История и истмат

История и истмат
~ 27 мин

История коммунистического движения

Исследования и оценки собы­тий про­шлого — одно из осно­ва­ний, на кото­ром может стро­иться поли­ти­че­ская про­грамма буду­щей ком­му­ни­сти­че­ской пар­тии. Важно при этом отде­лить глав­ное от вто­ро­сте­пен­ного и сосре­до­то­чить своё вни­ма­ние именно на том, что опре­де­ляло важ­ней­шие тенденции.

Один из наи­бо­лее живо­тре­пе­щу­щих вопро­сов для совре­мен­ных левых — «Сталин или Троцкий»? Сейчас, в 2022, для весьма замет­ной части левых оба они оди­на­ково явля­ются ком­му­ни­стами, а кто-​то и вовсе счи­тает, что вопрос о выборе между лини­ями двух этих рево­лю­ци­о­не­ров теперь неак­туа­лен. Между тем, каких-​нибудь семь-​восемь лет назад те, кто назы­вал себя ком­му­ни­стами, кроме совсем уж широ­ко­ле­вых вроде Левого Фронта, чётко дели­лись на тех, кто счи­тал Сталина и его сто­рон­ни­ков ком­му­ни­стами, а Троцкого оппор­ту­ни­стом и пре­да­те­лем ком­му­ни­сти­че­ского дви­же­ния (РКРП, ВКПБ, Прорыв, Рабочий Путь, Политштурм, офи­ци­аль­ная пози­ция КПРФ) и тех, кто счи­тал наобо­рот (РРП, РСД, КРИ-СА, ММТ). Это было тяжё­лое насле­дие рас­кола в боль­ше­вист­ской пар­тии, после кото­рого в тече­ние мно­гих деся­ти­ле­тий и совет­ская «История КПСС» и офи­циоз оскол­ков Четвёртого Интернационала при­ви­вали участ­ни­кам левых орга­ни­за­ций «един­ственно вер­ную» точку зре­ния на вопросы недав­ней исто­рии, в обоих вари­ан­тах во мно­гом осно­ван­ную на мифах и извра­ще­нии реаль­ных фак­тов. Ни у ста­ли­ни­стов, ни у троц­ки­стов не было и нет пол­но­цен­ного науч­ного ана­лиза эпохи и про­ти­во­сто­я­ния двух тече­ний в ВКП(б): этот ана­лиз им заме­няет един­ственно вер­ная идео­ло­гия, в луч­шем слу­чае сдоб­рен­ная кое-​каким фак­та­жом и ого­вор­ками в духе «воз­можно, Сталин/​Троцкий искренне верил в то, что делает всё правильно».

В том, что подоб­ные воз­зре­ния среди левых сего­дня поне­многу ста­но­вятся мар­ги­наль­ными, есть и наша заслуга. В 2017–2018 г. мы напи­сали цикл ста­тей «Троцкий, Сталин, ком­му­низм», в даль­ней­шем пре­вра­тив­шийся в книгу. Мы пока­зали, что и Сталин, и Троцкий были идей­ными ком­му­ни­стами, прак­ти­че­ски все раз­но­гла­сия пар­тии и оппо­зи­ции носили сугубо так­ти­че­ский харак­тер, в одних слу­чаях был прав один, а в иных — дру­гой. При этом мы при­знаём, что ста­лин­ский курс, в част­но­сти, поли­тика соци­а­лизма в отдельно взя­той стране, несмотря на все его издержки, в общем лучше под­хо­дил для СССР в имев­шихся обстоятельствах.

Советский Союз 1920–30-х вос­ста­нав­ли­вал прак­ти­че­ски с нуля раз­ру­шен­ное граж­дан­ской вой­ной про­из­вод­ство, имея при этом боль­шие про­блемы с орга­ни­за­цией соб­ствен­ной эко­но­мики, не име­ю­щей ана­ло­гов в мире. СССР был вынуж­ден выжи­вать во враж­деб­ном окру­же­нии, при этом ещё и сра­жа­ясь со вполне реаль­ной внут­рен­ней контр­ре­во­лю­цией. В этих усло­виях на пер­вый план зача­стую выхо­дили вынуж­ден­ные меры, в числе кото­рых ока­за­лись и фор­си­ро­ван­ная кол­лек­ти­ви­за­ция, и уре­за­ние совет­ской демо­кра­тии, и ком­про­миссы с бур­жу­аз­ными госу­дар­ствами ради так­ти­че­ских сою­зов, и фак­ти­че­ский запрет на кри­тику гене­раль­ной линии пар­тии, и чистки среди тех, кто мог хотя бы в тео­рии угро­жать про­ве­де­нию пар­тий­ного курса и в конеч­ном счёте выжи­ва­нию СССР как соци­а­ли­сти­че­ской страны — вопрос был лишь в том, как именно всё это выгля­дело бы. Ранний Союз был «рус­ским полем экс­пе­ри­мен­тов», и пред­ска­зать мно­гие послед­ствия в те годы было про­сто невоз­можно. 

