~ 135 мин

В про­шлых частях мы уже рас­смот­рели пред­по­сылки, дав­шие старт про­цессу, состо­я­ние ком­пар­тии нака­нуне, а также вкратце осве­тили состав про­ти­во­сто­я­щих друг другу сто­рон. Теперь же пора перейти к непо­сред­ствен­ному разъ­яс­не­нию пози­ций соперников.

Страсти по Указам

Процесс воз­об­но­вился 7 июля 1992 года. Незадолго до этого в интер­вью Ельцин выра­зил уве­рен­ность, что в тот же день в деле будет постав­лена точка. В связи со столь само­уве­рен­ной пози­цией ком­му­ни­сты потре­бо­вали от Конституционного Суда соот­вет­ству­ю­щей реак­ции: Борис, по их мне­нию, опять брал на себя слиш­ком много ¹ . Реакции не после­до­вало. По край­ней мере, я не нашёл сви­де­тельств тому, что этот вопрос далее где-​то поднимался. 

Да и вообще, пре­зи­дент ни в чём себе не отка­зы­вал. В интер­вью «Комсомольской правде» от 3 июля 1992 года он заявил, что судьба России зави­сит от Конституционного Суда, а если ком­му­ни­сты полу­чат новые поли­ти­че­ские козыри, это может вверг­нуть страну в граж­дан­скую войну² . И никто не посчи­тал это дав­ле­нием на суд! А это было именно оно: «если вы их не засу­дите, то кровь будет на ваших руках». Вообще, сло­во­со­че­та­ние «граж­дан­ская война» — одно из самых попу­ляр­ных для опи­са­ния ситу­а­ции в рос­сий­ском обще­стве тех лет. Именно так и оха­рак­те­ри­зо­вал Председатель Суда В. Д. Зорькин этап объ­яс­не­ния сто­рон после его завер­ше­ния³ .

Коммунисты обес­пе­чили себе неплохую улич­ную под­держку: гро­мо­глас­ные акции ком­му­ни­сти­че­ских орга­ни­за­ций у теле­цен­тра «Останкино» и раз­гон оппо­зи­ци­он­ной демон­стра­ции 22 июня оце­нила даже либе­раль­ная пресса. Возобновление слу­ша­ний также сопро­вож­да­лось «крас­но­зна­мён­ными пикет­чи­ками» у зда­ния Суда⁴ . Причём это были не только пен­си­о­неры: так, в пуб­ли­ка­ции от 15 июля 1992 года Инна Муравьёва упо­ми­нала о 40−50 моло­дых людях с ком­му­ни­сти­че­ской сто­роны⁵ . А вот о демо­кра­ти­че­ских орга­ни­за­циях в каче­стве группы под­держки я упо­ми­на­ний не нашёл, хотя это весьма странно.

***

Феликс Рудинский пишет, что само засе­да­ние нача­лось с вопро­сов о пред­ста­ви­тель­стве и про­цес­су­аль­ных пра­вах участ­ни­ков. В сте­но­грамме же про­белы: согласно мно­го­том­нику, суд сразу пере­шёл к заслу­ши­ва­нию пред­ста­ви­те­лей сторон. 

Оговорюсь зара­нее, что это довольно слож­ная для изло­же­ния часть про­цесса. Трудно отде­лить исто­ри­че­скую состав­ля­ю­щую от юри­ди­че­ской, трудно избе­жать тавтологии.

Сначала все при­сут­ству­ю­щие были для фор­маль­но­сти уве­дом­лены о том, что М. С. Горбачёв отка­зался от уча­стия в про­цессе, в чём никто особо и не сомне­вался. Юрий Слободкин поста­вил вопрос о явке в суд Б. Н. Ельцина либо в каче­стве пред­ста­ви­теля сто­роны, либо как сви­де­теля — хода­тай­ство было откло­нено. Затем А. В. Клигман заявил, что про­цес­су­аль­ные права сто­рон в про­цессе чётко не опре­де­лены. Валерий Зорькин в ответ уве­рил, что ст. 36 Закона о КС хва­тит всем, так что и это пред­ло­же­ние было откло­нено. Президентская сто­рона ника­ких осо­бых заяв­ле­ний не делала⁶ .

Далее нача­лось разъ­яс­не­ние пози­ций сто­рон, начи­ная с пред­ста­ви­те­лей депутатов-​коммунистов, тре­бо­вав­ших отмены Указов Ельцина. Участников было много, неко­то­рые высту­пали часами. Пересказывать всё это дословно про­сто бес­смыс­ленно, тем более, что стерж­не­вая пози­ция у всех была еди­ной: по сути она была сфор­му­ли­ро­вана в экс­перт­ном заклю­че­нии Ф. М. Рудинского, при­ве­дён­ном в пер­вой части. Да и пате­тики в этих речах достаточно.

Первым высту­пал народ­ный депу­тат Виктор Ильич Зоркальцев. Если совсем кратко, его речь затра­ги­вала сле­ду­ю­щие темы:

• Мы с пре­зи­ден­том не боремся, мы боремся за чистоту пре­зи­дент­ской власти.
• Современные демо­краты в какой-​то сте­пени обя­заны КПСС и ини­ци­и­ро­ван­ным ею переменам.
• Партия была не орга­ни­за­то­ром мас­со­вых репрес­сий 1930-​х, а одной из их жертв.
• Обвинение пар­тии в орга­ни­за­ции ГКЧП бес­поч­венно, т. к. про­ку­роры из реги­о­нов не нашли состава пре­ступ­ле­ния в дей­ствиях пар­тий­ных орга­нов на местах.
• В числе защит­ни­ков Белого дома в авгу­сте 1991 года были и коммунисты.
  • На этом тезисе я не могу удер­жаться от язви­тель­ного ком­мен­та­рия.
    Это должно вос­при­ни­маться как что-​то хоро­шее? Готовы ли пер­вые лица КПРФ под­твер­дить свою пози­цию сего­дня? Неудивительно, что либе­раль­ные жур­на­ли­сты тща­тельно выти­рали об эту речь ноги^{7 8} . Явно не то место выбрал Зоркальцев для про­ве­де­ния ком­про­мисс­ной линии!
• Нет ника­ких уста­нов­лен­ных судом фак­тов того, что с авгу­ста по ноябрь 1991 года ком­пар­тия вела какую-​либо про­ти­во­за­кон­ную деятельность.
• КПСС и РКП явля­ются поли­ти­че­скими пар­ти­ями, так как имеют все при­знаки, кото­рые тре­бу­ются согласно Закону «Об обще­ствен­ных объединениях».
• Вменяемое КПСС раз­жи­га­ние соци­аль­ной, наци­о­наль­ной и рели­ги­оз­ной розни при новой вла­сти только рас­тёт. Кого же нужно судить?

Уже тогда В. И. Зоркальцев прямо ука­зал: после КПСС мише­нью Президента ста­нут уже мно­го­пар­тий­ные Советы. И в этом он был прав: до раз­гона Верховного Совета РФ оста­ва­лось чуть больше года⁹ .

Следующим слово взял Виктор Григорьевич Вишняков. Он высту­пал куда более тяже­ло­весно, сосре­до­то­чив­шись на одной цен­траль­ной теме — нару­ше­нии Конституции Указами президента. 

Первым делом Вишняков не пре­ми­нул заме­тить, что почти все авторы Закона «О Президенте РСФСР» в суде сидят на сто­роне ком­му­ни­стов. Этим он недву­смыс­ленно намек­нул на то, что его команде юри­стов известно лучше мно­гих, как этот закон рабо­тает, что согласно ему воз­можно, а что нет. И согласно нему выхо­дило, что ника­кие осно­ва­ния, фак­ти­че­ские обсто­я­тель­ства и пол­но­мо­чия не дают пре­зи­денту права изда­вать Указы, подоб­ные обсуж­да­ю­щимся на про­цессе: таких норм про­сто не было. Из этого сле­до­вало, что Б. Н. Ельцин грубо попрал Конституцию, узур­пи­ро­вав функ­ции осталь­ных вет­вей вла­сти, и при этом в оправ­да­ние его пози­ции экс­перты с пре­зи­дент­ской сто­роны не стес­ня­лись при­бе­гать даже к пря­мым под­ло­гам в своих заклю­че­ниях!¹⁰

Касаемо вопроса сра­щи­ва­ния госу­дар­ства и пар­тии Виктор Вишняков кате­го­рично заявил, что весь мас­сив доку­мен­тов послед­них лет сви­де­тель­ствует об обрат­ном про­цессе — раз­гра­ни­че­нии пар­тий­ных и госу­дар­ствен­ных струк­тур. Тут он при­вёл довольно инте­рес­ный факт: на 1 января 1990 года чис­лен­ность аппа­рата рай­ко­мов КПСС в сред­нем по стране состав­ляла всего около 20 чело­век, а в кра­е­вых и област­ных — около 80 чело­век; к 1 января 1991 года же про­изо­шло сокра­ще­ние ещё на 45%¹¹ .

Сложно пред­ста­вить себе, гово­рит он, чтобы через подоб­ный аппа­рат можно было бы все­рьёз управ­лять стра­ной. «Бракоразводный про­цесс» пар­тии и госу­дар­ства дей­стви­тельно шёл пол­ным ходом.

Но этой теме было посвя­щено выступ­ле­ние уже дру­гого юри­ста, Сергея Александровича Боголюбова. Тот, отста­и­вая пози­цию, что КПСС и РКП были пар­ти­ями, а не чем-​то иным, выдви­нул новые аргументы:

• Принимая Указ о депар­ти­за­ции и подоб­ные ему акты, вплоть до 6 ноября 1991 года Б. Н. Ельцин рас­смат­ри­вал КПСС и её рос­сий­ское отде­ле­ние именно как поли­ти­че­ские пар­тии, а не какой-​то «меха­низм вла­сти». Это зафик­си­ро­вано в самих Указах, и это не про­сто фигура речи. «Партия» — поня­тие отнюдь не раз­мы­тое. Признание того или иного объ­еди­не­ния пар­тией спо­собно вызвать к жизни или уни­что­жить целый спектр пра­во­от­но­ше­ний, и послед­ний слу­чай анну­ли­рует все пра­во­от­но­ше­ния, суще­ство­вав­шие ранее на основе того, что дан­ный субъ­ект — пар­тия. «Если это кому-​то выгодно, КПСС будет пар­тией со всеми выте­ка­ю­щими, а если пере­стало быть выгодно, то она уже ника­кая не пар­тия», — так опре­де­ле­ни­ями играть нельзя.
• Конституционный Суд при­нял дан­ное дело к рас­смот­ре­нию в соот­вет­ствии со сво­ими пол­но­мо­чи­ями решать судьбу поли­ти­че­ских пар­тий. Если КПСС — осо­бая госу­дар­ствен­ная струк­тура, то что мы все вообще здесь делаем?
• В зако­но­да­тель­стве уже преду­смот­рен меха­низм реше­ния судьбы поли­ти­че­ских пар­тий через Верховный Суд.

Ещё один аргу­мент, правда, был судом отве­дён с ходу: С. А. Боголюбов утвер­ждал, что поли­ти­че­ская пар­тия сама по себе и явля­ется «меха­низ­мом фор­ми­ро­ва­ния поли­ти­че­ской воли». Любая. Потому якобы имела место под­мена поня­тий: в Указе от 6 ноября 1991 года слово «пар­тия» было про­сто заме­нено на сино­ним и… постав­лено в вину. Зорькин воз­ра­зил, что в указе идёт речь о фор­ми­ро­ва­нии и реа­ли­за­ции поли­ти­че­ской вла­сти. То есть в Указе была более рас­ши­ри­тель­ная трак­товка — и Боголюбов вынуж­ден был отсту­пить перед этим¹² . 

Несмотря на этот про­счёт, обо­зре­ва­тель «Независимой газеты» при­знал именно его речь самой инте­рес­ной и запо­ми­на­ю­щейся по ито­гам дня¹³ . 

Борис Павлович Курашвили выска­зался пре­дельно кратко по при­чине того, что зна­чи­тель­ную часть его речи «отру­били». Он акцен­ти­ро­вал вни­ма­ние на том, что пре­зи­дент­ская сто­рона по сути захва­тила все пар­тий­ные архивы и рас­по­ря­жа­ется ими еди­но­лично. Выходило, что хотя пра­во­вое равен­ство сто­рон в про­цессе есть, но нет фак­ти­че­ского: что вла­сти предо­став­ляют суду? Вдруг они что-​то уни­что­жают или вно­сят правки в документы?

Председатель суда обры­вает его и тре­бует гово­рить по существу.

Борис Павлович заяв­ляет, что в Российской Федерации суще­ствует опас­ная тен­ден­ция некон­сти­ту­ци­он­ной прак­тики со сто­роны не только пре­зи­дента, но и осталь­ных орга­нов вла­сти. Зорькин выно­сит ему вто­рое пре­ду­пре­жде­ние и угро­жает лишить слова. Курашвили заяв­ляет, что его речь имеет непо­сред­ствен­ное отно­ше­ние к делу, так как он наме­рен рас­смот­реть оспа­ри­ва­е­мые Указы в кон­тек­сте право­твор­че­ства послед­них лет. Суд не при­ни­мает это во вни­ма­ние. По итогу Курашвили вынуж­ден повто­рить тезисы Вишнякова и завер­шить свою речь¹⁴ .

Примечательно то, как пред­ста­вила эту речь «Российская газета». По её вер­сии, Бориса Курашвили пре­рвали за то, что он «не мог огра­ни­чить речь только опре­де­лён­ной ему темой»¹⁵ . Привели мне­ние Анатолия Шабада:

«Не тот уро­вень. И что меня удив­ляет — ведь выста­вили такую фигуру, как Курашвили, а это юрист пер­вого эше­лона».

Конечно, не тот уро­вень: ему же заткнули рот! 

В этой пуб­ли­ка­ции опять цити­ру­ются слова, отсут­ству­ю­щие в сте­но­грамме про­цесса. Как чита­тель мог заме­тить, это встре­ча­ется посто­янно. То ли кто-​то в изда­тель­стве «СПАРК» посчи­тал, что исто­ри­че­ский источ­ник не может быть издан без лите­ра­тур­ной обра­ботки, то ли сами сте­но­гра­фи­сты так хорошо рабо­тали, но я впер­вые стал­ки­ва­юсь с тем, что пол­ная аудио- и видео­за­пись про­цесса, будь она мне доступна, могла бы быть пол­нее пись­мен­ного источ­ника. В дан­ной же ситу­а­ции я как иссле­до­ва­тель про­сто лишён воз­мож­но­сти уста­но­вить, что в ста­тье явля­лось тен­ден­ци­оз­ным «пери­фра­зом» от про­пре­зи­дент­ских жур­на­ли­стов, а что дей­стви­тельно было опу­щено в печат­ном изда­нии или даже в оригиналах. 

Наиболее яростно зву­чало выступ­ле­ние Дмитрия Егоровича Степанова. Долгое и насы­щен­ное, оно закон­чи­лось тем, что он тут же, прямо во время засе­да­ния, был лишён слова до конца про­цесса. Степанов хотел пре­вра­тить Суд в поли­ти­че­скую три­буну, но, кажется, не рас­счи­тал своих воз­мож­но­стей, хотя его речь была настолько хороша, что даже жур­на­ли­сту «Известий» при­шлось согла­ситься с её силой. Вместе с тем, Юрий Феофанов был непри­ятно пора­жён тем, что «сын врага народа», чей отец погиб в лаге­рях, защи­щает ста­ли­низм¹⁶ . Но в том и был козырь Степанова — про­тив его выступ­ле­ний не рабо­тали аргу­менты из раз­ряда «номен­кла­тур­щик, ста­ра­ю­щийся скрыть поли­ти­че­ское банк­рот­ство». Обозреватель «Независимой газеты», напро­тив, иска­зил речь, при­пи­сав Степанову «носталь­ги­че­ские вос­по­ми­на­ния о вре­ме­нах ста­лин­ского тер­рора»¹⁷ . 

Но член РКРП про­сто пытался доне­сти, что 1930-​е — это не только про репрес­сии. Выставлять непо­сред­ственно сам тер­рор чем-​то заме­ча­тель­ным он и не пытался. 

Большая часть выступ­ле­ния Степанова была посвя­щена раз­вен­ча­нию поли­ти­че­ских и исто­ри­че­ских пре­тен­зий к КПСС. В силу объ­ёма, тезисно:

• Не может быть пре­тен­зией к поли­ти­че­ской пар­тии отсут­ствие у неё реги­стра­ции. Если пар­тия не пред­став­ляет собой юри­ди­че­ское лицо, то она явля­ется нефор­маль­ным объ­еди­не­нием. Такое поло­же­ние преду­смот­рено законом.
• Расследование по «Делу ГКЧП» далеко от завер­ше­ния. До этого момента ни Президент, ни кто-​либо ещё не может обви­нять пар­тию в чём-​либо: ведь ещё даже не известно, был ли состав пре­ступ­ле­ния в дей­ствиях чле­нов коми­тета. Тем более, не было приговора.
• «Демократическая Россия» и её сто­рон­ники сами исполь­зуют госу­дар­ствен­ный аппа­рат в узких целях своей пар­тии — и ещё имеют наг­лость обви­нять в этом КПСС! 
• Долгая моно­по­лия на власть ещё не явля­ется абсо­лют­ным пока­за­те­лем сра­щи­ва­ния госу­дар­ства и пар­тии. Если посмот­реть на Японию после 1946 года, то там ситу­а­ция абсо­лютно схо­жая, а мно­го­пар­тий­ность явля­ется эле­мен­том поли­ти­че­ского декора.
• 30−50-е годы не исчер­пы­ва­ются тер­ро­ром, там было и много положительного.

