Марксизм и национальный вопрос

Марксизм и национальный вопрос
~ 115 мин

Оглавление

  1. Нация
  2. Национальное движение
  3. Постановка вопроса
  4. Культурно-​национальная автономия
  5. Бунд, его наци­о­на­лизм, его сепаратизм
  6. Кавказцы, кон­фе­рен­ция ликвидаторов
  7. Национальный вопрос в России

Период контр­ре­во­лю­ции в России при­нес не только “гром и мол­нию”, но и разо­ча­ро­ва­ние в дви­же­нии, неве­рие в общие силы. Верили в “свет­лое буду­щее”, – и люди боро­лись вме­сте, неза­ви­симо от наци­о­наль­но­сти: общие вопросы прежде всего! Закралось в душу сомне­ние, – и люди начали рас­хо­диться по наци­о­наль­ным квар­ти­рам: пусть каж­дый рас­счи­ты­вает только на себя! “Национальная про­блема” прежде всего!

В то же время в стране про­ис­хо­дила серьез­ная ломка эко­но­ми­че­ской жизни. 1905 год не про­шел даром: остатки кре­пост­ни­че­ского уклада в деревне полу­чили еще один удар. Ряд уро­жаев после голо­до­вок и насту­пив­ший потом про­мыш­лен­ный подъем дви­нули впе­ред капи­та­лизм. Дифференциация в деревне и рост горо­дов, раз­ви­тие тор­говли и путей сооб­ще­ния сде­лали круп­ный шаг впе­ред. Это осо­бенно верно отно­си­тельно окраин. Но это не могло не уско­рить про­цесса хозяй­ствен­ной кон­со­ли­да­ции наци­о­наль­но­стей России. Последние должны были придти в движение…

В том же направ­ле­нии про­буж­де­ния наци­о­наль­но­стей дей­ство­вал уста­но­вив­шийся за это время [c.290] “кон­сти­ту­ци­он­ный режим”. Рост газет и вообще лите­ра­туры, неко­то­рая сво­бода печати и куль­тур­ных учре­жде­ний, рост народ­ных теат­ров и т.п., без сомне­ния, спо­соб­ство­вали уси­ле­нию “наци­о­наль­ных чувств”. Дума с ее изби­ра­тель­ной кам­па­нией и поли­ти­че­скими груп­пами дала новые воз­мож­но­сти для ожив­ле­ния наций, новую широ­кую арену для моби­ли­за­ции последних.

А под­няв­ша­яся сверху волна воин­ству­ю­щего наци­о­на­лизма, целый ряд репрес­сий со сто­роны “власть иму­щих”, мстя­щих окра­и­нам за их “сво­бо­до­лю­бие”, – вызвали ответ­ную волну наци­о­на­лизма снизу, пере­хо­дя­щего порой в гру­бый шови­низм. Усиление сио­низма 1 среди евреев, рас­ту­щий шови­низм в Польше, пан­ис­ла­мизм среди татар, уси­ле­ние наци­о­на­лизма среди армян, гру­зин, укра­ин­цев, общий уклон обы­ва­теля в сто­рону анти­се­ми­тизма, – все это факты общеизвестные.

Волна наци­о­на­лизма все силь­нее надви­га­лась, грозя захва­тить рабо­чие массы. И чем больше шло на убыль осво­бо­ди­тель­ное дви­же­ние, тем пыш­нее рас­пус­ка­лись цветы национализма.

В этот труд­ный момент на социал-​демократию ложи­лась высо­кая мис­сия – дать отпор наци­о­на­лизму, огра­дить массы от общего “повет­рия”. Ибо социал-​демократия, и только она, могла сде­лать это, про­ти­во­по­ста­вив наци­о­на­лизму испы­тан­ное ору­жие интер­на­ци­о­на­лизма, един­ство и нераз­дель­ность клас­со­вой борьбы. И чем силь­нее надви­га­лась волна наци­о­на­лизма, тем громче дол­жен был раз­да­ваться голос социал-​демократии за брат­ство и един­ство про­ле­та­риев всех наци­о­наль­но­стей России. При этом осо­бая стой­кость тре­бо­ва­лась от окра­ин­ных социал-​демократов, непо­сред­ственно стал­ки­ва­ю­щихся с наци­о­на­ли­сти­че­ским дви­же­нием. [c.291]

Но не все социал-​демократы ока­за­лись на высоте задачи, и прежде всего – социал-​демократы на окра­и­нах. Бунд, раньше под­чер­ки­вав­ший общие задачи, теперь стал выстав­лять на пер­вый план свои осо­бые, чисто наци­о­на­ли­сти­че­ские цели: дело дошло до того, что “празд­но­ва­ние суб­боты” и “при­зна­ние жар­гона” объ­явил он бое­вым пунк­том своей изби­ра­тель­ной ком­па­нии 2 За Бундом после­до­вал Кавказ: одна часть кав­каз­ских социал-​демократов, раньше отри­цав­шая вме­сте с осталь­ными кав­каз­скими с.-д. “культурно-​национальную авто­но­мию”, теперь ее выстав­ляет как оче­ред­ное тре­бо­ва­ние 3 . Мы не гово­рим уже о кон­фе­рен­ции лик­ви­да­то­ров, дипло­ма­ти­че­ски санк­ци­о­ни­ро­вав­шей наци­о­на­ли­сти­че­ские шата­ния 4 .

Но из этого сле­дует, что взгляды рос­сий­ской социал-​демократии по наци­о­наль­ному вопросу не для всех еще с.-д. ясны.

Необходимо, оче­видно, серьез­ное и все­сто­рон­нее обсуж­де­ние наци­о­наль­ного вопроса. Нужна друж­ная и неустан­ная работа после­до­ва­тель­ных социал-​демократов про­тив наци­о­на­ли­сти­че­ского тумана, откуда бы он ни шел.

  1. Нация

Что такое нация?

Нация – это, прежде всего, общ­ность, опре­де­лен­ная общ­ность людей. [c.292]

Общность эта не расо­вая и не пле­мен­ная. Нынешняя ита­льян­ская нация обра­зо­ва­лась из рим­лян, гер­ман­цев, этрус­ков, гре­ков, ара­бов и т.д. Французская нация сло­жи­лась из гал­лов, рим­лян, брит­тов, гер­ман­цев и т.д. То же самое нужно ска­зать об англи­ча­нах, нем­цах и про­чих, сло­жив­шихся в нации из людей раз­лич­ных рас и племен.

Итак, нация – не расо­вая и не пле­мен­ная, а исто­ри­че­ски сло­жив­ша­яся общ­ность людей.

С дру­гой сто­роны, несо­мненно, что вели­кие госу­дар­ства Кира или Александра не могли быть названы наци­ями, хотя и обра­зо­ва­лись они исто­ри­че­ски, обра­зо­ва­лись из раз­ных пле­мен и рас. Это были не нации, а слу­чай­ные и мало свя­зан­ные кон­гло­ме­раты групп, рас­па­дав­ши­еся и объ­еди­няв­ши­еся в зави­си­мо­сти от успе­хов или пора­же­ний того или иного завоевателя.

Итак, нация – не слу­чай­ный и не эфе­мер­ный кон­гло­ме­рат, а устой­чи­вая общ­ность людей.

Но не вся­кая устой­чи­вая общ­ность создает нацию. Австрия и Россия – тоже устой­чи­вые общ­но­сти, однако, никто их не назы­вает наци­ями. Чем отли­ча­ется общ­ность наци­о­наль­ная от общ­но­сти госу­дар­ствен­ной? Между про­чим, тем, что наци­о­наль­ная общ­ность немыс­лима без общего языка, в то время как для госу­дар­ства общий язык необя­за­те­лен. Чешская нация в Австрии и поль­ская в России были бы невоз­можны без общего для каж­дой из них языка, между тем как цело­сти России и Австрии не мешает суще­ство­ва­ние внутри них целого ряда язы­ков. Речь идет, конечно, о народно-​разговорных язы­ках, а не об официально-канцелярских.

Итак – общ­ность языка, как одна из харак­тер­ных черт нации. [c.293]

Это, конечно, не зна­чит, что раз­лич­ные нации все­гда и всюду гово­рят на раз­ных язы­ках или все, гово­ря­щие на одном и том же языке, обя­за­тельно состав­ляют одну нацию. Общий язык для каж­дой нации, но не обя­за­тельно раз­ные языки для раз­лич­ных наций! Нет нации, кото­рая бы гово­рила сразу на раз­ных язы­ках, но это еще не зна­чит, что не может быть двух наций, гово­ря­щих на одном языке! Англичане и северо-​американцы гово­рят на одном языке, и все-​таки они не состав­ляют одной нации. То же самое нужно ска­зать о нор­веж­цах и дат­ча­нах, англи­ча­нах и ирландцах,

Но почему, напри­мер, англи­чане и северо-​американцы не состав­ляют одной нации, несмотря на общий язык?

Прежде всего потому, что они живут не сов­местно, а на раз­ных тер­ри­то­риях. Нация скла­ды­ва­ется только в резуль­тате дли­тель­ных и регу­ляр­ных обще­ний, в резуль­тате сов­мест­ной жизни людей из поко­ле­ния в поко­ле­ние. А дли­тель­ная сов­мест­ная жизнь невоз­можна без общей тер­ри­то­рии. Англичане и аме­ри­канцы раньше насе­ляли одну тер­ри­то­рию, Англию, и состав­ляли одну нацию. Потом одна часть англи­чан высе­ли­лась из Англии на новую тер­ри­то­рию, в Америку, и здесь, на новой тер­ри­то­рии, с тече­нием вре­мени, обра­зо­вала новую северо-​американскую нацию. Разные тер­ри­то­рии повели к обра­зо­ва­нию раз­ных наций.

Итак, общ­ность тер­ри­то­рии, как одна из харак­тер­ных черт нации.

Но это еще не все. Общность тер­ри­то­рии сама по себе еще не дает нации. Для этого нужна, кроме того, внут­рен­няя эко­но­ми­че­ская связь, объ­еди­ня­ю­щая отдель­ные части нации в одно целое. Между Англией и Северной [c.294] Америкой нет такой связи, и потому они состав­ляют две раз­лич­ные нации. Но и сами северо-​американцы не заслу­жи­вали бы назва­ния нации, если бы отдель­ные уголки Северной Америки не были свя­заны между собой в эко­но­ми­че­ское целое бла­го­даря раз­де­ле­нию труда между ними, раз­ви­тию путей сооб­ще­ния и т.д.

Взять хотя бы гру­зин. Грузины доре­фор­мен­ных вре­мен жили на общей тер­ри­то­рии и гово­рили на одном языке, тем не менее они не состав­ляли, строго гово­рят одной нации, ибо они, раз­би­тые на целый ряд ото­рван­ных друг от друга кня­жеств, не могли жить общей эко­но­ми­че­ской жиз­нью, веками вели между собой войны и разо­ряли друг друга, натрав­ли­вая друг на друга пер­сов и турок. Эфемерное и слу­чай­ное объ­еди­не­ние кня­жеств, кото­рое ино­гда уда­ва­лось про­ве­сти какому-​нибудь удачнику-​царю, в луч­шем слу­чае захва­ты­вало лишь поверхностно-​административную сферу, быстро раз­би­ва­ясь о капризы кня­зей и рав­но­ду­шие кре­стьян. Да иначе и не могло быть при эко­но­ми­че­ской раз­дроб­лен­но­сти Грузии… Грузия, как нация, появи­лась лишь во вто­рой поло­вине XIX века, когда паде­ние кре­пост­ни­че­ства и рост эко­но­ми­че­ской жизни страны, раз­ви­тие путей сооб­ще­ния и воз­ник­но­ве­ние капи­та­лизма уста­но­вили раз­де­ле­ние труда между обла­стями Грузии, вко­нец рас­ша­тали хозяй­ствен­ную замкну­тость кня­жеств и свя­зали их в одно целое.

То же самое нужно ска­зать о дру­гих нациях, про­шед­ших ста­дию фео­да­лизма и раз­вив­ших у себя капитализм.

Итак, общ­ность эко­но­ми­че­ской жизни, эко­но­ми­че­ская связ­ность, как одна из харак­тер­ных осо­бен­но­стей нации. [c.295]

Но и это не все. Кроме всего ска­зан­ного, нужно при­нять еще во вни­ма­ние осо­бен­но­сти духов­ного облика людей, объ­еди­нен­ных в нацию. Нации отли­ча­ются друг от друга не только по усло­виям их жизни, но и по духов­ному облику, выра­жа­ю­ще­муся в осо­бен­но­стях наци­о­наль­ной куль­туры. Если гово­ря­щие на одном языке Англия, Северная Америка и Ирландия состав­ляют тем не менее три раз­лич­ные нации, то в этом не малую роль играет тот свое­об­раз­ный пси­хи­че­ский склад, кото­рый выра­бо­тался у них ив поко­ле­ния в поко­ле­ние в резуль­тате неоди­на­ко­вых усло­вий существования.

Конечно, сам по себе пси­хи­че­ский склад, или – как его назы­вают иначе – “наци­о­наль­ный харак­тер”, явля­ется для наблю­да­теля чем-​то неуло­ви­мым, но поскольку он выра­жа­ется в свое­об­ра­зии куль­туры, общей нации, – он уло­вим и не может быть игнорирован.

Нечего и гово­рить, что “наци­о­наль­ный харак­тер” не пред­став­ляет нечто раз навсе­гда дан­ное, а изме­ня­ется вме­сте с усло­ви­ями жизни, но, поскольку он суще­ствует в каж­дый дан­ный момент, – он накла­ды­вает на физио­но­мию нации свою печать.

Итак, общ­ность пси­хи­че­ского склада, ска­зы­ва­ю­ща­яся в общ­но­сти куль­туры, как одна из харак­тер­ных черт нации.

Таким обра­зом, мы исчер­пали все при­знаки нации.

Нация есть исто­ри­че­ски сло­жив­ша­яся устой­чи­вая общ­ность людей, воз­ник­шая на базе общ­но­сти языка, тер­ри­то­рии, эко­но­ми­че­ской жизни и пси­хи­че­ского склада, про­яв­ля­ю­ще­гося в общ­но­сти куль­туры. [c.296]

При этом само собой понятно, что нация, как и вся­кое исто­ри­че­ское явле­ние, под­ле­жит закону изме­не­ния, имеет свою исто­рию, начало и конец.

Необходимо под­черк­нуть, что ни один из ука­зан­ных при­зна­ков, взя­тый в отдель­но­сти, недо­ста­то­чен для опре­де­ле­ния нации. Более того: доста­точно отсут­ствия хотя бы одного из этих при­зна­ков, чтобы нация пере­стала быть нацией.

Можно пред­ста­вить людей с общим “наци­о­наль­ным харак­те­ром” и все-​таки нельзя ска­зать, что они состав­ляют одну нацию, если они эко­но­ми­че­ски раз­об­щены, живут на раз­ных тер­ри­то­риях, гово­рят на раз­ных язы­ках и т.д. Таковы, напри­мер, рус­ские, гали­ций­ские, аме­ри­кан­ские, гру­зин­ские и гор­ские евреи, не состав­ля­ю­щие, по нашему мне­нию, еди­ной нации.

Можно пред­ста­вить людей с общ­но­стью тер­ри­то­рии и эко­но­ми­че­ской жизни, и все-​таки они не соста­вят одной нации без общ­но­сти языка и “наци­о­наль­ного харак­тера”. Таковы, напри­мер, немцы и латыши в Прибалтийском крае.

Наконец, нор­вежцы и дат­чане гово­рят на одном языке, но они не состав­ляют одной нации в силу отсут­ствия дру­гих признаков.

Только нали­чие всех при­зна­ков, взя­тых вме­сте, дает вам нацию.

Может пока­заться, что “наци­о­наль­ный харак­тер” явля­ется не одним из при­зна­ков, а един­ственно суще­ствен­ным при­зна­ком нации, при­чем все осталь­ные при­знаки состав­ляют, соб­ственно, усло­вия раз­ви­тия нации, а не ее при­знаки. На такой точке зре­ния стоят, напри­мер, извест­ные в Австрии с.-д. тео­ре­тики наци­о­наль­ного вопроса Р. Шпрингер и, осо­бенно, О. Бауэр. [c.297]

Рассмотрим их тео­рию нации.

По Шпрингеру, “нация – это союз оди­на­ково мыс­ля­щих и оди­на­ково гово­ря­щих людей”. Это – “куль­тур­ная общ­ность группы совре­мен­ных людей, не свя­зан­ная с «зем­лей» 5 (кур­сив наш).

Итак – “союз” оди­на­ково мыс­ля­щих и гово­ря­щих людей, как бы они ни были раз­об­щены друг от друга, где бы они ни жили.

Бауэр идет еще дальше.

“Что такое нация? – спра­ши­вает он. – Есть ли это общ­ность языка, кото­рая объ­еди­няет людей в нацию? Но англи­чане и ирландцы… гово­рят на одном языке, не пред­став­ляя собой, однако, еди­ного народа; евреи вовсе не имеют общего языка и состав­ляют, тем не менее, нацию” 6 .

Так что же такое нация?

“Нация – это отно­си­тель­ная общ­ность харак­тера” 7 .

Но что такое харак­тер, в дан­ном слу­чае – наци­о­наль­ный характер?

Национальный харак­тер – это “сумма при­зна­ков, отли­ча­ю­щих людей одной от людей дру­гой наци­о­наль­но­сти, ком­плекс физи­че­ских и духов­ных качеств, кото­рый отли­чает одну нацию от дру­гой” 8 .

Бауэр, конечно, знает, что наци­о­наль­ный харак­тер не падает с неба, и потому он прибавляет:

“Характер людей ничем иным не опре­де­ля­ется, как их судь­бой”, что… “нация есть не что иное, как общ­ность судьбы”, [c.298] в свою оче­редь опре­де­ля­е­мая “усло­ви­ями, в кото­рых люди про­из­во­дят сред­ства к своей жизни и рас­пре­де­ляют про­дукты сво­его труда” 9 .

Таким обра­зом, мы при­шли к наи­бо­лее “пол­ному”, как выра­жа­ется Бауэр, опре­де­ле­нию нации.

“Нация – это вся сово­куп­ность людей, свя­зан­ных в общ­ность харак­тера на почве общ­но­сти судьбы» 10 .

Итак, общ­ность наци­о­наль­ного харак­тера на почве общ­но­сти судьбы, взя­тая вне обя­за­тель­ной связи с общ­но­стью тер­ри­то­рии, языка и эко­но­ми­че­ской жизни.

Но что же оста­ется в таком слу­чае от нации? О какой наци­о­наль­ной общ­но­сти может, быть речь у людей, эко­но­ми­че­ски раз­об­щен­ных друг от друга, живу­щих на раз­ных тер­ри­то­риях и из поко­ле­ния в поко­ле­ние гово­ря­щих на раз­ных языках?

Бауэр гово­рит об евреях, как о нации, хотя и «вовсе не имеют они общего языка» 11 , но о какой “общ­но­сти судьбы” и наци­о­наль­ной связ­но­сти может быть речь, напри­мер, у гру­зин­ских, даге­стан­ских, рус­ских и аме­ри­кан­ских евреев, совер­шенно ото­рван­ных друг от друга, живу­щих на раз­ных тер­ри­то­риях и гово­ря­щих на раз­ных языках?

Упомянутые евреи, без сомне­ния, живут общей эко­но­ми­че­ской и поли­ти­че­ской жиз­нью с гру­зи­нами, даге­стан­цами, рус­скими и аме­ри­кан­цами, в общей с ними куль­тур­ной атмо­сфере; это не может не накла­ды­вать на их наци­о­наль­ный харак­тер своей печати; если что [c.299] и оста­лось у них общего, так это рели­гия, общее про­ис­хож­де­ние и неко­то­рые остатки наци­о­наль­ного харак­тера. Все это несо­мненно. Но как можно серьезно гово­рить, что око­сте­не­лые рели­ги­оз­ные обряды и вывет­ри­ва­ю­щи­еся пси­хо­ло­ги­че­ские остатки вли­яют на “судьбу” упо­мя­ну­тых евреев силь­нее, чем окру­жа­ю­щая их живая социально-​экономическая и куль­тур­ная среда? А ведь только при таком пред­по­ло­же­нии можно гово­рить об евреях вообще как об еди­ной нации.

Чем же отли­ча­ется тогда нация Бауэра от мисти­че­ского и само­до­вле­ю­щего “наци­о­наль­ного духа” спиритуалистов?

Бауэр про­во­дит непро­хо­ди­мую грань между “отли­чи­тель­ной чер­той” нации (наци­о­наль­ный харак­тер) и “усло­ви­ями” их жизни, отры­вая их друг от друга. Но что такое наци­о­наль­ный харак­тер, как не отра­же­ние усло­вий жизни, как не сгу­сток впе­чат­ле­ний, полу­чен­ных от окру­жа­ю­щей среды? Как можно огра­ни­чи­ваться одним лишь наци­о­наль­ным харак­те­ром, обособ­ляя и отры­вая его от поро­див­шей его почвы?

Затем, чем, соб­ственно, отли­ча­лась англий­ская нация от северо-​американской в конце XVIII и в начале XIX века, когда Северная Америка назы­ва­лась еще “Новой Англией”? Уж, конечно, не наци­о­наль­ным харак­те­ром: ибо северо-​американцы были выход­цами из Англии, они взяли с собой в Америку, кроме англий­ского языка, еще англий­ский наци­о­наль­ный харак­тер и, конечно, не могли его так быстро утра­тить, хотя под вли­я­нием новых усло­вий у них, должно быть, выра­ба­ты­вался свой осо­бый харак­тер. И все-​таки, несмотря на боль­шую или мень­шую общ­ность харак­тера, они уже состав­ляли тогда осо­бую от Англии нацию! [c.300] Очевидно, “Новая Англия”, как нация, отли­ча­лась тогда от Англии, как нации, не осо­бым наци­о­наль­ным харак­те­ром, или не столько наци­о­наль­ным харак­те­ром, сколько осо­бой от Англии сре­дой, усло­ви­ями жизни.

