­ро­вать», при нали­чии марк­сист­ского руко­вод­ства, но, как мы знаем, такое было в пар­тии лишь до сере­дины 1950-​х гг. Необходимо учи­ты­вать и то, что как раз в годы начала пат­ри­о­ти­че­ского пово­рота про­ис­хо­дила ост­рая борьба внутри ВКП(б), достиг­шая сво­его апо­гея в период репрес­сий конца 1937–1938 гг. Ряд геро­изи­ру­е­мых до того лиц пере­шли в раз­ряд «вра­гов народа» и срочно изы­ма­лись из учеб­ни­ков и из числа при­ме­ров для под­ра­жа­ния. Не оста­нав­ли­ва­ясь здесь на при­чи­нах и осо­бен­но­стях т. н. «Большого тер­рора», отме­тим, что сов­па­де­ние по вре­мени «пат­ри­о­ти­че­ского пово­рота» и тер­рора, на наш взгляд, спо­соб­ство­вало вос­при­я­тию в мас­сах новой идео­ло­ги­че­ской линии не как ком­про­мисса, а как неко­его «раз­ви­тия марк­сизма в ходе борьбы с троцкизмом».

Вообще, как и любой ком­про­мисс, пат­ри­о­ти­че­ский пово­рот был вос­при­нят как отход от марк­сист­ских прин­ци­пов нема­лой частью граж­дан СССР. Уступки, про­ник­нув в мас­со­вое созна­ние, вышли из под кон­троля и зажили своей жиз­нью, чему, как уже было ска­зано выше, спо­соб­ство­вала спе­ци­фика СССР как соци­а­ли­сти­че­ского госу­дар­ства, воз­ник­шего на тер­ри­то­рии полу­фе­о­даль­ной импе­рии, где свой­ствен­ное капи­та­ли­сти­че­скому строю наци­о­наль­ное само­со­зна­ние ещё не было до конца сфор­ми­ро­вано. Бранденбергер пишет об этом:

«…мно­гие в конце 1930-​х годов нахо­дили в национал-​большевистской линии гораздо больше исклю­чи­тельно рус­со­цен­трич­ных сюже­тов, чем могла вкла­ды­вать в него пар­тий­ная вер­хушка. Равнодушные к дис­со­нансу между постро­е­нием идео­ло­ги­че­ского курса и его мас­со­вым вос­при­я­тием, Сталин, Жданов и дру­гие пар­тий­ные дея­тели, воз­можно, даже не осо­зна­вали мас­шта­бов этого про­ти­во­ре­чия. Перефразируя усто­яв­ше­еся выра­же­ние, можно опи­сать сло­жив­ше­еся непо­ни­ма­ние сле­ду­ю­щим обра­зом: если рус­со­цен­трич­ный курс был изна­чально заяв­лен „наци­о­наль­ным по форме, соци­а­ли­сти­че­ским по содер­жа­нию“ и полу­чил выра­же­ние „наци­о­наль­ное по форме, эта­тист­ское по содер­жа­нию“, мно­гие члены обще­ства из-​за без­за­стен­чи­вого воз­вы­ше­ния рус­ских героев, мифов и ико­но­гра­фии вос­при­няли его как „наци­о­наль­ный по форме, наци­о­на­ли­сти­че­ский по содер­жа­нию“»14 .

Могло ли пар­тий­ное руко­вод­ство поме­шать раз­ви­тию дан­ных заблуж­де­ний? Могло, и особо актив­ных про­вод­ни­ков «наци­о­наль­ной линии» неод­но­кратно одёр­ги­вали, по про­бле­мам новой трак­товки доре­во­лю­ци­он­ной исто­рии про­во­ди­лись дис­кус­сии. Например, в 1943−1944 гг. спор вызвало изда­ние «Истории Казахской ССР», кото­рым часть идео­ло­гов пар­тии была недо­вольна в связи с «излиш­ним» обли­че­нием в дан­ном посо­бии поли­тики коло­ни­за­ции, про­во­див­шейся цар­ским пра­ви­тель­ством. Мнения тогда раз­де­ли­лись даже в выс­шем руко­вод­стве ВКП(б). Алексей Волынец, автор био­гра­фи­че­ской книги про Андрея Жданова, при­во­дит такой факт отно­си­тельно ито­гов дискуссии:

«Жданов шёл по наци­о­наль­ной стезе несколько дальше, чем это было при­ем­лемо для това­рища Сталина. В доку­менте по ито­гам сове­ща­ния исто­ри­ков в 1944 году Жданов пред­ло­жил такую фор­му­ли­ровку:
„Ведущая роль рус­ского народа в борьбе за соци­а­лизм… не навя­зана дру­гим наро­дами, а при­знана ими доб­ро­вольно в силу той помощи, кото­рую ока­зы­вал и ока­зы­вает дру­гим наро­дам рус­ский народ в деле раз­ви­тия их госу­дар­ствен­но­сти и куль­туры, в деле лик­ви­да­ции их преж­ней отста­ло­сти, в деле стро­и­тель­ства соци­а­лизма. Это не может не напол­нять каж­дого рус­ского чело­века чув­ством закон­ной гор­до­сти“.
Напротив этой фразы Сталин запи­сал на полях корот­кое „не то“, и в послед­нем вари­анте тези­сов дан­ный текст был исклю­чён»
15 .

Тем не менее, идео­ло­ги­че­ская работа по недо­пу­ще­нию пре­вра­ще­ния ком­про­мисса в прин­цип велась недо­ста­точно, и оправ­ды­вает это лишь экс­тре­маль­ная ситу­а­ция, в кото­рой ока­зался СССР. «Одёргивали» в боль­шей сте­пени тех, кто пытался про­во­дить под видом нового курса наци­о­на­лизм нерус­ских наций, тогда как рус­ский бур­жу­аз­ный пат­ри­о­тизм как инстру­мент воз­дей­ствия на наи­бо­лее зна­чи­тель­ное коли­че­ство граж­дан СССР поль­зо­вался боль­шей благосклонностью.

Задача ком­про­мисса в целом была выпол­нена успешно. Фашистские окку­панты не полу­чили сколько-​нибудь зна­чи­тель­ной под­держки со сто­роны совет­ских граж­дан, рас­кола в обще­стве не про­изо­шло. Однако и после 1945 г. ком­про­мисс не был исчер­пан. Это было свя­зано с тем, что после­во­ен­ная ситу­а­ция в мире давала осно­ва­ния ожи­дать вскоре новой миро­вой войны, войны фор­ми­ро­вав­ше­гося соци­а­ли­сти­че­ского блока во главе с СССР про­тив союза капи­та­ли­сти­че­ских госу­дарств, геге­мо­ном среди кото­рых стали США. В совет­ском «ком­про­мисс­ном пат­ри­о­тизме» после­во­ен­ного пери­ода появи­лись новые аспекты, при­нёс­шие с собой новые издержки.

Здесь надо вспом­нить, что ситу­а­ция союза СССР с импе­ри­а­ли­сти­че­скими госу­дар­ствами в период Великой Отечественной войны поро­дила либе­раль­ные, паци­фист­ские иллю­зии среди части совет­ских граж­дан. Им каза­лось, что клас­со­вые про­ти­во­ре­чия отхо­дят на вто­рой план по срав­не­нию с про­ти­во­сто­я­нием фашизма и анти­фа­шист­ского блока не на период войны, а навечно. Что запад­ные демо­кра­тии и госу­дар­ство рабо­чих и кре­стьян смо­гут жить в мире и сотруд­ни­чать ради постро­е­ния общего спра­вед­ли­вого мира и после войны. В усло­виях начав­ше­гося советско-​американского про­ти­во­сто­я­ния это заблуж­де­ние при­об­рело харак­тер внут­рен­ней опас­но­сти для СССР. И про­тив него, в усло­виях сохра­нив­ше­гося бур­жу­аз­ного пат­ри­о­тизма (внутри пат­ри­о­тизма совет­ского) была раз­вёр­нута идео­ло­ги­че­ская кам­па­ния, осо­бенно кос­нув­ша­яся, что неуди­ви­тельно, тех совет­ских граж­дан, кото­рые были вовле­чены в обще­ствен­ные орга­ни­за­ции, осу­ществ­ляв­шие сотруд­ни­че­ство совет­ских людей с граж­да­нами стран-​союзников в годы войны.

Самым извест­ным при­ме­ром здесь явля­ется осуж­де­ние совет­ской вла­стью дея­тель­но­сти Еврейского анти­фа­шист­ского коми­тета, а затем репрес­сии про­тив его чле­нов. Кроме того, анти­си­о­нист­скую направ­лен­ность совет­ского пат­ри­о­тизма опре­де­лил раз­рыв СССР с только что создан­ным Государством Израиль, где про­со­вет­ские силы потер­пели пора­же­ние и вновь создан­ное госу­дар­ство, кото­рому сим­па­ти­зи­ро­вали мно­гие совет­ские евреи, сразу же заре­ко­мен­до­вало себя как вер­ный сател­лит США. В целом же дан­ная после­во­ен­ная кам­па­ния полу­чила в исто­рии назва­ние «борьбы с кос­мо­по­ли­тиз­мом». Под кос­мо­по­ли­тиз­мом пони­ма­лись про­за­пад­ные, прежде всего про­аме­ри­кан­ские (а также про­из­ра­иль­ские) настроения.

