Разделённый мир. Разделённый класс: Глава IV

Разделённый мир. Разделённый класс: Глава IV
~ 146 мин

IV. Марксизм или евромарксизм?

“И, нако­нец, давайте ска­жем, что нас тош­нит от лице­мер­ной бол­товни тех, кто гово­рит нам, что мы не должны винить бри­тан­ский народ в пре­ступ­ле­ниях их пра­ви­те­лей про­тив Ирландии. Мы обви­няем их. Они несут ответ­ствен­ность за каж­дое пре­ступ­ле­ние в той мере, в какой они под­дер­жи­вают обще­ствен­ную систему, кото­рая делает выгод­ным для одной нации под­чи­не­ние дру­гой нации”.

Джеймс Коннолли (James Connolly) 

Закономерным выво­дом насто­я­щей работы явля­ется то, что рабо­чий класс капи­та­ли­сти­че­ского ядра не только не экс­плу­а­ти­ру­ется, но и в зна­чи­тель­ной сте­пени живёт за счет при­ба­воч­ной сто­и­мо­сти, созда­ва­е­мой рабо­чими в угне­тен­ных стра­нах; т. е. явля­ется тем, что Энгельс назвал “бур­жу­аз­ным рабо­чим клас­сом”, т. е. рабо­чей ари­сто­кра­тией 1 .

Прибавочная сто­и­мость явля­ется источ­ни­ком жиз­нен­ной силы капи­та­лизма, и до тех пор, пока рабо­чие в стра­нах ядра созда­вали ее, их объ­ек­тив­ные клас­со­вые инте­ресы заклю­ча­лись в уни­что­же­нии экс­плу­а­та­ции и соци­а­ли­сти­че­ском пре­об­ра­зо­ва­нии обще­ства. В XIX в. рабо­чие ядра миро­вой эко­но­мики обес­пе­чи­вали основ­ную часть этой более деше­вой и изобиль­ной отно­си­тель­ной при­ба­воч­ной сто­и­мо­сти, име­ю­щей фун­да­мен­таль­ное зна­че­ние для капи­та­ли­сти­че­ского накоп­ле­ния. Это утвер­жде­ние сохра­няло свою силу даже в том слу­чае, когда их зара­бот­ная плата допол­ня­лась сто­и­мо­стью, отня­той у кре­стьян и рабо­чих эко­но­ми­че­ски отста­лой коло­ни­аль­ной пери­фе­рии. Тем не менее, по мере того, как про­мыш­лен­ность стран капи­та­ли­сти­че­ского ядра пре­вра­ща­лась в импе­ри­а­ли­сти­че­ские оли­го­по­лии, заво­ё­вы­ва­ю­щие мир, при­ток при­ба­воч­ной сто­и­мо­сти от пря­мых ино­стран­ных инве­сти­ций и неэк­ви­ва­лент­ного обмена начал играть клю­че­вую роль. Хотя пер­во­на­чально пре­стиж­ные рабо­чие места были гаран­ти­ро­ваны только при­ви­ле­ги­ро­ван­ному слою тру­дя­щихся, сверх­экс­плу­а­ти­ру­е­мым работ­ни­кам экспортно-​ориентированных капи­та­ли­сти­че­ских отрас­лей зави­си­мых эко­но­мик все чаще при­хо­ди­лось опла­чи­вать рост зара­бот­ной платы рабо­чей силы стран Первого мира, что стало непре­мен­ным усло­вием рас­ши­ре­ния раз­ви­того капи­та­ли­сти­че­ского про­из­вод­ствен­ного цикла. Когда в послед­ние деся­ти­ле­тия объем сверх­при­были в миро­вой эко­но­мике пре­вы­сил при­ба­воч­ную сто­и­мость, про­из­во­ди­мую рабо­чими Первого мира в сово­куп­но­сти, их клас­со­вые инте­ресы уже нельзя было назвать сов­ме­сти­мыми с соци­а­ли­сти­че­ским проектом.

Несмотря на пери­о­ди­че­скую борьбу за свою долю сверх­при­были, клас­со­вые инте­ресы рабо­чей ари­сто­кра­тии по боль­шей части сов­па­дают с инте­ре­сами круп­ной бур­жу­а­зии, кото­рая доми­ни­рует в мир-​системе, кон­тро­ли­руя земли, рабо­чую силу и рынки Третьего мира. Эти клас­со­вые инте­ресы, выра­жен­ные в тер­ми­нах поли­тики, явля­ются импе­ри­а­ли­сти­че­скими, расист­скими, пат­ри­ар­халь­ными и в выс­шей сте­пени кон­сер­ва­тив­ными. Экономическое поло­же­ние бур­жу­а­зии сохра­ня­ется в резуль­тате пря­мой агрес­сии или опо­сре­до­ван­ной войны про­тив демо­кра­тии и демо­кра­ти­че­ского руко­вод­ства стран Третьего мира, и именно это во мно­гом объ­яс­няет огром­ный раз­рыв в усло­виях жизни между стра­нами ядра и периферии.

Наши аргу­менты всту­пают в про­ти­во­ре­чие с аргу­мен­тами авто­ров, кото­рые поме­щают бур­жу­аз­ный рефор­мизм рабо­чего дви­же­ния импе­ри­а­ли­сти­че­ских стран исклю­чи­тельно в наци­о­наль­ный кон­текст. Например, гре­че­ский социолог-​марксист Никос Пуланзас (Nicos Poulantzas) утвер­ждает, что рабо­чие дви­же­ния в Великобритании, Франции и Германии исто­ри­че­ски испы­ты­вали затруд­не­ния из-​за: 1) при­ня­тия поли­ти­че­ской идео­ло­гии, уна­сле­до­ван­ной от [эпохи] при­хода к вла­сти наци­о­наль­ной бур­жу­а­зии, и 2) стра­те­гий вклю­че­ния в поли­тику на основе госу­дар­ствен­ной геге­мо­нии. Так, в Великобритании тот факт, что бур­жу­а­зия при­шла к вла­сти при сохра­не­нии вли­я­ния части дво­рян­ства, поро­дил отчёт­ливо апо­ли­тич­ное тред-​юнионистское созна­ние, кото­рое не рас­смат­ри­вало госу­дар­ство как место борьбы за клас­со­вое гос­под­ство. В Германии то, что Пуланзас назы­вал лас­са­льян­ством (Lasallism), то есть вера, что госу­дар­ство явля­ется над­клас­со­вым инсти­ту­том, кото­рый при долж­ном дав­ле­нии может быть пре­об­ра­зо­ван в инте­ре­сах про­ле­та­ри­ата, было вли­я­тель­ным направ­ле­нием, явля­ясь отра­же­нием цен­траль­ной роли госу­дар­ствен­ного регу­ли­ро­ва­ния в фор­ми­ру­ю­щейся капи­та­ли­сти­че­ской эко­но­мике. Наконец, мы могли бы доба­вить, что в Соединенных Штатах белый наци­о­на­лизм про­ник в рабо­чий класс как политико-​идеологическое отра­же­ние расист­ского устрой­ства капи­та­лизма, суще­ство­вав­шего в этом обще­стве. В то же время Пуланзас убе­ди­тельно дока­зы­вает, что госу­дар­ствен­ные гаран­тии уровня жизни рабо­чего класса и поли­ти­че­ское вли­я­ние спо­соб­ствуют кон­со­ли­да­ции и под­дер­жа­нию суще­ству­ю­щих струк­тур бур­жу­аз­ной гегемонии.

Хотя такие аргу­менты важны и ценны, мы счи­таем необ­хо­ди­мым под­черк­нуть, что бур­жу­аз­ные тен­ден­ции в рам­ках рабо­чего дви­же­ния прежде всего осно­вы­ва­ются на спо­соб­но­сти бур­жу­а­зии обес­пе­чить бур­жу­аз­ный уро­вень жизни для части рабо­чей силы. Идеология, одно­вре­менно отра­жа­ю­щая и скры­ва­ю­щая доми­ни­ру­ю­щие клас­со­вые отно­ше­ния в обще­стве, имеет смысл только тогда, когда она вза­и­мо­дей­ствует с жиз­нен­ным опы­том 2 . Исторически сло­жи­лось так, что после­до­ва­тельно кон­сер­ва­тив­ная, рефор­мист­ская фрак­ция меж­ду­на­род­ного рабо­чего класса, нахо­дя­ща­яся в импе­ри­а­ли­сти­че­ских стра­нах, полу­чила свои при­ви­ле­гии только бла­го­даря дли­тель­ному под­чи­не­нию угне­тён­ной и сверх­экс­плу­а­ти­ру­е­мой рабо­чей силы.

С уче­том выше­ска­зан­ного мы можем пред­ло­жить крат­кий обзор пере­хода рабо­чей ари­сто­кра­тии Великобритании, США и Германии на про­им­пе­ри­а­ли­сти­че­ские пози­ции. Мы вынуж­дены заклю­чить, что про­им­пе­ри­а­ли­сти­че­ский рабо­чий класс может быть неспо­соб­ным и несклон­ным пре­ду­пре­дить рост фашизма.

IV.1. Великобритания: Империя и буржуазный рабочий класс

Развитие бри­тан­ского рабо­чего дви­же­ния в XIX в. может быть кратко оха­рак­те­ри­зо­вано так. В 1830-​х и 1840-​х гг., опи­ра­ясь, в основ­ном, на англий­скую наци­о­на­ли­сти­че­скую и монар­хи­че­скую рито­рику 3 , стало наби­рать силу чар­тист­ское дви­же­ние 4 . Отчасти в резуль­тате его аги­та­ции, мень­шин­ство отно­си­тельно состо­я­тель­ных работ­ни­ков муж­ского пола Великобритании полу­чили изби­ра­тель­ные права в 1867 г. Важно, однако, что это про­изо­шло после того, как коло­ни­а­лизм обес­пе­чил два деся­ти­ле­тия бес­пре­це­дент­ного эко­но­ми­че­ского про­цве­та­ния в стране 5 . В 1884 г. Генри М. Гайндман (Henry M. Hyndman), убеж­ден­ный импе­ри­а­лист и расист, сфор­ми­ро­вал Социал-​демократическую феде­ра­цию, пер­вое “марк­сист­ское” обще­ство Великобритании. В 1883 г. Сиднеем и Беатрис Вэбб и Джорджем Бернардом Шоу было осно­вано Фабианское обще­ство, опять же, без­за­стен­чиво расист­ское и импе­ри­а­ли­сти­че­ское, ока­зав­шее наи­бо­лее важ­ное тео­ре­ти­че­ское вли­я­ние на Лейбористскую пар­тию. В 1889 г. заба­стовки в доках озна­ме­но­вали начало "нового дви­же­ния тред-​юнионов", т. е. деся­ти­лет­него роста проф­со­юз­ной орга­ни­за­ции неква­ли­фи­ци­ро­ван­ных рабо­чих. В 1893 г. под руко­вод­ством импер­ски настро­ен­ного фаби­анца и гро­мо­глас­ного анти­им­ми­гран­ского ора­тора Кейра Харди (Keir Hardie), была создана Независимая рабо­чая пар­тия. В 1900 г. Независимая рабо­чая пар­тия, Социал-​демократическая феде­ра­ция и Фабианское обще­ство создают Комитет рабо­чего пред­ста­ви­тель­ства с целью ока­за­ния дав­ле­ния на Либеральную пар­тию в инте­ре­сах вик­то­ри­ан­ской рабо­чей ари­сто­кра­тии. Наконец, в 1906 г. была создана Лейбористская пар­тия как сред­ство рас­ши­ре­ния мас­со­вой базы рабо­чей ари­сто­кра­тии 6 .

Между 1850 и 1875 гг. бри­тан­ский капи­та­лизм гос­под­ство­вал на миро­вом рынке. За этот период повы­си­лась зара­бот­ная плата, и улуч­ши­лись усло­вия труда для бри­тан­ского рабо­чего класса, осо­бенно для ква­ли­фи­ци­ро­ван­ных работ­ни­ков и рабо­чих, объ­еди­нен­ных в проф­со­юзы. В послед­ние годы XIX в. в резуль­тате зна­чи­тель­ного усо­вер­шен­ство­ва­ния пере­во­зок и воз­мож­но­стей сверх­экс­плу­а­та­ции в коло­ниях Британия смогла про­дол­жить улуч­шать усло­вия жизни сво­его рабо­чего класса. К при­меру, бри­тан­ская зара­бот­ная плата в срав­не­нии с ценами выросла на 26% в 1870-​х гг., на 21% в 1880-​х гг., замед­лив­шись до 11% в 1890-​х гг. 7

Однако зна­чи­тель­ное улуч­ше­ние усло­вий жизни затро­нуло в основ­ном ква­ли­фи­ци­ро­ван­ные верх­ние слои рабо­чей силы; рабо­чая ари­сто­кра­тия того вре­мени зара­ба­ты­вала при­мерно в два раза больше, чем неква­ли­фи­ци­ро­ван­ный рабо­чий класс, кото­рый, как пра­вило, полу­чал меньше мини­мума, необ­хо­ди­мого для под­дер­жа­ния адек­ват­ного суще­ство­ва­ния семьи, что про­де­мон­стри­ро­вало иссле­до­ва­ние, про­ве­ден­ное бри­тан­ским пра­ви­тель­ством в 1911 г. Однако даже среди неква­ли­фи­ци­ро­ван­ного рабо­та­ю­щего насе­ле­ния суще­ство­вали зна­чи­тель­ные гра­да­ции дохо­дов, кото­рые пре­пят­ство­вали его объ­еди­не­нию для сов­мест­ных действий.

