~ 61 мин

«Хотя мно­гие люди сла­ви­лись своей муд­ро­стью, учё­но­стью и бла­го­че­стием, ни один из них не решался ни гово­рить, ни открыто высту­пить про­тив столь воз­му­ти­тель­ных поряд­ков. Я не видел ни одного вли­я­тель­ного чело­века, кото­рый осуж­дал бы их и пори­цал, тогда как в народе, не пре­кра­ща­ясь, раз­да­ва­лись жалобы и стоны по поводу его несча­стий. Молчание столь­ких умных людей, в том числе даже лиц высо­кого зва­ния и досто­ин­ства, людей, кото­рые, каза­лось мне, должны были высту­пить про­тив потока поро­ков и суе­ве­рий или по край­ней мере пытаться хоть сколько-​нибудь смяг­чить это вели­кое зло, пред­став­ля­лось мне, к моему вели­кому удив­ле­нию, сво­его рода одоб­ре­нием, при­чём я не пони­мал еще ни смысла, ни при­чины этого».

Жан Мелье, «Завещание»

Нам пред­стоит отве­тить на клю­че­вой вопрос: какова роль кре­стьян­ского дви­же­ния рево­лю­ци­он­ной эпохи для после­ду­ю­щего бур­жу­аз­ного раз­ви­тия Франции? В дей­стви­тель­но­сти дан­ная ста­тья пре­сле­дует более широ­кую цель — рас­смот­ре­ние вли­я­ния кре­стьян­ства на раз­ви­тие бур­жу­аз­ной рево­лю­ции на при­мере Франции 1789-1794 годов.

В этом нам помо­жет, во-​первых, книга Альберта Захаровича Манфреда «Великая фран­цуз­ская бур­жу­аз­ная рево­лю­ция XVIII века», «Максимилиан Робеспьер» Николая Михайловича Лукина, а также «Крестьяне и Великая фран­цуз­ская рево­лю­ция» Анатолия Васильевича Адо. Каждому инте­ре­су­ю­ще­муся затра­ги­ва­е­мой нами темой стоит озна­ко­миться после­до­ва­тельно со всеми тремя работами.

Если пер­вые две работы пред­став­ляют собой общий очерк рево­лю­ци­он­ных собы­тий, то моно­гра­фия А. В. Адо посвя­щена сугубо кре­стьян­скому вопросу. Факты и цифры чер­па­лись мною из этих трёх трудов.

Предлагаю начать с неболь­шого экс­курса в исто­рию Великой фран­цуз­ской бур­жу­аз­ной рево­лю­ции в целом. Конец 1780-​х озна­ме­но­вался эко­но­ми­че­ским кри­зи­сом, одной из основ­ных при­чин кото­рого стал англо-​французский дого­вор, поз­во­лив­ший бес­по­шлин­ный ввоз про­мыш­лен­ных това­ров из Англии во Францию. Проблем доба­вил голод 1788 года. Таким обра­зом, кри­зис низов, кото­рый вынуж­дал к реши­тель­ным дей­ствиям, был спро­во­ци­ро­ван обни­ща­нием, без­ра­бо­ти­цей и голодом.

К концу 1780-​х про­изо­шёл рост дол­гов монар­хии. Где брать деньги? Занимать у бан­ки­ров, но послед­ние уже не спе­шили предо­став­лять займы пра­вя­щей дина­стии тран­жир. Было решено созвать собра­ние нотаб­лей (знати), на кото­ром идея вне­со­слов­ного налога была откло­нена. Члены этого собра­ния ини­ци­и­ро­вали созыв Генеральных шта­тов, дабы огра­ни­чить власть короля. Действовали они, разу­ме­ется, в своих инте­ре­сах, поскольку дво­рян­ство начало обур­жу­а­зи­ваться и в основ­ных вопро­сах схо­диться с бур­жу­а­зией. Именно в невоз­мож­но­сти управ­лять по-​старому и ска­зался кри­зис вер­хов. В Генеральных шта­тах к тре­тьему сосло­вию, кото­рое состо­яло из бур­жу­а­зии, кре­стьян­ства и пле­бей­ства (сан­кю­ло­тов), при­мкнуло обур­жу­а­зив­ше­еся дво­рян­ство и низ­шее (при­ход­ское) духо­вен­ство, а затем уже и все осталь­ные элементы.

Перед тем, как перейти к основ­ной теме нашего раз­го­вора, пред­ла­гаю озна­ко­миться с основ­ными собы­ти­ями тех вре­мён, а также с пери­о­ди­за­цией Великой фран­цуз­ской бур­жу­аз­ной революции:

1. Предварительный (мир­ный) этап
   5 мая 1789 — Открылось собра­ние Генеральных шта­тов. Королю тре­бо­ва­лось зару­читься под­держ­кой тре­тьего сосло­вия, дабы бур­жуа предо­ста­вили двору займы для выхода из про­дол­жи­тель­ного эко­но­ми­че­ского кри­зиса.
   13 июля 1789 — Мобилизация Парижа. Буржуа-​выборщики Парижа орга­ни­зо­ва­лись в Постоянный коми­тет, кото­рый позже будет пре­об­ра­зо­ван в ком­муну — Парижский муни­ци­па­ли­тет. Комитет поста­но­вил создать граж­дан­скую гвар­дию — воору­жён­ную силу рево­лю­ции.
   14 июля 1789 — Взятие Бастилии; начало воору­жён­ного выступ­ле­ния про­тив коро­лев­ской вла­сти, начало рево­лю­ции. Уничтожение абсо­лю­тизма. Первый акт рево­лю­ци­он­ной борьбы завер­шился побе­дой бур­жу­а­зии за счёт широ­кого уча­стия народ­ных масс.
2. Период огра­ни­че­ния монар­хии и вла­сти круп­ной финан­со­вой бур­жу­а­зии
   Народ вос­стал про­тив монар­хии, но резуль­та­тами вос­ста­ния вос­поль­зо­ва­лась круп­ная бур­жу­а­зия, захва­тив­шая власть. Курс на кон­сти­ту­ци­он­ную монар­хию. Ограничение вла­сти короля и уни­что­же­ние сосло­вий.
   После 14 июля 1789 — повсе­мест­ное уси­ле­ние кре­стьян­ских вос­ста­ний. Восставшие гро­мили дома фео­да­лов, отка­зы­ва­лись пла­тить повин­но­сти. Обострение клас­со­вой борьбы в деревне.
   10 авгу­ста 1792 — Народное вос­ста­ние. Свержение монар­хии. Вместе с коро­лев­ской вла­стью были сме­тены и сто­рон­ники кон­сти­ту­ци­он­ной монархии.
3. Период кру­ше­ния монар­хии и ста­нов­ле­ния рес­пуб­лики
   Падение монар­хии, уста­нов­ле­ние рес­пуб­лики, пере­ход вла­сти от вер­хушки бур­жу­а­зии к торгово-​промышленной бур­жу­а­зии. Период про­ти­во­сто­я­ния Парижской ком­муны и Законодательного собра­ния. Борьба Горы и Жиронды.
   Якобинцы (они же мон­та­ньяры или Гора) — наи­бо­лее реши­тель­ные и после­до­ва­тель­ные пред­ста­ви­тели рево­лю­ци­он­ной бур­жу­а­зии, воз­гла­вив­шие народ­ные массы в борьбе про­тив фео­даль­ного строя. Жирондисты (или жиронда) — пред­ста­ви­тели и выра­зи­тели инте­ре­сов торгово-​промышленной бур­жу­а­зии.
   15 авгу­ста 1792 — Законодательное собра­ние отме­нило судеб­ные дела, свя­зан­ные с пре­тен­зи­ями фео­да­лов к кре­стья­нам. Эти дей­ствия бур­жу­а­зии объ­яс­ня­ются двумя сооб­ра­же­ни­ями: во-​первых, нужно было рас­по­ло­жить к себе кре­стьян­ство, состав­ляв­шее боль­шин­ство насе­ле­ния; во-​вторых, тре­бо­ва­лось раз­вер­нуть про­ти­во­сто­я­ние фео­да­лам.
   21 января 1793 — Людовик XVI гильо­ти­ни­ро­ван. Казнь Людовика XIV носила поли­ти­че­ский харак­тер. В ней про­яви­лось про­ти­во­сто­я­ние двух про­ти­во­по­лож­ных линий: монар­хии и рес­пуб­лики.
   31 мая 1793 — Начало выступ­ле­ний народ­ных масс в Париже.
   2 июня 1793 — 40 000 чело­век пошли на Конвент. Под их дав­ле­нием аре­сто­ваны вожаки жирон­ди­стов. Изменение рас­ста­новки клас­со­вых сил: торгово-​промышленная бур­жу­а­зия отстра­нена от вла­сти, пра­ви­тель­ство воз­гла­вила наи­бо­лее после­до­ва­тель­ная сред­няя и мел­кая бур­жу­а­зия в лице якобинцев.
4. Период яко­бин­ской рево­лю­ци­он­ной демо­кра­ти­че­ской дик­та­туры
   Якобинская дик­та­тура — это система рево­лю­ци­он­ной вла­сти, уста­нов­лен­ная после при­хода к вла­сти мон­та­нья­ров 2 июня 1793 года с целью защиты рево­лю­ци­он­ных заво­е­ва­ний и борьбы с контр­ре­во­лю­цией. Причём как с внеш­ней, так и с внут­рен­ней. Установленная госу­дар­ствен­ная система опи­ра­лась на широ­кие массы в лице яко­бин­ского клуба с его отде­ле­ни­ями, рево­лю­ци­он­ных коми­те­тов и три­бу­на­лов, а также мест­ных само­управ­ле­ний и их сек­ций. На время функ­ци­о­ни­ро­ва­ния рево­лю­ци­он­ной дик­та­туры вве­де­ние выра­бо­тан­ной яко­бин­цами кон­сти­ту­ции было отсро­чено.
   10 июля 1793 — Конвент пере­из­брал Комитет обще­ствен­ного спа­се­ния, во главе кото­рого встал Максимилиан Робеспьер.
   27 июля 1794 (9 тер­ми­дора 2 года рес­пуб­лики) — Контрреволюционный пере­во­рот. Якобинская дик­та­тура лик­ви­ди­ро­вала фео­да­лизм и рас­чи­стила путь для раз­ви­тия капи­та­лизма. Она больше не тре­бо­ва­лась бур­жу­а­зии. Тем более теперь она угро­жала спе­ку­ля­тив­ной бур­жу­а­зии, нажи­вав­шейся на народ­ных бед­ствиях, на постав­ках в армию. Во вре­мена яко­бин­ской дик­та­туры капи­та­ли­стам при­хо­ди­лось скры­вать свои богат­ства, за кото­рые они могли бук­вально «поте­рять голову».
   28 июля 1794 (10 тер­ми­дора) — Казнь Робеспьера, Сен-​Жюста и их сто­рон­ни­ков. Вожди яко­бин­цев — опас­ней­шие враги тер­ми­до­ри­ан­цев — каз­нены без суда.

Итак, резуль­та­тами фран­цуз­ской рево­лю­ции стали:

1. Уничтожение фео­даль­ных поряд­ков, тор­мо­зив­ших раз­ви­тие сель­ского хозяй­ства и промышленности;
2. Утверждение основ бур­жу­аз­ного строя в виде сво­бод­ного пред­при­ни­ма­тель­ства и непри­кос­но­вен­но­сти част­ной собственности.

Теперь перей­дём к вопросу о роли крестьянства.

