~ 41 мин

I

«Мера,

—

гово­рит Гегель, —

есть кон­крет­ная истина бытия»¹ .

Это надо пони­мать в том смысле, что раз­дел геге­лев­ской «Логики», посвя­щён­ный мере, пред­став­ляет собою выс­шую ста­дию раз­ви­тия геге­лев­ского «уче­ния о бытии», именно ту ста­дию, на кото­рой две основ­ные кате­го­рии бытия — каче­ство и коли­че­ство — рас­смат­ри­ва­ются в их вза­им­ной связи и един­стве и тем самым полу­чает своё завер­ше­ние вся пер­вая книга «Науки логики» («Учение о бытии»).

Если пер­вый раз­дел «Логики» трак­тует кате­го­рию каче­ства, отвле­ка­ясь от её суще­ствен­ной связи с коли­че­ством, а вто­рой раз­дел раз­би­рает кате­го­рию коли­че­ства, отвле­ка­ясь от того обсто­я­тель­ства, что вся­кое коли­че­ство есть коли­че­ство какого-​нибудь опре­де­лён­ного каче­ства, т. е. коли­че­ство спе­ци­фи­че­ское, — то посвя­щён­ный мере тре­тий раз­дел «Логики» иссле­дует именно самоё эту связь, суще­ству­ю­щую в реаль­ном мире между каче­ствами и коли­че­ствами этих качеств.

Отсюда ясно, что, прежде чем гово­рить о самой мере, необ­хо­димо пред­по­слать несколько заме­ча­ний отно­си­тельно того, чтó Гегель разу­меет под кате­го­ри­ями «каче­ство» и «коли­че­ство», кото­рые трак­ту­ются им в их изо­ли­ро­ван­но­сти в пер­вых двух раз­де­лах «Логики» и в их суще­ствен­ном един­стве в тре­тьем и послед­нем раз­деле «Учения о бытии».

II

В одном из своих уст­ных выступ­ле­ний А. М. Деборин ука­зал на то, что поня­тие каче­ства в начале геге­лев­ской «Логики» высту­пает в смысле наи­бо­лее непо­сред­ствен­ной, наи­бо­лее про­стой, наи­бо­лее бед­ной и наи­бо­лее абстракт­ной кате­го­рии, о кото­рой на пер­вых порах можно ска­зать только то, что это есть бытие, реаль­ность. На даль­ней­ших же сту­пе­нях раз­ви­тия геге­лев­ской «Логики» мы встре­чаем поня­тие каче­ства уже в более раз­вёр­ну­том, более бога­том смысле и под новыми назва­ни­ями: а именно, под такими заго­лов­ками, как «форма», «вещь», «целост­ность». Можно ска­зать, ука­зы­вал А. М. Деборин, что каче­ство в раз­вёр­ну­том виде есть внут­рен­няя струк­тура вещи. Но это только в раз­вёр­ну­том виде, а не в пер­вой книге геге­лев­ской «Логики», посвя­щён­ной уче­нию о бытии.

Что же такое «каче­ство» в геге­лев­ском уче­нии о бытии? Чтобы дать более ясный и более нагляд­ный ответ на этот вопрос, обра­тимся к тем при­ме­рам, кото­рыми Гегель иллю­стри­рует эту свою кате­го­рию, и к тем пояс­ня­ю­щим выра­же­ниям, с кото­рыми, как с сино­ни­мами, он отож­деств­ляет своё поня­тие качества.

Прежде всего возь­мём геге­лев­ские при­меры. Они рас­сы­паны по всему «Учению о бытии» и уже с самого начала пока­зы­вают, что на всём про­тя­же­нии пер­вой книги «Логики» Гегель под «каче­ством» пони­мает при­бли­зи­тельно одно и то же. В раз­деле о Качестве Гегель поль­зу­ется такими при­ме­рами, как «кис­лое», «терп­кое», «горя­чее» (Saure, herbe, feurige Qualität, 101). В раз­деле о Количестве мы встре­чаем сле­ду­ю­щие при­меры: «крас­ное», «синее», «поле», «луг», «лес» (178), «точка», «линия», «плос­кость» (274, 306, 312); нако­нец, само «коли­че­ство» — ука­зы­вает Гегель — пред­став­ляет собою одно из качеств (332). В раз­деле о Мере мы нахо­дим такие при­меры: «про­стран­ство», «время» (351, 353, 358), «вес», «объём» (360–362) «тем­пе­ра­тура» (348), «лег­ко­мыс­лие», «пре­ступ­ле­ние», «порок», «доб­ро­де­тель» (384) и т. д.

Из всех этих при­ме­ров видно, что каче­ство у Гегеля в «уче­нии о бытии» ещё не озна­чает вещь в соб­ствен­ном смысле слова. Но если каче­ство не есть ещё вещь, то ещё менее это есть свой­ство вещи, ибо свой­ство необ­хо­ди­мым обра­зом пред­по­ла­гает вещь, свой­ством кото­рой оно явля­ется, при­над­ле­жит этой вещи и отно­сится к вещи; каче­ство же в геге­лев­ском пони­ма­нии при­над­ле­жит только самому себе и отно­сится к самому себе.

Итак, каче­ство не есть ни вещь, ни свой­ство. Качество пред­став­ляет собою вся­кое более или менее опре­де­лён­ное «нечто». И дей­стви­тельно, если мы обра­тимся к тем поня­тиям, кото­рые Гегель упо­треб­ляет в смысле сино­ни­мов, раз­нознач­ных поня­тию каче­ства, то чаще всего мы най­дём у него отож­деств­ле­ние тер­мина «каче­ство» с тер­ми­ном «нечто» («die Qualität oder das Etwas», 380; «Etwas oder eine Qualität», 384 и др.).

Другое посто­янно встре­ча­ю­ще­еся у Гегеля отож­деств­ле­ние — это отож­деств­ле­ние Qualität и Bestimmtheit. Правда, послед­ний тер­мин (как ука­зы­вает сам Гегель) имеет ещё более общее зна­че­ние, чем тер­мин «каче­ство», т. к. можно гово­рить и о каче­ствен­ной опре­де­лён­но­сти и о коли­че­ствен­ной (98). Поэтому, в более стро­гом смысле, Гегель отож­деств­ляет «каче­ство» не про­сто с опре­де­лён­но­стью, а с опре­де­лён­но­стью, отно­ся­щейся к себе самой («die sich auf sich beziehende Bestimmtheit», 332). Или, как ещё иначе выра­жа­ется Гегель, каче­ство есть такая опре­де­лён­ность, кото­рая тож­де­ственна с самим бытием того «нечто», опре­де­лён­но­стью кото­рого она явля­ется (97,169).

Каждое каче­ство есть нечто свое­об­раз­ное. Поэтому, далее, мы встре­чаем у Гегеля отож­деств­ле­ние Qualität и Eigentümlichkeit (напр., 238).

Наконец, весьма часто под­чёр­ки­ва­ется у Гегеля момент непо­сред­ствен­но­сти и отно­си­тель­ной про­стоты, как харак­тер­ные моменты любого каче­ства, при­чём в тер­мине Einfachkeit Гегель явно под­чёр­ки­вает сло­вечко «ein», так что Einfachkeit озна­чает не только про­стоту, но и, так ска­зать, моно­лит­ность, един­ство, целостность.

В раз­деле о Качестве кате­го­рия эта высту­пает в трёх сле­ду­ю­щих друг за дру­гом аспек­тах. В самом начале мы имеем нечто абсолютно-​неопределённое или «нечто вообще», — то, что Гегель назы­вает «чистым бытием». Это есть пер­вый, наи­бо­лее непо­сред­ствен­ный и наи­бо­лее неопре­де­лён­ный аспект качества.

