~ 100 мин

Первая Австрийская республика

Вскоре мы опуб­ли­куем пере­вод работы австрий­ского ком­му­ни­ста Альфреда Клара, посвя­щён­ной аншлюсу и наци­о­наль­ному вопросу в Австрии. Эта ста­тья явля­ется свое­об­раз­ным исто­ри­че­ским «пре­ди­сло­вием», кото­рое помо­жет разо­браться в тон­ко­стях австрий­ской истории.

Важная ремарка: фашист­ская сим­во­лика исполь­зо­вана в иллю­стра­циях для нагляд­но­сти, мы резко осуж­даем фашизм. 

Говоря об исто­рии Коммунистической пар­тии Австрии, необ­хо­димо упо­мя­нуть её партию-​прародительницу — Социал-​демократическую рабо­чую пар­тию Австрии (далее, СДРПА), осно­ван­ную на объ­еди­ни­тель­ном съезде несколь­ких соци­а­ли­сти­че­ских групп, про­хо­див­шем в Хайнфельде с 30 декабря 1888 по 1 января 1889. Партия эта охва­ты­вала всю тер­ри­то­рию тогдаш­ней Австро-​Венгрии, но уже на Вимбергском съезде 1897 была рас­ко­лота на 6 наци­о­наль­ных отде­ле­ний, кото­рые порой кон­ку­ри­ро­вали между собой. Перед нача­лом Первой миро­вой в этой хорошо орга­ни­зо­ван­ной, под­дер­жи­ва­е­мой боль­шин­ством про­ле­та­ри­ата пар­тии гос­под­ство­вало рефор­мист­ское и анти-​революционное крыло под руко­вод­ством Карла Реннера, Виктора Адлера, Энгельберта Пернерсторфера и Карла Лейтнера. 

Они открыто под­дер­жали раз­вя­зы­ва­ние войны — основ­ными их аргу­мен­тами явля­лись борьба за осво­бож­де­ние сер­бов от вла­сти рус­ских и уни­что­же­ние самого реак­ци­он­ного режима Европы — рус­ского царизма¹ .

После этого уме­рен­ную оппо­зи­цию им в пар­тии соста­вила соста­яв­ша­яся ещё до войны «левая», а по сути цен­трист­ская, соеди­ня­ю­щая рево­лю­ци­он­ные фразы с рефор­мист­кими поступ­ками фрак­ция во главе с Отто Бауэром, Фридрихом Адлером и Терезой Шлезингер. Основной её так­ти­кой борьбы с пра­вым кры­лом СДРПА была вос­пи­та­тель­ная работа среди чле­нов пар­тии. Также около неё сфор­ми­ро­ва­лась группа свя­зан­ных с «Циммервальдской левой» рево­лю­ци­он­ных рабо­чих и моло­дёжи, тре­бо­вав­ших более актив­ной борьбы про­тив войны и социал-​предателей. Её можно счи­тать пред­те­чей КПА, но у неё не было ещё своей про­граммы, ей пред­стоял дол­гий про­цесс выра­ботки идео­ло­ги­че­ской ясно­сти и спло­че­ния рево­лю­ци­он­ных эле­мен­тов² .

Большое вли­я­ние на австрий­ское рабо­чее и левое дви­же­ние ока­зали убий­ство Фридрихом Адлером министр-​президента Карла фон Штюркга, фак­ти­че­ски устра­нив­шего пар­ла­мент и скон­це­т­ри­ро­вав­шего в своих руках всю власть, и Февральская рево­лю­ция 1917 в России. Первое собы­тие, во-​первых, ещё больше рас­ши­рило брешь между рефор­ма­то­рами (пра­вой и «левой» фрак­ци­ями СДРПА), при­со­еди­нив­ши­мися в той или иной сте­пени к бур­жу­аз­ной травле Адлера, и рево­лю­ци­о­не­рами, всеми силами под­дер­жи­ва­ю­щими убийцу. Во-​вторых, для австрий­ского про­ле­та­ри­ата, на 3 году войны испы­та­вав­шему край­нюю нужду, это убий­ство послу­жило бое­вым при­зы­вом к борьбе за мир. Но была у этого и дру­гая сто­рона: левые ради­калы, яро под­дер­жи­вая Адлера, не кри­ти­ко­вали его так­тику, вслед­ствии чего про­ле­тар­ские массы, осо­бенно вен­ские, видели в нём рево­лю­ци­он­ного борца и в даль­ней­шем без­за­ветно сле­до­вали за ним. Второе же собы­тие, кроме того, что яви­лось мощ­ным толч­ком для ради­ка­ли­за­ции рабо­чих, уни­что­жило послед­ний офи­ци­аль­ный довод рефор­ми­стов в под­держку импе­ри­а­ли­сти­че­ской войны. 

Октябрьская рево­лю­ция нашла мощ­ный отклик среди про­ле­та­ри­ата Австро-​Венгрии, осо­бенно на фоне ухуд­ша­ю­ще­гося поло­же­ния в тылу (в част­но­сти, в январе 1918 г. норма выдачи хлеба по кар­точ­кам сни­зи­лась до 100 г в день). Масла в огонь под­лило и затя­ги­ва­ние пере­го­во­ров в Брест-​Литовске. 14 января на воен­ных заво­дах Винер-​Нойштадта, одного из цен­тров дея­тель­но­сти левых ради­ка­лов, нача­лась заба­стовка. При актив­ном содей­ствии послед­них она пере­ки­ну­лась на осталь­ную страну (на пике в ней участ­во­вало 700 тысяч чело­век по всей Габсбургской монар­хии). 16 января в том же Винер-​Нойштадте был создан пер­вый рабо­чий Совет, а 18 числа того же месяца — в Вене.

Левые ради­калы при­ни­мали актив­ное уча­стие в этих собы­тиях, выдви­гали в листов­ках сле­ду­ю­щие тре­бо­ва­ния: немед­лен­ное пере­ми­рие на всех фрон­тах; избра­ние упол­но­мо­чен­ных по заклю­че­нию мира; отмена мили­та­ри­за­ции пред­при­я­тий, воен­ных зако­нов и всех поли­ти­че­ских огра­ни­че­ний; немед­лен­ное осво­бож­де­ние всех поли­ти­че­ских заклю­чён­ных (в первую оче­редь Фридриха Адлера). Но они не были доста­точно вли­я­тельны среди рабо­чих и опытны, чтобы про­ти­во­сто­ять руко­вод­ству СДРПА, легко взяв­ших руко­вод­ство заба­стов­кой в свои руки. Правительство же, напу­ган­ное мас­шта­бами заба­стовки, пошло на согла­ше­ние с лиде­рами руко­во­дя­щего пра­вого крыла Социал-​демократической пар­тии: в обмен на частич­ные реформы и обе­ща­ние не выдви­гать аннек­си­о­нист­ских тре­бо­ва­ний к Советской России они обя­за­лись пре­кра­тить стачки. И дей­стви­тельно, 25 января заба­стовка закончилась. 

Действия «левого» блока в СДРПА во время стачки дальше рево­лю­ци­он­ных речей не пошли. Многие лево­ра­ди­калы же были заклю­чены под стражу.

Но подав­ле­ние заба­стовки нена­долго отсро­чило гибель про­иг­ры­ва­ю­щей в войне Дунайской монар­хии, раз­ры­ва­е­мой наци­о­наль­ными и соци­аль­ными противоречиями. 

Уже 1 фев­раля в дал­мац­ком порту Катарро (Которе) вспых­нуло вос­ста­ние австро-​венгерских моря­ков с 43 судов (около 6 тысяч чело­век, в основ­ном не нем­цев) и рабо­чих порта, основ­ными тре­бо­ва­ни­ями кото­рых было заклю­че­ние мира с Советской Россией на совет­ских же усло­виях и при­зна­ние права наций на само­опре­де­ле­ние. 17 июня в Вене под­нялся голод­ный бунт, а затем вновь объ­яв­лена все­об­щая заба­стовка из-​за оче­ред­ного пони­же­ния пайка. К авгу­сту коли­че­ство дезер­ти­ров из армии достигло 100 тысяч чело­век, а к октябрю — 250. В сен­тябре в Одессе вос­стал австрий­ский полк, отправ­ля­е­мый на Балканский фронт. Попытки сна­чала лиде­ров социал-​демократии (3 октября), а затем и импе­ра­тора Карла (16 октября) всту­пить в пере­го­воры с наци­о­на­ли­стами не увен­ча­лись успе­хом — и уже 21 октября немец­кие депу­таты Рейхсрата создают Временное наци­о­наль­ное собра­ние Австрии и испол­ни­тель­ный Государственный совет во главе с уже упо­мя­ну­тым пра­вым социал-​демократом Реннером. Австрийский про­ле­та­риат из-​за отсут­ствия рево­лю­ци­он­ной пар­тии не смог вос­поль­зо­ваться пора­же­нием круп­ного капи­тала и ари­сто­кра­тии в Мировой войне и неор­га­ни­зо­ван­но­стью мел­кой бур­жу­а­зии, и после корот­кого пери­ода двое­вла­стия и все­об­щей вен­ской заба­стовки 12 ноября была про­воз­гла­шена Республика Германская Австрия, часть Германской рес­пуб­лики³ , а 13 ноября Карл I отстра­нился от управ­ле­ния госу­дар­ством, а после был выслан из страны. 

Фактически, Монархия Габсбургов умерла. После неё в Австрии оста­лось ⅓ про­мыш­лен­ных мощ­но­стей Империи, отре­зан­ных от ста­рых рын­ков сбыта и ресурс­ных баз и слиш­ком боль­ших для покры­тия нужд страны;

6 мил­ли­о­нов насе­ле­ния, ⅓ из кото­рых была скон­цен­три­ро­вана в сто­лице, а 45% — заняты в сель­ском хозяй­стве, уста­рев­шем по мер­кам вре­мени; без­ра­бо­тицу, в 1919 году состав­ляв­шую 12 %, а мак­си­мума достиг­шую в 1933 — 24 %; ста­рый неэф­фек­тив­ный бюро­кра­ти­че­ский аппа­рат, кото­рый успешно пере­ко­че­вал в рес­пуб­лику. Во главе новой Австрии вплоть до начала 20-​х сто­яла коа­ли­ция пра­вого руко­вод­ства СДРПА (под­дер­жи­ва­е­мого «левой» фрак­цией), кото­рое активно рас­про­стра­няло миф о народ­ной рес­пуб­лике⁴ , о готов­но­сти отве­тить на любое пося­га­тель­ство бур­жу­а­зии на Республику, исполь­зо­вав­шего около-​революционную рито­рику⁵ в соче­та­нии с рефор­мист­кой так­ти­кой (что и соста­вило суть австро­марк­сизма), с мел­ко­бур­жу­аз­ной Христианско-​социальной пар­тией. Потом, после кон­со­ли­да­ции пра­вых сил, коа­ли­ция раз­ва­лится, и вплоть до начала 30-​х 2 пар­тии будут бороться за власть⁶ , пока послед­няя не вый­дет отно­си­тель­ным побе­ди­те­лем и в союзе с фашист­ским, под­дер­жи­ва­е­мым круп­ными капи­та­ли­стами, самим госу­дар­ствен­ным аппа­ра­том и ино­стран­ными фаши­стами и реак­ци­о­не­рами Хаймвером не уста­но­вит австро-​фашистскую дик­та­туру Отечественного фронта⁷ .

Самостоятельная от СДРПА рево­лю­ци­он­ная рабо­чая пар­тия окон­ча­тельно офор­ми­лась 3 ноября 1918 года в Коммунистическую пар­тию Германской Австрии. 

Ещё с январ­ской заба­стовки и вплоть до уча­стия КПГА в пар­ла­мент­ских выбо­рах 1920 она, несмотря на рево­лю­ци­он­ный энту­зи­азм, ещё отли­ча­лась поли­ти­че­ской неяс­но­стью и зна­чи­тель­ными коле­ба­ни­ями. Связано это было с поли­ти­че­ской неопыт­но­стью интел­ли­гент­ских лиде­ров пар­тии, отсут­ствием долго пери­ода борьбы с оппор­ту­ни­стами в самой СДРПА⁸ , а опыт боль­ше­ви­ков был для них недо­сту­пен в пол­ной мере. Сформировалась же пар­тия в усло­виях рево­лю­ци­он­ной ситу­а­ции в Австрии, кото­рая поста­вила перед моло­дыми ком­му­ни­стами задачу заво­е­ва­ния вла­сти и уста­нов­ле­ния дик­та­туры про­ле­та­ри­ата. Следствием стал ряд круп­ных оши­бок КПГА ⁹ .

Первой из них стало воз­ло­же­ние всех надежд лево­ра­ди­ка­лов на Фридриха Адлера после пора­же­ния январ­ской заба­стовки, их убеж­дён­ность в его рево­лю­ци­он­но­сти. Они сде­лали всё, чтобы уси­лить и без того нема­лые сим­па­тии рабо­чих к заклю­чён­ному социал-​демократу. Но осво­бож­дён­ный рево­лю­цией быв­ший лидер «левого» крыла СДРПА отка­зался от член­ства в КПГА, остался социал-​демократом и начал бороться про­тив ком­му­ни­стов. Он вер­нулся в свою фрак­цию, кото­рая после раз­вала Австро-​Венгрии и умень­ше­ния числа кре­стьян­ских про­вин­ций отка­за­лась от рито­рики ком­про­мисса с мел­кой бур­жу­а­зией. 1 марта 1919 на Национальной кон­фе­рен­ции мест­ных сове­тов рабо­чих и кре­стьян Адлер был выбран пред­се­да­те­лем Исполкома Советов, но сам он их рас­смат­ри­вал лишь как спо­соб дав­ле­ния на бур­жу­аз­ное госу­дар­ство. Правое руко­вод­ство СДРПА же исполь­зо­вало сим­па­тии про­ле­та­ри­ата к Адлеру для уси­ле­ния соб­ствен­ного авто­ри­тета, чему саму Адлер активно содей­ство­вал. Тем не менее, спу­стя пол­года после Революции ком­му­ни­сты всё ещё счи­тали Адлера буду­щим вождём про­ле­тар­ской рево­лю­ции. Эта ошибка в зна­чи­тель­ной сте­пени пара­ли­зо­вала бое­спо­соб­ность партии. 

Второй ошиб­кой было преж­де­вре­мен­ное созда­ние самой пар­тии, у кото­рой к тому моменту почти не было свя­зей с рево­лю­ци­онно настро­ен­ными рабо­чими, вер­ными руко­вод­ству СДРПА. 

Третьей ошиб­кой пар­тии стало пер­вое же её выступ­ле­ние — аван­тю­ри­сти­че­ская попытка уста­нов­ле­ния Советской вла­сти в день про­воз­гла­ше­ния Германской Австрии под руко­вод­ством тогдаш­них лиде­ров пар­тии: Эльфриды Фридляндер¹⁰ , её мужа Пауля Фридляндера и Франца Коричонера. Партия была ещё совер­шенно неиз­вест­ной мас­сам, её сто­рон­ники были весьма немно­го­чис­ленны, в её рядах не было ясного пони­ма­ния о дик­та­туре про­ле­та­ри­ата. Тем не менее, во время рабо­чей демон­стра­ции вокруг зда­ния Рейхсрата, после про­воз­гла­ше­ния рес­пуб­лики воору­жён­ные сол­даты, под­дер­жи­ва­ю­щие КПГА, попы­та­лись штур­мо­вать Национальное собра­ние, чем вызвали только панику среди демон­стран­тов. После пора­же­ния сол­даты разо­шлись по городу, выну­дили бур­го­мистра Вены выве­сить на ратуше крас­ный и австрий­ский флаги, а также захва­тили редак­цию газеты «Neue Freie Presse». Но пар­тия была настолько незна­чи­тель­ная, что массы и по окон­ча­нии собы­тия не поняли, что, соб­ственно, произошло.

Но за 1918-1919 гг. эти ошибки пар­тия смогла пре­одо­леть. За счёт рево­лю­ци­онно настро­ен­ных демо­би­ли­зо­ван­ных сол­дат и плен­ных, воз­вра­щав­шихся из России и видев­ших раз­мах рус­ской рево­лю­ции ¹¹ , быстро уве­ли­чи­ва­лись чис­лен­ность и вли­я­ние пар­тии, крепла она сама. Весной 1919 она имела боль­шое вли­я­ние на боль­шин­стве австрий­ских пред­при­я­тий, кроме несколь­ких обла­стей — ж/​д, теле­графа и т. д. — на кото­рых социал-​демократы пол­но­стью сохра­нили свои пози­ции. Тем не менее, вли­я­ние Компартии на Советы оста­ва­лось незна­чи­тель­ным. Особенно сильно было вли­я­ние КПГА на армию (за счёт вли­я­ния на демо­би­ли­зо­ван­ных и вер­нув­шихся) — в част­но­сти, одна часть ново­яв­лен­ной армии Австрии — доб­ро­воль­че­ского Фольксвера — была под руко­вод­ством офицеров-коммунистов.