Весь ход Французской рево­лю­ции 1789-1794 годов сопро­вож­дался непре­рыв­ным кре­стьян­ским дви­же­нием, вылив­шимся в насто­я­щую «кре­стьян­скую рево­лю­цию» — один из важ­ней­ших эле­мен­тов рево­лю­ци­он­ных потря­се­ний. Борьба соче­тала как мир­ные и пас­сив­ные, так и актив­ные формы: мас­со­вая подача пети­ций, недо­воль­ство, выра­жав­ше­еся в откры­том ропоте, угро­зах, про­кля­тиях и пра­во­на­ру­ше­ниях (отказ от уплаты нало­гов, повин­но­стей, недоз­во­лен­ный выпас, охота, порубки, потрава и т. д.), а также «сбо­рища», воору­жён­ные «бунты» и мас­со­вые сель­ские вос­ста­ния. Такова, в общих чер­тах, кар­тина пер­вой поло­вины «лихих 1790-х».

Можно выде­лить четыре основ­ных направ­ле­ния в кре­стьян­ском дви­же­нии рас­смат­ри­ва­е­мого периода:

1. Общекрестьянская борьба про­тив фео­даль­ного строя («война про­тив зам­ков»). Отдельные подъ­ёмы этой борьбы при­ни­мали харак­тер воору­жён­ных мас­со­вых вос­ста­ний — «жаке­рий»;
2. «Война за землю» — борьба тру­до­вого кре­стьян­ства за землю про­тив круп­ного зем­ле­вла­де­ния и зем­ле­поль­зо­ва­ния, за земель­ное уравнение;
3. «Война за хлеб» — борьба про­тив хлеб­ной доро­го­визны и спе­ку­ля­ции, за регла­мен­та­цию тор­говли и за нор­ми­ро­ва­ние цен;
4. Борьба сель­ских рабо­чих за повы­ше­ние зара­бот­ной платы.

Предреволюционное развитие противоречий

Если оки­нуть взгля­дом раз­ви­тие Франции до рево­лю­ции, то про­сле­жи­ва­ется тен­ден­ция на уве­ли­че­ние доли насе­ле­ния, кото­рое не занято в зем­ле­де­лии. Из 27 мил­ли­о­нов чело­век только 18 были заняты в сель­ском хозяй­стве. С дру­гой сто­роны, шёл абсо­лют­ный при­рост насе­ле­ния, что в сово­куп­но­сти с пер­вой тен­ден­цией при­во­дило к уве­ли­че­нию спроса на хлеб.

День ото дня руши­лись одрях­лев­шие стены закры­того нату­раль­ного хозяй­ства, шири­лось товар­ное хозяй­ство: кре­стьян­ство всё больше и больше втя­ги­ва­лось в рынок, в тор­говлю. Это вело к посте­пен­ному скла­ды­ва­нию обще­фран­цуз­ского рынка и, как след­ствие, фран­цуз­ской нации.

Шло неумо­ли­мое уве­ли­че­ние сель­ско­хо­зяй­ствен­ных цен, кото­рое сопро­вож­да­лось удо­ро­жа­нием земли и её аренды. И, как это ни пара­док­сально, но уве­ли­че­ние цен на сель­ско­хо­зяй­ствен­ные про­дукты вело не к обо­га­ще­нию, а к обни­ща­нию кре­стьян, поскольку налоги и повин­но­сти отни­мали суще­ствен­ную долю уро­жая. В конеч­ном итоге, сель­ским тру­же­ни­кам при­хо­ди­лось поку­пать хлеб соб­ствен­ного про­из­вод­ства на рынке.

«Повышение сель­ско­хо­зяй­ствен­ных цен сопро­вож­да­лось удо­ро­жа­нием земли и её аренды. Эти явле­ния имели мно­го­об­раз­ные послед­ствия для фран­цуз­ской деревни: они повы­шали цен­ность нату­раль­ных сеньо­ри­аль­ных пла­те­жей и нату­раль­ной аренд­ной платы и их при­тя­га­тель­ность для вла­дель­цев земли и денег, облег­чали внед­ре­ние капи­та­ли­сти­че­ских эле­мен­тов в зем­ле­де­лие и попытки пере­хода к интен­сив­ному хозяй­ству»¹ .

Существует три вида фео­даль­ной ренты: бар­щина, нату­раль­ный оброк и денеж­ный оброк. Каждый после­ду­ю­щий вид — шаг навстречу капи­та­лизму. Натуральный оброк — более капи­та­ли­сти­че­ский эле­мент по срав­не­нию с бар­щи­ной — рабо­той на поле фео­дала, так как спо­соб­ствует тор­говле, ибо нату­раль­ный оброк — это, по сути, пла­тёж из создан­ного кре­стья­ни­ном на своём участке. Барщина же не спо­соб­ствует росту про­из­во­ди­тель­но­сти труда и суще­ство­вала только при замкну­том нату­раль­ном хозяйстве.

Есть мне­ние, что с 1750-​х нача­лась «агро­тех­ни­че­ская рево­лю­ция», что при­вело к повы­ше­нию уро­жай­но­сти. Однако дан­ное утвер­жде­ние спорно, т. к. про­ис­хо­див­шие изме­не­ния оста­ва­лись в рам­ках тра­ди­ци­он­ной системы зем­ле­де­лия. Освоение в начале XVIII века целин­ных (т. е. по боль­шей части общин­ных) земель, свя­зан­ное с агро­тех­ни­че­скими нов­ше­ствами, вве­де­ние фураж­ных (кор­мо­вых) куль­тур, ого­ра­жи­ва­ние, огра­ни­че­ние общин­ных серви­ту­тов вызвали обостре­ние соци­аль­ных кон­флик­тов в деревне, кото­рое в пол­ной мере даст о себе знать во время рево­лю­ции. Наряду с этим, имела место рас­чистка и осво­е­ние новых или забро­шен­ных в годы эко­но­ми­че­ских труд­но­стей конца XVII — начала XVIII века земель.

К моменту рево­лю­ции уже кануло в Лету поме­щи­чье хозяй­ство, осно­ван­ное на бар­щин­ном труде кре­пост­ных кре­стьян, а вме­сте с ним — и лич­ная кре­пост­ная зави­си­мость. Первоначальное накоп­ле­ние в пред­ре­во­лю­ци­он­ной Франции не при­ни­мало мас­штаба Англии: во вла­де­нии кре­стьян оста­ва­лось при­мерно 35-40 % всей земли.

По дру­гим дан­ным, во вла­де­нии духо­вен­ства нахо­ди­лось 10 % земли, у дво­рян — 20 %, в руках бур­жу­а­зии — 35 % и у кре­стьян от 22 до 70 %. И хотя при­ви­ле­ги­ро­ван­ные сосло­вия обла­дали сум­марно мень­шими наде­лами, чем кре­стьяне, всё же это были луч­шие по пло­до­род­но­сти и рас­по­ло­же­нию почвы.

Таким обра­зом, три основ­ные вза­и­мо­свя­зан­ные при­чины тоталь­ного недо­воль­ства кре­стьян, кото­рые при­вели к фиа­ско фран­цуз­ской монар­хии, следующие:

• Феодальная реак­ция;
• Усиление экс­плу­а­та­ции — выте­кает из преды­ду­щего пункта;
• Непомерный груз повин­но­стей и нало­гов (треть про­дук­ции ока­зы­ва­лась в руках дворянства).

В наи­бо­лее раз­ви­тых рай­о­нах фео­даль­ные повин­но­сти дости­гали 10-12 % уро­жая (Парижский бас­сейн, Нормандия и др.). Однако на боль­шей части тер­ри­то­рий «фео­даль­ный вычет» дости­гал 15-20 %, но и это не пото­лок. Временами сеньор тре­бо­вал про­дол­же­ния бан­кета и выужи­вал чуть ли не поло­вину про­дукта кре­стьян­ского труда.

Помимо повин­но­стей перед фео­да­лом, суще­ство­вало аж три вида деся­тины и целый ком­плекс госу­дар­ствен­ных нало­гов. Во-​первых, «реаль­ная деся­тина» — налог — каж­дый деся­тый сноп хлеба, «пер­со­наль­ная деся­тина» — уплата доли дохо­дов с про­мыс­лов и ремё­сел, а также «древ­няя деся­тина» — поборы в силу обы­чая. Государству кре­стьяне должны были пла­тить налог с иму­ще­ства (талью), особо с дохо­дов (два­дца­тину) и подуш­ную подать (капи­та­цию). Результаты побо­ров не заста­вили себя долго ждать: нака­нуне рево­лю­ции насчи­ты­ва­лось полтора-​два мил­ли­она пол­но­стью обни­щав­ших крестьян.

Капитализм про­ни­кал в деревню раз­лич­ными путями: посред­ством раз­ви­тия товар­ного хозяй­ства, тор­говли и т. д. Происходило раз­ви­тие капи­та­ли­сти­че­ского фер­мер­ства, выде­ле­ние «кре­стьян­ской буржуазии».

Одним из путей раз­ви­тия капи­та­ли­сти­че­ских отно­ше­ний стала издоль­щина — сроч­ная мел­ко­кре­стьян­ская аренда. Районы рас­про­стра­не­ния издоль­ной аренды зани­мали от двух тре­тей до трёх чет­вёр­тых тер­ри­то­рии Франции. По мне­нию Маркса, это форма ренты, пере­ход­ная к капи­та­ли­сти­че­ской, т. к. «рента здесь уже не высту­пает как нор­маль­ная форма при­ба­воч­ной сто­и­мо­сти вообще». Суть такова: издоль­щик предо­став­ляет свои рабо­чие руки, поло­вину скота и инвен­таря; зем­ле­вла­де­лец даёт дру­гую поло­вину и землю. Продукты и при­плод скота за выче­том экс­плу­а­та­ци­он­ных рас­хо­дов — попо­лам. На издоль­щика падала поло­вина деся­тины и шам­пара (он же «тер­раж» — нату­раль­ный оброк раз­ме­ром от 1/20 до ¼ уро­жая). Другие налоги и поборы зем­ле­вла­дельцы также пыта­лись пере­ло­жить на издоль­щи­ков. «Генеральные фер­меры» брали в аренду круп­ный домен или целую сеньо­рию для сдачи в аренду. Но эта круп­ная аренда не явля­лась капи­та­ли­сти­че­ской, здесь не воз­ни­кали свой­ствен­ные капи­та­ли­сти­че­скому про­из­вод­ству в зем­ле­де­лии рент­ные отношения.

Издольщина меня­лась вплоть до того, что от издоль­щика тре­бо­ва­лась только рабо­чая сила, а всё осталь­ное он полу­чал в виде ссуды. Следовательно, с одной сто­роны, издоль­ная аренда про­дол­жала быть про­ни­зан­ной полу­фе­о­даль­ными чер­тами, эле­мен­тами «отра­бо­ток» за надел, за денеж­ную и иные ссуды. Но одно­вре­менно с этим шла и её эво­лю­ция в капи­та­ли­сти­че­ском направ­ле­нии. Издольщики, прак­ти­че­ски или совсем лишён­ные средств про­из­вод­ства, при­бли­жа­лись к поло­же­нию наём­ного рабо­чего, опла­чи­ва­е­мого в нату­раль­ной вели­чине. Параллельно круп­ный зем­ле­вла­де­лец мед­ленно эво­лю­ци­о­ни­ро­вал в поме­щика, т. к. исполь­зо­вал дешё­вый труд кре­стьян, закреп­лён­ных на его земле предо­став­ле­нием участка.