Сразу хочется отме­тить один извест­ный миф, утвер­жда­ю­щий, что в этот период совет­ское пра­ви­тель­ство якобы осу­ществ­ляло поли­тику госу­дар­ствен­ного анти­се­ми­тизма. В связи с этим отсы­лаем инте­ре­су­ю­щихся к сбор­нику «Государственный анти­се­ми­тизм в СССР», издан­ный в 2005 г. фон­дом «Демократия»16 . Составители — убеж­дён­ные анти­ком­му­ни­сты, тем не менее, про­сто доб­ро­со­вест­ное изу­че­ние доку­мен­тов, вклю­чён­ных в сбор­ник, пока­зы­вает, что вопреки его назва­нию, госу­дар­ствен­ного анти­се­ми­тизма в СССР не было. В доку­мен­тах отсут­ствуют обви­не­ния со сто­роны совет­ского госу­дар­ства в адрес евреев как тако­вых, на осно­ва­нии их наци­о­наль­но­сти. Все доку­менты госу­дар­ствен­ных орга­нов сви­де­тель­ствуют о поли­тике, направ­лен­ной про­тив кон­крет­ных пред­ста­ви­те­лей еврей­ской нации, вызван­ной их кон­крет­ными дея­ни­ями. В част­но­сти, совет­ских евреев, как и дру­гие народы СССР, в те годы охва­тил «пат­ри­о­ти­че­ский подъём», сопро­вож­дав­шийся обра­ще­нием к арха­ике «наци­о­наль­ных тра­ди­ций». В записке «О наци­о­на­ли­сти­че­ских религиозно-​мистических тен­ден­циях в еврей­ской лите­ра­туре», под­го­тов­лен­ной Управлением кад­ров ЦК ВКП(б) в 1946 г., указывалось:

«Религиозной мисти­кой увле­ка­ются мно­гие еврей­ские лите­ра­торы. В делах еврея-​воина, с вин­тов­кой отста­и­ва­ю­щего свою родину, поэт-​коммунист Маркиш видит про­дол­же­ние… биб­лей­ского начала. Чтобы выра­зить, с каким чув­ством майор Маргулис ведёт в воз­духе бой с нем­цами, П. Маркиш вос­кли­цает:
„Такого свя­того чув­ства не испы­ты­вали его деды, когда они дали миру биб­лию, когда объ­явили миру свя­тые запо­веди, в их числе самую высо­кую из всех запо­ве­дей ‚Не убий!‘…“
И поэт при­зы­вает совет­ского воина-​еврея не раз­лу­чаться со своей вин­тов­кой, „Как с биб­лией твои не раз­лу­ча­лись предки…“»
17

Документы анти­се­мит­ского харак­тера, вхо­дя­щие в сбор­ник, исхо­дят не от госу­дар­ства, а от отдель­ных совет­ских граж­дан. От отдель­ных граж­дан же исхо­дят письма с тре­бо­ва­нием пре­сечь анти­се­мит­ские про­яв­ле­ния в обще­стве и жёстко нака­зы­вать анти­се­ми­тов. Опять же, руко­вод­ству пар­тии можно вме­нить только недо­ста­точ­ную работу по раз­об­ла­че­нию анти­се­ми­тизма, полу­чив­шего новую почву в наи­бо­лее идейно-​отсталой части совет­ского обще­ства в связи с лож­ным пони­ма­нием борьбы с космополитизмом.

Послевоенный «ком­про­мисс­ный пат­ри­о­тизм» отли­чался своей обли­чи­тель­ной заост­рён­но­стью про­тив «Запада как тако­вого». Это соот­вет­ство­вало насущ­ным поли­ти­че­ским зада­чам. Во-​первых, война теперь пред­сто­яла, ско­рее всего, со всем «Западом» в обыч­ном поли­ти­че­ском пони­ма­нии этого слова — бло­ком капи­та­ли­сти­че­ских госу­дарств Западной Европы и Северной Америки. Во-​вторых, роль «пятой колонны» могли сыг­рать чрез­мерно вос­хи­ща­ю­щи­еся Западом совет­ские люди, в том числе свя­зан­ные с ним род­ствен­ными кон­так­тами, что опять же ста­вило под подо­зре­ние в первую оче­редь мно­гих евреев. В связи со всем этим в про­па­ганде зву­чали тезисы о том, что марк­сизм — это «неза­пад­ная тео­рия» (хотя она именно запад­ная по про­ис­хож­де­нию), что рус­ским учё­ным якобы при­над­ле­жит пер­вен­ство боль­шин­ства науч­ных откры­тий, и только низ­ко­по­клон­ство перед Западом в годы царизма и «кое у кого в СССР» мешало при­зна­нию этого факта. Вполне реаль­ные исто­ри­че­ские све­де­ния о рус­ских изоб­ре­та­те­лях порой сме­ши­ва­лись с мифами, напри­мер о «рязан­ском подъ­ячем Крякутном — пер­вом в мире воз­ду­хо­пла­ва­теле»18 .

Таким обра­зом, в опи­сы­ва­е­мые годы накал пат­ри­о­тизма в совет­ской идео­ло­гии вырос по срав­не­нию с пред­во­ен­ным пери­о­дом. Сказалась и про­па­ганда вре­мён войны, и сам факт вели­кой победы над могу­ще­ствен­ным вра­гом, давав­ший для опре­де­лён­ных слоёв граж­дан СССР повод к ложно поня­той наци­о­наль­ной гор­до­сти. Да и наверху ситу­а­ция ско­рей ухуд­ша­лась, ска­жем, абсурд­ное утвер­жде­ние о «неза­пад­ном харак­тере» марк­сизма про­из­но­си­лось совет­скими лиде­рами (напри­мер, Жданов его озву­чил в своём докладе на зна­ме­ни­той фило­соф­ской дис­кус­сии 1947 г.19 ), и гра­ницы доз­во­лен­ного всё рас­ши­ря­лись. Во время той же фило­соф­ской дис­кус­сии 1947 г. «опять про­явился неуго­мон­ный „вели­ко­рус­ский шови­нист“ Аджемян, при­звав­ший ЦК боль­ше­ви­ков „взять в союз­ники диа­лек­ти­че­ского мате­ри­а­лизма пра­во­сла­вие в целях борьбы с Ватиканом“»20 (правда, этот пас­саж не вошел в сте­но­грамму дис­кус­сии, а его автор вскоре ока­зался в заклю­че­нии). Если гово­рить о Жданове, вообще-​то одном из самых обра­зо­ван­ных и раз­ви­тых совет­ских руко­во­ди­те­лей, то при­хо­дится кон­ста­ти­ро­вать, что любой ком­про­мисс, экс­плу­а­ти­ру­ю­щий заблуж­де­ния и пред­рас­судки, может затя­ги­вать даже самых вид­ных ком­му­ни­стов, делая их всё более тер­пи­мыми ко взгля­дам, несов­ме­сти­мым с марксизмом.

Если уж такое было воз­можно в вер­хах пар­тий­ного руко­вод­ства и науч­ной интел­ли­ген­ции, что взять с «про­стых» совет­ских граж­дан. Надо вспом­нить, сколь низок был обра­зо­ва­тель­ный уро­вень тогдаш­них совет­ских людей, в том числе и чле­нов пар­тии, к кото­рым для вступ­ле­ния в нее предъ­яв­ля­лись лишь тре­бо­ва­ния к вер­но­сти соци­а­ли­сти­че­ской Родине и каче­ствен­ной работе на своём месте. В книге Бранденбергера при­во­дятся харак­тер­ные дан­ные про­верки уровня зна­ний ком­му­ни­стов в пер­вые годы после завер­ше­ния Великой Отечественной войны:

«Ответы пред­се­да­теля кол­хоза Вязниковского рай­она Владимирской обла­сти Ф. С. Каулина, дан­ные во время одного из опро­сов, под­твер­ждают, что пар­тий­ное руко­вод­ство бес­по­ко­и­лось не зря. Кандидат в члены ВКП(б) с 1944 года, Каулин не смог отве­тить даже на самые эле­мен­тар­ные вопросы вроде „Когда была орга­ни­зо­вана боль­ше­вист­ская пар­тия?“ (Каулин пола­гал, что в 1917 году).
Когда раз­го­вор пере­вели на теку­щие собы­тия, он был не в состо­я­нии назвать имя пред­се­да­теля Верховного Совета. Каулин оправ­ды­вался тем, что у них в глу­бинке нет воз­мож­но­сти учиться:
„Если бы у нас был кру­жок по изу­че­нию исто­рии пар­тии, я бы с боль­шой охо­той посе­щал его“.
Проверки, про­ве­дён­ные в дру­гих рай­о­нах Владимирской обла­сти, пока­зали, что и там поло­же­ние не лучше. Вот неко­то­рые из при­зна­ний опра­ши­ва­е­мых:
„Мне мно­гое непо­нятно из исто­рии ВКП(б). Хочу, чтобы мне разъ­яс­нили, что такое соци­а­лизм, ком­му­низм, а мне об этом никто не рас­ска­зы­вает“. [Катаева, работ­ница Фабрики № 2 г. Коврова, член пар­тии с 1944 года].
„Я ещё мало зна­ком с уста­вом и про­грам­мой пар­тии, не знаю исто­рии ВКП(б), тут мне нужна помощь. Хотя бы беседы про­во­дили или зада­ния давали и потом спра­ши­вали… это бы мне помогло“. [Волков, работ­ник депо Казанской желез­ной дороги в г. Муроме, член пар­тии с 1945 года].
„В поли­ти­че­ском отно­ше­нии [я] совер­шенно отстал. ‚Краткий курс исто­рии ВКП(б)‘ пол­но­стью про­чи­тать мне так и не уда­лось самому, а в кру­жок меня никто не назна­чал. Устав ВКП(б) изу­чал перед вступ­ле­нием в пар­тию, но сей­час ничего не помню…“ [Рогозин, рабо­чий Фабрики № 43 г. Мурома, член пар­тии с 1943 года].
„Я хотела бы послу­шать беседы о том, что где дела­ется, а то от жизни отстаю. Хотя бы по исто­рии пар­тии что-​нибудь рас­ска­зы­вали. Я ведь ‚Краткий курс‘ ещё в руках не дер­жала“. [Попова, работ­ница Вязниковского завода им. Карла Либкнехта].
Разумеется, не все ком­му­ни­сты так охотно при­зна­вали своё неве­же­ство. К при­меру, Репин, член парт­кома Георгиевской машинно-​тракторной стан­ции под Ставрополем, отве­ча­ю­щий за поли­ти­че­скую аги­та­цию на своём пред­при­я­тии, наста­и­вал в 1946 году на том, что зна­ком с „Кратким кур­сом“. Однако после про­верки инспек­торы с отча­я­нием докла­ды­вали, что „Репин не знает, когда была Октябрьская соци­а­ли­сти­че­ская рево­лю­ция, не знает коли­че­ства союз­ных рес­пуб­лик в СССР, не мог назвать ни одного сто­лич­ного города из союз­ных рес­пуб­лик, на вопрос, кто явля­ется Председателем Совета Министров СССР, отве­тил ‚това­рищ Жданов‘, не знает, кто Председатель Верховного Совета СССР“. Его това­рищ Тежик, пред­се­да­тель гор­ис­пол­кома, не смог отве­тить ни на один вопрос по исто­рии пар­тии. И, что было несрав­ненно хуже, когда его спро­сили, что он читал „из нашей клас­си­че­ской худо­же­ствен­ной лите­ра­туры“, он назвал пер­вое имя, кото­рое при­шло ему в голову. На его несча­стье, это был Зощенко, кото­рого Жданов только что раз­нёс в пух и прах в цен­траль­ной прессе. У инспек­то­ров волосы встали дыбом, а Тежик невоз­му­тимо объ­яс­нил им, что на его работе раз­би­раться в пар­тий­ной идео­ло­гии необя­за­тельно.
В то время, как эти про­блемы с чле­нами мест­ных парт­ор­га­ни­за­ций вряд ли могли кого-​нибудь уди­вить, гораздо боль­шую тре­вогу пар­тий­ного руко­вод­ства вызвала доклад­ная записка, полу­чен­ная сек­ре­та­рем ЦК А. А. Кузнецовым в начале 1947 года и изве­щав­шая его о том, что поло­же­ние нисколько не лучше и с реги­о­наль­ными отде­лами МГБ. К при­меру, в Тамбове член пар­тии Куяров не смог отве­тить на важ­ней­шие вопросы по исто­рии пар­тии — кто такие народ­ники, что про­ис­хо­дило на II Съезде РСДРП. Не менее огор­чи­те­лен был тот факт, что Куяров редко читал газеты и плохо раз­би­рался в поли­тике, в чём открыто при­знался. Товарищ Куярова, глава сек­ре­та­ри­ата МГБ Стрелков, на вопрос, когда боль­ше­вист­ская пар­тия начала рево­лю­ци­он­ную борьбу, в заме­ша­тель­стве отве­тил, что в 1895 году. Незнание исто­рии пар­тии про­явил и заме­сти­тель дирек­тора по кад­рам Тамбовского отдела МГБ Васильев. Когда его спро­сили, почему же он не изу­чил этот пред­мет как сле­дует, он не сму­тился и дал несколько зага­доч­ный ответ:
„Голова не тем занята“»
21 .