Второй его аспект — это уже опре­де­лён­ное нечто, отлич­ное от дру­гих «нечто»: «это» в отли­чие от «дру­гого»; «это», как огра­ни­чи­ва­е­мое и опре­де­ля­е­мое дру­гими «нечто».

Наконец, тре­тий и выс­ший аспект каче­ства — это «для-​себя-​бытие», т. е. «нечто» в его фик­си­ро­ван­но­сти, в его отно­си­тель­ной само­сто­я­тель­но­сти, отно­си­тель­ной изо­ли­ро­ван­но­сти, отно­си­тель­ной замкну­то­сти, в его имма­нент­ном един­стве с самим собою.

Все эти аспекты каче­ства раз­ли­ча­ются между собою по сте­пени своей опре­де­лён­но­сти: Das Sein überhaupt есть вполне неопре­де­лён­ное «нечто», реаль­ность вообще (das unbestimmte Unmittelbare, die reine Unbestimmtheit, c. 66); das Dasein, по опре­де­ле­нию Гегеля, есть das bestimmte Sein (95); нако­нец, das Fürsichsein харак­те­ри­зу­ется Гегелем как абсо­лют­ная опре­де­лён­ность или опре­де­лён­ность — про­сто, опре­де­лён­ность — без око­лич­но­стей (das Schlechthin Bestimmtsein, 356; G. 428).

Это после­до­ва­тель­ное раз­ви­тие каче­ствен­ной опре­де­лён­но­сти имеет своей, так ска­зать, диа­лек­ти­че­ской пру­жи­ной про­ти­во­ре­чие между харак­тер­ным для вся­кого каче­ства на всех ста­диях его раз­ви­тия отно­ше­нием к самому себе и отно­ше­нием к дру­гому, без како­вого отно­ше­ния к дру­гому нельзя выде­лить и фик­си­ро­вать ника­кого «нечто» (169). Отношение к дру­гому высту­пает на пер­вый план в кате­го­риях конеч­ного опре­де­лён­ного бытия (Dasein) и «сни­ма­ется» (но не уни­что­жа­ется) в кате­го­рии для-себя-бытия.

IV

Итак, что же такое «каче­ство» по Гегелю? Это всё, отно­си­тельно чего можно спро­сить: что это такое? Одна из выс­ших, наи­бо­лее раз­вёр­ну­тых кате­го­рий в раз­деле о Качестве так и назы­ва­ется: «Fur-​Eines-​Sein», при­чём Гегель ука­зы­вает, что берёт этот тер­мин из обы­ден­ного выра­же­ния; «Was für Eines?», кото­рое по-​русски можно пере­дать сло­вами: «это что за штука?» Гегель ухва­ты­ва­ется за это сло­вечко «Eines» для того, чтобы под­черк­нуть отно­ше­ние к самому себе, как к неко­то­рому внут­рен­нему един­ству, к неко­то­рой отно­си­тель­ной само­сто­я­тель­но­сти и замкну­то­сти каж­дого фик­си­ро­ван­ного в кате­го­рии Fürsichsein каче­ство. Это Fürsichsein и есть вся­кое каче­ство в его фик­си­ро­ван­но­сти, в его отно­си­тель­ной замкну­то­сти. Поэтому оно и есть «Одно».

V

Всем преды­ду­щим изло­же­нием мы пыта­лись уста­но­вить общий смысл и общее содер­жа­ние, вкла­ды­ва­е­мые Гегелем в поня­тие каче­ства на всём про­тя­же­нии пер­вых трёх раз­де­лов «Науки логики». Мы видели, что каче­ством Гегель назы­вает вся­кое непо­сред­ственно «нечто», вся­кое непо­сред­ствен­ное содер­жа­ние, вся­кое непо­сред­ствен­ное своеобразие.

Теперь пой­дём дальше.

Всё мно­го­об­ра­зие качеств рас­па­да­ется на две группы, суще­ственно раз­ли­ча­ю­щи­еся между собой как каче­ства кон­крет­ные и каче­ства абстракт­ные. Это раз­ли­че­ние до извест­ной сте­пени наме­ча­ется уже самим Гегелем, но Гегель как иде­а­лист, не про­во­дя­щий над­ле­жа­щего раз­гра­ни­че­ния между кон­крет­ным и абстракт­ным, не оста­нав­ли­ва­ется долж­ным обра­зом на озна­чен­ном раз­ли­че­нии двух групп качеств и не делает из него необ­хо­ди­мых выво­дов. Мы же, диа­лек­ти­че­ские мате­ри­а­ли­сты, должны строго раз­ли­чать между теми «каче­ствами», кото­рые можно назвать кон­крет­ными или реаль­ными, и между «каче­ствами» абстрактными.

Существенной осо­бен­но­стью пер­вых явля­ется то обсто­я­тель­ство, что они все­гда суще­ствуют как напол­ня­ю­щие извест­ное про­стран­ство и извест­ное время. Об этих каче­ствах с пол­ным пра­вом можно ска­зать (как ука­зы­вал А. М. Деборин), что они суть «объ­ек­тив­ная реаль­ность, дан­ная нам в ощу­ще­нии», т. е. при­ме­нить к ним ленин­ское наи­бо­лее общее, наи­бо­лее пер­во­на­чаль­ное опре­де­ле­ние мате­рии² . Если обра­титься к при­ве­дён­ным выше геге­лев­ским при­ме­рам качеств, то такие «нечто», как «поле», «луг», «лес», «синее», «крас­ное», «кис­лое», «горя­чее», хими­че­ские эле­менты и хими­че­ские соеди­не­ния и т. д., должны быть отне­сены к кон­крет­ным или реаль­ным каче­ствам. Все они суть пространственно-​временные, мате­ри­аль­ные «нечто». Самые же про­стран­ство и время как абстракт­ные поня­тия, отра­жа­ю­щие реаль­ные формы вся­кого бытия, — про­стран­ство как тако­вое и время как тако­вое, — суть (как ука­зы­вает и сам Гегель) каче­ства абстракт­ные (358). Математическая точка, не име­ю­щая ника­ких изме­ре­ний, мате­ма­ти­че­ская линия, не име­ю­щая ника­кой ширины и высоты, мате­ма­ти­че­ская плос­кость, не име­ю­щая ника­кой тол­щины, и т. д. — всё это суть каче­ства абстракт­ные. О них уже нельзя сказать,что это есть «реаль­ность, дан­ная в ощу­ще­нии». Это — лишь абстрак­ции от реаль­ного мира, моменты его формы, обособ­лен­ные от вся­кого реаль­ного содер­жа­ния. То же самое отно­сится ко всем вообще отвле­чён­ным поня­тиям, напр., к поня­тию коли­че­ства как тако­вого. Гегель ука­зы­вает, что коли­че­ство как тако­вое есть одно из качеств — осо­бого рода опре­де­лён­ность, отно­ся­ща­яся к себе самой (332). Совершенно оче­видно, что это есть именно абстракт­ное каче­ство, а не конкретное.

