~ 25 мин

Вокруг ленин­ского «Письма к съезду» вот уже почти век идут дис­кус­сии и поли­ти­че­ская борьба. Автор дан­ной заметки решил посмот­реть на текст этого исто­ри­че­ского доку­мента объ­ек­тивно, без сек­тант­ских шор любого толка.

Начинающийся съезд обе­щал пере­ра­сти в поис­тине эпи­че­скую идео­ло­ги­че­скую битву: боль­шин­ство пар­тии и троц­кист­ская оппо­зи­ция гото­ви­лись со всей тща­тель­но­стью, дабы раз­гро­мить своих противников.

Царила рабо­чая атмо­сфера: каж­дый куда-​то спе­шит, ста­ра­ется по пути обсу­дить судь­бо­нос­ные вопросы. И вдруг… объ­яв­ле­ние о начале пер­вого засе­да­ния. Делегаты в спешке уса­жи­ва­ются на свои места. Начинаются доклады и выступ­ле­ния. Ленин смот­рит на эту кар­тину со своим извест­ным каж­дому совет­скому чело­веку при­щу­ром, немного улы­ба­ясь. Съезд уже непод­вла­стен ему, Ильич уже не в силах что-​либо изме­нить или ска­зать, ведь за ходом собы­тий наблю­дает не он лично, а его неболь­шой порт­ре­тик, при­не­сён­ный и бережно хра­ни­мый одним из делегатов.

Зри в корень

Вряд ли кому-​то вообще при­шло бы в голову гово­рить о под­лин­но­сти ленин­ского «письма к съезду», если бы не одно «но»: доку­мент напе­ча­тан под дик­товку Владимира Ильича, что создаёт почву для гипо­тез о фальшивке.

Внешняя кри­тика источ­ника нам не доступна за отсут­ствием под­лин­ника, потому оста­ются только при­ёмы внут­рен­ней кри­тики. Попросту говоря, невоз­можно под­твер­дить под­лин­ность по почерку, зна­чит надо смот­реть на стиль речи.

Но кто мог бы под­де­лать ленин­ский стиль? Для этого нужно хоро­шенько озна­ко­миться с тру­дами Ленина. Может, это сде­лали бли­жай­шие сорат­ники? Крупская? Троцкий? Может, Крупская сочув­ство­вала оппо­зи­ции и внесла правки в текст «заве­ща­ния»? Стенографистка — тай­ный враг народа? Между про­чим, в рас­смат­ри­ва­е­мой нами ста­тье исто­рика Валентина Сахарова¹ , автор в каче­стве одного из аргу­мен­тов под­делки «письма к съезду» при­во­дит отстра­не­ние Надежды Алилуевой от работы в ленин­ском сек­ре­та­ри­ате. Как обстоят дела с лич­но­стью тех, кто печа­тал под дик­товку и потом вно­сил правки по жела­нию Ильича или, якобы, сво­ему? Постараемся выяс­нить это.

Первоисточник

На XIII съезде ВКП(б), про­шед­шем в мае 1924 года, «письмо к съезду» огла­сили по деле­га­циям: грубо говоря, брали отдель­ную деле­га­цию, заво­дили в ком­нату и зачи­ты­вали. При этом запре­ща­лось запи­сы­вать или поме­чать что-​либо. Все меры при­няли для обес­пе­че­ния кон­фи­ден­ци­аль­но­сти, дабы содер­жа­ние «заве­ща­ния» не утекло за пре­делы узкого круга лиц, как того и желал сам Владимир Ильич: письмо было именно к «съезду» и не под­ле­жало широ­кой огласке. По резуль­та­там обсуж­де­ния доку­мента Сталина оста­вили на посту ген­сека при том, что он испра­вит свои сла­бые стороны.

Впервые доку­мент опуб­ли­ко­вали в 1927 году в при­ло­же­нии №1 к трид­ца­тому бюл­ле­теню XV съезда² . Но, во-​первых, напе­ча­тан он был с помет­кой «только для чле­нов ВКП(б)» тира­жом 13500 экзем­пля­ров; а во-​вторых, в бюл­ле­тень вошли только отрывки от 25 декабря 1922 года и 4 января 1923 года: «харак­те­ри­стика чле­нов ЦК» и отдельно Сталина соот­вет­ственно. Последний отры­вок, между про­чим, печа­тался и в «дис­кус­си­он­ном листке № 2 к XV съезду ВКП(б)» в «Правде» № 251 от 2 ноября 1927 года в рам­ках речи самого Иосифа Виссарионовича «Троцкистская оппо­зи­ция прежде и теперь»^{3 4} . Но к этому отрывку мы ещё вер­нёмся. Пока что нас инте­ре­сует только сам факт публикации.

