Рабочая аристократия — материальная база оппортунизма в рабочем движении.

Рабочая аристократия — материальная база оппортунизма в рабочем движении.
~ 147 мин

Оглавление

Введение

I.Общие кон­туры ленин­ской теории

А. Ленинский под­ход к проблеме

Б. Маркс и Энгельс об «обур­жу­а­зи­ва­нии» англий­ского рабо­чего класса

В. Вклад Ленина в рас­смот­ре­ние вопроса

II.Ключевые моменты ленин­ской теории

А. Монополистические сверх­при­были и подкуп

Б. Состав рабо­чей аристократии

В. Руководители рабо­чей аристократии

Г. Рабочая ари­сто­кра­тия и ниж­ний слой: анта­го­низм и влияние

III. Стратегия и так­тика в эпоху империализма

А. Непосредственная поста­новка проблемы

Б. Необходимость борьбы про­тив оппортунизма

В. «Тактический упор» в рабо­чем движении

Г. Борьба про­тив оппор­ту­низма в пери­оды эко­но­ми­че­ских кризисов

Д. Резюмируя ленин­ский под­ход к стра­те­гии и тактике

IV. Заключение  

Введение

Значительные изме­не­ния имеют место в отно­ше­нии клас­со­вых сил в аме­ри­кан­ском обще­стве как след­ствие широ­ко­мас­штаб­ного наступ­ле­ния, пред­при­ня­того в послед­ние несколько лет моно­по­ли­сти­че­ским капи­та­лом про­тив аме­ри­кан­ского рабо­чего класса. Это наступ­ле­ние, в кото­ром дей­ствия адми­ни­стра­ции Рейгана были ско­рее симп­то­мом, чем при­чи­ной, обе­щает про­дол­же­ние все­сто­рон­него загни­ва­ния и све­де­ние на нет мно­гих заво­е­ва­ний, достиг­ну­тых рабо­чим клас­сом США за более чем 40 послед­них лет. Всё ука­зы­вает на то, что поло­же­ние вещей ухуд­ша­ется, тогда как раньше оно улучшалось.

Оставим без вни­ма­ния такой «левый» дет­ский лепет, что «по срав­не­нию с 80-​ми 30-​е кажутся пик­ни­ком» 1 , но, несо­мненно, верно, что импе­ри­а­лизм США нахо­дится в без­вы­ход­ном поло­же­нии, а про­ти­во­ре­чия миро­вой капи­та­ли­сти­че­ской системы каче­ственно углу­би­лись и пере­пле­лись за 1970-​е. Население США невоз­можно больше при­ми­рять (be buffered) в таких мас­шта­бах и теми же спо­со­бами, как в про­шлые деся­ти­ле­тия, оно стоит перед лицом неумо­ли­мых послед­ствий меж­ду­на­род­ного кри­зиса, с кото­рым столк­ну­лась аме­ри­кан­ская бур­жу­а­зия. Основные клас­со­вые анта­го­низмы внутри обще­ства США, несо­мненно, обост­ря­ются и ста­но­вятся отчёт­ли­выми, угро­жая под­ры­вом бережно куль­ти­ви­ру­е­мому бур­жу­а­зией пред­став­ле­нию о «Прекрасной Америке» – дому пре­вос­ход­ства, усердно рабо­та­ю­щему роду, бла­го­слов­лён­ному к жизни в стране успеха для тех, кто готов рабо­тать на него. Неизбежно здесь будет сти­хий­ное клас­со­вое рас­сло­е­ние, задер­жи­ва­е­мое такими меня­ю­щи­мися усло­ви­ями, и из этого рас­сло­е­ния выте­кают пер­спек­тивы объ­еди­не­ния и роста рево­лю­ци­он­ного созна­ния рабо­чего класса США. Но совер­шенно пра­виль­ные поли­ти­че­ские формы, в кото­рых выра­жа­ется это рас­сло­е­ние, будут, несо­мненно, запу­тан­ными и не все­гда лёг­кими для предсказания.

Каждая идео­ло­ги­че­ская дви­жу­щая сила левого фланга, кото­рая наце­лена на про­ле­та­риат, начи­ная от социал-​демократии и кон­чая троц­киз­мом, уско­ряет дви­же­ние в том или ином направ­ле­нии к своей соб­ствен­ной точке зре­ния «на теку­щие собы­тия». Марксисты-​ленинцы – не исклю­че­ние. Но как только мы начи­наем кри­ти­че­ски рас­смат­ри­вать про­ти­во­ре­чия и воз­мож­но­сти ожи­да­е­мого пери­ода, перед нами встают здра­вые вопросы, про­из­во­дя­щие силь­ное впе­чат­ле­ние, в част­но­сти состо­я­ние ком­дви­же­ния: его раз­об­щён­ность, поли­ти­че­ская и идео­ло­ги­че­ская незре­лость, отста­лость, отно­си­тель­ная нехватка вли­я­ния на рабо­чий класс. Наряду с этими вопро­сами есть, по суще­ству, цен­траль­ный вопрос пар­тий­ного стро­и­тель­ства, дру­гие важ­ные вопросы как тео­рии, так и прак­тики про­ле­тар­ской рево­лю­ции выдви­га­ются впе­рёд, когда мы стал­ки­ва­емся с такими важ­ными изме­не­ни­ями в объ­ек­тив­ных усло­виях сти­хий­ной клас­со­вой борьбы. К несча­стью, даже к огор­че­нию, у зара­жён­ных меха­ни­че­ским мате­ри­а­ли­сти­че­ским миро­воз­зре­нием эти вопросы даже не воз­ни­кают, или наша повестка дня искусно фор­му­ли­ру­ется в «бла­го­нрав­ном виде». Вернее, они «сами объ­яв­ляют» направ­ле­ние клас­со­вой борьбы, а затем задача пра­виль­ного выяс­не­ния этих вопро­сов, воз­вра­ща­ясь и пре­сле­дуя их, сама по себе ста­вит тео­ре­ти­че­скую и идео­ло­ги­че­скую борьбу между ком­му­ни­стами во главу угла.

Конечно, из вни­ма­тель­ного обзора послед­них ста лет законы исто­рии ясно рас­кры­ва­ются с непре­клон­ной силой, близ­кой к зако­нам при­роды. Основное про­ти­во­ре­чие капи­та­ли­сти­че­ского про­из­вод­ства, между обще­ствен­ным харак­те­ром про­из­вод­ства и част­ной соб­ствен­но­стью, про­дол­жа­ю­щее углуб­ляться в более и более широ­ких мас­шта­бах, неумо­лимо заклю­чает в себе свои неотъ­ем­ле­мые неэф­фек­тив­ность, нера­зум­ность и анар­хию. Ещё более важно то, что про­ти­во­ре­чие выра­жа­ется в чело­ве­че­ских отно­ше­ниях – жесто­ко­сти, гнёте и экс­плу­а­та­ции, кото­рые тер­пит меж­ду­на­род­ный про­ле­та­риат и массы под ярмом капи­тала. Это – обще­ствен­ное горю­чее, тол­ка­ю­щее впе­рёд чело­ве­че­скую исто­рию в XX веке шагами и мас­шта­бами, несо­от­вет­ству­ю­щими преды­ду­щей эпохе, и раз­ре­ша­ю­щее про­ти­во­ре­чие капи­та­ли­сти­че­ского спо­соба про­из­вод­ства через один рево­лю­ци­он­ный пере­во­рот за другим.

Хотя такая исто­ри­че­ская мате­ри­а­ли­сти­че­ская точка зре­ния пол­но­стью реша­ю­щая в отста­и­ва­нии идео­ло­ги­че­ского зна­че­ния рево­лю­ци­он­ного про­ле­та­ри­ата, она мало помо­гает в дей­стви­тель­ной прак­тике рево­лю­ции! Скрытые законы исто­рии, взя­тые сами по себе, могут только обна­ру­жи­вать и объ­яс­нять кон­кретно в обла­сти поли­тики, в обла­сти клас­со­вой борьбы, кото­рая дви­жется зиг­за­гами, напол­ня­ясь про­ти­во­ре­чи­выми явле­ни­ями, тен­ден­ци­ями и т. д. Политика (исто­ри­че­ски осо­бенно) есть дей­стви­тель­ность клас­со­вой борьбы, в кото­рой играют роль несмет­ное коли­че­ство созна­тель­ных и сопер­ни­ча­ю­щих инте­ре­сов – клас­со­вых, наци­о­наль­ных, част­ных, и, в огра­ни­чен­ном смысле, даже кон­фликт инди­ви­ду­аль­ных инте­ре­сов. Требование (и под­твер­жде­ние) марксистско-​ленинской науки осно­вы­ва­ется именно на спо­соб­но­сти ком­му­ни­стов ана­ли­зи­ро­вать совре­мен­ное поли­ти­че­ское дви­же­ние клас­со­вой борьбы во всей его запу­тан­но­сти и ано­ма­лиях, а не на вся­ких слиш­ком баналь­ных уви­ли­ва­ниях в мещан­ское само­до­воль­ство, что, мол, «исто­рия на нашей стороне».

При таком поло­же­нии дел реаль­ное тре­бо­ва­ние к ком­му­ни­стам – не повто­рять оче­вид­ные обще­из­вест­ные истины, кото­рые любой незре­лый «соци­а­лист» про­воз­гла­шает до тош­ноты. Мало глу­бины и совсем нет науки в тор­же­ствен­ных заяв­ле­ниях, что «интен­сив­ные атаки при­ве­дут к уси­ле­нию борьбы и созна­тель­но­сти части рабо­чих» или что «кон­фликт между инте­ре­сами рабо­чих и капи­та­ли­стов ясен», или в упо­ми­на­ниях, что в теку­щем пери­оде воз­рас­тут бое­вой настрой и един­ство рабо­чего класса.

Передовые рабо­чие не про­сят ком­му­ни­стов пере­пе­вать такие обще­из­вест­ные истины. И неважно, сколько раз ком­му­ни­сты про­воз­гла­сят ожи­да­е­мый сти­хий­ный рост бое­вого духа у рабо­чего класса – этим они не обра­тят вни­ма­ние на дей­стви­тельно труд­ные поли­ти­че­ские и идео­ло­ги­че­ские про­блемы теку­щего момента.

Чтобы начать дей­ство­вать как созна­тель­ный эле­мент в сти­хий­ном дви­же­нии, ком­му­ни­сты должны уде­лить вни­ма­ние про­блеме бро­са­ю­щихся в глаза реак­ци­он­ных про­ти­во­сто­я­щих сил внутри рабо­чего класса США. Как объ­яс­нить поли­ти­че­ский сдвиг вправо боль­ших отря­дов рабо­чего класса, кото­рый выра­жа­ется в реаль­ной под­держке Рейгана рабо­чим клас­сом? Каков чёт­кий харак­тер напа­док на рабо­чий класс, куда направ­лены глав­ные удары стро­гой про­граммы и почему? Какой может быть пред­по­ла­га­е­мый ответ на это рабо­чего класса, с его осо­бой исто­рией и свойствами?

Неопределённые, общие и уклон­чи­вые ответы нас не удо­вле­тво­рят. Нужен тща­тель­ный ана­лиз фак­ти­че­ского поли­ти­че­ского харак­тера и дви­же­ния раз­ных слоёв рабо­чего класса США. Класс дол­жен рас­смат­ри­ваться не про­сто в един­стве, неотъ­ем­лемо лежа­щем в его основе, но более уместно, поли­ти­че­ски, в его непо­сред­ствен­ных внут­рен­них напря­же­ниях, про­ти­во­ре­чиях и тре­ниях. Хотя рабо­чий класс в США давно стал абсо­лют­ным боль­шин­ством, «наци­о­наль­ная поли­тика» фор­ми­ру­ется не только непре­рывно меня­ю­щи­мися отно­ше­ни­ями и борь­бой между рабо­чим клас­сом и бур­жу­а­зией, но и поли­ти­че­скими тен­ден­ци­ями и про­ти­во­ре­чи­ями внутри самого рабо­чего класса.

Поэтому любой «клас­со­вый ана­лиз», кото­рый наста­и­вает на изоб­ра­же­нии рабо­чего класса США как какого-​то одно­род­ного, «рево­лю­ци­он­ного по при­роде» класса, так же непри­ме­ним для поли­ти­че­ски пере­до­вых рабо­чих, как лепет о «пироге в небе» учи­те­лей вос­крес­ных школ. Такие пош­ло­сти пред­став­ляют боль­шую паро­дию на марк­сист­ский ана­лиз, в кото­рой «вера в бога» про­сто заме­ня­ется верой в каче­ства какого-​то мифи­че­ского одно­род­ного рабо­чего класса, подоб­ного кото­рому нико­гда нигде не существовало.

К несча­стью, такие пош­ло­сти всё чаще выда­ются за ана­лиз – это яркий при­мер того, как тупость поли­ти­че­ского ана­лиза ком­му­ни­стов США тесно свя­зана с про­бле­мами тео­рии. В част­но­сти, ком­дви­же­ние харак­те­ри­зу­ется застоем (не говоря уже о самых насто­я­щих извра­ще­ниях) в тео­ре­ти­че­ском насле­дии, каса­ю­щимся мате­ри­аль­ной основы упор­ного нали­чия оппор­ту­низма в рабо­чем классе (осо­бенно, в импе­ри­а­ли­сти­че­ских стра­нах) и деле­ния на слоивнутри рабо­чего класса, что обес­пе­чи­вает соци­аль­ную базу поли­тики и идео­ло­гии оппор­ту­низма. И ещё, эта точ­ная про­блема – оппор­ту­низм в рабо­чем дви­же­нии – навя­зы­вает нашу повестку дня клас­со­вой борьбы не про­сто как тео­рию, но также как пред­мет прак­ти­че­ской поли­тики, постольку, поскольку мы пыта­емся вме­ши­ваться. К несча­стью, смысл ленин­ской тео­рии об оппор­ту­низме и его подроб­ный ана­лиз рабо­чей ари­сто­кра­тии был, в общем, уте­рян для левых США – часто извра­щён неузна­ва­емо, и для всех прак­ти­че­ских целей отбро­шен как цен­траль­ная состав­ная часть клас­со­вого анализа.

Иронично, что в этом заслу­жи­ва­ю­щем осо­бого вни­ма­ния вопросе – в США суще­ствует тео­ре­ти­че­ский вакуум. Вероятно, нигде больше в мире нет такого без­мерно силь­ного вли­я­ния оппор­ту­низма в рабо­чем классе. Особенно в период с конца Второй миро­вой войны стало тяжело дока­зы­вать, что в орга­ни­зо­ван­ном дви­же­нии рабо­чих США есть что-​либо отда­лённо при­бли­жа­ю­ще­еся к «направ­ле­нию клас­со­вой борьбы» (тем более к ком­му­ни­сти­че­скому направ­ле­нию), даже пред­став­ле­ние о «поли­ти­че­ском направ­ле­нии» вообще умень­ши­лось до таких лили­пут­ских раз­ме­ров, что его тол­ко­ва­ния исто­ри­че­ски бес­смыс­ленны (обман, кото­рому левые круги в США были под­верг­нуты более чем когда-​либо). До сих пор оста­ётся горь­ким фак­том, что АФТ-КПП в непре­взой­дён­ной сте­пени за всю исто­рию меж­ду­на­род­ного рабо­чего дви­же­ния соот­вет­ство­вало клас­си­че­скому опре­де­ле­нию «социал-​империалистский». Признавая «звёздно-​полосатый» флаг свя­щен­ным зна­ме­нем, АФТ-КПП гордо объ­яв­ляет миру, что закон­ное место для аме­ри­кан­ского рабо­чего твёрдо рядом с бур­жу­а­зией США в защите «правды, спра­вед­ли­во­сти и аме­ри­кан­ского пути жизни» – бес­стыдно защи­щая импе­ри­а­лизм во имя «труда». Нет счёта «опре­де­ле­ниям» или опро­вер­же­ниям части левых в США, спо­соб­ным выхо­ло­стить тот факт, что когда офи­ци­аль­ные пред­ста­ви­тели инте­ре­сов труда в США выра­жают бур­жу­аз­ное миро­воз­зре­ние, они, как пра­вило, пред­став­ляют настро­е­ния боль­шин­ства орга­ни­зо­ван­ных сек­ций рабо­чего класса США, и даже сек­ций менее креп­ких, неор­га­ни­зо­ван­ных рабочих.

Что за кажу­щийся пара­докс! Один из наи­бо­лее раз­ви­тых про­ле­та­ри­а­тов в мире – в объ­ек­тив­ном, эко­но­ми­че­ском смысле – далёк от того, чтоб быть рево­лю­ци­он­ным, и пока­зы­вает мало надежд на какие-​либо чудо­твор­ные пре­об­ра­зо­ва­ния, даже при уси­ле­нии «тяжё­лых вре­мён». Это про­ти­во­ре­чие оше­лом­ляет и дез­ори­ен­ти­рует левых в импе­ри­а­ли­сти­че­ских стра­нах снова и снова (англий­ский про­ле­та­риат – тот же слу­чай), и так про­дол­жа­ется по сей день. Подлинное раз­ре­ше­ние этого пара­докса – выко­вы­ва­ние поис­тине рево­лю­ци­он­ного про­ле­та­ри­ата в пере­до­вых капи­та­ли­сти­че­ских стра­нах – хотя глу­боко создано вызре­ва­нием исто­ри­че­ских усло­вий и прак­ти­че­ской поли­тики, совер­шенно пола­га­ется на спо­соб­ность ком­му­ни­стов к обес­пе­че­нию необ­хо­ди­мого поли­ти­че­ского лидер­ства и идео­ло­ги­че­ского вос­пи­та­ния. Но неспо­соб­ность созна­тель­ных левых сил выпол­нить эту задачу обу­слов­лена тео­ре­ти­че­ским ваку­у­мом, кото­рый про­дол­жает суще­ство­вать в вопро­сах об оппор­ту­низме и рабо­чей аристократии.

Конечно, раз­ные левые тече­ния решают про­блему раз­ными путями, глав­ным оппор­ту­ни­сти­че­ским направ­ле­нием про­дол­жает оста­ваться социал-​демократия (и её наи­бо­лее све­жий вари­ант – евро­ком­му­низм). Социал-​демократия только при­спо­саб­ли­вает тип «соци­а­лизма» и путь («демо­кра­ти­че­ский»), тре­буя дости­же­ния его в соот­вет­ствии с усло­ви­ями и созна­тель­но­стью рабо­чего класса в пере­до­вых «циви­ли­зо­ван­ных» стра­нах. Символично, что сего­дня левое крыло социал-​демократии США, явля­ю­ще­еся сла­бо­воль­ным перед лицом пра­вого крыла, кон­сер­ва­тив­ным сдви­гом между сек­ци­ями рабо­чего класса, спе­шит «вер­нуть» пози­тив­ный потен­циал аме­ри­кан­ского пат­ри­о­тизма, «аме­ри­кан­ского рода» и Демократической пар­тии. С «соци­а­ли­сти­че­ской» про­грам­мой изго­тов­лен­ный на заказ порыв для чувств ради­ка­ли­зо­ван­ной мел­кой бур­жу­а­зии и вер­хушки обще­ства, устой­чи­вого слоя (также назы­ва­е­мого «белым») рабо­чего класса, это не уди­ви­тельно, т. к. вопрос о рабо­чей ари­сто­кра­тии и рас­сло­е­нии внутри рабо­чего класса не всплы­вал на поверх­ность как серьёз­ный спор среди социал-​демократов 2 .

Среди ком­му­ни­стов в импе­ри­а­ли­сти­че­ских стра­нах тол­чок к оппор­ту­низму также силён, но он при­ни­мает прин­ци­пи­ально дру­гие формы, т. к. кате­го­рия соци­а­лизма не может быть так легко «при­спо­соб­лена» и под­де­лана теми, кто, по край­ней мере, на сло­вах при­знаёт себя вер­ным марксистско-​ленинским критериям.

Суть этого отли­чия – пони­ма­ние, что важ­ный харак­тер и содер­жа­ние соци­а­ли­сти­че­ской рево­лю­ции – в рево­лю­ци­он­ном пере­ломе капи­та­ли­сти­че­ского обще­ства, в сило­вом захвате вла­сти рево­лю­ци­он­ным (как отли­чие от про­сто «демо­кра­ти­че­ского») про­ле­та­ри­а­том и уста­нов­ле­нии про­ле­тар­ской дик­та­туры. Эта точка зре­ния – про­верка на деле, кото­рая про­дол­жает под­твер­ждаться реаль­ной жиз­нью как раз­гра­ни­че­ние между социал-​демократией и ком­му­низ­мом. Это раз­гра­ни­че­ние было вновь под­твер­ждено и углуб­лено после­ду­ю­щим опы­том (бога­тым в своём раз­но­об­ра­зии) соци­аль­ных рево­лю­ций, руко­во­ди­мых марксистами-​ленинцами, и совре­мен­ной прак­ти­кой соци­а­ли­сти­че­ского стро­и­тель­ства, шаг за шагом выры­ва­ю­щего всё бо́льшие доли насе­ле­ния Земли из орбиты империализма.

В резуль­тате ком­му­ни­сты в импе­ри­а­ли­сти­че­ских стра­нах не могут укло­ниться от задачи опре­де­ле­ния, как и при каких усло­виях про­ле­та­риат на деле может быть пре­об­ра­зо­ван в созна­тель­ную, поис­тине рево­лю­ци­он­ную силу. Т. к. эта задача труд­ная, едва ли уди­ви­тельно, что мно­гие теря­ются. Их смя­те­ние застав­ляет сосре­до­то­читься на мас­шта­бах и харак­тере оппор­ту­низма в рабо­чем классе, его мате­ри­аль­ной основе, стра­те­гии и так­тике, необ­хо­ди­мых для изо­ля­ции и сокру­ше­ния его, и посред­ством этого – объ­еди­не­ния класса на рево­лю­ци­он­ной основе. Везде, где они поте­ряли своё направ­ле­ние, и оппор­ту­низм достиг гос­под­ства в ком­дви­же­ниях, ленин­ская тео­рия рабо­чей ари­сто­кра­тии вышла из упо­треб­ле­ния, названа недей­стви­тель­ной или напря­мую отвергнута.

Ещё осно­ва­тели науч­ного соци­а­лизма, писав­шие в эпоху капи­та­лизма сво­бод­ной кон­ку­рен­ции, уже мель­ком заме­тили этот фено­мен, осо­бенно известны выска­зы­ва­ния Энгельса об «обур­жу­а­зи­ва­нии» англий­ского рабо­чего класса. Однако, на той ран­ней ста­дии капи­та­ли­сти­че­ского раз­ви­тия вопрос об оппор­ту­низме в рабо­чем дви­же­нии, его вли­я­нии и поли­ти­че­ском зна­че­нии, ещё не был назрев­шим. Он остался для Ленина, писав­шего в эпоху импе­ри­а­лизма, «когда про­ле­тар­ская рево­лю­ция стала непо­сред­ствен­ным прак­ти­че­ским вопро­сом», для более глу­бо­кого объ­яс­не­ния, почему такие рево­лю­ции не были широко рас­про­стра­нены на деле, для объ­яс­не­ния, почему зна­чи­тель­ные сек­ции про­ле­та­ри­ата и боль­шин­ство соци­а­ли­сти­че­ского дви­же­ния пере­шли на сто­рону буржуазии.

Но сего­дня ком­му­ни­сты боль­шей частью одно­сто­ронне при­пи­сы­вают вялость про­ле­та­ри­ата в импе­ри­а­ли­сти­че­ских стра­нах на счёт непред­ви­ден­ной эла­стич­но­сти моно­по­ли­сти­че­ского капи­та­лизма, его спо­соб­но­сти вос­ста­нав­ли­вать свои силы в эко­но­ми­че­ском, поли­ти­че­ском, воен­ном и идео­ло­ги­че­ском плане, осо­бенно в его вос­ста­нов­ле­нии после Второй миро­вой войны. Несомненно, такое заме­ча­ние не только прав­диво, но и необ­хо­димо при ана­лизе объ­ек­тив­ных усло­вий, кото­рые создают совре­мен­ный харак­тер и поли­ти­че­ское побуж­де­ние дви­же­ний рабо­чего класса в импе­ри­а­ли­сти­че­ских стра­нах. Однако, нега­тив­ная тен­ден­ция – совер­шенно не учи­ты­вать при ана­лизе дру­гой аспект: что рас­про­стра­не­ние отно­си­тельно защи­щён­ного слоя про­ле­та­ри­ата при­но­сит с собой укреп­ле­ние рефор­мист­ского и оппор­ту­ни­сти­че­ского направ­ле­ния в рабо­чем классе, что, в свою оче­редь, ста­но­вится мощ­ной мате­ри­аль­ной силой, фор­ми­ру­ю­щей и иска­жа­ю­щей поли­ти­че­ский и идео­ло­ги­че­ский харак­тер дви­же­ния рабо­чего класса. Это – дей­стви­тель­ная основа «деле­ний в рабо­чем классе», в то время как мно­гие в ком­дви­же­нии, такие све­ду­щие в суро­вой кри­тике, абсо­лютно ничего не гово­рят – кроме как баналь­но­сти о необ­хо­ди­мо­сти един­ства рабо­чего класса – как классу про­дви­гаться идеологически.

Отказ прямо взгля­нуть в лицо послед­ствиям и зна­че­ниям этих резуль­та­тов рас­кола, в мещан­ском «опти­мизме» при­ни­мает как пра­вые, так и «левые» формы, в кото­рых меха­ни­че­ский мате­ри­а­лизм пыта­ются выдать за исто­ри­че­ский диа­лек­ти­че­ский мате­ри­а­лизм. В США мы имеем само­до­воль­ство и «тер­пи­мость» реви­зи­о­нист­ской КП США, уве­рен­ной, что анти­мо­но­поль­ные чув­ства масс должны непре­менно посте­пенно созреть (как-​то, каким-​то путём) в соци­а­ли­сти­че­ское созна­ние так, как воен­ные соколы не взле­тают, пока им не дали команду. Другая край­ность – дет­ское «левое» крас­но­бай­ство, свя­зан­ное с мао­ист­ским «новым ком­му­ни­сти­че­ским дви­же­нием», кото­рое защи­щает каж­дое тре­бо­ва­ние сти­хий­ного воору­же­ния части рабо­чих как пред­вест­ник надви­га­ю­ще­гося «рево­лю­ци­он­ного пере­во­рота». Иронично, что и пра­вая и «левая» точки зре­ния раз­де­ляют подоб­ные пред­по­ло­же­ния, у них оди­на­ко­вое фило­соф­ское извра­ще­ние в утвер­жде­нии направ­ле­ния, «один к одному» меха­ни­че­ское отно­ше­ние между изме­не­ни­ями в объ­ек­тив­ных усло­виях и пре­об­ра­зо­ва­нием созна­ния рабо­чего класса. Уверенность, зако­но­мерно про­ис­те­ка­ю­щая из пони­ма­ния исто­ри­че­ского мате­ри­а­лизма, опош­лена до уровня упро­щён­ного виде­ния, что, поскольку кри­зис капи­та­лизма углуб­ля­ется, про­буж­де­ние про­ле­та­ри­ата как одно­род­ной рево­лю­ци­он­ной силы обеспечено.

Такие бла­гие поже­ла­ния Ленин высме­и­вал как «офи­ци­аль­ный опти­мизм» – точка зре­ния, кото­рая отды­хает, доволь­ству­ясь фак­том, что «исто­рия на нашей сто­роне», отка­зы­ва­ясь прямо взгля­нуть на кон­крет­ные труд­но­сти и про­ти­во­ре­чия, с кото­рыми про­ис­хо­дит столк­но­ве­ние при фак­ти­че­ской под­го­товке про­ле­та­ри­ата к его рево­лю­ци­он­ной мис­сии. Имеющийся в нали­чии резуль­тат такого оппор­ту­низма в США, в част­но­сти, – это всё к хорошо зна­ко­мому про­из­вод­ству поверх­ност­ного и тупого «ком­му­ни­сти­че­ского ана­лиза» объ­ек­тив­ных усло­вий вме­сте с оди­на­ково неубе­ди­тель­ными и неудо­вле­тво­ри­тель­ными стра­те­ги­ями и так­ти­ками – поки­да­ние марксизма-​ленинизма с отно­си­тельно малым прав­до­по­до­бием или вли­я­нием на левых, ещё меньше – на широ­кие слои рабо­чего класса.

Обдумывая, как пере­де­лать это ужас­ное поло­же­ние дел, мы при­хо­дим к выводу, что надо пытаться воз­об­но­вить дис­кус­сию и дебаты в ком­дви­же­нии по тео­рии рабо­чей ари­сто­кра­тии. По нашему мне­нию, пра­виль­ное пред­став­ле­ние о рабо­чей ари­сто­кра­тии и свя­зан­ная с ним тео­рия, объ­яс­ня­ю­щая оппор­ту­низм в рабо­чем дви­же­нии – реша­ю­щие эле­менты в раз­ви­тии все­сто­рон­него клас­со­вого ана­лиза обще­ства США. Тесно свя­зано с иска­же­нием ленин­ской тео­рии рабо­чей ари­сто­кра­тии широко рас­про­стра­нён­ное непра­виль­ное пред­став­ле­ние внутри ком­му­ни­сти­че­ских масс о самом пони­ма­нии клас­со­вого ана­лиза. Для наи­боль­шей части эта кри­ти­че­ская задача при­ни­ма­ется за упраж­не­ние в бур­жу­аз­ной социо­ло­гии, исполь­зу­ю­щей псев­до­объ­ек­тив­ные клас­си­фи­ка­ции насе­ле­ния по кате­го­риям в зави­си­мо­сти от про­фес­сии, дохода и т. д., вслед­ствие этого – потеря цен­ного поли­ти­че­ского назна­че­ния вопроса в море без­жиз­нен­ной ста­ти­стики. Это меха­ни­сти­че­ское иска­же­ние марк­сист­ского пред­став­ле­ния о клас­со­вом ана­лизе, назна­че­ние кото­рого глу­боко поли­тично и исто­рично: опре­де­лить объ­ек­тив­ные усло­вия (пре­иму­ще­ственно, но не исклю­чи­тельно эко­но­ми­че­ские), кото­рые выра­жают, как кон­кретно раз­лич­ные классы и слои насе­ле­ния склонны вза­и­мо­дей­ство­вать в клас­со­вой борьбе. Развитие чёт­кой тео­рии рабо­чей ари­сто­кра­тии – без­условно, ключ к такому ана­лизу; без этого невоз­можно про­лить свет на теку­щее поли­ти­че­ское дви­же­ние и направ­ле­ния внутри рабо­чего класса США.

Однако даже откры­тие деба­тов по этому вопросу само по себе ста­вит опре­де­лён­ные труд­но­сти. Хоть ком­дви­же­ние в США и нуж­да­ется в согла­со­ван­ной, еди­ной тео­рии рабо­чей ари­сто­кра­тии, тео­ре­ти­че­ское иска­же­ние скрыто под заве­сой эклектики.

Следовательно, наша соб­ствен­ная дис­кус­сия по тео­рии оппор­ту­низма и рабо­чей ари­сто­кра­тии должна начаться с ради­каль­ных тео­ре­ти­че­ских выво­дов. Хотя нали­чие оппор­ту­низма широко при­зна­ётся «в общих чер­тах», фак­ти­че­ски все отно­ся­щи­еся к делу кате­го­рии – сверх­при­были, под­куп, обур­жу­а­зи­ва­ние, рабо­чая ари­сто­кра­тия – как в тео­рии, так и вообще в исто­ри­че­ской дина­мике их раз­ви­тия – совер­шенно иска­жены. Следовательно, мы должны воз­вра­титься к пер­во­ис­точ­ни­кам Маркса, Энгельса и Ленина для вос­со­зда­ния общей тео­ре­ти­че­ской струк­туры. Это потре­бует при­ве­де­ния несколь­ких длин­ных цитат, чтоб чита­тели могли понять раз­ви­тие тео­рии и сфор­ми­ро­вать мне­ние о клас­со­вых взгля­дах в целом. Это важно, потому что совре­мен­ные писа­ния о рабо­чей ари­сто­кра­тии осо­бенно склонны к изби­ра­тель­ному цити­ро­ва­нию, к «жон­гли­ро­ва­нию цитатами».

