Альфред Клар. К австрийской нации

Капитализм ставит все народы под стальную хватку экономического угнетения, под страхом гибели он заставляет все нации принять буржуазный способ производства, а современная глобализация всё более и более стирает различия между нациями.

Коммунисты же борются за свободное развитие каждой нации, за самоопределение каждого народа, за уничтожение национального угнетения через уничтожение угнетения экономического.
Вследствие чего национальный вопрос, хоть и не является первостепенным для коммунистов, его нельзя сбрасывать со счетов.

После октябрьской революции большевикам необходимо было пойти на тактические уступки, связанные с национальной политикой на территории бывшей Российской Империи.

Так, наиболее важный тезис «Декларации прав народов России»¹ , а именно «Право народов России на свободное самоопределение, вплоть до отделения и образования самостоятельного государства» явился важным шагом по отношению к народам, которые угнетались шовинистической политикой царского режима.

Несмотря на то, что марксизм не предполагает федерального государства² , большевики всё же пошли на этот шаг, который стал компромиссом.

Хотя впоследствии федерализм и республиканский национализм сыграли свою роль в падении социалистической системы в СССР, данные факторы были лишь частью многих противоречий, которые ещё предстоит исследовать.

Современным же марксистам необходимо дать ответы на многие вопросы, в том числе на национальный. Одним из событий, породивших значительный раскол и хаос в левом движении, стал российско-украинский кризис. Это произошло, в том числе, из-за отсутствия ясной национальной теории. Вновь остро встают вопросы: что такое нация? что такое национальность? существует ли национальное самоопределение? Затруднение в национальном вопросе не является специфичным для народов России и Украины. Многие поколения не утихают конфликты между этнически близкими южнославянскими народами Балкан. Население Восточного Тимора не может находиться в мире и согласии с населением остальной Индонезии.

В связи с этим, коллективом нашего журнала был сделан перевод работы австрийского коммуниста Альфреда Клара. Являясь видным членом Коммунистической партии Австрии с середины 1930-х по начало 1940-х, он написал несколько текстов по национальному вопросу, касающихся германского и австрийского народов. Эти статьи были собраны венским издательством «Globus Zeitungs, Druck und Verlagsanstalt GmbH, Wien» в сборник и в опубликованы в 1994 году. Мы предоставляем вашему вниманию перевод данной работы.

Публикацию сборника мы разбили на две части. В первую часть мы включили три статьи, написанные Кларом в 1937 году ещё в независимой Австрии, и статью, датированную мартом — апрелем 1938 года — по горячим следам произошедшего аншлюса. Во вторую часть войдут статьи, написанные в период Австрии в составе Рейха.

Обращает на себя внимание глубина и обстоятельность погружения Клара в изучаемую тему. Он, пользуясь методом исторического материализма, анализирует национальный вопрос Австрии и Германии, затрагивая тему становления австрийского народа, став первым, кто обосновал тезис об австрийской нации как самостоятельной народности. Данная работа может быть использована другими исследователями для дальнейшего развития марксистской теории и анализа взаимоотношений других этнически родственных народов.

Обращаем внимание, что редакция Lenin Crew не может заявить о том, что она полностью согласна с тезисами Клара. В конце публикуемой первой части мы написали критическую рецензию по изложенному материалу. Аналогичная рецензия будет написана и к публикации второй части.

Чтобы читателям были более понятны обстоятельства, в которых Клар писал свою работу, мы дадим историческую справку о деятельности Коммунистической партии Австрии в период до начала Второй мировой войны.

Предисловие к изданию 1994 г.

В лежащей перед вами книге напечатано сочинение, которое «сотворило историю». С его помощью доктор Альфред Клар, коммунистический публицист, в 1937–38 г. г. заложил концепцию австрийской нации. Она была сформулирована в журналах, которые тогда распространяла нелегальная КПА³ .

Первая статья «К национальному вопросу в Австрии», опубликованная в мартовском и апрельском выпусках журнала «Путь и Цель», которые в Австрию провезли контрабандой из Чехословакии, рассказала о жаркой дискуссии внутри коммунистического движения — между коммунистами и «революционными социалистами»⁴ . В результате этой дискуссии КПА пришла к выводу, что оборона от германских аннексионистских устремлений является главной задачей австрийского рабочего движения. Для достижения общей цели она попыталась привлечь на свою сторону не только демократическую оппозицию, выступавшую против австрофашистского режима, но и антинационалистические силы из правящего лагеря.

Эссе в двух частях, которое Альфред Клар опубликовал в 1937 году от имени КПА, стало первым результатом оживлённых теоретических дискуссий, которые в 1935–36 годах проводились в международной Ленинской школе. В этот период Альфред Клар был лидером австрийского сектора этого образовательного учреждения Коммунистического интернационала.

Из-за сужения пространства для дискуссий внутри коммунистического движения, которое в 1930-х в ВКП(б) переросло в «большой террор» против «уклонистов». Ставшие беженцами советские функционеры коммунистической партии, впоследствии, сильно пострадали от фашистской диктатуры. Они должны были принять к сведению, что теоретические работы могли быть допущены к публикации только после их прочтения и одобрения Иосифом Сталиным. Особенно это касалось сферы, исследуя которую, Сталин, в бытность свою молодым большевиком, в 1912 году, в венской эмиграции написал свою работу «Марксизм и национальный вопрос». Поэтому само собой разумеется, что Альфред Клар в основу своей работы положил сталинское определение национальности. Но необходимо принять во внимание две вещи:

В то время как австрийские марксисты при определении национальности исходили лишь из особенностей языковой культуры, Клар также учитывал факторы государства и экономики.
Вероятно, он делал это, чтобы обосновать независимое национальное развитие Австрии исторически и теоретически.
За четырьмя сталинскими «чертами национальности» стоит довольно статичное представление об общественных процессах. Клар, напротив, выделяет вопрос о становлении и усилении национального самосознания как необходимое условие для завершения процесса оформления национальности. При этом он опирается на один важный пункт сталинского определения. Таким образом, его сочинение стало больше, чем просто описанием текущего состояния вещей. Оно стало руководством к действию для Коммунистической Партии Австрии, которая тогда вела войну на два фронта: против австрофашистской диктатуры в собственной стране и против внешней угрозы — национал-социалистического Германского Рейха.

По всему миру вопросы национальности, национализма, национальной идентичности с 1930-х были глубоко и детально теоретически разобраны. Не в последнюю очередь это произошло благодаря тому, что общественная реальность демонстрировала всё новые примеры реализации националистических идеологий. В 1960–70-х советские учёные, изучая сталинские определения, привнесли в теоретическую науку интересные соображения. К ним относится смысловое разделение понятий «нация» и «национальность»: первое касается этнической, а второе — национальной принадлежности. На это же разделение намекает и Клар, когда натыкается на неоднозначность понятия «германский» («deutsch»).

Несмотря на то, что сталинская «теория национальностей» в коммунистическом движении была пересмотрена, подход Клара «всё ещё заслуживает прочтения», как пишет Эрнст Брукмюллер в своей книге «Австрийская нация. Социально-исторические аспекты её развития». Здесь мы видим отношение австрийской академической науки к наработкам коммунистов — тезисы Клара принимаются в лучшем случае как маргинальные, раз его едва упомянул профессор Венского университета Брукмюллер. Только за границей работы Клара были оценены и проанализированы. Наиболее подробный разбор работы Клара сделан в двух французских работах. Первая работа — «La prise de conscience de la nation autrichienne» Феликса Крайслера (1938–1945–1978), которая в 1984 была опубликована на немецком языке под названием «Австриец и его нация. Трудности обучения». Вторая работа — «E. K. Winter, A. Klahr et les origines de la culture politique de la seconde Republique» за авторством Мишеля Кулина, опубликованная в июле 1978 в специальном выпуске журнала «Austriaca».

То, что полное собрание сочинений Альфреда Клара не было издано, говорит о наплевательском отношении КПА к науке. Хотя имя Альфреда Клара, как одного из двенадцати «героев ЦК», которые пали жертвами нацистского террора, в партии всегда почиталось, его работы доступны лишь отрывочно. После войны мысли этого автора публиковались очень мало: в 1955 вышел документальный фильм «Коммунисты в борьбе за независимость Австрии», а в 1978 был опубликован сборник «КПА в борьбе за независимость, демократию и социалистические перспективы». Оба этих материала воспроизводили работы Клара в раздробленной и урезанной форме. Они основывались на материалах из сборника, выпущенного руководством КПА в 1939 в Париже. Изложенные Кларом утверждения были переработаны в сборнике в соответствии с политикой партии в изгнании.

В 1957 в теоретическом журнале КПА «Путь и Цель» («WEG UND ZIEL») появился отрывок из так называемых «Текстов из Освенцима». В 1979 вышел специальный выпуск «Пути и Цели» с полностью переизданной статьёй, написанной в двух частях в 1937. А вот все остальные статьи опубликованы в лежащей перед вами книге впервые.

У того, что сейчас КПА начала вспоминать о своих лучших умах, есть очевидная причина: споры о присоединении Австрии к Европейскому Союзу вновь поднимают вопрос о национальной идентичности. Эти события требуют нового подхода к вопросу национальной независимости, пересмотра имеющегося знания о национальном вопросе в Австрии.

Отправной точкой для формулирования нового знания является знание, изложенное в этой теоретической работе. Лежащая перед вами книга поможет решить поставленные перед нами задачи.

Вальтер Байер, Винфред Гарша

Вена, Апрель 1994 г.

К национальному вопросу в Австрии. Часть 1

Написана Кларом под псевдонимом Рудольф (впервые опубликовано в WEG UND ZIEL № 3 за 1937, стр. 126–133)

Этой важнейшей статьёй, за которой пойдут другие, редакция «Weg und Ziel» открывает дискуссию о национальном вопросе в Австрии. Перед лицом последних событий в Австрии, перед лицом объявленного перехода от сословной системы к Австрии как к «второму германскому государству» появилась насущная необходимость пересмотра с марксистских позиций отношения германских австрийцев к германской нации.

В течение без малого пяти лет, прошедших с момента прихода Гитлера к власти в Германском Рейхе, в центре внимания политических сил Австрии остаётся государственная независимость австрийских земель. Этот вопрос образует разделительную линию не только в контексте кровавой борьбы за власть между правящим блоком реакционеров и национал-социалистами, но и в контексте борьбы народных масс с национал-социалистами. Этим вопросом заняты не только мелкие политические маргиналы — сами народные массы встревожены, находясь перед выбором: сохранение независимости Австрии либо присоединение к Германии.

Коммунистическая партия, представляющая всё революционное рабочее движение, однозначно выразила свою позицию: за государственную независимость. Однако мы сталкиваемся с проблемой национальной ориентации австрийского народа, которая лежит в основе того, что на поверхности проявляется в форме свирепой политической борьбы. При всём при этом до сих пор не дано принципиального ответа по национальному вопросу в Австрии⁵ .

В чём конкретно состоит национальный вопрос в Австрии?

По результатам революции 1918–1919, в соответствии с Сен-Жерменским мирным договором, для Австрии был введён запрет на выражение самоопределения в контексте слияния с Германией. Позднее условия договора были ужесточены, и отношение послевоенной социал-демократии к этому вопросу вызвало обоснованную ненависть народных масс к бремени диктаторских режимов Дольфуса и Шушнига. Ненависть была настолько сильной, что национальный вопрос в Австрии отошёл на второй план по отношению к вопросу о возможном аншлюсе, и под «национальным» стало пониматься германо-национальное движение, бывшее частью национал-социализма. Таким образом, национальная проблема становится всего лишь одной из многочисленных проблем, которые возникли в граничащих с Германией областях Европы. «Подчинённой» по отношению к той роли, которая должна отводиться германскому национальному вопросу.

Начинаешь задумываться о необходимости достаточного марксистского анализа, когда вспоминаешь, что 1848 г. стал наиболее прогрессивным для великогерманской ⁶ мысли, революционным. Тогда Маркс поддерживал создание великогерманской республики и одновременно боролся с национальным движением в Чехии, которое в то время рассматривалось как форпост царизма⁷ в Европе и действовало реакционно с точки зрения исторического материализма. Сегодня же реакционна, напротив, идея о Великой Германии. Сегодня германо-националистические идеи — лишь форпост для «гитлеровского фашизма», главного врага пролетариата во всём мире. Пролетариата и вообще всей международной демократии. Поэтому вы должны бороться за то, чтобы присоединение к Германии было полностью исключено.

Это утверждение справедливо для каждого прогерманского национального движения, а значит и для прогерманского национального движения в Австрии. Но одного этого утверждения недостаточно. Более того, оно не вполне подходит для того, чтобы одним предложением охватить все национальные проблемы в Австрии. В нашей стране отсутствует национальное подавление в общепринятом смысле, то есть подавление нацменьшинств государствообразующей нацией. В отличие от Данцига⁸ и Саара, Австрия не была частью Германской Империи (после её объединения в 1871), которую отрезали в соответствии с содержанием мирного договора. Более того, национальный вопрос в Австрии не является частью общего «германского» вопроса, актуального для разных районов Европы. Важная особенность национального вопроса в Австрии проявилась с решением Коммунистической Партии Австрии разработать национальную программу, вступая, таким образом, в противоборство с различными фашистскими группировками. Прежде всего мы рассматриваем национальный вопрос в Австрии в его теоретическом выражении, чтобы вывести из него основополагающие принципы, которые помогут разработать тактику дальнейшей работы.

Когда человек ставит вопрос о национальной принадлежности австрийского народа, в общем случае он получает ответ: австрийский народ, «само собой разумеется» (selbstverständlich), является частью германского народа.

Это важнейший теоретический момент, по которому мы должны внести ясность. Оборот «само собой разумеется» обычно звучит в ответе на этот вопрос, потому что национальность воспринимается исключительно как культурно-языковая общность. Отвечающий имеет в виду общие языковые и определённо общие культурные скрепы, когда с помощью «само собой разумеется» объединяет германцев Австрии и германцев Рейха.

Кроме того, в кругах революционного рабочего движения мысль о том, что австрийский народ является частью германской нации (часто это и здесь «само собой разумеется»), стала догмой. Эта мысль стала отправным пунктом при обсуждении каждой из рассмотренных национальных программ. Это приобретённое ранее предубеждение основывается на одном критичном суждении, которое, в свою очередь, является следствием двух эпизодов. Во-первых, Маркс и Энгельс в 1848 и позднее рассматривали падение монархии Габсбургов и объединение германцев Австрии с остальным германским этносом с образованием единой германской нации как задачу революционно-демократическую, с соответствующими перспективами. Во-вторых, это предвзятое суждение о принадлежности австрийцев к германской нации столь распространено из-за того, что в австрийском рабочем движении преобладает неверное определение нации, которое в 1907 сформулировал Отто Бауэр. В то же время марксистско-ленинская теорию национальностей, как её в 1912–1913 сформулировал товарищ Сталин⁹ , к сожалению, до сегодняшнего времени остаётся сравнительно малоизвестной. Поэтому мы сами должны вывести основные мысли сталинской теории и приспособить их к решению нашей проблемы.

Во-первых, Сталин заявляет, что необходимо явным образом разграничить понятия «нация» и «этнос». Этнос — это понятие этнологическое, не относящееся к истории. О «германском этносе» можно рассуждать, рассматривая и период общинного коммунизма¹⁰ , и период феодализма, и период капитализма. В противоположность этому, нация — это понятие историческое. Образование наций происходило в определённую историческую эпоху. Оно не могло произойти раньше эпохи поднимающегося капитализма и его борьбы против феодализма. Два народа, которые идентичны этнически и говорят на одном языке, вполне могут развиться в две разные нации, как, например, англичане и американцы, как сербы и хорваты. С другой стороны, наоборот, разные народы могут переплавиться в общую нацию. Например, нынешняя итальянская нация — это сплав из римлян, германцев, этрусков, греков и прочих.