Хотя на «Википедии» — без­условно, авто­ри­тет­ном ресурсе — и ска­зано, дескать, имела место пуб­ли­ка­ция в «дис­кус­си­он­ном листке» газеты «Правда» от 10 ноября 1927 года, все жела­ю­щие могут убе­диться в обрат­ном. Благо, весь архив газеты пере­ве­дён в элек­трон­ный вид. Заметим сле­ду­ю­щее: в оглав­ле­нии «Правды» печа­та­ется в том числе содер­жа­ние «дис­кус­си­он­ного листка». Поэтому вари­ант «выпав­шего» листка, кото­рый бес­следно исче­зает, не реа­ли­сти­чен. Намеренно или нет, ута­ить его нали­чие не удастся, не пере­пе­ча­тав выпуск газеты цели­ком. Но и этого ока­жется недо­ста­точно: «листки» имеют соб­ствен­ную нуме­ра­цию. В 249 номере содер­жится пер­вый, в 251 — вто­рой, в 254 — тре­тий, в 261 — чет­вёр­тый, 263 — пятый, 267 — шестой и т. д. При этом в 257 выпуске, дати­ру­е­мом от 10 ноября, нет и следа «листка». Вероятно, автор либо при­нял цитату из работы Сталина (251 номер газеты, а не 257!) за пол­но­цен­ную пуб­ли­ка­цию, либо созна­тельно иска­зил реальность.

Полный текст всех дик­то­вок Ленина, кото­рые ныне при­нято назы­вать «Письмом к съезду» или про­сто «поли­ти­че­ским заве­ща­нием», при­дали огласке в 1956 году, издав в девя­том выпуске жур­нала «Коммунист» и отдель­ной бро­шю­рой. Затем письмо пере­ко­че­вало в 36 том⁵ чет­вёр­того изда­ния пол­ного собра­ния сочи­не­ний Ленина, а потом и в 45-​й пятого⁶ .

Остальные пуб­ли­ка­ции нас не инте­ре­суют, поскольку явля­ются пере­пе­чат­ками предыдущих. 

Задача стоит такая: раз при­над­леж­ность письма самому Ленину уста­но­вить досто­верно на 100% не пред­став­ля­ется воз­мож­ным, надо срав­нить для начала тек­сты 1927 года с напе­ча­тан­ными в послед­них изда­ниях пол­ного собра­ния сочи­не­ний. Помимо этого, тре­бу­ется про­ана­ли­зи­ро­вать сам текст. 

Приступим!

Главные мысли

Стержневой мыс­лью письма высту­пает опа­се­ние Ленина за воз­мож­ный рас­кол из-​за слож­ных отно­ше­ний между Сталиным и Троцким, а также меры, кото­рые сле­дует пред­при­нять, чтобы испра­вить ситуацию.

Перво-​наперво Ленин реко­мен­дует рас­ши­рить ЦК до 50–100 чело­век, дабы:

1. Во-​первых, под­нять авто­ри­тет Центрального коми­тета среди трудящихся.
2. Во-​вторых, для улуч­ше­ния работы аппа­рата пар­тии, в т. ч. при­вле­че­ния боль­шего числа людей к обу­че­нию управ­ле­нию пар­тией. В свою оче­редь, рабо­чие, вошед­шие в состав Центрального коми­тета, смо­гут «заняться про­вер­кой, улуч­ше­нием и пере­со­зда­нием нашего аппа­рата» (веро­ятно, речь о государстве).
3. В-​третьих, для уве­ли­че­ния устой­чи­во­сти и проч­но­сти пар­тии, то есть для предот­вра­ще­ния рас­кола. В том числе, чтобы мини­ми­зи­ро­вать вли­я­ние кон­флик­тов отдель­ных лич­но­стей в руко­во­дя­щем органе на судьбу всей партии.