Среди шагов ста­лин­ской вер­хушки, при­вед­ших в даль­ней­шем к про­бле­мам, можно особо выде­лить физи­че­ское уни­что­же­ние мно­же­ства ком­му­ни­стов, выра­жав­ших несо­гла­сие с линией пар­тии по тем или иным вопро­сам, и в их числе — зна­чи­тель­ной части «ста­рых боль­ше­ви­ков»; парал­лельно шёл мас­со­вый приём в пар­тию мало­гра­мот­ных и негра­мот­ных в отно­ше­нии марк­сизма кад­ров, осо­бенно в годы войны. Острейший дефи­цит под­го­тов­лен­ных марк­си­стов как во вла­сти, так и в ака­де­ми­че­ской среде стал одной из при­чин, из-​за кото­рых и в усло­виях системы 50–60-х, кото­рой уже не нужно было бороться за выжи­ва­ние, нако­пив­ши­еся про­блемы соци­а­лизма про­дол­жили решать всё тем же мето­дом «раз­бе­рёмся как-​нибудь с сию­ми­нут­ными вопро­сами, а там будет видно» вме­сто поиска фун­да­мен­таль­ных про­блем и их устра­не­ния. Продолжалось и раз­мы­ва­ние рядов пар­тии за счёт «доб­ро­же­ла­те­лей», ничего не смыс­лив­ших в марк­сизме, а её руко­во­дя­щих орга­нов — за счёт «креп­ких хозяй­ствен­ни­ков», спо­соб­ных хорошо и честно управ­лять здесь и сей­час, но не созда­вать научно выве­рен­ные планы раз­ви­тия страны. Деградировала и сама совет­ская идео­ло­гия: клас­со­вый под­ход всё чаще заме­нялся своей соб­ствен­ной вуль­гар­ной вер­сией для масс — «совет­ским пат­ри­о­тиз­мом», зало­жен­ным в про­па­ганду ещё Сталиным перед вой­ной и осо­бенно в годы войны, а пре­по­да­ва­ние марк­сизма в шко­лах и вузах всё больше пре­вра­ща­лось в начи­ты­ва­ние свя­щен­ных тек­стов, в кото­рые не верили и сами пре­по­да­ва­тели. Разумеется, такая система не могла поро­дить новое поко­ле­ние идей­ных коммунистов. 

Тем не менее, мы счи­таем, опи­ра­ясь на ленин­ское опре­де­ле­ние соци­а­лизма как гос­мо­но­по­лии, обра­щён­ной на пользу всего народа, что СССР с сере­дины трид­ца­тых и до пере­стройки был соци­а­ли­сти­че­ским госу­дар­ством. Господствующим клас­сом в Союзе объ­ек­тивно был про­ле­та­риат, эко­но­ми­че­ское раз­ви­тие под­чи­ня­лось науч­ному плану. Да, система пря­мой демо­кра­тии бо́льшую часть исто­рии СССР была фик­цией, но дело вовсе не в ней: пар­тий­ная власть всё же объ­ек­тивно рабо­тала в инте­ре­сах рабо­чего класса и попол­ня­лась из его рядов. Бюрократия не была бур­жу­а­зией, так как не имела средств про­из­вод­ства в своей соб­ствен­но­сти; не была она и отдель­ным пра­вя­щим клас­сом, так как доступ к вла­сти — не кри­те­рий класса.

Постепенно нако­пив­ши­еся объ­ек­тив­ные про­блемы совет­ской эко­но­мики вкупе с пол­зу­чими рыноч­ными рефор­мами, про­во­див­ши­мися во мно­гом для ком­пен­са­ции этих про­блем, сде­лали хозяй­ствен­ную систему неэф­фек­тив­ной, всё более под­вер­жен­ной дефи­циту, мате­ри­аль­ному рас­сло­е­нию (в том числе за счет роста тене­вой эко­но­мики) и дру­гим изъ­я­нам. Это под­ры­вало авто­ри­тет КПСС среди широ­ких масс, равно как и дегра­да­ция совет­ской идео­ло­гии от марк­сизма к «крас­ному пат­ри­о­тизму» и «миру во всем мире». На этом фоне про­бур­жу­аз­ные эле­менты совет­ского обще­ства — пере­ро­див­ша­яся часть пар­тий­ной и ком­со­моль­ской номен­кла­туры, дельцы «тене­вой эко­но­мики», орга­ни­зо­ван­ный кри­ми­нал — полу­чили воз­мож­ность стать пол­но­цен­ной бур­жу­а­зией. Всё это в итоге и при­вело СССР к развалу.

В резуль­тате идей­ного раз­ло­же­ния КПСС, утраты пер­спек­тивы стро­и­тель­ства ком­му­ни­сти­че­ского обще­ства задолго до 1985 года, та часть пар­тии, кото­рая была субъ­ек­тивно при­вер­жена соци­а­лизму (от чле­нов вер­хушки вроде Егора Лигачёва до рядо­вых ком­му­ни­стов, таких, как Нина Андреева) в годы «пере­стройки» ока­за­лась абсо­лютно бес­сильна про­тив агрес­сив­ной бур­жу­аз­ной про­па­ганды, рисо­вав­шей совет­ским людям кар­тины рыноч­ного рая, кото­рый насту­пит после раз­ру­ше­ния совет­ской системы. 