Сталин даёт нации следующее определение: «…Нация — это исторически устойчивая общность языка, территории, экономической жизни и психического склада, проявляющегося в общности культуры…»¹¹ .

Таким образом, Сталин предлагает четыре отличительных признака нации: общность языка, общность территории, общность экономического устройства и общность психического склада, или, как ещё говорят, национального характера, который проявляется в особенностях национальной культуры или в культурной общности народа. В чём отличие сталинского определения нации от прочих, включающих определение Отто Бауэра? Определение Сталина полностью марксистское, историко-материалистическое. Оно обращает наше внимание на то, что общая экономическая система и общая территория являются необходимыми условиями для появления нации! Этому противостоят буржуазное и даже социал-демократическое (Отто Бауэр) определения нации, которые в идеалистической манере выделяют особенности «национального характера» или культурные и языковые общности. Эти определения не могут объяснить разнообразные факты, послужившие причинами появления и дальнейшего существования наций. Они не являются марксистскими, неверны, и потому необходимо с ними бороться.

Товарищ Сталин продолжает: «Необходимо подчеркнуть, что ни один из указанных признаков, взятый в отдельности, недостаточен для определения нации. Более того: достаточно отсутствия хотя бы одного из этих признаков, чтобы нация перестала быть нацией».¹²

Таким образом, когда исчезает, к примеру, общество, скреплённое общей экономикой или общей территорией, то между людьми более не может продолжаться тесное взаимодействие с накоплением общего жизненного опыта из поколения в поколение. Это невозможно, так как при этом нация не может ни сохраниться, ни появиться вновь. Это особенно важно для национальной проблемы Австрии, потому что именно этой общности между германцами Австрии и германцами Рейха и не хватает. Кроме того, существует достаточно примеров, что не все говорящие на общем языке обязательно автоматически образуют общую нацию. Англичане и американцы, датчане и норвежцы, сербы и хорваты — во всех этих парах люди используют общий язык для общения и при этом образуют разные нации. В этих примерах именно различия в других значимых характеристиках привели в ходе исторического развития к образованию различных наций.

Сталин приводит простой и интересный пример о том, как образовалась грузинская нация. «Грузины дореформенных времён жили на общей территории и говорили на одном языке. Тем не менее, они не составляли, строго говоря, одной нации, ибо они, разбитые на целый ряд оторванных друг от друга княжеств, не могли жить общей экономической жизнью, веками вели между собой войны и разоряли друг друга… Грузия, как нация, появилась лишь во второй половине XIX века, когда падение крепостничества и рост экономической жизни страны, развитие путей сообщения и возникновение капитализма установили разделение труда между областями Грузии, вконец расшатали хозяйственную замкнутость княжеств и связали их в одно целое». Таким образом, возникновение грузинской нации было завязано на развитии капитализма ¹³

Неизбежно напрашивается сравнение с германскими делами. Германцы жили на общей территории и разговаривали на общем языке. Но они были экономически отсталыми и политически расколотыми вплоть до второй половины XIX века, когда была создана «нация по названию сильная, по сути неунифицированная». Ещё в канун Великой Французской Революции (1789) на всей заселенной германцами территории существовало около 300 мелких и крупных германских княжеств, экономически изолированных и политически независимых друг от друга. Эти княжества часто воевали друг против друга в одиночку либо в составе коалиций. Священная Римская Империя, существовавшая под управлением Габсбургов до 1806, представляла собой в лучшем случае объединение с общими представительскими функциями и ничего не меняла в этой экономической и политической раздробленности, в этом «германском мучении». Только появление и развитие капитализма привело к образованию «единой нации». Борьба за единую нацию является центральным местом в германской истории XIX века вплоть до 1871. Единая германская нация, которая бы, помимо прочего, включала в себя и германский народ Австрии, до настоящего времени, строго говоря, никогда не существовала. После 1866 германский этнос объединился в германскую нацию. Вернее, это произошло в 1871 с образованием Германской Империи. Этим были созданы предпосылки к преобразованию различных германских этносов в единую германскую нацию. При этом германский этнос в Австрии остался за пределами этого образования. Естественно, в итоге он был окончательно из этого образования вытеснен. Это первое, что мы можем утверждать по теме решения национального вопроса в Австрии.

Далее Сталин продолжает полемизировать с теорией национальностей Отто Бауэра¹⁴ . Бауэр определяет нацию как сообщество людей, объединённых общей судьбой и общим характером¹⁵ . Из-за того, что люди производят средства для своего существования, находясь в общих жизненных условиях, и проходят через общую судьбу, у них выстраивается общий характер. И получившийся «общественный характер» становится той характеристикой нации, по которой её отделяют от других наций.

Понятие нации Отто Бауэра идеалистично и неисторично. Однако эта откровенно немарксистская теория национальностей господствует в австрийском рабочем движении. Это ведёт к тому, что австрийский народ, «само собой разумеется», является частью народа германского. Подход Бауэра может быть назван идеалистичным¹⁶ , потому что он объявляет идеологическую особенность «национального характера» определяющей особенностью нации, игнорируя такие характеристики, как общность территорий и экономической жизни. Для опровержения этой идеалистической теории Бауэра товарищ Сталин обращается к интересному примеру американской нации, которая образовалась вследствие эмиграции некоторого количества англичан. В процессе образования американской нации проходила борьба за независимость, которую североамериканские колонии вели против метрополии и которую победно завершили в 1783. Эта война играла очень важную роль. Сталин спрашивает: «Затем, чем, собственно, отличалась английская нация от северо-американской в конце XVIII и в начале XIX века, когда Северная Америка называлась ещё “Новой Англией”? Уж, конечно, не национальным характером: ибо северо-американцы были выходцами из Англии, они взяли с собой в Америку, кроме английского языка, ещё английский национальный характер и, конечно, не могли его так быстро утратить, хотя под влиянием новых условий у них, должно быть, вырабатывался свой особый характер. И всё-таки, несмотря на большую или меньшую общность характера, они уже составляли тогда особую от Англии нацию! Очевидно, “Новая Англия”, как нация, отличалась тогда от Англии, как нации, не особым национальным характером, или не столько национальным характером, сколько особой от Англии средой, условиями жизни¹⁷ ». Это важное указание для нас, ищущих различия между германцами Австрии и германцами Рейха. Сталин своим определением не только опровергает Отто Бауэра, но и делает вывод, важный для решения национального вопроса в Австрии. «Таким образом, ясно, что в действительности не существует никакого единственно отличительного признака нации. Существует только сумма признаков, из которых при сопоставлении наций выделяется более рельефно то один признак (национальный характер), то другой (язык), то третий (территория, экономические условия). Нация представляет сочетание всех признаков, взятых вместе¹⁸ ». Какая характеристика при противопоставлении двух наций особенно сильно «выдаётся», какая особенность обосновывает различие — это можно узнать только изучением развития конкретного народа. В нашем случае этой характеристикой является особое экономическое устройство, «отличные жизненные условия» австрийцев на протяжении столетий.

Теория Бауэра также антиисторична. Для него нация — это «естественное общество», то есть общество, скреплённое кровью и происхождением. У него появляется причудливая идея, опережающая современную национальную теорию, о том, что германцы образовывали единую нацию и в дремучие времена первобытно-общинного коммунизма, и во времена феодального Средневековья! «Бауэр, очевидно, смешивает нацию, являющуюся исторической категорией, с племенем, являющимся категорией
этнографической». ¹⁹

Для Отто Бауэра нация не меняется по ходу истории, а является постоянной сущностью без начала и конца, которая существовала всегда и будет существовать всегда. Только круг людей, составляющих культурную общность, постоянно растёт. И германская нация якобы всегда существовала, а не является исключительно продуктом XVIII–XIX веков, продуктом развития капитализма с ликвидацией феодализма в Германии. Когда понятие вот так переворачивается с ног на голову, когда рассуждающий подходит к вопросу настолько не по-марксистски и настолько антиисторично, как это делает Бауэр, то он, «естественно», может легко вообразить, что австрийский народ (как одно из германских племён) всегда был «частью германской нации» и, «само собой разумеется», является таковым и сегодня. В эпоху, когда деление на государства, уже давно определившее разные экономические и политические жизненные отношения, не играет никакой роли.

В этом отношении определение Отто Бауэра находится в одном ряду с различными обывательскими представлениями о национальности. Например, теми, которые ввели Зайпель и Шушниг ²⁰ . Для них нация — это языковая и культурная общность или даже общности, скреплённые кровью и происхождением. Когда Зайпель определяет нацию как «выраженную в равенстве языка и культуры общность крови и судьбы» (доклад в парижской Сорбонне, 03.06.1926), когда Зайпель однажды (в Штутгарте, 25.08.1925, на генеральном саммите германских католиков) заявил, что германцы являются единой нацией как культурная единица, на это можно ответить следующее. Как бы Зайпель ни хотел историческое понятие нации и этнографическое понятие племени (родовой общины) разделить или смешать, как бы Зайпель ни хотел отделить её от территории и экономики — это всё признаки обывательской идеологии. Идеологии, которая, надо отдать ей должное, в отличие от идей Бауэра, не претендует на то, чтобы называться «марксистской». Но сегодня, когда та обывательско-идеалистическая путаница по данному вопросу была через Бауэра внедрена в сознание австрийского рабочего класса, её необходимо при помощи австрийских коммунистов из рядов рабочего класса вычищать. Это делать тем более необходимо, потому что без этого невозможно создать ясную политическую программу по национальному вопросу.

Мы рассматриваем наш главный теоретический вопрос с ещё одной стороны. Часто говорят: мы, австрийцы, являемся германцами. Шушниг также заявляет: мы являемся вторым германским государством. Верно ли это? Естественно, мы являемся германцами, но нужно уточнить, в каком смысле.

К примеру, мы называем татарами и татар, проживающих в Крыму, и татар, проживающих в Татарской АССР. При этом это две совершенно различных нации. У двух татарских наций успели сложиться исторически обусловленные различия, так как они развивались под влиянием разных культур и пришли к тому, что сейчас говорят на разных языках ²¹ .

Возьмём, к примеру, немцев Поволжья. Они германцы? Конечно. Слово «немцы», используемое в русском языке для обозначения всех германоговорящих, говорит о том, что они не русские и не украинцы, а представители народа, говорящего по-немецки. Слово «немец» обозначает язык, происхождение, этническую принадлежность, но ничего не говорит о национальном характере и не даёт никаких доказательств того, что «поволжские немцы» являются частью германской нации. Так и мы, когда говорим, что являемся австрийскими германцами, не подразумеваем ничего дополнительно. Этим только подчёркивается, что мы одинаково не являемся ни англичанами, ни французами, ни итальянцами, ни чехами. Точно так же определяется разница между швейцарскими германцами, швейцарскими французами и швейцарскими итальянцами. Мы подразумеваем, что жители Австрии, которые говорят по-немецки, являются частью германского наследия, являются германским племенем.

Таким образом, наше маленькое исследование принесло следующий результат: утверждение о том, что австрийский народ является частью германской нации, необоснованно. Общность германской нации, в которую также вовлечены австрийцы, до сих пор не существовала и не существует сегодня. По сравнению с германцами Рейха австрийский народ жил с другой экономикой и с другими условиями жизни и в связи с этим получил другое национальное развитие. То, насколько далеко ушёл процесс построения отдельной нации или насколько близкими являются связи из-за общего происхождения и общего языка, можно будет выяснить только по результатам обстоятельного исследования истории этой нации.

В рамках этой статьи мы не можем подобраться ближе к выводам, принципиальным с точки зрения тактики. С ними мы обстоятельно поработаем позднее. Ожидаемое случилось: буржуазная революция 1848 поставила задачу реализовать единство германской нации путём включения в неё германцев Австрии. Но на пути этого стояли интересы и династии Габсбургов, и династии Гогенцоллернов. Преодолеть это противодействие было целью и революционного авангарда рабочего класса, и демократической мелкой буржуазии. Австрийская буржуазия объединилась с правящей Габсбургской династией для решения этого вопроса, создав решающий перевес. Австрийская буржуазия была заинтересована в придунайских землях и потому только отчасти была германской, в большей степени она была ориентирована проавстрийски. Окончание войны 1866 года добавило последний штрих к процессу, который начался за десятилетия до того и в итоге экономически и политически отделил австрийцев от остальной Германии. На фундаменте отделения от остальной Германии проживание людей в иных обстоятельствах привело к развитию внутри массы австрийского народа специфической черты, особой «австрийской ориентации», которая не определяла отделение как временное, а была настроена на независимость от остальной Германии. Эта «ориентация» была присуща не только критической массе крупной австрийской буржуазии (мы говорим о той области, в которой находится нынешняя Австрия), но и массам крестьянства и мелкой буржуазии, находившимся под влиянием католической церкви и христианско-демократической партии. Это представление формировалось и в среде рабочего класса с начала века и до событий 1848 года.

Особенность национального развития в Австрии состоит в том, что эта «ориентация» противостояла другой ориентации, «германо-национальной», которая охватывала крупную и мелкую буржуазию, а также — в особенности — значительную долю интеллигенции. В условиях монархии эти слои общества ощущали себя социально неудовлетворёнными и потому в контексте национальности ориентировались на Германию. Они воспринимали отделение от Германии как временное и в качестве своей национальной идеи рассматривали объединение с остальной Германией. Борьбой между этими национальными тенденциями, которая идёт внутри австрийского народа, пронизана вся история Австрии. Поэтому национальное развитие германцев Австрии с преобразованием в особую австрийскую нацию не завершено.

Революция 1918–19 и упразднение монархии Габсбургов дали ещё один (после 1848 года) исторический шанс на разрешение национального вопроса германцев Австрии в пользу общегерманского единства. Усиление реакции в Германии времён Веймарской конституции, окончание революции в Австрии (Сен-Жерменский мир) отвели массы от мыслей о присоединении к Германии, и эти мысли позже, в послевоенный период, не проявились политически в масштабной борьбе рабочего класса, вопреки программным заявлениям Социалистической партии. Обе противоборствующие национальные тенденции и далее действовали на базисе новых послевоенных отношений: австрийская вопреки, а великогерманская — благодаря маленькому на тот момент размеру территорий. Захват Гитлером власти в Германии обострил национальный вопрос во всей Европе, а особенно — в Австрии, где обострилась борьба двух национальных течений. В качестве защиты от аннексионистских устремлений германского фашизма, который опирался на германо-националистические круги австрийского народа, в борьбе за сохранение независимости в широких массах усилилось национальное австрийское самосознание, ощущение национального своеобразия по сравнению с Германией. Реакционные круги австрийского финансового капитала, переплетённые с крупными землевладельцами и верхушкой церкви, использовали эти национальные чувства масс для ведения конкурентной борьбы с германским фашизмом (1933–35), чтобы после подавления рабочего класса установить свою диктатуру, ведомую Дольфусом и Шушнигом. Эта диктатура позиционирует себя защитником национальной самостоятельности Австрии, на деле являясь её могильщиком, так как все революционные и демократические силы австрийского народа, самые решительные борцы с германским социализмом, жестоко подавляются.

Ввиду продолжавшейся борьбы рабочий класс фактически склонился в сторону конструирования австрийского национального разнообразия, в сторону идеи австрийской нации. Сознательное признание этой взаимосвязи даст им оружие, направленное против фашистов и реакционеров всех мастей. В борьбе за независимость Австрии против Гитлера мы выделяем особенно тесный союз угнетённого австрийского народа с угнетённым германским народом. Особенно тесный ввиду национального родства (единства происхождения), которое в свою очередь происходит из единства языка и во многом общего культурного наследия. Мы разоблачаем демагогию правящего режима, пытающегося казаться защитником независимости Австрии, и переводим национальное «чувство» австрийского народа в оружие против самого режима. Мы также выступаем против «габсбургской» пропаганды, которое понятие «нация» использует в контексте её империалистических устремлений — не в «национальном», а в наднациональном смысле. Мы показываем, что Габсбурги действительно стоят «над» национальностями и прежними монархиями, что они являются силой, подавляющей все национальности, включая австрийских германцев. Поэтому рабочий класс находится на передовой борьбы австрийского народа за национальную свободу и самоопределение. Сегодня это означает борьбу за сохранение национальной независимости. Эта борьба неразрывна связана с демократическими свободами в самой Австрии, с борьбой за демократическую республику в самой Австрии.