В конце XIX в. англий­ская рабо­чая ари­сто­кра­тия, как опре­де­лил её Энгельс, была лиде­ром англий­ского рабо­чего дви­же­ния и той части рабо­чего класса, кото­рую они пред­став­ляли (а именно, инже­неры, плот­ники, сто­ляры и камен­щики – спо­соб­ные лучше про­ти­во­сто­ять внед­ре­нию машин, а также деше­вого жен­ского и дет­ского труда) 8 . Привилегии этих рабо­чих были как эко­но­ми­че­скими (вклю­чая отно­си­тельно высо­кую зара­бот­ную плату, более надеж­ную заня­тость и соци­аль­ное, обра­зо­ва­тель­ное и гео­гра­фи­че­ское пре­иму­ще­ство перед боль­шей частью рабо­чего класса), так и поли­ти­че­скими – право голоса, полу­чен­ное по Акту о народ­ном пред­ста­ви­тель­стве 1867 г. “с его иму­ще­ствен­ным цен­зом, [кон­со­ли­ди­ру­ю­щим] раз­ви­ва­ю­щу­юся рабо­чую ари­сто­кра­тию, поз­во­ляя ей участ­во­вать в буржуазно-​демократическом про­цессе" 9 .

Английское проф­со­юз­ное дви­же­ние, в сущ­но­сти, все­гда было самым силь­ным в тех отрас­лях, где рабо­чие были наи­бо­лее неза­ви­си­мыми, наи­бо­лее вос­тре­бо­ван­ными и наи­бо­лее высо­ко­опла­чи­ва­е­мыми. Например, чесаль­щики шер­сти были пер­вой груп­пой англий­ских рабо­чих, орга­ни­зо­вав­шихся про­тив экс­плу­а­та­ции сво­ими рабо­то­да­те­лями 10 . Цеховые проф­со­юзы и их члены счи­тали неква­ли­фи­ци­ро­ван­ных рабо­чих (от кото­рых они были отде­лены про­фес­си­о­нально, гео­гра­фи­че­ски, эко­но­ми­че­ски, куль­турно и даже этни­че­ски) лицами низ­шего соци­аль­ного ста­туса, от кото­рых в поли­тике нужно дер­жаться подальше. Хотя на рубеже про­шлого века бри­тан­ские "новые союзы" начали вклю­чать более широ­кие слои рабо­чего класса, однако, после того, как бри­тан­ский импе­ри­а­лизм про­воз­гла­сил под­держку сво­его соб­ствен­ного рабо­чего класса, они вскоре стали дера­ди­ка­ли­зо­вы­ван­ными и аго­ни­зи­ру­ю­щими. Действительно, хотя сово­куп­ное вли­я­ние рефор­мизма рабо­чей ари­сто­кра­тии и госу­дар­ствен­ных репрес­сий явля­ются реаль­ными фак­то­рами раз­ло­же­ния "новых сою­зов" в период до 1910 г. 11 , уро­вень бое­ви­то­сти неква­ли­фи­ци­ро­ван­ной рабо­чей силы в вик­то­ри­ан­ской Британии можно легко пре­уве­ли­чить. Как писал социо­лог и жур­на­лист Генри Мэйхью (Henry Mayhew) в 1851 г.: “Ремесленники почти пого­ловно ярые поли­ти­каны [по факту – чар­ти­сты – З. К.]… Неквалифицированные работ­ники – это дру­гой класс людей. До сих пор они были апо­ли­тичны, как лакеи… у них, кажется, нет соб­ствен­ных поли­ти­че­ских убеж­де­ний, а если они и были… то такие, кото­рые ведут ско­рее к под­дер­жа­нию суще­ству­ю­щего “порядка вещей”, чем к гос­под­ству тру­дя­щихся12 .

Либеральный фран­цуз­ский исто­рик Эли Галеви (Élie Halévy) под­черк­нул, что по мере раз­ви­тия импе­ри­а­лизма круг выго­до­при­об­ре­та­те­лей от коло­ни­а­лизма больше не огра­ни­чи­вался неболь­шой частью бри­тан­ской рабо­чей силы. Говоря о паде­нии цен в резуль­тате коло­ни­аль­ной тор­говли бри­тан­ского моно­поль­ного капи­тала, он отме­тил, что “это поз­во­лило создать очень обшир­ный слой среди бри­тан­ского про­ле­та­ри­ата, спо­соб­ный под­дер­жи­вать уро­вень жизни, почти иден­тич­ный уровню жизни сред­него класса. Уважающий себя рабо­чий на севере Англии хотел иметь соб­ствен­ный кот­тедж и сад, в Ланкашире – своё пиа­нино. Его жизнь была застра­хо­вана. Если он раз­де­лял общую для англи­чан сла­бость и был азарт­ным игро­ком, склон­ным делать слиш­ком высо­кие ставки на лоша­дей, быст­рый рост сбе­ре­га­тель­ных бан­ков дока­зал, что он, тем не менее, учился бла­го­ра­зу­мию сред­него класса” 13 .

Представление о том, что Лейбористская пар­тия дей­ство­вала про­тив инте­ре­сов подав­ля­ю­щего боль­шин­ства бри­тан­ских рабо­чих, не учи­ты­вает ни раз­мер ее базы под­держки, ни, что крайне важно, их рас­ту­щее богат­ство, под­пи­тан­ное сверх­экс­плу­а­та­цией рабо­чих Третьего мира.

Лейбористская пар­тия под­дер­жи­ва­лась и до сих пор под­дер­жи­ва­ется не только боль­шин­ством голо­су­ю­щих про­тив кон­сер­ва­то­ров рабо­чих Великобритании, но и прак­ти­че­ски всей гам­мой более мел­ких “левых” групп в стране (осталь­ные осуж­дают неспо­соб­ность лей­бо­ри­стов обес­пе­чить боль­шее про­цве­та­ние своим изби­ра­те­лям). Эта пар­тия под­дер­жи­вала суще­ство­ва­ние Британской импе­рии и три­жды между 1900 и 1945 гг. управ­ляла ей. Сама Империя снаб­жала про­мыш­лен­ность Британии деше­вым про­до­воль­ствием и рабо­чей силой из Ирландии, кау­чу­ком из Малайи, какао и паль­мо­вым мас­лом из Западной и боль­шей части Восточной Африки, алма­зами, золо­том и дру­гими дра­го­цен­ными метал­лами из Южной Африки, саха­ром из Вест-​Индии, зем­лями и тор­гов­лей в посе­лен­че­ских доми­ни­о­нах Канады, Австралии и Новой Зеландии, не говоря уже о еже­год­ном налоге от Индии в 120 млн фун­тов стер­лин­гов в 1930-​х гг. и мил­ли­оне сол­дат в каж­дой из двух миро­вых войн. До Первой миро­вой войны ее нефор­маль­ное вли­я­ние дик­то­вало эко­но­ми­че­ские усло­вия боль­шей части Латинской Америки, Египту и Палестине, а также бога­тым нефтью Персии (совре­мен­ный Иран) и Ираку. После 1918 г. Британская импе­рия также вклю­чала коло­нии, отня­тые у гер­ман­ского импе­ри­а­лизма. Вскоре после того, как Независимая рабо­чая пар­тия рас­кри­ти­ко­вала вли­я­ние якобы непро­из­во­ди­тель­ной (но все более инве­сти­ру­ю­щей в про­мыш­лен­ность) финан­со­вой элиты на ее созда­ние, Лейбористская пар­тия все­цело под­дер­жала Британскую “про­грес­сив­ную” импе­рию “про­све­щен­ного” дес­по­тизма. Тем самым она под­дер­жала лише­ние граж­дан­ских прав, обни­ща­ние и голод подав­ля­ю­щего боль­шин­ства из 500 млн насе­ле­ния импе­рии 14 .

Оформив под­держку бри­тан­ской "тор­говли циви­ли­за­цией" 15 , бри­тан­ские левые смогли отве­сти свой взор от импе­ри­а­лизма и сосре­до­то­чить вни­ма­ние на “внут­рен­них” бри­тан­ских делах, в то время как лей­бо­ри­сты при­сту­пили к укреп­ле­нию лиди­ру­ю­щих пози­ций Великобритании в миро­вой капи­та­ли­сти­че­ской системе. Так, после 1928 г. Лейбористская пар­тия, нахо­дясь в пра­ви­тель­стве, – твердо наце­лен­ная на защиту “того, что граж­дан­ские слу­жа­щие в Уайтхолле были обу­чены рас­смат­ри­вать как наци­о­наль­ные инте­ресы” 16 – исполь­зо­вала Королевские ВВС, чтобы тер­ро­ри­зи­ро­вать и бом­бар­ди­ров­ками вго­нять в под­чи­не­ние индий­ское дви­же­ние за неза­ви­си­мость, и заклю­чила в тюрьму около 50 000 его акти­ви­стов; направ­ляла воен­ные корабли тер­ро­ри­зи­ро­вать судан­цев; исполь­зо­вала вой­ска и вво­дила дра­ко­нов­ское зако­но­да­тель­ство для подав­ле­ния заба­сто­вок в Кении, Нигерии, Танганьике и Гане; под­дер­жи­вала уси­лия гре­че­ского (и таким обра­зом немец­кого) фашизма по подав­ле­нию народ­ного анти­фа­шист­ского пар­ти­зан­ского дви­же­ния с 1945 по 1947 г.; исполь­зо­вала Особую воз­душ­ную службу и охот­ни­ков за голо­вами для усми­ре­ния дви­же­ния за неза­ви­си­мость Малайи в 1949-1951 гг.; направ­ляла вой­ска в Корею в период между 1950 и 1952 гг.; предо­ста­вила дипло­ма­ти­че­скую под­держку США во Вьетнаме в период с 1964 по 1970 гг.; под­дер­жала изра­иль­скую агрес­сию про­тив араб­ских госу­дарств на Ближнем Востоке в 1967 г.; в 1968 г. заклю­чила кон­тракты, пред­по­ла­га­ю­щие неза­кон­ное исполь­зо­ва­ние Родезией нами­бий­ского урана; высту­пала про­тив санк­ций ООН в отно­ше­нии Южной Африки в 1960-​х и 1970-​х гг.; в 1969 г. напра­вила вой­ска для под­дер­жа­ния коло­ни­аль­ного ста­туса Северной Ирландии, уста­но­вив там режим пыток и интер­ни­ро­ва­ния в период с 1975 по 1979 гг.; под­дер­жи­вала иран­ского шаха до послед­них дней его режима [в 1979 г.]; про­да­вала истре­би­тели Hawk индо­не­зий­скому компрадорско-​фашистскому дик­та­тору Сухарто; вторг­лась и окку­пи­ро­вала Афганистан и Ирак в пер­вые годы нынеш­него тыся­че­ле­тия 17 .

В Англии коло­ни­за­тор­ский образ мыш­ле­ния и свя­зан­ные с ним акты наси­лия издавна поль­зо­ва­лись попу­ляр­но­стью. Швейцарский ари­сто­крат и путе­ше­ствен­ник Орас Бенедикт де Соссюр (Horace Bénédict de Saussure) писал в 1727 г. о пре­зре­нии англи­чан к ино­стран­цам вообще и к ирланд­цам в част­но­сти. Он отмечал:

“Я не думаю, что есть народ, более пред­взя­тый по отно­ше­нию к дру­гим, чем бри­тан­ский народ, и они поз­во­ляют этому про­яв­ляться в своих раз­го­во­рах и мане­рах. Они смот­рят на ино­стран­цев вообще с пре­зре­нием и думают, что ничего не дела­ется так хорошо, как в их соб­ствен­ной стране” 18 .