Деградировавшая до пол­ного краха КПСС ута­щила за собой и дру­гие ком­му­ни­сти­че­ские пар­тии как соци­а­ли­сти­че­ского лагеря, так и осталь­ного мира. Впрочем, отве­тов на новые фун­да­мен­таль­ные вопросы ком­му­низма не дали и все те, кто пытался бороться про­тив КПСС во имя марк­сизма, будь то троц­ки­сты, мао­и­сты или ход­жа­и­сты. Все эти направ­ле­ния зашли в тупик, оста­вив нам лишь опыт рево­лю­ци­он­ной борьбы по всему миру, в основ­ном неудач­ный. И теперь именно нам с вами пред­стоит раз­ви­вать марк­сизм, при­ме­няя его к реа­лиям XXI века.

Исторический материализм

На дан­ном этапе мы не можем выде­лить среди своих взгля­дов каких-​либо спе­ци­фи­че­ских воз­зре­ний на вопросы исто­ри­че­ского мате­ри­а­лизма. Тем не менее, дабы раз­ме­же­ваться с людьми, кото­рые несут в марксизм-​ленинизм свои иска­жён­ные пред­став­ле­ния, мы напом­ним чита­телю неко­то­рые азбуч­ные истины. 


Классы — это круп­ные группы людей, зани­ма­ю­щих опре­де­лён­ное место в системе обще­ствен­ного про­из­вод­ства. Такое опре­де­ле­ние нельзя под­ме­нять сло­вами об иму­ще­ствен­ном рас­сло­е­нии («сред­ний класс») или о про­фес­си­о­наль­ных осо­бен­но­стях («когни­та­риат», «кре­а­тив­ный класс»), так как в этом слу­чае будет теряться суть дела: вопрос о про­из­вод­стве и при­сво­е­нии при­ба­воч­ного про­дукта, об отно­ше­нии к част­ной соб­ствен­но­сти на сред­ства производства.

Существование клас­сов свя­зано с опре­де­лён­ными фазами раз­ви­тия обще­ствен­ного про­из­вод­ства, клас­со­вая струк­тура обще­ства опре­де­ля­ется спо­со­бом производства. 

Каждая общественно-​экономическая фор­ма­ция пери­ода клас­со­вого обще­ства харак­те­ри­зу­ется нали­чием двух основ­ных анта­го­ни­сти­че­ских клас­сов. Их суще­ство­ва­ние выте­кает из эко­но­ми­че­ской логики соот­вет­ству­ю­щего спо­соба про­из­вод­ства. Один из этих клас­сов про­из­во­дит при­ба­воч­ный про­дукт, вто­рой его при­сва­и­вает. Это фео­далы и зави­си­мые кре­стьяне, бур­жу­а­зия и пролетариат.

Остановимся подроб­нее на опре­де­ле­нии про­ле­та­ри­ата. Маркс весьма одно­значно пишет, что про­ле­та­рий — это чело­век, основ­ным источ­ни­ком дохо­дов кото­рого явля­ется про­дажа капи­та­ли­сту соб­ствен­ной рабо­чей силы, будь то сле­сарь, стро­и­тель, врач, парик­ма­хер или мене­джер. Любые попытки выпи­сать из про­ле­та­риев людей умствен­ного труда, работ­ни­ков непро­из­во­ди­тель­ных про­фес­сий или сферы услуг — не более чем фети­шизм. Причём фети­шизм вред­ный: исклю­чая группу людей из числа про­ле­та­риев, её часто тут же начи­нают без­осно­ва­тельно счи­тать неспо­соб­ной стать частью аван­гарда обще­ства. Пример из совре­мен­но­сти: в проф­со­ю­зах у «эко­но­ми­стов» из Фонда рабо­чей ака­де­мии реша­ю­щий голос имеют только фабрично-​заводские рабо­чие, кото­рых те и отож­деств­ляют с пролетариатом.


Существуют и неоснов­ные классы. При капи­та­лизме это мел­кая бур­жу­а­зия — класс мел­ких соб­ствен­ни­ков, будь то фер­меры, тор­говцы, постав­щики услуг или ремес­лен­ники. Они зара­ба­ты­вают про­да­жей про­дук­тов соб­ствен­ного труда, при этом вла­дея сред­ствами про­из­вод­ства: зем­лёй, мастер­скими, обо­ру­до­ва­нием, поме­ще­ни­ями. Мелкая бур­жу­а­зия не под­вер­га­ется пря­мой экс­плу­а­та­ции своей рабо­чей силы со сто­роны капи­та­ли­стов, но всё же вынуж­дена отчуж­дать часть при­ба­воч­ной сто­и­мо­сти в пользу круп­ных капи­та­ли­стов кос­вен­ным путём. Один из меха­низ­мов такого отчуж­де­ния — уста­нов­ле­ние круп­ными про­из­во­ди­те­лями высо­ких моно­поль­ных цен на необ­хо­ди­мые мел­кой бур­жу­а­зии сред­ства про­из­вод­ства. В то же время круп­ные ком­па­нии, кото­рым мел­кие бур­жуа про­дают свой товар — аль­тер­на­тивы у них часто нет — уста­нав­ли­вают низ­кие заку­поч­ные цены

В стра­нах миро­вой пери­фе­рии доля мел­кой бур­жу­а­зии высока (до ⅔ эко­но­ми­че­ски актив­ного насе­ле­ния), при этом здесь это бед­ней­шая часть насе­ле­ния — мел­кие кре­стьяне и кустари. В стра­нах капи­та­ли­сти­че­ского цен­тра же это не более 10–20% насе­ле­ния, доста­точно обес­пе­чен­ная его часть, созда­ю­щая для более бед­ных слоёв иллю­зию доступ­но­сти успеха для каж­дого. В обоих слу­чаях, впро­чем, пред­ста­ви­тели этого класса вынуж­дены тер­петь кон­ку­рен­цию с круп­ным капи­та­лом и нередко разо­ря­ются, попол­няя ряды пролетариев.