Национальный вопрос в Австрии неразрывно связан с многочисленными неразрешёнными национальными проблемами в Центральной Европе. Возможно, уже грядущий демократический переворот в Австрии и Германии сделает возможным их разрешение во всей социалистической Европе. В какой конкретно форме это случится, сегодня предсказать нельзя. Политические реалии, которые зададут пути развития, определят и форму разрешения национального вопроса во всей Центральной Европе, и отношение Австрии к Германии и прочим государствам Центральной Европы.

К национальному вопросу в Австрии. Часть 2

Написана Кларом под псевдонимом Рудольф (впервые опубликовано в WEG UND ZIEL №4 за 1937, стр. 173–181)

Теоретическое и практическое исследование национального вопроса в Австрии показывает, что отделение австрийского народа от остальной Германии, которое существовало в течение всего периода её (Германии) капиталистического развития, и её (Австрии) собственная жизнь в особых обстоятельствах — без опыта существования под чужим владычеством — определили развитие австрийцев как отдельной нации. Особенность этого национального развития сохраняется у австрийского народа в историческом противоречии двух национальных направлений — германского и австрийского. Под влиянием этого фактора процесс образования обособленной нации, отдельной от германской, незаметно полностью завершился. Без понимания этой особенности национального вопроса в Австрии невозможно разработать верную национальную программу.

«Национальное» состояние австрийского народа может быть проиллюстрировано в сравнении с саарцами. Саарцы, в отличие от австрийцев, были частью германской нации. В 1918, в соответствии с мирным договором, они были насильственно оторваны от остальной Германии. Но и после этого они ощущали себя частью германской нации. Эта совершенно однозначная национальная принадлежность создала, помимо прочего, объективную предпосылку успеха национал-социализма на саарском референдуме.

Германские швейцарцы — равно как и австрийцы — были и остаются людьми этнически германского происхождения. Говорят по-немецки, граничат с Германией. Но процесс превращения в отдельную нацию, стартовавший давно, уже, без сомнения, завершён.

В историческом смысле австро-германцы находятся, скажем так, между восходящими к германской нации саарцами и построившими собственную нацию германо-швейцарцами. Австро-германцы действительно никогда не были частью германской нации и получили развитие под воздействием других обстоятельств. Но они, в отличие от швейцарцев, приняли участие в борьбе за объединение германского народа в XIX веке. У них процесс перехода в обособленную нацию протекал при более тесном контакте с германцами, и в том числе поэтому процесс образования их нации ещё не завершился. Победа фашизма в Германии и борьба за независимость в Австрии поставили в эпицентр политической борьбы в Австрии вопрос, в каком именно направлении должен идти процесс дальнейшего национального развития. Процесс выделения австрийской нации был ускорен точно так же, как проходившие на других территориях аналогичные процессы выделения различных наций в их борьбе за независимость.

Из этого следует, что национальный вопрос в Австрии не является, вопреки распространённому мнению, просто частью общего германского национального вопроса, как это происходит в других частях Европы. Германское национальное направление, которого придерживается часть австрийского народа, противостоит исторически обусловленному австрийскому национальному направлению. Мы должны противостоять неверным суждениям и при подходе, в котором национальный вопрос исчерпывается темой аншлюса, и при подходе, в котором австрийское национальное движение является точной копией германо-ориентированного национального движения, как сегодня происходит с национал-социалистическим движением. Нет. Борьба, которая ведётся в Австрии в последние годы и будет вестись далее, до тех пор, пока гитлеровский фашизм находится у власти, имеет глубокие корни с обеих сторон, уходящие далеко в историю. В Австрии существовали и существуют поныне ровно две национальные тенденции. Помимо таких факторов, как экономические и политические связи разных групп буржуазии и иностранных империалистических держав, есть нечто, настолько глубоко укоренившееся в сознании народных масс, что австрийскому финансовому капиталу, в отличие от капиталов в национально единообразных Германии или Италии, не удалось создать массового фашистского движения. И это ещё одна особенность политической жизни Австрии.

Для нас проясняется ещё один вопрос, когда дело рассматривается в этом контексте. Почему нацистская волна угрожающе нарастала в 1932–33, но затем пошла на спад? Потому что чернорубашечники Муссолини 25.07.1934 прошли маршем к Бреннеру²² или потому что Англия и Франция вмешались в дело независимости Австрии? Нет. Речь не о том, что Гитлер не мог аннексировать австрийскую территорию. Речь о том, что нацистское движение могло привлечь на свою сторону только некоторую часть австрийских граждан и поэтому до сих пор не достигло успеха. Можно представить ситуацию, при которой фактическая аннексия австрийских территорий Гитлером не увенчается успехом, потому что этому воспрепятствуют иностранные державы. Тогда национал-социализм смог бы достичь успеха через «духовную», политическую аннексию, поддерживаемую большинством австрийского населения. Но нацистам это не удалось. Случилось ли это благодаря силе австрийского рабочего движения, его старым социалистическим традициям? Несомненно, это обстоятельство играет значительную роль. Но оно не объясняет всего. Рабочее движение играет роль авангарда для рабочего класса, менее значительную для широких масс пролетариев и ещё менее значительную для «полупролетариев» — мелких буржуа и крестьян, которых нацисты не смогли перетянуть на свою сторону. Не забываем и следующее обстоятельство: был ли судетско-германский или саарский рабочий класс хоть немного хуже организована, имел ли этот рабочий класс чуть менее глубокие социалистические традиции, чем рабочая сила австрийцев? Мы имеем дело с национал-социализмом, который опирается на объективно сложившуюся национальную ситуацию, в которую также вовлечён и рабочий класс. Однако в Австрии национал-социализму это не удалось, как не удалось после февраля 1934, когда ненависть рабочего класса к диктатуре Дольфуса сильно выросла. Что же послужило причиной тому, что волна нацизма в Австрии была сбита? Одной из глубинных причин в любом случае являлся тот факт, что германскому национальному самосознанию часть австрийского народа, составляющая большинство населения, противопоставила австрийское национальное самосознание, сознание национального своеобразия в контексте противопоставления Германии. Это самосознание нашло своё выражение в стремлении к сохранению австрийской государственности. Самосознание, которое было выражено где-то сильнее, где-то слабее. Часто оно выражалось бессознательно, но в обществе оно объективно было. Товарищ Коплениг в июле 1936 на пленуме политбюро ЦК КПА заявил: «В нашей агитации мы тем более должны подчёркивать, что стремление австрийского народа к защите собственной государственности усилилось. Если бы голоса масс не были так сильны, то Австрия давно бы стала трофеем гитлеровского фашизма. То, что Австрия не была опрокинута гитлеровским фашизмом — это не заслуга Дольфуса и Шушнига. Гитлер был остановлен австрийским народом».

Эта позиция масс была естественным фундаментом, на который могли опереться реакционные круги австрийского финансового капитала, в то время как массам их конкурентная борьба с германским фашизмом фальшиво представлялась как спасение австрийской государственности. И после разгрома рабочего движения устроить диктатуру, ведомую Дольфусом и Шушнигом. Они злоупотребили национальным сознанием масс ради своих реакционных целей. Можно ли из сказанного заключить, что опасность нацизма никогда не сможет перейти через определённую границу — так, что нацисты смогут в какой-либо форме получить власть? Ни в коем случае. Вера в это стала бы опасной недооценкой нацистской угрозы и привела бы к ослаблению нашей борьбы против этой угрозы, если не к полному её прекращению. Из этого следует, что текущий национальный расклад в Австрии является объективным, но не непреодолимым препятствием для продвижения нацистов. Препятствием, которое было опорой для авторитарной австрийской диктатуры вчера и является этой опорой сегодня. Это препятствие может стать опорой и для для революционного рабочего класса, если он будет проводить верную политику в национальном вопросе.

Перед тем как мы изложим нашу точку зрения по вопросу развития австрийской нации, необходимо обсудить один принципиальный момент. Возникает вопрос, в чём именно проявляется этот «австрийский национальный характер», о развитии которого идёт речь? Другими словами, существует ли особенное, отличного от германского австрийское культурное пространство? Конечно, да! Когда мы перенимаем элементы различных современных культур, уже ставшие интернациональными и неразрывными с культурной жизнью австрийского народа (что характерно и для других народов), мы получаем два течения австрийской культуры.

Первое — это общее германское культурное наследие из тех времён, когда германские племена не были объединены в нацию. Это можно проследить в литературе XVIII и начала XIX веков, прежде всего у германских классиков. Поэтому сохраняется тесная взаимосвязь с германской культурой — более близкая, чем другими культурами. Эта взаимосвязь проистекает главным образом из языкового родства; В первую очередь то, часть австрийского народа сознательно пытается поддерживать германизм, проистекает из этого. В эту «германоориентированную» часть австрийского народа входит большая часть интеллигенции. Несомненно, элементы германской культуры в культуре австрийской существуют, как существует взаимное проникновение элементов духовной жизни в большинстве других современных культур, включая французскую, английскую и т.д. Но в случае с Австрией по указанным выше причинам мы имеем дело с особенно тесной связью.

Вторая — это специфическая австрийская культура, которая проистекает из специфических жизненных отношений, и её укоренение в народе имеет значительный вес. Во всех областях искусства можно найти людей, которые благодарны в первую очередь австрийской земле, которые в своих произведениях воплощают специфические черты австрийского и никакого другого характера. На ум приходят, к примеру, такие писатели и поэты, как Грильпарцер, Анастасий Грюн, Раймунд, Нестрой, Кюрнбергер, Анценгрубер, Розеггер, Шницлер, Фердинанд фон Заар, Шёнхерр, Вильдганс, Карл Краус, Петцольд, Штефан Цвейг; такие музыканты, как Гайдн, Моцарт, Шуберт, Штраус, Брукнер; такие мастера изобразительного искусства, как Макарт, Дефреггер, Эггер-Линц, Вальдмюллер, Антон Ханак и другие. Анализ их работ позволяет найти отражение того особенного движения национального характера австрийцев, в котором ещё Энгельс отметил «причудливое, весёлое и счастливое кельто-германо-славянское кровосмешение с преобладанием германского темперамента» (из письма Энгельса Виктору Адлеру 11.11.1893²³ ). Можно прибавить ещё ряд больших австрийцев из области науки, чтобы убедиться, существует особая австрийская культура, которая в отрыве от германской вносит свой отдельный вклад в развитие культуры человечества.

Эта двоякость источников австрийской культурной жизни отражает особенность, противоречивость национального развития австрийского народа, которое проходило в борьбе между двумя национальными тенденциями.

Сталин в своей книге «Марксизм и национальный вопрос»²⁴ указывает на аналогичный случай: англичане и американцы являются разными национальностями²⁵ , несмотря на общий язык. Это происходит, в частности, из-за «своеобразного психического склада, который выработался у них из поколения в поколение в результате неодинаковых условий существования²⁶ ». Неодинаковые условия существования германцев в Рейхе и германцев в Австрии на протяжении нескольких поколений, различия в политической борьбе и политическом опыте, различия в развитии рабочего движения и многое другое должны также определять и особый австрийский психический уклад в сознании масс. С другой стороны, языковая общность и германская национальная ориентация у некоторых частей народа оказала существенное влияние со стороны германской культуры.

Возможно, многие возразят: вы говорите об австрийской национальной культуре и считаете себя представителем этой культуры, а значит, являетесь обывателем-реакционером и защитником эксплуатации, монархии и клерикализма. Вы не забыли слова Ленина: «Лозунг национальной культуры есть буржуазный (а часто и черносотенно-клерикальный) обман» рабочего класса («Критические заметки по национальному вопросу»²⁷ )? Нет, мы их не забыли! Но одно дело утверждать о существовании национальной культуры, и совсем другое — сформулировать нашу позицию по отношению к ней. Нельзя эти вещи путать. Австрийская культура, как и культура любой капиталистической страны, — это культура господствующего класса. Длительное подавление со стороны Габсбургов, властная позиция церкви наделили её (культуру) многими реакционными, клерикальными, обывательскими элементами. Нам это не нравится, но это не должно мешать нам констатировать факты. Наше утверждение о существовании особой австрийской культуры не имеет ничего общего с обывательским австрийским национализмом. Мы боремся против того, что под лозунгом «австрийской культуры» удерживает народ под действием зловещей силы прошлого и желает его подчинить буржуазной эксплуатации. Мы, как представители революционного пролетариата, пользуемся тем, что существует в демократической, прогрессивной и социалистической традиции и элементах австрийской культуры. Кроме того, мы, как интернационалисты, берём прогрессивные элементы других национальных культур и используем их как броню в борьбе со «своей» национальной культурой господствующих классов.

Можем ли мы, как коммунистическая партия и революционный рабочий класс, факт развития австрийской нации открыто признавать и продвигать и способствовать этому процессу? Мы не только можем, мы должны сегодня этим заниматься, и до сих пор фактически занимались этим. Практическая борьба партии и рабочего класса за независимость Австрии уже потребовала от народа австрийской национальной ориентации. Она и должна производить такой эффект. Победа фашизма в Германии усилила борьбу за национальную независимость во всей Европе.

Крупнейшие вожди пролетариата научили нас тому, что наша позиция по национальному вопросу должна быть подчинена общей пролетарской освободительной борьбе. Мы можем поддерживать не любое развитие народа, а только то, которое ложится на общий исторический прогресс, то есть соответствует интересам общемирового демократического движения и международной пролетарской классовой борьбы. Является ли с этой точки зрения верной наша доктрина о дальнейшем независимом развитии австрийского народа? Безусловно, она верна. Разрушение независимости Австрии, прямым способом или непрямым, как случилось в Данциге, стало бы ударом не только против австрийского народа. Оно бы не только серьёзно усложнило нашу борьбу внутри Австрии за возврат к демократическим ценностям, оно бы в десять раз подняло уровень насилия и нужды. Этот успех гитлеровского фашизма также усилил бы угрозу независимости других народов центральной Европы, увеличил бы военную угрозу, наконец, укрепил бы престиж самого Гитлера в Германии. Поэтому этот успех усложнил бы борьбу германских пролетариев, борьбу германской демократии. В дальнейшем самостоятельном развитии австрийского народа есть не только прогрессивный интерес самого народа, не только социалистический интерес австрийского пролетариата. Сегодня к развитию австрийского народа привязаны интересы международной демократии, международного пролетариата и, прежде всего, самого германского пролетариата.

Возможно, многие сейчас скажут: хорошо, сейчас мы боремся за государственную самостоятельность, за государственную независимость, но только не за национальную независимость Австрии. Но это полностью неверно, потому что полностью формалистично. Эти два понятия по содержанию тесно переплетены друг с другом и друг другу противопоставлены. Ленин в своей брошюре «О праве наций на самоопределение» (1914)²⁸ выступил против всех тех «марксистов», которые для «самоопределения нации» решили состряпать (ausklügeln) какие-нибудь юридические либо психологические определения, вместо того чтобы понять национальные движения с историко-экономической точки зрения. Ленин поясняет, что после анализа национальных движений «“самоопределение нации” в программе марксистов не может иметь, с историко-экономической точки зрения, иного значения кроме как политическое самоопределение, государственная самостоятельность, образование национального государства²⁹ ». В других своих работах Ленин говорит: «Самоопределение нации означает исключительно право на его независимость в политическом смысле» («Тезисы о социалистической революции и самоопределении наций» (1916)³⁰ ) и «Самоопределением нации называется её политическая независимость» («Карикатура на марксизм» (1916)³¹ )). Ленин показывает общий случай, в котором народ, живущий в «государстве другой нации», своё национальное самоопределение реализует через отделение от государства, через достижение политической независимости.

