~ 11 мин

Холодный май 2002 года, на улице моро­сит мел­кий дождь, остав­ляя на одежде и лице влаж­ную испа­рину. Я, на тот момент сту­дент пер­вого курса исто­ри­че­ского факуль­тета, и два моих зна­ко­мых направ­ля­емся домой к одному из них. Мы позна­ко­ми­лись совсем недавно на одном из местеч­ко­вых кон­цер­тов, где высту­пают моло­дые группы, сой­дясь на почве инте­реса к рок-​музыке. Помню, как чув­ство­вал неболь­шую скон­фу­жен­ность в обще­нии, какая бывает у замкну­тых и неуве­рен­ных в себе подростков.

Мы соби­ра­лись про­ве­сти время за про­смот­ром какого-​то куль­то­вого музы­каль­ного фильма, от кото­рого был без ума один из моих зна­ко­мых. Он рекла­ми­ро­вал нам его, живо опи­сы­вая гран­ди­оз­ность музыки и глу­бо­кий смысл, зало­жен­ный в ней. Его настро­е­ние пере­да­лось мне, и я шёл, пред­вку­шая зрелище.

Вот мы уже сидим на диване, видео­кас­сета загру­жена в маг­ни­то­фон и на экране теле­ви­зора высве­тился длин­ный кори­дор со мно­же­ством две­рей, зву­чит музыка из ста­рин­ных аме­ри­кан­ских филь­мов и камера дви­жется в сто­рону откры­той двери, рядом с кото­рой копо­шится гор­нич­ная. Ярко-​красными бук­вами высве­чи­ва­ется назва­ние Pink Floyd The Wall («Стена»).

Далее всё несется как в страш­ном сне: образы, кото­рые появ­ля­лись на экране, сли­лись для меня в кашу, пока­за­лись жут­кими нар­ко­ти­че­скими фан­та­зи­ями. В итоге я ничего не понял из уви­ден­ного и после про­смотра, пре­бы­вая в каком-​то опу­сто­шён­ном состо­я­нии, с чув­ством все­лен­ского оди­но­че­ства отпра­вился домой.

Таким было моё пер­вое зна­ком­ство с этим филь­мом. На тот момент я не смог бы понять и дать ему вер­ную оценку. Моя лич­ность нахо­ди­лась в про­цессе ста­нов­ле­ния, и вряд ли я мог адек­ватно оце­ни­вать реаль­ность. Сейчас я пони­маю, что не имел инстру­мен­тов для ана­лиза фак­ти­че­ского мате­ри­ала, полу­чен­ного за годы учёбы в школе. Школа не давала самого глав­ного, и мне ещё только пред­стоял поиск мето­до­ло­гии — фун­да­мен­таль­ной опоры любого знания.

Неприятный оса­док, кото­рый остался после пер­вого про­смотра, явился при­чи­ной того, что я вер­нулся к этому фильму только спу­стя 12 лет. Произошло это в октябре 2014 года. Просмотр состо­ялся в рам­ках засе­да­ния Саранского книж­ного клуба. В то время мы как раз читали про­из­ве­де­ния таких авто­ров, как Джек Керуак, Чарльз Буковски, Хантер Томпсон, кото­рые в лите­ра­туре новей­шего вре­мени в той или иной мере явля­лись пред­ста­ви­те­лями кон­тр­куль­тур­ного тече­ния. Знакомство с этими писа­те­лями, а также исполь­зо­ва­ние диа­лек­ти­че­ского метода помогло мне при­бли­зиться к пони­ма­нию фильма.

Диалектический метод тре­бует под­хо­дить к насле­дию любого автора: 1) в целост­но­сти его идей и в их раз­ви­тии; 2) выяв­ляя про­ти­во­ре­чия; 3) в кон­тек­сте их общественно-​исторической обу­слов­лен­но­сти; 4) кри­ти­че­ски, т. е. учи­ты­вая не только раци­о­наль­ные зёрна, но и непре­менно ограниченность.