Таким обра­зом, ясно, что в дей­стви­тель­но­сти не суще­ствует ника­кого един­ственно отли­чи­тель­ного при­знака нации. Существует только сумма при­зна­ков, из кото­рых при сопо­став­ле­нии наций выде­ля­ется более рельефно то один при­знак (наци­о­наль­ный харак­тер), то дру­гой (язык), то тре­тий (тер­ри­то­рия, эко­но­ми­че­ские усло­вия). Нация пред­став­ляет соче­та­ние всех при­зна­ков, взя­тых вместе.

Точка зре­ния Бауэра, отож­деств­ля­ю­щая нацию с наци­о­наль­ным харак­те­ром, отры­вает нацию от почвы и пре­вра­щает ее в какую-​то незри­мую, само­до­вле­ю­щую силу. Получается не нация, живая и дей­ству­ю­щая, а нечто мисти­че­ское, неуло­ви­мое и загроб­ное. Ибо, повто­ряю, что это, напри­мер, за еврей­ская нация, состо­я­щая из гру­зин­ских, даге­стан­ских, рус­ских, аме­ри­кан­ских и про­чих евреев, члены кото­рой не пони­мают друг друга (гово­рят на раз­ных язы­ках), живут в раз­ных частях зем­ного шара, нико­гда друг друга не уви­дят, нико­гда не высту­пят сов­местно, ни в мир­ное, ни в воен­ное время ?!

Нет, не для таких бумаж­ных “наций” состав­ляет социал-​демократия свою наци­о­наль­ную про­грамму. Она может счи­таться только с дей­стви­тель­ными наци­ями, дей­ству­ю­щими и дви­га­ю­щи­мися, и потому застав­ля­ю­щими счи­таться с собой.

Бауэр, оче­видно, сме­ши­вает нацию, явля­ю­щу­юся исто­ри­че­ской кате­го­рией, с пле­ме­нем, явля­ю­щимся кате­го­рией этно­гра­фи­че­ской. [c.301]

Впрочем, Бауэр сам, по-​видимому, чув­ствует сла­бость своей пози­ции. Решительно заяв­ляя в начале своей книги об евреях как о нации 12 , Бауэр в конце книги поправ­ля­ется, утвер­ждая, что “капи­та­ли­сти­че­ское обще­ство вообще не дает им (евреям) сохра­ниться как нации” 13 , асси­ми­ли­руя их с дру­гими наци­ями. Причина, ока­зы­ва­ется, в том, что “евреи не имеют замкну­той коло­ни­за­ци­он­ной обла­сти” 14 , в то время как такая область име­ется, напри­мер, у чехов, кото­рые должны сохра­ниться, по Бауэру, как нация. Короче: при­чина – в отсут­ствии территории.

Рассуждая так, Бауэр хотел дока­зать, что наци­о­наль­ная авто­но­мия не может быть тре­бо­ва­нием еврей­ских рабо­чих 15 , но он тем самым неча­янно опро­ки­нул свою соб­ствен­ную тео­рию, отри­ца­ю­щую общ­ность тер­ри­то­рии, как один из при­зна­ков нации.

Но Бауэр идет дальше. В начале своей книги он реши­тельно заяв­ляет, что “евреи вовсе не имеют общего языка и состав­ляют, тем не менее, нацию” 16 . Но не успел он добраться до сто трид­ца­той стра­ницы, как уже пере­ме­нил фронт, заяв­ляя так же реши­тельно: “несо­мненно, что ника­кая нация невоз­можна без общего языка” 17 (кур­сив наш).

Бауэр тут хотел дока­зать, что “язык – это важ­ней­шее ору­дие чело­ве­че­ского обще­ния”18 , но он [c.302] вме­сте с тем неча­янно дока­зал и то, чего он не соби­рался дока­зы­вать, а именно: несо­сто­я­тель­ность своей соб­ствен­ной тео­рии нации) отри­ца­ю­щей зна­че­ние общ­но­сти языка.

Так сама себя опро­вер­гает сши­тая иде­а­ли­сти­че­скими нит­ками теория.

  1. Национальное движение

Нация явля­ется не про­сто исто­ри­че­ской кате­го­рией, а исто­ри­че­ской кате­го­рией опре­де­лен­ной эпохи, эпохи поды­ма­ю­ще­гося капи­та­лизма. Процесс лик­ви­да­ции фео­да­лизма и раз­ви­тия капи­та­лизма явля­ется в то же время про­цес­сом скла­ды­ва­ния людей в нации. Так про­ис­хо­дит дело, напри­мер, в Западной Европе. Англичане, фран­цузы, гер­манцы) ита­льянцы и про­чие сло­жи­лись в нации при побе­до­нос­ном шествии тор­же­ству­ю­щего над фео­даль­ной раз­дроб­лен­но­стью капитализма.

Но обра­зо­ва­ние наций озна­чало там вме­сте с тем пре­вра­ще­ние их в само­сто­я­тель­ные наци­о­наль­ные госу­дар­ства. Английская, фран­цуз­ская и про­чие нации явля­ются в то же время англий­ским и пр. госу­дар­ствами. Ирландия, остав­ша­яся вне этого про­цесса, не меняет общей картины.

Несколько иначе про­ис­хо­дит дело в Восточной Европе. В то время как на Западе нации раз­ви­лись в госу­дар­ства, на Востоке сло­жи­лись меж­ду­на­ци­о­наль­ные госу­дар­ства, госу­дар­ства, состо­я­щие из несколь­ких наци­о­наль­но­стей. Таковы Австро-​Венгрия, Россия. В Австрии наи­бо­лее раз­ви­тыми в поли­ти­че­ском отно­ше­нии ока­за­лись немцы – они и взяли на себя дело [c.303] объ­еди­не­ния австрий­ских наци­о­наль­но­стей в госу­дар­ство. В Венгрии наи­бо­лее при­спо­соб­лен­ными к госу­дар­ствен­ной орга­ни­зо­ван­но­сти ока­за­лись мадь­яры – ядро вен­гер­ских наци­о­наль­но­стей, они же объ­еди­ни­тели Венгрии. В России роль объ­еди­ни­теля наци­о­наль­но­стей взяли на себя вели­ко­россы, имев­шие во главе исто­ри­че­ски сло­жив­шу­юся силь­ную и орга­ни­зо­ван­ную дво­рян­скую воен­ную бюрократию.

Так про­ис­хо­дило дело на Востоке.

Этот свое­об­раз­ный спо­соб обра­зо­ва­ния госу­дарств мог иметь место лишь в усло­виях не лик­ви­ди­ро­ван­ного еще фео­да­лизма, в усло­виях слабо раз­ви­того капи­та­лизма, когда оттер­тые на зад­ний план наци­о­наль­но­сти не успели еще кон­со­ли­ди­ро­ваться эко­но­ми­че­ски в целост­ные нации.

Но капи­та­лизм начи­нает раз­ви­ваться и в восточ­ных госу­дар­ствах. Развиваются тор­говля и пути сооб­ще­ния. Возникают круп­ные города. Нации эко­но­ми­че­ски кон­со­ли­ди­ру­ются. Ворвавшийся в спо­кой­ную жизнь оттес­нен­ных наци­о­наль­но­стей капи­та­лизм взбу­до­ра­жи­вает послед­ние и при­во­дит их в дви­же­ние, Развитие прессы и театра, дея­тель­ность рейхс­рата (в Австрии) и Думы (в России) спо­соб­ствуют уси­ле­нию “наци­о­наль­ных чувств”. Народившаяся интел­ли­ген­ция про­ни­ка­ется “наци­о­наль­ной идеей” и дей­ствует в атом же направлении…

Но проснув­ши­еся к само­сто­я­тель­ной жизни оттес­нен­ные нации уже не скла­ды­ва­ются в неза­ви­си­мые наци­о­наль­ные госу­дар­ства: они встре­чают на своем пути силь­ней­шее про­ти­во­дей­ствие со сто­роны руко­во­дя­щих слоев коман­ду­ю­щих наций, давно уже став­ших во главе госу­дар­ства. Опоздали!.. [c.304]

Так скла­ды­ва­ются в нации чехи, поляки и т.д. в Австрии; хор­ваты и пр. в Венгрии; латыши, литовцы, укра­инцы, гру­зины, армяне и пр. в России. То, что было исклю­че­нием в Западной Европе (Ирландия), на Востоке стало правилом.

На Западе Ирландия отве­тила на исклю­чи­тель­ное поло­же­ние наци­о­наль­ным дви­же­нием. На Востоке проснув­ши­еся нации должны были отве­тить тем же.

Так скла­ды­ва­лись обсто­я­тель­ства, тол­кав­шие моло­дые нации востока Европы на борьбу.

Борьба нача­лась и раз­го­ре­лась, соб­ственно, не между наци­ями в целом, а между гос­под­ству­ю­щими клас­сами коман­ду­ю­щих и оттес­нен­ных наций. Борьбу ведут обык­но­венно или город­ская мел­кая бур­жу­а­зия угне­тен­ной нации про­тив круп­ной бур­жу­а­зии коман­ду­ю­щей нации (чехи и немцы), или сель­ская бур­жу­а­зия угне­тен­ной нации про­тив поме­щи­ков гос­под­ству­ю­щей нации (укра­инцы в Польше), или вся “наци­о­наль­ная” бур­жу­а­зия угне­тен­ных наций про­тив пра­вя­щего дво­рян­ства коман­ду­ю­щей нации (Польша, Литва, Украина в России).

Буржуазия – глав­ное дей­ству­ю­щее лицо.

Основной вопрос для моло­дой бур­жу­а­зии – рынок. Сбыть свои товары и выйти побе­ди­те­лем в кон­ку­рен­ции с бур­жу­а­зией иной наци­о­наль­но­сти – такова ее цель. Отсюда ее жела­ние обес­пе­чить себе “свой”, “род­ной” рынок. Рынок – пер­вая школа, где бур­жу­а­зия учится национализму.

Но дело, обык­но­венно, не огра­ни­чи­ва­ется рын­ком. В борьбу вме­ши­ва­ется полу­фе­о­даль­ная – полу­бур­жу­аз­ная. бюро­кра­тия гос­под­ству­ю­щей нации со сво­ими мето­дами “тащить и не пущать”. Буржуазия коман­ду­ю­щей [c.305] нации – все равно, явля­ется ли она мел­кой или круп­ной – полу­чает воз­мож­ность “быст­рее” и “реши­тель­нее” рас­пра­виться со своим кон­ку­рен­том. “Силы” объ­еди­ня­ются, и – начи­на­ется целый ряд огра­ни­чи­тель­ных мер про­тив “ино­род­че­ской” бур­жу­а­зии, пере­хо­дя­щих в репрес­сии. Борьба из хозяй­ствен­ной сферы пере­но­сится в поли­ти­че­скую, Ограничение сво­боды пере­дви­же­ния, стес­не­ние языка, огра­ни­че­ние изби­ра­тель­ных прав, сокра­ще­ние школ, рели­ги­оз­ные стес­не­ния и т.п. так и сып­лются на голову “кон­ку­рента”. Конечно, такие меры пре­сле­дуют не только инте­ресы бур­жу­аз­ных клас­сов коман­ду­ю­щей нации, но и спе­ци­фи­че­ски, так ска­зать, касто­вые цели пра­вя­щей бюро­кра­тии. Но с точки зре­ния резуль­та­тов это совер­шенно без­раз­лично: бур­жу­аз­ные классы и бюро­кра­тия идут в дан­ном слу­чае рука об руку – все равно, идет ли речь об Австро-​Венгрии или о России.

Стесненная со всех сто­рон бур­жу­а­зия угне­тен­ной нации есте­ственно при­хо­дит в дви­же­ние. Она апел­ли­рует к “род­ным низам” и начи­нает кри­чать об “оте­че­стве”, выда­вая свое соб­ствен­ное дело за дело обще­на­род­ное. Она вер­бует себе армию из “сооте­че­ствен­ни­ков” в инте­ре­сах… “родины”. И “низы” не все­гда оста­ются без­участ­ными к при­зы­вам, соби­ра­ясь вокруг ее зна­мени: репрес­сии сверху заде­вают и их, вызы­вая в них недовольство.

Так начи­на­ется наци­о­наль­ное движение.

Сила наци­о­наль­ного дви­же­ния опре­де­ля­ется сте­пе­нью уча­стия в нем широ­ких слоев нации, про­ле­та­ри­ата и крестьянства.

Станет ли про­ле­та­риат под знамя бур­жу­аз­ного наци­о­на­лизма – это зави­сит от сте­пени [c.306] раз­ви­тия клас­со­вых про­ти­во­ре­чий, от созна­тель­но­сти и орга­ни­зо­ван­но­сти про­ле­та­ри­ата. У созна­тель­ного про­ле­та­ри­ата есть свое соб­ствен­ное испы­тан­ное знамя, и ему неза­чем ста­но­виться под знамя буржуазии.

Что каса­ется кре­стьян, то их уча­стие в наци­о­наль­ном дви­же­нии зави­сит прежде всего от харак­тера репрес­сий. Если репрес­сии затра­ги­вают инте­ресы “земли”, как это имело место в Ирландии, то широ­кие массы кре­стьян немед­ленно ста­но­вятся под знамя наци­о­наль­ного движения.

С дру­гой сто­роны, если, напри­мер, в Грузии нет сколько-​нибудь серьез­ного анти­рус­ского наци­о­на­лизма, то это, прежде всего, потому, что там нет рус­ских поме­щи­ков или рус­ской круп­ной бур­жу­а­зии, кото­рые могли бы дать пищу для такого наци­о­на­лизма в мас­сах. В Грузии есть анти­ар­мян­ский наци­о­на­лизм, но это потому, что там есть еще армян­ская круп­ная бур­жу­а­зия, кото­рая, поби­вая мел­кую, еще не окреп­шую гру­зин­скую бур­жу­а­зию, тол­кает послед­нюю к анти­ар­мян­скому национализму.

В зави­си­мо­сти от этих фак­то­ров наци­о­наль­ное дви­же­ние при­ни­мает или мас­со­вый харак­тер, все более и более раз­рас­та­ясь (Ирландия, Галиция), или оно пре­вра­ща­ется в цепь мел­ких сты­чек, вырож­да­ясь в скан­далы и “борьбу” за вывески (неко­то­рые городки в Богемии).

Содержание наци­о­наль­ного дви­же­ния, конечно, не может быть везде оди­на­ко­вым: оно все­цело опре­де­ля­ется раз­но­об­раз­ными тре­бо­ва­ни­ями, выстав­ля­е­мыми дви­же­нием. В Ирландии дви­же­ние имеет аграр­ный харак­тер, в Богемии – “язы­ко­вый”, здесь тре­буют граж­дан­ского рав­но­пра­вия и сво­боды веро­ис­по­ве­да­ния, [c.307] там – “своих” чинов­ни­ков или сво­его сейма. В раз­но­об­раз­ных тре­бо­ва­ниях нередко про­све­чи­вают раз­но­об­раз­ные черты, харак­те­ри­зу­ю­щие нацию вообще (язык, тер­ри­то­рия и пр.). Достойно вни­ма­ния, что нигде не встре­ча­ешь тре­бо­ва­ния о бау­э­ров­ском все­объ­ем­лю­щем “наци­о­наль­ном харак­тере”. Оно и понятно: “наци­о­наль­ный харак­тер”, взя­тый сам по себе, неуло­вим и, как пра­вильно заме­тил И. Штрассер, “с ним поли­тику нечего делать” 19 .

Таковы в общем формы и харак­тер наци­о­наль­ного движения.

Из ска­зан­ного ясно, что наци­о­наль­ная борьба в усло­виях поды­ма­ю­ще­гося капи­та­лизма явля­ется борь­бой бур­жу­аз­ных клас­сов между собой. Иногда бур­жу­а­зии уда­ется вовлечь в наци­о­наль­ное дви­же­ние про­ле­та­риат, и тогда наци­о­наль­ная борьба по внеш­но­сти при­ни­мает “обще­на­род­ный”” харак­тер, но это только по внеш­но­сти. В суще­стве своем она все­гда оста­ется бур­жу­аз­ной, выгод­ной и угод­ной глав­ным обра­зом буржуазии.

Но из этого вовсе не сле­дует, что про­ле­та­риат не дол­жен бороться про­тив поли­тики угне­те­ния национальностей.

Ограничение сво­бод­ного пере­дви­же­ния, лише­ние изби­ра­тель­ных прав, стес­не­ние языка, сокра­ще­ние школ и про­чие репрес­сии заде­вают рабо­чих не в мень­шей сте­пени, если не в боль­шей, чем бур­жу­а­зию. Такое поло­же­ние может лишь затор­мо­зить дело сво­бод­ного раз­ви­тия духов­ных сил про­ле­та­ри­ата под­чи­нен­ных наций. Нельзя серьезно гово­рить о пол­ном раз­ви­тии духов­ных [c.308] даро­ва­ний татар­ского или еврей­ского рабо­чего, когда им не дают поль­зо­ваться род­ным язы­ком на собра­ниях и лек­циях, когда им закры­вают школы.

Но поли­тика наци­о­на­ли­сти­че­ских репрес­сий опасна для дела про­ле­та­ри­ата и с дру­гой сто­роны. Она отвле­кает вни­ма­ние широ­ких слоев от вопро­сов соци­аль­ных, вопро­сов клас­со­вой борьбы – в сто­рону вопро­сов наци­о­наль­ных, вопро­сов, “общих” для про­ле­та­ри­ата и бур­жу­а­зии. А это создает бла­го­при­ят­ную почву для лжи­вой про­по­веди о “гар­мо­нии инте­ре­сов”, для зату­шё­вы­ва­ния клас­со­вых инте­ре­сов про­ле­та­ри­ата, для духов­ного зака­ба­ле­ния рабо­чих. Тем самым ста­вится серьез­ная пре­града делу объ­еди­не­ния рабо­чих всех наци­о­наль­но­стей. Если зна­чи­тель­ная часть поль­ских рабо­чих до сих пор оста­ется в духов­ной кабале у бур­жу­аз­ных наци­о­на­ли­стов, если она до сих пор оста­ется в сто­роне от интер­на­ци­о­наль­ного рабо­чего дви­же­ния, – то это, глав­ным обра­зом, потому, что искон­ная анти­поль­ская поли­тика “власть иму­щих” дает почву для такой кабалы, затруд­няет осво­бож­де­ние рабо­чих от такой кабалы.

Но поли­тика репрес­сий на этом не оста­нав­ли­ва­ется. От “системы” угне­те­ния она нередко пере­хо­дит к “системе” натрав­ли­ва­ния наций, к “системе” резни и погро­мов. Конечно, послед­няя не везде и не все­гда воз­можна, но там, где она воз­можна, – в усло­виях отсут­ствия эле­мен­тар­ных сво­бод, – там она нередко при­ни­мает ужа­са­ю­щие раз­меры, грозя пото­пить дело спло­че­ния рабо­чих в крови и сле­зах. Кавказ и юг России дают не мало при­ме­ров. “Разделяй и власт­вуй” – такова цель поли­тики натрав­ли­ва­ния. И поскольку такая поли­тика уда­ется, она пред­став­ляет вели­чай­шее [c.309] зло для про­ле­та­ри­ата, серьез­ней­шую пре­граду делу спло­че­ния рабо­чих всех наци­о­наль­но­стей государства.

Но рабо­чие заин­те­ре­со­ваны в пол­ном сли­я­нии всех своих това­ри­щей в еди­ную интер­на­ци­о­наль­ную армию, в ско­ром и окон­ча­тель­ном их осво­бож­де­нии от духов­ной кабалы бур­жу­а­зии, в пол­ном и сво­бод­ном раз­ви­тии духов­ных сил своих собра­тьев, к какой бы нации они ни принадлежали.

Поэтому рабо­чие борются и будут бороться про­тив поли­тики угне­те­ния наций во всех ее видах, от самых тон­ких до самых гру­бых, как и про­тив поли­тики натрав­ли­ва­ния во всех ее видах.

Поэтому социал-​демократия всех стран про­воз­гла­шает право наций на самоопределение.

Право на само­опре­де­ле­ние, т.е.: только сама нация имеет право опре­де­лить свою судьбу, никто не имеет права насиль­ственно вме­ши­ваться в жизнь нации, раз­ру­шать ее школы и про­чие учре­жде­ния, ломать ее нравы и обы­чаи, стес­нять ее язык, уре­зы­вать права.

Это, конечно, не зна­чит, что социал-​демократия будет под­дер­жи­вать все и вся­кие обы­чаи и учре­жде­ния нации. Борясь про­тив наси­лий над нацией, она будет отста­и­вать лишь право нации самой опре­де­лить свою судьбу, ведя в то же время аги­та­цию про­тив вред­ных обы­чаев и учре­жде­ний этой нации с тем, чтобы дать воз­мож­ность тру­дя­щимся слоям дан­ной нации осво­бо­диться от них.

Право на само­опре­де­ле­ние, т.е. – нация может устро­иться по сво­ему жела­нию. Она имеет право устро­ить свою жизнь на нача­лах авто­но­мии. Она имеет право всту­пить с дру­гими наци­ями в феде­ра­тив­ные отно­ше­ния. [c.310] Она имеет право совер­шенно отде­литься. Нация суве­ренна, и все нации равноправны.