Партия вела откры­тую поли­ти­че­скую борьбу за власть, про­тив пар­ла­мен­та­ризма, за власть Советов рабо­чих и сол­дат­ских депу­та­тов и дик­та­туру про­ле­та­ри­ата. Но и здесь она допу­стила ошибку: счи­тая Советы доста­точ­ной для себя три­бу­ной и упус­кая из виду рабо­чих, в том числе непро­ле­тар­ские массы, кото­рые ещё сохра­няли дове­рие к Парламенту, она не участ­во­вала в Парламентских выбо­рах 1919 года. Кроме того, ничтож­ное вни­ма­ние было уде­лено орга­ни­за­ци­он­ной работе в пар­тии, при­чём это в пар­тии пыта­лись оправ­дать гря­ду­щим сти­хий­ным рево­лю­ци­он­ным вооду­шев­ле­нием масс.

Провозглашение Венгерской совет­ской рес­пуб­лики 21 марта 1919 имело дво­я­кое вли­я­ние на КПГА. С одной сто­роны, оно яви­лось новым толч­ком для рево­лю­ци­он­ного рабо­чего дви­же­ния и Компартии, к ней при­со­еди­ни­лись опыт­ные вен­гер­ские това­рищи. Но с дру­гой сто­роны, тот факт, что в Венгрии власть взяли сов­местно ком­му­ни­сты и социал-​демократы, уси­лил в КПГА мне­ние о необ­хо­ди­мо­сти ожи­да­ния рево­лю­ци­он­ного созре­ва­ния «левой» фрак­ции СДРПА, мне­ние о том, что без этой фрак­ции КПГА не может ничего пред­при­нять. У неё ещё не было ясного пони­ма­ния сущ­но­сти и роли как социал-​демократов, так и самих ком­му­ни­стов. Итогом стала недо­ста­точ­ная актив­ность КПГА во время рево­лю­ци­он­ного подъ­ёма в Австрии в апреле 1919: по стране про­хо­дили голод­ные бунты, анти­пра­ви­тель­ствен­ные демон­стра­ции, кре­стьян­ские вол­не­ния; в Донавице рабо­чие метал­лур­ги­че­ских заво­дов свергли адми­ни­стра­цию и выбрали из своей среды дирек­то­рию; пиком стала орга­ни­зо­ван­ная Венским коми­те­том без­ра­бот­ных боль­шая мир­ная демон­стра­ция, про­шед­шая 18 апреля, с уча­стием демо­би­ли­зо­ван­ных и инва­ли­дов войны, кото­рые выдви­нули эко­но­ми­че­ские тре­бо­ва­ния, Эта демон­стра­ция пере­росла в поли­ти­че­скую, и её без­успешно пыта­лись разо­гнать воору­жён­ные поли­цей­ские (а отряды Хаймвера, бро­шен­ные на подав­ле­ние, коле­ба­лись) — КПГА же при­звала к пре­кра­ще­нию борьбы¹² и аги­ти­ро­вала за соли­дар­ность с Венгрией. СДПГА же отка­зала совет­скому пра­ви­тель­ству Венгрии в союзе, ста­ра­лась пода­вить рево­лю­ци­он­ный подъём масс, а после (в составе пра­ви­тель­ства) под­дер­жала вен­гер­скую контр­ре­во­лю­цию¹³ .

После 18 апреля КПГА про­дол­жала расти, даже боль­шими тем­пами. Но окрепла и СДПГА, кото­рая, опи­ра­ясь на свой мощ­ный орга­ни­за­ци­он­ный аппа­рат, пере­шла в наступ­ле­ние на ком­му­ни­стов, заво­е­вав боль­шин­ство в важ­ней­ших рабо­чих Советах и тем самым свя­зав в них чле­нов КПГА по рукам и ногам, про­дол­жая про­во­дить среди рабо­чего класса про­па­ганду «един­ства любой ценой», «тра­ди­ций Хайнфельда». Назначенная же КПГА на 15 июня демон­стра­ция соли­дар­но­сти с совет­ской Венгрией и про­тив разору­же­ния Фольксвера была сорвана ини­ци­и­ро­ван­ным социал-​демократами пре­вен­тив­ным аре­стом всего руко­во­дя­щего актива КПА¹⁴ и откла­ды­ва­нием разору­же­ния, бла­го­даря чему уда­лось удер­жать все, даже ком­му­ни­сти­че­скую, части Фольксвера в казар­мах. В ходе же самой демон­стра­ции был отдан при­каз стре­лять по без­оруж­ным, остав­шимся без руко­вод­ства демон­стран­там. Падение Венгерской совет­ской рес­пуб­лики 6 авгу­ста ещё силь­нее умень­шило воз­мож­ность борьбы за власть австрий­ских коммунистов.

КПГА упу­стила свой шанс для взя­тия вла­сти вес­ной 1919, но осо­знала это только в 1920. Вплоть до весны 1920 она про­дол­жала бой­ко­ти­ро­вать Парламент, и только после II кон­гресса Коминтерна, при­знав­шего пра­виль­ной так­тику уча­стия ком­пар­тий в бур­жу­аз­ных пар­ла­мен­тах, и ленин­ского «Письма к австрий­ским ком­му­ни­стам»¹⁵ , кри­ти­ко­вав­шего так­тику австрий­цев, Партия при­няла уча­стие в Парламентских выбо­рах 1920 года. 

Подготовиться к ним она не успела, и даже с помо­щью Социал-​демократического объ­еди­не­ния рево­лю­ци­он­ных рабо­чих сове­тов, аги­ти­ро­вав­шего голо­со­вать за КПА, потер­пела тяжё­лое пора­же­ние: на выбо­рах она полу­чила 27 тысяч голо­сов, 0,9 % от голо­со­вав­ших, и ни одного ман­дата в Парламенте. Частично это пора­же­ние смогло ком­пен­си­ро­вать объ­еди­не­ние с выше­упо­мя­ну­тым Объединением — после того, как эта дей­стви­тельно левая, но слабо орга­ни­зо­ван­ная группа в СДРПА, высту­пав­шая про­тив коа­ли­ции с бур­жу­а­зией и за уста­нов­ле­ние дик­та­туры про­ле­та­ри­ата, смогла вме­сте с ком­му­ни­стами достиг­нуть боль­шин­ства в Исполкоме Советов, пра­вое руко­вод­ство СДРПА начало активно бороться про­тив неё и осе­нью 1920 исклю­чила из пар­тии руко­во­ди­те­лей фрак­ции — Фрея и Рота, после этого при­со­еди­нив­шихся вме­сте со своей груп­пой к КПА.

После при­со­еди­не­ния Объединения Компартия при­сту­пила к укреп­ле­нию своей орга­ни­за­ции и достигла в этом зна­чи­тель­ных успе­хов. Вскоре Партия вышла из Исполкома Советов, став­шего ору­дием в руках рефор­ми­стов, и он, окон­ча­тельно поте­ряв вся­кое поли­ти­че­ское зна­че­ние, вскоре был распущен.

Хотя на Австрию так и не были нало­жены воен­ные репа­ра­ции, к 1922 году Австрия про­дол­жала пре­бы­вать в после­во­ен­ном эко­но­ми­че­ском кри­зисе, усу­губ­лен­ном раз­ры­вом эко­но­ми­че­ских свя­зей с быв­шими про­вин­ци­ями Австро-​Венгрии. Правительство, полу­чив­шие отказ Лиги Наций в кре­ди­тах в конце 1910-​х, попы­та­лось зала­тать дыры в эко­но­мике с помо­щью печати денег — что вызвало гипе­рин­фля­цию: в 1921 цены еже­ме­сячно удва­и­ва­лись. Соцвыплаты, вве­дён­ные социал-​демократами, пре­вра­ти­лись в насмешку, нача­лись голод­ные бунты (неко­то­рые из них КПА уда­ва­лось воз­гла­вить и пере­ве­сти в поли­ти­че­ское русло) Единственным, кто ока­зался в выиг­рыше от этого, стал наци­о­наль­ный и меж­ду­на­род­ный круп­ный капи­тал — бур­жу­а­зия выпла­чи­вала свои кре­диты поте­ряв­шими сто­и­мость день­гами, закры­вала свои долги, а гро­мад­ные при­были, нажи­тые на рас­про­даже наци­о­наль­ных ресур­сов Австрии, поме­щала в твёр­дой валюте за гра­ни­цей. Когда же даль­ней­шее про­дол­же­ние поли­тики инфля­ции стало гро­зить подо­рвать нор­маль­ную эко­но­ми­че­скую жизнь, христианско-​социальное пра­ви­тель­ство канц­лера И. Зейпеля было вынуж­дено ещё раз обра­титься к Лиге Наций с прось­бой о кре­дите¹⁶ . После дол­гих пере­го­во­ров 4 октября 1922 был заклю­чён Женевский про­то­кол об оздо­ров­ле­нии Австрии, по кото­рому Австрии предо­став­лялся кре­дит под гаран­тии Великобритании, Франции, Италии и Чехословакии¹⁷ , уста­нав­ли­вался жёст­кий финан­со­вый кон­троль над Австрией¹⁸ и т. д. Ещё раз был запре­щён Аншлюс. СДРПА на сло­вах высту­пила про­тив Женевского про­то­кола, в ней самой долго шли дис­кус­сии, но в конеч­ном итоге в тех местах, где Протокол встре­чался с Конституцией и тре­бо­ва­лось ⅔ голо­сов, фрак­ция СДРПА в Парламенте голо­со­вала «за»¹⁹ .Единственной пар­тией, вед­шей энер­гич­ную борьбу про­тив Женевского про­то­кола, стала КПА, пред­ви­дев­шая, что рас­ходы за сана­цию упа­дут на плечи про­ле­та­ри­ата. Она пыта­лась орга­ни­зо­вать еди­ный рабо­чий фронт с социал-​демократами про­тив сана­ции и реак­ции и снизу (достигла неко­то­рых успе­хов), и сверху (без­успешно), за счёт чего уси­лила своё вли­я­ние на массы.

К концу 1922 Партия насчи­ты­вала 16 тысяч чле­нов. Она, как было упо­мя­нуто выше, нахо­ди­лась в выгод­ном поло­же­нии един­ствен­ного после­до­ва­тель­ного про­тив­ника Женевского про­то­кола 1922 года. Тем не менее, Партия ничего не при­об­рела, ряды её поре­дели, всё её вли­я­ние на массы было поте­ряно. Всё это стало резуль­та­том фрак­ци­он­ной борьбы внутри Партии, начав­шейся в конце 1922 и про­длив­шейся вплоть до 1926, вкупе с про­ти­во­дей­ствием Компартии со сто­роны СДРПА. 

Частые раз­но­гла­сия и дис­кус­сии были в Партии и раньше, но, во-​первых, в рево­лю­ци­он­ный период на раз­би­ра­тель­ство спор­ных вопро­сов вре­мени не хва­тало; во-​вторых, пар­тий­ная оппо­зи­ция нико­гда ранее не при­ни­мала харак­тера серьёз­ной, вполне офор­мив­шейся группы. Теперь же факт отсут­ствия прин­ци­пи­аль­ного глу­бо­кого обсуж­де­ния про­блем, вста­ю­щих перед Партией, осо­бенно уда­рил по ней. 

Борьба нача­лась с мел­ких вопро­сов, но свя­зан­ных с важ­ней­шими поли­ти­че­скими про­бле­мами. Вначале была ясна поли­ти­че­ская поста­новка вопро­сов, но затем борьба всё больше схо­дила с прин­ци­пи­аль­ной почвы, поли­ти­че­ские вопросы отсту­пили на зад­ний план, и в пар­тии раз­ра­зи­лась борьба за власть между двумя офор­мив­ши­мися фрак­ци­ями. С одной сто­роны стоял выше­упо­мя­ну­тый Фрей, став­ший к 1922 гла­вой ЦК. Его поли­ти­че­ская линия, несмотря на неко­то­рые пра­вые уклоны, была в основ­ном пра­виль­ной и состо­яла в том, что Партия путём систе­ма­ти­че­ской повсе­днев­ной работы и при­ме­не­ния так­тики еди­ного фронта с социал-​демократическими рабо­чими должна заво­е­вать массы про­ле­та­ри­ата, чтобы затем иметь воз­мож­ность пове­сти их на реша­ю­щую борьбу. Главной ошиб­кой Фрея было то, что он, не умея путём убеж­де­ния при­влечь на свою сто­рону всю пар­тию, все­гда пытался дей­ство­вать организационно-​механическими сред­ствами. Противостояла ему лево­ук­ло­нист­ская группа Карла Томана и выше­упо­мя­ну­того Коричонера, у кото­рых нико­гда не было ясной поли­ти­че­ской пози­ции, но они все­гда заяв­ляли, что хотят «покон­чить» с Фреем. И дей­стви­тельно, на VI съезде Партии в марте 1923 Фрей не был допу­щен в ЦК. Но на этом борьба не окон­чи­лась, а лишь раз­го­ре­лась с новой силой, пре­вра­тив­шись в лич­ную борьбу между отдель­ными лиде­рами Партии. Деятельность КПА была пол­но­стью парализована.

В этот период от обеих фрак­ций отде­ли­лось несколько чело­век, в основ­ном рабо­чих, начав­ших бороться про­тив обеих фрак­ций и фрак­ци­он­ной борьбы вообще. 

Эту группу, во главе кото­рой стоял уже упо­мя­ну­тый Коплениг, Франц Хоннер и Зигфрид «Фридль» Фюрнберг, под­дер­жал почти еди­но­душно Австрийский ком­му­ни­сти­че­ский союз моло­дёжи и руко­вод­ство Коминтерна. Они высту­пали за един­ство Партии на основе линии Коминтерна. На кон­фе­рен­ции пар­тии в декабре 1924 эта группа взяла на себя руко­вод­ство Партией. Обе про­ти­во­бор­ству­ю­щие фрак­ции про­дол­жали ещё суще­ство­вать и начали борьбу про­тив нового ЦК, обви­няя его в под­держке той или иной группы. Начался дол­гий про­цесс изжи­ва­ния фрак­ци­он­ной борьбы. Перед VIII съез­дом в сен­тябре 1925 Фрей и Томан обра­зо­вали союз для борьбы с новым ЦК. Этот союз, дока­зав­ший всю бес­прин­цип­ность обеих фрак­ций, оттолк­нул от них луч­ших това­ри­щей, резуль­та­том чего стало избра­ние на Съезде ещё более спло­чён­ного рабо­чего ЦК. Но и на этом борьба друж­ного, но ещё моло­дого и неопыт­ного про­ле­тар­ского руко­вод­ства с иску­шен­ными дема­го­гами не закон­чи­лась. В конце 1926 нача­лось новое наступ­ле­ния оппо­зи­ции, на что ЦК отве­тило энер­гич­ными мерами и потре­бо­вало от функ­ци­о­не­ров без­услов­ного под­чи­не­ния пар­тий­ной дис­ци­плине и отказу от фрак­ци­он­ной дея­тель­но­сти под угро­зой исклю­че­ния из Партии. Томан под­чи­нился²⁰ , а группа Фрея в составе 30-40 чело­век была исключена. 

Внутрипартийная борьба нанесла тяжё­лый удар по пар­тии²¹ , но вме­сте с тем она внут­ренне окрепла. На пар­ла­мент­ских выбо­рах в апреле 1927, сразу после исклю­че­ния Фрея, она ожи­да­емо про­иг­рала, полу­чив лишь 16 тысяч голо­сов. Но это пора­же­ние недолго давало себя чув­ство­вать в Партии. На IX съезде в июне 1927 Партия взяла курс на боль­ше­ви­за­цию, дала ана­лиз создав­ше­гося поло­же­ния, ука­зала на начав­шу­юся ради­ка­ли­за­цию австрий­ских рабо­чих, под­твер­дила свои тре­бо­ва­ния по разору­же­нию фашист­ских орга­ни­за­ций, под­няв­ших в это время голову.

Действительно, на фоне внут­рен­ней борьбы в КПА²² про­ис­хо­дило уси­ле­ние при­мы­кав­ших к консервативно-​клерикальному крылу ХСП вете­ран­ских ферай­нов и воен­ных фор­ми­ро­ва­ний (самым круп­ным из кото­рых был уже упо­мя­ну­тый «Союз защиты родины» — Хаймвер²³ ) и обостре­ние кон­фликта между ХСП и СДРПА, с кото­рой были свя­заны армия опол­че­ния — Республиканский Шуцбунд, кото­рый к 1927 насчи­ты­вал 100 тысяч чле­нов и мно­же­ство тай­ных ору­жей­ных скла­дов по всей Вене²⁴ . В 1927 этот кон­фликт вылился в непо­сред­ствен­ное воору­жён­ное про­ти­во­сто­я­ние: 15 июля социал-​демократические рабо­чие, воз­му­щён­ные январ­ским напа­де­нием ферайна вете­ра­нов на демон­стра­цию Шуцбунда в Шаттендорфе, весен­ними про­во­ка­ци­ями Хаймвера и июнь­ским оправ­да­нием напа­дав­ших судом при­сяж­ных²⁵ , устро­или в Вене вопреки лиде­рам СДПРА демон­стра­цию. Двухсоттысячная толпа подо­жгла Дворец юсти­ции, ата­ко­вала близ­ле­жа­щие к нему поли­цей­ские участки, взяла штур­мом редак­цию органа ХСП газеты «Рейхспост», раз­били регу­ляр­ную поли­цию и при­ме­нён­ный СДПРА Шуцбунд. Коммунистическая пар­тия, вес­ной этого же года открыто пред­ла­гав­шая СДПРА под­дер­жать на гря­ду­щих выбо­рах социал-​демократический спи­сок кан­ди­да­тов в обмен на борьбу СДПРА про­тив фаши­стов, при­няла актив­ней­шее уча­стие в демон­стра­ции, частично взяла над ней кон­троль. Коминтерн же при­ка­зал ей созда­вать рабо­чие советы и гото­вить массы к вос­ста­нию. Но, хотя авто­ри­тет КПА в ходе демон­стра­ции был вос­ста­нов­лен, вли­я­ние её на массы было ещё недо­ста­точ­ным, а соот­но­ше­ние клас­со­вых сил — непод­хо­дя­щим для вос­ста­ния. В ответ на под­жог христианско-​социальное пра­ви­тель­ство с под­держ­кой СДПРА пода­вило в тече­ние 2 дней демон­стра­цию воору­жён­ными вин­тов­ками поли­цей­скими²⁶ , а после по стране про­ка­ти­лась волна мас­со­вых аре­стов²⁷ и травли коммунистов. 

