— И ты, Брут!
— Да. И мы тоже.
Тоже решили высказаться по поводу происшествия в Архангельске. Вы, вероятно, уже успели поучаствовать в пылких дискуссиях, прочесть несколько заметок и порядком устать от этой темы. Мы, марксисты, снова скатываемся в банальности вроде “террор в работах В. И. Ленина” или “критика новых левых”. Снова пинаем мёртвый жанр, боремся с призраками эсеров и дискутируем с трупами. Правые уже используют ситуацию себе на пользу, поют на новый лад старую песню про гнусных леваков, виновных во всех проблемах современного общества. Но пёс с ними, с консерваторами — нам эту песню слышать не впервой. В наш век новости живут недолго. Теракт забудется, мы вернёмся к привычным делам, продолжим штудировать старые томики и писать заметки.
Но останутся те, кто сползаются сейчас в фан-клуб архангельского подрывника. О них и стоит поговорить. Беспокоит то, что “фанаты” на фоне “испугавшихся” могут возомнить себя подавленным, но идейным и подлинно-революционным меньшинством.
Герои и толпа
Какова позиция этих фанатов?
Оправдание терроризма — статья уголовно-наказуемая, поэтому прямо выражать свою позицию в интернете они не могут. Даже если бы и рискнули, администраторы левых групп следят за чистотой комментариев — и правильно делают. Чего-то внятного можно добиться только в личном разговоре. Чтобы избежать прямых формулировок, сторонники террориста уходят на абстрактный, высокий уровень, рассуждают о тактике левых в целом. А иногда идут от противного, в духе: “да, он так поступил, зато вы…”
С фейковых аккаунтов слышны крики: «Этот случай как лакмусовая бумажка, он показал кто есть кто! Кто революционер, а кто так себе! Пока диванные теоретики сидят по домам и читают книжки, парень сделал реальный шаг!»
Их система взглядов прекрасно знакома тем, кто общался с “ветеранами” левого движения, либо застал те старые-добрые времена. Расклад простой. Есть толпа обывателей — тупая и ленивая, пленённая обществом потребления. Они не знают, как правильно сражаться с системой. Есть молодые и отчаянные “герои”. Своими дерзкими выходками они покажут пассивной толпе пример пламенной борьбы.
“Герои и толпа” — старая, но живучая схема. “Герои” пытаются пробудить спящие толпы, при этом держат людей за быдло, считая себя и только себя истинными творцами истории.
Мол, чего ты, народ русский, не пробуждаешься? Мы и наручниками себя в госучреждениях приковывали, и здания захватывали, и баннеры с революционными лозунгами вывешивали, и обманутых дольщиков защищали, и парк во дворе отстояли, и на несанкционированных митингах за тебя страдали… А листовок и газет-то сколько было распространено! А ты всё никак не проснёшься!
Потому почти с досадой гремело над шествиями: «Обыватель — это раб! Обыватель — это раб!..».
Эмоциональные ребята с нестабильной психикой вливались в дружные ряды “революционеров”. Не нужно штудировать Ленина, тратить лучшие свои годы на партийную рутину. Напротив, ничего кроме отчаянного героизма и революционного порыва. Не страшно, если посадят. А ещё лучше — погибнуть геройской смертью! Тогда, считай, не зря на свет родился.
А обыватель смотрел на всё это с недоумением, всё сильнее убеждался, что с этими “героями” ему не по пути. Обыватель не видел в маргиналах себя.
Легальность
Иногда говорят, мол, “легальные методы борьбы в России исчерпаны”. Легальность! Как много презрения в этом слове.
Одно время «Бумбараш-2017», центральный печатный орган РКСМ(б), даже публиковал статьи, призывающие добиваться запрета коммунистических партий в России. Якобы, мы-то к этому готовы, а вот КПРФ и им подобные реформисты не переживут. Это очистит наше движение, придаст ему нужный романтический ореол и вообще работа тогда пойдёт на лад.
Это типичное пожелание левака, который не знает, что делать с легальностью. Бывают люди, которым есть что сказать. Их идеи являются действительно революционными, они способны овладеть массами. Когда таким людям затыкают рот, они считают это проблемой, всеми силами борются за возможность излагать свои мысли открыто. В левом движении таких людей пока почти нет.