Это, конечно, не зна­чит, что социал-​демократия будет отста­и­вать любое тре­бо­ва­ние нации. Нация имеет право вер­нуться даже к ста­рым поряд­кам, но это еще не зна­чит, что социал-​демократия под­пи­шется под таким поста­нов­ле­нием того или иного учре­жде­ния дан­ной нации. Обязанности социал-​демократии, защи­ща­ю­щей инте­ресы про­ле­та­ри­ата, и права нации, состо­я­щей из раз­лич­ных клас­сов, – две вещи разные.

Борясь за право наций на само­опре­де­ле­ние, социал-​демократия ста­вит себе целью поло­жить конец поли­тике угне­те­ния нации, сде­лать ее невоз­мож­ной, и тем подо­рвать борьбу наций, при­ту­пить ее, дове­сти ее до минимума.

Этим суще­ственно отли­ча­ется поли­тика созна­тель­ного про­ле­та­ри­ата от поли­тики бур­жу­а­зии, ста­ра­ю­щейся углу­бить и раз­дуть наци­о­наль­ную борьбу, про­дол­жить и обост­рить наци­о­наль­ное движение.

Именно поэтому не может стать созна­тель­ный про­ле­та­риат под “наци­о­наль­ное” знамя буржуазии.

Именно поэтому так назы­ва­е­мая “эволюционно-​национальная” поли­тика, пред­ла­га­е­мая Бауэром, не может сде­латься поли­ти­кой про­ле­та­ри­ата. Попытка Бауэра отож­де­ствить свою “эволюционно-​национальную”” поли­тику с поли­ти­кой “совре­мен­ного рабо­чего класса” 20 явля­ется попыт­кой при­спо­со­бить клас­со­вую борьбу рабо­чих к борьбе наций.

Судьбы наци­о­наль­ного дви­же­ния, в суще­стве своем бур­жу­аз­ного, есте­ственно свя­заны с судь­бой бур­жу­а­зии. [c.311] Окончательное паде­ние наци­о­наль­ного дви­же­ния воз­можно лишь с паде­нием бур­жу­а­зии. Только в цар­стве соци­а­лизма может быть уста­нов­лен пол­ный мир. Но дове­сти наци­о­наль­ную борьбу до мини­мума, подо­рвать ее в корне, сде­лать ее мак­си­мально без­вред­ной для про­ле­та­ри­ата – воз­можно и в рам­ках капи­та­лизма. Об этом сви­де­тель­ствуют хотя бы при­меры Швейцарии и Америки. Для этого нужно демо­кра­ти­зи­ро­вать страну и дать нациям воз­мож­ность сво­бод­ного развития.

  1. Постановка вопроса

Нация имеет право сво­бодно опре­де­лить свою судьбу. Она имеет право устро­иться так, как ей угодно, не попи­рая, конечно, прав дру­гих наций. Это бесспорно.

Но как именно она должна устро­иться, какие формы должна при­нять ее буду­щая кон­сти­ту­ция, если при­нять во вни­ма­ние инте­ресы боль­шин­ства нации и прежде всего пролетариата?

Нация имеет право устро­иться авто­номно. Она имеет право даже отде­литься. Но это еще не зна­чит, что она должна делать это при вся­ких усло­виях, что авто­но­мия или сепа­ра­ция везде и все­гда будут выгодны для нации, т.е. для ее боль­шин­ства, т.е. для тру­дя­щихся слоев. Закавказские татары, как нация, могут собраться, ска­жем, на своем сейме и, под­чи­нив­шись вли­я­нию своих беков и мулл, вос­ста­но­вить у себя ста­рые порядки, решить отде­литься от госу­дар­ства. По смыслу пункта о само­опре­де­ле­нии они имеют на это пол­ное право. Но будет ли это в инте­ре­сах тру­дя­щихся слоев татар­ской нации? Может ли социал-​демократия рав­но­душно [c.312] смот­реть на то, как боки и муллы ведут за собой массы в деле реше­ния наци­о­наль­ного вопроса? Не должна ли социал-​демократия вме­шаться в дело и опре­де­лен­ным обра­зом повли­ять на волю нации? Не должна ли она высту­пить с кон­крет­ным пла­ном реше­ния вопроса, наи­бо­лее выгод­ным для татар­ских масс?

Но какое реше­ние более всего сов­ме­стимо с инте­ре­сами тру­дя­щихся масс? Автономия, феде­ра­ция или сепарация?

Все это – вопросы, реше­ние кото­рых зави­сит от кон­крет­ных исто­ри­че­ских усло­вий, окру­жа­ю­щих дан­ную нацию.

Более того. Условия, как и все, меня­ются, и реше­ние, пра­виль­ное для дан­ного момента, может ока­заться совер­шенно непри­ем­ле­мым для дру­гого момента.

В поло­вине XIX века Маркс был сто­рон­ни­ком отде­ле­ния рус­ской Польши, и он был прав, ибо тогда вопрос стоял об осво­бож­де­нии выс­шей куль­туры от раз­ру­шав­шей ее низ­шей. И вопрос стоял тогда не в тео­рии только, не ака­де­ми­че­ски, а на прак­тике, в самой жизни…

В конце XIX века поль­ские марк­си­сты выска­зы­ва­ются уже про­тив отде­ле­ния Польши, и они также правы, ибо за послед­ние 50 лет про­изо­шли глу­бо­кие изме­не­ния в сто­рону эко­но­ми­че­ского и куль­тур­ного сбли­же­ния России и Польши. Кроме того, за это время вопрос об отде­ле­нии из пред­мета прак­тики пре­вра­тился в пред­мет ака­де­ми­че­ских спо­ров, вол­ну­ю­щих разве только загра­нич­ных интеллигентов.

Это не исклю­чает, конечно, воз­мож­но­сти появ­ле­ния извест­ных внут­рен­них и внеш­них конъ­юнк­тур, при кото­рых вопрос об отде­ле­нии Польши снова может стать на оче­редь. [c.313]

Из этого сле­дует, что реше­ние наци­о­наль­ного вопроса воз­можно лишь в связи с исто­ри­че­скими усло­ви­ями, взя­тыми в их развитии.

Экономические, поли­ти­че­ские и куль­тур­ные усло­вия, окру­жа­ю­щие дан­ную нацию, – таков един­ствен­ный ключ к реше­нию вопроса о том, как именно должна устро­иться та или иная нация, какие формы должна при­нять ее буду­щая кон­сти­ту­ция. При этом воз­можно, что для каж­дой нации потре­бу­ется осо­бое реше­ние вопроса. Если где и необ­хо­дима диа­лек­ти­че­ская поста­новка вопроса, то именно здесь, в наци­о­наль­ном вопросе.

Ввиду этого мы должны реши­тельно выска­заться про­тив одного очень рас­про­стра­нен­ного, но и очень огуль­ного спо­соба “реше­ния” наци­о­наль­ного вопроса, веду­щего свое начало от Бунда. Мы гово­рим о лег­ком методе ссылки на австрий­скую и южно-​славянскую 21 социал-​демократию, которая-​де уже решила наци­о­наль­ный вопрос и у кото­рой рус­ские социал-​демократы должны про­сто поза­им­ство­вать реше­ние. При этом пред­по­ла­га­ется, что все, что, ска­жем, пра­вильно для Австрии, пра­вильно и для России. Упускается из виду самое важ­ное и реша­ю­щее в дан­ном слу­чае: кон­крет­ные исто­ри­че­ские усло­вия в России вообще и в жизни каж­дой отдель­ной нации в пре­де­лах России в частности.

Послушайте, напри­мер, извест­ного бун­довца В. Коссовского:

“Когда на IV съезде Бунда обсуж­да­лась прин­ци­пи­аль­ная сто­рона вопроса (речь идет о наци­о­наль­ном вопросе. И. Ст.), [c.314] то пред­ло­жен­ное одним из чле­нов съезда реше­ние вопроса в духе рево­лю­ции южно-​славянской социал-​демократической пар­тии вызвало все­об­щее одоб­ре­ние”22 .

В резуль­тате “съезд еди­но­гласно при­нял”… наци­о­наль­ную автономию.

И – только! Ни ана­лиза рус­ской дей­стви­тель­но­сти, ни выяс­не­ния усло­вий жизни евреев в России: сна­чала поза­им­ство­вали реше­ние у южно-​славянской с.-д. пар­тии, потом “одоб­рили”, а потом “еди­но­гласно при­няли”! Так ста­вят и “решают” бун­довцы наци­о­наль­ный вопрос в России…

Между тем, Австрия и Россия пред­став­ляют совер­шенно раз­лич­ные усло­вия. Этим и объ­яс­ня­ется, что социал-​демократия в Австрии, при­няв­шая наци­о­наль­ную про­грамму в Брюнне (1899 г.) 23 в духе резо­лю­ции южно-​славянской с.-д. пар­тии (правда, с неко­то­рыми незна­чи­тель­ными поправ­ками), совер­шенно, так ска­зать, не по-​русски под­хо­дит к вопросу и, конечно, не по-​русски его решает.

Прежде всего поста­новка вопроса. Как ста­вят вопрос австрий­ские тео­ре­тики культурно-​национальной авто­но­мии, тол­ко­ва­тели брюнн­ской наци­о­наль­ной про­граммы и резо­лю­ции южно-​славянской социал-​демократической пар­тии, Шпрингер и Бауэр?

“Мы остав­ляем здесь, – гово­рит Шпрингер, – без ответа вопрос о том, воз­можно ли вообще госу­дар­ство наци­о­наль­но­стей и вынуж­дены ли, в част­но­сти, австрий­ские наци­о­наль­но­сти обра­зо­вать одно поли­ти­че­ское целое, эти вопросы мы будем счи­тать решен­ными. Для того, кто не согла­сен с упо­мя­ну­той воз­мож­но­стью [c.315] и необ­хо­ди­мо­стью, наше иссле­до­ва­ние будет, конечно, бес­поч­вен­ным. Наша тема гла­сит: дан­ные нации вынуж­дены вести сов­мест­ное суще­ство­ва­ние; какие пра­во­вые формы дадут им воз­мож­ность жить лучше всего?” (кур­сив Шпрингера) 24 .

Итак, госу­дар­ствен­ная целость Австрии, как исход­ный пункт.

То же самое гово­рит Бауэр:

“Мы исхо­дим из того пред­по­ло­же­ния, что австрий­ские нации оста­нутся в том же госу­дар­ствен­ном союзе, в кото­ром они теперь живут, и спра­ши­ваем, каковы в рам­ках этого союза будут отно­ше­ния наций между собой и всех их к госу­дар­ству” 25 .

Опять-​таки: целость Австрии пер­вым дол­гом. Может ли так ста­вить вопрос рос­сий­ская социал-​демократия? Нет, не может. И не может она потому, что с самого начала стоит на точке зре­ния само­опре­де­ле­ния наций, в силу кото­рой нация имеет право на отделение.

Даже бун­до­вец Гольдблат при­знал на вто­ром съезде рос­сий­ской социал-​демократии, что послед­няя не может отка­заться от точки зре­ния само­опре­де­ле­ния. Вот что гово­рил тогда Гольдблат:

“Против права на само­опре­де­ле­ние ничего воз­ра­жать нельзя. В слу­чае, если какая-​нибудь нация борется за само­сто­я­тель­ность, то про­ти­виться этому нельзя. Если Польша не захо­чет всту­пить в “закон­ный брак” с Россией, то не нам ей мешать”.

Все это так. Но отсюда сле­дует, что исход­ные пункты у австрий­ских и рус­ских с.-д. не только не оди­на­ковы, а, наобо­рот, прямо про­ти­во­по­ложны. Можно ли после этого гово­рить о воз­мож­но­сти поза­им­ство­ва­ния наци­о­наль­ной про­граммы у австрий­цев? [c.316]

Далее. Австрийцы думают осу­ще­ствить “сво­боду наци­о­наль­но­стей” путем мел­ких реформ, мед­лен­ным шагом. Предлагал культурно-​национальную авто­но­мию, как прак­ти­че­скую меру, они вовсе не рас­счи­ты­вают на корен­ное изме­не­ние, на демократически-​освободительное дви­же­ние, кото­рого у них не име­ется в пер­спек­тиве. Между тем, рус­ские марк­си­сты свя­зы­вают вопрос о “сво­боде наци­о­наль­но­стей” с веро­ят­ным корен­ным изме­не­нием, с демократически-​освободительным дви­же­нием, не имея осно­ва­ния рас­счи­ты­вать на реформы. А это суще­ственно меняет дело в смысле веро­ят­ной судьбы наций в России.

“Разумеется, – гово­рит Бауэр, – трудно думать, чтобы наци­о­наль­ная авто­но­мия яви­лась в резуль­тате вели­кого реше­ния, сме­лого реши­тель­ного дей­ствия. Шаг за шагом будет Австрия идти к наци­о­наль­ной авто­но­мии, мед­лен­ным и мучи­тель­ным про­цес­сом, тяже­лой борь­бой, из-​за кото­рой зако­но­да­тель­ство и управ­ле­ние будут нахо­диться в состо­я­нии хро­ни­че­ской пара­ли­зо­ван­но­сти. Нет, не путем вели­кого зако­но­да­тель­ного акта, а мно­же­ством отдель­ных зако­нов, изда­ва­е­мых для отдель­ных обла­стей, отдель­ных общин, будет создан новый государственно-​правовой строй”26 .

То же самое гово­рит Шпрингер:

“Я пре­красно знаю, – пишет он, – что инсти­туты подоб­ного рода (органы наци­о­наль­ной авто­но­мии. И. Ст.) созда­ются не в год и не в деся­ток лет. Реорганизация одного только прус­ского управ­ле­ния потре­бо­вала про­дол­жи­тель­ного вре­мени… Пруссии нужны были два деся­ти­ле­тия для окон­ча­тель­ного уста­нов­ле­ния своих основ­ных адми­ни­стра­тив­ных учре­жде­ний. Поэтому пусть не думают, что я не знаю, сколько вре­мени и сколько труд­но­стей потре­бу­ется для Австрии ” 27

Все это очень опре­де­ленно. Но могут ли рус­ские марк­си­сты не свя­зы­вать наци­о­наль­ного вопроса со [c.317] сме­лыми реши­тель­ными дей­стви­ями”? Могут ли они рас­счи­ты­вать на частич­ные реформы, на “мно­же­ство отдель­ных зако­нов”, как на сред­ство заво­е­ва­ния “сво­боды наци­о­наль­но­стей”? А если они не могут и не должны делать этого, то не ясно ли отсюда, что методы борьбы и пер­спек­тивы у австрий­цев и рус­ских совер­шенно раз­личны? Как можно при таком поло­же­нии огра­ни­чи­ваться одно­сто­рон­ней и поло­вин­ча­той культурно-​национальной авто­но­мией австрий­цев? Одно из двух: либо сто­рон­ники поза­им­ство­ва­ния не рас­счи­ты­вают на “реши­тель­ные и сме­лые дей­ствия” в России, либо они рас­счи­ты­вают на них, но “не ведают, что творят”.

Наконец, Россия и Австрия стоят перед совер­шенно раз­лич­ными оче­ред­ными зада­чами, ввиду чего и метод реше­ния наци­о­наль­ного вопроса дик­ту­ется раз­лич­ный. Австрия живет в усло­виях пар­ла­мен­та­ризма, без пар­ла­мента при нынеш­них усло­виях там раз­ви­тие невоз­можно. Но пар­ла­мент­ская жизнь и зако­но­да­тель­ство Австрии нередко совер­шенно пре­кра­ща­ются бла­го­даря рез­ким столк­но­ве­ниям наци­о­наль­ных пар­тий. Этим и объ­яс­ня­ется хро­ни­че­ский поли­ти­че­ский кри­зис, кото­рым Австрия давно болеет. Ввиду этого наци­о­наль­ный вопрос состав­ляет там ось поли­ти­че­ской жизни, вопрос суще­ство­ва­ния. Неудивительно, поэтому, что австрий­ские с.-д. поли­тики ста­ра­ются раз­ре­шить так или иначе прежде всего вопрос о наци­о­наль­ных столк­но­ве­ниях, раз­ре­шить, конечно, на почве уже суще­ству­ю­щего пар­ла­мен­та­ризма, пар­ла­мент­ским способом…

Не то в России. В России, во-​первых, “слава богу, нет пар­ла­мента” 28 133. Во-​вторых – и это глав­ное – осью поли­ти­че­ской жизни России явля­ется не наци­о­наль­ный вопрос, а аграр­ный. Поэтому судьбы рус­ского вопроса, [c.318] а, зна­чит, и “осво­бож­де­ния” наций, свя­зы­ва­ются в России с реше­нием аграр­ного вопроса, т.е. с уни­что­же­нием кре­пост­ни­че­ских остат­ков, т.е. с демо­кра­ти­за­цией страны. Этим и объ­яс­ня­ется, что в России наци­о­наль­ный вопрос высту­пает не как само­сто­я­тель­ный и реша­ю­щий, а как часть общего и более важ­ного вопроса рас­кре­по­ще­ния страны.

“Бесплодие австрий­ского пар­ла­мента, – пишет Шпрингер, – тем только и вызвано, что каж­дая реформа порож­дает внутри наци­о­наль­ных пар­тий про­ти­во­ре­чия, раз­ру­ша­ю­щие их спло­чен­ность, и вожди пар­тий поэтому тща­тельно избе­гают всего того, что пах­нет рефор­мами. Прогресс Австрии мыс­лим вообще лишь в том слу­чае, если нациям будут даны неотъ­ем­ле­мые пра­во­вые пози­ции; это изба­вит их от необ­хо­ди­мо­сти содер­жать в пар­ла­менте посто­ян­ные бое­вые отряды и даст им воз­мож­ность обра­титься к раз­ре­ше­нию хозяй­ствен­ных и соци­аль­ных задач”29 .

То же самое гово­рит Бауэр:

“Национальный мир необ­хо­дим прежде всего госу­дар­ству. Государство совер­шенно не может тер­петь, чтобы зако­но­да­тель­ство пре­кра­ща­лось из-​за глу­пей­шего вопроса о языке, из-​за малей­шей ссоры воз­буж­ден­ных людей где-​нибудь на наци­о­наль­ной гра­нице, из-​за каж­дой новой школы” 30 .

Все это понятно. Но не менее понятно, что в России наци­о­наль­ный вопрос стоит в совер­шенно дру­гой плос­ко­сти. Не наци­о­наль­ный, а аграр­ный вопрос решает судьбы про­гресса в России. Национальный вопрос – подчиненный.

Итак, раз­лич­ная поста­новка вопроса, раз­лич­ные пер­спек­тивы и методы борьбы, раз­лич­ные оче­ред­ные задачи. Разве не ясно, что при таком поло­же­нии вещей брать при­меры у Австрии и зани­маться заим­ство­ва­нием [c.319] про­граммы могут лишь бумаж­ные люди, “реша­ю­щие” наци­о­наль­ный вопрос вне про­стран­ства и времени?

Еще раз: кон­крет­ные исто­ри­че­ские усло­вия, как исход­ный пункт, диа­лек­ти­че­ская поста­новка вопроса, как един­ственно вер­ная поста­новка, – таков ключ к реше­нию наци­о­наль­ного вопроса.

  1. Культурно-​национальная автономия

Выше мы гово­рили о фор­маль­ной сто­роне австрий­ской наци­о­наль­ной про­граммы, о мето­до­ло­ги­че­ских осно­ва­ниях, в силу кото­рых рус­ские марк­си­сты не могут про­сто взять при­мер у австрий­ской социал-​демократии и сде­лать ее про­грамму своей.

Поговорим теперь о самой про­грамме по суще­ству. Итак, какова наци­о­наль­ная про­грамма австрий­ских социал-демократов?

Она выра­жа­ется в двух сло­вах: культурно-​национальная автономия.

Это зна­чит, во-​первых, что авто­но­мия дается, ска­жем, не Чехии или Польше, насе­лен­ным, глав­ным обра­зом, чехами и поля­ками, – а вообще чехам и поля­кам, неза­ви­симо от тер­ри­то­рии, все равно – какую бы мест­ность Австрии они ни населяли.

Потому-​то авто­но­мия эта назы­ва­ется наци­о­наль­ной, а не территориальной.

Это зна­чит, во-​вторых, что рас­се­ян­ные в раз­ных углах Австрии чехи, поляки, немцы и т.д., взя­тые пер­со­нально, как отдель­ные лица, орга­ни­зу­ются в целост­ные нации и, как тако­вые, вхо­дят в состав австрий­ского госу­дар­ства. Австрия будет пред­став­лять в таком [c.320] слу­чае не союз авто­ном­ных обла­стей, а союз авто­ном­ных наци­о­наль­но­стей, кон­сти­ту­и­ро­ван­ных неза­ви­симо от территории.

Это зна­чит, в-​третьих, что обще­на­ци­о­наль­ные учре­жде­ния, дол­жен­ству­ю­щие быть создан­ными в этих целях для поля­ков, чехов и т.д., будут ведать не “поли­ти­че­скими” вопро­сами, а только лишь “куль­тур­ными”. Специфически поли­ти­че­ские вопросы сосре­до­то­чатся в обще-​австрийском пар­ла­менте (рейхс­рате).

Поэтому авто­но­мия эта назы­ва­ется еще куль­тур­ной, культурно-национальной.