СДПРА же впо­след­ствии, до июль­ских собы­тий, счи­тав­шая, что у бур­жу­а­зии нет средств борьбы с про­ле­та­ри­а­том, и хро­ни­че­ски бояв­ша­яся Революции, после пар­тий­ных спо­ров между Бауэром, при­зы­ва­ва­шим к кон­фрон­та­ции, и сто­рон­ни­ком ком­про­мисса с ХСП Реннером, заняла про­ме­жу­точ­ную пози­цию — объ­явила одно­днев­ную все­об­щую заба­стовку и бес­сроч­ную заба­стовку на транс­порте со сле­ду­ю­щими тре­бо­ва­ни­ями к правительству:

1. Не уси­ли­вать реак­ци­он­ных мероприятий. 
2. Предъявить обви­не­ния лицам, ответ­ствен­ным за расправу. 
3. Созвать пар­ла­мент.

Правительство отка­зало.

После 15 июля изме­нился и Шуцбунд. Если раньше эта орга­ни­за­ция стро­и­лась на демо­кра­ти­че­ских прин­ци­пах и всту­пить в неё мог любой рабо­чий, то после Поджога Дворца юсти­ции СДПРА начала активно вытес­нять ком­му­ни­стов из опол­че­ния. Теперь обя­за­тель­ным усло­вием член­ства в нём стал пар­тий­ный стаж в СДРПА более 2 лет, а коман­диры отря­дов стали назна­чаться сверху. В ответ Компартия создала своё опол­че­ние — Союз Красных фрон­то­ви­ков. Т.к. руко­вод­ство Шуцбунда ском­про­ме­ти­ро­вало себя во время 15 июля, рабо­чие с сочув­ствием встре­тили созда­ние новой орга­ни­за­ции. За несколько меся­цев в неё всту­пило несколько тысяч чело­век. В ответ его дея­тель­ность была запре­щена властями.

Также после 15 июля Компартия высту­пила с тре­бо­ва­ни­ями все­об­щей стачки, выдачи ору­жия рабо­чим, сме­ще­ния полицай-​президента и воен­ного мини­стра и под­чи­не­ния вен­ской поли­ции муни­ци­па­ли­тету. На похо­ро­нах жертв 15 июля Коплениг высту­пил со сле­ду­ю­щей речью: «События, про­ис­шед­шие в пят­ницу и суб­боту — это резуль­тат долго гото­вив­ше­гося реак­ци­он­ного наступ­ле­ния с целью раз­гро­мить австрий­ский про­ле­та­риат. Своим здо­ро­вым инстинк­том рабо­чий класс давно уже понял эту опас­ность… Героическая борьба вен­ских рабо­чих про­тив пра­ви­тель­ствен­ной вла­сти была сопро­тив­ле­нием, вос­ста­нием про­тив насту­пив­шей фашист­ской реак­ции. Мы, ком­му­ни­сты, без­ого­во­рочно под­дер­жи­ваем выступ­ле­ние 15-16 июля!.. Мы, ком­му­ни­сты, хотим, чтобы крови про­ли­ва­лось меньше, а не больше. Именно поэтому мы тре­бо­вали и тре­буем сей­час воору­же­ние рабо­чих. Фашизм насту­пает. Ободрённый июль­ским пора­же­нием рабо­чего класса, он гото­вится к новым убий­ствам. Но австрий­ский рабо­чий класс не будет раз­бит, если он сде­лает пра­виль­ные выводы и изме­нит свой путь…» За эту речь и изда­ние листо­вок он был аре­сто­ван на 2 месяца по подо­зре­нию в госу­дар­ствен­ной измене, но позже был оправдан.

И дей­стви­тельно, победа над про­ле­та­ри­а­том и бес­силь­ная покор­ность социал-​демократии под­стег­нули буржуазию.

Она, гото­вясь к реша­ю­щему штурму и воз­дер­жи­ва­ясь от слиш­ком ост­рых про­во­ка­ций про­ле­та­ри­ата, уси­лила свои и без того нема­лые пози­ции в госу­дар­ствен­ном аппа­рате, укре­пила и цен­тра­ли­зо­вала Хаймвер²⁸ , воору­жила поли­цию, про­дол­жила нача­тую ещё в 1920 поли­тику по рекру­ти­ро­ва­нию в армию кре­стьян, сбли­зи­лась с фашист­ским пра­ви­тель­ствами Венгрии и Италии. Следующим шагом стали захват Хаймвером улиц и вытес­не­ние социал-​демократических и ком­му­ни­сти­че­ских рабо­чих с заво­дов и замена их хайм­ве­ров­цами вме­сте с созда­нием хайм­ве­ров­ских проф­со­ю­зов, чему без­успешно пыта­лись заба­стов­ками про­ти­во­сто­ять рабо­чие, бро­шен­ные сво­ими проф­со­юз­ными лиде­рами и под­дер­жан­ные ком­му­ни­стами. В ответ на попытку ком­му­ни­стов орга­ни­зо­вать анти­фа­шист­скую мани­фе­ста­цию пра­ви­тель­ство кон­фис­ко­вало 5 номе­ров пар­тий­ной газеты КПА, аре­сто­вало мно­гих ком­му­ни­стов и рево­лю­ци­он­ных рабо­чих. Началось пря­мое сотруд­ни­че­ство поли­ции и Хаймвера. СДПРА же без­успешно пыта­лась дого­во­риться с пра­ви­тель­ством, запре­щала своим чле­нам сотруд­ни­чать с ком­му­ни­стами в рам­ках коми­те­тов един­ства дей­ствий про­тив фашист­ских про­во­ка­ций. В 1929 году нача­лись выступ­ле­ния Хаймвера с тре­бо­ва­ни­ями фашист­ского путча и кон­сти­ту­ци­он­ной реформы, направ­лен­ной про­тив вла­сти Парламента²⁹ . Противодействие КПА этим акциям и самой реформе заклю­ча­лось в раз­об­ла­че­нии свя­зей Хаймвера с австрий­скими про­мыш­лен­ни­ками и ино­стран­ными фаши­стами, орга­ни­за­ция демон­стра­ций, анти­фа­шист­ского рабо­чего кон­гресса. Но эта реформа, под­го­тов­лен­ная в пра­ви­тель­стве круп­ного про­мыш­лен­ника Штрерувица, была про­ве­дена в жизнь с согла­сия руко­вод­ства СДПРА пра­ви­тель­ством став­лен­ника ХСП И. Шобера, опа­сав­ше­гося уста­нов­ле­ния пря­мой дик­та­туры Хаймвера. КПА вновь не уда­лось вырвать рабо­чих из рук пра­вых лиде­ров СДРПА и пове­сти на непо­сред­ствен­ную борьбу. Причинами этого стала орга­ни­за­ци­он­ная сла­бость пар­тии и неадек­ват­ная оценка ситу­а­ции — КПА видела перед собой непо­сред­ствен­ную рево­лю­ци­он­ную ситу­а­цию, содер­жав­шую уже эле­менты граж­дан­ской войны. И вме­сто того, чтобы напра­вить все свои силы на уста­нов­ле­ние еди­ного анти­фа­шист­кого фронта и раз­об­ла­че­нии пре­да­тель­ской так­тики социал-​демократии, КПА тре­бо­вала от рабо­чих уста­нов­ле­ния дик­та­туры про­ле­та­ри­ата и вла­сти Советов, к чему они оста­лись без­участны. Тем не менее, ком­му­ни­сты и их выступ­ле­ния, под­держка ими сти­хий­ных басту­ю­щих стали серьёз­ными пре­пят­стви­ями к уста­нов­ле­нию фашист­ской дик­та­туры. В ответ пра­ви­тель­ство про­во­дило про­тив ком­му­ни­стов уме­рен­ные репрессии.

Хаймвер остался недо­во­лен резуль­та­тами реформы и всё дальше отхо­дил от ста­рых бур­жу­аз­ных пар­тий в сто­рону фашизма. Противоречивыми стали и его отно­ше­ния с пра­ви­тель­ством — ХСП про­дол­жало его под­дер­жи­вать, но Шобер из-​за обострён­ной эко­но­ми­че­ской ситу­а­ции и внеш­не­по­ли­ти­че­ского дав­ле­ния со сто­роны Малой Антанты³⁰ был вынуж­ден нада­вить на Хаймвер, сна­чала пред­ло­жив ему фик­тив­ный роспуск, а затем выдво­рив одного из его лиде­ров, Вальдемара Пабста³¹ , из страны. Но при помощи Муссолини они при­шли к согла­ше­нию, и вскоре глав­ный руко­во­ди­тель Хаймвера Штаремберг стал мини­стром внут­рен­них дел, а пост мини­стра юсти­ции занял дру­гой хайм­ве­ро­вец — Франц Хюбер. Основным их наме­ре­нием был госу­дар­ствен­ный пере­во­рот, но они не смогли спра­виться с бюро­кра­тией. Кроме того, уси­ли­ва­лись неза­ви­си­мые от Хаймвера нацисты.

В усло­виях Мирового эко­но­ми­че­ского кри­зиса и обла­дая боль­шими денеж­ными сред­ствами от своих покро­ви­те­лей, крайне-​правые силы достигли боль­ших успе­хов и на Парламентских выбо­рах 1930 года. Хаймвер, высту­пив­ший как отдель­ная пар­тия, полу­чил 227 тысяч голо­сов и 8 ман­да­тов, DNSAP³² — 111 тысяч голо­сов и ни одного ман­дата. КПА же выборы вновь про­иг­рала, достиг­нув по голо­сам резуль­та­тов 10-​летней дав­но­сти, хотя и уве­ли­чила коли­че­ство голо­сов на 27% по срав­не­нию с 1927. ХСП на этих выбо­рах поте­ряла около 442 тысяч голо­сов, пози­ции СДПРА не пошат­ну­лись. Кроме того, в 1931 году Хаймвер ока­зался в тяжё­лом кри­зисе — неко­то­рые мест­ные его лидеры пере­стали при­зна­вать руко­вод­ство Штаремберга, финан­со­вое поло­же­ние кото­рого пошат­ну­лось, у самого Хаймвера появи­лись кон­ку­ренты среди пра­вых бое­вых орга­ни­за­ций в лице кулац­ких, союз­ных наци­стам Отрядов кре­стьян­ской само­обо­роны, орга­ни­зо­ван­ных мел­ко­бур­жу­аз­ным сою­зом Ландбундом, бое­вой орга­ни­за­ции ХСП под руко­вод­ством Курта фон Шушнига — что только доба­вило лиде­рам СДПРА уве­рен­но­сти в Республике, в связи с чем они про­дол­жили свою поли­тику пре­умень­ше­ния фашист­ской опас­но­сти. КПА же предо­сте­ре­гала от иллю­зий, ука­зы­вала на то, что госу­дар­ствен­ный аппа­рат всё больше сли­ва­ется с фаши­стами, на то, что закон­ность фаши­стов не оста­но­вит. Ярким тому при­ме­ром стала попытка путча Хаймвера в Штирии в сен­тябре 1931, когда госу­дар­ствен­ные учре­жде­ния никак не пре­пят­ство­вали сво­ему захвату. Даже после вынуж­ден­ного подав­ле­ния путча сами его участ­ники оста­лись безнаказанными.

1932 стал для австрий­ских ком­му­ни­стов годом роста и успе­хов. Им уда­лось моби­ли­зо­вать широ­кие массы тру­дя­щихся про­тив фашист­ской угрозы и сни­же­ния зара­бот­ной платы и сокра­ще­ния соци­аль­ных прав, в орга­ни­зо­ван­ных ком­пар­тией кон­грес­сах един­ства участ­во­вали тысячи деле­га­тов, в том числе — мно­же­ство бес­пар­тий­ных и социал-​демократов. Также КПА раз­ра­бо­тала «Программу обес­пе­че­ния рабо­той», целью кото­рой явля­лось пре­одо­ле­ние послед­ствий эко­но­ми­че­ского кри­зиса. Конкретные про­граммы подоб­ного рода были раз­ра­бо­таны для жен­щин, моло­дёжи, кре­стьян и без­ра­бот­ных. Отойдя от попы­ток уста­нов­ле­ния дик­та­туры про­ле­та­ри­ата, КПА ста­вила своей глав­ной целью созда­ние еди­ного фронта про­ле­та­ри­ата, един­ствен­ным усло­вием для вступ­ле­ния в кото­рый было жела­ние бороться. Избирательную кам­па­нию в ланд­таги и общин­ные советы 1932 ком­пар­тия про­во­дила под лозун­гами борьбы про­тив новой сана­ции и фашизма и полу­чила 40000 голо­сов. Также она стала ока­зы­вать вли­я­ние на дей­стви­тельно левую оппо­зи­цию внутри СДРПА, но та всё ещё под­чи­ня­лась руко­вод­ству своей пар­тии. Но все эти дости­же­ния были недо­ста­точ­ными — подав­ля­ю­щее боль­шин­ство рабо­чего класса про­дол­жало нахо­диться в фар­ва­тере социал-​демократического руко­вод­ства. Кроме того, на фоне успе­хов наци­стов в Германии, актив­ного спон­си­ро­ва­ния от них и немец­кого капи­тала, про­ник­но­ве­ние кото­рого в австрий­скую эко­но­мику достигло выс­шей точки, и исполь­зуя мно­го­лет­нюю про­па­ганду Аншлюса всеми поли­ти­че­ским пар­ти­ями, кроме КПА, DNSAP быстро уси­ли­ва­лась за счёт немецко-​национальных пар­тий, бла­го­даря кото­рым она в 1932 достигла зна­чи­тель­ных успе­хов. И хотя между 2 фашист­скими направ­ле­ни­ями в Австрии, как и между спон­си­ру­ю­щей их бур­жу­а­зией, была борьба, в одном они были едины — в жела­нии пода­вить рабо­чее дви­же­ние. Дрейфовала вправо и ХСП, рес­пуб­ли­кан­ская власть кото­рой нахо­ди­лась в кризисе.

Росту фашизма спо­соб­ство­вал и Мировой эко­но­ми­че­ский кри­зис, кото­рый, с одной сто­роны, уско­рил кон­цен­тра­цию капи­тала³³ , и, с дру­гой сто­роны, уве­ли­чил без­ра­бо­тицу³⁴ .

Заработная плата падала, сузи­лись воз­мож­но­сти сбыта това­ров внутри страны и вне её, из страны вме­сто гото­вых това­ров всё больше начали выво­зить сырьё. В мае 1932 на грани банк­рот­ства ока­зался банк Kreditanstalt, надо­рвав­шийся после погло­ще­ния дру­гого круп­ного банка, Bodenkreditanstalt, но пра­ви­тель­ство вме­ша­лось, и спа­се­ние банка воз­ло­жило новые тяготы на тру­дя­щихся. Не облег­чил их участь и новый заём от Лиги Наций, кото­рый ещё больше огра­ни­чил эко­но­ми­че­ский суве­ре­ни­тет страны³⁵ . В этой обста­новке аги­та­ция фаши­стов, а в осо­бен­но­сти наци­стов, имела успех среди моло­дёжи, мел­кой бур­жу­а­зии и без­ра­бот­ных. Попытки Компартии спло­тить без­ра­бот­ных на борьбу за их жиз­нен­ные инте­ресы не достигли суще­ствен­ных успехов.

Потеряв немец­ких наци­о­на­ли­стов в каче­стве союз­ни­ков, ХСП пошла на аль­янс с так же при­бли­жа­ю­щейся к наци­стам кулац­кой пар­тией Ландбунд (Союз сель­ских хозяев). Правительство хри­сти­ан­ского соци­а­ли­ста Карла Буреша, испы­ты­вав­шее в пар­ла­менте всё боль­шие труд­но­сти, было вынуж­дено подать в отставку, и 20 мая 1932, опи­ра­ясь на депу­та­тов ХСП, Хаймвера и Ландбунда, с боль­шин­ством всего в 1 голос канц­ле­ром и мини­стром ино­стран­ных дел стал Энгельберт Дольфус, мало извест­ный до этого как поли­тик. Тем не менее, Дольфус, начав­ший свою поли­ти­че­скую карьеру в Крестьянской палате Нижней Австрии, сна­чала в каче­стве рядо­вого члена, а после учёбы в Берлине и вра­ще­ния в немец­ких право-​католических кру­гах в каче­стве сек­ре­таря, имел управ­лен­че­ские дости­же­ния и связи в эко­но­ми­че­ских сфе­рах: осно­вав Сельскохозяйственную палату Нижней Австрии (кото­рой и руко­во­дил), Федерацию сель­ского хозяй­ства и Организацию стра­хо­ва­ния сель­ско­хо­зяй­ствен­ных рабо­чих, став в 1931 мини­стром сель­ского хозяй­ства и лес­ни­че­ства, он внёс реша­ю­щий вклад в сохра­не­нии сель­ского хозяй­ства во время Кризиса, закла­ды­ва­нии основы для кор­по­ра­тив­ной орга­ни­за­ции с/​х; в 1930 Дольфус был назна­чен пре­зи­ден­том Федеральных желез­ных дорог, самой боль­шой инду­стри­аль­ной кор­по­ра­ции Австрии, где он смог нала­дить связи со всеми вет­вями эко­но­мики. Своей целью на новом посту он видел в уста­нов­ле­нии авто­ри­тар­ного режима, но тогда (вме­сте с бур­жу­а­зией) ещё не был уве­рен, на кого опе­реться — на Берлин или Рим. В даль­ней­шем из-​за агрес­сив­ных дей­ствий Германии выбор пал именно на Рим.