Теперь обра­тимся к соци­аль­ному стро­е­нию деревни. Оно выгля­дело при­мерно так:

• Самая вер­шина — группа капи­та­ли­сти­че­ских фер­ме­ров обла­стей «круп­ной куль­туры» (крупы). Они зача­стую брали в аренду не только отдель­ные име­ния, а вре­ме­нами и целыми сеньо­ри­ями, но и фео­даль­ные повин­но­сти. В их доходе соче­та­лась пред­при­ни­ма­тель­ская при­быль с эле­мен­тами фео­даль­ной ренты. Хотя их и назы­вали «фермерами-​пахарями», но по сво­ему обще­ствен­ному поло­же­нию они были вне крестьянства.
• Зажиточные и бога­тые «пахари». Именно они дер­жали в зави­си­мо­сти сель­скую массу. К ним шли на работу батраки, у них брали займы. Но, тем не менее, они, хотя и стали пере­ход­ным зве­ном к «вер­хушке», всё ещё явля­лись частью крестьянства.
• Трудовое кре­стьян­ство жило сугубо тру­дами своих рук. Спорадически (ино­гда) при­бе­гали к сезон­ному найму во время страды (напря­жён­ная лет­няя работа в период косьбы, жатвы и уборки хлеба). Но о при­ме­не­нии труда батра­ков на посто­ян­ной основе они и помыс­лить не могли.
• Малоземельное и без­зе­мель­ное кре­стьян­ство. Около 55-60 % сель­ских тру­же­ни­ков не вла­дели доста­точ­ным коли­че­ством земли, чтобы обес­пе­чить себя и свою семью. Однако удель­ная доля сель­ского про­ле­та­ри­ата была незна­чи­тель­ной. Преобладала масса мель­чай­ших зем­ле­вла­дель­цев, арен­да­то­ров, полу­про­ле­та­риев с неболь­шим наде­лом. Крестьянин-​кустарь посте­пенно эво­лю­ци­о­ни­ро­вал в под­чи­нён­ного капи­талу частич­ного рабо­чего рас­се­ян­ной мануфактуры.
• Нищие и бро­дяги.

Отсюда ясно видно, что на момент рево­лю­ции кре­стьян­ство было крайне неод­но­родно. Тут же важно отме­тить, что в борьбе с фео­да­лиз­мом все эти группы кре­стьян были едины (за исклю­че­нием самой пер­вой). Во мно­гом это един­ство объ­яс­ня­лось тем, что никто не желал пла­тить фео­даль­ные повин­но­сти и огром­ные выкуп­ные платежи.

Единство раз­но­род­ного кре­стьян­ства в борьбе про­тив сеньо­ров харак­терно для 1789-1792 годов. Нередко зажи­точ­ные и даже бога­тые кре­стьяне высту­пали не только в каче­стве участ­ни­ков, но и как «под­стре­ка­тели». И хотя «дере­вен­ская бур­жу­а­зия» боя­лась быть сме­тён­ной бед­но­той, всё же бунты сулили ей немало выгод.

Основные при­чины кре­стьян­ского недо­воль­ства можно сфор­му­ли­ро­вать так:

1. Нарастание фео­даль­ной реак­ции, кон­фликт кре­стьян­ства и сеньо­рии
   В нало­го­вых доку­мен­тах кре­стья­нин чис­лился соб­ствен­ни­ком земли и сам всё чаще счи­тал себя тако­вым. Поэтому все попытки сеньо­ров повер­нуть колесо исто­рии вспять наты­ка­лись на недо­уме­ние и сопро­тив­ле­ние. Но в период до 1789 года борьба редко дохо­дила до пря­мых насиль­ствен­ных действий.Крестьяне нередко всту­пали в дол­гие суды с сеньо­рами, будучи «зара­нее обре­чён­ными на пол­ней­ший про­вал». Но они упор­ство­вали и вели про­цессы ино­гда целыми деся­ти­ле­ти­ями. Конечно, неко­то­рые победы име­лись, но они были ско­рее исклю­че­нием из пра­вил: открыто про­яв­ля­лась сослов­ность судов.Память о про­иг­ран­ных про­цес­сах про­ни­зы­вала вос­ста­ния 1789-1792 годов: тре­бо­ва­ния воз­ме­стить судеб­ные издержки, выпла­тить неспра­вед­ливо взыс­кан­ные повин­но­сти выдви­га­лись вновь и вновь почти в каж­дой «жакерии».Судейские и стряп­чие (госу­дар­ствен­ные слу­жа­щие) зача­стую явля­лись воз­бу­ди­те­лями и тех­ни­че­скими испол­ни­те­лями «фео­даль­ной реак­ции». Протестом про­тив неё и стало вос­ста­ние «воору­жён­ных масок», кото­рое вскоре было подав­лено. Причина про­ста: с одной сто­роны, «юри­ди­че­ских дел мастера» тянули деньги с фео­да­лов для уза­ко­ни­ва­ния их про­из­вола, а с дру­гой — с кре­стьян­ства, кото­рое тщётно пыта­лось отсто­ять свои права. В апреле-​мае 1789 года напа­де­ния на судей­ских стали обы­ден­ным делом. «День про­шёл зря, если не при­стук­нул какого-​нибудь адво­ка­тишку или судью», — думал крестьянин.Первые вос­ста­ния не ста­вили целью уни­что­жить фео­даль­ный поря­док вообще, это были ско­рее выступ­ле­ния про­тив зло­упо­треб­ле­ний им.
2. Борьба про­тив нало­гов
   Наиболее актив­ное сопро­тив­ле­ние вызы­вали кос­вен­ные налоги (на соль, вино, табак и т. д.), так как сель­ский тру­же­ник упла­чи­вал их и как про­из­во­ди­тель и как покупатель.Одной из форм анти­на­ло­го­вого дви­же­ния в 1750-​1760-​е стала кон­тра­банда, при­ни­мав­шая широ­кие мас­штабы. Непосредственное дви­же­ние про­те­ста про­тив нало­го­вого гнёта нача­лось с весны 1789 года.
3. Вопрос о земле
   Именно вокруг него и стро­и­лось кре­стьян­ское дви­же­ние. Французский аграр­ный строй обла­дал несколь­кими осо­бен­но­стями: во-​первых, в отли­чие от Англии, раз­ви­тие аграр­ных отно­ше­ний шло в сто­рону укреп­ле­ния вла­дель­че­ских прав дер­жа­теля. А во-​вторых — нали­чие рядом с мел­кими землевладельцами-​крестьянами круп­ных зем­ле­вла­дель­цев из при­ви­ле­ги­ро­ван­ных сосло­вий и бур­жу­а­зии. Безусловно, имело место ого­ра­жи­ва­ние и захват общин­ных уго­дий как «закон­ными мето­дами» (триаж — выде­ле­ние трети общин­ных земель поме­щику; по факту сеньор мог захва­тить и поло­вину тер­ри­то­рии), так и по воле помещика.Не было един­ства мне­ний каса­тельно общин­ных земель. Часть дере­вен­ских «вер­хов» желала сохра­нить кол­лек­тив­ное вла­де­ние и поль­зо­ва­ние общин­ными зем­лями, т. к. вела экс­тен­сив­ное, пре­иму­ще­ственно зер­но­вое, хозяй­ство. Фактически они уже при­брали на тот момент общин­ные земли к рукам, зани­мая их своим ско­том в ущерб бед­ноте. Нижние же слои кре­стьян­ства, осо­бенно бед­нота, доби­ва­лись раз­дела, дабы полу­чить хоть какую-​то, но свою долю земли. Основная масса кре­стьян отста­и­вала общин­ные земель­ные порядки.
4. Крестьянские задол­жен­но­сти
   Крестьянские задол­жен­но­сти под­ры­вали хозяй­ство мел­ких кре­стьян перед рево­лю­цией.
   «Далее пар­цел­ляр­ная соб­ствен­ность. Крестьянин здесь одно­вре­менно и сво­бод­ный соб­ствен­ник своей земли, кото­рая явля­ется основ­ным сред­ством его про­из­вод­ства, необ­хо­ди­мым полем при­ло­же­ния его труда и капи­тала. При этой форме не упла­чи­ва­ется ника­кой аренд­ной платы, сле­до­ва­тельно, рента не высту­пает в каче­стве обособ­лен­ной формы при­ба­воч­ной сто­и­мо­сти, хотя в стра­нах, где вообще полу­чил раз­ви­тие капи­та­ли­сти­че­ский спо­соб про­из­вод­ства, она при срав­не­нии с дру­гими отрас­лями про­из­вод­ства пред­став­ля­ется доба­воч­ной при­бы­лью, но такой доба­воч­ной при­бы­лью, кото­рая, как вообще вся выручка от труда, доста­ется кре­стья­нину»,
   — пишет Карл Маркс в трид­цать седь­мой главе тре­тьего тома «Капитала». Далее:
   «Пределом экс­плу­а­та­ции для пар­цел­ляр­ного кре­стья­нина не явля­ется, с одной сто­роны, ни сред­няя при­быль на капи­тал, поскольку сам этот кре­стья­нин мел­кий капи­та­лист, ни необ­хо­ди­мость ренты, с дру­гой сто­роны, поскольку сам он земель­ный соб­ствен­ник. Абсолютной гра­ни­цей для него как для мел­кого капи­та­ли­ста явля­ется лишь зара­бот­ная плата, кото­рую он, за выче­том соб­ственно издер­жек, упла­чи­вает сам себе. Пока цена про­дукта покры­вает зара­бот­ную плату для него, он будет воз­де­лы­вать свою землю, — часто вплоть до тех пор, когда покры­ва­ется лишь физи­че­ский мини­мум зара­бот­ной платы»² .
   Однако ростов­щи­че­ство, повин­но­сти, деся­тина, налоги повсюду вели к гибели такого кре­стья­нина, к его обезземеливанию.Лишившийся земли тру­же­ник села хотел запо­лу­чить её как сроч­ный арен­да­тор, но аренд­ная плата росла быст­рее, чем общий сред­ний рост про­до­воль­ствен­ных цен.
   Мы можем уло­вить две тен­ден­ции аграр­ного раз­ви­тия пред­ре­во­лю­ци­он­ной Франции: с одной сто­роны, про­цесс земель­ной кон­цен­тра­ции, пау­пе­ри­за­ции и обез­зе­ме­ли­ва­ния кре­стьян­ства, свя­зан­ный с натис­ком «фео­даль­ной реак­ции», с раз­ви­тием капи­та­ли­сти­че­ского уклада на основе круп­ных хозяйств. А с дру­гой сто­роны, ста­би­ли­за­ция и неко­то­рый рост кре­стьян­ских зем­ле­вла­де­ний и зем­ле­поль­зо­ва­ния, кото­рые свя­зы­ва­лись с раз­ви­тием капи­та­ли­сти­че­ского уклада в кре­стьян­ском хозяй­стве, спо­соб­ство­вали диф­фе­рен­ци­а­ции крестьянства.
5. Вопрос о доступ­ном и дешё­вом хлебе
   Этот вопрос опре­де­лил неко­то­рые важ­ные аспекты назре­вав­шего в деревне соци­аль­ного взрыва. Свидетельство тому — мно­го­чис­лен­ные «хлеб­ные бунты». Борьба за хлеб стал­ки­вала широ­кие слои мел­кого люда с частью тре­тьего сосло­вия, нажи­вав­шейся на доро­го­визне (спе­ку­лянты и т. д.).

Направления раз­ви­тия фран­цуз­ского обще­ства нака­нуне рево­лю­ци­он­ных потря­се­ний:

• Рост капи­та­ли­сти­че­ского уклада, уси­ле­ние обмена между горо­дом и деревней;
• Ослабление соци­аль­ного воз­дей­ствия духовенства;
• Секуляризация созна­ния (сни­же­ние роли рели­гии в созна­нии людей и в жизни обще­ства), рост без­раз­ли­чия к религии;
• Конфликт кре­стьян с цер­ко­вью по поводу деся­тины: мно­жи­лись отказы от её уплаты и судеб­ные про­цессы на этой почве;
• Увеличение гра­мот­но­сти насе­ле­ния: между 1686-1690 и 1789-1790 гг. число гра­мот­ных муж­чин выросло с 29 % до 47 %. Это повлекло за собой и неко­то­рое рас­про­стра­не­ние идей про­све­ще­ния, бур­жу­аз­ной лите­ра­туры и т. д.;
• Ослабление покор­но­сти сеньору, мест­ной вла­сти и церкви.