А вот и текст про­граммы, при­ня­той австрий­ской социал-​демократией на Брюннском кон­грессе в 1899 г. 31

Упомянув о том, что “наци­о­наль­ные рас­при в Австрии пре­пят­ствуют поли­ти­че­скому про­грессу”, что “окон­ча­тель­ное раз­ре­ше­ние наци­о­наль­ного вопроса… есть прежде всего куль­тур­ная необ­хо­ди­мость”, что “раз­ре­ше­ние воз­можно только при истинно-​демократическом обще­стве, постро­ен­ном на осно­ва­нии все­об­щего, пря­мого и рав­ного изби­ра­тель­ного права”, – про­грамма продолжает:

“Сохранение и раз­ви­тие наци­о­наль­ных осо­бен­но­стей32 наро­дов Австрии воз­можно только при пол­ном рав­но­пра­вии и при отсут­ствии вся­кого угне­те­ния. Поэтому прежде всего должна быть [c.321] отверг­нута система бюро­кра­ти­че­ского госу­дар­ствен­ного цен­тра­лизма, равно как и фео­даль­ные при­ви­ле­гии отдель­ных земель.

При этих и только при этих усло­виях в Австрии смо­жет уста­но­виться наци­о­наль­ный поря­док вме­сто наци­о­наль­ных раз­до­ров, а именно на сле­ду­ю­щих основаниях:

  1. Австрия должна бить пре­об­ра­зо­вана в госу­дар­ство у пред­став­ля­ю­щее демо­кра­ти­че­ский союз национальностей.
  2. Вместо исто­ри­че­ских корон­ных земель должны быть обра­зо­ваны национально-​отграниченные само­управ­ля­ю­щи­еся кор­по­ра­ции, в каж­дой из кото­рых зако­но­да­тель­ство и прав­ле­ние нахо­ди­лись бы в руках наци­о­наль­ных палат, изби­ра­е­мых на основе все­об­щего, пря­мого и рав­ного голосования.
  3. Самоуправляющиеся обла­сти одной и той же нации обра­зуют вме­сте национально-​единый союз, кото­рый решает свои наци­о­наль­ные дела вполне автономно.
  4. Права наци­о­наль­ных мень­шинств обес­пе­чи­ва­ются осо­бым зако­ном, изда­ва­е­мым импер­ским парламентом”.

Программа кон­ча­ется при­зы­вом к соли­дар­но­сти всех наций Австрии 33 .

Не трудно заме­тить, что в про­грамме этой оста­лись неко­то­рые следы “тер­ри­то­ри­а­лизма”, но в общем она явля­ется фор­му­ли­ров­кой наци­о­наль­ной авто­но­мии. Недаром Шпрингер, пер­вый аги­та­тор культурно-​национальной авто­но­мии, встре­чает ее с вос­тор­гом 34 . Бауэр также раз­де­ляет ее, назы­вая ее “тео­ре­ти­че­ской побе­дой” 35 наци­о­наль­ной авто­но­мии; только в инте­ре­сах боль­шей ясно­сти он пред­ла­гает пункт и заме­нить более опре­де­лен­ной фор­му­ли­ров­кой, гово­ря­щей о необ­хо­ди­мо­сти “кон­сти­ту­и­ро­ва­ция наци­о­наль­ного мень­шин­ства внутри каж­дой само­управ­ля­ю­щейся обла­сти в публично- [c.322] пра­во­вую кор­по­ра­цию” для заве­ды­ва­ния школь­ными и про­чими куль­тур­ными делами36 .

Такова наци­о­наль­ная про­грамма австрий­ской социал-демократии.

Рассмотрим ее науч­ные основы.

Посмотрим, как обос­но­вы­вает австрий­ская социал-​демократия про­по­ве­ды­ва­е­мую ею культурно-​национальную автономию.

Обратимся к тео­ре­ти­кам послед­ней, к Шпрингеру и Бауэру.

Исходным пунк­том наци­о­наль­ной авто­но­мии явля­ется поня­тие о нации, как о союзе лиц неза­ви­симо от опре­де­лен­ной территории.

“Национальность, – по Шпрингеру, – не нахо­дится ни в какой суще­ствен­ной связи с тер­ри­то­рией; нации – авто­ном­ные пер­со­наль­ные союзы”37 .

Бауэр также гово­рит о нации, как о “пер­со­наль­ной общ­но­сти”, кото­рой “не предо­став­лено исклю­чи­тель­ное гос­под­ство в какой-​либо опре­де­лен­ной обла­сти” 38 .

Но лица, состав­ля­ю­щие нацию, не все­гда живут одной сплош­ной мас­сой, – они часто раз­би­ва­ются на группы и в таком виде вкрап­ли­ва­ются в чужие наци­о­наль­ные орга­низмы. Это капи­та­лизм гонит их в раз­ные обла­сти и города на зара­ботки. Но, входя в чужие наци­о­наль­ные обла­сти и состав­ляя там мень­шин­ства, группы эти тер­пят от мест­ных наци­о­наль­ных боль­шинств в смысле стес­не­ний языка, школы и т.п. Отсюда наци­о­наль­ные столк­но­ве­ния. Отсюда “непри­год­ность” тер­ри­то­ри­аль­ной авто­но­мии. Единственный выход из такого поло­же­ния, [c.323] по мне­нию Шпрингера и Бауэра, – орга­ни­зо­вать рас­се­ян­ные в раз­ных местах госу­дар­ства мень­шин­ства дан­ной наци­о­наль­но­сти в один общий меж­ду­клас­со­вый наци­о­наль­ный союз. Только такой союз мог бы защи­тить, по их мне­нию, куль­тур­ные инте­ресы наци­о­наль­ных мень­шинств, только он спо­со­бен пре­кра­тить наци­о­наль­ные раздоры.

“Необходимо, – гово­рит Шпрингер, – дать наци­о­наль­но­стям пра­виль­ную орга­ни­за­цию, облечь их пра­вами и обя­зан­но­стя ми” 39 … Конечно, “закон легко создать, но ока­зы­вает ли он то дей­ствие, кото­рого от него ожи­дают””… “Если хотят создать закон для наций, то прежде всего нужно создать самые нации”40 … “Без кон­сти­ту­и­ро­ва­ния наци­о­наль­но­стей созда­ние наци­о­наль­ного права и устра­не­ние наци­о­наль­ных раз­до­ров невоз­можны”41 .

В том же духе гово­рит Бауэр, когда он выстав­ляет, как “тре­бо­ва­ние рабо­чего класса”, “кон­сти­ту­и­ро­ва­ние мень­шинств в публично-​правовые кор­по­ра­ции на основе пер­со­наль­ного прин­ципа” 42 .

Но как орга­ни­зо­вать нации? Как опре­де­лить при­над­леж­ность лица к той или иной нации?

“Эта при­над­леж­ность, – гово­рит Шпрингер, – уста­нав­ли­ва­ется наци­о­наль­ными мат­ри­ку­лами; каж­дый, живу­щий в обла­сти, дол­жен объ­явить о своей при­над­леж­но­сти к какой-​нибудь нации”. 43

“Персональный прин­цип, – гово­рит Бауэр, – пред­по­ла­гает, что насе­ле­ние раз­де­лится по наци­о­наль­но­стям… на основе сво­бод­ных заяв­ле­ний совер­шен­но­лет­них граж­дан”, для чего и “должны быть заго­тов­лены наци­о­наль­ные кадастры”.44 [c.324]

Далее.

“Все немцы, – гово­рит Бауэр, – в национально-​однородных окру­гах, затем все немцы, вне­сен­ные в наци­о­наль­ные кадастры двой­ствен­ных окру­гов, состав­ляют немец­кую нацию и выби­рают наци­о­наль­ный совет”45 .

То же самое нужно ска­зать о чехах, поля­ках и пр.

“Национальный совет, – по Шпрингеру, – это культурно-​национальный пар­ла­мент, кото­рому под­ле­жит уста­нов­ле­ние основ и одоб­ре­ние средств, нуж­ных для попе­че­ния о наци­о­наль­ном школь­ном деле, о наци­о­наль­ной лите­ра­туре, искус­стве и науке, для устрой­ства ака­де­мий, музеев, гале­рей, теат­ров” и пр. 46

Таковы орга­ни­за­ция нации и цен­траль­ное учре­жде­ние последней.

Создавая такие меж­ду­клас­со­вые инсти­туты, австрий­ская с.-д. пар­тия стре­мится, по мне­нию Бауэра, к тому, чтобы “сде­лать наци­о­наль­ную куль­туру… досто­я­нием всего народа и таким един­ственно воз­мож­ным обра­зом спло­тить всех чле­нов нации в национально-​культурную общ­ность” 47 (кур­сив наш).

Можно поду­мать, что все это имеет отно­ше­ние только к Австрии. Но Бауэр с этим не согла­сен. Он реши­тельно утвер­ждает, что наци­о­наль­ная авто­но­мия обя­за­тельна и в дру­гих госу­дар­ствах, состо­я­щих, как Австрия, из несколь­ких национальностей.

“Национальной поли­тике иму­щих клас­сов, поли­тике заво­е­ва­ния вла­сти в госу­дар­стве наци­о­наль­но­стей, про­ле­та­риат всех наций про­ти­во­по­став­ляет, по мне­нию Бауэра, свое тре­бо­ва­ние наци­о­наль­ной авто­но­мии”. [c.325] 48

Затем, неза­метно под­ме­няя само­опре­де­ле­ние наций наци­о­наль­ной авто­но­мией, продолжает:

“Так наци­о­наль­ная авто­но­мия, само­опре­де­ле­ние наций, неиз­бежно ста­но­вится кон­сти­ту­ци­он­ной про­грам­мой про­ле­та­ри­ата всех наций, живу­щих в госу­дар­стве наци­о­нальн остей”. 49

Но он идет еще дальше. Он глу­боко верит, что “кон­сти­ту­и­рова нные” им и Шпрингером меж­ду­клас­со­вые “наци­о­наль­ные союзы” послу­жат неким про­то­ти­пом буду­щего соци­а­лист иче­ского обще­ства. Ибо он знает, что “соци­али сти­че­ский обще­ствен­ный строй… рас­чле­нит чело­ве­че­ство на национально-​отграниченные обще­ства” 50 , что при соци­а­лизме про­изой­дет “груп­пи­ровка чело­ве­че­ства в авто­ном­ные наци­о­наль­ные обще­ства” 51 , что “таким обра­зом, соци­а­ли­сти­че­ское обще­ство несо­мненно пред­ста­вит собой пест­рую кар­тину лич­ных наци­о­наль­ных сою­зов и тер­ри­то­ри­аль­ных кор­по­ра­ций” 52 , что, сле­до­ва­тельно, “соци­а­ли­сти­че­ский прин­цип наци­о­наль­но­сти явля­ется выс­шим син­те­зом наци­о­наль­ного прин­ципа и наци­о­наль­ной авто­но­мии” 53 .

Кажется, довольно…

Таково обос­но­ва­ние культурно-​национальной авто­но­мии в тру­дах Бауэра и Шпрингера.

Прежде всего, бро­са­ется в глаза совер­шенно непо­нят­ная и ничем не оправ­ды­ва­е­мая под­мена само­опре­де­ле­ния наций наци­о­наль­ной авто­но­мией. Одно из двух: либо Бауэр не понял само­опре­де­ле­ния, либо он понял, но почему-​то созна­тельно его сужи­вает. Ибо несо­мненно, что: [c.326] а) культурно-​национальная авто­но­мия пред­по­ла­гает целость госу­дар­ства наци­о­наль­но­стей, само­опре­де­ле­ние же выхо­дит из рамок такой цело­сти; б) само­опре­де­ле­ние пере­дает нации всю пол­ноту прав, наци­о­наль­ная же авто­но­мия – только “куль­тур­ные” права. Это – во-первых.

Во-​вторых, вполне воз­можно в буду­щем такое соче­та­ние внут­рен­них и внеш­них конъ­юнк­тур, при кото­ром та или иная наци­о­наль­ность решится высту­пить из госу­дар­ства наци­о­наль­но­стей, хотя бы из Австрии, – заявили же русин­ские с.-д. на Брюннском пар­тей­таге о своей готов­но­сти объ­еди­нить “две части” сво­его народа в одно целое 54 . Как быть тогда с “неиз­беж­ной для про­ле­та­ри­ата всех наций” наци­о­наль­ной авто­но­мией? Что это за “реше­ние” вопроса, кото­рое меха­ни­че­ски втис­ки­вает нации в про­кру­стово ложе цело­сти государства?

Далее. Национальная авто­но­мия про­ти­во­ре­чит всему ходу раз­ви­тия наций. Она дает лозунг орга­ни­зо­вать нации, но можно ли их искус­ственно спа­ять, если жизнь, если эко­но­ми­че­ское раз­ви­тие отры­вает от них целые группы и рас­се­и­вает послед­ние по раз­ным обла­стям? Нет сомне­ния, что на пер­вых ста­диях капи­та­лизма нации спла­чи­ва­ются. Но несо­мненно и то, что на выс­ших ста­диях капи­та­лизма начи­на­ется про­цесс рас­се­и­ва­ния наций, про­цесс отде­ле­ния от наций целого ряда групп, ухо­дя­щих на зара­ботки, а потом и совер­шенно пере­се­ля­ю­щихся в дру­гие обла­сти госу­дар­ства; при атом пере­се­лив­ши­еся теряют ста­рые связи, при­об­ре­тают [c.327] новые на новых местах, усва­и­вают из поко­ле­ния в поко­ле­ние новые нравы и вкусы, а, может быть, и новый язык. Спрашивается: воз­можно ли объ­еди­нить такие обосо­бив­ши­еся друг от друга группы в еди­ный наци­о­наль­ный союз? Где те чудо­дей­ствен­ные обручи, при помощи кото­рых можно было бы объ­еди­нить необъ­еди­ни­мое? Мыслимо ли “спло­тить в одну нацию”, напри­мер, при­бал­тий­ских и закав­каз­ских нем­цев? Но если все это немыс­лимо и невоз­можно, то чем отли­ча­ется, в таком слу­чае, наци­о­наль­ная авто­но­мия от уто­пии ста­рых наци­о­на­ли­стов, ста­рав­шихся повер­нуть назад колесо истории?

Но един­ство нации падает не только бла­го­даря рас­се­ле­нию. Оно падает еще изнутри, бла­го­даря обостре­нию клас­со­вой борьбы. На пер­вых ста­диях капи­та­лизма еще можно гово­рить о “куль­тур­ной общ­но­сти” про­ле­та­ри­ата и бур­жу­а­зии. Но с раз­ви­тием круп­ной инду­стрии и обостре­нием клас­со­вой борьбы “общ­ность” начи­нает таять. Нельзя серьезно гово­рить о “куль­тур­ной общ­но­сти” нации, когда хозя­ева и рабо­чие одной и той же нации пере­стают пони­мать друг друга. О какой “общ­но­сти судьбы” может быть речь, когда бур­жу­а­зия жаж­дет войны, а про­ле­та­риат объ­яв­ляет “войну войне”? Можно ли из таких про­ти­во­по­лож­ных эле­мен­тов орга­ни­зо­вать еди­ный меж­ду­клас­со­вый наци­о­наль­ный союз? Можно ли после этого гово­рить о “спло­че­нии всех чле­нов нации в национально-​культурную общ­ность” 55 ? Не ясно ли из этого, что наци­о­наль­ная авто­но­мия про­ти­во­ре­чит всему ходу клас­со­вой борьбы? [c.328]

Но допу­стим на минуту, что лозунг: “орга­ни­зуй нацию” – осу­ще­стви­мый лозунг. Можно еще понять буржуазно-​националистических пар­ла­мен­та­риев, ста­ра­ю­щихся “орга­ни­зо­вать” нацию для полу­че­ния лиш­них голо­сов. Но с каких пор с.-д. начали зани­маться “орга­ни­за­цией” наций, “кон­сти­ту­и­ро­ва­нием” наций, “созда­нием” наций?

Что это за с.-д., кото­рые в эпоху силь­ней­шего обостре­ния борьбы клас­сов орга­ни­зуют меж­ду­клас­со­вые наци­о­наль­ные союзы? До сих пор у австрий­ской – как и у вся­кой дру­гой – с.-д. была одна задача: орга­ни­зо­вать про­ле­та­риат. Но задача эта, оче­видно, “уста­рела”. Теперь Шпрингер и Бауэр ста­вят “новую”, более занят­ную, задачу: “создать”, “орга­ни­зо­вать” нацию,

Впрочем, логика обя­зы­вает: при­няв­ший наци­о­наль­ную авто­но­мию дол­жен при­нять и эту “новую” задачу, но при­нять послед­нюю – это зна­чит сойти с клас­со­вой пози­ции, стать на путь национализма.

Культурно-​национальная авто­но­мия Шпрингера и Бауэра есть утон­чен­ный вид национализма.

И это отнюдь не слу­чай­ность, что наци­о­наль­ная про­грамма австрий­ских с.-д. обя­зы­вает забо­титься о “сохра­не­нии и раз­ви­тии наци­о­наль­ных осо­бен­но­стей наро­дов”. Подумайте только: “сохра­нить” такие “наци­о­наль­ные осо­бен­но­сти” закав­каз­ских татар, как само­би­че­ва­ние в празд­ник “Шахсей-​Вахсей”! “Развить” такие “наци­о­наль­ные осо­бен­но­сти” гру­зин, как “право мести”!..

Такому пункту место в завзя­той буржуазно-​националистической про­грамме, и если он ока­зался в про­грамме австрий­ских с.-д., то потому, что [c.329] наци­о­наль­ная авто­но­мия тер­пит такие пункты, она не про­ти­во­ре­чит им.

Но, непри­год­ная для насто­я­щего, наци­о­наль­ная авто­но­мия еще более непри­годна для буду­щего, соци­а­ли­сти­че­ского общества.

Пророчество Бауэра о “рас­чле­не­нии чело­ве­че­ства на национально-​отграниченные обще­ства” 56 опро­вер­га­ется всем ходом раз­ви­тия совре­мен­ного чело­ве­че­ства. Национальные пере­го­родки не укреп­ля­ются, а раз­ру­ша­ются и падают, Маркс еще в соро­ко­вых годах гово­рил, что “наци­о­наль­ная обособ­лен­ность и про­ти­во­по­лож­ность инте­ре­сов раз­лич­ных наро­дов уже теперь все более и более исче­зают”, что “гос­под­ство про­ле­та­ри­ата еще более уско­рит их исчез­но­ве­ние” 57 . Дальнейшее раз­ви­тие чело­ве­че­ства, с его гигант­ским ростом капи­та­ли­сти­че­ского про­из­вод­ства, с его пере­та­сов­кой наци­о­наль­но­стей и объ­еди­не­нием людей на все более обшир­ных тер­ри­то­риях, – реши­тельно под­твер­ждает мысль Маркса.

Желание Бауэра пред­ста­вить соци­а­ли­сти­че­ское обще­ство в виде “пест­рой кар­тины лич­ных наци­о­наль­ных сою­зов и тер­ри­то­ри­аль­ных кор­по­ра­ций” явля­ется роб­кой попыт­кой заме­нить марк­сову кон­цеп­цию соци­а­лизма рефор­ми­ро­ван­ной кон­цеп­цией Бакунина. История соци­а­лизма пока­зы­вает, что вся­кие такие попытки таят в себе эле­менты неми­ну­е­мого краха.

Мы уже не гово­рим о каком-​то рас­хва­ли­ва­е­мом Бауэром “соци­а­ли­сти­че­ском прин­ципе наци­о­наль­но­сти”, явля­ю­щемся, по нашему мне­нию, заме­ной соци­а­ли­сти­че­ского прин­ципа клас­со­вой борьбы бур­жу­аз­ным [c.330] “прин­ци­пом наци­о­наль­но­сти”. Если наци­о­наль­ная авто­но­мия исхо­дит из такого сомни­тель­ного прин­ципа, то необ­хо­димо при­знать, что она может при­не­сти рабо­чему дви­же­нию только вред.

Правда, наци­о­на­лизм этот не так про­зра­чен, ибо он искусно замас­ки­ро­ван соци­а­ли­сти­че­скими фра­зами, но тем более он вре­ден для про­ле­та­ри­ата. С откры­тым наци­о­на­лиз­мом все­гда можно спра­виться: его не трудно раз­гля­деть. Гораздо труд­нее бороться с наци­о­на­лиз­мом замас­ки­ро­ван­ным и в своей маске неузна­ва­е­мым. Прикрываясь бро­ней соци­а­лизма, он менее уяз­вим и более живуч. Живя же среди рабо­чих, он отрав­ляет атмо­сферу? Распространяя вред­ные идеи вза­им­ного недо­ве­рия и обособ­ле­ния рабо­чих раз­лич­ных национальностей.

Но вред наци­о­наль­ной авто­но­мии этим не исчер­пы­ва­ется. Она под­го­тов­ляет почву не только для обособ­ле­ния наций, но и для раз­дроб­ле­ния еди­ного рабо­чего дви­же­ния. Идея наци­о­наль­ной авто­но­мии создает пси­хо­ло­ги­че­ские пред­по­сылки для раз­де­ле­ния еди­ной рабо­чей пар­тии на отдель­ные, постро­ен­ные по наци­о­наль­но­стям, пар­тии. За пар­тией дро­бятся союзы, и полу­ча­ется йод­ное обособ­ле­ние. Так раз­би­ва­ется еди­ное клас­со­вое дви­же­ние на отдель­ные наци­о­наль­ные ручейки.

