Источ­ник

Сего­дня мы пуб­ли­куем пере­вод заметки из поль­ского троц­кист­ского изда­ния «Władza Rad» («Власть Сове­тов»). Авторы утвер­ждают: не слиш­ком извест­ная сего­дня кон­цеп­ция «нека­пи­та­ли­сти­че­ского окру­же­ния», пред­ло­жен­ная Розой Люк­сем­бург, акту­альна, и это дока­зы­ва­ется всем пери­о­дом суще­ство­ва­ния соци­а­ли­сти­че­ской системы. Не раз­де­ляя пол­но­стью такой пози­ции авто­ров и их тези­сов о сохра­не­нии акту­аль­но­сти тео­рии Люк­сем­бург, мы счи­таем, что неко­то­рые аспекты этого тек­ста могут быть инте­ресны для наших читателей.

Редак­ция Lenin Crew

16.01.2019 г. на транс­ли­ро­вав­шемся в Фейс­буке собра­нии орга­ни­за­ции «Рабо­чая демо­кра­тия», ассо­ци­и­ро­ван­ной с бри­тан­ской SWP (Socialist Workers Party), док­тор наук Филипп Иль­ков­ский выска­зал авто­ри­тет­ную оценку: Роза Люк­сем­бург ошиб­лась в несколь­ких вопро­сах, в том числе и в вопросе о т. н. нека­пи­та­ли­сти­че­ском окружении.

Его чест­ное слово про­тив её «Накоп­ле­ния капи­тала».

А ведь в пользу тезиса Розы гово­рит голая дей­стви­тель­ность: стоит лишь не закры­вать глаза на непри­кры­тые факты.

После паде­ния «реаль­ного соци­а­лизма» пра­ви­тель­ства капи­та­ли­сти­че­ских стран начали поспешно отка­зы­ваться от соци­аль­ных обя­за­тельств — к непод­дель­ному изум­ле­нию анти­ста­лин­ских демо­кра­ти­че­ских ради­каль­ных левых. Впро­чем, из состо­я­ния этого изум­ле­ния они не спо­собны выйти по сей день, счи­тая, что, по-види­мому, про­изо­шло некое недо­ра­зу­ме­ние, кото­рое быстро раз­ре­шится — и всё вер­нётся к норме эпохи Холод­ной войны. 

Одно­вре­менно капи­та­ли­сти­че­ская система начала порож­дать кри­зисы, кото­рые угро­жа­юще напо­ми­нают те самые, из вре­мён, близ­ких Розе Люк­сем­бург. Реше­ния, кото­рые эта система нахо­дит, столь же угро­жа­юще напо­ми­нают те, про кото­рые та гово­рила и писала.

В минув­шую эпоху т. н. Вто­рой и Тре­тий мир вно­сили, в т. ч. бла­го­даря эко­но­ми­че­скому пла­ни­ро­ва­нию, опре­де­лён­ный поря­док в меж­ду­на­род­ное капи­та­ли­сти­че­ское раз­де­ле­ние труда и предо­став­ляли резерв ресур­сов, делая воз­мож­ным сокра­ще­ние издер­жек функ­ци­о­ни­ро­ва­ния капи­та­лизма. Каков бы ни был кон­фликт между двумя систе­мами, эко­но­ми­че­ские отно­ше­ния между ними нико­гда не пре­кра­ща­лись, а авто­ном­ность «реаль­ного соци­а­лизма» нико­гда не была пол­ной. «Реаль­ный соци­а­лизм» посто­янно функ­ци­о­ни­ро­вал будто бы в режиме эко­но­ми­че­ских санк­ций, что спо­соб­ство­вало суще­ство­ва­нию дина­ми­че­ского дис­ба­ланса во вза­и­мо­от­но­ше­ниях с более раз­ви­тыми запад­ными экономиками.