Нашей стар­то­вой точ­кой будет ленин­ский ана­лиз импе­ри­а­лизма и краха 2-​го Интернационала. Потом мы пере­про­ве­рим, как это делал Ленин, работы Маркса и Энгельса на пред­мет оппор­ту­низма в рабо­чем дви­же­нии. В-​третьих, мы вос­ста­но­вим нить рас­суж­де­ния, кото­рой сле­до­вал Ленин в ана­лизе оппор­ту­низма в эпоху импе­ри­а­лизма, вклю­чая про­верку неко­то­рых подроб­но­стей из числа «стро­и­тель­ных бло­ков» общей тео­рии. В заклю­че­ние мы про­ве­рим ленин­ский взгляд на стра­те­ги­че­ские и так­ти­че­ские зна­че­ния этой тео­рии для борьбы пролетариата.

I.Общие кон­туры ленин­ской тео­рии 

А. Ленинский под­ход к про­блеме 

В 1915 г. Ленин дал опре­де­ле­ние оппор­ту­низму как «при­не­се­ние в жертву основ­ных инте­ре­сов масс в угоду сию­ми­нут­ным инте­ре­сам незна­чи­тель­ного мень­шин­ства рабо­чих, или, дру­гими сло­вами, союз между частью рабо­чих и бур­жу­а­зией, направ­лен­ный про­тив масс про­ле­та­ри­ата»3 . Это общее опре­де­ле­ние имело опре­де­лён­ную мишень: укреп­ле­ние поли­тики клас­со­вого сотруд­ни­че­ства во 2-​м («соци­а­ли­сти­че­ском») Интернационале. Спектакль «пат­ри­о­ти­че­ских» мас­со­вых рабо­чих пар­тий, сотруд­ни­ча­ю­щих со «своей» бур­жу­а­зией в бойне Первой миро­вой войны, оли­це­тво­рял каче­ствен­ное поли­ти­че­ское вырож­де­ние. Для Ленина этот исто­ри­че­ский факт тре­бо­вал поли­ти­че­ской пере­груп­пи­ровки рево­лю­ци­он­ных сил вне 2-​го Интернационала. Он также тре­бо­вал тео­ре­ти­че­ского объ­яс­не­ния как сущ­но­сти, так и кор­ней оппор­ту­низма, и того, как он вызрел в социал-​шовинизм, укре­пился и отно­си­тельно дол­го­вре­менно явля­ется харак­тер­ной чер­той рабо­чего дви­же­ния в наи­бо­лее пере­до­вых кап­стра­нах, что не менее важно. Такой ана­лиз был необ­хо­дим, если рево­лю­ци­он­ное дви­же­ние наме­ре­ва­лось пере­стро­иться на твёр­дой основе.

Эта тео­ре­ти­че­ская задача погло­тила вни­ма­ние Ленина от начала Первой миро­вой войны до начала рус­ской рево­лю­ции 1917 г. Эта тео­ре­ти­че­ская работа непо­сред­ственно была поле­ми­кой, прин­ци­пи­ально направ­лен­ной про­тив Каутского и дру­гих «цен­три­стов», кото­рые тео­ре­ти­че­ски при­ми­ря­лись с оппор­ту­ни­сти­че­ским направ­ле­нием и пыта­лись объ­еди­ниться с ним поли­ти­че­ски. Ленин взял на себя задачу точно опре­де­лить харак­тер оппор­ту­низма, его связь с импе­ри­а­лиз­мом и его корни в рабо­чей ари­сто­кра­тии. Только на такой основе могла быть сфор­му­ли­ро­вана эффек­тив­ная рево­лю­ци­он­ная поли­тика дви­же­ния рабо­чего класса.

Отвечая на дема­го­ги­че­ские жалобы Каутского, что «левые» (интер­на­ци­о­на­ли­сты) пре­пят­ствуют един­ству рабо­чего дви­же­ния, Ленин дока­зы­вал, что дви­же­ние уже рас­ко­лото – идео­ло­ги­че­ски, поли­ти­че­ски и эко­но­ми­че­ски. В эпоху импе­ри­а­лизма, дока­зы­вал Ленин, рабо­чее дви­же­ние в импе­ри­а­ли­сти­че­ских стра­нах неиз­бежно делится на «2 глав­ных направ­ле­ния», «2 меж­ду­на­род­ных лагеря» – оппор­ту­нист­ский и рево­лю­ци­он­ный. Их вели­чина и отно­си­тель­ное вли­я­ние могут меняться от страны к стране и от пери­ода к пери­оду, но оба они имеют мате­ри­аль­ную основу в совре­мен­ном деле­нии на слои про­ле­та­ри­ата в эпоху импе­ри­а­лизма. Революционное направ­ле­ние имеет своей мате­ри­аль­ной осно­вой экс­плу­а­та­цию рабо­чего класса и угне­тён­ных наро­дов под игом импе­ри­а­лизма. Оппортунистское направ­ле­ние имеет своей мате­ри­аль­ной осно­вой созда­ние рабо­чей ари­сто­кра­тии, кото­рое вопло­щает, по сло­вам Ленина, «эту наи­бо­лее глу­бо­кую связь, эко­но­ми­че­скую связь между импе­ри­а­ли­сти­че­ской бур­жу­а­зией и оппор­ту­низ­мом, кото­рый вос­тор­же­ство­вал (надолго ли?) в рабо­чем дви­же­нии. И из этого», пишет Ленин, «мы заклю­чаем, что рас­кол с социал-​шовинистами был неиз­бе­жен»4 .

Центристы, будучи все­гда «лояль­ной оппо­зи­цией» к оппор­ту­низму, отка­зы­ва­лись при­зна­вать нали­чие этих двух отдель­ных, анта­го­ни­сти­че­ских направ­ле­ний в рабо­чем дви­же­нии. Политически цен­три­сты стре­ми­лись сохра­нить един­ство с социал-​шовинистами любой ценой – под зна­ме­нем един­ства рабо­чего класса. В поли­ти­че­ском кри­зисе, вызван­ном вой­ной, прак­ти­че­ской целью цен­трист­ской линии было обес­пе­че­ние оппор­ту­нист­ского направ­ле­ния допол­ни­тель­ной закон­но­стью, осо­бенно в гла­зах мно­гих рабо­чих, дошед­ших до недо­ве­рия «соци­а­ли­сти­че­ской» под­держке импе­ри­а­лист­ской бойни. Отсутствие у цен­три­стов откро­вен­ной гра­ницы с социал-​шовинизмом тре­бо­вало незре­лых и фан­та­сти­че­ских раци­о­наль­ных объ­яс­не­ний. Теоретически цен­три­стам нужно было зама­зать реаль­ную при­роду оппор­ту­низма и исто­ри­че­ского раз­ви­тия капи­та­лизма в импе­ри­а­лизм. Как ука­зы­вал Ленин, во всех их раз­го­во­рах о един­стве рабо­чего класса, цен­три­сты обхо­дили упря­мый факт, «что опре­де­лён­ные группы рабо­чих уже дрей­фуют к оппор­ту­низму и импе­ри­а­ли­сти­че­ской бур­жу­а­зии!» 5 .

Ленин не про­сто под­ме­тил поли­ти­че­ское рас­хож­де­ние в рабо­чем дви­же­нии (оче­вид­ное для всех), ост­рая ленин­ская поле­мика про­тив цен­тризма осно­вы­ва­лась на глу­бо­ком тео­ре­ти­че­ском пони­ма­нии этого явле­ния. Раскол с оппор­ту­низ­мом был прин­ци­пи­аль­ным, стра­те­ги­че­ски необ­хо­ди­мым, потому что он соот­вет­ство­вал объ­ек­тив­ному раз­ви­тию нового каче­ства в клас­со­вых отно­ше­ниях. Как писал Ленин, «важно то, что эко­но­ми­че­ски дезер­тир­ство слоя рабо­чей ари­сто­кра­тии в лагерь бур­жу­а­зии назрело и стало свер­шив­шимся фак­том; и этот эко­но­ми­че­ский факт, этот сдвиг в клас­со­вых отно­ше­ниях обре­тёт поли­ти­че­скую форму, так или иначе, без каких-​либо осо­бых „труд­но­стей“» 6 . Неумолимая логика этого ана­лиза при­вела Ленина к заключению:

«Нет ни малей­шей при­чины думать, что эти пар­тии (оппор­ту­ни­сти­че­ские рабо­чие пар­тии) исчез­нут раньше соци­аль­ной рево­лю­ции. Наоборот, чем ближе рево­лю­ция, тем силь­нее они высту­пают наружу, и тем более стре­ми­тельны и интен­сивны пере­ходы и скачки́ в их раз­ви­тии, огром­ную роль в рабо­чем дви­же­нии будет играть борьба тече­ния рево­лю­ци­он­ных масс про­тив оппор­ту­ни­сти­че­ского мел­ко­бур­жу­аз­ного тече­ния» 7 .

Ленинская фор­му­ли­ровка о сек­циях рабо­чих, эко­но­ми­че­ски дезер­ти­ро­вав­ших в лагерь бур­жу­а­зии, была отно­си­тельно новой и вызы­ва­ю­щей. Прежние объ­яс­не­ния оппор­ту­низма, вклю­чая и ран­ние ленин­ские, цели­лись в две нега­тив­ные тен­ден­ции в рабо­чем движении:

1) пол­ное гос­под­ство пра­вя­щей бур­жу­аз­ной идео­ло­гии как фак­тор, сти­хийно огра­ни­чи­ва­ю­щий борьбу рабо­чих до рефор­мист­ской, тред-​юнионистской поли­тики 8 ; и

2) деста­би­ли­зи­ру­ю­щие вли­я­ние чуж­дых клас­со­вых эле­мен­тов, посто­янно попол­ня­ю­щих про­ле­та­риат как из рядов мел­кой бур­жу­а­зии, так и из рядов интел­ли­ген­ции, кото­рых при­вле­кало рево­лю­ци­он­ное движение.

Согласно этому взгляду, эти чуж­дые клас­со­вые эле­менты по инер­ции слу­жили соци­аль­ной базой раз­вра­щён­но­сти, отста­лых идей и рефор­мизма в про­ле­тар­ских дви­же­ниях9 . Однако, марк­си­сты, как пра­вило, счи­тали, что рабо­чий класс как целое оста­ётся пло­до­род­ной поч­вой для рево­лю­ци­он­ных идей, постольку, поскольку соци­а­ли­сты созна­тельно под­хо­дили в своей работе к сти­хий­ному дви­же­нию, пыта­ясь под­нять его на уро­вень рево­лю­ци­он­ной социал-​демократии / науч­ного социализма.

Однако, неуклон­ное пере­рож­де­ние с конца 1890-​х гг. к окон­ча­тель­ному краху 2-​го Интернационала пол­но­стью раз­об­ла­чило, что ста­рые объ­яс­не­ния были явно недо­ста­точны. В Германии, напри­мер, социал-​демократия зани­ма­лась сти­хий­ной борь­бой рабо­чих и выстра­и­ва­лась во впе­чат­ля­ю­щее поли­ти­че­ское и орга­ни­за­ци­он­ное соору­же­ние. Однако в самой гер­ман­ской социал-​демократической пар­тии пус­кали корни оппор­ту­низм и социал-​шовинизм. В Англии оппор­ту­ни­сти­че­ское тече­ние росло из гущи наи­бо­лее обшир­ного и раз­ви­того про­ле­та­ри­ата, ядро кото­рого состав­ляли про­ле­та­рии уже третьего-​четвёртого поко­ле­ний. Как же могли наи­бо­лее раз­ви­тые сек­ции про­ле­та­ри­ата, оплот тред-​юнионизма, так все­цело объ­еди­ниться со своей соб­ствен­ной бур­жу­а­зией в бра­то­убий­ствен­ной войне и коло­ни­аль­ных заво­е­ва­ниях? Очевидно, этот фено­мен не мог быть при­пи­сан пре­иму­ще­ственно вступ­ле­нию колеб­лю­щихся мел­ко­бур­жу­аз­ных эле­мен­тов в ряды про­ле­та­ри­ата или бур­жуй­ской про­па­ганде, хоть и то, и дру­гое и играло свою роль.

Это была слож­ная про­блема, кото­рая встала перед Лениным. Он вер­нулся к тру­дам Маркса и Энгельса с харак­тер­ной дотош­но­стью, что было его уко­ре­нив­шейся прак­ти­кой, осо­бенно пере­про­ве­ряя наи­бо­лее бро­са­ю­щийся в глаза слу­чай рас­ту­щего до сих пор рефор­мизма и пере­рож­де­ния в рабо­чем дви­же­нии – англий­ское рабо­чее дви­же­ние конца XIX века. Для Ленина науч­ное пони­ма­ние оппор­ту­низма тре­бо­вало про­сле­жи­ва­ния источ­ни­ков рас­кола в рабо­чем дви­же­нии, воз­ник­шего 60 лет назад. Это было необ­хо­димо для рас­по­зна­ния объ­ек­тив­ных дви­жу­щих сил, кото­рые вызвали рост оппор­ту­низма из «настро­е­ния» в твёр­дое поли­ти­че­ское «направ­ле­ние», кото­рое дошло до объ­ек­тив­ного отра­же­ния инте­ре­сов отдель­ного слоя рабо­чего класса.

Б. Маркс и Энгельс об «обур­жу­а­зи­ва­нии» англий­ского рабо­чего класса 

Маркс и Энгельс часто высме­и­вали англий­ский про­ле­та­риат за то, что он ста­но­вится «всё более и более бур­жу­аз­ным» в тече­ние пери­ода англий­ской про­мыш­лен­ной и коло­ни­аль­ной моно­по­лии во 2-​й поло­вине XIX века 10 . Внешне эта кри­тика каза­лась про­ти­во­ре­чи­вой, даже отча­сти непо­чти­тель­ной со сто­роны этих двух выда­ю­щихся тео­ре­ти­ков про­ле­тар­ского дела. Английский рабо­чий класс в то время был самым боль­шим и наи­бо­лее орга­ни­зо­ван­ным в мире. Маркс и Энгельс, нахо­дясь с ним в тес­ном сосед­стве, заме­тили вли­я­ния оппор­ту­низма в англий­ском рабо­чем дви­же­нии и то, как оно неод­но­кратно сабо­ти­ро­вало рево­лю­ци­он­ные порывы англий­ского соци­а­ли­сти­че­ского дви­же­ния. Например, 1-​й Интернационал был оце­нён праг­ма­тич­ными англий­скими рабо­чими лиде­рами лишь постольку, поскольку он огра­ни­чи­вался под­держ­кой в эко­но­ми­че­ских кон­флик­тах с рабо­то­да­те­лями и не вме­ши­вался в их попытки побе­дить «поря­дочно». Эта огра­ни­чен­ная пози­ция побу­дила Маркса в 1872 г. ска­зать, что «англий­ские рабо­чие лидеры про­да­лись» 11 – трез­вая оценка, кото­рая, конечно, не понра­ви­лась англий­скому проф­со­юз­ному дви­же­нию. С ростом и рас­про­стра­не­нием англий­ского коло­ни­а­лизма рефор­мизм созрел в откры­тое поли­ти­че­ское пре­да­тель­ское сотруд­ни­че­ство, и Энгельс открыто и спо­койно выска­зы­вает мнение:

«Ты спра­ши­ва­ешь меня, что англий­ские рабо­чие думают о коло­ни­аль­ной поли­тике. То же самое, что они думают о поли­тике вообще. Здесь нет рабо­чей пар­тии, есть только кон­сер­ва­торы и либерал-​радикалы, а рабо­чие радостно участ­вуют в пир­ше­стве англий­ской моно­по­лии в миро­вой тор­говле и коло­ниях» 12 .

Энгельс воз­вра­ща­ется к этой теме снова в пре­ди­сло­вии ко вто­рому изда­нию «Положения рабо­чего класса в Англии», опуб­ли­ко­ван­ному в 1892 г. 13 , где он адре­сует про­блему про­ле­та­ри­ата, рав­ня­ю­ще­гося на своих соб­ствен­ных экс­плу­а­та­то­ров, в стране, где про­мыш­лен­ный капи­та­лизм впер­вые пол­но­стью уста­но­вился. Он начал с заме­ча­ния, что Англия между 1848-​м и 1870-​ми гг. раз­ви­лась в исклю­чи­тель­ную капи­та­ли­сти­че­скую страну. Она вла­дела обшир­ными коло­ни­аль­ными вла­де­ни­ями, поль­зу­ясь геге­мо­нией в миро­вой тор­говле и лиди­руя в миро­вом про­мыш­лен­ном про­из­вод­стве. Англия была фак­ти­че­ски неоспо­ри­мым миро­вым про­мыш­лен­ным цен­тром и рас­смат­ри­вала все дру­гие страны как рынки для её про­мыш­лен­ного товара и как постав­щи­ков сырых мате­ри­а­лов и про­до­воль­ствия. Английская бур­жу­а­зия пожи­нала огром­ные при­были, что до того не слу­ча­лось в исто­рии, было исто­ри­че­ски бес­пре­це­дентно. Это поло­же­ние пре­вос­ход­ства обес­пе­чи­вало Англии про­мыш­лен­ное «про­цве­та­ние» на высо­ком уровне (по срав­не­нию с преды­ду­щими пери­о­дами в Англии, так же как и по срав­не­нию с поло­же­нием, кото­рое гос­под­ство­вало в дру­гих капи­та­ли­сти­че­ских стра­нах). Несмотря на регу­ляр­ные заминки, вызван­ные пери­о­ди­че­скими кри­зи­сами пере­про­из­вод­ства, в целом про­из­вод­ство дви­га­лось вверх в тече­ние деся­ти­ле­тий, что поз­во­ляло делать эко­но­ми­че­ские и поли­ти­че­ские уступки англий­скому рабо­чему классу, в обмен, конечно, на пред­по­ла­га­е­мую лояль­ность к поли­тике англий­ской про­мыш­лен­ной бур­жу­а­зии, лояль­ность, кото­рая была опо­сре­до­вана и зату­шё­вана поощ­ре­нием «наци­о­наль­ной гор­до­сти» и англий­ского шовинизма.

Энгельс сде­лал вывод, что поло­же­ние англий­ского рабо­чего класса эко­но­ми­че­ски улуч­ши­лось за теку­щий период, но уступки были рас­пре­де­лены нерав­но­мерно и в первую оче­редь выпали на долю «малого, при­ви­ле­ги­ро­ван­ного и защи­щён­ного мень­шин­ства, кото­рое посто­янно извле­кало пользу» 14 . Хотя и для боль­шей части рабо­чих «вре­ме­нами было улуч­ше­ние.., но это улуч­ше­ние все­гда сокра­ща­лось до преж­него уровня при­ли­вом огром­ной массы резерва без­ра­бот­ных, посто­ян­ным вытес­не­нием руч­ного труда новым машин­ным, имми­гра­цией сель­ского насе­ле­ния…» 15 .

Кто же, в таком слу­чае, состав­лял «при­ви­ле­ги­ро­ван­ное» и «защи­щён­ное» мень­шин­ство, кото­рое, вообще говоря, могло «пере­жить» резерв­ную армию и избе­жать «атаки по всему фронту» со сто­роны меха­низ­мов капи­та­ли­сти­че­ского про­из­вод­ства, кото­рая под­ры­вала доходы рабо­чих? Энгельс под­ме­чает две сек­ции рабо­чего класса, фаб­рич­ных рабо­чих (в первую оче­редь сосре­до­то­чен­ных на тек­стиль­ных фаб­ри­ках и ста­ле­ли­тей­ных цехах севера) и чле­нов проф­со­ю­зов, орга­ни­зо­ван­ных по цехо­вому прин­ципу (со штаб-​квартирами в Лондоне):

«Во 1-​х, фаб­рич­ные рабо­чие. Их рабо­чий день, уста­нов­лен­ный Парламентским Актом в отно­си­тельно уме­рен­ных пре­де­лах, вос­ста­нав­ли­вал их физи­че­ское состо­я­ние и обес­пе­чи­вал им нрав­ствен­ное пре­вос­ход­ство, уси­лен­ное их сосре­до­то­че­нием в про­стран­стве. Они живут бес­спорно лучше, чем до 1848 г. Лучшее тому дока­за­тель­ство – то, что из 10 заба­сто­вок 9 про­во­ци­ру­ются самими фаб­ри­кан­тами в их соб­ствен­ных инте­ре­сах, если есть при­чина обес­пе­чить про­из­вод­ство в мень­ших мас­шта­бах» 16 .

Что каса­ется «вели­ких профсоюзов»:

«Это орга­ни­за­ции тех про­фес­сий, где пре­об­ла­дает труд взрос­лых муж­чин, или исклю­чи­тель­ных про­фес­сий. Здесь кон­ку­рен­ция ни с жен­ским и дет­ским тру­дом, ни с маши­нами пока не осла­била их орга­ни­зо­ван­ную силу. Механики, плот­ники и сто­ляры, камен­щики – каж­дые сами по себе сила, по мере этого, как в слу­чае с камен­щи­ками и каменщиками-​чернорабочими, они могут даже успешно пре­пят­ство­вать вве­де­нию машин. То, что их поло­же­ние необы­чайно улуч­ши­лось с 1848 г., не под­ле­жит сомне­нию, и луч­шее дока­за­тель­ство тому – тот факт, что более чем 50 лет не только их пред­при­ни­ма­тели были на их сто­роне, но и они были на сто­роне рабо­то­да­те­лей, вклю­чая чрез­вы­чайно хоро­шие пери­оды. Они фор­ми­руют ари­сто­кра­тию среди рабо­чего класса; они успешно доби­ва­ются для себя отно­си­тельно ком­форт­ного поло­же­ния и бла­го­склонно при­ни­мают это поло­же­ние как цель жизни. Это образ­цо­вые рабо­чие для гос­под Леона Леви и Джиффена, и они в наше время дей­стви­тельно очень при­ят­ные люди, с кем можно иметь дело для неко­то­рых здра­во­мыс­ля­щих капи­та­ли­стов в част­но­сти и для всего класса капи­та­ли­стов в общем» 17 .

Политически это была в выс­шей сте­пени преду­смот­ри­тель­ная поли­тика англий­ских про­мыш­лен­ных капи­та­ли­стов в целях фор­ми­ро­ва­ния сою­зов с веду­щим слоем быстро рас­ту­щего про­ле­та­ри­ата. Энгельс под­ме­чал, что они «научи­лись и учатся далее, что сред­ний класс (инду­стри­аль­ная бур­жу­а­зия) 18 нико­гда не смо­жет достичь пол­ной обще­ствен­ной и поли­ти­че­ской вла­сти над нацией, кроме как бла­го­даря помощи рабо­чего класса» 19 . Буржуазия, одна­жды пре­успев­шая в сокру­ше­нии чар­ти­стов – ради­каль­ного дви­же­ния рабо­чего класса в 1848 г., повер­нула к поли­тике уми­ро­тво­ре­ния путём реформ (на деле заим­ствуя мно­гое из чар­тист­ской про­граммы). Фабриканты, как ука­зы­вал Энгельс, уви­дели зна­че­ние для самих себя вве­де­ния защи­ти­тель­ного рабо­чего зако­но­да­тель­ства и рас­ши­ре­ния изби­ра­тель­ного права. Возможно, наи­бо­лее пора­зи­тель­ным было изме­не­ние их отно­ше­ния к рабо­чим орга­ни­за­циям. «Профсоюзы», пишет Энгельс, «до сих пор рас­смат­ри­ва­е­мые как измыш­ле­ние самого дья­вола, сей­час облас­каны и опе­ка­емы как совер­шенно закон­ные обще­ства, как при­год­ное сред­ство рас­про­стра­не­ния проч­ных эко­но­ми­че­ских догм среди рабо­чих. Даже заба­стовки, кото­рые были ничем по срав­не­нию с более извест­ными до 1848 г., теперь были посте­пенно при­знаны ино­гда очень полез­ными, осо­бенно когда они про­во­ци­ро­ва­лись самими хозя­е­вами в нуж­ное им время» 20 .

«Естественным» гни­лым ито­гом пора­же­ния левых в 1848 г. и после­до­вав­шего за ним дол­гого пери­ода усту­пок было то, что поли­ти­че­ски актив­ные сек­торы рабо­чего класса, нахо­дя­щи­еся почти пол­но­стью в сою­зах, начали под­дер­жи­вать англий­скую коло­ни­аль­ную поли­тику и выби­рать бур­жу­аз­ные поли­ти­че­ские пар­тии как свои соб­ствен­ные. Кроме того, внутри рабо­чего класса более защи­щён­ные рабо­чие под­дер­жи­вали исклю­чи­тель­ную поли­тику, осо­бенно обостре­ние рас­кола ирланд­ской и англий­ской сек­ци­ями пролетариата.

Несмотря на исто­ри­че­скую задержку раз­ви­тия, пред­став­ля­ю­щую рост оппор­ту­низма, Энгельс осо­зна­вал, что это, по всей веро­ят­но­сти, вре­мен­ное явле­ние. Будучи мате­ри­а­ли­стом, Энгельс пони­мал, что диа­лек­тика капи­та­ли­сти­че­ского раз­ви­тия поро­дит новые усло­вия, кото­рые в конце кон­цов рас­ше­ве­лят англий­ских рабо­чих. Он пред­ска­зы­вал, что поскольку англий­ское моно­поль­ное поло­же­ние раз­ру­ша­ется, англий­ские про­мыш­лен­ники, для того чтоб кон­ку­ри­ро­вать с рас­ту­щими про­мыш­лен­ными мощ­но­стями Германии и США, будут вынуж­дены уси­лить экс­плу­а­та­цию; англий­ские рабо­чие нач­нут терять их отно­си­тель­ную при­ви­ле­гию, постольку рефор­мизм сме­нится на более жесто­кие формы управ­ле­ния. Энгельс уло­вил спе­ци­фи­че­ские харак­тер­ные при­знаки упадка меж­ду­на­род­ного поло­же­ния Англии, о чём сиг­на­ли­зи­ро­вали эко­но­ми­че­ский застой, начав­шийся в 1876 г., и ухуд­ша­ю­ще­еся поло­же­ние англий­ского рабо­чего класса, пока­зы­ва­ю­щее, что бла­го­при­ят­ные вре­мена послу­жили эво­лю­цией для вос­кре­ше­ния соци­а­ли­сти­че­ского дви­же­ния на основе «до той поры вялого ниж­него слоя».

«Действительно: в тече­ние пери­ода англий­ской про­мыш­лен­ной моно­по­лии англий­ский рабо­чий класс имел, в опре­де­лён­ной мере, долю в выго­дах, при­но­си­мых моно­по­лией. Эта доля была очень нерав­но­мерно раз­де­лена между ними; при­ви­ле­ги­ро­ван­ное мень­шин­ство при­сва­и­вало себе бо́льшую часть, но даже огром­ные массы имели, по край­ней мере, вре­ме­нами, опре­де­лён­ную долю. И это было при­чи­ной того, что после смерти оуэнизма соци­а­ли­сти­че­ского дви­же­ния в Англии не было. С упад­ком этой моно­по­лии англий­ский рабо­чий класс поте­ряет это при­ви­ле­ги­ро­ван­ное поло­же­ние; он ока­жется боль­шей частью – вклю­чая и при­ви­ле­ги­ро­ван­ное и лиди­ру­ю­щее мень­шин­ство – на уровне своих сотоварищей-​рабочих за гра­ни­цей. По этой при­чине соци­а­лизм вновь воз­ро­дится в Англии» 21 .

Предсказание Энгельса, в самом деле, частично сбы­лось при его жизни: рабо­чее дви­же­ние свер­нуло влево в 1890-​е гг. Кроме общего появ­ле­ния заново раз­ных форм соци­а­лизма, про­изо­шёл подъём «нового юни­о­низма» среди неква­ли­фи­ци­ро­ван­ных, нере­гу­лярно заня­тых масс рабо­чих, до этого неор­га­ни­зо­ван­ных и неак­тив­ных. В этот период про­изо­шло фор­ми­ро­ва­ние тред-​юнионистских поли­ти­че­ских групп, из кото­рых позже созда­лась лей­бо­рист­ская партия.

Однако у Энгельса не было доста­точ­ной базы для твёр­дого пони­ма­ния новых эко­но­ми­че­ских при­зна­ков совер­шенно зре­лого моно­по­ли­сти­че­ского капи­та­лизма и поли­ти­че­ских кон­ту­ров клас­со­вой борьбы в эпоху импе­ри­а­лизма. Поэтому он недо­оце­ни­вал запас жиз­нен­ных сил англий­ского капи­тала в его моно­поль­ной финан­со­вой ста­дии, его укреп­ле­ние заново и пре­об­ра­зо­ва­ние коло­ни­аль­ной импе­рии бла­го­даря экс­порту капи­тала – короче говоря, мате­ри­аль­ную основу для про­дол­же­ния обес­пе­че­ния отно­си­тель­ной эко­но­ми­че­ской защиты и поли­ти­че­ских при­ви­ле­гий англий­ского рабо­чего класса. К тому же, тра­ди­ции бур­жу­аз­ного рефор­мизма пустили глу­бо­кие корни в сек­циях англий­ского про­ле­та­ри­ата. Это само по себе стало мощ­ной мате­ри­аль­ной силой в идео­ло­ги­че­ской дефор­ма­ции рабо­чего класса. Многое из этого могло мель­кать даже до смерти Энгельса, «ста­рый юни­о­низм», рабо­чую ари­сто­кра­тию уже редко под­дер­жи­вали, им часто упорно про­ти­во­сто­яли новые ради­каль­ные тече­ния. Большей частью эта тен­ден­ция объ­яс­ня­ется спо­соб­но­стью для рабо­чей ари­сто­кра­тии под­дер­жа­ния отно­си­тельно пол­ной заня­то­сти и эко­но­ми­че­ской обес­пе­чен­но­сти даже в период застоя между 1876 г. и сере­ди­ной 1890-​х гг.– именно в период «тяжё­лых вре­мён», кото­рый был толч­ком для менее защи­щён­ного слоя рабо­чего класса в направ­ле­нии борьбы и левой поли­тики 22 .

В. Вклад Ленина в рас­смот­ре­ние вопроса 

Из опи­са­ний и ана­лиза роста оппор­ту­низма в Англии Марксом и Энгельсом Ленин извлёк цен­траль­ный пункт: упор­ный фено­мен оппор­ту­низма среди англий­ских рабо­чих имел мате­ри­аль­ную основу в том факте, что гос­под­ству­ю­щее в мире поло­же­ние англий­ского капи­та­лизма было при­чи­ной сверх­при­бы­лей, кото­рые поз­во­ляли англий­ской бур­жу­а­зии делать зна­чи­тель­ные эко­но­ми­че­ские и поли­ти­че­ские уступки опре­де­лён­ному слою про­ле­та­ри­ата. Эти уступки, ком­плекс­ное направ­ле­ние явле­ния, вклю­чая рас­ши­ре­ние соци­аль­ной зар­платы и доступа к обра­зо­ва­тель­ным и куль­тур­ным учре­жде­ниям, слу­жили мате­ри­аль­ной осно­вой для созда­ния вполне оппор­ту­ни­сти­че­ского направ­ле­ния, коре­ня­ще­гося в боль­шой рабо­чей ари­сто­кра­тии так же как бро­са­ю­щийся в глаза рост бур­жу­аз­ных иллю­зий и наци­о­наль­ный шови­низм, рас­про­стра­нён­ные среди англий­ских рабо­чих более широко. Ленин, под­водя итог в этом вопросе, писал следующее:

«Почему победа (вре­мен­ная) оппор­ту­низма в Англии объ­яс­ня­ется англий­ской моно­по­лией (про­мыш­лен­ной и коло­ни­аль­ной)? Потому что моно­по­лия при­но­сит сверх­при­были, то есть избы­ток при­были над капи­та­ли­сти­че­скими при­бы­лями, кото­рые явля­ются нор­маль­ными и обыч­ными во всём мире. Капиталисты могут поде­литься частью (и, при­том, нема­лой!) этих сверх­при­бы­лей для под­купа своих соб­ствен­ныхрабо­чих, для созда­ния чего-​либо напо­до­бие союза (вспом­ним зна­ме­ни­тые „аль­янсы“ англий­ских проф­со­ю­зов с пред­при­ни­ма­те­лями, опи­сан­ные Веббсом) между рабо­чими дан­ной нации и их капи­та­ли­стами про­тив дру­гих стран» 23 .