Австрия, родина “наци­о­наль­ной авто­но­мии”, дает наи­бо­лее печаль­ные при­меры такого явле­ния. Австрийская с.-д. пар­тия, когда-​то еди­ная, начала дро­биться “а отдель­ные пар­тии еще с 1897 года (Вимбергский пар­тей­таг 58 ). После Брюннского пар­тей­тага (1899), при­няв­шего наци­о­наль­ную авто­но­мию, дроб­ле­ние еще больше уси­ли­лось. Наконец, дело дошло до того, что вме­сто еди­ной интер­на­ци­о­наль­ной пар­тии име­ется теперь шесть наци­о­наль­ных, из коих чеш­ская с.-д. [c.331] пар­тия даже не хочет иметь дела с немец­кой социал-демократией.

Но с пар­ти­ями свя­заны про­фес­си­о­наль­ные союзы. В Австрии, как в тех, так и в дру­гих, глав­ную работу несут те же самые с.-д. рабо­чие. Поэтому можно было опа­саться, что сепа­ра­тизм в пар­тии пове­дет к сепа­ра­тизму в сою­зах, что союзы также рас­ко­лются. Оно так и про­изо­шло: союзы также раз­де­ли­лись по наци­о­наль­но­стям. Теперь нередко дело дохо­дит даже до того” что чеш­ские рабо­чие ломают заба­стовку немец­ких рабо­чих или высту­пают на выбо­рах в муни­ци­па­ли­теты вме­сте с чеш­скими бур­жуа про­тив немец­ких рабочих.

Отсюда видно, что культурно-​национальная авто­но­мия не раз­ре­шает наци­о­наль­ного вопроса. Мало того: она обост­ряет и запу­ты­вает его, созда­вая бла­го­при­ят­ную почву для раз­ру­ше­ния един­ства рабо­чего дви­же­ния, для обособ­ле­ния рабо­чих по наци­о­наль­но­стям, для уси­ле­ния тре­ний между ними.

Такова жатва наци­о­наль­ной автономии.

  1. Бунд, его наци­о­на­лизм, его сепаратизм

Выше мы гово­рили, что Бауэр, при­зна­ю­щий наци­о­наль­ную авто­но­мию необ­хо­ди­мой для чехов, поля­ков и т.д., выска­зы­ва­ется, тем не менее, про­тив такой авто­но­мии для евреев. На вопрос: “дол­жен ли рабо­чий класс тре­бо­вать авто­но­мии для еврей­ского народа” Бауэр отве­чает, что “наци­о­наль­ная авто­но­мия не может быть тре­бо­ва­нием еврей­ских рабо­чих” 59 . Причина, [c.332] по мне­нию Бауэра, в том, что “капи­та­ли­сти­че­ское обще­ство не дает им (евреям. И. Ст.) сохра­ниться как нации” 60 .

Короче: еврей­ская нация пере­стает суще­ство­вать – стало быть, не для кого тре­бо­вать наци­о­наль­ной авто­но­мии. Евреи ассимилируются.

Взгляд этот о судьбе евреев, как нации, не нов. Его выска­зал Маркс еще в соро­ко­вых годах 61 62 , имея в виду, глав­ным обра­зом, немец­ких евреев. Его повто­рил Каутский в 1903 году 63 , имея в виду рус­ских евреев. Теперь его повто­ряет Бауэр отно­си­тельно австрий­ских евреев, с той, однако, раз­ни­цей, что у него отри­ца­ется не насто­я­щее, а буду­щее еврей­ской нации.

Невозможность сохра­не­ния евреев, как нации, Бауэр объ­яс­няет тем, что “евреи не имеют замкну­той коло­ни­за­ци­он­ной обла­сти” 64 . Объяснение это, в основе пра­виль­ное, не выра­жает, однако, всей истины. Дело, прежде всего, в том, что у евреев нет свя­зан­ного с зем­лей широ­кого устой­чи­вого слоя, есте­ственно скреп­ля­ю­щего нацию не только как ее остов, но и как “наци­о­наль­ный” рынок. Из 5-6 мил­ли­о­нов рус­ских евреев только З-4 про­цента свя­заны так или иначе с сель­ском хозяй­ством, Остальные 96% заняты в тор­говле, про­мыш­лен­но­сти, в город­ских учре­жде­ниях и, вообще, живут в горо­дах, при­чем, рас­се­ян­ные по России, ни в одной губер­нии не состав­ляют большинства.

Таким обра­зом, вкрап­лен­ные в ино­на­ци­о­наль­ные обла­сти в каче­стве наци­о­наль­ных мень­шинств, евреи [c.333] обслу­жи­вают, глав­ным обра­зом, “чужие” нации и как про­мыш­лен­ники и тор­говцы, и как люди сво­бод­ных про­фес­сий, есте­ственно при­спо­соб­ля­ясь к “чужим нациям” в смысле языка и пр. Все это, в связи с рас­ту­щей пере­та­сов­кой наци­о­наль­но­стей, свой­ствен­ной раз­ви­тым фор­мам капи­та­лизма, ведет к асси­ми­ля­ции евреев. Уничтожение “черты осед­ло­сти” может лишь уско­рить ассимиляцию.

Ввиду этого вопрос о наци­о­наль­ной авто­но­мии для рус­ских евреев при­ни­мает несколько курьез­ный харак­тер: пред­ла­гают авто­но­мию для нации, будущ­ность кото­рой отри­ца­ется, суще­ство­ва­ние кото­рой нужно еще доказать!

Тем не менее. Бунд стал на эту курьез­ную и шат­кую пози­цию, при­няв на своем VI съезде (1905 г.) “наци­о­наль­ную про­грамму” в духе наци­о­наль­ной автономии.

Два обсто­я­тель­ства тол­кали Бунд на такой шаг.

Первое обсто­я­тель­ство – это суще­ство­ва­ние Бунда как орга­ни­за­ции еврей­ских с.-д. рабо­чих и только еврей­ских. Еще до 1897 г. с.-д. группы, рабо­тав­шие среди еврей­ских рабо­чих, ста­вили себе целью созда­ние “спе­ци­ально еврей­ской рабо­чей орга­ни­за­ции” 65 . В 1897 году они создали такую орга­ни­за­цию, объ­еди­нив­шись в Бунд. Это еще в то время, когда рос­сий­ская социал-​демократия, как целое, фак­ти­че­ски не суще­ство­вала. С тех пор Бунд непре­рывно рос и рас­ши­рялся, все более выде­ля­ясь на фоне серых дней рос­сий­ской социал-​демократии… Но вот насту­пают девя­ти­со­тые годы. Начинается мас­со­вое рабо­чее дви­же­ние. Растет поль­ская [c.334] с.-д. и втя­ги­вает в мас­со­вую борьбу еврей­ских рабо­чих. Растет рос­сий­ская с.-д. и при­вле­кает к себе “бун­дов­ских” рабо­чих. Национальные рамки Бунда, лишен­ные тер­ри­то­ри­аль­ной базы, ста­но­вятся тес­ными. Перед Бундом вопрос: либо рас­тво­риться в общей интер­на­ци­о­наль­ной волне, либо отсто­ять свое само­сто­я­тель­ное суще­ство­ва­ние, как экс­тер­ри­то­ри­аль­ной орга­ни­за­ции. Бунд выби­рает последнее.

Так созда­ется “тео­рия” Бунда, как “един­ствен­ного пред­ста­ви­теля еврей­ского пролетариата”.

Но оправ­дать эту стран­ную “тео­рию” как-​нибудь “про­сто” ста­но­вится невоз­мож­ным. Необходима какая-​либо “прин­ци­пи­аль­ная” под­кладка, “прин­ци­пи­аль­ное” оправ­да­ние. Такой под­клад­кой и ока­за­лась куль­турно– наци­о­наль­ная авто­но­мия. Бунд и ухва­тился за нее, поза­им­ство­вав ее у австрий­ской с.-д. Не будь такой про­граммы у австрий­цев. Бунд выду­мал бы ее для того, чтобы “прин­ци­пи­ально” оправ­дать свое само­сто­я­тель­ное существование.

Таким обра­зом, после роб­кой попытки в 1901 г. (IV съезд) Бунд окон­ча­тельно при­ни­мает “наци­о­наль­ную про­грамму” в 1905 г. (VI съезд).

Второе обсто­я­тель­ство – это осо­бое поло­же­ние евреев, как отдель­ных наци­о­наль­ных мень­шинств, внутри ино­на­ци­о­наль­ных ком­пакт­ных боль­шинств целост­ных обла­стей. Мы уже гово­рили, что такое поло­же­ние под­ры­вает суще­ство­ва­ние евреев как нации, ста­вит их на путь асси­ми­ля­ции. Но это – про­цесс объ­ек­тив­ный. Субъективно, в голо­вах евреев, он вызы­вает реак­цию и ста­вит вопрос о гаран­тии прав наци­о­наль­ного мень­шин­ства, о гаран­тии от асси­ми­ля­ции. Проповедуя жиз­нен­ность еврей­ской “наци­о­наль­но­сти”. Бунд не мог [c.335] не стать на точку зре­ния “гаран­тии”. Став же на такую пози­цию, он не мог не при­нять наци­о­наль­ной авто­но­мии. Ибо если и мог ухва­титься Бунд за какую-​либо авто­но­мию, то только за наци­о­наль­ную, т.е. культурно-​национальную: о территориально-​политической авто­но­мии евреев не могло быть и речи ввиду отсут­ствия у евреев опре­де­лен­ной целост­ной территории.

Характерно, что Бунд с самого начала под­чер­ки­вал харак­тер наци­о­наль­ной авто­но­мии как гаран­тии прав наци­о­наль­ных мень­шинств, как гаран­тии “сво­бод­ного раз­ви­тия” наций. Не слу­чайно и то, что пред­ста­ви­тель Бунда на II съезде рос­сий­ской социал-​демократии Гольдблат фор­му­ли­ро­вал наци­о­наль­ную авто­но­мию как “учре­жде­ния, гаран­ти­ру­ю­щие им (нациям – И. Ст.) пол­ную сво­боду куль­тур­ного раз­ви­тия” 66 . С таким же пред­ло­же­нием вошли в чет­вер­тую с.-д. дум­скую фрак­цию сто­рон­ники идей Бунда…

Так стал Бунд на курьез­ную пози­цию наци­о­наль­ной авто­но­мии евреев.

Выше мы разо­брали наци­о­наль­ную авто­но­мию вообще. Разбор пока­зал, что наци­о­наль­ная авто­но­мия ведет к наци­о­на­лизму. Ниже мы уви­дим, что Бунд при­шел к такому же концу. Но Бунд рас­смат­ри­вает наци­о­наль­ную авто­но­мию еще со спе­ци­аль­ной сто­роны, со сто­роны гаран­тий прав наци­о­наль­ных мень­шинств. Разберем вопрос и с этой, спе­ци­аль­ной сто­роны. Это тем более необ­хо­димо, что вопрос о наци­о­наль­ных мень­шин­ствах – и не только еврей­ских – имеет для социал-​демократии серьез­ное зна­че­ние. [c.336]

Итак, “учре­жде­ния, гаран­ти­ру­ю­щие” нациям “пол­ную сво­боду куль­тур­ного раз­ви­тия” (кур­сив наш. И. Ст.).

Но что это за “учре­жде­ния, гаран­ти­ру­ю­щие” и пр.?

Это прежде всего “наци­о­наль­ный совет” Шпрингера - Бауэра, нечто вроде сейма по куль­тур­ным делам.

Но могут ли эти учре­жде­ния гаран­ти­ро­вать “пол­ную сво­боду куль­тур­ного раз­ви­тия” нации? Могут ли какие-​либо сеймы по куль­тур­ным делам гаран­ти­ро­вать нации от наци­о­на­ли­сти­че­ских репрессий?

Бунд пола­гает, что могут.

Но исто­рия гово­рит обратное.

В рус­ской Польше одно время суще­ство­вал сейм, сейм поли­ти­че­ский, и он, конечно, ста­рался гаран­ти­ро­вать сво­боду “куль­тур­ного раз­ви­тия” поля­ков, но он не только не успел в этом, а – наобо­рот – сам пал в нерав­ной борьбе с обще­по­ли­ти­че­скими усло­ви­ями в России.

В Финляндии давно суще­ствует сейм, кото­рый также ста­ра­ется защи­щать фин­скую наци­о­наль­ность от “поку­ше­ний”, но много ли уда­ется ему сде­лать в этом направ­ле­нии – это все видят.

Конечно, сейм сейму рознь, и с демо­кра­ти­че­ски орга­ни­зо­ван­ным фин­лянд­ским сей­мом не так легко спра­виться, как с ари­сто­кра­ти­че­ским поль­ским. Но реша­ю­щим явля­ется все же не сам сейм, а общие порядки в России. Будь теперь в России такие же грубо-​азиатские общественно-​политические порядки, как в про­шлом, в годы упразд­не­ния поль­ского сейма, – фин­лянд­скому сейму при­шлось бы куда хуже. Кроме того, поли­тика “поку­ше­ний” на Финляндию рас­тет, и нельзя ска­зать, чтобы она тер­пела пора­же­ния… [c.337]

Если так обстоит дело со ста­рыми, исторически-​сложившимися учре­жде­ни­ями, с поли­ти­че­скими сей­мами, – то тем более не могут гаран­ти­ро­вать сво­бод­ного раз­ви­тия наций моло­дые сеймы, моло­дые учре­жде­ния, да еще такие сла­бые, как “куль­тур­ные” сеймы.

Дело, оче­видно, не в “учре­жде­ниях”, а в общих поряд­ках в стране. Нет в стране демо­кра­ти­за­ции – нет и гаран­тий “пол­ной сво­боды куль­тур­ного раз­ви­тия” наци­о­наль­но­стей. Можно с уве­рен­но­стью ска­зать, что чем демо­кра­тич­нее страна, тем меньше “поку­ше­ний” на “сво­боду наци­о­наль­но­стей”, тем больше гаран­тий от “поку­ше­ний”.

Россия – страна полу­а­зи­ат­ская, и потому поли­тика “поку­ше­ний” при­ни­мает там нередко самые гру­бые формы, формы погрома. Нечего и гово­рить, что “гаран­тии” дове­дены в России до край­него минимума.

Германия – уже Европа с боль­шей или мень­шей поли­ти­че­ской сво­бо­дой. Неудивительно, что поли­тика “поку­ше­ний” нико­гда не при­ни­мает там формы погрома.

Во Франции, конечно, еще больше “гаран­тий”, так как Франция демо­кра­тич­нее Германии.

Мы уже не гово­рим о Швейцарии, где, бла­го­даря ей высо­кой, хотя и бур­жу­аз­ной, демо­кра­тич­но­сти, наци­о­наль­но­стям живется сво­бодно – все равно, пред­став­ляют ли они мень­шин­ство или большинство.

Итак, Бунд стоит на лож­ном пути, утвер­ждая, что “учре­жде­ния” сами по себе могут гаран­ти­ро­вать пол­ное куль­тур­ное раз­ви­тие национальностей.

Могут заме­тить, что Бунд сам счи­тает демо­кра­ти­за­цию в России пред­ва­ри­тель­ным усло­вием “созда­ния учре­жде­ний” и гаран­тий сво­боды. Но это неверно, Из [c.338] “Отчета о VIII кон­фе­рен­ции Бунда” 67 видно, что Бунд думает добиться “учре­жде­ний” на основе тепе­реш­них поряд­ков в России, путем “рефор­ми­ро­ва­ния” еврей­ской общины.

“Община, – гово­рил на этой кон­фе­рен­ции один из лиде­ров Бунда, – может стать ядром буду­щей культурно-​национальной авто­но­мии. Культурно-​национальная авто­но­мия есть форма само­об­слу­жи­ва­ния нации, форма удо­вле­тво­ре­ния наци­о­наль­ных потреб­но­стей. Под фор­мой общины скры­ва­ется то же содер­жа­ние. Это – зве­нья одной цепи, этапы одной эво­лю­ции”] 68 .

Исходя из этого, кон­фе­рен­ция решила, что нужно бороться “за рефор­ми­ро­ва­ние еврей­ской общины и пре­вра­ще­ние ее зако­но­да­тель­ным путем в свет­ское учре­жде­ние”, орга­ни­зо­ван­ное демо­кра­ти­че­ски 69 (кур­сив наш И. Ст.).

Ясно, что усло­вием и гаран­тией счи­тает Бунд не демо­кра­ти­за­цию России, а буду­щее “свет­ское учре­жде­ние” евреев, полу­чен­ное путем “рефор­ми­ро­ва­ния еврей­ской общины”, так ска­зать, в порядке “зако­но­да­тель­ном”, через Думу.

Но мы уже видели, что “учре­жде­ния” сами по себе, без демо­кра­ти­че­ских поряд­ков во всем госу­дар­стве, не могут слу­жить “гаран­ти­ями”.

Ну, а как, все-​таки, при буду­щем демо­кра­ти­че­ском строе? Не пона­до­бятся ли и при демо­кра­тизме спе­ци­аль­ные “куль­тур­ные учре­жде­ния, гаран­ти­ру­ю­щие” и пр.? Как обстоит дело на этот счет, напри­мер, в демо­кра­ти­че­ской Швейцарии? Есть ли там спе­ци­аль­ные куль­тур­ные учре­жде­ния, вроде шприн­ге­ров­ского “наци­о­наль­ного [c.339] совета”? Их там нет. Но не стра­дают ли через это куль­тур­ные инте­ресы, напри­мер, ита­льян­цев, состав­ля­ю­щих там мень­шин­ство? Что-​то не слышно. Да оно и понятно: демо­кра­тия в Швейцарии делает лиш­ними вся­кие специально-​культурные “учре­жде­ния”, якобы “гаран­ти­ру­ю­щие” и прочее.

Итак, бес­силь­ные в насто­я­щем, излиш­ние в буду­щем – таковы учре­жде­ния культурно-​национальной авто­но­мии, такова наци­о­наль­ная автономия.

Но она ста­но­вится еще вред­ней, когда ее навя­зы­вают “нации”, суще­ство­ва­ние в будущ­ность кото­рой под­ле­жит сомне­нию. В таких слу­чаях сто­рон­ни­кам наци­о­наль­ной авто­но­мии при­хо­дится охра­нять и кон­сер­ви­ро­вать все осо­бен­но­сти “нации”, не только полез­ные, но и вред­ные, – лишь бы “спа­сти нацию” от асси­ми­ля­ции, лишь бы “убе­речь” ее.

На этот опас­ный путь неми­ну­емо дол­жен был всту­пить Бунд. И он дей­стви­тельно всту­пил. Мы имеем в виду извест­ные поста­нов­ле­ния послед­них кон­фе­рен­ций Бунда о “суб­боте”, “жар­гоне” и пр.

Социал-​демократия доби­ва­ется права род­ного языка для всех наций, но Бунд этим не удо­вле­твор яется, – он тре­бует, чтобы “с осо­бен­ной настой­чиво стью” отста­и­вали “пра­вае­в­рей­ского языка” (кур­сив наш. И. Ст.) 70 , при­чем сам Бунд, при выбо­рах в IV Думу, отдает “пред­по­чте­ние тому из них (т.е. выбор­щи­ков), кото­рый обя­зу­ется отста­и­вать права еврей­ского языка” 71 .

Не общее право род­ного языка, а отдель­ное право еврей­ского языка, жар­гона! Пусть рабо­чие [c.340] отдель­ных наци­о­наль­но­стей борются прежде всего за свой язык: евреи за еврей­ский, гру­зины за гру­зин­ский и пр. Борьба за общее право всех наций – вещь вто­ро­сте­пен­ная. Вы можете и не при­зна­вать права род­ного языка всех угне­тен­ных наци­о­наль­но­стей; но если вы при­знали право жар­гона, то так и знайте: Бунд будет голо­со­вать за вас. Бунд “пред­по­чтет” вас.

Но чем же отли­ча­ется тогда Бунд от бур­жу­аз­ных националистов?

Социал-​демократия доби­ва­ется уста­нов­ле­ния одного обя­за­тель­ного дня отдыха в неделю, но Бунд не удо­вле­тво­ря­ется этим, он тре­бует, чтобы “в зако­но­да­тель­ном порядке” было “обес­пе­чено еврей­скому про­ле­та­ри­ату право празд­но­вать суб­боту, при устра­не­нии при­нуж­де­ния празд­но­вать и дру­гой день” 72 .

Надо думать, что Бунд сде­лает “шаг впе­ред” и потре­бует права празд­но­ва­ния всех старо-​еврейских празд­ни­ков. А если, к несча­стью Бунда, еврей­ские рабо­чие отре­ши­лись от пред­рас­суд­ков и не желают празд­ное дать, то Бунд своей аги­та­цией за “право суб­боты” будет им напо­ми­нать о суб­боте, куль­ти­ви­ро­вать в них, так ска­зать, “дух субботний”…

Вполне понятны поэтому “пла­мен­ные речи” ора­то­ров на VIII кон­фе­рен­ции Бунда о тре­бо­ва­нием “еврей­ских боль­ниц”, при­чем тре­бо­ва­ние это обос­но­вы­ва­лось тем, что “боль­ной чув­ствует себя лучше среди своих”, что “еврей­ский рабо­чий будет чув­ство­вать себя плохо среди поль­ских рабо­чих, он будет чув­ство­вать себя хорошо среди еврей­ских лавоч­ни­ков” 73 . [c.341]

Сохранить все еврей­ское, кон­сер­ви­ро­вать все наци­о­наль­ные осо­бен­но­сти евреев, вплоть до заве­домо вред­ных для про­ле­та­ри­ата, отгра­ни­чить евреев от всего неев­рей­ского, даже осо­бые боль­ницы устро­ить, – вот до чего опу­стился Бунд!