Неудач­ная попытка совер­ше­ния соци­а­ли­сти­че­ской рево­лю­ции в гло­баль­ном мас­штабе заста­вила СССР столк­нуться с про­бле­мой неста­биль­ной [niekonsekwentnej] изо­ля­ции своей эко­но­мики и, далее, при­ло­жить уси­лия для фор­си­ро­ван­ной инду­стри­а­ли­за­ции. Это озна­чало, что интен­сив­ное раз­ви­тие про­мыш­лен­но­сти не под­дер­жи­ва­лось при помощи внеш­них ресур­сов, при­ток кото­рых обычно ней­тра­ли­зует пря­мые послед­ствия такой поли­тики для насе­ле­ния. Это имело опре­де­лён­ные отри­ца­тель­ные послед­ствия для обще­ствен­ных про­цес­сов и реа­ли­за­ции демо­кра­ти­че­ских устрем­ле­ний дан­ного государства.

Тем не менее, после Вто­рой миро­вой войны эко­но­мики стран, зани­ма­ю­щих более пери­фе­рий­ное поло­же­ние, чем страны капи­та­лизма, дей­стви­тельно сокра­щали издержки капи­та­ли­сти­че­ской системы как тако­вой. Делали они это бла­го­даря обмену на товары, вло­же­ние капи­тала в про­из­вод­ство кото­рых не было равно вло­же­нию в него рабо­чей силы [dzięki wymianie produktów o nierównym wkładzie kapitału w stosunku do siły roboczej]¹ . Бла­го­даря этому ока­за­лось воз­мож­ным несколько сдер­жать анар­хию капи­та­ли­сти­че­ского про­из­вод­ства, а при­су­щая ему рас­то­чи­тель­ность была ниве­ли­ро­вана за счёт пери­фе­рий­ных рын­ков сбыта, погло­щав­ших прак­ти­че­ски всё. Это как если бы кейн­си­ан­скую затею рыть и засы­пать яму для сокра­ще­ния без­ра­бо­тицы и повы­ше­ния спроса финан­си­ро­вал бога­тый дядя извне эко­но­ми­че­ской системы. В этом-то и заклю­ча­ется роль «нека­пи­та­ли­сти­че­ского окру­же­ния». Издержки раци­о­на­ли­за­ции капи­та­лизма и амор­ти­за­ции кри­зис­ных фак­то­ров, порож­да­е­мых этой систе­мой, могли умень­шаться за счёт соб­ствен­ных резер­вов Пери­фе­рии, источ­ни­ком кото­рых было раз­ру­ше­ние её соб­ствен­ной нека­пи­та­ли­сти­че­ской среды в про­цессе вклю­че­ния этой среды в капи­та­ли­сти­че­скую систему. Капи­та­лизм, в отли­чие от более сба­лан­си­ро­ван­ных тра­ди­ци­он­ных² эко­но­ми­че­ских систем, поль­зу­ясь ресур­сами при­роды и обще­ства, неот­вра­тимо пре­об­ра­жает их в про­цессе этого использования.

Осно­вой экс­плу­а­та­ции нека­пи­та­ли­сти­че­ского окру­же­ния была воз­мож­ность сокра­ще­ния сто­и­мо­сти пери­фе­рий­ной рабо­чей силы, цена кото­рой уста­нав­ли­ва­лась ниже необ­хо­ди­мой для под­дер­жа­ния жизни, что ком­пен­си­ро­ва­лось доба­воч­ным дохо­дом из сферы сель­ского хозяй­ства: в Польше до самого конца «реаль­ного соци­а­лизма» зна­чи­тель­ную долю рабо­чей силы состав­ляли т. н. хло­по­ро­бот­ники³ . Меха­низм этот являлся осно­вой, на кото­рой зижди­лось бла­го­по­лу­чие стран раз­ви­того Цен­тра, был опо­рой его соци­аль­ной поли­тики, а тем самым — мно­го­лет­него обще­ствен­ного спокойствия.