Конечно, в слу­чае рас­кола между двумя клас­сами — опо­рами пар­тии (про­ле­та­риат и кре­стьян­ство), ника­кие меры не помо­гут, но речь велась о бли­жай­шем буду­щем. Ленин гово­рит, что глав­ной угро­зой устой­чи­во­сти пар­тии явля­ется кон­фликт между Сталиным и Троцким:

«Я думаю, что основ­ным в вопросе устой­чи­во­сти с этой точки зре­ния явля­ются такие члены ЦК как Сталин и Троцкий. Отношения между ними, по-​моему, состав­ляют бо́льшую поло­вину опас­но­сти того рас­кола, кото­рый мог бы быть избег­нут и избе­жа­нию кото­рого, по моему мне­нию, должно слу­жить, между про­чим, уве­ли­че­ние числа чле­нов ЦК до 50, до 100 чело­век».

Сталин «сосре­до­то­чил в своих руках необъ­ят­ную власть» и у Ильича нет пол­ной уве­рен­но­сти, «сумеет ли он доста­точно осто­рожно поль­зо­ваться этой вла­стью». По сути тут отсут­ствует нега­тив­ная харак­те­ри­стика, кроме опа­се­ний, кото­рые вызваны ско­рее тре­во­гой за кон­цен­тра­цию вла­сти в руках одного чело­века без при­вязки к лич­но­сти Сталина. 

Но позже, в добав­ле­нии к письму от 4 января 1923 года Ленин раз­ви­вает мысль сле­ду­ю­щим обра­зом: един­ствен­ный (и реша­ю­щий в дан­ном слу­чае) недо­ста­ток — это гру­бость Сталина, в том числе он недо­ста­точно лоя­лен, веж­лив и тер­пим к това­ри­щам, нужно «меньше каприз­но­сти». По сути, здесь гово­рится о том, что Иосиф Виссарионович недо­ста­точно хорошо рабо­тает в команде (именно «недо­ста­точно хорошо», а не «плохо»). Причём это пред­став­ляет опас­ность именно в свете отно­ше­ний с Троцким. Поэтому, опа­са­ясь за судьбу пар­тии, Владимир Ильич выно­сит вер­дикт: реко­мен­ду­ется заме­нить Генсека.

Как можно рас­це­ни­вать эти слова Ленина? Сталину дана, в целом, поло­жи­тель­ная оценка. Он даже назван одним из «выда­ю­щихся вождей совре­мен­ного ЦК» наряду с Львом Давыдовичем. Тем не менее, и он не без недо­стат­ков. Вероятно, будет спра­вед­ливо истол­ко­вать харак­те­ри­стику Сталина как реко­мен­да­ции, в соот­вет­ствии с кото­рыми ему сле­дует изме­нить пове­де­ние. А в слу­чае отсут­ствия поло­жи­тель­ной тен­ден­ции — смены руководства.

Троцкий же, хотя и являлся самым спо­соб­ным в выс­шем пар­тий­ном органе, по мне­нию това­рища Ленина, всё же был слиш­ком само­уве­рен­ным и зани­мался ско­рее адми­ни­стра­тив­ной сто­ро­ной вся­кого вопроса. При этом Лев Давыдович отли­чился и борь­бой про­тив ЦК. Характеристика более кон­траст­ная, но опять же, ско­рее положительная. 

Важный момент идёт чуть ниже:

«Я не буду дальше харак­те­ри­зо­вать дру­гих чле­нов ЦК по их лич­ным каче­ствам. Напомню лишь, что октябрь­ский эпи­зод Зиновьева и Каменева, конечно, не являлся слу­чай­но­стью, но что он также мало может быть ста­вим им в вину лично, как неболь­ше­визм Троцкому».

Это можно трак­то­вать так: октябрь­ский эпи­зод Зиновьева и Каменева — это не слу­чай­ность, как и то, что Троцкий не был боль­ше­ви­ком до 1917 года. И то, и дру­гое нельзя ста­вить им лично в вину. 

Речь идёт именно о про­шлом, и вот почему: во-​первых, речь о Троцком ведётся в том же пред­ло­же­нии, где упо­ми­на­ется инци­дент, свя­зан­ный с Зиновьевым и Каменевым, кото­рый был в про­шлом. Во-​вторых, член Политбюро, согласно Ленину, один из двух самых спо­соб­ных людей в руко­вод­стве пар­тии, да и к тому же «тов. Троцкий, пожа­луй, самый спо­соб­ный чело­век в насто­я­щем ЦК»^{7 8} — и вдруг в то же время не боль­ше­вик? Такое сложно представить.