Товарищ Плеханов был тысячу раз прав, говоря, что Бунд “при­спо­соб­ляет соци­а­лизм к наци­о­на­лизму”. Конечно, Вл. Коссовский и подоб­ные ему бун­довцы могут ругать Плеханова “дема­го­гом” 74 75 – бумага все тер­пит, – но зна­ко­мым с дея­тель­но­стью Бунда не трудно понять, что эти храб­рые люди про­сто боятся ска­зать правду о себе, при­кры­ва­ясь креп­кими сло­вами о “дема­го­гии”…

Но, оста­ва­ясь на такой пози­ции в наци­о­наль­ном вопросе, Бунд, есте­ственно, дол­жен был и в орга­ни­за­ци­он­ном вопросе стать на путь обособ­ле­ния еврей­ских рабо­чих, на путь наци­о­наль­ных курий в социал-​демократии. Такова уж логика наци­о­наль­ной автономии!

И дей­стви­тельно, от тео­рии “един­ствен­ного пред­ста­ви­тель­ства” Бунд пере­хо­дит к тео­рии “наци­о­наль­ного раз­ме­же­ва­ния” рабо­чих. Бунд тре­бует от рос­сий­ской социал-​демо кра­тии, чтобы она “про­вела в своем орга­ни­заци онном стро­е­нии раз­ме­же­ва­ние по наци­о­наль ностям” 76 . От “раз­ме­же­ва­ния” же он делает “шаг впе­реди к тео­рии “обособ­ле­ния”. Недаром на VIII кон­фе­рен­ции Бунда раз­да­ва­лись речи о том, что “в обособ­ле­нии – наци­о­наль­ное суще­ство­ва­ние” 77 . [c.342]

Организационный феде­ра­лизм таит в себе эле­менты раз­ло­же­ния и сепа­ра­тизма. Бунд идет к сепаратизму.

Да ему, соб­ственно, и некуда больше идти. Самое его суще­ство­ва­ние, как экс­тер­ри­то­ри­аль­ной орга­ни­за­ции, гонит его на путь сепа­ра­тизма. У Бунда нет опре­де­лен­ной целост­ной тер­ри­то­рии, он под­ви­за­ется на “чужих” тер­ри­то­риях, между тем как сопри­ка­са­ю­щи­еся с ним поль­ская, латыш­ская и рос­сий­ская социал-​демократии явля­ются интер­на­ци­о­нально – тер­ри­то­ри­аль­ными кол­лек­ти­вами. Но это ведет к тому, что каж­дое рас­ши­ре­ние этих кол­лек­ти­вов озна­чает “урон” для Бунда, суже­ние его поля дея­тель­но­сти. Одно из двух: либо вся рос­сий­ская социал-​демократия должна пере­стро­иться на нача­лах наци­о­наль­ного феде­ра­лизма, – и тогда Бунд полу­чает воз­мож­ность “обес­пе­чить” себе еврей­ский про­ле­та­риат; либо тер­ри­то­ри­ально – интер­на­ци­о­наль­ный прин­цип этих кол­лек­ти­вов оста­ется в силе, – и тогда Бунд пере­стра­и­ва­ется на нача­лах интер­на­ци­о­наль­но­сти, как это имеет место в поль­ской и латыш­ской социал-демократии.

Этим и объ­яс­ня­ется, что Бунд с самого начала тре­бует “пре­об­ра­зо­ва­ния рос­сий­ской с.-д. на феде­ра­тив­ных нача­лах” 78 .

В 1906 году Бунд, усту­пая объ­еди­ни­тель­ной волне в низах, избрал сред­ний путь, войдя в рос­сий­скую социал-​демократию. Но как он вошел туда? В то время как поль­ская и латыш­ская социал-​демократии вошли для мир­ной сов­мест­ной работы. Бунд вошел с целью войны [c.343] за феде­ра­цию. Лидер бун­дов­цев Медем так и гово­рил тогда:

“Мы идем не для идил­лии, а для борьбы. Идиллии нет, и ждать ее в близ­ком буду­щем могут только Маниловы. Бунд дол­жен всту­пить в пар­тию воору­жен­ным с головы до ног”] 79 .

Было бы оши­бочно видеть в этом злую волю Медема. Дело не в злой воле, а в осо­бой пози­ции Бунда, в силу кото­рой он не может не бороться с рос­сий­ской социал-​демократией, постро­ен­ной на нача­лах Питер наци­о­наль­но­сти. Борясь же с ней, Бунд, есте­ственно, нару­шал инте­ресы един­ства. Наконец, дело дохо­дит до того, что Бунд фор­мально поры­вает с рос­сий­ской социал-​демократией, нару­шив устав и объ­еди­нив­шись на выбо­рах в IV Думу с поль­скими наци­о­на­ли­стами про­тив поль­ских с.-д.

Бунд, оче­видно, нашел, что раз­рыв явля­ется наи­луч­шим обес­пе­че­нием его самодеятельности.

Так “прин­цип” орга­ни­за­ци­он­ного “раз­ме­же­ва­ния” при­вел к сепа­ра­тизму, к пол­ному разрыву.

Полемизируя о феде­ра­лизме со ста­рой “Искрой” 80 , Бунд писал когда-то:

“"Искра" хочет нас уве­рить, что феде­ра­тив­ные отно­ше­ния Бунда к рос­сий­ской социал-​демократии должны осла­бить связи между ними. Мы не можем опро­верг­нуть это мне­ние ссыл­кой на прак­тику в России по той про­стой при­чине, что рос­сий­ская с.-д. не суще­ствует как феде­ра­тив­ное соеди­не­ние. Но мы можем сослаться на чрез­вы­чайно поучи­тель­ный опыт социал-​демократии в Австрии, при­няв­шей феде­ра­тив­ный харак­тер на осно­ва­нии реше­ния пар­тей­тага 1897 г.” 81 [c.344]

Это писа­лось в 1902 г.

Но теперь у нас 1913 год. У нас есть теперь и рос­сий­ская “прак­тика”, и “опыт с.-д. Австрии”.

О чем же они говорят?

Начнем с “чрез­вы­чайно поучи­тель­ного опыта с.-д. Австрии”. Еще до 1896 года в Австрии суще­ствует еди­ная с.-д. пар­тия. В этом году впер­вые тре­буют чехи на Лондонском меж­ду­на­род­ном кон­грессе отдель­ного пред­ста­ви­тель­ства и полу­чают его. В 1897 году, на Венском пар­тей­таге (в Вимберге), еди­ная пар­тия фор­мально лик­ви­ди­ру­ется и уста­навли вается вме­сто нее феде­ра­тив­ный союз шести наци­о­наль­ных “с.-д. групп”. Далее эти “группы” пре­вра­ща­ются в само­сто­яте льные пар­тии. Партии мало-​помалу раз­ры­вают связи между собой. За пар­ти­ями раз­ры­ва­ется пар­ла­мент­ская фрак­ция – обра­зу­ются наци­о­наль­ные “клубы”. Далее идут союзы, кото­рые тоже дро­бятся по наци­о­наль­но­стям. Дело дохо­дит даже до коопе­ра­ти­вов, к дроб­ле­нию кото­рых при­зы­вают рабо­чих чеш­ские сепа­ра­ти­сты 82 . Мы уже не гово­рим о том, что сепа­ра­тист­ская аги­та­ция ослаб­ляет у рабо­чих чув­ство соли­дар­но­сти, тол­кая их нередко на путь штрейкбрехерства.

Итак, “чрез­вы­чайно поучи­тель­ный опыт социал-​демократии Австрии” гово­рит про­тив Бунда, за ста­рую “Искру”. Федерализм в австрий­ской пар­тии при­вел к самому без­об­раз­ному сепа­ра­тизму, к раз­ру­ше­нию един­ства рабо­чего движения.

Мы видели выше, что “прак­тика в России” гово­рит о том же. Бундовские сепа­ра­ти­сты, так же как и [c.345] чеш­ские, порвали с общей, рос­сий­ской социал-​демократией. Что каса­ется сою­зов, бун­дов­ских сою­зов, то они с самого начала были орга­ни­зо­ваны на нача­лах наци­о­наль­но­сти, т.е. были ото­рваны от рабо­чих дру­гих национальностей.

Полное обособ­ле­ние, пол­ный раз­рыв – вот что пока­зы­вает “рус­ская прак­тика” федерализма.

Неудивительно, что такое поло­же­ние вещей отзы­ва­ется на рабо­чих ослаб­ле­нием чув­ства соли­дар­но­сти и демо­ра­ли­за­цией, при­чем послед­няя про­ни­кает и в Бунд. Мы имеем в виду все уча­ща­ю­щи­еся стычки еврей­ских и поль­ских рабо­чих на почве без­ра­бо­тицы. Вот какие речи раз­да­ва­лись по этому поводу на IX кон­фе­рен­ции Бунда:

“…Мы рас­смат­ри­ваем поль­ских рабо­чих, вытес­ня­ю­щих нас, как погром­щи­ков, как жел­тых, не под­дер­жи­ваем их ста­чек, сры­ваем их. Во-​вторых, отве­чаем на вытес­не­ние вытес­не­нием: в ответ на недо­пу­ще­ние еврей­ских рабо­чих на фаб­рики мы не допус­каем поль­ских рабо­чих к руч­ным стан­кам… Если мы не возь­мем в своя руки этого дела, рабо­чие пой­дут за дру­гими” (кур­сив наш. И. Ст.) 83 .

Так гово­рят о соли­дар­но­сти на бун­дов­ской конференции.

В “раз­ме­же­ва­нии” и “обособ­ле­нии” дальше некуда идти. Бунд достиг цели: он меж­ует рабо­чих раз­ных наци­о­наль­но­стей до драки, до штрейк­бре­хер­ства. Нельзя иначе: “если мы не возь­мем в свои руки этого дела, рабо­чие пой­дут за другими”…

Дезорганизация рабо­чего дви­же­ния, демо­ра­ли­за­ция в рядах социал-​демократии – вот куда при­во­дит бун­дов­ский феде­ра­лизм. [c.346]

Таким обра­зом, идея культурно-​национальной авто­но­мии, атмо­сфера, кото­рую она создает, ока­за­лась еще более вред­ной в России, чем в Австрии.

  1. Кавказцы, кон­фе­рен­ция ликвидаторов

Выше мы гово­рили о шата­ниях одной части кав­каз­ских социал-​демократов, не усто­яв­шей про­тив наци­о­на­ли­сти­че­ского “повет­рия”. Шатания эти выра­зи­лись в том, что упо­мя­ну­тые социал-​демократы пошли – как это ни странно – по сле­дам Бунда, про­воз­гла­сив культурно-​национальную автономию.

Областная авто­но­мия для всего Кавказа и культурно-​национальная авто­но­мия для наций, вхо­дя­щих в состав Кавказа, – так фор­му­ли­руют свое тре­бо­ва­ние эти социал-​демократы – кстати ска­зать, при­мы­ка­ю­щие к рус­ским ликвидаторам.

Выслушаем их при­знан­ного лидера, небезыз­вест­ного Н.

“Всем известно, что Кавказ глу­боко отли­ча­ется от Центральных губер­ний как по расо­вому составу сво­его насе­ле­ния, так и по тер­ри­то­рии и сель­ско­хо­зяй­ствен­ной куль­туре. Эксплуатация и мате­ри­аль­ное раз­ви­тие такого края тре­буют мест­ных работ­ни­ков, зна­то­ков мест­ных осо­бен­но­стей, при­вык­ших к мест­ному кли­мату и куль­туре. Необходимо, чтобы все законы, пре­сле­ду­ю­щие цели экс­плу­а­та­ции мест­ной тер­ри­то­рии, изда­ва­лись на месте и про­во­ди­лись мест­ными силами. Следовательно, в ком­пе­тен­цию цен­траль­ного органа кав­каз­ского само­управ­ле­ния вой­дет изда­ние зако­нов по мест­ным вопро­сам… Таким обра­зом, функ­ции кав­каз­ского цен­тра состоят в изда­нии таких зако­нов, кото­рые пре­сле­дуют цели хозяй­ствен­ной экс­плу­а­та­ции мест­ной тер­ри­то­рии, цели мате­ри­аль­ного про­цве­та­ния края”. 84 [c.347]

Итак – област­ная авто­но­мия Кавказа.

Если отвлечься от моти­ви­ровки Н., несколько сбив­чи­вой и несклад­ной, сле­дует при­знать, что вывод у него пра­виль­ный. Областная авто­но­мия Кавказа, дей­ству­ю­щая в рам­ках обще­го­су­дар­ствен­ной кон­сти­ту­ции, чего и Н. не отри­цает, – в самом деле необ­хо­дима ввиду осо­бен­но­стей состава и быто­вых усло­вий послед­него. Это при­знано и рос­сий­ской социал-​демократией, про­воз­гла­сив­шей на II съезде “област­ное само­управ­ле­ние для тех окраин, кото­рые по своим быто­вым усло­виям и составу насе­ле­ния отли­ча­ются от соб­ственно – рус­ских областей”.

Внося этот пункт на обсуж­де­ние II съезда. Мартов моти­ви­ро­вал его тем, что “гро­мад­ное про­стран­ство России и опыт нашего цен­тра­ли­зо­ван­ного управ­ле­ния дают нам повод счи­тать необ­хо­ди­мым и целе­со­об­раз­ным суще­ство­ва­ние област­ного само­управ­ле­ния для таких круп­ных еди­ниц, как Финляндия, Польша, Литва и Кавказ”.

Но из этого сле­дует, что под област­ным само­управ­ле­нием нужно пони­мать област­ную автономию.

Но Н. идет дальше. По его мне­нию, област­ная авто­но­мия Кавказа захва­ты­вает “лишь одну сто­рону вопроса”.

“До сих пор мы гово­рили только о мате­ри­аль­ном раз­ви­тии мест­ной жизни. Но эко­но­ми­че­скому раз­ви­тию края спо­соб­ствует не только эко­но­ми­че­ская дея­тель­ность, но и духов­ная, куль­тур­ная”… “Культурно силь­ная нация сильна и в эко­но­ми­че­ской сфере”… “Но куль­тур­ное раз­ви­тие наций воз­можно лишь на наци­о­наль­ном языке”… “Поэтому все те вопросы, кото­рые свя­заны с род­ным язы­ком, явля­ются вопро­сами культурно-​национальными. Таковы вопросы про­све­ще­ния, судо­про­из­вод­ства, церкви, лите­ра­туры, искус­ства, науки, театра и пр. Если дело мате­ри­аль­ного [c.348] раз­ви­тия края объ­еди­няет нации, то национально-​культурные дела разъ­еди­няют их, ставя каж­дую из них на отдель­ное поприще. Деятельность пер­вого рода свя­зана с опре­де­лен­ной тер­ри­то­рией”… “Не то – культурно-​национальные дела. Они свя­заны не с опре­де­лен­ной тер­ри­то­рией, а с суще­ство­ва­нием опре­де­лен­ной нации. Судьбы гру­зин­ского языка оди­на­ково инте­ре­суют гру­зина, где бы он ни жил. Было бы боль­шим неве­же­ством ска­зать, что гру­зин­ская куль­тура каса­ется только про­жи­ва­ю­щих в Грузии гру­зин. Возьмем, напри­мер, армян­скую цер­ковь. В веде­нии ее дел при­ни­мают уча­стие армяне раз­ных мест и госу­дарств. Здесь тер­ри­то­рия не играет ника­кой роли. Или, напри­мер, в созда­нии гру­зин­ского музея заин­те­ре­со­ван как тифлис­ский гру­зин, так и бакин­ский, кута­ис­ский, петер­бург­ский и про­чий. Значит, заве­ды­ва­ние и руко­вод­ство всеми культурно-​национальными делами должно быть предо­став­лено самим заин­те­ре­со­ван­ным нациям, Мы про­воз­гла­шаем культурно-​национальную авто­но­мию кав­каз­ских наци­о­нально стей” 85 .

Короче: так как куль­тура – не тер­ри­то­рия, а тер­ри­то­рия – не куль­тура, то необ­хо­дима культурно-​национальная авто­но­мия. Это все, что может ска­зать Н. в пользу последней.

Мы не будем здесь еще раз касаться национально-​культурной авто­но­мии вообще: выше мы уже гово­рили об ее отри­ца­тель­ном харак­тере. Нам хоте­лось бы только отме­тить, что, непри­год­ная вообще, культурно-​национальная авто­но­мия явля­ется еще бес­смыс­лен­ной и вздор­ной с точки зре­ния кав­каз­ских условий.

И вот почему.

Культурно-​национальная авто­но­мия пред­по­ла­гает более или менее раз­ви­тые наци­о­наль­но­сти, с раз­ви­той куль­ту­рой, лите­ра­ту­рой. Без этих усло­вий авто­но­мия эта теряет вся­кий смысл, пре­вра­ща­ется в неле­пицу. Но на Кавказе име­ется целый ряд народ­но­стей с [c.349] при­ми­тив­ной куль­ту­рой, с осо­бым язы­ком, но без род­ной лите­ра­туры, народ­но­стей к тому же пере­ход­ных, частью асси­ми­ли­ру­ю­щихся, частью раз­ви­ва­ю­щихся дальше. Как при­ме­нить к ним культурно-​национальную авто­но­мию? Как быть с такими народ­но­стями? Как их “орга­ни­зо­вать” в отдель­ные культурно-​национальные союзы, что несо­мненно пред­по­ла­га­ется культурно-​национальной автономией?

Как быть с мин­грель­цами, абхаз­цами, аджар­цами, сва­нами, лез­ги­нами и пр., гово­ря­щими на раз­ных язы­ках, но не име­ю­щими своей лите­ра­туры? К каким нациям их отне­сти? Возможно ли их “орга­ни­зо­вать” в наци­о­наль­ные союзы? Вокруг каких “куль­тур­ных дел” их “орга­ни­зо­вать”?

Как быть с осе­ти­нами, из коих закав­каз­ские осе­тины асси­ми­ли­ру­ются (но далеко еще не асси­ми­ли­ро­ва­лись) гру­зи­нами, а пред­кав­каз­ские частью асси­ми­ли­ру­ются рус­скими, частью раз­ви­ва­ются дальше, созда­вая свою лите­ра­туру? Как их “орга­ни­зо­вать” в еди­ный наци­о­наль­ный союз?

К какому наци­о­наль­ному союзу отне­сти аджар­цев, гово­ря­щих на гру­зин­ском языке, но живу­щих турец­кой куль­ту­рой и испо­ве­ду­ю­щих ислам? Не “орга­ни­зо­вать” ли их отдельно от гру­зин на почве рели­ги­оз­ных дел и вме­сте с гру­зи­нами на почве про­чих куль­тур­ных дел? А кобу­летцы? А ингуши? А ингилойцы?

Что это за авто­но­мия, исклю­ча­ю­щая из списка целый ряд народностей?

Нет, это не реше­ние наци­о­наль­ного вопроса, – это плод досу­жей фантазии.

Но допу­стим недо­пу­сти­мое и пред­по­ло­жим, что национально-​культурная авто­но­мия нашего Н. [c.350] осу­ще­стви­лась. К чему она пове­дет, к каким резуль­та­там? Взять, напри­мер, закав­каз­ских татар с их мини­маль­ным про­цен­том гра­мот­но­сти, с их шко­лами, во главе кото­рых стоят все­силь­ные муллы, с их куль­ту­рой, про­ник­ну­той рели­ги­оз­ным духом… Не трудно понять, что “орга­ни­зо­вать” их в культурно-​национальный союз – это зна­чит поста­вить во главе их мулл, это зна­чит отдать их на съе­де­ние реак­ци­он­ным мул­лам, это зна­чит создать новый бастион для духов­ного зака­ба­ле­ния татар­ских масс злей­шим вра­гом последних.

Но с каких пор социал-​демократы стали лить воду на мель­ницу реакционеров?

Отграничить закав­каз­ских татар в культурно-​национальный союз, зака­ба­ля­ю­щий массы злей­шим реак­ци­о­не­рам, – неужели ничего луч­шего не могли “про­воз­гла­сить” кав­каз­ские ликвидаторы?..

Нет, это не реше­ние наци­о­наль­ного вопроса.

Национальный вопрос на Кавказе может быть раз­ре­шен лишь в духе вовле­че­ния запоз­да­лых наций и народ­но­стей в общее русло выс­шей куль­туры. Только такое реше­ние может быть про­грес­сив­ным и при­ем­ле­мым для социал-​демократии. Областная авто­но­мия Кавказа потому и при­ем­лема, что она втя­ги­вает запоз­да­лые нации в общее куль­тур­ное раз­ви­тие, она помо­гает им вылу­питься из скор­лупы мел­ко­на­ци­о­наль­ной замкну­то­сти, она тол­кает их впе­ред и облег­чает им доступ к бла­гам выс­шей куль­туры. Между тем как культурно-​национальная авто­но­мия дей­ствует в прямо про­ти­во­по­лож­ном направ­ле­нии, ибо она замы­кает нации в ста­рые скор­лупы, закреп­ляет их на низ­ших сту­пе­нях раз­ви­тия куль­туры, мешает им под­няться на выс­шие сту­пени куль­туры. [c.351]

Тем самым наци­о­наль­ная авто­но­мия пара­ли­зует поло­жи­тель­ные сто­роны област­ной авто­но­мии, обра­щает послед­нюю в нуль.