В отно­ше­нии же социал-​демократии Дольфус всё больше убеж­дался на при­мере гер­ман­ского её собрата в том, что она не ста­нет для него пре­пят­ствием, хотя само руко­вод­ство СДПРА высо­ко­парно пре­зи­рало СДПГ и утвер­ждало, что капи­ту­ля­ции, подоб­ной роспуску коа­ли­ци­он­ного пра­ви­тель­ства Пруссии, в кото­ром зна­чи­тель­ную роль играли социал-​демократы, рейхс­канц­ле­ром фон Папеном 20 июля 1932, не слу­чится. Для отста­и­ва­ния буржуазно-​демократических сво­бод они счи­тали доста­точ­ными пар­ла­мент­ские сред­ства борьбы. Эту пози­цию кри­ти­ко­вали ком­му­ни­сты, тре­бо­вав­шие моби­ли­за­ции всего рабо­чего класса, при­ме­не­ния проф­со­юз­ных и воен­ных средств, и левые социал-​демократы, соли­дар­ные в своей пози­ции с КПА. Показательны заяв­ле­ния послед­них на Съезде СДПРА: Кете Лейхтер: «Мы должны кон­ста­ти­ро­вать, что обес­пе­чить на деле дей­ствен­ность демо­кра­тии может лишь такая поли­тика, кото­рая явля­ется созна­тель­ной поли­ти­кой силы и посто­янно готова при­ме­нить все сред­ства борьбы, в том числе и рево­лю­ци­он­ные сред­ства»; Фридрих Штрассер (после 1934 - член ЦК КПА): «В тече­ние мно­гих лет мы гово­рили о готов­но­сти про­ле­та­ри­ата к отпору. Но мы не обес­пе­чи­ваем этой готов­но­сти, обре­кая без­ра­бот­ных на нищету, отча­я­нье и пол­ную демо­ра­ли­за­цию». Но левые не были доста­точно после­до­ва­тель­ными, чтобы сде­лать из своей кри­тики орга­ни­за­ци­он­ные выводы; не было у них и чёт­кой пози­ции об еди­ном фронте с ком­му­ни­стами, хотя неко­то­рые из них уста­но­вили связи с КПА. Политика СДПРА оста­лась преж­ней, основ­ным её ору­жием стала апел­ля­ция к праву.

Тем вре­ме­нем Дольфус, дого­во­рив­шись с Хаймвером, до того пла­ни­ро­вав­шим пере­во­рот про­тив него, и начав полу­чать помощь от Италии и Венгрии, начал про­во­дить анти-​парламентские реформы, при этом про­дол­жая сле­до­вать в рам­ках ста­рой конституции. 

Он при­бег­нул к закону воен­ного вре­мени об осо­бых пол­но­мо­чиях (1917), кото­рый давал импе­ра­тор­скому пра­ви­тель­ству (изна­чально в целях снаб­же­ния насе­ле­ния про­до­воль­ствием) право изда­вать чрез­вы­чай­ные декреты без уча­стия Рейхсрата. Закон этот бла­го­по­лучно пере­ко­че­вал в кон­сти­ту­цию Австрийской рес­пуб­лики при попу­сти­тель­стве социал-​демократов³⁶ . Первый чрез­вы­чай­ный декрет, издан­ный 3 октября 1932 мини­стром юсти­ции фон Шушнигом, был направ­лен про­тив дирек­ции обанк­ро­тив­ше­гося Кредитанштальта, обя­зы­вая его ком­пен­си­ро­вать нане­сён­ный банк­рот­ством ущерб. И хотя этот декрет по форме про­ти­во­ре­чил Конституции, он нашёл все­об­щее одоб­ре­ние, бла­го­даря чему Закон об осо­бых пол­но­мо­чиях стал в даль­ней­шем мас­ки­ров­кой для про­цесса фашизации. 

Одновременно с этим Хаймвер и DNSAP уси­лили свою тер­ро­ри­сти­че­скую дея­тель­ность про­тив рабо­чих, отве­чая на попытки сопро­тив­ле­ния своим меро­при­я­тиям убий­ствами. Этой дея­тель­но­сти содей­ство­вали и загра­нич­ные покро­ви­тели - в про­ве­де­нии круп­ных мани­фе­ста­ций наци­стов в Вене участ­во­вали Герман Геринг и Эрнст Рём. В пику им КПА орга­ни­зо­вала в вен­ских рабо­чих рай­о­нах демон­стра­ции про­тив наци­стов, чему вновь про­ти­во­дей­ство­вало руко­вод­ство СДПРА. В ответ на напа­де­ние наци­стов 16 октября на Рабочий дом в рай­оне Вены Зиммеринг и после­ду­ю­щего аре­ста дав­ших отпор шуц­бун­дов­цев ком­му­ни­сты потре­бо­вали про­ве­сти заба­стовку про­те­ста, что нашло весьма широ­кий отклик, и только бла­го­даря огром­ным уси­лиям лиде­ров СДПРА уда­лось добиться на Зиммерингской кон­фе­рен­ции чле­нов про­из­вод­ствен­ных сове­тов и дове­рен­ных лиц неболь­шого пере­веса голо­сов в пользу реше­ния про­тив забастовки.

Приход в Германии к вла­сти наци­стов и отсут­ствие сопро­тив­ле­ния ему дали Дольфусу новый сти­мул к устра­не­нию Парламента. И шанс для этого ему представился.

Ссылаясь на отсут­ствие денег в кассе и на новый займ у Лиги Наций, дирек­ция госу­дар­ствен­ных желез­ных дорог отдала рас­по­ря­же­ние выпла­чи­вать зара­бот­ную плату в 3 срока, при­чём сде­лано это было через голову проф­со­юз­ных дея­те­лей. В ответ 1 марта проф­со­юз­ные орга­ни­за­ции желез­но­до­рож­ни­ков (в том числе сво­бод­ные, вели­ко­гер­ман­ские и христианско-​социальные) объ­явили 2-​часовую заба­стовку про­те­ста. Ответ пра­ви­тель­ства был впер­вые в исто­рии жёст­ким - исполь­зуя импе­ра­тор­ский дово­ен­ный указ о запрете заба­сто­вок на транс­порте, оно при­гро­зило басту­ю­щим судом, армия и жан­дар­ме­рия полу­чили при­каз занять вок­залы, аре­сто­вать руко­во­ди­те­лей ж/​д-​профсоюзов. Забастовка, во время кото­рой желез­но­до­рож­ники ока­за­лись предо­став­лены сами себе, закон­чи­лась без каких-​либо усло­вий, к самым актив­ным из них были при­ме­нены адми­ни­стра­тив­ные меры³⁷ , сила их проф­со­юз­ных орга­ни­за­ций была слом­лена. В это время СДРПА потре­бо­вало про­ве­сти засе­да­ние Парламента для рас­смот­ре­ния мето­дов подав­ле­ния заба­стовки. Одновременно с этим и СДРПА, и Великогерманская народ­ная пар­тия внесли вотум недо­ве­рия пра­ви­тель­ству Дольфуса. В ходе самого засе­да­ния 4 марта вотум СДПРА был откло­нён, а вто­рой вотум был при­нят с 81 голо­сами про­тив 80. Но выяс­ни­лось, что один из депу­та­тов СДРПА подал по ошибке 2 бюл­ле­теня со своим име­нем про­тив пра­ви­тель­ства, а дру­гой - не голо­со­вал вообще. Фракция ХСП потре­бо­вала повтор­ного голо­со­ва­ния, что пред­се­да­тель Парламента Реннер откло­нил. Но руко­вод­ство СДПРА решило всё же побе­дить без­ого­во­рочно, поэтому убе­дило Реннера оста­вить свой пост (что не поз­во­ляло ему до этого голо­со­вать). Когда же пер­вый вице-​председатель Рамек (ХСП) хотел про­ве­сти пере­го­ло­со­ва­ние, социал-​демократы, боясь, что члены Великогерманской пар­тии могут изме­нить своё реше­ния, вос­пре­пят­ство­вали этому. Рамек и вслед за ним вице-​председатель от Великогерманской пар­тии сло­жили с себя пол­но­мо­чия. Данная ситу­а­ция не была преду­смот­рена поряд­ком работы Парламента, и нача­лась сумя­тица. Тогда Реннер обра­тился к пре­зи­денту Республики Вильгельму Микласу с пред­ло­же­нием вос­ста­но­вить социал-​демократа в посту пред­се­да­теля Парламента, на что тот отве­тил согласием. 

Но тут руко­вод­ство социал-​демократии допу­стило ошибку. Оно отка­за­лось опуб­ли­ко­вать заяв­ле­ние Микласа в печати. Этим вос­поль­зо­вался Дольфус. Под его вли­я­нием Миклас откло­нил пред­ло­же­ние социал-​демократов. Парламент вре­менно разо­шёлся. Канцлер же, видя, что в Германии бес­пре­пят­ственно уста­но­вился режим наци­стов, не стал мед­лить с окон­ча­тель­ным реше­нием пар­ла­мент­ской про­блемы. В ночь с 7 на 8 марта на основе закона воен­ного вре­мени об осо­бых пол­но­мо­чиях Миклас пере­на­зна­чил Дольфуса канц­ле­ром. В своём обра­ще­нии «К австрий­ском народу» канц­лер заяв­лил, что пар­ла­мент сам себя рас­пу­стил и име­ется един­ствен­ная кон­сти­ту­ци­он­ная инстан­ция — пра­ви­тель­ство; пар­ла­мент­ский кри­зис не озна­чает кри­зиса госу­дар­ствен­ного, поэтому в связи с создав­шимся чрез­вы­чай­ным госу­дар­ствен­ным поло­же­нием пра­ви­тель­ство про­дол­жит управ­лять стра­ной без пар­ла­мента, на основе выше­упо­мя­ну­того закона. Депутаты ХСП под­дер­жали его, под­ра­зу­ме­вая, что позже пар­ла­мент будет вос­ста­нов­лен в том или ином виде. Первым актом нового пра­ви­тель­ства стал декрет, запре­ща­ю­щий все собра­ния и вво­див­ший пред­ва­ри­тель­ную цензуру. 

И вновь насту­пил реша­ю­щий момент, когда рабо­чий класс мог бы пре­гра­дить путь, веду­щий к фашизму, т.к. в борьбу про­тив Дольфуса про­ле­та­риат мог бы рас­счи­ты­вать на под­держку самых широ­ких непро­ле­тар­ских кру­гов — устра­не­ние пар­ла­мента и репрес­сии вызвали глу­бо­кое воз­му­ще­ние насе­ле­ния, вплоть до кре­стьян и части бур­жу­а­зии. И вновь не ока­за­лось у рабо­чего класса гото­вой к борьбе пар­тии — 8 марта сек­ре­тарь СДРПА Роберт Даннеберг пошёл на сделку с Дольфусом: в обмен на пере­смотр до конца марта порядка работы Парламента с пре­об­ра­зо­ва­нием бун­дес­рата (верх­няя палата, изби­рав­ша­яся зем­скими сей­мами) в палату сосло­вий и повтор­ного созыва Парламента социал-​демократы дали Дольфусу пере­дышку. Они, боясь вме­ша­тель­ства Гитлера, отка­за­лись от все­об­щей стачки и воору­жён­ного сопро­тив­ле­ния³⁸ , пыта­лись уми­ро­тво­рить рабо­чих, при этом заяв­ляя о своей готов­но­сти борьбы. Отто Бауэр в своей речи 10 марта на вен­ском собра­нии дове­рен­ных лиц заявил: «Мы знаем, что мощ­ная борьба за кон­сти­ту­цию нанесла бы глу­бо­кие раны народ­ному хозяй­ству страны. Мы знаем, что когда дело дой­дёт до реша­ю­щей борьбы, то будут жертвы, за кото­рые мы смо­жем отве­тить мате­рям нашей страны лишь в том слу­чае, если сде­лаем до этого всё воз­мож­ное для мир­ного реше­ния на основе сво­боды народа».

На 15 марта было назна­чено засе­да­ние нового пар­ла­мента. Компартия Австрии 14 марта вновь напра­вила СДПРА пред­ло­же­ние об уста­нов­ле­нии еди­ного фронта, при этом изло­жив всю серьёз­ность ситу­а­ции, ука­зала на реша­ю­щее зна­че­ние момента. Это пред­ло­же­ние оста­лось без ответа. 15 марта в своей газете (отдельно пред­ла­гая на период сов­мест­ных дей­ствий отка­заться от вза­им­ных напа­док) и ещё через 13 дней ком­му­ни­сты отпра­вили ещё одно письмо прав­ле­нию СДПРА, в кото­ром под­чёр­ки­ва­лось: «Каждый час про­мед­ле­ния отпора про­ле­та­ри­ата озна­чает капи­ту­ля­цию перед фашиз­мом», на что оно соиз­во­лило отве­тить только 5 апреля в своей газете: СДРПА высту­пает «за един­ство дей­ствий», но счи­тает, что руко­вод­ство «может быть только в руках социал-​демократии и сво­бод­ных проф­со­ю­зов… Если рабочие-​коммунисты, дей­ствуя соли­дарно и дис­ци­пли­ни­ро­ванно, ста­нут участ­во­вать в боях, кото­рые ведут массы рабочих-​социал-​демократов, то мы все­гда будем это при­вет­ство­вать». Но на деле СДПРА лишь укло­ня­лась от борьбы. 

Так про­изо­шло и 15 марта. Руководство СДРПА при­звало рабо­чих быть гото­выми к все­об­щей стачке в слу­чае помех от пра­ви­тель­ства для созыва Парламента, а 13 марта при­няло реше­ние, что если Дольфус при­гро­зит исполь­зо­вать силу ору­жия про­тив Парламента, то это также будет сиг­на­лом к все­об­щей стачке. Так и про­изо­шло. С обеих сто­рон после­до­вал град угро­жа­ю­щих заяв­ле­ний и ста­тей. Был моби­ли­зо­ван социал-​демократический Республиканский Шуцбунд, вме­сте с ним при­го­то­ви­лись к борьбе рабо­чие. Австрия была на краю граж­дан­ской войны. Но сиг­нал к наступ­ле­нию от руко­вод­ства СДРПА дан не был. Вместо этого депу­таты от социал-​демократов и Великогерманской пар­тии раньше, чем поли­цей­ские, заняли зда­ние Парламента. Вице-​президент Парламента, вели­ко­гер­ма­нец Зепп Штрафнер высту­пил с корот­ким обра­ще­нием: «Так как поли­ция не впу­стила дру­гих депу­та­тов, а мы все пред­став­ляем боль­шин­ство, пра­во­моч­ное при­ни­мать реше­ния, то я объ­яв­ляю засе­да­ние откры­тым. В каж­дом отдель­ном, слу­чае, когда поли­ция будет неза­конно мешать чле­нам пар­ла­мента испол­нять их кон­сти­ту­ци­он­ные обя­зан­но­сти, я буду воз­буж­дать уго­лов­ное пре­сле­до­ва­ние. Господа депу­таты будут пись­менно уве­дом­лены о дате сле­ду­ю­щего засе­да­ния пар­ла­мента. Считаю на этом засе­да­ние закры­тым». Немедленно после этого поли­ция очи­стила зал. 

Австрийский пар­ла­мент пере­стал суще­ство­вать. Тем не менее, социал-​демократия заявила о спа­се­нии демо­кра­тии. Партийная печать же КПА, нахо­дясь под стро­гой цен­зу­рой, писала: «Ну, хорошо, пра­ви­тель­ство и поли­цию пере­хит­рили и всё-​таки про­вели засе­да­ние. Но это, в луч­шем слу­чае, была лишь демон­стра­ция. Но что изме­ни­лось в фак­ти­че­ском поло­же­нии дел?» В мас­сах рас­про­стра­ни­лось глу­бо­кое разо­ча­ро­ва­ние по поводу позор­ной капитуляции.