Наконец, суще­ствуют угне­тён­ные, но не под­вер­га­ю­щи­еся эко­но­ми­че­ской экс­плу­а­та­ции группы. Это деклас­си­ро­ван­ные эле­менты (люмпен-​пролетариат), а также классы (как пра­вило, дока­пи­та­ли­сти­че­ские), не вклю­чён­ные в струк­туру капи­та­лизма. Буржуазное обще­ство может мириться с их суще­ство­ва­нием, посте­пенно инте­гри­ро­вать их в свою струк­туру на пра­вах наи­бо­лее уяз­ви­мой кате­го­рии про­ле­та­ри­ата или уни­что­жать их, как истреб­ляли аме­ри­кан­ских индейцев. 

В клас­со­вую струк­туру напря­мую не впи­саны нетру­до­спо­соб­ные люди, нера­бо­та­ю­щие матери и домо­хо­зяйки, дети и уча­щи­еся. Однако клас­со­вое поло­же­ние роди­те­лей играет важ­ную роль: во-​первых, клас­со­вое поло­же­ние чаще всего «пере­да­ётся по наслед­ству»; во-​вторых, дети в про­цессе соци­а­ли­за­ции начи­нают ассо­ци­и­ро­вать свои инте­ресы с инте­ре­сами роди­те­лей, усва­и­вают эле­менты их созна­ния и пове­де­ния и, таким обра­зом, зани­мают опо­сре­до­ван­ные пози­ции в клас­со­вой структуре.


Государство — это при­су­щий клас­со­вому обще­ству аппа­рат, нахо­дя­щийся в руках гос­под­ству­ю­щего класса и слу­жа­щий для подав­ле­ния сопро­тив­ле­ния его клас­со­вых про­тив­ни­ков. Так как каж­дый класс зата­чи­вает этот аппа­рат под свои нужды, бур­жу­аз­ную госу­дар­ствен­ную машину нельзя успешно исполь­зо­вать для уста­нов­ле­ния и осу­ществ­ле­ния дик­та­туры про­ле­та­ри­ата, проще говоря, нельзя побе­дить систему сред­ствами самой системы. Это под­твер­жда­ется всей печаль­ной исто­рией «демо­кра­ти­че­ских левых», при­хо­див­ших к вла­сти в XX веке (самый извест­ный при­мер — режим С. Альенде в Чили). Печально, что часть людей, назы­ва­ю­щих себя ком­му­ни­стами, без тени иро­нии пыта­ются при этом участ­во­вать в бур­жу­аз­ных выбо­рах во имя стро­и­тель­ства социализма. 

Любое госу­дар­ство — клас­со­вое, и ни «соци­аль­ное госу­дар­ство» бога­тых капи­та­ли­сти­че­ских стран, ни репрес­сии про­тив отдель­ных бур­жуа не отме­няют этого. Чтобы обез­опа­сить себя, укре­пить своё гос­под­ство, бур­жу­а­зия руками сво­его госу­дар­ства может и идти на част­ные уступки экс­плу­а­ти­ру­е­мым, и обру­ши­ваться на неко­то­рых пред­ста­ви­те­лей сво­его же класса, свое­ко­рыст­ные инте­ресы кото­рых идут враз­рез с инте­ре­сами класса капи­та­ли­стов как целого. 

Социалистическое госу­дар­ство, пока в нём сохра­ня­ются мел­ко­бур­жу­аз­ные слои (напри­мер, кре­стьян­ство, даже кол­лек­ти­ви­зи­ро­ван­ное), тоже сохра­няет клас­со­вый харак­тер. Государство, кото­рое хочет идти в сто­рону ком­му­низма, не должно быть «обще­на­род­ным», како­вым объ­явили, напри­мер, СССР уже при позд­нем Сталине. Это должно быть госу­дар­ство про­ле­та­ри­ата, кото­рое в первую оче­редь будет слу­жить объ­ек­тив­ным инте­ре­сам про­ле­та­ри­ата. Интересы осталь­ного насе­ле­ния же должны учи­ты­ваться лишь в той сте­пени, в кото­рой это соот­вет­ствует инте­ре­сам про­ле­тар­ским; отказ от этого прин­ципа есть отказ от дик­та­туры про­ле­та­ри­ата, а зна­чит, и от курса на соци­а­лизм и ком­му­низм. При этом, к при­меру, кре­стьян­ские бунты или кри­зисы хле­бо­за­го­то­вок в про­ле­тар­ском госу­дар­стве, где гос­под­ствует мел­кое сель­ское хозяй­ство, явно не соот­вет­ствуют таким инте­ре­сам, поэтому при­хо­дится учи­ты­вать и необ­хо­ди­мость работы с крестьянством. 