Ленин не огра­ни­чился извле­че­нием сути вклада Маркса и Энгельса в тео­рию оппор­ту­низма в рабо­чем дви­же­нии; пожа­луй, он каче­ственно раз­вил этот вклад, про­дол­жив ана­лиз при­ме­ни­тельно к эпохе импе­ри­а­лизма. Рост моно­по­ли­сти­че­ского капи­та­лизма при пере­ходе в новый век заста­вил Ленина пойти дальше под­ве­де­ния ито­гов при­мера Англии, и с этих пор были зало­жены основы его вклада, про­кла­ды­ва­ю­щего новые пути.

Ленинские доводы содер­жатся в несколь­ких ста­тьях и поле­ми­ках, напи­сан­ных между 1915 г. и 1917 г., осо­бенно «Крах 2-​го Интернационала» 24«Империализм и рас­кол в соци­а­ли­сти­че­ском дви­же­нии» 25«Империализм, как выс­шая ста­дия капи­та­лизма» 26 . По сути, Ленин дока­зы­вает, что появ­ле­ние моно­по­ли­сти­че­ского капи­тала было каче­ствен­ным скач­ком в раз­ви­тии капи­та­лизма, вызы­ва­ю­щим в малой гор­сти импе­ри­а­ли­сти­че­ских стран дли­тель­ную (не быст­ро­теч­ную и не вре­мен­ную) основу для извле­че­ния сверх­при­бы­лей. С дру­гой сто­роны, для обес­пе­че­ния непре­рыв­ной поли­ти­че­ской ста­биль­но­сти бур­жу­аз­ная власть всё больше нуж­да­лась, чтобы сек­ция посто­янно рас­ту­щего про­ле­та­ри­ата была идео­ло­ги­че­ски при­ру­чена в каче­стве «лояль­ной оппо­зи­ции». Это могло бы быть достиг­нуто путём рас­про­стра­не­ния под­купа более орга­ни­зо­ван­ного и креп­кого слоя рабо­чего класса в форме эко­но­ми­че­ских и поли­ти­че­ских усту­пок и реформ, через созда­ние слоя рабо­чей ари­сто­кра­тии. Это основ­ное раз­ви­тие, заяв­лял Ленин, веро­ятно, явля­ется харак­тер­ной чер­той клас­со­вой струк­туры (и, соот­вет­ственно воз­дей­ствием на дина­мику клас­со­вой борьбы) в каж­дой импе­ри­а­ли­сти­че­ской стране. Как писал Ленин:

«В послед­нюю треть 19-​го века про­изо­шёл пере­ход в новую, импе­ри­а­ли­сти­че­скую эпоху. Финансовый капи­тал не одной, а несколь­ких, хоть и немно­гих вели­ких дер­жав обла­дает моно­по­лией… Эта отли­чи­тель­ная осо­бен­ность объ­яс­няет, почему моно­поль­ное поло­же­ние Англии могло оста­ваться неоспо­ри­мым деся­ти­ле­ти­ями. Монополия совре­мен­ного финан­со­вого капи­тала бро­сает неисто­вый вызов; нача­лась эпоха импе­ри­а­ли­сти­че­ских войн. В те вре­мена было воз­можно под­ку­пить и раз­вра­тить рабо­чий класс одной страны на деся­ти­ле­тия. Сегодня это мало­ве­ро­ятно, если вообще воз­можно. Но, с дру­гой сто­роны, каж­дая импе­ри­а­ли­сти­че­ская „вели­кая“ дер­жава может под­ку­пить и под­ку­пает мень­ший слой (чем в Англии в 1848–68 гг.) „рабо­чей ари­сто­кра­тии“. Создание „бур­жу­аз­ной рабо­чей пар­тии“, исполь­зуя уди­ви­тельно глу­бо­кое выра­же­ние Энгельса, могло воз­ник­нуть только в одной стране, потому что она обла­дала исклю­чи­тель­ной моно­по­лией, но, с дру­гой сто­роны, она могла суще­ство­вать дол­гое время. Сегодня „бур­жу­аз­ная рабо­чая пар­тия“ неиз­бежна и типична для всех импе­ри­а­ли­сти­че­ских стран, но ввиду отча­ян­ной борьбы, кото­рую они ведут за делёж награб­лен­ного (при­бы­лей), мало­ве­ро­ятно, что такая пар­тия смо­жет гос­под­ство­вать долго в несколь­ких стра­нах» 27 .

Лидеры такого направ­ле­ния – «бур­жу­аз­ной рабо­чей пар­тии» – вполне осо­знанно пыта­ются дер­жать клас­со­вую борьбу в «разум­ных пре­де­лах» и огра­ни­чи­вают клас­со­вое созна­ние рабо­чего класса уров­нем тред-​юнионистского созна­ния. Эта форма «зре­лого» оппор­ту­низма отли­ча­ется от сти­хий­ных форм оши­боч­ного созна­ния, кото­рые можно ожи­дать на началь­ных ста­диях какого-​либо раз­ви­тия рабо­чей поли­тики. Это оппор­ту­низм, кото­рый воз­ни­кает на основе очень раз­ви­того тред-​юнионистского созна­ния и дви­же­ния в импе­ри­а­ли­сти­че­ских стра­нах (часто изоби­лу­ю­щий соци­а­ли­сти­че­ской рито­ри­кой!). В отли­чие от оппор­ту­ни­сти­че­ского направ­ле­ния среди англий­ских рабо­чих в послед­нюю треть XIX в., эта зре­лая форма оппор­ту­ни­сти­че­ского направ­ле­ния в рабо­чем дви­же­нии, так же как и соци­аль­ная база рабо­чей ари­сто­кра­тии, явля­ется неиз­мен­ной осо­бен­но­стью импе­ри­а­лизма.

Следовательно, рас­кол между оппор­ту­нист­ским и рево­лю­ци­он­ным направ­ле­ни­ями в рабо­чем классе импе­ри­а­ли­сти­че­ских стран (и между социал-​шовинистами импе­ри­а­ли­сти­че­ских стран и рево­лю­ци­он­ными рабо­чими и кре­стья­нами угне­тён­ных стран) имеет в каче­стве мате­ри­аль­ной основы импе­ри­а­лизм, и нельзя наде­яться на исчез­нув­ший, остав­шийся позади какой-​то мифи­че­ский одно­род­ный рево­лю­ци­он­ный про­ле­та­риат. Следовательно, как клас­со­вый ана­лиз, так и раз­ви­тие рево­лю­ци­он­ной стра­те­гии и так­тики должны при­ни­мать во вни­ма­ние этот рас­кол с самого начала. Ленин писал вполне прямо:

«…В эпоху импе­ри­а­лизма, в силу объ­ек­тив­ных при­чин, про­ле­та­риат рас­ка­лы­ва­ется на 2 меж­ду­на­род­ных лагеря, один из кото­рых раз­вра­щён кро­хами, кото­рые падают со стола бур­жу­а­зии гос­под­ству­ю­щих наций…»28 .

В заклю­че­ние Ленин пошёл даже дальше утвер­жде­ния, что рабо­чая ари­сто­кра­тия ста­но­вится неиз­мен­ной чер­той эпохи импе­ри­а­лизма, под­ме­тив фак­торы, кото­рые фор­ми­руют рас­ши­ре­ние и суже­ние оппор­ту­нист­ского направ­ле­ния в какой-​либо дан­ный исто­ри­че­ский период. Ленин под­черк­нул, что пери­оды острого меж­ду­им­пе­ри­а­лист­ского сопер­ни­че­ства или пери­оды, опре­де­ля­е­мые борь­бой угне­тён­ных наций и наро­дов, ведут к умень­ше­нию уровня под­купа, кото­рый импе­ри­а­лист­ская бур­жу­а­зия может обес­пе­чить «сво­ему» про­ле­та­ри­ату, тогда как пери­оды эко­но­ми­че­ской и поли­ти­че­ской ста­биль­но­сти поз­во­ляют уве­ли­чить под­куп и, соот­вет­ственно, рас­ши­рить оппор­ту­нист­ское направ­ле­ние. Ленин, хоть и упо­ми­нал об этом посто­ян­ном упадке и пере­ли­вах в раз­мере и упор­стве рабо­чей ари­сто­кра­тии в каж­дой отдель­ной стране, он посто­янно напо­ми­нал цен­траль­ный пункт: основ­ной фено­мен оппор­ту­ни­сти­че­ского направ­ле­ния в рабо­чем дви­же­нии нико­гда окон­ча­тельно не про­па­дёт, пока суще­ствует импе­ри­а­лизм. Кроме того, как дока­зы­вал Ленин, можно ожи­дать про­дол­же­ния суще­ство­ва­ния рас­кола даже после соци­а­ли­сти­че­ской рево­лю­ции, на началь­ных ста­диях укреп­ле­ния дик­та­туры пролетариата.

II.Ключевые моменты ленин­ской тео­рии 

Важный ленин­ский вклад в тео­рию оппор­ту­низма пока­зал, как диа­лек­тика импе­ри­а­лизма, осо­бенно закон нерав­но­мер­ного раз­ви­тия, неиз­бежно про­из­во­дят силь­ную соци­аль­ную основу для поли­тики клас­со­вого пре­да­тель­ства в самом рабо­чем классе. Наиболее после­до­ва­тель­ное выра­же­ние этой тен­ден­ции обна­ру­жи­ва­ется среди кате­го­рий верх­него слоя рабо­чего класса, точ­нее среди рабо­чей ари­сто­кра­тии. Конкретный ана­лиз рабо­чей ари­сто­кра­тии в любой отдель­ной стране дол­жен учи­ты­вать исто­ри­че­скую спе­ци­фику и при­ни­мать в рас­чёт мно­го­чис­лен­ные фак­торы, опре­де­ля­ю­щие вели­чину рабо­чей ари­сто­кра­тии, её эко­но­ми­че­ское поло­же­ние, поли­ти­че­ское зна­че­ние и т. д. Несмотря на то, что эта слож­ность явля­ется пре­пят­ствием для сколько-​нибудь при­год­ного уни­вер­саль­ного социо­ло­ги­че­ского пла­ни­ро­ва­ния, это воз­можно – и поли­ти­че­ски необ­хо­димо – опре­де­лить общие осо­бен­но­сти про­слойки, её глав­ные поли­ти­че­ские выра­же­ния и общие кон­туры её исто­ри­че­ского раз­ви­тия и перспектив.

Проблема рабо­чей ари­сто­кра­тии, как тео­ре­ти­че­ской абстрак­ции, так и кон­крет­ной соци­аль­ной силы в раз­ных импе­ри­а­ли­сти­че­ских стра­нах, посто­янно повто­ря­ется в рабо­тах Ленина; однако, у него не было попытки систе­ма­ти­че­ски опре­де­лить пред­мет в дета­лях. Для Ленина поли­ти­че­ские потреб­но­сти борьбы про­тив оппор­ту­низма были на пер­вом месте по срав­не­нию с деталь­ным социо­ло­ги­че­ским ана­ли­зом ари­сто­кра­ти­че­ского слоя.

В то время пред­ме­том спора в соци­а­ли­сти­че­ском дви­же­нии было не столько нали­чие рабо­чей ари­сто­кра­тии в импе­ри­а­ли­сти­че­ских стра­нах, сколько её роль в клас­со­вой борьбе. Развитие при­ви­ле­ги­ро­ван­ного выс­шего слоя бро­са­лось в глаза во всех раз­ви­тых кап­стра­нах. В самом деле, это даже не тре­бо­вало от марк­си­стов обна­ру­жи­вать этот фено­мен. Например, один из глав­ных источ­ни­ков инфор­ма­ции по этому пред­мету для Ленина был некий Шульце-​Геверниц, кото­рого Ленин харак­те­ри­зо­вал как «под­леца пер­вого сорта и пош­ляка в при­дачу», но, тем не менее, доста­вив­шего «очень цен­ные при­зна­ния» об «исклю­чи­тель­ных рабо­чих и ари­сто­кра­ти­че­ском поло­же­нии…» 29 . Ленин в «Империализме» сильно пола­гался на наблю­де­ния этого про­им­пе­ри­а­лист­ского автора:

«…Буржуй, изу­ча­ю­щий „Британский импе­ри­а­лизм в начале 20-​го века“, вынуж­ден систе­ма­ти­че­ски про­во­дить раз­ли­чие между „выс­шим слоем“ рабо­чих и „низ­шим, соб­ственно про­ле­тар­ским, слоем“. Высший слой пред­став­ляет основ­ная масса чле­нов коопе­ра­ти­вов, проф­со­ю­зов, спор­тив­ных клу­бов и мно­го­чис­лен­ных рели­ги­оз­ных сект. К этому уровню при­спо­соб­лена изби­ра­тель­ная система, кото­рая в Великобритании по-​прежнему „доста­точно огра­ни­ченна, чтоб исклю­чить ниж­ний слой соб­ственно про­ле­та­ри­ата“. Для того, чтоб пред­ста­вить поло­же­ние бри­тан­ского рабо­чего класса в розо­вом цвете, обычно упо­ми­нают только об этом верх­нем слое, кото­рый состав­ляет мень­шин­ство про­ле­та­ри­ата. Например, „про­блема без­ра­бо­тицы глав­ным обра­зом лон­дон­ская про­блема и про­блема ниж­них про­ле­тар­ских слоёв, кото­рым поли­тики при­дают мало зна­че­ния“… (Шульце-​Геверниц). Он дол­жен был ска­зать: кото­рым бур­жу­аз­ные поли­тики и „соци­а­ли­сти­че­ские“ оппор­ту­ни­сты при­дают мало зна­че­ния» 30 .

Ясно, что ленин­ский вклад в тео­рию был не в показе суще­ство­ва­ния хорошо извест­ного фено­мена этого появив­ше­гося деле­ния в рабо­чем классе, а ско­рее в раз­об­ла­че­нии его объ­ек­тив­ной эко­но­ми­че­ской и поли­ти­че­ской связи с моно­по­ли­сти­че­ским капи­та­лиз­мом. Доказывая, что рабо­чая ари­сто­кра­тия пред­став­ляет собой блок с бур­жу­а­зией, что явля­лось кон­крет­ным выра­же­нием объ­ек­тив­ных отно­ше­ний между импе­ри­а­лиз­мом и оппор­ту­низ­мом, Ленин решил глав­ную тео­ре­ти­че­скую про­блему основ­ного источ­ника и мате­ри­аль­ной базы оппор­ту­низма в рабо­чем дви­же­нии. Другие род­ствен­ные вопросы, такие как точ­ная вели­чина и формы «под­купа», изме­ня­ю­щийся состав рабо­чей ари­сто­кра­тии, точ­ное отно­ше­ние между верх­ним слоем, его оппор­ту­ни­сти­че­ской пар­тией и проф­со­юз­ным руко­вод­ством и т. д. опре­де­ляли поли­ти­че­ское зна­че­ние (и Ленин гово­рил об этом), но тео­ре­ти­че­ски они нахо­ди­лись на уровне кон­крет­ного исто­ри­че­ского ана­лиза. В этом смысле Ленин счи­тал их «вто­рич­ными вопро­сами», кото­рые могут быть пра­вильно про­ана­ли­зи­ро­ваны только в рам­ках общей тео­рии 31 .

Однако, именно на этих «вто­ро­сте­пен­ных вопро­сах», а не на поле­мике, охва­ты­ва­ю­щей ленин­ский ана­лиз, скон­цен­три­ро­ва­лось ком­му­ни­сти­че­ское дви­же­ние. Популярное пред­став­ле­ние, что сего­дня рабо­чая ари­сто­кра­тия незна­чи­тельна, явная исто­ри­че­ская стран­ность, про­изо­шло из-​за зама­зы­ва­ния корен­ной логики кар­каса ленин­ской тео­рии и без­на­дёж­ного запу­ты­ва­ния верх­него и ниж­него уров­ней тео­ре­ти­че­ской абстрак­ции. И меха­ни­сти­че­ские мате­ри­а­ли­сты, и дог­ма­тики оди­на­ково пре­успели в сведе́нии тео­рии оппор­ту­низма и рабо­чей ари­сто­кра­тии к наве­ши­ва­нию пута­ных ярлы­ков упро­щён­ных фор­мул и кри­те­риев; в резуль­тате – опро­вер­же­ние каж­дого эле­мента или созда­ние види­мо­сти, что дру­гие эле­менты «больше не при­ме­нимы», затем отбра­сы­ва­ние всей тео­рии как «ста­ро­мод­ной».

Возможно, нигде цель­ная ленин­ская тео­рия рабо­чей ари­сто­кра­тии не была так под­верг­нута сомне­нию, напря­мую при­знана негод­ной или названа несу­ще­ству­ю­щей, как в ком­дви­же­нии США. В резуль­тате, мало кто при­знаёт не только спе­ци­фи­че­ский харак­тер рабо­чей ари­сто­кра­тии в США, но даже то, суще­ствует ли вообще она! Этот тер­мин сам по себе вышел из упо­треб­ле­ния, и мно­гие рас­це­ни­вают его как гряз­ное оскорб­ле­ние (или на худой конец как попытку «создать и вырас­тить искус­ствен­ное деле­ние внутри рабо­чего класса США»!), а не как науч­ную кате­го­рию, обя­за­тель­ную для любого кон­крет­ного клас­со­вого ана­лиза импе­ри­а­ли­сти­че­ской страны. Действительно, скуд­ность тео­рии и идео­ло­ги­че­ская и поли­ти­че­ская отста­лость ком­дви­же­ния США нигде так ярко не выра­жена, как в этом пред­мете спора. Иронически – тра­ги­че­ски – широко рас­про­стра­нён­ное меха­ни­сти­че­ское иска­же­ние ленин­ской тео­рии стало эффек­тив­ной дымо­вой заве­сой, за кото­рой самая боль­шая и самая при­ви­ле­ги­ро­ван­ная рабо­чая ари­сто­кра­тия за всю исто­рию оста­ва­лась скры­той от ком­му­ни­стов. Она фор­ми­рует непре­одо­ли­мую идео­ло­ги­че­скую пре­граду для раз­ви­тия убе­ди­тель­ного мате­ри­а­ли­сти­че­ского ана­лиза рабо­чего дви­же­ния, что явля­ется непре­мен­ным усло­вием для выко­вы­ва­ния пере­до­вой поли­ти­че­ской линии.

Однако это оппор­ту­ни­сти­че­ское иска­же­ние не все­гда легко рас­по­знать, ибо оно обычно оку­тано в эклек­тику. Оно при­ни­мает форму при­зна­ния Ленина «в общем», в то время как оспа­ри­вает «неко­то­рые эле­менты» его ана­лиза, и presto! (очень быстро) – тео­рия как прак­ти­че­ское воз­дей­ствие на марксистско-​ленинский ана­лиз обще­ства США исчезает.

Кто в ком­дви­же­нии не зна­ком с такими ходя­чими иска­же­ни­ями теории:

1. «Рабочая ари­сто­кра­тия состоит пол­но­стью из опла­чи­ва­е­мых чинов­ни­ков проф­со­юз­ного дви­же­ния» – так «объ­яс­ня­ется» пред­по­ла­га­е­мое идео­ло­ги­че­ское и поли­ти­че­ское рас­хож­де­ние между врож­дённо про­даж­ной проф­со­юз­ной иерар­хией и чест­ными рядо­выми чле­нами. Это двой­ное иска­же­ние. Во 1-​х, хотя боль­шин­ство проф­со­юз­ной бюро­кра­тии, несо­мненно, часть рабо­чей ари­сто­кра­тии, оно не явля­ется её един­ствен­ной состав­ной частью. Во-​вторых, хоть боль­шин­ство проф­со­юз­ных чинов­ни­ков в рабо­чем дви­же­нии США явля­ются сего­дня частью рабо­чей ари­сто­кра­тии, в общем слу­чае это совсем не обя­за­тельно, и выдви­гать это – анархо-​синдикалистский предрассудок.

2. «Рабочая ари­сто­кра­тия состоит исклю­чи­тельно из ква­ли­фи­ци­ро­ван­ных рабо­чих и их сек­тант­ских цехо­вых проф­со­ю­зов» – точка зре­ния, кото­рая, в свете рас­ту­щей про­ле­та­ри­за­ции рабо­чего про­цесса при­во­дит к выводу, что рабо­чая ари­сто­кра­тия с лёг­ко­стью выми­рает и явля­ется не больше чем иду­щей на убыль силой.

3. Представление о моно­поль­ном под­купе опош­ля­ется до пред­став­ле­ния о неко­то­ром типе выплат «под сто­лом» вме­сто широ­кой обла­сти эко­но­ми­че­ских, поли­ти­че­ских и пра­во­вых реформ, кото­рые, хоть и были заво­ё­ваны в тяжё­лой борьбе, но, тем не менее, предо­став­ляют частям рабо­чих США при­ви­ле­гиюв борьбе с капи­та­лом «на луч­ших усло­виях», чем их собра­тья в ниж­нем слое аме­ри­кан­ского рабо­чего класса и – тем более – отде­ле­ния про­ле­та­ри­ата в стра­нах, угне­тён­ных импе­ри­а­лиз­мом США.

4. Категория сверх­при­бы­лей сво­дится к чрез­мер­ным при­бы­лям, полу­чен­ным из «загра­нич­ных капи­та­ло­вло­же­ний», тогда как пра­виль­нее ска­зать: из самого моно­по­ли­сти­че­ского капи­тала с его гро­мад­ным кон­тро­лем над тру­дом, источ­ни­ками сырья, кре­дит­ным и рыноч­ным меха­низ­мами, госу­дар­ствоми т. д.

Когда даются эти и дру­гие опош­ле­ния ленин­ской тео­рии, серьёз­ная оценка гос­под­ству­ю­щего оппор­ту­ни­сти­че­ского направ­ле­ния среди рабо­чих США и их кон­крет­ного отно­ше­ния к рабо­чей ари­сто­кра­тии ста­но­вится почти без­на­дёж­ным пред­при­я­тием для ком­му­ни­стов США.

Пытаясь начать рас­пу­ты­ва­ние этой пута­ницы, мы наме­рены иссле­до­вать более вни­ма­тельно клю­че­вые состав­ные части ленин­ской тео­рии. Наша цель – вос­ста­но­вить цен­ное тео­ре­ти­че­ское содер­жа­ние глав­ных идей или «стро­и­тель­ных бло­ков», состав­ля­ю­щих тео­рию, а также логи­че­ские связи между ними. Хотя мы будем ссы­латься на раз­лич­ные ком­мен­та­рии из име­ю­щих отно­ше­ние спе­ци­фи­че­ских харак­тер­ных черт ленин­ской тео­рии, кон­крет­ные явле­ния и т. д., мы не наме­рены огра­ни­читься цита­тами. Надо откро­венно при­знать, что ленин­ские фор­му­ли­ровки, напи­сан­ные в пылу поле­мики, были ино­гда раз­роз­нен­ными и неточ­ными. Поэтому наша глав­ная обя­зан­ность – про­дви­нуть впе­рёд неглу­бо­кое тол­ко­ва­ние, ухва­тив основ­ную логи­че­скую согла­со­ван­ность основ лени­низма и их тео­ре­ти­че­скую обос­но­ван­ность в ана­лизе неотъ­ем­ле­мого мате­ри­аль­ного базиса и сущ­но­сти оппор­ту­низма и рас­кола в про­ле­та­ри­ате в эпоху империализма.

А. Монополистические сверх­при­были и под­куп 

Основы ленин­ской тео­рии ста­вят две глав­ные сто­роны связи рабо­чей ари­сто­кра­тии с импе­ри­а­лиз­мом. Первая сто­рона: есть кате­го­рия моно­поль­ных сверх­при­бы­лей, кото­рые обес­пе­чи­вают мате­ри­аль­ную основу суще­ство­ва­ния рабо­чей ари­сто­кра­тии путём созда­ния эко­но­ми­че­ской воз­мож­но­сти выко­вы­ва­ния отно­си­тельно устой­чи­вого союза клас­со­вого сотруд­ни­че­ства. Вторая сто­рона: есть вза­и­мо­от­но­ше­ние под­купа, кото­рое опре­де­ляет, насколько этот союз между моно­по­ли­сти­че­ской бур­жу­а­зией и рабо­чей ари­сто­кра­тией дей­стви­тельно совер­ше­нен. Как тео­ре­ти­че­ская кате­го­рия сверх­при­бы­лей, так и более прак­ти­че­ская про­блема под­купа зача­стую пони­ма­ются упрощённо.

Сверхприбыли, напри­мер, часто опре­де­ля­ются чрез­вы­чайно узко, затем­ня­ется эко­но­ми­че­ская суть этой кате­го­рии. Основываясь на поверх­ност­ном чте­нии Ленина, дока­зы­ва­ется, что сверх­при­были объ­яс­ня­ются исклю­чи­тельно чистыми дохо­дами от загра­нич­ных капи­та­ло­вло­же­ний и нерав­но­прав­ных тор­го­вых отно­ше­ний, или даже ещё у́же: при­бы­лями от экс­плу­а­та­ции коло­ний и зави­си­мых наций. Несмотря на то, что эти источ­ники сверх­при­бы­лей чрез­вы­чайно важны для импе­ри­а­лизма, эта кате­го­рия не может быть огра­ни­чена исклю­чи­тельно обла­стью вывоза капи­тала. Она может быть понята только во вза­и­мо­связи с моно­по­ли­сти­че­ским капи­та­лом в целом.

Правда, в поле­мике про­тив попы­ток рефор­мизма и наци­о­наль­ного шови­низма иска­зить при­роду импе­ри­а­лизма Ленин делал осо­бое уда­ре­ние на гро­мад­ные сверх­при­были от экс­плу­а­та­ции коло­ний и вывоза капи­тала, кото­рые «были полу­чены сверх при­бы­лей, кото­рые капи­та­ли­сты выжали из рабо­чих в своей „соб­ствен­ной“ стране…» 32 . Однако, совер­шенно ясно, что Ленин рас­смат­ри­вал общую основу при­сво­е­ния при­бы­лей моно­по­ли­сти­че­ским капи­та­лом, функ­ци­о­ни­рует ли он в отрас­лях домаш­ней эко­но­мики (= эко­но­мики мет­ро­по­лии) импе­ри­а­ли­сти­че­ского госу­дар­ства или за рубе­жом посред­ством вывоза капи­тала. В «Империализме», напри­мер, Ленин изла­гал: «Получение высо­ких моно­поль­ных при­бы­лей капи­та­ли­стами в одной из мно­гих отрас­лей про­мыш­лен­но­сти, в одной из мно­гих стран и т. д. даёт им эко­но­ми­че­скую воз­мож­ность под­ку­пать опре­де­лён­ные слои рабо­чих, вре­ме­нами – довольно зна­чи­тель­ное их мень­шин­ство и пере­ма­ни­вать их на сто­рону бур­жу­а­зии дан­ной отрасли про­мыш­лен­но­сти или дан­ной нации про­тив всех осталь­ных рабо­чих» (кур­сив наш) 33 .

В поле­мике про­тив иллю­зор­ной пози­ции Каутского, будто бы окон­ча­ние исклю­чи­тель­ной англий­ской моно­по­лии в миро­вой тор­говле даст воз­мож­ность вер­нуться к усло­виям капи­та­лизма сво­бод­ной кон­ку­рен­ции в рам­ках англий­ского и миро­вого рав­но­ве­сия, дости­га­е­мого между силь­ными капи­та­ли­сти­че­скими дер­жа­вами, Ленин также под­чёр­ки­вал, что моно­поль­ное гос­под­ство было глав­ным источ­ни­ком сверх­при­бы­лей. Из пози­ции Каутского выхо­дило, будто бы при­ви­ле­гии верх­него слоя англий­ского рабо­чего класса (или подоб­ного слоя в дру­гих капи­та­ли­сти­че­ских стра­нах), опи­сан­ные Энгельсом, были более невоз­можны. Оспаривая уклон­чи­вую попытку Каутского обхо­дить дей­стви­тель­ность моно­по­ли­сти­че­ского капи­та­лизма, Ленин дока­зы­вал, во-​первых, что Каутский само­до­вольно игно­ри­ро­вал уси­ле­ние англий­ской коло­ни­аль­ной моно­по­лии, также как рост более мел­ких коло­ни­аль­ных импе­рий, кон­тро­ли­ру­е­мых несколь­кими дру­гими «вели­кими» дер­жа­вами, каж­дая из кото­рых обес­пе­чи­вала уве­ли­че­ние сверх­при­бы­лей. Во-​вторых, Ленин опро­вер­гал пред­по­ло­же­ние Каутского, что раз англий­ская миро­вая моно­по­лия про­мыш­лен­ного про­из­вод­ства подо­рвана, то зна­че­ние моно­по­лии должно резко умень­шаться и сверх­при­были должны про­па­дать. «Английская про­мыш­лен­ная моно­по­лия была уже подо­рвана к концу 19-​го в. Это бес­спорно»,– писал Ленин.

«Но как это раз­ру­ше­ние про­изо­шло? Исчезла ли вся­кая моно­по­лия? Если это так, то „тео­рия“ Каутского о при­ми­ре­нии (с оппор­ту­ни­стами) в опре­де­лён­ной мере оправ­дана. Но в том-​то и дело, что это не так. Империализм есть моно­по­ли­сти­че­ский капи­та­лизм. Каждый кар­тель, трест, син­ди­кат, каж­дый гигант­ский банк есть моно­по­лия. Сверхприбыли не исчезли, они по-​прежнему оста­лись» 34 .

Ключевой тео­ре­ти­че­ский момент, лежа­щий в основе ленин­ского довода – то, что моно­поль­ная власть может дей­ство­вать на раз­ных эта­жах капи­та­ли­сти­че­ской эко­но­мики: сверх­при­были могут быть запа­сены моно­по­ли­сти­че­скими фир­мами в пре­де­лах отрасли про­мыш­лен­но­сти; стра­те­ги­че­скими отрас­лями в пре­де­лах наци­о­наль­ной эко­но­мики и силь­ней­шими стра­нами в пре­де­лах меж­ду­на­род­ной капи­та­ли­сти­че­ской системы. «Так же как среди инди­ви­ду­аль­ных капи­та­ли­стов сверх­при­были идут тому, чьи машины лучше сред­него уровня, или тому, кто вла­деет опре­де­лён­ной моно­по­лией»,– писал Ленин,– «так же и среди наций та, кото­рая эко­но­ми­че­ски богаче дру­гих, полу­чает сверх­при­были» 35 . С конца XIX в. англий­ские капи­та­ли­сты охра­няли сверх­при­были при помощи своей объ­еди­нён­ной моно­по­лии миро­вого про­мыш­лен­ного про­из­вод­ства и тор­говли, хоть про­мыш­лен­ники внутри самой Англии между собой и нахо­ди­лись в состо­я­нии острой кон­ку­рен­ции. Рост зре­лых про­мыш­лен­ных кон­ку­рен­тов в США и Германии умень­шил, но не исклю­чил пол­но­стью этот источ­ник сверх­при­бы­лей. Более того, он уси­лил кон­ку­рен­цию на всех уров­нях капи­та­ли­сти­че­ской системы, в резуль­тате уско­ри­лась кон­цен­тра­ция капи­тала и про­из­вод­ства, созда­ние гигант­ских моно­по­ли­сти­че­ских фирм, лихо­ра­доч­ная гонка за кон­троль над коло­ни­ями и рост тор­го­вого про­тек­ци­о­низма. Гигантские фирмы, создан­ные в конце века во всех глав­ных отрас­лях про­мыш­лен­но­сти пере­до­вых капи­та­ли­сти­че­ских стран, были защи­щены (но не абсо­лютно) от кон­ку­рент­ного дав­ле­ния на рын­ках своей страны и коло­ний, что было обу­слов­лено круп­ным мас­шта­бом их дей­ствий и финан­со­вой силой. Ленин при­зна­вал, что эти тен­ден­ции состав­ляют каче­ствен­ное раз­ви­тие капи­та­лизма – ста­дию моно­по­ли­сти­че­ского капи­та­лизма – и что это основа для каче­ствен­ного рас­ши­ре­ния при­сво­е­ния моно­по­ли­сти­че­ских сверхприбылей.

