~ 85 мин

СССР уни­что­жен, но отдель­ные фило­соф­ские школы, сфор­ми­ро­ван­ные во вто­рой поло­вине XX века, сохра­ни­лись до сих пор. По моим наблю­де­ниям, сего­дня суще­ствует три наи­бо­лее круп­ных и само­сто­я­тель­ных вари­а­ции пост­со­вет­ской марк­сист­ской фило­со­фии. Под само­сто­я­тель­но­стью я под­ра­зу­ме­ваю нали­чие фун­да­мен­таль­ных работ, в кото­рых выра­жен целост­ный, систем­ный взгляд на окру­жа­ю­щий мир, опи­ра­ю­щийся при этом на орто­док­саль­ную марк­сист­скую фило­со­фию, но не сво­дя­щу­юся к ней. Поскольку эти школы фор­ми­ро­ва­лись в уни­вер­си­тет­ской и науч­ной среде, то после раз­вала СССР осно­ва­тели и после­до­ва­тели дан­ных направ­ле­ний пере­име­но­ва­лись, при­спо­со­би­лись к новым реа­лиям и, в конеч­ном счёте, оста­лись внутри системы обра­зо­ва­ния. Поэтому часть нынеш­них после­до­ва­те­лей рас­про­стра­няют своё уче­ние среди сту­ден­тов, дру­гие же зани­ма­ются пуб­ли­ци­сти­че­ской дея­тель­но­стью. Названия этих школ, разу­ме­ется, условные:

• «Критический марк­сизм» (Э. Ильенков)
• «Трансмарксизм» (Ю. Муравьев, Ю. Семёнов)
• «Пермская уни­вер­си­тет­ская школа науч­ной фило­со­фии» (В. Орлов)

Анализ каж­дой из этих школ необ­хо­дим и будет про­ве­ден в своё время, но в дан­ной ста­тье я рас­смотрю, в основ­ном, пер­вое направ­ле­ние в этом списке — «кри­ти­че­ский марк­сизм» в свете цен­траль­ной темы ста­тьи (пред­мет философии).

Часть первая. Советское поле экспериментов

Для того, чтобы понять, почему в сере­дине 50-​х годов про­шлого сто­ле­тия в науч­ной среде нача­лись жар­кие дис­кус­сии о пред­мете диа­лек­ти­че­ского мате­ри­а­лизма, необ­хо­димо выяс­нить, какие про­цессы пред­ше­ство­вали этим событиям.

Дискуссия между «механистами» и «диалектиками»

1920-​е годы — время бур­ных пере­мен, твор­че­ства масс и неис­ся­ка­е­мого исто­ри­че­ского опти­мизма. Эта уди­ви­тель­ная эпоха была полна непри­ми­ри­мых про­ти­во­ре­чий. Стройные ряды про­ле­тар­ских масс с пере­мен­ным успе­хом штур­мо­вали стену мно­го­ве­ко­вого раб­ства, дре­му­чего неве­же­ства и страха.

Грандиозная по сво­ему мас­штабу борьба с без­гра­мот­но­стью и бес­куль­ту­рьем, бес­при­зор­но­стью и рели­ги­оз­ными пере­жит­ками, тех­ни­че­ской и воен­ной отста­ло­стью тре­бо­вала уча­стия всех про­грес­сив­ных сил обще­ства, в осо­бен­но­сти интел­ли­ген­ции. Многие искрен­ние люди из этой среды отклик­ну­лись на зов эпохи, но сами, к сожа­ле­нию, не все­гда были спо­собны соот­вет­ство­вать её тре­бо­ва­ниям. Яркими при­ме­рами таких лич­но­стей были А. Богданов, С. Минин, Э. Енчман и дру­гие, чьё ниги­ли­сти­че­ское, уль­тра­ле­вац­кое фра­зёр­ство (напри­мер, пол­ный отказ от куль­тур­ного насле­дия пред­ше­ству­ю­щих эпох, фило­со­фии и т. д.) только сби­вало рабо­чий класс с его исто­ри­че­ского пути.

Марксистская тео­рия, дока­зав­шая на прак­тике свою вели­кую силу, при­вле­кала к себе вни­ма­ние не только отдель­ных пред­ста­ви­те­лей интел­ли­ген­ции, но и широ­кие массы трудящихся.

«Чрезвычайно инте­ресно про­смат­ри­вать афиши в Москве. Что пре­об­ла­дает? Афиши о лек­циях на науч­ные и общественно-​литературные темы и кон­цер­тах. Страну охва­тила огром­ная жажда поло­жи­тель­ных зна­ний; не десят­ками, не сот­нями, а тыся­чами насчи­ты­ва­ется коли­че­ство обще­до­ступ­ных лек­ций в месяц. Все эти лек­ции не только уси­ленно посе­ща­ются, но на мно­гих из этих лек­ций зал не может вме­стить всех жела­ю­щих. <…> Первых марк­сист­ских лек­то­ров по фило­со­фии засы­пали вопро­сами (Луначарскому, напри­мер, зада­вали их еди­но­вре­менно до 100 и более)»¹ .

Однако марк­си­стов по суще­ству, а не по назва­нию, среди про­грес­сивно мыс­ля­щей интел­ли­ген­ции было мень­шин­ство. Но даже среди них раз­го­ре­лась нешу­точ­ная борьба за вер­ное про­дол­же­ние линии марксизма-ленинизма.

Двумя такими круп­ней­шими груп­пами были «меха­ни­сты» (И. Скворцов-​Степанов, А. Тимирязев, Л. Аксельрод, В. Сарабьянов и др.) и «диа­лек­тики» (А. Деборин, И. Луппол, Н. Карев, Я. Стэн и дру­гие). Обе группы состо­яли, в основ­ном, из быв­ших мень­ше­ви­ков (Деборин и Аксельрод — пря­мые уче­ники Плеханова). Несмотря на поли­ти­че­ское про­шлое, и Деборин, и Аксельрод, и дру­гие пле­ха­новцы были реко­мен­до­ваны к чте­нию лек­ций по фило­со­фии лично Лениным. Об этом сви­де­тель­ствует его пере­писка с Е. Ярославским:

«— Считаете ли вы воз­мож­ным при­вле­че­ние к чте­нию лек­ций по фило­со­фии (исто­рии фило­со­фии и исто­ри­че­ский мате­ри­а­лизм) Деборина и Аксельрод? Об этом запра­ши­вает Учёный совет уни­вер­си­тета Свердлова. Мы на орг­бюро вопрос об Л. Аксельрод решили отри­ца­тельно, теперь он воз­буж­да­ется вновь лек­тор­ской груп­пой.
— По-​моему, обя­за­тельно обоих. Полезно, ибо они будут отста­и­вать марк­сизм (если ста­нут аги­ти­ро­вать за мень­ше­визм, мы их пой­маем: при­смот­реть надо). Их бы обоих при­влечь к выра­ботке деталь­ней­шей про­граммы (и кон­спекта лек­ций) по фило­со­фии и плана изда­ний по фило­со­фии»² .

Философский фронт состоял не только из «чистых» фило­со­фов, но и из есте­ствен­ни­ков, кото­рые активно осва­и­вали и с пере­мен­ным успе­хом при­ме­няли диа­лек­ти­че­ский метод в своих рабо­тах. В этом была одна из основ­ных задач рево­лю­ци­он­ной тео­рии и прак­тики — тес­ней­ший союз философов-​марксистов с учёными-​естественниками. Сразу же встал вопрос о том, каким именно дол­жен стать этот союз. Какова роль част­ных наук в фило­со­фии? Как есте­ствен­ни­кам исполь­зо­вать фило­соф­ское зна­ние в своей работе? Ответы на эти фун­да­мен­таль­ные вопросы про­вели свое­об­раз­ный «водо­раз­дел» между «меха­ни­стами» и «диа­лек­ти­ками» и поро­дили мно­го­лет­нюю дис­кус­сию, итоги кото­рой повли­яли на всё даль­ней­шее раз­ви­тие совет­ской философии.

По ана­ло­гии с основ­ным вопро­сом фило­со­фии (отно­ше­ние мате­рии к созна­нию), для пра­виль­ного пони­ма­ния сущ­но­сти глав­ных фило­соф­ских дис­кус­сий в СССР сле­дует вве­сти основ­ной вопрос совет­ской фило­со­фии: «Каково отно­ше­ние фило­со­фии к част­ным наукам?»

Почему основ­ной? Потому что реше­ние этого вопроса тесно свя­зано с пони­ма­нием струк­туры ОВФ.

Почему совет­ской? Потому что деле­ние фило­соф­ских школ в совет­ской ака­де­ми­че­ской среде выте­кало из раз­лич­ного пони­ма­ния того, как соот­но­сятся между собой фило­со­фия и част­ные науки. К тому же, этот «водо­раз­дел» харак­те­рен только для опыта ХХ века. В XXI веке дан­ный вопрос может ока­заться прой­ден­ным эта­пом, общим местом (как, напри­мер, ОВФ).

Какое зна­ние должно быть веду­щим: фило­соф­ское или частно-​научное? «Механисты» скло­ня­лись к при­зна­нию опре­де­ля­ю­щей роли част­ных наук, «диа­лек­тики» же, напро­тив, счи­тали опре­де­ля­ю­щим фило­соф­ское знание.

В дан­ной ста­тье созна­тельно про­пу­щен ход дис­кус­сии, потому что это слиш­ком обшир­ная тема, чтобы оста­нав­ли­ваться на ней здесь подробно. Отмечу лишь, что на II Всесоюзной кон­фе­рен­ции марксистско-​ленинских учре­жде­ний были под­ве­дены итоги мно­го­лет­ней дис­кус­сии, в кото­рых были осуж­дены «меха­ни­сты». В редак­ци­он­ной ста­тье «ПЗМ», посвя­щён­ной ито­гам работы фило­со­фов за 1920-​е годы, «диа­лек­ти­ками» был сфор­ми­ро­ван новый курс:

«Heoбходимо уста­но­вить ныне, что не должно быть больше фило­со­фов, кото­рые не зани­ма­лись бы хотя бы какой-​либо кон­крет­ной нау­кой, диа­лек­ти­кой её кате­го­рий и зако­нов. Глубокомысленному пусто­сло­вию должна быть объ­яв­лена реши­тель­ная борьба. Покажите, что вы зна­ете диа­лек­тику, при­ме­не­нием её к кон­крет­ному пред­мету — вот что должно неуклонно тре­бо­вать у вся­кого, кля­ну­ще­гося име­нем диа­лек­тики. Такова оче­ред­ная задача».

Позицию «диа­лек­ти­ков» по основ­ным дис­кус­си­он­ным вопро­сам можно вкратце изло­жить сле­ду­ю­щим образом.

Марксистская фило­со­фия — это наи­выс­шая точка в раз­ви­тии фило­со­фии. В про­цессе сво­его исто­ри­че­ского раз­ви­тия фило­со­фия выра­бо­тала поло­жи­тель­ные зна­ния, кото­рые в сня­том виде нашли своё отра­же­ние в марк­сизме. Результатом мно­го­ве­ко­вого раз­ви­тия чело­ве­че­ской мысли явился диа­лек­ти­че­ский мате­ри­а­лизм — уче­ние о наи­бо­лее общих зако­нах дви­же­ния и раз­ви­тия при­роды, обще­ства и мышления.

Взаимодействие фило­со­фии и част­ных наук осу­ществ­ля­ется посред­ством диа­лек­тики, поскольку она явля­ется все­об­щей мето­до­ло­гией. Она про­ни­кает во все кон­крет­ные и эмпи­ри­че­ские науки, свя­зы­вает их между собой и выстра­и­вает из полу­чен­ных зна­ний общую научно-​философскую кар­тину мира. Это, в свою оче­редь, фор­ми­рует целост­ное миро­воз­зре­ние, вклю­чая пред­став­ле­ния о мораль­ных и эсте­ти­че­ских ценностях.

Метод мыш­ле­ния сво­дится к выра­ботке мате­ри­а­ли­сти­че­ской системы кате­го­рий. Категории — это законы, в кото­рых мы вообще всё мыс­лим, без кото­рых нет науч­ного мыш­ле­ния и позна­ния. В чём заклю­ча­ется их функ­ция? В том, чтобы обоб­щать и уста­нав­ли­вать отно­ше­ния, связи и поря­док явле­ний. Поскольку система кате­го­рий Гегеля про­пи­тана иде­а­лиз­мом, то она содер­жит в себе мно­го­чис­лен­ные абстракт­ные, пустые пере­ходы и кате­го­рии, кото­рые несов­ме­стимы с науч­ным позна­нием. Кроме того, иде­а­ли­сти­че­ская система, про­ве­дён­ная после­до­ва­тельно, не может быть лишена мета­фи­зики из-​за своей ото­рван­но­сти от прак­тики. Следовательно, под­лин­ная диа­лек­тика может быть только мате­ри­а­ли­сти­че­ской, а после­до­ва­тельно про­ве­дён­ный мате­ри­а­лизм все­гда диалектичен.

Как известно, Карл Маркс наме­ре­вался напи­сать руко­вод­ство по диа­лек­тике. Справившись с кри­ти­кой поли­ти­че­ской эко­но­мии, он, к несча­стью, не успел дать пол­но­цен­ную кри­тику диа­лек­ти­че­ского метода Гегеля. Материалистическую «Науку Логики» не успели напи­сать ни Энгельс, ни Ленин, ни дру­гие вид­ные тео­ре­тики марк­сизма, поэтому созда­ние мате­ри­а­ли­сти­че­ской системы кате­го­рий явля­ется одной из пер­во­сте­пен­ных задач для философии.

В мате­ри­а­ли­сти­че­ской системе кате­го­рий исход­ным пунк­том не может высту­пать «чистое бытие», поскольку мыш­ле­ние чер­пает себя из реаль­ного мира. «Чистые духи», обра­зу­ю­щие обо­лочку диа­лек­ти­че­ской системы Гегеля, есть не более, чем мисти­фи­ка­ция, дань иде­а­лизму, от кото­рой необ­хо­димо изба­виться. Логическая после­до­ва­тель­ность кате­го­рий должна соот­вет­ство­вать объ­ек­тив­ному соот­но­ше­нию форм дви­же­ния мате­рии и ходу про­те­ка­ния позна­ва­тель­ного про­цесса. Следовательно, кате­го­рии должны рас­по­ла­гаться от более про­стых и абстракт­ных к более слож­ным и кон­крет­ным. При этом, начало Логики должно обла­дать пре­дель­ной про­сто­той и в то же время иметь бога­тое содер­жа­ние. Поэтому за основу диалектико-​материалистической логики берётся реаль­ное бытие (при­рода), при­чём вна­чале, как исход­ный пункт, она фигу­ри­рует в каче­стве неопре­де­лён­ного суб­страта, а затем, по мере дви­же­ния впе­рёд, всё больше кон­кре­ти­зи­ру­ется и высту­пает в конеч­ном счёте как опре­де­лён­ная мате­ри­аль­ная суб­стан­ция, кон­крет­ная целост­ность. Таким обра­зом, система кате­го­рий отра­жает исто­ри­че­ский ход раз­ви­тия позна­ния и в своём раз­ви­тии вос­про­из­во­дит внут­рен­ние связи, соот­вет­ству­ю­щие совре­мен­ному уровню раз­ви­тия науки. Поэтому мате­ри­а­ли­сти­че­ская система кате­го­рий не может и не должна носить закон­чен­ный, замкну­тый харак­тер. Она должна раз­ви­ваться с учё­том раз­ви­тия част­ных наук.

Мышление есть неотъ­ем­ле­мый атри­бут мате­рии. Оно зало­жено в мате­рии как внут­рен­няя воз­мож­ность и пре­вра­ща­ется в дей­стви­тель­ность в опре­де­лён­ных усло­виях. Единство мате­рии и мыш­ле­ния выра­жа­ется в прак­ти­че­ской дея­тель­но­сти. Мышление не обра­зует пол­ного тож­де­ства с мате­рией, но в то же время оно и не ото­рвано от неё. Связь между ними носит двой­ствен­ный харак­тер: со сто­роны содер­жа­ния и со сто­роны формы. Объективная и субъ­ек­тив­ная диа­лек­тика, таким обра­зом, свя­зы­вают между собой наи­бо­лее общие законы при­роды, исто­рии и мышления.