VI

Из бли­жай­ших след­ствий этого раз­ли­че­ния между кон­крет­ными и абстракт­ными каче­ствами нам важно обра­тить вни­ма­ние на то обсто­я­тель­ство, что непо­сред­ственно сле­ду­ю­щая за кате­го­рией каче­ства кате­го­рия коли­че­ства явля­ется уни­вер­саль­ной только для кон­крет­ных качеств. Напр., можно гово­рить о более интен­сив­ной синей краске и о менее интен­сив­ной, о более обшир­ном поле и о менее обшир­ном, о боль­шей сте­пени лег­ко­мыс­лия и о мень­шей сте­пени и т. д., — но нельзя гово­рить о боль­шей или мень­шей точке, если брать точку в смысле мате­ма­ти­че­ского поня­тия, в како­вом смысле она мыс­лится абсо­лютно непро­стран­ствен­ной, лишён­ной вся­кой вели­чины. Равным обра­зом, про­стран­ство как тако­вое, как основ­ная форма вся­кого бытия, не может быть боль­шим или мень­шим, более интен­сив­ным или менее интен­сив­ным. И коли­че­ство как тако­вое, как уни­вер­саль­ная кате­го­рия, не может быть боль­шим или мень­шим, хотя коли­че­ство вся­кого реаль­ного каче­ства может быть уве­ли­чи­ва­емо и умень­ша­емо: в этом, согласно Гегелю, как раз и состоит его основ­ная харак­те­ри­стика. Это уве­ли­че­ние и умень­ше­ние вся­кого опре­де­лён­ного коли­че­ства воз­можно бес­пре­дельно, если мы рас­суж­даем in abstracto, — если же мы не упус­каем из вни­ма­ния реаль­ных мер и их вза­и­мо­от­но­ше­ний, то только в опре­де­лён­ных пределах.

Итак, в раз­деле о Количестве речь идёт об абстракт­ном рас­смот­ре­нии вели­чины как тако­вой, как такого опре­де­ле­ния любых кон­крет­ных качеств, кото­рое индиф­фе­рентно к самим этим каче­ствам и к кото­рому эти послед­ние в свою оче­редь индиф­фе­рентны. Так именно иссле­дует «коли­че­ствен­ную опре­де­лён­ность» та спе­ци­аль­ная наука, кото­рая ведает этим пред­ме­том, т. е. мате­ма­тика. Гегелевский же раз­дел о Количестве пред­став­ляет собою попытку фило­соф­ского осмыс­ле­ния мате­ма­тики, её пред­мета и её метода.

С каким пред­ме­том имеет дело мате­ма­тика? Можно ска­зать, что она имеет дело с абстрак­цией каче­ства, точ­нее, с абстрак­цией от кон­крет­ного или реаль­ного каче­ства. Другими сло­вами, мате­ма­тика рас­смат­ри­вает вели­чину, как тако­вую, — вели­чину, могу­щую быть вели­чи­ной любого кон­крет­ного каче­ства, всё равно какого, но всё-​таки непре­менно какого-​нибудь. При этом мате­ма­тика прин­ци­пи­ально отвле­ка­ется от того обсто­я­тель­ства, что фактически-​то вели­чины отнюдь не абсо­лютно индиф­фе­рентны к тем каче­ствам, вели­чи­нами кото­рых они явля­ются. Вот эта-​то связь между вели­чи­нами и их каче­ствами и кон­сти­ту­и­рует кате­го­рию меры. Сам Гегель в одном месте опре­де­ляет кате­го­рию коли­че­ства как абстрактно-​безмерное (das abstrakte Masslose, 384–385). Математика вполне пра­во­мерно отвле­ка­ется от кате­го­рии меры, от связи коли­честв с каче­ствами, но именно в силу этого отвле­че­ния она и явля­ется наи­бо­лее абстракт­ной и наи­бо­лее фор­маль­ной наукой.

VII

В раз­деле о Мере Гегель «сни­мает» харак­тер­ное для мате­ма­ти­че­ского позна­ния абстра­ги­ро­ва­ние от кон­крет­ного каче­ства и под­вер­гает иссле­до­ва­нию именно ту имма­нент­ную связь между коли­че­ствами и каче­ствами, кото­рая повсюду встре­ча­ется в реаль­ном мире.

«Мера есть пред­вос­хи­ще­ние закона»,

— ука­зы­вает А. М. Деборин.

И с этим нельзя не согла­ситься. Однако мера ещё не закон в соб­ствен­ном смысле этого слова, как думают неко­то­рые това­рищи. Мера не есть закон в соб­ствен­ном смысле уже по той при­чине, что мы тут ещё не дошли до кате­го­рии вещи (Ding), како­вая кате­го­рия впер­вые высту­пает лишь в «Учении о сущ­но­сти», в раз­деле о Явлении. В раз­деле же, трак­ту­ю­щем кате­го­рию меры, мы всё ещё пре­бы­ваем в сфере непо­сред­ствен­ного бытия, в сфере каче­ства, как спе­ци­фи­че­ского содер­жа­ния, свя­зан­ного с опре­де­лён­ным коли­че­ством этого содер­жа­ния. Чтобы быть вполне точ­ным, надо ого­во­рить, что и «содер­жа­ние» мы упо­треб­ляем здесь не в том спе­ци­аль­ном смысле, в кото­ром оно про­ти­во­по­став­ля­ется форме и в кото­ром оно высту­пает у Гегеля в «Учении о сущ­но­сти», а в более общем смысле неко­то­рой Eigentümlichkeit вообще, неко­то­рой Bestimmtheit, или, ещё лучше, в смысле, тож­де­ствен­ном зна­че­нию слова «нечто».

Правда, сам Гегель в одном месте сво­его раз­дела о Мере гово­рит: «мера, или закон» (353), но из кон­тек­ста ясно видно, что слово «закон» упо­треб­лено здесь Гегелем не в соб­ствен­ном смысле, а в смысле низ­шей сту­пени соб­ственно закона. Закон же в стро­гом и соб­ствен­ном смысле рас­смат­ри­ва­ется Гегелем в даль­ней­ших частях его «Логики» — во вто­рой и в тре­тьей книге её.

В том месте раз­дела о Мере, где Гегель делает упо­мя­ну­тое отож­деств­ле­ние меры и закона, он при­во­дит в каче­стве при­мера откры­тый Кеплером закон дви­же­ния пла­нет, выра­жа­е­мый фор­му­лой s³=at². И Гегель под­чёр­ки­вает, что дело откры­тием этой фор­мулы отнюдь не исчер­пы­ва­ется, что необ­хо­димо выве­сти эту фор­мулу из поня­тия тех качеств (про­стран­ство и время), кото­рые вхо­дят в эту фор­мулу в опре­де­лён­ном коли­че­ствен­ном отно­ше­нии друг к другу. Гегель не прав, тре­буя дедук­ции из чистых поня­тий: это есть тре­бо­ва­ние абсо­лют­ного иде­а­лизма. Но он прав в том смысле, что дей­стви­тельно фор­мула s³=at² не даёт под­лин­ного объ­яс­не­ния вра­ще­ния пла­нет вокруг солнца. Мы ска­зали бы, что такое под­лин­ное объ­яс­не­ние воз­можно только путём изу­че­ния исто­рии сол­неч­ной системы и путём иссле­до­ва­ния зако­нов дви­же­ния мате­ри­аль­ных масс в тех или иных усло­виях. Само собой разу­ме­ется, что из «чистых» поня­тий про­стран­ства и вре­мени этих зако­нов и этой исто­рии не высосешь.