«Стена» — во мно­гом авто­био­гра­фич­ный фильм. Её автор – Роджер Уотерс, — на мой взгляд, явля­ется харак­тер­ным пред­ста­ви­те­лем после­во­ен­ного поко­ле­ния. Роджер родился 6 сен­тября 1943 года, был вто­рым сыном в семье. Его роди­тели — учи­теля — были ком­му­ни­стами. К сожа­ле­нию, нет све­де­ний о том, насколько после­до­ва­тельны в своих ком­му­ни­сти­че­ских убеж­де­ниях они были, тем не менее, можно с уве­рен­но­стью ска­зать, что их сын Роджер так и не смог при­бли­зиться к науч­ному (ком­му­ни­сти­че­скому) миро­воз­зре­нию, но об этом дальше. Отец сра­жался во Второй миро­вой и погиб в сра­же­нии под Анцио, в даль­ней­шем Уотерс часто воз­вра­щался к теме гибели отца в своих произведениях.

Чтобы понять общественно-​исторический кон­текст, в кото­ром у Роджера Уотерса вызре­вали идеи, свя­зан­ные с филь­мом, нужно оку­нуться в атмо­сферу 1960-​х годов. В это время пред­ста­ви­тели поко­ле­ния Уотерса бун­то­вали про­тив сло­жив­шихся устоев, выра­жали своё непри­я­тие закос­не­лого обще­ства. Бурные анти­ка­пи­та­ли­сти­че­ские выступ­ле­ния сту­ден­че­ства и моло­дёжи охва­тили в 1968–1969 годах мно­гие страны Запада. Во Франции они яви­лись одним из важ­ных фак­то­ров подъ­ёма мас­со­вого рабо­чего дви­же­ния в мае — июне 1968 года. Студенческие выступ­ле­ния раз­вер­ну­лись в Западном Берлине и ФРГ, в Италии, Японии и Испании. Огромный раз­мах при­об­рело дви­же­ние про­тив аме­ри­кан­ской агрес­сии во Вьетнаме в самих США, где сотни тысяч аме­ри­кан­ских юно­шей и деву­шек участ­во­вали в анти­во­ен­ных демонстрациях.

Одним из сви­де­те­лей и одно­вре­менно иссле­до­ва­те­лем тех собы­тий был совет­ский жур­на­лист Э. Розенталь, кото­рый в те годы рабо­тал за гра­ни­цей и общался с пред­ста­ви­те­лями самых раз­ных групп моло­дёжи (гоши­стов, троц­ки­стов, хиппи и др). В своей книге «В поис­ках иде­ала» (1976) он ана­ли­зи­рует их миро­воз­зре­ние, иссле­дуя их поли­ти­че­ское созна­ние и вли­я­ние на него раз­лич­ных бур­жу­аз­ных идеологий.

В книге ярко пока­зано, как моло­дёжь Запада, словно впотьмах, на ощупь делала пер­вые попытки запол­нить духов­ный вакуум, кото­рый не давал ей покоя, будучи порож­дён­ным без­душ­ным, про­ни­зан­ным мер­кан­ти­лиз­мом обще­ством. Молодёжь, вне зави­си­мо­сти от наци­о­наль­но­сти, сбли­жал поиск соци­аль­ного иде­ала и путей для его дости­же­ния. Розенталь подробно раз­би­рает при­чины этого явле­ния, ука­зы­вая глав­ным обра­зом на то, что они коре­нятся в самих устоях бур­жу­аз­ного обще­ства, в осо­бен­но­стях его социально-​политического и эко­но­ми­че­ского раз­ви­тия. Свою роль сыг­рала война во Вьетнаме, расо­вые про­блемы, инфля­ция, общий эко­но­ми­че­ский спад в капи­та­ли­сти­че­ской эко­но­мике, невоз­мож­ность сту­ден­там найти работу по спе­ци­аль­но­сти, — все эти при­чины подробно опи­саны в книге.

