~ 6 мин

Корни рели­гии лежат не в созна­нии, а в реаль­ных усло­виях чело­ве­че­ской жизни. Вера в сверхъ­есте­ствен­ное есть не что иное, как иллю­зор­ное отра­же­ние дей­стви­тельно гос­под­ству­ю­щих над чело­ве­ком есте­ствен­ных сил и бес­по­мощ­но­сти чело­века перед ними. Если чело­век не знает внут­рен­них свя­зей явле­ний, он не в состо­я­нии пред­ви­деть ход собы­тий и резуль­тат своих соб­ствен­ных дей­ствий. Он вынуж­ден дей­ство­вать всле­пую, а его успех или неудача зави­сят от непод­да­ю­щейся кон­тролю игры слу­чая, в кото­рой про­яв­ля­ется сле­пая необ­хо­ди­мость. Например, пер­во­быт­ный чело­век, конечно, не мог объ­яс­нить мно­гие явле­ния при­роды, а в своей еже­днев­ной прак­ти­че­ской дея­тель­но­сти посто­янно стал­ки­вался с силами, вли­я­ю­щими на неё. Он не мог не осо­знать гнёта слу­чай­но­стей над собой, но и не мог осо­знать гос­под­ству­ю­щую над ним сле­пую необ­хо­ди­мость при­роды адек­ватно. Власть слу­чай­но­стей, власть сле­пой необ­хо­ди­мо­сти при­роды над чело­ве­ком могла быть осо­знана только в иллю­зор­ной форме. Господствовавшие над чело­ве­ком, опре­де­ляв­шие тече­ние и резуль­таты его прак­ти­че­ской дея­тель­но­сти есте­ствен­ные силы при­роды были осо­знаны им как силы сверхъ­есте­ствен­ные. И хотя рели­гия есть про­дукт чело­ве­че­ского созна­ния, резуль­тат раз­мыш­ле­ния над непо­ня­тыми явле­ни­ями, раз­мыш­ле­ния эти опо­сре­до­ваны самими явле­ни­ями, с кото­рыми чело­век стал­ки­ва­ется в ходе дей­стви­тель­ной мате­ри­аль­ной прак­ти­че­ской дея­тель­но­сти. Религия и культ — иллю­зор­ное вос­пол­не­ние бес­си­лия прак­ти­че­ской деятельности.

А что сегодня?

В начале чело­ве­че­ской исто­рии глав­ной внеш­ней силой, гос­под­ству­ю­щей над чело­ве­ком и фан­та­сти­че­ски отра­жён­ной в его голове в рели­ги­оз­ной форме, была при­род­ная сти­хия. Параллельно с про­цес­сами ста­нов­ле­ния обще­ства, её место всё больше зани­мали обще­ствен­ные силы и законы, про­ти­во­сто­я­щие чело­веку «в каче­стве столь же чуж­дых и пер­во­на­чально столь же необъ­яс­ни­мых для него, как и силы при­роды, и, подобно послед­ним, гос­под­ству­ю­щие над ним с той же кажу­щейся есте­ствен­ной необ­хо­ди­мо­стью». Буйство сти­хии вытес­нила анар­хия капи­та­ли­сти­че­ского про­из­вод­ства, сле­пая ярость при­роды сме­ни­лась непред­ска­зу­е­мо­стью «неви­ди­мой рукой рынка». Не при­не­сёт ли оче­ред­ной кри­зис банк­рот­ство соб­ствен­нику, без­ра­бо­тицу и нищету работ­нику? — уве­рен­ность в зав­траш­нем дне в капи­та­ли­сти­че­ском обще­стве оста­ется при­ви­ле­гией немно­гих. Таким обра­зом, фун­да­мент для иллю­зор­ного рели­ги­оз­ного отра­же­ния дей­стви­тель­но­сти сохра­ня­ется. Он сохра­нится до тех пор, пока люди будут оста­ваться под вла­стью непод­кон­троль­ных им, чуж­дых при­род­ных или обще­ствен­ных сил.