Для бóль­шей ясно­сти при­ве­дём ещё дру­гой при­мер, тоже встре­ча­ю­щийся у самого Гегеля. Это — зна­ме­ни­тый при­мер с изме­не­нием агре­гат­ных состо­я­ний воды в связи с изме­не­нием её тем­пе­ра­туры. Возьмём явле­ние кипе­ния воды, кото­рое, как известно, насту­пает при 100° С. Количественное изме­не­ние тем­пе­ра­туры воды при­во­дит на извест­ной сте­пени этого изме­не­ния к изме­не­нию каче­ства: горя­чая жид­кость пре­вра­ща­ется в горя­чий газ. Это отно­ше­ние между интен­сив­ной вели­чи­ной тем­пе­ра­туры, с одной сто­роны, и такими каче­ствами, как «жид­кость» и «газ», с дру­гой сто­роны, пред­став­ляет собою отно­ше­ние меры. Но это ещё не закон в стро­гом смысле этого слова. Это, ско­рее, лишь эмпи­ри­че­ское кон­ста­ти­ро­ва­ние того факта, что при нагре­ва­нии до 100° С вода обычно заки­пает. Но если мы нач­нём нагре­вать воду до 100° при атмо­сфер­ном дав­ле­нии выше нор­маль­ного, то вода у нас не заки­пит даже после того, как мы ее нагреем до 100°. Под дав­ле­нием в 2 атмо­сферы вода заки­пит у нас лишь при 121°. Это послед­нее отно­ше­ние между тем­пе­ра­ту­рой в 121° и пре­вра­ще­нием жид­ко­сти в газ есть опять-​таки отно­ше­ние меры. И таких отно­ше­ний меры может быть весьма и весьма много. Для того, чтобы все отно­ся­щи­еся сюда отно­ше­ния меры воз­ве­сти на сте­пень закона в соб­ствен­ном и стро­гом смысле этого слова, необ­хо­димы науч­ное обоб­ще­ние и науч­ная обра­ботка всех под­верг­ну­тых наблю­де­нию фак­тов кипе­ния путём нахож­де­ния при­чины этого явле­ния, изу­че­ния усло­вий его, уста­нов­ле­ния его сущ­но­сти, его меха­низма, его основания.

Отсюда, кажется нам, ясно, что мера и отно­ше­ния мер ещё не суть законы в соб­ствен­ном смысле этого слова, а лишь низ­шая сту­пень закона, лишь «пред­вос­хи­ще­ние закона», как выра­зился А. М. Деборин.

VIII

После этих общих сооб­ра­же­ний о месте кате­го­рии меры в системе геге­лев­ской логики перей­дём к более деталь­ному рас­смот­ре­нию того раз­ви­тия, кото­рое пре­тер­пе­вает у Гегеля эта кате­го­рия в посвя­щён­ном ей раз­деле «Науки логики».
Как уже отме­ча­лось, вели­чина или коли­че­ство какого-​нибудь каче­ства сперва (в раз­деле, трак­ту­ю­щем о Количестве) рас­смат­ри­ва­ется у Гегеля как нечто абсо­лютно внеш­нее и индиф­фе­рент­ное по отно­ше­нию к самому этому качеству.

В главе о Специфическом коли­че­стве (пер­вая глава раз­дела о Мере) вели­чина какого-​нибудь каче­ства или какого-​нибудь «нечто» берётся уже как существенно-​связанная с дан­ным «нечто», как его неотъ­ем­ле­мое опре­де­ле­ние. «Нечто» уже отнюдь не индиф­фе­рентно к своей вели­чине: изме­не­ние вели­чины есть вме­сте с тем изме­не­ние каче­ства этого «нечто» (343).

Это и есть кате­го­рия непо­сред­ствен­ной меры (unmittelbares Mass, 343, 344, 346 и др.), как непо­сред­ствен­ного един­ства коли­че­ства и качества.

В этом един­стве «сни­ма­ется» основ­ная харак­те­ри­стика коли­че­ства — именно его абсо­лют­ная индиф­фе­рент­ность к каче­ству, его абсо­лют­ная «внеш­ность» по отно­ше­нию к каче­ству. Однако «сня­тие» не есть пол­ное уни­что­же­ние того, что «сни­ма­ется». Упомянутая внеш­ность или индиф­фе­рент­ность коли­че­ства сохра­ня­ется и в мере, но только как момент.

Таким обра­зом с самого же начала раз­дела о Мере Гегелем уста­нав­ли­ва­ется дво­я­кое зна­че­ние или дво­я­кий аспект коли­че­ствен­ной опре­де­лён­но­сти: 1) коли­че­ствен­ная опре­де­лён­ность как внеш­няя, без­раз­лич­ная и абсолютно-​изменчивая гра­ница какого-​нибудь «нечто» и 2) коли­че­ствен­ная опре­де­лён­ность как непо­сред­ствен­ная мера дан­ного «нечто», как то, с чем нераз­рывно свя­зано каче­ство этого «нечто». Другими сло­вами, Гегель раз­ли­чает коли­че­ство, как тако­вое, и коли­че­ство, как момент меры. Софизмы «куча» и «лысый», о кото­рых упо­ми­нает здесь Гегель, как раз и иллю­стри­руют то затруд­ни­тель­ное поло­же­ние, в кото­рое попа­дает чело­век, одно­сто­ронне цеп­ля­ю­щийся только за абстракт­ное поня­тие коли­че­ства, как тако­вого (345–346).

IX

Установивши ука­зан­ный дво­я­кий аспект коли­че­ствен­ной опре­де­лён­но­сти, Гегель вслед за тем рас­смат­ри­вает вза­и­мо­от­но­ше­ние этих двух аспек­тов или этих двух сто­рон коли­че­ства, кото­рые в даль­ней­шем (347 ff) берутся вопло­щён­ными в двух раз­лич­ных, но соот­не­сён­ных друг с дру­гом «нечто»: напр., в тем­пе­ра­туре внеш­ней среды и в тем­пе­ра­туре отдель­ных вещей, поме­щён­ных в этой среде. В то время как тем­пе­ра­тура среды мыс­лится изме­ня­ю­щейся в про­стой ариф­ме­ти­че­ской про­грес­сии, т. е. вели­чина этой тем­пе­ра­туры рас­смат­ри­ва­ется как без­раз­лич­ная к самой среде, как могу­щая без­раз­лично уве­ли­чи­ваться и умень­шаться, — тем­пе­ра­тура вещей, нахо­дя­щихся в этой среде, зави­сит также и от их каче­ствен­ной при­роды, от их теп­ло­ём­ко­сти, так что внеш­няя тем­пе­ра­тура среды вос­при­ни­ма­ется каж­дой отдель­ной вещью спе­ци­фи­че­ским обра­зом, в меру своей теп­ло­ём­ко­сти: здесь уже нет того без­раз­ли­чия изме­не­ния, кото­рое, согласно нашему допу­ще­нию, имеет место в отно­ше­нии тем­пе­ра­туры среды.

Этот при­мер, согласно мысли Гегеля, дол­жен иллю­стри­ро­вать то, что Гегель назы­вает спе­ци­фи­ци­ро­ва­нием без­раз­лич­ной вели­чины, — дру­гими сло­вами: пре­вра­ще­ние про­стой, извне дан­ной, без­раз­лич­ной вели­чины в вели­чину, спе­ци­фи­че­ски опре­де­ля­е­мую каче­ством дан­ного «нечто». Эта форма кате­го­рии меры носит у Гегеля назва­ние спе­ци­фи­ци­ру­ю­щей меры,

X

Следует отме­тить, что заго­ло­вок «Специфицирующая мера» упо­треб­ля­ется у Гегеля в дво­я­ком зна­че­нии: 1) как назва­ние для всего 2-​го под­от­дела главы о Специфическом коли­че­стве и 2) как назва­ние для вто­рого под­раз­де­ле­ния этого 2-​го под­от­дела — того именно под­раз­де­ле­ния, содер­жа­ние кото­рого мы только что изложили.