Именно поэтому непри­го­ден и тот сме­шан­ный тип авто­но­мии с соче­та­нием национально-​культурной и област­ной, кото­рую пред­ла­гает Н. Это про­ти­во­есте­ствен­ное соче­та­ние не улуч­шает дела, а ухуд­шает, ибо оно, кроме того, что задер­жи­вает раз­ви­тие запоз­да­лых наций, пре­вра­щает еще област­ную авто­но­мию в арену столк­но­ве­ний наций, орга­ни­зо­ван­ных в наци­о­наль­ные союзы.

Таким обра­зом, непри­год­ная вообще, культурно-​национальная авто­но­мия пре­вра­ти­лась бы на Кавказе в бес­смыс­лен­ную реак­ци­он­ную затею.

Такова культурно-​национальная авто­но­мия Н. и его кав­каз­ских единомышленников.

Сделают ли кав­каз­ские лик­ви­да­торы “шаг впе­ред” и после­дуют ли за Бундом и в орга­ни­за­ци­он­ном вопросе – пока­жет буду­щее. До сих пор в исто­рии социал-​демократии феде­ра­лизм в орга­ни­за­ции все­гда пред­ше­ство­вал наци­о­наль­ной авто­но­мии в про­грамме. Австрийские с.-д. еще с 1897 года про­во­дили орга­ни­за­ци­он­ный феде­ра­лизм и только через два года (1899) при­няли наци­о­наль­ную авто­но­мию. Бундовцы пер­вый раз заго­во­рили внятно о наци­о­наль­ной авто­но­мии в 1901 году, между тем как орга­ни­за­ци­он­ный феде­ра­лизм прак­ти­ко­вали еще с 1897 года.

Кавказские лик­ви­да­торы начали дело с конца, с наци­о­наль­ной авто­но­мии. Если они дальше пой­дут по сто­пам Бунда, то им при­дется пред­ва­ри­тельно раз­ру­шить все нынеш­нее орга­ни­за­ци­он­ное зда­ние, постро­ен­ное еще в конце 90-​х годов на нача­лах интер­на­ци­о­наль­но­сти. [c.352]

Но насколько легко было при­нять пока еще непо­нят­ную для рабо­чих наци­о­наль­ную авто­но­мию, настолько же трудно будет раз­ру­шить годами стро­ив­ше­еся зда­ние, взле­ле­ян­ное и вспо­ен­ное рабо­чими всех наци­о­наль­но­стей Кавказа. Стоит при­сту­пить к этой геро­стра­тов­ской затее, чтобы рабо­чие открыли глаза и поняли наци­о­на­ли­сти­че­скую сущ­ность культурно-​национальной автономии.

* * *

Если кав­казцы решают наци­о­наль­ный вопрос обык­но­вен­ным спо­со­бом, путем уст­ных пре­ний и лите­ра­тур­ной дис­кус­сии, то все­рос­сий­ская кон­фе­рен­ция лик­ви­да­то­ров при­ду­мала совер­шенно необык­но­вен­ный спо­соб, Легкий и про­стой спо­соб. Слушайте:

“Выслушав сооб­ще­ние кав­каз­ской деле­га­ции… о необ­хо­ди­мо­сти выста­вить тре­бо­ва­ние национально-​культурной авто­но­мии, кон­фе­рен­ция, не выска­зы­ва­ясь по суще­ству этого тре­бо­ва­ния, кон­ста­ти­рует, что такое тол­ко­ва­ние пункта про­граммы, при­знака вдето за каж­дой наци­о­наль­но­стью право на само­опре­де­ле­ние, не идет враз­рез с точ­ным смыс­лом последней”.

Итак, прежде всего – “не выска­зы­ваться по суще­ству этого” вопроса, а потом – “кон­ста­ти­ро­вать”. Оригинальный метод…

Что же “кон­ста­ти­рует” эта ори­ги­наль­ная конференция?

А то, что “тре­бо­ва­ние” национально-​культурной авто­но­мии “не идет враз­рез с точ­ным смыс­лом” про­граммы, при­зна­ю­щей право наций на само­опре­де­ле­ние. Разберем это положение.

Пункт о само­опре­де­ле­нии гово­рит о пра­вах наций. По этому пункту нации имеют право не только на авто­но­мию, но и на отде­ле­ние. Речь идет о поли­ти­че­ском [c.353] само­опре­де­ле­нии. Кого хотели обма­нуть лик­ви­да­торы, пыта­ясь пере­тол­ко­вать вкривь и вкось это издавна уста­нов­лен­ное во всей меж­ду­на­род­ной социал-​демократии право поли­ти­че­ского само­опре­де­ле­ния наций?

Или, может быть, лик­ви­да­торы ста­нут увер­ты­ваться, защи­ща­ясь софиз­мом: дескать, культурно-​национальная авто­но­мия “не идет враз­рез” с пра­вами наций? То есть, если все нации дан­ного госу­дар­ства согла­сятся устро­иться на нача­лах культурно-​национальной авто­но­мии, то они, дан­ная сумма наций, имеют на это пол­ное право, и никто не может им насиль­ственно навя­зать дру­гую форму поли­ти­че­ской жизни. И ново, и умно. Не доба­вить ли, что, говоря вообще, нации имеют право отме­нить у себя кон­сти­ту­цию, заме­нить ее систе­мой про­из­вола, вер­нуться к ста­рым поряд­кам, ибо нации, и только сами нации, имеют право опре­де­лять свою соб­ствен­ную судьбу. Повторяем: в этом смысле ни культурно-​национальная авто­но­мия, ни любая наци­о­наль­ная реак­ци­он­ность “не идет враз­рез” с пра­вами наций.

Не это ли хотела ска­зать почтен­ная конференция?

Нет, не это. Она прямо гово­рит, что культурно-​национальная авто­но­мия “не идет враз­рез” не с пра­вами наций, а “с точ­ным смыс­лом” про­граммы. Речь здесь о про­грамме, а не о пра­вах наций.

Оно и понятно. Если бы к кон­фе­рен­ции лик­ви­да­то­ров обра­ти­лась какая-​либо нация, то кон­фе­рен­ция могла бы прямо кон­ста­ти­ро­вать, что нация имеет право на культурно-​национальную авто­но­мию. Но к кон­фе­рен­ции обра­ти­лась не нация, а “деле­га­ция” кав­каз­ских социал-​демократов, правда, пло­хих социал-​демократов, но все-​таки социал-​демократов. И спра­ши­вали [c.354] они не о пра­вах наций, а о том, не про­ти­во­ре­чит ли культурно-​национальная авто­но­мия прин­ци­пам социал-​демократии, не идет ли она “враз­рез” “с точ­ным смыс­лом” про­граммы социал-демократии?

Итак, права наций и “точ­ный смысл” про­граммы социал-​демократии – не одно и то же.

Очевидно, есть и такие тре­бо­ва­ния, кото­рые, не идя враз­рез с пра­вами наций, могут идти враз­рез с “точ­ным смыс­лом” программы.

Пример. В про­грамме социал-​демократов име­ется пункт о сво­боде веро­ис­по­ве­да­ния. По этому пункту любая группа лиц имеет право испо­ве­ды­вать любую рели­гию: като­ли­цизм, пра­во­сла­вие и т.д. Социал-​демократия будет бороться про­тив вся­ких рели­ги­оз­ных репрес­сий, про­тив гоне­ний на пра­во­слав­ных, като­ли­ков и про­те­стан­тов. Значит ли это, что като­ли­цизм и про­те­стан­тизм и т.д. “не идут враз­рез с точ­ным смыс­лом” про­граммы? Нет, не зна­чит. Социал-​демократия все­гда будет про­те­сто­вать про­тив гоне­ний на като­ли­цизм и про­те­стан­тизм, она все­гда будет защи­щать право наций испо­ве­ды­вать любую рели­гию, но в то же время она, исходя из пра­вильно поня­тых инте­ре­сов про­ле­та­ри­ата, будет аги­ти­ро­вать и про­тив като­ли­цизма и про­тив про­те­стан­тизма, и про­тив пра­во­сла­вия, с тем чтобы доста­вить тор­же­ство соци­а­ли­сти­че­скому мировоззрению.

И она будет это делать потому, что про­те­стан­тизм, като­ли­цизм, пра­во­сла­вие и т.д., без сомне­ния, “идут враз­рез с точ­ным смыс­лом” про­граммы, т.е. с пра­вильно поня­тыми инте­ре­сами пролетариата.

То же самое нужно ска­зать о само­опре­де­ле­нии. Нации имеют право устро­иться по сво­ему жела­нию, они имеют право сохра­нить любое свое наци­о­наль­ное [c.355] учре­жде­ние, и вред­ное, и полез­ное, – никто помо­жет (не имеет права!) насиль­ственно вме­ши­ваться в жизнь наций. Но это еще не зна­чит, что социал-​демократия не будет бороться, не будет аги­ти­ро­вать про­тив вред­ных учре­жде­ний наций, про­тив неце­ле­со­об­раз­ных тре­бо­ва­ний наций. Наоборот, социал-​демократия обя­зана вести такую аги­та­цию и повли­ять на волю наций так, чтобы нации устро­и­лись в форме, наи­бо­лее соот­вет­ству­ю­щей инте­ре­сам про­ле­та­ри­ата. Именно поэтому она, борясь за право наций на само­опре­де­ле­ние, в то же время будет аги­ти­ро­вать, ска­жем, и про­тив отде­ле­ния татар, и про­тив культурно-​национальной авто­но­мии кав­каз­ских наций, ибо и то и дру­гое, не идя враз­рез с пра­вами этих наций, идет, однако, враз­рез “с точ­ным смыс­лом” про­граммы, т.е. с инте­ре­сами кав­каз­ского пролетариата.

Очевидно, “права наций” и “точ­ный смысл” про­граммы – две совер­шенно раз­лич­ные плос­ко­сти, В то время как “точ­ный смысл” про­граммы выра­жает инте­ресы про­ле­та­ри­ата, научно фор­му­ли­ро­ван­ные в про­грамме послед­него, – права наций могут выра­жать инте­ресы любого класса-​буржуазии, ари­сто­кра­тии, духо­вен­ства и т.д., смотря по силе и вли­я­нию этих клас­сов. Там обя­зан­но­сти марк­си­ста, здесь права наций, состо­я­щих из раз­ных клас­сов. Права наций и прин­ципы социал-​демократизма так же могут идти или но “идти враз­рез” друг с дру­гом, как, ска­жем, Хеопсова пира­мида – с пре­сло­ву­той кон­фе­рен­цией лик­ви­да­то­ров. Они про­сто несравнимы.

Но из этого сле­дует, что почтен­ная кон­фе­рен­ция самым непро­сти­тель­ным обра­зом спу­тала две совер­шенно раз­лич­ные вещи. Получилось не раз­ре­ше­ние [c.356] наци­о­наль­ного вопроса, а бес­смыс­лица, в силу кото­рой права наций и прин­ципы социал-​демократии “не идут враз­рез” друг с дру­гом, – сле­до­ва­тельно, каж­дое тре­бо­ва­ние наций может быть сов­ме­щено с инте­ре­сами про­ле­та­ри­ата, сле­до­ва­тельно, ни одно тре­бо­ва­ние наций, стре­мя­щихся к само­опре­де­ле­нию, не будет “идти враз­рез с точ­ным смыс­лом” программы!

Не пожа­лели логики…

На почве этой бес­смыс­лицы и выросло то отныне зна­ме­ни­тое поста­нов­ле­ние кон­фе­рен­ции лик­ви­да­то­ров, по кото­рому тре­бо­ва­ние национально-​культурной авто­но­мии “не идет враз­рез с точ­ным смыс­лом” программы.

Но кон­фе­рен­ция лик­ви­да­то­ров нару­шает не только законы логики.

Она нару­шает еще свой долг перед рос­сий­ской социал-​демократией, санк­ци­о­ни­руя культурно-​национальную авто­но­мию. Она самым опре­де­лен­ным обра­зом нару­шает “точ­ный смысл” про­граммы, ибо известно, что II съезд, при­няв­ший про­грамму, реши­тельно отверг культурно-​национальную авто­но­мию. Вот что гово­ри­лось по этому поводу на этом съезде:

“Гольдблат (бун­до­вец): …Я счи­таю необ­хо­ди­мым созда­ние осо­бых учре­жде­ний, кото­рые обес­пе­чи­вали бы сво­боду куль­тур­ного раз­ви­тия наци­о­наль­но­стей, и потому пред­ла­гаю при­ба­вить к § 8 – “и созда­ние учре­жде­ний, гаран­ти­ру­ю­щих им пол­ную сво­боду куль­тур­ного раз­ви­тия” (это, как известно, бун­дов­ская фор­му­ли­ровка культурно-​национальной авто­но­мии. И. Ст.).

Мартынов ука­зы­вает на то, что общие учре­жде­ния должны быть устро­ены так, чтобы они обес­пе­чи­вали и част­ные инте­ресы. Невозможно создать ника­кого осо­бого учре­жде­ния, обес­пе­чи­ва­ю­щего сво­боду куль­тур­ного раз­ви­тия национальности.

Егоров: В вопросе о наци­о­наль­но­сти мы можем при­нять лишь отри­ца­тель­ные пред­ло­же­ния, т.е. мы про­тив вся­ких стес­не­ний наци­о­наль­но­сти. Но нам, как социал-​демократам, нет дела до [c.357] того, будет ли та или дру­гая наци­о­наль­ность раз­ви­ваться как тако­вая. Это-​дело сти­хий­ного процесса.

…В резуль­тате Кольцов: Делегаты Бунда все­гда оби­жа­ются, когда захо­дит речь об их наци­о­на­лизме. Между тем та поправка, кото­рая вне­сена деле­га­том от Бунда, – чисто наци­о­на­ли­сти­че­ского харак­тера. От нас тре­буют чисто насту­па­тель­ных мер для под­дер­жа­ния даже тех наци­о­наль­но­стей, кото­рые вымирают”.

“поправка Гольдблата отверг­нута боль­шин­ством про­тив трех”.

Итак, ясно, что кон­фе­рен­ция лик­ви­да­то­ров пошла “враз­рез с точ­ным смыс­лом” про­граммы. Она нару­шила программу,

Теперь лик­ви­да­торы пыта­ются оправ­даться, ссы­ла­ясь на Стокгольмский съезд, кото­рый якобы санк­ци­о­ни­ро­вал культурно-​национальную авто­но­мию, Так, Вл. Коссовский пишет:

“Как известно, по дого­вору, при­ня­тому на Стокгольмском съезде. Бунду предо­став­лено было сохра­нить свою наци­о­наль­ную про­грамму (до реше­ния наци­о­наль­ного вопроса на обще­пар­тий­ном съезде). Этот съезд при­знал, что национально-​культурная авто­но­мия во вся­ком слу­чае не про­ти­во­ре­чит обще­пар­тий­ной про­грамме”86 .

Но попытки лик­ви­да­то­ров тщетны. Съезд в Стокгольме и не думал санк­ци­о­ни­ро­вать про­грамму Бунда – он про­сто согла­сился вре­менно оста­вить вопрос откры­тым. Храброму Коссовскому не хва­тило муже­ства ска­зать всю правду, Но факты сами гово­рят о себе. Вот они:

“Вносится поправка Галиным: “Вопрос о наци­о­наль­ной про­грамме оста­ется откры­тым ввиду нерас­смот­ре­ния его съез­дом”. (За – 50 голо­сов, про­тив – 32.)

Голос. Что зна­чит – откры­тым? [c.358]

Председатель. Если мы гово­рим, что наци­о­наль­ный вопрос оста­ется откры­тым, то это зна­чит, что Бунд до сле­ду­ю­щего съезда может сохра­нить свое реше­ние по этому вопросу” 87 (кур­сив наш. И. Ст.).

Как видите, съезд даже “не рас­смот­рел” вопроса о наци­о­наль­ной про­грамме Бунда – он про­сто оста­вил его “откры­тым”, предо­ста­вив самому Бунду решить судьбу своей про­граммы до сле­ду­ю­щего общего съезда. Другими сло­вами: съезд в Стокгольме укло­нился от вопроса, не дав оценки культурно-​национальной авто­но­мии ни в ту, ни в дру­гую сторону.

Между тем, кон­фе­рен­ция лик­ви­да­то­ров самым опре­де­лен­ным обра­зом вхо­дит в оценку дела, при­знает культурно-​национальную авто­но­мию при­ем­ле­мой и санк­ци­о­ни­рует ее име­нем про­граммы партии.

Разница бро­са­ется в глаза.

Таким обра­зом, кон­фе­рен­ция лик­ви­да­то­ров, несмотря на вся­кие ухищ­ре­ния, ни на шаг не дви­нула впе­ред наци­о­наль­ного вопроса.

Виляние перед Бундом и кав­каз­скими национал-​ликвидаторами – это все, на что она ока­за­лась способной.

  1. Национальный вопрос в России

Нам оста­ется наме­тить поло­жи­тель­ное реше­ние наци­о­наль­ного вопроса.

Мы исхо­дим из того, что вопрос может быть решен лишь в нераз­рыв­ной связи с пере­жи­ва­е­мым в России момен­том. [c.359]

Россия живет в пере­ход­ное время, когда “нор­маль­ная”, “кон­сти­ту­ци­он­ная” жизнь еще не уста­но­ви­лась, когда поли­ти­че­ский кри­зис еще не раз­ре­шен. Дни бурь и “ослож­не­ний” впе­реди. Отсюда дви­же­ние, налич­ное и гря­ду­щее, дви­же­ние, ста­вя­щее себе целью пол­ную демократизацию.

В связи с этим дви­же­нием и дол­жен быть рас­смот­рен наци­о­наль­ный вопрос.

Итак, пол­ная демо­кра­ти­за­ция страны, как основа и усло­вие реше­ния наци­о­наль­ного вопроса.

Следует учесть при реше­нии вопроса не только внут­рен­нее, но и внеш­нее поло­же­ние. Россия нахо­дится между Европой и Азией, между Австрией и Китаем. Рост демо­кра­тизма в Азии неиз­бе­жен. Рост импе­ри­а­лизма в Европе – не слу­чай­ность. В Европе капи­талу ста­но­вится тесно, и он рвется в чужие страны, ища новых рын­ков, деше­вых рабо­чих, новых точек при­ло­же­ния. Но это ведёт к внеш­ним ослож­не­ниям и Бойне. Никто не может ска­зать, что Балканская война88 явля­ется кон­цом, а не нача­лом ослож­не­ний. Поэтому вполне воз­можно такое соче­та­ние внут­рен­них и внеш­них конъ­юнк­тур, при кото­ром та или иная наци­о­наль­ность в России най­дет нуж­ным поста­вить и решить вопрос о своей неза­ви­си­мо­сти. И, конечно, не дело марк­си­стов ста­вить в таких слу­чаях преграды.

Но из этого сле­дует, что рус­ские марк­си­сты не обой­дутся без права наций на самоопределение.

Итак, право само­опре­де­ле­ния, как необ­хо­ди­мый пункт в реше­нии наци­о­наль­ного вопроса.

Далее. Как быть с наци­ями, кото­рые по тем или иным при­чи­нам пред­по­чтут остаться в рам­ках целого? [c.360]

Мы видели, что культурно-​национальная авто­но­мия непри­годна. Во-​первых, она искус­ственна и нежиз­ненна, ибо она пред­по­ла­гает искус­ствен­ное стя­ги­ва­ние в одну нацию людей, кото­рых жизнь, дей­стви­тель­ная жизнь, разъ­еди­няет и пере­бра­сы­вает в раз­ные концы госу­дар­ства. Во-​вторых, она тол­кает к наци­о­на­лизму, ибо она ведет к точке зре­ния “раз­ме­же­ва­ния” людей по наци­о­наль­ным куриям, к точке зре­ния “орга­ни­за­ции” наций, к точке зре­ния “сохра­не­ния” и куль­ти­ви­ро­ва­ния “наци­о­наль­ных осо­бен­но­стей”, – дело, совер­шенно не иду­щее к социал-​демократии. Это не слу­чай­ность, что морав­ские сепа­ра­ти­сты в рейхс­рате, отде­лив­шись от немец­ких с.-д. депу­та­тов, объ­еди­ни­лись с морав­скими бур­жу­аз­ными депу­та­тами в одно, так ска­зать, морав­ское “коле”. Не слу­чай­ность и то, что сепа­ра­ти­сты ив Бунда увязли в наци­о­на­лизме, пре­воз­нося “суб­боту” и “жар­гон”. В Думе нет еще бун­дов­ских депу­та­тов, но в рай­оне Бунда име­ется клерикально-​реакционная еврей­ская община, в “руко­во­дя­щих учре­жде­ниях” кото­рой Бунд устра­и­вает, пока что, “объ­еди­нёнку” еврей­ских рабо­чих и бур­жуа 89 . Такова уж логика культурно-​национальной автономии.

Итак, наци­о­наль­ная авто­но­мия не решает вопроса.

Где же выход?

Единственно вер­ное реше­ние – област­ная авто­но­мия, авто­но­мия таких опре­де­лив­шихся еди­ниц, как Польша, Литва, Украина, Кавказ и т.п.

Преимущество област­ной авто­но­мии состоит, прежде всего, в том, что при ней при­хо­дится иметь дело [c.361] не с фик­цией без тер­ри­то­рии, а с опре­де­лен­ным насе­ле­нием, живу­щим на опре­де­лен­ной тер­ри­то­рии. Затем, она не меж­ует людей по нациям, она не укреп­ляет наци­о­наль­ных пере­го­ро­док, – наобо­рот, она ломает эти пере­го­родки и объ­еди­няет насе­ле­ние для того, чтобы открыть дорогу для меже­ва­ния дру­гого рода, меже­ва­ния по клас­сам. Наконец, она дает воз­мож­ность наи­луч­шим обра­зом исполь­зо­вать при­род­ные богат­ства обла­сти и раз­вить про­из­во­ди­тель­ные силы, не дожи­да­ясь реше­ний общего цен­тра, - функ­ции, не при­су­щие культурно-​национальной автономии.