Эти тен­ден­ции вызы­ва­лись обостре­нием соци­аль­ного недо­воль­ства в кре­стьян­ской среде во вто­рой поло­вине 18 века. Общество, в т. ч. кре­стьян­ское, явно политизировалось.

Наиболее частая форма мас­со­вого народ­ного про­те­ста во вто­рой поло­вине 18 века — пря­мая борьба за хлеб, про­до­воль­ствен­ное дви­же­ние. Это выступ­ле­ние пре­иму­ще­ственно мало­иму­щих слоёв деревни, кото­рые заде­вали инте­ресы фео­даль­ных вла­дель­цев хлеба и части бур­жу­а­зии, вер­хов крестьянства.

Хотя капи­та­ли­сти­че­ские тен­ден­ции в сель­ском хозяй­стве при­вели к про­ти­во­по­став­ле­нию «вер­хов» и «низов» деревни, раз­ру­ше­нию един­ства сель­ской общины про­ти­во­сто­яли уси­лия «фео­даль­ной реак­ции», натиск сеньо­ров на общин­ные земли, про­цесс ого­ра­жи­ва­ний, фис­каль­ный гнёт госу­дар­ства, кото­рые застав­ляли бед­ных и бога­тых кре­стьян объ­еди­няться для отпора экс­плу­а­та­то­рам. При каж­дом обостре­нии доро­го­визны вспы­хи­вала борьба за хлеб, а вслед за ней в повестку дня ста­но­ви­лась обще­кре­стьян­ская война про­тив сеньо­ри­аль­ного строя. «Объединение с народ­ным дви­же­нием, нанёс­шим во вто­рой поло­вине июля 1789 года смер­тель­ный удар абсо­лю­тизму, обес­пе­чило победу бур­жу­а­зии»³ .

В 1786 году Франция заклю­чает тор­го­вый дого­вор с Англией о бес­по­шлин­ной тор­говле. Последствия этого дого­вора стали роко­выми для монар­хии: паде­ние про­мыш­лен­ного про­из­вод­ства из-​за навод­не­ния рынка дешё­выми англий­скими това­рами, без­ра­бо­тица, кото­рая наме­ти­лась с конца 1787 года в хлоп­ча­то­бу­маж­ном и шер­стя­ном про­из­вод­стве и уси­ли­лась в 1788 году.

Но и этого было мало: из-​за пере­про­из­вод­ства и низ­ких цен на вино в 1778-1787 годах обни­щало вино­дель­че­ское насе­ле­ние. В 1785 году раз­ра­зи­лась засуха, эпи­зоо­тия (поваль­ные болезни скота) и «фураж­ный голод», как след­ствие, доро­го­визна про­мыш­лен­ного сырья. С 1770-​х до 1787 года про­изо­шло отно­си­тель­ное паде­ние цен на хлеб в основ­ных зер­но­вых рай­о­нах Франции. Вследствие Войны за неза­ви­си­мость США начался «Хлопковый голод». Со вто­рой поло­вины 1788 года из-​за при­род­ных усло­вий хлеба про­из­вели на чет­верть меньше, чем в сред­ние по уро­жай­но­сти годы. Следствие этого — рост доро­го­визны, достиг­ший апо­гея в июле 1789 года. К весне 1789 года бед­нота уже голо­дала. В пер­вой поло­вине 1789 года заметно воз­росла смерт­ность. В памят­ных замет­ках кюре (като­ли­че­ские при­ход­ские свя­щен­ники) попа­да­ются лако­нич­ные записи: «…мно­гие умерли от голода», «много было боль­ных и умер­ших»⁴ . Первые бунты нача­лись ещё летом 1788 года почти одно­вре­менно со вспыш­кой сопро­тив­ле­ния судеб­ной реформе. Бунты имели в первую оче­редь про­до­воль­ствен­ный тип.

7 июня 1788 года — «день чере­пиц». Дело было в Гренобле. Члены мест­ного пар­ла­мента полу­чили при­каз о высылке. В их защиту вос­стали город­ские ремес­лен­ники, рыноч­ные тор­говки вме­сте с жите­лями окрест­ных дере­вень. Восстание побе­дило и пар­ла­мент был воз­вра­щён в свой дво­рец, хотя коро­лев­ские вла­сти тоже пока­зали зубы, выведя на улицы 2 пехот­ных полка. Подстрекатели (в Гренобле это была свя­зан­ная с пар­ла­мен­том судей­ская челядь) исполь­зо­вали нена­висть народа к нало­го­вому гнёту. Всё дело в том, что оппо­зи­ци­он­ные пар­ла­менты высту­пали в роли защит­ни­ков нало­го­пла­тель­щи­ков от про­из­вола коро­лев­ского фиска.

В тече­ние 1788 года основ­ным типом народ­ных выступ­ле­ний в горо­дах и сель­ской мест­но­сти был «бунт-​препятствие», то есть попытка сорвать вывоз зерна из бли­жай­шей округи.

К весне 1789 года широ­кое рас­про­стра­не­ние полу­чила более орга­ни­зо­ван­ная форма кол­лек­тив­ного дей­ствия — «народ­ная так­са­ция», т. е. при­ну­ди­тель­ная про­дажа зерна по уста­нов­лен­ной наро­дом цене. Часто такая так­са­ция осу­ществ­ля­лась во время «рыноч­ных бунтов».

14, 17, 20 июня про­изо­шли бунты на рынке в Реймсе. Отряды по 500-700 чело­век, воору­жён­ные чем под руку попа­дётся, в том числе сель­хоз­ин­вен­та­рём, совер­шали походы за хле­бом на рынки, где уста­нав­ли­вали на него при­ну­ди­тельно низ­кие цены. Помимо муж­чин в этом дви­же­нии участ­во­вали и играли актив­ную роль жен­щины и дети. К весне 1789 года стычки, угрозы бун­тов и сами бунты стали повсе­днев­ным явле­нием в дере­вен­ской жизни. 27 марта народ так­си­ро­вал хлеб на рынке в Пон-​Сент-​Максансе, 28 марта вспых­нули вол­не­ния на рынке в Рамбуйе и т. д. Бурное народ­ное дви­же­ние под­ня­лось в марте-​апреле. Не во всех про­вин­циях дело дошло до мас­со­вых выступ­ле­ний, но бро­же­ние нарас­тало повсюду, мно­жи­лись локаль­ные инциденты.

В конеч­ном итоге, борьба за хлеб ста­но­ви­лась борь­бой между теми, кто был обде­лён хле­бом, и теми, кто им обла­дал в избытке. И хотя дере­вен­ские «верхи» не испы­ты­вали недо­статка в хлебе, амбары сеньо­ров и мона­сты­рей бук­вально ломи­лись от него. Вскоре вопрос стал ста­виться иначе: не только захва­тить хлеб, но и уни­что­жить меха­низм его при­сво­е­ния. Походы за хле­бом в мона­стыри и замки стали важ­ным эле­мен­том анти­се­ньо­ри­аль­ного дви­же­ния. Именно они явля­ются пере­ход­ным зве­ном от про­до­воль­ствен­ных бун­тов к анти­фе­о­даль­ной войне. Уже к началу лета 1789 года вся система при­нуж­де­ния была рас­ша­тана народ­ными, в том числе кре­стьян­скими, дви­же­ни­ями, что шло на пользу буржуазии.

Важную роль в поли­ти­зи­ро­ва­нии кре­стьян сыг­рал про­цесс состав­ле­ния нака­зов к выбо­рам в Генеральные штаты и сам про­цесс выбо­ров. Однако не сле­дует пре­уве­ли­чи­вать эту роль. Бывало, что на собра­ния деревни из 230 дво­ров явля­лось только 8 жите­лей, а из 260 дво­ров — 16. Иногда собра­ние вовсе сле­до­вало за председателем.

Мартовские выборы 1789 года в Генеральные штаты при­во­дили в дви­же­ние уже озлоб­лен­ные массы кре­стьян. Распри и про­ти­во­бор­ство в «вер­хах» спо­соб­ство­вали подъ­ёму народ­ных низов. Каждый пытался тянуть на себя «оде­яло кре­стьян­ства». Аристократическая оппо­зи­ция в этом вопросе не отста­вала и пыта­лась апел­ли­ро­вать к кре­стьян­ским мас­сам, раз­жи­гать волнения.

Наказы сель­ских при­хо­дов к выбо­рам в Генеральные штаты дают нам пони­ма­ние кре­стьян­ской аграр­ной программы:

• Всеобщий про­тест про­тив нало­го­вого гнёта и сослов­ной при­страст­но­сти всей системы фиска;
• Превращение дер­жа­ния в сво­бод­ную кре­стьян­скую собственность;
• Без выкупа лик­ви­ди­ро­вать лич­ные повин­но­сти и барщину;
• Проблема земли. Протест про­тив кон­цен­тра­ции зем­ле­вла­де­ния и зем­ле­поль­зо­ва­ния, про­тив созда­ния круп­ных ферм;
• Раздел общин­ных земель.

Революционизирующим фак­то­ром ста­но­ви­лись и сами записи поже­ла­ний в наказ: они про­буж­дали ожи­да­ние пере­мен к луч­шему. Масштабу надежд соот­вет­ство­вало и разо­ча­ро­ва­ние, когда Генеральные штаты за 2 месяца ничего не улуч­шили в жизни крестьян.

Ещё до рево­лю­ции в ходе мно­го­лет­них судеб­ных тяжб и кон­флик­тов с сеньо­рами, кре­стьяне обра­ща­лись к юри­стам, выход­цам из семей мест­ных бур­жуа; местами эти люди стали поли­ти­че­скими лиде­рами кре­стьян. Весной 1789 года неко­то­рые бур­жуа сель­ских месте­чек, нота­ри­усы, адво­каты, медики и т. п. непо­сред­ственно воз­глав­ляли кре­стьян на выбо­рах, а позд­нее — и в борьбе про­тив сеньоров.

Единение бур­жу­а­зии и кре­стьян­ства про­тив ста­рого порядка при направ­ля­ю­щей роли бур­жу­а­зии сло­жи­лось во время рево­лю­ци­он­ной ситу­а­ции. Однако в этом союзе не было гар­мо­нии стрем­ле­ний и инте­ре­сов. Например, бур­жу­а­зия (не вся, но боль­шая часть) высту­пала за выкуп фео­даль­ных повин­но­стей, что было непри­ем­лемо для кре­стьян. Нелюбовь боль­шин­ства тру­дя­щихся деревни ко всем, кто имел зна­чи­тель­ные запасы зерна и хлеба, страх иму­щих перед лицом под­ни­ма­ю­щихся бед­ня­ков — только усу­губ­ляли ситуацию.

Весной — в начале лета 1789 года — имели место не менее 12 пря­мых напа­де­ний кре­стьян на замки сеньо­ров. К сере­дине 1789 года напря­жён­ность поли­ти­че­ских и обще­ствен­ных про­ти­во­ре­чий достигла апо­гея и при­вела к откры­тому взрыву. О вос­ста­нии в Париже 11-14 июля в про­вин­ции стало известно 15-19 июля. Началась «пер­вая жаке­рия». Хотя изве­стие о взя­тии Бастилии и под­толк­нуло кре­стьян к вос­ста­ниям, но объ­ек­тивно этот тол­чок уже был под­го­тов­лен (эко­но­ми­че­ский кри­зис, без­ра­бо­тица, дороговизна).