Между про­чим, Сталин в своей работе «Троцкистская оппо­зи­ция прежде и теперь»^{9 10} трак­тует этот момент несколько иначе, если не ска­зать жёстче:

«В самом деле, это факт, что Ленин в своем „заве­ща­нии“ обви­няет Троцкого в „неболь­ше­визме“, а насчет ошибки Каменева и Зиновьева во время Октября гово­рит, что эта ошибка не явля­ется „слу­чай­но­стью“. Что это зна­чит? А это зна­чит, что поли­ти­че­ски нельзя дове­рять ни Троцкому, кото­рый стра­дает „неболь­ше­виз­мом“, ни Каменеву и Зиновьеву, ошибки кото­рых не явля­ются „слу­чай­но­стью“ и кото­рые могут и должны повто­риться».

Про Бухарина гово­рится, мол, хотя он боль­шой тео­ре­тик, но имеет налёт схоластики:

«…он нико­гда не учился и, думаю, нико­гда не пони­мал вполне диа­лек­тики».

А Пятаков слиш­ком увле­ка­ется администрированием. 

Таково основ­ное содер­жа­ние «письма к съезду». 

Версии документа и их сличение

Теперь нам при­дётся оку­нуться в мир кон­спи­ро­ло­гии и начать сверку всех име­ю­щихся копий доку­мента. Данный раз­дел не явля­ется дина­мич­ным и посвя­щён больше скру­пу­лёз­ному изу­че­нию и обиль­ному цити­ро­ва­нию раз­лич­ных изда­ний. Если у Вас, ува­жа­е­мый чита­тель, подоб­ное чтиво не вызы­вает осо­бого инте­реса, реко­мен­ду­ется перейти сразу к сле­ду­ю­щей главе, где мы при­вле­каем иные источ­ники, помимо самого «письма».

В 1927 году в бюл­ле­тене съезду было опуб­ли­ко­вано только две части «письма»: от 25 декабря 1922 (т.н. «харак­те­ри­стики») и от 4 января 1923. После сверки тек­стов из 36 тома 4-​го изда­ния и 45 тома 5-​го изда­ния пол­ного собра­ния сочи­не­ний уда­лось выявить одно несу­ще­ствен­ное и одно, воз­можно, зна­чи­мое расхождение:

Отметим, что письмо от 23 декабря было заре­ги­стри­ро­вано в сек­ре­та­ри­ате Ленина как письмо Сталину, что объ­яс­няет обра­ще­ние «Вами». Однако, как выяс­ни­лось, отправ­лено оно было про­тив воли самого Ленина, ибо он дал ука­за­ние никого не посвя­щать в содер­жа­ние напи­сан­ного. В таком слу­чае, мы захо­дим в тупик. Выявлено это было, когда опуб­ли­ко­вали письмо Фотиевой Каменеву¹³ :

«Т[оварищу] Сталину в суб­боту 23/ХII было пере­дано письмо Владимира Ильича к съезду, запи­сан­ное Володичевой. Между тем, уже после пере­дачи письма выяс­ни­лось, что воля Владимира Ильича была в том, чтобы письмо это хра­ни­лось строго сек­ретно в архиве, можно быть рас­пе­ча­тано только им или Надеждой Константиновной и должно было быть предъ­яв­лено кому бы то ни было лишь после его смерти. Владимир Ильич нахо­дится в пол­ной уве­рен­но­сти, что он ска­зал это Володичевой при дик­товке письма…»

Можно пред­по­ло­жить, что сек­ре­тарь решила, дескать, письмо пред­на­зна­ча­ется Сталину, и поста­вила «Вами» на своё усмот­ре­ние. Правда, поря­док работы с дик­тов­ками под­ра­зу­ме­вал, что Владимир Ильич про­смат­ри­вает текст лично и после его пере­пе­ча­ты­вают, а чер­но­вик сжи­гают. Так что обра­ще­ние с боль­шой буквы, веро­ятно, неспроста.

В «бюл­ле­тене съезду» 1927 года напи­сано «ему» как и в 4 изда­нии пол­ного собра­ния сочи­не­ний Ленина. Отличия в дан­ном слу­чае заклю­ча­ются лишь в одной опе­чатке, инфор­ма­цию о кото­рой сочли, веро­ятно, несу­ще­ствен­ной в пятом издании. 