Социал-​демократия объ­явила рабо­чим, что при­зыв к борьбе после­дует лишь в слу­чае гене­раль­ной атаки со сто­роны пра­ви­тель­ства, и одно­вре­менно всту­пила в пере­го­воры с Дольфусом, пола­гая, что он отве­дёт им роль легаль­ной оппо­зи­ции в своём сослов­ном госу­дар­стве. Канцлер же с социал-​демократией лишь заиг­ры­вал, поощ­рял про­дол­же­ние пере­го­во­ров. Главным ору­дием Дольфуса про­тив социал-​демократов был их соб­ствен­ный страх перед сою­зом канц­лера с наци­стами. Поэтому вплоть до реформы Конституции Дольфус не мог пойти на пря­мой союз с наци­стами (к чему его под­тал­ки­вала союз­ная новой Австрии Венгрия). Вместо этого он через своих това­ри­щей по ХСП вёл пря­мые с ними пере­го­воры. Дольфус рас­счи­ты­вал, что Гитлер оста­вит его намест­ни­ком во вто­ром немец­ком госу­дар­стве. Но наци­сты соби­ра­лись захва­тить еди­но­лич­ную власть, и согла­си­лись войти в пра­ви­тель­ство только в слу­чае объ­яв­ле­ния новых выбо­ров (а пози­ции Дольфуса, полу­чив­шего свой пост боль­шин­ством в 1 голос, были весьма шат­кими), поэтому пере­го­воры провалились.

Правительство Дольфуса изо дня в день совер­шало дей­ствия, систе­ма­ти­че­ски ухуд­шав­шие пози­ции рабо­чего класса. 31 марта, в ответ на воору­жён­ное сопро­тив­ле­ние в Бруке-​на-​Муре шуц­бун­дов­цев обыску, был запре­щён Республиканский шуц­бунд. В ответ про­изо­шли сти­хий­ные демон­стра­ции, кото­рые СДРПА не под­дер­жало³⁹ . Правительство же, пред­видя боль­шее сопро­тив­ле­ние рабо­чих, гото­ви­лось к нему, про­ра­ба­ты­вая планы подав­ле­ния, мото­ри­зи­руя поли­цию, уста­нав­ли­вая на ули­цах теле­фон­ные аппа­раты для пере­дачи доне­се­ний, уста­нав­ли­вая в важ­ней­ших поли­цей­ских учре­жде­ниях агре­гаты для выра­ботки элек­тро­тока. Хаймвер же был объ­яв­лен вспо­мо­га­тель­ной поли­цией.

Подвергалась жёст­кой цен­зуре газета КПА «Роте фане», была запре­щена газета СДПРА «Арбайтер цай­тунг». В ответ 25 марта нача­лась сти­хий­ная заба­стовка рабо­чих типо­гра­фий всех газет, но из-​за воз­мож­но­сти новых пере­го­во­ров с пра­ви­тель­ством социал-​демократы и проф­со­юзы пре­кра­тили забастовку.

Проглотили социал-​демократы и запрет празд­но­ва­ния Первомая. Коммунисты же, при­зы­вав­шие к сов­мест­ным демон­стра­циям в этот день, несмотря на арест мно­гих сотен парт­функ­ци­о­не­ров перед 1 мая, про­вели в этот день демон­стра­ции в рабо­чих районах. 

В мае 1933 Дольфус пере­стал заиг­ры­вать с пар­ла­мен­та­ри­ями, открыто заявив, что Парламент в ста­ром виде воз­рож­дён не будет. Для созда­ния мас­со­вой базы режима, на основе ХСП и Хаймвера был создан Отечественный фронт, в кото­рый с помо­щью поли­ти­че­ского и эко­но­ми­че­ского нажима заго­ня­лись гос­слу­жа­щие и рабо­чие с зави­ся­щих от госпо­ста­вок предприятий.

Несмотря на без­участ­ность руко­вод­ства СДРПА к при­зы­вам ком­му­ни­стов, послед­ним бла­го­даря их актив­но­сти и доход­чи­вым лозун­гам уда­лось в апреле-​мае достиг­нуть зна­чи­тель­ных успе­хов. Оппозиционные группы в СДРПА всё настой­чи­вее тре­бо­вали еди­ного фронта, во мно­гих местах к 1 мая была созданы сов­мест­ные коми­теты. Правительство, боясь даль­ней­ших успе­хов ком­му­ни­стов, начало наступ­ле­ние на них. Первым шагом к запрету КПА стал запрет «Союза рабо­чей обо­роны», руко­во­ди­мого ком­му­ни­стами, и боль­шого над­пар­тий­ного фили­ала МОПРа⁴⁰ в Австрии «Австрийская крас­ная помощь», кото­рый со сво­его осно­ва­ния в 1924 году успел ока­зать мате­ри­аль­ную и пра­во­вую помощь тыся­чам рабо­чих, пре­сле­ду­е­мых реак­цией. 26 мая 1933 чрез­вы­чай­ный декрет запре­тил Коммунистическую пар­тию Австрии.

Но запрет мог лишь затруд­нить дея­тель­ность ком­му­ни­стов, а не вос­пре­пят­ство­вать ей. Уже задолго до этого пар­тия была на полу­ле­галь­ном поло­же­нии из-​за кон­фис­ка­ций её печати, запрета её собра­ний, аре­стов акти­ви­стов. И газета «Роте фане», 22 июля запре­щён­ная, в авгу­сте начала выхо­дить неле­гально. Очередные пред­ло­же­ния еди­ного фронта руко­вод­ство СДРПА про­игно­ри­ро­вала, наде­ясь на согла­ше­ние с пра­ви­тель­ством. В то же время клас­сово созна­тель­ные рабо­чие и либе­раль­ные бур­жу­аз­ные круги вос­при­няли запрет ком­пар­тии как пре­лю­дию к удару про­тив всех рабо­чих орга­ни­за­ций; на мно­го­чис­лен­ных пред­при­я­тиях были при­няты резо­лю­ции протеста.

У СДРПА же нашёлся новый повод для надежд. Ободрённые уста­нов­ле­нием гит­ле­ров­ского режима, австрий­ские наци­сты пере­шли в наступ­ле­ние, сопро­вож­дав­ше­еся тер­ро­ри­сти­че­скими актами (в том числе про­тив сто­рон­ни­ков пра­ви­тель­ства Дольфуса) и поку­ше­ни­ями. В ответ на это канц­лер запре­тил DNSAP, одно­вре­менно изоб­ра­жая борьбу про­тив демо­кра­тии как борьбу про­тив нацизма, а зна­чит, и за неза­ви­си­мость Австрии. Реакция Германии не заста­вила себя ждать: был вве­дён осо­бый налог на полу­че­ние визы на въезд в Австрию, из-​за чего важ­ный для эко­но­мики Австрии (и осо­бенно для мел­кого кре­стьян­ства, обслу­жи­вав­шего пеших тури­стов) поток путе­ше­ствен­ни­ков из Германии прак­ти­че­ски иссяк; был вве­дён бой­кот австрий­ских това­ров, из-​за чего пре­кра­тился вывоз леса⁴¹ . Эти меры только доба­вили попу­ляр­но­сти наци­стам, ука­зы­вав­шим, что Аншлюс сразу бы раз­ре­шил все эти эко­но­ми­че­ские труд­но­сти. Социал-​демократы же под­дер­жали Дольфуса в его борьбе с наци­стами, согла­си­лись, а позже и сами пред­ло­жили части шуц­бунда для охраны гра­ниц с Германией сов­местно с Хаймвером. 

Тем вре­ме­нем, перед лицом нацизма⁴² и на осно­ва­нии дол­гих вза­и­мо­от­но­ше­ний режим Дольфуса всё больше впа­дал в зави­си­мость от Италии. Та, в свою оче­редь, рас­смат­ри­вала Австрию в каче­стве буду­щего моста и гра­ницы с Германией и тре­бо­вала ско­рей­шего реше­ния про­блемы социал-​демократов, уско­ре­ния тем­пов фаши­за­ции. Одновременно про­дол­жа­лось сбли­же­ние Муссолини с лиде­рами Хаймвера. 

Давление это выли­лось в речь Дольфуса 11 сен­тября во время марша Хаймвера. На ней он заявил, что при­сту­пает к созда­нию «авто­ри­тар­ного сослов­ного госу­дар­ства». Лидер Хаймвера Штаремберг чуть позже выра­зился ещё более кон­кретно: «Для народа Вены совер­шенно невы­но­симо, что в городе гос­под­ствуют боль­ше­вики. Господин канц­лер, гоните их прочь… Не ждите слиш­ком долго, нужно ковать железо, пока оно горячо». Дольфус, чув­ствуя себя слиш­ком сла­бым, про­дол­жил свою так­тику по изма­ты­ва­нию про­тив­ника. 20 сен­тября (вторя ука­за­ниям из Рима) он уда­лил пред­ста­ви­те­лей Ландбунда из пра­ви­тель­ства⁴³ , укре­пил пози­ции Хаймвера. Министр внут­рен­них дел хайм­ве­ро­вец Фей стал вице-​канцлером. Пошедший на согла­ше­ние с социал-​демократами в пику своим кон­ку­рен­там внутри орга­ни­за­ции хайм­ве­ро­вец Вогуэн был сме­щён с поста мини­стра внут­рен­них дел на пост пре­зи­дента госу­дар­ствен­ных желез­ных дорог, его место занял генерал-​оберст австро-​венгерской армии в отставке Алоиз фон Шёнбург-​Хартенштейн, монар­хист. Ради дема­го­гии мини­стром по соци­аль­ным вопро­сом стал уме­рен­ный депу­тат от ХСП Рихард Шмиц. Муссолини при­вет­ство­вал эту реор­га­ни­за­цию пра­ви­тель­ства, но и её счи­тал недостаточной. 

Влияние на рост реши­мо­сти к анти­фа­шист­ской борьбе в Австрии имело выступ­ле­ние Георгия Димитрова на про­цессе о под­жоге Рейхстага. В ходе боль­шой ком­па­нии за спа­се­ние Димитрова, раз­вёр­ну­той по ини­ци­а­тиве ком­пар­тии, были обна­ро­до­ваны его выступ­ле­ния про­тив фашизма, его при­зывы к борьбе. 

СДРПА же при­ни­мало каж­дый шаг Дольфуса без какого-​либо сопро­тив­ле­ния, при этом воз­ла­гало ответ­ствен­ность за без­дей­ствие на самих социал-​демократических рабо­чих, на отсут­ствие сти­хий­ных выступ­ле­ний. Пролетариат же, вос­пи­тан­ный в тече­ние деся­ти­ле­тий в духе пар­тий­ной дис­ци­плины и ожи­да­ния при­ка­зов сверху, кото­рому социал-​демократические вожди ука­зы­вали на роко­вые послед­ствия нару­ше­ния дис­ци­плины, в част­но­сти, в 1927, ожи­дал при­каза к наступ­ле­нию, но не полу­чал его. В резуль­тате про­изо­шло то же самое, что и перед Октябрём 17 — у одной части рабо­чих воз­му­ще­ние дохо­дило до точки кипе­ния, а дру­гую охва­ты­вали чув­ства отча­я­ния и робо­сти. «Абсентеизм и рав­но­ду­шие масс можно объ­яс­нить тем, что массы уто­ми­лись от слов и резо­лю­ций»⁴⁴ — гово­рил тогда Ленин. Это же ока­за­лось спра­вед­ли­вым и для Австрии в 1933. Под дав­ле­нием недо­воль­ных руко­вод­ство СДРПА сов­местно с проф­со­юз­ным руко­вод­ством сфор­му­ли­ро­вали 13 сен­тября 1933 4 пункта-​условия, при кото­рых рабо­чие без ука­за­ния должны были начать все­об­щую: лик­ви­да­ция прав вен­ского муни­ци­па­ли­тета и вве­де­ние долж­но­сти пра­ви­тель­ствен­ного комис­сара для Вены; напа­де­ние на проф­со­юзы; роспуск социал-​демократической пар­тии; про­воз­гла­ше­ние фашист­ской кон­сти­ту­ции. Эти 4 пункта рас­про­стра­ня­лись через неле­галь­ные листовки, шло воору­же­ние шуц­бунда покуп­ным ору­жием. Одновременно с этим про­дол­жи­лись тай­ные пере­го­воры СДРПА с правительством. 

Дольфус же, немед­ленно узнав об этих пунк­тах, понял гра­ницы для своей изма­ты­ва­ю­щей так­тики. 23 сен­тября были созданы кон­цен­тра­ци­он­ные лагеря для про­тив­ни­ков режима (в первую оче­редь, ком­му­ни­стов и социал-​демократов). 27 сен­тября само­рас­пу­стился Хаймвер, пол­но­стью войдя в Отечественный фронт. В сто­яв­шем напро­тив вен­ской ратуши и оста­вав­шемся пустым зда­нии Bodenkreditanstalt рас­квар­ти­ро­ва­лись хаймверовцы. 

На послед­нем, чрез­вы­чай­ном съезде СДРПА, про­шед­шем с 14 по 16 октября с раз­ре­ше­ния Дольфуса (при усло­вии, что каж­дый день он будет полу­чать копию про­то­кола засе­да­ния), левая оппо­зи­ция, начав­шая гото­виться к отде­ле­нию, высту­пила орга­ни­зо­вано про­тив пра­вого руко­вод­ства. Даже Отто Бауэру стало ясно, что про­во­ди­мая (в основ­ном им самим) поли­тика СДРПА потер­пела крах, и он стал наста­и­вать на коа­ли­ции с бур­жу­аз­ными пар­ти­ями про­тив пра­ви­тель­ства и за демо­кра­тию. Тем не менее, Бауэру уда­лось сохра­нить пар­тий­ную дис­ци­плину и убе­дить левых согла­ситься с общей резо­лю­цией, кото­рая была выдер­жана в стиле ста­рой так­тики. СДПРА при­зы­вала рабо­чий класс воору­жаться и оста­ваться в бое­вой готов­но­сти, а сама про­дол­жила тай­ные пере­го­воры с Дольфусом. Ради иллю­зор­ного вос­ста­нов­ле­ния пар­ла­мен­та­ризма социал-​демократы даже были готовы лега­ли­зо­вать его дик­та­туру. Более того, они в своих офи­ци­аль­ных орга­нах в январе-​декабре заявили о своём согла­сии с сослов­ным госу­дар­ством на прин­ци­пах пап­ской энцик­лики «Quadragesimo Anno» (на осно­ва­нии кото­рой строил своё госу­дар­ство Дольфус). Отто Бауэр писал: «Классовая борьба может при­нять форму спора насчёт пони­ма­ния энцик­лики и уже при­няла её»

Дольфус же, поль­зу­ясь пол­ной под­держ­кой австрий­ского круп­ного капи­тала, круп­ных зем­ле­вла­дель­цев и като­ли­че­ской церкви и гото­вясь к удару, при­звал в армию допол­ни­тель­ные 8 тысяч чело­век, 10 ноября ввел военно-​полевые суды и смерт­ную казнь за убий­ство, под­жог и злост­ное повре­жде­ние иму­ще­ства, аре­сто­вал мно­гих дове­рен­ных лиц на заво­дах, пред­по­ла­гая, что они заме­шаны в под­го­товке все­об­щей стачки. День рес­пуб­лики, воз­ло­же­ние вен­ков на могилу Виктора Адлера и юби­лей­ные меро­при­я­тия по слу­чаю 10-​летия избра­ния социал-​демократа Карла Зейца бур­го­мистром Вены были запре­щены. Чтобы облег­чить Дольфусу роспуск СДПРА и пол­ное вклю­че­ние ХСП в Отечественный фронт, все духов­ные лица были ото­званы Церковью из ХСП⁴⁵ . Несмотря на запрет, про­дол­жа­лись серьёз­ные пере­го­воры с наци­стами, часто напря­мую с Берлином. В эко­но­ми­че­ском же плане пра­ви­тель­ство Дольфуса за 1933 поста­ра­лось пере­ло­жить все соци­аль­ные тяготы на тру­дя­щихся: был отме­нён ряд кол­лек­тив­ных дого­во­ров, сни­жена зар­плата, посо­бия без­ра­бот­ным (неко­то­рые их кате­го­рии вообще пере­стали полу­чать посо­бия), были запре­щены заба­стовки в важ­ней­ших отрас­лях про­мыш­лен­но­сти и отме­нены про­из­вод­ствен­ные советы на госпредприятиях.

Подобные тен­ден­ции сохра­ня­лись вплоть до конца января 1934, когда Муссолини в оче­ред­ной раз настоял на ско­рей­шем подав­ле­нии марк­си­стов и фашист­ской реформе кон­сти­ту­ции. Предвидя даль­ней­шие дей­ствия реак­ции, пле­нум ЦК КПА, засе­дав­ший неле­гально 20-21 января, пре­ду­пре­дил рабо­чий класс об опас­но­сти уста­нов­ле­ния пря­мой фашист­ской дик­та­туры и при­звал к под­го­товке все­об­щей стачки. 

