~ 24 мин

Печальное зре­лище пред­стает перед теми, кто про­гу­ли­ва­ется по этому боль­шому городу или путе­ше­ствует по стране, когда они видят на ули­цах, на доро­гах и у две­рей хижин толпы нищих жен­щин с тремя, четырьмя или шестью детьми в лох­мо­тьях, при­ста­ю­щих к каж­дому про­хо­жему за мило­сты­ней. Эти матери, не имея воз­мож­но­сти чест­ным тру­дом зара­бо­тать себе на про­пи­та­ние, вынуж­дены все время блуж­дать по ули­цам, выма­ли­вая пода­я­ния для своих бес­по­мощ­ных мла­ден­цев; а те, когда вырас­тают, или ста­но­вятся ворами, за отсут­ствием работы, или поки­дают свою люби­мую родину для того, чтобы сра­жаться за пре­тен­дента на трон в Испании, или же про­дают себя на Барбадос.

Я думаю, что все пар­тии согласны с тем, что такое гро­мад­ное коли­че­ство детей на руках, на спине или под ногами у мате­рей, а часто и у отцов, пред­став­ляет собою лиш­нюю обузу для нашего коро­лев­ства в его насто­я­щем пла­чев­ном поло­же­нии. Поэтому вся­кий, кто мог бы изыс­кать хоро­шее, деше­вое и лег­кое сред­ство пре­вра­тить этих людей в полез­ных чле­нов обще­ства, вполне заслу­жил бы, чтобы ему воз­двигли памят­ник как спа­си­телю отечества.

Но моя задача отнюдь не огра­ни­чи­ва­ется забо­той о детях одних только про­фес­си­о­наль­ных нищих; она гораздо шире и рас­про­стра­ня­ется вообще на всех детей опре­де­лен­ного воз­раста, роди­тели кото­рых по суще­ству так же мало спо­собны содер­жать их, как и те, кто про­сит мило­стыню на улицах.

Со своей сто­роны, обду­мы­вая в тече­ние мно­гих лет этот важ­ный вопрос и зрело взве­ши­вая неко­то­рые пред­ло­же­ния наших про­жек­те­ров, я все­гда нахо­дил, что они грубо оши­ба­ются в своих расчетах.

Правда, только что родив­шийся мла­де­нец может про­жить целый год, пита­ясь моло­ком матери, с незна­чи­тель­ным при­бав­ле­нием дру­гой пищи, кото­рая обой­дется не больше, чем два шил­линга. Эту сумму мать, конечно, может добыть или день­гами, или в виде остат­ков пищи, поль­зу­ясь своим закон­ным пра­вом про­сить мило­стыню. А по отно­ше­нию к детям, достиг­шим года, я именно и пред­ла­гаю при­ме­нить такие меры, бла­го­даря кото­рым они не будут в даль­ней­шем нуж­даться в пище и одежде и не только не ста­нут бре­ме­нем для своих роди­те­лей или для сво­его при­хода, но, напро­тив, сами будут спо­соб­ство­вать тому, чтобы мно­гие тысячи людей полу­чали пищу и отча­сти одежду.

Другая важ­ная выгода моего про­екта заклю­ча­ется еще и в том, что он поло­жит конец доб­ро­воль­ным абор­там и ужас­ному обы­чаю жен­щин уби­вать своих неза­кон­ных детей (обы­чай, увы, очень рас­про­стра­нен­ный у нас!). При этом бед­ные невин­ные мла­денцы несо­мненно при­но­сятся в жертву с целью избе­жать не столько позора, сколько рас­хо­дов, и это обсто­я­тель­ство спо­собно исторг­нуть слезы из глаз и воз­бу­дить состра­да­ние в самом жесто­ком и бес­че­ло­веч­ном сердце.

Поскольку насе­ле­ние нашего коро­лев­ства насчи­ты­вает сей­час пол­тора мил­ли­она, то, по моим рас­че­там, среди них может ока­заться около двух­сот тысяч жен­щин, спо­соб­ных иметь детей. Из этого числа я вычи­таю трид­цать тысяч супру­же­ских пар, кото­рые в состо­я­нии про­кор­мить своих детей (хотя я не думаю, чтобы их было так много, учи­ты­вая нынеш­нее труд­ное поло­же­ние в коро­лев­стве). Но если и допу­стить, что это так, то все же оста­нется еще сто семь­де­сят тысяч жен­щин, спо­соб­ных иметь детей. Я вычи­таю еще пять­де­сят тысяч жен­щин, в число кото­рых вхо­дят жен­щины с выки­ды­шами или те жен­щины, чьи дети умерли от несчаст­ных слу­чаев или болез­ней на пер­вом году жизни. Остается, таким обра­зом, сто два­дцать тысяч детей, рож­да­ю­щихся еже­годно от бед­ных родителей.