Но все же, пол­ный рас­цвет бри­тан­ского наци­о­наль­ного шови­низма насту­пил только после Второй миро­вой войны, когда бри­тан­ский капи­тал пре­одо­лел нехватку рабо­чей силы, исполь­зуя боль­шое коли­че­ство коло­ни­аль­ных и нео­ко­ло­ни­аль­ных имми­гран­тов 19 . По мере того, как коло­ни­аль­ные имми­гранты при­ез­жали в Великобританию в поис­ках луч­шей жизни, они были склонны пере­ме­щаться в сферы, в кото­рых имелся наи­выс­ший спрос на опре­де­лен­ные виды труда (глав­ным обра­зом неква­ли­фи­ци­ро­ван­ный руч­ной труд) и кото­рые остав­ляли белые рабо­чие, спо­соб­ные занять более высо­кое соци­аль­ное поло­же­ние 20 . После спада бри­тан­ского про­из­вод­ства в 1960-​х и 1970-​х гг. 21 смена рас­по­ло­же­ния капи­та­ли­сти­че­ских пред­при­я­тий, сопут­ству­ю­щая пост­ин­ду­стри­аль­ной эко­но­мике (раз­ви­тие при­го­ро­дов), вели к уси­ле­нию эко­но­ми­че­ской дис­кри­ми­на­ции в отно­ше­нии внут­ри­го­род­ских рай­о­нов, в зна­чи­тельно боль­шей сте­пени затра­ги­вая чер­но­ко­жее насе­ле­ние и этни­че­ские мень­шин­ства Великобритании 22 . В резуль­тате этих про­цес­сов расо­вая сегре­га­ция стала суще­ствен­ной частью пред­став­ле­ний и поли­тики расизма рабо­чего класса в Великобритании23 . Помогая сохра­нить эко­но­ми­че­ский, пра­во­вой и куль­тур­ный “цвет­ной барьер” с помо­щью силы и вну­ше­ния, рабо­чая ари­сто­кра­тия может под­дер­жи­вать свое даль­ней­шее суще­ство­ва­ние в каче­стве соци­ально мобиль­ной части рабо­чего класса, а также силь­ное поли­ти­че­ское вли­я­ние на наци­о­наль­ном уровне, как спо­соб­ствуя лише­нию прав небе­лых людей, так и в каче­стве их отно­си­тельно вли­я­тель­ного “анти­ка­пи­та­ли­сти­че­ского” союз­ника. Историк Мэри Дэвис (Mary Davis) доку­мен­ти­рует, как бри­тан­ское рабо­чее дви­же­ние в тече­ние деся­ти­ле­тий перед Первой миро­вой вой­ной и вплоть до сего­дняш­него дня либо открыто высту­пало за репрес­сии про­тив небе­лых рабо­чих со сто­роны госу­дар­ства, либо ста­ра­тельно “забы­вало” об инте­ре­сах послед­них как особо угне­тен­ной части наци­о­наль­ного рабо­чего класса24 .

По мне­нию исто­рика Перри Андерсона (Perry Anderson), бри­тан­ский рабо­чий класс по своей сути явля­ется кор­по­ра­тив­ным и стре­мится к союзу с гос­под­ству­ю­щей и вли­я­тель­ной бур­жу­а­зией в надежде на то, что тем самым смо­жет улуч­шить соб­ствен­ное эко­но­ми­че­ское поло­же­ние 25 . Он пред­по­ла­гает, что кор­по­ра­ти­ви­за­ция бри­тан­ской клас­со­вой струк­туры, про­изо­шед­шая вскоре после упадка чар­тизма, свя­зана с бри­тан­ским гло­баль­ным гос­под­ством, «создав­шим мощ­ную „наци­о­наль­ную“ струк­туру, кото­рая в нор­маль­ные пери­оды неза­метно смяг­чала соци­аль­ные про­ти­во­ре­чия, а в моменты кри­зиса пре­воз­мо­гала их» 26 . Поддерживая суще­ство­ва­ние импе­ри­а­лизма, бри­тан­ский рабо­чий класс стал защит­ни­ком и участ­ни­ком наци­о­наль­ного и
«расо­вого» угнетения.

IV.2. Соединённые Штаты: Поселенцы и белый рабочий класс

Пролетариат США как тако­вой сфор­ми­ро­вался в конце XIX в., когда аме­ри­кан­ские ста­ле­ли­тей­ные заводы начали про­из­во­дить в два раза больше чугуна чем Англия, что поз­во­лило стране стать веду­щим миро­вым про­мыш­лен­ным про­из­во­ди­те­лем (сего­дня Китай явля­ется круп­ней­шим в мире про­из­во­ди­те­лем стали, на долю кото­рого в 2009 г. при­хо­ди­лось 47% миро­вого про­из­вод­ства). Чтобы обес­пе­чить такую про­из­во­ди­тель­ность аме­ри­кан­скому импе­ри­а­лизму потре­бо­ва­лось ввезти около 15 млн трудовых-​иммигрантов из Южной и Восточной Европы: поля­ков, ита­льян­цев, сло­ва­ков, сер­бов, вен­гров, фин­нов, евреев и рус­ских27 .

Этот наци­о­нально раз­но­род­ный, бес­прав­ный и неква­ли­фи­ци­ро­ван­ный про­ле­та­риат был вынуж­ден выпол­нять самую изну­ри­тель­ную и низ­ко­опла­чи­ва­е­мую работу, свя­зан­ную с руч­ным тру­дом, что спо­соб­ство­вало вос­хо­дя­щей мобиль­но­сти
«корен­ных» белых рабо­чих (в основ­ном англо­сак­сон­ского, немец­кого и ирланд­ского про­ис­хож­де­ния). Первоначально он под­вер­гался очер­не­нию со сто­роны бур­жу­аз­ного истеб­лиш­мента, европейско-​американской мел­кой бур­жу­а­зии и рабо­чей ари­сто­кра­тии, орга­ни­зо­ван­ной в рам­ках пол­но­стью расист­ской и социал-​шовинистической Американской феде­ра­ции труда (АФТ). Поначалу отка­зы­вая им в «белой» иден­тич­но­сти, капи­та­ли­сти­че­ский пра­вя­щий класс, тем не менее, был встре­во­жен рас­про­стра­не­нием рево­лю­ци­он­ной соци­а­ли­сти­че­ской идео­ло­гии среди этих имми­гран­тов. Чтобы бороться с этой тен­ден­цией, пред­ста­ви­тели пра­ви­тель­ства и кор­по­ра­ций вскоре начали созда­вать коми­теты, подоб­ные Межрасовому совету и Американской ассо­ци­а­ции газет на ино­стран­ных язы­ках, чтобы «аме­ри­ка­ни­зи­ро­вать» эту низ­шую про­слойку рабо­чего класса США, повы­шая пер­спек­тиву ее инте­гра­ции в белое общество.

Наиболее зна­чи­тель­ной орга­ни­за­цией, создан­ной новым про­мыш­лен­ным рабо­чим клас­сом в Соединенных Штатах, были Индустриальные рабо­чие мира (ИРМ). Будучи син­ди­ка­лист­ским сою­зом, объ­еди­ня­ю­щим работ­ни­ков всех про­фес­сий, уров­ней ква­ли­фи­ка­ции и наци­о­наль­но­стей, ИРМ счи­тала, что рабо­чие могут обой­тись без руко­вод­ства соци­а­ли­сти­че­ской пар­тии и что капи­та­лизм может быть уни­что­жен серией все более воз­рас­та­ю­щих заба­сто­вок. Несмотря на то, что ИРМ высту­пала про­тив национал-​шовинизма и делала реве­рансы в сто­рону чер­но­ко­жих, ази­ат­ских и мек­си­кан­ских рабо­чих – край­няя нищета чле­нов орга­ни­за­ции часто явля­лась при­чи­ной их есте­ствен­ного сочув­ствия – она реши­тельно не желала бро­сать вызов осно­вам поли­ти­че­ского устрой­ства обще­ства белых посе­лен­цев своей под­держ­кой осво­бо­ди­тель­ной борьбы внут­рен­них коло­ний США. Действительно, син­ди­ка­лист­ская точка зре­ния ИРМ пред­по­ла­гала неприн­ци­пи­аль­ность наци­о­наль­но­сти в клас­со­вой борьбе. Тем не менее, эко­но­мизм не только поме­шал ИРМ орга­ни­зо­вать хоть сколько-​нибудь эффек­тив­ное сопро­тив­ле­ние Первой миро­вой войне, но и поз­во­лил без труда избе­жать раз­рыва с почти исклю­чи­тельно белым элек­то­ра­том, с кото­рым она ста­ра­лась дей­ство­вать сообща. Поскольку боль­шая часть белого рабо­чего класса высту­пала за сегре­га­цию с пози­ции сво­его пре­вос­ход­ства и явля­лась по сути рабо­чей ари­сто­кра­тией, не склон­ной к воин­ствен­ному юни­о­низму, рево­лю­ци­он­ный потен­циал ИРМ был сильно при­туп­лен. Как писал Сакай:

«ИРМ нико­гда не пыта­лась побу­дить боль­шин­ство экс­плу­а­ти­ру­е­мых белых рабо­чих объ­еди­няться с национально-​освободительными дви­же­ни­ями. Вместо этого она утвер­ждала, что расо­вое един­ство в борьбе за повы­ше­ние зара­бот­ной платы – это все, что имеет зна­че­ние. Этот под­ход и сего­дня исполь­зу­ется АФТ-КПП. Очевидно, что это такой спо­соб созда­ния проф­со­юза, при кото­ром работ­ники, сто­рон­ники пре­вос­ход­ства белых, тер­пимы к коло­ни­аль­ным рабо­чим. Но это был сугубо эго­и­стич­ный эко­но­ми­че­ский инте­рес, скры­тый за всеми син­ди­ка­лист­скими речами. ИРМ предо­сте­ре­гала белых рабо­чих: «оста­вив негра за пре­де­лами проф­со­юза мы сде­лаем его потен­ци­аль­ным, если не фак­ти­че­ским, штрейх­бре­хе­ром, опас­ным для орга­ни­зо­ван­ных рабо­чих …». Эти слова сви­де­тель­ствуют о том, что целью ИРМ был кон­троль над коло­ни­аль­ным тру­дом в инте­ре­сах белых рабо­чих, исходя из этого афри­канцы рас­смат­ри­ва­лись как опас­ные, если их не кон­тро­ли­ро­вать» 28

Сегодня опи­сан­ный выше вид корыст­ного оппор­ту­низма широко рас­про­стра­нен среди запад­ных «левых». Утверждение послед­них, что суще­ствует еди­ный мно­го­на­ци­о­наль­ный и/​или мульти-«расовый» рабо­чий класс, раз­де­лен­ный поли­ти­че­скими махи­на­ци­ями и идео­ло­ги­че­ской про­па­ган­дой бур­жу­а­зии, ловко игно­ри­рует вполне реаль­ные про­ти­во­ре­чия внутри гло­баль­ного рабо­чего класса. Как пред­по­ла­гает Сакай, это дела­ется для того, чтобы обуз­дать и исполь­зо­вать недо­воль­ство и сопро­тив­ле­ние угне­тен­ных наций и коло­ни­аль­ных мень­шинств для целей социал-​империализма. Рабочие наци­о­наль­ных мень­шинств поощ­ря­ются к имми­гра­ции в импе­ри­а­ли­сти­че­ские страны, потому что их соб­ствен­ные страны были разо­рены ими. Они на каж­дом шагу под­вер­га­ются расо­вой дис­кри­ми­на­ции, запу­ги­ва­нию, стра­дают от реаль­ных актов наси­лия со сто­роны поли­ции и фаши­стов, их куль­туру систе­ма­ти­че­ски поро­чат в СМИ. Как пра­вило они опе­ре­жают сред­него работ­ника мет­ро­по­лии по уровню поли­ти­че­ского созна­ния. Предполагать, что борьба этих наци­о­наль­ных мень­шинств и коло­ни­аль­ных рабо­чих явля­ется лишь допол­не­нием той борьбы, кото­рую ведет рабо­чий класс, в пол­ной мере зави­ся­щий от самого импе­ри­а­лизма, кото­рый их угне­тает – это пустая болтовня.