Этому вто­рому под­раз­де­ле­нию пред­ше­ствует коро­тень­кий абзац, оза­глав­лен­ный «Die Regel» (346), под како­вым заго­лов­ком фигу­ри­рует отно­ше­ние между изме­ря­ю­щей еди­ни­цей (напр., фут) и изме­ря­е­мой при её помощи вели­чи­ной: пер­вая пред­став­ляет собою нечто посто­ян­ное и твёрдо уста­нов­лен­ное, в самом себе опре­де­лён­ное и спе­ци­фи­че­ское (хотя и про­из­вольно при­ни­ма­е­мое за еди­ницу изме­ре­ния), вто­рая же есть любая обык­но­вен­ная вели­чина, могу­щая без­раз­лично уве­ли­чи­ваться и уменьшаться.

Из содер­жа­ния этого коро­тень­кого под­раз­де­ле­ния видно, что слово «Regel», сто­я­щее в заго­ловке, обо­зна­чает в дан­ном слу­чае не «пра­вило» (как пере­ве­дено у Дебольского), а такие поня­тия, как «мерило», «мас­штаб», «норма», «образ­цо­вая или укáз­ная мера».

XI

В при­ве­дён­ном выше при­мере с тем­пе­ра­ту­рой внеш­ней среды и рас­по­ло­жен­ных в этой среде тел, т. е. в при­мере, иллю­стри­ру­ю­щем кате­го­рию спе­ци­фи­ци­ру­ю­щей меры в узком смысле этого тер­мина, — тем­пе­ра­тура среды при­ни­ма­лась за нечто такое, что может изме­няться чисто коли­че­ствен­ным, без­раз­лич­ным обра­зом. Но, строго говоря, тем­пе­ра­тура среды есть в свою оче­редь тем­пе­ра­тура спе­ци­фи­че­ская, — именно, тем­пе­ра­тура воз­духа, воды или ещё чего-​нибудь, сле­до­ва­тельно, такая тем­пе­ра­тура, изме­не­ния кото­рой до извест­ной сте­пени зави­сят от спе­ци­фи­че­ских осо­бен­но­стей дан­ного воз­духа, дан­ной жид­ко­сти и т. д. Поэтому Гегель и пере­хо­дит к рас­смот­ре­нию такого отно­ше­ния меры, сто­ро­нами кото­рого явля­ются уже не про­стое коли­че­ство и коли­че­ство спе­ци­фи­че­ское (как это имело место в Специфицирующей мере), а два каче­ства, пред­став­ля­ю­щие собою две раз­лич­ные, но соот­не­сён­ные друг с дру­гом меры.

Это и есть «отно­ше­ние обеих сто­рон как качеств» (349 f).

Существенным момен­том этой формы кате­го­рии меры Гегель счи­тает то обсто­я­тель­ство, что спе­ци­фи­че­ские коли­че­ства, состав­ля­ю­щие здесь сто­роны отно­ше­ния меры, высту­пают не в пер­вой, а в выс­ших сте­пе­нях (в квад­рате, в кубе). Тем самым, ука­зы­вает Гегель, они явля­ются под­линно пере­мен­ными вели­чи­нами (351).

В каче­стве при­мера одной из выс­ших форм реа­ли­за­ции этой кате­го­рии Гегель при­во­дит кепле­ров­ское урав­не­ние s³=at², выра­жа­ю­щее вза­и­мо­от­но­ше­ние вре­мён и рас­сто­я­ний в дви­же­нии пла­нет вокруг солнца. Это урав­не­ние есть, по выра­же­нию Гегеля, реа­ли­зо­ван­ная мера, пред­став­ля­ю­щая собою вза­и­мо­от­но­ше­ние двух мер или двух спе­ци­фи­ци­ро­ван­ных коли­честв — s³ и t².

XII

В сле­ду­ю­щем затем под­от­деле, оза­глав­лен­ном «Для-​себя-​бытие в мере» (Das Fursichsein im Masse, 354 f), Гегель рас­смат­ри­вает поня­тие физи­че­ской кон­станты, т. е. того эмпи­ри­че­ского коэф­фи­ци­ента, кото­рый в той или иной форме вхо­дит в урав­не­ния меха­ники и физики.

Понятие этой кон­станты, этого, по выра­же­нию Гегелю, «для-​себя-​бытия непо­сред­ствен­ной вели­чины» (357), слу­жит для Гегеля пере­хо­дом к сле­ду­ю­щей кате­го­рии — к кате­го­рии «реаль­ной меры» (358 ff).

Здесь сто­ро­нами отно­ше­ния меры явля­ются уже такие меры, кото­рые вме­сте с тем суть реаль­ные «нечто», само­сто­я­тель­ные мате­ри­аль­ные пред­меты, а не такие «абстракт­ные каче­ства», как про­стран­ство и время, кото­рые были типич­ными при­ме­рами для сто­рон «реа­ли­зо­ван­ной меры» (преды­ду­щей категории).

Первый под­от­дел «Реальной меры» носит заго­ло­вок: «Отношение само­сто­я­тель­ных мер» (359). Это отно­ше­ние высту­пает сперва (360 f) как непо­сред­ствен­ное отно­ше­ние двух мер, харак­те­ри­зу­ю­щих раз­лич­ные, вне друг друга суще­ству­ю­щие пред­меты, при­во­ди­мые во внеш­нее соеди­не­ние друг с дру­гом. В каче­стве при­мера здесь фигу­ри­руют два веще­ства, обла­да­ю­щие раз­лич­ным удель­ным весом. Уже любой отдель­ный удель­ный вес, сам по себе, пред­став­ляет собою неко­то­рую меру, — именно опре­де­лён­ное отно­ше­ние между тяже­стью или мас­сой, с одной сто­роны, и объ­ё­мом тела — с дру­гой сто­роны. Это отно­ше­ние харак­те­ри­зует собою каче­ствен­ную при­роду дан­ного «нечто» или, выра­жа­ясь более обыч­ным язы­ком (358), дан­ного тела, дан­ной вещи, — и при этом только в срав­не­нии с дру­гими телами, вещами или веще­ствами. Когда же, далее, два тела, обла­да­ю­щие раз­лич­ным удель­ным весом, всту­пают в меха­ни­че­ское соеди­не­ние друг с дру­гом, то полу­ча­ю­щийся сплав или смесь обна­ру­жи­вает по боль­шей части неко­то­рое умень­ше­ние сово­куп­ного объ­ёма, в то время как вес сплава или смеси точно равен сумме весов соеди­нён­ных воедино тел (361–362).

Гегелю важно под­черк­нуть эту спе­ци­фи­ка­цию вели­чины объ­ёма при соеди­не­нии раз­лич­ных тел по той при­чине, что она слу­жит ему пере­хо­дом ко вто­рому под­раз­де­ле­нию «Отношения само­сто­я­тель­ных мер», — именно к «Мере как ряду отно­ше­ний мер» (362 ff).

XIII

В под­раз­де­ле­нии «Мера как ряд отно­ше­ний мер» какое-​нибудь само­сто­я­тель­ное «нечто» высту­пает в форме такой меры или такого качественно-​количественного отно­ше­ния, кото­рое выра­жа­ется в опре­де­лён­ных спе­ци­фи­че­ских коли­че­ствен­ных отно­ше­ниях к ряду дру­гих «нечто» или дру­гих тел. Примером может слу­жить хими­че­ское срод­ство, суще­ству­ю­щее между раз­лич­ными хими­че­скими соеди­не­ни­ями (363). Гегель, по-​видимому, имел в виду при этом глав­ным обра­зом уче­ние Бергмана о коли­че­ствен­ном выра­же­нии срод­ства между осно­ва­ни­ями и кис­ло­тами. Бергман пред­по­ла­гал, что одно и то же коли­че­ство осно­ва­ния тем больше тре­бует кис­лоты для сво­его насы­ще­ния или ней­тра­ли­за­ции, чем больше у них срод­ства друг к другу. Он нашёл, что для насы­ще­ния 100 частей едкого кали тре­бу­ется 78,5 частей сер­ной кис­лоты, 64 ч. азот­ной, 51,5 ч. соля­ной; для насы­ще­ния же 100 частей едкого натра нужно 177 ч. сер­ной кис­лоты, 135,5 ч. азот­ной, 125 ч. соля­ной. В том и дру­гом слу­чае поря­док кис­лот оста­ется один и тот же³ .