Возникает вопрос: как вырас­тить и обес­пе­чить это коли­че­ство детей? Как я уже ска­зал, при насто­я­щем поло­же­нии вещей это совер­шенно не пред­став­ля­ется воз­мож­ным с помо­щью тех спо­со­бов, кото­рые до сих пор пред­ла­га­лись. Ибо мы не можем найти для них при­ме­не­ния ни в ремес­лах, ни в сель­ском хозяйстве.

Мы не строим домов (я имею в виду в деревне) и не воз­де­лы­ваем землю. Эти дети очень редко могут добыть себе про­пи­та­ние воров­ством, раньше чем они достиг­нут шести­лет­него воз­раста, если только они не ода­рены выда­ю­щи­мися спо­соб­но­стями. Впрочем, я дол­жен при­знать, что они усва­и­вают основы этого заня­тия гораздо раньше, однако в это время их можно счи­тать только уче­ни­ками. Как мне сооб­щило одно ответ­ствен­ное адми­ни­стра­тив­ное лицо из граф­ства Кэйвен, ему не при­хо­ди­лось встре­чать больше одного-​двух слу­чаев воров­ства в воз­расте до шести лет, даже в части коро­лев­ства, широко извест­ной сво­ими быст­рыми успе­хами в этом искусстве.

Наши купцы убеж­дали меня в том, что маль­чик или девочка в воз­расте до две­на­дцати лет – не ход­кий товар; и даже достиг­нув этого воз­раста, они оце­ни­ва­ются не свыше трех фун­тов или самое боль­шее в три фунта, два шил­линга и шесть пен­сов. Это не может воз­ме­стить затраты роди­те­лей или госу­дар­ства, так как пища и лох­мо­тья ребенка стоят по край­ней мере в четыре раза дороже.

Поэтому я скромно пред­ла­гаю на все­об­щее рас­смот­ре­ние свои мысли по этому поводу, кото­рые, как я наде­юсь, не вызо­вут ника­ких возражений.

Один очень обра­зо­ван­ный аме­ри­ка­нец, с кото­рым я позна­ко­мился в Лондоне, уве­рял меня, что малень­кий здо­ро­вый годо­ва­лый мла­де­нец, за кото­рым был над­ле­жа­щий уход, пред­став­ляет собою в выс­шей сте­пени вос­хи­ти­тель­ное, пита­тель­ное и полез­ное для здо­ро­вья куша­нье, неза­ви­симо от того, при­го­тов­лено оно в туше­ном, жаре­ном, пече­ном или варе­ном виде. Я не сомне­ва­юсь, что он так же пре­вос­ходно подой­дет и для фри­кассе или рагу.

Я беру на себя сме­лость про­сить всех обра­тить вни­ма­ние и на то обсто­я­тель­ство, что из учтен­ных нами ста два­дцати тысяч детей два­дцать тысяч можно сохра­нить для даль­ней­шего вос­про­из­ве­де­ния потом­ства, при­чем только чет­вер­тая часть этих мла­ден­цев должна быть муж­ского пола. Это больше, чем обычно остав­ля­ется бара­нов, быков или боро­вов; я при­ни­маю здесь во вни­ма­ние, что эти дети редко бывают пло­дом закон­ного брака, обсто­я­тель­ство, на кото­рое дикари не обра­щают осо­бого вни­ма­ния, и поэтому одного самца будет вполне доста­точно, чтобы обслу­жить четы­рех самок. Остальные же сто тысяч, достиг­нув одного года, могут про­да­ваться знат­ным и бога­тым лицам по всей стране. Следует только реко­мен­до­вать мате­рям обильно кор­мить их гру­дью в тече­ние послед­него месяца, с тем чтобы мла­денцы сде­ла­лись упи­тан­ными и жир­ными и хорошо годи­лись бы в куша­нье для изыс­кан­ного стола. Из одного ребенка можно при­го­то­вить два блюда на обед, если при­гла­шены гости; если же семья обе­дает одна, то перед­няя или зад­няя часть мла­денца будет вполне при­ем­ле­мым блю­дом, а если еще при­пра­вить его немного пер­цем или солью, то можно с успе­хом упо­треб­лять его в пищу даже на чет­вер­тый день, осо­бенно зимою.