Разумеется, часть из этих поло­же­ний отнюдь не нова, но в усло­виях идео­ло­ги­че­ского раз­брода и шата­ния 1920-​х годов отста­и­ва­ние этих поло­же­ний имело чрез­вы­чай­ную важ­ность. Из научно-​популярной лите­ра­туры, выпус­ка­е­мой «диа­лек­ти­ками» и «меха­ни­стами», стоит отме­тить ряд историко-​философских работ Деборина, ате­и­сти­че­ские сбор­ники Скворцова-​Степанова, борьбу с бур­жу­аз­ными идео­ло­гами (Шпенглер, Фрейд, Ницше и дру­гие), демон­стра­цию зако­нов диа­лек­тики в совре­мен­ном естествознании.

Отдельно стоит упо­мя­нуть мону­мен­таль­ный про­ект под назва­нием «Философская энцик­ло­пе­дия», пред­ло­жен­ный Дебориным в 1928 году. План хоть и пред­став­ляет сего­дня чисто исто­ри­че­ский инте­рес, но с его помо­щью можно вполне успешно выстра­и­вать соб­ствен­ную про­грамму по изу­че­нию диа­лек­ти­че­ского мате­ри­а­лизма (см. Приложение 1).

Общий объём «Философской энцик­ло­пе­дии» дол­жен был соста­вить 7 томов, при­чём исто­рии фило­со­фии из них отво­ди­лось целых 3. Такое соот­но­ше­ние объ­яс­ня­лось под­хо­дом Деборина: раз марк­сист­ская фило­со­фия явля­ется зако­но­мер­ным раз­ви­тием всей пред­ше­ству­ю­щей фило­со­фии, то для под­лин­ного пони­ма­ния марк­сизма (в осо­бен­но­сти его метода) необ­хо­димо хорошо знать исто­рию фило­со­фии. В пред­по­ла­га­е­мый состав редак­ции должны были войти Луппол, Стэн, Левин и сам Деборин. При этом Деборин прямо гово­рил, что работа над этой энцик­ло­пе­дией ста­нет основ­ной дея­тель­но­стью Института фило­со­фии. Стоит также отме­тить, что в работу при­вле­кался широ­кий круг спе­ци­а­ли­стов, вклю­чая оппо­нен­тов Деборина (напри­мер, физи­кой излу­че­ния дол­жен был зани­маться А. Тимирязев, аст­ро­но­мией — А. Паннекук). Однако идея созда­ния такого про­екта с самого начала была скеп­ти­че­ски вос­при­нята руко­вод­ством. Заместитель пред­се­да­теля Президиума Комакадемии В. П. Милютин заявил, что лучше бы фило­софы не «Энциклопедию» зате­вали, а под­го­то­вили хоро­ший учеб­ник для вузов и ком­му­ни­сти­че­ских уни­вер­си­те­тов. К тому же это мно­го­лет­нее «капи­таль­ное стро­и­тель­ство» потре­бо­вало бы вло­же­ния порядка 100 000 руб­лей. В ответ на выска­зан­ные пре­тен­зии А. М. Деборин заме­тил, что созда­ние учеб­ни­ков будет вестись парал­лельно с рабо­той над «Энциклопедией»³ .

Проект в итоге был при­нят, сред­ства выде­лены, общая редак­ция сфор­ми­ро­вана, но уже через пару лет от мечты о новых тео­ре­ти­че­ских заво­е­ва­ниях на поприще фило­со­фии не оста­лось и следа. Руководство страны решало уже совсем дру­гие задачи.

Великий перелом

Для того, чтобы пре­одо­леть веко­вое отста­ва­ние от пере­до­вых капи­та­ли­сти­че­ских стран, ста­лин­ская команда свер­нула НЭП и взяла курс на инду­стри­а­ли­за­цию страны. Для этого необ­хо­димо было пере­устро­ить эко­но­ми­че­скую модель и вве­сти жёст­кую цен­тра­ли­за­цию власти.

Всё это сопро­вож­да­лось вычи­ще­нием ста­рых, небла­го­на­дёж­ных кад­ров (пре­иму­ще­ственно чинов­ни­ков) и заме­ной их новыми моло­дыми спе­ци­а­ли­стами, вос­пи­тан­ными уже при совет­ской вла­сти. Не избе­жали этой уча­сти и быв­шие мень­ше­вики, зани­мав­шие руко­во­дя­щие посты в науке и образовании.

Первым осу­дил «диа­лек­ти­ков» Е. Ярославский. Он выска­зал сомне­ние в абсо­лют­ной правоте дебо­рин­цев, утвер­ждая, что неко­то­рые меха­ни­ци­сты стоят на более пра­виль­ных пози­циях. «Диалектики» высту­пили с ответ­ной кри­ти­кой. Позднее в дис­кус­сию вклю­чи­лись моло­дые спе­ци­а­ли­сты: Митин, Юдин и Ральцевич. Абрам Деборин в своих вос­по­ми­на­ниях отзы­вался о них сле­ду­ю­щим образом:

«Мои уче­ники, Митин, Юдин и Ральцевич предъ­явили мне от имени Сталина — имя Сталина при этом, правда, не было про­из­не­сено, но это было оче­видно и так, без слов, уль­ти­ма­тум: чтобы я на пуб­лич­ном собра­нии объ­явил дру­гих своих уче­ни­ков — талант­ли­вых фило­со­фов, пре­дан­ней­ших чле­нов пар­тии, вра­гами народа, троц­ки­стами и тер­ро­ри­стами, чтобы моими руками уни­что­жить огром­ный кол­лек­тив науч­ных работ­ни­ков. Я, зная, чем рискую, отверг уль­ти­ма­тум, отка­зался стать пре­да­те­лем и пала­чом. Не знаю, почему Сталину пона­до­би­лось моё бла­го­сло­ве­ние на заду­ман­ное им зло­де­я­ние. <…> Для меня все­гда являлся загад­кой источ­ник нена­ви­сти к нам и стрем­ле­ние во что бы то ни стало пре­вра­тить всех това­ри­щей во „вра­гов народа“. Авторы этих гнус­ных обви­не­ний гого­лем ходят по совет­ской земле, а „обви­ня­е­мые“ давно исчезли с лица земли. В связи с этим надо под­черк­нуть, что и те и дру­гие явля­лись моими уче­ни­ками. Я их вос­пи­тал марк­си­стами, вывел, можно ска­зать, в люди. Но они не только точили зубы про­тив меня, но тре­бо­вали рас­правы со своим учи­те­лем. Самыми ярыми моими вра­гами были мои же быв­шие уче­ники, те, кото­рых я обу­чал азбуке марк­сизма, и кото­рые на моих пле­чах стали важ­ными санов­ни­ками»⁴ .

Рассмотрим неко­то­рые из пер­во­на­чаль­ных обви­не­ний, при­пи­сы­ва­е­мых Деборину и его группе:

«Журнал „Под зна­ме­нем марк­сизма“ [Далее „ПЗМ“. — Р. Г.] не стал орга­ном воин­ству­ю­щего ате­изма [Как было ука­зано в напут­ствен­ной ста­тье Ленина „О зна­че­нии воин­ству­ю­щего мате­ри­а­лизма“. — Р. Г.], поскольку за 9 лет в нём было раз­ме­щёно всего лишь 12 ста­тей на рели­ги­оз­ную тематику».

В 1920-​е годы суще­ство­вало мно­же­ство анти­ре­ли­ги­оз­ных изда­ний («Безбожник», «Антирелигиозник», «Воинствующий ате­изм», «Юные без­бож­ники», «Безбожный кро­ко­дил» и дру­гие), тогда как «ПЗМ» являлся по суще­ству един­ствен­ным пери­о­ди­че­ским изда­нием по фило­со­фии. Борьба с рели­ги­оз­ными пред­рас­суд­ками велась по всем фрон­там, но, к сожа­ле­нию, ору­жием в этой борьбе высту­пало всё, что угодно, кроме диа­лек­ти­че­ского мате­ри­а­лизма. Именно поэтому важ­ней­шими зада­чами для про­па­ганды ате­и­сти­че­ского миро­воз­зре­ния были раз­ви­тие и попу­ля­ри­за­ция марк­сист­ской фило­со­фии. Именно этим и зани­мался жур­нал «ПЗМ», выпол­няя роль вос­пи­та­теля воспитателей.

«Деборин пред­по­чи­тал отбра­сы­вать (забра­ко­вы­вать) вся­кие науч­ные иссле­до­ва­ния, если они тол­ко­ва­лись в меха­ни­сти­че­ском духе».

Это рас­про­стра­нён­ный миф. Достаточно взгля­нуть на ряд ста­тей в «ПЗМ», напи­сан­ных «диа­лек­ти­ками» и направ­лен­ными про­тив огуль­ного отри­ца­ния эйн­штей­нов­ской тео­рии отно­си­тель­но­сти, неев­кли­до­вой гео­мет­рии и про­чих новей­ших науч­ных иссле­до­ва­ний. Стоит обра­тить вни­ма­ние на поле­мику диа­лек­ти­ков с «меха­ни­стом» А. Тимирязевым, кото­рый клей­мил новей­шую физику за её «иде­а­лизм».

Сюда же отно­сится дис­кус­сия отно­си­тельно при­роды слу­чай­но­сти. Несмотря на то, что мно­гие «меха­ни­сты» (осо­бенно из числа есте­ствен­ни­ков) тол­ко­вали слу­чай­ность как недо­ста­ток зна­ния, «диа­лек­тики» спра­вед­ливо ука­зы­вали на их меха­ни­сти­че­ское пони­ма­ние вза­и­мо­связи необ­хо­ди­мо­сти и случайности.

Отстаивание объ­ек­тив­ной при­роды слу­чай­но­сти, как пока­зала исто­рия, вовсе не было чем-​то бес­по­лез­ным. Механистический детер­ми­низм, опре­де­ля­ю­щий слу­чай­ность как недо­ста­ток зна­ния, упорно не схо­дил с совет­ской фило­соф­ской сцены прак­ти­че­ски до вто­рой поло­вины XX века. В среде ком­му­ни­стов это заблуж­де­ние суще­ствует и до сих пор.

«Деборин зани­мался иде­а­ли­за­цией Плеханова и отри­цал ленин­ский этап в философии».

Данный упрёк зву­чит прак­ти­че­ски во всех обви­ни­тель­ных реше­ниях про­тив Деборина, поскольку на фоне его мень­ше­вист­ского про­шлого он выгля­дит убе­ди­тель­нее осталь­ных. Осложняется ситу­а­ция ещё и тем, что Деборин актив­нее дру­гих быв­ших пле­ха­нов­цев высту­пал про­тив очер­не­ния сво­его учи­теля. Разумеется, ника­кого при­ни­же­ния Ленина в ста­тьях «диа­лек­ти­ков» не было, зато было игно­ри­ро­ва­ние работ Сталина.

Постоянное акцен­ти­ро­ва­ние мень­ше­вист­ского про­шлого Деборина в обви­ни­тель­ных речах ока­зы­вало на него мощ­ное пси­хо­ло­ги­че­ское дав­ле­ние. Это в сово­куп­но­сти с недву­смыс­лен­ными намё­ками на тео­ре­ти­че­скую бли­зость Деборина с И. Рубиным (быв­шим мень­ше­ви­ком, аре­сто­ван­ным в 1930 году) выну­дило Абрама Моисеевича пуб­лично при­знать свои «ошибки». Вместе с при­зна­нием сво­его «мень­ше­вист­ву­ю­щего иде­а­лизма» он осу­дил троц­кизм (кри­тику кото­рого ранее не допус­кал на стра­ни­цах сво­его жур­нала), но это несильно спасло его положение.

Реальные при­чины уни­что­же­ния дебо­рин­цев нахо­ди­лись не в идео­ло­гии, а в поли­тике. Логика внут­ри­пар­тий­ной борьбы тре­бо­вала неза­мед­ли­тель­ной реак­ции интел­ли­ген­ции, её пря­мого уча­стия в поли­ти­че­ских собы­тиях. Деборин же прин­ци­пи­ально отка­зы­вался раз­во­ра­чи­вать фило­соф­ский жур­нал от научно-​исследовательской работы и зани­маться борь­бой с троц­ки­стами и «левой оппо­зи­цией». Не потому, что был троц­ки­стом или мень­ше­ви­ком, а потому, что счи­тал, что воз­ве­ли­чи­ва­ние Сталина и демо­ни­за­ция его поли­ти­че­ских вра­гов при­ве­дёт к упадку, упро­ще­нию и выхо­ла­щи­ва­нию марк­сист­ской фило­со­фии. И он ока­зался прав.

Весьма инте­рес­ным для нас также пред­став­ля­ется выступ­ле­ние Яна Стэна, одного из наи­бо­лее ярких «диа­лек­ти­ков», нака­нуне гло­баль­ных пере­мен. В своей речи он опи­сы­вает объ­ек­тив­ный харак­тер пово­рота в философии:

«Если попы­таться в общей форме подыс­кать тот корень, тот пер­во­ис­точ­ник, из кото­рого выте­кает необ­хо­ди­мость пово­рота на фило­соф­ском фронте, то нужно отве­тить, что этот пер­во­ис­точ­ник заклю­ча­ется в том, что наша рево­лю­ция сей­час всту­пила в реша­ю­щую фазу, в том смысле, что сей­час реша­ется вто­рая поло­вина основ­ных задач соци­а­ли­сти­че­ской рево­лю­ции. Когда мы в Октябре взяли власть, мы наци­о­на­ли­зи­ро­вали круп­ную про­мыш­лен­ность, создали основ­ные пред­по­сылки для веде­ния пла­но­вого хозяй­ства, но мно­го­мил­ли­он­ное кре­стьян­ское море про­дол­жало нас окру­жать, сти­хия этого мел­ко­бур­жу­аз­ного, мел­ко­то­вар­ного хозяй­ства, из кото­рого еже­дневно, еже­часно, как гово­рит Ленин, рас­тёт капи­та­лизм, про­дол­жало нас окру­жать, и мы не сразу могли при­сту­пить к пере­делке этого мел­кого товар­ного хозяй­ства, мы не сразу могли уни­что­жить и пре­сечь в корне рост капи­та­лизма в сель­ском хозяй­стве. Когда наша пар­тия поста­вила вопрос о лик­ви­да­ции кула­че­ства как класса, то это озна­чало, что мы всту­пили в реши­тель­ную фазу пре­одо­ле­ния мел­ко­соб­ствен­ни­че­ской сти­хии… Это озна­чает созда­ние реша­ю­щих все­объ­ем­лю­щих пред­по­сы­лок для соци­а­ли­сти­че­ского пла­но­вого веде­ния хозяй­ства… Этот вопрос свя­зан с пере­дел­кой всей нашей тех­ники, с пере­дел­кой всех ста­рых про­из­вод­ствен­ных и обще­ствен­ных отно­ше­ний, с пре­одо­ле­нием всех ста­рых форм обще­ствен­ного созна­ния. Это колос­саль­ный сдвиг, глу­бо­чай­шая рево­лю­ция во всех обла­стях. Это озна­чает, что мы в своей общественно-​исторической прак­тике пере­де­лы­ваем, пере­плав­ляем исто­ри­че­ские зако­но­мер­но­сти»⁵ .

Как видно из этого отрывка, Стэн пре­красно пони­мал харак­тер соци­а­ли­сти­че­ской рево­лю­ции и её даль­ней­шее раз­ви­тие. Здесь нет про­по­ве­дей о преж­де­вре­мен­но­сти рево­лю­ции, необ­хо­ди­мо­сти клас­со­вого мира и про­чих мень­ше­вист­ских штам­пов, что в оче­ред­ной раз под­твер­ждает неспра­вед­ли­вость выдви­ну­тых про­тив него обвинений.

На том же засе­да­нии Стэн выска­зал свои опа­се­ния отно­си­тельно вуль­га­ри­за­ции философии:

«Можно гово­рить о поли­тике в обла­сти фило­со­фии, но нельзя рас­смат­ри­вать фило­со­фию как част­ную форму поли­тики. Политика это свое­об­раз­ная над­стройка, это форма дея­тель­но­сти про­ле­та­ри­ата, это форма клас­со­вой борьбы. Теоретическая борьба имеет поли­ти­че­ский смысл, потому что она свя­зана с клас­со­выми зада­чами про­ле­та­ри­ата, но тео­ре­ти­че­ская борьба вовсе не сво­дится к поли­ти­че­ской борьбе и не исчер­пы­ва­ются ею»⁶ .