Динамический про­цесс обур­жу­а­зи­ва­ния рабо­чего класса аме­ри­кан­ского Юга после Реконструкции конца XIX в. также шел по пути исклю­чи­тель­ного пре­вос­ход­ства белых. По мере того, как там раз­ви­ва­лись капи­та­ли­сти­че­ские про­из­вод­ствен­ные отно­ше­ния, чер­но­ко­жие боль­шей частью ока­зы­ва­лись в рам­ках издоль­щины и сов­мест­ной аренды план­та­ций, рас­ту­щая про­мыш­лен­ность опи­ра­лась на деше­вую рабо­чую силу разо­рен­ных белых мел­ких фер­ме­ров 29 . Небольшое число меж­ра­со­вых проф­со­ю­зов Юга, создан­ных впо­след­ствии, столк­ну­лись с зако­нами Джима Кроу 30 и анти­про­фосюз­ными госу­дар­ствен­ными струк­ту­рами, свя­зан­ными с инте­ре­сами ком­мер­че­ского сель­ско­хо­зяй­ствен­ного, гор­но­до­бы­ва­ю­щего и желез­но­до­рож­ного биз­неса, в то время как откро­венно расист­ские проф­со­юзы не смогли зару­читься офи­ци­аль­ной под­держ­кой рынка труда «только для белых». Хотя (по боль­шому счету в силу необ­хо­ди­мо­сти) такие проф­со­юзы, как Объединённые гор­но­ра­бо­чие Америки из Бирмингема (Алабама) и Братства работ­ни­ков лесо­про­мыш­лен­но­сти из Луизианы и Миссисипы, были вре­ме­нами успеш­нее в орга­ни­за­ции мно­го­чис­лен­ных неква­ли­фи­ци­ро­ван­ных белых и чер­ных работ­ни­ков, но мас­со­вые заба­стовки и бес­по­рядки расист­ского толка (вкупе с при­ме­не­нием зако­нов Джима Кроу), орга­ни­зо­ван­ные белыми рабо­чими и их проф­со­ю­зами в тек­стиль­ной, ста­ле­ли­тей­ной и рези­но­вой про­мыш­лен­но­сти Юга сыг­рали актив­ную роль в недо­пу­ще­нии чер­но­ко­жих к фор­ми­ру­ю­ще­муся рынку труда и фаб­ри­кам 31 . В рез един­ствен­ной орга­ни­за­цией на Юге, спо­соб­ной и жела­ю­щей создать “меж­ра­со­вый” союз, их опора в белой рабо­чей ари­сто­кра­тии обес­пе­чи­вала либо апо­ли­тич­ный и эко­но­мист­ский, либо явно расист­ский и классово-​коллаборационистский под­ход к борьбе.

Вскоре пре­вос­ход­ство, гаран­ти­ро­ван­ное мас­со­вым наси­лием и поли­ти­че­ской под­держ­кой систе­ма­ти­че­ского угне­те­ния чер­но­ко­жих, мек­си­кан­цев и ази­а­тов, поз­во­лит осу­ще­ствить мечты евро-​американского про­ле­та­ри­ата о типично аме­ри­кан­ском образе жизни. Наличие в Соединенных Штатах огром­ного насе­ле­ния, под­вер­жен­ного сверх­экс­плу­а­та­ции, поз­во­лило раз­ре­шить соци­аль­ный кри­зис 1930-​х гг. без фашизма, уста­но­вив­ше­гося в малых или неко­ло­ни­аль­ных капи­та­ли­сти­че­ских стра­нах, таких как Италия, Германия, Испания, Финляндия и Румыния 32 . В конце этого деся­ти­ле­тия, после серии оже­сто­чен­ных заба­сто­вок, белый про­мыш­лен­ный про­ле­та­риат добился огром­ного роста зара­бот­ной платы и улуч­ше­ния усло­вий труда. Сакай пишет:

“Национальные мень­шин­ства имми­гран­тов из Восточной и Южной Европы обес­пе­чили себе "луч­шую жизнь", обе­щан­ную им аме­ри­ка­ни­за­цией. Они стали пол­но­прав­ными граж­да­нами Американской Империи и вме­сте с осталь­ным белым про­мыш­лен­ным про­ле­та­ри­а­том заво­е­вали права и при­ви­ле­гии как внутри, так и за пре­де­лами заво­дов. В свою оче­редь, когда аме­ри­кан­ский импе­ри­а­лизм начал борьбу за миро­вую геге­мо­нию, он смог поло­житься на армию спло­чен­ных граж­дан, слу­жа­щих импе­ри­а­лизму дома и на поле боя. Чтобы обес­пе­чить соци­аль­ную ста­биль­ность, новые … проф­со­юзы, вхо­дя­щие в Конгресс про­из­вод­ствен­ных проф­со­ю­зов (КПП) [спон­си­ру­е­мые демо­кра­ти­че­ским пра­ви­тель­ством Франклина Рузвельта – З. К.], смяг­чили борьбу в про­мыш­лен­но­сти и помогли упо­ря­до­чить клас­со­вые отно­ше­ния” 33 .

Волна заба­сто­вок в конце Второй миро­вой войны (после­до­вав­шая вслед за попыт­ками пра­ви­тель­ства Трумэна пере­не­сти рас­ходы бурно рас­ту­щего и сти­му­ли­ру­ю­щего эко­но­мику военно-​промышленного ком­плекса США на его работ­ни­ков посред­ством замо­ра­жи­ва­ния зара­бот­ной платы, повы­ше­ния нало­го­об­ло­же­ния и инфля­ции) нена­долго поста­вила под угрозу эти “дис­ци­пли­ни­ро­ван­ные” клас­со­вые отно­ше­ния. Однако к началу 1950-​х гг., несмотря на шквал заба­сто­вок во время и после Корейской войны, соци­аль­ное сотруд­ни­че­ство (при посред­ни­че­стве пра­ви­тель­ствен­ных комис­сий) между открыто кон­сер­ва­тив­ными проф­со­ю­зами и моно­поль­ными кор­по­ра­ци­ями обес­пе­чило боль­шую клас­со­вую гар­мо­нию, по мере того, как эко­но­ми­че­ское про­цве­та­ние мас­сово охва­тило аме­ри­кан­ских граж­дан. Те белые пред­ста­ви­тели рабо­чего класса, кото­рым не так повезло и кото­рые оста­лись во внут­ри­го­род­ских рай­о­нах, пыта­лись сохра­нить свое при­ви­ле­ги­ро­ван­ное поло­же­ние посред­ством обыч­ного мас­со­вого расист­ского наси­лия про­тив наплыва мар­ги­на­ли­зо­ван­ной чер­ной рабо­чей силы, в то время как сред­ний класс англо­сак­сон­ского и немец­кого про­ис­хож­де­ния, живу­щий в при­го­роде, “исполь­зо­вал огра­ни­чи­тель­ные согла­ше­ния и дру­гие сред­ства для сдер­жи­ва­ния потока дру­гих этни­че­ских групп в свои сооб­ще­ства” 34 . И с тех пор, хотя нео­ли­бе­ра­лизм несколько подо­рвал фор­маль­ные поли­ти­че­ские аспекты импе­ри­а­ли­сти­че­ского социал-​демократического дого­вора, сверх­вы­платы, обес­пе­чи­ва­е­мые бес­пре­це­дент­ным при­то­ком сверх­при­бы­лей, сопро­вож­дав­шим ста­нов­ле­ние США в каче­стве веду­щего миро­вого финан­со­вого и воен­ного геге­мона, помо­гали сво­дить на нет силу орга­ни­зо­ван­ных рабочих.

В своей пре­крас­ной книге "Вынужденные рефор­ма­торы" (Reluctant Reformers) – исто­рии пре­вос­ход­ства белых как огра­ни­че­ния аме­ри­кан­ской демо­кра­тии – про­фес­сор афро-​американских и этни­че­ских иссле­до­ва­ний Роберт Л. Аллен (Robert L. Allen) пишет: “История аме­ри­кан­ского рабо­чего дви­же­ния – это длин­ная и позор­ная исто­рия изо­ля­ции, дис­кри­ми­на­ции, откро­вен­ного пре­да­тель­ства и откры­того наси­лия, направ­лен­ного про­тив чер­ных, мек­си­кан­ских, китай­ских и дру­гих небе­лых рабо­чих” 35 . Даже те рабо­чие орга­ни­за­ции, кото­рые пыта­лись объ­еди­нить весь рабо­чий класс США неза­ви­симо от “расы”, делали это очень осто­рожно, с пере­ры­вами и на корот­кие пери­оды, прежде чем их базы под­держки пол­но­стью инте­гри­ро­ва­лись в над­стройку белого гос­под­ства в рам­ках аме­ри­кан­ского капи­та­лизма. Ограниченные попытки Национального рабо­чего союза и Рыцарей труда в годы после Гражданской войны, направ­лен­ные на объ­еди­не­ние про­ле­та­ри­ата на меж­ра­со­вой основе, были фатально ском­про­ме­ти­ро­ваны уклон­чи­во­стью и враж­деб­но­стью по отно­ше­нию к вопросу соци­аль­ного и поли­ти­че­ского равен­ства для небе­лых рабо­чих и закон­чи­лись рас­па­дом этих орга­ни­за­ций и сли­я­нием их в 1890 г. с АФТ, отста­и­ва­ю­щей инте­ресы рабо­чей ари­сто­кра­тии. Антирасистская дея­тель­ность ИРМ про­дол­жа­лась всего лишь несколько лет между 1905 г. и нача­лом Первой миро­вой войны. Частичные уси­лия “ради­каль­ных” сою­зов КПП в том же направ­лени в 1930-​1940-​х гг. сов­местно с ком­му­ни­стами и имми­гран­тами вто­рого поко­ле­ния из Южной и Восточной Европы, играв­шими веду­щую роль в их фор­ми­ро­ва­нии, закон­чи­лись сли­я­нием КПП с АФТ в 1955 г.

Развитие рабо­чего класса в США исто­ри­че­ски было свя­зано с сохра­не­нием при­ви­ле­гии белых на такие права, рабо­чие места, жилье, обра­зо­ва­ние и уро­вень дохо­дов, в кото­рых чер­но­ко­жим было отка­зано. Тогда как в 1930-​х гг. и ранее это раз­ви­тие было достиг­нуто за счет того, что белые рабо­чие открыто пре­пят­ство­вали чер­но­ко­жим рабо­тать на фаб­ри­ках, после Второй миро­вой войны посред­ством мани­пу­ли­ро­ва­ния пре­де­лами карьер­ного роста и пре­иму­ще­ствами про­дол­жи­тель­ного тру­до­вого стажа белым была гаран­ти­ро­вана работа "белых ворот­нич­ков" и ква­ли­фи­ци­ро­ван­ный труд. В нео­ли­бе­раль­ную эпоху расо­вая сегре­га­ция и дис­кри­ми­на­ция, про­дви­га­е­мые аме­ри­кан­скими поли­ти­ками, финан­со­выми учре­жде­ни­ями, мест­ным и феде­раль­ным пра­ви­тель­ством, а также белыми рабо­то­да­те­лями и работ­ни­ками, при­вели к про­иг­рышу чер­но­ко­жих в борьбе за рабо­чие места в усло­виях сокра­ще­ния про­из­вод­ствен­ной базы страны 36 .

Хотя это и явля­ется обман­чи­вым аргу­мен­том в пользу веду­щей про­грес­сив­ной роли чер­но­ко­жей мел­кой бур­жу­а­зии в биз­несе и про­фес­сиях, сле­ду­ю­щие наблю­де­ния У. Э. Б. Дюбуа о белом труде явля­ются совер­шенно точ­ным опи­са­нием имма­нент­ной труд­но­сти при­вле­че­ния его на сто­рону наци­о­наль­ного освобождения:

“В то время как труд негров в Америке стра­дает от фун­да­мен­таль­ной неспра­вед­ли­во­сти капи­та­ли­сти­че­ской системы в целом, источ­ни­ком наи­боль­ших стра­да­ний для чер­но­ко­жих рабо­чих явля­ются не капи­та­ли­сты, а их кол­леги − белые рабо­чие. Это белый труд, кото­рый лишает негра его права голоса, лишает его обра­зо­ва­ния, отка­зы­вает ему во вступ­ле­нии в проф­со­юзы, изго­няет его из при­лич­ных домов и рай­о­нов и под­вер­гает его пуб­лич­ному уни­же­нию дис­кри­ми­на­цией по цвету кожи…
Таким обра­зом, в Америке мы видели дикую и без­жа­лост­ную борьбу групп рабо­чих друг с дру­гом с целью добраться до богат­ства по спи­нам чер­но­ко­жих рабо­чих и ино­стран­ных имми­гран­тов. Ирландцы караб­ка­лись по неграм. Немцы лезли через негров и сопер­ни­чали с ирланд­цами. Скандинавы сра­жа­лись рядом с нем­цами, а ита­льянцы и «дере­вен­щина» [восточ­но­ев­ро­пейцы. – З. К.] напи­рали тол­пой, остав­ляя негров внизу в пол­ной бес­по­мощ­но­сти, ско­ван­ных сна­чала раб­ством, затем лише­нием граж­дан­ских прав и все­гда под­вер­жен­ных расо­вой дис­кри­ми­на­ции…
В этих усло­виях, что нам сле­дует ска­зать о марк­сист­ской фило­со­фии и ее отно­ше­нии к аме­ри­кан­скому негру? Как мне кажется, мы можем утвер­ждать, что марк­сист­ская фило­со­фия это истин­ный диа­гноз ситу­а­ции в Европе сере­дины XIX в., несмотря на неко­то­рые ее логи­че­ские труд­но­сти. Однако для США она должна быть моди­фи­ци­ро­вана, осо­бенно в том, что каса­ется негров. Негры экс­плу­а­ти­ру­ются до такой сте­пени, кото­рая ведет к край­ней нужде, пра­во­на­ру­ше­ниям, пре­ступ­но­сти и нищете. И эта экс­плу­а­та­ция исхо­дит не от чер­ного капи­та­ли­сти­че­ского класса, а от белых капи­та­ли­стов и в рав­ной сте­пени от белого про­ле­та­ри­ата. Их един­ствен­ная защита − такая соб­ствен­ная орга­ни­за­ция, кото­рая защи­тит от обеих сто­рон, и такая практико-​экономическая про­ни­ца­тель­ность, кото­рая предот­вра­тит внутри расо­вой группы любое круп­ное раз­ви­тие капи­та­ли­сти­че­ской экс­плу­а­та­ции”
37 .