Я рас­счи­тал, что только что родив­шийся ребе­нок весит в сред­нем две­на­дцать фун­тов, а в тече­ние года, при хоро­шем уходе, достиг­нет два­дцати восьми фунтов.

Я согла­сен, что это будут несколько доро­гие блюда и потому под­хо­дя­щие для поме­щи­ков, кото­рые, пожрав уже боль­шую часть роди­те­лей, по-​видимому, имеют пол­ное право и на их потомство.

Детское мясо будет про­да­ваться в тече­ние всего года, но осо­бенно много его будет в марте, а также несколько раньше и немного позже. Ибо один серьез­ный писа­тель, зна­ме­ни­тый фран­цуз­ский врач, сооб­щил нам, что так как рыба – пища весьма воз­буж­да­ю­щая, то в роман­ских като­ли­че­ских стра­нах при­мерно через девять меся­цев после поста рож­да­ется гораздо больше детей, чем в любое дру­гое время года. Поэтому при­бли­зи­тельно через год после поста рынки будут зава­лены дет­ским мясом, так как в нашем коро­лев­стве при­хо­дится трое детей-​католиков на одного про­те­стант­ского младенца.

Косвенной выго­дой всего этого явится умень­ше­ние среди нас числа сто­рон­ни­ков папы.

Я уже вычис­лил, что сто­и­мость содер­жа­ния ребенка из бед­ной семьи (в этот спи­сок я вклю­чаю всех посе­лян, вла­де­ю­щих хижи­ной, чер­но­ра­бо­чих и четыре пятых фермеров-​арендаторов) рав­ня­ется при­мерно двум шил­лин­гам в год, вклю­чая сюда и лох­мо­тья. И я думаю, что ни один джентль­мен не пожа­леет дать десять шил­лин­гов за тельце хоро­шего, жир­ного мла­денца, из кото­рого, как я уже ска­зал, можно при­го­то­вить четыре блюда пре­вос­ход­ного пита­тель­ного мяса и уго­стить за обе­дом при­я­теля или про­сто подать на стол, когда семья обе­дает без гостей. Таким обра­зом, поме­щик научится быть хоро­шим хозя­и­ном и заво­юет себе попу­ляр­ность среди своих арен­да­то­ров. А мать ребенка полу­чит восемь шил­лин­гов чистой при­были и будет в состо­я­нии рабо­тать, пока не про­из­ве­дет на свет дру­гого младенца.

Люди более береж­ли­вые (я дол­жен заме­тить, что время тре­бует береж­ли­во­сти) могут еще вдо­ба­вок содрать и кожу; из над­ле­жа­щим обра­зом обра­бо­тан­ной кожи мла­денца могут быть изго­тов­лены пре­вос­ход­ные дам­ские пер­чатки, а также лет­няя обувь для изящ­ных джентльменов.

Что же каса­ется нашего города Дублина, то бойни могут быть устро­ены в самых удоб­ных местах, при­чем можно быть уве­рен­ным, что в мяс­ни­ках недо­статка не будет. Я бы все же реко­мен­до­вал поку­пать детей живыми, а не при­го­тов­лять их еще теп­лыми из-​под ножа, как мы жарим поросят.