Язвительные вопросы «меха­ни­ста» Степанова из серии «чем сумели дебо­ринцы обо­га­тить прак­тику сель­ского хозя­ина?», «а что дебо­рин­щина спо­собна дать для нашей про­из­вод­ствен­ной прак­тики?» из фило­соф­ских жур­на­лов пере­ко­че­вали в след­ствен­ные дела.

Чем стал диа­лек­ти­че­ский мате­ри­а­лизм после при­хода ста­лин­ских «спе­ци­а­ли­стов»? В чём же выра­жа­лось то самое «един­ство тео­рии и прак­тики»? Выражалось оно в ком­мен­ти­ро­ва­нии успе­хов соци­а­ли­сти­че­ского стро­и­тель­ства, вос­хва­ле­нии руко­вод­ства, травле вра­гов и «вра­гов» народа. Работа над «Философской энцик­ло­пе­дией» была свёр­нута, а вме­сто неё стали появ­ляться низ­ко­проб­ные учеб­ники по диа­мату. Так, напри­мер, Митин в рам­ках «само­кри­тики» в 1937 году напи­сал, что его учеб­ник 1934 года уста­рел(!) и тре­бует дора­ботки. То, что за три года учеб­ник по диа­лек­ти­че­скому мате­ри­а­лизму может суще­ственно уста­реть — это уже весо­мый пока­за­тель «про­фес­си­о­на­лизма» конъ­юнк­тур­ных философов.

«Во всей прак­ти­че­ской работе, во всех тео­ре­ти­че­ских тру­дах т. Сталина вопло­щён весь опыт миро­вой борьбы про­ле­та­ри­ата, всё богат­ство содер­жа­ния марксистско-​ленинской теории».

Подобные цитаты для ака­де­ми­че­ского изда­ния вовсе не были ред­ко­стью. Можно с лёг­ко­стью обна­ру­жить массу ста­тей в духе «Сталин как материалист-​диалектик», «Тов. Сталин и мате­ри­а­ли­сти­че­ская диа­лек­тика», «Сталин и наука», «Развитие диа­лек­ти­че­ского мате­ри­а­лизма тов. Сталиным» и тому подобных.

Причём Сталин, судя по всему, знал цену этим «спе­ци­а­ли­стам»:

«Митин и Юдин звёзд с неба не хва­тают, но тех­нику дела знают хорошо» (И. Сталин).

Подобные про­цессы шли и в дру­гих обла­стях зна­ний. Так, напри­мер, «школа Покровского» была раз­гром­лена за троц­кизм и непа­три­о­тич­ность. С помо­щью жупела троц­кизма были раз­гром­лены и дру­гие направ­ле­ния, кото­рые не впи­сы­ва­лись в обост­ря­ю­щу­юся клас­со­вую борьбу. По объ­ек­тив­ным при­чи­нам лозунг борьбы за миро­вую рево­лю­цию был снят, соци­а­лизм в отдельно взя­том СССР гото­вился к обо­роне в надви­гав­шейся войне, кон­со­ли­ди­руя все силы, отбра­сы­вая всё, что при­шлось «не ко вре­мени» в дан­ной ситу­а­ции. Социалистическое обще­ство, нахо­дясь в окру­же­нии капи­та­ли­сти­че­ских стран, ради сво­его упроч­не­ния под­верг­лось опре­де­лён­ным над­стро­еч­ным иска­же­ниям. Бешеный темп нара­щи­ва­ния эко­но­ми­че­ской и воен­ной мощи в разы уско­рил этот процесс.

Что в итоге стало с фило­соф­ским фрон­том 1920-​х? Многие фило­софы попро­сту при­няли новые пра­вила игры и стали зани­маться попу­ля­ри­за­цией митин­ского диа­мата, ком­мен­ти­ро­ва­нием немно­го­чис­лен­ных фило­соф­ских ста­тей Сталина, кари­ка­тур­ной борь­бой с троц­киз­мом и тому подоб­ным. Часть «диа­лек­ти­ков» была физи­че­ски уни­что­жена (Н. Карев, И. Луппол, Я. Стэн и дру­гие). Не потому, что они были троцкистами-​террористами, а потому, что неко­то­рые из них открыто выра­жали своё непри­я­тие к сло­жив­ше­муся поло­же­нию дел, а дру­гие про­сто попа­дали под репрес­сии за своё неболь­ше­вист­ское про­шлое. В прессе же «мень­ше­вист­ву­ю­щие иде­а­ли­сты» вплоть до конца 1930-​х то и дело клей­ми­лись «под­руч­ными японо-​германских троцкистско-​фашистских агентов».

Сам же Деборин после сво­его пока­я­ния за «мень­ше­вист­ву­ю­щий иде­а­лизм» про­дол­жал зани­маться науч­ной дея­тель­но­стью, с тем лишь отли­чием, что он уже не мог печа­таться в пуб­лич­ных изда­ниях и не играл ника­кой роли в науч­ной среде.

О том, что митинцы и в под­мётки не годи­лись «диа­лек­ти­кам», помимо выска­зан­ных сооб­ра­же­ний сви­де­тель­ствует ещё и тот факт, что вожак бор­цов с «мень­ше­вист­ву­ю­щим иде­а­лиз­мом» М. Митин был ули­чён в пла­ги­ате ста­тьи Я. Стэна. Причём два вари­анта ста­тьи отли­ча­лись лишь тем, что в опуб­ли­ко­ван­ном вари­анте был добав­лен абзац, где клей­мятся враги народа, среди кото­рых ока­зался сам автор ста­тьи — Стэн!⁷

В период 1939-1944 годов коли­че­ство пуб­ли­ка­ций в жур­нале «Под зна­ме­нем марк­сизма» резко сокра­ти­лось, а в 1944 он вообще закрылся из-​за нехватки тео­ре­ти­че­ских работ.

В 1947 году ста­лин­ское руко­вод­ство при­ня­лось исправ­лять послед­ствия гибель­ного харак­тера про­во­ди­мых ранее поли­ти­че­ских мер, кото­рый при­вёл к измель­ча­нию и дегра­да­ции марк­сист­ской мысли в СССР. Поводом для этого послу­жил вышед­ший трёх­том­ник по исто­рии фило­со­фии под редак­цией Александрова, кото­рый ока­зался настолько низ­кого каче­ства, что пона­до­би­лась целая кон­фе­рен­ция, чтобы осу­дить его.

«На фило­соф­ском фронте отсут­ствует раз­вёр­ну­тая боль­ше­вист­ская кри­тика и само­кри­тика. Отсутствие твор­че­ских дис­кус­сий, кри­тики и само­кри­тики не могло не отра­зиться пагуб­ным обра­зом на состо­я­нии науч­ной фило­соф­ской работы. Известно, что фило­соф­ская про­дук­ция совер­шенно недо­ста­точна по коли­че­ству и слаба по каче­ству. Монографии и ста­тьи по фило­со­фии — ред­кое явле­ние»⁸ .

Необходимость реши­тель­ной смены курса под­твер­ждало и то, что пат­ри­о­ти­че­ский пово­рот 1930-​х при­вёл ко мно­гим совсем уж курьёз­ным ситу­а­циям. Например, отдель­ные пуб­ли­ци­сты не боя­лись высту­пать на все­со­юз­ных фило­соф­ских кон­фе­рен­циях с пред­ло­же­нием соеди­нить диа­мат и пра­во­сла­вие⁹ .

Если в начале 1930-​х годов пар­тий­ный курс гро­мил «мень­ше­вист­ву­ю­щий иде­а­лизм», сво­ра­чи­вал сугубо тео­ре­ти­че­ские иссле­до­ва­ния (из раз­ряда так назы­ва­е­мой «чистой фило­со­фии») и моби­ли­зо­вал фило­со­фов на борьбу с бур­жу­аз­ной идео­ло­гией и оппор­ту­низ­мом, то после победы во Второй миро­вой войне руко­вод­ство страны попы­та­лось вер­нуть фило­соф­ский фронт обратно, к философии.

В обоих слу­чаях ини­ци­а­то­ром этих реше­ний был Сталин и его бли­жай­шее окру­же­ние. К сожа­ле­нию, воз­ро­дить фило­соф­ский фронт не полу­ча­лось, потому что методы, кото­рыми поль­зо­вался Сталин, были совер­шенно непри­год­ными. Запуск новой дис­кус­сии «без купюр» и цен­зуры одно­вре­менно с при­каз­ным тоном Жданова суще­ственно ничего не поменял:

«Вопрос о Гегеле давно решён. Ставить его вновь нет ника­ких осно­ва­ний, ника­ких новых мате­ри­а­лов, сверх уже разо­бран­ных и оце­нён­ных, здесь не было предъ­яв­лено. Сам же спор досадно схо­ла­сти­чен и ока­зы­ва­ется столь же мало про­дук­тив­ным, как выяс­не­ние в своё время в неко­то­рых кру­гах вопроса о пра­во­мер­но­сти двое­пер­стия и трое­пер­стия или о том, может ли бог создать камень, кото­рый он не может под­нять, и была ли бого­ро­дица девой»¹⁰ .

Третирование Гегеля не закон­чи­лось, но увя­зы­ва­ние его фило­со­фии с фашиз­мом, как это неод­но­кратно встре­ча­лось в 1930-​е, пре­кра­ти­лось. Теперь его стали обви­нять в дру­гом грехе — ари­сто­кра­тизме. Борьба с «геге­льян­щи­ной» про­дол­жала эхом раз­но­ситься во мно­гих науч­ных изда­ниях того времени.

Несмотря на все эти зиг­заги, обра­зо­ва­тель­ный и куль­тур­ный уро­вень граж­дан неуклонно рос. Для этого стоит обра­тить вни­ма­ние на сле­ду­ю­щие показатели.

Динамика роста ВУЗов и обу­ча­ю­щихся в них сту­ден­тов в СССР

	1914 г.	1914 г.	1945 г.	1945 г.	1956 г.	1956 г.
Республика	Учебных заве­де­ний	В них студентов	Учебных заве­де­ний	В них студентов	Учебных заве­де­ний	В них студентов
РСФСР	72	86 472	456	456 069	444	1 176 166
Украинская ССР	27	35 204	154	136 999	134	325 851
Белорусская ССР	-	-	24	12 808	23	50 543
Узбекская ССР	-	-	33	21 195	36	65 458
Казахская ССР	-	-	24	15 041	25	49 215
Грузинская ССР	1	314	20	30 284	19	37 948
Азербайджанская ССР	-	-	17	19 631	14	34 699
Литовская ССР	-	-	10	5 691	12	22 736
Молдавская ССР	-	-	6	3 232	7	17 162
Латвийская ССР	1	2084	8	6 739	9	15 691
Киргизская ССР	-	-	6	3 782	9	13 638
Армянская ССР	-	-	13	9 994	12	19 427
Таджикская ССР	-	-	7	2 722	8	14 433
Туркменская ССР	-	-	6	2 316	6	12 160
Эстонская ССР	4	3 349	5	3 771	7	11 867
Итого по СССР	105	127 423	789	730 274	765	1 866 994

Издание клас­си­ков фило­соф­ской мысли в Российской Империи и СССР (тыс. экз.)¹¹

	С 1897 по 1916 гг.	С 1917 по 1938 гг.
Аристотель	1	78,3
Вольтер	64,5	222,6
Гегель	4,5	200,5
Дидро	1,5	139,1
Спиноза	7,7	55,2
Фейербах	10	44

Образование в СССР и дру­гих стра­нах:

В мате­ри­а­лах ООН по вопро­сам обра­зо­ва­ния, науки и куль­туры (ЮНЕСКО), опуб­ли­ко­ван­ных в 1955 году, о состо­я­нии про­све­ще­ния в раз­лич­ных стра­нах мира в период с 1950 по 1952 год ука­зы­ва­лось, что на 100,000 жите­лей в СССР насчи­ты­ва­лось сту­ден­тов 697 чело­век, в Англии 623, в Чехословакии 608, в Канаде 542, в Польше 463, в Аргентине 462, в Венгрии 433, в Дании 417, в Болгарии 401, в Финляндии 382, в Югославии 374, во Франции 365, в Румынии 340, в Италии 328, в Австрии 299, в Бельгии 262, в Египте 189¹² .

Хрущёвская оттепель

Смерть Сталина если не корен­ным, то суще­ствен­ным обра­зом изме­нила поло­же­ние дел не только в поли­тике, но и во всех сфе­рах обще­ствен­ной жизни. Осуждение культа лич­но­сти было явле­нием повсе­мест­ным, так что «онто­ло­гизм», выра­жен­ный в работе «О диа­лек­ти­че­ском и исто­ри­че­ском мате­ри­а­лизме», с подачи мно­гих про­фес­со­ров стал рас­це­ни­ваться как пере­жи­ток. Тем не менее, серьёз­ные попытки ради­кально «пере­смот­реть» (попро­сту говоря, реви­зи­ро­вать) диа­мат пре­се­ка­лись. Первой такой попыт­кой можно счи­тать выступ­ле­ние Ильенкова и Коровикова с их тези­сами каса­тельно пред­мета философии.

Замдекана МГУ опи­сы­вает дан­ное собы­тие в своих мемуарах:

«Коровиков и Ильенков в своих тези­сах пишут: „Делая своим пред­ме­том тео­ре­ти­че­ское мыш­ле­ние, про­цесс позна­ния, фило­со­фия вклю­чает в своё рас­смот­ре­ние и наи­бо­лее общие харак­те­ри­стики бытия“. Таким обра­зом, родо­слов­ная о пред­мете фило­со­фии как науки о мыш­ле­нии идёт от Гегеля; непло­хой источ­ник, из кото­рого исхо­дили Коровиков и Ильенков в пони­ма­нии пред­мета фило­со­фии. И вряд ли за это так бес­по­щадно сто­ило их ругать!»¹³

Было мно­же­ство обви­не­ний, среди кото­рых встре­ча­лись такие эпи­теты, как «дебо­рин­ская школа», «мень­ше­вист­ву­ю­щие иде­а­ли­сты» и так далее. Обвинения отнюдь не слу­чай­ные, но на этом подроб­нее я оста­нов­люсь ниже.

Помимо идео­ло­ги­че­ских при­чин име­лись и дру­гие, не менее важ­ные. Судя по отчё­там ито­го­вой про­верки фило­соф­ского факуль­тета МГУ, Ильенков попро­сту вно­сил «смуту» в ряды сту­ден­тов, под­ры­вая авто­ри­тет ста­рых преподавателей:

«Студентка 5-​го курса Давыдова, в беседе, защи­щая взгляды Коровикова и Ильенкова, под­твер­дила, что пред­ме­том марк­сист­ской фило­со­фии они при­знают лишь науку о позна­ю­щем мыш­ле­нии, что исто­ри­че­ский мате­ри­а­лизм есть наука об изу­че­нии исто­ри­че­ского про­цесса и к фило­со­фии не отно­сится. При этом она заявила, что марк­сист­ская точка зре­ния — одна из точек зре­ния, и её можно „сво­бодно“ при­ни­мать или не при­ни­мать, что в марк­сизме могут суще­ство­вать мно­гие и раз­ные вза­и­мо­ис­клю­ча­ю­щие поло­же­ния»¹⁴ .

«У части сту­ден­тов и аспи­ран­тов име­ется стрем­ле­ние уйти от насущ­ных прак­ти­че­ских задач в область „чистой науки“, „чистого мыш­ле­ния“, ото­рван­ного от прак­тики, от поли­тики нашей пар­тии. Некоторые сту­денты при­зна­лись, что давно не читают газет»¹⁵ .

«Многие сту­денты, окон­чив­шие фило­соф­ский факуль­тет, отка­зы­ва­ются от работы в орга­нах народ­ного обра­зо­ва­ния и культурно-​просветительных учре­жде­ниях. Одна из сту­ден­ток на комис­сии по рас­пре­де­ле­нию спе­ци­а­ли­стов заявила: „Не для того мы 5 лет зуб­рили Гегеля, чтобы ехать на культ­про­свет­ра­боту“»¹⁶ .