Дюбуа, воз­можно, не осо­зна­вал долж­ным обра­зом колеб­лю­щихся и склон­ных к ком­про­миссу инте­ре­сов чер­ной мел­кой бур­жу­а­зии в под­дер­жа­нии системы импе­ри­а­ли­сти­че­ской сверх­экс­плу­а­та­ции и наци­о­наль­ного угне­те­ния 38 , но он пре­красно пони­мал, что одного только эко­но­ми­че­ского кри­зиса будет недо­ста­точно, чтобы разо­рвать союз между моно­поль­ным капи­та­лом и рабо­чей аристократией.

В США основ­ным поли­ти­че­ским про­вод­ни­ком социал-​империализма исто­ри­че­ски была не социал-​демократическая пар­тия по евро­пей­скому образцу, а Демократическая пар­тия, обра­зо­ван­ная после 1812 г., кор­нями ухо­дя­щая к клас­со­вой борьбе рабо­вла­дель­цев, а затем и план­та­то­ров Юга. К при­меру, соци­аль­ный подъем ирландско-​американского рабо­чего класса свя­зан непо­сред­ственно с при­ня­тием белой коло­ни­аль­ной иден­тич­но­сти39 . В поис­ках сто­рон­ни­ков сохра­не­ния раб­ства на аме­ри­кан­ской почве земель­ная и тор­го­вая элита пред­во­ен­ного Юга во все­услы­ша­ние утвер­ждала, что осво­бож­де­ние при­ве­дет массы низ­ко­опла­чи­ва­е­мых чер­но­ко­жих рабо­чих на Север в каче­стве кон­ку­рен­тов белых рабо­чих, и что, сле­до­ва­тельно, они должны под­дер­жать пар­тию, высту­па­ю­щую за сохра­не­ние раб­ства. Позитивно отре­а­ги­ро­вав на этот совет, ирланд­ские и дру­гие евро­пей­ские рабо­чие уста­но­вили проч­ные отно­ше­ния между белым рабо­чим клас­сом и Демократической пар­тией. Эти отно­ше­ния про­дол­жают суще­ство­вать и сего­дня, несмотря на то, что в послед­ние деся­ти­ле­тия они услож­ни­лись с обра­ще­нием Демократической пар­тии к зажи­точ­ным город­ским чер­но­ко­жим изби­ра­те­лям и под­держ­кой белыми рабо­чими явно попу­лист­ского нео­ли­бе­раль­ного бренда Республиканской партии.

Послужной спи­сок Демократической пар­тии в кон­тек­сте наци­о­наль­ного угне­те­ния и импе­ри­а­ли­сти­че­ской экс­плу­а­та­ции, под­дер­жан­ный боль­шин­ством рабо­чего класса США пока­зы­вает, чему они сим­па­ти­зи­ро­вали. В самих Штатах Демократическая пар­тия под­дер­жи­вала самые жесто­кие законы и обы­чаи, направ­лен­ные про­тив чер­но­ко­жего насе­ле­ния. Демократы сто­яли за фор­ми­ро­ва­нием Ку-​Клукс-​Клана после Гражданской войны 1861-1865 гг., отме­нив­шей раб­ство в США. Они тер­ро­ри­зи­ро­вали целые общины, состо­я­щие из тысяч чер­но­ко­жих, уби­вали мно­го­чис­лен­ных избран­ных поли­ти­ков, выход­цев из про­грес­сив­ного чер­ного сред­него класса, в про­цессе вос­ста­нов­ле­ния кон­троля над пра­ви­тель­ствами южных шта­тов в ходе Реконструкции; мешали испол­не­нию обе­ща­ния о пере­рас­пре­де­ле­нии земель в период после Реконструкции и про­вели в жизнь законы Джима Кроу посред­ством тер­рора Клана, чтобы сохра­нить чер­но­ко­жих в поло­же­нии сверх­экс­плу­а­ти­ру­е­мой рабо­чей силы; высту­пали про­тив при­ня­тия Конгрессом 13-​й, 14-​й и 15-​й попра­вок к Конституции США, соот­вет­ственно отме­ня­ю­щих раб­ство и даю­щих граж­дан­ство и право голоса всем рож­ден­ным в США чер­но­ко­жим; реши­тельно высту­пали про­тив при­ня­тия Закона о граж­дан­ских пра­вах 1866 г., Закона о рекон­струк­ции 1867 г., Закона о про­дле­нии пол­но­мо­чий Бюро по делам осво­бож­ден­ных негров 1866 г., Принудительного акта 1870 г., Закона о силе 1871 г., Закона о Ку-​Клукс-​Клане 1871 г., Законов о граж­дан­ских пра­вах 1875 ,1957, 1960 гг. и осо­бенно про­тив закона 1964 г., Законов об изби­ра­тель­ных пра­вах 1965 г., Закона о рав­но­пра­вии при тру­до­устрой­стве 1972 г. В 1900 г. южные демо­краты поме­стили тысячи чер­но­ко­жих (чет­верть из кото­рых состав­ляли дети в воз­расте от шести до восем­на­дцати лет), при­знан­ных винов­ными в незна­чи­тель­ных пра­во­на­ру­ше­ниях, в тюрем­ные тру­до­вые лагеря, где усло­вия были ана­ло­гичны или хуже, чем при раб­стве 40 . Совсем недавно, при демо­кра­ти­че­ском пре­зи­денте Билле Клинтоне, в то время как насе­ле­ние США выросло на 9%, число заклю­чен­ных в тюрь­мах США в период с 1993 по 2001 г. выросло на 700 000, уве­ли­чив­шись на 70%, боль­шую часть из кото­рых состав­ляли чер­но­ко­жие41 .

За пре­де­лами США импе­ри­а­ли­сти­че­ская поли­тика Демократической пар­тии была не менее резко выра­жена, чем поли­тика сопер­ни­чав­шей с ней Республиканской пар­тии. После Второй миро­вой войны Демократическая пар­тия пре­зи­дента Трумэна, в целях укреп­ле­ния кон­троля США над поли­ти­кой Западной Германии и Латинской Америки вер­бо­вала нацист­ских пре­ступ­ни­ков, среди кото­рых были: глава раз­ведки Гитлера в Восточной Европе Рейнхард Гелен, гаупт­штурм­фю­рер СС Клаус Барби, по про­звищу “Лионский мяс­ник”, обер­штурм­банн­фю­рер СС Отто Скорцени и веду­щий агент нацист­ской раз­ведки Барон Отто фон Большвинг. Также Демократическая пар­тия ока­зы­вала как откры­тую, так и скры­тую под­держку фран­цуз­скому коло­ни­аль­ному мили­та­ризму во Вьетнаме; тайно финан­си­ро­вал фаши­стов и быв­ших нацист­ских кол­ла­бо­ра­ци­о­ни­стов для борьбы с левыми в Западной Европе 42 ; и вторг­лась в Грецию, чтобы сохра­нить нацист­скую кол­ла­бо­ра­ци­о­нист­скую пра­вя­щую элиту у вла­сти перед лицом народ­ного мятежа. Вмешательство пра­ви­тель­ства Трумэна в граж­дан­скую войну в Корее, в резуль­тате кото­рого была уста­нов­лена жесто­кая воен­ная дик­та­туры на юге страны, направ­лен­ная на подав­ле­ние народ­ных демо­кра­ти­че­ских устрем­ле­ний и состо­я­щая из зем­ле­вла­дель­че­ской элиты, сотруд­ни­чав­шей с япон­ским импе­ри­а­лиз­мом во время Второй миро­вой войны, при­вело к гибели 3 млн чело­век 43 .

В 1960-​х гг. пра­ви­тель­ство президента-​демократа Джона Ф. Кеннеди орга­ни­зо­вало втор­же­ние на Кубу в Заливе Свиней. Оно также рас­ши­рило уча­стие США в войне во Вьетнаме, чтобы сохра­нить зави­си­мый ста­тус этой страны, и под­дер­жало пра­вую дик­та­туру во главе с Нго Динь Зьемом на юге страны после того, как власть фран­цуз­ских захват­чи­ков рух­нула под дав­ле­нием народа. Поскольку, как при­знали сами США, ком­му­ни­сты одер­жали бы верх на сво­бод­ных выбо­рах, пра­ви­тель­ство Кеннеди начало бом­бить Вьетнам, чтобы пода­вить там анти­им­пе­ри­а­ли­сти­че­ское движение.

После про­вала этой стра­те­гии и убий­ства Кеннеди демо­кра­ти­че­ская адми­ни­стра­ция Джонсона начала пол­но­мас­штаб­ное назем­ное втор­же­ние на юг, построив мас­сив­ные кон­цен­тра­ци­он­ные лагеря (“стра­те­ги­че­ские деревни”), чтобы загнать туда вьет­нам­ское кре­стьян­ство, начала осу­ществ­лять так­тику выжжен­ной земли и ков­ро­вые бом­бар­ди­ровки напал­мом Северного Вьетнама и раз­вер­нула мас­со­вый тер­рор в виде изна­си­ло­ва­ний, пыток, рас­чле­не­ния, неиз­би­ра­тель­ных рас­стре­лов и мас­со­вого уни­что­же­ния дере­вень. При Джонсоне пра­ви­тель­ство США начало сек­рет­ную войну, чтобы раз­гро­мить левых из Патет Лао в Лаосе и крас­ных кхме­ров в Камбодже. При этом Камбоджа стала стра­ной, под­верг­шейся силь­ней­шим бом­бар­ди­ров­кам в исто­рии. На нее были сбро­шены 2,8 млн тонн бомб, что на 800 000 тонн больше, чем было сбро­шено всеми дер­жа­вами во время Второй миро­вой войны, вклю­чая атом­ные бом­бар­ди­ровки Хиросимы и Нагасаки. После того, как народ­ное вос­ста­ние в Доминиканской Республике пошат­нуло адми­ни­стра­цию под­дер­жи­ва­е­мого США дик­та­тора Рафаэля Трухильо, пра­ви­тель­ство Джонсона в защиту сво­его мари­о­не­точ­ного режима санк­ци­о­ни­ро­вало втор­же­ние в страну 44 . В 1964 г. адми­ни­стра­ция Джонсона помогла орга­ни­зо­вать воен­ный пере­во­рот, направ­лен­ный на свер­же­ние народ­ного, ори­ен­ти­ро­ван­ного на наци­о­наль­ное раз­ви­тие пра­ви­тель­ства Бразилии, и под­дер­жала еще один пере­во­рот про­тив рефор­мист­ского, участ­ву­ю­щего в дви­же­нии непри­со­еди­не­ния пра­ви­тель­ства Сукарно, пер­вого пре­зи­дента Индонезии, в ходе кото­рого был убит мил­лион чело­век, ком­му­ни­стов и «под­рыв­ных элементов».

В 1965 г. король Греции Константин II при­нял помощь ЦРУ для отстра­не­ния от вла­сти либерально-​социалистического премьер-​министра Георгиоса Папандреу. В 1967 г., когда гре­че­ское пра­ви­тель­ство было вынуж­дено про­ве­сти выборы, агент ЦРУ и быв­ший нацист­ский кол­ла­бо­ра­ци­о­нист пол­ков­ник Георгиос Пападопулос предот­вра­тил веро­ят­ное избра­ние Папандреу, совер­шив воен­ный переворот.