Один искренне любя­щий свою родину и весьма почтен­ный чело­век, доб­ро­де­тели кото­рого я высоко ценю, недавно, раз­го­ва­ри­вая со мною на эту тему, соиз­во­лил вне­сти в мой про­ект неболь­шое допол­не­ние. Он ска­зал, что мно­гие джентль­мены нашего коро­лев­ства за послед­нее время уни­что­жили во время охоты почти всех своих оле­ней, и он пола­гает, что недо­ста­ток оле­нины можно было бы пре­красно воз­ме­стить мясом под­рост­ков, маль­чи­ков и дево­чек, не старше четыр­на­дцати и не моложе две­на­дцати лет. Ведь в насто­я­щее время огром­ному числу людей обо­его пола во всех стра­нах гро­зит голод­ная смерть из-​за отсут­ствия работы, и роди­тели, если они еще живы, а за неиме­нием их – бли­жай­шие род­ствен­ники будут рады изба­виться от детей. Но, отда­вая долж­ное мне­нию моего достой­ней­шего друга и столь слав­ного пат­ри­ота, я все же дол­жен заме­тить, что не могу с ним пол­но­стью согла­ситься. Ибо что каса­ется маль­чи­ков, то мой зна­ко­мый аме­ри­ка­нец на осно­ва­нии сво­его соб­ствен­ного бога­того опыта уве­рял меня, что их мясо обычно бывает жест­ким и тощим, как у наших школь­ни­ков от их боль­шой подвиж­но­сти, и имеет непри­ят­ный при­вкус, а откарм­ли­вать их было бы слиш­ком невы­годно, так как не оправ­дало бы рас­хо­дов. Что же каса­ется дево­чек, то здесь я осме­люсь выска­зать свое скром­ное сооб­ра­же­ние в том смысле, что это будет все же неко­то­рая утрата для обще­ства, так как они сами вскоре должны будут стать мате­рями. К тому же весьма веро­ятно, что неко­то­рые щепе­тиль­ные люди ста­нут осуж­дать это меро­при­я­тие (хотя, конечно, совер­шенно неспра­вед­ливо), как гра­ни­ча­щее с жесто­ко­стью, что, по моему мне­нию, все­гда явля­ется самым серьез­ным воз­ра­же­нием про­тив любого про­екта, как бы хороши ни были его конеч­ные цели.

В оправ­да­ние моего друга скажу только, что идею этого меро­при­я­тия, по его соб­ствен­ному при­зна­нию, ему вну­шил зна­ме­ни­тый Салманазар, уро­же­нец ост­рова Формоза, кото­рый при­е­хал оттуда в Лондон около два­дцати лет тому назад. Беседуя с моим дру­гом, он рас­ска­зал ему, что на его родине, когда слу­ча­ется каз­нить людей еще моло­дых, палач обычно про­дает тело каз­нен­ного знат­ным людям, как самое выс­шее лаком­ство, и что в то время, когда он еще жил там, тело одной пол­нень­кой пят­на­дца­ти­лет­ней девушки, рас­пя­той за поку­ше­ние отра­вить импе­ра­тора, было прямо с кре­ста про­дано по частям пер­вому мини­стру его вели­че­ства и дру­гим знат­ным при­двор­ным ман­да­ри­нам за четы­ре­ста крон. Действительно, я не могу отри­цать, что если бы то же самое сде­лать с неко­то­рыми пол­нень­кими моло­дыми девуш­ками в нашем городе, кото­рые, не имея за душой ни гроша, не пока­зы­ва­ются в обще­стве иначе как в палан­кине и появ­ля­ются в теат­рах и на вече­рах в изыс­кан­ных загра­нич­ных туа­ле­тах, за кото­рые они нико­гда не запла­тят, – то наше коро­лев­ство ничего бы от этого не потеряло.

Некоторых лиц с мрач­ным скла­дом харак­тера весьма бес­по­коит огром­ное коли­че­ство ста­рых, боль­ных или иска­ле­чен­ных бед­ня­ков, и меня про­сили поду­мать о таком сред­стве, кото­рое могло бы помочь нации осво­бо­диться от столь тяже­лого бре­мени. Но меня это совер­шенно не вол­нует, так как хорошо известно, что они еже­дневно уми­рают и гниют заживо от холода, голода, грязи и насе­ко­мых, и при­том с такой быст­ро­той, кото­рая пре­вос­хо­дит все воз­мож­ные ожидания.

Что же каса­ется моло­дых поден­щи­ков, то они нахо­дятся теперь в поло­же­нии, даю­щем надежду на такой же исход; они не могут полу­чить работу и вслед­ствие этого посте­пенно исто­ща­ются от недо­статка пита­ния до такой сте­пени, что если их и нани­мают на какую-​нибудь слу­чай­ную работу, у них нет сил ее выпол­нить, и таким обра­зом страна и они сами весьма удачно избав­ля­ются от даль­ней­ших зол.

Я сде­лал слиш­ком длин­ное отступ­ле­ние и поэтому воз­вра­ща­юсь к своей основ­ной теме.

Я пола­гаю, что выгоды моего пред­ло­же­ния столь оче­видны и мно­го­чис­ленны, что, несо­мненно, будут при­знаны в выс­шей сте­пени важными.