Многочисленные сви­де­тель­ства того, что пре­по­да­ва­тель­ская дея­тель­ность Ильенкова носит деструк­тив­ный харак­тер, были самым ост­рым пунк­том обви­не­ния. Участники парт­со­бра­ний реа­ги­ро­вали на них живее, чем на обви­не­ния в пози­ти­визме и нео­по­зи­ти­визме (от кото­рых Ильенков то откре­щи­вался, то, наобо­рот, при­зна­вал их):

«Вопрос — кто внёс эту тео­ре­ти­че­скую смуту в умы. Я на факуль­тете давно, с 1946 года, и я не помню, чтобы тео­ре­ти­че­ской смуты не было в какое-​нибудь время. Это вечно у нас, это про­дол­же­ние ста­рин­ной болезни. Возьмите вы кафедру логики и посмот­рите, там есть еди­ная точка зре­ния? Нет. А на кафедре исто­рии рус­ской фило­со­фии. Тоже нет. На кафедре диа­лек­ти­че­ского мате­ри­а­лизма та же исто­рия. И дело не в том, что кто-​то вно­сит эту смуту в умы. И думаю, что смуту, кото­рая про­никла в сту­ден­че­скую массу, нельзя ста­вить мне и Коровикову в вину, потому что, во-​первых, вам из курса диа­лек­ти­че­ского мате­ри­а­лизма известно, что лич­ность, как тако­вая, она за собой массу не пове­дёт, если она не выра­жает назрев­ших вопро­сов. На нашем факуль­тете меня, ещё как сту­дента, не удо­вле­тво­ряло очень и очень мно­гое. Меня учили запо­ми­нать фразы, а не пони­мать клас­си­ков марксизма-​ленинизма. И вот от этого спо­соба вос­пи­та­ния я в своей прак­тике ста­ра­юсь ухо­дить. И тов. Коровиков делает то же самое, как я пони­маю. Относительно смуты — может быть, конечно, вино­ваты и мы с тов. Коровиковым, какие-​то моменты и в нашей дея­тель­но­сти спо­соб­ство­вали объ­ек­тивно тому, что она при­об­ре­тала такие формы, какие она при­об­рела, хотя, конечно, никто не при­хо­дил на факуль­тет и нико­гда не бала­му­тил сту­ден­тов. Если это полу­чи­лось, надо про­ана­ли­зи­ро­вать мои недо­статки в моей пре­по­да­ва­тель­ской дея­тель­но­сти, в моём отно­ше­нии к сту­ден­там. Вот всё, что я хотел и что мог сей­час ска­зать. По тео­ре­ти­че­ским вопро­сам я также буду думать и думаю всё время. Такие тезисы, как эти, я, конечно, сей­час бы не напи­сал. (Вопрос из зала: почему?) Я не вижу воз­мож­но­сти дать ответ в одной фразе. Потому что они есть неудач­ная, сырая попытка отве­тить на вопросы, инте­ре­су­ю­щие любую кафедру нашего факуль­тета. Мне именно не хочется сей­час спо­рить по таким общим вопро­сам, потому что ника­ких сим­па­тий к общему рас­суж­да­тель­ству у меня нет»¹⁷ .

Масла в огонь под­ли­вало ещё и то, что Ильенков пре­по­да­вал у зару­беж­ных сту­ден­тов. Вот, что чет­ве­ро­курс­ник из ГДР рас­ска­зы­вал о своих впечатлениях:

«Марксистская фило­со­фия — это только метод тео­ре­ти­че­ского мыш­ле­ния, так назы­ва­е­мый основ­ной вопрос — об отно­ше­нии души и мате­рии — давно стал вопро­сом кон­крет­ных наук — пси­хо­ло­гии, физио­ло­гии. А пред­мет фило­со­фии — метод тео­ре­ти­че­ского мыш­ле­ния — суще­ственно равен у Маркса и у учи­теля Маркса — Гегеля, хотя у них и про­ти­во­по­лож­ные клас­со­вые основы. Задача состоит в том, чтобы сде­лать то, чего не сде­лали ещё клас­сики марк­сизма — раз­ра­бо­тать тео­рию позна­ния как метод тео­ре­ти­че­ского мыш­ле­ния. Маркс лишь при­ме­нил этот метод к исто­рии и полу­чи­лась кон­крет­ная наука — исто­ри­че­ский мате­ри­а­лизм, кото­рый не больше фило­соф­ская наука, чем физика или био­ло­гия. А фило­со­фия должна изу­чать только общее, только мыш­ле­ние, исходя из тех зако­нов, кото­рые открыл Гегель…»¹⁸

Налицо реви­зия основ­ных поло­же­ний в диа­лек­ти­че­ском мате­ри­а­лизме, но вме­сто того, чтобы дать аргу­мен­ти­ро­ван­ную и раз­би­ва­ю­щую эти поло­же­ния кри­тику, про­фес­соры марксизма-​ленинизма топали ногами и в бес­силь­ной злобе угро­жали двум тихим интел­ли­ген­там рас­пра­виться с ними. Разумеется, в сту­ден­че­ской среде подоб­ная реак­ция вызы­вала брезг­ли­вое отно­ше­ние к таким «фило­соф­ским кад­рам». Ильенков на их фоне выгля­дел вдвойне при­вле­ка­тельно. Хотя стоит отме­тить, что аргу­мен­та­ция Ильенкова, Коровикова и защит­ни­ков их тези­сов стра­дала серьёз­ней­шими огрехами.

«А у авто­ров „Тезисов“, кстати, полу­ча­лось так, что поня­тие отра­же­ния куда-​то исчезло. Я помню, что Арсеньеву, когда он высту­пал, задали вопрос:
„Где у вас поня­тие отра­же­ния?“
А Арсеньев отве­тил так (это в 54-​м году!):
„Вы зна­ете, Ленин писал об отра­же­нии тогда, когда писал работу ‚Материализм и эмпи­рио­кри­ти­цизм‘, но тогда это была работа незре­лого марк­си­ста, а гораздо более зре­лые работы Ленина — это ‚Философские тет­ради‘, их и нужно читать, а поня­тия отра­же­ния лучше не касаться“»¹⁹ .

В итоге Ильенков про­дол­жил работу в Институте фило­со­фии. Процесс был запу­щен. Публиковаться ему не запре­тили. Он спо­койно защи­тил док­тор­скую, частенько бывал на зару­беж­ных фило­соф­ских кон­фе­рен­циях, участ­во­вал в Загорском экс­пе­ри­менте, вёл кружки по диа­лек­ти­че­скому мате­ри­а­лизму, имел соб­ствен­ных уче­ни­ков, а в 1965 году полу­чил пре­мию им. Чернышевского.

Не стоит думать, однако, что Ильенков был един­ствен­ным фило­со­фом, кото­рый одним махом взял и «опро­ки­нул» весь диа­лек­ти­че­ский мате­ри­а­лизм. Ещё в 1952 году был орга­ни­зо­ван «Московский логи­че­ский кру­жок», в кото­рый вхо­дили и А. Зиновьев, и М. Мамардашвили, и Г. Щедровицкий, сам Э. Ильенков и дру­гие. На воз­зре­ния этой группы суще­ственно повли­яли работы Т. Павлова по тео­рии отра­же­ния, напи­сан­ные им ещё в сере­дине 1940-​х годов. Многие из осно­ва­те­лей кружка в даль­ней­шем отка­за­лись от марк­сизма, опе­ре­див в этом пред­ста­ви­те­лей офи­ци­оз­ного диамата.

Сначала появи­лась группа «гно­сео­ло­гов»: Э. Ильенков, В. Коровиков, Г. Арефьева, В. Лекторский, Е. Плимак, Ю. Карякин и дру­гие, про­воз­гла­шав­шие прин­цип тож­де­ства бытия и мыш­ле­ния, а пред­ме­том фило­со­фии назы­вав­шие позна­ние, а не мир. Вторая группа — это группа «диа­лек­ти­че­ских стан­ко­ви­стов» («диа­стан­ку­ров»): А. Зиновьев, Б. Грушин, Г. Щедровицкий и М. Мамардашвили. Мышление, пола­гали они, — дея­тель­ность, кото­рая рас­по­ла­гает сво­ими инстру­мен­тами и ору­ди­ями по рас­чле­не­нию объ­екта, а пред­мет фило­со­фии — позна­ние и, тем самым мир, дан­ный через позна­ние²⁰ .

В 1960-​1970-​е годы в ака­де­ми­че­ской среде воз­никло тече­ние, согласно кото­рому фун­да­мен­таль­ные поло­же­ния фило­со­фии могут иметь только харак­тер гипо­тез, кото­рые нельзя ни дока­зать, ни опро­верг­нуть²¹ .

Разумеется, изло­же­ние того, как именно гно­сео­ло­гизм, про­ве­дён­ный до сво­его логи­че­ского завер­ше­ния, при­во­дит к акси­о­ма­тич­но­сти фило­соф­ских утвер­жде­ний, тре­бует отдель­ного иссле­до­ва­ния. В дан­ной же ста­тье я оста­нов­люсь на внут­рен­них про­ти­во­ре­чиях и выво­дах ильен­ков­щины, а также вскрою её исто­ри­че­ский смысл.

Часть вторая. Гносеологизм

Отправным пунк­том иссле­до­ва­ния тео­ре­ти­че­ского насле­дия Ильенкова должны являться те работы, кото­рые при его жизни не были опуб­ли­ко­ваны. Только так мы смо­жем в даль­ней­шем отли­чить его под­лин­ные идеи от цен­зуры. Роль цен­зора в появ­ле­нии на свет науч­ных пуб­ли­ка­ций, равно как и в кине­ма­то­графе, лите­ра­туре и музыке, как известно, была колос­саль­ной. В слу­чае Ильенкова это место при­об­ре­тает осо­бую зна­чи­мость, поскольку его клю­че­вые работы были опуб­ли­ко­ваны намного позже извест­ного кон­фликта в МГУ, а зна­чит, его науч­ная дея­тель­ность при­влекла к себе самое при­сталь­ное вни­ма­ние со сто­роны госу­дар­ства. Взять, напри­мер, руко­пись под назва­нием «Диалектика абстракт­ного и кон­крет­ного в научно-​теоретическом мыш­ле­нии». Усилиями редак­то­ров она была сокра­щена на чет­верть и вышла совсем под дру­гим назва­нием — «Диалектика абстракт­ного и кон­крет­ного в „Капитале“ К. Маркса».

Начнём с «Космологии Духа», поскольку в ней в сжа­том виде сосре­до­то­чены основ­ные воз­зре­ния Ильенкова.

«Космология Духа»

С пер­вого же (!) пред­ло­же­ния автор «радует» откровениями:

«Не совер­шая пре­ступ­ле­ния про­тив аксиом диа­лек­ти­че­ского мате­ри­а­лизма, можно ска­зать, что мате­рия посто­янно обла­дает мыш­ле­нием, посто­янно мыс­лит себя».

Спрашивается, чем тогда диа­лек­ти­че­ский мате­ри­а­лизм прин­ци­пи­ально отли­ча­ется от веры в боженьку, если в основе своей он аксиоматичен?

Не менее инте­рес­ным явля­ется утвер­жде­ние о том, что мате­рия посто­янно мыс­лит себя. Это вовсе не мета­фора, как могло пока­заться на пер­вый взгляд, и не пуб­ли­ци­сти­че­ский оборот:

«В каж­дое акту­ально дан­ное мгно­ве­ние вре­мени мыш­ле­ние свой­ственно мате­рии, — если в одной точке бес­ко­неч­ного про­стран­ства мате­рия губит орган мыш­ле­ния, мыс­ля­щий мозг, то с той же желез­ной необ­хо­ди­мо­стью она вос­про­из­во­дит его в то же время в какой-​то дру­гой точке».

«Актуально мыс­ля­щий мозг все­гда суще­ствует в лоне бес­ко­неч­но­сти одно­вре­менно во всех фазах сво­его раз­ви­тия: в одних точ­ках — в ста­дии воз­ник­но­ве­ния, в дру­гих — в фазе заката, в тре­тьих — на сту­пени выс­шего рас­цвета сво­его раз­ви­тия и могу­ще­ства».

Материя обла­дает соб­ствен­ной волей? Она как-​то сле­дит за тем, чтобы в одно и то же мгно­ве­ние (!) гибель одного чело­века во Вселенной при­во­дила к рож­де­нию дру­гого? Это пере­се­ле­ние душ? Божественное про­ви­де­ние? Колесо сан­сары? Оставим этот вопрос теологии.

Нас же инте­ре­сует то, что Ильенков пони­мает акту­аль­ное мыш­ле­ние не как про­дукт высо­ко­ор­га­ни­зо­ван­ной мате­рии, а как спо­соб суще­ство­ва­ния материи:

«Не только мыш­ле­ние не может суще­ство­вать без мате­рии (это при­знает вся­кий мате­ри­а­лист, метафизик-​материалист типа Гольбаха в том числе), но и мате­рия не может суще­ство­вать без мыш­ле­ния».

«И как ни неожи­данно зву­чит поло­же­ние: „Как нет мыш­ле­ния без мате­рии, так нет и мате­рии без мыш­ле­ния“, именно в этом заклю­ча­ется един­ствен­ное прин­ци­пи­аль­ное отли­чие мате­ри­а­лизма диа­лек­ти­че­ского, мате­ри­а­лизма Спинозы-​Энгельса-​Ленина, от мате­ри­а­лизма меха­ни­сти­че­ского, мате­ри­а­лизма Галилея, Ньютона, Гоббса, Гольбаха. Последнему это поло­же­ние не по зубам».

Ильенков абсо­лютно прав, утвер­ждая, что его пози­ция неожи­данно зву­чит из уст Энгельса и Ленина. Посмотрим, что Ильич гово­рил по этому поводу:

«Материалистическое устра­не­ние „дуа­лизма духа и тела“ (т. е. мате­ри­а­ли­сти­че­ский монизм) состоит в том, что дух не суще­ствует неза­ви­симо от тела, что дух есть вто­рич­ное, функ­ция мозга, отра­же­ние внеш­него мира. Идеалистическое устра­не­ние „дуа­лизма духа и тела“ (т. е. иде­а­ли­сти­че­ский монизм) состоит в том, что дух не есть функ­ция тела, что дух есть, сле­до­ва­тельно, пер­вич­ное, что „среда“ и „Я“ суще­ствуют лишь в нераз­рыв­ной связи одних и тех же „ком­плек­сов эле­мен­тов“. Кроме этих двух, прямо про­ти­во­по­лож­ных, спо­со­бов устра­не­ния „дуа­лизма духа и тела“ не может быть ника­кого тре­тьего спо­соба, если не счи­тать эклек­ти­цизма, т. е. бес­тол­ко­вого пере­пу­ты­ва­ния иде­а­лизма и мате­ри­а­лизма»²² .

Хм, стран­ное дело! Видимо, после «гибели сво­его мыс­ля­щего органа» Ильич вос­крес в дру­гой части Вселенной и, убе­див­шись в суще­ство­ва­нии загроб­ной жизни, каким-​то чудом смог рас­ска­зать Эвальду Васильевичу о своих «неожи­дан­ных» открытиях!

Спиноза в спи­сок материалистов-​диалектиков наравне с Энгельсом и Лениным войти не может хотя бы потому, что он отри­цал объ­ек­тив­ный харак­тер слу­чай­но­сти. Ильенков про­тас­ки­вает Спинозу в общий ряд клас­си­ков, тем самым опус­кая мате­ри­а­ли­сти­че­ское пони­ма­ние мыш­ле­ния до уровня домарк­со­вого мате­ри­а­лизма. Именно из-​за огра­ни­чен­но­сти спи­но­зов­ского мате­ри­а­лизма Ильенков трак­тует слова Энгельса о необ­хо­ди­мо­сти раз­ви­тия мыс­ля­щих существ во Вселенной как дока­за­тель­ство своей правоты. Попробуем вос­про­из­ве­сти ход его рас­суж­де­ния. Раз мыш­ле­ние воз­ни­кает во Вселенной с неиз­беж­но­стью, сле­до­ва­тельно, оно не может быть чем-​то вроде исклю­че­ния, слу­чай­но­сти, а потому явля­ется спо­со­бом суще­ство­ва­ния мате­рии. Ильенков отча­янно бьётся над этой про­бле­мой в пред­вку­ше­нии новых откры­тий, даже не подо­зре­вая, что эту про­блему решили ещё «диа­лек­тики» в своей поле­мике с «меха­ни­стами»:

«Энгельс утвер­ждает подобно Спинозе, что мыш­ле­ние явля­ется неотъ­ем­ле­мым атри­бу­том мате­рии, что он „вклю­чён“ в сущ­ность. Следует ли из этого, что мате­рия не пред­ше­ствует созна­нию, а суще­ствует рядом с ним? Нет, вовсе не сле­дует! Ибо мыш­ле­ние зало­жено как субъ­ект в объ­екте, в мате­рии только как внут­рен­няя воз­мож­ность, но не как внеш­нее свой­ство; и эта внут­рен­няя воз­мож­ность пре­вра­ща­ется в дей­стви­тель­ность только при извест­ных исто­ри­че­ских усло­виях. Другими сло­вами, когда мы гово­рим, что мыш­ле­ние явля­ется атри­бу­том мате­рии, то это озна­чает, что субъ­ект не что-​то слу­чай­ное, внеш­нее для объ­екта, но состав­ляет с ним един­ство, един­ство субъ­екта — объ­екта. Мышление есть неотъ­ем­ле­мый атри­бут мате­рии. Правильно и то, что мате­рия пред­ше­ствует созна­нию. Нет ли тут про­ти­во­ре­чия? Никакого. Ибо такова диа­лек­тика внут­рен­него и внеш­него»²³ .