Вос­ста­нов­ле­ние при­род­ных ресур­сов тре­бует колос­саль­ных затрат. Вме­сте с исчер­па­нием на рубеже 1960-х и 1970-х годов ХХ века экс­тен­сив­ных резер­вов эко­но­мики «реаль­ного соци­а­лизма» исчер­па­лись и воз­мож­но­сти для про­дол­же­ния преж­ней эко­но­ми­че­ской поли­тики, кото­рая осно­вы­ва­лась на исполь­зо­ва­нии поло­же­ния пери­фе­рий­ного «нека­пи­та­ли­сти­че­ского окру­же­ния». Пере­ход к интен­сив­ным мето­дам веде­ния хозяй­ства же был невоз­мо­жен без допол­ни­тель­ных капи­та­ло­вло­же­ний — конечно, при усло­вии, что не меня­ется сама логика системы.

А эту логику не под­вер­гали сомне­нию не только запад­ные, но и оте­че­ствен­ные⁴ ради­каль­ные левые (т. н. демо­кра­ти­че­ская оппо­зи­ция), вышед­шие из среды (пост)сталинской бюро­кра­тии. Более того, на пороге «транс­фор­ма­ции»⁵ пере­стали выска­зы­вать воз­ра­же­ния и офи­ци­оз­ные идео­ло­ги­че­ские апо­ло­геты той самой бюро­кра­тии, кото­рая ранее поли­ти­че­ски кон­флик­то­вала с «демо­кра­ти­че­ской оппо­зи­цией» — идей­ными отще­пен­цами. На прак­тике, однако, пар­тий­ный идео­ло­ги­че­ский аппа­рат сохра­нял пол­ное согла­сие с (пост)сталинской бюро­кра­тией, кото­рая «реа­ли­сти­че­ски» видела залог оздо­ров­ле­ния эко­но­мики во вклю­че­нии её в капи­та­ли­сти­че­скую систему на ком­пра­дор­ских началах.

Паде­ние «реаль­ного соци­а­лизма» поспо­соб­ство­вало устра­не­нию основ «welfare state», а победа в гонке идео­ло­гий изба­вила бур­жу­а­зию от уто­ми­тель­ной необ­хо­ди­мо­сти созда­вать види­мость заботы о т. н. «соци­алке».

Разу­ме­ется, вос­при­я­тие отно­ше­ний между миром капи­та­лизма и миром т. н. «реаль­ного соци­а­лизма» с учё­том поня­тия «нека­пи­та­ли­сти­че­ское окру­же­ние» не может подойти поль­скому фили­алу SWP, глав­ный тезис кото­рого гла­сит, что в Восточ­ной Европе мы имели дело с «госу­дар­ствен­ным капи­та­лиз­мом». Этот тезис слу­жит оправ­да­нием для поло­жи­тель­ного отно­ше­ния подав­ля­ю­щего боль­шин­ства пост-троц­кист­ских орга­ни­за­ций к капи­та­ли­сти­че­ской транс­фор­ма­ции в 90-х годах про­шлого века. Эти орга­ни­за­ции по боль­шей части оста­ются после­до­ва­тель­ными в своих взгля­дах, несмотря на то, что про­шло время и кри­стал­ли­зо­ва­лись послед­ствия про­цес­сов транс­фор­ма­ции. Эта после­до­ва­тель­ность отра­жа­ется в их отно­ше­нии к «цвет­ным рево­лю­циям» и «Араб­ской весне», кото­рые оце­ни­вают по ана­ло­гии с пере­ме­нами в быв­ших стра­нах Восточ­ного блока (впро­чем, те явля­лись свое­об­раз­ным про­дол­же­нием процесса).