История конца 1980-​х гг. пока­зы­вает, что гигант­ские моно­по­ли­сти­че­ские кор­по­ра­ции в состо­я­нии извле­кать сверх­при­были на посто­ян­ной основе в тече­ние дол­гих пери­о­дов. Это дости­га­ется стро­гим регу­ли­ро­ва­нием про­из­вод­ства, сбыта, моно­поль­ными ценами, при­ви­ле­ги­ро­ван­ным досту­пом к кре­диту, кон­тро­лем науч­ных иссле­до­ва­ний, гра­бе­жом капи­тала и свя­зями с госу­дар­ством, даю­щими при­ви­ле­гию. Поскольку сфера дея­тель­но­сти этих моно­по­лий меж­ду­на­род­ная, сверх­при­были извле­ка­ются из всех сфер миро­вой капи­та­ли­сти­че­ской эко­но­мики, на основе экс­плу­а­та­ции всех слоёв рабо­чего населения.

Наибольший источ­ник моно­по­ли­сти­че­ских сверх­при­бы­лей – внутри импе­ри­а­ли­сти­че­ских стран. Здесь, на круп­ней­ших капи­та­ли­сти­че­ских рын­ках, моно­поль­ная власть круто пере­ка­ши­вает рас­пре­де­ле­ние сово­куп­ной при­ба­воч­ной сто­и­мо­сти в пользу круп­ней­ших кор­по­ра­ций. Сильнейшие фирмы сни­мают сливки с боль­шой доли при­бы­лей немо­но­по­ли­сти­че­ских пред­при­я­тий и доли сто­и­мо­сти рабо­чей силы рабо­чего класса, а также при­сва­и­вают при­ба­воч­ную сто­и­мость, создан­ную тру­дом рабо­чих самих моно­по­ли­сти­че­ских фирм. Монополистические сверх­при­были также вклю­чают зна­чи­тель­ную долю сто­и­мо­сти, создан­ной рабо­чими в нео­ко­ло­ни­аль­ных и зави­си­мых стра­нах. Значительные сверх­при­были при­сва­и­ва­ются путём покупки рабо­чей силы по цене ниже сто­и­мо­сти и путём вну­ши­тель­ных нерав­но­прав­ных тор­го­вых дого­во­ров. Более позд­ний меха­низм поз­во­ляет моно­по­ли­сти­че­скому капи­талу при­сва­и­вать долю, про­из­ве­дён­ной неза­ви­си­мыми мел­кими това­ро­про­из­во­ди­те­лями, также как долю при­ба­воч­ной сто­и­мо­сти наци­о­наль­ных капиталистов.

Так как огром­ные при­были моно­по­лий опре­де­ляют раз­меры рабо­чей ари­сто­кра­тии, любая тео­ре­ти­че­ская фор­му­ли­ровка, про­из­вольно сво­дя­щая общую кате­го­рию сверх­при­бы­лей к одному только её источ­нику, ведёт к недо­оценке спо­соб­но­сти бур­жу­а­зии к под­купу и, более того, к недо­оценке соци­аль­ной базы оппор­ту­низма. К тому же, отсут­ствие раз­ли­че­ния между раз­ными источ­ни­ками сверх­при­бы­лей будет мешать пони­ма­нию сти­хий­ного поли­ти­че­ского дви­же­ния и усло­вий внутри рабо­чей ари­сто­кра­тии, чьи раз­лич­ные сек­ции имеют осо­бен­ные вза­и­мо­от­но­ше­ния с раз­лич­ными сек­ци­ями моно­по­ли­сти­че­ского капи­тала, кото­рый в раз­лич­ные вре­мена имеет раз­лич­ную спо­соб­ность завле­кать под­ку­пом. Действительно, опре­де­лён­ные поли­ти­че­ские раз­ли­чия между оппор­ту­нист­скими лиде­рами, осо­бенно проф­со­юз­ными, прямо объ­яс­ня­ются этой неров­но­стью. И, нако­нец, пра­вильно свя­зы­вать сверх­при­были с моно­по­ли­сти­че­ским капи­та­лом как целым, под­чёр­ки­вая, что глав­ное – то, что рабо­чая ари­сто­кра­тия все­гда неиз­мен­ная харак­тер­ная черта эпохи импе­ри­а­лизма. Как сле­дует из спора Ленина про­тив Каутского, ход меж­ду­им­пе­ри­а­ли­сти­че­ской кон­ку­рен­ции (или, коли на то пошло, рево­лю­ци­он­ное выры­ва­ние рын­ков из импе­ри­а­ли­сти­че­ской системы) умень­шает моно­по­ли­сти­че­ские сверх­при­были коли­че­ственно; однако, каче­ственно они оста­нутся, поскольку мате­ри­аль­ная база оппор­ту­низма будет суще­ство­вать, пока суще­ствует моно­по­ли­сти­че­ский капи­тал 36 .

Если кате­го­рия сверх­при­бы­лей понята одно­боко, вопрос о «под­купе» в любом слу­чае будет пол­но­стью иска­жён. На самом вуль­гар­ном уровне под­куп пони­ма­ется в обыч­ном смысле слова, как если бы мил­ли­оны слож­ных, запу­тан­ных вза­и­мо­от­но­ше­ний можно было про­сто при­рав­нять к неко­то­рым инди­ви­ду­аль­ным выпла­там и пре­да­тель­ствам. Конечно, мно­гие рабо­чие лидеры (рабо­чие лей­те­нанты капи­тала) нередко гре­шат этим видом пре­да­тель­ства, но пово­рот­ный пункт в исто­рии рабо­чего дви­же­ния не может быть про­сто объ­яс­нён нечест­но­стью или сла­бо­ха­рак­тер­но­стью отдель­ных лич­но­стей. Связность социал-​шовинистского направ­ле­ния во всех импе­ри­а­ли­сти­че­ских стра­нах не была слу­чай­но­стью; это было исто­ри­че­ское раз­ви­тие, кото­рое про­ис­хо­дило, невзи­рая на волю отдель­ных лич­но­стей. Она отра­жает, что под­куп­лены не только малень­кая кучка лиде­ров, а целые сек­ции рабо­чего класса.

Это пони­ма­ние под­купа как мас­со­вого обще­ствен­ного явле­ния крас­ной нитью про­хо­дит через сочи­не­ния Ленина. Например:

«Маркс также боролся с теми вождями рабо­чего класса, кто сбился с пути. В Федеральном Совете, в 1872 г., Марксу был выне­сен вотум недо­ве­рия за то, что он ска­зал, что бри­тан­ские вожди были куп­лены бур­жу­а­зией. Конечно, Маркс гово­рил это не в том смысле, что опре­де­лён­ные люди были пре­да­те­лями. Это бес­смыс­лица. Он гово­рил о блоке опре­де­лён­ной части рабо­чих с бур­жу­а­зией. Буржуазия под­дер­жи­вает эту часть рабо­чих прямо и кос­венно. В этом смысле они под­куп­лены» (кур­сив наш) 37 .

Следовательно, необ­хо­димо исполь­зо­вать пред­став­ле­ние о под­купе в широ­ком смысле слова, о чём ука­зы­вал Ленин в заме­ча­ниях к Ⅱ кон­грессу Коминтерна в 1920 г.:

«Перед вой­ной было под­счи­тано, что 3 бога­тей­шие страны – Британия, Франция и Германия – полу­чают от 8 до 10 мил­ли­ар­дов фран­ков в год только от вывоза капи­тала, не счи­тая дру­гих источ­ни­ков. Бесспорно, из этой круг­лень­кой суммы по край­ней мере мил­ли­ар­дов пять могут быть потра­чены как взятка рабо­чим лиде­рам и рабо­чей ари­сто­кра­тии, т. е. на все виды под­купа. Общее поня­тие под­купа сво­дят к взятке как тако­вой. Это дела­ется тыся­чами раз­ных спо­со­бов: ростом куль­тур­ных удобств в круп­ней­ших цен­трах, созда­нием обра­зо­ва­тель­ных учре­жде­ний, обес­пе­че­нием коопе­ра­тив­ных, проф­со­юз­ных и пар­ла­мент­ских лиде­ров тыся­чами тёп­лых месте­чек. Это дела­ется везде, где суще­ствуют совре­мен­ные циви­ли­зо­ван­ные капи­та­ли­сти­че­ские отно­ше­ния. Эти мил­ли­арды сверх­при­бы­лей фор­ми­руют эко­но­ми­че­скую основу оппор­ту­низма в рабо­чем дви­же­нии» 38 .

Ясно, что Ленин здесь имел в виду нечто боль­шее, чем про­сто более высо­кие зар­платы или тай­ные выплаты вер­ху­шеч­ным лиде­рам. Наоборот, он не опи­сы­вал ничего, кроме целой системы эко­но­ми­че­ских, поли­ти­че­ских и куль­тур­ных усту­пок рабо­чей ари­сто­кра­тии и её пред­ста­ви­те­лям. Только такой широ­кий взгляд на импе­ри­а­ли­сти­че­ский под­куп даёт воз­мож­ность какой-​либо исто­ри­че­ски осмыс­лен­ной оценки покро­ви­тель­ства, предо­став­ля­е­мого верх­нему слою рабо­чего класса.

У самого Ленина не было иллю­зий насчёт при­ви­ле­гий рабо­чей ари­сто­кра­тии. С эко­но­ми­че­ской точки зре­ния, как неод­но­кратно под­ме­чал Ленин, части рабо­чего класса, состав­ля­ю­щие рабо­чую ари­сто­кра­тию, полу­чали выгоду в форме «довольно хоро­шей зар­платы»39 , «луч­ших усло­вий найма» 40 , осво­бож­де­ния от «бре­мени хуже всего опла­чи­ва­е­мой и самой тяжё­лой работы» 41 и отно­си­тель­ной защиты от «про­блемы без­ра­бо­тицы»42 . Политически эти слои поль­зо­ва­лись зна­чи­тель­ными при­ви­ле­ги­ями, такими как легаль­ная пар­тия и проф­со­юз­ные учре­жде­ния, и досту­пом к рефор­мист­ским рыча­гам буржуазно-​демократического пра­ви­тель­ства. Идеологически рабо­чая ари­сто­кра­тия была «…наи­бо­лее про­пи­тан­ная узко­ло­бым ремес­лен­ным духом и мел­ко­бур­жу­аз­ными и импе­ри­а­ли­сти­че­скими пред­рас­суд­ками» 43 . Ленин под­чёр­ки­вал рази­тель­ный кон­траст между отно­си­тельно спо­кой­ным и ста­биль­ным поло­же­нием обур­жу­а­зен­ных рабо­чих, с одной сто­роны, и звер­ской бед­но­стью, суро­вым суще­ство­ва­нием и поли­ти­че­ской недо­раз­ви­то­стью боль­шин­ства рабо­чего класса, т. е. нере­гу­лярно заня­тых, неор­га­ни­зо­ван­ных рабо­чих, рабочих-​иммигрантов, сель­ских рабо­чих и рабо­чих отста­лых отрас­лей промышленности.

Хоть моно­по­ли­сти­че­ский под­куп не един­ствен­ный или ори­ги­наль­ный источ­ник нера­вен­ства и деле­ния на слои в рабо­чем классе, моно­по­лия опре­де­лённо обес­пе­чи­вает бур­жу­а­зии спо­соб­ность к каче­ствен­ному уси­ле­нию этих дру­гих деле­ний, созда­нию новой раз­ницы в оплате и отвле­че­нию сти­хий­ной борьбы в рефор­мист­ские каналы, что непро­пор­ци­о­нально при­но­сит пользу одним слоям рабо­чего класса по срав­не­нию с другими.

В опре­де­лён­ный момент наи­бо­лее хит­рые пред­ста­ви­тели бур­жу­а­зии поняли, что от про­ле­та­ри­ата «…больше нельзя ни отмах­нуться, ни пода­вить его гру­бой силой. Его нужно демо­ра­ли­зо­вать изнутри, купив его верх­ний слой» 44 . При капи­та­лизме ⅩⅨ века это была из ряда вон выхо­дя­щая так­тика. Однако с при­хо­дом импе­ри­а­лизма под­куп ста­но­вится более повсе­мест­ной поли­ти­кой моно­по­ли­сти­че­ской бур­жу­а­зии, насто­я­тель­ной необ­хо­ди­мо­стью! В то время как бур­жу­а­зия состя­за­ется в под­держке кре­стьян­ства в стра­нах, где капи­та­лизм при­ми­тив­ный, в пере­до­вых капи­та­ли­сти­че­ских стра­нах, в кото­рых раз­меры мел­кой бур­жу­а­зии резко умень­ша­ются, бур­жу­а­зия созна­тельно борется за вли­я­ние на слои про­ле­та­ри­ата. Идеологическое вли­я­ние, про­ис­хо­дя­щее из сти­хий­ных бур­жу­аз­ных пред­рас­суд­ков среди рабо­чих – даже когда под­креп­ля­ется бур­жуй­ской про­па­ган­дой – недо­ста­точно для гаран­тии бур­жу­аз­ной поли­ти­че­ской геге­мо­нии в рабо­чем дви­же­нии, отсюда – необ­хо­ди­мость мате­ри­аль­ной системы под­купа и подкрепления.

Подведём итог. В эпоху импе­ри­а­лизма сверх­при­были обес­пе­чи­вают моно­поль­ной бур­жу­а­зии спо­соб­ность к при­об­ре­те­нию поло­же­ния соци­аль­ного мира в импе­ри­а­ли­сти­че­ских стра­нах, несмотря на то, что это по при­роде своей зави­сит от отли­вов и при­ли­вов про­цесса накоп­ле­ния. Ведущие слои бур­жу­а­зии – клас­сово созна­тельны, и научены необ­хо­ди­мо­сти про­ве­де­ния стра­те­гии под­купа с целью дез­ор­га­ни­за­ции и обез­вре­жи­ва­ния дви­же­ния рабо­чего класса. Проводя эту стра­те­гию под­купа, бур­жу­а­зия имеет наи­боль­шую гиб­кость в опре­де­ле­нии линии пове­де­ния, на каких про­ти­во­ре­чиях в рабо­чем дви­же­нии она будет играть. Наконец, само собой разу­ме­ется, что бур­жу­а­зия усту­пает только тогда, когда этого тре­бует уро­вень клас­со­вой борьбы, поли­ти­че­ской зре­ло­сти и силы орга­ни­зо­ван­но­сти дви­же­ния рабо­чего класса. Это неиз­бежно вли­яет на формы и сте­пень подкупа.

Б. Состав рабо­чей ари­сто­кра­тии 

Хоть Ленин и не пытался уста­но­вить более-​менее точно, какие части рабо­чего класса состав­ляют рабо­чую ари­сто­кра­тию, можно найти раз­лич­ные заме­ча­ния, в кото­рых под­чёрк­нута та или иная сто­рона этого слоя. Большей частью он имел склон­ность упо­треб­лять тер­мин «рабо­чая ари­сто­кра­тия» почти рав­но­значно поня­тию «верх­ний слой рабо­чего класса» (хотя в неко­то­рых слу­чаях тон­кое раз­ли­чие может быть обна­ру­жено), и то и дру­гое он харак­те­ри­зо­вал как «тон­кий верх­ний слой» или «вер­хушка рабо­чего дви­же­ния» 45 .

Будучи после­до­ва­те­лем Энгельса, Ленин, как пра­вило, вклю­чал в рабо­чую ари­сто­кра­тию ква­ли­фи­ци­ро­ван­ных про­мыш­лен­ных рабо­чих и их проф­со­юзы, но также в раз­ных местах его сочи­не­ний он вклю­чал сюда допол­ни­тель­ные клас­си­фи­ка­ции: чле­нов орга­нов проф­со­юза и социал-​демократической пар­тии («рабо­чая бюро­кра­тия»), кон­тор­ских слу­жа­щих, рабо­чих «при­ви­ле­ги­ро­ван­ных» отрас­лей про­мыш­лен­но­сти, про­из­во­ди­те­лей пред­ме­тов рос­коши и т. д. В одном при­мере, Ленин, по-​видимому, гово­рил, что раз­вра­щён­ное мень­шин­ство могло быть чис­ленно довольно боль­шим, в том числе основ­ная масса орга­ни­зо­ван­ных рабо­чих в Англии в тече­ние наи­бо­лее бла­го­при­ят­ного пери­ода в XIX веке и в Германии непо­сред­ственно перед Первой миро­вой вой­ной (что состав­ляло при­мерно одну пятую про­ле­та­ри­ата в каж­дой из этих стран) 46 .

Для того чтобы при­вне­сти какое-​либо тео­ре­ти­че­ское согла­со­ва­ние в эти подо­бран­ные харак­те­ри­стики, мы сперва выдви­нем общее мерило для вклю­че­ния раз­ных сек­то­ров рабо­чего класса в рабо­чую ари­сто­кра­тию, а затем про­ве­рим част­ные сто­роны про­блемы: моно­по­лии с ква­ли­фи­ци­ро­ван­ной рабо­той, проф­со­юзы и т. д. 

Некоторые общие соображения

Особенности состава рабо­чей ари­сто­кра­тии могут быть про­ана­ли­зи­ро­ваны только с точки зре­ния тео­ре­ти­че­ских основ лени­низма. Ключевой момент – это то, что рабо­чая ари­сто­кра­тия – объ­ек­тив­ная соци­аль­ная груп­пи­ровка. В самом общем смысле рабо­чая ари­сто­кра­тия вклю­чает в себя те части рабо­чего класса, кото­рые явля­ются глав­ными полу­ча­те­лями выгод от моно­по­ли­сти­че­ского под­купа. Однако отно­си­тельно бла­го­при­ят­ное поло­же­ние рабо­чей ари­сто­кра­тии не слу­жит отри­ца­нием её неотъ­ем­ле­мого клас­со­вого обще­ствен­ного поло­же­ния; члены рабо­чей ари­сто­кра­тии всё же экс­плу­а­ти­ру­ются капи­та­лом. Таким обра­зом, в основ­ном смысле, клас­со­вый инте­рес рабо­чей ари­сто­кра­тии тот же самый, что и у про­ле­та­ри­ата в целом.

Но клю­че­вой момент состоит в том, что рабо­чая ари­сто­кра­тия имеет также свой инди­ви­ду­аль­ный сек­то­раль­ный инте­рес, про­ис­хо­дя­щий из рефор­мист­ских усту­пок на основе моно­по­ли­сти­че­ских сверх­при­бы­лей; как след­ствие она имеет непо­сред­ствен­ный инте­рес в удер­жи­ва­нии сво­его при­ви­ле­ги­ро­ван­ного поло­же­ния и «осо­бых отно­ше­ний» с моно­по­ли­сти­че­ским капиталом.

Таким обра­зом, особо защи­щён­ное обще­ствен­ное поло­же­ние этого слоя – в рам­ках его экс­плу­а­та­ции – свя­зы­вает его с судь­бами моно­по­ли­сти­че­ской бур­жу­а­зии, с рас­ши­рен­ным накоп­ле­нием капи­тала и с импе­ри­а­ли­сти­че­ским гос­под­ством над угне­тён­ными наци­ями (такая ситу­а­ция явно ано­маль­ная в неотъ­ем­ле­мом и общем отно­ше­нии про­ле­та­ри­ата к бур­жу­а­зии). Привилегии рабо­чей ари­сто­кра­тии обес­пе­чи­вают пло­до­род­ную почву, откуда берут корни бур­жу­аз­ные пред­став­ле­ния о дей­стви­тель­но­сти, вслед­ствие этого – «сти­хий­ное» затем­не­ние клас­со­вого инте­реса у этих при­ви­ле­ги­ро­ван­ных рабо­чих (это про­ти­во­ре­чие между клас­со­вым инте­ре­сом и сек­то­раль­ным инте­ре­сом объ­яс­няет осо­бую форму типич­ного для рабо­чей ари­сто­кра­тии «фаль­ши­вого созна­ния» – то что част­ные и эго­и­стич­ные инте­ресы этого слоя рас­смат­ри­ва­ются как пред­став­ле­ние инте­ре­сов всего рабо­чего класса).

Нет пред­опре­де­лён­ной гаран­тии, что основ­ной клас­со­вый инте­рес рабо­чей ари­сто­кра­тии побе­дит над узким, при­ви­ле­ги­ро­ван­ным (оппор­ту­ни­сти­че­ским) инте­ре­сом. Фактическое раз­ре­ше­ние этой про­ти­во­ре­чи­вой напря­жён­но­сти в рабо­чей ари­сто­кра­тии может быть опре­де­лено только в ходе фак­ти­че­ской клас­со­вой борьбы. На уровне отдель­ных рабо­чих из верх­него слоя реша­ю­щий фак­тор, конечно, это уро­вень клас­со­вого созна­ния. Бесспорно, неко­то­рые рабо­чие не будут сбиты с про­ле­тар­ской точки зре­ния уступ­ками из рук бур­жу­а­зии; дру­гие, однако, навер­няка пре­да­дут клас­со­вый инте­рес «за тарелку похлёбки». Как писал Ленин:

«Ни мы, ни кто-​то дру­гой не может посчи­тать точно, какая часть про­ле­та­ри­ата идёт и будет идти за социал-​шовинистами и оппор­ту­ни­стами. Это обна­ру­жится только в борьбе, это будет точно решено только соци­а­ли­сти­че­ской рево­лю­цией» 47 .

Однако, как истин­ный мате­ри­а­лист, Ленин был не настолько наи­вен, чтоб огра­ни­чить свой ана­лиз и поли­тику тео­ре­ти­че­ской логи­кой вещей. Весь упор ленин­ских работ о рабо­чей ари­сто­кра­тии – в том, что исто­ри­че­ски боль­шая часть этого слоя, каковы бы ни были уси­лия ком­му­ни­стов по выко­вы­ва­нию клас­со­вого созна­ния, фак­ти­че­ски то и дело про­да­ётся в поли­ти­че­ском смысле; в основе этого лежит узкий оппор­ту­ни­сти­че­ский инте­рес про­тив клас­со­вого инте­реса про­ле­та­ри­ата как целого, и можно пред­по­ла­гать, что и дальше будет про­дол­жаться так же; что это дела­ется воз­мож­ным бла­го­даря уступ­кам бур­жу­а­зии, испол­ня­ю­щим назна­че­ние «ору­дия обмана и раз­вра­ще­ния» 48 . С точки зре­ния марк­сист­ской соци­аль­ной науки, суще­ствен­ный момент в том, что это – рас­про­стра­нён­ное мас­со­вое явле­ние; поэтому исто­ри­че­ская роль рабо­чей ари­сто­кра­тии акту­альна, что должно быть реша­ю­щим руко­во­дя­щим прин­ци­пом в опре­де­ле­нии её роли и назна­че­ния в поли­ти­че­ской стра­те­гии про­ле­тар­ской революции.

Конечно, не слу­чайно, что части про­ле­та­ри­ата сыг­рали в исто­рии эту ари­сто­кра­ти­че­скую роль: это был верх­ний слой рабо­чих, т. е. рабо­чие с вели­чай­шими эко­но­ми­че­скими и поли­ти­че­скими сред­ствами для дости­же­ния цели, про­ис­хо­дя­щими из их стра­те­ги­че­ской роли в капи­та­ли­сти­че­ском про­из­вод­стве и часто из их пере­до­вого уровня орга­ни­за­ции. Это – те рабо­чие, кото­рых бур­жу­а­зия сильно хотела вве­сти в свой состав путём под­купа, и среди кого она чаще всего имела успех.

Это деле­ние на слои между рабо­чей ари­сто­кра­тией и осталь­ными пред­ста­ви­те­лями класса – отчёт­ли­вое, в отли­чие от дру­гих мно­го­чис­лен­ных деле­ний про­ле­та­ри­ата на слои; поэтому реша­ю­щим явля­ется охва­ты­ва­ние его спе­ци­фики. Отличительная черта этого деле­ния на слои – то, что оно созрело в моно­по­ли­сти­че­скую ста­дию капи­та­лизма, и прямо свя­зано с ней; спо­соб­ность импе­ри­а­лизма согла­со­ванно и систе­ма­ти­че­ски про­из­во­дить моно­по­ли­сти­че­ские сверх­при­были и, как след­ствие, под­ку­пать части рабо­чего класса. Подкуп при­ни­мает формы все­сто­рон­них усту­пок (не только эко­но­ми­че­ских, т. е. более высо­кая зар­плата), целью кото­рых явля­ется предо­став­ле­ние части про­ле­та­ри­ата воз­мож­но­сти борьбы с капи­та­лом за свои соб­ствен­ные сек­то­раль­ные инте­ресы на более бла­го­при­ят­ных усло­виях, на уровне средств для дости­же­ния цели, недо­ступ­ных дру­гому слою класса (кото­рый обычно состав­ляет боль­шин­ство). Это уста­нав­ли­вает основу для роста зре­лой формы оппор­ту­низма среди рабо­чей ари­сто­кра­тии, где их неотъ­ем­лемо при­ви­ле­ги­ро­ван­ное поло­же­ние по отно­ше­нию к капи­талу совер­шенно затем­ня­ется внеш­ней сто­ро­ной явления.

Этот оппор­ту­низм при­ни­мает много форм. Мы явля­емся сви­де­те­лями того, как рабо­чие из рабо­чей ари­сто­кра­тии при­пи­сы­вают свои выгоды исклю­чи­тельно своей соб­ствен­ной луч­шей орга­ни­за­ции, «несги­ба­е­мо­сти», даже интел­лекту! – забы­вая уви­деть тот факт, что бо́льшая часть их бла­го­при­ят­ного поло­же­ния про­ис­хо­дит из того, что импе­ри­а­ли­сти­че­ская бур­жу­а­зия имеет спо­соб­ность и склон­ность «даро­вать им» более бла­го­при­ят­ные «усло­вия сделки». Их фаль­ши­вое созна­ние ста­но­вится даже более пре­да­тель­ским, когда они изла­гают точку зре­ния, что имеют «право от рож­де­ния» (несмотря на то, что про­ле­та­риат – рево­лю­ци­он­ный класс именно потому, что не имеет ника­кого «права от рож­де­ния»!) на свои устой­чи­вые усло­вия жизни в силу «тра­ди­ции», в силу того, что они явля­ются пред­ста­ви­те­лями «циви­ли­зо­ван­ных наций», что они «чест­ные, бого­бо­яз­нен­ные люди» (в про­ти­во­по­лож­ность «цвет­ным», «ино­стран­цам» и «жен­щи­нам», кото­рые при­во­дят в бес­по­ря­док основы класса). Такая мифо­ло­гия затем­няет то, что их спо­соб­ность выры­вать уступки у «своих капи­та­ли­стов» сложно свя­зана с тем, что меж­ду­на­род­ный про­ле­та­риат и боль­шие части их соб­ствен­ного про­ле­та­ри­ата звер­ски экс­плу­а­ти­ру­ются импе­ри­а­лиз­мом (очень часто одними и теми же капиталистами!).

Другая заслу­жи­ва­ю­щая вни­ма­ния осо­бен­ность этого слоя – то, что на его раз­мер и рас­про­стра­нён­ность напря­мую вли­яют изгибы и пово­роты импе­ри­а­ли­сти­че­ского раз­ви­тия и кри­зиса. Решающий фак­тор в этом про­цессе – спо­соб­ность бур­жу­а­зии зани­маться моно­по­ли­сти­че­ским под­ку­пом. Части рабо­чего класса при­об­ре­тут или поте­ряют ари­сто­кра­ти­че­ские при­ви­ле­гии в зави­си­мо­сти от общего хода импе­ри­а­ли­сти­че­ского раз­ви­тия и клас­со­вой борьбы. В пери­оды отно­си­тель­ного про­цве­та­ния рабо­чая ари­сто­кра­тия рас­ши­ря­ется, попол­ня­ясь новыми груп­пами рабо­чего класса; в пери­оды кри­зиса рабо­чая ари­сто­кра­тия будет сужаться, и её состав­ные части будут меняться. С точки зре­ния тео­рии, это суще­ствен­ная осо­бен­ность рабо­чей ари­сто­кра­тии как цен­траль­ного рас­сло­е­ния внутри про­ле­та­ри­ата в эпоху империализма.

Однако Ленин не забы­вал тео­ре­ти­че­ского содер­жа­ния, близ­кого к этому уровню обоб­ще­ния. Не будем забы­вать и мы. Буржуазия не заяв­ляет, и не может про­сто заявить о своих пла­нах свое­воль­ного про­дви­же­ния групп про­ле­та­ри­ата до поло­же­ния отно­си­тельно ари­сто­кра­ти­че­ских при­ви­ле­гий, рас­ши­ре­ния и сокра­ще­ния этого слоя по жела­нию и т. д. Социальная кате­го­рия «рабо­чей ари­сто­кра­тии» сама по себе может только выра­жаться кон­кретно в реаль­ной жизни путём пости­же­ния зара­нее суще­ству­ю­щих рас­сло­е­ний в про­ле­та­ри­ате, охва­ты­ва­ния их, реги­стра­ции их, пре­об­ра­зо­ва­ния их в про­цессе. К тому же, это явле­ние – не застыв­шее. По мере того, как капи­та­лизм раз­ви­ва­ется, про­ис­хо­дят раз­лич­ные изме­не­ния в обще­ствен­ном и тех­ни­че­ском раз­де­ле­нии труда; также меня­ются и пре­об­ра­зо­вы­ва­ются раз­лич­ные обще­ствен­ные отно­ше­ния внутри клас­сов и между ними. В резуль­тате кон­крет­ные состав­ные части рабо­чей ари­сто­кра­тии могут изме­няться от пери­ода к периоду.

Диалектическое затруд­не­ние, кото­рое про­дол­жает ста­вить в тупик меха­ни­сти­че­ских мате­ри­а­ли­стов, сле­ду­ю­щая: кате­го­рию «рабо­чей ари­сто­кра­тии» нельзя постичь про­сто кон­кретно в её абстракт­ной эко­но­ми­че­ской и поли­ти­че­ской связи с импе­ри­а­лиз­мом; она должна быть понята в её состав­ных частях от одних страны и пери­ода к дру­гим: всё же рабо­чая ари­сто­кра­тия – не общая сумма её состав­ных частей, опре­де­ля­е­мая уста­нов­лен­ным переч­нем; её сущ­ность оста­ётся общей дей­стви­тель­но­стью – что часть про­ле­та­ри­ата под­куп­лена моно­по­ли­сти­че­скими сверх­при­бы­лями в эпоху империализма.

Именно поэтому рабо­чая ари­сто­кра­тия частично сов­па­дает с рядом иных рас­сло­е­ний (каж­дое со своей соб­ствен­ной осо­бой при­ро­дой и зако­нами дви­же­ния) внутри раз­роз­нен­ного про­ле­та­ри­ата – деле­ний, осно­ван­ных на тру­до­вом про­цессе (ква­ли­фи­ци­ро­ван­ный и неква­ли­фи­ци­ро­ван­ный), кон­ку­рен­ции за рабо­чие места (рабо­та­ю­щие и без­ра­бот­ные), уровню пози­ции на рынке труда, поз­во­ля­ю­щей отста­и­вать свои инте­ресы (орга­ни­зо­ван­ные и неор­га­ни­зо­ван­ные), гео­гра­фи­че­ские раз­ли­чия, а также наци­о­наль­ные, расо­вые, рели­ги­оз­ные и поло­вые формы гнёта. Империализм каче­ственно пре­об­ра­зует раз­лич­ные пре­иму­ще­ства и покро­ви­тель­ства уже име­ю­ще­гося верх­него слоя, созда­вая рабо­чую ари­сто­кра­тию, что поли­ти­че­ски отра­жа­ется в свя­зы­ва­нии раз­лич­ных оппор­ту­ни­сти­че­ских тен­ден­ций в зре­лое все­сто­рон­нее «социал-​шовинистское», «социал-​империалистское» направление.