С 1977 по 1981 г. при президенте-​демократе Джимми Картере воз­рос­ший поток ору­жия из США при­вел к убий­ству 200 000 чело­век в Восточном Тиморе, кото­рый был захва­чен в 1975 г. индо­не­зий­ской армией гене­рала Сухарто. Администрация Картера также ока­зы­вала финан­со­вую, дипло­ма­ти­че­скую и воен­ную под­держку жесто­кой ком­пра­дор­ской капи­та­ли­сти­че­ской дик­та­туре Фердинанда Маркоса на Филиппинах, иран­скому шаху, Анастасио Сомосе и вое­ни­зи­ро­ван­ным фор­ми­ро­ва­ниям кон­трас в Никарагуа, а также мно­гим дру­гим от Восточной Африки до Латинской Америки.

В период 1993-2001 гг. адми­ни­стра­ция президента-​демократа Билла Клинтона воору­жила пра­ви­тель­ство Колумбии, кото­рое под пред­ло­гом борьбы с марк­сист­ским (но не пра­вя­щего класса) “нар­ко­тер­ро­риз­мом” совер­шило мас­со­вые нару­ше­ния прав чело­века в ходе войны про­тив под­вер­жен­ного сверх­экс­плу­а­та­ции кре­стьян­ства. США при Клинтоне раз­бом­били больше стран, чем при любом дру­гом пре­зи­денте в мир­ное время, обру­шив­шись на Ирак, Югославию, Судан, Сомали и Афганистан. В пол­ной мере осо­зна­вая реаль­ные и потен­ци­аль­ные послед­ствия, пра­ви­тель­ство Клинтона при под­держке Великобритании ввело санк­ции (опи­сан­ные в письме про­те­ста, кото­рое под­пи­сали семь­де­сят чле­нов Конгресса от рес­пуб­ли­кан­цев и демо­кра­тов, как “дето­убий­ство, мас­ки­ру­ю­ще­еся под поли­тику”), унес­шие жизни более мил­ли­она чело­век в Ираке (поло­вина из кото­рых были дети) 45 . В 1999 г. в каче­стве веду­щей силы НАТО США в тече­ние семи­де­сяти восьми дней сбро­сили 79 000 тонн бомб, 10 000 кры­ла­тых ракет, 35 000 кас­сет­ных бомб и тонны обед­нен­ного урана на Югославию и ее граж­дан­скую инфра­струк­туру, вызвав гибель более 2000, ране­ние 4000 и внут­рен­нее пере­ме­ще­ние более мил­ли­она чело­век. Цинично заяв­ляя о своем жела­нии пре­кра­тить “гено­цид и этни­че­ские чистки” (но только со сто­роны сер­бов) в Югославии, пра­ви­тель­ство Клинтона финан­си­ро­вало турец­кие репрес­сии, при­вед­шие к убий­ству около 40 000 кур­дов 46 .

В 2008 г., полу­чив 45% голо­сов белых, 66% голо­сов лати­но­аме­ри­кан­цев и 96% голо­сов чер­но­ко­жих (при бес­пре­це­дент­ной 65% явке негров, имев­ших права голоса по воз­расту), пре­зи­ден­том США впер­вые стал афро­аме­ри­ка­нец, демо­крат Барак Обама.

Хотя это, несо­мненно, было исто­ри­че­ским дости­же­нием и пере­жи­ва­лось как момент боль­шой гор­до­сти для мно­гих чер­но­ко­жих, не могло быть сомне­ний в том, что Барак Обама был столь же пре­дан­ным импе­ри­а­ли­стом, как его пред­ше­ствен­ники. Действительно, перед своим избра­нием Обама пообе­щал рас­ши­рить агрес­сив­ную коло­ни­а­лист­скую поли­тику США на Пакистан и пред­ло­жил пре­вен­тив­ные воен­ные дей­ствия сов­местно с Израилем, чтобы све­сти на нет воз­мож­ность дости­же­ния Ираном ядер­ного воен­ного потен­ци­ала. После избра­ния на пост пре­зи­дента Обама пре­вра­тил свою воин­ствен­ную рито­рику в реаль­ность (или кош­мар) для наро­дов несколь­ких мусуль­ман­ских стран Третьего мира, а именно Ирака, Афганистана, Пакистана, Сомали, Йемена, Ливии и Сирии. Согласно кон­сер­ва­тив­ному аме­ри­кан­скому жур­налу Foreign Policy, Обама “стал Джорджем Бушем на сте­ро­и­дах”, к при­меру, при­ка­зав нане­сти 268 уда­ров бес­пи­лот­ни­ками, в резуль­тате кото­рых погибли более 3000 чело­век (в том числе около 1000 граж­дан­ских лиц).

Между тем, «Черная Америка», и даже ее “левые” рефор­мист­ские поли­ти­че­ские меха­низмы ока­за­лись абсо­лютно неспо­собны поста­вить под сомне­ние свою социал-​шовинистическую при­вер­жен­ность пре­зи­дент­ству Обамы. Благодаря этому у пра­ви­тель­ства США были раз­вя­заны руки, чтобы начать агрес­сив­ную войну про­тив суве­рен­ной афри­кан­ской нации (Ливии), в кото­рой оно воору­жило, обу­чило и помогло орга­ни­зо­вать повстан­че­ские силы, состо­я­щие из ислам­ских фун­да­мен­та­ли­стов, монар­хи­стов, аген­туры раз­ве­ды­ва­тель­ных служб, ком­пра­дор­ских капи­та­ли­стов и раси­стов, кото­рые с тех пор пуб­лично лин­че­вали сотни чер­но­ко­жих афри­кан­цев, под­верг­нув этни­че­ской чистке обшир­ные реги­оны страны. Кроме того, Обама начал опо­сре­до­ван­ное втор­же­ние в Сомали в раз­гар самой силь­ной за послед­ние 60 лет засухи, при этом сокра­тив про­до­воль­ствен­ную помощь, тем самым обре­кая десятки тысяч людей на голод­ную смерть. Даже в самих США Обама пуб­лично отри­цает вли­я­ние "расо­вой" при­над­леж­но­сти на непро­пор­ци­о­нально боль­шое воз­дей­ствие нынеш­ней рецес­сии на чер­но­ко­жих, выра­жен­ное в пока­за­те­лях заня­то­сти, здра­во­охра­не­ния и вла­де­ния недви­жи­мо­стью. Тем не менее, рей­тинги одоб­ре­ния Обамы среди чер­но­ко­жих оста­ются между 80% и 90%.

Как отме­тил один из авто­ров жур­нала «Black Agenda Report» Глен Форд, “Обама, кото­рый при­своил себе право уби­вать назна­чен­ных им вра­гов по сво­ему жела­нию полу­чил от Черной Америки раз­ре­ше­ние на пре­ступ­ле­ния про­тив мира и поли­ти­че­скую без­на­ка­зан­ность, не запла­тив внут­ри­по­ли­ти­че­ской цены за свое вар­вар­ство про­тив самых бес­по­мощ­ных людей Африки, потому что «Черная Америка» не предъ­явила ему ника­ких пре­тен­зий" 47 . Как пред­по­ла­гает Форд, это не только симп­том поли­ти­че­ской пута­ницы и заблуж­де­ния, но и сви­де­тель­ство отсут­ствия бое­вого чер­ного про­ле­та­ри­ата, стре­мя­ще­гося поло­жить конец экс­плу­а­та­ции посред­ством свер­же­ния капи­та­ли­сти­че­ского государства.

iV.3. Германия: от социал-​империализма к (социал-)фашизму

В сере­дине XIX в. Германия по евро­пей­ским мер­кам была срав­ни­тельно отста­лой фео­даль­ной эко­но­ми­кой, так как не участ­во­вала в заво­е­ва­нии Нового Света и после­ду­ю­щей рабо­тор­говле, обес­пе­чив­шей “пер­во­на­чаль­ное” накоп­ле­ние капитала.

Согласно Рубинсону (Rubinson), Германия смогла достичь ста­туса нации, отно­ся­щейся к капи­та­ли­сти­че­скому ядру, только потому, что гео­гра­фи­че­ская экс­пан­сия капи­та­лизма между 1800 и 1870 гг. (с 1800 по 1830 г. общая меж­ду­на­род­ная тор­говля уве­ли­чи­лась на 30%, а с 1840 по 1870 г. – на 500% 48 ) открыла огром­ные воз­мож­но­сти, осо­бенно в Британской импе­рии, для инве­сти­ций в стро­и­тель­ство желез­ных дорог по всему миру и в товар­ное сель­ское хозяй­ство 49 . Беспрецедентный рост про­мыш­лен­ного про­из­вод­ства Великобритании спо­соб­ство­вал при­ня­тию ею поли­тики laissez faire (невме­ша­тель­ства в эко­но­мику), что при­вело к неогра­ни­чен­ному потоку тех­но­ло­гий и ква­ли­фи­ци­ро­ван­ной рабо­чей силы в зарож­да­ю­щи­еся про­мыш­лен­ные отрасли Европы и Северной Америки. Между тем, пере­ход к про­из­вод­ству средств про­из­вод­ства обес­пе­чил отно­си­тель­ное про­цве­та­ние немец­кой (и ита­льян­ской) тек­стиль­ной про­мыш­лен­но­сти. Таким обра­зом, вхож­де­ние Германии в ядро миро­вой капи­та­ли­сти­че­ской эко­но­мики в тече­ние XIX в. напря­мую свя­зано с рас­ши­ре­нием коло­ни­а­ли­за­ции пери­фе­рии – Третьего мира.

“Увеличение раз­мера пери­фе­рий­ных обла­стей системы поз­во­ляет рас­ши­риться обла­стям ядра по двум основ­ным при­чи­нам. Во-​первых, уси­ле­ние пери­фе­ри­за­ции озна­чает уве­ли­че­ние коли­че­ства рабо­чей силы в системе, и это уве­ли­че­ние поз­во­ляет боль­шему числу обла­стей при­сва­и­вать боль­шую долю сто­и­мо­сти, про­из­во­ди­мой этой рабо­чей силой. Во-​вторых, при таком уве­ли­че­нии, больше обла­стей могут изме­нить свою пози­цию в системе раз­де­ле­ния труда, выпол­няя функ­ции, при­су­щие ядру, и полу­чая выгоду от неэк­ви­ва­лент­ного обмена между ядром и пери­фе­рией” 50 .

Промышленная рево­лю­ция в Германии, про­изо­шед­шая между 1850 и 1873 гг. 51 , была ини­ци­и­ро­вана “полу­ав­то­ри­тар­ными” доин­ду­стри­аль­ными эли­тами, про­во­дя­щими “обо­ро­ни­тель­ную модер­ни­за­цию”, частично с целью про­ти­во­дей­ствия угрозе со сто­роны либе­раль­ных и соци­а­ли­сти­че­ских дви­же­ний, кото­рые брали за обра­зец Французскую рево­лю­цию 52 . Из-​за запоз­да­лого начала инду­стри­а­ли­за­ции Германия только в 1880-​х гг. смогла перейти от пре­иму­ще­ственно аграр­ного обще­ства к инду­стри­аль­ному, как с точки зре­ния состава наци­о­наль­ного про­дукта, так и струк­туры заня­то­сти. Мировой эко­но­ми­че­ский кри­зис 1873 г. и после­до­вав­шая за ним депрес­сия дли­ной в чет­верть века (вызван­ная в зна­чи­тель­ной сте­пени мас­со­вым коло­ни­аль­ным и аме­ри­кан­ским сель­ско­хо­зяй­ствен­ным пере­про­из­вод­ством) при­вели к обра­зо­ва­нию в Германии моно­поль­ных син­ди­ка­тов и кар­те­лей для кон­троля над про­из­вод­ством, раз­дела тер­ри­то­ри­аль­ных рын­ков и регу­ли­ро­ва­ния цен. Далее, необ­хо­ди­мость рас­ши­ре­ния про­из­вод­ства потре­бо­вала кре­ди­тов, кото­рые могли предо­ста­вить только круп­ные банки 53 , что при­вело к сли­я­нию про­мыш­лен­ного и бан­ков­ского капи­тала Германии.