Зато есть такие, которым по существу сказать нечего, для которых нелегальность — удобная поза. Вытащи такого на открытую дискуссию — опозорится в два счёта. А в сумерках нелегальности, за “романтическим ореолом” можно скрыть свою безграмотность и идейное банкротство.
Нужно признать, что российские марксисты не умеют пока пользоваться тающей на глазах легальностью. Левые сайты, марксистские сообщества, десятки статей и видеороликов — всё в открытом доступе, но не пользуется популярностью. Давайте признаемся: людям пока не интересны марксистские идеи. Социальные слои, на поддержку которых мы рассчитываем, слушают совсем других “проповедников”, а чаще всего тратят досуг на развлекательный контент, жвачку для ума. Но должны ли мы обвинять массы в пассивности, считать людей быдлом? Может, иногда стоит поискать виновника своих проблем в зеркале? Мы разговариваем на запутанном, птичьем языке, не умеем писать хорошие тексты, выпускаем материалы на узкие, неинтересные большинству людей темы, не можем представить своё учение как современное и актуальное. Часто мы пишем для самих себя — для тех, кто уже пришёл к марксизму. Много ли мы делаем для того, чтобы привлечь к изучению марксизма кого-то за пределами нашей узкой тусовки?
Легальное поле в России действительно сужается. Наименее сознательных участников движения подталкивают к “реальным шагам”, к нарушению закона. Совершив преступление, “революционер” даёт господам прекрасный повод ещё сильнее закрутить гайки, сузить поле легальности, подавить сопротивление открыто и на законных основаниях.
Мы должны сделать выбор: будем ли мы бороться за свою легальность, за возможность свободно распространять свои идеи, или же окажем услугу всемогущим властям, добровольно склонившись над плахой?
Мы, коммунисты, считаем, что наши идеи стоят того, чтобы бороться за возможность выражать их открыто и легально. Мы готовы долго и упорно работать, привлекать к марксизму всё больше и больше людей. Что на этот счёт скажут анархисты?
Исторические уроки
Ну и последнее, более-менее адекватное возражение в защиту архангельского подрывника: «Да, это всё продолжение «акций прямого действия», но здесь реальный взрыв и реальные жертвы. Это нечто совершенно новое в российской политической жизни! Возвращение левого террора! Нельзя говорить наверняка о судьбе террора, ведь неизвестно, куда в будущем выведет эта практика…»
Известно, и без всякого будущего. Не потому, что Ленин запрещает нам заниматься террором, а потому, что юный террорист не привнес ничего нового в практику. Постсоветская Россия знала левый политический террор в конце 1990-х — начале 2000-х годов. Просто его историю все уже забыли или предпочитают не вспоминать.
Мы в Lenin Crew планировали серию публикаций, посвящённых левым террористам тех лет, но произошедшие события ставят наши намерения под вопрос. Поэтому позволим себе изложить основные вехи без научного аппарата и крайне сжато.
Первым левым террористом в «новой России», хотя это и спорно, можно считать члена РКСМ(б) Андрея Соколова. В 1997 году он подорвал памятник Николаю II, написав рядом лозунг «Зарплату — рабочим!». Жертв не было. Соколова, благодаря защите Станислава Маркелова, судили только за хулиганство. Потом, в связи с делом «Новой революционной альтернативы», так сказать «прицепом», а позже и в связи с событиями на Болотной площади, Андрей своё всё-таки отмотал.
В статье “Почему я взрывал царей” он объяснял свой поступок примерно так: в политике сейчас не слышат ничего тише динамита, никак не пробиться через завесу буржуазной пропаганды, вот и пришлось привлекать внимание. Взрыв прозвучал, а слышимость лучше не стала. Соколов “выключился” из деятельности своей организации и движения в целом — таков результат его “подвига”.
«Новая революционная альтернатива» — знаковая организация конца 90-х. На её счету взрыв ещё одного памятника Николаю II в Подольске в 1998-м году, один взрыв у Останкино в 1996-м, в 1997-м году: подрыв здания ФНПР, одного из московских военкоматов и Главной военной прокуратуры. В качестве кульминации — подрыв здания ФСБ на Кузнецком мосту в 1999-м. Новизна, такая новизна в архангельских событиях!