Во-​первых, как я уже заме­тил, про­ве­де­ние его в жизнь зна­чи­тельно умень­шит число папи­стов, кото­рые из года в год навод­няют нашу страну, так как они явля­ются основ­ными про­из­во­ди­те­лями детей для нации, а вме­сте с тем – и нашими самыми опас­ными вра­гами. Они нарочно не поки­дают пре­де­лов страны, чтобы отдать коро­лев­ство во власть пре­тен­дента, наде­ясь вос­поль­зо­ваться отсут­ствием боль­шого коли­че­ства доб­рых про­те­стан­тов, кото­рые пред­по­чли лучше поки­нуть свое оте­че­ство, чем остаться дома и пла­тить про­тив своей сове­сти деся­тину епи­ско­паль­ному священнику.

Во-​вторых, у самых бед­ных арен­да­то­ров най­дется теперь хоть какая-​нибудь цен­ная соб­ствен­ность, кото­рую можно будет, согласно закону, опи­сать и тем помочь упла­тить ренту поме­щику, так как хлеб и скот у них уже отняты, а деньги – вещь в наших краях совер­шенно неизвестная.

В-​третьих, так как содер­жа­ние ста тысяч детей от двух лет и старше не может быть оце­нено менее, чем в десять шил­лин­гов еже­годно за душу, то наци­о­наль­ный доход тем самым уве­ли­чится на пять­де­сят тысяч фун­тов в год, не говоря уже о сто­и­мо­сти нового блюда, кото­рое появится на сто­лах наших бога­тых джентль­ме­нов с утон­чен­ным гастро­но­ми­че­ским вку­сом. А деньги будут обра­щаться только среди нас, так как товар пол­но­стью выра­щи­ва­ется и про­из­во­дится в нашей стране.

В-​четвертых, посто­ян­ные про­из­во­ди­тели детей, помимо еже­год­ного зара­ботка в восемь шил­лин­гов за про­дан­ного ребенка, по про­ше­ствии пер­вого года будут избав­лены от забот по его содержанию.

В-​пятых, это новое куша­нье при­вле­чет много посе­ти­те­лей в таверны, вла­дельцы кото­рых, конечно, поста­ра­ются достать наи­луч­шие рецепты для при­го­тов­ле­ния этого блюда самым тон­ким обра­зом, и в резуль­тате их заве­де­ния будут посе­щаться всеми бога­тыми джентль­ме­нами, кото­рые спра­вед­ливо гор­дятся своим зна­нием хоро­шей кухни, а искус­ный повар, зна­ю­щий как уго­дить гостям, ухит­рится сде­лать это куша­нье таким доро­гим, что оно им непре­менно понравится.

В-​шестых, это в зна­чи­тель­ной сте­пени уве­ли­чило бы число бра­ков, к заклю­че­нию кото­рых все разум­ные госу­дар­ства или поощ­ряют путем денеж­ных наград или понуж­дают насиль­ственно, с помо­щью зако­нов и кара­тель­ных мер. Забота и неж­ность мате­рей к своим детям зна­чи­тельно воз­рас­тут, когда они будут уве­рены, что обще­ство тем или иным путем обес­пе­чит судьбу бед­ных мла­ден­цев, одно­вре­менно давая и самим мате­рям еже­год­ную при­быль. Мы были бы сви­де­те­лями чест­ного сорев­но­ва­ния между замуж­ними жен­щи­нами: кто из них доста­вит на рынок самого жир­ного ребенка. Мужья стали бы про­яв­лять такую же забот­ли­вость к своим женам во время их бере­мен­но­сти, как сей­час к своим кобы­лам, гото­вым оже­ре­биться, коро­вам, гото­вым оте­литься, и сви­ньям, гото­вым опо­ро­ситься; и из боязни выки­дыша они не ста­нут коло­тить своих жен кула­ками или пинать ногами (как это часто бывает).