С этой тео­ре­ти­че­ской струк­ту­рой и пер­спек­ти­вой нам лучше далось вза­и­мо­дей­ствие с обшир­ными сочи­не­ни­ями Ленина по этому вопросу, и мы пони­маем логику того, почему он вклю­чал опре­де­лён­ные группы как состав­ные части рабо­чей ари­сто­кра­тии. В пер­вые деся­ти­ле­тия века кате­го­рии ква­ли­фи­ци­ро­ван­ных рабо­чих, проф­со­ю­зов, слу­жа­щих и т. д. все одно­вре­менно имели две осо­бен­но­сти: пер­вая – их осо­бая роль в про­из­вод­стве и отно­ше­ние к моно­по­ли­сти­че­скому капи­талу объ­ек­тивно ста­вили мно­гих рабо­чих в верх­ний слой рабо­чего класса, вто­рая – эти «кате­го­рии ари­сто­кра­ти­че­ского веса» сов­местно состав­ляли основ­ную массу бур­жу­аз­ных рабо­чих пар­тий Второго Интернационала. Рабочим, отно­ся­щимся к несколь­ким из этих кате­го­рий (кото­рые, понят­ное дело, не явля­ются вза­имно исклю­ча­ю­щими), было гораздо более свой­ственно под­дер­жи­вать оппор­ту­ни­сти­че­ский союз с импе­ри­а­ли­сти­че­ской бур­жу­а­зией, напри­мер, проф­со­юз­ные чинов­ники, пред­став­лен­ные ква­ли­фи­ци­ро­ван­ными рабо­чими, в объ­еди­нён­ных в кар­тели отрас­лях промышленности.

При ана­лизе рабо­чей ари­сто­кра­тии сего­дня несо­мненно, что все соци­аль­ные кате­го­рии, упо­мя­ну­тые Лениным, пре­тер­пели важ­ные изме­не­ния в пере­до­вых капи­та­ли­сти­че­ских стра­нах. Эти изме­не­ния про­изо­шли в резуль­тате раз­ви­тия про­из­во­ди­тель­ных сил, изме­не­ний в обще­ствен­ном и тех­ни­че­ском раз­де­ле­ниях труда и рас­ши­ре­ния орга­ни­за­ции дви­же­ния рабо­чего класса. Некоторые оче­вид­ные при­меры: устой­чи­вое раз­де­ле­ние на про­тя­же­нии послед­них 50 лет между слу­жа­щими про­фес­сий, вхо­дя­щих в число ква­ли­фи­ци­ро­ван­ных, и мас­сами низ­ко­ква­ли­фи­ци­ро­ван­ных слу­жа­щих; более огра­ни­чен­ная роль ква­ли­фи­ци­ро­ван­ного труда в обра­ба­ты­ва­ю­щей про­мыш­лен­но­сти и рас­про­стра­не­ние «полук­ва­ли­фи­ци­ро­ван­ных» кате­го­рий; рас­про­стра­не­ние проф­со­юз­ного дви­же­ния за цехо­вые пре­делы, в направ­ле­нии охвата сою­зами широ­ких основ­ных отрас­лей про­мыш­лен­но­сти. Несмотря на мно­го­чис­лен­ные изме­не­ния харак­тер­ных черт и про­филя рабо­чего класса, нельзя не при­знать, что про­ле­та­риат не стал еди­ной, одно­род­ной мас­сой, и не подаёт при­зна­ков такого ста­нов­ле­ния. Более того, в каж­дой импе­ри­а­ли­сти­че­ской стране по-​прежнему суще­ствует ари­сто­кра­ти­че­ский слой, отно­си­тельно при­ви­ле­ги­ро­ван­ный и защи­щён­ный при про­даже рабо­чей силы капи­талу, и обес­пе­чи­ва­ется соци­аль­ная база оппор­ту­низма в рабо­чем дви­же­нии. Это – дей­стви­тель­ность, и цен­траль­ный кусок ленин­ской тео­рии, кото­рый теря­ется и затем­ня­ется среди эклек­тики, а «уста­рев­шие» эле­менты ленин­ского «опре­де­ле­ния» рабо­чей ари­сто­кра­тии рас­смат­ри­ва­ются излиш­ними. 

Квалифицированные рабо­чие и профсоюзы

Одно из наи­бо­лее частых меха­ни­сти­че­ских иска­же­ний ленин­ской тео­рии – дог­ма­ти­че­ская социо­ло­гия, при­рав­ни­ва­ю­щая рабо­чую ари­сто­кра­тию всех вре­мён к ква­ли­фи­ци­ро­ван­ным рабо­чим, охва­чен­ным цехо­выми проф­со­ю­зами. Из этого допу­ще­ния совсем неда­леко до вывода, что это поня­тие теряет всё своё зна­че­ние и важ­ность для теку­щего момента в пере­до­вых капи­та­ли­сти­че­ских стра­нах, поскольку ква­ли­фи­ци­ро­ван­ные работ­ники физи­че­ского труда явля­ются малой и убы­ва­ю­щей частью про­мыш­лен­ного про­ле­та­ри­ата, и их эко­но­ми­че­ское поло­же­ние сей­час ближе к поло­же­нию масс «полук­ва­ли­фи­ци­ро­ван­ных» про­мыш­лен­ных рабо­чих. Этот взгляд при­об­рёл осо­бенно широко рас­про­стра­нён­ное хож­де­ние в ком­дви­же­нии и стал един­ствен­ной наи­бо­лее важ­ной тео­ре­ти­че­ской пре­гра­дой науч­ному при­ме­не­нию основ ленин­ской тео­рии к новому явле­нию моно­по­ли­сти­че­ского капи­та­лизма после Второй миро­вой войны.

Существенная ошибка этого взгляда – то, что он пол­но­стью сва­ли­вает в одну кучу две раз­ные кате­го­рии ана­лиза, каж­дая из кото­рых имеет свои соб­ствен­ные осо­бен­ные черты и законы дви­же­ния. Рабочая ари­сто­кра­тия, как мы отме­чали ранее,– кате­го­рия, опре­де­лён­ная глав­ным обра­зом моно­по­ли­сти­че­ским под­ку­пом – эко­но­ми­че­скими и поли­ти­че­скими уступ­ками, сде­лан­ными бур­жу­а­зией для созда­ния при­ви­ле­ги­ро­ван­ного верх­него слоя рабо­чего класса. Расширение и суже­ние этой рабо­чей ари­сто­кра­тии опре­де­ля­ется дви­же­нием импе­ри­а­лизма – вза­и­мо­дей­ствием межим­пе­ри­а­лист­ской кон­ку­рен­ции, национально-​освободительных дви­же­ний, пери­о­ди­че­ских эко­но­ми­че­ских кри­зи­сов и т. д. Категория ква­ли­фи­ци­ро­ван­ных рабо­чих же опре­де­ля­ется глав­ным обра­зом спе­ци­фи­че­ской ролью в про­из­вод­ствен­ном про­цессе, и член­ство в ней опре­де­ля­ется глав­ным обра­зом теми зако­нами дви­же­ния, кото­рые вли­яют на раз­ви­тие про­из­во­ди­тель­ных сил и раз­де­ле­ние функ­ций в про­из­вод­ствен­ном про­цессе 49 . Теоретически, к тому же, эти две кате­го­рии не все­гда сов­па­дают неиз­бежно, моно­по­ли­сти­че­ский под­куп вряд ли может огра­ни­чи­ваться ква­ли­фи­ци­ро­ван­ными про­мыш­лен­ными рабо­чими (как Энгельс на деле наблю­дал на при­мере англий­ских фаб­рич­ных рабо­чих XIX века), тогда как в пери­оды эко­но­ми­че­ских кри­зи­сов и войн под­куп может даже не охва­ты­вать зна­чи­тель­ное число ква­ли­фи­ци­ро­ван­ных рабо­чих. Короче, стро­гая тео­рия тре­бует, чтоб эти две кате­го­рии не сва­ли­ва­лись в одну кучу.

Однако, делая это важ­ное тео­ре­ти­че­ское пояс­не­ние, нужно про­ве­рить исто­ри­че­ские вза­и­мо­от­но­ше­ния между ква­ли­фи­ци­ро­ван­ными рабо­чими и рабо­чей ари­сто­кра­тией, чтоб было бес­спорно верно, что исто­ри­че­ски верх­ний слой ква­ли­фи­ци­ро­ван­ных рабо­чих, осо­бенно те, кто имел раз­ви­тые проф­со­юз­ные орга­ни­за­ции, сфор­ми­ро­вали наи­бо­лее проч­ную серд­це­вину рабо­чей ари­сто­кра­тии, по срав­не­нию с дру­гими сек­ци­ями рабо­чей силы, кото­рые могли войти в рабо­чую ари­сто­кра­тию в отно­си­тельно исклю­чи­тель­ные пери­оды про­цве­та­ния. По суще­ству, это явле­ние – клас­си­че­ский при­мер того, как моно­по­ли­сти­че­ский капи­та­лизм ухва­ты­ва­ется за рас­сло­е­ние, суще­ству­ю­щее в рабо­чем классе, обу­слов­лен­ное при­ро­дой про­из­вод­ствен­ного про­цесса, и пере­де­лы­вает его в деле­ние чрез­вы­чай­ной поли­ти­че­ской важ­но­сти в рабо­чем движении.

Специфическое рас­сло­е­ние в рабо­чем классе на ква­ли­фи­ци­ро­ван­ных и неква­ли­фи­ци­ро­ван­ных рабо­чих в своём конкретно-​историческом раз­ви­тии подо­шло осо­бенно хорошо для такого пере­де­лы­ва­ния. Вследствие доба­воч­ных рас­хо­дов на обу­че­ние ква­ли­фи­ци­ро­ван­ному труду сто­и­мость ква­ли­фи­ци­ро­ван­ной рабо­чей силы выше, чем неква­ли­фи­ци­ро­ван­ной, что при­во­дит от началь­ного этапа к раз­ли­чию в зар­пла­тах в пользу ква­ли­фи­ци­ро­ван­ных рабо­чих. Решающее зна­че­ние имеет то, что ква­ли­фи­ци­ро­ван­ный труд, взя­тый кол­лек­тивно, также имеет чётко выра­жен­ное пре­иму­ще­ство над неква­ли­фи­ци­ро­ван­ным тру­дом в его посто­ян­ной битве с капи­та­лом за цену рабо­чей силы. Это пре­иму­ще­ство про­ис­хо­дит из того факта, что в любое уста­нов­лен­ное время только малая часть резерв­ной армии труда при­годна для заня­тия в осо­бых ремёс­лах и, таким обра­зом, для обес­пе­че­ния того рычага кон­ку­рен­ции между рабо­чими, кото­рый застав­ляет зар­плату пони­зиться. На этом осно­ва­нии сти­хий­ные союзы ква­ли­фи­ци­ро­ван­ных рабо­чих – цехо­вые проф­со­юзы – имеют наи­бо­лее бла­го­при­ят­ные усло­вия для заво­е­ва­ния эко­но­ми­че­ских и поли­ти­че­ских усту­пок у капи­тала. Такие союзы также имеют непо­сред­ствен­ную заин­те­ре­со­ван­ность в даль­ней­шем огра­ни­че­нии кон­ку­рен­ции путём огра­ни­чен­ного доступа к обу­че­нию и дру­гим мерам, таким обра­зом созда­ются крайне бла­го­при­ят­ные усло­вия для раз­ви­тия узкого сек­то­раль­ного созна­ния среди ква­ли­фи­ци­ро­ван­ных рабо­чих. Несомненно, такие фак­торы делают груп­пи­ровку ква­ли­фи­ци­ро­ван­ных рабо­чих крайне при­вле­ка­тель­ной для капи­тала, кото­рый в эпоху импе­ри­а­лизма пре­об­ра­зует её в рабо­чую ари­сто­кра­тию и под­дер­жи­вает её.

Короче, согласно своей истин­ной при­роде, сти­хий­ная орга­ни­за­ция ква­ли­фи­ци­ро­ван­ных рабо­чих слу­жила для защиты ква­ли­фи­ци­ро­ван­ных рабо­чих за счёт дру­гого слоя рабо­чего класса. Далее, исклю­ча­ю­щий про­цесс пере­сёкся с расо­выми, наци­о­наль­ными, рели­ги­оз­ными и поло­выми фор­мами гнёта, создав ква­ли­фи­ци­ро­ван­ную рабо­чую силу с шови­нист­скими инте­ре­сами – сообщ­ницу бур­жу­а­зии 50 .

Однако рост моно­по­ли­сти­че­ского капи­та­лизма обес­пе­чил бур­жу­а­зии каче­ственно более силь­ную мате­ри­аль­ную базу для укреп­ле­ния союза с ква­ли­фи­ци­ро­ван­ными рабо­чими и их проф­со­ю­зами. Монополия обес­пе­чила спо­соб­ность для повы­шен­ных усту­пок; общее про­дви­же­ние рабо­чего дви­же­ния обес­пе­чило сти­мул бур­жу­а­зии отко­лоть часть про­ле­та­ри­ата. С бур­жу­аз­ной точки зре­ния ква­ли­фи­ци­ро­ван­ные рабо­чие пред­став­ляли собой реша­ю­щую часть про­ле­та­ри­ата, кото­рую надо при­об­ре­сти в союз­ники; они были отно­си­тельно малым слоем со стра­те­ги­че­ской зна­че­нием в про­из­вод­стве; они были часто недо­вер­чи­выми и даже враж­деб­ными к массе своих сослу­жив­цев, но, тем не менее, обла­дали вли­я­нием на них. Таким обра­зом, моно­по­ли­сти­че­ский капи­тал в импе­ри­а­ли­сти­че­ских стра­нах был скло­нен усту­пать неко­то­рые исклю­чи­тель­ные права ква­ли­фи­ци­ро­ван­ным рабо­чим, кото­рые пред­став­ля­лись исто­ри­че­ски неиз­беж­ными, такие как права объ­еди­не­ния в проф­со­юзы, кон­троль над вступ­ле­нием в про­фес­сию и суще­ственно более высо­кие зар­платы. В обмен ква­ли­фи­ци­ро­ван­ный слой видел своё буду­щее в сотруд­ни­че­стве с моно­по­ли­сти­че­ским капиталом.

Превращение ква­ли­фи­ци­ро­ван­ного верх­него слоя в цен­траль­ную часть рабо­чей ари­сто­кра­тии – выра­же­ние исто­ри­че­ской диа­лек­тики заново воз­ник­шего рас­сло­е­ния (соци­аль­ной кате­го­рии), пред­опре­де­лён­ной раз­ви­тием преды­ду­щего рас­сло­е­ния и меня­ю­щей его каче­ство. С конкретно-​политической точки зре­ния это было пре­вра­ще­ния узкого цехо­вого тред-​юнионизма во все­сто­рон­нее сотруд­ни­че­ство с импе­ри­а­ли­сти­че­ской бур­жу­а­зией. В «Что делать?» Ленин обра­тил вни­ма­ние на то, что тред-​юнионизм, несмотря на исто­ри­че­скую про­грес­сив­ность, был по суще­ству рефор­мист­ским, т. к. он огра­ни­чи­вал рабо­чий класс тор­гами за луч­шие усло­вия оплаты при про­даже его рабо­чей силы и тяго­тел к избе­га­нию поли­ти­че­ской борьбы за соци­а­лизм (за госу­дар­ствен­ную власть)51 . Более позд­няя кри­тика тред-​юнионизма в импе­ри­а­ли­сти­че­ских стра­нах Лениным была даже ещё ост­рее: проф­со­юзы были виновны в заня­тиях рефор­миз­мом на совер­шенно оппор­ту­ни­сти­че­ской основе, т. е. поли­ти­че­ски они объ­еди­ня­лись с импе­ри­а­ли­сти­че­ской бур­жу­а­зией для защиты усту­пок мень­шин­ству рабо­чего класса. Так, в «„Левом“ ком­му­низме» Ленин про­ти­во­по­став­лял сла­бость рабо­чих оппор­ту­ни­стов в рос­сий­ских проф­со­ю­зах, имев­ших «только» недо­раз­ви­тые каче­ства, харак­тер­ные для узкого цехо­вого тред-​юнионизма, с силой оппор­ту­низма в импе­ри­а­ли­сти­че­ских стра­нах. Там оппор­ту­низм «…при­об­рёл более устой­чи­вое поло­же­ние в проф­со­ю­зах; там цехо­вой проф­союз, узко мыс­ля­щий, эго­и­стич­ный, зако­ре­не­лый, и мел­ко­бур­жу­аз­ная „рабо­чая ари­сто­кра­тия“, импе­ри­а­ли­сти­че­ски мыс­ля­щая и импе­ри­а­ли­сти­че­ски раз­вра­щён­ная, раз­ви­тая в более силь­ную сек­цию, чем в нашей стране…» 52 .

Это явле­ние отра­жает объ­ек­тив­ное исто­ри­че­ское пере­се­че­ние цехо­вого тред-​юнионизма с моно­поль­ным под­ку­пом, кото­рый пре­вра­щает ква­ли­фи­ци­ро­ван­ный про­мыш­лен­ный слой в импе­ри­а­ли­сти­че­ских стра­нах в ари­сто­кра­ти­че­ский слой в ленин­ском смысле этого тер­мина. В то же время надо ещё раз под­черк­нуть, что несмотря на то, что ква­ли­фи­ци­ро­ван­ные рабо­чие (и их цехо­вые проф­со­юзы) имеют опре­де­лён­ные свой­ства, поз­во­ля­ю­щие им ста­но­виться и быть устой­чи­вым основ­ным ком­по­нен­том рабо­чей ари­сто­кра­тии, тео­ре­ти­че­ски рабо­чая ари­сто­кра­тия не может быть при­рав­нена к ква­ли­фи­ци­ро­ван­ным рабо­чим и цехо­вым проф­со­ю­зам. В пери­оды про­цве­та­ния пре­иму­ще­ства могут рас­про­стра­няться далеко за пре­делы ква­ли­фи­ци­ро­ван­ных рабо­чих, охва­чен­ных цехо­выми проф­со­ю­зами, осо­бенно пере­па­дает рабо­чим, име­ю­щим неко­то­рые формы проф­со­юз­ной орга­ни­за­ции. Хотя моно­по­лия над ква­ли­фи­ка­цией и орга­ни­за­ция цехо­вых проф­со­ю­зов – наи­бо­лее клас­си­че­ский метод выби­ва­ния усту­пок у капи­тала, дру­гие методы исто­ри­че­ски бывали также эффек­тив­ными, осо­бенно в пери­оды импе­ри­а­ли­сти­че­ской ста­биль­но­сти, когда бур­жу­а­зия имеет важ­ные резервы, доступ­ные для под­купа. Таким обра­зом, в опре­де­лён­ные пери­оды клю­че­вые пре­иму­ще­ства моно­по­ли­сти­че­ского под­купа рас­про­стра­ня­ются вообще на орга­ни­зо­ван­ных рабо­чих, или даже на часть неор­га­ни­зо­ван­ных рабо­чих (напри­мер, вре­ме­нами фор­мально неор­га­ни­зо­ван­ные в проф­со­юзы рабо­чие ком­му­наль­ных пред­при­я­тий были клю­че­вым ком­по­нен­том рабо­чей ари­сто­кра­тии, защи­щён­ным бла­го­даря широ­кой системе шеф­ства; в дру­гие вре­мена, как сего­дня, фор­мально неор­га­ни­зо­ван­ные «про­ле­та­ри­зи­ро­ван­ные про­фес­си­о­налы» ста­но­вятся важ­ными частями рабо­чей ари­сто­кра­тии). 

В. Руководители рабо­чей аристократии

Наверно, наи­бо­лее часто встре­ча­ю­щийся метод суже­ния рабо­чей ари­сто­кра­тии как обще­ствен­ного слоя, кстати, кото­рый про­сто бро­сает тень на спячку про­ле­та­ри­ата,– это све­де­ние её к неболь­шому коли­че­ству высо­ко­опла­чи­ва­е­мых рабо­чих лиде­ров или, самое боль­шее, к «рабо­чей бюро­кра­тии». Этот под­ход про­ворно решает про­блему оппор­ту­низма в рабо­чем дви­же­нии лов­ким трю­ком: он изоб­ра­жает рядо­вых чле­нов сти­хийно рево­лю­ци­он­ными, или, по мень­шей мере, анти­мо­но­поль­ными; тогда как от вопроса об оппор­ту­ни­сти­че­ских лиде­рах этот под­ход скло­нен отде­лы­ваться, изоб­ра­жая их сбив­ши­мися с пути без вся­кого на то осно­ва­ния. К сожа­ле­нию, эта точка зре­ния имеет мало общего с реаль­но­стью, и по при­чине упро­щен­че­ства слу­жит опош­ле­нием мас­шта­бов и сте­пени проблемы.

Конечно, Ленин ясно раз­ли­чал рядо­вых чле­нов рабо­чей ари­сто­кра­тии и её оппор­ту­ни­сти­че­ских лиде­ров, но он также опре­де­лял отно­ше­ние между этими двумя кате­го­ри­ями. В «„Левом“ ком­му­низме» он строго опре­де­лял связь, единство:

«Исключительное поло­же­ние (Англии в 1852–1892 гг.) при­вело к появ­ле­нию из „масс“, частично мел­ко­бур­жу­аз­ных, оппор­ту­ни­сти­че­ской „рабо­чей ари­сто­кра­тии“. Вожди этой рабо­чей ари­сто­кра­тии посто­янно пере­хо­дили на сто­рону бур­жу­а­зии, и были прямо или кос­венно на её содер­жа­нии. Современный (XX века) импе­ри­а­лизм дал несколь­ким пере­до­вым стра­нам исклю­чи­тельно при­ви­ле­ги­ро­ван­ное поло­же­ние, кото­рое повсюду во 2-​м Интернационале поро­дило опре­де­лён­ный тип пре­да­тель­ских, оппор­ту­ни­сти­че­ских и социал-​шовинистских вождей, защи­ща­ю­щих инте­ресы сво­его соб­ствен­ного цеха, своей соб­ствен­ной сек­ции рабо­чей ари­сто­кра­тии» 53 .

Различия были и эко­но­ми­че­ские, и поли­ти­че­ские: эко­но­ми­че­ски оппор­ту­ни­сти­че­ские вожди гос­под­ство­вали и извле­кали пользу из член­ства в бюро­кра­ти­че­ском аппа­рате, что обес­пе­чи­вало «выгод­ную и лёг­кую работу в пра­ви­тель­стве… или в руко­во­дя­щих сове­тах не менее респек­та­бель­ных и „бур­жу­аз­ных зако­но­по­слуш­ных“ проф­со­ю­зов…»54 . Эти долж­но­сти, обычно отде­лён­ные от непо­сред­ствен­ного про­из­вод­ства, обес­пе­чи­вали стиль жизни, схо­жий со сти­лем жизни мел­кой бур­жу­а­зии или «сред­него слоя». Политически, оппор­ту­ни­сти­че­ские вожди пред­став­ляли созна­тель­ную штаб-​квартиру оппор­ту­нист­ского направ­ле­ния; они осо­знанно пыта­лись добиться бла­го­склон­но­сти у бур­жу­а­зии, что обес­пе­чи­вало не только их соб­ствен­ное пер­со­наль­ное поло­же­ние (в карье­рист­ском смысле), но и укреп­ляло поло­же­ние рабо­чей ари­сто­кра­тии как целого (конечно, эта послед­няя роль была больше сфе­рой дея­тель­но­сти веду­щей пар­тии и проф­со­юз­ных чинов­ни­ков, чем вождей проф­со­ю­зов отдель­ных отрас­лей, кото­рые в первую оче­редь зани­ма­лись при­ви­ле­ги­ями «своей» сек­ции рабо­чей аристократии).

Эти раз­ли­чия между офи­ци­аль­ным руко­вод­ством и рядо­выми чле­нами обес­пе­чи­вали более чем доста­точ­ную базу для раз­ви­тия мно­го­чис­лен­ных про­ти­во­ре­чий между ними, порой довольно ост­рых. Например, объ­яс­няя под­держку войны Германской пар­тией, Ленин писал:

«Как и в слу­чае любой орга­ни­за­ции, еди­ная воля этой мас­со­вой орга­ни­за­ции была выра­жена только через её еди­ный поли­ти­че­ский центр, „горстку“, кото­рая пре­дала соци­а­лизм. Это была горстка, кото­рую спро­сили выра­зить своё мне­ние, кото­рой предо­ста­вили слово при голо­со­ва­нии; …массы не при­ни­ма­лись во вни­ма­ние. Массы не могли дей­ство­вать орга­ни­зо­ван­ным спо­со­бом, потому что их зара­нее создан­ная орга­ни­за­ция… пре­дала их» 55 .

Контроль цен­тра­ли­зо­ван­ного бюро­кра­ти­че­ского аппа­рата может быть мощ­ным фак­то­ром в любой поли­ти­че­ской борьбе. Это дока­зано во мно­гих сфе­рах, и проф­со­юзы – не исклю­че­ние. Конечно, спо­соб­ность «рабо­чих лей­те­нан­тов капи­тала» удер­жи­вать свою власть тесно свя­зана с их кон­тро­лем бюро­кра­тии. Кроме того, это про­ти­во­ре­чие не при­суще в боль­шин­стве слу­чаев бюро­кра­тии как тако­вой. Это реша­ю­щий тео­ре­ти­че­ский момент обычно непра­вильно понимается.

Рабочая бюро­кра­тия – осо­бая соци­аль­ная кате­го­рия, исто­ри­че­ски раз­ви­ва­ю­ща­яся и стро­я­ща­яся. В наи­бо­лее общем смысле, это про­дукт двух исто­ри­че­ских веяний:

1) потреб­ность на опре­де­лён­ной ста­дии цен­тра­ли­зо­вать адми­ни­стра­цию и руко­вод­ство состав­ных мас­со­вых орга­ни­за­ций рабо­чего класса в мас­шта­бах страны – явле­ние исто­ри­че­ски прогрессивное;

2) объ­ек­тив­ные огра­ни­че­ния, кото­рые капи­та­лизм накла­ды­вает вообще на демо­кра­тию, что порож­дает тен­ден­цию к отрыву руко­во­дя­щих чинов­ни­ков от необ­хо­ди­мо­сти отчи­ты­ваться перед своей осно­вой; явле­ние, кото­рое будет пре­одо­лено только в ходе стро­и­тель­ства ком­му­низма 56 .

Как писал Ленин

«При капи­та­лизме демо­кра­тия огра­ни­чи­ва­ется, тор­мо­зится, уре­за­ется, уро­ду­ется всеми усло­ви­ями наём­ного раб­ства, бед­но­стью и нище­той народа. Это и только это – при­чина, почему чинов­ники наших поли­ти­че­ских орга­ни­за­ций и проф­со­ю­зов кор­рум­пи­ро­ваны – или вер­нее склонны к кор­руп­ции – усло­ви­ями капи­та­лизма и выдают склон­ность ста­но­виться бюро­кра­тами, т. е. при­ви­ле­ги­ро­ван­ными людьми, отде­лив­ши­мися от народа и сто­я­щими над народом.

Это – сущ­ность бюро­кра­тии, и пока капи­та­ли­сты не экс­про­при­и­ро­ваны и бур­жу­а­зия не сверг­нута, даже про­ле­тар­ские долж­ност­ные лица будут неиз­бежно бюро­кра­ти­зи­ро­ваться в извест­ной мере» 57 .

В таком слу­чае несо­мненно, что есть форма оппор­ту­низма, сти­хийно про­ис­хо­дя­щая из самой по себе при­роды бюро­кра­тии: тол­чок к лич­ному раз­вра­ще­нию и клас­со­вому сотруд­ни­че­ству. Эта форма оппор­ту­низма достигла до неко­то­рой сте­пени впе­чат­ля­ю­щих раз­ме­ров в рабо­чем дви­же­нии США, где проф­со­юз­ные лидеры с шести­знач­ными дохо­дами, сотруд­ни­че­ство неко­то­рых проф­со­юз­ных лиде­ров с орга­ни­зо­ван­ной пре­ступ­но­стью, уве­ли­че­ние их пен­си­он­ных фон­дов – обыч­ное явле­ние. Тем не менее, мас­штаб и пер­спек­тивы этой формы оппор­ту­низма огра­ни­чены рядом фак­то­ров: уров­нем, кото­рый чело­век зани­мает в проф­со­юз­ной бюро­кра­тии; отно­си­тель­ная «закреп­лён­ность» бед­но­сти или богат­ства рабо­чей силы; уров­нем у проф­со­ю­зов вла­сти, близ­ких отно­ше­ний и вза­и­мо­про­ник­но­ве­ния с капи­та­ли­стами и пра­ви­тель­ством и т. д.

Кроме того, этот тип раз­ло­же­ния, в выяв­ле­нии кото­рого бур­жу­а­зия вполне пре­успела, также слу­жит для зату­шё­вы­ва­ния «зре­лого» оппор­ту­низма рабо­чих лей­те­нан­тов капи­тала, кото­рый явля­ется оппор­ту­низ­мом совер­шенно дру­гого каче­ства. Этот «зре­лый» оппор­ту­низм, конечно, осно­вы­ва­ется на кон­троле проф­со­юз­ного бюро­кра­ти­че­ского аппа­рата и пере­се­ка­ется с мел­ким оппор­ту­низ­мом армии раз­вра­щён­ных и лени­вых долж­ност­ных лиц. А импе­ри­а­лизм сам пре­об­ра­зует проф­со­юз­ную бюро­кра­тию в руко­во­дя­щую сек­цию рабо­чей ари­сто­кра­тии. Однако зре­лый оппор­ту­низм в дей­стви­тель­но­сти не нуж­да­ется в пер­со­наль­ной раз­вра­щён­но­сти. Подобно зре­лому про­мыш­лен­ному капи­талу, он может быть «при­лич­ным», «заслу­жи­ва­ю­щим ува­же­ния». Оппортунизм, свя­зан­ный с рабо­чей ари­сто­кра­тией, оли­це­тво­рён­ной её лиде­рами, есть по своей сути союз с моно­по­ли­сти­че­ским капи­та­лом (по всем основ­ным вопро­сам) в оплату за отно­си­тельно при­ви­ле­ги­ро­ван­ное поло­же­ние по отно­ше­нию к осталь­ному про­ле­та­ри­ату (оте­че­ствен­ному и меж­ду­на­род­ному). Короче, он содер­жит основ­ную вер­ность капи­та­лизму, при­прав­лен­ную сек­то­раль­ными инте­ре­сами рабо­чей аристократии.

Поэтому тео­ре­ти­че­ской ошиб­кой, постольку серьёз­ной, поскольку обыч­ной, явля­ется све­де­ние сущ­но­сти зре­лого оппор­ту­ни­сти­че­ского поли­ти­че­ского направ­ле­ния в эпоху импе­ри­а­лизма про­сто к круп­но­мас­штаб­ному выра­же­нию «бюро­кра­ти­че­ская выгода». Массивная проф­со­юз­ная бюро­кра­тия, как и вся­кая бюро­кра­тия, не может суще­ство­вать (в любом широ­ком смысле) сама по себе; она напря­мую свя­зана с эко­но­ми­че­скими и поли­ти­че­скими потреб­но­стями рабо­чей силы, для обслу­жи­ва­ния кото­рых она осно­вана. Следовательно, как бы кто ни гово­рил, а рабо­чие лей­те­нанты капи­тала могут быть не так уж чётко отде­лены от масс рабо­чих, состав­ля­ю­щих рабо­чую ари­сто­кра­тию. Власть и живу­честь оппор­ту­ни­сти­че­ских руко­во­ди­те­лей может быть в основ­ных чер­тах объ­яс­нена не их про­ис­ками и ковар­ными махи­на­ци­ями бюро­кра­тии (хотя они, конечно, мастера в этом), а ско­рее един­ством, кото­рое они под­дер­жи­вают с рядо­вым соста­вом, будучи спо­соб­ными вер­нуться из-​за стола пере­го­во­ров «с выго­дой» – един­ство, выко­ван­ное на основе оппор­ту­низма, на основе раз­ме­ще­ния узких сек­то­раль­ных инте­ре­сов отно­си­тельно при­ви­ле­ги­ро­ван­ного слоя над инте­ре­сами про­ле­та­ри­ата как целого.

Кроме того, как поли­ти­че­ское направ­ле­ние оппор­ту­низм вклю­чает в себя руко­во­ди­те­лей и рядо­вой состав, орга­ни­зо­ван­ных вокруг осо­бой поли­ти­че­ской линии и идео­ло­ги­че­ского миро­воз­зре­ния. Сознательные руко­во­ди­тели, сосре­до­то­чен­ные в рабо­чей бюро­кра­тии, пред­став­ляют сек­то­раль­ные инте­ресы рабо­чей ари­сто­кра­тии и её осо­бых сек­ций, а не только инте­ресы бюро­кра­тии. Рабочая ари­сто­кра­тия вклю­чает в себя зна­чи­тель­ные сек­ции рядо­вых чле­нов. Объективное поло­же­ние этих рабо­чих выра­жено субъ­ек­тивно в поли­ти­че­ской под­держке оппор­ту­ни­сти­че­ских вождей и их поли­тики. Естественно, сте­пень этой под­держки убы­вает и при­бы­вает и опре­де­ля­ется сте­пе­нью при­ви­ле­гий, кото­рые усту­пает моно­по­ли­сти­че­ский капи­тал, так же как и спо­соб­но­стью левых стро­ить и уси­ли­вать направ­ле­ние клас­со­вой борьбы в классе.