В период рево­лю­ци­он­ных кри­зи­сов ино­гда воз­ни­кает поло­же­ние, когда госу­дар­ство «делится» между экс­плу­а­та­то­рами и экс­плу­а­ти­ру­е­мыми. Этот баланс суще­ствует недолго и неиз­бежно завер­ша­ется нис­про­вер­же­нием вла­сти одного из клас­сов. Именно это и про­изо­шло в России в 1917 г. с «двое­вла­стием» Советов и бур­жу­аз­ного Временного правительства.


Как знает, пожа­луй, каж­дый, кто назы­вает себя ком­му­ни­стом, «фашизм — это откры­тая тер­ро­ри­сти­че­ская дик­та­тура наи­бо­лее реак­ци­он­ных, наи­бо­лее шови­ни­сти­че­ских, наи­бо­лее импе­ри­а­ли­сти­че­ских эле­мен­тов финан­со­вого капи­тала…» Но нельзя при этом забы­вать, что фашизм — это не ярлык, кото­рый можно вешать на режим вся­кой откры­той дик­та­туры, вся­кой капи­та­ли­сти­че­ской страны или на взгляды орга­ни­за­ции, кото­рая тебе не нравится. 

Не вся­кий консервативно-​авторитарный режим явля­ется фашист­ским. Определяющий при­знак фашизма — анти­ре­во­лю­ци­он­ные, анти­про­ле­тар­ские, анти­ком­му­ни­сти­че­ские цели диктатуры. 

Фашизм не воз­ни­кает где попало. В. И. Ленин в «Государстве и рево­лю­ции» верно отме­чал, что «демо­кра­ти­че­ская рес­пуб­лика есть наи­луч­шая воз­мож­ная поли­ти­че­ская обо­лочка капи­та­лизма», где «наи­луч­шая» зна­чит «наи­бо­лее выгод­ная для бур­жу­а­зии». В обыч­ных усло­виях, когда гос­под­ству капи­та­ли­стов ничто непо­сред­ственно не угро­жает, бур­жу­аз­ная демо­кра­тия явля­ется самой удоб­ной фор­мой этого гос­под­ства. Буржуазные груп­пи­ровки в рам­ках «сво­бод­ной поли­ти­че­ской кон­ку­рен­ции» мирно делят власть между собой путем выбо­ров, а про­ле­та­ри­ату предо­став­ля­ется иллю­зия уча­стия в поли­ти­че­ских реше­ниях путем опус­ка­ния бюл­ле­теня в ящик раз в несколько лет. Когда доходы соб­ствен­ни­ков велики и ста­бильны, про­ле­та­рии отно­си­тельно сыты, а ком­му­ни­сты слабы, ничего иного бур­жу­а­зии не нужно. 

Но в пери­оды ост­рых кри­зи­сов и подъ­ёма рабо­чего дви­же­ния капи­та­лизм эпохи импе­ри­а­лизма стал при­бе­гать к чрез­вы­чай­ным режи­мам, чтобы при­оста­но­вить раз­ру­ши­тель­ное воз­дей­ствие кри­зи­сов и отсро­чить рево­лю­цию. Именно поэтому фашизм в XX веке воз­ни­кал именно в «сла­бых зве­ньях» миро­вой капи­та­ли­сти­че­ской системы, начи­ная от Италии 1920-​х и закан­чи­вая Латинской Америкой 1980-​х: тогда эти «сла­бые зве­нья», не будь там фаши­стов, вполне могли пре­вра­титься в соц­страны. Выполнив свою задачу по устра­не­нию «крас­ной угрозы», эти режимы часто пере­дают прав­ле­ние более уме­рен­ным в своих мето­дах, «демо­кра­ти­че­ским» пра­ви­тель­ствам, при­чём совер­шенно добровольно.

Помимо фашизма, для той же цели могут исполь­зо­ваться попу­лист­ские «бона­пар­тист­ские» режимы, кото­рые могут в том числе про­во­дить левую поли­тику и заиг­ры­вать с рабо­чим дви­же­нием, подав­ляя при этом ком­му­ни­стов (как, напри­мер, режим Перона в Аргентине). Выбор в пользу того или иного режима не явля­ется исто­ри­че­ской неиз­беж­но­стью, хотя и выте­кает из осо­бен­но­стей той или иной страны.

Фашизмом порой назы­вают то союз круп­ной бур­жу­а­зии с уль­тра­пра­выми силами в Турции, России, Украине, Венгрии или Румынии, то импе­ри­а­ли­сти­че­скую поли­тику мет­ро­по­лий (так назы­ва­е­мый фашизм на экс­порт). Однако если цель режима — не подав­ле­ние рабо­чего и ком­му­ни­сти­че­ского дви­же­ния, угро­жа­ю­щего гос­под­ству бур­жу­а­зии, а борьба одной бур­жу­аз­ной груп­пи­ровки с дру­гими за ресурсы, рынки и так далее, то это не фашизм.

Массовой базой фашизма явля­ется мел­кая бур­жу­а­зия, кото­рая при этом явля­ется про­вод­ни­ком инте­ре­сов круп­ного капи­тала. Классические фашист­ские режимы вырас­тали из орга­ни­за­ций и дви­же­ний стре­ми­тельно теря­ю­щего почву под ногами «сред­него класса», кото­рый про­ти­во­по­став­лял себя, с одной сто­роны, про­ле­тар­ским проф­со­ю­зам, с дру­гой — тра­ди­ци­он­ным пра­вя­щим клас­сам. Впрочем, фаши­сты могут и не опи­раться на мас­со­вые орга­ни­за­ции, вме­сто этого пол­но­стью пола­га­ясь на лояль­ных сило­ви­ков, как тот же Пиночет или гре­че­ские «чёр­ные полковники».