К при­меру, в Эльзасе после 14 июля нача­лись вос­ста­ния и мани­фе­ста­ции про­тив муни­ци­паль­ной оли­гар­хии ста­рого порядка в горо­дах: в Страсбурге 21 июня, затем до 25 числа в Кольмаре, Саверне и др. Деревни под­ня­лись с 25 июля.

Всего, по дан­ным совре­мен­ника собы­тий, только в про­вин­ции Франс-​Конте 40 зам­ков и дво­рян­ских домов испы­тали кре­стьян­ские наше­ствия, из них 2 были сожжены и 14 сильно раз­ру­шены. Церковь постра­дала поменьше: один мона­стырь раз­гро­мили пол­но­стью, дру­гой — сильно повре­дили, семь — «про­сто посетили».

Деревенские мятежи начи­на­лись, как пра­вило, в поне­дель­ник. Воскресенье — нера­бо­чий день. Традиционно все кре­стьяне при­хода (бли­жай­шей округи) соби­ра­лись на вос­крес­ную мессу, что созда­вало усло­вия для обще­ния, обмена ново­стями и мне­ни­ями, при­ня­тия кол­лек­тив­ных реше­ний. Таким обра­зом, «раз уж мы все здесь собра­лись», вос­ста­ния начи­на­лись обычно либо сразу после бого­слу­же­ния, либо в поне­дель­ник. Сказал, что начи­наю новую жизнь с поне­дель­ника, — сдер­жал слово. Мужик!

Кто ходит в гости к фео­да­лам — тот посту­пает мудро. Крестьяне сжи­гали архивы сеньо­ров, в т. ч. те, кото­рые хра­ни­лись у нота­ри­усов, тре­бо­вали пись­мен­ного отказа сеньора от его фео­даль­ных прав. Иногда сжи­гали и замок, а бывало, что самого сеньора. Хотя физи­че­ская рас­права с фео­да­лами была редка, в отли­чие от жаке­рии 1358 года и вос­ста­ний 17 века. Крестьяне в целом пони­мали, что «без бумажки ты букашка», и поэтому целе­на­прав­ленно уни­что­жали веще­ствен­ные вопло­ще­ния фео­да­лизма (титулы — «тер­тье», замки и т. д.). Нередко зву­чало тре­бо­ва­ние воз­ме­стить ущерб за про­иг­ран­ные судеб­ные процессы.

Таким обра­зом, в раз­лич­ных рай­о­нах Франции в послед­ней декаде июля-​начале авгу­ста 1789 года вспых­нули 7 зна­чи­тель­ных кре­стьян­ских вос­ста­ний: в Верхнем, отча­сти и Нижнем Эльзасе, Нормандии, Эно, во Франш-​Конте, Маконне, в Доффине и Виваре. Пять из них (во Франш-​Конте, Эльзасе, Маконне, Нормандии и Эно) пред­ше­ство­вали «вели­кому страху». В Дофине и Виваре толч­ком к вос­ста­ниям яви­лись дошед­шие сюда токи паники «вели­кого страха». Частой при­чи­ной паники ока­зался слух о разо­ре­нии посе­вов зло­умыш­лен­ни­ками. В этом отра­жался страх хозя­ина, имев­шего поле, перед неиму­щим, его лишённым.

В отли­чие от вос­ста­ний, родив­шихся из «вели­кого страха», осталь­ные не были спон­тан­ным взры­вом народ­ных стра­стей. Они под­го­тав­ли­ва­лись «зачин­щи­ками» в одной или несколь­ких деревнях.

Традиционная черта кре­стьян­ских вос­ста­ний — стрем­ле­ние силой увлечь за собой мест­ных бур­жуа, нота­ри­усов, кюре, а ино­гда даже и дво­рян: их при­сут­ствие должно было дать неко­то­рую леги­тим­ность дви­же­нию. Выступали, как пра­вило, не все жители деревни, име­лись колеб­лю­щи­еся и пас­сив­ные. Отсюда ещё одна черта дере­вен­ских мяте­жей — жела­ние вовлечь как можно больше людей, «взбун­то­вать» сосед­ние деревни. Зачастую, хва­тало про­сто уда­рить в набат, пока­зать, что все уже вос­стали, но ино­гда при­хо­ди­лось при­бе­гать к силе, угро­жать под­жечь дома тех, кто не под­дер­жит вос­ста­ние. И, конечно же, отсут­ствие цен­тра­ли­зо­ван­ного руко­вод­ства: даже в пре­де­лах одного рай­она почти отсут­ство­вала связь и коор­ди­на­ция. Взаимопомощь, в основ­ном, выра­жа­лась в силе при­мера. Тем не менее, вос­ста­ния лета 1789 года ока­за­лись син­хрон­ными, и кре­стьян­ские уси­лия кон­цен­три­ро­ва­лись вокруг глав­ных целей: уни­что­же­ние сеньо­ри­аль­ного порядка и осно­ван­ных на нём земель­ных захватов.

Одновременно с повсе­мест­ными вос­ста­ни­ями акти­ви­зи­ро­ва­лись все формы актив­ного и пас­сив­ного сопро­тив­ле­ния: отказы пла­тить деся­тину, фео­даль­ные повин­но­сти, налоги, мас­со­вая кон­тра­банда, раз­ру­ше­ние изго­ро­дей, кол­лек­тив­ные потравы на узур­пи­ро­ван­ных у общин зем­лях, наше­ствия в леса, мас­со­вая охота, порубки, потравы на лес­ных посад­ках и т. д. Такое соче­та­ние раз­ных мето­дов борьбы будет харак­терно для дере­вен­ской жизни вплоть до 1793 года, когда боль­шое сель­ское вос­ста­ние сой­дёт с повестки дня вме­сте с сеньо­рией, кото­рую оно похоронит.

Основные цели кре­стьян на пер­вом этапе рево­лю­ции можно сфор­му­ли­ро­вать так:

1. Поиск и уни­что­же­ние фео­даль­ных опи­сей — «титу­лов» или «терье»;
2. Получить пись­мен­ное отре­че­ние сеньора от фео­даль­ных прав.
   Дело в том, что в части про­вин­ций дей­ство­вало пра­вило «нет сеньора без закон­ного титула», а в дру­гой — «нет земли без сеньора» (здесь тре­бо­ва­лось пись­мен­ное отречение);
3. Возвращение общин­ных земель, неза­конно захва­чен­ных феодалами;
4. Требование воз­ме­стить рас­ходы про­иг­ран­ных судов, взыс­кан­ных сеньо­рами штрафов.

На смену борьбе за хлеб, кото­рая велась вес­ной, при­шла война про­тив сеньо­ри­аль­ного строя. Хотя про­до­воль­ствен­ный вопрос и стоял остро, но вос­ста­вали не только бед­ней­шие слои деревни.

Политика Учредительного собра­ния совер­шенно не устра­и­вала кре­стьян, т. к. не вела к облег­че­нию их поло­же­ния. 8 фев­раля 1789 года Феодальный коми­тет пред­ста­вил Собранию про­ект «Общего декрета отно­си­тельно фео­даль­ных прав», «отме­нён­ных без выкупа и объ­яв­лен­ных выку­па­е­мыми». 15 марта он был при­нят без суще­ствен­ных изме­не­ний. Феодальные права были поде­лены на лич­ные и реаль­ные (вещ­ные). Личные — резуль­тат узур­па­ции в смут­ные вре­мена фео­да­лизма. Они под­ле­жали без­воз­мезд­ной отмене. Вещные же, по мне­нию зако­но­твор­цев, появи­лись из усту­пок земли сеньо­ров дер­жа­те­лям и явля­ются резуль­та­том закон­ной сделки. Их отмена — пося­га­тель­ство на част­ную собственность.

В ряде рай­о­нов борьба при­об­рела посто­ян­ный харак­тер: кре­стьян­ские вос­ста­ния, подав­лен­ные, раз­би­тые и рас­се­ян­ные, вспы­хи­вали вновь и вновь, невзи­рая на жесто­кость реак­ции. Как пра­вило, кре­стьян про­во­ци­ро­вало уве­ли­че­ние объ­ёма мер для сбора повин­но­стей. Зачастую, это были рай­оны мел­кого кре­стьян­ского хозяй­ства, где мел­кая соб­ствен­ность сохра­нила боль­шие пози­ции. Поэтому вла­дельцы земли, кото­рым было что терять, не могли при­ми­риться с неспра­вед­ли­выми, по их мне­нию, повин­но­стями и сило­выми мерами, кото­рыми пыта­лись обес­пе­чить их сбор в пол­ном объёме.

На Новый Год кре­стья­нам решили пре­под­не­сти пода­рок: с 1 января 1791 года отме­нена деся­тина. Но празд­ник их недолго длился: уже декре­том 1-10 декабря, а затем новым зако­ном 11 марта-​10 апреля 1791 года, арен­да­то­ров и издоль­щи­ков обя­зали отда­вать зем­ле­вла­дельцу часть про­дукта, кото­рая раньше шла на уплату десятины.

Восстания про­тив деся­тины нарас­тали с при­бли­же­нием жатвы и после неё, когда при­хо­дило время уплаты деся­тины и шам­пара. Оно вновь раз­го­ра­лось в конце осени — начале зимы, когда исте­кали годич­ные сроки уплаты повин­но­стей (лето 1789 года, декабрь 1789-​февраль 1790, лето 1790, октябрь 1790-​февраль 1791, конец весны и лето 1791 года). Формы кре­стьян­ских дей­ствий 1790-1791 годов прак­ти­че­ски не изме­ни­лись с 1789 года, хотя и про­хо­дили в иных районах.

Из новых тре­бо­ва­ний зазву­чало — под­верг­нуть тща­тель­ной про­верке на под­лин­ность «пер­во­на­чаль­ные» титулы сеньо­ров, дабы уста­но­вить их права на взыс­ка­ние повин­но­стей. Крестьяне пола­гали, что фео­далы не смо­гут предъ­явить доку­менты на боль­шин­ство своих прав, а сле­до­ва­тельно, они должны будут упла­тить быв­шим дер­жа­те­лям неза­конно взыс­кан­ное. Это воз­ме­ще­ние при­ве­дёт к зна­чи­тель­ному пере­делу соб­ствен­но­сти в пользу бед­ня­ков. Так обос­но­вы­вали свою правоту кре­стьяне в бесе­дах с послан­ни­ками Учредительного собра­ния Робеном и Годаром.

Восстания 1790-1791 годов ока­за­лись более орга­ни­зо­ван­ными по срав­не­нию с летом 1789 года; соци­аль­ное един­ство было доста­точно креп­ким в борьбе с сеньо­рами. Учредительное собра­ние пре­красно пони­мало, что сопро­тив­ле­ние кре­стьян таит в себе опас­ность. Между маем 1790 года и кон­цом сен­тября 1791 года вопрос о фео­даль­ных повин­но­стях зани­мал одно из цен­траль­ных мест. Ему было посвя­щено около 70 спе­ци­аль­ных декре­тов или отдель­ных ста­тей в нор­ма­тив­ных актах, касав­шихся дру­гих вопро­сов. Но в основ­ном это была дета­ли­за­ция зако­нов при­ме­ни­тельно к раз­ным сто­ро­нам системы фео­даль­ных свя­зей, уточ­не­ние порядка и про­це­дур выкуп­ных операций.