Мы хотим ещё раз под­черк­нуть, что из этого никак не сле­дует, что все члены верх­него слоя – вклю­чая самих проф­со­юз­ных чинов­ни­ков – непре­менно под­дер­жи­вают или под­дер­жат оппор­ту­ни­сти­че­скую поли­тику. Их корен­ные клас­со­вые инте­ресы обес­пе­чи­вают про­ти­во­дей­ству­ю­щую мате­ри­аль­ную основу для отказа от «чече­вич­ной похлёбки». Однако, клю­че­вой момент – в том, что это сопро­тив­ле­ние не выте­кает сти­хийно из их поло­же­ния в более защи­щён­ном слое класса; оно пол­но­стью огра­ни­чено своей более широ­кой поли­ти­че­ской под­вер­жен­но­стью внеш­ним воз­дей­ствиям и клас­со­вым созна­нием; и уста­нав­ли­ва­ется в конеч­ном счёте в теку­щей поли­тике клас­со­вой борьбы за пре­де­лами узких проф­со­юз­ных границ.

Этот вопрос тео­рии осо­бенно важен для непо­сред­ствен­ной поли­ти­че­ской прак­тики ком­му­ни­стов, кото­рые рабо­тают в сек­циях рабо­чей ари­сто­кра­тии. Когда этот ари­сто­кра­ти­че­ский слой выра­жает про­ти­во­дей­ствие своим соб­ствен­ным руко­во­ди­те­лям, это явле­ние должно быть тща­тельно изу­чено, а не про­сто попри­вет­ство­вано как выра­же­ние «воин­ствен­но­сти» вообще. Разногласие между базой рабо­чей ари­сто­кра­тии и её руко­во­ди­те­лями не тре­бует авто­ма­ти­че­ского сиг­нала о раз­рыве рядо­вого состава рабо­чей ари­сто­кра­тии с поли­ти­кой оппор­ту­низма, но должно (и более часто) отра­жать разо­ча­ро­ва­ние в спо­соб­но­сти отдель­ных руко­во­ди­те­лей эффек­тивно «отста­и­вать» их ари­сто­кра­ти­че­ские при­ви­ле­гии. Тактически это явле­ние может обес­пе­чить важ­ные воз­мож­но­сти для ком­му­ни­стов для внед­ре­ния в ряды рабо­чей ари­сто­кра­тии (само по себе не малое дости­же­ние!) и укре­пит полюс клас­со­вой борьбы (также часто пред­при­я­тие, про­из­во­ди­мое с опас­но­стью и наси­лием). Тем не менее, реаль­ную ситу­а­цию не стоит иде­а­ли­зи­ро­вать. Даже зна­чи­тель­ный про­гресс на узкой почве бое­вого тред-​юнионизма не дове­дёт до конца поли­ти­че­скую идео­ло­ги­че­скую работу левых. Действительно, вре­ме­нами начи­на­ние такой работы может быть пози­цией только ком­му­ни­стов. Противостояние узкому эго­изму; бур­жу­аз­ным иллю­зиям; про­им­пе­ри­а­лист­ским настро­е­ниям; наци­о­наль­ному, расо­вому и поло­вому шови­низму и т. д.– это работа и борьба не только с «лиде­рами», но и среди рядо­вого состава тоже. Короче, задача при­ве­де­ния сек­ций рабо­чей ари­сто­кра­тии к реаль­ному клас­со­вому созна­нию (а не только к проф­со­юз­ной бое­ви­то­сти) будет крайне слож­ной и дли­тель­ной, и будет неиз­бежно тре­бо­вать рас­кола, не только между рабо­чими и оппор­ту­ни­сти­че­скими вождями, но и непо­сред­ственно между самими рядо­выми чле­нами. Коммунисты, отка­зы­ва­ю­щи­еся смело смот­реть в лицо этой реаль­но­сти, или ещё не сняли розо­вых очков, или эти очки сорваны посред­ством собы­тий клас­со­вой борьбы самих по себе. 

Г. Рабочая ари­сто­кра­тия и ниж­ний слой: анта­го­низм и влияние

Сложное и меня­ю­ще­еся отно­ше­ние рабо­чей ари­сто­кра­тии к ниж­нему слою рабо­чего класса – ось, вокруг кото­рой вра­ща­ется боль­шая часть поли­ти­че­ской жизни в рабо­чем дви­же­нии. Главным обра­зом, это отно­ше­ние – один из анта­го­низ­мов. Рабочая ари­сто­кра­тия, как отдель­ный слой рабо­чего класса, явля­ется, по сло­вам Ленина, «пере­беж­чи­ком» в лагерь бур­жу­а­зии. Это не про­сто слу­чай «воз­вы­ше­ния» опре­де­лён­ных рабо­чих над тре­бо­ва­ни­ями дру­гого слоя, или одно­бо­кое уде­ле­ние основ­ного вни­ма­ния на наи­бо­лее непо­сред­ствен­ную борьбу между ими самими и их рабо­то­да­те­лями; такие недо­статки неиз­бежно встре­ча­ются в той или иной сте­пени во всех слоях рабо­чего класса. Проблема рабо­чей ари­сто­кра­тии – ско­рее про­блема того, что она дей­стви­тельно объ­еди­ня­ется в эко­но­ми­че­ской, поли­ти­че­ской и идео­ло­ги­че­ской борьбе с бур­жу­а­зией «про­тив масс про­ле­та­ри­ата», оте­че­ствен­ного и международного.

Этот союз при­ни­мает мно­же­ство форм, от страны к стране, но во всех импе­ри­а­ли­сти­че­ских стра­нах ведёт к явному анта­го­низму между рабо­чей ари­сто­кра­тией и ниж­ним слоем про­ле­та­ри­ата. Экономически, рабо­чая ари­сто­кра­тия оже­сто­чённо борется за удер­жи­ва­ние сво­его исклю­чи­тель­ного доступа к опре­де­лён­ным рабо­чим местам и за огра­ни­че­ние основ­ного бре­мени без­ра­бо­тицы, насколько это воз­можно, ниж­ним слоем класса. Идеологически, рабо­чая ари­сто­кра­тия постав­ляет хор, пою­щий осанну гар­мо­нии инте­ре­сов труда и капи­тала, важ­но­сти пат­ри­о­тизма над всем осталь­ным, и неиз­мен­ному пре­вос­ход­ству капи­та­ли­сти­че­ской системы. Политически, этот слой реально под­дер­жи­вает внеш­нюю поли­тику импе­ри­а­лизма, так же как поли­ти­че­ские инсти­туты клас­со­вого гос­под­ства; и он борется не на жизнь, а на смерть в защиту и за уве­ко­ве­чи­ва­ние неспра­вед­ли­вого рас­сло­е­ния между рабо­чими (из кото­рого он полу­чает обиль­ную выгоду) по линии расы, наци­о­наль­но­сти или пола. При пла­ни­ро­ва­нии этого эго­и­стич­ного курса рабо­чая ари­сто­кра­тия неиз­бежно при­хо­дит в пря­мой кон­фликт с основ­ными инте­ре­сами, если не с актив­ным поли­ти­че­ским дви­же­нием, ниж­него слоя рабо­чего класса в своей соб­ствен­ной стране, так же как с рабо­чими и угне­тён­ными наро­дами всего мира. Во мно­гих ситу­а­циях такие кон­фликты выли­ва­ются в откры­тую, даже насиль­ствен­ную борьбу.

Однако такая чёт­кая и откры­тая борьба, понят­ное дело, не «посто­ян­ная» осо­бен­ность отно­ше­ний между рабо­чей ари­сто­кра­тией и ниж­ним слоем; дей­стви­тельно, в опре­де­лён­ные пери­оды может быть вообще трудно обна­ру­жить. Так как рабо­чая ари­сто­кра­тия сов­па­дает с наи­бо­лее орга­ни­зо­ван­ными сек­ци­ями класса с самыми дол­гими тра­ди­ци­ями тред-​юнионизма, она всплы­вает как «есте­ствен­ный» выра­зи­тель инте­ре­сов труда – и рас­смат­ри­ва­ется с этой сто­роны не только самой собой и бур­жу­а­зией, но и огром­ными сек­ци­ями рабо­чего класса, вклю­чая наи­бо­лее угне­тён­ные слои, у кото­рых часто нет ни доста­точ­ного эко­но­ми­че­ского вли­я­ния, ни поли­ти­че­ского права голоса, чтоб «быть услы­шан­ными». Действительно, на про­тя­же­нии дли­тель­ных пери­о­дов рабо­чая ари­сто­кра­тия спо­собна осу­ществ­лять поли­ти­че­ское руко­вод­ство над всем рабо­чим клас­сом, при­водя к геге­мо­нии оппор­ту­низма в рабо­чем дви­же­нии. Во время таких пери­о­дов на пер­вый план высту­пает «вли­я­ние», а не «анта­го­низм» между рабо­чей ари­сто­кра­тией и осталь­ной частью класса.

Какова мате­ри­аль­ная основа этого необыч­ного явления?

Основное – в том, что весь рабо­чий класс, а не только рабо­чая ари­сто­кра­тия, нахо­дится под вли­я­нием общих усло­вий моно­по­ли­сти­че­ского капи­та­лизма и буржуазно-​демократической поли­ти­че­ской жизни импе­ри­а­ли­сти­че­ских стран. По этой при­чине выгоды и при­ви­ле­гии моно­по­ли­сти­че­ского капи­та­лизма не огра­ни­чены и не могут быть огра­ни­чены пол­но­стью рабо­чей ари­сто­кра­тией. Это слу­ча­ется глав­ным обра­зом в пери­оды общего про­цве­та­ния, как отме­чал Энгельс об Англии в конце XIX века, когда ниж­ний слой класса делил с рабо­чей ари­сто­кра­тией даро­ван­ные в огра­ни­чен­ной мере выгоды от стре­ми­тель­ного капи­та­ли­сти­че­ского накоп­ле­ния и миро­вой капи­та­ли­сти­че­ской геге­мо­нии. В этой ситу­а­ции идео­ло­ги­че­ский эле­мент «надежды» на луч­шую жизнь, повы­ше­ния обще­ствен­ного поло­же­ния рабо­чей ари­сто­кра­тии порож­дал опре­де­лён­ную связь между ниж­ним слоем и более при­ви­ле­ги­ро­ван­ными рабочими.

Конечно, отно­си­тельно масс в коло­ниях и полу­ко­ло­ниях весь рабо­чий класс в пере­до­вых капи­та­ли­сти­че­ских стра­нах обла­дал поли­ти­че­скими, эко­но­ми­че­скими и куль­тур­ными пре­иму­ще­ствами. Едва моно­по­ли­сти­че­ский капи­тал заде­лы­вал тре­щину между рабо­чей ари­сто­кра­тией и ниж­ним слоем про­ле­та­ри­ата, углуб­ля­лось деле­ние между рабо­чими импе­ри­а­ли­сти­че­ских стран и мас­сами угне­тён­ных наций. Конечно, это послед­нее деле­ние часто слу­жило для смяг­че­ния (и затем­не­ния) напря­жён­но­сти между рабо­чей ари­сто­кра­тией и ниж­ним слоем, так как и те, и дру­гие полу­чали какую-​то выгоду импе­ри­а­ли­сти­че­ской экс­плу­а­та­ции рабо­чих в коло­ниях и нео­ко­ло­ниях. Ленин обра­щал вни­ма­ние на это явле­ние, не смяг­чая слов по поводу того, что оно зна­чит: «До опре­де­лён­ной сте­пени рабо­чие угне­та­ю­щих наций – соучаст­ники своей соб­ствен­ной бур­жу­а­зии в гра­беже рабо­чих (и масс насе­ле­ния) угне­тён­ных наций» 58 .

Конечно, выгоды от «гра­бежа» не изме­няют основ­ные клас­со­вые отно­ше­ния капи­та­ли­сти­че­ской экс­плу­а­та­ции в импе­ри­а­ли­сти­че­ских стра­нах; и они также не рас­пре­де­ля­ются между рабо­чими импе­ри­а­ли­сти­че­ских стран таким же спо­со­бом, каким опла­чи­ва­ются диви­денды акци­о­не­ров импе­ри­а­ли­сти­че­ских пред­при­я­тий. Конечно, сверх­при­были, дешё­вое сырьё и товары, полу­чен­ные в угне­тён­ных нациях, спо­соб­ствуют норме при­были в импе­ри­а­ли­сти­че­ских стра­нах (осо­бенно для моно­по­ли­сти­че­ских фирм). Это испы­ты­вает вре­ме­нами предот­вра­ща­ю­щее кон­ку­рент­ное дав­ле­ние, что пони­жает общую норму при­были, и тем самым поз­во­ляет рабо­чим добиться уве­ли­че­ние реаль­ных зар­плат (или, в более тяжё­лые пери­оды, «сбе­ре­же­ние» таких рабо­чих от пол­ной тяже­сти уре­за­ния зар­плат и вре­мен­ных уволь­не­ний). Тот факт, что рабо­чая ари­сто­кра­тия полу­чает, про­пор­ци­о­нально своей вели­чине, наи­боль­шую долю импе­ри­а­ли­сти­че­ских усту­пок, не отри­цает того, что выгоды отме­ча­ются также и ниж­ним слоем. Следовательно, все сек­ции рабо­чего класса имеют раз­ви­тые бур­жу­аз­ные иллю­зии в раз­ной сте­пени, осо­бенно точку зре­ния о «наци­о­наль­ном превосходстве».

В более «про­све­щён­ных» капи­та­ли­сти­че­ских демо­кра­тиях, где госу­дар­ство играет непо­сред­ствен­ную роль как агент по согла­ше­ниям, эта форма под­купа рас­про­стра­ня­ется также на ниж­ний слой рабо­чего класса. И госу­дар­ствен­ная служба, и осо­бенно высо­ко­опла­чи­ва­е­мые рабо­чие места, обес­пе­чен­ные воен­ным про­из­вод­ством, явля­ются источ­ни­ками при­ви­ле­гий для боль­ших сек­ций рабо­чего класса, ари­сто­кра­ти­че­ских и дру­гих. Это не уди­ви­тельно, в таком слу­чае, что оппор­ту­нист­ский при­зыв к «пат­ри­о­тизму» не оста­ётся неуслы­шан­ным – даже среди ниж­него слоя. Кроме того, бо́льшая часть соци­аль­ных реформ не огра­ни­чи­ва­ется исклю­чи­тельно рабо­чей ари­сто­кра­тией, и, фак­ти­че­ски, бур­жу­а­зия видит в этом мало поли­ти­че­ского смысла. Ленин опи­сы­вал явле­ние под­купа посред­ством бур­жу­аз­ной демо­кра­тии и госу­дар­ствен­ных реформ в Англии, где он достиг сво­его наи­бо­лее утон­чён­ного уровня развития:

«Механизм поли­ти­че­ской демо­кра­тии рабо­тает в том же направ­ле­нии (как и более пря­мые формы под­купа). Ничто в наши вре­мена не может делаться без выбо­ров; ничто не может делаться без масс. И в эту эпоху печати и пар­ла­мен­та­ризма невоз­можно полу­чить под­держку масс без широко раз­ветв­лён­ной, систе­ма­ти­че­ски управ­ля­е­мой, хорошо эки­пи­ро­ван­ной системы лести, лжи, мошен­ни­че­ства, наду­ва­тель­ства с мод­ными и попу­ляр­ными сло­веч­ками и обе­ща­нием любого рода реформ и бла­го­де­я­ний для рабо­чих направо и налево – постольку, поскольку они отвер­гают рево­лю­ци­он­ную борьбу за свер­же­ние бур­жу­а­зии. Я назвал бы такую систему ллойд-​джорджизмом, по имени англий­ского мини­стра Ллойд Джорджа, одного из выда­ю­щихся и наи­бо­лее лов­ких пред­ста­ви­те­лей такой системы в клас­си­че­ской стране „бур­жу­аз­ной рабо­чей пар­тии“. Первоклассный бур­жу­аз­ный мани­пу­ля­тор, хит­рый поли­ти­кан, попу­ляр­ный ора­тор, кото­рый про­из­не­сёт рабо­чей пуб­лике любые речи, какие вы поже­ла­ете, даже р-​р-​революционные, чело­век, спо­соб­ный полу­чить нема­лый кусок для послуш­ных рабо­чих в форме соци­аль­ных реформ (стра­хо­ва­ния и т. д.), Ллойд Джордж вели­ко­лепно слу­жит бур­жу­а­зии, и слу­жит ей именно среди рабо­чих, неся её вли­я­ние именно в про­ле­та­риат, туда, где бур­жу­а­зия нуж­да­ется в нём более всего, где она при­знаёт наи­бо­лее труд­ным морально под­чи­нить массы»59 .

Таким обра­зом, в импе­ри­а­ли­сти­че­ских стра­нах есть эко­но­ми­че­ская, поли­ти­че­ская и идео­ло­ги­че­ская основа для раз­ви­тия иллю­зий о бур­жу­аз­ной демо­кра­тии и часто для надежды на «более опыт­ную» и «более пред­ста­ви­тель­ную рабо­чую ари­сто­кра­тию» в обес­пе­че­нии руко­вод­ства (по общему мне­нию) в пред­став­ле­нии их интересов.

Другой эле­мент, свя­зы­ва­ю­щий рабо­чую ари­сто­кра­тию с ниж­ним слоем, суще­ствует в стра­нах, где ари­сто­кра­тия пере­се­ка­ется с рас­сло­е­нием по расо­вому и наци­о­наль­ному при­знаку. В таких слу­чаях рабо­чая ари­сто­кра­тия обычно состоит пре­иму­ще­ственно из чле­нов только одной расо­вой или наци­о­наль­ной группы, тогда как ниж­ний слой вклю­чает как чле­нов этой группы, так и осо­бенно угне­тён­ных расо­вых и наци­о­наль­ных групп. В этом смысле члены ниж­него слоя, нахо­дя­щи­еся в той же расо­вой и наци­о­наль­ной группе, что и ари­сто­кра­тия (белые в США, англи­чане в Англии) часто слу­жат про­вод­ни­ком вли­я­ния ари­сто­кра­тии на зна­чи­тель­ную долю ниж­него слоя класса. В совре­мен­ных США, напри­мер, узкий сек­то­раль­ный инте­рес рабо­чей ари­сто­кра­тии и «белый расо­вый инте­рес» белых рабо­чих (как белых) часто поли­ти­че­ски сов­па­дают, порож­дая одну из наи­бо­лее вред­ных пород национально-​шовинистского и расист­ского оппор­ту­низма в миро­вой истории.

Повсеместно глав­ный вопрос в том, что хотя серд­це­вина и соци­аль­ная основа оппор­ту­ни­сти­че­ского направ­ле­ния в рабо­чем классе нахо­дится в рабо­чей ари­сто­кра­тии, это направ­ле­ние не может быть огра­ни­чено исклю­чи­тельно рабо­чей ари­сто­кра­тией, и вре­ме­нами может рас­про­стра­няться на ниж­ний слой класса.

Отношение между рабо­чей ари­сто­кра­тией и ниж­ним слоем рабо­чего класса вряд ли явля­ется непо­движ­ным и про­стым. С одной сто­роны, ари­сто­кра­тия – часть класса, кото­рая пере­хо­дит на сто­рону бур­жу­а­зии про­тив инте­ре­сов ниж­него слоя. С дру­гой сто­роны, мно­гие выгоды импе­ри­а­лизма также рас­про­стра­ня­ются даже на ниж­ний слой, и рабо­чая ари­сто­кра­тия свя­зана с ниж­ним слоем мно­го­чис­лен­ными поли­ти­че­скими, эко­но­ми­че­скими и идео­ло­ги­че­скими и, во мно­гих слу­чаях, наци­о­наль­ными или расо­выми нитями, кото­рые поз­во­ляют ей суще­ственно вли­ять на весь рабо­чий класс. Не может быть точ­ной фор­мулы, опре­де­ля­ю­щей, как это слож­ное про­ти­во­ре­чие про­явится в какой-​либо дан­ный момент клас­со­вой борьбы. Однако в общем мы можем ска­зать, что на дли­тель­ном отрезке вре­мени менее защи­щён­ный ниж­ний слой обес­пе­чит соци­аль­ную базу рево­лю­ци­он­ного направ­ле­ния в про­ле­та­ри­ате, и поля­ри­за­ция и вызов оппор­ту­нист­ской поли­тике рабо­чей ари­сто­кра­тии уси­лится, когда клас­со­вая борьба обост­рится, и рево­лю­ци­он­ное созна­ние в про­ле­та­ри­ате разовьётся.

Это при­во­дит нас к ленин­ским идеям, каса­ю­щимся стра­те­гии и так­тики про­ле­тар­ской рево­лю­ции и борьбы про­тив оппор­ту­низма. 

III. Стратегия и так­тика в эпоху импе­ри­а­лизма 

А. Непосредственная поста­новка проблемы

Для Ленина борьба с оппор­ту­низ­мом и вли­я­нием рабо­чей ари­сто­кра­тии не была целью сама по себе. Правильный под­ход к этой борьбе может быть выра­бо­тан только в свете цен­траль­ной поли­ти­че­ской задачи ком­му­ни­сти­че­ского дви­же­ния: под­го­товка про­ле­та­ри­ата – поли­ти­че­ски, идео­ло­ги­че­ски и орга­ни­за­ци­онно – к борьбе за захват госу­дар­ствен­ной вла­сти в рево­лю­ци­он­ной ситу­а­ции. Ленин изло­жил суще­ствен­ную сто­рону этой про­блемы в общих чер­тах в ста­тье «Карл Маркс», резю­ми­руя наи­бо­лее важ­ное о так­тике клас­со­вой борьбы про­ле­та­ри­ата в марк­сист­ской теории:

«На каж­дой сту­пени раз­ви­тия, в каж­дый момент про­ле­тар­ская так­тика должна при­ни­мать в рас­чёт эту объ­ек­тив­ную неиз­беж­ную диа­лек­тику чело­ве­че­ской исто­рии, с одной сто­роны, исполь­зо­ва­ние пери­о­дов поли­ти­че­ского застоя или вялого, так назы­ва­е­мого „мир­ного“ раз­ви­тия для раз­ви­тия клас­со­вого созна­ния, силы и воин­ствен­но­сти пере­до­вого класса, и, с дру­гой сто­роны, наце­ли­ва­ние всей работы этого исполь­зо­ва­ния на „конеч­ную цель“ про­дви­же­ния этого класса, с тем, чтобы создать в нём спо­соб­ность нахо­дить прак­ти­че­ские реше­ния вели­ких задач в вели­кие дни, „заклю­ча­ю­щие в себе 20 лет“» 60 .

Оппортунизм 2-​го Интернационала созрел именно в тече­ние деся­ти­ле­тий «вялого», «мир­ного» раз­ви­тия, при кото­ром легаль­ные мас­со­вые орга­ни­за­ции рабо­чего класса выросли в объ­ёме и в силе, и были спо­собны полу­чить зна­чи­тель­ные поли­ти­че­ские и эко­но­ми­че­ские уступки. Кризис Первой миро­вой войны, однако, обна­ру­жил «пол­ное» вырож­де­ние, кото­рым сопро­вож­да­лись те годы устой­чи­вого раз­ви­тия. Скорее чем сопро­тив­ляться импе­ри­а­лист­ской войне, кото­рая при дан­ных обсто­я­тель­ствах, тре­бо­вала рево­лю­ци­он­ных мер, боль­шин­ство лиде­ров дви­же­ния рабо­чего класса открыто при­со­еди­ни­лись к своей «соб­ствен­ной» импе­ри­а­лист­ской бур­жу­а­зии. В «Крахе 2-​го Интернационала» Ленин раз­об­ла­чает непо­сред­ствен­ную форму под­купа, объ­яс­ня­ю­щего такую измену:

«Начало рево­лю­ци­он­ной дея­тель­но­сти, оче­видно, при­ве­дёт к роспуску этих легаль­ных орга­ни­за­ций поли­цией и ста­рой пар­тией – от Легина (гер­ман­ских социал-​демократических проф­со­ю­зов) до Каутского вклю­чи­тельно – жерт­вуя рево­лю­ци­он­ными целями про­ле­та­ри­ата ради сохра­не­ния легаль­ных орга­ни­за­ций. Сколько бы это ни отри­цали, это факт. Пролетарское право на рево­лю­цию про­дано за тарелку похлёбки – орга­ни­за­ции раз­ре­шены совре­мен­ным поли­цей­ским законом».

И опять:

«Поучительная кар­тина. Люди так дегра­ди­ро­вали и све­лись на нет бур­жу­аз­ной легаль­но­стью, что они не могут даже понять необ­хо­ди­мость орга­ни­за­ции дру­гого вида с целью веде­ния рево­лю­ци­он­ной борьбы. Люди так низко пали, что вооб­ра­жают, будто легаль­ные союзы, суще­ству­ю­щие с раз­ре­ше­ния поли­ции, явля­ются раз­но­вид­но­стью „Ультима Тул“,– хотя сохра­не­ние таких сою­зов как руко­во­дя­щих орга­нов вообще воз­можно во время кри­зиса!» 61 .

Главным момен­том ленин­ской поле­мики в это время было то, что явное пре­да­тель­ство оппор­ту­ни­стами рабо­чего класса «в те вели­кие дни» было прямо свя­зано с более тон­ким, но не менее веро­лом­ными пре­да­тель­ствами в пред­ше­ству­ю­щие годы «застоя». «Это в общем решено»,– писал он,– «что оппор­ту­низм – не слу­чай­ность, не грех, не обмолвка или пре­да­тель­ство части лиц, а соци­аль­ный про­дукт целого пери­ода исто­рии»62 . Это был точ­ный ленин­ский ана­лиз осо­бого содер­жа­ния пери­ода, пред­ше­ство­вав­шего Первой миро­вой войне,– роста моно­по­ли­сти­че­ского капи­та­лизма и рас­ши­ре­ние рабо­чей ари­сто­кра­тии в меж­ду­на­род­ное явле­ние – что объ­яс­няло силу, дол­го­веч­ность и вли­я­ние оппор­ту­нист­ского направ­ле­ния, так же как его неле­пую поли­тику во время кризиса.

Легальные мас­со­вые орга­ни­за­ции 2-​го Интернационала, кото­рые Ленин назы­вал «воз­можно, самой важ­ной чер­той соци­а­ли­сти­че­ских пар­тий…» 63 , заклю­чали в себе только мень­шин­ство рабо­чих клас­сов раз­ви­тых капи­та­ли­сти­че­ских стран; и они были по суще­ству запо­вед­ни­ками рабо­чей ари­сто­кра­тии. Была несо­мнен­ная пря­мая связь между отно­си­тельно при­ви­ле­ги­ро­ван­ными рабо­чими, полу­чав­шими выгоду на про­тя­же­нии лет роста моно­по­лии и бур­жу­аз­ной тер­пи­мо­сти к их мас­со­вым орга­ни­за­циям, и оппор­ту­нист­ской поли­ти­че­ской линией, кото­рая, в конце кон­цов, вос­тор­же­ство­вала во 2-​м Интернационале.

Для Ленина только пони­ма­ние этого явле­ния как целого, его мате­ри­аль­ной основы и зако­нов раз­ви­тия; обес­пе­чит твёр­дую основу для борьбы про­тив оппор­ту­низма в дви­же­нии рабо­чего класса. Ленинская реши­тель­ная и вызы­ва­ю­щая поли­ти­че­ская точка зре­ния состо­яла в том, что в эпоху импе­ри­а­лизма часть про­ле­та­ри­ата, рабо­чая ари­сто­кра­тия, состав­ляет «соци­аль­ную опору бур­жу­а­зии» 64 . Этот слой бур­жу­а­зи­фи­ци­ро­ван­ных рабо­чих скло­нен к рав­не­нию на сво­его клас­со­вого врага, что обу­слов­лено отно­си­тель­ными при­ви­ле­ги­ями, кото­рые он полу­чает, при­ви­ле­ги­ями, кото­рые исто­ри­че­ски явля­ются про­дук­том огром­ного рас­ши­ре­ния моно­по­лии и моно­поль­ных сверхприбылей.

Практическое зна­че­ние этого тео­ре­ти­че­ского вывода явля­ется глу­бо­ким для хода рево­лю­ци­он­ного дви­же­ния. Рабочий класс в импе­ри­а­ли­сти­че­ских стра­нах объ­ек­тивно рас­ко­лот эко­но­ми­че­ски, чем объ­яс­ня­ется суще­ство­ва­ние твёр­дой оппор­ту­нист­ской поли­тики в рядах рабо­чих. У созна­тель­ных рево­лю­ци­о­не­ров не может быть иллю­зий: в целом рабо­чий класс не будет бороться за соци­а­лизм; и часть его будет активно сопро­тив­ляться, даже после захвата вла­сти. «Нет и не может быть»,– писал Ленин в 1919 году, после опыта Русской рево­лю­ции,– «клас­со­вой борьбы, в кото­рой часть пере­до­вого класса не оста­лась бы на сто­роне реак­ци­он­ных сил… Часть отста­лых рабо­чих готовы помочь бур­жу­а­зии – на более или менее дли­тель­ный период» 65 . 

Б. Необходимость борьбы про­тив оппортунизма

Сталкиваясь с этой реаль­но­стью непо­сред­ственно, неиз­беж­ным ленин­ским выво­дом была задача раз­ви­тия «клас­со­вого созна­ния, силы и бое­вого духа» про­ле­та­ри­ата, пол­но­стью свя­зан­ного с борь­бой про­тив оппор­ту­низма, и в вялые пери­оды, и в рево­лю­ци­он­ные «вели­кие дни». Примечательно, что в ленин­ских резо­лю­циях и заяв­ле­ниях I Конгрессу Коминтерна все­гда это под­чёр­ки­ва­лось как, воз­можно, цен­траль­ная про­блема в раз­ви­тых капи­та­ли­сти­че­ских стра­нах, кото­рые имеют «отно­си­тельно бо́льшие и более устой­чи­вые рабо­чие аристократии»:

«Подготовка про­ле­та­ри­ата к свер­же­нию бур­жу­а­зии невоз­можна, даже в пред­ва­ри­тель­ном смысле, если не будет вестись непо­сред­ствен­ная, систе­ма­ти­че­ская, широ­кая и откры­тая борьба с этим слоем, кото­рый, как уже пока­зал опыт, без сомне­ния обес­пе­чит бур­жу­аз­ную Белую гвар­дию мно­гими рекру­тами после победы про­ле­та­ри­ата» 66 .

Задача этой борьбы – раз­ру­шить поли­ти­че­ское вли­я­ние рабо­чей ари­сто­кра­тии; раз­об­ла­чить обман­чи­вость тре­бо­ва­ния выс­шего слоя, что его сек­то­раль­ные инте­ресы сов­па­дают с клас­со­выми инте­ре­сами про­ле­та­ри­ата как целого; и сте­реть «…каж­дый след её пре­стижа среди рабо­чих»67 . Революционной про­па­ганде необ­хо­димо раз­об­ла­чать «живую» связь между оппор­ту­низ­мом и мате­ри­аль­ной раз­вра­щён­но­стью при­ви­ле­ги­ро­ван­ных рабо­чих моно­по­ли­сти­че­ским капиталом:

«Путём раз­об­ла­че­ния того факта, что оппор­ту­ни­сты и социал-​шовинисты в дей­стви­тель­но­сти пре­дают и про­дают инте­ресы масс, что они защи­щают вре­мен­ные при­ви­ле­гии мень­шин­ства рабо­чих, что они – про­вод­ники бур­жу­аз­ных идей и вли­я­ний, что они дей­стви­тельно союз­ники и агенты бур­жу­а­зии, мы учим массы пони­мать их истин­ные поли­ти­че­ские инте­ресы, бороться за соци­а­лизм и за рево­лю­цию в тече­ние всех дол­гих и мучи­тель­ных пре­врат­но­стей импе­ри­а­лист­ских войн и импе­ри­а­лист­ских пере­ми­рий» 68 .