Действительная атри­бу­тив­ность мыш­ле­ния заклю­ча­ется вовсе не в иде­а­ли­сти­че­ской фор­муле «без субъ­екта нет объ­екта, без объ­екта нет субъ­екта» и не в оду­шев­лён­но­сти кам­ней и растений.

Любой атом, любая моле­кула в какой-​то момент сво­его суще­ство­ва­ния может и с необ­хо­ди­мо­стью ока­жется необ­хо­ди­мой частью био­ло­ги­че­ского носи­теля обще­ствен­ного созна­ния. Именно в этом мате­ри­а­ли­сти­че­ское реше­ние про­блемы монизма.

Ильенков же, напро­тив, «выво­дит» из зако­но­мер­ного появ­ле­ния мыш­ле­ния то, что мате­рия соб­ствен­но­ручно зани­ма­ется тем, что одни мыс­ля­щие органы мгно­венно (!) заме­няет созда­нием дру­гих, чтобы хоть как-​то спа­сти свою хлип­кую конструкцию.

Итогом «Космологии» (вер­нее было бы назвать её аст­ро­ло­гией, в пол­ном соот­вет­ствии с её науч­но­стью) явля­ется изу­ми­тель­ная исто­рия о том, как чело­ве­че­ство для того, чтобы спа­стись от холода, высво­бож­дает гигант­ские запасы энер­гии и уни­что­жает всё сущее во Вселенной, одно­вре­менно запус­кая новый цикл рож­де­ния Вселенной. Таким обра­зом, Ильенков «объ­яс­няет» пер­во­тол­чок не боже­ствен­ным про­мыс­лом, как это делали его пред­ше­ствен­ники, а суи­ци­даль­ной мис­сией «про­грес­сив­ного» человечества.

«И эта — объ­ек­тивно выве­ден­ная — „цель“ бес­ко­нечно гран­ди­оз­нее и вели­че­ствен­нее, чем все те жал­кие фан­та­зии, кото­рые выду­мали рели­гии и свя­зан­ные с ними фило­соф­ские системы».

Об «объ­ек­тив­но­сти» таких заме­ча­тель­ных выво­дов я ещё скажу пару слов, но пока что хотел бы обра­тить вни­ма­ние на мораль­ный вопрос. Неужели в осо­знан­ном само­убий­стве есть что-​то гран­ди­оз­ное и вели­че­ствен­ное? Неужели для марк­си­ста не явля­ется позо­ром капи­ту­ля­ция перед силами при­роды? Неужели вся исто­рия чело­ве­че­ского раз­ви­тия сво­дится к дол­гому бес­смыс­лен­ному повто­ре­нию одного и того же дей­ствия? Человек, видя­щий в Сизифе хоть что-​то отда­лённо напо­ми­на­ю­щее вели­чие, болен и слаб. Он любу­ется своей сла­бо­стью, пре­воз­но­сит её, будучи зара­жён­ным упад­ни­че­ством и пош­лым само­лю­бо­ва­нием. Любой про­грес­сивно мыс­ля­щий чело­век видит своё спа­се­ние не в само­убий­стве, а в борьбе.

Что каса­ется тео­ре­ти­че­ских пред­по­сы­лок «Астрологии Духа», то они не выдер­жи­вают ника­кой кри­тики. Во-​первых, вве­де­ние «ниж­него пре­дела мате­рии» из суще­ство­ва­ния «выс­шего» логи­че­ски никак не выте­кает. Во-​вторых, суще­ство­ва­ние неких частиц, лишён­ных внут­рен­ней струк­туры, невоз­можно хотя бы потому, что бес­струк­тур­ные частицы (то есть невза­и­мо­дей­ству­ю­щие) не спо­собны являться осно­ва­нием для дру­гих форм мате­рии. В-​третьих, диа­лек­ти­че­ское раз­ви­тие не может осу­ществ­лять своё дви­же­ние через замкну­тый круг, ибо это бес­плод­ное топ­та­ние на месте. В-​четвёртых, пере­дача боже­ствен­ной силы из рук Яхве, Аллаха или Кришны в руки чело­века вовсе не пере­стаёт быть иде­а­ли­сти­че­ским вздором.

Зато с помо­щью этой сказки Ильенкову уда­ётся обос­но­вать своё бого­слов­ское пони­ма­ние атри­бу­тив­но­сти мыш­ле­ния и увя­зать его со своим пес­си­ми­сти­че­ским мировоззрением.

Мне могут воз­ра­зить тем, что «Космология» явля­ется поэ­ти­че­ской фан­тас­ма­го­рией и поэтому её не стоит вос­при­ни­мать все­рьёз. Однако автор сам ука­зал, что она опи­ра­ется на прин­ципы диа­лек­ти­че­ского мате­ри­а­лизма. Подобные измыш­лизмы в тех или иных вари­а­циях встре­ча­ются и в дру­гих неопуб­ли­ко­ван­ных рабо­тах. О них и поговорим.

«Тезисы к вопросу о взаимосвязи философии и знания о природе и обществе в процессе их исторического развития»

Благодаря Е. Иллеш и книге «Страсти по тези­сам» у нас есть воз­мож­ность взгля­нуть на тезисы Ильенкова-​Коровикова, вызвав­шие в сере­дине 1950-​х резо­нанс в науч­ной среде. Рассмотрим неко­то­рые из них.

«Но поскольку науки при­хо­дят к созна­тель­ному диалектико-​материалистическому методу мыш­ле­ния, поскольку они впи­ты­вают в себя все дости­же­ния фило­со­фии, они неиз­бежно при­хо­дят к выяс­не­нию своих вза­им­ных свя­зей, пере­хо­дов и тем самым дают в своей сово­куп­но­сти ту един­ственно воз­мож­ную кар­тину мира, как еди­ного связ­ного во всех своих зве­ньях целого, в срав­не­нии с кото­рой чисто фило­соф­ская система пред­став­ле­ний о мире как еди­ном целом была бы совер­шенно излиш­няя, а стрем­ле­ние её сози­дать было бы стрем­ле­нием анти­квар­ным и реакционным».

Ильенков упус­кает тот факт, что ни одна част­ная наука со своей опре­де­лён­ной мето­до­ло­гией, зани­ма­ю­ща­яся опре­де­лён­ными фор­мами мате­рии, не спо­собна обра­зо­вать вза­и­мо­связи между дру­гими нау­ками без при­вле­че­ния фило­со­фии. Нет ни одного учё­ного, кото­рый, «впи­тав» созна­тель­ный диа­лек­ти­че­ский метод из своей огра­ни­чен­ной обла­сти зна­ния, построил бы общую научно-​философскую кар­тину мира. Ильенков попро­сту не пони­мает, что раз­лич­ные формы мате­рии, с кото­рыми рабо­тают есте­ствен­ники, содер­жат не только все­об­щие зако­но­мер­но­сти, но и спе­ци­фи­че­ские, инди­ви­ду­аль­ные, потому физик, зани­ма­ю­щийся изу­че­нием эле­мен­тар­ных частиц, не спо­со­бен уло­вить спе­ци­фику био­ло­ги­че­ской или хими­че­ской формы мате­рии. Если бы Ильенков был прав, то мы бы не наблю­дали такого рас­про­стра­не­ния редук­ци­о­низма в есте­ствен­но­на­уч­ной среде: мыш­ле­ние — всего лишь сумма ней­ро­нов, чув­ство — всего лишь набор хими­че­ских реак­ций, живой орга­низм — всего лишь сумма ато­мов и так далее.

«В своей чистоте и абстракт­но­сти законы диа­лек­тики могут быть иссле­до­ваны и вычле­нены лишь фило­со­фией как логи­че­ские кате­го­рии, как законы диа­лек­ти­че­ского мыш­ле­ния. Лишь делая своим пред­ме­том тео­ре­ти­че­ское мыш­ле­ние, про­цесс позна­ния, фило­со­фия вклю­чает в своё рас­смот­ре­ние и наи­бо­лее общие харак­те­ри­стики бытия, а не наобо­рот, как это часто изоб­ра­жают. Философия и есть наука о науч­ном мыш­ле­нии, о его зако­нах и формах».

Здесь всё пере­вёр­нуто с ног на голову. Материалистическое реше­ние ОВФ гово­рит нам о том, что пер­вично бытие, а созна­ние вто­рично. Следовательно, не мате­рия вло­жена в созна­ние, а наобо­рот. Поэтому фило­со­фия, если она хочет изу­чать законы мыш­ле­ния, должна оттал­ки­ваться от зако­нов мате­ри­аль­ного мира, в кото­рые вклю­чены законы мыш­ле­ния, но никак не наобо­рот. Мышление чер­пает своё содер­жа­ние из реаль­ного мира, а не наоборот.

Примечательно, что к тем же иде­а­ли­сти­че­ским выво­дам при­шли и еди­но­мыш­лен­ники Ильенкова. Например, В. Арсланов («не мы мыс­лим объ­ек­тив­ную дей­стви­тель­ность, а она мыс­лит нами»).

«Положения, кото­рые фор­му­ли­рует фило­со­фия, хотя и извле­чены из дей­стви­тель­но­сти, но в таком виде, как они даются в фило­со­фии, они имеют цен­ное зна­че­ние только для мыш­ле­ния и ни для чего дру­гого. Стало быть, они сами по себе не явля­ются зако­нами дей­стви­тель­но­сти, а есть законы мышления».

Если фило­со­фия извле­кает из дей­стви­тель­но­сти только те зна­ния, кото­рые имеют зна­че­ние только для мыш­ле­ния, то выхо­дит, что тео­ре­ти­че­ское мыш­ле­ние в дей­стви­тель­но­сти не про­ни­кает в струк­туру реаль­но­сти, а иссле­дует лишь наши пред­став­ле­ния о реаль­но­сти. Вновь воз­вра­ща­емся к идеализму.

«К вопросу о предмете философии»

«Если мы мате­ри­а­ли­сти­че­ски рас­смат­ри­ваем мыш­ле­ние, то в уче­нии о мыш­ле­нии глав­ным вопро­сом оста­ётся вопрос об отно­ше­нии к бытию, к объ­екту, зако­но­мер­но­сти этого отно­ше­ния, что соб­ственно и есть законы мыш­ле­ния, кото­рые лишь в том слу­чае дадут пра­виль­ный ход отра­же­ния, если законы его дви­же­ния (парал­лельны) иден­тичны, тож­де­ственны зако­нам объекта».

Здесь Ильенков ста­вит знак равен­ства (тож­де­ства, если угодно) между мыш­ле­нием и бытием. Исходит он из посту­ли­ро­ва­ния тож­де­ствен­но­сти зако­нов бытия и зако­нов мыш­ле­ния. Всякому мате­ри­а­ли­сту оче­видно, что мыш­ле­ние, вло­жен­ное в мате­рию, не может обла­дать всеми свой­ствами бытия, однако Ильенков в «Космологии Духа» повто­ряет ту же самую идею, когда гово­рит о харак­тере мыш­ле­ния. Взять хотя бы суб­стан­ци­о­наль­ность. Это свой­ство бытия, но никак не мыш­ле­ния. Мышление явля­ется про­дук­том высо­ко­ор­га­ни­зо­ван­ной мате­рии, а потому не может являться при­чи­ной самого себя. У Ильенкова же чело­век вновь и вновь порож­дает Вселенную сво­ими боже­ствен­ными первотолчками.

«Относительно вопроса о предмете философии как науки»

«Речь тут идёт о том, что законы мыш­ле­ния ТОЖДЕСТВЕННЫ зако­нам при­роды по самому сво­ему суще­ству, по при­роде самого мыш­ле­ния, по при­роде самого мыс­ля­щего, тео­ре­ти­че­ского познания».

Этот иде­а­ли­сти­че­ский тезис «стран­ным» обра­зом повто­ря­ется от чер­но­вика к чер­но­вику, от тет­ради к тет­ради. Совпадение? Ответ напра­ши­ва­ется сам собой. Слово «тож­де­ственны», кстати, выде­лено самим Ильенковым.

«Если пред­ме­том фило­со­фии явля­ется „мир в целом“, то у фило­со­фии ока­зы­ва­ется не один, а два, и даже три пред­мета. А ведь это явная неле­пость. Ведь никто не ста­нет отри­цать, что про­цесс мыш­ле­ния, логи­че­ский про­цесс ЕСТЬ пред­мет фило­со­фии? Значит у фило­со­фии ДВА пред­мета? Почему тогда это одна наука, а не ДВЕ НАУКИ?»

Из преды­ду­щей лож­ной посылки Ильенков вполне после­до­ва­тельно делает вывод о раз­дво­е­нии фило­со­фии. В дей­стви­тель­но­сти же законы мыш­ле­ния вклю­чены в законы мате­рии, но не сво­дятся к ним, поэтому пред­мет фило­со­фии оста­ётся один — наи­бо­лее общие законы раз­ви­тия материи.

Итак, под­ве­дём про­ме­жу­точ­ные итоги. Коренная ошибка Ильенкова и гно­сео­ло­гов в том, что вме­сто един­ства мыш­ле­ния и бытия они пола­гают тож­де­ство мыш­ле­ния и бытия (хотя декла­ри­ро­вали они зача­стую обрат­ное, что можно уви­деть в рабо­тах того же Ильенкова и про­чих гносеологов).

Данная ошибка ведёт к тому, что все свой­ства бытия ока­зы­ва­ются свой­ствами мыш­ле­ния. Именно поэтому атри­бу­тив­ность мыш­ле­ния Ильенков трак­тует в иде­а­ли­сти­че­ском ключе («без объ­екта нет субъ­екта, без субъ­екта нет объ­екта»), а не в мате­ри­а­ли­сти­че­ском, как «диа­лек­тики», то есть как внут­рен­нюю воз­мож­ность, кото­рая про­яв­ляет себя на опре­де­лён­ной сту­пени раз­ви­тия мате­рии. Именно поэтому для «обос­но­ва­ния» суб­стан­ци­о­наль­но­сти мыш­ле­ния Ильенков создает теле­о­ло­ги­че­скую кар­тину мира, поко­я­щу­юся на мно­го­чис­лен­ных ошиб­ках и допущениях.

Тождественность мыш­ле­ния и бытия, в отли­чие от един­ства, абсо­лю­ти­зи­рует одни функ­ции фило­со­фии (в дан­ном слу­чае гно­сео­ло­ги­че­ские) и вычёр­ки­вает дру­гие (онто­ло­ги­че­ские).

Философия Ильенкова с исто­ри­че­ской точки зре­ния явля­ется реак­цией на митин­ский диа­мат, лысен­ков­щину и про­чие извра­ще­ния марк­сизма, гос­под­ство­вав­шие с сере­дины 1930-​х и вплоть до начала 1950-​х годов, а в фило­соф­ском смысле пред­став­ляет собой эклек­ти­че­ское уче­ние, вобрав­шее в себя как про­грес­сив­ные, так и реак­ци­он­ные поло­же­ния клас­си­че­ской немец­кой фило­со­фии и фило­со­фии Бенедикта Спинозы.

Из поло­жи­тель­ных заслуг стоит отме­тить борьбу Ильенкова с пози­ти­виз­мом в вопро­сах мыш­ле­ния и небезын­те­рес­ные работы о кате­го­риях мате­ри­а­ли­сти­че­ской диалектики.