И дей­стви­тельно, 31 января Хаймвер Тироля пере­шёл в наступ­ле­ние. 8000 хорошо воору­жён­ных чле­нов орга­ни­за­ции заняли все стра­те­ги­че­ски важ­ные пункты в реги­оне и вос­пре­пят­ство­вали выходу социал-​демократической газеты. Они выдви­нули тре­бо­ва­ние к главе земель­ного пра­ви­тель­ства уль­ти­ма­тум с тре­бо­ва­нием замены избран­ного пра­ви­тель­ства фашист­ским коми­те­том и запрета враж­деб­ных госу­дар­ству орга­ни­за­ций⁴⁶ . Вслед за этим был моби­ли­зо­ван Хаймвер по всей Австрии, и только пра­ви­тель­ство Нижней Австрии откло­нило тре­бо­ва­ния фаши­стов. КПА же отве­тила на эти выступ­ле­ния воз­зва­нием к рабо­чим: «Из Тироля раз­дался сиг­нал тре­воги! Нам пред­стоят реша­ю­щие дни! Поднимайтесь на все­об­щую стачку про­тив фаши­стов… Принимайте на пред­при­я­тиях уль­ти­ма­тив­ные тре­бо­ва­ния к пра­ви­тель­ству… Вперёд, к все­об­щей стачке, к свер­же­нию дик­та­туры Дольфуса!» Она, вме­сте с левыми социал-​демократами, пыта­лась орга­ни­зо­вать эту заба­стовку, но листовки, при­зы­вав­шие к заба­стовке, были под­го­тов­лены лишь к 12 фев­раля. Руководство СДРПА же при­зы­вало рабо­чих сохра­нять спо­кой­ствие, заку­пало ору­жие Шуцбунду и без­успешно пыта­лось давить на Дольфуса через союз­ни­ков загра­ни­цей. На закупку ору­жия поли­ция отве­тила обыс­ками и аре­стами — были аре­сто­ваны все руко­во­ди­тели Шуцбунда, кото­рых уда­лось найти (в том числе почти всех руко­во­ди­те­лей Шуцбунда Вены). СДПРА, тщетно наде­ясь на выступ­ле­ние буржуазно-​демократических эле­мен­тов в ХСП про­тив тре­бо­ва­ния Хаймвера⁴⁷ , на аре­сты никак не отве­тила, только создала испол­ни­тель­ный коми­тет. В руко­вод­стве пар­тии уже гос­под­ство­вало пора­жен­че­ское настро­е­ние⁴⁸ . Дольфус же, вер­нув­шись 9 фев­раля из Будапешта, при­нял тре­бо­ва­ния Хаймвера и нада­вил на главу пра­ви­тель­ства Нижней Австрии. 

12 фев­раля реак­ции пред­ста­ви­лась воз­мож­ность нане­сти реша­ю­щий удар по пролетариату. 

11 фев­раля сек­ре­та­риат Верхнеавстрийской орга­ни­за­ции СДРПА во главе с Рихародом Бернашеком, устав­ший от без­дей­ствия, через посыль­ного пере­дал в Вену, что они при­вели ору­жие в бое­вую готов­ность и если 12 фев­раля в каком-​либо из горо­дов Верхней Австрии нач­нутся обыски и аре­сты дове­рен­ных лиц пар­тии и Шуцбунда, то они ока­жут воору­жён­ное сопро­тив­ле­ние и ожи­дают выступ­ле­ние рабо­чих по всей Австрии. В 2 часа ночи уже 12 фев­раля Бауэр по теле­фону отве­тил Бернашеку отка­зом. Зашифрованная теле­фо­но­грамма была пере­хва­чена поли­цией и служ­бой без­опас­но­сти, и они решила начать запла­ни­ро­ван­ный обыск ору­жия ран­ним утром с социал-​демократического дома в Линце. Социал-​демократы ока­за­лись не готовы к напа­де­нию, и Бернашек, пытав­шийся опо­ве­стить дове­рен­ных лиц, был аре­сто­ван. Но в зад­них частях дома 38 шуц­бун­дов­цев дали отпор, исполь­зуя вин­товки, пуле­мёты и руч­ные гра­наты. Полиция вызвала на помощь армию. Рабочие ока­за­лись в окру­же­нии, кото­рое не смогли про­бить дру­гие части линц­кого Шуцбунда, и были побеж­дены только тогда, когда у них кон­чи­лись патроны. 

В ответ на бои в Линце несколько вен­ских пред­при­я­тий пре­кра­тили работу, по всей стране нача­лись воору­жён­ные выступ­ле­ния шуц­бунда. На мно­гих заво­дах социал-​демократические проф­со­юз­ные дея­тели смогли уго­во­рить рабо­чих про­дол­жить рабо­тать в ожи­да­нии команды сверху. Наконец, испол­ком СДРПА был вынуж­ден про­го­ло­со­вать за все­об­щую стачку и моби­ли­за­цию Шуцбунда, кото­рому было дано стро­гое ука­за­ние не пред­при­ни­мать насту­па­тель­ных дей­ствий. Одновременно социал-​демократы всту­пили в пере­го­воры с несколь­кими вли­я­тель­ными чле­нам ХСП, пере­го­вор­щики были аре­сто­ваны. Плохо сра­бо­тал и при­зыв к стачке — его не смог дове­сти до всех пред­при­я­тий штаб цен­траль­ного бое­вого руко­вод­ства, и рабо­чие на них пре­кра­тили работу только после того, как рабо­чие город­ской элек­тро­стан­ции подали услов­ный знак, обес­то­чив всю Вену. Часто вен­ские шуц­бун­довцы не могли добраться до своих тай­ни­ков с ору­жием, ино­гда по вине своих же коман­ди­ров — коман­дир шуц­бунда вен­ского округа «Запад» Эдуард Корбель отка­зался выдать ору­жие и 13 фев­раля сдался пра­ви­тель­ству; связи между оча­гами вос­ста­ния не было. И даже в таком поло­же­нии шуц­бунд дал армиям реак­ци­о­не­ров отпор, поста­вил их в тяжё­лое положение.

Дольфуса с Феем бои 12 фев­раля застали врас­плох, что могло зна­чи­тельно улуч­шить шансы рабо­чих на победу. Но пра­ви­тель­ство быстро сори­ен­ти­ро­ва­лось и отве­тило на нере­ши­тель­ные дей­ствия социал-​демократического руко­вод­ства жестоко и мето­дично, осу­ществ­ляя под­го­тов­лен­ный за год нахож­де­ния у вла­сти план подав­ле­ния вос­ста­ния. Все воору­жён­ные фор­ми­ро­ва­ния в стране были при­ве­дены в бое­вую готов­ность, про­тив вос­став­ших в нуж­ных местах при­ме­няли армию, артил­ле­рию, само­лёты, бро­не­по­езда, не было пощады и слу­чай­ным граж­дан­ским. Сыграло на руку пра­ви­тель­ству и подав­ле­ние заба­стовки желез­но­до­рож­ни­ков годо­вой дав­но­сти. Рабочие не реши­лись на стачку, и ж/​д было в пол­ном рас­по­ря­же­нии реак­ции. Одновременно с боями зара­бо­тал военно-​полевые суды, почти немед­ленно при­во­дя­щие свои при­го­воры в испол­не­ние. 13 фев­раля пра­ви­тель­ство моби­ли­зо­вало все свои резервы, на его при­зыв о помощи отве­тило 2000 офицеров-​пенсионеров. 15 фев­раля бои в Вене завер­ши­лись, 17 фев­раля про­зву­чал послед­ний выстрел во всей Австрии. Многие шуц­бун­довцы бежали в Чехословакию, а позже — в СССР, дру­гие — всту­пили в КПА.

Итогами боёв стало под­твер­жде­ние запрета СДПРА (что было сде­лано уже 12 фев­раля), арест или побег загра­ницу её лиде­ров, кото­рые ещё до окон­ча­ние борьбы оста­вили своих после­до­ва­те­лей, роспуск 1500 дру­гих рабо­чих орга­ни­за­ций, вклю­чая проф­со­юзы, вме­сте с кон­фис­ка­цией их иму­ще­ства. За весь 1934 было аре­сто­вано 7 тысяч ком­му­ни­стов и 12 тысяч социал-демократов. 

Фашизм тор­же­ство­вал победу над орга­ни­за­цией, кото­рая в тече­ние мно­гих лет счи­тала, что нахо­дится нака­нуне при­хода к вла­сти; орга­ни­за­цией, в кото­рой состо­яло 650 тысяч чле­нов, за кото­рую голо­со­вало пол­тора мил­ли­она изби­ра­те­лей, кото­рая пред­став­ляла 90% рабочих. 

У пора­же­ния социал-​демократии, а вме­сте с ней и всего австрий­ского рабо­чего класса, было 4 при­чины — в невер­ных прин­ци­пах орга­ни­за­ции Шуцбунда, при­вед­ших к отрыву Шуцбунда от масс и дру­гих орга­ни­за­ций социал-​демократии и вос­пи­та­нии самих масс в духе отрыва от борьбы, пере­ло­же­ния её на Шуцбунд; в про­ти­во­ре­чии между рево­лю­ци­он­ной волей шуц­бун­дов­цев и рефор­мист­ской поли­ти­кой социал-​демократического руко­вод­ства, кото­рое рас­смат­ри­вало Шуцбунд не как сред­ство дей­ствия, но только как сред­ство дав­ле­ния на пра­ви­тель­ство, ско­вы­ва­ния актив­но­сти ради­каль­ных социал-​демократов, подав­ле­ния сти­хий­ных выступ­ле­ний рабо­чих и все­ле­ния в рабо­чий класс чув­ства без­опас­но­сти, из-​за чего общего бое­вого руко­вод­ства у Шуцбунда нико­гда не было; в изна­чаль­ной так­тике Шуцбунда во время вос­ста­ния, направ­лен­ной именно на обо­рону, а не наступ­ле­ние⁴⁹ ; в отсут­ствии под­держки вос­ста­ния все­об­щей стач­кой. Последняя — и глав­ная из всех — при­чина в свою оче­редь яви­лась резуль­та­том мно­го­лет­него вос­пи­та­ния масс со сто­роны СДРПА в духе без­дей­ствия, пора­же­ния заба­сто­вок 1933, во время кото­рых без­дей­ство­вало само пра­вое руко­вод­ство СДРПА. Кроме того, невоз­можно было вне­запно объ­явить все­об­щую стачку без подготовки.

Левое же крыло, вер­ное пар­тий­ной дис­ци­плины, не рас­ко­лоло пар­тию, а после­до­вало за ней во тьму. Поражение все­объ­ем­лю­щей СДПРА и одно­вре­мен­ная с ним победа фран­цуз­ского Народного фронта, создан­ного не столь мощ­ными ком­му­ни­сти­че­ской пар­тией и соци­а­ли­стами, над фашист­ским пут­чем стали яркой иллю­стра­цией вывода В.И. Ленина: «Единство — вели­кое дело и вели­кий лозунг! Но рабо­чему делу нужно един­ство марк­си­стов, а не един­ство марк­си­стов с про­тив­ни­ками и извра­ти­те­лями марк­сизма!»⁵⁰ Многие рабо­чие отвер­ну­лись от СДРПА, осо­знав банк­рот­ство её тактики.

Но кроме того Австрийское вос­ста­ние стало важ­ной вехой меж­ду­на­род­ного рабо­чего дви­же­ния. Оно наглядно пока­зало, что есть аль­тер­на­тива без­воль­ному под­чи­не­нию под­ни­ма­ю­ще­муся фашизму. Оно раз­ру­шило рефор­мист­ские иллю­зии насчёт мир­ного, без­бо­лез­нен­ного врас­та­ния капи­та­лизма в соци­а­лизм. Но и II Интернационал пытался нажить поли­ти­че­ский капи­тал на вос­ста­нии австрий­ских рабо­чих, пред­став­ляя, что на борьбу их повела СДРПА.

За мно­гие недели и месяцы до Февраля 1934 ЦК КПА, чис­лен­ность кото­рой хоть и уве­ли­чи­лась за 33 год, но всё ещё не поз­во­ляла руко­во­дить рабо­чим дви­же­нием, про­па­ган­ди­ро­вал все­об­щую стачку, воору­же­ние рабо­чих и рево­лю­ци­он­ное вос­ста­ние, ука­зы­вало, что моби­ли­за­цию невоз­можно про­ве­сти в 1 кон­крет­ный день, её необ­хо­димо про­во­дить путем отдель­ных бое­вых выступ­ле­ний. Во время вос­ста­ния ком­му­ни­сты отча­янно сра­жа­лись вме­сте с шуц­бун­дов­цами. 20 же фев­раля Компартия обра­ти­лась к рево­лю­ци­он­ным рабо­чим с при­зы­вом: «Объединяйтесь в рядах ком­му­ни­сти­че­ской пар­тии, идите под её руко­вод­ством впе­рёд, от фев­раль­ского вос­ста­ния к Красному, боль­ше­вист­скому Октябрю! Долой фашист­скую дик­та­туру висе­лиц! Да здрав­ствует Советская Австрия!» Призыв этот был свое­вре­ме­нен, т.к. среди подав­ля­ю­щей части рабо­чих отсут­ство­вало настро­е­ние депрес­сии, при­чём наи­бо­лее про­грес­сив­ные из них были глу­боко убеж­дены, что именно поли­тика социал-​демократии, то есть, буржуазно-​парламентская поли­тика при­вела рабо­чее дви­же­ние к банк­рот­ству. В таких усло­виях про­ле­та­риат ясно видел, что един­ствен­ной аль­тер­на­ти­вой фашист­ской дик­та­туре Дольфуса стала дик­та­тура про­ле­та­ри­ата⁵¹ . Ярким при­ме­ром воз­дей­ствия этих рево­лю­ци­он­ных идей стало необы­чайно быст­рое спло­че­ние сил каза­лось бы побеж­дён­ного шуц­бунда, веря­щего в новое восстание. 

При этом Компартия пони­мала и разъ­яс­няла мас­сам, что лозунг «Красный Октябрь» — не кон­крет­ный при­зыв к дей­ствию, а во-​первых, показ конеч­ной цели их борьбы, и во-​вторых, кон­ста­та­ция факта, что австрий­ский рабо­чий класс про­иг­рал битву, но не про­иг­рал всей войны; также Компартия боро­лась про­тив иллю­зий ско­рой победы. XII съезд КПА, про­шед­ший в сен­тябре 1934 в Праге⁵² , ука­зы­вал на то, «в насто­я­щее время ещё не имеет пред­по­сы­лок для успеш­ного вос­ста­ния». Коммунисты поста­вили перед рабо­чим клас­сом задачу: «он дол­жен сперва снова собрать свои силы, снова орга­ни­зо­вать и в ходе повсе­днев­ной борьбы про­ве­рять и зака­лять свои силы». Компартия несла в массы вывод о необ­хо­ди­мо­сти и воз­мож­но­сти отдель­ных бое­вых выступ­ле­ний. Позже пар­тия вновь поста­вила перед собой задачу постро­е­ния еди­ного фронта.

Режим Дольфуса же не смог добиться успе­хов наци­стов по вклю­че­нию про­ле­та­ри­ата в свою кор­по­ра­тив­ную систему, не смог в пол­ной мере исполь­зо­вать победу над СДРПА⁵³ . Рабочие отве­чали пре­зре­нием на при­зывы всту­пать в ряды Отечественного фронта. Невелики были и резуль­таты DNSAP на этом поприще. Хотя неко­то­рые отряды Шуцбунда пере­хо­дили к наци­стам, а дру­гие вели пере­го­воры о пере­даче или про­даже ору­жия, слу­чаи эти носили еди­нич­ный харак­тер. Большая заслуга в этом при­над­ле­жит КПА, един­ствен­ной орга­ни­зо­ван­ной силы рабо­чего класса, листовки кото­рой бук­вально навод­нили страну. Была раз­ру­шена стена недо­ве­рия между ком­му­ни­стами и социал-​демократами: тысячи быв­ших чле­нов СДРПА всту­пали в КПА, рабо­тали в ней на тех же пра­вах, что и ста­рые ком­му­ни­сты. Десятки тысяч дру­гих стали чита­те­лями неле­галь­ной ком­му­ни­сти­че­ской прессы. Компартия стала орга­ни­зо­ван­ным идео­ло­ги­че­ским и поли­ти­че­ским аван­гар­дом про­ле­та­ри­ата, стала мас­со­вой пар­тией. Обращаясь к шуц­бун­дов­цам и сво­бод­ным проф­со­ю­зам, она при­зы­вала: «Держитесь вме­сте! Не давайте вас раз­об­щить! Защищайте ваши орга­ни­за­ции, пусть они про­дол­жают неле­гально рабо­тать!»⁵⁴ , помо­гала их функ­ци­о­не­рам вос­ста­нав­ли­вать струк­туры на неле­галь­ной основе. Лозунги об уни­что­же­нии ста­рых орга­ни­за­ций и созда­нии их ком­му­ни­сти­че­ских ана­ло­гов был ком­му­ни­стами быстро откло­нён. Продолжала рабо­тать за счёт пожерт­во­ва­ний в Австрии и за гра­ни­цей орга­ни­за­ция «Роте хильфе», помо­гав­шая заклю­чён­ным и орга­ни­зо­вав­шая побег в Чехословакию сотен человек.

Уже упо­мя­ну­тый XII съезд КПА при­знал былые так­ти­че­ские ошибки пар­тии и воз­дал долж­ное левым СДРПА за их дея­тель­ность внутри социал-​демократии, также ука­зав на их ошибки; кон­ста­ти­ро­вал, что про­изо­шло сли­я­ние ста­рых и новых кад­ров. Последнее нашло отра­же­ние и в составе нового ЦК — более поло­вины избран­ных в него всту­пили в пар­тию недавно. Съезд поста­вил перед пар­тией задачу сде­лать себя глав­ной силой спло­че­ния всего австрий­ского рабо­чего дви­же­ния за инте­ресы рабо­чего класса, свер­же­ние фашист­ской дик­та­туры; создать еди­ный фронт.