Стоит ли удив­ляться, что подоб­ные люди очень легко вос­при­ни­мали вуль­гар­ную, объ­ек­тивно бур­жу­аз­ную, трак­товку совет­ского пат­ри­о­тизма, ещё и утри­руя её. Шовинизм, наци­о­наль­ное чван­ство — извест­ные спут­ники неве­же­ства, они очень хорошо вос­при­ни­ма­ются полу­гра­мот­ными людьми.

Несомненно, за столь пла­чев­ное состо­я­ние пар­тий­ных кад­ров несёт ответ­ствен­ность и выс­шее руко­вод­ство ком­му­ни­сти­че­ской пар­тии. Как мы уже отме­чали в дру­гих мате­ри­а­лах, абсо­лютно невер­ным был курс на раз­мы­ва­ние пар­тии, на приём в её ряды без про­верки идей­ного уровня, лишь по факту дости­же­ний в труде, либо на войне. В итоге анти­марк­сист­ские «пат­ри­о­ти­че­ские» вещи, пара­зи­ти­ро­вав­шие на опи­сы­ва­е­мом идео­ло­ги­че­ском ком­про­миссе, воз­ник­шие вслед­ствие недо­ста­точ­ной гра­мот­но­сти среди масс, про­никли в пар­тию, закре­пи­лись в ней и начали вос­про­из­во­диться, что пока­зала даль­ней­шая дегра­да­ция КПСС после Сталина. «Жидоедствующие», обли­ча­ю­щие «гни­лой Запад» граж­дане, уве­рен­ные, что «все ваши „про­ле­та­рии не имеют Отечества“ и „миро­вые рево­лю­ции“ — это троц­кизм», и тем не менее счи­та­ю­щие себя ком­му­ни­стами и «ста­ли­ни­стами», так зна­ко­мые вся­кому, кто инте­ре­со­вался совре­мен­ным ком­му­ни­сти­че­ским дви­же­нием в России, это, в конеч­ном итоге, побоч­ный про­дукт и идей­ного ком­про­мисса ста­лин­ских вре­мён. Продукт, к появ­ле­нию кото­рого ни Сталин, ни его сорат­ники не стре­ми­лись ни в коей мере.

Необходимо кос­нуться и ком­про­мисс­ных аспек­тов во внеш­ней поли­тике СССР ста­лин­ского вре­мени. В ту эпоху это озна­чало ком­про­мисс­ный харак­тер курса всего ком­му­ни­сти­че­ского дви­же­ния, воз­глав­ляв­ше­гося ВКП(б), кото­рая фак­ти­че­ски зани­мала лиди­ру­ю­щую пози­цию в Коммунистическом Интернационале. Здесь нача­лом ком­про­мисс­ной поли­тики стал VII Конгресс Коммунистического Интернационала, про­хо­див­ший летом 1935 г.

Как известно, на этом кон­грессе глав­ным вра­гом ком­му­ни­стов был назван фашизм и взят курс на объ­еди­не­ние в анти­фа­шист­ской борьбе всех поли­ти­че­ских сил, про­ти­во­дей­ство­вав­ших фашизму, вклю­чая и откро­венно бур­жу­аз­ные. На самом деле, боль­ше­вики нико­гда не питали иллю­зий по поводу бур­жу­аз­ной демо­кра­тии. Скажем, в 1934 г., неза­долго до начала поли­тики «Народного фронта”, Сталин указывал:

«Европейские рабо­чие свя­заны исто­ри­че­ски с пар­ла­мент­ской демо­кра­тией. Необходимо пока­зать, что сей­час бур­жу­а­зия отка­зы­ва­ется от демо­кра­тии и пере­хо­дит к фашизму (в той или дру­гой форме), потому что она не может управ­лять по-​другому. Отличие от про­шлого в том, что сей­час борьба за пар­ла­мент­скую демо­кра­тию бес­смыс­ленна для рабо­чих… Наши люди в Коминтерне пере­но­сят всё, что было пра­вильно для рус­ских рабо­чих, на евро­пей­ских рабо­чих. Они не пони­мают, что у нас в сущ­но­сти не было пар­ла­мен­та­ризма. Русские рабо­чие ничего не полу­чили от Думы… Не так обстоят дела в Европе. Если бы наша бур­жу­а­зия имела ещё 30 лет вре­мени, она бы свя­за­лась через пар­ла­мен­та­ризм с мас­сами и нам было бы труд­нее её сверг­нуть»22 .

И тем не менее, совсем скоро обсто­я­тель­ства заста­вили ком­му­ни­стов под­нять знамя защиты бур­жу­аз­ной демо­кра­тии от фашист­ской поли­тики наи­бо­лее реак­ци­он­ной части капи­та­ли­стов, угро­жав­шей рабо­чему дви­же­нию пол­ным истреб­ле­нием. Естественно, рас­счи­ты­вая в ходе этой защиты создать усло­вия для лик­ви­да­ции капи­та­лизма вообще. Помимо про­чего, новый курс на созда­ние «Народных фрон­тов», сам по себе быв­ший ком­про­мис­сом с частью бур­жу­а­зии на базе пат­ри­о­тизма и бур­жу­аз­ной демо­кра­тии, озна­чал уступки в двух вопро­сах. Во-​первых, в пат­ри­о­ти­че­ском духе ком­му­ни­сты впер­вые объ­яв­ляли себя пред­ста­ви­те­лями всей нации, а не только пар­тией опре­де­лён­ного класса. Во-​вторых, из стрем­ле­ния не «отпуг­нуть» от Народного фронта пра­вых социал-​демократов и либе­ра­лов логи­че­ски выте­кали заве­ре­ния в стрем­ле­нии ком­му­ни­стов добиться вла­сти рабо­чего класса мир­ным, пар­ла­мент­ским путём. Оба эти ком­про­мисса хорошо сфор­му­ли­ро­ваны в труде Уильяма Фостера, мно­го­лет­него лидера Коммунистической пар­тии США, «История трёх интернационалов»:

«Новая поли­ти­че­ская линия Коммунистического Интернационала заклю­чала в себе колос­саль­ные воз­мож­но­сти. В обла­сти меж­ду­на­род­ных отно­ше­ний она откры­вала путь к обра­зо­ва­нию широ­ких сою­зов для сохра­не­ния мира между СССР и мно­гими капи­та­ли­сти­че­скими госу­дар­ствами. Как ока­за­лось во время Второй миро­вой войны, СССР фак­ти­че­ски стал поли­ти­че­ским вождём такого анти­фа­шист­ского союза в воору­жён­ной борьбе не на жизнь, а на смерть. Всё это, разу­ме­ется, было совер­шенно новым в прак­ти­че­ской поли­тике ком­му­ни­стов. Народный фронт в при­ме­не­нии к тем отдель­ным стра­нам также озна­чал для ком­му­ни­стов новую поли­тику созда­ния бес­пре­це­дент­ного широ­кого союза рабо­чего класса, кре­стьян­ства и мно­го­чис­лен­ных пред­ста­ви­те­лей город­ской мел­кой бур­жу­а­зии. Само собой разу­ме­ется, что при таком широ­ком объ­еди­не­нии, вклю­ча­ю­щем боль­шую часть дан­ного народа, ком­му­ни­сты должны будут гово­рить не только от лица рабо­чего класса, но и от лица всей нации.
Политика Народного фронта откры­вала также мно­гие дру­гие серьёз­ные воз­мож­но­сти. Она озна­чала, что ком­му­ни­сты будут бороться за созда­ние демо­кра­ти­че­ских пра­ви­тельств в рам­ках капи­та­лизма, пра­ви­тельств, кото­рые, весьма веро­ятно, будут изби­раться при бур­жу­аз­ном демо­кра­ти­че­ском режиме согласно уста­нов­лен­ной про­це­дуре, а ком­му­ни­сты будут при­ни­мать в них уча­стие. Дальнейший опыт пока­зал, что поли­тика Народного фронта, чётко раз­ра­бо­тан­ная на VII кон­грессе, через десять лет при­вела к раз­ви­тию новых форм дик­та­туры про­ле­та­ри­ата (страны народ­ной демо­кра­тии). Таким обра­зом, в усло­виях силь­ного ослаб­ле­ния капи­та­лизма, зна­чи­тель­ного уси­ле­ния соци­а­лизма в меж­ду­на­род­ном мас­штабе и орга­ни­за­ций рабо­чего класса воз­ни­кала воз­мож­ность (в отдель­ных слу­чаях) отно­си­тельно мир­ного пути уста­нов­ле­ния соци­а­лизма»
23 .

Помимо извест­ных плю­сов, несо­мненно, что поли­тика «Народного фронта» несла в себе огром­ную угрозу дез­ори­ен­та­ции ком­му­ни­стов и шед­ших за ними рабо­чих, зара­же­ние их иллю­зи­ями о «един­стве нации», о том, что ком­му­ни­сти­че­ская пар­тия — это пар­тия всего народа и защи­щает в том числе инте­ресы бур­жу­а­зии своей нации, о пар­ла­мент­ском пути к соци­а­лизму. Конечно, этого бы не слу­чи­лось, если б «Народные фронты» побе­дили во всей Европе и при­вели к уста­нов­ле­нию дик­та­туры про­ле­та­ри­ата. Но исто­рия судила иначе, «мина» впо­след­ствии, как известно, разо­рва­лась и здесь.

В дово­ен­ный период Народные фронты не доби­лись боль­ших успе­хов. Во Франции пра­ви­тель­ство Народного фронта рас­па­лось вслед­ствие внут­рен­них про­ти­во­ре­чий, в Испании оно потер­пело пора­же­ние в Гражданской войне. Но этот же курс полу­чил раз­ви­тие и при­вёл к побе­дам ком­му­низма во мно­гих стра­нах в годы Второй миро­вой войны. Гибкая поли­тика ком­му­ни­стов заста­вила быть их союз­ни­ками мно­гих мел­ко­бур­жу­аз­ных сто­рон­ни­ков капи­та­лизма, и даже вид­ных бур­жу­аз­ных лиде­ров, вклю­чая такого ярост­ного анти­ком­му­ни­ста, как Черчилль. Именно создан­ные по модели «Народного фронта» коа­ли­ции сыг­рали реша­ю­щую роль в анти­фа­шист­ской борьбе в боль­шин­стве сра­жав­шихся стран. И это спо­соб­ство­вало победе ком­му­ни­стов в после­во­ен­ные годы во мно­гих стра­нах мира, от Польши до Северного Вьетнама.