Имели место и смены «т.» на «тов.» и обратно. Расхождения такого плана между «бюл­ле­те­нем» с 4-​м и 5-​м изда­ни­ями таковы:

«Тов. Сталин, сде­лав­шись ген­се­ком, сосре­до­то­чил в своих руках необъ­ят­ную власть, и я не уве­рен, сумеет ли он все­гда доста­точно осто­рожно поль­зо­ваться этой вла­стью. С дру­гой сто­роны, тов. Троцкий, как дока­зала уже его борьба про­тив ЦК в связи с вопро­сом о НКПС, отли­ча­ется не только выда­ю­щи­мися спо­соб­но­стями»,

— гово­рится в 4 и 5 изда­нии ПСС. В 1927 году перед «Троцким» стоит только «т.»

Справедливости ради отме­тим: подоб­ные изме­не­ния каса­лись и Иосифа Виссарионовича. В добав­ле­нии от 4 января в «бюл­ле­тене» написано:

«…отли­ча­ется от т. Сталина только одним перевесом…»

В даль­ней­ших изда­ниях — «тов. Сталина». Является ли это ошиб­кой набор­щика или чем-​либо ещё, понять трудно, да и неза­чем: слиш­ком уж незна­чи­тельны различия.

В 4 изда­нии ПСС момент про Пятакова выде­ля­ется как кусо­чек за 25 декабря, тогда как основ­ная часть тек­ста зна­чится от 24 декабря. В 1927 году это под­раз­де­ле­ние отсутствует.

«Затем, Пятаков, — человек…»

— напи­сано в «бюл­ле­тене XV съезду».

Однако в даль­ней­ших изда­ниях обособ­ле­ние Пятакова запя­тыми, под­ра­зу­ме­ва­ю­щее обра­ще­ние, опу­щено. Также в наи­бо­лее ран­ней из доступ­ных вер­сий тек­ста ска­зано «и то и дру­гое заме­ча­ние дела­ется», тогда как в обоих послед­них изда­ниях ПСС: «дела­ются».

«Но я думаю, что с точки зре­ния предо­хра­не­ния от рас­кола и с точки зре­ния напи­сан­ного мною выше о вза­и­мо­от­но­ше­нии Сталина и Троцкого, это не мелочь, или это такая мелочь, кото­рая может полу­чить реша­ю­щее значение».

В 1927 году после «Троцкого» отсут­ствует запятая. 

Таким обра­зом, все «раз­но­чте­ния» отно­сятся к опе­чат­кам, за исклю­че­нием «Вами», кото­рое в пятом изда­нии пол­ного собра­ния сочи­не­ний пре­тер­пело изме­не­ния до «вами». В любом слу­чае, сколько-​нибудь суще­ствен­ных «под­та­со­вок» в доку­менте не обнаружено.

Вопросы подлинности

Историк В. А. Сахаров в ста­тье «Подменено ли заве­ща­ние Ленина?»¹⁴ делает одно­знач­ный вывод, что ряд днев­ни­ко­вых запи­сей не при­над­ле­жат самому Ильичу. В част­но­сти, записи от 24-26 декабря 1922 и от 4 января 1923. Но не под­вер­га­ется сомне­нию самая пер­вая часть «письма» от 23 декабря 1922 года.

Сахаров делает такой вывод по резуль­та­там «пере­крёст­ной про­верки» «Дневника дежур­ных сек­ре­та­рей» с днев­ни­ко­выми запи­сями вра­чей. По резуль­та­там кото­рой обна­ру­жи­ва­ется рас­хож­де­ние в 28 дней, когда име­ются записи в «днев­нике», но нет у вра­чей: 20 из них, когда нет ника­ких запи­сей в «днев­нике», но по вра­чеб­ным запи­сям, работа с Лениным велась, и 8, когда работа с ним не велась, а в «днев­нике» она зафиксирована.

Выясняется, что днев­ник имеет стран­ную дати­ровку: дни идут впе­ре­мешку, чего до этого (до 18 декабря 1922) не наблюдалось.

«Мало того, что днев­ник ведётся нере­гу­лярно, между отдель­ными запи­сями остав­ляют неза­пол­нен­ными целые листы или зна­чи­тель­ные части их, с тем, чтобы в эти пустоты вне­сти записи за про­пу­щен­ные даты. Об этом прямо гово­рят сде­лан­ные кем-​то пометы, суть кото­рых в том, что Л. А. Фотиева должна сде­лать запись за 28 декабря 1922 г., 4, 9–10, 24 января 1923 г., М. В. Володичевой пред­пи­сы­ва­лось вне­сти запись за 26 декабря и 17 марта».