Итак, област­ная авто­но­мия, как необ­хо­ди­мый пункт в реше­нии наци­о­наль­ного вопроса.

Нет сомне­ния, что ни одна из обла­стей не пред­став­ляет сплош­ного наци­о­наль­ного еди­но­об­ра­зия, ибо в каж­дую из них вкрап­лены наци­о­наль­ные мень­шин­ства. Таковы евреи в Польше, латыши в Литве, – рус­ские на Кавказе, поляки на Украине и т.д. Можно опа­саться поэтому, что мень­шин­ства будут угне­та­емы наци­о­наль­ными боль­шин­ствами. Но опа­се­ния имеют осно­ва­ние лишь в том слу­чае, если страна оста­ется при ста­рых поряд­ках. Дайте стране пол­ный демо­кра­тизм, – и опа­се­ния поте­ряют вся­кую почву.

Предлагают свя­зать раз­бро­сан­ные мень­шин­ства в еди­ный наци­о­наль­ный союз. Но мень­шин­ства нуж­да­ются не в искус­ствен­ном союзе, а в реаль­ных пра­вах у себя на месте. Что может дать им такой союз без пол­ной демо­кра­ти­за­ции? Или: какая необ­хо­ди­мость в наци­о­наль­ном союзе при пол­ной демократизации?

Что осо­бенно вол­нует наци­о­наль­ное мень­шин­ство? [c.362]

Меньшинство недо­вольно не отсут­ствием наци­о­наль­ного союза, а отсут­ствием права род­ного языка, Дайте ему поль­зо­ваться род­ным язы­ком, – и недо­воль­ство прой­дет само собой.

Меньшинство недо­вольно не отсут­ствием искус­ствен­ного союза, а отсут­ствием у него род­ной школы. Дайте ему такую школу, – и недо­воль­ство поте­ряет вся­кую почву.

Меньшинство недо­вольно не отсут­ствием наци­о­наль­ного союза, а отсут­ствием сво­боды сове­сти (сво­бода веро­ис­по­ве­да­ния), пере­дви­же­ния и пр. Дайте ему эти сво­боды, – и оно пере­ста­нет быть недовольным.

Итак, наци­о­наль­ное рав­но­пра­вие во всех его видах (язык, школы и пр.), как необ­хо­ди­мый пункт в реше­нии наци­о­наль­ного вопроса. Необходим, сле­до­ва­тельно, обще­го­су­дар­ствен­ный закон, дан­ный на основе пол­ной демо­кра­ти­за­ции страны и запре­ща­ю­щий все без исклю­че­ния виды наци­о­наль­ных при­ви­ле­гий и какое бы то ни было стес­не­ние или огра­ни­че­ние прав наци­о­наль­ных меньшинств.

В этом и только в этом может быть дей­стви­тель­ная, а не бумаж­ная гаран­тия прав меньшинства.

Можно оспа­ри­вать или не оспа­ри­вать суще­ство­ва­ние логи­че­ской связи между орга­ни­за­ци­он­ным феде­ра­лиз­мом и культурно-​национальной авто­но­мией. Но нельзя оспа­ри­вать того, что послед­няя создает бла­го­при­ят­ную атмо­сферу для без­бреж­ного феде­ра­лизма, пере­хо­дя­щего в пол­ный раз­рыв, в сепа­ра­тизм. Если чехи в Австрии и бун­довцы в России, начав дело с авто­но­мии и перейдя потом к феде­ра­ции, кон­чили сепа­ра­тиз­мом, – то в этом, несо­мненно, круп­ную роль сыг­рала наци­о­на­ли­сти­че­ская атмо­сфера, кото­рую [c.363] есте­ственно рас­про­стра­няет культурно-​национальная авто­но­мия. Это не слу­чай­ность, что наци­о­наль­ная авто­но­мия и орга­ни­за­ци­он­ная феде­ра­ция идут рука об руку. Оно и понятно. И та и дру­гая тре­буют раз­ме­же­ва­ния по наци­о­наль­но­стям. И та и дру­гая пред­по­ла­гают орга­ни­за­цию по наци­о­наль­но­стям. Сходство несо­мнен­ное. Разница лишь в том, что там меж­уют насе­ле­ние вообще, а здесь – с.-д. рабочих.

Мы знаем, к чему при­во­дит меже­ва­ние рабо­чих по наци­о­наль­но­стям. Распадение еди­ной рабо­чей пар­тии, раз­бивка сою­зов по наци­о­наль­но­стям, обостре­ние наци­о­наль­ных тре­ний, наци­о­наль­ное штрейк­бре­хер­ство, пол­ная демо­ра­ли­за­ция в рядах социал-​демократии, – таковы резуль­таты орга­ни­за­ци­он­ного феде­ра­лизма. История социал-​демократии в Австрии и дея­тель­ность Бунда в России крас­но­ре­чиво сви­де­тель­ствуют об этом.

Единственное сред­ство про­тив этого – орга­ни­за­ция на нача­лах интернациональности.

Сплочение на местах рабо­чих всех наци­о­наль­но­стей России в еди­ные и целост­ные кол­лек­тивы, спло­че­ние таких кол­лек­ти­вов в еди­ную пар­тию – такова задача.

Само собой понятно, что такая постройка пар­тии не исклю­чает, а пред­по­ла­гает широ­кую авто­но­мию обла­стей внутри еди­ного пар­тий­ного целого.

Опыт Кавказа пока­зы­вает всю целе­со­об­раз­ность такого типа орга­ни­за­ции. Если кав­каз­цам уда­лось пре­одо­леть наци­о­наль­ные тре­ния между армян­скими и татар­скими рабо­чими, если им уда­лось обез­опа­сить насе­ле­ние от воз­мож­но­стей резни и пере­стре­лок, если в Баку, в этом калей­до­скопе наци­о­наль­ных групп, теперь уже невоз­можны наци­о­наль­ные столк­но­ве­ния, если там уда­лось вовлечь рабо­чих в еди­ное русло [c.364] могу­чего дви­же­ния, – то в этом не послед­нюю роль сыг­рала интер­на­ци­о­наль­ная постройка кав­каз­ской социал-демократии.

Тип орга­ни­за­ции вли­яет не только на прак­ти­че­скую работу. Он накла­ды­вает неиз­гла­ди­мую печать на всю духов­ную жизнь рабо­чего. Рабочий живет жиз­нью своей орга­ни­за­ции, он там рас­тет духовно и вос­пи­ты­ва­ется. И вот, вра­ща­ясь в своей орга­ни­за­ции и встре­ча­ясь там каж­дый раз со сво­ими ино­на­ци­о­наль­ными това­ри­щами, ведя вме­сте с ними общую борьбу под руко­вод­ством общего кол­лек­тива, – он глу­боко про­ни­ка­ется мыс­лью о том, что рабо­чие прежде всего – члены одной клас­со­вой семьи, члены еди­ной армии соци­а­лизма. А это не может не иметь гро­мад­ного вос­пи­та­тель­ного зна­че­ния для широ­ких слоев рабо­чего класса.

Поэтому интер­на­ци­о­наль­ный тип орга­ни­за­ции явля­ется шко­лой това­ри­ще­ских чувств, вели­чай­шей аги­та­цией в пользу интернационализма.

Не то с орга­ни­за­цией по наци­о­наль­но­стям. Организуясь на основе наци­о­наль­но­сти, рабо­чие замы­ка­ются в наци­о­наль­ные скор­лупы, отго­ра­жи­ва­ясь друг от друга орга­ни­за­ци­он­ными пере­го­род­ками. Подчеркивается не общее между рабо­чими, а то, чем они друг от друга отли­ча­ются. Здесь рабо­чий прежде всего - член своей нации: еврей, поляк и т.д. Неудивительно, что наци­о­наль­ный феде­ра­лизм в орга­ни­за­ции вос­пи­ты­вает в рабо­чих дух наци­о­наль­ной обособленности.

Поэтому наци­о­наль­ный тип орга­ни­за­ции явля­ется шко­лой наци­о­наль­ной узо­сти и закоснения.

Таким обра­зом, перед нами два прин­ци­пи­ально раз­лич­ных типа орга­ни­за­ции: тип интер­на­ци­о­наль­ной [c.365] спло­чен­но­сти и тип орга­ни­за­ци­он­ного “раз­ме­же­ва­ния” рабо­чих по национальностям,

Попытки при­ми­рить эти два типа до сих пор не имели успеха. Примиренческий устав австрий­ской социал-​демократии, выра­бо­тан­ный в Вимберге в 1897 году, повис в воз­духе. Австрийская пар­тия раз­би­лась на части, увле­кая за собой союзы. “Примирение” ока­за­лось не только уто­пич­ным, но и вред­ным. Штрассер прав, утвер­ждая, что “сепа­ра­тизм полу­чил свой пер­вый три­умф на Вимбергском пар­тей­таге” 90 . То же самое в России, “Примирение” с феде­ра­лиз­мом Бунда, состо­яв­ше­еся на Стокгольмском съезде, кон­чи­лось пол­ным кра­хом. Бунд сорвал сток­гольм­ский ком­про­мисс. Бунд с пер­вого же дня после Стокгольма стал поме­хой на пути к сли­я­нию рабо­чих на местах в еди­ную орга­ни­за­цию, вклю­ча­ю­щую рабо­чих всех наци­о­наль­но­стей. И Бунд упорно про­дол­жал свою сепа­ра­тист­скую так­тику, несмотря на то, что и в 1907 и в 1908 году рос­сий­ская социал-​демократия несколько раз тре­бо­вала, чтобы един­ство снизу между рабо­чими всех наци­о­наль­но­стей было, нако­нец, осу­ществ­лено 91 . Бунд, начав­ший с орга­ни­за­ци­он­ной наци­о­наль­ной авто­но­мии, пере­шел на деле к феде­ра­ции для того, чтобы кон­чить пол­ным раз­ры­вом, сепа­ра­тиз­мом, Разрывая же с рос­сий­ской социал-​демократией, он внес в нее раз­брод и дез­ор­га­ни­за­цию. Вспомним, хотя бы, дело Ягелло 92 .

Поэтому путь “при­ми­ре­ния” дол­жен быть остав­лен, как уто­пи­че­ский и вредный.

Одно из двух: либо феде­ра­лизм Бунда, и тогда – рос­сий­ская социал-​демократия пере­стра­и­ва­ется на [c.366] нача­лах “раз­ме­же­ва­ния” рабо­чих по наци­о­наль­но­стям; либо интер­на­ци­о­наль­ный тип орга­ни­за­ции, и тогда – Бунд пере­стра­и­ва­ется на нача­лах тер­ри­то­ри­аль­ной авто­но­мии, по образцу кав­каз­ской, латыш­ской и поль­ской' социал-​демократии, откры­вая дорогу делу непо­сред­ствен­ного объ­еди­не­ния еврей­ских рабо­чих с рабо­чими дру­гих наци­о­наль­но­стей России.

Среднего нет: прин­ципы побеж­дают, а не “при­ми­ря­ются”.

Итак – прин­цип интер­на­ци­о­наль­ного спло­че­ния рабо­чих, как необ­хо­ди­мый пункт в реше­нии наци­о­наль­ного вопроса.

Вена, 1913 г., январь.

Нашли ошибку? Выделите фраг­мент тек­ста и нажмите Ctrl+Enter.

Примечания

  1. Сионизм – реакционно-​националистическое тече­ние, имев­шее сто­рон­ни­ков среди еврей­ской бур­жу­а­зии, интел­ли­ген­ции и наи­бо­лее отста­лых слоев еврей­ских рабо­чих. Сионисты стре­ми­лись изо­ли­ро­вать еврей­ские рабо­чие массы от общей борьбы про­ле­та­ри­ата.
  2. См. “Отчет о IX кон­фе­рен­ции Бунда”.
  3. См. “Извещение Августовской кон­фе­рен­ции”.
  4. См. там же.
  5. См. “Национальная про­блема” Р. Шпрингера, стр. 43, изд. “Общественная польза”, 1909 г.
  6. См.: “Национальный вопрос и социал-​демократия” О. Бауэра, изд. “Серп”, 1909 г., стр. 1–2.
  7. См. там же, стр. 6
  8. См. там же, стр. 2.
  9. См.: “Национальный вопрос и социал-​демократия” О. Бауэра, изд. “Серп”, 1909 г., стр. 24–25.
  10. См. там же, стр. 139.
  11. См. там же, стр. 2.
  12. См. стр. 2 его книги.
  13. См. там же, стр. 389.
  14. См. стр. 388.
  15. См. стр. 396.
  16. См. стр. 2.
  17. См. стр. 130.
  18. Там же, стр. 130.
  19. См. его “Der Arbeiter und die Nation”, 1912 г., стр. 33.
  20. См. книгу Бауэра, стр. 166.
  21. Южно-​славянская социал-​демократия рабо­тает на юге Австрии.
  22. См. “Вопросы наци­о­наль­но­сти” В. Коссовского, стр. 16–17, 1907 г.
  23. Брюннский пар­тей­таг (съезд) австрий­ской социал-​демократии про­ис­хо­дил 12–17 (24–29) сен­тября 1899 года. Текст резо­лю­ции, при­ня­той пар­тей­та­гом по наци­о­наль­ному вопросу, при­во­дится И.В. Сталиным в сле­ду­ю­щей главе насто­я­щей работы
  24. См.“Национальная про­блема” Шпрингера, стр. 14.
  25. См. “Национальный вопрос и социал-​демократия” Бауэра, стр. 399.
  26. См. “Национальный вопрос” Бауэра, стр. 422.
  27. См. “Национальная про­блема” Шпрингера, стр. 281–282.
  28. “У нас, слава богу, нет пар­ла­мента” – слова, ска­зан­ные В. Коковцевым, цар­ским мини­стром финан­сов (позже пре­мье­ром), в Государственной думе 24 апреля 1908 года.
  29. См. “Национальная про­блема” Шпрингера, стр. 36.
  30. См.“Национальный вопрос” Бауэра, стр. 401.
  31. За нее голо­со­вали и пред­ста­ви­тели южно-​славянской с.-д. пар­тии. См. “Дебаты по наци­о­наль­ному вопросу на Брюннском пар­тей­таге”, стр. 72, 1906 г.
  32. В рус­ском пере­воде М. Панина (см. книгу Бауэра в пере­воде Панина) вме­сто “наци­о­наль­ных осо­бен­но­стей” ска­зано “наци­о­наль­ные инди­ви­ду­аль­но­сти”. Панин неверно пере­вел это место, в немец­ком языке нет слова “инди­ви­ду­аль­ность”, там гово­рится о “nationalen Eigenart”, т.е. об осо­бен­но­стях, что далеко не одно и то же.
  33. См. “Verhandlungen des Gesammtparteitages” в Брюнне, 1899 г.
  34. См. “Национальная про­блема” Шпрингера, стр. 286.
  35. См. “Национальный вопрос”, стр. 549.
  36. См. “Национальный вопрос”, стр. 555.
  37. См. “Национальная про­блема” Шпрингера, стр. 19.
  38. См. “Национальный вопрос”, стр. 286.
  39. См. “Национальная про­блема”, стр. 74.
  40. См. там же, с. 88–89.
  41. См. там же, с. 89.
  42. См. “Национальный вопрос”, стр. 552.
  43. См. “Национальная про­блема”, стр. 226.
  44. См. “Национальный вопрос”, стр. 368.
  45. См. “Национальный вопрос”, стр. 375.
  46. См. “Национальная про­блема”, стр. 234.
  47. См. “Национальный вопрос”, стр. 553.
  48. См. там же, с. 337.
  49. См. “Национальный вопрос”, стр. 333.
  50. См. там же, с. 555.
  51. См. там же, с. 556.
  52. См. там же, с. 543.
  53. См. там же, с. 542.
  54. См. “Дебаты по наци­о­наль­ному вопросу на Брюннском пар­тей­таге”, стр. 48.
  55. См. “Национальный вопрос” Бауэра, стр. 553.
  56. См. в начале этой главы.
  57. См. II гл. “Манифеста Коммунистической Партии” К. Маркса и Ф. Энгельса (Карл Маркс. Избранные про­из­ве­де­ния в двух томах, т. I, 1941, стр. 154).
  58. Венский пар­тей­таг (или Вимбергский – по назва­нию отеля в Вене, в кото­ром он засе­дал) австрий­ской социал-​демократической пар­тии про­ис­хо­дил 25–31 мая (6–12 июня) 1897 года.
  59. См. “Национальный вопрос”, стр. 381, 396.
  60. См. “Национальный вопрос”, стр. 381, 396.
  61. См. его “К еврей­скому вопросу”, 1906 г.
  62. Имеется в виду напе­ча­тан­ная в 1844 году в “Deutsch-​Franzosische Jahrbucher” (“Немецко-​Францутский Ежегодник”) ста­тья К. Маркса “Zur Judenfrage” (“К еврей­скому вопросу”) (см. К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. I, 1938).
  63. См. его “Кишиневская резня и еврей­ский вопрос”, 1903 г.
  64. См. “Национальный вопрос”, стр. 388.
  65. См. “Формы наци­о­наль­ного дви­же­ния” etc. под редак­цией Кастелянского, стр. 772.
  66. См. Протоколы II съезда, стр. 176.
  67. См. Протоколы II съезда, стр. 176.
  68. См. “Отчет о VIII кон­фе­рен­ции Бунда”, 1911 г., стр. 62.
  69. См. там же, стр. 83–84.
  70. См. “Отчет о VIII кон­фе­рен­ции Бунда”, стр. 85.
  71. См. “Отчет о IХ кон­фе­рен­ции Бунда”, 1912 г., стр. 42.
  72. См. “Отчет о VIII кон­фе­рен­ции Бунда”, стр. 83.
  73. См. там же, стр. 68.
  74. См. “Наша Заря”, 1912 г., № 9–10, стр. 120.
  75. Г.В. Плеханов в ста­тье “Еще одна рас­коль­ни­чья кон­фе­рен­ция”, поме­щен­ной в газете “За Партию” 2 (15) октября 1912 года, осу­дил “авгу­стов­скую” кон­фе­рен­цию лик­ви­да­то­ров, а пози­цию бун­дов­цев и кав­каз­ских социал-​демократов харак­те­ри­зо­вал как при­спо­соб­ле­ние соци­а­лизма к наци­о­на­лизму. В письме в редак­цию лик­ви­да­тор­ского жур­нала “Наша Заря” лидер бун­дов­цев Коссовский высту­пил с кри­ти­кой Плеханова.
  76. См. “Извещение о VII съезде Бунда”стр. 7.
  77. VII съезд Бунда про­ис­хо­дил во Львове в конце авгу­ста – начале сен­тября (н. ст.) 1906 года.
  78. См.: “К вопросу о наци­о­наль­ной авто­но­мии и пре­об­ра­зо­ва­нии рос­сий­ской социал-​демократии на феде­ра­тив­ных нача­лах”, 1902 г., изд. Бунда.
  79. См. “Наше слово” № 3, стр. 24. Вильна, 1906 г.
  80. “Искра” – пер­вая обще­рус­ская неле­галь­ная марк­сист­ская газета, осно­вана в 1900 году В.И. Лениным
  81. См.: “К вопросу о наци­о­наль­ной авто­но­мии” etc., 1902 г., стр. 17, изд. Бунда.
  82. См. в “Dokumente des Separatismus” слова из бро­шюры Ванека, стр. 29.
  83. См. “Отчет о IХ кон­фе­рен­ции Бунда”, стр. 19.
  84. См. гру­зин­скую газету “Чвени Цховреба” (“Наша жизнь”), 1912 г., № 12.
  85. См. гру­зин­скую газету “Чвени Цховреба” 1912 г., № 12.
  86. См. “Наша Заря” 1912 г., № 9–10, стр. 120.
  87. См. “Наше Слово” № 8, 1906 г., стр. 53.
  88. Первая Балканская война нача­лась в октябре 1912 года между Болгарией, Сербией, Грецией и Черногорией, с одной сто­роны, и Турцией – с дру­гой.
  89. “Отчет о VIII кон­фе­рен­ции Бунда”, конец резо­лю­ции об общине.
  90. См. его “Der Arbeiter und die Nation”, 1912 г.
  91. См. поста­нов­ле­ния чет­вер­той (“Третьей обще­рос­сий­ской”) кон­фе­рен­ции РСДРП, про­ис­хо­див­шей 5–12 ноября 1907 года, и V кон­фе­рен­ции РСДРП (“Общерусской 1908 года”), [c.404] про­ис­хо­див­шей 21–27 декабря 1908 года (3–9 января 1909 года) (см. “ВКП(б) в резо­лю­циях и реше­ниях съез­дов, кон­фе­рен­ций и пле­ну­мов ЦК”, часть I, изд. 6-​е, 1940, стр. 118, 131).
  92. Ягелло, Е.И. – член поль­ской соци­а­ли­сти­че­ской пар­тии (ППС), был избран в IV Государственную думу от Варшавы бло­ком Бунда и ППС с бур­жу­аз­ными наци­о­на­ли­стами про­тив поль­ских социал-​демократов. Социал-​демократическая фрак­ция Думы боль­шин­ством голо­сов меньшевиков-​ликвидаторов (мень­ше­вист­ской семерки) про­тив 6 депу­та­тов боль­ше­ви­ков при­няла рево­лю­цию о при­ня­тии Ягелло в с.-д. фрак­цию.