Однако ком­му­ни­стам в про­цессе анти­фа­шист­ской борьбы при­шлось идти на уступки, самой замет­ной из них стал роспуск Коммунистического Интернационала в мае 1943 г. Это не озна­чало ника­кого «раз­грома ком­му­ни­сти­че­ского дви­же­ния», как порой пишут троц­ки­сты, роль Коминтерна ста­но­ви­лась всё менее важ­ной все преды­ду­щие годы, раз­ница ситу­а­ций в раз­лич­ных стра­нах в годы войны затруд­няла коор­ди­на­цию дей­ствий, кроме того, меж­ду­на­род­ным ком­му­ни­сти­че­ским дви­же­нием по факту руко­во­дил ЦК ВКП(б), а не Исполком Коминтерна. Тем не менее, его роспуск имел неко­то­рое мораль­ное зна­че­ние как сим­вол нару­ше­ния един­ства ком­му­ни­сти­че­ского дви­же­ния. И, увы, на долж­ном уровне это един­ство впо­след­ствии так и не было вос­ста­нов­лено, несмотря на насущ­ную необ­хо­ди­мость коор­ди­на­ции борьбы про­ле­та­ри­ата во всем мире.

Роспуск Коминтерна сопро­вож­дался дипло­ма­ти­че­скими улов­ками ком­му­ни­сти­че­ских лидеров:

«Сталин в одной из своих бесед с жур­на­ли­стами, отве­чая на вопрос Гарольда Кинга, кор­ре­спон­дента агент­ства Рейтер, заявил:
„Роспуск Коммунистического Интернационала пра­ви­лен, так как:
а) он раз­об­ла­чает ложь гит­ле­ров­цев о том, что ‚Москва‘ якобы наме­рена вме­ши­ваться в жизнь дру­гих госу­дарств и ‚боль­ше­ви­зи­ро­вать‘ их. Этой лжи отныне кла­дётся конец.
б) Он раз­об­ла­чает кле­вету про­тив­ни­ков ком­му­низма в рабо­чем дви­же­нии о том, что ком­му­ни­сти­че­ские пар­тии раз­лич­ных стран дей­ствуют якобы не в инте­ре­сах сво­его народа, а по при­казу извне. Этой кле­вете отныне также кла­дётся конец.
в) Он облег­чает работу пат­ри­о­тов сво­бо­до­лю­би­вых стран по объ­еди­не­нию про­грес­сив­ных сил своей страны, неза­ви­симо от их пар­тий­но­сти и рели­ги­оз­ных убеж­де­ний, в еди­ный национально-​освободительный лагерь, — для раз­вёр­ты­ва­ния борьбы про­тив фашизма.
г) Он облег­чает работу пат­ри­о­тов всех стран по объ­еди­не­нию всех сво­бо­до­лю­би­вых наро­дов в еди­ный меж­ду­на­род­ный лагерь для борьбы про­тив угрозы миро­вого гос­под­ства гит­ле­ризма, рас­чи­щая тем самым путь для орга­ни­за­ции в буду­щем содру­же­ства наро­дов на основе их рав­но­пра­вия“»
24 .

Конечно, здесь было лукав­ство, а говоря прямо, обман, направ­лен­ный в адрес вре­мен­ных союз­ни­ков, импе­ри­а­ли­стов США и Великобритании, кото­рые выра­жали опа­се­ния по поводу пер­спек­тив вступ­ле­ния Красной Армии на тер­ри­то­рию Восточной Европы и могли пытаться заклю­чить сепа­рат­ный мир с Германией. На деле ВКП(б), есте­ственно, не соби­ра­лась отка­зы­ваться от пря­мого содей­ствия победе рабо­чего класса во главе с ком­му­ни­стами в стра­нах, осво­бож­да­е­мых от фашизма, и от коор­ди­на­ции меж­ду­на­род­ного ком­му­ни­сти­че­ского дви­же­ния. Компромиссная поли­тика, направ­лен­ная на то, чтобы быст­рее добить фашизм любой ценой, кото­рая и порож­дала подоб­ные выше­при­ве­дён­ному заяв­ле­ния, пред­став­ля­ется оправданной.

После окон­ча­ния войны ком­му­ни­сты, играв­шие боль­шую роль в анти­фа­шист­ских сою­зах, начали решать новую задачу, состо­яв­шую в лик­ви­да­ции в своих стра­нах капи­та­лизма, созда­ния пра­ви­тельств про­ле­тар­ской дик­та­туры на основе блока ком­му­ни­стов с дру­гими левыми анти­фа­шист­скими силами. Компромисс на базе пат­ри­о­тизма играл здесь также боль­шую роль. Программной ста­тьёй ком­про­мисса в поли­тике всего миро­вого ком­му­ни­сти­че­ского дви­же­ния после Второй миро­вой войны стал текст лидера фин­ских ком­му­ни­стов Отто Куусинена «О пат­ри­о­тизме», напи­сан­ный в 1945 г.25 На нём стоит оста­но­виться подробно.

Куусинен попро­сту выки­ды­вает раз­ницу между бур­жу­аз­ным и соци­а­ли­сти­че­ским пат­ри­о­тиз­мом, утвер­ждая что есть «пат­ри­о­тизм вообще» и насто­я­щие пат­ри­оты — это только ком­му­ни­сты и дру­зья СССР. Позиция «удоб­ная», но крайне искус­ствен­ная и уяз­ви­мая. Скажем, среди «доб­лест­ных пат­ри­о­тов», вое­вав­ших с немец­кими окку­пан­тами, име­лись, кроме левых сил, и анти­ком­му­ни­сты (гол­ли­сты во Франции, «Армия Крайова» в Польше), то есть схема «коммунисты-​патриоты про­тив пра­вых — кол­ла­бо­ран­тов», мягко говоря, натя­нута. Или такой момент —

«Когда же в начале нынеш­ней войны реак­ци­он­ные пра­ви­тели этих стран Антонеску, Рюти, Хорти, Филов и их ком­па­ньоны открыли ворота немец­ким вой­скам и ввергли свои страны в пучину захват­ни­че­ской войны Гитлера, то в чём состоял тогда пат­ри­о­ти­че­ский долг тех румын, фин­нов, вен­гров, бол­гар, кото­рые доро­жили судь­бой сво­его оте­че­ства? Конечно, не в под­держке фашист­ской войны, а в борьбе про­тив неё. Ведь война на сто­роне гит­ле­ров­ской Германии не могла не повре­дить жиз­нен­ным инте­ре­сам этих стран, а в слу­чае победы повре­дила бы им ещё больше, чем в слу­чае пора­же­ния, так как победа Германии озна­чала бы потерю ими вся­кой само­сто­я­тель­но­сти»,

— к концу войны это стало спра­вед­ливо, но в 41-​м было неочевидно.

В слу­чае раз­грома СССР та же Финляндия ото­брала бы свой кусок и уже тогда постро­ила бы про­цве­та­ю­щую бур­жу­аз­ную «Великую Суоми» на чужом хребте, и ничем бы это не про­ти­во­ре­чило «пат­ри­о­ти­че­ским чув­ствам» и про­чей «заботе об Отечестве» (бур­жу­аз­ном).

Сторонник капи­та­лизма — вовсе не обя­за­тельно «кос­мо­по­лит», как после войны назы­вали тех, кто стре­мился под­чи­нить свои страны вли­я­нию США, были и есть анти­аме­ри­кан­ские оли­гархи и соот­вет­ственно, поли­тики, кото­рых их инте­ресы тол­кают к кон­флик­там с аме­ри­кан­ским импе­ри­а­лиз­мом (тот же де Голль в 1960-​е гг., например).

Сам Отто Вильгельмович много лет стоял во главе пар­тии, кото­рая не только рато­вала за дружбу и сотруд­ни­че­ство с СССР, но и пыта­лась спо­соб­ство­вать раз­грому Финляндии Советским Союзом и её вхож­де­нию в состав совет­ского госу­дар­ства, и пра­вильно делала (в 39-​м в СССР уже было создано «Правительство Финляндской демо­кра­ти­че­ской рес­пуб­лики»). С точки зре­ния бур­жу­аз­ного пат­ри­о­тизма — сплош­ное «наци­о­наль­ное пре­да­тель­ство». Такого рода про­па­ганда, как в ста­тье, была оправ­дана только осо­бен­но­стями теку­щего момента, в годы войны во мно­гих стра­нах, зача­стую, дей­стви­тельно, на базе борьбы про­тив фашизма у масс про­изо­шло пере­пле­те­ние нега­тив­ного отно­ше­ния к капи­та­лизму с пат­ри­о­ти­че­скими чув­ствами, вот ком­му­ни­сты и пыта­лись, говоря совре­мен­ным язы­ком, «отобрать пат­ри­о­ти­че­скую повестку у правых».

Вообще, в эти годы пат­ри­о­тизм стал инстру­мен­том ком­му­ни­стов по выры­ва­нию масс из-​под вли­я­ния про­аме­ри­кан­ских сил, что было глав­ной бли­жай­шей зада­чей. Этот курс санк­ци­о­ни­ро­вался и руко­вод­ством ВКП(б). В сен­тябре 1947 г. на сове­ща­нии ком­му­ни­сти­че­ских пар­тий в Польше было создано Информационное бюро (Коминформ), став­шее свое­об­раз­ным пре­ем­ни­ком Коминтерна, воз­мож­ным пер­вым шагом к его воз­рож­де­нию (реви­зи­о­ни­сты лик­ви­ди­ро­вали Коминформ в сере­дине 1950-​х гг.). Использование пат­ри­о­тизма ком­му­ни­стами было тесно свя­зано также с ком­про­мисс­ным лозун­гом «борьбы за мир», реа­ли­за­цией кото­рого стало, в част­но­сти, созда­ние в 1949 г. широ­кого про­со­вет­ского «Движения сто­рон­ни­ков мира». Понимая неиз­беж­ность войн до тех пор, пока суще­ствует капи­та­лизм, ком­му­ни­сты при­вле­кали массы, исполь­зуя их анти­во­ен­ные настро­е­ния, наде­ясь оття­нуть начало новой миро­вой войны. В докладе «О меж­ду­на­род­ном поло­же­нии», сде­лан­ном на сове­ща­нии Коминформа, Жданов указывал:

«На брат­ские ком­му­ни­сти­че­ские пар­тии Франции, Италии, Англии и дру­гих стран ложится осо­бая задача. Они должны взять в свои руки знамя защиты наци­о­наль­ной неза­ви­си­мо­сти и суве­ре­ни­тета своих стран. Если ком­му­ни­сти­че­ские пар­тии будут крепко сто­ять на своих пози­циях, если они не дадут себя запу­гать и шан­та­жи­ро­вать, если они муже­ственно будут сто­ять на страже проч­ного мира и народ­ной демо­кра­тии, на страже наци­о­наль­ного суве­ре­ни­тета, сво­боды и неза­ви­си­мо­сти своих стран, если они сумеют в своей борьбе про­тив попы­ток эко­но­ми­че­ского и поли­ти­че­ского зака­ба­ле­ния их стран воз­гла­вить все силы, гото­вые отста­и­вать дело чести и наци­о­наль­ной неза­ви­си­мо­сти, то ника­кие планы зака­ба­ле­ния Европы не могут быть реа­ли­зо­ваны»26 .