Во всех случаях жертв не было — взрывы происходили ночью. Только при последнем теракте двое сотрудников ФСБ получили лёгкую контузию, но не более.
В идеологическом плане группа была смешанной. Надежда Ракс и жена Андрея Соколова, Татьяна Нехорошева-Соколова, — члены ЦК РКСМ(б). Лариса Романова — позиционировала себя как анархо-коммунистка, что не мешало ей входить в состав московского горкома сталинистской организации. Ольга Невская — анархо-эколог. Александр Бирюков — анархист, перешедший, судя по тюремным письмам, на позиции коммунизма. Андрей Стволинский — анархист, предавший всю группу.
Ракс, Невская, Романова и Бирюков не пошли на сотрудничество со следствием, получили реальные сроки, чем лишь нанесли ущерб организации и движению в целом. Процесс был закрытым, «трибуны» тоже не вышло. Ни одно из требований, которые террористы выдвинули властям в своих коммюнике, выполнено не было. Полный провал. Теперь эта история — древняя легенда, забытая современными левыми. Значительная часть людей, читающих этот текст, впервые узнала об этих событиях. А многие так и не узнают, продолжая строчить нечто в духе: «Там, в Архангельске, произошло что-то новенькое!». Нет, это всё пройденный этап, просто урок так и не был выучен. Всё новое - хорошо забытое старое.
А ведь был ещё «Реввоенсовет», который принёс один вред. Было Краснодарское дело, по которому Лариса Романова была под следствием ещё до дела НРА. Было украинское «Одесское пыточное дело», где местным подпольщикам из «Организации коммунистов-революционеров», в числе которых были и граждане РФ, удалось подорвать здание СБУ и даже превратить последующий процесс в трибуну, так как он был открытым.
Кто-нибудь помнит зажигательную речь, например, Ильи Романова? Или Герасимова? То-то и оно. Публицистика и личные письма всех этих «врагов государства» — очень честные и эмоционально сильные, но идейно пустые. В них нет положительной программы. Они могут тронуть только тех, кто уже стоит на позициях авторов, а для людей непосвящённых никакого интереса они не представляют. «Декларация заключенных по делу НРА» вообще похожа на сборник расхожих левых штампов. Налепи на неё сейчас название любой современной левой организации — ничего не изменится.
В те годы “Комитет защиты политузников — борцов за социализм” продвигал идею создания единой системы помощи левым, осужденным по политическим мотивам, которая обеспечивала бы им информационную, материальную и юридическую поддержку. С учётом того, что официозные правозащитники свои деньги давно уже отработали и встроились в государственную систему, идея была не так уж плоха. Но она заглохла.
Теперь слушаем вздохи о том, что у подрывника из Архангельска была благородная цель — привлечь общественное внимание к проблемам левых политзаключенных. По-видимому, наплодив ещё нескольких. А раньше об этом подумать было нельзя? По итогу у нас защита подобных людей идёт по схеме “группа в ВК и кошелёк для пожертвований”. Это ещё раз к вопросу о том, что “легальность у нас исчерпана”. Может всё-таки пользоваться не умеем?
Мы не считали менее удачливых террористов из АКМ, вроде Федоровича, и ещё пару случаев, которые совсем слабо подходят под понятие «террористический акт», но к которым эту статью активно притягивали. А у нацболов сколько дел было!
Всякий, кто пугает нас «новизной» в этом деле, просто не знает истории. А как к вышеперечисленным людям не относись — это тоже наша история. История левых в постсоветской России. На этом фоне наш современник с бомбой выглядит как дилетант.
Волна террора схлынула в начале 2000-х, причём практически бесследно и бесславно, имён террористов никто уже не помнит. Массы не поднялись на борьбу, левое движение не воспряло. Они ничуть не пошатнули систему, зато изрядно испортили жизнь себе и своим товарищам. Тот, кто сегодня связывает будущее своих идей с подобными методами, обречён на ту же участь.