Но не только борьба за достижения, но и борьба за поддержание политической, т.е. государственной независимости является национальной борьбой. Кроме того, Австрия — это особый случай. Германцы Австрии, прошедшие через десятилетия государственной независимости и получившие таким образом соответствующий фундамент, получили и отличное от германской нации развитие. Их борьба за государственную самостоятельность означает борьбу за сохранение национальной идентичности, за сохранение национальной независимости Австрии. Это национальная борьба, борьба за национальное самоопределение австрийского народа. И задачей революционного пролетариата и его коммунистической партии является в этой борьбе австрийского народа находиться на передовой. Но не проспим ли мы с таким подходом реакционный австрийский буржуазный национализм? Не ослабим ли мы борьбу масс против господствующего класса? В противовес такой опасности, этот подход в национальном вопросе даёт нам оружие против фашистов и реакционеров разных направлений, включая правящую клику. Это оружие особенно эффективно, если учесть, что эта национальная борьба неразрывно связана с нашей борьбой на демократические свободы, за демократическую республику в Австрии. Потому что только свободный народ может защищать свою национальную свободу. Демократическая республика будет лучшей гарантией поддержания независимости страны.

Эта доктрина по национальному вопросу ещё сильнее заостряет наш идеологический меч против гитлеровского фашизма, главного врага международного и отдельно австрийского пролетариата. Она является ударом против тезиса национал-социализма, в соответствие с которым австрийский вопрос якобы является внутренним делом германской нации, чем Гитлер и обосновывает национальные претензии к Австрии. Нет, эти национальные претензии Гитлера к Австрии являются аннексионистскими. Ситуацию нельзя описать иначе как империалистическое попрание право австрийского народа на самоопределение, его прав на политическую и национальную независимость. И мы должны ясно увидеть и уметь выразить, что порабощение австрийского народа Гитлером навяжет австрийскому народу не только самую жестокую политическую систему, которую знает история, но и его собственное национальное подавление, через которое германский фашизм обозначил бы себя. Национальное угнетение может проявиться и там, где угнетатель говорит на том же языке, что и угнетаемый. Вспомните подавление хорватов сербами. Как и в захваченном национально чуждом регионе, австрийские чиновники и служащие оказались бы выброшенными из государственного и административного аппарата (например, из железных дорог), и на их место поставили бы нацистов из Пруссии. Вместо одного ястреба страну оккупировали бы сотни ястребов. Чем бы ни являлась австрийская культурная и национальная особенность, она была бы раздавлена, а религиозная борьба стала бы более яростной, чем в Германии. Возможно, и австрийская промышленность оказалась бы переведена в статус придатка. Налоговый гнёт в австрийской «провинции» был бы сильнее, чем в Германии, как и другие меры экономического давления. Всё это характеризует процесс национального подавления народа. Здесь мы хотим предостеречь австрийский народ. В то же время партия прогерманских националистов, национал-социалистов имеет перед глазами пример трудящихся Саара. Этот пример должен доказать им, что их национальные чувства в интересах планов мирового господства германского империализма будут унизительным образом эксплуатированы. Против этих прогерманских трудящихся мы должны проявить особо тесную солидарность с германским народом из-за того, что мы вместе боремся против общего врага, из-за родства в происхождении, из-за родства в языке, из-за тесной взаимосвязи наших культур.

Продемонстрированный подход к национальному вопросу – эффективное оружие против реакционной австрийской диктатуры Шушнига. Для закрепления своего господства над австрийским народом реакционная клика изгоняет всех деловых людей, действующих в интересах страны. Мы показываем, что их политика примирения с национал-социалистами является предательством национальной независимости страны. Они не защитники, а могильщики этой независимости. Мы преобразуем австрийское национальное чувство в широких, особенно католических, народных кругах в оружие против правящей диктатуры. Также мы боремся против всех реакционных попыток на почве объективно существующих национальных австрийских особенностей проводить шовинистскую идеологию «австрийских людей» («österreichischen Menschen»). Попыток, которые особенно активно предпринимаются в монархических кругах. Эти реакционные монархические профессора хотят представить австрийцев как народ особого качества, обладающих, в отличие от германцев, особым даром, позволившим им передать германскую культуру людям, населяющим придунайский регион. Наше признание развития средневековой нации не имеет ничего общего с этими идеологическими мечтами и стремлениями организовать маленький империализм, находясь на пути к старой «культуре», вернуть утраченные позиции в придунайском регионе. Этому австрийскому шовинизму мы противопоставляем пропаганду пролетарского интернационализма, солидарную борьбу угнетаемого австрийского народа в союзе с демократическими силами соседних стран против реакционных сил поджигателей войны в Центральной Европе, против Гитлера, Муссолини и Габсбурга.

Наша позиция по национальному вопросу направлена и против тех людей, которые под влиянием габсбургских пропагандистов вовсе отказываются от идеи существования австрийской нации. «Формирование национального чувства стало бы самоубийством австрийской идеи …, какой же бессмысленной стала бы “Австрия” как национальное понятие», каким неприкосновенным оно является в качестве флагштока мирного культурного пространства в Центральной Европе, да даже во всей Европе» — так писал монархист Шкарек («Буря над Австрией», 30.08.1936). Цель прозрачна. Эти монархисты боялись, что Габсбурги не получат господство над нацией, когда позиционировали Габсбурга как «представителя» народа, австрийского народа. На это мы отвечаем, что Габсбург совершенно чужд нации, совершенно враждебен, ведёт себя как угнетатель всех наций, включая германцев Австрии. Поэтому «никогда ещё судьба Австрии не сочеталась с короной Габсбургов».

И в заключении ещё один принципиальный вопрос: пролетарская революция разрешает, как показывает история, те задачи, которые буржуазная революция оставила неразрешёнными. Кто-то может сказать, что буржуазная революция 1848 революционную демократическую программу общегерманского единства, предложенную Марксом, не выполнила. Приближающаяся революция в Австрии получит задачу эту выполнить программу, то есть объединение австрийцев с германской нацией. В особенности представлял и всё ещё представляет это решение национального вопроса австрийского народа Отто Бауэр, ссылаясь на Маркса. Он верит и заставляет поверить других, что действует строго по-марксистски. На самом деле всё наоборот.

Во-первых, когда Энгельс критиковал позицию Вильгельма Либкнехта, он написал Марксу письмо, где эмоционально высказался: «Вообще, по Либкнехту, желать отменить целый исторический отрезок с 1866, потому что он ему не нравится — это идиотизм» (15.07.1870)³² . Ход истории в 1848, в 1866 и в 1918 нам совсем не нравится. Нам не нравится то, что так и не удалось реализовать германское единство. Но хотеть ввиду этого отменить историю, не желая замечать происходящее государственное, экономическое и национальное развитие германцев Австрии, не замечать ведомую австрийцами борьбу за свою независимость против гитлеровского фашизма, как бы долго она ни продолжалась, и верить, что они всегда остаются частью германской нации, как делает Отто Бауэр, — это идиотизм. Энгельс был готов из новой исторической ситуации сделать политические и тактические выводы. В контексте дебатов по проблеме польской независимости, где польские оппортунисты уже давно ссылаются на положение Маркса, Ленин писал: «Когда ПСП (Польская Социалистическая Партия)» в 1896, в другую эпоху, «определили» значение положения Маркса, то это означает буквальное прочтение марксизма, идущее против духа марксизма³³ .

Во-вторых, реализация права нации на самоопределение является общедемократическим требованием, которое, однако, буржуазное общество, как правило, попирает, особенно в эпоху империализма. Пролетарская революция разрешила задачи, которые буржуазная революция оставила неразрешёнными. И это поразительно в контексте осуществления права на национальное самоопределение для множества национальностей вследствие прошедшей пролетарской революции в Советской России. Это относится только к общему принципу самоопределения наций, а не к конкретной форме, в которой какая-то нация осуществляет своё самоопределение. В 1848 Маркс предложил конкретную форму развития права народа на самоопределение в германском национальном вопросе — объединение австрийских германцев с остальными германскими субэтносами и создание великогерманской республики. Несомненно, распространение социализма в центральной Европе поспособствует реализации права австрийского народа на самоопределение, как и других народов центральной Европы. Можно ли всерьёз требовать, чтобы это произошло в той же самой форме, как этого требовала история в 1848? Нет, так как между 1848 и сегодняшним днём лежит уже почти столетие развития капитализма в Австрии, временной промежуток, за который в национальных отношениях возникло кое-что новое. При дальнейшем углублении борьбы против национал-социализма борьба за независимость Австрии пройдёт тихо и незаметно. При таких обстоятельствах в 1848, в совсем другой эпохе, цитировать действительно марксистскую позицию и верить, что она является законченной, — это игра словами марксизма против духа марксизма. Уже в 1916 Ленин указал Розе Люксембург на то, что германская национальная программа от 1848 устарела и лозунг «за великогерманскую республику» неверен, поскольку за эпоху капитализма он приобрёл другое, скорее империалистическое наполнение. Мы не можем вдаваться в подробности, почему, несмотря на обстоятельства, в которых в 1918 проходила пролетарская революция, те трагические обстоятельства, что во главе пролетариата оказалась насквозь оппортунистическая партия, которая через 20-летнюю реформистскую политику расколола трудящийся народ разных наций и натравила их друг на друга, решение о присоединении к Германии всё же было верным. Сегодня надо избегать спекуляций на тему, в какой форме следует проводить революционный пересмотр права наций на самоопределение, и считать их досужими разговорами. Сегодня мы не можем предугадать дальнейший ход событий: в какой стране революция произойдёт в первую очередь, насколько надолго она затянется в этой стране и так далее и так далее. Мы опираемся лишь на тот момент, который ясен уже сегодня. Очевидно, что национальный вопрос в Австрии и через исторические, и через актуальные сегодня моменты тесно связан со многими другими неразрешёнными национальными проблемами в центральной Европе. Очевидно, что чем дольше фашистский режим в Германии остаётся у власти, чем дольше и тяжелее протекает борьба австрийского народа за свою независимость, тем более отчётливо обозначается национальная особенность австрийской нации. Наконец, очевидно, что сегодня не только австрийская независимость, но и независимость многих других наций дунайского региона находится в опасности, которая исходит от германского империализма. В этой обстановке сотрудничество пролетариата, сотрудничество всех демократических сил в дунайском регионе, которые борются за независимость от Гитлера и Муссолини, также находится под угрозой. Объединение сил мира этих стран, где-то единичных групп и партий, где-то целых государств, как, например, Чехословакия, составляющее единый интернациональный «мирный» фронт, является единственной дорогой к обеспечению мира, свободы и независимости. Пропагандирование совместной работы и её направление стали бы задачами коммунистических партий этих стран. Кроме того, то, что мы признаём и поддерживаем развитие австрийской нации, ни в коем случае не значит, что в изменившейся исторической ситуации исключён добровольный союз германцев и австрийцев. Конечно, такой союз с признанием развившихся особенностей австрийской нации тем более возможен, так как национальное родство и общий язык сближают оба народа. Однако сейчас было бы глупо рассуждать, в какой форме, в каком виде на карте Европы, при какой политической системе такое взаимодействие можно получить.

Борьба за национальное самоопределение австрийского народа – это неотъемлемый компонент плана демократической борьбы партии. Партии и рабочему классу станет легче, если вокруг них соберутся все демократические силы страны и создадут единый австрийский народный фронт, который возьмёт контроль над демократической республикой, который защитит независимость страны, который даст людям хлеб и мир.

Национальный вопрос и его оценка коммунистами Австрии

Написана Кларом под псевдонимом Рудольф (впервые опубликовано в KOMMUNISTISCHE INTERNATIONALE — издании исполнительного комитета коммунистического интернационала. №10 за 1937, стр. 939–946)

С момента прихода Гитлера к власти австрийский народ ведёт ожесточённую борьбу за сохранение своей независимости и против германского фашизма. Коммунистическая партия Австрии защищает независимость Австрии.

На VII конгрессе Коминтерна товарищ Димитров подчеркнул, что «мы, коммунисты, не являемся приверженцами идеи национального нигилизма и не можем никогда быть таковыми представлены». Он требует серьёзного подхода к национальному вопросу, который является важнейшим пунктом в фашистской демагогии. Коммунистическая партия Австрии должна подвергнуть обстоятельной проверке все моменты, возникающие в процессе борьбы за независимость страны. Что же является основным и определяющим в нашем ответе на национальный вопрос в Австрии?

Мы, коммунисты, принципиально боремся против любого национального подавления и защищаем право любого народа на самоопределение, которое включает в себя право на самостоятельную государственность.

В интересах рабочих — сохранение независимости Австрии, потому что её упразднение вылилось бы в ещё более тяжёлое бремя, чем при австрийском фашизме. Защищая независимость Австрии, австрийские коммунисты защищают не только настоящее, но и будущее австрийского рабочего движения. Достижения последних десятилетий отчётливо показывают, что в Австрии существует движение революционного возбуждения, самобытное, прислушивающееся к нуждам страны. И демократический или социалистический переворот в Австрии может дать опыт самостоятельного революционного процесса, а не быть частью надвигающейся германской революции, как в какой-нибудь рядовой провинции Германского Рейха. Поэтому наша партия ещё до прихода Гитлера к власти отринула старый лозунг социал-демократов о присоединении к капиталистической Германии. Против этого лозунга, который массы отвергли в борьбе с собственной буржуазией, выступил другой лозунг – о необходимости низвержения собственной буржуазии, и это единственный выход. Независимость Австрии облегчит жизнь рабочего класса в деле реализации его демократических и социалистических задач. С точки зрения революционной перспективы в самой Австрии верно и необходимо, что коммунисты сражаются за дальнейшее самостоятельное национальное развитие австрийского народа — это вопрос решённый.

Поддержание независимости Австрии находится в интересах всего австрийского народа. В противном случае Гитлер бесчинствовал бы в Австрии, как на захваченной провинции. Он бы не только усилил социальный гнёт, но и развернул режим национального подавления. «Коричневые унификаторы» (Gleichschalter)³⁴ из Германского Рейха назначались бы на все важные посты как «губернаторы Гитлера» (Statthalter Hitlers). Гитлер уничтожал бы любые следы самостоятельных организаций, созданных народом, истреблял бы любые проявления австрийской культурной жизни, разжигал бы религиозные распри. Победа Гитлера стала бы спусковым крючком к развязыванию войны в Центральной Европе.

Также в наших интересах — всемирная борьба за мир и свободу, против германского фашизма, против смертельного врага каждого демократического и социалистического движения во всех странах, сохранение независимости Австрии. Победа Гитлера в Австрии поставит под серьёзную угрозу самостоятельность чехословаков и венгров, швейцарцев и бельгийцев, нидерландцев и датчан. При этом в самой Германии антифашистские силы будут опрокинуты. Напротив, грабительские экспансионистские планы Гитлера в Центральной и Южной Европе могут обрушиться при сохранении Австрией независимого статуса.

Поэтому наша борьба за независимость Австрии — это борьба за жизненные интересы австрийского народа в настоящем и в будущем, борьба за независимость всех малых наций Европы, борьба за поддержание мира во всём мире. «Когда мы выступаем в защиту национальных интересов собственного народа, в защиту его свободы и независимости, то мы не относимся к националистам, к буржуазным патриотам. Мы делаем это как пролетарские революционеры, как настоящие сыны своего народа», как говорил Георгий Димитров. Мы делаем это как пролетарские интернационалисты.

