Ни для кого не секрет, что наука история в стране сейчас под ударом реакционных сил. И дело не только в простом перекраивании истории по буржуазным лекалам. Дело в самом процессе организации обучения на историческом факультете. В некоторых случаях (наш случай как раз такой) не приходится говорить об историческом факультете в принципе — он давно преобразован в зааббревиатурную шарагу, где смешались под одной крышей все совместимые и несовместимые направления подготовки бакалавров и не только. Советская система преподавания в ВУЗе, ещё кое-где работающая до середины 2000-х, ныне подвергается решительному демонтажу. Поэтому в небольшом эссе нет ни малейшего смысла писать о том, насколько это пагубно и каковы механизмы таковых процессов развала системы отечественного образования в высшей школе — подробный анализ займет не одну страницу. Раз эссе посвящено лишь пропаганде/возможности такой пропаганды марксистских идей, причём где бы то ни было, предлагаем остановиться на тех, кто может потенциально служить объектами и субъектами такой пропаганды. Это люди. Преподаватели и студенты, условия труда и обучения, которых мы и рассмотрим в данном тексте.
Часть первая. Распятая Клио
При всей публичности и небывалой яркости лекций на бывшем истфаке, определить общественно-политические взгляды преподавателя довольно сложно. Некоторые намеренно избегают политических и иных «проблемных» тем, ссылаясь на запрет политической пропаганды в ВУЗе (впрочем, то, что студентов-историков сгоняют слушать «лекции» депутата госдумы Никонова, их не смущает, об этом подробнее будет сказано ниже). В среде преподавателей всегда было и будет популярно критическое отношение к руководству университета. Естественно, что основное недовольство исходит от преподавателей старой закалки. Недовольство не носит какой-то системный характер (дальше слов критики и возражений пару лет назад, когда решалась судьба факультета, дело так и не пошло), это скорее индивидуальная гражданская позиция, в тех или иных моментах всплывающая на лекциях и при личном общении. Многие открыто говорят, что зарплата в ВУЗе оставляет желать лучшего, многие не согласны с образовательной политикой ВУЗа, сокращением кафедр, бюджетных учебных мест и т. д. При этом не всегда недовольство исходит от таких преподавателей, чьи взгляды могут быть определены как условно «левые», хотя довольно значительная часть из них по старой памяти использует ещё советскую методику преподавания и отсылает к советским учебникам. Во многом, благодаря таким преподавателям и благодаря такой методике подачи материала автор этих строк и заинтересовался марксизмом.
Только один преподаватель состоит в политической организации и ведёт там активную деятельность, впрочем, организация эта больше патриотическая, чем коммунистическая, и распространению коммунистических идей не способствует, хотя преподаватель всячески стремится рассказать о ней студентам, распространяет газеты и т. д. В целом, для «левой» части преподавательского состава характерно именно ностальгическое отношение к СССР.
Каких-то особых попыток повлиять на политику администрации ВУЗа преподаватели-марксисты не предпринимают. Часть преподавателей выступила против уничтожения исторического факультета, но массового характера этот протест не получил — во многом, из-за аморфности студентов, которая станет предметом отдельного разговора далее. Упомянутая встреча с депутатом-пропагандистом Никоновым характерна тем, что помимо бреда про избранность великой русской цивилизации, этот человек с историческим образованием (по крайней мере, так громогласно «объявили», нам с трибуны), заявил, что последний раз Москву крымские татары сожгли при Екатерине II. Для гражданина, мало-мальски знакомого с историей нашей страны, очевидно, что это не так. Однако ни один преподаватель (а на встрече присутствовало большинство) не возразил Никонову — в зале раздались лишь смешки, а наиболее пассивная часть пришедших даже не слушала депутата, понимая, что ничего хорошего, ценного и здравого этот фрик не выдаст. Подобная пассивность обусловлена, прежде всего, административным фактором — попробуй возрази, когда рядом сидят ректор университета и директор структурного подразделения.