Часть третья. Критический марксизм

После смерти Ильенкова в Институте фило­со­фии РАН еже­годно про­во­ди­лись семи­нары, посвя­щён­ные памяти Эвальда Васильевича, а с 1991 года вплоть до нынеш­них дней про­во­дятся Ильенковские чте­ния. Помимо Ильенковских чте­ний после­до­ва­тели так назы­ва­е­мого «кри­ти­че­ского марк­сизма» высту­пают с пуб­лич­ными лек­ци­ями, пишут ста­тьи, книги о фило­со­фии, зани­ма­ются пре­по­да­ва­тель­ской и науч­ной дея­тель­но­стью. Наиболее зна­чи­мыми фигу­рами в рам­ках этого тече­ния на сего­дняш­ний момент можно счи­тать Сергея Мареева, орга­ни­за­тора Ильенковских чте­ний, био­графа и уче­ника Ильенкова, и редак­тора жур­нала «Пропаганда» (он же идей­ный вдох­но­ви­тель жур­нала Spinoza) Василия Пихоровича.

Бесспорным явля­ется тот факт, что вся­кий уче­ник иде­а­ли­зи­рует сво­его учи­теля, наде­ляя его теми осо­бен­но­стями, кото­рыми тот мог и не обла­дать. Поскольку Ильенков — фигура в нынеш­ней науч­ной среде мар­ги­наль­ная (и это делает ему честь), то инфор­ма­ция о нём исхо­дит в основ­ном от его после­до­ва­те­лей, что не может не ска­зы­ваться на досто­вер­но­сти его образа для гря­ду­щих поколений.

Культ личности

«За поста­новку задачи иссле­до­вать мыш­ле­ние Э. В. Ильенков в 1954 году был изгнан с фило­соф­ского факуль­тета Московского уни­вер­си­тета. И с тех пор нико­гда не был допу­щен к сту­ден­там. Это рас­пя­тие на фило­соф­ской гол­гофе отра­зило собой созна­тель­ное безу­мие внутри бытия, кото­рое впо­след­ствии при­вело Ильенкова на эша­фот само­убий­ства. Без кре­ста и яда»²⁴ ,

— сооб­щает своим чита­те­лям пред­се­да­тель Ильенковских чте­ний Г. Лобастов.

Он же ста­вит Ильенкова в один ряд с Иисусом и Сократом.

«Ильенков про­сто не умел писать серым по серому. Он из тех мыс­ли­те­лей, из кото­рых выхо­дит только чистый мёд, с каких бы цве­тов они свой нек­тар не соби­рали»²⁵ ,

— а это уже харак­те­ри­стика, дан­ная С. Мареевым.

Подобными пас­са­жами пере­пол­нены все его био­гра­фи­че­ские работы об Эвальде Христосовиче. Взять хотя бы его недав­нюю книгу «Жить фило­со­фией», напи­сан­ную мето­дом само­ко­пи­ро­ва­ния своих про­шлых работ. В ней он пред­по­чи­тает все­рьёз обсуж­дать совре­мен­ных гра­фо­ма­нов типа Н. Носова, обви­няв­шего Ильенкова в мани­а­каль­ных наклон­но­стях, или совсем уж далё­ких от марк­сизма людей вроде Ойзермана, созда­вая, тем самым, иллю­зию, будто бы абсо­лютно все про­тив­ники Ильенкова явля­ются либо кло­у­нами, либо конъ­юнк­тур­щи­ками самого низ­кого пошиба. Сюда же отно­сятся дол­гие и неубе­ди­тель­ные оправ­да­ния алко­го­лизма Ильенкова и непод­дель­ное вос­хи­ще­ние тем, как Ильенков ковер­кал фами­лии фило­со­фов: «Спиркин — Спёркин, Швырёв — Шнырёв»; «Поппера назы­вал он обычно, меняя букву П на Ж» и так далее. В общем, вме­сто серьёз­ного ана­лиза — трёх­сот­стра­нич­ная нуд­ная апологетика:

«Ильенков — это фило­соф, фило­соф — это Ильенков».

«В фило­со­фии откры­тия крайне редко совер­ша­ются людьми моло­дыми – „сова Минервы выле­тает в сумерки“. Ильенкову не было и трид­цати, когда он закон­чил руко­пись „Космологии духа“, гени­аль­ной работы, в кото­рой был дан ответ на вопрос о смысле и цели суще­ство­ва­ния во Вселенной разум­ных существ. Согласно гипо­тезе Ильенкова, матерью-​природой им суж­дено про­ти­во­сто­ять энтро­пии и осу­ществ­лять воз­вра­ще­ние уми­ра­ю­щих миров к исход­ному, „огне­об­раз­ному“ состо­я­нию»²⁶ ,

— о гени­аль­но­сти «Космологии» пишет главред круп­ней­шего в рунете хра­ни­лища ста­тей Ильенкова под назва­нием «Читая Ильенкова».

«То, что Э. В. Ильенков — один из самых зна­чи­тель­ных совет­ских фило­со­фов, а может быть, и самый заме­ча­тель­ный среди них — сего­дня при­знают все»²⁷ ,

— без лиш­ней скром­но­сти отзы­ва­ется о гуру В. Пихорович.

Каждый из них внёс свой вклад в обо­жеств­ле­ние Ильенкова за послед­ние два деся­ти­ле­тия. Давайте посмот­рим, к чему это приводит.

Фальсификация советской философии

Долгие годы актив­ного рас­про­стра­не­ния мифо­ло­ги­зи­ро­ван­ного образа Ильенкова не про­шли даром. Поскольку исто­рия совет­ской фило­со­фии в совре­мен­ной левой лите­ра­туре долж­ным обра­зом не изу­чена, а вопро­сов к ней много и они тре­буют ответа, то, конечно, кон­цеп­ция раз­ви­тия совет­ской фило­со­фии, создан­ная ильен­ков­цами, обрела извест­ную попу­ляр­ность. Эта кон­цеп­ция не объ­яс­няет взлё­тов и паде­ний тех или иных тече­ний, не опи­ра­ется на полит­эко­но­ми­че­ский ана­лиз и не раз­би­рает подроб­ней­шим обра­зом неи­льен­ков­скую тра­ди­цию в совет­ском марк­сизме. Почему? Ответ содер­жится в преды­ду­щем пункте.

С точки зре­ния С. Мареева, в совет­ской фило­со­фии было две линии. Первая — фран­цуз­ские мате­ри­а­ли­сты, Фейербах, Плеханов, Деборин, митинцы и так далее. Вторая — Платон, Спиноза, Гегель, Маркс-​Энгельс, Ленин, Ильенков. Первая линия тол­ко­вала мыш­ле­ние в сугубо меха­ни­сти­че­ском духе, вто­рая же диа­лек­ти­че­ски рас­смат­ри­вала этот вопрос. Мареев пред­по­чи­тает не заме­чать суще­ствен­ную раз­ницу между «диа­лек­ти­ками» и митин­цами. В этом с ним схо­дится В. Пихорович. С точки зре­ния ильен­ков­ского пони­ма­ния пред­мета фило­со­фии, между ними дей­стви­тельно нет суще­ствен­ной раз­ницы, как, ска­жем, и с точки зре­ния Фихте или Гегеля. Ни один ярлы­чок, ни одно обви­не­ние в адрес Деборина и его уче­ни­ков в «дог­ма­ти­че­ском пони­ма­нии диа­лек­тики», «меха­ни­цизме» и про­чем не дока­зы­ва­ется. Видимо, Мареев счи­тает, что ему все должны верить на слово, что его слова не нуж­да­ются в про­верке. Чего стоят только такие потря­са­ю­щие умозаключения:

«Деборин, оче­видно, чтобы при­дать вес сво­ему „Диалектическому мате­ри­а­лизму“, поме­стил в изда­нии 1922 года пре­ди­сло­вие, напи­сан­ное Плехановым. Но при чте­нии этого пре­ди­сло­вия созда­ётся стран­ное впе­чат­ле­ние, что оно писа­лось неза­ви­симо от тек­ста книги Деборина. В пре­ди­сло­вии не упо­ми­на­ется даже имя послед­него. Плеханов здесь пишет про­сто про своё. Но именно здесь ста­но­вится наи­бо­лее явной связь пле­ха­нов­ского диа­лек­ти­че­ского мате­ри­а­лизма с фран­цуз­ской фило­со­фией ХVIII в. О диа­лек­тике в этом „пре­ди­сло­вии“ Плеханова ни слова. И так же выгля­дят исто­ри­че­ские корни „диа­лек­ти­че­ского мате­ри­а­лизма“ у Деборина. „Диалектический мате­ри­а­лизм, — пишет он, — при­мы­кает к фран­цуз­скому и пред­став­ляет даль­ней­шее раз­ви­тие послед­него“. Выходит, что вся немец­кая клас­си­че­ская фило­со­фия от Канта и до Гегеля, к „диа­лек­ти­че­скому мате­ри­а­лизму“ не имела ника­кого отно­ше­ния. Но как раз в этом и состоит суть той кри­тики, кото­рую мы нахо­дим у Ленина в адрес Плеханова и Деборина»²⁸ .

Взгляните на мощь «дока­за­тель­ства» меха­ни­стич­но­сти взгля­дов Деборина. Оно заклю­ча­ется в вырван­ной цитате, в кото­рой гово­рится, что диа­лек­ти­че­ский и фран­цуз­ский мате­ри­а­лизм свя­заны между собой. Мареев так­тично умал­чи­вает, что помимо историко-​философских очер­ков о раци­о­наль­ных зёр­нах фран­цуз­ского мате­ри­а­лизма у Деборина есть цикл работ, посвя­щён­ных Канту, Фихте, Шеллингу и Гегелю. Умалчивает он и о суще­ствен­ном объ­ёме, кото­рый зани­мает клас­си­че­ская немец­кая фило­со­фия в его плане «Философской энцик­ло­пе­дии» (см. Приложение 1). И это при­том, что в плане митин­ского диа­мата, напри­мер, пери­о­ди­че­ски отсут­ство­вали то Фихте, то Монтень, поскольку отно­ше­ние к исто­рии фило­со­фии у соста­ви­те­лей было весьма небрежное.

Впрочем, дадим слово самому Абраму Моисеевичу:

«Великие иде­а­ли­сти­че­ские системы Канта, Фихте, Шеллинга и Гегеля свя­заны друг с дру­гом тес­ной логи­че­ской свя­зью. Они не только сле­дуют друг за дру­гом, но каж­дая после­ду­ю­щая фило­соф­ская система пред­став­ляет собою даль­ней­шее раз­ви­тие и углуб­ле­ние пред­ше­ству­ю­щей системы. Система Гегеля явля­ется лишь „заклю­чи­тель­ным фази­сом фило­соф­ского дви­же­ния со вре­мени Канта“, как пра­вильно заме­чает Энгельс. Таким обра­зом, Маркс явля­ется наслед­ни­ком немец­кой иде­а­ли­сти­че­ской фило­со­фии в целом, так как пре­одо­ле­ние системы Гегеля озна­чает пре­одо­ле­ние клас­си­че­ской фило­со­фии вообще»²⁹ .

Что каса­ется Ленина, то его заме­ча­ния к «Диалектическому мате­ри­а­лизму» Деборина, кото­рые с лёг­ко­стью можно найти в «Философских тет­ра­дях», каса­ются, в основ­ном, сти­ли­стики: «неук­лю­жее и неле­пое слово!», «вер­ные истины изло­жены в дьявольски-​вычурном, abstruse виде», «не к чему чужие слова упо­треб­лять» и тому подобное.

Иными сло­вами, вся «аргу­мен­та­ция» Мареева постро­ена на гряз­ных мани­пу­ля­тив­ных при­ё­мах, умол­ча­нии и пря­мой лжи. Тем не менее, с дан­ными «откро­ве­ни­ями» вполне соли­дарны те же В. Пихорович и А. Майданский. А это озна­чает только одно: после­ду­ю­щее поко­ле­ние люби­те­лей твор­че­ства Эвальда Васильевича будет вос­про­из­во­дить исто­рию совет­ской фило­со­фии в ещё более иска­жён­ном виде. Приведу парочку при­ме­ров. Начнём с жур­нала «Пропаганда»:

«Кто такой был в совет­ское время фило­соф Фихте? Субъективный иде­а­лист, отще­пе­нец, до пре­дела отра­бо­тав­ший тупи­ко­вую ветвь, то, куда чело­ве­че­ству идти не надо. Получается, его место — что-​то вроде аппен­дикса, уда­лив кото­рый, мы ничего не изме­ним в науч­ном позна­нии. Фихте — это пещера субъ­ек­ти­визма, анти­на­ука, нечто вроде дья­вола в боже­ствен­ном науч­ном позна­нии, поскольку истина все­гда объ­ек­тивна. Но так ли это?»³⁰

Вообще, сама поста­новка вопроса уже гово­рит о пол­ней­шей без­гра­мот­но­сти автора. Советская фило­со­фия, как и всё «совет­ское», не явля­ется чем-​то еди­ным, целост­ным и одно­род­ным, чтобы тол­ко­вать о ней «вообще». Советская фило­со­фия имеет свою пери­о­ди­за­цию, поэтому абстракт­ные рас­суж­де­ния о «совет­ской фило­со­фии» не стоят и лома­ного гроша. Особенно это каса­ется част­ных вопро­сов, кото­рым, без­условно, явля­ется вопрос о фило­со­фии Фихте и её трактовке.

Теперь каса­тельно самого Фихте. Безусловно, начи­ная с сере­дины 1930-​х и вплоть до начала 1950-​х годов зна­че­ние клас­си­че­ской немец­кой фило­со­фии при­ни­жа­лось, но это было свя­зано вовсе не с идео­ло­ги­че­скими при­чи­нами, а ско­рее с политическими.

Что каса­ется 1920-​х годов, то можно вспом­нить того же Деборина, опре­де­ляв­шего век­тор раз­ви­тия фило­соф­ской мысли:

«Пламенная жажда дея­тель­но­сти самого Фихте, его бое­вая натура, его бес­по­кой­ный рево­лю­ци­он­ный дух нахо­дят отра­же­ние в его фило­со­фии. Личные черты его харак­тера уди­ви­тель­ней­шим обра­зом спле­лись и гар­мо­ни­че­ски слип­лись с его фило­соф­ским миро­воз­зре­нием <…> Фихте исхо­дит не из застыв­шего бытия, а из дея­тель­но­сти. В этом отно­ше­нии им сде­лан огром­ный шаг впе­рёд по срав­не­нию с дог­ма­ти­ками или мета­фи­зи­ками, ста­вив­шими во главу угла неиз­мен­ное бытие»³¹ .

С начала 1960-​х годов о Фихте выхо­дили био­гра­фи­че­ские очерки, науч­ные моно­гра­фии и так далее.

Большая Советская Энциклопедия о Фихте:

«Философия Фихте ока­зала боль­шое вли­я­ние на раз­ви­тие нем. клас­си­че­ского иде­а­лизма — ран­него Ф. В. Шеллинга и отча­сти Г. Гегеля, а также на фор­ми­ро­ва­ние философско-​эстетических идей йен­ских роман­ти­ков».

Приводя дан­ные при­меры, я ни в коем слу­чае не иде­а­ли­зи­рую совет­скую фило­соф­скую лите­ра­туру. Я лишь пока­зы­ваю, что тео­ре­ти­кам из «Спинозы»—«Пропаганды» не чуждо исполь­зо­ва­ние дешё­вых дема­го­ги­че­ских при­ё­мов в своих мате­ри­а­лах ради дости­же­ния сомни­тель­ных целей.

«Ильенков — тот фило­соф, с кото­рым не про­сто „можно идти в раз­ведку“: без его фило­со­фии ника­кая раз­ведка воз­мож­ных путей про­рыва в буду­щее в прин­ципе немыс­лима»³²

Всё ради того, чтобы звезда по имени Ильенков горела ещё ярче.