Сгубило речь Дмитрия Егоровича её завер­ше­ние «на злобу дня». Провальные эко­но­ми­че­ские реформы и рост соци­аль­ного нера­вен­ства неиз­бежно ведут к граж­дан­ской войне, а дан­ное раз­би­ра­тель­ство — это послед­няя попытка мир­ного уре­гу­ли­ро­ва­ния, кото­рое должно закон­читься пре­кра­ще­нием пол­но­мо­чий Президента России и никак иначе — такова была тема заклю­чи­тель­ной части выступления. 

Представьте себе лицо команды Купцова в этот момент, осо­бенно Виктора Зоркальцева, кото­рый в начале слу­ша­ний заявил, что «с пре­зи­ден­том мы бороться не наме­рены». 

Но вышел из себя Валерий Зорькин не по этому поводу. Лучше про­ци­ти­рую Степанова дословно:

«В слу­чае неудачи этих попы­ток у нас не оста­нется ничего дру­гого, как вос­поль­зо­ваться теми же мето­дами и спо­со­бами, какие исполь­зо­вали дви­же­ние „Демократическая Россия“ и руко­вод­ство России для захвата вла­сти»¹⁸ .

Суд тут же уда­лился на сове­ща­ние и вер­нулся с реше­нием — Д. Е. Степанов лишён слова вплоть до конца про­цесса. Судя по крат­кой речи Председателя суда, посвя­щён­ной дан­ному инци­денту, он был в шоке от того, что кто-​то смеет прямо угро­жать суду и государству.

Юрий Феофанов в уже упо­мя­ну­той выше ста­тье «Известий» очень кра­сиво обыг­рал этот момент, вообще ни слова не ска­зав о том, что Степанов был лишён слова за угрозу «дей­ство­вать так, как руко­вод­ство России». По его ста­тье выхо­дило, что этого пред­ста­ви­теля лишили сво­его права про­сто за излиш­ние исто­ри­че­ские экскурсы.

На самом деле, одно­знач­но­сти нет даже здесь. Да, по сте­но­грамме видно, что речь Степанова была поли­ти­че­ской, она имела мало отно­ше­ния к юри­ди­че­ской сто­роне дела. Но этим не брез­го­вала и пре­зи­дент­ская сто­рона, полу­чая в ответ куда более мяг­кие санкции. 

Да и как-​то это дву­смыс­ленно: если чело­век пообе­щал взять власть, как рос­сий­ское руко­вод­ство и «Демократическая Россия», а его заяв­ле­ние сочли некон­сти­ту­ци­он­ным, то полу­ча­ется, что «демо­краты», сто­я­щие у вла­сти, — экс­тре­ми­сты? И это не софи­стика, подоб­ные же вопросы воз­никли и у при­сут­ство­вав­ших в зале!¹⁹

Инцидент будет исчер­пан спу­стя неко­то­рое время. По хода­тай­ству ком­му­ни­сти­че­ской сто­роны Д. Е. Степанова вос­ста­но­вят в пра­вах. Карпов в «Независимой газете» озву­чил кра­си­вую вер­сию, что Сергей Шахрай спо­соб­ство­вал этому заяв­ле­нием, что не про­тив воз­вра­ще­ния в про­цесс Степанова «по-​джентельменски»²⁰ . Рудинский, правда, напо­ми­нает, что этого при­шлось настой­чиво доби­ваться уси­ли­ями своей сто­роны, а Шахрай лишь под­дер­жал ини­ци­а­тиву²¹ .

Юрий Михайлович Слободкин высту­пил не хуже сво­его одно­пар­тийца и кол­леги — как по содер­жа­нию своей речи, так и по поли­ти­че­ской остроте. Ему совсем немного не хва­тило, чтобы при­сесть на «ска­мейку запас­ных» вслед за Степановым. Два пре­ду­пре­жде­ния в ходе выступ­ле­ния он всё же получил.

Обозначив, что про­цесс ини­ци­и­ро­ван для отвле­че­ния вни­ма­ния насе­ле­ния от теку­щего бед­ствен­ного поло­же­ния, Слободкин сде­лал заяв­ле­ние, к кото­рому я уже обра­щался в пер­вой части мате­ри­ала. Пришло время для цитаты:

«Те, кто цинично обви­няет нас в связи с обра­ще­нием в Конституционный Суд в неиз­мен­ном праг­ма­тизме, обу­слов­лен­ном якобы лишь жаж­дой ком­му­ни­стов вер­нуть при­над­ле­жа­щее Компартии дви­жи­мое и недви­жи­мое иму­ще­ство и при­над­ле­жа­щие денеж­ные сред­ства, судят о нас в меру своей испор­чен­но­сти. Эти обви­не­ния от начала до конца носят лжи­вый харак­тер, и я вынуж­ден повто­рить то, о чём уже гово­рил в ста­тье, опуб­ли­ко­ван­ной в газете „Правда“ 16 мая. Если будет уста­нов­лено, что денеж­ные сред­ства пар­тии пошли на нужды соци­ально обез­до­лен­ных слоёв насе­ле­ния, мы нико­гда не поз­во­лим тре­бо­вать воз­врата этих средств. Мы отка­зы­ва­емся от каких-​либо пре­тен­зий на зда­ния или части зда­ний пар­тий­ных коми­те­тов, в кото­рых в целях улуч­ше­ния усло­вий для осу­ществ­ле­ния пра­во­су­дия раз­ме­сти­лись суды рес­пуб­лики. Естественно, что ком­му­ни­сты не ста­нут выдви­гать каких-​либо тре­бо­ва­ний к кол­лек­ти­вам культурно-​просветительных, меди­цин­ских, лечеб­ных и дет­ских учре­жде­ний, если выяс­нится, что они стали хозя­е­вами при­над­ле­жа­щих когда-​то Компартии зда­ний и соору­же­ний…»²²

Собчак прав, когда гово­рит об иму­ще­ствен­ном споре как серд­це­вине про­цесса. Но эта серд­це­вина вовсе не там, где ему кажется. Вопросы об иму­ще­стве и хозяй­ствен­ных свя­зях будут одними из самых обсуж­да­е­мых в дан­ном деле, но лишь для выяс­не­ния обсто­я­тельств по клю­че­вому вопросу:
«Была ли КПСС пар­тией или всё же госу­дар­ствен­ной структурой?»

И отно­си­тельно арбит­раж­ных спо­ров Юрий Слободкин сфор­му­ли­ро­вал пози­цию сто­роны довольно чётко.

Далее член РКРП довольно ядо­вито про­шёлся по выступ­ле­нию Б. Н. Ельцина в Конгрессе США, но был пре­рван Зорькиным, полу­чив вто­рое заме­ча­ние. Следующее уже гро­зило лише­нием слова. Не про­изо­шло этого только чудом, потому что по мере при­бли­же­ния к финалу речь Слободкина наби­рала обо­роты, ста­но­вясь всё непри­ми­ри­мее и жёстче.

«Так, име­ю­щий учё­ную сте­пень кан­ди­дата юри­ди­че­ских наук поли­ти­че­ский обо­зре­ва­тель газеты „Комсомольская правда“ Никитинский пишет:
„На мой взгляд, наи­бо­лее эле­гант­ным реше­нием было бы при­зна­ние некон­сти­ту­ци­он­но­сти ель­цин­ских ука­зов по форме, как-​нибудь до оче­ред­ного обе­ден­ного пере­рыва, а после обеда — при­зна­ние некон­сти­ту­ци­он­но­сти по содер­жа­нию всей исто­ри­че­ской дея­тель­но­сти КПСС“ (23 мая 1992 года, стр. 3).
Оставим без вни­ма­ния зубо­скаль­ство и ёрни­че­ство гос­по­дина Никитинского по поводу того, когда и что сле­дует исполь­зо­вать на десерт Конституционному Суду, но что каса­ется самого автора пуб­ли­ка­ции, оза­бо­чен­ного тем, чтобы Суд над КПСС, как он выра­жа­ется, не закон­чился чле­но­вре­ди­тель­ством, то мне хоте­лось бы выра­зить надежду, что гос­по­дин Никитинский, когда он будет загла­ты­вать исто­ри­че­ское содер­жи­мое о дея­тель­но­сти КПСС, оста­нется жив, потому что если „Комсомольская правда“ поте­ряет такого обо­зре­ва­теля, баш­ко­ви­того парня, будет искренне жаль»²³ .

Чёрт его знает, что там с Никитинским, но почему Конституционный суд про­гла­ты­вал такие вещи — для меня загадка. Кажется, что Д. Е. Степанов, сойдя с дистан­ции, непро­из­вольно осво­бо­дил Слободкину место: уда­ле­ние сразу двух пред­ста­ви­те­лей за один день засе­да­ния могло бы выгля­деть для обще­ствен­но­сти как пред­взя­тость суда. Я думаю, что Валерий Зорькин про­сто не стал рис­ко­вать, тем более, зал был набит теле­ка­ме­рами и пред­ста­ви­те­лями прессы.

Представитель ком­му­ни­сти­че­ской фрак­ции отме­тил и то, что дея­тель­ность Б. Н. Ельцина на посту Президента РСФСР носит харак­тер глум­ле­ния над зако­но­да­тель­ной вла­стью²⁴ . 

Заметьте, это довольно частый мотив в выступ­ле­ниях ком­му­ни­сти­че­ской сто­роны. Довольно уди­ви­тельно: до рас­стрела пар­ла­мента ещё далеко, и хотя тан­дем Руцкого-​Ельцина уже дал тре­щину, никто и пред­ста­вить не мог, что всё кон­чится тан­ками и кро­ва­вым побо­и­щем в цен­тре столицы. 

ГКЧП и его дея­тель­ность Слободкин окре­стил не иначе как про­во­ка­цию, рас­чи­стив­шую дорогу к вла­сти для «Демократической России»²⁵ .

Это, кстати, тоже инте­рес­ная деталь. Траурные хоро­воды по поводу «послед­них не изме­нив­ших» рос­сий­ские ком­пар­тии нач­нут водить позже. Современники тех собы­тий рас­смат­ри­вали коми­тет куда критичнее.

В целом, эта речь весьма при­ятно удив­ляет на общем фоне. Мои ожи­да­ния от ком­му­ни­стов 1990-​х были куда ниже. Хотя и она не лишена пороч­ной печати вре­мени — «плач Ярославны» о рас­пав­шейся стране, пат­ри­о­тизме и обще­на­ци­о­наль­ном горе, конечно же, присутствует.

После выступ­ле­ния Слободкина засе­да­ние было закрыто и воз­об­но­ви­лось на сле­ду­ю­щий день, 8 июля. Первым гово­рил Владимир Анатольевич Боков, но его выступ­ле­ние не несло в себе почти ничего нового. Я бы отме­тил только упо­ми­на­ние о воз­буж­де­нии уго­лов­ных дел в отно­ше­нии пар­тий­ных коми­те­тов и их руко­во­ди­те­лей²⁶ . Это далеко не пер­вое рас­хож­де­ние пра­во­при­ме­ни­тель­ной прак­тики с декла­ра­цией Ельцина о том, что член­ство в КПСС и КП РСФСР не должно быть осно­ва­нием для пре­сле­до­ва­ний. По ходу про­цесса вскро­ются и иные факты, когда пре­зи­дент­ские указы трак­то­ва­лись в репрес­сив­ном ключе.

Борис Байлиевич Хангельдыев отдельно заост­рил вни­ма­ние на раз­гра­ни­че­нии воз­мож­ной ответ­ствен­но­сти. Совершенно диким, по его мне­нию, было то, что санк­ции нало­жены на огром­ное объ­еди­не­ние в целом, а не на отдель­ные струк­туры²⁷ . 

Отдельно по вопро­сам пар­тий­ной соб­ствен­но­сти выска­зался Валентин Семёнович Мартемьянов. Он обра­тил вни­ма­ние на то, что изъ­я­тие иму­ще­ства у КПСС было ква­ли­фи­ци­ро­вано в Указах как «объ­яв­ле­ние соб­ствен­но­стью госу­дар­ства», но рос­сий­скому праву такое поня­тие неведомо. 

В связи с этим он под­ни­мает вопрос: как это можно клас­си­фи­ци­ро­вать? И тут кар­тина выхо­дит интересной. 

Мартемьянов рас­суж­дал так. Если гово­рить строго, то есть поня­тие «наци­о­на­ли­за­ция», но оно при­ме­нимо только к част­ной соб­ствен­но­сти. Можно исхо­дить из того, что пар­тия — гос­струк­тура и госу­дар­ство про­сто совер­шило реор­га­ни­за­цию. Но тогда полу­ча­ется, что вла­сти ею управ­ляли? Тогда им и нести ответ­ствен­ность за её действия. 

С пози­ции пред­ста­ви­те­лей ком­пар­тии, изъ­я­тие иму­ще­ства, подоб­ное тому, что учи­нил Б. Н. Ельцин, может озна­чать только одно — кон­фис­ка­цию. Но это как раз та вещь, кото­рая воз­можна только по суду²⁸ .

Валентин Мартемьянов, на мой взгляд, с очень неожи­дан­ной сто­роны рас­смот­рел вза­и­мо­от­но­ше­ния пар­тии и госу­дар­ства в СССР. Помимо обще­из­вест­ных истин, что пар­тия зача­стую под­ме­няла госу­дар­ствен­ные функ­ции, Валентин Семёнович обра­тил вни­ма­ние на то, что этот про­цесс не был одно­сто­рон­ним. Государство активно исполь­зо­вало пар­тию в своих инте­ре­сах, про­водя свои реше­ния в жизнь её руками, при­чём абсо­лютно без­воз­мездно. Например, широко известны пере­дачи из пар­тий­ного бюд­жета в госу­дар­ствен­ный сотен мил­ли­о­нов руб­лей, зара­бо­тан­ных изда­тель­ской дея­тель­но­стью и полу­чен­ных в каче­стве взно­сов²⁹ .

Это более глу­бо­кая вещь, чем кажется. 

Мы при­выкли при­рав­ни­вать сра­щи­ва­ние пар­тии и госу­дар­ства к захвату послед­него пар­тией. Но что, если всё было наобо­рот? Что, если сама ком­му­ни­сти­че­ская пар­тия была постав­лена на службу «наци­о­наль­ным инте­ре­сам» Советского Союза как госу­дар­ствен­ного обра­зо­ва­ния в ущерб соб­ствен­ной марк­сист­ской идео­ло­гии? Тогда выхо­дит, что её функ­ции были све­дены до обслу­жи­ва­ния сию­ми­нут­ных нужд госу­дар­ства с идео­ло­ги­че­ской и хозяй­ствен­ной точки зрения…

Вот, напри­мер, ком­мен­та­рий генерал-​полковника Бориса Петровича Иванова, участ­во­вав­шего в процессе:

«Разговоры о под­чи­не­нии госу­дар­ства пар­тии — насто­я­щая чепуха. Попробовала бы пар­тия у нас в армии коман­до­вать. Армейские парт­ор­га­ни­за­ции все­гда под­чи­ня­лись коман­диру — и по уста­вам и на деле, были его опо­рой. И полит­ра­бот­ники были лишь заме­сти­те­лями еди­но­на­чаль­ника. Главпур только счи­тался отде­лом ЦК, а на самом деле был само­сто­я­те­лен, его работ­ники назна­ча­лись и сме­ща­лись мини­стром обо­роны, зва­ния им при­сва­и­ва­лись в мини­стер­стве»³⁰ . 

Многие мате­ри­алы про­цесса поз­во­ляют взгля­нуть на подоб­ные вопросы с иной сто­роны. Это раз­би­ра­тель­ство дало массу уни­каль­ных источ­ни­ков, кото­рые вряд ли могли быть полу­чены в иных обсто­я­тель­ствах. Сам факт того, что у совре­мен­ни­ков была почва для раз­би­ра­тель­ства, сви­де­тель­ствует, что ситу­а­ция была слож­нее, чем при­нято считать. 

Один из аме­ри­кан­ских сове­то­ло­гов, Стивен Коткин, вообще отка­зы­вал дан­ному вопросу в трак­товке «или пар­тия узур­пи­ро­вала госу­дар­ство, или госу­дар­ство пар­тию». Он счи­тал, что их вза­и­мо­от­но­ше­ния носили дуа­ли­сти­че­ский, рав­но­вес­ный харак­тер³¹ . Для обес­пе­че­ния подоб­ного вза­и­мо­дей­ствия созда­ва­лась неко­то­рая иму­ще­ствен­ная общ­ность, кото­рая и поро­дила теку­щие про­блемы с раз­гра­ни­че­нием, что кому при­над­ле­жит. Однако в итоге это ока­за­лось вполне раз­ре­ши­мой зада­чей, с кото­рой спра­вился Высший Арбитражный Суд. 

Также Мартемьянов под­твер­дил пози­цию Юрия Слободкина, что пар­тии нужен мини­мум для функ­ци­о­ни­ро­ва­ния, и она готова отка­заться от любых объ­ек­тов, кото­рые отданы на улуч­ше­ние соци­аль­ных усло­вий жизни насе­ле­ния³² .

Речи Хангельдыева и Мартемьянова прес­сой были вос­при­няты спо­койно и в боль­шин­стве слу­чаев оце­нены поло­жи­тельно, хотя и весьма сдержанно.

Одним из самых сла­бых было слово Виталия Ивановича Севастьянова. Он сосре­до­то­чился на обли­чи­тель­ном пафосе по поводу заяв­ле­ния «ком­пар­тия загнала страну в тупик», но, на мой взгляд, гово­рил очень неубе­ди­тельно, зацик­лив­шись на своей род­ной ракетно-​космической отрасли³³ . 