Сахаров уве­ряет, что обра­ще­ние к съезду, кото­рый непо­нятно когда состо­ится после смерти, дата кото­рой тоже не опре­де­лена, по важ­ным вопро­сам (напри­мер, рас­ши­ре­ние ЦК) — не самое логич­ное решение.

Но осно­вы­вать мне­ние на одном Валентине Сахарове было бы оши­бочно. Владлен Логинов пари­рует его сомне­ния и счи­тает письмо, как и днев­ник, подлинными.

Из того, что име­ются «про­белы» и сомни­тель­ная дати­ровка, ещё не сле­дует факт под­делки содер­жа­ния. А отсут­ствие запи­сей в «днев­нике» о дик­тов­ках не опро­вер­гает факт дик­то­вок, что и фик­си­ру­ется вра­чами. Напротив, «про­пу­щен­ные» 8 дней под­твер­жда­ются днев­ни­ком вра­чей, о чём Логинов гово­рит со ссыл­кой на архив [9, с. 453–454]. Секретари же не вно­сили записи за эти 8 дней, так как Ленин дик­то­вал инфор­ма­цию, кото­рую назвал сек­рет­ной и не под­ле­жа­щей разглашению. 

Никто не оспа­ри­вал и даже не пред­при­ни­мал попытку оспа­ри­вать под­лин­ность «письма». В част­но­сти, есть как мини­мум четыре чело­века, кото­рые хорошо были зна­комы с рабо­тами Ленина, участ­во­вали в их редак­ции и не были заин­те­ре­со­ваны в рас­про­стра­не­нии мне­ния о под­лин­но­сти письма. В их числе: Сталин, Каменев, Зиновьев и Бухарин. Ни один из них не под­верг сомне­нию под­лин­ность «письма».

Итоги

Является ли харак­те­ри­стика И. В. Сталина нега­тив­ной? Нет. Позитивной? Не совсем: она про­ти­во­ре­чива, затра­ги­вает как плюсы, так и минусы. Тем не менее, как уже гово­ри­лось выше, Ленин был в целом высо­кого мне­ния о Сталине и Троцком:

«Эти два каче­ства двух выда­ю­щихся вождей [Сталина и Троцкого — прим. М. В.] совре­мен­ного ЦК…»

Достаточно ли слов Ленина для кад­ро­вых пере­ста­но­вок? Да, но они не осу­ще­стви­лись. Сталин пода­вал в отставку, но пар­тия решала вопрос в его пользу. 

Конечно, можно воз­ра­зить, дескать, Иосиф Виссарионович в силу сво­его поло­же­ния влиял на рас­ста­новку кад­ров, часть кото­рых была обя­зана своим поло­же­нием ему лично. Но не стоит забы­вать, что речь идёт о 27 годе, когда власть Сталина в пар­тии была ещё огра­ни­чен­ной — троцкистско-​зиновьевская оппо­зи­ция не была окон­ча­тельно раз­гром­лена, её мате­ри­алы в рам­ках дис­кус­сии пуб­ли­ко­ва­лись в пар­тий­ной прессе: в том же 251 номере газеты «Правда», кото­рый мы при­вле­кали в каче­стве источ­ника, в «Дискуссионном листке» речь Сталина пред­ва­ря­ется речью в том числе Троцкого.

Кроме того, среди лиде­ров пар­тий­ного боль­шин­ства были на тот момент буду­щие «пра­вые оппо­зи­ци­о­неры» — Бухарин, Рыков, Томский и дру­гие. И, соот­вет­ственно, «еди­но­лич­ным дик­та­то­ром» Иосифа Виссарионовича сложно назвать даже при нали­чии желания.

Конечно, рас­смот­рен­ный нами доку­мент мог исполь­зо­ваться (и ещё как исполь­зо­вался) про­тив­ни­ками Сталина, при­чём не только в раз­гар жар­ких 20–30-х, но и хру­щёв­цами, и в Перестройку и т. д. Но как внут­ри­пар­тий­ный доку­мент без широ­кой огласки он суще­ство­вал вплоть до 1956 года.