Взгляд на рели­гию как резуль­тат про­стого непо­ни­ма­ния есть недо­ста­точ­ный взгляд, если мы желаем её пре­одо­леть. В этом ключе ста­но­вится понят­ным, чем чре­вата иде­а­ли­сти­че­ская трак­товка рели­гии. Предполагается, что как только чело­век полу­чит объ­яс­не­ние, он изба­вится от заблуж­де­ний. Однако одного лишь позна­ния недо­ста­точно, чтобы под­чи­нить обще­ствен­ные (и при­род­ные) силы гос­под­ству обще­ства. Для этого необ­хо­димо дей­ствие, каче­ствен­ное пре­об­ра­зо­ва­ние суще­ству­ю­щих обще­ствен­ных устоев. Но до тео­ре­ти­че­ского осмыс­ле­ния этих устоев, как самом фун­да­менте заблуж­де­ний, до их (устоев) кри­тики иде­а­ли­сти­че­ская мысль зача­стую не доходит.

«Требование отказа от иллю­зий о своём поло­же­нии есть тре­бо­ва­ние отказа от такого поло­же­ния, кото­рое нуж­да­ется в иллю­зиях»,

— эта мысль оста­ётся непо­ня­той как ста­рыми, так и мно­гими совре­мен­ными просветителями.

А между тем, рецепт пре­одо­ле­ния рели­гии изве­стен со вре­мён Маркса. Старик Маркс писал:

«Всякая мифо­ло­гия пре­одо­ле­вает, под­чи­няет и фор­ми­рует силы при­роды в вооб­ра­же­нии и при помощи вооб­ра­же­ния; она исче­зает, сле­до­ва­тельно, вме­сте с наступ­ле­нием дей­стви­тель­ного гос­под­ства над этими силами при­роды».

И отдельно под­чёр­ки­вал, что под при­ро­дой «пони­ма­ется всё пред­мет­ное, сле­до­ва­тельно, вклю­чая и обще­ство». Отсюда понятно, что пре­одо­ле­ние мифо­ло­ги­че­ского мыш­ле­ния воз­можно только при усло­вии уни­что­же­ния его дей­стви­тель­ного фун­да­мента — прак­ти­че­ского бес­си­лия чело­века — как в при­роде, так и в обще­стве. Для этого необ­хо­димо позна­ние объ­ек­тив­ных зако­нов, как при­род­ных, так и обще­ствен­ных, и при­ме­не­ние их в реаль­ной прак­тике. Необходимо пере­стро­ить обще­ство на науч­ных осно­ва­ниях, чтобы изгнать хаос рыноч­ной анар­хии из сферы обще­ствен­ных отно­ше­ний, изба­вив, тем самым, чело­века от неуве­рен­но­сти в зав­траш­нем дне и соб­ствен­ных силах. Это послед­нее необ­хо­димо и для того, чтобы моби­ли­зо­вать все силы чело­ве­че­ства, чтобы оно встре­чало вызовы при­роды в своём могу­чем един­стве, а не в каче­стве мно­же­ства враж­ду­ю­щих, кон­ку­ри­ру­ю­щих между собой кол­лек­ти­вов. Понятно, что задача эта не дости­жима в рам­ках клас­со­вого обще­ства. Понятно ком­му­ни­стам, но не раз­но­шёрст­ной ком­па­нии ате­и­стов. Оттого вся их дея­тель­ность на поверку ока­зы­ва­ется не более, чем сотря­са­нием воз­духа, а зату­шё­вы­ва­ние реаль­ных кор­ней рели­гии играет лишь на руку гос­под­ству­ю­щему классу. Ведь корни рели­гии и корни самого клас­со­вого обще­ства лежат рядом и пере­пле­та­ются тесно; нельзя обна­жить одно, не обна­жив дру­гого. Как невоз­можно и изба­виться от одного, сохра­нив оставшееся.

Таким обра­зом, борьба с рели­гией неот­де­лима от клас­со­вой борьбы. Но, выпя­чи­вая пер­вое и не заме­чая или пряча вто­рое, совре­мен­ные идео­логи ате­изма лишь откла­ды­вают его, ате­изма, в общем-​то, неиз­беж­ный три­умф. Если смель­чаки, бро­сив­шие рели­гии вызов, желают одер­жать верх, им сле­дует бороться прежде всего про­тив клас­со­вого общества.