Наша борьба за национальное самоопределение нашего народа неразрывно связана с получением им политической свободы и самоопределения.

Одним из мощнейших орудий авторитарной диктатуры против народа была и остаётся её демагогия в вопросе независимости. Диктатура Шушнига злоупотребила волей народа к независимости и обманула его, провозгласив, что подавление рабочего класса, уничтожение права народа на свободу является необходимым для поддержания независимости Австрии. Только недавно, в середине июня 1937, Шушниг в своей большой речи лицемерным тоном объяснил, что рабочие должны «для сохранения самостоятельности Австрии пожертвовать кое-чем в свободе слова и привести своё движение в соответствие с политическими обстоятельствами». Авторитарный режим Шушнига, который олицетворяет политическое господство кучки реакционных финансовых магнатов и землевладельцев в союзе с церковными лидерами, на словах, тем не менее, является приверженцем независимой Австрии, что на деле означает его господство над австрийским народом.

Правящие реакционеры говорят о независимости, рассматривая независимость как разграбление австрийского народа в пользу своих карманов. Поэтому они выстраивают независимость страны не на силе народа, а на махинациях, проводимых вместе с фашистскими диктатурами Гитлера и Муссолини. Разгром свободных рабочих организаций, преследование антифашистов, уничтожение любой демократии, пакт от 11.07.1936 с гитлеровской Германией, предоставивший национал-социалистам право на свободное перемещение — всё это предательство независимости страны, всё это облегчает агентам Гитлера в Австрии вести их разрушительную работу. Только недавно Шушниг создал так называемый «общественно-политический отдел» под секретариатом «Фронта Родины», который возглавляет член германской национальной партии. Одновременно с этим он назначил национал-социалиста в государственный совет. Так Шушниг хочет в целях укрепления своей диктатуры интегрировать в управление «подчёркнуто национальные круги», за которыми более или менее явно скрываются националистические группы буржуазии. Партия показывает массам, что, пока существует авторитарный диктаторский режим, пока судьба Австрии зависит от своенравной авторитарной кучки господ (Herren), а не от самого народа, независимость Австрии находится в опасности. Пока народ закован в кандалы, он может стать лёгкой добычей Гитлера. Только политичеcкая свобода гарантирует ему национальную свободу, гарантирует ему независимость.

Партия сражается во имя свободы и независимости против внешней политики правящего режима, которая базируется на «римских протоколах» ³⁵ и июльском пакте с Берлином. Эта политика загоняет Австрию в руки фашистских поджигателей войны. Шушниг в пакте с Берлином обязался вести внешнюю политику, «согласованную с миролюбивой внешней политикой Германского Рейха». Таким образом, Шушниг, а вместе с ним Австрия, по сути, готовит приход германского фашизма. В противоположность этому, коммунистическая партия бьётся за то, чтобы присоединить Австрию к интернациональному фронту сил мира, которые стоят за коллективную безопасность.

Получается следующее: партия выполняет задачу ведения борьбы за национальную независимость Австрии с демократическим антифашистским содержанием, и её остриё направлено против фашистов любых мастей, как германских, так и австрийских.

Подчёркнуто демократическое и антифашистское содержание нашей национальной борьбы облегчает для партии отгораживание от буржуазного национализма и шовинизма, из которого исходят реакционные группы буржуазии. Тезис Шушнига «Австрия — второе германское государство» нашёл необычайно широкое одобрение всех фашистских и реакционных групп в Австрии, потому что за ним скрыты всевозможные шовинистские и империалистические устремления.

Мы, коммунисты, боремся против этого тезиса, потому что он является фундаментом пакта 11.07.1936 с гитлеровской Германией и должен ещё крепче привязать австрийский народ к оси войны Берлин — Рим.

Мы, коммунисты, боремся против этого тезиса, потому что он облегчает работу национал-социалистов по разрушению независимости Австрии. Этот тезис укрепляет националистическое понятие о мнимом «единстве германской нации» и о «двух германских государствах». Этот тезис поддерживает все те устремления, в соответствии с которыми Австрия должна превратиться в форпост германского империализма против малых государств и национальностей германского региона.

Мы, коммунисты, боремся против этого тезиса, потому что под ним скрываются кажущиеся фантастическими реакционные поползновения монархических кругов к тому, чтобы вместо сегодняшних Германского Рейха и Австрии вновь возродить «Священную Римскую Империю Германской Нации», в которой должно быть обеспечено господство небольших монархических групп из Южной Германии. Поэтому монархические круги поддерживают этот тезис Шушнига.

Выступая против этого предательского тезиса Шушнига, который действует во благо могильщиков политической и национальной свободы австрийского народа, коммунистическая партия заявляет: Австрия — это не «второе германское государство», не филиал гитлеровской Германии, она не имеет право быть полем действий для давно приговорённой историей мечты Габсбургов. Австрия — это государство, за плечами которого самостоятельное государственное и национальное развитие. Это государство, хочет определять свою дальнейшую судьбу самостоятельно и опираясь на собственные силы. Свободный австрийский народ, демократическая Австрия в союзе с демократическими силами, выступающими за мир во всём мире, станут достаточно сильными, чтобы разделаться со всеми врагами своей свободы и независимости, как внешними, так и внутренними. Шовинизму агитаторов Габсбурга и Гитлера партия противопоставляет пролетарский интернационализм, пропаганду проявления солидарности между австрийским народом и антифашистскими силами Германии и соседних государств в борьбе против Шушнига и Габсбурга, Гитлера и Муссолини.

Товарищ Коплениг, лидер австрийской коммунистической партии, в своей речи на рейхсконференции KJV³⁶ , на которой он обстоятельно рассказывал о национальном вопросе в Австрии, подчеркнул, что «борьба за установление политической и национальной независимости народа не находится в противоречии с историческим развитием Австрии; напротив, оно основано на этом развитии». В настоящее время партия анализирует от основания историю национального развития австрийского народа и популяризирует её в массы. При этом она разоблачает и фальшивки про «общегерманскую историческую концепцию» и «габсбургские легенды» из «патриотического» лагеря, выковывая новое идеологическое оружие для сегодняшнего дня. При этом партия выполняет задачу, которая была поручена на 7м конгрессе Коминтерна всем коммунистическим партиям. Она заключается в том, чтобы «осветить правдиво и в действительном марксистском, марксистско-ленинском, ленинско-сталинском духе прошлое своих народов, чтобы связать сегодняшнюю борьбу с революционными традициями народа в прошлом» (Димитров).

Эта историческая проверка показала, что австрийский народ никогда не был частью германской нации, так же как и германоговорящий швейцарский народ.

Война 1866 года осуществила «разделение Германии» и привела к «великопрусскому единству Малой Германии» ³⁷ , к образованию Германской Империи в 1871. В тот момент австрийский народ осознал себя находящимся за пределами германской нации. В 1870 Энгельс подчёркивал большое значение события 1866 для дальнейшего национального развития австрийцев: «…что германо-австрийцы могут теперь, наконец, спросить себя, кем они хотят быть: германцами или австрийцами». К чему они предпочитают пристать: к Германии или их негерманскому транслейтанскому придатку? То, что нужно от одного из двух отказаться, и это было давно очевидно, до сих пор замалчивается мелкобуржуазной демократией.³⁸ ³⁹ . Последующая история австрийского народа доказывает, что подавляющее большинство населения воспринимало себя как австрийцы, а не как германцы. Поэтому с начала развития капитализма в Австрии и образования централизованного государства по Габсбургами до сегодняшнего дня существует то самое «отделение австрийского народа от остального германского народа». В течение всего этого периода, который стал решающим для объединения людей в нацию, осуществлялось экономическое, государственное, культурное и, кроме того, национальное развитие под влиянием других условий и в ином направлении, чем развитие германской нации. Хотя ещё в 1918 победа пролетарской революции могла привести к присоединению австрийцев к последней. Социал-демократические вожди отреклись от революции, потому соединение стран не осуществилось, и независимое развитие австрийского народа продолжилось.

Значительное большинство австрийского народа с давних пор частью отвергает идею объединения с Германией, частью относится к ней безразлично. Самое позднее, с 1890-х австрийское рабочее движение перестало ориентироваться на присоединение к Германии, вместо этого ориентируясь на сохранение существования отдельно от Германской Империи. Они были «проавстрийски» ориентированы. Очевидным примером этого стала «национальная программа» Брюнера (1899). И эта проавстрийская направленность была настолько сильной, что в конце октября — начале ноября 1918, когда империя Габсбургов фактически уже давно распалась, партийный съезд социал-демократов в своей резолюции указал, что в первую очередь необходимо ориентироваться на взаимодействие с новообразованными придунайскими национальными государствами. И только в том случае, если это невозможно, рассматривать вариант объединения с Германией. Сам Отто Бауэр был вынужден в своё время признать, что «массы рабочих осторожно подходят к теме объединения, хотя социал-демократы были первыми проводниками этого; лишь 9 ноября мысли об аншлюсе овладели массами»⁴⁰ . Кроме того, более позднее состояние рабочих масс показывает, что мысли об объединении, пока они были распространены среди рабочих, выражали не взаимозависимость с германской нацией, а социалистические устремления на объединение с Германией Бебеля, Либкнехта и Люксембург. С той Германией, которая была в состоянии «социализма на марше» («der Sozialismus marschiert»). Присоединение к красной Германии было популярным, но это не касается «Германии Носке»⁴¹ . Реакционные действия правительства Веймарской республики с 1919, завершение революции в Австрии отдалили рабочие массы друг от друга. И когда социал-демократические вожди для отвлечения от борьбы против австрийской буржуазии провозглашали идею присоединения как «выход», в суровой борьбе рабочего класса послевоенной Австрии понятие присоединения к Германии уже не играло никакой роли. Да, более не играла! Самым значимым в этой борьбе, в героической вооружённой борьбе австрийских пролетариев в феврале 1934 был её политический смысл — акт защиты независимости Австрии от гитлеровского фашизма. Смелая решимость, с которой рабочие отстаивали свои демократические свободы и свои организации в противостоянии с австрийскими фашистами, показала и германскому фашизму умение и волю австрийских рабочих ответить за свою свободу своими жизнями. Февраль был, таким образом, делом рабочего класса для всего народа, актом защиты свободы целого народа руками рабочего класса от его врагов, внешних и внутренних.

Подавляющее большинство австрийских крестьян, большая часть городской мелкой буржуазии всегда были — ещё с довоенной поры — «проавстрийски ориентированы», и они сохранили эту установку. Не только у рабочего класса, но и у этих слоёв безразличие к слиянию государств или непризнание его переросло в жёсткий протест против любой формы объединения после покорения Гитлером германского народа и понимания того, что он пойдёт на любое преступление, чтобы сделать с Австрией то же самое.

Лишь меньшинство австрийского народа настаивает на продолжении процесса присоединения к Германии. Но здесь, пока в процессе участвуют трудящиеся, национальное чувство принадлежности к германской нации не играет решающей роли. Их требования присоединения являются выражением ошибочных устремлений к выходу из их экономической и социальной нищеты тоталитарной диктатуры Австрии. Ясно, что и другие слои трудящегося населения хотели мира и улучшения собственного положения, а не войны, которую им несёт Гитлер. Поэтому партия в своей работе с этими массами должна особенно принимать во внимание их социальные нужды, должна подчёркивать и клеймить уничтожение Гитлером лучших сил германской нации и германской культуры. Подчёркивать, что австрийский народ любит свой немецкий язык и до глубины души чувствует себя связанным со свободолюбивыми и прогрессивными представителями германского народа. Успешное наступление австрийского народного фронта наряду с существованием демократической, независимой Австрии позволит проводить политику, направленную на поддержание мира и действующую на благо народа. Эта политика поспособствует выходу рабочих из лагеря людей с общегерманской ориентацией.

Агитаторы Габсбургов под лозунг о «социальной народной монархии» и сказки о «человеческой доброте» Габсбургов в качестве приманки для масс представляют восстановление габсбургской монархии как гарантию независимости Австрии. В австрийском народе живут традиции многочисленных революционных битв против монархии Габсбургов. Австрийская крестьянская война XVI и XVII столетий, героические фигуры крестьянских вождей Гайсмайра, Фадингера, Целлера до сих пор живы в памяти крестьян. И теперь наследники тех «благородных господ», которые пролили на гекатомбах кровь лучших сынов земли, крестьян, рабочих и мещан в 1526, 1626, 1848 и позднее, чтобы поддерживать господство над порабощённым народом, самые шумные из них, требуют восстановления Габсбургов у власти. Редкие демократические права, существовавшие в последние десятилетие габсбургской монархии, не были подарками «человеческой доброты» этой чужой народу династии. Они были отвоёваны у враждебной династии через борьбу за свободу, жестокую, длившуюся десятилетия и стоившую многочисленных жертв. Австрийский рабочий класс оглядывается на свою богатую революционную историю: на революцию 1848, на борьбу за свободу в 1870-е, на борьбу за избирательные права, на январскую стачку 1918, на ниспровержение Габсбургов, на революцию 1918–1919, а также на многочисленные битвы в послевоенной Австрии вплоть до февральской битвы 1934-го.

Коммунистическая партия перенимает обширные традиции революционных движений австрийского народа и его рабочего класса и продолжает его политическое наследие, находясь сегодня на острие борьбы за независимость, борьбы за национальную свободу австрийского народа.

Многие товарищи в партии, обсуждая национальный вопрос, выражают точку зрения, что для поддержания независимости Австрии необходимо вбросить лозунг о создании «анти-национал-социалистического фронта». Коммунистическая партия отклоняет этот лозунг, потому что по своей природе он оппортунистически приводит к лагерю Шушнига. Народный фронт, которого мы добиваемся, является фронтом борьбы за хлеб, мир и свободу. Это фронт для поддержания австрийской независимости путём достижения демократии в стране и путём поддержания мира в союзе со всеми миролюбивыми силами Европы. Поэтому достигнуть цели можно только в союзе с прогрессивными и миролюбивыми силами. Совершенно исключено, что среди них могут оказаться реакционно-консервативные и легитимистские силы из лагеря Шушнига, как бы анти-национал-социалистически они ни были настроены, как бы ни признавали независимость Австрии на словах. Лозунг анти-национал-социалистического фронта фальшив. Во-первых, прежде всего он играет на руку реакционным, монархическим устремлениям и вместе с этим подрывает независимость Австрии, так как противоречит демократическому содержанию борьбы за независимость. Во-вторых, этот лозунг оттолкнёт от нас сторонников национал-социализма из числа трудящихся. А партия, наоборот, должна приобщить этих людей к народному фронту, к борьбе за хлеб, мир и свободу.

С другой стороны, партия должна бороться и против национального нигилизма, который пытается отрицать наличие национального момента в борьбе за независимость Австрии. Это фальшивое представление приходит от агитации, проводимой группами троцкистов. Троцкистские агенты фашизма демагогически объясняют, что борьба за независимость Австрии якобы служит империалистическим интересам австрийской буржуазии и национал-социализм в Австрии якобы является «врагом завтрашнего дня». Очевидно, что эта позиция троцкистов непосредственно потворствует грабительским планам Гитлера в Австрии. Что полностью соответствует грабительским планам верховного бандита (Oberbanditen) Троцкого⁴² , которые на Московском процессе выдал контрреволюционер Радек.

«Через Дунай и Балканы», сообщал Троцкий в письме, «проходит экспансия германского фашизма, и мы никак не должны препятствовать этому факту»⁴³ .

Всякий национальный нигилизм, как бы он себя ни маскировал, приводит к тому, что мы уступаем австрийской диктатуре Шушнига, позволяя ей заниматься злоупотреблениями национальными устремлениями народа, вместо того чтобы обратить эти устремления против фашизма.

Позиция партии по национальному вопросу является неотъемлемым компонентом общих планов по борьбе за демократические права и свободы народа. Поэтому она является важной причиной создания народного фронта для свободной, независимой, демократической Австрийской республики.