Ленин пошёл дальше, к созда­нию сво­его зна­ме­ни­того, и часто непра­вильно истол­ко­вы­ва­е­мого, аргу­мента: те, кто про­ти­во­по­став­ляют (или ста­вят отдельно) борьбу про­тив моно­по­ли­сти­че­ского капи­тала от борьбы про­тив оппор­ту­низма, совер­шенно запу­тав­ши­еся и наив­ные в отно­ше­нии дей­стви­тель­ных усло­вий клас­со­вой борьбы. Из нали­чия рабо­чей ари­сто­кра­тии и объ­еди­не­ния оппор­ту­низма в зре­лое направ­ле­ние – обычно с согла­со­ван­ным орга­ни­за­ци­он­ным выра­же­нием – сле­дует, пишет Ленин, «…что если не ведётся реши­тель­ная и неустан­ная борьба по всей линии про­тив этих пар­тий или групп, направ­ле­ний и т. д.– не может быть и речи о борьбе про­тив импе­ри­а­лизма, о марк­сизме, о соци­а­ли­сти­че­ском рабо­чем дви­же­нии»69 . По Ленину, эта линия была про­стым при­ме­не­нием мате­ри­а­лизма и трез­вого под­хода в поли­тике, как она на деле рас­кры­ва­лась в клас­со­вой борьбе. 

В. «Тактический упор» в рабо­чем движении

Ленин не огра­ни­чи­вался, однако, про­сто общими фор­му­ли­ров­ками отно­си­тельно необ­хо­ди­мо­сти борьбы про­тив оппор­ту­ни­сти­че­ского направ­ле­ния. Он пытался сде­лать наброски кон­крет­ных исто­ри­че­ских направ­ле­ний, фор­ми­ру­ю­щие кон­туры такой борьбы и слу­жа­щие осно­вой для раз­ра­ботки рево­лю­ци­он­ной стра­те­гии и тактики.

В «Империализме и рас­коле соци­а­лизма» и, наи­бо­лее ясно, в «Карле Марксе», Ленин отме­чал (и про­ти­во­по­ла­гал) две про­ти­во­по­лож­ные, но свя­зан­ные исто­ри­че­ские тен­ден­ции в пове­де­нии раз­ви­тия сти­хий­ной клас­со­вой борьбы. С одной сто­роны, рабо­чие ста­ра­ются орга­ни­зо­ваться в эко­но­ми­че­ские объ­еди­не­ния (проф­со­юзы) для борьбы с рабо­то­да­те­лями за луч­шие зар­платы и усло­вия труда. С дру­гой сто­роны, сам успех в такой борьбе застав­ляет бур­жу­а­зию искать новые формы удер­жа­ния сво­его кон­троля над рабо­чими. Между тем, суще­ство­ва­ние моно­по­ли­сти­че­ских сверх­при­бы­лей и тот факт, что объ­еди­не­ния рабо­чих неиз­бежно могут пред­став­лять только отдель­ные части рабо­чего класса, поло­жили для бур­жу­а­зии основу мани­пу­ли­ро­ва­ния этим про­ти­во­ре­чием и усту­пок (под­купа), чтоб при­ру­чить нахо­дя­щихся в более хоро­ших усло­виях и заво­е­вать их на свою сто­рону. Этим спо­со­бом выгоды сек­ций рабо­чего класса могут быть повёр­нуты в про­ти­во­по­лож­ную сто­рону, служа не уси­ле­нию дви­же­ния рабо­чего класса как целого, а обес­пе­че­нию основы рас­кола и ослаб­ле­ния дви­же­ния посред­ством победы оппор­ту­низма. Ленин при­да­вал цен­траль­ное зна­че­ние такой диа­лек­тике, наце­ли­ва­ясь в осо­бен­но­сти на тех, кто одно­сто­ронне дока­зы­вал, что рабо­чие объ­еди­не­ния в союзы неиз­бежно при­ве­дут к ещё более высо­ким фор­мам борьбы, в то время как спо­соб­ность бур­жу­а­зии к исполь­зо­ва­нию таких объ­еди­не­ний (среди дру­гих фак­то­ров) для выко­вы­ва­ния рабо­чей ари­сто­кра­тии на глу­боко оппор­ту­нист­ской основе недооценивается.

В общих чер­тах, Ленин дока­зы­вал, что в пери­оды, в кото­рые рабо­чая ари­сто­кра­тия твёрдо защи­щена в руко­вод­стве мас­со­вых орга­ни­за­ций рабо­чего класса, осо­бенно проф­со­ю­зов, пра­виль­ная так­ти­че­ская линия должна под­чёр­ки­вать поли­ти­че­скую работу в ниж­нем слое рабо­чего класса, среди неор­га­ни­зо­ван­ных и тех, чьи усло­вия жизни обес­пе­чи­вают мень­шую основу, бла­го­при­ят­ству­ю­щую для бур­жу­аз­ных иллю­зий. В пери­оды, в кото­рые новые силы из ниж­него слоя всту­пают в учре­ждён­ные мас­со­вые орга­ни­за­ции, или в кото­рые объ­ек­тив­ные усло­вия сужают роль и вли­я­ние рабо­чей ари­сто­кра­тии внутри них, пра­виль­ная так­тика должна фоку­си­ро­ваться на изо­ля­ции рабо­чей ари­сто­кра­тии и обостре­нии борьбы про­тив оппор­ту­низма внутри руко­во­ди­мых реак­ци­о­не­рами орга­ни­за­ций. Во все пери­оды поли­ти­че­ская работа должна про­дол­жаться, где бы массы ни сосре­до­та­чи­ва­лись, вклю­чая усерд­ную, упор­ную и, вре­ме­нами, опас­ную работу в тех орга­ни­за­циях, где гос­под­ствует рабо­чая ари­сто­кра­тия и оппор­ту­низм (для того, чтобы быть рас­по­ло­жен­ными вос­поль­зо­ваться пре­иму­ще­ством недо­воль­ства рядо­вых чле­нов, когда усло­вия изменятся).

Эти общие руко­во­дя­щие прин­ципы были раз­ра­бо­таны Лениным в ряде поле­мик с «цен­три­стами» и «левыми» оппор­ту­ни­стами в 1914–1920 гг. Борьба с цен­три­стами выяс­нила важ­ность так­тики «идти ниже и глубже, к реаль­ным мас­сам», к дей­стви­тель­ному боль­шин­ству, когда мас­со­вые орга­ни­за­ции рабо­чего класса явля­ются глав­ной под­держ­кой оппор­ту­низма. Центристы дока­зы­вали, что было необ­хо­димо достичь при­ми­ре­ния с социал-​шовинистами, потому что они пред­став­ляют орга­ни­зо­ван­ный рабо­чий класс. Центристы, по суще­ству, отка­зы­ва­лись при­знать объ­ек­тив­ную при­роду связи между импе­ри­а­лиз­мом и оппор­ту­низ­мом, и тео­ре­ти­че­ски отка­зы­ва­лись обсуж­дать непри­ят­ные вопросы. Как писал Ленин

«Некоторые писа­тели, напри­мер, Л. Мартов, склонны отма­хи­ваться от связи между импе­ри­а­лиз­мом и оппор­ту­низ­мом в дви­же­нии рабо­чего класса – в насто­я­щее время осо­бенно бро­са­ю­щийся в глаза факт – при­бе­гая к „офи­ци­аль­ному опти­мизму“ (a la Каутский и Гюйсманс), подобно ниже­сле­ду­ю­щему: дело про­тив­ни­ков капи­та­лизма, веро­ятно, было бы без­на­дёжно, если бы про­гресс капи­та­лизма вёл к росту оппор­ту­низма, или, если бы лучше опла­чи­ва­е­мые рабо­чие были склоны к оппор­ту­низму, и т. д. У нас не должно быть иллю­зий насчёт опти­мизма такого рода. Это опти­мизм в отно­ше­нии оппор­ту­низма; это опти­мизм, слу­жа­щий ута­и­ва­нию оппор­ту­низма» 70 .

В про­ти­во­вес «офи­ци­аль­ному опти­мизму» цен­три­стов Ленин утвер­ждал, что марк­сист­ская так­тика тре­бует трез­вого взгляда на рабо­чую ари­сто­кра­тию, её гос­под­ство в мас­со­вых орга­ни­за­циях и необ­хо­ди­мость уста­нов­ле­ния кон­такта с рабо­чими из ниж­него слоя. Далее, эта точка зре­ния тре­бо­вала реши­тель­ной борьбы про­тив оппор­ту­ни­сти­че­ской поли­тики при­ви­ле­ги­ро­ван­ного слоя. Ленинское изло­же­ние про­блемы, в про­ти­во­по­лож­ность дема­го­гии Каутского, явля­ется важ­ной поправ­кой для тех, кто пред­по­чи­тал «пре­кло­няться перед сти­хий­но­стью» чрез­вы­чайно оппор­ту­ни­сти­че­ского движения:

«Один из наи­бо­лее рас­про­стра­нён­ных софиз­мов каут­ски­ан­ства – его ссылка на „массы“. Мы не хотим, гово­рят они, отде­ляться от масс и мас­со­вых орга­ни­за­ций! Но вспом­ним хотя бы, как Энгельс ста­вил этот вопрос. В 19-​м веке „мас­со­вые орга­ни­за­ции“ англий­ских проф­со­ю­зов были на сто­роне бур­жу­аз­ной рабо­чей пар­тии. Маркс и Энгельс не при­ми­ря­лись с ней на этом осно­ва­нии; они раз­об­ла­чали её. Они не забы­вали, во 1-​х, что проф­со­юз­ные орга­ни­за­ции охва­ты­вают мень­шин­ство про­ле­та­ри­ата. В Англии в то время, как в Германии сей­час, не более одной пятой про­ле­та­ри­ата было орга­ни­зо­вано в проф­со­юзы. Нельзя все­рьёз думать, что при капи­та­лизме воз­можно орга­ни­зо­вать боль­шин­ство про­ле­та­ри­ата в проф­со­юзы. Во 2-​х – и это глав­ное – вопрос не столько в вели­чине орга­ни­за­ции, сколько в дей­стви­тель­ном, объ­ек­тив­ном зна­че­нии её поли­тики; пред­став­ляет ли её поли­тика массы, слу­жит ли она им, т. е. явля­ется ли её целью осво­бож­де­ние их от капи­та­лизма или она пред­став­ляет инте­ресы мень­шин­ства, при­ми­рив­ше­гося с капи­та­лиз­мом? Последнее было верно для Англии в 19-​м веке, и это верно для Германии и др. сейчас.

Энгельс про­во­дил раз­ли­чие между „бур­жу­аз­ной рабо­чей пар­тией“ ста­рых проф­со­ю­зов – при­ви­ле­ги­ро­ван­ным мень­шин­ством – и „низ­шими мас­сами“, дей­стви­тель­ным боль­шин­ством, и апел­ли­ро­вал к послед­ним, не зара­жён­ным „бур­жу­аз­ной респек­та­бель­но­стью“» 71 .

Ленин делал вывод: «Это суть марк­сист­ской тактики!».

Это пони­ма­ние необ­хо­ди­мо­сти сосре­до­то­читься поли­ти­че­ски на неа­ри­сто­кра­ти­че­ских сек­циях рабо­чего класса было вклю­чено в веду­щую линию Коминтерна. Все пар­тии были побуж­дены обза­ве­стись более близ­кими свя­зями с мас­сами, «осо­бенно с теми, кто менее всего орга­ни­зо­ван и обра­зо­ван, кто более всего угне­тён и менее всего под­вер­жен орга­ни­за­ции» 72 .

Естественно, такое так­ти­че­ское сосре­до­то­че­ние (как и любая так­тика), если его тол­ко­вать меха­ни­че­ски, или брать в отрыве от кон­тек­ста, может при­ве­сти к серьёз­ным поли­ти­че­ским ошиб­кам. Определённые силы в Коминтерне – «левые» ком­му­ни­сты в стра­нах, где оппор­ту­низм гос­под­ство­вал без­раз­дельно – пре­вра­тили ленин­ское умо­за­клю­че­ние в при­зыв к рево­лю­ци­о­не­рам пре­кра­тить поли­ти­че­скую работу в проф­со­ю­зах. Ленинская зна­ме­ни­тая поле­мика про­тив этой линии, содер­жа­ща­яся в «Детской болезни левизны в ком­му­низме», конечно, хорошо известна.

К несча­стью, оппор­ту­низм в ком­му­ни­сти­че­ском дви­же­нии сам по себе свёл «левый» ком­му­низм к про­стому ука­за­нию, что ком­му­ни­сты должны рабо­тать в руко­во­ди­мых реак­ци­о­не­рами проф­со­ю­зах. Но глав­ным ленин­ским тези­сом было то, что ком­му­ни­сты «без­условно должны рабо­тать везде, где есть массы» 73 .

В этом кажу­щемся оттенке вопло­ща­ется раз­ли­чие двух вопро­сов, кото­рое ком­му­ни­сти­че­ское дви­же­ние США мало улав­ли­вает. Во-​первых, тен­ден­ция делать фетиш из работы в проф­со­ю­зах, как един­ствен­ной или прин­ци­пи­аль­ной формы рево­лю­ци­он­ной дея­тель­но­сти в рабо­чем классе – в силу ленин­ской поле­мики про­тив уль­тра­ле­вых – идёт враз­рез смыслу и духу этой работы. Для ком­му­ни­стов и тогда были, и сего­дня оста­ются важ­ные при­чины рабо­тать внутри руко­во­ди­мых реак­ци­о­не­рами проф­со­ю­зов 74 . Но ком­му­ни­сти­че­ское дви­же­ние, чья ори­ен­та­ция на рево­лю­ци­он­ное вос­пи­та­ние про­ле­та­ри­ата кон­цен­три­ру­ется исклю­чи­тельно или даже прин­ци­пи­ально на орга­ни­зо­ван­ном проф­со­юз­ном дви­же­нии, за счёт работы среди неор­га­ни­зо­ван­ного, ниж­него слоя, уже всту­пает на оппор­ту­нист­ский курс.

Во-​вторых, при­зыв Ленина рабо­тать везде, где есть массы – не про­сто при­зыв к ком­му­ни­стам при­об­ре­тать неко­то­рую пер­со­наль­ную и орга­ни­за­ци­он­ную бли­зость к рабо­чим. Это – при­зыв вести поли­ти­че­скую работу среди масс. В част­но­сти, это при­зыв к ком­му­ни­стам к борьбе в проф­со­ю­зах про­тив рабо­чей ари­сто­кра­тии и её оппор­ту­нист­ской линии. Политическая цель – уси­лить клас­со­вое созна­ние и бое­вую спо­соб­ность рабо­чих в про­цессе лик­ви­да­ции вли­я­ния оппор­ту­ни­сти­че­ского направ­ле­ния. Борьба раз­ви­ва­ется по двум фрон­там: про­тив реак­ци­он­ной «руко­во­дя­щей вер­хушки», «рабо­чих лей­те­нан­тов класса капи­та­ли­стов», кото­рых абсо­лютно необ­хо­димо раз­об­ла­чить, опо­зо­рить и изгнать из рабо­чего дви­же­ния; и про­тив рядо­вых рабо­чих ари­сто­кра­тов, чьё поли­ти­че­ское вли­я­ние должно быть раз­ру­шено, и кто, веро­ятно, может быть отбит у оппор­ту­низма в ходе борьбы. «Мы ведём борьбу про­тив „рабо­чей ари­сто­кра­тии“ от имени масс рабо­чих, чтоб скло­нить их в нашу сто­рону»,– писал Ленин,– «мы ведём борьбу про­тив оппор­ту­нист­ских и социал-​шовинистских лиде­ров, чтоб скло­нить рабо­чий класс на нашу сто­рону» 75 . 

Г. Борьба про­тив оппор­ту­низма в пери­оды эко­но­ми­че­ских кризисов

Хотя Ленин избе­гал любого жёст­кого под­хода в опре­де­ле­нии слоя про­ле­та­ри­ата, в кото­ром ком­му­ни­сты должны про­во­дить свою поли­ти­че­скую работу, он избе­гал и меха­ни­цизма в схватке как с бла­го­при­ят­ными воз­мож­но­стями, так и с опас­но­стями, пре­под­но­си­мыми пери­о­дами импе­ри­а­ли­сти­че­ского эко­но­ми­че­ского спада. Экономические кри­зисы неиз­бежны при импе­ри­а­лизме, и неиз­беж­ность этих пери­о­дов сокра­щает импе­ри­а­ли­сти­че­ские сверх­при­были, ослаб­ляя спо­соб­ность бур­жу­а­зии пред­ла­гать под­куп боль­шим сек­циям рабо­чего класса. Это имеет отри­ца­тель­ное вли­я­ние на стан­дарты жизни рабо­чей ари­сто­кра­тии и слу­жит отда­ле­нию неко­то­рых сек­ций рабо­чего класса от их рядо­вого состава. Ленин при­зна­вал, однако, что это эко­но­ми­че­ское дви­же­ние не устра­няет авто­ма­ти­че­ски живу­че­сти оппор­ту­нист­ской поли­тики в дви­же­нии рабо­чего класса.

Ленин под­чёр­ки­вал, что пери­оды эко­но­ми­че­ского упадка обес­пе­чи­вают рабо­чим более бла­го­при­ят­ные усло­вия для отбра­сы­ва­ния своих сек­то­раль­ных инте­ре­сов (мате­ри­ально умень­шен­ных в такие моменты) и выбора своих клас­со­вых инте­ре­сов. Это осо­бенно верно для сек­ций рабо­чих в ниж­нем слое, кто ранее нахо­дился под вли­я­нием рабо­чей ари­сто­кра­тии. Но, в то же время, тен­ден­ция бороться также раз­ви­ва­ется для рабо­чей ари­сто­кра­тии, поскольку её при­ви­ле­гии ослаб­ля­ются, удер­жи­вать бла­го­при­ят­ное поло­же­ние ста­но­вится намного тяже­лее, а также раз­ви­ва­ется тен­ден­ция пере­ло­жить тяжесть лише­ний на ниж­ний слой и меж­ду­на­род­ный про­ле­та­риат. И так как в такие пери­оды эко­но­ми­че­ского кри­зиса неиз­менно уси­ли­вает свои идео­ло­ги­че­ские попытки сохра­не­ния под­держки среди рабо­чих (эко­но­ми­че­ские уступки очень доро­го­сто­ящи), каж­дое такое чув­ство под­держки в рабо­чей ари­сто­кра­тии широко поощ­ря­ется и рекла­ми­ру­ется буржуазно-​контролируемыми орга­ни­за­ци­ями, фор­ми­ру­ю­щими обще­ствен­ное мнение.

В общем и целом, вопрос в том, что пере­мены в объ­ек­тив­ных усло­виях сами собой не сло­мают власть оппор­ту­низма; диа­лек­ти­че­ски это тре­бует поля­ри­за­ции и борьбы, обостре­ния кото­рых можно дей­стви­тельно ожи­дать в пери­оды кри­зиса и упадка. Эта напря­жён­ность про­изой­дёт сти­хийно без ком­му­ни­стов. Однако, задача созна­тель­ного эле­мента, пони­ма­ю­щего эту диа­лек­тику, уси­лить и обост­рить поле­мику с оппор­ту­низ­мом в пери­оды обостре­ния эко­но­ми­че­ского кон­фликта. Делать мало – зна­чит уми­ро­тво­рять оппор­ту­низм. Как писал Ленин о центристах:

«…Обходится сто­ро­ной тот факт, что опре­де­лён­ные группы рабо­чих уже ска­ты­ва­ютсяк оппор­ту­низму и импе­ри­а­лист­ской бур­жу­а­зии! И этот самый факт софи­сты из ОК хотят обойти сто­ро­ной! Они огра­ни­чи­ва­ются „офи­ци­аль­ным опти­миз­мом“ каут­ски­анца Гильфердинга и мно­гих дру­гих, щего­ля­ю­щих сей­час: объ­ек­тив­ные усло­вия гаран­ти­руют един­ство про­ле­та­ри­ата и победу рево­лю­ци­он­ного направ­ле­ния! Мы (Каутский и Ко – ред.), несо­мненно, опти­ми­сты в отно­ше­нии про­ле­та­ри­ата! Но на деле все эти Каутские, Гильфердинги, сто­рон­ники ОК, Мартов и Ко опти­ми­сты… в отно­ше­нии оппор­ту­низма. В этом всё дело!» 76 . 

Д. Резюмируя ленин­ский под­ход к стра­те­гии и тактике

Ленинское пони­ма­ние мате­ри­аль­ной основы для уси­ле­ния оппор­ту­низма в дви­же­нии рабо­чего класса обес­пе­чи­вает ком­му­ни­сти­че­скому вме­ша­тель­ству основ­ную ори­ен­та­цию в клас­со­вой борьбе в импе­ри­а­ли­сти­че­ских стра­нах. В стра­те­ги­че­ском смысле это ясно из ленин­ского объ­яс­не­ния, что под­го­товка про­ле­та­ри­ата к соци­а­ли­сти­че­ской рево­лю­ции немыс­лима без каче­ствен­ного ослаб­ле­ния поли­ти­че­ского вли­я­ния оппор­ту­ни­сти­че­ского направ­ле­ния. Однако, в пол­ном согла­сии с мате­ри­а­лиз­мом, ленин­ский ана­лиз пока­зы­вает, что это невоз­можно во все вре­мена, т. к. прямо зави­сит от силы моно­по­ли­сти­че­ского капи­та­лизма в меж­ду­на­род­ном мас­штабе и в каж­дой отдель­ной импе­ри­а­ли­сти­че­ской стране.

Периоды отно­си­тель­ного про­цве­та­ния тре­буют от части ком­му­ни­стов очень серьёз­ных так­ти­че­ских рас­чё­тов, проч­ной идео­ло­ги­че­ской пози­ции во избе­жа­ние пес­си­мизма или оппор­ту­нист­ских укло­нов, для при­спо­саб­ли­ва­ния про­граммы и стра­те­гии к пре­об­ла­да­нию поли­ти­че­ского застоя в про­ле­та­ри­ате. Тактически такие пери­оды тре­буют труд­ной и ино­гда хит­рой работы в опло­тах рабо­чей ари­сто­кра­тии. Несмотря на то, что нельзя делать фетиш из той или иной формы борьбы, всё же осо­бое зна­че­ние надо при­да­вать тем сек­циям класса, кото­рые не при­частны к вре­мен­ным исто­ри­че­ским пре­иму­ще­ствам. Политическая работа в такие «мед­лен­ные» пери­оды закла­ды­вает основу для каче­ства дости­же­ний в «вели­кие дни», когда объ­ек­тив­ные усло­вия созда­дут воз­мож­но­сти для серьёз­ной борьбы с оппор­ту­нист­ским направлением.

Периоды эко­но­ми­че­ского и поли­ти­че­ского кри­зиса, кото­рые неиз­бежны, тре­буют откры­той и острой борьбы про­тив оппор­ту­низма, кото­рый ста­но­вится даже более опас­ным и оже­сто­чён­ным к дви­же­нию рабо­чего класса, когда его база сужа­ется. Ослабление мате­ри­аль­ного под­купа в такие пери­оды повы­шает для бур­жу­а­зии важ­ность идео­ло­ги­че­ских и поли­ти­че­ских услуг, ока­зы­ва­е­мых «рабо­чими вождями». Потеря при­ви­ле­гий или угроза такой потери не обя­за­тельно вызы­вает сти­хий­ную повсе­мест­ную борьбу про­тив моно­по­ли­сти­че­ского капи­тала, а наобо­рот, может стать горю­чим для силь­ной реак­ции внутри сек­ций про­ле­та­ри­ата, «воз­ла­га­ю­щих вину» на рабо­чих ниж­него слоя или дру­гих стран. Необходимо под­черк­нуть, что в такие пери­оды рабо­чие лидеры не про­сто «пред­став­ляют» нахо­дя­щи­еся под угро­зой инте­ресы рабо­чей ари­сто­кра­тии, а дей­ствуют под наи­бо­лее пря­мыми ука­за­ни­ями бур­жу­а­зии. Однако, потеря отно­си­тель­ного про­цве­та­ния, созда­ва­е­мого при­ви­ле­ги­ями импе­ри­а­лизма, будет неуклонно разъ­едать соци­аль­ную базу оппор­ту­низма, таким обра­зом, созда­вая рабо­чим более бла­го­при­ят­ные усло­вия для осо­зна­ния при­роды пре­да­тель­ства оппор­ту­ни­стов в про­ти­во­по­лож­ность их насто­я­щим клас­со­вым инте­ре­сам. Будет ли реа­ли­зо­вана пол­ная воз­мож­ность объ­ек­тив­ных усло­вий или нет, зави­сит от вер­но­сти поли­ти­че­ской линии, так­тики и орга­ни­за­ции ком­му­ни­стов (это точ­ный смысл лени­низма, кото­рый социал-​демократы и оппор­ту­ни­сты всех мастей нико­гда не устают откло­нять как волюн­та­ризм, совер­шенно негод­ный для «циви­ли­зо­ван­ных» стран!). Коммунисты должны ста­раться быть гото­выми и рас­по­ло­жен­ными к поля­ри­за­ции борьбы с оппор­ту­нист­ским направ­ле­нием и пока­зы­вать кон­кретно, как такое сотруд­ни­че­ство с бур­жу­а­зией на деле отра­жает инте­ресы неболь­шого мень­шин­ства рабо­чего класса и кро­шеч­ной части меж­ду­на­род­ного пролетариата.

И в заклю­че­ние. Коммунисты не должны иметь иллю­зий о «быст­рых резуль­та­тах», даже в период кри­зиса. Ленин, несмотря на его неиз­мен­ный опти­мизм отно­си­тельно рево­лю­ци­он­ного потен­ци­ала рабо­чего класса, был вполне реа­ли­стом отно­си­тельно пер­спек­тив раз­ви­тых капи­та­ли­сти­че­ских стран:

«В Америке, Британии и Франции мы видим намного бо́льшую живу­честь оппор­ту­нист­ских вождей верх­него слоя рабо­чего класса, рабо­чей ари­сто­кра­тии; они ока­зы­вают силь­ное сопро­тив­ле­ние ком­му­ни­сти­че­скому дви­же­нию. Вот почему мы должны быть готовы при­знать, что пар­тиям евро­пей­ских и аме­ри­кан­ских рабо­чих тяже­лее изба­виться от этой болезни, чем это было в слу­чае нашей страны…

…Болезнь эта затяж­ная; лече­ние будет дольше, чем на это наде­ются опти­ми­сты» 77 . 

IV. Заключение

Это вос­ста­нов­ле­ние и под­твер­жде­ние заново ленин­ской тео­рии рабо­чей ари­сто­кра­тии несо­мненно про­из­ве­дёт в насто­я­щее время про­ти­во­ре­чи­вые впе­чат­ле­ния в боль­шей части ком­му­ни­сти­че­ского дви­же­ния США. Десятилетиями игно­ри­ру­е­мая, затем­ня­е­мая и иска­жа­е­мая, ленин­ская тео­рия идёт прямо враз­рез подав­ля­ю­щему боль­шин­ству «рабо­чист­ских» пред­рас­суд­ков во всех частях ком­му­ни­сти­че­ского дви­же­ния. В сте­пени, в кото­рой тео­рия вовсе обсуж­да­лась, гос­под­ству­ю­щее мне­ние пред­став­ля­ется сму­ще­нием в отно­ше­нии насле­дия, кото­рое про­ти­во­ре­чит глав­ному выра­же­нию незре­ло­сти нашего дви­же­ния – неосла­бе­ва­ю­щему покло­не­нию сти­хий­ному дви­же­нию клас­со­вой борьбы.

Ленинская тео­рия – убе­ди­тель­ное напо­ми­на­ние спо­соб­но­сти марксизма-​ленинизма про­ли­вать свет на труд­но­сти клас­со­вой борьбы и нахо­дить их все­об­щие состав­ные части. Подтверждение его обос­но­ван­но­сти – неоспо­ри­мый факт, что оппор­ту­низм в дви­же­нии рабо­чего класса импе­ри­а­ли­сти­че­ских стран – осо­бенно в США – сего­дня более мощ­ный и широко рас­про­стра­нён­ное направ­ле­ние, чем когда-​либо ранее. Во вся­ком слу­чае, в США период с конца Второй миро­вой войны харак­те­ри­зу­ется укреп­ле­нием оппор­ту­нист­ского поли­ти­че­ского направ­ле­ния в рабо­чем классе США, осно­ван­ном на каче­ствен­ном рас­ши­ре­нии рабо­чей аристократии.

Тем не менее, боль­шая часть ком­му­ни­сти­че­ского дви­же­ния США удо­вле­тво­ря­ется взгля­дом на эту дей­стви­тель­ность сквозь розо­вые очки, так что оно не спо­собно понять те исто­ри­че­ские направ­ле­ния и раз­ви­тие, с кото­рыми мы стал­ки­ва­емся. В попытке «объ­яс­нить» поли­тику клас­со­вой борьбы меха­ни­че­ский мате­ри­а­лизм и необуз­дан­ный опти­мизм борются за вли­я­ние, при­водя к пута­нице отъ­яв­лен­ного и бес­стыд­ного при­ми­ре­ния с наи­худ­шим оппортунизмом.

Нигде такой «офи­ци­аль­ный опти­мизм», слепо веря­щий, что сила повсе­днев­ной эко­но­ми­че­ской борьбы сти­хийно поро­дит клас­со­вое созна­ние, не выра­жа­ется в более кон­цен­три­ро­ван­ной и стой­кой форме, чем в дей­ству­ю­щем поли­ти­че­ском курсе Коммунистической пар­тии (КП США). Также нет какого-​либо направ­ле­ния в ком­му­ни­сти­че­ском дви­же­нии, более осо­знанно отвер­га­ю­щего ленин­скую тео­рию рабо­чей ари­сто­кра­тии, чем КП США.

Мы вер­нёмся к этим вопро­сам во вто­рой части (в сле­ду­ю­щем выпуске «Лайн ов марч» (Line of March)), где мы при­ме­ним ленин­скую тео­рию рабо­чей ари­сто­кра­тии к кон­крет­ному ана­лизу поли­тики дви­же­ния рабо­чего класса США с конца Второй миро­вой войны до наших дней. Заключительная ста­тья про­дви­нет систему взгля­дов и неко­то­рые пер­во­на­чаль­ные идеи о состав­ле­нии ком­му­ни­сти­че­ской стра­те­гии в борьбе про­тив оппор­ту­низма в дви­же­нии рабо­чего класса США.

Источник: Elbaum M., Seltzer R. The Labor Aristocracy: the Material Basis for Opportunism in the Labor Movement. Resistance Books, 2004. URL: http://readingfromtheleft.com/PDF/LabourAristocracy.pdf

Перевод под­го­то­вил: А. Гачикус

Впервые опуб­ли­ко­вана на сайте Маоизм.Ру

Нашли ошибку? Выделите фраг­мент тек­ста и нажмите Ctrl+Enter.