В каче­стве совет­ских ракет не сомне­ва­лись даже про­цес­су­аль­ные оппо­ненты ком­му­ни­стов, но оче­реди в послед­ние годы жизни Союза сто­яли не за раке­тами. Бюрократизация, стро­и­тель­ство «потём­кин­ских дере­вень», «блат» и дефи­цит — всё это и мно­гое дру­гое тоже было частью страны Советов в послед­ние годы её суще­ство­ва­ния. Но объ­яс­ниться за это Севастьянов не посчи­тал нуж­ным, хотя такого объ­яс­не­ния навер­няка ждали те, кто ещё хотя бы коле­бался, оце­ни­вая недав­нее про­шлое. Я думаю, не стоит даже долго оста­нав­ли­ваться на том, что пре­зи­дент­ские газеты только таких оправ­да­ний и ждали³⁴ . Аргументы про кос­мос, Великую Отечественную и ВПК не рабо­тали уже в те дав­ние вре­мена. Никто и слы­шать не хотел об апел­ля­ции к преж­ним, про­стым и понят­ным цен­но­стям, а на обра­ще­ние к неудоб­ным вопро­сам подоб­ные Виталию Севастьянову ока­за­лись не готовы.

Борис Васильевич Тарасов в своей речи заявил, что хотя он и за демо­кра­тию, но запрет ком­му­ни­сти­че­ских пар­тий — это удел отста­лых и чуть ли не диких стран, что такие меры редко при­во­дили к чему-​то пози­тив­ному, и что если Россия хочет стать пра­во­вым госу­дар­ством, так посту­пать нельзя³⁵ . Это было самое корот­кое выступ­ле­ние из всех, про­зву­чав­ших на дан­ном этапе про­цесса, и по сути оно выра­зило пози­цию всех неком­му­ни­сти­че­ских фрак­ций, при­со­еди­нив­шихся к хода­тай­ству депутатов-коммунистов.

***

Далее после­до­вали вопросы судей сто­роне. Точнее, должны были: о таком порядке про­сил Боголюбов. Однако судья Аметистов упорно про­дол­жил зада­вать их кон­крет­ным доклад­чи­кам, даже не отре­а­ги­ро­вав на его слова, что выгля­дело довольно хамо­вато³⁶ . Впервые к сто­роне в целом стала обра­щаться только судья Морщакова³⁷ . Этот момент так и остался на усмот­ре­ние судей, хотя за ним сто­яло мно­гое. Вопрос о каких-​нибудь тон­ких юри­ди­че­ских дефи­ни­циях, будучи задан, напри­мер, Степанову, стал бы явно «заваль­ным» для него. А если бы за ответ при­нялся Валентин Мартемьянов, то судьи смогли бы полу­чить повы­ше­ние ква­ли­фи­ка­ции, выслу­ши­вая ответ.

Отсутствие чёт­кого регла­мента ска­зы­ва­лось не только в этом. Так, пред­се­да­тель Суда отверг пред­ло­же­ние Клигмана, а потому было совер­шенно не ясно, должны ли быть все пред­ста­ви­тели соли­дарны доле­вой или суб­си­диар­ной ответ­ствен­но­стью. Проще говоря, всех пред­ста­ви­те­лей сто­рон объ­еди­няла пози­ция о некон­сти­ту­ци­он­но­сти Указов Ельцина, но было неясно, должны ли они оди­на­ково высту­пать по сопут­ству­ю­щим вопро­сам³⁸ . То же и с отно­ше­нием к ГКЧП: было неясно, при­ни­мает ли суд мне­ние Степанова о пра­во­мер­но­сти дей­ствий коми­тета за пози­цию сто­роны или за его лич­ную позицию.

Тем не менее, в этой части слу­ша­ний обо­шлось без сен­са­ций: судьи про­сто уточ­нили неко­то­рые детали. Например, ком­му­ни­сти­че­ская сто­рона не стала отри­цать, что, будучи всё же пар­тией, КПСС и вправду нару­шала нормы Закона «Об обще­ствен­ных объ­еди­не­ниях» в част­но­стях³⁹ . Геннадий Бурбулис, как пред­ста­ви­тель Президента, от вопро­сов к депутатам-​коммунистам отка­зался, Федотов тоже. 

Однако не про­тив были про­яс­нить пози­цию про­тив­ни­ков пред­ста­ви­тели радикал-​демократов, тре­бо­вав­ших запре­тить пар­тию. Данная сто­рона, как и пред­ста­ви­тели КПСС/РКП, в зале суда нахо­ди­лась вообще по дру­гому хода­тай­ству. Тем не менее, такие пере­крёст­ные допросы по суще­ству спора иных сто­рон тогда были в зале суда нормой.

Андрей Макаров напи­рал на то, что к моменту изда­ния Указов в России не было суда, в кото­рый можно было бы обра­титься для роспуска орга­ни­за­ции, подоб­ной КПСС. Противная сто­рона уве­ряла: по ана­ло­гии с совет­скими нор­мами, кото­рые дей­ство­вали на тер­ри­то­рии РФ в той части, где не про­ти­во­ре­чили суве­ре­ни­тету, это дол­жен был быть Верховный Суд РСФСР⁴⁰ . Макаров попы­тался под­нять ещё целый ряд чисто тео­ре­ти­че­ских вопро­сов о том, имели ли пар­тий­ные поста­нов­ле­ния нор­ма­тив­ный харак­тер, про­ти­во­ре­чила ли шестая ста­тья совет­ской кон­сти­ту­ции чет­вёр­той и т. д. Но боль­шин­ство этих про­блем были пре­красно известны и совет­ским тео­ре­ти­кам права, а потому ком­му­ни­сти­че­ская сто­рона была готова к отве­там⁴¹ .

В ходе вопро­сов от И. А. Безрукова выяс­ни­лась инте­рес­ная подроб­ность. Обязательное согла­со­ва­ние суда и след­ствен­ных орга­нов с пар­тий­ными ячей­ками по поводу при­вле­че­ния к уго­лов­ной ответ­ствен­но­сти чле­нов ком­пар­тии было отме­нено в 1961 году. 

Арест чле­нов КПСС и суд над ними не согла­со­вы­ва­лись ни в тео­рии, ни на прак­тике к моменту запрета пар­тии уже 30 лет. В таких слу­чаях ком­пар­тия, как пра­вило, шла на поводу у орга­нов госу­дар­ствен­ной вла­сти и пред­по­чи­тала исклю­чать попав­ших под уго­лов­ное пре­сле­до­ва­ние сама⁴² . Хотя по поводу прак­тики ещё будут довольно удру­ча­ю­щие сви­де­тель­ские показания…

Позиция Президента

В каче­стве услов­ного «ответ­чика» от лица Президента РФ высту­пал только Сергей Михайлович Шахрай, Г. Бурбулис и А. Федотов брать слово отка­за­лись. Речь Шахрая дей­стви­тельно была довольно яркой и про­ду­ман­ной: вплоть до того, что он наро­чито избе­гал назы­вать КПСС и КП РСФСР «пар­ти­ями», посто­янно упо­треб­ляя «эта орга­ни­за­ция», «струк­тура, име­ну­ю­щая себя…» и тому подобное.

Аргументы пре­зи­дент­ской сто­роны были следующими:

• КПСС до отмены 6-​й ста­тьи Конституции прямо кон­тро­ли­ро­вала все основ­ные учре­жде­ния, фак­ти­че­ски под­ме­няя функ­ции госу­дар­ствен­ных орга­нов, пре­вра­щая их в испол­ни­те­лей своих реше­ний. Редактирование Конституции несильно изме­нило ситу­а­цию — несмотря на упразд­не­ние подоб­ной системы управ­ле­ния, до депар­ти­за­ции мно­гие госу­дар­ствен­ные функ­ци­о­неры про­дол­жали сов­ме­щать пар­тий­ную долж­ность с хозяй­ствен­ной, а мини­стер­ства и ведом­ства про­дол­жали отчи­ты­ваться ЦК КПСС, пусть и по более узкому кругу вопро­сов. Эти и тому подоб­ные вещи дефор­ми­ро­вали систему управ­ле­ния⁴³ .
• Вмешательство в зако­но­да­тель­ную власть было отли­чи­тель­ной чер­той поли­ти­че­ской прак­тики КПСС. Именно её ЦК решал вопрос о выбо­рах в Верховный совет СССР и пред­ста­ви­тель­стве в нём⁴⁴ .
• Всё выше­из­ло­жен­ное при­ме­нимо и для опи­са­ния зави­си­мо­сти судеб­ной вла­сти от воли пар­тии⁴⁵ .
• Карьера част­ных лиц также зави­села от член­ства в КПСС⁴⁶ .
• Суд не должны отвле­кать формы: мало ли кто имеет про­грамму и устав, надо смот­реть на прин­ципы функ­ци­о­ни­ро­ва­ния⁴⁷ .

Что же отве­тить на подоб­ные обви­не­ния? Почти всё это верно для зна­чи­тель­ного этапа совет­ской исто­рии. С неко­то­рой долей услов­но­сти можно ска­зать, что Шахрай даже не вышел за временны́е рамки рас­смат­ри­ва­е­мого дела. 

Только вот к чему всё это было? Предположим, экс­курсы нужны были для иллю­стра­ции теку­щих обви­не­ний. Но сам-​то пред­мет спора был в дру­гом: речь ведь шла об Указах Б. Н. Ельцина в совре­мен­ном ему пра­во­вом про­стран­стве. Раз так, речь Сергея Михайловича больше подо­шла кому-​нибудь из пред­ста­ви­те­лей радикал-демократов. 

Да и можно ли счи­тать всё это пре­ступ­ле­нием, если Конституция СССР прямо преду­смат­ри­вала подоб­ное функ­ци­о­ни­ро­ва­ние госу­дар­ства как норму? 

И тут Шахрай вроде даже не спо­рит: по его сло­вам, КПСС кон­сти­ту­цию не нару­шала, она её попро­сту игно­ри­ро­вала. В ответ на это ком­му­ни­сты ука­зы­вали на явную несо­сты­ковку: дей­ствие в рам­ках Конституции — это очень стран­ная форма игно­ри­ро­ва­ния, ведь воз­мож­ность «нару­ше­ния» была в ней же и предусмотрена!

В речи Сергея Шахрая были и откро­венно сла­бые места. Можно пред­по­ло­жить, что для теле­ка­мер, на слух, они зву­чали сильно, но вдум­чи­вое про­чте­ние не остав­ляет ряду тези­сов ни еди­ного шанса.

Например, в один из момен­тов сво­его выступ­ле­ния Сергею Михайловичу потре­бо­ва­лось обос­но­вать «анти­де­мо­кра­тизм» КПСС. Сделал он это весьма свое­об­разно. Например, жутко «неде­мо­кра­тич­ным» было объ­яв­лено то, что в КПСС шёл отбор и брали не всех жела­ю­щих, что якобы нару­шало прин­цип доб­ро­воль­но­сти. По мне­нию С. Шахрая, если «доб­рая воля» не полу­чила отклика, это её нару­ше­ние. Можно поду­мать, если вы сего­дня при­хо­дите в отде­ле­ние поли­ти­че­ской пар­тии и вас не при­ни­мают в её ряды с порога, то тем самым нару­ша­ется закон! 

Такой же «неде­мо­кра­тич­ной» была объ­яв­лена прак­тика исклю­че­ния из пар­тии за несо­гла­сие с её «гене­раль­ной линией»⁴⁸ . Представьте себе: один из функ­ци­о­не­ров пар­тии «Яблоко» заяв­ляет, что все про­грамм­ные доку­менты этого объ­еди­не­ния — чушь, и он за «Единую Россию». Разве обя­зана орга­ни­за­ция сохра­нять его член­ство в своих рядах?

Тут одно из двух: либо эти обви­не­ния были рас­счи­таны на совсем без­гра­мот­ные слои насе­ле­ния, либо столь высо­кий госу­дар­ствен­ный чин имел сла­бое пред­став­ле­ние о функ­ци­о­ни­ро­ва­нии поли­ти­че­ских пар­тий. Самое забав­ное, что даже если мы ведём речь о госу­дар­ствен­ной струк­туре, то подоб­ные пре­тен­зии — тоже мимо. Разве нет опре­де­лён­ных тре­бо­ва­ний к гос­службе, стро­гого отбора в неко­то­рые структуры?

Вот ещё одно подоб­ное обви­не­ние: КПСС исполь­зо­вала госу­дар­ствен­ные деньги для помощи зару­беж­ным ком­пар­тиям, тем самым отби­рая их «у куль­туры, меди­цины, народ­ного обра­зо­ва­ния во имя химеры миро­вой рево­лю­ции»⁴⁹ . 

Здесь можно было бы уко­лоть более изящно, но полу­чи­лось мак­си­мально убого. Судите сами: дей­ство с подоб­ными речами про­ис­хо­дило в исто­ри­че­ский период, когда прак­ти­че­ски те же самые люди активно под­дер­жи­вали сто­рон­ни­ков Шеварднадзе в Грузии, анти­дуда­ев­скую оппо­зи­цию в Чечне, при­дне­стров­ских повстан­цев и т. д. 

А это всё деньги, и нема­лые. И если в Союзе с соци­аль­ными бла­гами не было осо­бых про­блем, то в России дело с ними стало обсто­ять неиз­ме­римо хуже. 

Ещё один аргу­мент, рас­счи­тан­ный на эмо­ци­о­наль­ный эффект здесь и сей­час: раз «инте­ресы рево­лю­ции» заме­нили «наци­о­наль­ные инте­ресы», вопрос о пра­во­мер­но­сти рас­траты денег как будто сни­ма­ется сам собой! 

И все эти вещи не поме­шали про­пре­зи­дент­ским газе­там дать речи Шахрая наи­выс­шую оценку⁵⁰ .

Но этим речь Шахрая не исчер­пы­ва­лась. В его выступ­ле­нии были два факта, кото­рые дей­стви­тельно пред­став­ляли собой «козырь в рукаве», несли убий­ствен­ный потенциал. 

Факт пер­вый: в 1990−91 гг. Секретариатом ЦК КПСС был при­нят ряд сек­рет­ных поста­нов­ле­ний, направ­лен­ных на сабо­таж реформ, как в поли­ти­че­ской, так и в эко­но­ми­че­ской сфере⁵¹ . Оказывается, всё же пле­лись злые козни, дабы загу­бить моло­дую демо­кра­тию! Но тут встаёт иной вопрос: если пар­тия про­ти­во­дей­ство­вала госу­дар­ству, то как можно дальше дока­зы­вать, что она всё ещё была с ним еди­ным целым?

Факт вто­рой: 9 авгу­ста 1991 г. Секретариат ЦК КПСС при­нял поста­нов­ле­ние о пере­даче части иму­ще­ства Московского гор­кома пар­тии на баланс закры­того акци­о­нер­ного обще­ства с целью даль­ней­шего скры­того финан­си­ро­ва­ния пар­тии⁵² . Цель дан­ного «даре­ния» названа в доку­менте пре­дельно ясно, а под доку­мен­том стоит под­пись В. А. Ивашко. Сам Заместитель Генерального сек­ре­таря ещё вне­сёт ясность по дан­ному вопросу, но сам факт под­го­товки «ухода в под­по­лье» суще­ственно бил по репу­та­ции ком­му­ни­сти­че­ской стороны.

Быть может, в гла­зах совре­мен­ных ком­му­ни­стов эти обви­не­ния зву­чат ско­рее как оправ­да­ние: ока­зы­ва­ется, не так уж и без­ро­потно сда­лась эта струк­тура! Но на тот момент подоб­ные вещи играли в минус.

***

К теме защиты Указов Президента Шахрая вер­нули сами судьи, когда при­шло время зада­вать вопросы. И тут вся его аргу­мен­та­ция совсем посы­па­лась. Причём цели «пото­пить» пози­цию пре­зи­дент­ской сто­роны не было: аргу­менты Шахрая раз­ва­ли­ва­лись даже от невин­ных уточ­ня­ю­щих вопро­сов судей. И вина была не на нём: само дело было слиш­ком без­на­дёжно. Либеральные обо­зре­ва­тели были правы: внут­рен­няя про­ти­во­ре­чи­вость поспеш­ного зако­но­твор­че­ства не остав­ляла ему шансов.

Прежде всего суд выра­зил недо­уме­ние по поводу апел­ля­ции С. М. Шахрая к Постановлению ВЦИК и СНК от 1932 года, поз­во­ля­ю­щему лик­ви­ди­ро­вать обще­ствен­ные орга­ни­за­ции в адми­ни­стра­тив­ном порядке. Так сто­рона пре­зи­дента обос­но­вала, почему ком­пар­тию можно было рас­пу­стить, не при­бе­гая к суду. Судьи поин­те­ре­со­ва­лись, почему ссылки на этот доку­мент не содер­жа­лось ни в одном из Указов и с чего сто­рона вообще решила, что этот закон, кото­рого нет в Своде зако­нов РСФСР, до сих пор дей­ствует? Шахрай невоз­му­тимо отве­тил, что сослаться забыли, Постановление до сих пор дей­ствует потому, что его никто не отме­нял, а что до отсут­ствия его пуб­ли­ка­ции в своде — «да там вообще много чего нет»⁵³ . Последнее — почти дословно. Интересно, если какое-​то мест­ное поста­нов­ле­ние по борьбе с белым тер­ро­ром также не было прямо никем отме­нено со вре­мён Гражданской войны, то оно, по мне­нию Шахрая, тоже имело силу для 1992 года?

Прозвучал вопрос: почему в пре­ам­буле одного из Указов есть ссылка на Закон СССР «Об обще­ствен­ных объ­еди­не­ниях», в то время как сам Шахрай уве­рял суд, что закон этот канул в лету вме­сте с Советским Союзом и на тер­ри­то­рии России не дей­ствует? Сергей Михайлович отве­тил, что он исполь­зо­вался только для опре­де­ле­ния кри­те­риев поли­ти­че­ской пар­тии вообще. И снова вопрос: зачем, если речь в Указах шла якобы не о пар­тии? И ответ: как раз, чтобы высве­тить, что КПСС — не партия. 

Феликс Рудинский отме­чал, что столь неве­ро­ят­ные куль­биты в суде свя­заны с тем, что запре­щали КПСС как пар­тию, но уви­дев, что зад­ним чис­лом пра­во­вую базу к этому не под­ве­сти, начали выкручиваться. 