Ложное сознание

Миф об Ильенкове вышел за пре­делы своей школы и стал лезть в «дев­ствен­ную» для него среду — к лева­кам. Маргинальному, необ­ра­зо­ван­ному и неор­га­ни­зо­ван­ному сооб­ще­ству люби­те­лей крас­ных фла­гов и Свободы этот миф при­шёлся по вкусу. В созна­нии обы­ва­теля (а леваки и есть самые насто­я­щие обы­ва­тели) совет­ская фило­со­фия — это кучка чинов­ни­ков, зани­ма­ю­щихся пере­пи­сы­ва­нием на раз­ный лад одной ста­тьи Сталина. Легенда о доб­лест­ном герое, кото­рый в оди­ночку боролся с догматиками-​бюрократами, отлично впи­сы­ва­ется в обы­ва­тель­ское, при­ми­тив­ное миро­воз­зре­ние. Как вы уже дога­да­лись, речь сей­час пой­дёт о ста­тье из жур­нала «Вестник Бури» (далее — ВБ).

Статья под назва­нием «Пару слов об „апо­ли­тич­но­сти“ Э. В. Ильенкова», опуб­ли­ко­ван­ная не так давно на ВБ, явля­ется отве­том на интер­вью А. Тарасова, в кото­ром послед­ний назвал Ильенкова трусом.

«Марксизм Ильенкова был в штыки при­нят офи­ци­оз­ной про­фес­су­рой, сто­яв­шей на страже госу­дар­ствен­ной идео­ло­гии. Для пра­вя­щего слоя Ильенков был более опас­ным вра­гом, чем про­за­пад­ные дис­си­денты, потому что он давал бой в тылу, на соб­ствен­ной идео­ло­ги­че­ской тер­ри­то­рии ком­пар­тии, демон­стри­руя ей и окру­жа­ю­щим, как она далеко отсту­пила от того миро­воз­зре­ния, кото­рое отста­и­вали Маркс, Энгельс и Ленин».

Итак, перед нами пред­стает пла­мен­ный рево­лю­ци­о­нер, кото­рый честно боролся с офи­ци­оз­ной про­фес­су­рой. Так ли это? На самом деле взгляды Ильенкова на даль­ней­шую борьбу за ком­му­низм уди­ви­тель­ным обра­зом сов­па­дали с пози­цией обур­жу­а­зив­шейся КПСС. Во-​первых, Ильенков, как и его кол­леги, осу­дил ста­лин­скую поли­тику. С этим же свя­зан его непод­дель­ный инте­рес к твор­че­ству Солженицына, порт­рет кото­рого Ильенков бережно хра­нил в шкафу. Во-​вторых, Ильенков счи­тал, что раз пере­житки капи­та­ли­сти­че­ской эко­но­мики сохра­ня­ются при соци­а­лизме, то необ­хо­димо лега­ли­зо­вать их и закре­пить их право сво­бодно раз­ви­ваться³³ . В-​третьих, Ильенков не чурался конъ­юнк­туры и выпол­нял идео­ло­ги­че­ские заказы точно так же, как и все осталь­ные. Так, напри­мер, в своей кан­ди­дат­ской дис­сер­та­ции³⁴ он поло­жи­тельно отзы­вался о тео­ре­ти­че­ских тру­дах Мао Цзедуна, а уже после советско-​китайского рас­кола стал писать обли­чи­тель­ные ста­тьи на тему мао­изма³⁵ . Так что Ильенков не был ника­ким вра­гом совет­ского руко­вод­ства и уж тем более рево­лю­ци­о­не­ром. Где у Ильенкова хоть одна серьёз­ная работа на поли­ти­че­скую тему? Он обо­шёл вни­ма­нием новую волну рево­лю­ци­он­ного подъ­ёма 1960-​х годов, дер­жал фигу в кар­мане и писал конъ­юнк­тур­ные вещи для пар­тии и, самое глав­ное, — не сумел раз­гля­деть опас­ность рестав­ра­ции капи­та­лизма и дать хотя бы тео­ре­ти­че­ское обос­но­ва­ние того, как её можно было избе­жать. Действительно, зачем, если фило­со­фия — это наука о мыш­ле­нии, а не об окру­жа­ю­щем тебя мире?

Как тут не вспом­нить Лобастова с его Иисусом-​Эвальдом? А ведь Ильенкову не запре­щали печа­таться, как Абраму Деборину. Он не погиб в лаге­рях, как Иван Луппол, Алексей Столяров и Григорий Баммель. Его не рас­стре­ляли, как Яна Стэна, Николая Карева, Израиля Вайнштейна и Макса Левина. Он жил в теп­лич­ных усло­виях — в Москве, вёл кружки по диа­лек­ти­че­ской логике, писал то, что тре­бу­ется, имел док­тор­скую сте­пень и воз­мож­ность ездить за гра­ницу. Так в чём про­яв­ля­лась его борьба с бюрократами-оппортунистами?

«Трагедия Ильенкова состо­яла в том, что явля­ясь марк­си­стом, он не мог оста­ваться только философом».

Его тра­ге­дия заклю­ча­лась как раз в обрат­ном — он всю жизнь ходил в фило­со­фах и так и не дорос до уровня марксиста.

«Ильенков сде­лал важ­ный вклад в марк­сист­скую фило­со­фию, открыто заявив, что пред­ме­том фило­со­фии явля­ется именно мыш­ле­ние, а не мир вообще».

Тодор Павлов сде­лал это зна­чи­тельно раньше. О том, насколько такой «вклад» поле­зен для марк­сизма, я рас­ска­зал во вто­рой части дан­ного материала.

«На пер­вый взгляд, к поли­тике тек­сты Ильенкова имеют очень опо­сре­до­ван­ное отно­ше­ние, но если взгля­нуть в прин­ци­пи­аль­ную суть той мето­до­ло­гии, кото­рую отста­и­вал Ильенков, то она архи­по­ли­тична, потому что это под­лин­ная мате­ри­а­ли­сти­че­ская диа­лек­тика. Сегодня вы её при­ме­ня­ете к фило­со­фии, а зав­тра в обла­сти прак­ти­че­ской поли­тики, глав­ное — сохра­нить и раз­вить метод, в чём состоит вели­кая заслуга Ильенкова».

Если мето­до­ло­гия Ильенкова архи­по­ли­тична, то его уче­ники, хотя бы их малая часть, должны носить ком­му­ни­сти­че­ские взгляды и зани­маться анти­бур­жу­аз­ной дея­тель­но­стью, как мини­мум, в своих тео­ре­ти­че­ских иссле­до­ва­ниях, в первую оче­редь — раз­ра­бот­кой рево­лю­ци­он­ной науки, этики и эсте­тики. Вместо этого на Ильенковских чте­ниях и в той же прессе мы легко можем обна­ру­жить всё что угодно, кроме рево­лю­ци­он­ной повестки. Тут тебе и скре­щи­ва­ние эфи­ро­ди­на­мики с «Космологией Духа», и ниве­ли­ро­ва­ние раз­ли­чий между мате­ри­а­лиз­мом и иде­а­лиз­мом, и под­мена прин­ципа пар­тий­но­сти каким-​то неле­пым пусто­сло­вием³⁶ и так далее.

«Несмотря на это, труды Ильенкова стали неотъ­ем­ле­мой частью миро­вой рево­лю­ци­он­ной мысли, под­го­то­вив почву для буду­щего воз­рож­де­ния ком­му­ни­сти­че­ского дви­же­ния в нашей стране».

Мировой рево­лю­ци­он­ной мысли? Да неужели?! Кому Ильенков инте­ре­сен, кроме ака­де­ми­че­ских розо­ва­тых интел­лек­ту­а­лов типа Йоэля Регева или Славоя Жижека? Автор в каче­стве «дока­за­тель­ства» ссы­ла­ется на интер­на­ци­о­наль­ный ресурс marxist.org, но на том же сайте мы можем найти такие имена, как Lavrenti Beria, T. D. Lysenko, Nikita Khrushchev и так далее. Следует ли из этого, что Трофим Денисович стал неотъ­ем­ле­мой частью миро­вой рево­лю­ци­он­ной мысли?

Не менее пош­лым и омер­зи­тель­ным явля­ется опус А. Цветкова под назва­нием «Диалектик», в кото­ром он с вос­тор­гом опи­сы­вает «фал­ли­че­ский рево­лю­ци­он­ный пафос модерна» в «Космологии Духа», а также «фило­соф­ски» интер­пре­ти­рует суи­цид Эвальда Васильевича:

«Захлёбываясь кро­вью, он вышел из квар­тиры и рух­нул на лест­нице, в мини­а­тюре совер­шив то, в чём видел конеч­ную цель всей разум­ной жизни. Триумф диа­лек­тики бытия есть момент воз­врата к боль­шому взрыву — плаз­мен­ное само­убий­ство реаль­но­сти. Мыслящий чело­век в своей разум­ной дея­тель­но­сти стре­мится вос­про­из­ве­сти всю суще­ству­ю­щую при­роду цели­ком».

Что общего у дека­дент­ства, с при­су­щими ему упад­ни­че­ством, инди­ви­ду­а­лиз­мом, эсте­тиз­мом, куль­том болез­нен­но­сти и смерти, и у рево­лю­ци­он­ного опти­мизма, кото­рый содер­жится в марксизме?

Видимо, с точки зре­ния богем­ных жур­на­ли­стов, так и нужно бороться с капи­та­лиз­мом — пере­ре­зав себе сон­ную арте­рию и захлеб­нув­шись кро­вью на лест­нич­ной пло­щадке, совер­шив тем самым «три­умф диа­лек­тики бытия»!

Что оста­ётся в сухом остатке? Вместо того, чтобы пере­осмыс­лять бога­тое ильен­ков­ское насле­дие, после­до­ва­тели зани­ма­ются пере­ска­зом худ­ших черт этой свое­об­раз­ной фило­со­фии, а также раз­ду­вают неве­ро­ят­ный культ лич­но­сти. Идеализация отцов-​основателей, конечно, в той или иной мере при­суща всем после­до­ва­те­лям пост­со­вет­ского марк­сизма, но в среде ильен­ков­цев она достигла наи­боль­шего размаха.

Продолжение сле­дует

Приложение 1. План «Философской энциклопедии» Абрама Деборина

Отдел первый (диалектический материализм)

I. Проблема фило­со­фии в марксизме

II. Диалектический мате­ри­а­лизм как мировоззрение

1. Диалектический мате­ри­а­лизм как мировоззрение
2. Критика иде­а­лизма: а) фено­ме­на­лизма, б) кри­ти­цизма, в) инту­и­ти­визма, г) объ­ек­тив­ного идеализма
3. Проблема мате­рии
4. Проблема вре­мени и пространства
5. Психологическая про­блема: а) кри­тика раци­о­наль­ной и эмпи­ри­че­ской пси­хо­ло­гии; б) рефлек­со­ло­гия и пси­хо­ло­гия; в) фрейдизм

III. Основные прин­ципы мате­ри­а­ли­сти­че­ской диалектики

1. Диалектика и фор­маль­ная логика. Критика зако­нов фор­маль­ной логики. Критика формально-​логического уче­ния о поня­тии, суж­де­нии и умозаключении
2. Критика прин­ци­пов мате­ма­ти­че­ской логики
3. Индуктивная логика и рас­смот­ре­ние её принципов
4. Развитие логи­че­ских форм мысли: а) мыш­ле­ние и речь; доло­ги­че­ское мышление
5. Категории мыш­ле­ния и исто­ри­че­ский про­цесс позна­ния: а) абсо­лют­ная, отно­си­тель­ная и объ­ек­тив­ная истины; диа­лек­тика субъ­екта и объ­екта; прак­тика; тео­рия позна­ния в диа­лек­ти­че­ском миро­воз­зре­нии; б) основ­ные этапы в исто­рии логики
6. Законы мате­ри­а­ли­сти­че­ской диа­лек­тики. Основные законы: а) про­блема дви­же­ния и его про­ти­во­ре­чи­во­сти; б) пере­ход коли­че­ства в каче­ство и обратно; мера; в) роль ста­ти­сти­че­ского метода в науч­ном иссле­до­ва­нии; г) сущ­ность и явле­ние; соот­но­си­тель­ные кате­го­рии сущ­но­сти; про­блема закона; д) отдель­ные кате­го­рии: 1) про­блема слу­чай­но­сти, 2) при­чин­ность и теле­о­ло­гия, 3) часть и целое, 4) форма и содер­жа­ние; е) закон отри­ца­ния отри­ца­ния; ж) уче­ние о поня­тии, суж­де­нии и умо­за­клю­че­нии в диа­лек­ти­че­ской логике; з) вза­и­мо­от­но­ше­ние основ­ных форм дви­же­ния в дей­стви­тель­но­сти; и) ана­ли­ти­че­ское и син­те­ти­че­ское познание
7. Классификация наук. Историко-​критический и систе­ма­ти­че­ский очерк

Отдел второй (история философии)

Введение. История фило­со­фии как наука (содер­жа­ние и метод)
А. Философия стран Востока.
Основные тече­ния фило­со­фии в связи с общественно-​экономическими укла­дами
Б. Философия евро­пей­ских стран.

I. Философия рабо­вла­дель­че­ского обще­ства. Общий историко-​социологический очерк рабо­вла­дель­че­ского обще­ства (Греция, Рим)

1. Выдвижение тор­го­вых групп, борьба с рабо­вла­дель­че­ской зна­тью: а) ионий­ская натур­фи­ло­со­фия, Гераклит; б) пифа­го­рей­ство; в) эле­аты; г) млад­шие физики; д) атомистики
2. Эпоха рас­цвета тор­го­вых отно­ше­ний: а) софи­сты; б) Сократ
3. Эпоха социально-​экономической реак­ции: а) сокра­ти­че­ские школы; б) Платон; в) Аристотель
4. Эпоха эко­но­ми­че­ской и поли­ти­че­ской экс­пан­сии Греции и Рима: а) иде­а­ли­сти­че­ские тече­ния: 1) Академия 2) Ликей; б) раз­ви­тие сто­и­цизма; в) мате­ри­а­лизм – Эпикур и его школа, Лукреций; г) скеп­ти­цизм; д) эклектизм
5. Эпоха раз­ло­же­ния рабо­вла­дель­че­ского обще­ства: а) раз­ви­тие мисти­че­ских уче­ний (ново­пи­фа­го­ре­изм)); б) фило­соф­ская борьба в ран­нем хри­сти­ан­стве (гно­стики, апо­ло­геты); в) ново­пла­то­низм – Плотин, Ямвлих, Прокл; г) выра­ботка хри­сти­ан­ской идеологии

II.Философия фео­даль­ного обще­ства. Общий историко-​социологический очерк феодального

1. Возникновение схо­ла­стики и её пер­вые результаты
2. Реализм и номи­на­лизм; Абеляр
3. Использование Аристотеля хри­сти­ан­ской мыс­лью (боль­шие системы)
4. Еврейская фило­со­фия
5. Арабская фило­со­фия
6. Мистика
7. Элементы мате­ри­а­лизма и эмпи­ризма. Р.Бэкон

III. Эпоха фор­ми­ро­ва­ния капи­та­ли­сти­че­ского обще­ства. Общий очерк эпохи Возрождения и Реформации

1. Философский гума­низм (Возрождение Платона и дру­гих антич­ных школ, пере­тол­ко­ва­ние Аристотеля)
2. Религиозное рефор­ма­тор­ство и мистика
3. Натурализм: а) рас­ши­ре­ние гео­гра­фи­че­ского и кос­мо­гра­фи­че­ского кру­го­зора; б) борьба с ари­сто­те­лев­ской натур­фи­ло­со­фией; в) мате­ри­а­ли­сти­че­ские и ате­и­сти­че­ские тенденции
4. Скептицизм – Монтень