Немецкая юнкер­ская земель­ная ари­сто­кра­тия и новые моно­по­ли­сти­че­ские капи­та­ли­сты счи­тали уве­ли­че­ние военно-​морских воору­же­ний и мили­та­рист­скую коло­ни­аль­ную внеш­нюю поли­тику спо­со­бом реше­ния про­блем нехватки сырья, низ­ких тари­фов на зерно, закры­тых рын­ков и ухуд­ша­ю­щихся усло­вий для внут­рен­них инве­сти­ций. Юнкерская элита, кото­рая ото­шла от преж­ней пози­ции зави­си­мо­сти от сво­бод­ной тор­говли с Великобританией, была обес­по­ко­ена за свою поли­ти­че­скую геге­мо­нию, поскольку ее эко­но­ми­че­ское вли­я­ние падало 54 . К 1894 г. между Великобританией и Германией воз­никли серьез­ные раз­но­гла­сия по поводу инте­ре­сов в Северной Африке (Судане), пор­ту­галь­ских коло­ниях и Трансваале, где немец­кому капи­талу при­над­ле­жало 20% всех ино­стран­ных инве­сти­ций 55 . По мере раз­рас­та­ния кон­флик­тов по поводу покро­ви­тель­ствен­ных пошлин между импе­ри­а­ли­сти­че­скими дер­жа­вами немец­кая про­мыш­лен­ность стала выра­жать пол­ную под­держку попу­лист­ским груп­пам, про­па­ган­ди­ру­ю­щим коло­ни­а­лизм, таким как Германская коло­ни­аль­ная ассо­ци­а­ция (Deutscher Kolonialverein, 1882) и Германское обще­ство для коло­ни­за­ции (Gesselschaft für Deutsche Kolonisation, 1884). Они были откро­венно социал-​империалистическими в духе Родса и наста­и­вали на том, что “коло­ни­аль­ная экс­пан­сия за гра­ницу осла­бит политико-​экономическое дав­ле­ние среди рабо­чего класса страны” 56 .

За деся­ти­ле­тия, после­до­вав­шие за вос­ше­ствием на пре­стол кай­зера Вильгельма II в 1890 г. Германия создала неболь­шой флот в Китайском море, искала уголь­ную базу и гавани на китай­ском побе­ре­жье; вме­ши­ва­лась в поли­тику Северной Африки и угро­жала вли­я­нию Великобритании в Турции, Латинской Америке, Китае и на Ближнем Востоке. Германия создала коло­ни­аль­ную систему, состо­я­щую из баз, засе­лен­ных немец­кими посе­лен­цами в Восточной Африке, Юго-​Западной Африке, Камеруне, Новой Гвинеи, Того, Карлайле, Палау, Марианских и Маршалловых ост­ро­вах, Самоа и Цзяо-​Чжоу (Циндао). Накануне Первой миро­вой войны гер­ман­ская коло­ни­аль­ная импе­рия обла­дала тер­ри­то­рией в 1 140 200 квад­рат­ных миль – пло­ща­дью, при­мерно рав­ной совре­мен­ной Индии (седь­мая по вели­чине страна в мире − 1 147 949 квад­рат­ных миль) 57 . Эта коло­ни­аль­ная экс­пан­сия сти­му­ли­ро­вала спрос немец­кого капи­тала на поиск близ­ле­жа­щих бога­тых источ­ни­ков сырья и рын­ков: от метал­лов, выплав­ля­е­мых в Восточной Франции, до зерна, выра­щен­ного в сла­вян­ских сте­пях. В основе Первой миро­вой войны лежали коло­ни­аль­ные конфликты.

Цели Германии в Первой миро­вой войне были дво­я­кими 58 . Во-​первых, она доби­ва­лась лик­ви­да­ции Франции как вели­кой воен­ной, эко­но­ми­че­ской и финан­со­вой дер­жавы, наде­ясь таким обра­зом создать “эко­но­ми­че­скую систему Срединной Европы [охва­ты­ва­ю­щую Австро-​Венгрию, отде­лен­ную от России Польшу и, воз­можно, дру­гие сосед­ние госу­дар­ства, вклю­чая Румынию – З. К.], в кото­рой доми­ни­ро­вали бы немец­кие инте­ресы” 59 . Во-​вторых, Германия стре­ми­лась “загнать Россию на восток” и воен­ным путем под­чи­нить себе нерус­ское запад­ное насе­ле­ние цар­ской импе­рии. Однако после пора­же­ния Германии немец­кий капи­та­лизм мог быть вос­ста­нов­лен только по инструк­циям аме­ри­кан­ских финан­си­стов, таких как Дж. П. Морган и Рокфеллер, кото­рые в то время кон­тро­ли­ро­вали миро­вые биржи и гло­баль­ную тор­говлю 60 . В то же время цель нацист­ской внеш­ней поли­тики по коло­ни­за­ции Восточной и Юго-​Восточной Европы была пред­вос­хи­щена и частично реа­ли­зо­вана стрем­ле­нием Веймарского пра­ви­тель­ства 61 к нефор­маль­ной эко­но­ми­че­ской геге­мо­нии в реги­оне, кото­рый в деба­тах 1914–1918 гг. о “целях войны” име­но­вался Острайхом (восточ­ная часть вели­кой Германской импе­рии) 62 . Таким обра­зом, поли­тики и высо­ко­по­став­лен­ные дипло­маты пери­ода Веймарской рес­пуб­лики заду­мы­вали и раз­ви­вали тор­го­вую поли­тику Германии в каче­стве сред­ства для созда­ния «про­ни­ка­ю­щей системы» финан­со­вых инве­сти­ций “в сла­бые и вос­при­им­чи­вые эко­но­мики вновь осво­бож­ден­ных восточ­ных госу­дарств” 63 .

Однако вскоре миро­вой кри­зис капи­та­лизма 1929–1933 г. при­нес с собой мас­со­вую без­ра­бо­тицу и при­зрак соци­а­лизма, навис­ший над поли­ти­че­ским про­стран­ством импе­ри­а­ли­сти­че­ских стран. Особенно сильно он затро­нул Германию, где в 1932 г. число голо­со­вав­ших за ком­му­ни­стов выросло до 6 млн (социал-​демократы поте­ряли пози­ции, но все еще имели 8 млн изби­ра­те­лей). Крупная и мел­кая бур­жу­а­зия Германии вскоре обра­ти­лась к фашизму – про­грамме испу­ган­ной капи­та­ли­сти­че­ской элиты, кото­рая не может пра­вить иначе, как на агрес­сив­ной анти­ра­бо­чей и воин­ствен­ной импе­ри­а­ли­сти­че­ской основе. Это сво­его рода “укреп­лен­ная линия Зигфрида, за кото­рой ока­пы­ва­ется капи­та­лизм, когда эко­но­ми­че­ские усло­вия ведут к серьез­ной угрозе со сто­роны соци­а­лизма, и из-​за кото­рой он, не колеб­лясь, ата­кует пер­вым, пред­при­ни­мая без­жа­лост­ное наступ­ле­ние про­тив своих про­тив­ни­ков” 64 .

Общеизвестно или должно быть обще­из­вестно, что немец­кая круп­ная бур­жу­а­зия спо­соб­ство­вала при­ходу к вла­сти нацист­ской пар­тии 65 . 27 января 1932 г. сталь­ной маг­нат Фриц Тиссен (убеж­ден­ный сто­рон­ник национал-​социалистического направ­ле­ния, кото­рый 1929 г. во время кам­па­нии гит­ле­ров­ского Национального коми­тета про­тив усло­вий Плана Юнга начал делать боль­шие взносы в фонды НСДАП 66 ) орга­ни­зо­вал для Гитлера выступ­ле­ние перед про­мыш­лен­ным клу­бом Дюссельдорфа в пер­во­класс­ном Парк-​Отеле. Эта встреча при­несла НСДАП воз­рос­шую под­держку со сто­роны про­мыш­лен­ни­ков, таких как Фёглер (Vögler) из Vereinigte Stahlwerke и Спрингорума (Springorum) из Hoesch-​Aktiengesellschaft, кото­рые хотели к лету 1932 г. вклю­чить НСДАП в пра­ви­тель­ство 67 . И Тиссен, и бога­тый бан­кир – при этом убеж­ден­ный нацист – Ялмар Шахт хотели, чтобы Гитлер стал сле­ду­ю­щим немец­ким канц­ле­ром 68 . Весной 1932 г. инженер-​химик и испол­ни­тель­ный дирек­тор кор­по­ра­ции Вильгельм Кепплер сфор­ми­ро­вал круг вид­ных наци­стов и про­мыш­лен­ни­ков, чтобы напол­нить содер­жа­нием обе­ща­ние нацист­ской пар­тии выпол­нить и защи­тить “поже­ла­ния и инте­ресы круп­ных про­мыш­лен­ни­ков” 69 . В ноябре того же года немец­кие про­мыш­лен­ники реко­мен­до­вали нацист­скую про­грамму пре­зи­денту Гинденбургу в письме, под­пи­сан­ном такими све­ти­лами пред­при­ни­ма­тель­ства, как Куно, Шакт, Фёглер, Тиссен, Крупп, Сименс, Спрингорум и Бош 70 .

Чтобы выбраться из миро­вой депрес­сии и сохра­нить пози­ции своих капи­та­ли­сти­че­ских элит, Германия была вынуж­дена захва­тить коло­ни­аль­ные тер­ри­то­рии, кото­рые могли бы обес­пе­чить ее про­до­воль­ствием и зем­лями 71 в отсут­ствие экс­порт­ных рын­ков и дохо­дов от них 72 . Нацистское госу­дар­ство дало вре­мен­ный тол­чок немец­кой про­мыш­лен­но­сти, начав мас­штаб­ную про­грамму пере­во­ору­же­ния и обще­ствен­ных работ, опла­чен­ных выпу­щен­ными мини­стром финан­сов Шахтом век­се­лями «МЕФО» в 1938 г. поз­во­лив­шими госу­дар­ствен­ному долгу вырасти до 10% наци­о­наль­ного дохода73 . Однако нацист­ская воен­ная эко­но­мика (про­из­вод­ство ору­жия в 1938 г. состав­ляло 38% от немец­кого ВНП) и вызван­ное ей огра­ни­че­ние пред­ло­же­ния потре­би­тель­ских това­ров при­вели к внут­рен­ней инфля­ции и изме­не­нию курса рейхс­марки как отно­си­тельно фунта стер­лин­гов, так и дол­лара, что сде­лало для Германии доро­го­сто­я­щим импорт зерна. У нацист­ского пра­ви­тель­ства было два воз­мож­ных спо­соба предот­вра­тить такое же вос­ста­ние внутри страны, какое про­изо­шло во время и после Первой миро­вой войны: отка­заться от уплаты внеш­них дол­гов или начать под­го­товку к войне. Если бы режим объ­явил дефолт по внеш­ним дол­гам, чтобы уве­ли­чить свои валют­ные накоп­ле­ния, это оттолк­нуло бы глав­ного тор­го­вого парт­нера и кре­ди­тора Германии – США 74 . С дру­гой сто­роны, если бы Германия могла одер­жать быст­рую и реши­тель­ную победу над СССР, ресурсы совет­ского потреб­ле­ния могли бы быть пере­на­прав­лены для обес­пе­че­ния немец­кого насе­ле­ния сред­ствами к суще­ство­ва­нию и сохра­не­ния при­быль­но­сти немец­кой промышленности.

Таким обра­зом, пла­ни­ро­ва­лось физи­че­ское уни­что­же­ние десят­ков, если не сотен, мил­ли­о­нов “недо­че­ло­ве­ков" (Untermensch), сла­вян, евреев и ком­му­ни­стов. Нацистская поли­тика заклю­ча­лась в том, чтобы умо­рить голо­дом боль­шую часть чеш­ского, поль­ского и укра­ин­ского насе­ле­ния, захва­тив уро­жай и не допу­стив бег­ство из горо­дов. Нацистское пра­ви­тель­ство стре­ми­лось раз­ре­шить про­ти­во­ре­чия капи­та­ли­сти­че­ской эко­но­мики Германии (между про­из­вод­ством и потреб­ле­нием, при­бы­лью и зара­бот­ной пла­той, капи­та­лом и тру­дом) в соот­вет­ствии с пла­ном поселенческо-​колониального заво­е­ва­ния, осно­ван­ным на виде­нии того, как кова­лась аме­ри­кан­ская импе­рия, аме­ри­кан­ская мечта Гитлера 75 .