Конструкция в итоге полу­ча­лась забав­ная: ком­пар­тия в том числе виновна в отсут­ствии реги­стра­ции, но согласно рас­суж­де­ниям Шахрая, заре­ги­стри­ро­ваться не могла в прин­ципе — не было пра­во­вой базы⁵⁴ .

Валерий Зорькин на вопро­сах к пре­зи­дент­ской сто­роне «резал» не только про­ком­му­ни­сти­че­ски настро­ен­ного судью Лучина, но и Морщакову⁵⁵ . Под нож пошёл и вопрос судьи Ведерникова: почему после пре­се­че­ния «корм­ле­ния» КПСС от гос­бюд­жета, коли она так много из него чер­пала, люди в стране живут всё хуже и хуже?⁵⁶ Хотя вопрос явно к делу не отно­сился, но одёр­ги­ва­ние Зорькина и мол­ча­ние Шахрая навер­няка хорошо сра­бо­тали на камеру.

Далее судья Ведерников попы­тался про­яс­нить момент, свя­зан­ный с обе­ща­нием в одном из Указов суда над пар­тией. Ведь по итогу для ини­ци­а­ции про­це­дуры при­шлось обра­щаться к депу­та­там Верховного совета, то есть сто­рона, кото­рой так яростно угро­жали судом, через посред­ника была вынуж­дена доби­ваться, чтобы её при­звали к ответу! Шахрай в ответ заме­тил, что ни Верховный совет, ни Верховный Суд не заявили о том, что отсут­ствие суда нару­шает их права или ведётся какое-​то пре­пят­ство­ва­ние пра­во­су­дию, а стало быть, отсут­ствие раз­би­ра­тель­ства — нечто само собой разу­ме­ю­ще­еся⁵⁷ .

Но наи­бо­лее про­валь­ным для пре­зи­дент­ской сто­роны был с виду невин­ный уточ­ня­ю­щий вопрос В. Д. Зорькина: КПСС и КП РСФСР — это госу­дар­ствен­ные струк­туры или орга­ни­за­ции, соеди­ня­ю­щие в себе черты пар­тий­ных и госу­дар­ствен­ных струк­тур? Шахрай вер­телся как мог и даже взял время, чтобы согла­со­вать пози­цию с иными пред­ста­ви­те­лями. И по итогу… отве­тить на него внятно так и не смог, как его Председатель Суда ни тянул⁵⁸ .

Судья Гаджиев был сму­щён выска­зы­ва­нием Шахрая о том, что пар­тия якобы нико­гда не была отдель­ным соб­ствен­ни­ком сво­его иму­ще­ства, а потому «изъ­я­тие — вовсе не изъ­я­тие». Представитель пре­зи­дента в своей речи обос­но­вал это тем, что иму­ще­ство пере­да­ва­лось между госу­дар­ством и пар­тией без­воз­мездно, про­стым пере­во­дом с баланса на баланс. Это был бы ещё один аргу­мент в пользу того, что КПСС — струк­тура госу­дар­ствен­ная. Но у этого аргу­мента была одна про­блема: в Советском Союзе с баланса на баланс так или иначе пере­да­ва­лось всё. Очень долго это был един­ствен­ный спо­соб пере­ве­сти дви­жи­мое или недви­жи­мое иму­ще­ство от одной орга­ни­за­ции к дру­гой, будь то слу­жеб­ная «Волга» для обкома или Дом куль­туры, постро­ен­ный для пред­при­я­тия. Не было там того мно­го­об­ра­зия форм соб­ствен­но­сти, что есть сей­час! В связи с этим Гаджиев поин­те­ре­со­вался, не нужно ли, опи­ра­ясь на подоб­ные аргу­менты, отнять всё иму­ще­ство и у проф­со­ю­зов, к при­меру: они ведь тоже полу­чили его в совет­ское время «на баланс». Шахрай уклон­чиво отве­тил, что воз­можны отдель­ные споры, но в целом «это дру­гое». Свой тезис он раз­во­ра­чи­вать не стал⁵⁹ .

Кроме того, Сергей Михайлович так и не смог опре­де­литься с жиз­не­спо­соб­но­стью пар­тии. Он пере­пры­ги­вал с одной пози­ции на дру­гую. Сначала он заяв­лял, что Президент про­сто кон­ста­ти­ро­вал фак­ти­че­скую смерть КПСС и форма этой кон­ста­та­ции несу­ще­ственна. В ответ его спра­ши­вали: почему бы тогда эти Указы не отме­нить? Ведь если «ком­му­низм мёртв», то сто­ило бы пре­кра­тить этот пра­во­вой кавар­дак — послед­ствий бы всё равно не было. И тут сто­рона пре­зи­дента начи­нала иную песню: ком­пар­тия, мол, ещё жива, особо опасна и может угро­жать госу­дар­ству⁶⁰ .

Этот вопрос был кровно свя­зан с тем, что про­ис­хо­дило на засе­да­нии 26 мая, когда реша­лась про­блема о нали­чии самого субъ­екта. Условность, при­ня­тая тогда в угоду при­со­еди­не­ния к делу анти­ком­му­ни­сти­че­ского хода­тай­ства, спу­тала Бурбулису и его команде все карты. И каж­дая такая услов­ность в этом про­цессе тянула за собой дру­гую, и потому дело про­сто раз­ва­ли­ва­лось на гла­зах, пре­вра­ща­ясь в шоу для теле­ка­мер и газетчиков.

Коммунистической сто­роне даже не при­шлось «доби­вать» Шахрая вопро­сами. Это сде­лали сами судьи. Кстати, кос­вен­ным сви­де­тель­ством сла­бо­сти пре­зи­дент­ской сто­роны было и то, что «дру­же­ствен­ная сто­рона» про­цесса в виде хода­тай­ству­ю­щих о запрете ком­пар­тии не стала зада­вать вопро­сов⁶¹ . Мы отдельно опуб­ли­куем мате­риал о так­тике во время поли­ти­че­ского раз­би­ра­тель­ства, напи­сан­ный в своё время Рудинским: там наглядно пока­зано, что если сви­де­тель или дру­же­ствен­ная сто­рона имеют сла­бые пози­ции, то чем меньше вопро­сов, тем лучше, даже если ваши наме­ре­ния благие.

Коммунистическая сто­рона, обра­ща­ясь к пре­зи­дент­ской, в первую оче­редь затре­бо­вала мате­ри­алы, кото­рыми руко­вод­ство­вался Президент, при­ни­мая Указы от 23 и 25 авгу­ста. Шахрай заявил, что предо­ста­вит их позже⁶² . Но Б. П. Курашвили про­дол­жил наста­и­вать на предо­став­ле­нии мате­ри­а­лов, став­ших осно­ва­нием для Указа от 6 ноября 1991 года. 

Дальнейшая ситу­а­ция достойна цитирования:

«ШАХРАЙ С. М. Вы всё время пыта­е­тесь меня поста­вить в поло­же­ние сто­роны, кото­рая должна дока­зы­вать кон­сти­ту­ци­он­ность этих Указов. Отнюдь, почи­тайте закон о Конституционном Суде. Вы должны дока­зать их некон­сти­ту­ци­он­ность, если обра­ти­лись в этот высо­кий Суд. Даст Президент ука­за­ние пред­ста­вить Вам какие-​то доку­менты — мы пред­ста­вим.
Председатель Суда ЗОРЬКИН В. Д. Сергей Михайлович, если Суд ска­жет, Вы пред­ста­вите»⁶³ .

Конечно, это была про­сто ого­ворка. Но она чер­тов­ски показательна.

Боголюбов в своём диа­логе с пре­зи­дент­ской сто­ро­ной наста­и­вал на том, что все пар­тий­ные реше­ния КПСС были тем или иным обра­зом леги­ми­ти­зи­ро­ваны через госу­дар­ствен­ные струк­туры, люди испол­няли реко­мен­да­ции пар­тии в каче­стве её чле­нов, а пар­тия не может счи­таться гос­струк­ту­рой, если она напря­мую ничем не управ­ляла. Порочна такая прак­тика или нет с точки зре­ния мораль­ной оценки, гово­рил он, — она была законна на тот момент. 

Тут завя­за­лась дис­кус­сия, кото­рая, к сожа­ле­нию, обре­зана на с. 110: после одного из вопро­сов Сергея Боголюбова в книге сразу начи­на­ется блок вопро­сов Зоркальцева.

Борис Хангельдыев обра­тил вни­ма­ние, что в пре­ам­буле одного из Указов ска­зано, что ком­пар­тия ведёт под­го­товку «нового анти­на­род­ного пере­во­рота». В связи с этим Хангельдыев поин­те­ре­со­вался: будут ли дока­за­тель­ства? Шахрай уве­рил, что будут, но пред­ва­ри­тельно обес­це­нил своё утвер­жде­ние тем, что «для при­ня­тия реше­ния о кон­сти­ту­ци­он­но­сти или некон­сти­ту­ци­он­но­сти этих Указов поло­же­ние, содер­жа­ще­еся в пре­ам­буле, не имеет обя­за­тель­ного зна­че­ния»⁶⁴ .

Интересную тему под­нял И. П. Рыбкин: Сергей Михайлович пол­тора года про­ра­бо­тал пред­се­да­те­лем Комитета по зако­но­да­тель­ству и, судя по отве­там на отдель­ные вопросы, раз­де­лял пози­цию о некон­сти­ту­ци­он­но­сти КПСС уже в то время…⁶⁵

На этом месте сте­но­грамма обры­ва­ется. Рыбкин в начале речи объ­яв­ляет, что у него есть одно заме­ча­ние и один вопрос. Замечание я при­вёл, но ни вопроса, ни ответа на него далее по тек­сту нет, начи­на­ется блок вопро­сов Соколова. Скорее всего, зву­чал бы этот вопрос так: «Как же так слу­чи­лось, что, зани­мая столь высо­кий пост, Шахрай при этом не пред­при­нял ни еди­ной попытки про­ти­во­сто­ять „без­за­ко­нию“?» Поражаешься тому, что одной из сто­рон этого дела решили заткнуть рот даже заочно!

Так как хода­тай­ству­ю­щие о запрете КПСС вопро­сов сто­роне зада­вать не стали, эста­фета пере­шла к непо­сред­ствен­ным пред­ста­ви­те­лям КПСС и КП РСФСР, но те в ответ на свои вопросы в основ­ном полу­чали обе­ща­ния о ско­ром при­об­ще­нии мате­ри­а­лов, так как апел­ли­ро­вали в основ­ном к доку­мен­там. Да и вопро­сов этих мало, подо­зри­тельно мало… По край­ней мере, по дан­ным стенограммы.

Ф. М. Рудинский сви­де­тель­ствует, что зна­чи­тель­ная часть сте­но­граммы засе­да­ния 9 июля попро­сту не была опуб­ли­ко­вана в мно­го­том­нике, так как была свя­зана с так назы­ва­е­мым «мемо­ран­ду­мом Клигмана». Этот доку­мент изве­стен мне только в пере­сказе: в офи­ци­аль­ном изда­нии он «пошёл под нож» вме­сте со льви­ной долей выступ­ле­ний пред­ста­ви­те­лей КПСС и РКП. Интересно, что упо­ми­на­ния об этом мемо­ран­думе даже поле­ни­лись выре­зать из после­ду­ю­щих эта­пов процесса.

Если вкратце, суть в сле­ду­ю­щем. А. В. Клигман высту­пил со спе­ци­аль­ным заяв­ле­нием, в кото­ром обос­но­вы­вал непра­во­мер­ность встреч­ного хода­тай­ства о при­зна­нии ком­пар­тии некон­сти­ту­ци­он­ной. Он обос­но­вы­вал это так: в зако­но­да­тель­стве нет опре­де­ле­ния поня­тий «кон­сти­ту­ци­он­ность» или «некон­сти­ту­ци­он­ность»; в Законе о Конституционном Суде ска­зано, что КС не рас­смат­ри­вает поли­ти­че­ские вопросы, но вопрос о поли­ти­че­ской пар­тии нельзя рас­смот­реть без ана­лиза её дея­тель­но­сти; сле­до­ва­тельно, для дела отсут­ствуют про­цес­су­аль­ные нормы. Об этом Клигман уже упо­ми­нал 7 июля, но суд его пре­тен­зии отверг. По итогу полу­ча­лось, что на про­цессе про­ис­хо­дил, если это так можно оха­рак­те­ри­зо­вать, «управ­ля­е­мый хаос». 

Но глав­ную про­блему Клигман видел в дру­гом: были неясны послед­ствия реше­ний дан­ного суда, какими бы они по итогу ни были. Так, когда дело рас­смат­ри­ва­ется уго­лов­ным судом, под­су­ди­мый осве­дом­лён не только о том, в чём его обви­няют, но и о воз­мож­ной мере нака­за­ния в слу­чае уста­нов­ле­ния его вины. А в слу­чае при­зна­ния «некон­сти­ту­ци­он­но­сти» орга­ни­за­ции выхо­дило, что с ней могло быть сде­лано что угодно, потому что за этим тер­ми­ном в зако­но­да­тель­стве ничего не сто­яло. Значит, под гото­вое реше­ние можно было под­ве­сти любые санк­ции — от сохра­не­ния теку­щего ста­туса до пре­сле­до­ва­ний. 

А. В. Клигман заявлял:

«Осуждение без мате­ри­аль­ного закона есть без­за­ко­ние, осуж­де­ние без про­цес­су­аль­ного закона есть про­из­вол, осуж­де­ние без назван­ных кон­крет­ных послед­ствий есть пред­вест­ник тер­рора»⁶⁶ .

Отказ Суда выно­сить реше­ние по хода­тай­ству Румянцева пока­жет правоту Клигмана, несмотря на то, что в том засе­да­нии Зорькин был воз­му­щён подоб­ными заявлениями. 

Ошибку 1992 года учтут. В нед­рах адми­ни­стра­ции Ельцина будет раз­ра­бо­тан про­ект, кото­рый при­даст дея­ниям, подоб­ным «Суду над КПСС», закон­ное оформ­ле­ние. Но Клигман этого уже не уви­дит: ста­тья 282 УК РФ будет при­нята через пол­года после его зага­доч­ного само­убий­ства. Принята уже в новой поли­ти­че­ской эпохе и совсем дру­гим «пер­вым лицом».

Тогда либе­раль­ные газеты могли только иро­ни­зи­ро­вать по поводу подоб­ных «экс­пром­тов»⁶⁷ . А спу­стя деся­ти­ле­тия, осве­щая поли­ти­че­ские про­цессы путин­ской эпохи, те же люди ста­нут рас­ска­зы­вать, что источ­ник их — недо­ста­точ­ная после­до­ва­тель­ность в «пре­одо­ле­нии советского».

На территории враждебной страны…

«В этом про­цессе мы дока­жем, что орга­ни­за­ция, име­но­вав­шая себя КПСС, явля­ется сим­во­лом тер­рора и наси­лия, жесто­кого наци­о­на­лизма и мили­та­ризма, интриг и про­во­ка­ций, истреб­ляя людей и про­воз­гла­шая все­об­щую нищету выс­шим дости­же­нием чело­ве­че­ства»⁶⁸ . 

Речь Андрея Михайловича Макарова стала цен­траль­ным собы­тием этапа объ­яс­не­ния сто­рон, ибо именно с неё «Дело КПСС» пре­вра­ти­лось в суд над пар­тией. Содержание этой речи кос­венно ука­зы­вает на при­чину, по кото­рой Шахрай акцен­ти­ро­вал вни­ма­ние не столько на Указах, сколько на пар­тии. Основная линия атаки была выбрана именно по линии встреч­ного ходатайства.

Хотя Макаров и был адво­ка­том, но речь его была достойна про­ку­рора. В при­ло­жен­ном видео­фраг­менте вы можете уви­деть неболь­шой её отрывок.

Опуская оскор­би­тель­ные эпи­теты вроде «пар­тий­ной инкви­зи­ции» и ехид­ство в сто­рону про­цес­су­аль­ных оппо­нен­тов, поста­ра­емся выде­лить то, что не повто­ряло слов Сергея Шахрая. А этого немало: пред­ста­ви­тель пре­зи­дента только наме­тил кон­туры, а Макаров его тезисы «раз­вер­нул» с опо­рой на чрез­вы­чайно широ­кий фак­ти­че­ский материал.

Без шуток, если что-​то и можно на началь­ном этапе про­цесса назвать «малень­ким шедев­ром», так это речь пред­ста­ви­теля от радикал-​демократов. По объ­ёму при­вле­чён­ных дан­ных и сво­ему пафосу она сильно обго­няет выступ­ле­ние С. М. Шахрая и боль­шин­ства ком­му­ни­сти­че­ских представителей. 

Некоторые вещи осве­тим только тезисно, иначе никак:

• КПСС хотя и изме­ня­лась, но всё ещё сохра­няет свою орга­ни­за­ци­он­ную пре­ем­ствен­ность вплоть до РСДРП. По выра­же­нию Макарова:
  «…перед нами и в 1991, и в 1917, и в 1937 была одна и та же орга­ни­за­ция»⁶⁹ . 
• Судить о КПСС надо по ста­рой про­грамме, ибо про­грамм­ное заяв­ле­ние 1990-​го года юри­ди­че­ски ничтожно⁷⁰ . Устав же, кото­рый не успели изме­нить, на момент изда­ния Указов Президента РФ про­ти­во­ре­чил Конституции⁷¹ .
• То, что КПСС так и не пре­вра­ти­лась в «нор­маль­ную пар­ла­мент­скую пар­тию», не может быть постав­лено кому-​то в вину пер­со­нально. Данная орга­ни­за­ция была нере­фор­ми­ру­ема по сути своей, в том нет ничьей вины. Нельзя дать ей про­дол­жить суще­ство­вать, потому что она всё равно нико­гда не смо­жет встро­иться в пар­ла­мен­тар­ную систему⁷² .
• Любое нару­ше­ние Конституции, хотя бы в одном поло­же­нии, есть повод для при­зна­ния пар­тии некон­сти­ту­ци­он­ной⁷³ .