Члены СДРПА, не желав­шие слиться с КПА и под­дер­жан­ные рабо­чими, всё ещё имев­шими предубеж­де­ния про­тив ком­му­ни­стов, рас­ко­ло­лись на мно­же­ство групп, веду­щей из кото­рых стал группа «Революционных соци­а­ли­стов», кото­рые полу­чили под­держку от эми­гри­ро­вав­ших чле­нов прав­ле­ния СДПРА во главе с Бауэром, посте­пенно взяв­ших курс на борьбу с ком­му­ни­стами за вли­я­ние на массы. Сама группа не была едина — были в ней как сто­рон­ники еди­ного фронта, так и его противники. 

Компартия сразу же пред­ло­жила «Революционным соци­а­ли­стам» создать еди­ный фронт, в ответ на что их пра­вые лидеры через свою газету и письмо к Исполкому II Интернационала пред­ло­жили объ­еди­не­ние австрий­ских ком­му­ни­стов и соци­а­ли­стов в одну пар­тию на основе еди­ной так­тики борьбы про­тив фашизма. Но усло­вием они поста­вили заклю­че­ние пакта о нена­па­де­нии между Социнтерном и Коминтерном. 

Руководство пер­вого под­дер­жало эту затею, целями кото­рой явля­лась ком­про­ме­та­ция миро­вого ком­му­ни­сти­че­ского дви­же­ния и отвле­че­ние вни­ма­ние австрий­ских рабо­чих от внут­рен­них про­блем соци­а­ли­стов⁵⁵ . В ответ КПА пред­ло­жила «Революционным соци­а­ли­стам» и дру­гим соци­а­ли­сти­че­ским груп­пам орга­ни­зо­вать сов­мест­ную комис­сию по пере­го­во­рам отно­си­тельно орга­ни­за­ци­он­ных форм нового объ­еди­не­ния и позже про­ве­сти сов­мест­ный съезд. Переговоры нача­лись, но анти­ком­му­ни­сти­че­ские соци­а­ли­сты сна­чала их затя­нули, а потом и сорвали. Но ком­му­ни­сты не оста­вили свои попытки по орга­ни­за­ции еди­ного фронта, чего уда­лось достичь в низо­вых орга­ни­за­циях. Под их дав­ле­нием руко­вод­ство соци­а­ли­стов, бояв­ше­еся потери сто­рон­ни­ков, было вынуж­дено в июне 34 пойти на согла­ше­ние об еди­ном фронте. 

После пора­же­ния социал-​демократов наци­сты, под­дер­жи­ва­е­мые из Третьего Рейха, акти­ви­зи­ро­ва­лись, начав круп­но­мас­штаб­ную кам­па­нию сабо­тажа и тер­рора. Режим отве­тил вве­де­нием смерт­ной казни за хра­не­ние взрыв­ча­тых веществ и серией пре­вен­тив­ных аре­стов, что только озло­било про­тив­ника. 25 июля 1934 DNSAP при пря­мом уча­стии своих гер­ман­ских кол­лег совер­шило попытку путча. 

Боевики захва­тили радио­стан­ции, объ­явив об отставке пра­ви­тель­ства. 150 чле­нов СС, пере­оде­тых в австрий­ских воен­ных, захва­тили Федеральную кан­це­ля­рию, расчи­ты­вая захва­тить всех мини­стров и тем самым пара­ли­зо­вать врага. Но Дольфус, узнав зара­нее о выступ­ле­нии наци­стов, рас­пу­стил чле­нов пра­ви­тель­ства по мини­стер­ствам, а сам остался на посту. Он был ранен выстре­лом в горло, отка­зался пере­дать власть наци­стам и умер от кро­во­по­тери. Помощь же наци­стам, не полу­чив­шим мас­со­вой под­держки в своей стране, так из Германии и не при­шла из-​за вме­ша­тель­ства Муссолини, выдви­нув­шего по дого­во­рён­но­сти с Дольфусом свои части к австрий­ской гра­нице. После 5-​часовой осады Федеральной кан­це­ля­рии бое­вики сда­лись на усло­виях своей непри­кос­но­вен­но­сти. Путчисты в Каринтии и Штирии сопро­тив­ля­лись несколько дней и отсту­пили в Югославию. Новым канц­ле­ром Австрии по послед­ней воле Дольфуса стал Курт фон Шушниг.

Пользуясь ситу­а­цией, 26 июля КПА пред­ло­жила ЦК Революционных соци­а­ли­стов про­ве­сти все­об­щую стачку, но натолк­ну­лась на реши­тель­ный отказ. 1 же авгу­ста ком­му­ни­сты одер­жали победу, окон­ча­тельно отде­лив Шуцбунд от соци­а­ли­стов и сде­лав его над­пар­тий­ной орга­ни­за­цией про­ле­та­ри­ата. Но соци­а­ли­сты про­дол­жили свой отход от еди­ного фронта, отка­зав­шись 1 сен­тября от объ­еди­ни­тель­ного съезда и начав рас­ка­лы­вать общие спор­тив­ные и бла­го­тво­ри­тель­ные орга­ни­за­ции. КПА же курс на еди­ный фронт сохра­нила и ещё раз пред­ло­жила про­ве­сти съезд и отпра­вить деле­га­тов на VII Всемирный кон­гресс Коминтерна. Социалисты отка­за­лись. Тем не менее, 2 пар­тиям уда­лось орга­ни­зо­вать коми­тет дей­ствия для про­ве­де­ния пер­вой годов­щины собы­тий 12 фев­раля. Но 27 января 1935 года вслед­ствие пре­да­тель­ства одного из соци­а­ли­стов поли­ции уда­лось аре­сто­вать цен­траль­ный коми­тет еди­ного фронта, а 28 января — боль­шую часть аппа­рата соци­а­ли­стов. Суд над ними, про­шед­ший через год, пре­вра­тился из рас­правы над неле­галь­ным рабо­чим дви­же­нием в три­буну, с кото­рой обви­няли австрий­ский фашизм. Давление наци­о­наль­ной и ино­стран­ной обще­ствен­но­сти выну­дило суд выне­сти мяг­кий приговор.

Новое их руко­вод­ство взяло ещё более жёст­кий курс на раз­рыв с КПА, в конце фев­раля потре­бо­вав у соци­а­ли­стов выхода из Шуцбунда как ком­му­ни­сти­че­ской орга­ни­за­ции, а в марте и вовсе отме­нив согла­ше­ние об еди­ном фронте и запре­тив чле­нам пар­тии любые сов­мест­ные дей­ствия с ком­му­ни­стами. КПА вновь не отсту­пи­лась и в конце кон­цов выну­дила соци­а­ли­стов пойти на пере­го­воры о новом еди­ном фронте. Стремления к нему внутри самой пар­тии соци­а­ли­стов доба­вили также реше­ния VII Всемирного кон­гресса Коминтерна. В ответ руко­вод­ство «Революционных соци­а­ли­стов» в сен­тябре 1935 напра­вило КПА с пред­ло­же­ние о союзе, одно­вре­менно ожи­дая отказа от него и рас­про­стра­нив 20 тысяч копий пред­ло­же­ния по всей стране. Союз на 1 год пред­ла­гался на основе отде­ле­ния нового объ­еди­не­ния от Коминтерна и отказе ком­му­ни­стов от вер­бовки чле­нов в соб­ствен­ную пар­тию (якобы рабо­чие должны сами сво­бодно выби­рать, в какую из рево­лю­ци­он­ных пар­тий им всту­пать). В рам­ках союза пар­тии должны были дей­ство­вать согласно общей про­грамме, но отдельно, без сов­мест­ных коми­те­тов. Но Компартия согла­си­лась пойти на пере­го­воры об этом союзе, кото­рые по воле руко­вод­ства соци­а­ли­стов вновь затя­ги­ва­лись⁵⁶ . Лишь в марте 1936, бла­го­даря уступ­чи­во­сти КПА, было заклю­чено новое согла­ше­ние об еди­ном фронте. Коммунисты видели в этом согла­ше­ние при всей его непо­сле­до­ва­тель­но­сти пер­вый шаг к созда­нию широ­кого народ­ного фронта в борьбе уже за неза­ви­си­мость Австрии. 

Похожая ситу­а­ция воз­никла и в сво­бод­ных проф­со­ю­зах. Под дав­ле­нием низо­вых орга­ни­за­ций ста­рым проф­со­юз­ным лиде­рам, ранее высту­пав­шим за рас­кол с ком­му­ни­стами, при­шлось пойти на согла­ше­ние с послед­ними. В июне 1935 про­изо­шло объ­еди­не­ние цен­траль­ных проф­со­юз­ных орга­нов, а в ноябре 1936 состо­я­лась неле­галь­ная кон­фе­рен­ция сво­бод­ных проф­со­ю­зов. Отдельного инте­реса заслу­жи­вают дис­кус­сии о работе в Едином проф­со­юзе — госу­дар­ствен­ном проф­со­юзе, кото­рый к 1936 насчи­ты­вал 353 тысячи чле­нов, а к сере­дине 37 — 400 тысяч. Коммунисты пере­шли от так­тики бой­кота к актив­ной работе внутри этого проф­со­юза, что дало также воз­мож­ность лучше раз­об­ла­чать дема­го­гию наци­стов, и достигли зна­чи­тель­ных успе­хов. Они тре­бо­вали пере­не­сти центр тяже­сти работы всех неле­галь­ных проф­со­ю­зов в легаль­ные орга­ни­за­ции. При этом КПА не питала иллю­зий насчёт воз­мож­но­сти заво­е­ва­ния Единого проф­со­юза. Революционные соци­а­ли­сты же этой так­тике про­ти­во­сто­яли, тре­буя борьбы за лега­ли­за­цию ста­рых профсоюзов.

Тем вре­ме­нем, уве­ли­чи­ва­лась угроза неза­ви­си­мо­сти Австрии. XII съезд КПА уже в 1934 году заявил: «Гитлеровская Германия, несмотря на неудачу июль­ского путча, не отка­жется от пла­нов аншлюса и будет про­дол­жать воен­ные про­во­ка­ции и про­во­ка­ции, рас­счи­тан­ные на граж­дан­скую войну», ука­зал, что нельзя наде­яться на Муссолини и фон Шушнига и что только австрий­ский рабо­чий класс может своей борь­бой отсто­ять независимость. 

И дей­стви­тельно, после подав­ле­ния нацист­ского путча нача­лись пере­го­воры между Шушнигом и послом Германии Францем фон Папеном. 3 октября 1935 нача­лась Вторая итало-​эфиопская война, вслед­ствие чего Австрия лиши­лась воен­ной помощи от увяз­шего в коло­ни­аль­ных заво­е­ва­ниях Муссолини. Итогом стало заклю­че­ние пакта между фон Шушнигом и Гитлером 11 июля 1936 в Берхтесгадене. По усло­виям пакта страны обя­зы­ва­лись не вме­ши­ваться в дела друг друга, отме­няли эко­но­ми­че­ский бой­кот друг друга, а мно­гие австрий­ские наци­сты полу­чали амни­стию и при­вле­ка­лись к госу­дар­ствен­ному управ­ле­нию; Австрия была обя­зана согла­со­вы­вать свою внеш­нюю поли­тику с Берлином. В резуль­тате в Австрию вновь потекли немец­кие капи­талы, в первую оче­редь в сферу около-​военных производств. 

Коммунисты пре­красно видели, чем гро­зит Аншлюс — уси­ле­нием тер­рора про­тив рабо­чих, необы­чай­ными затруд­не­ни­ями в их борьбе, вовле­че­нием Австрии в новую импе­ри­а­ли­сти­че­скую войну. Состоявшийся летом 1935 VII Всемирный кон­гресс Коминтерна, в част­но­сти, обра­тив­ший вни­ма­ние ком­му­ни­стов на необ­хо­ди­мость больше, чем прежде, уде­лять вни­ма­ние наци­о­наль­ным про­бле­мам своих стран, сильно помог КПА в выра­ботке ей ясной поли­ти­че­ской линии. На обще­ав­стрий­ской кон­фе­рен­ции в авгу­сте 1937 гене­раль­ный сек­ре­тарь ЦК КПА Коплениг заявил: «В резуль­тате при­хода гит­ле­ров­ского фашизма к вла­сти борьба за неза­ви­си­мость Австрии стала не только реша­ю­щим вопро­сом для судьбы австрий­ского народа, но и важ­ным фак­то­ром в борьбе за мир и про­гресс в Европе… Это озна­чает, что наша задача состоит в том, чтобы дать демо­кра­ти­че­ское содер­жа­ние и про­грес­сив­ную пер­спек­тиву воле народа к неза­ви­си­мо­сти. Это озна­чает, что австрий­ский рабо­чий класс и про­грес­сив­ные силы должны тес­ней­шим обра­зом соче­тать борьбу за под­линно неза­ви­си­мую Австрию с борь­бой за сво­боду и демо­кра­ти­че­ское само­опре­де­ле­ние народа. Это озна­чает, что мы должны напра­вить острие борьбы про­тив гит­ле­ров­ского фашизма, про­тив его аген­тов и непо­сред­ствен­ных союз­ни­ков в Австрии, а также про­тив тех, кто пыта­ется исполь­зо­вать в реак­ци­он­ных целях волю народа к неза­ви­си­мо­сти, про­тив авто­ри­тар­ного режима дик­та­туры, под­чи­ня­ю­щего инте­ресы страны и народа импе­ри­а­ли­сти­че­ским инте­ре­сам гер­ман­ского и ита­льян­ского фашизма. Тем самым мы слу­жим под­лин­ным инте­ре­сам австрий­ского народа, а также делу мира и про­гресса в Европе». 

Первоочередной⁵⁷ стала задача ясной демон­стра­ции, что при Аншлюсе шла речь не о вос­со­еди­не­ниии немец­кой нации, а об аннек­сии со сто­роны импе­ри­а­ли­сти­че­ской Германии, об уни­что­же­нии наци­о­наль­ной само­сто­я­тель­но­сти австрий­ской нации, фор­ми­ро­ва­ние кото­рой тогда только шло. Коммунисты пер­выми и един­ствен­ным, исходя из науч­ных прин­ци­пов марк­сизма, поста­вили вопрос о воз­ник­но­ве­нии и суще­ство­ва­нии само­сто­я­тель­ной австрий­ской нации и дали на него поло­жи­тель­ный ответ и при­сту­пили к аги­та­ции насе­ле­ния. Значительный вклад в это внесли ста­тьи члена ЦК КПА Альфреда Клара. Революционные соци­а­ли­сты и их мен­тор Бауэр вос­при­няли поло­же­ния Компартии как плод фан­та­зии и наста­и­вали на при­над­леж­но­сти австрий­цев к немец­кому народу. 

Поскольку неза­ви­си­мость Австрии была наци­о­наль­ным делом, то австрий­ский рабо­чий класс ста­рался вовлечь в борьбу за неза­ви­си­мость непро­ле­тар­ские слои народа, среди кото­рых наци­сты в первую оче­редь искали себе под­держку. КПА высту­пила с лозун­гом созда­ния Народного фронта, направ­лен­ного про­тив австро­фа­ши­стов и наци­стов, и, не отка­зы­ва­ясь от гря­ду­щего уста­нов­ле­ния дик­та­туры про­ле­та­ри­ата, поста­вила своей целью вос­ста­нов­ле­ние бур­жу­аз­ной рес­пуб­лики. Помогало в деле орга­ни­за­ции фронта и то, что после пакт 11 июля 1936 весьма обост­рил оппо­зи­ци­он­ные настро­е­ния насе­ле­ния, кото­рые охва­тили даже сто­рон­ни­ков пра­ви­тель­ства. Но лозунги ком­му­ни­стов натолк­ну­лись на сопро­тив­ле­ние рево­лю­ци­он­ных соци­а­ли­стов, осу­див­ших их как рефор­мист­ские. Сами соци­а­ли­сты тре­бо­вали от непро­ле­тар­ских слоёв под­чи­не­ния своей про­грамме, направ­лен­ной на немед­лен­ное уста­нов­ле­ние дик­та­туры про­ле­та­ри­ата, и сомне­ва­лись в воз­мож­но­сти моби­ли­за­ции непро­ле­та­риев и даже рабочих-​католиков на борьбу. Но борьбу за народ­ный фронт под­дер­жало обще­ав­стрий­ское руко­вод­ство сво­бод­ных проф­со­ю­зов, кото­рые достигли зна­чи­тель­ных успе­хов в своей легаль­ной дея­тель­но­сти⁵⁸ . 

В начале 1938 Германский рейх, гото­вя­щийся к новой миро­вой войне и нуж­да­ю­щийся поэтому в Австрии, при­сту­пил непо­сред­ственно к Аншлюсу.