Во мно­гом на ком­про­миссе была осно­вана и про­грамма стро­и­тель­ства соци­а­лизма в стра­нах, где побе­дили ком­му­ни­сты. Была выра­бо­тана ком­про­мисс­ная форма дик­та­туры про­ле­та­ри­ата, так назы­ва­е­мая «народ­ная демо­кра­тия», пред­по­ла­гав­шая сохра­не­ние мел­кой част­ной соб­ствен­но­сти и ряда внеш­них атри­бу­тов бур­жу­аз­ной системы. К при­меру, на том же сове­ща­нии деле­гат от ком­му­ни­стов Болгарии, В. Червенков, заявлял:

«Во-​первых — гово­рил т. Димитров, — Болгария не будет совет­ской рес­пуб­ли­кой, но она будет Народной рес­пуб­ли­кой, в кото­рой руко­во­дя­щую роль будет играть огром­ное боль­шин­ство народа — рабо­чие, кре­стьяне, ремес­лен­ники и народ­ная интел­ли­ген­ция. В ней не будет ника­кой дик­та­туры, но в Народной рес­пуб­лике основ­ным, реша­ю­щим фак­то­ром будет боль­шин­ство тру­дя­ще­гося народа… во-​вторых, Болгария будет Народной рес­пуб­ли­кой, в кото­рой част­ная соб­ствен­ность, добы­тая тру­дом, полу­чит дей­стви­тель­ную защиту со сто­роны госу­дар­ствен­ной вла­сти про­тив гра­би­те­лей и спе­ку­лян­тов, но в кото­рой круп­но­ка­пи­та­ли­сти­че­ской спе­ку­ля­тив­ной част­ной соб­ствен­но­сти не будет поз­во­лено обре­кать тру­дя­щийся народ… голоду и нищете.
… Болгария будет Народной рес­пуб­ли­кой, сво­бод­ным и неза­ви­си­мым госу­дар­ством со своим наци­о­наль­ным и госу­дар­ствен­ным суве­ре­ни­те­том.
… Болгария будет народ­ной рес­пуб­ли­кой — фак­то­ром сла­вян­ского един­ства и брат­ства про­тив вся­кой воз­мож­ной агрес­сии…»27

Тут мы видим ряд вещей, хорошо зна­ко­мых нам по про­грам­мам оппор­ту­ни­сти­че­ских орга­ни­за­ций — и «обще­на­род­ное госу­дар­ство», и «мно­го­уклад­ную эко­но­мику», и суве­ре­ни­тет как само­цен­ность (в реаль­но­сти ком­му­ни­сты обя­заны спо­соб­ство­вать объ­еди­не­нию всех соци­а­ли­сти­че­ских стран в еди­ное госу­дар­ство), и реве­ранс в сто­рону пан­сла­визма. Но в конце 1940-​х гг. это был нуж­ный ком­про­мисс, оправ­дав­ший себя — Болгария, как и вся Восточная Европа, пройдя этап «народ­ной демо­кра­тии», стала соци­а­ли­сти­че­ской, и фор­мально соци­а­ли­сти­че­ские пра­ви­тель­ства при­шли к вла­сти пар­ла­мент­ским путём, в резуль­тате победы на выбо­рах под попу­ляр­ными в мас­сах «народно-​демократическими» и пат­ри­о­ти­че­скими лозун­гами. По сути, так­тику еди­ного анти­фа­шист­ского фронта, оправ­дав­шую себя в борьбе с фашист­ской Германией и его союз­ни­ками, ком­му­ни­сты пыта­лись при­ме­нить к ситу­а­ции начав­шейся «Холодной войны», в про­ти­во­сто­я­нии с миро­вым импе­ри­а­лиз­мом под руко­вод­ством США. И вна­чале — не без успеха.

Но то, что было воз­мож­ным в Восточной Европе, не оправ­дало себя в Западной, в стра­нах более бога­тых, с более креп­кими тра­ди­ци­ями пар­ла­мент­ского обол­ва­ни­ва­ния масс и пра­вого оппор­ту­низма в рабо­чем дви­же­нии, к тому же ска­зы­ва­лось и при­сут­ствие аме­ри­кан­ских войск, став­ших инстру­мен­том дав­ле­ния на пра­ви­тель­ства этих стран, наряду с аме­ри­кан­ской эко­но­ми­че­ской помо­щью по «Плану Маршалла». В резуль­тате во Франции, когда после выбо­ров 1946 г. была воз­мож­ность созда­ния пра­ви­тель­ства ком­му­ни­стов и соци­а­ли­стов, послед­ние отка­за­лись от этого, настояв на вклю­че­ние в состав пра­ви­тель­ства пред­ста­ви­те­лей пра­вых сил, а вскоре поспо­соб­ство­вав уда­ле­нию чле­нов ФКП из фран­цуз­ского пра­ви­тель­ства. А в Италии Народно-​демократический фронт ком­му­ни­стов и соци­а­ли­стов потер­пел пора­же­ние на выбо­рах 1948 г., в усло­виях аме­ри­кан­ского дав­ле­ния и изощ­рен­ной анти­ком­му­ни­сти­че­ской пропаганды:

«Из соц­пар­тии вывели пра­вое крыло и груп­пи­ровку цен­три­стов, кото­рые к выбо­рам 1948 года создали высту­пав­ший с анти­ком­му­ни­сти­че­ских и анти­со­вет­ских пози­ций и при этом исполь­зу­ю­щий левую фра­зео­ло­гию блок „Социалистическое един­ство“ (СЕ). На деньги щед­рых спон­со­ров СЕ зава­лил всю Италию тон­нами листо­вок и газет, поли­ва­ю­щих НДФ гря­зью как аген­тов Кремля и одно­вре­менно рекла­ми­ру­ю­щих новый блок как „един­ственно левый и соци­а­ли­сти­че­ский“. Пропагандисты СЕ даже не постес­ня­лись раз­ме­стить в своих газе­тах ста­тьи от имени якобы троц­ки­стов и анар­хи­стов, при­зы­ва­ю­щие спа­сти Италию от ГУЛАГа. В итоге фаль­ши­вым левым уда­лось оття­нуть у НДФ почти два мил­ли­она голо­сов.
Накачали аме­ри­кан­скими день­гами и глав­ную пар­тию ита­льян­ской бур­жу­а­зии — Христианско-​демократическую (ХДП). Из США для непо­сред­ствен­ного руко­вод­ства аги­та­цией ХДП при­были опыт­ные пиар­щики, раз­ра­бо­тав­шие весьма тон­кую и про­ду­ман­ную кам­па­нию… в насе­лён­ных пунк­тах, в управ­ле­нии кото­рыми участ­во­вали ком­му­ни­сты и соци­а­ли­сты, устра­и­вали голод, а затем сооб­щали жите­лям, что надо голо­со­вать за ХДП, чтобы поставки вос­ста­но­ви­лись. ХДП устра­и­вала мас­со­вые раз­дачи про­до­воль­ствия и пред­ме­тов пер­вой необ­хо­ди­мо­сти, соби­рая таким обра­зом боль­шие митинги. А попутно пугали людей пер­спек­ти­вой пре­кра­ще­ния аме­ри­кан­ской помощи.
Активно к кам­па­нии ХДП под­клю­чи­лась и като­ли­че­ская цер­ковь. Многие штабы пар­тии раз­ме­стили прямо в мест­ных хра­мах, а во главе их встали свя­щен­ники. Святые отцы не только про­кли­нали ком­му­ни­стов в про­по­ве­дях, но и ока­зы­вали рели­ги­оз­ное дав­ле­ние, тре­буя перед допус­ком к при­ча­стию обе­ща­ния не голо­со­вать за НДФ.
Апофеозом анти­ком­му­ни­сти­че­ской кам­па­нии стал выпуск и рас­про­стра­не­ние в мил­ли­о­нах экзем­пля­ров пам­фле­тов, содер­жа­щих как неза­конно собран­ную подроб­ную инфор­ма­цию о лич­ной жизни кан­ди­да­тов от НДФ, так и откро­вен­ную кле­вету. Их обви­няли во вне­брач­ных свя­зях, в мно­го­жён­стве, в супру­же­ских изме­нах, в про­сти­ту­ции, в гомо­сек­су­а­лизме, в алко­го­лизме и в нар­ко­ма­нии, в сата­низме и в сотруд­ни­че­стве с тай­ной поли­цией Муссолини. По горо­дам и сёлам Италии ездили „вне­брач­ные дети“ лидера ИКП Тольятти, рас­ска­зы­ва­ю­щие на митин­гах ХДП, как папа бро­сил их мам»28 .

Однако у ком­му­ни­стов этих стран оста­лись надежды на победы на сле­ду­ю­щих выбо­рах, надежды бес­поч­вен­ные, как пока­зало время.