Сам Сталин не отри­цал нали­чия и под­лин­но­сти рас­смат­ри­ва­е­мого нами доку­мента, что видно хотя бы по его работе «Троцкистская оппо­зи­ция прежде и теперь» (Речь на засе­да­нии объ­еди­нен­ного пле­нума ЦК и ЦКК ВКП(б) 23 октября 1927 года):

«Говорят, что в этом „Завещании“ тов. Ленин пред­ла­гает съезду обду­мать вопрос о замене Сталина на посту ген­сека дру­гим това­ри­щем. Это совер­шенно верно. Давайте про­чтём это место, хотя оно и чита­лось раньше на пле­нуме несколько раз. Вот оно: „Сталин слиш­ком груб, и этот недо­ста­ток, вполне тер­пи­мый в среде и обще­ниях между нами, ком­му­ни­стами, ста­но­вится нетер­пи­мым в долж­но­сти ген­сека. Поэтому я пред­ла­гаю това­ри­щам обду­мать спо­соб пере­ме­ще­ния Сталина с этого места и назна­чить на это место дру­гого чело­века, кото­рый во всех дру­гих отно­ше­ниях отли­ча­ется от тов. Сталина только одним пере­ве­сом, именно, более тер­пим, более лоя­лен, более веж­лив и более вни­ма­те­лен к това­ри­щам, меньше каприз­но­сти и т. д.“ Да, я груб, това­рищи, в отно­ше­нии тех, кото­рые грубо и веро­ломно раз­ру­шают и рас­ка­лы­вают пар­тию. Я этого не скры­вал и не скры­ваю…»^{15 16}

Правда, это место было изме­нено в собра­нии сочи­не­ний Сталина, из кото­рых опуб­ли­ко­вали 13 томов:

«Говорят, что в этом „заве­ща­нии“ тов. Ленин пред­ла­гал съезду ввиду „гру­бо­сти“ Сталина обду­мать вопрос о замене Сталина на посту гене­раль­ного сек­ре­таря дру­гим това­ри­щем. Это совер­шенно верно. Да, я груб, това­рищи, в отно­ше­нии тех, кото­рые грубо и веро­ломно раз­ру­шают и рас­ка­лы­вают пар­тию. Я этого не скры­вал и не скры­ваю. Возможно, что здесь тре­бу­ется извест­ная мяг­кость в отно­ше­нии рас­коль­ни­ков»¹⁷ .

То есть были вне­сены кор­рек­тивы в поле­ми­че­скую работу и вни­ма­ние заост­ри­лось только на гру­бо­сти, хотя Ленин гово­рит о том, что Сталин недо­ста­точно хорошо (не плохо, а именно недо­ста­точно хорошо) рабо­тает в кол­лек­тиве. Но ссылка на источ­ник оста­лась: «Правда» № 251, 2 ноября 1927 г. Из каких сооб­ра­же­ний Сталин менял текст? Из опа­се­ния про­ти­во­по­став­ле­ния вождю миро­вого про­ле­та­ри­ата? Из жела­ния сде­лать ста­тью лако­нич­нее, сокра­тить? Думаю, это не имеет боль­шого зна­че­ния, ибо факт оста­ётся фак­том: не самый удоб­ный отры­вок «письма к съезду» был выре­зан из 10 тома сочи­не­ний И. В. Сталина.

Вероятнее всего, зло­по­луч­ное «письмо к съезду» дей­стви­тельно под­линно, хотя его вер­сия из 5-​го ПСС незна­чи­тельно отли­ча­ется от опуб­ли­ко­ван­ных в дру­гих источ­ни­ках вер­сий. Сталину и Троцкому при­во­дится доста­точно объ­ек­тив­ная харак­те­ри­стика, под­чёр­ки­ва­ются силь­ные и сла­бые сто­роны обоих, гово­рится, мол, оба явля­ются выда­ю­щи­мися дея­те­лями ЦК партии. 

Слова Ленина ско­рее были направ­лены на то, чтобы Сталин испра­вил свои недо­статки, нежели на без­ого­во­роч­ное сме­ще­ние с долж­но­сти (тем более, это реше­ние в руках выс­шего пар­тий­ного органа вла­сти — съезда). В любом слу­чае, это письмо уже носит сугубо исто­ри­че­ский харак­тер и даже выяв­ле­ние новых фак­тов (а вдруг?) не при­ве­дёт к изме­не­нию его вли­я­ния в прошлом. 

Когда под­лин­ность письма не ста­ви­лась под сомне­ние, оно было ору­жием в руках оппо­зи­ции, после смерти — хру­щёв­цев и про­чих реви­зи­о­ни­стов, когда сам Иосиф Виссарионович уже был мёртв. Каждый исполь­зо­вал этот доку­мент в своих интересах.