Недавно доверенные лица, выбранные из более чем 100.000 служащих, представляющих многие крупные предприятия, передали правительству меморандум, в котором, исходя из целей защиты независимости Австрии, требовали восстановления демократических прав для населения. Это значимое политическое волеизъявление показывает, что политика коммунистической партии по национальному вопросу начинает утверждаться в массах.

Лежащая в основе верной линии партии активная борьба рабочих создаёт удобные условия для того, чтобы пролетариат оказался на передовой устремлений к свободе, выражаемых всеми слоями народных масс. Высокоорганизованным, оглядывающимся на сильные демократические традиции крестьянством, лучшей частью австрийской мелкой буржуазии и интеллигенции, молодым поколением Австрии. Только руководящие действия рабочего класса обеспечивают реализацию общей целей сегодняшнего дня: «Превратить Австрию из форпоста фашизма Муссолини и Гитлера в форпост свободы, демократического прогресса и свободы в Центральной Европе» (Коплениг).

Март 1848 — Март 1938

Пока ещё не все марты прошли

Написано Альфредом Кларом под псевдонимом Ф. Грубер (Впервые опубликовано в WEG UND ZIEl,1938, номер 3/4 (Март/Апрель), стр.134–141.)

13 марта 1848. Демонстрации венских студентов дошли до домов жителей Нижней Австрии. По дороге к студентам присоединились горожане различных профессий, многочисленные ремесленники и фабричные рабочие из пригородов Вены. Тогда медик Фишхоф произнес речь, и из уст его звучали требования, которые жили в сердцах всех венских, всех австрийских людей: «Свобода прессы! Суды присяжных! Свобода обучения и совести! Свободное народное представительство!». В Австрии началась буржуазно-демократическая революция.

13 марта 1938 года. В этот день австрийский народ готовился голосовать за независимость, что показало бы всему миру несгибаемую волю народа. Но иностранные войска вошли маршем в страну и оккупировали ее, в то время как эскадрильи бомбардировщиков летали над городами, а танки интервентов колесили по дорогам, Австрия была провозглашена провинцией Третьего Рейха. Независимость и свобода Австрии прекратились.

13 марта 1848 года Австрия и Европа вздохнули свободнее. Падение Меттерниха ознаменовало для всех народов новую эру прогресса и демократии.

13 марта 1938 года кошмар опустился на Австрию и Европу. С Веной пали надежды на европейский мир. Поймет ли Европа настойчивое предостережение? Австрийский народ усвоит уроки двух мартов.

Март и политическая свобода

Если раньше хотели описать режим, объединяющий в себе бюрократическое покровительство, полицейское самоуправление, наблюдение и регулирование всей духовной жизни с помощью самой строгой цензуры, режим, который препятствует любому прогрессу, делает жизнь мучительной и является врагом любому свободному движению народа, говорили «режим Меттерниха». Но теперь мы видим, какой терпимой кажется давящая атмосфера, как незначительны были подводные камни эпохи Меттерниха, о которых рассказывает история, по сравнению с той ужасной тоталитарной смирительной рубашкой, которую в наши дни натянули на целый народ. Методы подавления нынешнего «Меттерниха» в корне отличаются от прошлого, как старый дилижанс от самолёта.

Немногочисленный слой господ-феодалов и крошечная кучка богатых биржевых капиталистов были единственными бенефициарами и единственными общественными опорами феодально-абсолютистсткого, домартовского «режима Меттерниха». Все остальные классы населения, такие, как буржуа, ремесленники, рабочие, крестьяне и интеллигенция, были не чем иным, как бесправными подданными, не чем иным, как объектами государственной власти, полностью подчиненными воле кучки хозяев в стране с сильно раздутым бюрократическим, полицейским и военным аппаратами. Всевластие феодалов господствовало и ограничивало общественную жизнь. Капиталистическая индустрия — и, соответственно, пролетариат — существовала лишь в нескольких местах страны и была ограничена в своем развитии. Таким образом, Мартовская революция стала началом буржуазно-демократической революции в Австрии. Она должна была преобразовывать феодальную Австрию в буржуазно-демократическую, должна была вызволить крестьян из кандалов господства имущества и принудительной работы, промышленность — от кандалов корпораций, дать людям политическую свободу и равенство, а народам — национальную свободу и самоопределение.

Венская Мартовская революция «была совершена населением, можно сказать, почти единодушно»⁴⁴ .

Рабочие, студенты и ремесленники, воздвигнувшие барикады 13 марта 1848 года, в течение трех дней подняли проклятую государственную систему Меттерниха на остриё флагштока во имя австрийской нации. Меттерниха свергли и ему пришлось покинуть Вену. Цензура была отменена, граждане и студенты вооружились, была обещана конституция и свобода печати. Это явилось значительным прорывом в феодально-абсолютистской системе, но буржуазно-демократическая революция только начиналась. Она не могла остановиться, не ставя под угрозу первые достигнутые результаты.

Но революция не затронула средства производства, армию и бюрократию, оставив их в руках господствующего феодального класса. Новое правительство было сформировано из числа полулиберальных бюрократов и сторонников старого режима, входивших в круг приближённых Меттерниха. Поэтому силы реакции, поначалу сбитые с толку натиском революции, смогли вновь прибрать к рукам государственный аппарат и сделать первое наступление, которое пошатнуло бы завоевания народа в Мартовской борьбе. 15 и 26 мая народ Вены поднялся вновь, отбросив реакцию и завоевав всеобщие народные выборы, а также суверенное народное представительство. И на этот раз, в этих боях «союз между национальной гвардией, или вооружённой буржуазией, студентами и рабочими снова был на время скреплен»⁴⁵ . В этом единстве и была сила демократическо-революционного фронта, залог его побед.

Борьба за демократические права и свободы была и остаётся делом всего народа: рабочих и крестьян, мещан и трудовой интеллигенции, а в 1848 году — в первые недели революции — даже буржуазии. Весь народ страдал под гнётом абсолютизма Меттерниха. Весь народ восстал против ненавистной системы. Это был конец для Меттерниха.

И теперь, спустя 90 лет, австрийскому народу вновь навязывается система, которая тоталитарным уравнительным катком раздавливает все ещё имеющиеся политические свободы. Это происходит именно тогда, когда рабочие и крестьяне, защищая независимость своей родины, получили больше свободы, чем за четыре года до этого. Это происходит именно при поддержке тех людей, которые ранее выступали против авторитарного режима с обвинением его в отмене гражданских свобод и требованием восстановления демократической конституции. Весь австрийский народ страдает от невыносимого пресса нового коричневого абсолютизма. Можно ли было предположить, что австрийцы смирятся с гнетом ещё более жестокой системы, чем та, с которой боролись их предки 90 лет назад? И для Меттерниха наступил конец.

Март и национальная свобода

События марта 1938 года часто трактуют, как якобы кульминацию великой идеи немецких революционеров 1848 года. Ничего подобного! Это одна из историй национал-социализма, которую берут на себя и распространяют лживые пропагандисты и журналисты. Германцы остались далеко позади в своем экономическом, политическом, культурном, а значит, и национальном развитии в сравнении с великими нациями запада — французами и англичанами. Они ещё не имели возможности объединиться в национальный союз⁴⁶ . В 1848 году было три возможных пути решения вопроса о национальном единстве⁴⁷ .

Первый путь — победоносные немецкая и австрийская революции. Только революционные демократы могли объединить все германские народности,, в том числе австрийских немцев, в единую нацию. Ведь только победа революции могла создать главные предпосылки этого единства — свержение Гогенцоллернов и разгром Габсбургского государства, что, в свою очередь, дало бы возможность объединить все немецкие племена в единую, неделимую демократическую республику и одновременно дать венграм, полякам и итальянцам национальную свободу и независимость. Это была по-настоящему великая немецкая идея, которую представляли как Маркс и Энгельс, так и наиболее опытные революционеры Германии и Австрии.

Второй путь — «одобрение» со стороны Гогенцоллернов. Но Пруссия Гогенцоллернов могла «объединить Германию, только разорвав её, только исключив из нее немецкую Австрию»⁴⁸ . Гогенцоллерны не намеревались объединять немецкий народ, они хотели создать свою, прусскую, «маленькую Германию», иначе говоря, Великую Прусскую Империю. Для немецкой либеральной буржуазии это был путь, полностью соответствующий их интересам, малогерманско-великопрусский путь.

Третий путь — «одобрение» со стороны Габсбургов. Но Габсбургская Австрия смогла бы присоединить к себе лишь отдельные германские племена через подчинение всей Германии, через присоединение Германии к десяти нациям Австрии. Не единство Германии, а создание Великой Австрии было идеей Габсбургов. Этот путь был выгоден австрийской буржуазии. В результате событий последних десятилетий она была более заинтересована в сохранении господства монархии, чем в создании немецкого национального государства, в становлении немецкой нации⁴⁹ .

Немецкая и австрийская буржуазия предали революцию 1848 года, перейдя на сторону своих династий.

Поэтому немецкое единство не было достигнуто в 1848 году на великогерманском пути через народную революцию снизу, оно было продавлено сверху в 1866–1871 годах на основе великопрусского пути. Поэтому из великогерманского, то есть демократическо-республиканского единства всех германских народностей, оно превратилось в великопрусское единство малочисленных юнкерских, монархических организаций.

Германия была завоёвана Пруссией⁵⁰ .

Австрийский народ в те годы был отстранён от решения германского вопроса. Ныне же, в 1938 году, он был аннексирован, подчинён против своей воли. Победил не великий демократический идеал 1848 года, а великопрусское подчинение Германии, начавшееся в 1866 году, было продолжено и распространено на Австрию. На самом деле Адольф Гитлер продолжал дело Бисмарка — и превзошёл его.

Но теперь, когда большинство австрийского народа в течение пяти с нарастающим упорством лет боролись за свою независимость, после того как их страна была оккупирована иностранной армией, после того как она была втянута в сотрудничество с тем национал-социалистическим путём истории, с той коричневой культурно-духовной жизнью, которая чужда мышлениям и чувствам социалистического и католического австрийца, как рабочего, так и крестьянина, и мещанина, нельзя упускать из виду и то, что со второй половины XVIII века развитие Австрии пошло в сторону от остальных германских народностей. Благодаря самостоятельной истории они стали самостоятельным народом — независимое экономическое, культурное и религиозное развитие породило в них собственное, австрийское национальное чувство, которое становилось тем более сильным, чем более ожесточалась борьба австрийского народа за независимость. И чем более насаждается «Унификация», мешающая прежним социальным, культурным, религиозным чувствам, а также собственной жизни всех общественных классов австрийского народа, тем более борьба с режимом, построенным на иностранной интервенции, будет носить характер национальной борьбы за свободу.

Именно революция 90 лет назад могла через союз австрийцев и немцев в демократическую республику принести немецким племенам национальную и политическую свободу, самоопределение и прогресс. Победа нацизма в Германии и обособленное историческое развитие австрийцев привели к тому, что эти революционные идеалы были и остаются неразрывно связанными с независимостью Австрии. Австрийские рабочий класс и народ, которые боролись в духе идеалов независимости, которые продолжали сражаться, и являются наследниками политических и национальных идей тех революционеров 1848 года. Нацизм же сделал из Австрии провинцию Третьего Рейха, растоптав под давлением военной мощи всю национальную свободу и самоопределение австрийского народа. Он является наследником великопрусской мысли и военного сапога Гогенцоллернов. В марте 1938 года он продолжил работу тех реакционеров, которые хотели добиться «Опруссачивания Германии»⁵¹ и фактически достигли этого в 1866-1871 годах.

В ночь с 11 на 12 марта 1938 года Венская телерадиокомпания праздновала военную победу Третьего Рейха над Австрией, снова и снова проигрывая Гогенфридбергский марш, тот марш, с которым Фридрих II отпраздновал военную победу над Марией-Терезией. Это было больше чем случайное сходство, это был символ прусского духа, пришедшего в Вену.

Март и сотрудничество народов против общего врага

Венская революция 1848 года была связана с различными процессами в других национальных областях Австрии, что несколько задержало её ход. Там была прогрессивная борьба венгров, итальянцев и поляков за свою национальную свободу и независимость. Существовали также и те, кто под влиянием обстоятельств работали на реакционные движения среди других славянских народов. Они служили целям царизма, в том числе Габсбургов, против революционных, демократических и национальных движений других народов. Феодальная реакция смогла мобилизовать чехов, сербов и хорватов против революционных Вены и Венгрии.

В этой ситуации была необходима сплочённость и сотрудничество всех революционных сил в борьбе против единого врага, в частности, было решено объединить демократическую Вену и независимую Венгрию с победой или поражением обоих. Еще 6 октября народ Вены предотвратил мобилизацию войск, направленных против революционеров Венгрии, и таким образом выразил солидарность с ними. Но позже, в решающие дни второй половины октября, когда кольцо габсбургских войск сомкнулось у Вены, а австрийская буржуазия перешла на сторону реакции, колебания лидеров демократически настроенной мелкой буржуазии в Вене и не менее сильные колебания венгерских лидеров разрушили то единство для совместной борьбы с общим врагом. Вена — «единственный форпост венгерской независимости» ⁵² — осталась изолированной и пала. За поражением революционной Вены в октябре 1848 года последовало поражение революционной Венгрии в августе 1849⁵³ ⁵⁴ .

А теперь, спустя 90 лет? Немецкий фашизм, как Габсбурги, угрожает политической и национальной свободе, а также независимости австрийцев и других дунайских народов. И вновь спасение каждого отдельного из дунайских народов было бы возможно лишь в сотрудничестве против агрессора, Вена снова явилась форпостом венгерской независимости и свободы дунайских народов. И снова Вена осталась изолированной и пала…

Несмотря на это, ещё не слишком поздно, чтобы народы задумались об объединении ради коллективной безопасности и независимости. Прислушаются ли они к предупреждениям, которые им дали история и последовательные поражения октября 1848-го и августа 1849-го года?

Март и освобождение крестьян

Мартовская революция 1848 года дала крестьянам в провинции сигнал — возможность организоваться во фронты наступления на дворянских подданных еще весной того же года.

Это было революцией — фактической отменой феодальных повинностей на земле. И Рейхстаг, завоёванный Венской революцией в мае, санкционировал это освобождение крестьян, упразднив по требованию Ганса Кудлиха⁵⁵ эксплуатацию крестьян помещиками.

Но либеральная буржуазия предала крестьян и, объединившись с реакционными консерваторами — тех было большинство в Рейхстаге, — частично восстановила феодальные повинности в виде денежных отчислений феодалу, против которых крестьяне боролись весной; то, что в решающие дни демократическая мелкая буржуазия в Вене не имела мужества поднять крестьянскую народную войну против общего врага и развязать «второе издание Крестьянской войны» (Маркс), привело к тому, что в октябре демократические крестьяне не поднялись на защиту революционной Вены — а основная масса австрийских крестьян в 1848 году была настроена демократически. Эти крестьяне, потомки поколений, поднимавших крупные восстания в XVI и XVII веках, возглавляемых Гайсмайром⁵⁶ и Фадингером⁵⁷ и боровшихся с дворянскими живодерами, вошли на всеобщих выборах в Рейхстаг в июне 1848 года от Нижней и Верхней Австрии, а также от Зальцбурга исключительно демократическим путем. Эта ненависть к любому принуждению со стороны великих господ, эта укоренившаяся демократическая традиция, это первозданное стремление к свободе характеризовали австрийских фермеров как борцов за независимость и свободу Австрии.