Даже те ком­му­ни­сти­че­ские пар­тии капи­та­ли­сти­че­ских стран, кото­рые не имели серьёз­ного вли­я­ния среди рабо­чего класса и не могли пре­тен­до­вать на пар­ла­мент­ские победы, в те годы про­во­дили ту же ком­про­мисс­ную линию. Например, гене­раль­ный сек­ре­тарь Коммунистической пар­тии Канады Тим Бак в своей книге «30 лет ком­му­ни­сти­че­ского дви­же­ния в Канаде», издан­ной в начале 1950-​х гг., писал:

«Партия при­звала рабо­чий класс „отсто­ять неза­ви­си­мость Канады“.
Но неко­то­рые про­грес­сив­ные люди заявили по поводу этого лозунга:
„Ведь это же бур­жу­аз­ный наци­о­на­лизм!“

От этого обви­не­ния нельзя про­сто отмах­нуться; кроме того, необ­хо­димо было раз­об­ла­чить далеко иду­щие цели пра­ви­тель­ства Сен-​Лорана и высту­пить про­тив их реа­ли­за­ции, чтобы сохра­нить воз­мож­ность для про­дви­же­ния по пути победы народ­ной демо­кра­тии и постро­е­ния соци­а­лизма в Канаде. Это побу­дило пар­тий­ное руко­вод­ство заняться изу­че­нием роли рабо­чего класса в отно­ше­нии всей нации. Изучение пока­зало, что роль рабо­чего класса в борьбе за наци­о­наль­ные инте­ресы выросла неимо­верно. В резуль­тате глу­бо­кого и всё яснее обна­ру­жи­ва­ю­ще­гося про­ти­во­ре­чия между гра­би­тель­скими целями и поли­ти­кой моно­по­ли­сти­че­ского капи­тала, с одной сто­роны, и инте­ре­сами подав­ля­ю­щего боль­шин­ства народа, под­лин­ной нации, — с дру­гой, отно­ше­ние рабо­чего класса к „наци­о­наль­ным инте­ре­сам“ корен­ным обра­зом изме­ни­лось. Было бы непра­вильно теперь утвер­ждать, что „наци­о­наль­ными инте­ре­сами“ Канады явля­ются только инте­ресы „биз­неса“ капи­та­ли­сти­че­ского класса. Не под­ле­жит сомне­нию, что Канада явля­ется импе­ри­а­ли­сти­че­ским госу­дар­ством, где гос­под­ствует моно­по­ли­сти­че­ский финан­со­вый капи­тал, неболь­шая кучка оли­гар­хов, управ­ля­ю­щих делами моно­по­лий, кото­рые подобно гигант­скому спруту охва­тили всю страну и выса­сы­вают жиз­нен­ные соки из всех слоёв тру­дя­ще­гося насе­ле­ния. Бесспорно, что свое­ко­рыст­ные цели узкой клики бес­со­вест­ных людей, кото­рые управ­ляют делами моно­по­ли­сти­че­ского капи­тала, опре­де­ляют в насто­я­щее время и наци­о­наль­ную поли­тику Канады. Но эти люди не пред­став­ляют канад­скую нацию. За исклю­че­нием того, что неко­то­рые из них слу­чайно роди­лись в Канаде, они не явля­ются канад­цами. Их инте­ресы и их гра­би­тель­ские замыслы явля­ются анти­ка­над­скими.
Теперь опять необ­хо­димо вести борьбу за канад­скую неза­ви­си­мость, но теперь ее нужно вести про­тив новой формы под­чи­не­ния»29 .

И далее:

«Капиталистические лидеры и их агенты в рабо­чем дви­же­нии усердно рас­про­стра­няют ложь, будто ком­му­ни­сты имеют целью уни­что­жить пар­ла­мент. Для них эта ложь явля­ется необ­хо­ди­мым эле­мен­том в рас­про­стра­ня­е­мой ими „боль­шой лжи“, а именно, что ком­му­ни­сты соби­ра­ются под­чи­нить инте­ресы Канады инте­ре­сам Советского Союза. Эта про­па­ганда заим­ство­вана из гит­ле­ров­ского арсе­нала. Но она прямо про­ти­во­по­ложна истине. Канадские ком­му­ни­сты борются за Канаду. Мы кате­го­ри­че­ски заяв­ляли десятки раз в нашей про­грамме, на наших съез­дах, в наших опуб­ли­ко­ван­ных доку­мен­тах и т. д., что наши цели не преду­смат­ри­вают упразд­не­ние пар­ла­мента или пар­ла­мент­ской формы прав­ле­ния. Если бы наём­ные про­па­ган­ди­сты моно­по­ли­сти­че­ского капи­тала попы­та­лись быть после­до­ва­тель­ными, то они вынуж­дены были бы согла­ситься с тем, что народ Канады может про­дви­гаться по пути к соци­а­лизму, исполь­зуя пар­ла­мент­скую форму прав­ле­ния, точно так же, как посту­пили рабо­чие и кре­стьяне стран Центральной и Юго-​Восточной Европы…
Рабочий класс не может осу­ще­ствить соци­а­лизм в резуль­тате про­стой победы на выбо­рах, но пар­ла­мент­ская победа такого широ­кого союза демо­кра­ти­че­ских сил может пре­об­ра­зо­вать капи­та­ли­сти­че­скую демо­кра­тию в народ­ную демо­кра­тию и пре­вра­тить пар­ла­мент, кото­рый явля­ется резуль­та­том тра­ди­ций и демо­кра­ти­че­ской борьбы канад­ского народа, в инстру­мент народ­ной демо­кра­тии — инстру­мент, через кото­рый демо­кра­ти­че­ские силы Народа, воз­глав­ля­е­мые рабо­чим клас­сом, пре­вра­тят свою волю в закон»30 .

Обширная цитата при­ве­дена нами с целью пока­зать, что, увы, хрущёвско-​брежневское «мир­ное сосу­ще­ство­ва­ние», победа рево­лю­ции путём «созда­ния проч­ного боль­шин­ства в пар­ла­менте», под­мена во мно­гих слу­чаях борьбы за соци­а­ли­сти­че­скую рево­лю­цию «борь­бой с импе­ри­а­лиз­мом» и про­чие реви­зи­о­нист­ские уста­новки с внеш­ней, про­па­ган­дист­ской точки зре­ния были логич­ным про­дол­же­нием ком­про­мисс­ных момен­тов в идео­ло­гии ВКП(б) и миро­вого ком­му­ни­сти­че­ского дви­же­ния 1930–40-х гг. Именно так это и вос­при­ни­ма­лось мно­гими ком­му­ни­стами и шед­шими за ними тру­дя­щи­мися. «Идеологический НЭП», извра­щён­ный реви­зи­о­ни­стами, невольно помог им в отбра­сы­ва­нии марксизма.

Сталинская поли­тика не смогла учесть изме­не­ний так­тики импе­ри­а­лизма, сде­лан­ных им в после­во­ен­ный период. Правда, в пол­ной мере эти изме­не­ния выяви­лись лишь к середине-​второй поло­вине 1950-​х гг., но нельзя не отме­тить, что пер­вые при­знаки того, что так­тика миро­вого импе­ри­а­лизма, спло­тив­ше­гося под руко­вод­ством США, стала новой и более изощ­рён­ной, нежели раньше, появи­лись ещё при жизни И. В. Сталина. Их осо­зна­ния и ана­лиза, судя по рабо­там Сталина послед­них лет его жизни, у руко­во­ди­теля СССР не было31 . И уж тем более не было у дру­гих лиде­ров Советского Союза, что и пока­зал даль­ней­ший пере­ход КПСС на реви­зи­о­нист­ские пози­ции. Лишнее под­твер­жде­ние тому, что в под­го­товке руко­во­дя­щих поли­ти­че­ских кад­ров ста­лин­ская пар­тия, к сожа­ле­нию, потер­пела фиа­ско. Выступление про­тив реви­зи­о­низма Молотова и его группы оста­лось «гла­сом вопи­ю­щего в пустыне» в силу как идео­ло­ги­че­ской сла­бо­сти про­тив­ни­ков Хрущева, так и край­ней мало­чис­лен­но­сти тех, кто осо­зна­вал опас­ность поли­тики реви­зи­о­ни­стов хотя бы на уровне самых общих моментов.

Империалистическим лаге­рем со вто­рой поло­вины 1940-​х гг. ставка была сде­лана не на откры­тую миро­вую войну с соци­а­ли­сти­че­ским бло­ком (что было смер­тельно опасно для капи­та­ли­стов в силу зна­чи­тель­ной мощи сил ком­му­низма и нали­чия у СССР ору­жия мас­со­вого пора­же­ния), а на отно­си­тельно мир­ное сорев­но­ва­ние, идео­ло­ги­че­ское, про­па­ган­дист­ское дав­ле­ние и локаль­ные войны в отдель­ных стра­нах для предот­вра­ще­ния победы ком­му­низма в них. И социал-​реформизм, и фашизм оста­лись в арсе­нале миро­вой оли­гар­хии, но при­ме­няться стали более диф­фе­рен­ци­ро­вано. В «импе­ри­а­ли­сти­че­ском цен­тре» активно про­во­ди­лась поли­тика «демо­кра­ти­че­ского соци­а­лизма», обес­пе­чен­ная лидер­ством США, имев­ших воз­мож­ность вкла­ды­вать огром­ные ресурсы в эко­но­мику своих союз­ни­ков («План Маршалла»). Результатом стал пере­ход на сто­рону импе­ри­а­лизма социал-​демократов и про­чих мел­ко­бур­жу­аз­ных левых сил, раз­ру­ше­ние преж­них анти­фа­шист­ских коа­ли­ций (позд­нее всего — в Италии в сере­дине 1950-​х гг.), обес­пе­че­ние лояль­но­сти капи­та­ли­сти­че­скому строю со сто­роны зна­чи­тель­ной части рабо­чих, даже сим­па­ти­зи­ро­вав­ших ком­му­ни­стам («зачем рево­лю­ция, если все дости­же­ния соци­а­лизма можно вве­сти мир­ным путём?»), что не могло не вли­ять и на сами ком­му­ни­сти­че­ские пар­тии. Установление же фашист­ских режи­мов, войны, кро­ва­вые репрес­сии про­тив рабо­чего дви­же­ния стали уде­лом, в основ­ном, стран Третьего мира, где у импе­ри­а­лизма было меньше про­стора для соци­аль­ного манёвра.

И прак­тика пока­зала, что в новой ситу­а­ции «анти­фа­шист­ский пат­ри­о­ти­че­ский фронт», впо­след­ствии воз­ве­дён­ный в абсо­лют и утри­ро­ван­ный реви­зи­о­ни­стами, пере­стал рабо­тать как успеш­ный так­ти­че­ский ход, во вся­ком слу­чае, в стра­нах Западной Европы и Северной Америки. Аналогично и «пат­ри­о­ти­че­ская идео­ло­гия» внутри СССР стала при­но­сить больше вреда, чем пользы, закреп­ляя среди совет­ских граж­дан пони­ма­ние СССР не как отми­ра­ю­щего государства-​коммуны и оплота миро­вой рево­лю­ции, а как «навеки спло­чён­ной вели­кой Руси» из госу­дар­ствен­ного гимна. Коммунистические пар­тии же, не разо­брав­шись в изме­нив­шейся обста­новке, про­дол­жали вяз­нуть в ком­про­мисс­ной поли­тике, кото­рая всё более пре­вра­ща­лась в прямо неком­му­ни­сти­че­скую. К тому же, если ста­лин­ское руко­вод­ство делало попытки вос­пре­пят­ство­вать сдвигу запад­ных ком­пар­тий вправо, то после 1956 г. этот сдвиг опи­рался и на реви­зи­о­нист­скую поли­тику КПСС. Современные ита­льян­ские ком­му­ни­сты пишут об этом на при­мере Итальянской ком­му­ни­сти­че­ской пар­тии пери­ода «Холодной войны»:

«Тольятти, однако, был убеж­дён, что про­дол­же­ние анти­фа­шист­ской коа­ли­ции и роль Советского Союза на меж­ду­на­род­ной арене созда­дут усло­вия для про­грес­сив­ного про­дви­же­ния к соци­а­лизму „мир­ным“ путём „струк­ту­раль­ных реформ“ и посте­пен­ного „рас­ши­ре­ния демо­кра­тии путём пар­ла­мент­ской борьбы“.
Вопрос о взя­тии вла­сти про­ле­та­ри­а­том сна­чала ото­дви­нулся на неопре­де­лён­ное время под пред­ло­гом, будто нет усло­вий для про­ле­тар­ской рево­лю­ции, а потом про­сто забылся. Девизом пар­тии стала „защита демо­кра­тии и кон­сти­ту­ции, рож­дён­ной Сопротивлением“, иными сло­вами, защита бур­жу­аз­ного госу­дар­ства и строя. Коминформ неод­но­кратно осуж­дал пози­цию Итальянской и Французской ком­пар­тий, пра­вильно обви­няя их в „пар­ла­мент­ском кре­ти­низме“…
В итоге это при­вело к тому, что пар­тия во имя „наци­о­наль­ного пути к соци­а­лизму“, пере­во­ра­чи­вая роль общего и част­ного, фак­ти­че­ски стала отри­цать все­об­щие законы раз­ви­тия капи­та­лизма и бур­жу­аз­ного госу­дар­ства, соци­а­ли­сти­че­ской рево­лю­ции и дик­та­туры про­ле­та­ри­ата. Отклонение от ленин­ской тео­рии госу­дар­ства при­вело к губи­тель­ному вос­при­я­тию пар­ла­мен­та­ризма и бур­жу­аз­ной демо­кра­тии, как един­ственно воз­мож­ной почвы для борьбы. Тем самым, ИКП при­да­вала леги­тим­ность бур­жу­аз­ной закон­но­сти. В пози­ции того вре­мени уже были зало­жены все зачатки евро­ком­му­низма…»32

Конечный резуль­тат нам изве­стен, и он был более чем печа­лен — рас­кол ком­му­ни­сти­че­ского дви­же­ния, пере­ход зна­чи­тель­ной его части на пози­ции «евро­ком­му­низма», мало чем отли­чав­ши­еся от пози­ций социал-​демократии 1920-​30-​х гг., про­тив кото­рой боролся Коминтерн, и, в конце кон­цов, крах рубежа 1980-​1990-​х гг. Коммунисты, высту­пав­шие про­тив реви­зи­о­низма, ока­за­лись слиш­ком слабы, да и сами были зара­жены мно­гими заблуж­де­ни­ями — при всём ува­же­нии к Мао Цзедуну, Энверу Ходже и их сто­рон­ни­кам, они не смогли спра­виться с зада­чей раз­ви­тия марк­сизма при­ме­ни­тельно к ситу­а­ции вто­рой поло­вины XX века, в том числе и убе­речь свои страны от капи­та­ли­сти­че­ской рестав­ра­ции. Подававший надежды как воз­мож­ный лидер ком­му­ни­стов в миро­вом мас­штабе Эрнесто Че Гевара рано погиб, а в целом соци­а­ли­сти­че­ская Куба, нахо­дясь под боком США, не могла про­ти­во­по­ста­вить себя совет­скому ревизионизму.

Подведём итоги. Сталинский пат­ри­о­ти­че­ский пово­рот в про­па­ганде — это, как мы уже ука­зы­вали, сво­его рода «идео­ло­ги­че­ский НЭП». Но такой НЭП, в ходе кото­рого к вла­сти при­шли «идео­ло­ги­че­ские буха­ринцы», кото­рые сде­лали то, что буха­ринцы клас­си­че­ские наме­ре­ва­лись сде­лать с ленин­ским НЭПом. То есть уве­ко­ве­чить ком­про­мисс­ную поли­тику, сде­лать её не вре­мен­ной, порож­дён­ной кон­крет­ными усло­ви­ями, а посто­ян­ной, выте­ка­ю­щей якобы из самой марк­сист­ской тео­рии. Тогда как на самом деле как раз к сере­дине 1950-​х гг. этот ком­про­мисс изжил себя, пере­стал быть адек­ват­ным ситуации.

Хрущёвская «команда» абсо­лю­ти­зи­ро­вала сию­ми­нут­ные так­ти­че­ские поло­же­ния о «мир­ном суще­ство­ва­нии госу­дарств с раз­лич­ными соци­аль­ными систе­мами», «пар­ла­мент­ском пути к соци­а­лизму», «объ­еди­не­нии всех демо­кра­ти­че­ских сил в борьбе за мир»33 . По сути, ставка в борьбе за лик­ви­да­цию капи­та­лизма была сде­лана на эко­но­ми­че­ские успехи, на то, что СССР и дру­гие соци­а­ли­сти­че­ские страны будут демон­стри­ро­вать рост уровня жизни, все тру­дя­щи­еся капи­та­ли­сти­че­ских стран уви­дят это и повсе­местно перей­дут к соци­а­лизму, воз­можно, даже мир­ным путем.

Не был учтён ряд суще­ствен­ных факторов:

  1. Масштабы усту­пок тру­дя­щимся мас­сам, на кото­рые ока­зался спо­со­бен пойти капи­та­лизм в наи­бо­лее раз­ви­тых стра­нах, были неви­дан­ными по мер­кам дово­ен­ного мира. Социальные посо­бия, на кото­рые можно жить, не рабо­тая, соци­аль­ное жильё, широ­кие права проф­со­ю­зов и мно­гое дру­гое сложно было пред­ста­вить ещё в 1930-​х гг. даже в наи­бо­лее раз­ви­тых капи­та­ли­сти­че­ских странах. 
  2. СССР, в отли­чие от импе­ри­а­ли­сти­че­ских стран, не зани­мался выка­чи­ва­нием ресур­сов из «Третьего мира», не имел подоб­ной подушки без­опас­но­сти для рас­ши­ре­ния потреб­ле­ния своих граждан. 
  3. Возможности про­па­ган­дист­ского аппа­рата бур­жу­а­зии не без успеха ней­тра­ли­зо­вы­вали эффект от любых эко­но­ми­че­ских и соци­аль­ных дости­же­ний соци­а­лизма (что демон­стри­рует, в част­но­сти, выше­упо­мя­ну­тый при­мер выбо­ров в Италии в 1948 году). 

Всё это обес­пе­чи­вало без­ре­зуль­тат­ность пар­ла­мент­ской поли­тики ком­му­ни­стов в плане лик­ви­да­ции бур­жу­аз­ной вла­сти — сколь боль­шой про­цент голо­сов ни полу­чали ком­пар­тии в отдель­ных стра­нах, до абсо­лют­ного боль­шин­ства они нигде не дотя­ги­вали. А там, где коа­ли­ции типа «Народного фронта» при­хо­дили к вла­сти — их реформистско-​парламентский харак­тер не поз­во­лял эффек­тивно про­ти­во­сто­ять силам контр­ре­во­лю­ции, как это было в Чили в 1973 г.

История не знает сосла­га­тель­ного накло­не­ния. Однако мы должны до конца осо­зна­вать все ошибки пред­ше­ствен­ни­ков и хотя бы при­мерно пред­став­лять, какова должна была быть марк­сист­ская аль­тер­на­тива поли­тике реви­зи­о­нист­ской КПСС.

Что было необ­хо­димо делать в новой ситу­а­ции, сло­жив­шейся во вто­рой поло­вине 1950-​х гг., после ста­би­ли­за­ции дик­та­туры рабо­чего класса в стра­нах «народ­ной демо­кра­тии» и ста­би­ли­за­ции капи­та­лизма там, где бур­жу­а­зия удер­жала власть? Какой курс дол­жен был прийти на смену ком­про­миссу с бур­жу­аз­ным пат­ри­о­тиз­мом, если бы во главе СССР сто­яли марк­си­сты? На наш взгляд, необ­хо­димы были сле­ду­ю­щие мероприятия:

  1. Более тес­ная инте­гра­ция между соци­а­ли­сти­че­скими госу­дар­ствами, объ­еди­не­ние их в еди­ную Всемирную Социалистическую Республику. Это было невоз­можно в конце 1940-​х гг., однако к рубежу 1950–60-х гг. усло­вия созрели, по край­ней мере, для восточ­но­ев­ро­пей­ских соци­а­ли­сти­че­ских госу­дарств, когда в них повсе­местно были созданы основы соци­а­лизма. Причём сто­ли­цей этой Всемирной Республики целе­со­об­разно было бы сде­лать не Москву, а, ска­жем, Прагу или Бухарест, чтобы про­ти­во­сто­ять пред­став­ле­нию о все­мир­ном про­ле­тар­ском госу­дар­стве как о «рас­ши­рен­ной Российской импе­рии». Естественно, даль­ней­шие успехи могли быть воз­можны лишь при усло­вии марк­сист­ского пони­ма­ния сущ­но­сти соци­а­ли­сти­че­ского госу­дар­ства как системы дик­та­туры рабо­чего класса, необ­хо­ди­мой вплоть до отми­ра­ния госу­дар­ства по дости­же­нии пол­ного коммунизма. 
  2. Внутри соци­а­ли­сти­че­ских стран — под­чёр­ки­ва­ние пре­хо­дя­щего, отми­ра­ю­щего харак­тера рабо­чего госу­дар­ства, раз­ра­ботка кон­крет­ных пла­нов по раз­ви­тию обще­ствен­ного само­управ­ле­ния, отми­ра­нию товарно-​денежных отно­ше­ний. Разъяснение мас­сам вопроса о суве­ре­ни­тете, кото­рый ценен исклю­чи­тельно при защите соци­а­ли­сти­че­ского госу­дар­ства от бур­жу­аз­ных сил, но дол­жен уйти в про­шлое по мере спло­че­ния соци­а­ли­сти­че­ского блока, кото­рый при­мет посте­пенно все­мир­ный харак­тер. Ликвидация «наци­о­наль­ных укло­нов» (в СССР — прежде всего «русо­филь­ского уклона» и предубеж­де­ний в отно­ше­нии Запада как тако­вого) в пар­тий­ной про­па­ганде, исто­ри­че­ской науке, худо­же­ствен­ной лите­ра­туре. Как раз в 1950-​е гг. СССР, зале­чив раны, нане­сён­ные вой­ной, обес­пе­чив базо­вые потреб­но­сти всех своих граж­дан, вплот­ную подо­шёл к реше­нию непо­сред­ствен­ных задач стро­и­тель­ства пол­ного ком­му­низма, выс­шей фазы ком­му­ни­сти­че­ской фор­ма­ции. И пре­сло­ву­тый хру­щёв­ский «ком­му­низм к 1980 г.» был реак­цией на эту ситу­а­цию. Но при реви­зи­о­нист­ском руко­вод­стве и нена­уч­ной стра­те­гии не могло полу­читься ничего, кроме спол­за­ния к капи­та­лизму в тече­нии сле­ду­ю­щих трёх десят­ков лет. 
  3. В капи­та­ли­сти­че­ских госу­дар­ствах — отбра­сы­ва­ние ком­про­мисс­ной «обще­де­мо­кра­ти­че­ской» и пат­ри­о­ти­че­ской рито­рики, откры­тое фор­му­ли­ро­ва­ние цели ком­му­ни­сти­че­ских пар­тий — соци­а­ли­сти­че­ские рево­лю­ции в своих стра­нах и при­со­еди­не­ние их к Всемирной Социалистической Республике. Безжалостное раз­ме­же­ва­ние с рефор­мист­скими силами внутри ком­пар­тий, лик­ви­да­ция упо­ва­ний на изби­ра­тель­ные победы. Поддержка всех сто­рон­ни­ков рево­лю­ции, в том числе город­ских и сель­ских пар­ти­зан­ских дви­же­ний, кото­рые, как известно, суще­ство­вали в 1960–80-х гг. как в стра­нах Латинской Америки, Азии, Африки, так и в Западной Европе, но были бес­стыдно пре­даны КПССной вер­хуш­кой. Хрущёвско-​брежневское руко­вод­ство ока­зы­вало содей­ствие левым силам в капи­та­ли­сти­че­ском мире, но в основ­ном помощь доста­ва­лась всё более ухо­дя­щим вправо «офи­ци­аль­ным» ком­пар­тиям, а мно­гие коммунисты-​революционеры либо замал­чи­ва­лись в СССР, либо на них лилась кле­вета как на «мел­ко­бур­жу­аз­ных лева­ков», «экс­тре­ми­стов» и даже «фаши­стов под крас­ным знаменем»