Для нашей заметки имеет зна­че­ние, что сама моло­дёжь в боль­шин­стве не пони­мала глу­бин­ных осно­ва­ний сво­его недо­воль­ства, направ­ляя свой про­тест про­тив явле­ний, лежа­щих на поверх­но­сти и не угро­жа­ю­щих капи­та­ли­сти­че­ской системе в целом. Это было в инте­ре­сах бур­жу­аз­ных пра­ви­тельств запад­ных стран, и они вся­че­ски под­тал­ки­вали моло­дых людей к этому.

Не пони­мал этого и моло­дой Уотерс. В своём про­из­ве­де­нии он лишь отра­зил всё то, что вол­но­вало моло­дых людей его поко­ле­ния. На его при­мере хорошо видно, как чело­век с рож­де­ния ока­зы­ва­ется в плену тех обще­ствен­ных отно­ше­ний, кото­рые сло­жи­лись до него. Его лич­ность фор­ми­ро­ва­лась под их воз­дей­ствием и зара­нее была обре­чена на то, чтобы впи­ты­вать и отра­жать все урод­ства, при­су­щие кон­крет­ному исто­ри­че­скому пери­оду. Так, герой его фильма Пинк, начи­ная с ран­него дет­ства, испы­ты­вает на себе все «пре­ле­сти» капи­та­ли­сти­че­ского обще­ствен­ного устрой­ства Англии. Перед зри­те­лями про­но­сится калей­до­скоп явле­ний, кото­рые повли­яли на фор­ми­ро­ва­ние лич­но­сти Пинка: смерть отца, погиб­шего на войне; отуп­ля­ю­щие мещан­ские семей­ные цен­но­сти; неком­пе­тент­ность и гру­бость учи­те­лей в школе; любовь, кото­рая при капи­та­лизме при­об­ре­тает форму про­сти­ту­ции — всё это кир­пи­чики в стене отчуж­де­ния, кото­рые при­вели Пинка к сумасшествию.

Здесь мы под­хо­дим к вопросу о фено­мене кон­тр­куль­туры той эпохи. Он явля­ется иллю­стра­цией того, как вполне обос­но­ван­ный про­тест про­тив безу­мия окру­жа­ю­щей реаль­но­сти, воз­ни­ка­ю­щий у моло­дого чело­века, впер­вые столк­нув­ше­гося с капи­та­ли­сти­че­ской анар­хией, без науч­ной тео­рии борьбы гасится и спус­ка­ется на тор­мо­зах, при­водя к «эска­пизму» — бег­ству от дей­стви­тель­но­сти, погру­же­нию в мир соб­ствен­ных жела­ний и страстей.

Стена — сим­вол отчуж­де­ния инди­вида в капи­та­ли­сти­че­ском обще­стве. Её кир­пичи — это про­ти­во­ре­чия, кото­рые с самого рож­де­ния уро­дуют лич­ность чело­века. Вся запад­ная кон­тр­куль­тура XX века была резуль­та­том этого отчуж­де­ния. Ярко отра­зив про­ти­во­ре­чия и их вли­я­ние на лич­ность, кон­тр­куль­тура так и не смогла ука­зать после­до­ва­тель­ный путь их разрешения.

Что каса­ется Роджера Уотерса, то он своим твор­че­ством пол­но­стью под­твер­ждает выше­ска­зан­ное. 29 сен­тября 2015 г. в России состо­я­лась пре­мьера фильма Roger Waters: The Wall. По жанру это фильм-​концерт с эле­мен­тами доку­мен­та­ли­стики. Он был снят по мате­ри­а­лам кон­церт­ного тура Роджера Уотерса в 2010–2013 годах.

После про­смотра фильма в стену моих пред­став­ле­ний о кон­тр­куль­туре встал недо­ста­ю­щий кир­пич. Дело в том, что меня бес­по­коил вопрос: почему группа Pink Floyd и, в част­но­сти, Роджер Уотерс, как её идей­ный лидер, создав по своей сути анти­ка­пи­та­ли­сти­че­ский фильм (речь идёт о «Стене» 1982 года), в кото­ром, кстати, не было и эле­мента анти­ком­му­низма, всё же дали гран­ди­оз­ный кон­церт 21 июля 1990 года на Потсдамской пло­щади Берлина прямо на раз­ва­ли­нах Берлинской стены. Стена здесь уже высту­пала сим­во­лом не отчуж­де­ния чело­века при капи­та­лизме, а — победы капи­та­ли­сти­че­ской системы над соци­а­ли­сти­че­ской, гаран­тией того, что отчуж­де­ние теперь точно рас­про­стра­нится на весь мир и армия моло­дых иска­ле­чен­ных Роджеров уве­ли­чится в разы. Такая поли­ти­че­ская бли­зо­ру­кость — резуль­тат вполне опре­де­лён­ных исто­ри­че­ских обстоятельств.