Не могу пройти мимо обви­не­ния со сто­роны Андрея Макарова в том, что КПСС опре­де­ляла недо­сто­вер­ную инфор­ма­ци­он­ную поли­тику отно­си­тельно пре­бы­ва­ния кон­тин­гента совет­ских войск в Афганистане⁷⁴ . Нет, я не стану оправ­ды­вать пози­цию совет­ских СМИ, что «тут фут­бол, а не война». Но я не могу не акцен­ти­ро­вать на том вни­ма­ние, насколько это заяв­ле­ние по́шло с учё­том будущ­но­сти дан­ного чело­века. Ведь в преды­ду­щем мате­ри­але мы уже при­во­дили выступ­ле­ние Андрея Макарова в защиту пен­си­он­ной реформы. Безусловно, он ни в коем разе не высту­пал там как член «Единой России», только как пред­се­да­тель коми­тета по бюд­жету и нало­гам, нет-​нет! Но гово­рить о том, что он не был частью про­ду­ман­ной инфор­ма­ци­он­ной поли­тики, при­зван­ной подать вар­вар­скую меру в «уме­рен­ном ключе», — врать и себе, и людям. Разве не его одно­пар­тий­цами она была про­ду­мана? И разве не «пар­тия вла­сти» несёт ответ­ствен­ность за «нуж­ное осве­ще­ние» и Сирии, и Донбасса? Пока что это, конечно, вопросы рито­ри­че­ские: доку­менты по этому поводу вряд ли ста­нут доступны скоро. 

А про утвер­жде­ние о «запре­ще­нии финан­си­ро­ва­ния госу­дар­ством дея­тель­но­сти поли­ти­че­ских пар­тий…»⁷⁵ умол­чим. Мы уже писали в преды­ду­щих частях, что в совре­мен­ной России все пар­ла­мент­ские пар­тии кор­мятся с госу­да­ре­вых рук.

Но это, пожа­луй, все про­махи, кото­рые можно отме­тить — да и те рас­кры­ва­ются нам лишь в ретро­спек­тиве. Напомню, что сила его выступ­ле­ния была в огром­ном мас­сиве при­вле­чён­ных дан­ных, кото­рые я не могу вос­про­из­ве­сти, исходя из объ­ёма материала.

Наиболее убий­ствен­ным аргу­мен­том на сто­роне радикал-​демократов были сви­де­тель­ства о финан­си­ро­ва­нии пар­тии и её попыт­ках нала­дить своё обес­пе­че­ние на слу­чай запрета. Андрей Макаров весьма убе­ди­тельно раз­во­ра­чи­вал тезис о том, что КПСС нико­гда сама себя не финан­си­ро­вала. Особо он напи­рал на то, что в своих сек­рет­ных доку­мен­тах ком­пар­тия преду­смат­ри­вала созда­ние «неви­ди­мой пар­тий­ной эко­но­мики» на слу­чай запрета⁷⁶ , за что во мно­гом отве­чал сидев­ший в зале В. А. Ивашко.

Сделаю ещё одно неболь­шое допол­не­ние к тому, как КПСС гото­ви­лась к соб­ствен­ному запрету. Точнее, за меня его сде­лает сам Андрей Макаров:

«Особенно обра­щает на себя вни­ма­ние, что в эпоху глас­но­сти (мы цити­ро­вали в этой части мате­ри­алы, дати­ро­ван­ные янва­рем 1991 года) КПСС услож­няла систему шиф­ро­ван­ной пере­писки, будто нахо­ди­лась в под­по­лье на тер­ри­то­рии враж­деб­ной страны»⁷⁷ .

Замечательная харак­те­ри­стика, выби­ва­ю­щая оче­ред­ной кир­пи­чик из вер­сии о «пар­тии, сдав­шейся без боя».

Добрую услугу ока­зало анти­ком­му­ни­стам интер­вью Геннадия Зюганова в газете «Куранты» от 9 апреля 1992 года. Там буду­щий вождь КПРФ заявлял:

«КПСС нельзя рас­смат­ри­вать как пар­тию. Она была госу­дар­ствен­ной струк­ту­рой, а парт­би­лет являлся про­пус­ком в систему управ­ле­ния госу­дар­ством и про­из­вод­ством»⁷⁸ .

Это был, навер­ное, самый желан­ный аргу­мент для Макарова. И при всём этом Г. Зюганов попал на про­цесс как пред­ста­ви­тель РКП. Удивительно, как он туда попал! Защита КПСС на всём про­тя­же­нии её суще­ство­ва­ния и Съезды пар­тии в 1992 году же могли «под­ста­вить сто­рону в суде», а чело­век, допу­стив­ший такое заяв­ле­ние нака­нуне про­цесса, — ну конечно, нет!

Макаров про­шёлся по всей исто­рии ком­пар­тии: раз­гон Учредительного собра­ния, депор­та­ции, тер­рор, голод… Суд ни разу не пре­рвал его и не вер­нул к рас­смат­ри­ва­е­мым собы­тиям. Как мы видим, упо­ва­ния на то, что «до кур­ман­ских руко­пи­сей не дой­дёт», ока­за­лись лож­ными. Хотя КПСС с исто­ри­че­ской арены «сошла», но попытка диф­фе­рен­ци­ро­вать ответ­ствен­ность все­со­юз­ной пар­тии и КП РСФСР со сто­роны команды Купцова ока­за­лась несо­сто­я­тель­ной: пар­тия нуж­да­лась в защите на про­тя­же­нии всей своей истории. 

Подытожил своё дол­гое выступ­ле­ние Андрей Макаров так:

«Мы про­сим Конституционный Суд под­твер­дить недо­пу­сти­мость воз­об­нов­ле­ния их дея­тель­но­сти на тер­ри­то­рии Российской Федерации, хотя бы и под новыми назва­ни­ями, а равно не допу­стить исполь­зо­ва­ния наиме­но­ва­ний КПСС и КП РСФСР вновь созда­ю­щи­мися поли­ти­че­скими пар­ти­ями. Это должно быть сде­лано в слу­чае при­зна­ния ука­зан­ных орга­ни­за­ций некон­сти­ту­ци­он­ными вне зави­си­мо­сти от оценки Судом кон­сти­ту­ци­он­но­сти Указов Президента России.
Мы про­сим зафик­си­ро­вать в поста­нов­ле­нии недо­пу­сти­мость при­вле­че­ния граж­дан к какой-​либо ответ­ствен­но­сти исклю­чи­тельно за факт член­ства в КПСС и под­твер­дить их право объ­еди­няться на базе ком­му­ни­сти­че­ской идео­ло­гии»⁷⁹ .

Вот в этих про­ти­во­ре­чи­вых тре­бо­ва­ниях и скрыта суть той про­блемы, на кото­рую обра­щал вни­ма­ние Клигман. За кажу­щейся кон­крет­но­стью тре­бо­ва­ний сто­роны скры­ва­лась неопре­де­лён­ность, так как поня­тие «некон­сти­ту­ци­он­ность» пред­сто­яло напол­нить содер­жа­нием уже испол­ни­тель­ной власти.

***

Затем Судьи стали зада­вать вопросы. Неудивительно, что по итогу такой длин­ной речи пред­ста­ви­теля сто­роны они не могли отпу­стить очень долго. И опять — как в слу­чае и с депутатами-​коммунистами, и с пре­зи­дент­ской сто­ро­ной, — ника­ких зара­нее «про­валь­ных» вопро­сов не было. Если Суд и про­яв­лял анга­жи­ро­ван­ность к той или иной сто­роне, то делал это путём выне­се­ния пре­ду­пре­жде­ний, лише­ния слова. Любые спор­ные вопросы со сто­роны судей Зорькиным тут же сни­ма­лись, к кому бы они ни были направ­лены. Вопросы сто­рон друг к другу в этом плане много интереснее…

Секретарь Суда Ю. Д. Рудкин спра­ши­вал свя­тые баналь­но­сти. Он попро­сил пред­ста­ви­теля радикал-​демократов пояс­нить и обос­но­вать бро­шен­ное им выска­зы­ва­ние о том, что в СССР «бес­пар­тий­ность была хуже суди­мо­сти». Макаров поспе­шил при­знать несо­сто­я­тель­ность сво­его заяв­ле­ния⁸⁰ .

Далее Рудкин попро­сил уточ­нить, каким обра­зом запре­ще­ние чле­нам КПСС состо­ять в дру­гих поли­ти­че­ских пар­тиях явля­ется нару­ше­нием прав граж­дан. Макаров выдал про­сто потря­са­ю­щее: люди должны иметь право состо­ять в пар­тии, кото­рая по своим целям может не сов­па­дать с целями ком­му­ни­сти­че­ской пар­тии⁸¹ . На дворе 1992 год, ком­пар­тия — уже не един­ствен­ная поли­ти­че­ская сила в стране. Представьте себе, что сей­час чело­век состоит и в «Гражданской плат­форме», и в ЛДПР одно­вре­менно, и ни одна пар­тия не имеет права его исклю­чить, а он, имея член­ство в обоих орга­ни­за­циях, и там и там поль­зу­ется всеми выте­ка­ю­щими отсюда пра­вами. И к невоз­мож­но­сти такого была претензия!

Если вы думали, что откро­ве­ния кон­чи­лись, вы ошиб­лись. В своей речи А. Макаров ска­зал, что, руко­водя рабо­той своих фрак­ций в Советах, ком­му­ни­сты нару­шали Конституцию. Предписывали им, видите ли, как надо пра­вильно голо­со­вать! Секретарь Суда недо­уме­вал: полу­ча­ется, любая поли­ти­че­ская пар­тия не может руко­во­дить своей фрак­цией в зако­но­да­тель­ных орга­нах, это неза­конно? Макаров отве­тил: именно так! С его слов, пар­тии не могут руко­во­дить сво­ими депу­та­тами, выра­ба­ты­вать еди­ную стра­те­гию голо­со­ва­ния, потому что послед­ние под­от­чётны лишь изби­ра­те­лям и должны руко­вод­ство­ваться лишь «обще­го­су­дар­ствен­ными инте­ре­сами», а иное — попра­ние закона⁸² . Интересно, как в этом плане обстоят дела у «Единой России»?

В про­цессе раз­бора вопро­сов Суда к пред­ста­ви­телю сто­роны А. Макаровым был рож­дён ещё один перл:

«В Указах Президента ста­вится вопрос о пре­кра­ще­нии дея­тель­но­сти КПСС и КП РСФСР, во-​первых, на тер­ри­то­рии Российской Федерации и, во-​вторых, о роспуске их орга­ни­за­ци­он­ных струк­тур. Никакого запре­ще­ния пар­тии, ни тер­мина запре­ще­ния пар­тии, ни фак­ти­че­ского запре­ще­ния пар­тии Указы Президента не содер­жат с моей точки зре­ния»⁸³ .

Впрочем, руко­вод­ству­ясь хода­тай­ством Румянцева, иначе было и не вывернуться.

Это тяжело обсуж­дать все­рьёз. Можно было бы пафосно заме­тить, что такие «ком­пе­тент­ные» люди ника­кой иной «демо­кра­тии», кроме той, что мы имеем сего­дня, постро­ить и не могли. Но нет, на мой взгляд, глу­пость здесь ни при чём. Это всё были вполне наме­рен­ные ходы, направ­лен­ные на рядо­вого теле­зри­теля и чита­теля газет, кото­рый в 1992 году имел чрез­вы­чайно сла­бое пред­став­ле­ние о функ­ци­о­ни­ро­ва­нии мно­го­пар­тий­ных систем. В каком-​то смысле тот факт, что этот цирк все­рьёз обсуж­дался — вина совет­ского пери­ода, когда никто и не пред­по­ла­гал, что подоб­ные зна­ния могут кому-​то пригодиться.

Судьи Гаджиев и Лучин под­няли вопрос о том, почему хода­тай­ство о «госу­дар­ствен­ной струк­туре», как утвер­ждает про­цес­су­аль­ная сто­рона, рас­смат­ри­ва­ется Конституционным Судом в соот­вет­ствии с его пол­но­мо­чи­ями отно­си­тельно поли­ти­че­ских пар­тий: быть может, пре­тен­зии не по адресу? Макаров пояс­нил, что КПСС и КП РСФСР сами име­нуют себя пар­ти­ями и пока не дока­зано обрат­ное, что сов­па­дает с «некон­сти­ту­ци­он­но­стью», соот­вет­ственно, всё якобы вполне пра­во­мерно⁸⁴ .

Судья Морщакова попы­та­лась уточ­нить заин­те­ре­со­вав­ший нас выше момент с тем, что юри­ди­че­ская пра­во­пре­ем­ствен­ность ком­пар­тии невоз­можна, но идео­ло­ги­че­ская — вполне: как это нужно пони­мать? Выяснилось, что так и нужно: ника­кая ком­му­ни­сти­че­ская пар­тия не может быть юри­ди­че­ским пра­во­пре­ем­ни­ком КПСС, но объ­еди­не­ния на плат­форме ком­му­ни­сти­че­ской идео­ло­гии вполне воз­можны. Макаров даже при­во­дил при­меры вновь обра­зо­ван­ных ком­пар­тий, кото­рые «вполне законны»⁸⁵ . И тут воз­ни­кала одна только про­блема: кто мог дать гаран­тию, что идей­ных пре­ем­ни­ков потом не объ­явят юри­ди­че­скими и не обви­нят в рестав­ра­ции струк­тур КПСС? Но этого вопроса так и не прозвучало.

Зато про­зву­чал дру­гой, кото­рый момен­тально сорвал с пред­ста­ви­теля радикал-​демократов маску идео­ло­ги­че­ской терпимости:

«Судья ТИУНОВ О. И. Уважаемый пред­ста­ви­тель сто­роны, в своём выступ­ле­нии, когда вы гово­рили об Уставе КПСС, то Вы гово­рили о том, что про­па­ганда роли рабо­чего класса — это тоже про­ти­во­ре­чит Конституции Российской Федерации. Я про­сил бы уточ­нить, в чём Вы тут видите про­ти­во­ре­чие, в чём тут нару­ше­ние Конституции?
МАКАРОВ А. М. Я думаю, что Конституция в доста­точ­ной сте­пени ясно отве­чает на вопросы о равен­стве людей неза­ви­симо от их соци­аль­ного поло­же­ния. На мой взгляд, про­па­ган­ди­ро­ва­ние роли любого из клас­сов в про­ти­во­вес дру­гим груп­пам, соци­аль­ным груп­пам и слоям насе­ле­ния явля­ется анти­кон­сти­ту­ци­он­ным»⁸⁶ .

Весёлая выхо­дила ситу­а­ция. Компартии в России могут суще­ство­вать. Но только в слу­чае отказа от ком­му­ни­сти­че­ской идео­ло­гии. Этакий строй «народ­ных демо­кра­тий» в Восточной Европе, только вывер­ну­тый наизнанку. Партии могут быть раз­ные, но все они обя­заны при­зна­вать «руко­во­дя­щую роль обще­че­ло­ве­че­ских цен­но­стей», на деле явля­ю­щихся тем, что счи­тает пра­виль­ным власть. Вот только насе­ле­нию обе­щали, что поли­ти­че­ская система пой­дёт не «туда», а как раз «оттуда»!

То же было и чуть позже, во время вопро­сов к сто­роне. Макаров под­твер­дил, что враж­деб­ность идеям част­ной соб­ствен­но­сти — анти­кон­сти­ту­ци­он­ный факт, и тут же заявил, что пре­пят­ствием для созда­ния ком­му­ни­сти­че­ских пар­тий это быть не может. Нужно, мол, про­сто ува­жать все формы соб­ствен­но­сти, а на идео­ло­гию нет запрета⁸⁷ . Так и видится, что в этот момент Геннадий Зюганов «брал на каран­даш» подоб­ные реко­мен­да­ции. Описывая «ком­пар­тию своей мечты», Андрей Макаров будто бы пред­вос­хи­щал КПРФ. 

Юрий Слободкин реши­тельно воз­ра­жал про­тив подоб­ных выска­зы­ва­ний. Слишком уж явно это пере­пле­та­лось с тем, что в Верховный совет был вне­сён зако­но­про­ект об уго­лов­ной ответ­ствен­но­сти за «меж­ду­на­род­ные пре­ступ­ле­ния», кото­рый писался под КПСС с целью при­вя­зать гря­ду­щие пре­сле­до­ва­ния к вопро­сам о финан­си­ро­ва­нии «меж­ду­на­род­ного тер­ро­ризма»⁸⁸ . Вот как: вроде всё миро­лю­биво зву­чит, а плаха-​то на самом деле уже готова! Естественно, газеты об этом не напи­сали: акцент делался на мак­си­маль­ную миро­лю­би­вость хода­тай­ства О. Румянцева⁸⁹ . 

Но это в мате­ри­а­лах по про­цессу. А вот 7 июля 1992 года, согласно сооб­ще­нию «Независимой газеты», пар­ла­мент­ская фрак­ция ради­каль­ных демо­кра­тов высту­пила с воз­зва­нием «Лето — сезон пут­чей». В нём она гово­рила о воз­мож­ной угрозе новых госу­дар­ствен­ных пере­во­ро­тов и тре­бо­вала раз­ра­бо­тать меха­низмы люст­ра­ции⁹⁰ . Не уга­дали: сезон охоты на депу­та­тов Верховного совета открылся осенью.

Судья Эбзеев попро­сил предъ­явить дока­за­тель­ства того, что КПСС сеяла среди наро­дов СССР наци­о­наль­ную рознь и про­во­дила насиль­ствен­ную руси­фи­ка­цию малых наро­дов, при­чём именно на время изда­ния Указов, в кото­рых ей выдви­га­лись подоб­ные обви­не­ния. Макаров отве­тил весьма уклон­чиво: наци­о­наль­ная вражда — это, мол, ско­рее про­цесс, нельзя отде­лить сего­дня от вчера. Привёл в дока­за­тель­ство он только чах­лый доку­мент об обра­зо­ва­нии «анти­си­о­нист­ского коми­тета совет­ской обще­ствен­но­сти» в 1983 году. Судью это не убе­дило⁹¹ .