То есть, резю­ми­руя, необ­хо­димо было воз­вра­ще­ние, на новом исто­ри­че­ском витке, к поли­тике ран­него Коминтерна, кото­рая была пре­рвана в сере­дине 1930-​х гг. по при­чи­нам объ­ек­тив­ного харак­тера. Однако к сере­дине 1950-​х гг. ком­про­мисс себя исчер­пал, в связи с прин­ци­пи­аль­ными изме­не­ни­ями ситу­а­ции в мире. И на смену «идео­ло­ги­че­скому НЭПу» необ­хо­димо должно было прийти наступ­ле­ние ком­му­низма по всему фронту, сво­его рода «вели­кий пере­лом» в идео­ло­гии и поли­тике ком­му­ни­сти­че­ского дви­же­ния. В первую оче­редь, воз­вра­ще­ние пони­ма­ния соци­а­ли­сти­че­ской страны как плац­дарма миро­вой рево­лю­ции и ори­ен­та­ции на сило­вой захват вла­сти рабо­чим клас­сом и лик­ви­да­цию капи­та­лизма во всём бур­жу­аз­ном мире.

Сегодня, «зад­ним чис­лом», всё выше­пе­ре­чис­лен­ное выгля­дит как раз­мыш­ле­ния о несбыв­шемся. Однако эпоха про­ле­тар­ских рево­лю­ций про­дол­жа­ется. Коммунисты XXI века столк­нутся, да и уже стал­ки­ва­ются, во мно­гом с теми же про­бле­мами и про­ти­во­ре­чи­ями, кото­рые при­хо­ди­лось решать нашим пред­ше­ствен­ни­кам. В част­но­сти, к месту и не к месту мно­гими «ста­ли­ни­стами» исполь­зу­ется всё тот же тер­мин «кос­мо­по­ли­тизм», абсо­лютно излиш­ний, по нашему мне­нию, пре­вра­тив­шийся в уни­вер­саль­ное обви­не­ние, бро­са­е­мый «крас­ными пат­ри­о­тами» в адрес всех, кто им не нра­вится, вклю­чая и марк­си­стов. Прозападные бур­жу­аз­ные силы, в част­но­сти, в совре­мен­ной России, про­ти­во­по­став­ля­ю­щие рос­сий­скому пат­ри­о­тизму пат­ри­о­тизм «иде­аль­ного запад­ного капи­та­лизма», достойны более кон­крет­ного поли­ти­че­ского обо­зна­че­ния («либе­ралы»), а не рас­хо­жего руга­тель­ства. А если исполь­зо­вать тер­мин «кос­мо­по­ли­тизм» в его пер­во­на­чаль­ном зна­че­нии, иду­щем ещё из Древней Греции, то необ­хо­димо отме­тить, что и ком­му­ни­сты явля­ются сво­его рода «кос­мо­по­ли­тами», так как высту­пают за мир без наци­о­наль­ных гра­ниц и любого наци­о­наль­ного разделения.

Сегодня мы должны отбро­сить ком­про­миссы ста­лин­ских вре­мён за их нена­доб­но­стью, вер­нуться к марк­сист­ской бес­ком­про­мисс­ной поли­ти­че­ской линии, какую про­во­дила боль­ше­вист­ская пар­тия и всё миро­вое ком­му­ни­сти­че­ское дви­же­ние до сере­дины 1930-​х гг. Конечно, опре­де­лён­ные ком­про­миссы ком­му­ни­стов с бур­жу­аз­ными силами воз­можны и сего­дня, и в буду­щем, ситу­а­ция в раз­лич­ных стра­нах и реги­о­нах очень раз­ная. Но ско­рее всего уступки бур­жу­аз­ным силам в наш век будут носить исклю­чи­тельно локаль­ный харак­тер, не так уж много оста­лось мест на пла­нете, где бур­жу­а­зия и любые виды бур­жу­аз­ной идео­ло­гии могут еще играть сколько-​нибудь про­грес­сив­ную роль.

Довольно бур­жу­аз­ным пат­ри­о­там пара­зи­ти­ро­вать на совет­ском насле­дии, а ком­му­ни­стам помо­гать им в этом, под­дер­жи­вая миф о «пат­ри­оте Сталине». Весь ста­лин­ский пат­ри­о­тизм был не более чем порож­де­нием спе­ци­фи­че­ской ситу­а­ции, и в новых усло­виях подоб­ная поли­тика может и не пона­до­биться коммунистам.

Отделение фун­да­мен­таль­ных поло­же­ний марк­сист­ской науки от ситу­а­ци­он­ных, сию­ми­нут­ных вещей — важ­ней­шая задача совре­мен­ных марк­си­стов, необ­хо­ди­мая для созда­ния ком­му­ни­сти­че­ской про­граммы XXI века и воз­рож­де­ния ком­му­низма как поли­ти­че­ской силы, поль­зу­ю­щейся вли­я­нием про­ле­та­ри­ата во всём мире. Вопрос о пат­ри­о­тизме — яркий при­мер «тяжё­лого наслед­ства» пер­вых соци­а­ли­сти­че­ских рево­лю­ций, нуж­да­ю­щийся в науч­ном реше­нии, кото­рое покон­чит с заблуж­де­ни­ями, вызван­ными пре­врат­ным пони­ма­нием неко­то­рых ком­про­мис­сов про­шлой эпохи.

Нашли ошибку? Выделите фраг­мент тек­ста и нажмите Ctrl+Enter.

Примечания

  1. В. И. Ленин. Детская болезнь «левизны» в ком­му­низме.
  2. Обстоятельства заклю­че­ния Советско-​турецкого дого­вора 1921 годаКиракосян Д. Младотурки перед судом исто­рии.
  3. Д. Бранденбергер. Национал-​большевизм. Сталинская мас­со­вая куль­тура и фор­ми­ро­ва­ние рус­ского наци­о­наль­ного само­со­зна­ния (1931-1956).
  4. Первое воз­зва­ние Генерального Совета Международного това­ри­ще­ства рабо­чих о франко-​прусской войне.
  5. Конституция СССР, при­ня­тая II Съездом Советов 31 января 1924 г.
  6. Сталин И. В. О зада­чах хозяй­ствен­ни­ков: Речь на Первой Всесоюзной кон­фе­рен­ции работ­ни­ков соци­а­ли­сти­че­ской про­мыш­лен­но­сти 4 фев­раля 1931 г.
  7. Д. Бранденбергер. Указ.соч.
  8. Сталин И. В. Отчётный доклад на XVIII съезде пар­тии о работе ЦК ВКП(б) 10 марта 1939 г.
  9. Покровский М. Н. Русская исто­рия в самом сжа­том очерке.
  10. Е. Ярославский. Антимарксистские извра­ще­ния и вуль­га­ри­за­тор­ство так назы­ва­е­мой «школы» Покровского.
  11. А. Н. Яковлев. Против анти­ис­то­ризма.
  12. В. Кожинов. История России. Век XX.
  13. Д. Бранденбергер. Указ.соч.
  14. Д. Бранденбергер. Указ.соч.
  15. А. Волынец. Жданов. М., 2013. С. 425.
  16. Государственный анти­се­ми­тизм в СССР. Документы. М., 2005.
  17. Там же. С. 92–93.
  18. В. Ф. Покровская. Ещё об одной руко­писи Сулакадзева.
  19. А. А. Жданов. Выступление на дис­кус­сии по книге Г. Ф. Александрова «История запад­но­ев­ро­пей­ской фило­со­фии» 24 июня 1947 г.
  20. А. Волынец. Указ.соч. С. 525.
  21. Д. Бранденбергер. Указ. соч.
  22. Сталин об австрий­ском вос­ста­нии.
  23. Уильям З. Фостер. История трёх Интернационалов. М., 1959. С. 423.
  24. Там же. С. 469–470.
  25. О. Куусинен (под псев­до­ни­мом «Н. Балтийский»). О пат­ри­о­тизме.
  26. Информационное сове­ща­ние пред­ста­ви­те­лей неко­то­рых ком­пар­тий в Польше в конце сен­тября 1947 г. М., 1948. С. 48.
  27. Там же. С. 211–212.
  28. Н. Соснов. Красный тран­зит. Часть III.
  29. Бак Т. Тридцать лет ком­му­ни­сти­че­ского дви­же­ния в Канаде (1922–1952). М., 1953. С. 186–187.
  30. Там же. С. 196–197.
  31. Характерным при­ме­ром явля­ется речь Сталина на XIX съезде КПСС, в кото­рой он, обра­ща­ясь к пред­ста­ви­те­лям ком­му­ни­сти­че­ских пар­тий капи­та­ли­сти­че­ских стран, повто­ряет всё те же ком­про­мисс­ные при­зывы про «мир во всем мире», «борьбу за буржуазно-​демократические сво­боды и наци­о­наль­ный суве­ре­ни­тет».
  32. Коммунисты Италии и ошибки про­шлого.
  33. Обстоятельная марк­сист­ская кри­тика хру­щёв­щины, затем про­дол­жен­ной всеми после­ду­ю­щими совет­скими лиде­рами, дана ещё в сере­дине 1960-​х гг. в извест­ном письме В. М. Молотова в ЦК КПСС.