Вот такого рода ряд про­пор­ций или мер насы­ще­ния (ней­тра­ли­за­ции) и харак­те­ри­зует собою спе­ци­фи­че­скую при­роду иссле­ду­е­мого тела, высту­па­ю­щего в каче­стве про­ти­вочлена этого ряда.

XIV

Наконец, тре­тье под­раз­де­ле­ние рас­смат­ри­ва­е­мого под­от­дела носит заго­ло­вок «Избирательное срод­ство» (Wahlverwandtschaft, 265 ff).

Здесь суще­ствен­ным момен­том отно­ше­ния меры явля­ется момент исклю­чи­тель­но­сти или момент пред­по­чте­ния. Какое-​нибудь хими­че­ское веще­ство уже не соеди­ня­ется без раз­ли­чия с любым из чле­нов про­ти­во­сто­я­щего ряда, взя­тых в соот­вет­ству­ю­щих коли­че­ствен­ных про­пор­циях, а соеди­ня­ется пред­по­чти­тельно с тем чле­ном, с кото­рым оно имеет изби­ра­тель­ное срод­ство. Другой при­мер при­во­дится Гегелем из обла­сти музыки: какой-​нибудь музы­каль­ный тон гар­мо­ни­рует не с любым из про­ти­во­сто­я­щих ему тонов, а только с тем из них, с кото­рым его свя­зы­вает изби­ра­тель­ное срод­ство (366).

XV

Второй под­от­дел «Реальной меры» посвя­щён зна­ме­ни­той «Узловой линии отно­ше­ний мер» (Knotenlinie von Massverhäitnissen, 379 ff).

Уже во всех преды­ду­щих фор­мах кате­го­рии меры, как не раз отме­ча­лось, мы имели дело с дво­я­ким аспек­том коли­че­ства, кото­рое как момент вхо­дит во все эти формы: а именно с аспек­том коли­че­ства как тако­вого (аспект без­раз­ли­чия) — и с аспек­том коли­че­ства как каче­ственно-спе­ци­фи­ци­ро­ван­ного (аспект спе­ци­фи­ка­ции). В «Избирательном срод­стве» коли­че­ствен­ный аспект заклю­чался в коли­че­ствен­ных про­пор­циях, при­чём любой член одного ряда рас­смат­ри­вался как спо­соб­ный к ней­тра­ли­за­ции с любым без раз­ли­чия из чле­нов про­ти­во­сто­я­щего ряда, но только в раз­лич­ных про­пор­циях. Качественный же аспект «Избирательного срод­ства» заклю­чался в моменте пред­по­чте­ния или в моменте исклю­че­ния всех дру­гих соеди­не­ний, кроме соеди­не­ния с наи­бо­лее «род­ствен­ным» веще­ством. Теперь в «Узловой линии мер» два ука­зан­ных аспекта дости­гают своей наи­бо­лее раз­вёр­ну­той формы. Качественный аспект высту­пает здесь как пре­бы­ва­ю­щая каче­ствен­ная основа, как себе тож­де­ствен­ный мате­ри­аль­ный суб­страт, явля­ю­щийся носи­те­лем коли­че­ствен­ных изме­не­ний, кото­рые до извест­ного пре­дела оста­ются без­раз­лич­ными для дан­ного каче­ства, т. е. чисто коли­че­ствен­ными, но, перейдя этот пре­дел или эту меру, вызы­вают вне­зап­ное изме­не­ние самого этого каче­ства и появ­ле­ние дру­гого, нового каче­ства. При этом озна­чен­ный пре­дел коли­че­ствен­ных изме­не­ний спе­ци­фи­че­ски опре­де­ля­ется самим каче­ством дан­ного «нечто»: каж­дое такое «нечто» имеет свою соб­ствен­ную, спе­ци­фи­че­скую, имма­нент­ную меру, за пре­де­лами кото­рой насту­пает пере­ход в дру­гое каче­ство, в дру­гое «нечто».

Количественный аспект или коли­че­ствен­ная сто­рона изме­не­ния харак­те­ри­зу­ется посте­пен­но­стью. Качественный же аспект или каче­ствен­ная сто­рона этого посте­пен­ного изме­не­ния, когда оно пере­хо­дит поло­жен­ные ему при­ро­дой дан­ной вещи гра­ницы, дает пере­рыв посте­пен­но­сти или ска­чок (381). И Гегель под­чёр­ки­вает, что если мы будем цеп­ляться только за коли­че­ствен­ный аспект какого-​нибудь изме­не­ния, только за аспект посте­пен­но­сти, то мы нико­гда не вый­дем за пре­делы про­стой тав­то­ло­гии, нико­гда не пой­мём дей­стви­тель­ного изме­не­ния, кото­рое заклю­чает в себе пере­ход к качественню-​иному, пере­ход чисто коли­че­ствен­ного изме­не­ния в каче­ствен­ное и обратно (383–384).

XVI

Гегель при­во­дит целый ряд при­ме­ров, иллю­стри­ру­ю­щих кате­го­рию скачка, из самых раз­но­об­раз­ных обла­стей дей­стви­тель­но­сти. Тут фигу­ри­рует и нату­раль­ный ряд чисел, в кото­ром мы имеем, наряду с чисто коли­че­ствен­ным, без­раз­лич­ным уве­ли­че­нием или умень­ше­нием на одну еди­ницу, такие спе­ци­фи­че­ские отно­ше­ния между раз­лич­ными, несмеж­ными чле­нами этого ряда, как отно­ше­ние крат­ного и дели­теля, сте­пени и корня. Далее в каче­стве при­ме­ров фигу­ри­рует ряд музы­каль­ных тонов (где, с одной сто­роны, мы имеем отно­ше­ния про­стого посте­пен­ного повы­ше­ния или пони­же­ния тонов, сле­ду­ю­щих друг за дру­гом, а с дру­гой сто­роны — спе­ци­фи­че­ские гар­мо­ни­че­ские отно­ше­ния между отдель­ными, несмеж­ными тонами); далее ряд окис­лов азота (N₂O, NO, N₂O₃, N₂O₄, N₂O₅; все эти соеди­не­ния воз­ни­кают только на строго опре­де­лён­ных точ­ках шкалы окис­ле­ния и обна­ру­жи­вают спе­ци­фи­че­ские каче­ствен­ные раз­ли­чия между собой, тогда как на про­ме­жу­точ­ных пунк­тах шкалы окис­ле­ния мы не имеем вообще ника­ких спе­ци­фи­че­ских соеди­не­ний); затем — ряд окис­лов какого-​нибудь металла (напр., свинца, како­вые окислы рав­ным обра­зом обра­зу­ются только на опре­де­лён­ных коли­че­ствен­ных пунк­тах окис­ле­ния и обла­дают суще­ственно раз­лич­ными спе­ци­фи­че­скими каче­ствами); далее — ряд агре­гат­ных состо­я­ний воды, свя­зан­ных с опре­де­лён­ными пунк­тами в шкале тем­пе­ра­тур­ных изме­не­ний воды; далее — вся­кое вообще рож­де­ние чего-​нибудь нового и вся­кая смерть; нако­нец, в обла­сти мораль­ных явле­ний — пере­ход от лег­ко­мыс­лия к пре­ступ­ле­нию (путём коли­че­ствен­ного, посте­пен­ного уве­ли­че­ния сте­пени лег­ко­мыс­лия), от доб­ро­де­тели к пороку и т. д. (381–384).