Не ска­зать, что жизнь сель­ских тру­же­ни­ков кар­ди­нально изме­ни­лась. Улучшений для кре­стьян­ства ока­за­лось немного:

1. Уничтожение почёт­ных прав сеньо­ров, что выте­кало из лик­ви­да­ции сослов­ных привилегий;
2. Учредительное собра­ние облег­чило усло­вия выкупа фео­даль­ных повин­но­стей, при­над­ле­жав­ших «нации», желая уско­рить поступ­ле­ния в казну выкуп­ных платежей;
3. Запрет сеньо­рам отка­зы­ваться от испол­не­ния тре­бо­ва­ний «быв­ших вас­са­лов», дер­жа­те­лей или цен­зи­та­риев⁵ о предъ­яв­ле­нии для про­верки фео­даль­ных титу­лов (декрет от 15-19 июня 1791 года).

Остальные тре­бо­ва­ния вроде замены нату­раль­ных пла­те­жей денеж­ными были отверг­нуты как недо­пу­сти­мые. Крестьянам пред­ла­гали либо сми­риться, либо уме­реть: в бун­то­вав­шие рай­оны посы­лали войска.

После бур­ного лета 1791 года народ­ные вол­не­ния утихли осе­нью и в начале зимы, а воз­об­но­ви­лись с новой силой в конце зимы и вес­ной 1792 года. Отказ круп­ной бур­жу­а­зии после­до­ва­тельно решить аграр­ный вопрос оста­вался основ­ным источ­ни­ком кре­стьян­ского него­до­ва­ния. Новые вос­ста­ния нача­лись в конце зимы и вес­ной, а не в начале зимы, как преды­ду­щие, т. к. к этому вре­мени деревня про­чув­ство­вала общее обостре­ние эко­но­ми­че­ских затруд­не­ний (рост инфля­ции, доро­го­визны) и обостре­ние поли­ти­че­ского кризиса.

Заметим, что про­до­воль­ствен­ный кри­зис не был свя­зан с неуро­жаем, т. к. уро­жай 1791 года зна­чи­тельно пре­вос­хо­дил уро­жай 1789 года. Главной при­чи­ной доро­го­визны стала инфля­ция. «Звонкая монета» фигу­рально таяла на гла­зах: к декабрю 1791 года ассиг­нат упал на 25 %, в январе сле­ду­ю­щего года — на 32 %, в апреле — на 40 %. Трудности доро­го­визны усу­губ­ля­лись недо­ста­точ­ным снаб­же­нием рын­ков. Обострение нищеты ожив­ляло непри­язнь к бога­тым фер­ме­рам и делало нетер­пи­мым сохра­не­ние фео­даль­ных прав.

Первые месяцы 1792 года обла­дали опре­де­лён­ными сход­ствами с обста­нов­кой 1789 года: эко­но­ми­че­ские затруд­не­ния, доро­го­визна, обостре­ние поли­ти­че­ского кри­зиса, неко­то­рые осо­бен­но­сти обще­ствен­ной пси­хо­ло­гии (воз­буж­де­ние, бес­по­кой­ство, мест­ные «страхи», являв­ши­еся время от вре­мени). Вместе с тем, завер­шался тре­тий год рево­лю­ции: соот­но­ше­ние клас­со­вых сил и сту­пень рево­лю­ци­он­ной борьбы пре­тер­пели изме­не­ние за истек­ший период.

Противником номер один для кре­стьян оста­вался быв­ший сеньор, дво­ря­нин, эми­грант, т. е. ари­сто­краты. Однако углуб­ле­ние рево­лю­ции при­вело к новому раз­ме­же­ва­нию. Среди про­тив­ни­ков бун­то­вав­ших кре­стьян появи­лись и новые кате­го­рии лиц. Прежде всего, «фана­тики» — непри­сяг­нув­шие кон­сти­ту­ции свя­щен­ники. Но они пре­сле­до­ва­лись не за своё отно­ше­ние к духо­вен­ству (земля у церкви уже была отнята, а деся­тина в её пользу отме­нена), а как сто­рон­ники заговорщиков-​аристократов. Между тем, к «ари­сто­кра­там» стали отно­сить и всех «подо­зре­ва­е­мых» в «небла­го­на­дёж­но­сти», т. е. сто­рон­ни­ков ста­рого порядка, в их числе и часть бога­тых кре­стьян, бур­жу­а­зии и т. д.

Первая реак­ция на вос­ста­ния у Законодательного собра­ния все­гда была — «каз­нить, нельзя поми­ло­вать». Но уже к весне 1792 года неко­то­рые зако­но­да­тели решили пойти на уступки, вновь поста­вив вопрос о фео­даль­ных повин­но­стях. Причина таких дей­ствий ясна: обостре­ние поли­ти­че­ской ситу­а­ции, угроза, а затем и начало войны.

На про­тя­же­нии всего пер­вого пери­ода рево­лю­ции каж­дого нового шага в раз­ру­ше­нии сеньо­ри­аль­ного строя кре­стья­нам при­хо­ди­лось доби­ваться с ору­жием в руках, и каж­дое дости­же­ние ока­зы­ва­лось полу­ме­рой. Например, резуль­тат «пер­вой жаке­рии» (лето 1789) — декреты 4-11 авгу­ста, резуль­тат «вто­рой жаке­рии» (зима 1789/1790) — декреты марта и мая 1790, «пятой жаке­рии» (весна 1792 года) — декрет 18 июня. Последний ока­зался довольно скром­ным: отме­ня­лись без выкупа «слу­чай­ные» фео­даль­ные права, взи­мав­ши­еся при пере­ме­ще­нии вла­де­ний из рук в руки, но такие повин­но­сти сохра­ня­лись, если сеньор мог удо­сто­ве­рить их про­ис­хож­де­ние под­лин­ными доку­мен­тами от земель­ной покупки. К несча­стью для пра­вя­щей груп­пи­ровки бур­жу­а­зии, уступка запоз­дала и уже не устра­и­вала крестьян.

В вос­ста­ниях пер­вой поло­вины 1792 года про­изо­шло наи­боль­шее вовле­че­ние кре­стьян в борьбу на сто­роне рево­лю­ции. Это стало про­ме­жу­точ­ном зве­ном между кре­стьян­ским дви­же­нием 1789-1790 и 1793-1794 годов. Начался новый акт «войны про­тив зам­ков»: но на сей раз не только про­тив про­тив быв­ших сеньо­ров, непри­сяг­нув­шего духо­вен­ства, «ари­сто­кра­тов», но и вообще всех «подо­зри­тель­ных», а также про­тив уме­рен­ных – сто­я­щих у вла­сти. Дороговизна и паде­ние реаль­ных дохо­дов спо­соб­ство­вали выходу борьбы за хлеб на пер­вый план. Выработанные в это время спо­собы реше­ния про­до­воль­ствен­ной про­блемы вскоре ста­нут эле­мен­тами яко­бин­ской дик­та­туры. Требования о земле также не оста­ва­лись забы­тыми: бед­ные кре­стьяне всё чаще стали при­зы­вать к раз­делу общин­ных земель. «Жакерия» 1792 года оха­рак­те­ри­зо­ва­лась сбли­же­нием кре­стьян­ского дви­же­ния с город­ской бур­жу­аз­ной демо­кра­тией в рай­о­нах восстаний.

Но опять заво­е­ва­ния кре­стьян ока­за­лись скуд­ными: без выкупа отме­нены лишь «слу­чай­ные» фео­даль­ные повин­но­сти; под­го­тов­лен, но не при­нят закон о раз­деле общин­ных земель, про­длено дей­ствие закона о рас­срочке при покупке наци­о­наль­ных иму­ществ. Крах фелья­нов (кон­сти­ту­ци­он­ных монар­хи­стов) ста­но­вился неиз­беж­ным в резуль­тате кре­стьян­ской войны. Высший подъём этого дви­же­ния при­шёлся на март-​начало мая 1792 года.

Результаты сопро­тив­ле­ния народ­ных масс можно пред­ста­вить в чис­ло­вом выра­же­нии: В 1725 году пря­мых нало­гов было собрано на 87,5 мил­ли­о­нов ливров, а кос­вен­ных — на 99 мил­ли­о­нов. В 1788 пря­мых уже собрали 179,3, а в кос­вен­ных — 243,5 мил­ли­о­нов ливров. Если в 1788 году было упла­чено кос­вен­ных нало­гов на сумму 205 мил­ли­о­нов ливров, то в 1790 — чуть больше 32 мил­ли­о­нов, а в 1791 — 21,5 млн. Всё это демон­стри­ро­вало пол­ный крах госу­дар­ствен­ного аппа­рата и, в част­но­сти, нало­го­вой системы. Хотя фиа­ско пря­мых нало­гов и не при­няло мас­шта­бов паде­ния кос­вен­ных, всё же явля­лось доста­точно ощу­ти­мым: в 1790 году из общей суммы пря­мых нало­гов в 256 млн ливров (вклю­чая вве­дён­ное рево­лю­цией обло­же­ние при­ви­ле­ги­ро­ван­ных) уда­лось собрать, в конеч­ном счёте, 150 миллионов.

К сен­тябрю 1791 года Учредительное собра­ние при­няло пере­смот­рен­ный текст Конституции, а 13 сен­тября её одоб­рил король. Но уже 10 авгу­ста 1792 года едва уста­но­вив­шийся кон­сти­ту­ци­он­ный строй смела волна народ­ного гнева.

Падение сто­рон­ни­ков кон­сти­ту­ци­он­ной монар­хии (бога­тей­шая вер­хушка класса бур­жу­а­зии) и пере­ход вла­сти к торгово-​промышленной бур­жу­а­зии спо­соб­ство­вали новым шагам в реше­нии аграр­ного вопроса:

• Летом 1792 года при­няли реше­ние о сек­ве­стре эми­грант­ских земель;
• Крестьяне заста­вили зако­но­да­те­лей заго­во­рить о раз­деле общин­ных земель, и после 10 авгу­ста 1792 года этот вопрос сдви­нется с мёрт­вой точки.

Не про­шло и двух недель с момента паде­ния монар­хии, как аграр­ное зако­но­да­тель­ство Учредительного собра­ния о фео­даль­ных повин­но­стях ока­за­лось выбро­шен­ным на свалку исто­рии. 16 авгу­ста на три­буне собра­ния два­жды высту­пали пред­ста­ви­тели сель­ских ком­мун. Посыл их речей таков: кре­стьяне «всё ещё явля­ются жерт­вами остат­ков фео­да­лизма», а их тре­бо­ва­ние — отмена всех повин­но­стей, не под­твер­ждён­ных доку­мен­тами об уступке земли.

Уже 20-22 авгу­ста про­шёл декрет «О спо­собе после­до­ва­тель­ного и раз­дель­ного выкупа слу­чай­ных повин­но­стей и посто­ян­ных быв­ших фео­даль­ных повин­но­стей». Сей нормативно-​правовой акт поз­во­лил раз­дельно выку­пать посто­ян­ные и слу­чай­ные повин­но­сти. Хотя это было шагом навстречу кре­стьян­ству, но 25-28 авгу­ста миру явился новый декрет, в кото­ром говорилось:

«Все вообще сеньо­ри­аль­ные права, как фео­даль­ные, так и цен­зу­аль­ные, сохра­нён­ные преды­ду­щими зако­нами или объ­яв­лен­ные выку­па­е­мыми, каковы бы ни были их при­рода и наиме­но­ва­ние, в том числе и те, кото­рые могли быть не упо­мя­нуты в выше­упо­мя­ну­тых зако­нах или в насто­я­щем декрете… уни­что­жа­ются без вся­кого воз­на­граж­де­ния, если только не будет дока­зано, что они имеют своим источ­ни­ком пер­во­на­чаль­ную уступку земли».

Упомянутый декрет можно счи­тать апо­геем реше­ния вопроса о фео­даль­ных повин­но­стях в рам­ках сугубо бур­жу­аз­ных воз­зре­ний, без какого-​либо пося­га­тель­ства на «свя­щен­ную част­ную соб­ствен­ность». Презумпция в пользу сеньора — основа зако­но­да­тель­ства Учредилки — была осуж­дена и ликвидирована.