Все выше­из­ло­жен­ные вопросы вызы­вают ост­рые дис­кус­сии среди совре­мен­ных левых. Ревизионисты самого раз­ного толка пыта­ются извра­тить марк­сист­ские пози­ции и по сущ­но­сти госу­дар­ства, и по фашизму, и по дру­гим про­бле­мам. Противопоставить им марк­си­сты могут только науч­ное обос­но­ва­ние своих пози­ций, а этого нельзя сде­лать без кор­рект­ной мето­до­ло­гии. Поэтому защита и раз­ви­тие исто­ри­че­ского мате­ри­а­лизма — наша важ­ная и акту­аль­ная задача.

Официальная наука отка­за­лась от мате­ри­а­ли­сти­че­ского пони­ма­ния исто­рии, как и от про­чих состав­ных частей марк­сизма, с паде­нием соц­ла­геря. И при­чи­ной этому стала не только «деидео­ло­ги­за­ция» науки, открыв­шая двери иде­а­ли­стам всех мастей, но и сам крах СССР: он как бы стал под­твер­жде­нием того, что исто­рия XX века якобы шла «не по Марксу». Разумеется, всё это быстро взяли на воору­же­ние раз­лич­ные поли­ти­че­ские силы, в осо­бен­но­сти правые.

Коммунисты пост­со­вет­ского про­стран­ства же пре­бы­вали тогда в растерянности. 

Переходное обще­ство от раз­ру­ша­ю­ще­гося соци­а­лизма к капи­та­лизму не впи­сы­ва­лось в при­выч­ные схемы. Левые наблю­дали массы рабо­чих, пред­ста­ви­те­лей того самого «пере­до­вого рабо­чего класса», при­вет­ство­вав­ших рестав­ра­цию капи­та­лизма (осо­бенно в круп­ных горо­дах), и в то же время — дирек­то­ров пред­при­я­тий, воен­ных, кол­хоз­ни­ков, рато­вав­ших за сохра­не­ние совет­ской системы и высту­пав­ших про­тив поли­тики Ельцина — Гайдара. Описаний подоб­ного и гото­вых отве­тов на такой слу­чай ни у клас­си­ков марк­сизма, ни где-​либо ещё не было.

В этой обста­новке стали рас­про­стра­няться идеи о том, что марк­сизм уста­рел, что он не учи­ты­вает спе­ци­фику раз­лич­ных циви­ли­за­ций. Получили попу­ляр­ность идеи нео­на­род­ни­че­ства, где клас­со­вый под­ход под­ме­нялся про­ти­во­сто­я­нием сто­рон­ни­ков запад­ного уклада и побор­ни­ков тра­ди­ци­он­ной рус­ской общин­ной циви­ли­за­ции, чьим порож­де­нием был якобы и СССР. Всё это про­па­ган­ди­ро­ва­лось не только СМИ КПРФ и близ­ких к ней орга­ни­за­ций, но и рас­про­стра­ня­лось среди «орто­док­саль­ных ком­му­ни­стов» (РКРП и др.). Левопатриотические авторы вроде Сергея Кара-​Мурзы писали в обос­но­ва­ние подоб­ной анти­на­уч­ной чуши мно­го­чис­лен­ные объ­ём­ные труды.

Тащить в марк­сизм то циви­ли­за­ци­он­ный под­ход, то идео­ло­гемы мейн­стримной гео­по­ли­тики о есте­ствен­ном раз­де­ле­нии труда стали, конечно, не только из-​за объ­ек­тив­ной ситу­а­ции. Участники левой оппо­зи­ции той эпохи, в том числе идео­ло­ги­че­ские работ­ники, знали марк­сизм чаще всего не по тру­дам клас­си­ков и фун­да­мен­таль­ным рабо­там совет­ских мето­до­ло­гов, а по бреж­нев­ским мето­дич­кам, а в позд­нем СССР нередко ана­ли­зи­ро­вали обще­ство через под­гонку фак­тов под тео­рию. Разумеется, пол­но­цен­ный ана­лиз теку­щего момента и при­чин паде­ния СССР ока­зался для них непо­силь­ной задачей.

Среди тех, кто оста­вался верен марк­сизму, гос­под­ство­вали две про­ти­во­по­лож­ные пара­дигмы: орто­док­саль­ного ста­ли­низма и столь же орто­док­саль­ного троц­кизма. Первая была харак­терна для оскол­ков КПСС, кото­рые пыта­лись про­ти­во­сто­ять КПРФ с пози­ций марк­сизма. Вторая — для левых групп, создан­ных под вли­я­нием запад­ных троц­кист­ских орга­ни­за­ций, про­ник­ших в Союз в годы пере­стройки. Вместо попы­ток скор­рек­ти­ро­вать ист­мат с учё­том новых реа­лий они зани­ма­лись в основ­ном начёт­ни­че­ством, иде­а­ли­зи­руя насле­дие Сталина или Троцкого — и в ана­лизе совет­ского опыта и новой реаль­но­сти они, конечно же, тоже не пре­успели. РКРП, ВКПБ и дру­гие наслед­ники КПСС при этом вслед за зюга­нов­цами не были чужды наци­о­на­лизма, тео­рий заго­вора и т. д., а мно­гие троц­ки­сты весьма напо­ми­нали либе­ра­лов в своей нена­ви­сти к СССР.