Можно было бы пере­чис­лить еще ряд выгод. Например, уве­ли­че­ние экс­порта говя­дины на несколько тысяч туш, при­рост сви­ного пого­ло­вья и усо­вер­шен­ство­ва­ние в искус­стве при­го­тов­ле­ния хоро­шей сви­ной гру­динки, кото­рой нам так не хва­тает из-​за мас­со­вого истреб­ле­ния поро­сят, слиш­ком часто кра­су­ю­щихся на наших сто­лах, но ни в коем слу­чае не иду­щих в срав­не­ние ни по вкусу, ни по наряд­ному виду со здо­ро­вым, тол­стым годо­ва­лым мла­ден­цем, кото­рый, изжа­рен­ный цели­ком, будет заме­ча­тель­ным блю­дом на бан­кете лорда-​мэра или на любом ином обще­ствен­ном празд­не­стве. Но, стре­мясь быть крат­ким, я опус­каю это и мно­гое другое.

Предположив, что тысяча семейств в этом городе явятся посто­ян­ными потре­би­те­лями дет­ского мяса, не счи­тая дру­гие семей­ства, кото­рые смо­гут при­об­ре­тать его лишь для особо тор­же­ствен­ных слу­чаев, в част­но­сти, для сва­деб и кре­стин, я рас­счи­тал, что Дублин будет потреб­лять еже­годно около два­дцати тысяч дет­ских туш, а осталь­ная часть коро­лев­ства (где они, веро­ятно, будут про­да­ваться несколько дешевле) – восемь­де­сят тысяч.

Я не пре­движу ника­ких воз­ра­же­ний, кото­рые, воз­можно, будут выдви­нуты про­тив моего пред­ло­же­ния, разве только ста­нут утвер­ждать, что тем самым зна­чи­тельно умень­шится насе­ле­ние нашего коро­лев­ства. Я откро­венно при­знаю это, и дей­стви­тельно, именно это обсто­я­тель­ство и было одной из основ­ных целей моего предложения.

Я хотел бы, чтобы чита­тель обра­тил вни­ма­ние на то, что я пред­на­зна­чаю мое сред­ство исклю­чи­тельно для коро­лев­ства Ирландии, а не для какого-​либо иного госу­дар­ства, кото­рое когда-​нибудь суще­ство­вало, суще­ствует и смо­жет суще­ство­вать на земле. Поэтому пусть мне не гово­рят о дру­гих сред­ствах, как, напри­мер, нало­жить на про­жи­ва­ю­щих за гра­ни­цей налог в пять шил­лин­гов на каж­дый зара­бо­тан­ный фунт стер­лин­гов, поку­пать одежду и мебель, сде­лан­ные только из оте­че­ствен­ных мате­ри­а­лов и на оте­че­ствен­ных ману­фак­ту­рах, пол­но­стью отка­заться от всего, на чем осно­вано раз­ви­тие у нас ино­стран­ной рос­коши или что ему спо­соб­ствует, изле­чить наших жен­щин от рас­то­чи­тель­но­сти, свя­зан­ной с гор­до­стью, тще­сла­вием, празд­но­стью и игрой в карты, раз­вить стрем­ле­ние к береж­ли­во­сти, бла­го­ра­зу­мию и уме­рен­но­сти, научить граж­дан любви к своей родине, ибо ее у нас не хва­тает, и этим мы отли­ча­емся даже от лапланд­цев и оби­та­те­лей Топинамбу, пре­кра­тить нашу вражду и внут­ри­пар­тий­ные раз­доры и впредь не посту­пать как евреи, кото­рые уби­вали друг друга даже в тот самый момент, когда враги ворва­лись в их город; быть несколько более осто­рож­ными и не про­да­вать своей страны и своей сове­сти за чече­вич­ную похлебку, воз­бу­дить в поме­щи­ках хотя бы в малей­шей сте­пени чув­ство мило­сер­дия по отно­ше­нию к своим арен­да­то­рам и, нако­нец, вну­шить нашим тор­гов­цам дух чест­но­сти, тру­до­лю­бия и пред­при­им­чи­во­сти; ведь если бы теперь было при­нято реше­ние поку­пать только наши оте­че­ствен­ные товары, все тор­говцы немед­ленно объ­еди­ни­лись бы для того, чтобы как можно лучше обма­ны­вать нас в цене, мере, весе и каче­стве това­ров. И ведь нико­гда еще они не при­ни­мали ни одного разум­ного пред­ло­же­ния, чтобы укре­пить чест­ную тор­говлю, хотя подоб­ные серьез­ные пред­ло­же­ния им дела­лись довольно часто.

Поэтому, повто­ряю, пусть никто не гово­рит мне об этих и подоб­ных им мерах, пока ему не блес­нет по край­ней мере луч надежды на то, что когда-​нибудь будет сде­лана чест­ная и искрен­няя попытка пре­тво­рить эти меры в жизнь.