По понятным причинам, не все сотрудники разделяют ностальгическую идиллию по советскому университету. Есть преподаватели, которые не скрывают своих антикоммунистических убеждений. Так, один, например, восхваляет на странице в социальных сетях испанских фалангистов и защищал в своё время установку доски Маннергейму. Причём аргументация просто замечательная, по праву достойная кандидата исторических наук, — «Доска установлена не союзнику Гитлера, а генералу русской императорской армии». Право, ощущаешь себя не на странице учёного-историка, а в каком-нибудь унылом правацком ЖЖ. Другой «корифей», объясняя нам методологию исторической науки, мягко намекнул, что сторонникам марксизма надо бы «настучать по голове» и что «нас этим пичкали столько лет, и, слава Богу, всё это закончилось». Впрочем, пичкали не всех — среди наиболее антисоветски настроенных сотрудников университета преобладают всё-таки относительно молодые преподаватели, не заставшие «марксистско-ленинского догматизма, не дающего свободно развиваться исторической науке». Доразвивались до того, что средняя зарплата в ВУЗе у преподавателей немногим больше учительской — ставка в некоторых случаях опускается до прямо-таки смешных сумм в несколько тысяч рублей. С каждым годом преподавательский состав редеет. Преподаватели уходят в школы со словами «Надоело смотреть, как всё это разрушается». Впрочем, жалуются не все. Существуют определённые системы грантов, на которые некоторые преподаватели и существуют. В личных беседах звучала такая фраза: «Выиграл грант — хорошо, не выиграл — бедствуешь». Впрочем, надо отметить, что озвученный пример с грантами, скорее, исключение, и интересен тем, что грант преподаватели выиграли за рубежом — родной буржуазной РФ историки-антиковеды, видимо, не нужны.
Чуть лучше дело обстоит с теми, кто занимается отечественной историей. Однако и тут существуют определённые рамки. Есть, например, тучное поле краеведения, и — здесь всегда можно получить неплохие деньги — выпуск книг достаточно щедро оплачивается местной городской администрацией. Впрочем, сам стиль изложения в таких публикациях, обычно красиво оформленных и в хорошем переплёте, скорее публицистический или научно-популярный и не может не вызывать справедливой критики у исследователей-некраеведов. А введения и заключения к таким изданиям очень редко чужды тенденциозной патриотической риторике. Что и логично: историк, покуда ему платят деньги, — верный слуга государства и, как следствие, правящего класса.
В итоге карьерные перспективы историка в одном из якобы ведущих национальных университетов страны не так уж и разнообразны — либо молчаливое прозябание, либо поиск наживы в грантах и откровенно заказных публикациях, а порой и принуждение историков-марксистов идти на сделку с собственной совестью. Есть ещё один путь — штурмовать недосягаемые должности в администрации университета, но в этом случае сотрудник, как правило, и вовсе прекращает и научную, и преподавательскую деятельность, полностью утопая в бюрократическом океане. Понятно, что уйти в эту сферу удается не всем, а лишь избранным.
Часть вторая. Шуты, безумцы и вся королевская рать
В этой части, как несложно догадаться, речь пойдёт о студентах. Тут автор знает намного больше и наблюдает всё непосредственно «изнутри». Читающий эти строки? наверное, прекрасно представляет себе, что сейчас собой представляет российское студенчество как социальная группа — экономическая зависимость от родителей, гражданская пассивность и соответствующее мировоззрение, почти всегда состоящее из идеалистического хлама, а ещё чаще представляющее чистый лист. Да даже если и не представляет — выявить усреднённый типаж российского студента можно и на примере студента-историка. Представления о студентах-историках как о молодых людях, активно увлечённых политикой и общественной жизнью, сильно приукрашены и надуманы. Конечно, в университетских коридорах и столовых ведутся разговоры о политике, многие даже выражают своё недовольство, однако лишь у некоторых есть чёткая и оформившаяся позиция по какому-то вопросу, а более-менее сложившаяся система политических взглядов — лишь у единиц. Максимум, что может привлечь публику — это модные нынче митинги гражданина Навального, хотя и тут, как мы видим, ничего уникального именно для этой группы студенчества, увы, нет.
Отдельно следует поговорить о студенческих организациях. Существующий студенческий совет нашего структурного подразделения (института) ни в коей мере не занимается защитой, да что там, хотя бы представлением интересов студентов. Не занимаются этой деятельностью и студенческий совет на уровне университета, а также профсоюзная организация студентов (функции последней вообще сведены к формальным, бюрократическим, да и заняты там явно граждане не студенческого возраста). Деятельность же всех студсоветов на деле сводится к организации культурно-массовых и прочих мероприятий, а со всеми возникшими вопросами, консультациями и просьбами студенты вынуждены обращаться в деканат и высшие инстанции сами, без какого-либо посредничества органов студенческого самоуправления. Ну и, само собой, студсовет, при активной поддержке университетской администрации, занят пропагандой. И контрпропагандой. Известно, что засланный из студсовета человек присутствовал на митинге оппозиции 12 июля в нашем городе и вычислял пришедших туда студентов института (версия о его участии по собственной воле, «не по заданию», отметается, так как он — член исполкома местной ячейки ЕдРа). С отдельными студентами были проведены беседы, впрочем, административные последствия этих рейдов по выявлению политически неблагонадежных пока неясны — видимо, в конце учебного года не до «репрессий».