XVII

Узловая линия отно­ше­ний мер уже заклю­чает в себе сле­ду­ю­щую кате­го­рию, кате­го­рию «без­мер­ного» (384).

В узло­вой линии мы имели пере­ход одного какого-​нибудь каче­ства или одного какого-​нибудь «нечто» — путём коли­че­ствен­ного уве­ли­че­ния иди умень­ше­ния этого каче­ства — в дру­гое каче­ство, в дру­гое «нечто». Это дру­гое каче­ство или дру­гое «нечто» и пред­став­ляет собою «без­мер­ное» по отно­ше­нию к преды­ду­щему каче­ству. Напр., без­мер­ное или чрез­мер­ное лег­ко­мыс­лие уже пере­стаёт быть лег­ко­мыс­лием и ста­но­вится преступлением.

Узловая линия мер, ука­зы­вает Гегель, может про­дол­жаться в бес­ко­неч­ность. Правда, далеко не вся­кий эмпи­ри­че­ский при­мер узло­вой линии являет собою бес­ко­неч­ный ряд, но прин­ци­пи­ально воз­можны также и бес­ко­неч­ные ряды пере­хо­дов коли­честв в каче­ства и обратно. Напр., нату­раль­ный ряд чисел есть именно такой бес­ко­неч­ный ряд, в кото­ром, с одной сто­роны, мы имеем про­стое коли­че­ствен­ное, без­раз­лич­ное уве­ли­че­ние каж­дого после­ду­ю­щего числа на одну еди­ницу, с дру­гой же сто­роны, с этим коли­че­ствен­ным одно­об­раз­ным уве­ли­че­нием свя­заны раз­ного рода спе­ци­фи­че­ские отно­ше­ния между отдель­ными чис­лами этого ряда.

Гегель берёт именно эту абстракт­ную воз­мож­ность бес­ко­неч­ного про­дол­же­ния узло­вой линии мер⁴ и уста­нав­ли­вает, что здесь мы имеем, в отли­чие от бес­ко­неч­но­сти каче­ствен­ной и от бес­ко­неч­но­сти коли­че­ствен­ной, — новый, выс­ший вид бес­ко­неч­но­сти, в кото­ром каче­ствен­ная и коли­че­ствен­ная сто­роны сни­ма­ются одна в дру­гой и тем самым пола­га­ется в раз­вёр­ну­том и углуб­лен­ном виде, как бы воз­вра­щён­ным в себя само, то непо­сред­ствен­ное един­ство каче­ства и коли­че­ства, кото­рое вообще состав­ляет содер­жа­ние и суще­ство кате­го­рии меры.

Таким путём Гегель при­хо­дит к поня­тию пре­бы­ва­ю­щей само­сто­я­тель­ной мате­рии, как той основы или того суб­страта, кото­рый оста­ётся одним и тем же в про­цессе смены одних качеств дру­гими — смены, обу­слов­лен­ной, как мы знаем, коли­че­ствен­ными изме­не­ни­ями этих качеств. Это поня­тие наме­чено Гегелем уже в трак­товке самой узло­вой линии мер, где уже два­жды встре­ча­ется и самый тер­мин «пре­бы­ва­ю­щий суб­страт» или «тож­де­ствен­ный суб­страт» (379–380), а также и рав­но­знач­ный ему тер­мин «основа» (Grundlage, 379).

Для иллю­стра­ции поня­тия суб­страта мы поз­во­лим себе напом­нить один из геге­лев­ских при­ме­ров узло­вой линии мер, а именно ряд окис­лов азота: тож­де­ствен­ным суб­стра­том этого ряда явля­ются одни и те же эле­менты — азот и кис­ло­род, кото­рые, соеди­ня­ясь друг с дру­гом в раз­лич­ных коли­че­ствен­ных отно­ше­ниях, дают каче­ственно-раз­лич­ные, спе­ци­фи­че­ские продукты.

Подвергая в под­от­деле «Безмерное» это поня­тие суб­страта даль­ней­шему ана­лизу, Гегель под­чёр­ки­вает, что в кате­го­риях «узло­вой линии мер» и «без­мер­ного» качественно-​количественные отно­ше­ния, кото­рые в преды­ду­щих кате­го­риях высту­пали как само­сто­я­тель­ные «нечто», — теперь опре­де­ля­ются только как узлы одного и того же суб­страта и тем самым низ­во­дятся на сте­пень про­стых состо­я­ний (Zustänide).

«Изменение,

— гово­рит Гегель, —

высту­пает теперь только как изме­не­ние состо­я­ния, при­чём то, чтó изме­ня­ется или пере­хо­дит из одного состо­я­ния в дру­гое, пола­га­ется как оста­ю­ще­еся себе тож­де­ствен­ным в этих пере­хо­дах» (386).

Таким обра­зом, заклю­чает Гегель главу, посвя­щён­ную «реаль­ной мере», после­до­ва­тель­ное раз­вёр­ты­ва­ние и реа­ли­за­ция кате­го­рии меры при­во­дит в конце кон­цов к потере мерой сво­его само­сто­я­тель­ного суще­ство­ва­ния. Единство пре­бы­ва­ю­щего суб­страта с самим собою, к кото­рому при­вело нас рас­смот­ре­ние узло­вых рядов мер, сни­мает кате­го­рию меры как само­сто­я­тель­ное суще­ство­ва­ние и пре­вра­щает её в про­стой момент (387).

XVIII

Однако раз­дел, посвя­щён­ный мере, этим ещё не закан­чи­ва­ется. Последняя глава его, оза­глав­лен­ная «Становление сущ­но­сти», занята даль­ней­шей трак­тов­кой того индиф­фе­рент­ного к своим состо­я­ниям суб­страта, поня­тие кото­рого наме­ти­лось в кате­го­риях узло­вой линии и безмерного.

«Абсолютной индиф­фе­рен­цией», — в отли­чие от абстракт­ной индиф­фе­рен­ции «чистого бытия» и от индиф­фе­рен­ции, при­су­щей чистому коли­че­ству, Гегель назы­вает ту индиф­фе­рен­цию, кото­рая сама себя с собою опо­сред­ствует путём отри­ца­ния всех опре­де­лён­но­стей бытия — каче­ства, коли­че­ства и их непо­сред­ствен­ного един­ства, меры — и кото­рая, сле­до­ва­тельно, явля­ется резуль­та­том всех преды­ду­щих кате­го­рий логики. Вот эта-​то абсо­лют­ная индиф­фе­рен­ция и явля­ется суб­стра­том тех внеш­них для неё и пре­хо­дя­щих (verschwindende) каче­ствен­ных раз­ли­чий, кото­рые суть её пре­хо­дя­щие состо­я­ния (Zustände, 388).

XIX

При даль­ней­шем рас­смот­ре­нии кате­го­рии индиф­фе­рен­ции ока­зы­ва­ется, что суб­страт, индиф­фе­рент­ный по отно­ше­нию к своим состо­я­ниям, как бы сла­га­ется из двух фак­то­ров, нахо­дя­щихся в обрат­ном отно­ше­нии друг к другу (388 ff). Если бы не было этих двух фак­то­ров, могу­щих соеди­няться друг с дру­гом в раз­лич­ных коли­че­ствен­ных про­пор­циях (при усло­вии, чтобы умень­ше­ние одного из фак­то­ров ком­пен­си­ро­ва­лось соот­вет­ствен­ным уве­ли­че­нием дру­гого), тогда была бы невоз­можна самая мно­же­ствен­ность состо­я­ний индиф­фе­рент­ного суб­страта, т. е. не были бы воз­можны ника­кие раз­ли­чия в нём.