«Всякая повин­ность счи­та­лась резуль­та­том узур­па­ции, если не дока­зано про­тив­ное»⁶ .

Нет доста­точ­ных осно­ва­ний, чтобы судить, насколько в дей­стви­тель­но­сти про­дол­жали испол­няться фео­даль­ные права. Факт в том, что число выкуп­ных пла­те­жей резко упало, а местами даже сошло на нет. Аналогичная ситу­а­ция про­изо­шла и с упла­той повинностей.

С раз­ви­тием рево­лю­ции ста­но­ви­лись лако­нич­нее и декреты об отмене фео­даль­ных повин­но­стей: декрет от 15-28 марта 1790 года состоял из 61 ста­тьи, от 20-22 авгу­ста 1792 года — из 29, от 25-28 авгу­ста 1792 — из 20, а яко­бин­ский декрет от 17 июля 1793 — всего из 12 статей.

С весны 1792 года харак­тер­ные черты «войны про­тив зам­ков» опре­де­ля­лись уже не столько весо­мо­стью уце­лев­ших остат­ков фео­даль­ного строя, сколько опа­се­нием рестав­ра­ции преж­него порядка в резуль­тате ино­стран­ной интер­вен­ции, заго­во­ров эми­гран­тов и непри­сяг­нув­ших свя­щен­ни­ков. События лета и осени 1792 года — послед­няя круп­ная вспышка мас­со­вого дви­же­ния кре­стьян про­тив контрреволюции.

В июле 1792 года начал нарас­тать народ­ный гнев. Помимо вол­не­ний про­тив шам­пара⁷ и деся­тины, в Нижней Шаранге и Ландах про­изо­шли пер­вые слу­чаи народ­ного тер­рора. Присланный из Кобленца граф Сайян под­нял здесь мятеж, что вызвало моби­ли­за­цию народа, а затем и народ­ные репрес­сии, в кото­рых далеко не послед­нюю роль играло кре­стьян­ство. 12 июля граф Сайян вме­сте с тремя соучаст­ни­ками были пой­маны и отправ­лены в город Ле-​Ван (депар­та­мент Ардеш). По пути отряды дере­вен­ской наци­о­наль­ной гвар­дии при­со­еди­ня­лись к кон­вою. Сразу же после при­бы­тия в город раз­ра­зился само­суд над этой «вели­ко­леп­ной чет­вёр­кой»: они ока­за­лись рас­тер­зан­ными наро­дом, а головы их, водру­жён­ные на пиках, про­несли по городу. Подобные собы­тия ока­за­лись пре­лю­дией к бун­там и рас­пра­вам, после­до­вав­шим за париж­ским вос­ста­нием 10 авгу­ста и про­хо­див­шим вплоть до октября. Массовый само­суд над реак­ци­о­не­рами, в том числе и осуж­дён­ными, разо­ре­ние и напа­де­ния на замки эми­гран­тов и «подо­зри­тель­ных» — харак­тер­ная черта дан­ного пери­ода революции.

С июля по сере­дину октября 1792 года про­изо­шло около 45 кре­стьян­ских выступ­ле­ний. Девять из них — про­тив фео­даль­ных повин­но­стей и деся­тины, осталь­ные — народ­ные репрес­сии; в том числе 17 — про­тив кон­крет­ных лиц, 19 — про­тив зам­ков и домов дво­рян, эми­гран­тов и всех «подо­зри­тель­ных». «Шестая жаке­рия» имела тес­ную связь с обще­по­ли­ти­че­ским кри­зи­сом и национально-​патриотическим подъ­ёмом этих меся­цев. Главный мотив похо­дов в замки и дома фео­да­лов уже был не изъ­ять и сжечь титулы, а найти засев­ших там реак­ци­о­не­ров и хра­ня­ще­еся ору­жие. Однако не стоит думать, что мас­со­вые дви­же­ния, свя­зан­ные с уни­что­же­нием повин­но­стей, пре­кра­ти­лись: кре­стьяне про­дол­жали тре­бо­вать при­люд­ного сожже­ния доку­мен­тов, под­твер­ждав­ших отме­нён­ные фео­даль­ные права, дабы быв­шие сеньоры в буду­щем не смогли бы сде­лать «финт ушами», не про­вер­нули рестав­ра­цию. Часто кре­стьяне само­сто­я­тельно выпол­няли свои требования.

«Стихийный народ­ный тер­рор (из кото­рого вырос потом тер­рор яко­бин­ский) родился, что каса­ется кре­стьян­ства, не из соб­ственно аграр­ного дви­же­ния, но прежде всего, как мас­со­вая реак­ция на уси­ле­ние контр­ре­во­лю­ци­он­ного натиска и рост ино­стран­ной угрозы. Характерно, что почти все слу­чаи народ­ных рас­прав в эти месяцы свя­заны с набо­ром волон­тё­ров и про­шли с их энер­гич­ным уча­стием»⁸ .

Волонтёры пола­гали, что «собран­ные для того, чтобы отпра­виться уби­вать вра­гов оте­че­ства, они сде­лают бла­гое дело, начав с тех, кото­рые ока­за­лись у них под руками»⁹ . Причина тер­рора — втор­же­ние ино­стран­ных войск и контр­ре­во­лю­ци­он­ные бунты как след­ствие страха за воз­вра­ще­ние ста­рого порядка.

К сере­дине октября серия мас­со­вых выступ­ле­ний пре­рва­лась, поли­ти­че­ский кри­зис ослаб, поскольку победа, одер­жан­ная фран­цуз­скими вой­сками при Вальми, ото­дви­нула угрозу интер­вен­ции, а созыв Конвента вну­шал новые надежды. Конвент, в отли­чие от Учредительного и зако­но­да­тель­ного собра­ний, не стал созда­вать отдель­ный коми­тет фео­даль­ных прав. Данный вопрос пере­дали под юрис­дик­цию зако­но­да­тель­ного комитета.

Заметим, что на дан­ном этапе борьба про­тив фео­даль­ного строя пере­стала быть цен­траль­ной, хотя ещё и не сошла с повестки дня. Однако улуч­ше­ние поло­же­ния соб­ствен­ни­ков земли ещё не меняло уча­сти арен­да­то­ров, кото­рые про­дол­жали пла­тить деся­тину зем­ле­вла­дель­цам, что вызы­вало бур­ный про­тест в народ­ных низах.

Владельцы наде­лов прав­дами и неправ­дами пыта­лись пере­ло­жить на полов­ни­ков¹⁰ ещё и поло­вину нало­гов в ком­пен­са­цию деся­тины. «Большая часть арен­да­то­ров и полов­ни­ков — гово­рится в про­то­коле дирек­то­рии депар­та­мента от 12 фев­раля 1793 года, — …счи­тает, что деся­тины и земель­ные ренты, ого­во­рен­ные в аренд­ных дого­во­рах, заклю­чён­ных до изда­ния этих зако­нов, также отме­нены». Эту про­блему не смо­гут решить даже якобинцы.

Поначалу Гора про­яв­ляла ещё меньше инте­реса к аграр­ному вопросу, чем Жиронда. Но в апреле 1793 года в их поли­тике про­изо­шёл зна­чи­тель­ный пово­рот: была сфор­му­ли­ро­вана про­грамма по аграр­ному вопросу. Её основ­ное содер­жа­ние таково:

• Раздел общин­ных земель;
• Запрет тор­говли валютой;
• Раздел невоз­де­лы­ва­е­мых земель;
• Продажа земель эми­гран­тов мел­кими участками.

Якобинцы «пошли на сбли­же­ние с сек­ци­он­ным дви­же­нием, при­няли тре­бо­ва­ние о вве­де­нии твёр­дых цен и 4 мая заста­вили Конвент декре­ти­ро­вать „пер­вый мак­си­мум“. Эта чрез­вы­чай­ная мера была уступ­кой город­ским сан­кю­ло­там, но она яви­лась также отве­том и на тре­бо­ва­ния дере­вен­ских низов (напом­ним, что впер­вые вопрос о мак­си­муме был чётко постав­лен в Конвенте 19 ноября 1792 года пети­цией изби­ра­тель­ного собра­ния депар­та­мента Сена-​и-​Уаза, на кото­ром глав­ную роль играли пред­ста­ви­тели именно сель­ских ком­мун»¹¹ .

А тем вре­ме­нем рево­лю­ция углуб­ля­лась: крах жирон­ди­стов был не за горами. За период с июля-​августа 1792 года до сере­дины 1793 года тре­бо­ва­ния кре­стьян тоже не оста­ва­лись без изме­не­ний. Хрупкое соци­аль­ное един­ство кре­стьян­ства начало рас­сы­паться в пепел. Часть из них разо­ча­ро­ва­лась в аграр­ной поли­тике и ото­шла от рево­лю­ции или вообще высту­пила про­тив. За период с июля по октябрь 1792 года про­изо­шла послед­няя круп­ная вспышка «войны про­тив зам­ков». Августовское аграр­ное зако­но­да­тель­ство (декреты 16, 20-22, 25-28 авгу­ста) покон­чило с попыт­ками ком­про­мисса с фео­даль­ным строем: кре­стьян­ское дер­жа­ние объ­явили сво­бод­ной соб­ствен­но­стью, а фео­даль­ные повин­но­сти — резуль­та­том узур­па­ции, «зло­упо­треб­ле­ния фео­даль­ным иму­ще­ством». К сере­дине 1792 года урав­ни­тель­ные тре­бо­ва­ния кре­стьян обрели доста­точ­ную силу и встали в повестку дня. Важно иметь в виду, что тре­бо­ва­ния кре­стьян не были оди­на­ково ради­каль­ными: если серед­няки уже, в целом, ока­за­лись готовы при­нять суще­ству­ю­щее поло­же­ние дел, то для бед­ноты оно всё ещё явля­лось неприемлемым.

Взяв власть в свои руки, яко­бинцы быстро решили три проблемы:

1. Вопрос о про­даже эми­грант­ских земель (декреты 3 июня, 25 июля 1793 года);
2. Проблему раз­дела общин­ных земель (декрет 10 июня 1793 года);
3. Вопрос о сожже­нии фео­даль­ных титу­лов (декрет 17 июля 1793 года).

Характерно, что при­ходя к вла­сти, каж­дая после­ду­ю­щая груп­пи­ровка бур­жу­а­зии ста­ра­лась полу­чить под­держку кре­стьян­ства. В слу­чае с мон­та­нья­рами, сан­кю­лоты и кре­стьяне стали опо­рой дей­ству­ю­щей власти.

Знаменитый декрет о пол­ной отмене фео­даль­ных прав был при­нят яко­бин­ским Конвентом 17 июля 1793 года. Статья 1 гласила:

«Все быв­шие сеньо­ри­аль­ные пла­тежи, цен­зу­аль­ные и фео­даль­ные повин­но­сти, как посто­ян­ные, так и слу­чай­ные, даже сохра­нён­ные декре­том 25 авгу­ста, отме­ня­ются без воз­на­граж­де­ния»¹² .

В ста­тье 2 сказано:

«Из дей­ствия преды­ду­щей ста­тьи исклю­ча­ются чисто позе­мель­ные ренты и пла­тежи, не име­ю­щие фео­даль­ного харак­тера»¹³ .

Этот же нор­ма­тив­ный акт нало­жил запрет и на хра­не­ние доку­мен­тов, под­твер­жда­ю­щих фео­даль­ные титулы. Нарушителей ждала каторж­ная тюрьма. Законодательство яко­бин­ской дик­та­туры — это, без вся­ких сомне­ний, мак­си­мум, чего могли добиться кре­стьяне в рам­ках бур­жу­аз­ной рево­лю­ции. Но, несмотря на это, новое зако­но­да­тель­ство ещё не могло пол­но­стью удо­вле­тво­рить земель­ные тре­бо­ва­ния неиму­щих и мало­иму­щих слоёв деревни.