IV. Развитие тор­го­вого капи­та­лизма. Общий историко-​социологический очерк

1. Традиция антич­ного мате­ри­а­лизма (Гассенди)
2. Материализм на почве раци­о­на­лизма: а) Декарт, его сто­рон­ники и про­тив­ники; б) Спиноза
3. Развитие раци­о­на­лизма у Лейбница.
4. Материализм на почве эмпи­ризма и сен­су­а­лизма: а) Бэкон б) Гоббс; в) Локк
5. Судьбы англий­ской фило­со­фии после Локка: а) мате­ри­а­лизм воль­но­дум­цев: Толанд, Гартли, Пристли; б) иде­а­лизм Беркли; в) скеп­ти­цизм Юма; г) фило­со­фия здра­вого смысла
6. Эпоха фран­цуз­ского мате­ри­а­лизма XVIII века: а) пред­ше­ствен­ники: 1) скеп­ти­цизм Бейля, 2) ран­ний мате­ри­а­лизм и ате­изм Мелье, 3) Кондильяк, 4) Вольтер и деизм; б) клас­сики мате­ри­а­лизма: 1) Ламетри, 2) Дидро и «Энциклопедия», 3) Гельвеций, 4) Гольбах, 5) Робине, 6) Дешан, 7) Бонне; в) раз­ви­тие эко­но­ми­че­ских и социально-​политических идей: 1) Монтескье, 2) Руссо, Мабли, Морелли, 3) физио­краты и эко­но­ми­сты; г) про­тив­ники мате­ри­а­лизма: 1) офи­ци­аль­ный като­ли­цизм, 2) мистика; д) мате­ри­а­ли­сты Великой фран­цуз­ской революции
7. Философия немец­кого про­све­ще­ния и Кант: а) иде­а­ли­сти­че­ская школь­ная фило­со­фия б) мате­ри­а­ли­сти­че­ские тен­ден­ции в фило­со­фии Просвещения; в) Кант: 1) докри­ти­че­ский период, 2) транс­цен­ден­таль­ный иде­а­лизм, 3) эле­менты диа­лек­тики в натур­фи­ло­соф­ских и кри­ти­че­ских про­из­ве­де­ниях Канта; г) сто­рон­ники и про­тив­ники кри­ти­че­ской рефлексии

V. Эпоха раз­ви­тия про­мыш­лен­ного капи­та­лизма и начало клас­со­вого рабо­чего дви­же­ния. Общий историко-​социологический очерк

1. Классический немец­кий иде­а­лизм: а) диа­лек­ти­че­ский метод у непо­сред­ствен­ных после­до­ва­те­лей Канта; Фихте; б) Шеллинг: 1) натур­фи­ло­со­фия и роман­тизм, 2) фило­со­фия тож­де­ства, 3) фило­со­фия откро­ве­ния; в) натур­фи­ло­соф­ская школа Шеллинга: Окен, Стеффенс, Эрстед и пере­ход к Гегелю; г) роман­тики – Шлегель, Новалис; д) Гегель
2. Метафизические системы и про­тив­ники Гегеля: а)Шлейермахер; б) Гербарт; в) Шопенгауэр; г) Лотце; д) Тренделенберг
3. Школа Гегеля и борьба внутри геге­льян­ства: а) непо­сред­ствен­ные сто­рон­ники Гегеля; б) пра­вые геге­льянцы; в) геге­льян­ская левая: 1) Штраус, 2) бра­тья Бауэры; г) Штирнер; д) Лассаль
4. Общий историко-​социологический очерк 40-​х и 50-​х годов: а) Германия; б) Франция; в) Англия
5. Фейербах: а) антро­по­ло­ги­че­ский мате­ри­а­лизм; б) соци­аль­ные док­трины на почве фейербахианства
6. Естественнонаучный мате­ри­а­лизм (Бюхнер, Фохт и Молешотт)
7. Маркс и Энгельс: а) иде­а­ли­сти­че­ский период их раз­ви­тия; б) пре­одо­ле­ние клас­си­че­ского иде­а­лизма, геге­льян­ства и Фейербаха; в) раз­ви­тие диа­лек­ти­че­ского материализма

Отдел третий (современная философия)

I. Идеализм.

1. Неокантианство: а) нео­кан­ти­ан­ство в Германии: 1) Ланге, Либман; 2) Марбургская школа; 3) Баденская школа; 4) социал-​демократическое нео­кан­ти­ан­ство; б) нео­кан­ти­ан­ство в Англии; в) нео­кан­ти­ан­ство в Америке; г) нео­кан­ти­ан­ство в Италии; д) нео­кан­ти­ан­ство в Скандинавии; е) нео­кан­ти­ан­ство в Японии и Китае
2. Эмпириокритицизм
3. Прагматизм (в Англии, Америке, Франции, Италии, Германии, Японии)
4. Спиритуализм, инту­и­ти­визм
5. Гуссерльянство
6. Неогегельянство: а) геге­льян­ская школа в Италии; б) нео­ге­ге­льян­ское дви­же­ние в Англии; в) геге­льян­ская школа в Голландии; г) геге­льян­ское дви­же­ние в Скандинавии; д) пово­рот к Гегелю в Германии; е) нео­ге­ге­льян­ство в Японии и Китае; нео­ге­ге­льян­ство в Америке

II. Позитивизм и реализм.

1. Эволюционизм
2. Агностицизм
3. Критический реа­лизм
4. Неореализм

III. Материалистические тен­ден­ции и направ­ле­ния в совре­мен­ной философии

1. Естественнонаучный монизм и мони­сти­че­ское движение

IV. Марксистская фило­со­фия на Западе.

1. В Германии, Франции, Англии
2. В Болгарии и бал­кан­ских странах
3. В Италии

V. Русская философия

1. Отголоски фран­цуз­ского мате­ри­а­лизма в России
2. Влияние немец­ких клас­си­че­ских иде­а­ли­стов в России
3. Герцен
4. Чернышевский
5. Писарев
6. Естественнонаучный мате­ри­а­лизм в России (Сеченов и др.)
7. Позитивизм и эво­лю­ци­о­низм (Михайловский, Лавров и др.)
8. Религиозный онто­ло­гизм школы Соловьёва
9. Толстой и толстовство
10. Лейбницианство
11. Неокантианство. Мистицизм. Интуитивизм Н.Лосского.
12. Эмпириокритицизм в России
13. История фило­со­фии на Украине
14. Эмпириомонизм (Богданов)
15. Марксизм в России (общий очерк)
16. Плеханов
17. Ленин
18. Марксизм на Украине
19. Философия в СССР после Октября

Отдел четвёртый (исторический материализм)

I. Исторический мате­ри­а­лизм как наука

II. Историческое под­го­тов­ле­ние исто­ри­че­ского материализма

1. Основные направ­ле­ния фило­со­фии истории
2. Основные направ­ле­ния в фило­со­фии права и государства
3. Основные направ­ле­ния в фило­со­фии рели­гии (в связи с исто­рией атеизма)

III. Основные прин­ципы исто­ри­че­ского материализма

1. Проблема обще­ства: опре­де­ле­ние, обще­ство и при­рода, обще­ство и госу­дар­ство, про­ис­хож­де­ние обще­ствен­ной формы
2. Диалектика обще­ствен­ного раз­ви­тия: а) про­из­во­ди­тель­ные силы; б) про­из­вод­ствен­ные отно­ше­ния, смена общественно-​экономических фор­ма­ций; в) базис и над­стройка; г) роль лич­но­сти в истории
3. Классы и клас­со­вая борьба: а) опре­де­ле­ние, классы раз­лич­ных эко­но­ми­че­ских фор­ма­ций, про­ис­хож­де­ние клас­со­вого обще­ства, новые классы капи­та­ли­сти­че­ского обще­ства; б) классы пере­ход­ного к соци­а­лизму обще­ства, про­блема отми­ра­ния классов
4. Государство
5. Партия
6. Общественное созна­ние и идеология
7. Язык
8. Право
9. Нравственность
10. Религия
11. Искусство
12. Наука
13. Проблема куль­туры
14. Теория рево­лю­ции
15. Проблема наци­о­наль­но­сти

IV. Научный коммунизм

1. Типы соци­а­лизма: а) реак­ци­он­ный соци­а­лизм; б) бур­жу­аз­ный соци­а­лизм (здесь же – социал-​реформизм); в) мел­ко­бур­жу­аз­ный соци­а­лизм; г) уто­пи­че­ский соци­а­лизм; д) анар­хизм; е) реви­зи­о­низм; ж) науч­ный ком­му­низм: 1) эпоха Маркса и Энгельса 2) эпоха Ленина

V. Критика бур­жу­аз­ной социологии

1. Органическая школа
2. Психологическая школа
3. Дюркгейм
4. Современная социо­ло­ги­че­ская школа в Германии
5. М.Вебер

Отдел пятый (Диалектика естествознания)

Введение. Роль мате­ри­а­ли­сти­че­ской диа­лек­тики в есте­ствен­но­на­уч­ном исследовании

I. Диалектика математики

1. Принципы мате­ма­ти­че­ского позна­ния: а) мате­ма­тика и фор­маль­ная логика; б) мате­ма­тика и дей­стви­тель­ность (диа­лек­тика мате­ма­тики); мате­ма­тика и опыт
2. Основные поня­тия мате­ма­тики в диа­лек­ти­че­ском пони­ма­нии (число, изме­ре­ние, про­стран­ство, вели­чина, мно­же­ство, поря­док, группа, пре­дел, конеч­ное и бес­ко­неч­ное, поло­же­ние, дви­же­ние, направ­ле­ние, пре­рыв­ность и непре­рыв­ность, раци­о­наль­ное и ирра­ци­о­наль­ное, коли­че­ство и каче­ство, общезна­чи­мость, равен­ство и нера­вен­ство, функ­ция, зави­си­мость, про­ти­во­ре­чие, веро­ят­ность, слу­чай­ность, тео­рема, отно­ше­ние, мно­го­об­ра­зие, ана­лиз и син­тез, пред­ска­за­ние, дока­за­тель­ство, пред­по­сылка, тож­де­ство и единство)
3. Основные акси­омы и посту­латы мате­ма­тики (посту­латы непре­рыв­но­сти, акси­омы соче­та­ния, акси­омы порядка, акси­омы кон­гру­энт­но­сти, акси­омы парал­лель­но­сти, акси­омы Архимеда, неэв­кли­довы акси­омы, мни­мые акси­омы и т. д.)
4. Взаимоотношения между основ­ными дис­ци­пли­нами мате­ма­тики (ариф­ме­тика, алгебра, гео­мет­рия, ана­лиз, топо­ло­гия, тео­рия мно­жеств и т. д.)
5. Происхождение и раз­ви­тие мате­ма­тики в связи с раз­ви­тием фило­со­фии и обрат­ное вли­я­ние мате­ма­тики на философию
6. Современные направ­ле­ния в мате­ма­тике: а) иде­а­ли­сти­че­ские школы; б) мате­ри­а­ли­сти­че­ские школы
7. Значение и гра­ницы при­ло­жи­мо­сти прин­ци­пов мате­ма­тики в: а) неор­га­ни­че­ских нау­ках, б) био­ло­гии, в) социологии

II. Диалектика неор­га­ни­че­ских наук

1. Основные прин­ципы позна­ния в неор­га­ни­че­ских нау­ках: а) общ­ность и спе­ци­фич­ность мето­дов в связи со спе­ци­фич­но­стью объ­екта; б) реаль­ность и объ­ек­тив­ность явле­ний и собы­тий; в) детер­ми­низм и инде­тер­ми­низм; г) прин­ципы при­чин­но­сти: 1) функ­ци­о­наль­ная зави­си­мость, 2) повод, при­чина, усло­вие, после­до­ва­тель­ная связь; д) наблю­де­ние и экс­пе­ри­мент; е) необ­хо­ди­мость и слу­чай­ность; ж) дина­ми­че­ская и ста­ти­сти­че­ская зако­но­мер­ность; з) пре­рыв­ность и непре­рыв­ность; и) кос­вен­ные и пря­мые заклю­че­ния; к) прин­цип, тео­рия и гипо­тезы; л) прин­цип эво­лю­ции (эво­лю­ция звёзд, эво­лю­ция зем­ной коры, эво­лю­ция эле­мен­тов); м) срав­не­ние; н) пер­вый и вто­рой закон тер­мо­ди­на­мики; о) прин­цип Гамильтона; п) закон и пра­вило; р) тож­де­ство и равен­ство; с) ана­лиз и син­тез; т) индук­ция и дедук­ция; у) опи­са­ние и объ­яс­не­ние; ф) сво­ди­мость; х) предсказание
2. Основные поня­тия неор­га­ни­че­ских наук: а) в физике (мате­рия, энер­гия, абсо­лют­ное и отно­си­тель­ное, замкну­тая система, про­стран­ство, время, про­тя­жён­ность, сте­пени сво­бод, моле­кула, атом, квант, элек­трон, потен­циал, обра­ти­мость и необ­ра­ти­мость, работа, кон­станта и т. д.; б) в химии (вклю­чая физи­че­скую химию, кол­ло­ид­ную химию, био­хи­мию): срод­ство, валент­ность, пери­о­ди­че­ская система и т. д.; в) в гео­ло­гии (вклю­чая метеорологию)
3. Взаимоотношения дис­ци­плин неор­га­ни­че­ских наук между собой и под­раз­де­лов внутри каж­дой дис­ци­плины: а) в физике: 1) меха­ника (форо­но­мия и дина­мика, вклю­чая гид­ро­ди­на­мику, аэро­ди­на­мику, аку­стику), 2) элек­тро­ди­на­мика (вклю­чая оптику), 3) тер­мо­ди­на­мика, 4) физика излу­че­ния; б) в химии; в) в аст­ро­но­мии; г) в геологии
4. Происхождение и раз­ви­тие основ­ных взгля­дов на неор­га­ни­че­скую при­роду в связи с раз­ви­тием фило­со­фии и обрат­ное вли­я­ние этих взгля­дов на философию
5. Современные направ­ле­ния в неор­га­ни­че­ских нау­ках: а) иде­а­ли­сти­че­ские школы; б) мате­ри­а­ли­сти­че­ские школы
6. Значение и гра­ницы при­ло­жи­мо­сти прин­ци­пов неор­га­ни­че­ских наук в: а) био­ло­гии, б) социологии

III. Диалектика биологии

1. Основные прин­ципы позна­ния в био­ло­гии: а) общ­ность и спе­ци­фич­ность в связи со спе­ци­фич­но­стью объ­екта (зоо­ло­гия, бота­ника, про­ти­сто­ло­гия); б) ана­лиз и син­тез; в) индук­ция и дедук­ция; г) тож­де­ство и един­ство; д) сво­ди­мость; е) пред­ска­за­ние; ж) целое и часть; з) обра­ти­мость и необ­ра­ти­мость; и) пре­рыв­ное и непре­рыв­ное; к) при­чин­ность; л) целе­со­об­раз­ность (транс­цен­ден­таль­ная, имма­нент­ная, регу­ля­тив­ная); м) зави­си­мость и связь (в инди­ви­ду­уме, инди­ви­ду­у­мов между собой, инди­ви­ду­у­мов с неор­га­ни­че­ской сре­дой); н) каче­ство и коли­че­ство (в систе­ма­тике, мор­фо­ло­гии, эко­ло­гии, хоро­ло­гии, хро­но­ло­гии, гене­тике); о) кор­ре­ля­ция (в мор­фо­ло­гии, физио­ло­гии, эко­ло­гии, хоро­ло­гии и гене­тике); п) прин­ципы онто­ге­нии (онто­ге­ния инди­ви­ду­ума, онто­ге­ния сооб­ществ); р) прин­ципы фило­ге­нии (отдель­ных так­со­но­ми­че­ских еди­ниц, фаун и флор)
2. Основные поня­тия био­ло­гии: раз­дра­жи­мость, само­ре­гу­ля­ция, реге­не­ра­ция, рести­ту­ция, поляр­ность, струк­тура и форма, само­де­я­тель­ность, инди­ви­дуум, смерть, цикл, гомо­ло­гия и ана­ло­гия, кон­вер­ген­ция и дивер­ген­ция, асси­ми­ля­ция и дис­си­ми­ля­ция, раз­мно­же­ние, наслед­ствен­ность, клетка, при­знак, тро­пизмы и так­сисы, рефлекс, сту­пен­ча­тое мно­го­об­ра­зие, инте­гра­ция и диф­фе­рен­ци­а­ция, при­спо­соб­ле­ние, отбор, функ­ция, орган, орга­неллы и т. д.
3. Взаимоотношения дис­ци­плин био­ло­гии: а) систе­ма­тики, б) мор­фо­ло­гии, в) физио­ло­гии, д) хоро­ло­гии, е) хро­но­ло­гии, ж) генетики
4. Происхождение и раз­ви­тие основ­ных взгля­дов на орга­низм и его связь с окру­жа­ю­щей при­ро­дой в связи с фило­со­фией и обрат­ное вли­я­ние этих взгля­дов на философию
5. Современные направ­ле­ния в био­ло­гии: а) иде­а­ли­сти­че­ские школы; б) мате­ри­а­ли­сти­че­ские школы
6. Значение и гра­ницы при­ло­жи­мо­сти зако­нов био­ло­гии в соци­аль­ных нау­ках (вопрос о про­ис­хож­де­нии чело­века как погра­нич­ный вопрос зоо­ло­гии и социологии)