В. Д. Зорькин задал пред­ста­ви­телю сто­роны два очень инте­рес­ных вопроса. Первый: если, пред­по­ло­жим, КПСС — госу­дар­ствен­ная струк­тура, осо­бый меха­низм вла­сти, то кто тогда рядо­вые ком­му­ни­сты, эти 19 мил­ли­о­нов чело­век? Они, что же, были гос­слу­жа­щими?⁹² Второй: если речь о гос­струк­туре, то что в таком слу­чае пред­став­ляют собой пар­тий­ные взносы?⁹³ На пер­вое Макаров отве­тил, если кратко, так:

«В каком-​то смысле были».

На вто­рое ответ был ещё короче: член­ские взносы пред­став­ляли собой… налоги.

На этом объ­яс­не­ние пред­ста­ви­те­лей радикал-​демократов закон­чи­лось. Президентская сто­рона отка­за­лась зада­вать вопросы, депу­таты Безруков и Румянцев слово брать не стали. Пришла оче­редь вопро­сов от сто­рон, пред­став­ля­ю­щих инте­ресы ком­му­ни­стов. Эту часть сте­но­граммы читать инте­рес­нее всего.

Коммунистическая сто­рона чуть ли не прямо насме­ха­лась над Макаровым. Достаточно ска­зать, что почти каж­дый высту­па­ю­щий полу­чил по пре­ду­пре­жде­нию, пере­драз­ни­вая манеру А. Макарова и С. Шахрая избе­гать слова «пар­тия» с помо­щью обо­рота «орга­ни­за­ция, име­ну­ю­щая себя…» Что только ни выду­мы­ва­лось: «пред­ста­ви­тель, име­ну­ю­щий себя демо­кра­том», «пред­ста­ви­тель про­тив­ной сто­роны, име­ну­ю­щий себя адво­ка­том Макаровым»… Вал насме­шек на этом не кончился.

В. А. Севастьянов спро­сил: не полу­чал ли Макаров теле­грамму про­те­ста от Тэтчер в связи с тем, что тори при­няли внут­ри­пар­тий­ное реше­ние выдви­гать в пре­мьеры Мейджора? Затем он же поин­те­ре­со­вался: являлся ли рус­ский язык Горбачёва при­зна­ком руси­фи­ка­ции куль­туры?⁹⁴

Некоторую иро­нию про­явил Геннадий Зюганов. Он задал сто­роне целый ряд про­во­ка­ци­он­ных вопро­сов. Первый: почему же сам автор хода­тай­ства, Олег Румянцев, не при­нялся защи­щать свою пози­цию лично? Второй: если КПСС явля­лась госу­дар­ствен­ной струк­ту­рой, то нельзя ли кого-​то при­влечь к ответ­ствен­но­сти за нару­ше­ние ста­тьи Конституции РСФСР о защите целост­но­сти и без­опас­но­сти госу­дар­ства? Третий: отсут­ствие глас­но­сти в ком­му­ни­сти­че­ской пар­тии ещё надо дока­зать, ведь автор­ство каж­дого доку­мента известно, а вот автор­ство Указов о запрете КПСС — нет; может ли сто­рона в таком слу­чае назвать людей, их состав­ляв­ших? Другие вопросы также были заданы в подоб­ном духе⁹⁵ .

Макаров отве­чал соот­вет­ству­юще: с наиг­ран­ным педан­тиз­мом и сугубо кан­це­ля­рист­скими фор­му­ли­ров­ками. Такой обмен репли­ками, лишь фор­мально впи­сы­ва­ю­щийся в закон­ный поря­док, был Зорькиным по итогу пре­рван, но не искоренён.

В. С. Мартемьянов задал про­стой в своей фор­му­ли­ровке вопрос, но и он послу­жил мето­дом изощ­рён­ной пытки для пред­ста­ви­те­лей депутатов-​антикоммунистов: как изы­ма­лись доку­менты КПСС? А. А. Котенков начал пере­ска­зы­вать дол­гий про­цесс по рас­сек­ре­чи­ва­нию доку­мен­тов. Валентин Мартемьянов ска­зал, что про­цесс сор­ти­ровки и раз­бора доку­мен­тов его не инте­ре­сует, и объ­яс­нил, что вопрос был в дру­гом: где гаран­тия их истин­но­сти? Котенков начал рас­ска­зы­вать о том, что в слу­чае сомне­ний Суд все­гда может запро­сить ори­ги­нал… Мартемьянов с сожа­ле­нием кон­ста­ти­ро­вал, что с ним гово­рит «явно не юрист» (с учё­том поло­же­ния Котенкова — изящ­ное оскорб­ле­ние), и, как сту­денту, начал рас­шиф­ро­вы­вать пред­ста­ви­телю, что имеет в виду: изъ­я­тие должно про­во­диться с про­то­ко­ли­ро­ва­нием, в уста­нов­лен­ном зако­ном порядке…

Это, кстати, была про­блема, о кото­рой в пер­вые дни новой вла­сти явно никто не думал: изъ­яли — и делу конец. И тут вдруг такое серьёз­ное дело: в Суде всплы­вает, что дока­за­тель­ства добыты неза­кон­ным обра­зом!

Тут слово взял Генеральный про­ку­рор Российской Федерации В. Г. Степанков. Не нужно удив­ляться: хотя как участ­ник он заяв­лен не был, он пери­о­ди­че­ски воз­ни­кал в сте­но­грам­мах, ибо при­сут­ство­вал в зале и вни­ма­тельно наблю­дал за про­цес­сом. Он заявил, что пред­став­лен­ное про­ку­ра­ту­рой по обра­ще­нию Суда точно имело долж­ное оформ­ле­ние, а осталь­ное… как полу­чи­лось. Следом за его справ­кой В. Д. Зорькин заме­тил, что на дан­ном суде было воз­можно появ­ле­ние вообще любого доку­мента и суд не свя­зан тем, каким обра­зом тот был полу­чен; дру­гое дело — при­об­ще­ние: там суд уже, мол, посмот­рит, надо оно или нет. Таким обра­зом, дока­за­тель­ства, добы­тые неза­кон­ным путём, могли быть при­об­щены к делу. 

Представитель ком­му­ни­стов в ответ заме­тил, что при­вык иметь дело с досто­вер­ными дока­за­тель­ствами⁹⁶ . Также Мартемьянов отме­тил, что о «неви­ди­мой пар­тий­ной эко­но­мике» гово­рили много, но не могут предъ­явить ни одного реально создан­ного объ­екта; а был ли, в таком слу­чае, маль­чик? Он спра­вед­ливо заме­тил: всё должно быть дока­зано⁹⁷ . Честно говоря, спу­стя почти 30 лет ответ на этот вопрос так и остался неизвестным…

Андрею Макарову зада­вали вопросы и пред­ста­ви­тели пре­зи­дент­ской сто­роны. Это тоже было кос­вен­ным сви­де­тель­ством, что основ­ная ставка в Кремле дела­лась на хода­тай­ство Румянцева. С помо­щью Сергея Шахрая А. Макаровым был довольно подробно раз­вёр­нут вопрос о рели­ги­оз­ных пре­сле­до­ва­ниях в СССР, с помо­щью Федотова — о лише­нии граж­дан­ства по ука­за­ниям пар­тии⁹⁸ .

Затем вопросы Макарову зада­вали пред­ста­ви­тели КПСС и КП РСФСР. Бывший заме­сти­тель Генерального сек­ре­таря ЦК КПСС В. А. Ивашко сперва побла­го­да­рил адво­ката за рекламу, кото­рую тот обес­пе­чил ему на про­цессе, и выра­зил надежду, что она всё же будет бес­плат­ной. Следом он потре­бо­вал пред­ста­вить доку­менты о «тай­ной пар­тий­ной эко­но­мике» как можно ско­рее, не тянуть. Владимир Антонович также сде­лал заме­ча­ние, что упо­треб­ле­ние Макаровым выра­же­ния «при­чи­та­ния оппо­нен­тов» неуместно:

«Вы не дождё­тесь, чтобы я перед Вами при­чи­тал»⁹⁹ .

Среди всех пар­тий­ных функ­ци­о­не­ров и. о. Генсека вообще смот­релся в наи­бо­лее выгод­ном свете. После начала про­цесса даже про­пре­зи­дент­ская печать не все­гда могла при­драться к его корот­ким, но содер­жа­тель­ным выступлениям. 

Ивашко спро­сил: все­рьёз ли наме­рена сто­рона радикал-​демократов выдви­гать КПСС обви­не­ние в ущем­ле­нии сво­боды слова, когда за период 1989 — начала 1990 года, то есть даже до отмены 6-​й ста­тьи, страна не испы­ты­вала дефи­цита в митин­гах?¹⁰⁰ Получив утвер­ди­тель­ный ответ, он пере­шёл к вто­ро­сте­пен­ным вопросам. 

На сле­ду­ю­щий день, 13 июля, он повто­рил своё тре­бо­ва­ние: доку­мент с его под­пи­сью о созда­нии «тай­ной пар­тий­ной эко­но­мики». Макаров огрыз­нулся, что этот доку­мент будет предо­став­лен тогда, когда его сто­рона сочтёт это необ­хо­ди­мым. Тогда Владимир Антонович кон­ста­ти­ро­вал, что такого доку­мента нет¹⁰¹ . И он был абсо­лютно прав, ибо всё, что было у про­цес­су­аль­ных оппо­нен­тов КПСС — это не име­ю­щие силы ана­ли­ти­че­ские записки, про­екты и ряд неосу­ществ­лён­ных поста­нов­ле­ний, коих в любом дело­про­из­вод­стве масса. Никакой кон­кре­тики за под­пи­сью В. А. Ивашко: даже если послед­ний руко­во­ди­тель пар­тии и оста­вил какое-​то наслед­ство, спря­тано оно было надёжно. Но так это было или нет, а гонор радикал-​демократов, что у них на всё есть «мешки доку­мен­тов», нико­гда более в тече­ние про­цесса уже не мог быть убе­ди­тель­ным. Когда в тот же день Макаров будет снова и снова апел­ли­ро­вать к доку­мен­там, кото­рых никто не видел, уже сам Валерий Зорькин попро­сит его что-​нибудь предо­ста­вить¹⁰² .

Феликс Рудинский серией корот­ких вопро­сов о нару­ше­нии закона со сто­роны ком­пар­тии на местах заста­вил Макарова при­знать, что и дей­ству­ю­щий Президент Б. Н. Ельцин участ­во­вал в нару­ше­ниях Конституции. Андрей Михайлович вынуж­ден был согла­ситься, что в СССР «все участ­во­вали в нару­ше­нии Конституции»¹⁰³ . Этим он серьёзно под­то­чил пози­цию своей сто­роны. Правда, менее опыт­ным участ­ни­кам про­цесса Макарова было так про­сто не взять.

Последние вожди

В ходе объ­яс­не­ния сто­рон Федотов два­жды обра­щал вни­ма­ние на затяжку засе­да­ний¹⁰⁴ . Это же отме­чал и Валерий Зорькин¹⁰⁵ . Коммунистическая сто­рона явно тор­мо­зила про­цесс: каж­дый исполь­зо­вал право на слово, каж­дый повто­рял одни и те же аргу­менты в новой форме. В связи с этим чем ближе к окон­ча­нию дан­ного этапа, тем слож­нее выде­лять нечто новое. Но пред­ста­ви­тели КП РСФСР и КПСС всё-​таки сумели уточ­нить пози­цию сто­роны по ряду вопросов.

Валентин Александрович Купцов наста­и­вал на раз­гра­ни­че­нии РКП и КПСС как субъ­ек­тов. Он утвер­ждал, что рос­сий­ское отде­ле­ние от все­со­юз­ной ком­пар­тии обосо­би­лось, пред­став­ляет собой совер­шенно новую пар­тию, кото­рая ни с каким госу­дар­ством нико­гда не сра­щи­ва­лась, а в связи с этим хода­тай­ство Олега Румянцева, будь оно даже удо­вле­тво­рено, не может рас­про­стра­няться на КП РСФСР и её пер­вич­ные отде­ле­ния. Короче говоря, В. А. Купцов пытался про­дви­нуть идею, что рос­сий­ская ком­пар­тия имеет к КПСС весьма опо­сред­ство­ван­ное отно­ше­ние и не может нести ответ­ствен­ность наравне с ней¹⁰⁶ .

Так КПРФ офи­ци­ально отрек­лась от сво­его наслед­ства, столь сильно обре­ме­нён­ного дол­гами. Временно, конечно же. А вот когда весь этот про­цесс стал «пре­да­ньем ста­рины глу­бо­кой», она решила забрать «то, что ей при­чи­та­ется» тай­ком, как вор. Тут-​то и начали всплы­вать на поверх­ность все эти утвер­жде­ния о пре­ем­ствен­но­сти… Благо исто­рия успешно пре­одо­ле­вает корот­кую память отдель­ных людей.

Позиции Валентина Купцова тезисно:

• Значительная часть обви­не­ний про­сто наду­мана. При долж­ном жела­нии и при­зыв «Коммунисты, впе­рёд!» можно пред­ста­вить как стрем­ле­ние к пре­умень­ше­нию иных поли­ти­че­ских сил.
• Компартия в 1991 и 1917 году — вещи совер­шенно раз­ные, рефор­ми­ро­ва­ние её шло вполне успешно (!), про­сто темпы пере­мен в пар­тии отста­вали от ана­ло­гич­ных про­цес­сов в обще­стве в целом. Но пар­тий­ные доку­менты сви­де­тель­ствуют об их после­до­ва­тель­но­сти и необратимости.
• КП РСФСР воз­никла в 1990 году как оппо­зи­ци­он­ная пар­тия (!), ответ­ствен­ность её и КПСС надо разграничивать.
• Компартия давно уже за рав­но­пра­вие всех форм собственности.
• Вопрос о наци­о­наль­ной розни, даже если он и был, снят доку­мен­тами о реа­би­ли­та­ции репрес­си­ро­ван­ных наро­дов. И вообще, пар­тия всё пло­хое сама осу­дила на XX съезде и в перестройку.
• Партия не при­ни­мала уча­стия в ГКЧП, это было дело лишь отдель­ных лиц¹⁰⁷ .

Довольно инте­рес­ным был его выпад в сто­рону социал-​демократов под руко­вод­ством Олега Румянцева. Последний, по дан­ным Купцова, 28 мая под­пи­сал согла­ше­ние с Правительством, что социал-​демократическая пар­тия и ещё ряд дви­же­ний возь­мут на себя ответ­ствен­ность за кад­ро­вое и орга­ни­за­ци­он­ное обес­пе­че­ние реа­ли­за­ции пра­ви­тель­ствен­ных про­грамм¹⁰⁸ . Быть может, спра­ши­вал он, это явля­лось при­зна­ком некон­сти­ту­ци­он­но­сти социал-демократов?

Кратким и доста­точно ори­ги­наль­ным было выступ­ле­ние Ивана Ивановича Мельникова. Он апел­ли­ро­вал не столько к тому, что был чле­ном ЦК КПСС, сколько к своей работе в каче­стве сек­ре­таря пар­тий­ной орга­ни­за­ции МГУ. По его сло­вам, она пред­при­няла немало полез­ного для рас­ши­ре­ния уни­вер­си­тет­ской авто­но­мии и раз­ра­ботки нового устава, при­зван­ного сде­лать МГУ более похо­жим на евро­пей­ские уни­вер­си­теты; между тем, и она, и зна­чи­тель­ная часть дру­гих пер­вич­ных отде­ле­ний, рай­ко­мов, кото­рые зани­ма­лись много чем полез­ным, ока­за­лись лишены воз­мож­но­сти защи­тить себя. Примечательно, что он поз­во­лил себе нега­тив­ное выска­зы­ва­ние о Л. И. Брежневе: учи­ты­вая его нынеш­нее поло­же­ние, повто­рится этот пре­це­дент навряд ли.

Происходивший про­цесс Мельников опре­де­лил как удоб­ную воз­мож­ность спа­сти вер­хушку пар­тап­па­рата от пар­тий­ного суда, кото­рый в новых усло­виях ей бы непре­менно устро­или низо­вые орга­ни­за­ции¹⁰⁹ . Это, навер­ное, самое неожи­дан­ное утвер­жде­ние за весь процесс.

К сожа­ле­нию, сложно с этим согла­ситься, зная исто­рию КПРФ напе­рёд. Бесчисленные рас­колы на орга­ни­за­ци­он­ной почве, «чистки» («ленин­град­ская», «мос­ков­ская», куча реги­о­наль­ных), кон­фликты с организациями-​сателлитами… Хотя для внут­рен­него потре­би­теля все­гда нахо­ди­лась удоб­ная вер­сия, что «един­ствен­ная реаль­ная оппо­зи­ци­он­ная сила» рас­ша­ты­ва­ется извне ковар­ными лазут­чи­ками власти.

Наиболее инте­ресно в каче­стве адво­ката пар­тии высту­пал Феликс Михайлович Рудинский. Его речь была отве­том Андрею Макарову, кото­рого он прямо цитировал. 

На фоне выступ­ле­ний пар­тий­ных чинов­ни­ков то, что гово­рил Рудинский, зву­чало неожи­данно свежо. 

Феликс Михайлович отме­тил, что лик­ви­да­ция КПСС ведёт к фак­ти­че­скому отказу от мно­го­пар­тий­ной системы в имев­шихся поли­ти­че­ских усло­виях: хотя суще­ство­вало мно­же­ство кар­ли­ко­вых пар­тий, но ни одна из них не была спо­собна кон­со­ли­ди­ро­вать обще­ство, запол­нить поли­ти­че­ский вакуум. Отсюда, по его сло­вам, шла деста­би­ли­за­ция обста­новки в стране; суще­ство­ва­ние же хотя бы двух­пар­тий­ной системы могло бы облег­чить ситуацию. 