Это сле­дует глав­ным обра­зом из того, что клоны орга­ни­за­ций пост-троц­ки­стов в стра­нах быв­шего соц­ла­геря лишены соб­ствен­ного мне­ния, а оценку внут­рен­ней обста­новки им навя­зы­вает «мате­рин­ская» пар­тия, «вос­пол­ня­ю­щая» про­белы в пони­ма­нии кон­крет­ных реа­лий тео­ре­ти­че­ским дог­ма­тиз­мом, выра­бо­тан­ным в совер­шенно иных поли­ти­че­ских усло­виях. Тра­ди­ци­он­ная опора на «заме­ни­тель» с типич­ной для него поста­нов­кой про­блем (нрав­ственно-куль­тур­ных в про­ти­во­вес эко­но­ми­че­ским) не спо­соб­ствует кор­рек­ти­ровке «импорт­ных» поли­ти­че­ских кон­цеп­ций, кото­рые не соот­вет­ствуют реаль­ной обста­новке. Оппор­ту­низм допол­ня­ется свой­ствен­ным «совре­мен­ному» мел­ко­бур­жу­аз­ному базису стрем­ле­нием сде­лать лич­ную карьеру, что не спо­соб­ствует жела­нию пойти про­тив мейн­стрима, хотя бы и «левого».

Если во время ПНР взгляд на страны Восточ­ной Европы как на «госкап» ещё мог сохра­нять какую-то види­мость истин­но­сти, то начало нового сто­ле­тия при­несло непри­укра­шен­ные факты, кото­рые опро­вергли глав­ный тезис и, как след­ствие, выте­ка­ю­щие из него оценки.

Фаль­ши­вая гипо­теза повлекла за собой кон­крет­ные поли­ти­че­ские послед­ствия: т. н. «новые левые» вме­сте с отще­пен­цами от троц­кизма, прежде всего в США, посчи­тали, что капи­та­лизм пре­вра­тился в пост­ка­пи­та­лизм. В связи с этим инду­стри­аль­ное обще­ство, дескать, без­воз­вратно ушло в про­шлое вме­сте с рабо­чим клас­сом, кото­рый неко­гда являлся субъ­ек­том рево­лю­ци­он­ного рабо­чего движения.

Тем самым был про­ло­жен пря­мой марш­рут к пре­вра­ще­нию рене­га­тов троц­кизма в нео­кон­сер­ва­то­ров, обо­жеств­ля­ю­щих инсти­туты «соци­аль­ного госу­дар­ства» — огра­ни­чен­ного на деле Пер­вым миром, но при­том пору­ча­ю­щего этим инсти­ту­там мис­сию «экс­порта» запад­ной модели демо­кра­тии как рецепта, кото­рый поз­во­лит повто­рить запад­ный путь к про­цве­та­нию. Как ни посмотри, эта тео­ре­ти­че­ская кон­цеп­ция — отра­же­ние, брат-близ­нец ста­лин­ского схе­ма­тизма, нега­тивно кон­тра­сти­ру­ю­щий с осно­во­по­ла­га­ю­щей кон­цеп­цией Розы Люксембург.

Отре­че­ние запад­ных «новых левых» от рабо­чего дви­же­ния в пользу «дол­гого похода через инсти­туты» бур­жу­аз­ного госу­дар­ства явля­ется по сути повто­ре­нием ста­рой рефор­мист­ской поли­тики, ока­зав­шейся бес­силь­ной перед лицом сперва обеих миро­вых войн, а затем и наступ­ле­ния на соци­аль­ные заво­е­ва­ния, достиг­ну­тые после Вто­рой миро­вой. Поли­тика социал-демо­кра­тии (на пози­ции кото­рой пере­шёл пост-троц­кизм) посто­янно обна­жает свою вто­рич­ность и пас­сив­ность по срав­не­нию с пол­ными дина­мизма пра­выми силами. И всё это несмотря на воин­ствен­ную рито­рику, наце­лен­ную про­тив правых.

Как выяс­ни­лось, в период Холод­ной войны анти­ком­му­ни­сти­че­ские левые могли при­пи­сы­вать себе соци­аль­ные успехи глав­ным обра­зом бла­го­даря суще­ство­ва­нию «реаль­ной» ста­лин­ской аль­тер­на­тивы в виде рабо­чего госу­дар­ства, пусть и дефор­ми­ро­ван­ного, кото­рое угро­жало, несмотря на это, стать некой аль­тер­на­ти­вой капитализму.