Хотя в совре­мен­ной ака­де­ми­че­ской среде пишутся кое-​какие работы по исто­рии ХХ века и совре­мен­но­сти, близ­кие к марк­сизму, полу­ча­е­мые здесь резуль­таты, к сожа­ле­нию, недо­ста­точны, а часто и вовсе иска­жа­ются выше­опи­сан­ными поро­ками. Левое дви­же­ние же стало при­хо­дить к более-​менее после­до­ва­тель­ному ист­мату лишь в послед­ние годы; нако­нец стали сколько-​нибудь заметны марк­си­сты, стре­мя­щи­еся отбро­сить про­па­ган­дист­ские штампы про­шлых эпох, раз­гре­сти идео­ло­ги­че­ские завалы, остав­ши­еся нам от пра­вя­щих ком­пар­тий и ком­му­ни­сти­че­ского дви­же­ния про­шлого века. 

Тем не менее, работы перед нами ещё непо­ча­тый край. Даже тот ана­лиз, что про­вели до нас, в основ­ном пылится в науч­ных жур­на­лах, кото­рые никто не читает, и совет­ских архи­вах; найти и обна­ро­до­вать факты и выводы оттуда — уже боль­шая работа. А сколько ещё всего ждёт сво­его исследователя… 

При этом нам не нужно черес­чур про­стых путей: мы счи­таем равно негод­ными идей­ные пози­ции нынеш­них ста­ли­нист­ских, троц­кист­ских, мао­ист­ских и т. д. орга­ни­за­ций, всё ещё весьма рас­про­стра­нён­ные среди совре­мен­ных левых. Все они слепо руко­вод­ству­ются дог­мами, рож­дён­ными внут­ри­пар­тий­ной борь­бой про­шлой эпохи — и, как след­ствие, в вопро­сах сего­дняш­него дня испо­ве­дуют раз­лич­ные виды оппортунизма. 

И речь до сих пор шла только об исто­рии как част­ной науке: её мето­до­ло­гию, ист­мат, в послед­ние трид­цать лет раз­ви­вали ещё меньше. Остаётся неосмыс­лен­ным насле­дие совет­ских мето­до­ло­гов, оста­ются нере­шён­ными мно­гие постав­лен­ные ими вопросы. 

Приведём при­мер: про­блема клас­си­фи­ка­ции дока­пи­та­ли­сти­че­ских спо­со­бов про­из­вод­ства так и не была закрыта. Классическая «пяти­членка» (первобытно-​общинный строй, рабо­вла­де­ние, фео­да­лизм, капи­та­лизм, ком­му­низм), кото­рую при­ду­мали вовсе не Маркс и Энгельс, а ста­лин­ские мето­до­логи, была постав­лена под сомне­ние ещё в совет­ское время. У этого были вполне серьёз­ные при­чины: к при­меру, раб­ство в «рабо­вла­дель­че­ских» обще­ствах, как ока­за­лось, играло не столь боль­шую роль в эко­но­мике. «Сословно-​рентная фор­ма­ция», «ази­ат­ский спо­соб про­из­вод­ства» и дру­гие выра­же­ния, кото­рые ино­гда всплы­вают в спо­рах между левыми, — насле­дие тех самых дис­кус­сий о классификации. 

Продолжение работы совет­ских учё­ных — наша общая задача. Какие-​то вопросы могут казаться неак­ту­аль­ными для сего­дняш­него дня, «бес­плод­ным мудр­ство­ва­нием», но это ощу­ще­ние часто бывает оши­боч­ным: если не будет зало­жен адек­ват­ный мето­до­ло­ги­че­ский фун­да­мент, веро­ят­ность ошибки в наших исто­ри­че­ских измыш­ле­ниях все­гда будет неоправ­данно высокой.

Исторический мате­ри­а­лизм дол­жен быть не риту­аль­ным сло­во­со­че­та­нием, а соци­аль­ной фило­со­фией марк­сизма. Единственной соци­аль­ной фило­со­фией, спо­соб­ной дать науч­ные ответы на слож­ные вопросы прак­тики ком­му­ни­сти­че­ского дви­же­ния в про­шлом и будущем.


В этом пункте задачи ком­му­ни­стов нужно раз­де­лить на те, кото­рые каса­ются исто­рии как кон­крет­ной науки, и те, кото­рые отно­сятся к обла­сти мето­до­ло­гии обще­ствен­ных наук — исто­ри­че­ского материализма.

В обла­сти исто­рии наши задачи таковы:

Во-​первых, исто­ри­че­ского осмыс­ле­ния тре­бует исто­рия соци­а­ли­сти­че­ских стран в ХХ веке: логика их раз­ви­тия, раз­ли­чия в под­хо­дах к про­бле­мам, послед­ствия реше­ний поли­ти­ков, про­цессы транс­фор­ма­ции пар­тий, вза­и­мо­связи между стра­нами, изме­не­ния в обще­стве вслед за тех­ни­че­ским про­грес­сом… Важно при этом не забы­вать и про «верхи», и про «низы». Всё это должно помочь понять, что поме­шало победе стран соци­а­лизма в ХХ веке — и была ли она вообще воз­можна. Это зна­ние будет жиз­ненно необ­хо­димо тем, кто будет стро­ить соци­а­лизм в новую эпоху.