Монтаньяры пре­красно пони­мали: мало издать декрет, необ­хо­димо ещё и обес­пе­чить его испол­не­ние. Новое зако­но­да­тель­ство заде­вало очень широ­кие слои насе­ле­ния и вызы­вало силь­ную реак­цию, поэтому для предот­вра­ще­ния сабо­тажа при­ве­де­ние в испол­не­ние декрета 17 июля пору­чили муни­ци­па­ли­те­там в обход всех про­ме­жу­точ­ных адми­ни­стра­тив­ных звеньев.

При яко­бин­ской дик­та­туре урав­ни­тель­ное дви­же­ние кре­стьян, ока­зы­вав­шее опре­де­лён­ное вли­я­ние на поли­тику Конвента по вопросу о земле, достигло наи­боль­шей силы. Требования кре­стьян про­дол­жали стро­иться на осно­ва­нии про­блем преды­ду­щих лет, хотя, конечно, кор­рек­ти­ро­ва­лись в связи с изда­нием новых законов.

Действия яко­бин­цев были направ­лены на обес­пе­че­ние наде­лами наи­бо­лее обез­до­лен­ных сель­ских тру­же­ни­ков. Например, декреты от 2 фри­мера и 4 нивоза II года рес­пуб­лики (22 ноября и 24 декабря 1793 года) ока­за­лись направ­лены на облег­че­ние кре­стья­нам при­об­ре­те­ния земель из фонда наци­о­наль­ных иму­ществ. Порядок выкупа земель­ных уго­дий эми­гран­тов (дроб­ле­ние на участки, рас­срочка при уплате выкуп­ных сумм и т. д.) рас­про­стра­нили на все наци­о­наль­ные имущества.

Декреты 8 и 13 ван­тоза (26 фев­раля и 3 марта 1794 года) уси­лили про­ти­во­ре­чия в среде яко­бин­цев. Вантозскими декре­тами пола­га­лась пере­дача иму­ще­ства вра­гов рево­лю­ции в соб­ствен­ность Республики. Вскоре после их при­ня­тия нача­лась раз­ра­ботка про­екта наде­ле­ния зем­лёй всех неиму­щих пат­ри­о­тов. Осуществление упо­мя­ну­того про­екта озна­чало бы зна­чи­тель­ное пере­рас­пре­де­ле­ние иму­ще­ства, так как мини­маль­ная оценка «подо­зри­тель­ных» выдаёт цифру в 70 тысяч чело­век. Конечно, реа­ли­за­ция ван­тозских декре­тов не лик­ви­ди­ро­вала бы круп­ное зем­ле­вла­де­ние, но могла при­ве­сти к облег­че­нию уча­сти мало­иму­щих слоёв деревни. Осуществление постав­лен­ных задач наткну­лось на сабо­таж, что, в конеч­ном итоге, не поз­во­лило реа­ли­зо­вать декреты долж­ным образом.

Хотя яко­бинцы очень мно­гое сде­лали для улуч­ше­ния поло­же­ния бед­ноты, не были удо­вле­тво­рены мно­гие тре­бо­ва­ния типа раз­дела круп­ных вла­де­ний в аренду по тру­до­вой норме, рас­пре­де­ле­ния среди мел­ких кре­стьян иму­ществ за неболь­шую ренту, улуч­ше­ния усло­вий аренды, лик­ви­да­ции гене­раль­ного фермерства.

Заключение

Так какова роль кре­стьян­ских заво­е­ва­ний рево­лю­ци­он­ной эпохи для после­ду­ю­щего бур­жу­аз­ного раз­ви­тия Франции? На этот постав­лен­ный нами ещё в самом начале вопрос можно отве­тить одно­значно: борьба кре­стьян­ства спо­соб­ство­вала лик­ви­да­ции фео­да­лизма во всех его про­яв­ле­ниях, тем самым спо­соб­ствуя раз­ви­тию капи­та­лизма. В резуль­тате пере­рас­пре­де­ле­ния земли выросло коли­че­ство фер­ме­ров, что при­вело к углуб­ле­нию капи­та­ли­сти­че­ских отно­ше­ний в деревне. Владимир Ильич Ленин в работе «Грозящая ката­строфа и как с ней бороться» по этому поводу¹⁴ пишет:

«Ссылаются посто­янно на геро­и­че­ский пат­ри­о­тизм и чудеса воен­ной доб­ле­сти фран­цу­зов в 1792—1793 годах. Но забы­вают о мате­ри­аль­ных, историко-​экономических усло­виях, кото­рые только и сде­лали эти чудеса воз­мож­ными. Действительно рево­лю­ци­он­ная рас­права с отжив­шим фео­да­лиз­мом, пере­ход всей страны, и при­том с быст­ро­той, реши­тель­но­стью, энер­гией, без­за­вет­но­стью поис­тине революционно-​демократическими, к более высо­кому спо­собу про­из­вод­ства, к сво­бод­ному кре­стьян­скому зем­ле­вла­де­нию — вот те мате­ри­аль­ные, эко­но­ми­че­ские усло­вия, кото­рые с „чудес­ной“ быст­ро­той спасли Францию, пере­ро­див, обно­вив её хозяй­ствен­ную основу»¹⁵ .

В конце ста­тьи мы оста­но­ви­лись на том, что дере­вен­ским низам не уда­лось во вре­мена яко­бин­ской дик­та­туры полу­чить широ­кий доступ к земле или хотя бы облег­чить своё поло­же­ние арен­да­то­ров и издоль­щи­ков. Но почему? А при­чины следующие:

• Противоречивость соци­аль­ной при­роды «яко­бин­ской бур­жу­а­зии», из чего выте­кала и непо­сле­до­ва­тель­ность соци­аль­ной поли­тики. Хотя яко­бинцы и явля­лись эга­ли­та­ри­стами, то есть сто­рон­ни­ками созда­ния «обще­ства рав­ных воз­мож­но­стей», но всё же уме­рен­ными, в рам­ках незыб­ле­мо­сти и непри­кос­но­вен­но­сти част­ной соб­ствен­но­сти. Поэтому в деревне наи­бо­лее близки к яко­бин­цам были серед­няки и даже зажи­точ­ные кре­стьяне. Эти группы не отвер­гали урав­ни­тель­ные тре­бо­ва­ния, но про­яв­ляли осто­рож­ность в их отношении;
• В яко­бин­ской поли­тике чётко про­сле­жи­ва­ется тен­ден­ция защиты соб­ствен­но­сти и её вла­дель­цев от «аграр­ного закона», нани­ма­те­лей от сель­ских (да и вообще любых) рабо­чих (при­мер тому — зна­ме­ни­тый закон Ле Шапелье, кото­рый запре­щал рабо­чие союзы);
• Параллельно шла урав­ни­тель­ная линия. Во мно­гом из-​за про­ти­во­ре­чия между этой линией и «незыб­ле­мо­стью свя­щен­ной част­ной соб­ствен­но­сти» так и не уда­лось реа­ли­зо­вать дроб­ле­ние наци­о­наль­ных иму­ществ, выде­ле­ние по одному арпану каж­дой неиму­щей семье; «неиму­щие пат­ри­оты» так и не полу­чили своё воз­на­граж­де­ние в виде доли иму­ще­ства вра­гов революции.

Для осу­ществ­ле­ния урав­ни­тель­ной линии тре­бо­ва­лось сло­мить сопро­тив­ле­ние бур­жу­а­зии как в Париже, так и в про­вин­циях, пре­одо­леть без­де­я­тель­ность и сабо­таж мест­ных вла­стей, оппо­зи­цию в цен­траль­ной адми­ни­стра­ции и Конвенте. Решение по про­до­воль­ствен­ному вопросу явля­ется частью этой линии, но его при­няли в силу дав­ле­ния и кре­стьян­ства, и город­ских сан­кю­ло­тов. Более того, при­нято оно было ещё и из-​за тяжё­лого воен­ного поло­же­ния. Во мно­гом, из-​за того, что этого тре­бо­вало воен­ное время, что застав­ляло бур­жу­а­зию идти на уступки, дабы в резуль­тате пора­же­ния в войне не поте­рять всё имущество.

В какой мере кре­стьяне доби­лись реше­ния аграр­ного вопроса?

• Все кре­стьяне отвергли ком­про­мисс со ста­рым поряд­ком в вопросе о земле. Они довели дело лик­ви­да­ции фео­даль­ного порядка до побед­ного конца, спо­соб­ство­вали уни­что­же­нию сослов­ного нерав­но­пра­вия и остат­ков вне­эко­но­ми­че­ского при­нуж­де­ния (речь о яко­бин­ском декрете 17 июля 1793 года). В борьбе обрели они право своё на юри­ди­че­скую сво­боду; а часть кре­стьян­ства, обла­дав­шая до рево­лю­ции несво­бод­ной соб­ствен­но­стью (дер­жа­нием), стала сво­бод­ными вла­дель­цами земли;
• Общинам вер­нули неза­конно отня­тые у них участки земли;
• Церковные земли сме­нили собственников;

В целом, изме­не­ния за годы рево­лю­ции при­вели к укреп­ле­нию и рас­ши­ре­нию пози­ций земель­ной соб­ствен­но­сти кре­стьян и их хозяй­ства. Свободное кре­стьян­ское хозяй­ство стало широ­кой осно­вой для ста­нов­ле­ния капи­та­ли­сти­че­ских поряд­ков в деревне. Один из резуль­та­тов рево­лю­ции — оформ­ле­ние двух типов бур­жу­аз­ной соб­ствен­но­сти на землю: кре­стьян­ской (её пло­щадь уве­ли­чи­лась за время рево­лю­ци­он­ных потря­се­ний) и круп­ной соб­ствен­но­сти быв­ших дво­рян (её пло­щадь умень­ши­лась), а также бур­жу­а­зии. Крупное фер­мер­ство укре­пи­лось, так как зача­стую именно зажи­точ­ное и бога­тое кре­стьян­ство поку­пало рас­про­да­вав­ши­еся наци­о­наль­ные земли. Произошло «Укрепление кре­стьян­ской земель­ной соб­ствен­но­сти и хозяй­ства». Но кре­стьян­ству так и не уда­лось осво­бо­диться пол­но­стью от обре­ме­ни­тель­ных рент.

Однако в период с тер­ми­дора до брю­мера пошло наступ­ле­ние на кре­стьян­ские заво­е­ва­ния. С упад­ком рево­лю­ции сме­ни­лись и лозунги на «конец без­за­ко­ниям сан­кю­ло­тизма», «страна, управ­ля­е­мая соб­ствен­ни­ками». Начался откат дости­же­ний и заво­е­ва­ний: пере­смотр зако­но­да­тель­ства, наступ­ле­ния на уже полу­чен­ные земли: часть заво­ё­ван­ной земли была отнята назад, вопрос о раз­деле общин­ных земель пере­смот­рен, про­ве­дён­ные яко­бин­цами кон­фис­ка­ции земель также не избе­жали сомне­ний в пра­виль­но­сти, вопрос о позе­мель­ных повин­но­стях (рен­тах) вновь вер­нулся в повестку дня. Конечно, зна­ме­ни­тый декрет 17 июля 1793 года пыта­лись пере­смот­реть не один раз, но эти потуги так и не были удо­вле­тво­рены. После пора­же­ний на поприще борьбы за отмену ука­зан­ного декрета его про­тив­ники решили пойти дру­гим путём: путём суже­ния при­ме­не­ния закона.