Те два фак­тора, из кото­рых сла­га­ется индиф­фе­рент­ный к своим состо­я­ниям и оста­ю­щийся везде одним и тем же суб­страт, пред­став­ляют собою два раз­лич­ных каче­ства. Но это не само­сто­я­тель­ные каче­ства, не само­сто­я­тель­ные «нечто», могу­щие суще­ство­вать неза­ви­симо и отдельно друг от друга, а только нераз­рывно свя­зан­ные между собою моменты одного и того же един­ства, одного и того же целого.

Поэтому, ука­зы­вает Гегель, каж­дая из сто­рон того обрат­ного отно­ше­ния двух фак­то­ров, в форме кото­рого теперь высту­пает кате­го­рия индиф­фе­рен­ции, в свою оче­редь пред­став­ляет собою един­ство и обрат­ное отно­ше­ние обоих фак­то­ров: ведь фак­торы эти, как мы видели, необ­хо­димо явля­ются нераз­рывно свя­зан­ными друг с дру­гом. И только тем раз­ли­ча­ются между собою обе сто­роны, из кото­рых сла­га­ется индиф­фе­рен­ция, что в одной из них пре­об­ла­дает один из фак­то­ров, в дру­гой же сто­роне — дру­гой фактор.

Нетрудно дога­даться, что ана­ли­зи­ру­е­мая у Гегеля выше­из­ло­жен­ным обра­зом кате­го­рия «инди­фе­рен­ции как обрат­ного отно­ше­ния её фак­то­ров» имеет в виду глав­ным обра­зом шел­лин­гову фило­со­фию тож­де­ства, хотя Гегель при этом ни разу прямо не назы­вает Шеллинга.

Изложение и ана­лиз этой шел­лин­ги­ан­ской формы кате­го­рии индиф­фе­рен­ции пере­пле­та­ются у Гегеля с обсто­я­тель­ной кри­ти­кой её. Гегель пока­зы­вает, что кате­го­рия эта стра­дает неустра­ни­мым внут­рен­ним про­ти­во­ре­чием. В самом деле, с одной сто­роны, мы имеем здесь внеш­ние и без­раз­лич­ные коли­че­ствен­ные раз­ли­чия между раз­лич­ными сте­пе­нями пере­веса одного из фак­то­ров, кон­сти­ту­и­ру­ю­щих индиф­фе­рен­цию, над дру­гим. С дру­гой же сто­роны, налицо каче­ствен­ное отно­ше­ние этих фак­то­ров друг к другу, в силу кото­рого один фак­тор необ­хо­димо пред­по­ла­гает дру­гой и суще­ствует лишь в той мере, в какой суще­ствует этот дру­гой фак­тор. В силу этого каче­ствен­ного отно­ше­ния между фак­то­рами невоз­мо­жен ника­кой коли­че­ствен­ный пере­вес одного из них над дру­гим (т. к. пере­вес одного качественно-​соотносительного момента повлёк бы за собой соот­вет­ству­ю­щий и парал­лель­ный ему пере­вес дру­гого момента). А между тем только раз­лич­ные коли­че­ствен­ные сте­пени этого пере­веса одного фак­тора над дру­гим и должны были кон­сти­ту­и­ро­вать собою мно­же­ствен­ность состо­я­ний в её отно­ше­нии к еди­ному, тож­де­ствен­ному, индиф­фе­рент­ному суб­страту этих состояний.

Таким обра­зом выхо­дит, что каче­ствен­ная соот­но­си­тель­ность обоих фак­то­ров делает невоз­мож­ным как равен­ство их, так и неравенство.

Если же отбро­сить эту каче­ствен­ную соот­но­си­тель­ность обоих фак­то­ров, эту нераз­рыв­ную каче­ствен­ную связь между ними, то они ста­нут вполне без­раз­лич­ными друг к другу и не соста­вят уже ника­кого един­ства, ника­кой тож­де­ствен­ной и целост­ной индифференции.

Получается, под­чёр­ки­вает Гегель, «все­сто­рон­нее про­ти­во­ре­чие» (392), кото­рое взры­вает и раз­ла­гает то един­ство каче­ства и коли­че­ства, кото­рое состав­ляло суще­ство кате­го­рии меры, — и тем самым обра­зу­ется пере­ход к кате­го­рии сущности.

XX

«Переход в сущ­ность» — так и оза­глав­лен у Гегеля послед­ний коро­тень­кий под­от­дел раз­би­ра­е­мой нами послед­ней главы раз­дела о Мере (397–398).

В преды­ду­щем под­от­деле, трак­то­вав­шем об индиф­фе­рен­ции как об обрат­ном отно­ше­нии её фак­то­ров, Гегель — наряду с тем внут­рен­ним про­ти­во­ре­чием, при­су­щим этой кате­го­рии, на кото­ром мы уже подробно оста­нав­ли­ва­лись — отме­чал также и дру­гой недо­ста­ток, свой­ствен­ный кате­го­рии индиф­фе­рен­ции и тесно свя­зан­ный с озна­чен­ной её про­ти­во­ре­чи­во­стью. А именно, Гегель под­чёр­ки­вал, что те внеш­ние и пре­хо­дя­щие раз­ли­чия, кото­рые высту­пают как состо­я­ния или моди­фи­ка­ции индиф­фе­рен­ции, опре­де­ля­ются не самой этой индиф­фе­рен­цией, явля­ю­щейся их в-​себе-​сущим суб­стра­том, а чем-​то внеш­ним по отно­ше­нию к ней. Индифференция пола­гает свои раз­ли­чия не путём имма­нент­ного само­опре­де­ле­ния и само­опо­сред­ство­ва­ния, а опре­де­ля­ется к этим раз­ли­чиям извне (390).

В под­от­деле «Переход в сущ­ность» снова ука­зы­ва­ется на это чисто внеш­нее отно­ше­ние между индиф­фе­рен­цией и её опре­де­ле­ни­ями, как на то, чтó под­ле­жит сня­тию в сле­ду­ю­щих кате­го­риях, — именно, в кате­го­риях сущ­но­сти. Переход в сущ­ность как раз и состоит в том, что един­ство индиф­фе­рен­ции ста­но­вится «абсо­лют­ной отри­ца­тель­но­стью», кото­рая сама от себя оттал­ки­ва­ется и этим путём пола­гает и снова сни­мает свои имма­нент­ные опре­де­ле­ния. Тем самым ока­зы­ва­ются «сня­тыми» как индиф­фе­рент­ный в-​себе-​сущий суб­страт, так и внеш­ние ему «непо­сред­ствен­ные» раз­ли­чия, кото­рые, как мы видели, не могут мыс­литься без все­сто­рон­него про­ти­во­ре­чия. Бытие, как само­сто­я­тель­ная непо­сред­ствен­ность, исче­зает, и на его место высту­пает сущ­ность, как само­опо­сред­ство­ва­ние и само­от­ра­же­ние. В сфере этой сущ­но­сти бытие оста­ётся лишь в каче­стве одного из момен­тов её само­от­гал­ки­ва­ния (398).

Так закан­чи­ва­ется у Гегеля раз­дел, посвя­щён­ный мере, а вме­сте с тем и вся пер­вая книга его «Логики».