Во-​вторых, необ­хо­димо изу­чать и транс­фор­ма­цию стран капи­та­лизма за послед­ние 100 лет, что, разу­ме­ется, под­ра­зу­ме­вает и полит­эко­но­ми­че­ский ана­лиз. В послед­ние 30 лет с этим у марк­си­стов всё было туго, и в итоге мы ока­за­лись в ситу­а­ции, когда дан­ных у нас много, а на систем­ном уровне не ясно ничего. Пример хоро­шего иссле­до­ва­ния на подоб­ную тему — цикл ста­тей «Красная пыль» от китай­ского кол­лек­тива «Chuǎng», в кото­ром раз­би­ра­ется ста­нов­ле­ние капи­та­лизма в Китае и связь этого про­цесса с сопре­дель­ными странами.

В-​третьих, для нас, как для жите­лей быв­шего СССР, осо­бенно остро стоит вопрос о гене­зисе и раз­ви­тии капи­та­лизма в РФ и ближ­нем зару­бе­жье. Хотя какие-​то общие вещи здесь понятны и раз­би­ра­лись даже бур­жу­аз­ными иссле­до­ва­те­лями, белых пятен тут много, да и то, что известно, до людей ещё нужно доне­сти. Пока этот вопрос не полу­чит удо­вле­тво­ри­тель­ного реше­ния, ника­кой про­граммы у совре­мен­ных ком­му­ни­стов в СНГ постро­ить не получится.

В-​четвёртых, для нас оста­ётся акту­аль­ным вопрос о раз­ви­тии ком­му­ни­сти­че­ского дви­же­ния в оскол­ках Советского Союза. Мы счи­таем, опи­ра­ясь на свой доста­точно боль­шой лич­ный опыт, что чего-​то дей­стви­тельно здра­вого там было мало: в основ­ном акци­о­низм, эко­но­мизм и попытки про­дви­нуться на выбо­рах. Но всё это не отме­няет необ­хо­ди­мо­сти изу­че­ния, ибо это помо­жет нам в слу­чае чего не насту­пить на ста­рые грабли — как прямо сей­час делает Союз Марксистов, копи­руя РКРП пят­на­дца­ти­лет­ней дав­но­сти с их помо­щью проф­со­ю­зам и бумаж­ной газе­той. Кроме того, все­гда оста­ются шансы найти цен­ные нара­ботки, о кото­рых все успели поза­быть в сума­тохе «пря­мого действия».

А вот наши задачи в обла­сти истмата:

Во-​первых, нужно иссле­до­вать насле­дие совет­ских мето­до­ло­гов, потому что под­ни­мав­ши­еся и решав­ши­еся там вопросы могут быть очень важны и при­том неоче­видны. Так, нужно что-​то делать с оши­боч­ными гипо­те­зами о «мат­ри­ар­хате» и «рево­лю­ции рабов», с уже упо­мя­ну­той пяти­член­кой, да и вопрос о самом пред­мете исто­ри­че­ского мате­ри­а­лизма, как ока­зы­ва­ется, всё ещё до конца не закрыт. Всё это тре­бует боль­шой работы, кото­рая в наших рядах уже ведётся.

Во-​вторых, необ­хо­димо изу­чать клас­со­вую струк­туру совре­мен­ного обще­ства. Для нас важно пони­мать, насколько широко пред­став­лены те или иные классы и про­слойки в обще­ми­ро­вом мас­штабе и в рам­ках отдельно взя­тых госу­дарств, как они вза­и­мо­дей­ствуют, какова сего­дня дина­мика изме­не­ний в этой струк­туре. Мы имеем мно­же­ство эмпи­ри­че­ских дан­ных, полу­чен­ных совре­мен­ными левыми тео­ре­ти­ками — И. Валлерстайном, Д. Харви, Дж. Смитом и дру­гими. Наша задача состоит в том, чтобы адек­ватно обоб­щить их и вне­сти, если потре­бу­ется, соб­ствен­ные дополнения.

В-​третьих, изу­че­ние про­слоек и групп внутри клас­сов должно вклю­чать в себя также раз­ви­тие про­блемы клас­со­вого созна­ния. Проще говоря, мы должны разо­браться, какие именно соци­аль­ные группы наи­бо­лее чув­стви­тельны к ком­му­ни­сти­че­ской про­па­ганде — или ста­нут к ней чув­стви­тельны в опре­де­лён­ных усло­виях — и какой эта про­па­ганда должна быть. Это крайне важно не только для тео­ре­ти­че­ской, но и для прак­ти­че­ской работы. Пока левые не осо­знают, что про­па­ганда на пер­во­на­чаль­ном этапе должна быть направ­лена не на «про­ле­та­риат вообще», а на кон­крет­ные пере­до­вые обще­ствен­ные группы, они будут и дальше про­иг­ры­вать борьбу за идей­ное влияние.

Нашли ошибку? Выделите фраг­мент тек­ста и нажмите Ctrl+Enter.