Рудинский един­ствен­ный из высту­па­ю­щих под­нял тему реаль­ных зло­упо­треб­ле­ний со сто­роны парт­бю­ро­кра­тии. Ни Валентину Купцову, ни кому-​либо из иных чле­нов ЦК гово­рить об этом ока­за­лось не под силу. Отметив реаль­ную кор­рум­пи­ро­ван­ность пар­тии, её вырож­де­ние и отказ от преж­них иде­а­лов, Рудинский заявил, что согла­сился на уча­стие в про­цессе ради защиты инте­ре­сов рядо­вых чле­нов орга­ни­за­ции, а не ради «обо­рот­ней»¹¹⁰ . Он упо­мя­нул, что лично его пер­вич­ная пар­тий­ная орга­ни­за­ция не пред­при­ни­мала ника­ких про­ти­во­прав­ных дей­ствий, но тоже была запре­щена, и ска­зал, что если сто­рона пре­зи­дента вопро­шает «где же рядо­вые ком­му­ни­сты, чьи права нару­шены?», то один из них перед ними¹¹¹ .

Феликс Михайлович напом­нил: Макаров много рас­ска­зы­вал о том, что КПСС якобы нару­шала не только совре­мен­ную кон­сти­ту­цию, но и все исто­ри­че­ски суще­ство­вав­шие совет­ские, при том, что все совет­ские кон­сти­ту­ции, мол, были фик­ци­ями, писав­ши­мися самой ком­пар­тией. Тут же Рудинский воз­ра­жает: ЦК был ини­ци­а­то­ром, но нико­гда — авто­ром. Для про­верки этого, гово­рит он, не надо вскры­вать сек­рет­ные доку­менты: люди, кото­рые реально состав­ляли эти про­екты, в том числе кон­сти­ту­цию 1977 года, сей­час нахо­дятся в зале — «спро­сите у них, они вам рас­ска­жут». Докладчик упо­мя­нул, что даже две его соб­ствен­ных поправки вошли в Конституцию СССР, хотя он нико­гда не вхо­дил в состав ЦК¹¹² .

Рудинский активно ссы­лался на «мемо­ран­дум Клигмана», на то, что некон­сти­ту­ци­он­ность — очень раз­мы­тое поня­тие. Например, он ука­зал на сле­ду­ю­щее: на осно­ва­нии при­зна­ния пар­тии «некон­сти­ту­ци­он­ной» Макаров потре­бо­вал от Суда предот­вра­тить вос­ста­нов­ле­ние Коммунистической пар­тии и при­нять ещё целый ряд мер — но откуда он взял эти меры, кото­рые неиз­бежно должны сле­до­вать после при­зна­ния некон­сти­ту­ци­он­но­сти? Рудинский гово­рит: он их выду­мал сам, они нигде не про­пи­саны, и это всё пах­нет про­из­во­лом¹¹³ .

Феликс Михайлович про­дол­жает: те, кто про­ти­во­стоят ком­му­ни­стам в этом про­цессе, сами в плену «псев­до­ком­му­ни­сти­че­ской бреж­нев­ской про­па­ганды» (это дословно), кото­рая даже смену вре­мён года могла поста­вить в заслугу пар­тии; на деле же дея­тель­ность КПСС в про­шлом была не столь все­о­хва­ты­ва­юща, как это ста­ра­ются пред­ста­вить¹¹⁴ . Более того, гово­рит он, госу­дар­ствен­ные слу­жа­щие, дирек­торы пред­при­я­тий нередко исполь­зо­вали пар­тий­ные струк­туры для выпол­не­ния госу­дар­ствен­ных зада­ний¹¹⁵ .

Принцип отож­деств­ле­ния КПСС образца 1991 года с РСДРП 1917 года рабо­тает про­тив самой сто­роны радикал-​демократов, утвер­ждает Рудинский: в таком слу­чае необ­хо­димо было бы ещё углу­биться в исто­рию и дока­зать, что даже доок­тябрь­ская РСДРП была госу­дар­ствен­ной струк­ту­рой, что РКП(б) 20-​х была госу­дар­ствен­ной струк­ту­рой, и т. п., что делает ситу­а­цию про­сто абсурд­ной¹¹⁶ .

Нашлось в его выступ­ле­нии место и насмешке. Например, он поздра­вил про­цес­су­аль­ных оппо­нен­тов с 60-​летием Постановления ВЦИК от 1932 года, на кото­рое они ссы­ла­лись, чтобы оправ­дать запрет орга­ни­за­ции без суда. Рудинский выра­зил надежду, что тор­же­ства пре­зи­дент­ской команды про­шли под порт­ре­том Сталина¹¹⁷ : ведь оппо­нен­тов, несмотря на все декла­ра­ции о пра­вах чело­века, нисколько не сму­щало, что дан­ный доку­мент поз­во­лял испол­ни­тель­ной вла­сти любую орга­ни­за­цию в стране при­хлоп­нуть, как муху¹¹⁸ .

В заклю­че­ние Ф. М. Рудинский затро­нул утвер­жде­ние о «недо­пу­сти­мо­сти шель­мо­ва­ния рядо­вых чле­нов пар­тии» в сле­ду­ю­щим аспек­тах: во-​первых, «шель­мо­ва­ние» — тер­мин не пра­во­вой, во-​вторых, попра­ние прав чле­нов ком­пар­тий уже нача­лось. Тут он при­во­дит ряд примеров: 

Не «шель­мо­ва­ние» ли то, что в офи­ци­аль­ных пра­ви­тель­ствен­ных газе­тах сто­рон­ники КП име­но­ва­лись как «красно-​коричневые»? 

Не «шель­мо­ва­ние» ли то, что Указ об окон­ча­тель­ном запрете был выпу­щен 6 ноября, в канун глав­ного ком­му­ни­сти­че­ского праздника? 

Не «шель­мо­ва­ние» ли то, что ком­му­ни­стам поз­во­лили объ­еди­няться только в рам­ках новых орга­ни­за­ций — как быть с людьми, жела­ю­щими сохра­нить член­ство на ста­рой основе? 

И всё это, гово­рит Рудинский, может быть только нача­лом более печаль­ных про­цес­сов¹¹⁹ .

Выступление Геннадия Андреевича Зюганова было не слиш­ком корот­ким, но довольно серым. Если вы читали одну речь лидера КПРФ с офи­ци­аль­ного сайта пар­тии, вы читали их все. Для 1992 года это также спра­вед­ливо. Страна про­из­во­дила… Приезжавший в СССР писа­тель отзы­вался о нашей стране… Распад СССР… План Даллеса и козни раз­ведки США…¹²⁰ Выяснилось также, что, помимо КП РСФСР, он на про­цессе гово­рит от имени Русского наци­о­наль­ного собора. Почему бы и нет?

Очень свое­об­разно высту­пал Юрий Владимирович Голик, кото­рый не стал повто­рять набив­ших оско­мину аргу­мен­тов. Он прямо заявил: упрёк пра­вя­щей пар­тии в том, что она рас­став­ляла своих людей на клю­че­вые посты в госу­дар­стве, можно оха­рак­те­ри­зо­вать не иначе, как дет­ский, осо­бенно на фоне того, что новый началь­ник МосГУВД Аркадий Мурашов объ­явил, что на своём посту будет «выпол­нять волю пра­вя­щей пар­тии»¹²¹ . От себя отмечу, что речь ско­рее всего о «Демократической России». 

Голик также отме­тил, что в Советском Союзе пра­вом зако­но­да­тель­ной ини­ци­а­тивы обла­дала не только КПСС, но и целый ряд орга­ни­за­ций — хоть и ассо­ци­и­ро­ван­ных с ней, но тем не менее¹²² , и этот про­цесс не все­гда был бесконфликтным.

Юрий Владимирович про­дол­жает: про­цес­су­аль­ные про­тив­ники откро­венно лгут, выводя некон­сти­ту­ци­он­ность КПСС/РКП из того, что она отда­вала при­о­ри­тет рабо­чему классу. Он дер­жит в руках офи­ци­аль­ный доку­мент «Демократической России» и зачитывает:

«Вступайте в кон­такт с коопе­ра­то­рами и пред­при­ни­ма­те­лями. Мы пред­став­ляем их инте­ресы»¹²³ .

В чём, спра­ши­вал он, раз­ница с КПСС? При этом все дей­ство­вав­шие мел­кие пар­тии Голик прямо назвал «мари­о­не­точ­ными» по отно­ше­нию к испол­ни­тель­ной вла­сти¹²⁴ .

Очень заин­те­ре­со­вали высту­па­ю­щего и исто­ри­че­ские экс­курсы к раз­гону Учредительного Собрания. Как тогда быть с раз­го­ном Верховного совета СССР, Коммунистической пар­тии Советского Союза и всего госу­дар­ства в целом?¹²⁵

В вопросе об исто­ри­че­ской пре­ем­ствен­но­сти же Голик огра­ни­чился весьма мрач­ной шуткой:

«Если бы пар­тия рево­лю­ци­он­ных лет и сего­дняш­няя КПСС были одним и тем же, то дан­ный про­цесс был бы невоз­мо­жен, а „обви­ни­тели” тру­ди­лись ”на дру­гой ниве”»¹²⁶ .

Достаточно про­зрач­ный намёк, на кото­рый Суд, правда, не среагировал.

Два инте­рес­ных довода при­внес Виктор Григорьевич Вишняков. 

Первый был таков: если сто­рона гово­рит о «новом Нюрнберге», то давайте откроем Устав меж­ду­на­род­ного воен­ного три­бу­нала, по кото­рому судили нацист­ских пре­ступ­ни­ков, — и мы уви­дим там поло­же­ние о том, что пре­ступ­ле­ния совер­ша­ются людьми, а не абстракт­ными кате­го­ри­ями. Из этого сле­дует, гово­рил он, что вопрос о при­зна­нии какой-​либо орга­ни­за­ции пре­ступ­ной не может рас­смат­ри­ваться Судом в каче­стве само­сто­я­тель­ного дела, и ника­кая орга­ни­за­ция не может быть «само­сто­я­тель­ным под­су­ди­мым»; для при­вле­че­ния её к ответ­ствен­но­сти тре­бу­ется пре­дать суду три­бу­нала, по край­ней мере, одного из руко­во­дя­щих чле­нов¹²⁷ .

Второй довод зву­чал так: ни один запад­ный спе­ци­а­лист, опи­сы­вая про­цессы сра­щи­ва­ния пар­тии и госу­дар­ства после 1960-​х годов, в том числе и на зару­беж­ном мате­ри­але, не отка­зы­вает этим объ­еди­не­ниям в том, что они — пар­тии, так что это ноу-​хау Олега Германовича Румянцева¹²⁸ . Но между Румянцевым и зару­беж­ными спе­ци­а­ли­стами Вишняков, как он прямо ска­зал, отдаёт пред­по­чте­ние последним.

Юрий Павлович Иванов свою речь посвя­тил попыт­кам «при­стег­нуть» рас­сле­до­ва­ние по «Делу ГКЧП» к теку­щему про­цессу. Его аргу­мен­том про­тив было то, что един­ствен­ным дока­за­тель­ством уча­стия струк­тур КПСС в дея­тель­но­сти коми­тета явля­ется собра­ние Секретариата, про­ве­дён­ное Олегом Шениным, и его шиф­ро­грамма, отправ­лен­ная реги­о­наль­ным отде­ле­ниям. При этом он ука­зал, что уже тогда про­ку­ра­тура предо­став­ляла справки, что Шенин ввёл Секретариат в заблуж­де­ние: зна­чит, струк­туру под­ста­вили, и это более чем оче­видно¹²⁹ . 

***

Когда при­шло время вопро­сов судей к пред­ста­ви­те­лям КПСС и КП РСФСР, пар­тий­цам почти сразу же был нане­сён тяжё­лый удар со сто­роны судьи Морщаковой. Она отме­тила про­ти­во­ре­чие в пози­ции сто­роны: отсут­ствие в законе поня­тия «некон­сти­ту­ци­он­ность», кото­рое, якобы не поз­во­ляет пре­сле­до­вать пар­тию, не даёт и воз­мож­но­сти решить дело с «некон­сти­ту­ци­он­но­стью» Указов Президента РФ¹³⁰ . Она спра­ши­вала: какие послед­ствия должны быть для него, в слу­чае при­зна­ния его Указов некон­сти­ту­ци­он­ными: отре­ше­ние от долж­но­сти, уго­лов­ное пре­сле­до­ва­ние? Здесь ведь, гово­рила судья, послед­ствия также не определены. 

И это в самом деле был силь­ный аргу­мент. Причём не только про­тив ком­му­ни­сти­че­ской сто­роны, но и про­тив самого про­цесса в целом. Боголюбов же в ответ смог лишь ука­зать на то, что пре­вы­ше­ние долж­ност­ным лицом (в част­но­сти, Президентом Б. Н. Ельциным) своих пол­но­мо­чий всё же опре­де­лён­нее, чем совер­шенно новое для нас поня­тие «некон­сти­ту­ци­он­но­сти партии».

От неё же исхо­дил вопрос: счи­тает ли сто­рона вер­ным поло­же­ние, зафик­си­ро­ван­ное реше­нием XXVIII Съезда, о том, что КПСС под­ме­няла своей дея­тель­но­стью госу­дар­ствен­ные струк­туры? На дан­ный момент всё выгля­дит так, что те же самые люди берут свои слова обратно. В. В. Калашников отве­тил на вопрос утвер­ди­тельно, но отме­тил, что речь идёт о явле­ниях, суще­ство­вав­ших до отмены 6-​й ста­тьи Конституции¹³¹ .

Судья Аметистов обра­тил вни­ма­ние, что сто­роны заяв­ляют много доку­мен­тов, но до зала суда их не доно­сят. Например, гово­рил он, ком­му­ни­сты обе­щали суду все реше­ния Секретариата за послед­ний период суще­ство­ва­ния, но далее 7 авгу­ста доку­мен­тов нет; а там, судя по раз­би­ра­тель­ству, самое инте­рес­ное — о пере­даче пар­тий­ных средств ком­мер­че­ским обще­ствам, о про­ти­во­дей­ствии депар­ти­за­ции и т. д. Купцов отве­тил, что все архивы аре­сто­ваны, и только десять дней назад ком­му­ни­сти­че­ская сто­рона полу­чила к ним доступ, так что доку­менты ещё будут¹³² .

Спустя неко­то­рое время В. А. Ивашко не выдер­жал и обра­тился с заяв­ле­нием по этому поводу. Он рас­ска­зал сле­ду­ю­щее: Секретариат 9 авгу­ста 1991 года дей­стви­тельно рас­смат­ри­вал про­ект Постановления, кото­рое раз­ре­шало пер­вым сек­ре­та­рям Московского гор­кома и обкома, Прокофьеву и Балашову соот­вет­ственно, создать закры­тое акци­о­нер­ное обще­ство с при­вле­че­нием акти­вов их струк­тур, при­чём 65% акций этой струк­туры должно было при­над­ле­жать МГК КПСС как юри­ди­че­скому лицу — не каким-​то кон­крет­ным лицам, а пар­тии в целом. 

Уточняющие вопросы судьи про­яс­нили, что ничего тай­ного и неза­кон­ного в дан­ных дей­ствиях не было. Выяснилось, что к 1991 КПСС уже вела неболь­шую ком­мер­че­скую дея­тель­ность в рам­ках все­со­юз­ного закона «Об обще­ствен­ных объ­еди­не­ниях». Все выру­чен­ные сред­ства шли только на устав­ные цели, были и отчёты. Вопрос о том, имела ли КПСС вообще «своё» иму­ще­ство и могла ли им так рас­по­ря­жаться, стал спор­ным только после рас­пада СССР, а в тот период всё было более чем законно. Что каса­ется дея­тель­но­сти дан­ного кон­крет­ного обще­ства, то его про­сто не успели сфор­ми­ро­вать, потому что путч про­изо­шёл в том же месяце. Вот и вся «тай­ная пар­тий­ная эко­но­мика»: КПСС про­сто пыта­лась решить финан­со­вые про­блемы в рыноч­ных усло­виях¹³³ . 

Правда, здесь, на мой взгляд, быв­ший Заместитель Генерального Секретаря был не совсем откро­ве­нен. Если всё было так, то на что же Прокофьев после закры­тия «Дела ГКЧП» открыл свою кон­тору, состо­яв­шую сугубо из быв­ших функ­ци­о­не­ров? А как быть с той инфор­ма­цией, кото­рая известна нам по уго­лов­ному делу «О финан­сах КПСС»?

Очень про­блем­ными для ком­му­ни­сти­че­ской сто­роны ока­за­лись вопросы, свя­зан­ные с прин­ци­пом демо­кра­ти­че­ского цен­тра­лизма. Заместитель Председателя Суда Н. В. Витрук попро­сил про­яс­нить несо­сты­ковку: почему рядо­вые члены пар­тии не должны отве­чать за дей­ствия кон­крет­ных руко­во­ди­те­лей, если пар­тия была осно­вана на прин­ци­пах демо­кра­ти­че­ского цен­тра­лизма и все пер­вые лица пар­тии были выбор­ными? Позиция ком­му­ни­стов по этому вопросу была чрез­вы­чайно несо­гла­со­ван­ной, и внят­ного ответа на вопрос Суд так и не полу­чил¹³⁴ . Это было зако­но­мерно: боль­шому числу людей труд­нее прийти к общему мне­нию, чем малой группе. В этом ком­му­ни­сти­че­ская команда была слабее.