Примечания

  1. Этот лозунг, сопро­вож­да­ю­щийся при­зы­вом «гото­виться к рабо­чей вла­сти», в насто­я­щее время рас­про­стра­ня­ется Коммунистической рабо­чей пар­тией (CWP). Взятые вме­сте, эти лозунги пока­зы­вают пол­ную неспо­соб­ность дет­ской левизны в пони­ма­нии реаль­ного мира, не говоря уже об изме­не­нии его. Каким бы ни было поло­же­ние дел теку­щего деся­ти­ле­тия, ясно, что уси­ли­ва­ю­щийся кри­зис миро­вой импе­ри­а­ли­сти­че­ской системы про­ис­хо­дит при усло­виях, каче­ственно отли­ча­ю­щихся от тех, что харак­те­ри­зо­вали 1930-​е. Упомянем только одно отли­чие: поли­ти­че­ская дина­мика 1930-​х при­вела к ситу­а­ции, в кото­рой выко­вы­ва­ние миро­вого анти­фа­шист­ского фронта, вклю­ча­ю­щего и соци­а­ли­сти­че­ский Советский Союз, и импе­ри­а­ли­сти­че­ские США, пред­став­ляло основ­ные инте­ресы миро­вого про­ле­та­ри­ата. В теку­щем пери­оде энер­гич­ное уда­ре­ние рабо­чего класса США, как резуль­тат под­го­товки США к войне, совер­шенно про­ти­во­по­лож­ное. Пустой лозунг КРП «гото­виться к рабо­чей вла­сти» — абсо­лютно юно­ше­ская фан­та­зия в свете гос­под­ству­ю­щего поли­ти­че­ского и идео­ло­ги­че­ского миро­воз­зре­ния рабо­чего класса США, в кото­ром гос­под­ство оппор­ту­низма вряд ли можно отри­цать, тем более побе­дить. 
  2. Недавняя поли­ти­че­ская эво­лю­ция среди социал-​демократических «левых», заяв­ля­ю­щих о пре­дан­но­сти марк­сизму, явля­ется трез­вым напо­ми­на­нием того, что лени­низм по-​прежнему оста­ётся вели­ким водо­раз­де­лом, отде­ля­ю­щим рево­лю­ци­он­ный марк­сизм от оппор­ту­ни­сти­че­ских тече­ний в соци­а­ли­сти­че­ском и рабо­чем дви­же­нии.
  3. LCW, Vol. 21 (Progress Publishers: Moscow, 1977), p. 242. [LCW = V.I. Lenin, Collected Works (Progress Publishers: Moscow, 19XX–XX).]
  4. LCW, Vol. 23, p. 110.
  5. Ibid. 
  6. Ibid. p. 116.
  7. Ibid. p. 118.
  8. LCW, Vol. 5, pp. 378–387.
  9. LCW, Vol. 15, pp. 38–39.
  10. LCW, Vol. 23, pp. 112–113.
  11. Ibid. 
  12. Ibid. 
  13. Marx and Engels, Selected Works, Vol. 3 (Progress Publishers: Moscow, 1970), pp. 440–451. 
  14. Ibid., p. 450.
  15. Ibid., p. 447. 
  16. Ibid., p. 448. 
  17. Ibid.
  18. Употребление Энгельсом тер­мина «сред­ний класс» для харак­те­ри­стики «про­мыш­лен­ной бур­жу­а­зии» в этом смысле, несо­мненно, отра­жает спе­ци­фи­че­ский путь, на кото­ром классы созна­тельно отож­деств­ля­лись в Англии в то время. Необходимо напом­нить, что дво­рян­ство, пред­став­лен­ное коро­лев­ской семьёй и Палатой Лордов, было поли­ти­че­ским пере­жит­ком, про­дол­жав­шим суще­ство­вать в капи­та­ли­сти­че­скую эпоху, лишён­ным боль­шей части своей вла­сти. Второстепенные поли­ти­че­ские про­ти­во­ре­чия всё ещё суще­ство­вали в тече­ние этого пери­ода между уже гос­под­ству­ю­щей бур­жу­а­зией и остав­ши­мися в живых пред­ста­ви­те­лями фео­даль­ного дво­рян­ства. Эти про­ти­во­ре­чия про­дол­жали суще­ство­вать даже в ⅩⅩ веке, но боль­шей частью в обла­сти идео­ло­гии, что в основ­ном выра­жа­лось в клас­си­че­ском бри­тан­ском сно­бизме выс­шего класса.
  19. Ibid., pp. 446–447. 
  20. Ibid.
  21. Ibid., p. 450.
  22. Maurice Dobb, Studies in the Development of Capitalism (International Publishers: New York, 1963), p. 300. 
  23. LCW, Vol. 23, p. 114. 
  24. LCW, Vol. 21, pp. 205–259.
  25. LCW, Vol. 23, pp. 105–120.
  26. LCW, Vol. 22, pp. 185–304. 
  27. Ленинский про­гноз в этом част­ном вопросе был оши­бо­чен. Время жизни рефор­мист­ских рабо­чих пар­тий рас­тя­ну­лось в этом веке по при­чине уни­каль­ного сте­че­ния исто­ри­че­ских фак­то­ров, чего Ленин не мог пред­ви­деть. Он, конечно, не мог пред­ви­деть мир после Второй миро­вой войны, в кото­ром США достигли уровня гос­под­ства над импе­ри­а­ли­сти­че­ской систе­мой, срав­ни­мого с Англией конца ⅩⅨ века, и на этой основе пре­успели в под­купе и раз­вра­ще­нии рабо­чего класса США «на деся­ти­ле­тия». Однако, про­счёт Ленина (как и недо­оценка Энгельсом спо­соб­но­сти капи­та­лизма раз­ви­вать новые меха­низмы под­купа рабо­чего класса) не опро­вер­гает пол­но­стью сущ­ность его тео­рии. Наоборот, он только выдви­гает на пер­вый план сущ­ность ленин­ской точки зре­ния — сте­пень, в кото­рой импе­ри­а­ли­сти­че­ские сверх­при­были обес­пе­чи­вают мате­ри­аль­ную основу для упор­ного оппор­ту­нист­ского направ­ле­ния в рабо­чем классе. LCW, Vol. 23, pp. 115–116.
  28. LCW, Vol. 22, p. 343.
  29. LCW, Vol. 39, pp. 446, 457.
  30. LCW, Vol. 22, p. 282. 
  31. Например, Ленин пишет: «Буржуазия импе­ри­а­ли­сти­че­ской «вели­кой» дер­жавы может эко­но­ми­че­ски под­ку­пать верх­ний слой «своих» рабо­чих, потра­тив на это сотню мил­ли­о­нов или около этого фран­ков в год, т. к. веро­ят­ная сумма своих сверх­при­бы­лей — около мил­ли­арда фран­ков. А как этот кусо­чек делится между рабо­чим пра­ви­тель­ством, „рабо­чими пред­ста­ви­те­лями“.., рабо­чими чле­нами коми­те­тов воен­ной про­мыш­лен­но­сти, рабо­чими бюро­кра­тами, рабо­чими, отно­ся­щи­мися к узким цехо­вым проф­со­ю­зам, гос­слу­жа­щими, и т. д., и т. д. — это уже вто­ро­сте­пен­ный вопрос». LCW, Vol. 23, p. 115. 
  32. LCW, Vol. 22, p. 193.
  33. Ibid., p. 301. 
  34. LCW, Vol. 23, p. 114.
  35. Karl Marx, Capital (International Publishers: New York, 1967), Vol.3, pp. 641–648, 761, 861; Использование Лениным кате­го­рии сверх­при­бы­лей тео­ре­ти­че­ски согла­су­ется с обсуж­де­нием доба­воч­ной при­были и моно­по­лии у Маркса в «Капитале» [LCW, Vol. 21, p. 359]. Маркс наглядно пока­зы­вает, что кон­ку­рен­ция между фир­мами в одной и той же отрасли про­мыш­лен­но­сти фор­ми­рует обще­ствен­ную сто­и­мость това­ров, и эта кон­ку­рен­ция между отрас­лями про­мыш­лен­но­сти за более при­быль­ное исполь­зо­ва­ние капи­тала ведёт к вырав­ни­ва­нию норм при­были в раз­ных отрас­лях, фор­ми­руя сред­нюю норму при­были в эко­но­мике. В эпоху капи­та­лизма сво­бод­ной кон­ку­рен­ции при­были свыше сред­ней нормы, т. е. доба­воч­ные при­были, были, как пра­вило, пере­ме­жа­ю­щи­мися (харак­те­ри­зу­ю­щи­мися сме­ной подъ­ёма и упадка) и вре­мен­ными. Они обычно полу­ча­лись в резуль­тате тех­но­ло­ги­че­ских улуч­ше­ний, кото­рые давали воз­мож­ность капи­та­ли­сту сокра­щать издержки ниже сред­них по про­мыш­лен­но­сти, или антре­пре­нёр­ских уме­ний, откры­ва­ю­щих новые рынки. Однако ано­мально высо­кая норма при­были у инди­ви­ду­аль­ной фирмы, или в отдель­ной отрасли про­мыш­лен­но­сти, вскоре под­ры­ва­лась за счёт при­тока капи­тала, стре­мя­ще­гося к высо­кой норме при­были или за счёт отно­си­тельно быст­рого заим­ство­ва­ния у кон­ку­рен­тов нов­шеств, сни­жа­ю­щих себестоимость.

    Однако Маркс ука­зы­вал, что если раз­ви­ва­ются моно­по­лии, что создаёт пре­пят­ствия дви­же­нию капи­тала, они желают обес­пе­чить доба­воч­ную при­быль на более дол­гий период посред­ством моно­поль­ного цено­об­ра­зо­ва­ния (т. е. назна­че­ния цены выше цены про­из­вод­ства и обще­ствен­ной сто­и­мо­сти товара). Монопольная цена пере­но­сит часть при­были дру­гих капи­та­ли­стов капи­та­ли­сту с моно­по­лией; и, в неко­то­рых слу­чаях также пере­но­сит часть сто­и­мо­сти рабо­чей силы рабо­чих, если товар с моно­поль­ной ценой вхо­дит в их необ­хо­ди­мое потреб­ле­ние. В резуль­тате вла­де­лец моно­по­лии полу­чает моно­поль­ную при­быль — кате­го­рия, вклю­ча­ю­щая в себя сред­нюю при­быль, иду­щую всем капи­та­ли­стам по прин­ципу «рав­ная при­быль на рав­ный капи­тал», плюс моно­по­ли­сти­че­ская доба­воч­ная (или, по ленин­ской тер­ми­но­ло­гии, «сверх») прибыль.

    В моно­по­ли­сти­че­скую ста­дию капи­та­лизма тен­ден­ция фор­ми­ро­ва­ния сред­ней нормы при­были по-​прежнему суще­ствует, поскольку моно­по­лия не исклю­чает кон­ку­рен­цию в системе как целом. Но она видо­из­ме­ни­лась под вли­я­нием моно­по­ли­сти­че­ской вла­сти. Поэтому, при­ба­воч­ная сто­и­мость обще­ства рас­пре­де­ля­ется как соот­вет­ственно раз­меру капи­тала из-​за меж­от­рас­ле­вой кон­ку­рен­ции (кото­рая даёт рав­ную при­быль на рав­ный капи­тал), так и соот­вет­ственно уровню моно­по­ли­за­ции (кото­рая даёт моно­по­ли­сти­че­скую сверх­при­быль). Монополии полу­чают как сред­нюю при­быль, так и сверх­при­быль. Следовательно, воз­ни­кает явле­ние отно­си­тельно дол­го­вре­мен­ной иерар­хии норм при­были, от высо­чай­ших в стра­те­ги­че­ских отрас­лях с про­из­вод­ством в боль­шом мас­штабе и силь­ней­шими моно­по­ли­ями, до низ­ших в более сла­бых отрас­лях с про­из­вод­ством в малом мас­штабе, силь­ной кон­ку­рен­цией и рыноч­ной неустой­чи­во­стью. Текущий состав фирм в этой иерар­хии не непо­движ­ный, даже у выс­шего моно­по­ли­сти­че­ского края, поскольку кон­ку­рен­ция между моно­по­ли­сти­че­скими фир­мами и отрас­лями все­гда про­дол­жа­ется, осо­бенно на меж­ду­на­род­ной арене.

  36. Поскольку моно­по­ли­сти­че­ский капи­тал со всеми его моно­по­ли­сти­че­скими меха­низ­мами и сопут­ству­ю­щими моно­по­ли­сти­че­скими пере­ко­сами ста­но­вится совер­шенно гос­под­ству­ю­щим и рас­про­стра­нён­ным, его дей­ствия больше не кажутся необыч­ными, а ско­рее «нор­маль­ными», соот­вет­ственно и сверх­при­были не кажутся больше «сверх». К тому же, сверх­при­были, про­из­ве­дён­ные «за гра­ни­цей», ассо­ци­и­ру­ются со все­сто­рон­ним угне­те­нием коло­ний и полу­ко­ло­ний и жесто­ким извле­че­нием абсо­лют­ной при­ба­воч­ной сто­и­мо­сти. Эти ассо­ци­а­ции на необык­но­вен­ном уровне спо­соб­ствуют ходя­чему узкому пони­ма­нию сверх­при­бы­лей и неиз­беж­ному, осно­ван­ному на «здра­вом смысле», заклю­че­нию, что они резко умень­ша­ются, так как сокра­ща­ется коло­ни­аль­ная импе­рия импе­ри­а­лизма. В дей­стви­тель­но­сти огром­ное боль­шин­ство зару­беж­ных капи­та­ло­вло­же­ний США дела­ется в Европу, а не в нео­ко­ло­нии. 
  37. LCW, Vol. 30, p. 512. 
  38. LCW, Vol. 31, p. 230. 
  39. LCW, Vol. 19, p. 370.
  40. LCW, Vol. 31, p. 193.
  41. LCW, Vol. 30, p. 34. 
  42. LCW, Vol. 22, p. 282. 
  43. LCW, Vol. 31, p. 193. 
  44. LCW, Vol. 21, p. 445. 
  45. Интерес Ленина к исполь­зо­ва­нию поня­тия рабо­чей ари­сто­кра­тии состоял в том, чтобы под­черк­нуть связь между импе­ри­а­лиз­мом и оппор­ту­низ­мом в рабо­чем классе, а не в созда­нии общей «намётки» для опре­де­ле­ния состава ари­сто­кра­тии в любой опре­де­лён­ный момент. Таким обра­зом, его исполь­зо­ва­ние этого тер­мина не все­гда опре­де­ляет точно, кого сюда вклю­чать. Также Ленин ино­гда исполь­зует тер­мин «рабо­чая ари­сто­кра­тия» ско­рее как опи­са­ние оппор­ту­ни­сти­че­ского поли­ти­че­ского направ­ле­ния в рабо­чем дви­же­нии, чем как объ­ек­тив­ную соци­аль­ную базу в верх­нем слое этого класса. Основная суть этих сочи­не­ний, однако,— это исполь­зо­ва­ние тер­мина «рабо­чая ари­сто­кра­тия» для обо­зна­че­ния объ­ек­тивно при­ви­ле­ги­ро­ван­ного верх­него слоя в рабо­чем классе (не все члены кото­рого, конечно, под­дер­жи­вают оппор­ту­ни­сти­че­скую поли­тику), и мы сле­дуем этой тра­ди­ции в нашей ста­тье.
  46. LCW, Vol. 23, p. 119. 
  47. Ibid., p. 117.
  48. LCW, Vol. 12, p. 217.
  49. Законы дви­же­ния, фор­ми­ру­ю­щего раз­де­ле­ние труда на ква­ли­фи­ци­ро­ван­ный и неква­ли­фи­ци­ро­ван­ный, были все­сто­ронне изло­жены Марксом в «Капитале». Маркс пока­зал, что раз­ви­тие про­из­во­ди­тель­ных сил неиз­бежно вызы­вает нужду в ква­ли­фи­ци­ро­ван­ном труде, в то время как пере­се­че­ние этого раз­ви­тия с капи­та­ли­сти­че­скими про­из­вод­ствен­ными отно­ше­ни­ями ведёт к посто­ян­ному вытес­не­нию ква­ли­фи­ци­ро­ван­ного труда неква­ли­фи­ци­ро­ван­ным, несмотря на непре­рыв­ное вве­де­ние в жизнь новых типов ква­ли­фи­ци­ро­ван­ного труда. Этот про­цесс порож­дает фено­мен про­фес­си­о­наль­ного рас­сло­е­ния, кото­рое непре­рывно видо­из­ме­ня­ется про­грес­сом капи­та­ли­сти­че­ского про­из­вод­ства. Маркс в «Капитале» совер­шенно ясно уста­нав­ли­вает ста­дии раз­ви­тия этого рас­сло­е­ния. На ста­дии ману­фак­туры объ­еди­нён­ная под капи­та­ли­сти­че­ским кон­тро­лем рабо­чая сила, т. е. «кол­лек­тив­ный рабо­чий», выпол­няет про­из­во­ди­тель­ные функ­ции, ранее выпол­няв­ши­еся каж­дым отдель­ным куста­рём на более при­ми­тив­ной ста­дии кустар­ного про­из­вод­ства. Эти функ­ции раз­де­лены между мас­сой частич­ных рабо­чих на капи­та­ли­сти­че­ском заводе, и там «раз­ви­ва­ется иерар­хия тру­до­вых сил, кото­рой соот­вет­ствует шкала зар­плат». [Marx, Capital, Vol. 1, p. 349.] Маркс про­дол­жает: «В каж­дом ремесле, кото­рым овла­де­вает ману­фак­тура, она порож­дает класс так назы­ва­е­мых неква­ли­фи­ци­ро­ван­ных рабо­чих, класс, кото­рый кустар­ное про­из­вод­ство совер­шенно не допус­кает. Если она раз­ви­вает одно­сто­рон­нее лич­ное каче­ство до совер­шен­ства за счёт пол­ноты при­год­ных для работы спо­соб­но­стей чело­века, она также начи­нает порож­дать лич­ное каче­ство отсут­ствия вся­кого раз­ви­тия. Бок о бок с этой иерар­хией шагает про­стое раз­де­ле­ние рабо­чих на ква­ли­фи­ци­ро­ван­ных и неква­ли­фи­ци­ро­ван­ных. Для послед­него цена обу­че­ния стре­мится к нулю; для пер­вого она убы­вает, срав­ни­тельно с ценой обу­че­ния куста­рей, в резуль­тате упро­ще­ния функ­ций» [Ibid., p. 350.] (Курсив наш).
    В сле­ду­ю­щий период машин и совре­мен­ной про­мыш­лен­но­сти этот про­цесс про­дол­жа­ется и уси­ли­ва­ется: «С этого вре­мени на место иерар­хии спе­ци­а­ли­зи­ро­ван­ных рабо­чих, харак­те­ри­зу­ю­щей ману­фак­туру, на авто­ма­ти­зи­ро­ван­ном заводе при­хо­дит тен­ден­ция вырав­ни­вать и сво­дить к одному и тому же уровню каж­дый вид работ, кото­рые необ­хо­димо сде­лать чело­веку, обслу­жи­ва­ю­щему машины; на место искус­ственно про­из­ве­дён­ному раз­де­ле­нию частич­ных рабо­чих при­хо­дят есте­ствен­ные раз­де­ле­ния по воз­расту и полу». [Ibid., p. 420.] Как масса рабо­чих ста­но­вится опе­ра­то­рами и обслу­жи­ва­ю­щими машин, кате­го­рия ква­ли­фи­ци­ро­ван­ных рабо­чих, «чья про­фес­сия — сле­дить за машин­ным обо­ру­до­ва­нием в целом и чинить его время от вре­мени», ста­но­вится «чис­ленно незна­чи­тель­ной». Более того, эти меха­ники и сход­ные им рабо­чие — это «выс­ший класс рабо­чих, неко­то­рые из них научно обра­зо­ванны, дру­гие достигли про­фес­сии, это отли­ча­ю­щийся от фаб­рич­ных опе­ра­то­ров класс, лишь собран­ный вме­сте с ними» [Ibid.].

    В XX веке также ста­но­вится оче­вид­ным, что эти исто­ри­че­ские тен­ден­ции рас­про­стра­ня­ются не только на про­мыш­лен­ный про­ле­та­риат, а ещё и на массы рабо­чих, экс­плу­а­ти­ру­е­мые тор­го­вым и бан­ков­ским капи­та­лом также в «сер­вис­ных» отрас­лях эко­но­мики. Маркс не знал об этом явле­нии, даже в его заро­ды­ше­вой ста­дии. Так, в иссле­до­ва­нии тор­го­вого капи­тала Маркс пишет: «Торговые рабо­чие, в бук­валь­ном смысле этого слова, при­над­ле­жат к классу лучше опла­чи­ва­е­мых наём­ных рабо­чих — тех, чей труд клас­си­фи­ци­ру­ется как ква­ли­фи­ци­ро­ван­ный и стои́т выше сред­него труда. Однако их зар­плата имеет тен­ден­цию к паде­нию, даже в отно­ше­нии к сред­нему труду, с про­грес­сом капи­та­ли­сти­че­ского спо­соба про­из­вод­ства. Это частично обу­слов­лено раз­де­ле­нием труда в учре­жде­нии… Во 2-​х, потому что необ­хо­ди­мое обу­че­ние, позна­ние тор­го­вых пра­вил, язы­ков и т. д. всё более и более быст­рое, легко, уни­вер­сально и дешёво вос­про­из­во­дится с про­грес­сом науки и обще­ствен­ного обра­зо­ва­ния, чем больше капи­та­ли­сти­че­ский спо­соб про­из­вод­ства руко­во­дит учеб­ными мето­дами и т. д., при­спо­саб­ли­вая его к прак­ти­че­ским целям… За малыми исклю­че­ни­ями, рабо­чая сила этих людей, сле­до­ва­тельно, обес­це­ни­ва­ется с про­грес­сом капи­та­ли­сти­че­ского про­из­вод­ства». [Marx, Capital, Vol. 3, p. 300.] 

    Отдельные тен­ден­ции, кото­рые пре­об­ла­дали в ран­ние пери­оды капи­та­ли­сти­че­ского раз­ви­тия, не про­па­дают, а ско­рее всплы­вают в пре­об­ра­зо­ван­ном виде в более отста­лых сек­циях про­мыш­лен­но­сти или появ­ля­ются — часто в новых фор­мах — в новых отрас­лях эко­но­мики или ста­рых отрас­лях, рекон­стру­и­ро­ван­ных на новой тех­но­ло­ги­че­ской основе. Общая тен­ден­ция — заме­щать труд маши­нами, авто­ма­тами или про­из­вод­ствен­ными про­цес­сами. Однако осо­бая при­рода раз­лич­ных про­из­вод­ствен­ных про­цес­сов озна­чает, что эта тен­ден­ция будет обна­ру­жи­ваться неровно, и с эффек­тами, кото­рые вре­менно про­ти­во­дей­ствуют ей. Это — явле­ние тех­но­ло­ги­че­ского про­гресса, при­во­дя­щее к суще­ство­ва­нию новых кате­го­рий ква­ли­фи­ци­ро­ван­ного труда, кото­рые потом со вре­ме­нем под­вер­га­ются про­цессу обес­це­ни­ва­ния, подобно ста­рым ква­ли­фи­ци­ро­ван­ным кате­го­риям. 

  50. В США цехо­вое проф­со­юз­ное дви­же­ние исполь­зо­вало исто­ри­че­ски раз­ви­тые формы при­тес­не­ния как сред­ство для даль­ней­шего огра­ни­че­ния кон­ку­рен­ции. В наи­бо­лее общем смысле это было достиг­нуто отка­зом орга­ни­зо­ваться на про­мыш­лен­ной основе, позже подав­ля­ю­щая часть мень­шинств, рабо­чих, рож­дён­ных за рубе­жом, и жен­щин были сосре­до­то­чены на неква­ли­фи­ци­ро­ван­ных и «полук­ва­ли­фи­ци­ро­ван­ных» рабо­тах. Исключительные барьеры были уста­нов­лены расист­скими ста­тьями кон­сти­ту­ции и дру­гими огра­ни­че­ни­ями на въезд. Важное раз­ли­чие, кото­рое должно быть отме­чено, в типе исклю­че­ния, прак­ти­ку­е­мом про­тив чёр­ных рабо­чих, в срав­не­нии с дру­гими соци­аль­ными клас­си­фи­ка­ци­ями. Чёрные рабо­чие были не только исклю­чены из цехо­вых проф­со­ю­зов, они были умыш­ленно вытес­нены с ква­ли­фи­ци­ро­ван­ных мест работы, зани­ма­е­мых ими. Трудовой исто­рик Филипп Фонер (Philip Foner) опи­сы­вает это: «В тече­ние 1880-​х и начала 1890-​х труд негров в горо­дах Юга был важ­ным в экс­плу­а­та­ции желез­ных дорог, судо­ход­стве и стро­и­тель­стве. Начиная с конца 1890-​х рабочие-​негры в горо­дах Юга посто­янно исклю­ча­лись с ква­ли­фи­ци­ро­ван­ных работ в резуль­тате умыш­лен­ного тай­ного сго­вора между рабо­то­да­те­лями и цехо­выми проф­со­ю­зами. Путём отказа при­ня­тия негри­тян­ских чле­нов и путём пре­пят­ство­ва­ния чле­нам проф­со­юза рабо­тать с людьми, кото­рые не были в союзе, эти орга­ни­за­ции посте­пенно вытес­нили рабочих-​негров с ква­ли­фи­ци­ро­ван­ных рабо­чих мест, кото­рые те зани­мали прежде. Где негри­тян­ские мастера были орга­ни­зо­ванны в отдель­ные, мест­ные проф­со­юзы, изо­ли­ру­ю­щие негров, они полу­чали мало под­держки от цен­траль­ных тру­до­вых орга­нов, состо­я­щих из белых, или совсем не полу­чали ника­кой под­держки… На ква­ли­фи­ци­ро­ван­ное место, зани­ма­е­мое чле­нами негри­тян­ских мест­ных проф­со­ю­зов, завист­ливо смот­рели белые цехо­вые проф­со­юзы. Национальные союзы, фили­а­лами кото­рых были мест­ные изо­ли­ро­ван­ные проф­со­юзы для негров, отка­зы­ва­лись защи­щать их труд или шкалу зар­плат. Замена офи­ци­аль­ного срока обу­че­ния, кон­тро­ли­ру­е­мого цехо­выми проф­со­ю­зами, на „под­цеп­ле­ние“ ремесла, было важ­ным фак­то­ром для огра­ни­че­ния неграм бла­го­при­ят­ных воз­мож­но­стей в ква­ли­фи­ци­ро­ван­ных про­фес­сиях. Работодатели с проф­со­ю­зами сго­во­ри­лись огра­ни­чить обу­че­ние только белыми…» [Philip S. Foner, History of the Labour Movement in the United States, Vol. 2 (International Publishers: New York, 1975), pp. 353–354.]. 
  51. LCW, Vol. 5, pp. 397–440.
  52. Этот про­цесс имел место в США между нача­лом 1880-​х и 1900-​м. Американская Федерация Труда (АФТ) была осно­вана в 1881 году как бое­вая орга­ни­за­ция узких цехо­вых проф­со­ю­зов. За 10 лет АФТ сдви­ну­лось к кон­сер­ва­тив­ным эко­но­ми­че­ским пози­циям и откры­той враж­деб­но­сти к соци­а­лизму. В период с 1895-​го по 1901-​й про­изо­шли рост моно­по­ли­сти­че­ского капи­та­лизма, чистка ква­ли­фи­ци­ро­ван­ных про­фес­сий от чер­но­ко­жих рабо­чих и пол­ное вырож­де­ние АФТ в созна­тель­ное и систе­ма­ти­че­ское клас­со­вое сотруд­ни­че­ство под руко­вод­ством Гомперса. Эта новая ари­сто­кра­ти­че­ская роль была наи­бо­лее ярко про­де­мон­стри­ро­вана под­держ­кой АФТ в начале века рис­ко­ван­ного пред­при­я­тия пра­ви­тель­ства США на Филиппинах и в Карибском море, так же как член­ство вер­хушки лиде­ров проф­со­юза в Национальной Гражданской Федерации (орга­ни­за­ции, осно­ван­ной для под­держки клас­со­вого парт­нёр­ства и нахо­дя­щейся под вла­стью моно­по­ли­сти­че­ской бур­жу­а­зии). LCW, Vol. 31, pp. 51–52.
  53. Ibid., pp. 42–43. 
  54. LCW, Vol. 23, p. 117.
  55. LCW, Vol. 21, p. 240.
  56. Один факт поль­ского кри­зиса иллю­стри­рует, что эта про­блема не реша­ется «авто­ма­ти­че­ски» даже при соци­а­лизме и могла бы закон­читься острой борь­бой и пере­во­ро­том. 
  57. LCW, Vol. 25, pp. 491–492.
  58. LCW, Vol. 23, p. 56. 
  59. Ibid., p. 117. 
  60. LCW, Vol. 21, p. 75.
  61. Ibid., pp. 251–252. 
  62. Ibid., p. 247.
  63. Ibid., p. 251. 
  64. LCW, Vol. 31, p. 193.
  65. LCW, Vol. 30, p 33.
  66. LCW, Vol. 31, pp. 193–194.
  67. LCW, Vol. 29, p. 563.
  68. LCW, Vol. 23, p. 120. 
  69. Ibid., p. 118. 
  70. LCW, Vol. 22, p. 301.
  71. LCW, Vol. 23, p. 119.
  72. LCW, Vol. 31, p. 194.
  73. Ibid., p. 53. 
  74. Не говоря уже о под­чёр­ки­ва­нии Лениным важ­но­сти работы в проф­со­ю­зах, потому что они явля­ются основ­ными орга­ни­за­ци­ями рабо­чего класса, кото­рые будут про­дол­жать быть источ­ни­ками соци­а­лизма (по суще­ству стра­те­ги­че­ское суж­де­ние), были осо­бые исто­ри­че­ские усло­вия, кото­рые заста­вили Ленина сильно обра­щать вни­ма­ние на ком­му­ни­сти­че­скую так­тику в проф­со­ю­зах в 1920-​х. Во-​первых, как отме­чал Ленин в поле­мике с «лева­ками», в 1918 и 1919 гг. были мас­со­вые наплывы рабо­чих в проф­со­юзы раз­ви­тых капи­та­ли­сти­че­ских стран, это озна­чало новый кон­тин­гент рабо­чих, вла­де­ю­щих эле­мен­тар­ным клас­со­вым пони­ма­нием и ещё не попав­ших под гос­под­ство оппор­ту­ни­стов. Во-​вторых, война ухуд­шила поло­же­ние рабо­чего класса, создав ненор­маль­ное несо­от­вет­ствие между ростом цен и зар­плат, мас­со­вую эко­но­ми­че­скую дез­ор­га­ни­за­цию и нехватку основ­ных пред­ме­тов потреб­ле­ния. Это обни­ща­ние сузило рабо­чую ари­сто­кра­тию и умень­шило её вли­я­ние на массы. В тех теку­щих обсто­я­тель­ствах суще­ство­вали бла­го­при­ят­ные усло­вия для работы ком­му­ни­стов в проф­со­ю­зах и для уси­ле­ния борьбы с оппор­ту­низ­мом.
  75. Этот довод и ленин­ский гене­раль­ный при­зыв к борьбе про­тив оппор­ту­низма был, конечно, при­нят раз­лич­ными ультра-«левыми» за отказ от идеи еди­ного фронта. Но это совер­шенно непра­виль­ное истол­ко­ва­ние Ленина, кото­рый много раз ясно ука­зы­вал о необ­хо­ди­мо­сти един­ства дей­ствия даже с оппор­ту­ни­стами, когда поло­же­ние того тре­бует. Например, точка зре­ния, что Единый фронт про­тив фашизма в 1930-​е гг. был реви­зи­о­нист­ской линией, потому что он при­зы­вал к един­ству с социал-​демократами, кажется, выгля­дела довольно рас­про­стра­нён­ной среди таких сил. Особенность — в том, что Единый фронт — поли­ти­че­ская кате­го­рия; то есть это един­ство на основе общей поли­ти­че­ской направ­лен­но­сти по наи­бо­лее острому вопросу, сто­я­щему перед рабо­чим клас­сом в дан­ное время. Призыв к социал-​демократии объ­еди­ниться на такой основе — это по сути при­зыв к социал-​демократам порвать с оппор­ту­низ­мом. В то же время, как под­чёр­ки­вал Ленин в заме­ча­ниях о рабо­чей ари­сто­кра­тии, в обста­новке Единого Фронта борьба про­тив оппор­ту­низма может быть и не лик­ви­ди­ро­вана. Ibid., p. 52. 
  76. Организационный Комитет (ОК) функ­ци­о­ни­ро­вал как руко­во­дя­щий поли­ти­че­ский центр мень­ше­ви­ков, с 1912-​го по август 1917-​го. В Первую миро­вую войну он под­дер­жи­вал социал-​шовинистскую поли­тику, оправ­ды­вая роль России в войне. Заграничный сек­ре­та­риат ОК, вклю­чая зна­ме­ни­тых Аксельрода и Мартова, под­дер­жи­вал цен­трист­скую линию и исполь­зо­вал интер­на­ци­о­на­лист­скую рито­рику для при­кры­тия под­держки рос­сий­ских социал-​шовинистов. LCW, Vol. 23, pp. 110–111. 
  77. LCW, Vol. 31, p. 231.