Немецкий фашизм теперь превратит свободного австрийского фермера в коричневого крепостного барщинника, который не сможет свободно распоряжаться своим двором, не сможет выращивать то, что он хочет, не сможет покупать там, где он получает самый дешевый товар. Он возьмет австрийского крестьянина в кандалы принудительного экономического рабства, которое до сих пор известно и ненавистно ему с периода мировой войны, которое отнимает не только его излишки, но и жизненно необходимые средства путем принудительного установления цен. Март 1848 был концом феодального рабства для крестьянина. Март 1938 — начало нового, коричневого рабства для австрийского крестьянина. Но новая система не уничтожит, а лишь законсервирует борьбу австрийских крестьян за демократические свободы.

Октябрь и вопрос судьбы народа

Торжество революционной Вены в мае было кульминацией освободительного движения. Затем реакция сплачивала свои ряды до тех пор, пока в конце октября 1848 года она не смогла провести контратаку по Вене. Но демократический фронт в то время уже потерял единство — источник своей силы.

Буржуазия с недоверием и страхом взирала на пробуждение пролетариата, который начал формировать собственные организации, предъявлять собственные требования. Вследствие этого ей пришлось искать компромисс с феодальной реакцией. В августе она вооружила рабочих, которые боролись за свои экономические требования. В октябре — открыто предала их, пошла на предательство, разложение, дезорганизацию в рядах венских вольнодумцев.

Мелкая буржуазия была в своей массе прогрессивной, демократической, революционной. Но чем ближе опасность, чем откровеннее предательство крупной буржуазии, тем сильнее колебания и путаница в её рядах, тем более нерешительны и беспомощны её лидеры.

Поэтому они не осмелились предложить крестьянам защитить Вену, не осмелились позвать на помощь венгров, находившихся неподалеку.

Венский рабочий класс, наконец, стоял на передовой во всех боях и принес самые большие жертвы кровью. Но весь его героизм не смог заменить того, чего ему ещё не хватало — численной силы, самостоятельного классового сознания и классовой организации, чтобы объединить весь демократический лагерь и руководить им. Слишком поздно вооружённые «врагом на фронте, а предательством и трусостью в тылу»⁵⁸ , рабочие с привычным героизмом боролись во главе венского народа за защиту свобод и прав своего народа, пока город не был взят военной мощью князя Виндишгреца⁵⁹ .

Март 1938 года — трагическая параллель к трагической линии октября 1848 года. Оба раза народ был захвачен военными в Вене против его воли, несмотря на свою победу против превосходящих сил противника. И когда венский народ страдал и боролся, тогда для него прозвучали сокрушительные строки поэта Фрейлиграта⁶⁰ :

«Могли б склонять колени — несли б земной поклон;

Могли б еще молиться, — за Вену был бы стон!»⁶¹

Пришло время повторить эти слова для сегодняшней борющийся и страдающей Вены.

Объединение, союз рабочих и крестьян был и остается основным вопросом судьбы австрийского народа. Этот союз отсутствовал в гражданской войне 1848 года, он отсутствовал в пролетарской революции в 1918-м, отсутствовал он и в последующие годы — всегда во вред всему народу, всегда в пользу реакционных врагов народа.

Последние тяжёлые годы борьбы за внешнюю независимость и внутреннюю свободу привели к фундаментальным изменениям. Не последнюю роль сыграла деятельность Коммунистической партии, которая последовательно стремилась к союзу рабочих и крестьян, народному фронту. Благодаря ей мелкая буржуазия в лице крестьян и жителей городов сближалась с рабочими. Недели после ультиматума в Берхтесгадене⁶² сотрясали народ. Они ускорили это сближение в и принесли первые конкретные результаты. Весь народ видел рабочий класс во главе национальной борьбы за свободу. Социалисты, коммунисты, католики, рабочие и крестьяне на фронте — вот что грозило сбить планы завоеваний коричневого фашизма. Господа из Третьего Рейха хотели предотвратить опасное для них развитие. Разве они не достигли противоположного? Насильственный и тоталитарный режим ненавистен каждому австрийцу, эта ненависть объединит коммунистов, социалистов и католиков в истинную цепь борьбы, звенья австрийской судьбы. Многообещающие ростки, посеянные в массе австрийского народа после Берхтесгадена, больше не подлежат уничтожению. Они будут расти под землей и когда-нибудь появятся в полном расцвете как мощный национальный фронт австрийского народа. Таким образом, март 1938 года, несмотря ни на что, в конечном счете поможет решить вопрос судьбы австрийского народа.

Март 1848 — первая крупная битва за свободу народов центральной Европы.

Март 1938 года — серьезный удар по свободе народов центральной Европы.

Но «еще отгремели не все марты».

В 1848 году народы центральной Европы имели против себя не только своего прямого врага — Габсбургов, но и врага на востоке, царизм, который в то время был главным противником европейской демократии, главным оплотом европейской реакции. В 1938 году у народов Центральной Европы появился враг — фашизм. Но на востоке вместо царизма стоит могущественный друг — Советский Союз.

Рецензия Lenin Crew

Мы согласны с Альфредом Кларом в том, что политика слияния австрийцев с остальными германскими народами в середине XIX века была обоснована в марксистском контексте. Тогда речь шла об образовании на территориях, населённых немецкоговорящим населением, более прогрессивного по сравнению с феодальными государственными объединениями единого капиталистического государства. Мы также согласны, что в середине 1930-х объединение Австрии с Германским Рейхом было нежелательным с марксистской точки зрения, потому что оно привело бы к усилению фашистской Германии (что в итоге и произошло).

Но эта логика была верна только в конкретные периоды истории. Ответа на вопрос о том, должны ли австрийский и германский народы в принципе проживать в едином государстве, она не даёт. Да, в 1937 году австрийским пролетариям было целесообразно выступать за независимость Австрии и против возможного аншлюса. Но это диктовалось исключительно контекстом данного исторического момента.

Клар апеллирует к тезисам Сталина, его определению национальности: «Нация — это исторически устойчивая общность языка, территории, экономической жизни и психического склада, проявляющегося в общности культуры». Это очень удачное определение, которое указывает на самые сильные из объединяющих группы людей факторов. Но Клар допускает здесь логическую ошибку (возможно, он сам это понимал): в его тексте подразумевается, что закреплённые однажды по сталинскому шаблону национальные различия сохранятся бесконечно долго, и шагов навстречу друг другу разделённые народы делать не должны. Но мы знаем, что в истории нет ничего постоянного, всё находится в движении. Клар справедливо обвиняет Бауэра в том, что тот придерживается позиции о появившейся однажды и не изменяющейся со временем нации. При этом он и сам закрепляет сложившееся национальное состояние австрийцев и не даёт ему шанса на изменение в будущем.

Даже языковые различия между этнически различными группами людей, волею истории проживающими вместе, сглаживаются, пусть и очень медленно. Если же мы говорим о национальном разделении по экономическим причинам, то здесь слияние наций может произойти точно так же и с такой же скоростью, как и их разделение. Перед нами пример ГДР и ФРГ, которые возникли на мировой карте при искусственном разделении Германии на территориальные и экономические зоны, а спустя 40 лет были вновь слиты воедино. Да, многочисленные свидетельства говорят о том, что «весси» и «осси» ментально разные. У них разный подход к имущественным отношениям и производственной деятельности. Но разве можем мы сказать, что это различие, появившись за 40 лет раздельного проживания, зацементировалось и никогда не исчезнет? С момента объединения Германии прошло почти 30 лет, и сменилось целое поколение. Немцы запада и немцы востока, находясь в едином экономическом пространстве, стали намного ближе друг к другу. И этот процесс при сохранении нынешних темпов развития производственных отношений будет только углубляться.

Каково же должно быть отношение марксистов к сближению или разделению народов? Как всегда, всё решает классовая повестка. Если соединение наций даст толчок для социалистического развития, как это было с Украиной в 1939, то его следует поддерживать. Если же результатом будет усиление реакции, как в Австрии 1938-го или Германии 1990-го, марксистам следует выступать против.

Конечно, нам хотелось бы, чтобы национальные различия были изжиты, а все народы мира объединились в один. Без такого слияния трудно представить себе объединённое хозяйство планеты в долгосрочной перспективе: само экономическое единство будет способствовать формированию «общечеловеческого» сознания, и в то же время только подобное объединение и изживание межнациональных конфликтов сможет обеспечить стабильность такой экономики. Но, пока на повестке дня стоит противостояние с капитализмом, это остаётся благопожеланием, и оно не должно затушёвывать для нас классовой борьбы.

Обращает на себя внимание тезис Клара о том, что австрийские рабочие в 1937г выступали против возможного присоединения Австрии к Рейху. Вероятно, до события такие настроения в среде австрийского пролетариата действительно присутствовали. Об этом говорит, в частности, то, что при наступлении непосредственной угрозы поглощения лидеры нелегальных профсоюзов открыто выступили против⁶³ . Однако масштабных протестных акций в Австрии после Аншлюса не было. Не было и массового уклонения австрийцев от службы в Вермахте и участии в боевых действиях. Сколько-нибудь заметных партизанских действий также не замечено. Одной из причин такой смены настроения в среде австрийского пролетариата можно назвать форсированную Рейхом загрузку мощностей австрийской промышленности и открытие новых производств, что привело к практически полному исчезновению безработицы.