Глу­бо­кий кри­зис, пере­жи­ва­е­мый социал-демо­кра­тами вслед­ствие пора­же­ния «реаль­ного соци­а­лизма», может слу­жить здесь веще­ствен­ным доказательством.

В отли­чие от жив­ших в ХХ веке ака­де­ми­че­ских левых интел­лек­ту­а­лов, пост-троц­кист­ские орга­ни­за­ции не дошли до отри­ца­ния капи­та­ли­сти­че­ского харак­тера совре­мен­ных обще­ствен­ных отно­ше­ний. Впро­чем, этот тезис стал чуть менее при­вле­ка­тель­ным с тех пор, как пра­вые начали гордо афи­ши­ро­вать, что они ассо­ци­и­руют себя с побе­до­нос­ной систе­мой. Тем более, что крайне пра­вые взя­лись за рас­про­стра­не­ние брос­кого лозунга о том, что, мол, дефекты капи­та­лизма порож­да­ются остат­ками «соци­а­лизма» в инсти­ту­тах бур­жу­аз­ного госу­дар­ства. Пра­вые все­рьёз при­няли тезис о пере­рас­та­нии капи­та­лизма в пост­ка­пи­та­лизм, сиречь… вид соци­а­лизма, вопло­щён­ного в инсти­ту­тах, напри­мер, Евросоюза.

«Финан­си­а­ри­за­ция» капи­та­ли­сти­че­ской эко­но­мики была меха­низ­мом отъ­ёма при­ба­воч­ной сто­и­мо­сти из стран широко пони­ма­е­мой Пери­фе­рии в пользу стран Цен­тра. Пере­ме­ще­ние про­мыш­лен­но­сти заву­а­ли­ро­вало клас­со­вый анта­го­низм, кото­рый в стра­нах Цен­тра был све­дён к уровню про­ти­во­ре­чий в рам­ках системы (неан­та­го­ни­сти­че­ских) вокруг рас­ши­ре­ния и ради­ка­ли­за­ции фор­маль­ной демо­кра­тии (т. е. не опи­ра­ю­щейся в своей основе на отно­ше­ния соб­ствен­но­сти на сред­ства производства).

Устра­не­ние «нека­пи­та­ли­сти­че­ского окру­же­ния» немед­ленно ведёт к необ­хо­ди­мо­сти реин­ду­стри­а­ли­за­ции эко­но­мик высо­ко­раз­ви­тых стран. Кон­ку­рен­ция более не смяг­ча­ется: теперь нет воз­мож­но­сти её ней­тра­ли­зо­вать бла­го­даря суще­ство­ва­нию обла­стей экс­плу­а­та­ции, доста­точно обшир­ных для того, чтобы их хва­тило для удо­вле­тво­ре­ния амби­ций всех либо почти всех конкурентов.

Реин­ду­стри­а­ли­за­ция дока­зы­вает несо­сто­я­тель­ность тези­сов о якобы корен­ном изме­не­нии капи­та­лизма со вре­мён Маркса и Розы Люк­сем­бург. Это явле­ние также снова делает акту­аль­ной тео­рию Маркса о сущ­но­сти капи­та­ли­сти­че­ской экс­плу­а­та­ции, скры­той в отно­ше­ниях мате­ри­аль­ного производства.

Орга­ни­за­ция, кото­рую пред­став­ляет Филипп Иль­ков­ский, при­дер­жи­ва­ется мне­ния, что в тео­рии К. Маркса, когда тот опи­сы­вает про­из­вод­ствен­ные отно­ше­ния, идёт речь обо всех наём­ных работ­ни­ках, а не о про­мыш­лен­ных рабо­чих в первую оче­редь⁶ . К при­ня­тию дан­ного тезиса скло­ня­ются почти все левые орга­ни­за­ции. Эта поправка к кон­цеп­ции Маркса поз­во­лила троц­ки­стам обос­но­вать под­мену своей соци­аль­ной базы в небла­го­при­ят­ных усло­виях дово­ен­ного и после­во­ен­ного пери­о­дов. След­ствием этого стало поли­ти­че­ское раз­мы­ва­ние марк­сизма, что-то вроде пере­носа поли­ти­че­ской борьбы из обла­сти базиса, т. е. про­из­вод­ствен­ной, в область над­стройки, где речь ведётся о рас­пре­де­ле­нии при­ба­воч­ной сто­и­мо­сти при умол­ча­нии о спо­собе её создания.