Да, студенты-единороссы не редкость. Не редкость и наивненькие новоиспечённые сторонники антикоррупционного кича, которых эти самые единороссы выслеживают. И, конечно, везде есть махровые монархисты и охранители, свято верующие в экономическое развитие Российской Империи. Якобы это развитие шло до революции семимильными шагами и так бы продолжалось и дальше, если бы не мифическое задание немецкого генштаба, данное лично тов. Ульянову. Смех смехом, а подобные персонажи действительно учатся на историков. Приведём ещё парочку примеров. Так, студентка на лекции по современной политической истории России выдала умопомрачительный вопрос преподавателю: «Но ведь в СССР запрещались национальные костюмы?» Преподаватель просто не нашёл, что ответить на такое, а некоторые слушатели просто засмеялись. И таких примеров очень много.
И дело даже не в том, что упущены какие-то элементарные знания фактов, событий и личностей. Всё намного хуже. Отсутствует внятно сформированный категориальный аппарат, смешиваются совершенно различные понятия, предмет дискуссии часто «выпадает» из разговора, дискуссия теряет всякий смысл, когда спорящий с одной темы перескакивает на другую. Вполне в порядке вещей услышать следующий диалог:
— Российская Империя по всем экономическим показателям опережала страны Западной Европы!
— Доказательства?
— А какие ещё нужны доказательства, если совок только и производил, что ракеты и танки, а для простого народа не было ничего, кроме расстрелов!
И так далее. Примеров — множество, но этих немногих вполне достаточно, чтобы понять, в каком состоянии пребывают умы тех, на кого потом можно было бы сослаться как на историков, и тех, кто потом пойдёт работать в школы.
Впрочем, было бы ошибочно обвинять абсолютно всех студентов в невежестве и инфантильности. Ряд студентов интересуются марксизмом, разделяют некоторые его положения, но, безусловно, их знания отрывочны и не организованы. Пишущий эти строки и сам причисляет себя к подобной группе студентов, только начавшей изучать марксизм. Существует гипотетическая возможность организации в среде таких студентов заседаний кружка, но основная проблема, конечно, во времени и в месте (а университет под марксистский кружок аудиторию не выделит). В целом же почва для ведения марксисткой просветительной деятельности есть, однако шанс выйти на относительно широкую аудиторию мал, и рассчитывать приходится на небольшое количество единомышленников.
Выводы
Несмотря на всероссийскую гражданскую и политическую стагнацию российского студенчества (из последних немногочисленных исключений, конечно, СПб ИПТ1 ) студенты всё-таки остаются той социальной группой, которая — хоть и опосредованно — увлечена политикой и общественной жизнью. К оппозиционности, порой стихийной и наивной, плоды которой мы наблюдаем с весны 2017 года, подталкивают молодёжь естественные экономические причины — отсутствие работы по специальности, как следствие — низкие зарплаты, недоступность жилья и т. д. Одной из наиболее притеснённых групп молодых специалистов являются историки, вынужденные за копейки трудиться в бюджетных учреждениях. В этих условиях целесообразно говорить уже о некой группе населения, с которой можно вести пропагандистскую работу. В работе этой будут важны следующие моменты:
- Развёртывание кружковой деятельности. В университетах пока не запрещают обсуждать марксизм в промежутках между парами и искать единомышленников, что может стать основой для будущего кружка.
- В кружке — изучение истории коммунистических партий и движений, главным образом, истории РСДРП — РКП(б) — ВКП(б) — КПСС, и оформление единого взгляда на события, до сих пор получающие неоднозначную трактовку в среде отечественных левых. Задача сложная (да что там — практически невыполнимая), но для кружка необходимая, иначе кружок так и останется кружком навсегда, а то и выродится просто в тусовку по интересам.
- Критика консервативной и либеральной моделей исторического развития. Развёрнутая и аргументированная. Если оппоненты обладают несколько большим интеллектуальным потенциалом, нежели просто возгласами о том, что в СССР было всё плохо, а до 1917 года — хорошо, возможны даже открытые дебаты в рамках того же кружка, где оппонент будет выступать как приглашённый гость, однако тут важно не съехать на рельсы противника, а, напротив, как можно скорее и эффективнее подтолкнуть оппонента к своей позиции. В рамках адекватного ведения дискуссии, конечно.
Эти базовые установки, на наш взгляд, могут способствовать марксистской пропаганде в вузе. Кому, как не историкам, понимать, по каким законам развивается человеческое общество, и кому, как не историкам, донести до человечества то, что законы рано или поздно приведут к общественной собственности на средства производства. Осталось только научиться пользоваться историей, как завещает латинская поговорка «Historia est magistra vitae», т. е. извлекать из неё то, что помогало бы объяснять окружающую нас действительность, и применять полученные знания на практике, а не просто немощно созерцать идолов, плывущих по реке времени.