Нашли ошибку? Выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

Примечания

Декреты Советской власти. Т. I. М., Гос. изд-во полит.литературы. 1957. ↩
Подробнее об этом см. В. И. Ленин «Государство и революция» Глава 4. В. И. Ленин ПСС Т. 33, стр. 56–103 ↩
Коммунистическая Партия Австрии (прим. перев.). ↩
Движение, оформившееся после провала вооружённого выступления 1934 г. и запрещения Социал-демократической рабочей партии Австрии. Рассматривали присоединение Австрии к Германскому Рейху как прогрессивное явление. ↩
Здесь и далее под национальным вопросом в Австрии понимается не вопрос существования на территории Австрии нацменьшинств, таких как словенцы, чехи, хорваты, а национальная ориентация германоговорящего большинства населения (прим. авт.). ↩
Идея «Великой Германии» (Großdeutschland) была популярна в XIX веке. Она предполагала объединение всех территорий, на которых проживали немецкоговорящие народы, в единое государство (прим. перев.). ↩
Термин «царизм» (Zarismus) использовался социал-демократами для обозначения феодальных реакционных сил. Термин образован от титула правителя Российской Империи, которая в XIX веке считалась оплотом феодальной реакции в Европе (прим. перев.). ↩
Современный Гданьск (прим. перев.). ↩
Брошюру «Марксизм и национальный вопрос» товарищ Сталин написал в Вене. Она содержит жёсткую полемику с национальной теорией и национальной программой Отто Бауэра. До недавнего времени, к сожалению, на немецком языке была доступна лишь в отрывках (прим. авт.). ↩
Отто Бауэр. Национальный вопрос и социал-демократия. Вена, 1924. § 4. Национальное культурное пространство германцев в эпоху первобытно-общинного коммунизма (прим. авт.). ↩
И. С. Сталин. «Марксизм и национальный вопрос», Берлин, 1950, с. 272 (прим. немецкого издателя) ↩
Там же, на с. 232: «Необходимо подчеркнуть, что ни один из указанных признаков, взятый в отдельности, недостаточен для определения нации. Более того: достаточно отсутствия хотя бы одного из этих признаков, чтобы нация перестала быть нацией» (прим. авт.). ↩
Курсив мой. Весь отрывок на с.270: «Взять хотя бы грузин. Грузины дореформенных времен жили на общей территории и говорили на одном языке, тем не менее, они не составляли, строго говоря, одной нации, ибо они, разбитые на целый ряд оторванных друг от друга княжеств, не могли жить общей экономической жизнью, веками вели между собой войны и разоряли друг друга, натравливая друг на друга персов и турок. Эфемерное и случайное объединение княжеств, которое иногда удавалось провести какому-нибудь удачнику-царю, в лучшем случае захватывало лишь поверхностно-административную сферу, быстро разбиваясь о капризы князей и равнодушие крестьян. Да иначе и не могло быть при экономической раздробленности Грузии… Грузия, как нация, появилась лишь во второй половине XIX века, когда падение крепостничества и рост экономической жизни страны, развитие путей сообщения и возникновение капитализма установили разделение труда между областями Грузии, вконец расшатали хозяйственную замкнутость княжеств и связали их в одно целое.То же самое нужно сказать о других нациях, прошедших стадию феодализма и развивших у себя капитализм» (прим. авт.). ↩
На стр. 274 работы Сталина (прим. авт.). ↩
Из работы Бауэра «Национальный вопрос и социал-демократия», Вена, 1909, стр. 139. Обратите внимание на небольшое изменение позиции, озвученной в предисловии ко второму изданию 1924 г.: «В действительности, суть моей теории лежит не в определении нации, а в описании тех интеграционных процессов, из которых современная нация произрастает. Если встаёт вопрос, в чём заслуга моей теории национальностей, то она в том, что этот интеграционный процесс проистекает в первую очередь из экономического развития, из изменения социальной структуры, из классовой структуры. Я показал, что этот интеграционный процесс в феодальную и раннекапиталистическую эпохи относился лишь к культурному пространству господствующих классов; что этот процесс не касался в полной мере того народа, который жил под гнётом классов-угнетателей. Далее я показал, что только с развитием капитализма этот интеграционный процесс охватывает также и широкие народные массы; это означает распространение на народные массы культурного пространства, изначально предназначавшегося лишь для господ, втягивание масс в это пространство. Но для “неисторических” наций, которые жили под властью пришлых народов, только сейчас происходит возникновение национального культурного пространства, только сейчас происходит “пробуждение неисторических наций”. И то, что национальный интеграционный процесс является производным от экономического и социального развития, представляет для нас и теоретический, и практический интерес» (прим. авт.). ↩
Из примечания к главе XI: «В период студенчества, в конце которого я написал “Национальный вопрос”, я находился под чарами критической философии Иммануила Канта. Под влиянием кантианской эпистемологии я усвоил метод социологии, который заложил в основу представления теории национальностей. Я изложил эти соображения в статье, направленной на защиту этой теории против критики Карла Каутского, опубликованной в 1908 в “Neue Zeit”. Лишь в процессе последующего изучения я научился воспринимать критическую философию саму по себе как исторический феномен. Вместе с этим я преодолел моё кантианское “детское прорезывание зубов” (Kinderkrankheiten) и пересмотрел мои методологические взгляды. Если бы мне выпало представлять мою теорию национальностей сегодня, я бы изменил свои представления, многие мысли выразил бы не так, как в 1906. Но это бы изменило только представление о теории, а не саму теорию» (прим. немецкого издателя). ↩
Курсив мой. Цитата со стр. 275: «Затем, чем, собственно, отличалась английская нация от северо-американской в конце XVIII и в начале XIX века, когда Северная Америка называлась еще “Новой Англией”? Уж, конечно, не национальным характером: ибо северо-американцы были выходцами из Англии, они взяли с собой в Америку, кроме английского языка, еще английский национальный характер и, конечно, не могли его так быстро утратить, хотя под влиянием новых условий у них, должно быть, вырабатывался свой особый характер. И все-таки, несмотря на большую или меньшую общность характера, они уже составляли тогда особую от Англии нацию! [c.300] Очевидно, “Новая Англия”, как нация, отличалась тогда от Англии, как нации, не особым национальным характером, или не столько национальным характером, сколько особой от Англии средой, условиями жизни» (прим. авт.). ↩
На стр. 275 (прим. авт.). ↩
На стр. 276 (прим. авт.) ↩
австрийские политики 1920–30-х (прим. перев.). ↩
Волжские и крымские татары не являются единым разделённым народом, их родство достаточно дальнее. Язык крымских татар ближе к северокавказским тюркским языкам. Сходство этнонимов сложилось исторически (прим. перев.). ↩
Перевал на границе между Австрией и Италией (прим. перев.). ↩
Из письма от 11 октября(!) 1893: «При таком стагнирующем состоянии государства, где правительство, несмотря на чрезвычайно выгодное положение отдельных классов, постоянно пребывает в затруднительном положении. Причины этого следующие. 1. Эти классы разделены на Х национальностей и, действуя против стратегического плана пройти совместным маршем (против рабочих), наносят удары раздельно (а именно, друг по другу); 2. Из-за вечных финансовых трудностей; 3. Из-за Венгрии; 4. Из-за запутанной внешней политики. Если коротко по ситуации, сказал я себе, рабочая партия, имеющая программу и тактику, знающая, чего она хочет и как она это хочет, имеющая достаточно силы воли, и ко всему прочему весёлую, подвижную, кельто-германо-славянскую смесь, ведомую элементами германского темперамента — эта партия должна, как только разовьёт к этому достаточную способность — достигнуть особых успехов. На фоне громких партий, которые не знают, чего хотят, на фоне правительства, которое тоже не знает, чего хочет и едва сводит концы с концами, партия, которая знает, чего хочет, и хочет с постоянством и упорством — такая партия должна в конце концов победить. Тем более что австрийская рабочая партия, как и все прочие, хочет и может хотеть то, что также требуется для поступательного экономического развития страны» (прим. немецкого издателя). ↩
Труд напечатан на стр. 266-333 «И.В. Сталин. Собрание сочинений» (прим. немецкого издателя). ↩
На стр. 269 (прим. авт.). ↩
Отрывок полностью (на стр.271): «Нации отличаются друг от друга не только по условиям их жизни, но и по духовному облику, выражающемуся в особенностях национальной культуры. Если говорящие на одном языке Англия, Северная Америка и Ирландия составляют тем не менее три различные нации, то в этом немалую роль играет тот своеобразный психический склад, который выработался у них из поколения в поколение в результате неодинаковых условий существования» (прим. авт.). ↩
Цитата из работы Ленина «Критические заметки по национальному вопросу». В.И.Ленин. Собрание сочинений, том 20. Декабрь 1913 — Август 1914. на стр. 1–37. Сама цитата — на стр.7: Лозунг национальной культуры есть буржуазный (а часто и черносотенно-клерикальный) обман. Наш лозунг есть интернациональная культура демократизма и всемирного рабочего движения (прим. немецкого издателя). ↩
Там же, стр. 395–461 (прим. немецкого издателя). ↩
На стр. 402: «Это значит, что “самоопределение нации” в программе марксистов не может иметь, с историко-экономической точки зрения, иного значения кроме как политическое самоопределение, государственная самостоятельность, образование национального государства» (прим. немецкого издателя). ↩
Работа включена в «Ленин. Собрание сочинений. Том 22 (декабрь 1915 — июль 1916)» на стр.144–159. Отрывок на стр.147: «Право на самоопределение наций означает исключительно право на независимость в политическом смысле, на свободное политическое отделение от угнетающей нации» (прим. немецкого издателя). ↩
Работа включена в «Ленин. Собрание сочинений. Том 23». Отрывок на стр.18: «О карикатуре на марксизм и об империалистическом экономизме» (прим. немецкого издателя). ↩
Энгельс. Собрание сочинений. Том 33 (прим. немецкого издателя). ↩
Там же, стр. 79, прим. 48 (прим. немецкого издателя). ↩
Гляйхшальтунг (дословно «унификация») — термин, который использовался национал-социалистами Германии для обозначения захвата контроля над общественными и политическими процессами (прим. перев.). ↩
Римские протоколы 1934 года — подписаны 17 марта Муссолини, австрийским канцлером Дольфусом и премьер-министром Венгрии Гембешем. Данные протоколы предусматривали взаимное сотрудничество между государствами, а также расширение экономических отношений (прим. перев.). ↩
Kommunistischer Jugendverband, комсомол (прим. перев.). ↩
Письмо Энгельса Карлу Каутскому 7 февраля 1882 г. К.Маркс и Ф.Энгельс ПСС, Т. 35, С. 220 (прим. авт.). ↩
Из предисловия ко второму изданию «Крестьянской войны в Германии», 1870 год (прим. авт.). ↩
Цитата со стр. 395 издания 1981г.: «Для германского рабочего класса во всем этом лицедействе имеет значение лишь следующее: Во-первых, что рабочие получили благодаря всеобщему избирательному праву возможность непосредственно посылать своих представителей в законодательное собрание. Во-вторых, что Пруссия подала хороший пример, проглотив три других короны божьей милостью. Что после этой процедуры она все еще владеет той же самой незапятнанной короной божьей милостью, которую она приписывала себе раньше, — этому не верят даже национал-либералы. В-третьих, что в Германии имеется еще только один серьезный противник революции — прусское правительство. И, в-четвертых, что австрийские немцы должны теперь, в конце концов, поставить перед собой вопрос о том, кем они хотят быть — немцами или австрийцами? Что им дороже — Германия или же их внегерманские привески по ту сторону Лейты? Давно уже было ясно, что они должны отказаться либо от того, либо от другого, но это всегда затушёвывалось мелкобуржуазной демократией.» (прим. немецкого издателя). ↩
Отто Бауэр. «Австрийская революция грозит», с.102. Работа «Австрийская революция», Вена, 1923. (прим. авт.). ↩
Под «Германией Носке» автор подразумевает Веймарскую Республику — буржуазную республику на территории Германии, существовавшую с 1919 до 1933 года. Используя такой термин, автор упоминает также реакционность правого крыла германских социал-демократов, одним из лидеров которых был Густав Носке (1868–1946), активно боровшийся с коммунистическим движением (прим. перев.). ↩
Взаимные оскорбления между «троцкистами» и «сталинистами» внесли вклад, причём безотносительно Московских процессов 1936–37, в формирование «словаря» коммунистического движения. КПА в своих нелегальных публикациях позитивно оценивала осуждение советских высших партийных функционеров как «троцкистских агентов фашизма». В парижском издании «эмигрантского листка» DAS NEUE TAGE-BUCH от 09.01.1937 на стр. 28 процесс Радека прокомментирован следующим образом: «Судьба Радека, как и судьбы примкнувших, арестованных вместе с ним, как сообщается, должны быть определены в январе. Пока не ясно, будет ли организован второй процесс, или решение будет принято в административном порядке. Но, как кажется, исход ясен уже сейчас. Как сообщается в «Правде» от 4 января, Радек в заключительном слове сообщил, что он проводил работу, направленную на военное поражение Советского Союза, чтобы вернуть к власти господ и чтобы реставрировать капитализм. Прочитывая это, можно вспомнить, что Радек вплоть до ареста являлся заведующим бюро международной информации ЦК ВКП(б). Он каждый день обнародовал и комментировал политику, проводимую Москвой. Он понимал каждый нюанс этой политики, ничего не упуская. Он был не чем иным, как рупором русского министерства иностранных дел. И оказалось, что он работал на поражение! Это утверждение объясняет недомыслие, с которым в диктаторских государствах предъявляются обвинения, и слабоумие, которое в этом можно предположить. Где должна пройти граница между цинизмом и тем, что подожгло Рейхстаг и сочинило сказку про связи Рёма и Шлейхера с иностранными державами. Любые аргументы несостоятельны перед этими параллелями. Убеждение в том, что диктатура брата-близнеца является чем-то иным, благодаря таким спектаклям будет всё быстрее распространяться по Европе» (прим. авт.). ↩
Троцкистские группы действительно могли занимать неоднозначные позиции, в том числе и по национальному вопросу в Австрии. Однако определение их как «агентов фашизма» и «бандитов» не соответствует действительности. Это дань советской пропаганде, которой должны были следовать все партии Коминтерна (прим. перев.). ↩
Ф. Энгельс, «Революция и контрреволюция в Германии». ПСС Маркса и Энгельса. Т. 8, стр. 61 (прим. авт.). ↩
Ф. Энгельс, там же, стр. 63 (прим. авт.). ↩
При этом Германский союз 1815–1866 годов ничего не изменил. Он был свободным союзом независимых германских племенных государств, созданным для ограниченных задач. Как правило, он не выступал единым фактором власти ни внешне, по отношению к европейским державам, ни внутренне, к отдельным государствам-членам союза, ни тем более по отношению к Габсбургской монархии. Эти исторические факты в корне опровергают нацистскую ложь о том, что австрийцы и немцы были «объединены до 1866 года» (в Германском Союзе). Германский Союз и его центральный государственный орган Бундестаг были выражением раскола, а не единства Германии (прим. авт.). ↩
О Германском союзе см. также Michael Derndarsky, Österreich und der Deutsche Bund 1815–1866, in: Österreich und die deutsche Frage im 19. und 20. Jahrhundert (Wiener Beiträge zur Geschichte der Neuzeit, Bd. 9), Wien 1982, S. 92–l60., Bd. 9), Wien 1982, S. 92–l60 (прим. немецкого издателя). ↩
Ф. Энгельс «Маркс и «Новая Рейнская Газета» 1848–49». ПСС Маркса и Энгельса. Т. 21, стр. 50. (прим. авт.). ↩
После мартовских дней все, не исключая правительства, говорили о «сердечном (innigen) воссоединении Германии». Но, кроме самых передовых кругов рабочих и мещанской интеллигенции, все остальные — правительство и феодалы, либеральная буржуазия и мещане — имели в виду не что иное, как великую Австрию. Они были ориентированы на Австрию, а не на Германию. Так, например, для подготовки выборов в германский бундестаг во Франкфурте был набран комитет из 60 членов, составленный из представителей интересов нижнеавстрийских поместий, венской буржуазии, общественно-политического читального клуба, торговой ассоциации, союза коммерсантов и союза венских писателей. Этот комитет постановил, что целостность и суверенитет монархии не могут быть отменены аншлюсом. Историк венской революции М. Бах так описывает состояние монархии и деятельность германских австрийцев перед 1848: «Австрийцы (в значении «негерманцы») не стали германским племенем, а германцы страны стали австрийцами… «Правильные» жители Вены торжествовали, когда слышали разговоры о великогерманском отечестве… Но в глубине души они хотели, чтобы Австрия осталась такой какая есть, такой же большой и самостоятельной, а остальная Германия пришла к ней, для того чтобы вместе образовать великогерманское отечество. (Максимилиан Бах. “История австрийской революции 1848 года” Стр. 493, 499.)» (прим. авт.). ↩
См. также Heinrich Lutz, Österreich-Ungarn und die Gründung des Deutschen Reiches. Eurupaische Entscheidu.ngen 1867·1871,Frankfurt a.M — Berlin — Wien 1979 (прим. немецкого издателя). ↩
Ф.Энгельс «Роль насилия в истории». ПСС Маркса и Энгельса. Т. 21, стр. 506. ↩
Энгельс «Революция и контрреволюция в Германии». ПСС Маркса и Энгельса. Т. 8, стр. 96. ↩
О том, как различаются в рамках австрийского марксизма оценки так называемых «революционных» и «контрреволюционных» народов, свидетельствуют, с одной стороны, исторически более обоснованные наблюдения Карла Каутского: «Даже и то неверно, будто славяне Австрии всегда были контрреволюционны, а немцы, венгры и поляки всегда революционны. Одним из основных начал австрийского искусства управления всегда являлось умение натравливать нации друг против друга и тем поставить правительство в независимое от них положение. При этом то поощрялись одни, то другие национальности. Неугодные всегда вели себя революционно, бенефициары — контрреволюционно. В течение последнего столетия каждая из крупных наций Австрии колебалась, подчас весьма непосредственно, между государственной изменой и византийским угодничеством; вождям крупных австрийских наций столь же часто мерещилась виселица, как и министерский пост. Это относится не только к венграм, полякам и немцам, но и к чехам, украинцам и хорватам. Уже в 1848 г. чувствовались намеки на это. Первоначально чехи отнюдь не были контрреволюционны. Первый австрийский мятеж, беспощадно подавленный Виндишгрецом, был чешский мятеж в Праге. И, с другой стороны, жители Вены, даже в первые дни вновь завоеванной свободы, были столь мало единодушны в своей революционности, что они дали большое число воодушевленных добровольцев в армию Радецкого, предназначенную для подавления итальянской революции Австрийская революция 1848 года потерпела крушение столько же из-за стремления немцев к господству над чехами и итальянцами, а венгерцев — над хорватами, сколько и из-за объясняющегося этими стремлениями контрреволюционного поведения славян. Если уже пожелать извлечь урок из революции 1849 г., то она показывает, сколь опасно для всякого современного революционного движения забвение интернациональной точки зрения самоопределения наций. (Карл Каутский. Освобождение национальностей. Штутгарт, 1917, стр. 8)(прим. авт.). C другой стороны, разве Отто Бауэр не пишет в своем эссе «Право на самоопределение судетских немцев» ((DER SOZIALISTISCHE KAMPF (Neue Folge), LA LUTTE SOCIALISTE, Nr,2 (16. Juni 1938), S.25). В 1848 году национальные движения чехов, хорватов и словаков в отличии от немцев, поляков, итальянцев и венгров пошли против центральноевропейской революции. Чехи, хорваты и словаки служили своего рода послушным тараном для для Габсбургской контрреволюции и русского царизма в борьбе с немецкой и венгерской революцией. Тогда Маркс и Энгельс самым страстным образом выступали против национальных движений малых славянских народов. Отойдя от национального права на самоопределение, Фридрих Энгельс провозгласил «Союз революционных народов против контрреволюционных». Подробнее см. не беспроблемные статьи «Демократический Панславизм» и «Борьба в Венгрии» К. Маркс и Ф. Энгельс ПСС Т. 6 Стр. 289–306, 174–186. ↩
Итальянская революция 1848–1849-х годов — буржуазная революция на севере Италии, направленная на объединение Италии и становление демократических свобод. Потерпела поражение от войск Австрийской Империи и Французской республики (прим. перев.). ↩
Ганс Кудлих (1823–1917) — австрийский политический деятель, представитель революционной мелкой буржуазии (прим. перев.). ↩
Михаэль Гайсмайр (ок. 1490–1532) — австрийский революционер, один из вождей Крестьянской войны в Германии 1524–1525 годов (прим. перев.). ↩
Стефан Фадингер (ок. 1585–1626) — австрийский революционер, вождь Крестьянской войны 1626 года (прим. перев.). ↩
Здесь автор имеет ввиду, что враги народа, пришедшие к власти в странe, заставили рабочих и горожан вооружиться и пойти на фронт, а предательство в тылу — начать гражданскую войну (прим. перев.). ↩
Альфред Виндишгрец (1787–1862) — фельдмаршал и главнокомандующий войск Австрийской Империи. Участвовал в подавлении Венского, Пражского и Венгерского восстаний (прим. перев.). ↩
Фердинанд Фрейлиграт (1810–1876) — немецкий поэт, один из представителей революционной поэзии, соредактор «Новой Рейнской Газеты» (прим. перев.). ↩
Речь идет о стихотворении «Вена» впервые опубликованном в «Новой Рейнской Газете» 03.11.1848 (прим. немецкого издателя). ↩
Берхтесгаденский ультиматум — ультиматум, выдвинутый Адольфом Гитлером канцлеру Австрийской республики Курту Шушнигу 12 февраля 1938 в резиденции Гитлера в Берхтесгадене. По его условиям лидер австрийских нацистов Артур Зейсс-Инкварт становился австрийским министром внутренних дел и начальником сыскной полиции; объявлялась полная политическая амнистия для нацистов; DNSAP (Немецкая национал-социалистическая рабочая партия, австрийские нацисты) вступала в «Отечественный фронт» (единственная разрешённая в Австрии партия, австрофашистского толка). Был подписан под угрозой немедленного военного вторжения (прим. перев.). ↩
Райсберг, Арнольд. Австрия, февраль 1934. Причины и следствия. ; [Предисл. Ф. Фюрнберга] ; Перевод с нем. Д. Н. Мочалина — Москва : Прогресс, 1975 — 317 с. С. 299–309 ↩