После серии тер­ро­ри­сти­че­ских актов со сто­роны австрий­ских наци­стов, 12 фев­раля 1938 Гитлер вызвал канц­лера фон Шушнига к себе в Берхтесгаден. Под угро­зой при­ме­не­ния воен­ных мер послед­нему было навя­зано новое согла­ше­ние: все­об­щая амни­стия чле­нов DNSAP; назна­че­ние лидера DNSAP Артура Зейсс-​Инкварта на пост мини­стра внут­рен­них дел Австрии; уволь­не­ния началь­ника австрий­ского ген­штаба Альфреда Янзы; вклю­че­ние DNSAP в Отечественный фронт. Условия эти были настолько воз­му­ти­тельны, что пра­ви­тель­ство не реши­лось их сразу пуб­ли­ко­вать. Когда же они откры­лись, КПА обра­ти­лась ко всему австрий­скому народу с при­зы­вом: «Австрия нахо­дится в вели­чай­шей опас­но­сти. Речь идёт о её судьбе, о неза­ви­си­мо­сти нашей страны… Присоединению Австрии к Германии можно вос­пре­пят­ство­вать, можно эффек­тивно отсто­ять австрий­скую неза­ви­си­мость, если все австрийцы, высту­па­ю­щие за неза­ви­си­мость стран, объ­еди­нят свои силы…»

Возбудилось и само австрий­ское насе­ле­ние. Рабочий класс выска­зался совер­шенно недву­смыс­ленно, раз­вер­нув неви­дан­ное доселе широ­кое дви­же­ние про­тив Аншлюса. Уже 14 фев­раля несколько дове­рен­ных лиц с пред­при­я­тий сооб­щили руко­вод­ству Единого проф­со­юза, что среди рабо­чих гос­под­ствует бес­по­кой­ство и они готовы пред­при­нять неко­то­рые шаги. Когда же 16 фев­раля стало известно о назна­че­нии Зейсс-​Инкварта, рабо­чих охва­тила глу­бо­кая тре­вога. Даже христианско-​социальная рабо­чая газета «Oesterreichische Arbeiter-​Zeitung» выра­зила в осто­рож­ной форме оппо­зи­ци­он­ные настро­е­ния. После речи Гитлера по радио 20 фев­раля, кото­рая также пере­да­ва­лась по австрий­скому радио, рабо­чие пре­одо­лели рамки неле­галь­но­сти, и на пред­при­я­тиях и собра­ниях Единого проф­со­юза соци­а­ли­сты и ком­му­ни­сты высту­пали уже совер­шенно открыто. Вскоре вновь был создан коми­тет пред­ста­ви­те­лей рабо­чих, состо­яв­ший из дове­рен­ных лиц важ­ных круп­ных пред­при­я­тий. Председателем его стал ком­му­нист, рабочий-​металлист Алоис Кёлер. 19 фев­раля Комитет сооб­щил руко­вод­ству Единого проф­со­юза, что на его кон­фе­рен­циях 20 и 21 фев­раля члены Комитета выдви­нут пред­ло­же­ние сле­ду­ю­щей резо­лю­ции: «Доверенные лица австрий­ского рабо­чего класса выра­жают страст­ную волю высту­пить за сво­боду Австрии, за её неза­ви­си­мость и досто­ин­ство. Австрийские рабо­чие стоят за мир, но не за мир любой ценой…» Узнав об этом, фон Шушниг попы­тался доба­вить в резо­лю­цию заяв­ле­ние, что рабо­чие также высту­пают за канц­лера, за неза­ви­си­мую, сво­бод­ную, хри­сти­ан­скую и немец­кую Австрию. Данную поправку при­няла кон­фе­рен­ция пред­се­да­те­лей проф­со­юз­ных орга­ни­за­ций, но откло­нили мно­гие пред­при­я­тия и дру­гие кон­фе­рен­ции. В резуль­тате сама резо­лю­ция успела собрать за 2 дня более мил­ли­она под­пи­сей, но фон Шушниг запре­тил даль­ней­ший сбор под­пи­сей. Комитет канц­лер отка­зы­вался при­нять в тече­ние 2 дней, даже после пред­ло­же­ний этого со сто­роны пре­зи­дента Микласа. Вместо этого члены коми­тета встре­ти­лись с веду­щим функ­ци­о­не­ром Отечественного фронта, бур­го­мистром Вены Шмицем и с шефом госу­дар­ствен­ной поли­ции Вайзером. Последний хотел в первую оче­редь узнать насто­я­щие настро­е­ния рабо­чих. В конце 2-​часовой беседы деле­га­ция ука­зала, что пра­ви­тель­ство должно дей­ство­вать быстро и в первую оче­редь совер­шить какую-​нибудь акцию, кото­рая пока­зала бы рабо­чим, что в связи с при­хо­дом к вла­сти национал-​социалистов они могут поте­рять нечто весьма цен­ное, что сле­дует защищать. 

21 фев­раля на ряде пред­при­я­тий начали сти­хий­ные выступ­ле­ния, стачки, неко­то­рые из кото­рых про­дол­жа­лись в тече­ние 2 часов. Не обма­нуло рабо­чих и назна­че­ние пере­беж­чика в Отечественный фронт социал-​демократа Вацека на пост статс-​секретаря по охране труда и рас­про­стра­не­ния амни­стии на ком­му­ни­стов и социал-демократов. 

3 марта Комитет посе­тил канц­лера. Требования рабо­чих были сле­ду­ю­щими: «Полная сво­бода австрий­ским рабо­чим и слу­жа­щим в вопро­сах миро­воз­зре­ния и убеж­де­ния, по мень­шей мере в той же сте­пени, в какой она обес­пе­чи­ва­ется наци­стам; Полное само­управ­ле­ние для рабо­чих и слу­жа­щим во всех пред­на­зна­чен­ных для них инсти­ту­тах и соци­аль­ных учре­жде­ниях; Свободная, неза­ви­си­мая рабо­чая пресса; Обеспечение соци­аль­ного курса, кото­рый, в част­но­сти, дол­жен гаран­ти­ро­вать извест­ную сво­боду пере­дви­же­ния рабо­чим и их дове­рен­ным лицам…» Фон Шушниг не дал согла­сия, но и не отка­зал. Комитет полу­чил раз­ре­ше­ние созвать более широ­кое собра­ние дове­рен­ных лиц. В резуль­тате дли­тель­ного спора он смог достичь согла­сия с руко­во­ди­те­лями неле­галь­ных проф­со­ю­зов о созда­нии еди­ного коми­тета по пере­го­во­рам. Совместная кон­фе­рен­ция была про­ве­дена 7 марта, в ней участ­во­вали ком­му­ни­сты и рево­лю­ци­он­ные соци­а­ли­сты. В резуль­тате её работы были выбраны 2 коми­тета пере­го­во­ров — по проф­со­юз­ным и по поли­ти­че­ским вопросам. 

В то время как КПА всеми силами ста­ра­лась укре­пить бое­вой дух рабо­чего класса, руко­вод­ство Революционных соци­а­ли­стов, смотря только на колеб­лю­ще­еся пра­ви­тель­ство Шушнига, заняло капи­ту­лян­скую пози­цию, пред­ве­щая ско­рую гибель неза­ви­си­мой Австрии. Под дав­ле­нием рабо­чих масс и соб­ствен­ных сто­рон­ни­ков оно было вынуж­дено сме­нить курс, но и тогда про­дол­жило про­ти­во­дей­ство­вать ком­му­ни­стам, кото­рые выдви­нули тре­бо­ва­ния защиты Австрии без каких-​либо усло­вий, пони­мая, что после отра­же­ния атаки наци­стов рабо­чим уже нельзя будет отка­зать в легаль­ной дея­тель­но­сти. Лидер соци­а­ли­стов Буттингер в своих послед­них ука­за­ниях мест­ным орга­ни­за­циям 6 марта дал совет пре­кра­тить вся­кую деятельность. 

Однако и фон Шушниг не желал моби­ли­за­ции рабо­чих, вто­рой встречи его с рабо­чими не про­изо­шло. Вместо это он решил дей­ство­вать само­сто­я­тельно, 8 марта запла­ни­ро­вав на 13 марта пле­бис­цит по вопросу о неза­ви­си­мо­сти Австрии, о чём наци­сты в госу­дар­ствен­ном аппа­рате немед­ленно сооб­щили в Германию. 9 марта же о пле­бис­ците было объ­яв­лено всей Австрии. Коммунисты при­звали всё насе­ле­ние страны неза­ви­симо от миро­воз­зре­ния и поли­ти­че­ских убеж­де­ний к сов­мест­ной борьбе про­тив гит­ле­ров­ского фашизма. 

В своём воз­зва­нии от 10 марта, в част­но­сти, гово­ри­лось: «Коммунистическая пар­тия при­зы­вает всех рабо­чих и тру­дя­щихся ска­зать во время пле­бис­цита “да”. Рабочие, тру­дя­щи­еся! Ваше “да” отдано сво­бод­ной, неза­ви­си­мой и соци­аль­ной Австрии, кото­рая должна стать опло­том мира, про­гресса и сво­боды — про­тив фашист­ских раз­жи­га­те­лей войны». Руководство Революционных соци­а­ли­стов же выдви­нуло лозунг «Сперва стать сво­бод­ными, а затем бороться!». Начались рабо­чие мани­фе­ста­ции, кото­рые не могли затмить демон­стра­ции наци­стов, кое-​где уже зару­чив­шихся под­держ­кой гос­ап­па­рата. Решимость рабо­чих пере­да­лась и непро­ле­та­риям, сти­хийно воз­ник народ­ный фронт. 

Становились понятны резуль­таты гря­ду­щего голо­со­ва­ния. Они были недо­пу­сти­мыми для Германского рейха, поэтому 11 марта в пер­вой поло­вине дня Гитлер потре­бо­вал у Шушнига отме­нить пле­бис­цит. В то время как пред­ста­ви­тели канц­лера всё ещё вели пере­го­воры с коми­те­том рабо­чих, кото­рые сами были готовы к борьбе, кан­цер капи­ту­ли­ро­вал. Вслед за этим Герман Геринг, взяв­ший в свои руки руко­вод­ство опе­ра­цией, потре­бо­вал отставки фон Шушнига и созда­ния DNSAP нового пра­ви­тель­ства, на что канц­лер также согла­сился во вто­рой поло­вине дня, перед этим отдав при­каз вой­скам отойти от гра­ницы и не ока­зы­вать сопро­тив­ле­ние. Новым канц­ле­ром Миклас был вынуж­ден назна­чить Зейсс-​Инкварта. Примерно в 21 час гер­ман­ские вой­ска пере­шли гра­ницу, а в 23 часа посту­пила офи­ци­аль­ная просьба об этом от нового канц­лера. 12 марта подал в отставку Миклас, а 13 марта Гитлер под­пи­сал закон об Аншлюсе. Только 2 госу­дар­ства высту­пили про­тив погло­ще­ния Австрии — СССР и Мексика. Ноты совет­ское пра­ви­тель­ства ино­стран­ным госу­дар­ствам с пред­ло­же­нием немед­ленно через Лигу наций или дру­гим обра­зом вос­пре­пят­ство­вать Германии были отклонены.

Путь Коммунистической пар­тии Австрии за 20 пер­вых лет её суще­ство­ва­ния был напол­нен борь­бой за вли­я­ние на массы и марк­сист­скую тео­рию. Главным её кон­ку­рен­том на этом поприще стала Социал-​демократическая рабо­чая пар­тия Австрии — мас­со­вая, хорошо орга­ни­зо­ван­ная рабо­чая пар­тия с пра­вым рефор­мист­ским руко­вод­ством, декла­ри­ру­ю­щим свою рево­лю­ци­он­ность и при­вер­жен­ность марк­сизму. В тече­ние всех этих 20 лет руко­вод­ство СДРПА боро­лось с ком­му­ни­стами — подав­ляя их в 1919 году, игно­ри­руя их пред­ло­же­ния об еди­ном фронте про­ле­та­ри­ата. Даже после поли­ти­че­ского банк­рот­ства пра­вые лидеры социал-​демократии и их сто­рон­ники внутри страны в лице Революционных соци­а­ли­стов встав­ляли палки в колеса ком­му­ни­стов. Сильно ослож­нило поло­же­ние КПА и отсут­ствие пред­ва­ря­ю­щего созда­ние ком­му­ни­сти­че­ской пар­тии пери­ода борьбы внутри пар­тии социал-​демократической. В след­ствие этого вплоть до 34 года массы рабо­чих в основ­ном оста­ва­лись верны социал-​демократии. Тем не менее, КПА не выро­ди­лась, смогла пре­одо­леть и свою лево­ра­ди­каль­ность 1918 года, и рас­кол года 1922. После 1927 года она посто­янно уве­ли­чи­вала свое вли­я­ние. Новое руко­вод­ство пар­тии давало вер­ную оценку ситу­а­ции в Австрии и направ­ляло силы пар­тии в нуж­ном направ­ле­нии, бла­го­даря чему ком­му­ни­сты все­гда ока­зы­ва­лись на перед­нем фланге про­ле­тар­ской борьбы. Но КПА не успела стать доста­точно сильна к 38 году. 

Австрофашизм капи­ту­ли­ро­вал перед гер­ман­ским нациз­мом, и Австрию ждало 7 лет в составе Германского Рейха. КПА ждало 7 лет нерав­ной борьбы, часто без под­держки населения.

Отношение австрийских партий к Аншлюсу до 1934

Стоит отме­тить, что наци­о­наль­ный вопрос СДПГА, пра­ро­ди­тель КПА, была вынуж­дена решать ещё до Первой миро­вой войны. Раскол пар­тии на наци­о­наль­ные отде­ле­ния, закреп­лён­ный в Брюнской про­грамме пар­тии 1899 года в каче­стве тре­бо­ва­ния куль­тур­ной авто­но­мии наро­дов в рам­ках суще­ству­ю­щего строя, явился след­ствием рефор­мизма руко­вод­ства пар­тии на местах, скры­ва­е­мой за интер­на­ци­о­на­лиз­мом вели­ко­гер­ман­ской поли­тики выс­шего немец­кого руко­вод­ства пар­тии. Они стре­ми­лись укре­пить гла­вен­ству­ю­щее поло­же­ние нем­цев в Монархии, сохра­нить её саму, улуч­шить поло­же­ние немец­ких ква­ли­фи­ци­ро­ван­ных рабо­чих за счёт ино­род­цев. Результатом стала кон­ку­рен­ция отде­ле­ний СДРПА на местах, вре­мен­ные пар­ла­мент­ские коа­ли­ции депу­та­тов СДРПА с наци­о­наль­ной бур­жу­а­зией. Это ещё силь­нее уси­лило вли­я­ние бур­жу­а­зии на социал-демократию.

После гибели Монархии СДРПА после­до­ва­тельно высту­пала за Аншлюс Австрии Германией, необ­хо­ди­мость кото­рого они обос­но­вы­вали эко­но­ми­че­скими дока­за­тель­ствами недее­спо­соб­но­сти ново­рож­ден­ной рес­пуб­лики, апел­ля­цией к куль­тур­ной и эко­но­ми­че­ской бли­зо­сти Австрии к Германии. Кроме того, у руко­вод­ства СДРПА был лич­ный инте­рес — за счёт объ­еди­не­ния с пра­вя­щей Социал-​демократической пар­тией Германии они рас­счи­ты­вали уси­лить свои соб­ствен­ные пози­ции⁵⁹ . Но сна­чала СДПГ, пони­мав­шая, что побе­див­шая в Войне Антанта Аншлюса не допу­стит, а затем и сама Антанта, кото­рая не могла поз­во­лить уси­ле­ния Германии (а Аншлюс бы ком­пен­си­ро­вал ей все тер­ри­то­ри­аль­ные потери) кате­го­ри­че­ски отка­зали австрий­цам. СДПРА не отсту­пи­лись от своих идей Аншлюса, про­во­дила направ­лен­ную на него поли­тику. Несмотря на то, что после 1933 СДПРА вычерк­нула тре­бо­ва­ние об Аншлюсе, неко­то­рые пра­вые лидеры социал-​демократии, напри­мер, Реннер, под­дер­жали нацист­ский Аншлюс 1938-го.

ХСП, а позже и про­из­вод­ный от неё Отечественный фронт Дольфуса, под­дер­жи­вали Аншлюс частично — они отста­вили тезис о том, что Австрия — вто­рое, луч­шее, чем сама Германия, немец­кое госу­дар­ство, о «немец­кой мис­сии Австрии».

Австрийская бур­жу­а­зия под­дер­жи­вала Аншлюс с самого начала суще­ство­ва­ния Первой рес­пуб­лики, т.к. так же, как и социал-​демократы, усмат­ри­вала в Германии гарант своей соб­ствен­ной вла­сти. Частичным исклю­че­нием явля­лись те бан­киры и про­мыш­лен­ники (в основ­ном, евреи), под­дер­жав­шие Хаймвер и позже Отечественный фронт, кото­рые, боясь гер­ман­ского капи­тала, высту­пали за зави­си­мость Австрии от фашист­ской Италии.

КПА же начала бороться про­тив Аншлюса ещё в 1921. В резо­лю­ции IV съезда КПА отме­ча­лось: «Коммунисты борются… про­тив иллю­зор­ного и контр­ре­во­лю­ци­он­ного лозунга аншлюса». VIII съезде пар­тии (1925) почти еди­но­гласно при­нял реше­ние про­тив про­па­ганды Аншлюса, заклей­мив её «как буржуазно-​социал-​демократический обман­ный манёвр… с целью скрыть от австрий­ского про­ле­та­ри­ата при­чины его бед­ствен­ного поло­же­ния, отвлечь его от необ­хо­ди­мо­сти вести борьбу», «как попытку импе­ри­а­лизма удо­вле­тво­рить свои совре­мен­ные кон­ти­нен­таль­ные стрем­ле­ния к рас­ши­ре­нию вла­сти и под­го­товке войны про­тив Советского Союза». В 1931 Компартия была един­ствен­ным про­тив­ни­ком эко­но­ми­че­ской пред­течи Аншлюса, плана Шобера-​Курциуса по орга­ни­за­ции тамо­жен­ного союза между Германией и Австрией⁶⁰ , заклей­мив его как явную помощь гер­ман­скому империализму.