Судья А. Л. Кононов спро­сил сто­рону: воз­можно ли при­зна­ние КПСС некон­сти­ту­ци­он­ной согласно мно­го­чис­лен­ным фак­там, уста­нов­лен­ным после отмены 6-​й ста­тьи Конституции? В. А. Купцов отве­тил, что нужно при­нять во вни­ма­ние то, что было невоз­можно про­ве­сти все меро­при­я­тия, свя­зан­ные с отме­ной 6-​й ста­тьи, в корот­кие сроки. На это, гово­рил он, накла­ды­ва­лось и то, что вплоть до авгу­ста 1991 года КПСС оста­ва­лась у руля страны: тяжело раз­де­лить пере­житки одно­пар­тий­но­сти и нор­маль­ные явле­ния для пра­вя­щей пар­тии. Купцов также про­сил при­нять во вни­ма­ние, что зна­чи­тель­ная часть бумаг о «про­дол­же­нии вме­ша­тель­ства в дея­тель­ность орга­нов госу­дар­ствен­ной вла­сти» — это вхо­дя­щая пере­писка, а не исхо­дя­щая: люди по инер­ции писали о своих про­бле­мах в пар­тий­ные инстан­ции, но ком­пар­тия этим больше не зани­ма­лась, это всё без реак­ции шло в архивы¹³⁵ .

Из уст Купцова суд смог узнать очень инте­рес­ную деталь: глава КП РСФСР лично общался с Ельциным по поводу закона о депар­ти­за­ции, и послед­ний дал ему уст­ное обе­ща­ние, что к 1 января 1992 года Указ будет отме­нён¹³⁶ . Такие вот сделки «прин­ци­пи­аль­ной оппо­зи­ци­он­ной силы».

Вопросы про­цес­су­аль­ных оппо­нен­тов были немно­го­чис­ленны. Сергей Шахрай напи­рал на то, что суще­ство­ва­ние пар­тии и её уни­тар­ная струк­тура пре­пят­ство­вали реа­ли­за­ции госу­дар­ствен­ного феде­ра­лизма, пре­вра­тив Союз в жёст­кое уни­тар­ное госу­дар­ство¹³⁷ . Забавно, но уже пер­вый пред­се­да­тель Госкомнаца, вид­ный анти­ком­му­нист В. Н. Лысенко, будет впо­след­ствии обви­нять в том же самом Бориса Ельцина.

М. А. Федотов задал серию раз­лич­ных вопро­сов, больше для того, чтобы запу­тать сто­рону вне­зап­но­стью смены тем. Никакой кон­крет­ной линии у него в этом месте не было¹³⁸ . 

А. А. Котенков пытался через свои вопросы выве­сти пред­ста­ви­те­лей ком­пар­тии на при­зна­ние вме­ша­тель­ства в дей­ствия орга­нов госу­дар­ствен­ной вла­сти, но неудачно, так как при­во­дил при­меры в основ­ном из бреж­нев­ской эпохи. Отвечавший ему Калашников каж­дый раз про­сил назвать дату доку­мента и после ответа объ­яв­лял, что ему нечего доба­вить. С юри­ди­че­ской точки зре­ния это было верно, но на обще­ствен­ность вряд ли про­из­во­дило хоро­шее впе­чат­ле­ние: ком­му­ни­сты отка­зы­ва­ются нести ответ­ствен­ность за судьбу страны и свои реше­ния?¹³⁹

Макаров пытался «пой­мать» пред­ста­ви­те­лей сто­роны на соб­ствен­ных же пар­тий­ных доку­мен­тах. В зна­чи­тель­ной сте­пени задачу ему облег­чило пере­стро­еч­ное «пока­я­ние» самой пар­тии: все те харак­те­ри­стики, кото­рые А. Макаров давал КПСС, на самом деле не были в новинку. «Сращивание пар­тии и госу­дар­ства», «пре­ступ­ная прак­тика» и т. д. — всё это язык пар­тий­ных реше­ний конца 1980-​х¹⁴⁰ . Весь этот про­цесс «пока­я­ния», кото­рый про­во­дила КПСС, не стал для пар­тии защи­той. Напротив, зна­чи­тель­ную часть работы по «раз­об­ла­че­нию» ком­пар­тия выпол­нила за своих противников. 

Обзор прессы за период

По ходу повест­во­ва­ния мы уже не раз обра­ща­лись к отдель­ным пуб­ли­ка­циям, однако это были пре­иму­ще­ственно газет­ные репор­тажи, при­зван­ные осве­тить ход про­цесса. Пришло время ана­ли­ти­че­ских пуб­ли­ка­ций и оценки так назы­ва­е­мого «инфор­ма­ци­он­ного фона». Какое же мне­ние пыта­лась сфор­ми­ро­вать пре­зи­дент­ская пресса о происходящем? 

Очень про­стран­ную ста­тью от 12 июля дала Евгения Альбац. Она в 1992 уже рабо­тала в «Московских ново­стях» в каче­стве обо­зре­ва­теля, «Эхо Москвы» — не пер­вое её место работы. Небольшая заметка Альбац назы­ва­лась «Кровавая жатва идеи» и была посвя­щена не самому про­цессу, выска­зы­ва­нию сто­рон, а вот этому:

«…и во всех без исклю­че­ния стра­нах, выбрав­ших так назы­ва­е­мый соци­а­ли­сти­че­ский путь раз­ви­тия, к вла­сти при­хо­дила агрес­сив­ная серость, кото­рая ничем, кроме как убий­ством, своё равен­ство с теми, кто умнее, обра­зо­ван­нее, талант­ли­вее, дока­зать не могла»

— и вот такому:

«…ком­му­ни­сти­че­ская идея в усло­виях болез­нен­ного пере­хода к рынку вновь наби­рает свою при­вле­ка­тель­ность. <…> Для людей, взра­щён­ных в усло­виях боль­шого лагеря, миска с балан­дой, раз­де­лён­ная на всех, ока­за­лась при­вле­ка­тель­нее пер­спек­тивы кон­ку­рент­ной борьбы за свой соб­ствен­ный суп»¹⁴¹ .

Для нашего вре­мени ничем не при­ме­ча­тельно. Для того вре­мени — тоже.

Начиная с июля, в прессе активно пуб­ли­ко­ва­лись раз­лич­ные «пар­тий­ные обо­ротни», высту­пав­шие за осуж­де­ние КПСС. Мы столк­нёмся с ними на стра­ни­цах газет ещё не раз. Вот, напри­мер, пер­вый сек­ре­тарь ленин­град­ского обкома КПСС Борис Гидаспов, кото­рый успешно «инте­гри­ро­вался в рынок». Пользуясь выра­же­ни­ями Альбац, он выиг­рал «кон­ку­рент­ную борьбу за свой соб­ствен­ный суп», в отли­чие от осталь­ных сограж­дан, пав­ших жерт­вой «шоко­вой тера­пии». Этот чело­век был кате­го­ри­че­ски про­тив сня­тия запрета на дея­тель­ность пар­тии: ведь иначе, мол, будет «зава­руха», потому что соци­аль­ная напря­жён­ность в обще­стве слиш­ком велика. Суд, гово­рил он, дол­жен исхо­дить из инте­ре­сов нации, не думая о том, соот­вет­ствуют ли Указы каким-​то там арха­ич­ным зако­нам¹⁴² .

В той же пуб­ли­ка­ции выяс­ни­лось, что «Независимой газете» ока­зала услугу и Нина Андреева: раз­ре­ше­ние на дея­тель­ность КПСС, по её сло­вам, не было нужно, ведь все «насто­я­щие ленинцы» якобы ока­за­лись в её орга­ни­за­ции, а «бур­жу­аз­ный режим падёт до конца года». Даже сложно пове­рить, что в пере­стройку её имя гре­мело все­рьёз¹⁴³ .

Доктор исто­ри­че­ских наук Евгений Черников выпу­стил свой мате­риал на тему «пре­ступ­но­сти» КПСС. Террор, гено­цид, раз­ру­ше­ние семьи, отмена част­ной соб­ствен­но­сти, «рево­лю­цию сде­лала узкая кучка боль­ше­ви­ков вопреки народу»…¹⁴⁴ Сейчас это всё скучно читать, но в те вре­мена это шло по раз­ряду откро­ве­ний, а потому и пра­ви­тель­ствен­ной газеты под такие колонки было не жалко.

Отличным пово­дом для допол­ни­тель­ных глум­ле­ний стал отказ пар­тии от защиты своей исто­рии. Конечно, пер­спек­тивы такой линии с юри­ди­че­ской точки зре­ния должны оце­ни­вать люди с соот­вет­ству­ю­щим обра­зо­ва­нием, но в поли­ти­че­ской плос­ко­сти про­вал был пол­ным. На при­зывы ком­му­ни­стов «не вда­ваться в исто­рию» пресса отве­чала зал­пом доку­мен­тов из 1930-​х годов¹⁴⁵ . Противопоставить этому можно было только сомни­тель­ные тезисы, что после 1990 года пар­тия была «уже не та». Справедливо. Учитывая выступ­ле­ния в духе Зоркальцева, и вправду не та.

Довольно непро­фес­си­о­наль­ной я скло­нен счи­тать пуб­ли­ка­цию жур­на­ли­ста Михаила Зинина из-​за одного инте­рес­ного момента. В ста­тье «Единой пози­ции от ком­му­ни­стов добиться не уда­ётся» он допу­стил высказывание:

«… ком­му­ни­сты были гораздо скром­нее и попро­сили при­об­щить к делу всего 5 доку­мен­тов. Зато каких! Устав КПСС, про­грамм­ное заяв­ле­ние, резо­лю­ции сво­его XXVIII съезда. Поможет ли им это отсто­ять свою пози­цию, ска­зать трудно»¹⁴⁶ .

Вырванный из кон­тек­ста, этот факт может даже пока­заться забав­ным: мол, ком­му­ни­сты при­та­щили в суд всё, что нашли у себя на антре­со­лях. Но если углуб­ляться в сте­но­граммы про­цесса, то ста­но­вится ясно, что вопрос о некон­сти­ту­ци­он­но­сти был тесно свя­зан не только с дей­стви­ями, но и с учре­ди­тель­ными доку­мен­тами. Более того, в дан­ном мате­ри­але не осве­щены огром­ные куски дис­кус­сий, свя­зан­ных с вопро­сами учре­ди­тель­ных доку­мен­тов. Соответствуют ли устав и про­грамма КПСС/РКП теку­щей Конституции? А преж­ней? А все­со­юз­ным и рос­сий­ским зако­нам? Можно ли послед­нее про­грамм­ное заяв­ле­ние счи­тать по ста­тусу выше преж­ней пол­но­цен­ной про­граммы? Эти вопросы часто под­ни­мала сто­рона радикал-​демократов и тре­бо­вала ответов.

Но в одном Зинин абсо­лютно прав: шата­ния в пози­циях ком­му­ни­сти­че­ской сто­роны ближе к концу дан­ного этапа про­цесса и вправду имели место.

Довольно бла­го­склон­ный к ком­му­ни­сти­че­ской сто­роне мате­риал дала Анна Остапчук в номере «Независимой газеты» от 14 июля 1992 года. Публикация резко выде­ля­ется на общем фоне. Она пишет, что в целом же ком­му­ни­сти­че­ская сто­рона исполь­зует пра­во­вые аргу­менты, ува­жает суд и готова к диа­логу. Правда, Остапчук нега­тивно отзы­ва­ется о чле­нах РКРП: они якобы не заин­те­ре­со­ваны в воз­рож­де­нии КПСС и исполь­зуют про­цесс как поли­ти­че­скую три­буну, нанося вред осталь­ным участникам. 

Она также осве­тила «мемо­ран­дум Клигмана», чем иные авторы пре­не­брегли. Остапчук рас­ска­зала об участ­ни­ках про­цесса, как о людях, а не о без­ли­ких парт­бю­ро­кра­тах. Журналистка с сожа­ле­нием акцен­ти­ро­вала вни­ма­ние на заяв­ле­нии левого дис­си­дента Р. Медведева, что реше­ние суда ско­рее всего уже заго­тов­лено, и оно не в пользу ком­му­ни­стов¹⁴⁷ .

«Московские ново­сти», пуб­ли­куя интер­вью с Андреем Макаровым, уве­ряли чита­те­лей, что про­цессу длиться ещё дня два (!), в край­нем слу­чае две недели, но не более¹⁴⁸ . Само интер­вью довольно безын­те­ресно, там нет ничего такого, что бы я не затро­нул в преды­ду­щих частях дан­ного материала.

Михаил Карпов из «Независимой газеты» отме­чал, что, вне зави­си­мо­сти от конеч­ного реше­ния, дан­ный про­цесс уже серьёзно повлиял на обще­ствен­ную жизнь: в зале суда на Ильинке ком­му­ни­сты впер­вые с момента запрета пар­тии обрели заме­ча­тель­ную три­буну для про­па­ганды своих идей. Таким обра­зом, пишет он, пер­вый резуль­тат у Суда уже есть — ком­му­ни­сты снова в деле.

Он также отме­тил, что пере­ход ком­му­ни­стов к обо­роне ничуть не обра­до­вал пред­ста­ви­те­лей Кремля. Эта «так­ти­че­ская уступка» (такова оценка Карпова) ничтожна в срав­не­нии с при­об­ре­те­ни­ями «крас­ных», а это объ­ек­тивы десят­ков круп­ней­ших теле­ком­па­ний мира и сотни газет. По мне­нию обо­зре­ва­теля, ком­му­ни­сты наме­ренно зло­упо­треб­ляют сво­бо­дой слова, и Карпов наде­ется, что бла­го­ду­шие КС скоро кон­чится¹⁴⁹ .

Поразительный по про­ни­ца­тель­но­сти про­гноз был дан в пуб­ли­ка­ции «Союз со всеми. Кроме раси­стов». Данная ста­тья вышла 18 июля 1992 года на стра­ни­цах «Российской газеты». В ней автор рисует довольно мрач­ную для пра­ви­тель­ства кар­тину теку­щего момента: демо­кра­ти­че­ское дви­же­ние рас­ка­лы­ва­ется, народ стре­ми­тельно нищает, проф­со­юзы гото­вятся к мас­со­вым заба­стов­кам, при­зна­ков эко­но­ми­че­ского выздо­ров­ле­ния нет. К тому же, как пишет автор, толпа «ощу­тила искус без­на­ка­зан­но­сти», у неё нет только достой­ных лиде­ров, зато есть пред­по­сылки к спло­че­нию: ухуд­ше­ние ситу­а­ции ещё впе­реди. На обни­ща­ние основ­ных масс насе­ле­ния накла­ды­ва­ется то, что у пре­об­ра­зо­ва­ний почти нет соци­аль­ной опоры: слой соб­ствен­ни­ков, по мне­нию жур­на­ли­ста, сфор­ми­ру­ется только через 8−10 лет (см. при­ме­ча­ние¹⁵⁰ ). Как пишет автор, на этом фоне наци­о­на­ли­сты «и при­мкнув­шие к ним ком­му­ни­сти­че­ские груп­пи­ровки» гото­вятся дать рефор­мам бой.

Одним сло­вом, «демо­кра­тия в опас­но­сти, красно-​коричневые наступают». 

Но не всё ещё поте­ряно, пишет автор. Он пред­ла­гает и рецепты для Президента по спа­се­нию страны.

• Лучший путь — выра­ботка некой тон­кой «соеди­ни­тель­ной поли­тики». Необходимо «оче­ло­ве­чить реформы», смяг­чить соци­аль­ные тяготы насе­ле­ния. Особенно важно рабо­тать с армей­скими офи­це­рами, так как оппо­зи­ция имеет под­держку в орга­нах пра­во­по­рядка и безопасности.
• Одновременно тре­бу­ется про­во­дить работу по рас­колу в стане «дер­жав­ни­ков». Откровенно про­за­пад­ный курс, зацик­лен­ность на евро­пей­ских про­бле­мах в ущерб наци­о­наль­ным инте­ре­сам — всё это и вправду раз­дра­жает насе­ле­ние. Деятельность ряда «пат­ри­о­тов» надо поощ­рить, а идео­ло­ги­че­ский окрас сме­нить на более «наци­о­наль­ные» оттенки.
• Коммунистические груп­пи­ровки необ­хо­димо рас­ко­лоть. Нужно отде­лить тех, кто желает инте­гри­ро­ваться в новую поли­ти­че­скую систему, от ради­ка­лов, кото­рые про­дол­жат упор­ство­вать в оди­но­че­стве¹⁵¹ .

Все эти меры при­ня­лись осу­ществ­лять задолго до начала путин­ской эпохи. Силовое реше­ние чечен­ского кри­зиса, воз­об­нов­ле­ние тра­ди­ции «пара­дов Победы» в 1995 году, отставка «запад­ника» Козырева с поста главы МИД и при­ход на его место «дер­жав­ника» Примакова. Сюда же можно отне­сти отставку с поста Председателя пра­ви­тель­ства Е. Гайдара и при­ход «ори­ен­ти­ро­ван­ного на наци­о­наль­ную про­мыш­лен­ность» В. Черномырдина. О созда­нии КПРФ как «руч­ного» вари­анта ком­пар­тии, быстро раз­де­лав­ше­гося с более ради­каль­ными кон­ку­рен­тами, можно даже не упоминать.

Этот «наци­о­наль­ный пово­рот» был довольно неубе­ди­тель­ным и про­блем­ным с точки зре­ния сохра­не­ния един­ства либе­ра­лов, но от того не менее дей­ствен­ным. События 1993 года мно­гому научат пре­зи­дент­скую команду. Впрочем, это тема для отдель­ного разговора.

Наиболее же ёмкую, на мой взгляд, оценку дан­ному этапу про­цесса дал нена­зван­ный участ­ник рабо­чей группы экс­пер­тов Конституционного Суда:

«Идея пра­во­вого про­цесса летит к чёрту — это ясно. Чисто поли­ти­че­ской дис­кус­сии избе­жать не уда­лось. И впредь не удастся»¹⁵² .