Дело в том, что пра­вя­щему классу запад­ных стран после Второй миро­вой войны уда­лось осу­ще­ствить самое глав­ное — посред­ством про­па­ганды дис­кре­ди­ти­ро­вать в гла­зах моло­дых людей опыт боль­ше­ви­ков, кото­рые впер­вые в исто­рии чело­ве­че­ства попы­та­лись орга­ни­зо­вать обще­ство, опи­ра­ясь на науч­ные зна­ния, накоп­лен­ные за всю его пред­ше­ству­ю­щую исто­рию. Западная моло­дёжь не услы­шала голоса таких писа­те­лей, как Фейхтвангер и Стейнбек, кото­рые опи­сы­вали свои прав­ди­вые впе­чат­ле­ния от поез­док в моло­дую Советскую Республику, а пове­рили вся­ким сол­же­ни­цы­ным, кото­рые на все лады тру­били о ГУЛАГах, репрес­сиях, культе лич­но­сти, тота­ли­та­ризме и мно­гом дру­гом. Этому спо­соб­ство­вала и неком­му­ни­сти­че­ская поли­тика КПСС и мно­гих про­со­вет­ских ком­пар­тий после 1953 года — «мир­ное сосу­ще­ство­ва­ние», «исклю­чи­тельно пар­ла­мент­ская борьба» и т. д., что помо­гало фор­ми­ро­ва­нию у зна­чи­тель­ной части запад­ной моло­дежи, даже анти­ка­пи­та­ли­сти­че­ски настро­ен­ной, взгляда на СССР как на «ана­лог США, но под дру­гим флагом».

Уотерс и сей­час по своим взгля­дам остался таким же хиппи, каким он был в 1960-​е годы. Для него СССР не стал сим­во­лом осво­бож­де­ния от про­ти­во­ре­чий, веду­щих к отчуж­де­нию лич­но­сти, а остался тота­ли­тар­ным цар­ством ГУЛАГа. Для таких, как Уотерс, СССР был не лучше фашист­ской Германии, для них нет раз­ницы между дик­та­ту­рой моно­по­лий и про­ле­тар­ской дик­та­ту­рой. Само слово «дик­та­тура» наво­дит на них ужас. Это глав­ная при­чина, почему кон­тр­куль­тура оста­лась мерт­во­рож­дён­ной, а в 1980-​е годы была исполь­зо­вана бур­жу­а­зией для про­па­ганды анти­ком­му­низма среди моло­дёжи соци­а­ли­сти­че­ских стран.

В заклю­че­ние сле­дует отве­тить на глав­ный вопрос: чем про­из­ве­де­ние Роджера Уотерса акту­ально для нас? Чему пере­жи­ва­ния моло­дого англи­ча­нина вто­рой поло­вины XX века могут научить нас? В России выросло уже целое поко­ле­ние моло­дых людей, кото­рые нико­гда не жили при совет­ской вла­сти. Их миро­воз­зре­ние пол­но­стью нахо­дится в рам­ках капи­та­ли­сти­че­ской пара­дигмы. Родители их оду­ра­чены рели­ги­оз­ной про­па­ган­дой и задав­лены усло­ви­ями быта. Они, как и моло­дой Роджер, стал­ки­ва­ются с реаль­но­стью, кото­рую не хотят при­нять, и бун­туют про­тив неё. Наша задача — воору­жить их науч­ными мето­дами борьбы и не допу­стить, чтобы твор­че­ская и сози­да­тель­ная энер­гия их бунта снова ушла в поваль­ный эскапизм.