Таким обра­зом, отказ от тео­рии Маркса имеет поли­ти­че­ские послед­ствия. На прак­тике они про­яв­ля­ются в неспо­соб­но­сти левых ради­ка­лов опре­де­лить своё отно­ше­ние к обще­ствен­ным дви­же­ниям, порож­дён­ным дей­стви­тель­ным изме­не­нием эко­но­ми­че­ско-поли­ти­че­ской ситу­а­ции. Если раньше они отри­цали корен­ное изме­не­ние обста­новки вслед­ствие созда­ния СССР, то сей­час точно так же не умеют логи­че­ски обос­но­вать сего­дняш­них пере­мен. С их пер­спек­тивы дина­мика акту­аль­ных про­цес­сов кажется неуловимой.

Луч­шее тому дока­за­тель­ство — выжи­да­тель­ная пози­ция этих левых по отно­ше­нию к фран­цуз­скому дви­же­нию «Жёл­тых жиле­тов», кото­рое с тру­дом можно соот­не­сти с оче­ред­ной «цвет­ной рево­лю­цией» и кото­рое в то же время явля­ется дви­же­нием спон­тан­ным и идёт снизу. Это дви­же­ние сму­щает левых, поскольку отри­цает демо­кра­тизм системы раз­ви­того капи­та­лизма, т. е. опро­ки­ды­вает стра­те­гию экс­порта демо­кра­тии, а сле­до­ва­тельно, — и стра­те­гию «новых левых»⁷ .

Трудно поэтому ожи­дать от ради­каль­ных левых, чтобы они в один голос под­дер­жали «Жёл­тые жилеты» хотя бы с тем же энту­зи­аз­мом, с каким увле­ка­лись они «Араб­ской весной».

Из-за око­сте­не­ния лево­ра­ди­каль­ных кон­цеп­ций в дог­ма­ти­че­скую, «един­ственно пра­виль­ную» форму эта поли­ти­че­ская сила не спо­собна к реа­ли­сти­че­скому ана­лизу обще­ствен­ной, поли­ти­че­ской и эко­но­ми­че­ской дей­стви­тель­но­сти. Они в око­вах при­ми­тив­ного про­ти­во­по­став­ле­ния «демо­кра­тия либо фашизм», и оттого у них не оста­ётся места для того, чтобы при­нять дви­же­ние, кото­рое, сомне­ва­ясь в систем­ной демо­кра­тии, могло бы одно­вре­менно соста­вить ей некую альтернативу.

Ибо для пост-троц­ки­стов не суще­ствует аль­тер­на­тивы про­ти­во­по­став­ле­нию «демо­кра­тия-фашизм». Раз­бор демо­кра­тии по частям сразу же гро­зит обви­не­ни­ями в «ленин­ском авто­ри­та­ризме». «Новые левые» исклю­чают из сво­его ана­ли­ти­че­ского гори­зонта всю реаль­ность, не под­хо­дя­щую к их идео­ло­ги­че­ской пер­спек­тиве, раз­ра­бо­тан­ной в период Холод­ной войны.

Упо­треб­ля­е­мый Розой Люк­сем­бург тер­мин «крах капи­та­лизма» тоже не при­шёлся по вкусу Филиппу Иль­ков­скому, пред­по­чи­та­ю­щему осто­рожно утвер­ждать, что капи­та­лизм пере­жи­вает струк­тур­ный кри­зис. Не пер­вый и не последний…

В связи с этим раз­но­гла­сием можем ска­зать, что ради­каль­ные левые не пере­жи­вают кри­зис: они пере­жи­вают крах. А если точ­нее, имеют боль­шие шансы этого краха не пережить.

18.01.2019 г.