Что каса­ется меня самого, то я в тече­ние ряда лет совер­шенно изму­чился, пред­ла­гая раз­ные пустые, празд­ные и иллю­зор­ные идеи. Наконец, совер­шенно отча­яв­шись в успехе, я, к сча­стью, вне­запно натолк­нулся на мысль об этом пред­ло­же­нии, кото­рое, будучи совер­шенно новым, заклю­чает в себе нечто осно­ва­тель­ное и реаль­ное, не тре­бует ни осо­бых рас­хо­дов, ни боль­ших хло­пот, нахо­дится пол­но­стью в пре­де­лах наших воз­мож­но­стей и не таит в себе опас­но­сти навлечь на нас гнев Англии, поскольку этот сорт товара не может быть исполь­зо­ван для экс­порта, так как дет­ское мясо слиш­ком нежно по своей при­роде, чтобы сохра­няться дол­гое время в засо­лен­ном виде, хотя я, может быть, а мог бы назвать страну, кото­рая охотно сожрала бы всю нашу нацию даже и без соли.

В конце кон­цов, я не так уж неистово увле­чен своей соб­ствен­ной идеей, чтобы отверг­нуть вся­кое дру­гое пред­ло­же­ние, сде­лан­ное умными людьми, если оно будет в рав­ной сте­пени без­вред­ным, деше­вым, удоб­ным и эффективным.

Но прежде чем будет пред­ло­жено что-​либо луч­шее в про­ти­во­вес моему про­екту, я бы хотел, чтобы автор или авторы этого луч­шего пред­ло­же­ния согла­си­лись здраво обсу­дить два вопроса. Во-​первых, каким обра­зом при насто­я­щем поло­же­нии вещей они будут в состо­я­нии обес­пе­чить пищу и одежду для ста тысяч бес­по­лез­ных ртов и тел; во-​вторых, – поскольку в нашем коро­лев­стве име­ется круг­лым сче­том мил­лион чело­ве­че­ских существ, чьи сред­ства к суще­ство­ва­нию, взя­тые вме­сте, все же оста­вят за ними долг в два мил­ли­она фун­тов стер­лин­гов, – при­ни­мая во вни­ма­ние про­фес­си­о­наль­ных нищих вме­сте с огром­ной мас­сой фер­ме­ров, кре­стьян, вла­де­ю­щих лишь хижи­ной, и чер­но­ра­бо­чих с их женами и детьми, кото­рые тоже фак­ти­че­ски явля­ются нищими, – я бы хотел, чтобы те поли­ти­че­ские дея­тели, кото­рым не понра­вится мое пред­ло­же­ние и кото­рые, может быть, возь­мут на себя сме­лость попы­таться отве­тить мне, сперва спро­сили бы роди­те­лей этих детей, не счи­тают ли они теперь, что для них было бы вели­ким сча­стьем, если бы в свое время их про­дали и съели в воз­расте одного года, как я сей­час пред­ла­гаю. Ведь тем самым они избе­жали бы целого ряда бес­ко­неч­ных несча­стий и бед­ствий, кото­рым они под­вер­га­лись все это время бла­го­даря гнету поме­щи­ков, невоз­мож­но­сти упла­тить аренд­ную плату без денег и без сбыта для своих про­дук­тов, недо­статку эле­мен­тар­ного пита­ния, отсут­ствию жилища и одежды для защиты от непо­годы и совер­шенно неиз­беж­ной пер­спек­тиве навсе­гда оста­вить в наслед­ство подоб­ные же или еще боль­шие бед­ствия сво­ему потомству.

Я с пол­ней­шей искрен­но­стью заяв­ляю, что в попытке содей­ство­вать этому необ­хо­ди­мому начи­на­нию я не пре­сле­дую ни малей­шей лич­ной выгоды, ибо у меня нет иных целей, кроме обще­ствен­ного блага моей родины, раз­ви­тия тор­говли, обес­пе­че­ния детей, облег­че­ния уча­сти бед­ня­ков и жела­ния доста­вить удо­воль­ствие бога­тым. У меня нет детей, с про­дажи кото­рых я мог бы наде­яться зара­бо­тать хоть один пенни, так как моему млад­шему ребенку уже девять лет, а жена у меня пожи­лая и детей у нее больше не будет.