В "Mein Kampf" Гитлер опи­сал, как Германия и Англия должны были раз­де­лить мир между собой: Германия должна была про­дви­гаться на Восток тем же спо­со­бом, как Англия уже рас­ши­ри­лась на Запад в Америке и на Юг в Индии и Африке. Как он выра­зился: “Наша Индия – это рус­ское про­стран­ство, и как англи­чане пра­вят с мини­му­мом сил, так и мы будем управ­лять своим коло­ни­аль­ным про­стран­ством…”. Гитлер все­гда наста­и­вал на том, что в России Германия должна сле­до­вать при­меру бри­тан­ского прав­ле­ния в Индии 76 . В 1941-42 гг. во время пер­вого пери­ода войны на Восточном фронте в своих “застоль­ных бесе­дах” с Мартином Борманом (гла­вой кан­це­ля­рии НСДАП и лич­ным сек­ре­та­рем фюрера) Гитлер часто упо­ми­нал о буду­щем Восточной Европы как “импе­рии для нем­цев, сопо­ста­ви­мой с тем, чем были Азия, Африка и Дикий Запад для Британии, Франции и США” 77 . Тогда Германия не только исполь­зо­вала бы пере­до­вые аме­ри­кан­ские про­из­вод­ствен­ные тех­но­ло­гии для удо­вле­тво­ре­ния потре­би­тель­ского спроса, но и запо­лу­чила бы жиз­нен­ное про­стран­ство, обес­пе­чен­ное заво­е­ва­нием Восточной Европы и СССР и уни­что­же­нием их корен­ных жите­лей голо­дом и силой ору­жия. Таким обра­зом, были бы созданы эко­но­ми­че­ские усло­вия для про­цве­та­ния “демо­кра­тии” белых/“арийцев” – собственников.

Особенностью нацист­ского режима было то, что бур­жу­аз­ные элиты Германии сохра­няли свои преж­ние соци­аль­ные пози­ции путем инте­гра­ции в иерар­хи­че­ски орга­ни­зо­ван­ную и все­мо­гу­щую пар­тий­ную струк­туру, где каж­дая фрак­ция могла создать основу для своей вла­сти путем заня­тия важ­ных постов в госу­дар­ствен­ных инсти­ту­тах и путем уста­нов­ле­ния нефор­маль­ных свя­зей с нацист­скими поли­ти­ками 78 . Последние, в свою оче­редь, исполь­зо­вали свою поли­ти­че­скую власть для накоп­ле­ния огром­ного лич­ного богат­ства. Третий Рейх был капи­та­ли­сти­че­ским госу­дар­ством с необы­чайно силь­ными свя­зями между круп­ной бур­жу­а­зией и теми, кто зани­мал поли­ти­че­ские долж­но­сти. Итальянский фашист­ский лидер Бенито Муссолини по этому поводу отме­чал, что “фашизм сле­дует более пра­вильно назы­вать кор­по­ра­ти­виз­мом, потому что это сли­я­ние госу­дар­ствен­ной и кор­по­ра­тив­ной вла­сти”.

Немецкий рабо­чий класс в целом отре­а­ги­ро­вал на подъем импе­ри­а­лизма с энту­зи­аз­мом. В кай­зе­ров­ской Германии недо­воль­ство все более мощ­ного немец­кого рабо­чего дви­же­ния было смяг­чено уступ­ками в зара­бот­ной плате и соци­аль­ном обес­пе­че­нии, нало­го­выми рефор­мами и юри­ди­че­ской и поли­ти­че­ской непри­кос­но­вен­но­сти изби­ра­тель­ного права и мас­со­вого обще­ства в целом. В период с 1871 по 1914 г. эко­но­ми­че­ский рост Германии про­дол­жался по вос­хо­дя­щей тра­ек­то­рии, при­чем про­ме­жу­точ­ные спады не меняли этой тен­ден­ции и пред­став­ляли собой то, что немец­кий про­фес­сор исто­рии Фолькер Бергхан (Volker Berghahn) назвал пери­о­дами “замед­лен­ного роста” 79 . В тече­ние этого пери­ода в Германии про­изо­шел демо­гра­фи­че­ский взрыв, кото­рый был погло­щен рас­ту­щим рын­ком труда, да еще и при неко­то­ром улуч­ше­нии уровня жизни боль­шин­ства. Тем не менее, раз­ница в дохо­дах в импер­ской Германии была очень замет­ной, зна­чи­тель­ная часть роста зара­бот­ной платы при­хо­ди­лась на ква­ли­фи­ци­ро­ван­ный рабо­чий класс, рабо­чую ари­сто­кра­тию, кото­рая состав­ляла основ­ную базу под­держки социал-​демократической пар­тии (Sozialdemokratische Partei Deutschlands, SPD) 80 . Однако сле­дует учи­ты­вать, что помимо нерав­но­мер­ного рас­пре­де­ле­ния зара­бот­ной платы в Германии суще­ство­вала система соци­аль­ного стра­хо­ва­ния, создан­ная Бисмарком, кото­рая зна­чи­тельно улуч­шала мате­ри­аль­ное и пра­во­вое поло­же­ние всего немец­кого рабо­чего класса 81 . Система соци­аль­ного стра­хо­ва­ния Германии вво­ди­лась в три этапа: в 1883 г. было вве­дено меди­цин­ское стра­хо­ва­ние, затем в 1884 г. стра­хо­ва­ние от несчаст­ных слу­чаев и в 1889 г. стра­хо­ва­ние по ста­ро­сти и инва­лид­но­сти. Каждый новый закон охва­ты­вал все более широ­кие слои рабо­чего класса. В этот же период Рейх ввел пен­сии, наци­о­наль­ное меди­цин­ское обес­пе­че­ние и все­об­щее право на обра­зо­ва­ние. Государственное стра­хо­ва­ние боль­ных или нетру­до­спо­соб­ных работ­ни­ков сопро­вож­да­лось попыт­ками жестко кон­тро­ли­ро­вать и подав­лять ком­му­ни­сти­че­скую аги­та­цию 82 . Кроме того, за деся­ти­ле­тие до 1914 г. два из трех тру­до­вых кон­флик­тов в Германии закан­чи­ва­лись ком­про­мис­сом, отра­жа­ю­щим неохот­ное при­зна­ние рабо­то­да­те­лями проф­со­юз­ного дви­же­ния и его силу. Такие ком­па­нии, как Bosch, убе­ди­лись в том, что офи­ци­аль­ное при­зна­ние проф­со­ю­зов явля­ется наи­луч­шим сред­ством обес­пе­че­ния непре­рыв­но­сти про­из­вод­ства, повы­ше­ния про­из­во­ди­тель­но­сти труда и, более того, предот­вра­ще­ния зна­чи­тель­ного повы­ше­ния зара­бот­ной платы, вызван­ного слиш­ком мощ­ной проф­со­юз­ной орга­ни­за­цией. Благодаря рефор­мизму, рас­ши­ре­нию проф­со­юз­ного дви­же­ния и сохра­не­нию мел­ко­бур­жу­аз­ных ремес­лен­ни­че­ских тра­ди­ций СДПГ быстро встро­и­лась в суще­ству­ю­щий в Германии обще­ствен­ный поря­док. Как отме­чает бри­тан­ский эко­но­мист и исто­рик Роджер Флетчер (Roger Fletcher): “После 1890 г. усло­вия, каза­лось, улуч­ши­лись, все­ляя неко­то­рую надежду на мир­ную и посте­пен­ную инте­гра­цию рабо­чего класса в поли­ти­че­скую нацию. Во вся­ком слу­чае, посте­пен­ная бюро­кра­ти­за­ция рабо­чего дви­же­ния, рост рабо­чей ари­сто­кра­тии и повы­ше­ние бла­го­со­сто­я­ния рабо­чего класса делали рево­лю­ци­он­ные потря­се­ния все менее веро­ят­ными” 83 .

Хотя в период до Первой миро­вой войны гер­ман­ский рабо­чий класс был настроен про­тив коло­ни­а­лизма и не был союз­ни­ком ни кон­сер­ва­тив­ного юнкер­ства, ни “либе­раль­ного” капи­та­ли­сти­че­ского класса, он уже тогда имел тен­ден­цию согла­шаться с про­грам­мой нового госу­дар­ства 84 , осо­бенно в период после 1890 г., когда анти­со­ци­а­ли­сти­че­ские законы Бисмарка были отме­нены и насту­пил период боль­шого эко­но­ми­че­ского про­цве­та­ния. Таким обра­зом, жиз­не­спо­соб­ность “авто­ри­тар­ных и анти­де­мо­кра­ти­че­ских струк­тур в госу­дар­стве и обще­стве яви­лась резуль­та­том не столько сле­пого пре­кло­не­ния перед импер­ским мифом, сколько тем, что рабо­чие усмат­ри­вали вес­кие при­чины свя­зы­вать шансы на реформу с судь­бой импе­рии” 85 . На про­тя­же­нии всего пери­ода Второго Рейха “реви­зи­о­нист­ское” (анти­ком­му­ни­сти­че­ское) крыло СДПГ высту­пало с гром­кими при­зы­вами в под­держку инте­гра­ции все более воин­ствен­ного немец­кого рабо­чего класса в поли­ти­че­скую жизнь госу­дар­ства посред­ством импе­ри­а­лизма86 . Сотрудники жур­нала Sozialistische Monatshefte (Социалистический Ежемесячник выпус­кался раз в одну или две недели, под редак­цией Йозефа Блоха (Joseph Bloch) и был самым вид­ным реви­зи­о­нист­ским жур­на­лом в стране) – такие, как импе­ри­а­ли­сты и мили­та­ри­сты Макс Шиппель (Max Schippel), Карл Лейтнер (Karl Leuthner), Ричард Калвер (Richard Calwer) и Герхардт Хильдебрандт (Gerhardt Hildebrandt) – объ­еди­ни­лись вокруг прин­ципа клас­со­вой заин­те­ре­со­ван­но­сти гер­ман­ского про­ле­та­ри­ата в коло­ни­аль­ной экс­пан­сии и рас­ши­ре­нии жиз­нен­ного про­стран­ства (Lebensraum) 87 . Как писал в 1909 г. вид­ный поли­тик СДПГ Эдуард Давид (Eduard David): “"Ревизионистская" тен­ден­ция не явля­ется незна­чи­тель­ным явле­нием в пар­тии, и если созда­ется впе­чат­ле­ние, что все или пусть даже про­сто мно­гие "реви­зи­о­ни­сты" раз­де­ляют эти [социал-​империалистические] взгляды, то послед­ние при­об­ре­тают зна­че­ние, выхо­дя­щее за рамки экс­цен­трич­но­сти отдель­ных лиц” 88 . Так, на Штутгартском Конгрессе 1907 г., кото­рый про­хо­дил спу­стя всего три года после мас­со­вого убий­ства Германией 60-80 тысяч чело­век из пле­мени Гереро (Юго-​Западная Африка, тер­ри­то­рия совре­мен­ной Намибии 89 ), Эдуард Бернштейн с одоб­ре­нием про­ци­ти­ро­вал Фердинанда Ласалля, осно­ва­теля Всеобщего гер­ман­ского рабо­чего союза, пред­ше­ствен­ника СДПГ: “Люди, кото­рые не раз­ви­ва­ются, могут быть спра­вед­ливо под­чи­нены людьми, достиг­шими циви­ли­за­ции [sic]".

В ноябре 1918 г. СДПГ при­шла к вла­сти посред­ством под­дер­жан­ного союз­ными дер­жа­вами аль­янса между рабо­чей ари­сто­кра­тией (кото­рую она пред­став­ляла), гер­ман­ским моно­по­ли­сти­че­ским капи­та­лом и рейхс­ве­ром (гер­ман­ской армией) 90 . В июне того же года Давид заявил в «Vorwärts» (газете СДПГ), что “у нас не было бы воз­ра­же­ний … если бы наши коло­ни­аль­ные вла­де­ния были рас­ши­рены путем ком­пен­са­ции и согла­ше­ния” в соот­вет­ствии с усло­ви­ями мир­ного дого­вора 91 . СДПГ пыта­лась убе­дить немец­ких рабо­чих в том, что коло­нии ста­нут наци­о­на­ли­зи­ро­ван­ной соб­ствен­но­стью социал-​демократической рес­пуб­лики и обес­пе­чат всем немец­ким граж­да­нам “рост про­из­вод­ства и богат­ства”, пол­ную заня­тость и “чело­ве­че­ское сча­стье”. На кон­фе­рен­ции Социалистического интер­на­ци­о­нала, состо­яв­шейся в Берне в фев­рале 1919 г., СДПГ открыто про­те­сто­вала про­тив того, что Версальский дого­вор лишил Германию ее коло­ний, и при­звала к их воз­вра­ще­нию 92 .

Несмотря на раз­ли­чия в идео­ло­ги­че­ских и рито­ри­че­ских акцен­тах между “уме­рен­ным” боль­шин­ством и открыто коло­ни­а­лист­ским пра­вым кры­лом СДПГ (в него вхо­дили Густав Носке (Gustav Noske), Людвиг Квессель (Ludwig Quessel), Макс Коэн (Max Cohen), Герман Кранольд (Hermann Kranold), Макс Шиппель (Max Schippel), Пауль Лёбе (Paul Lobe), Пауль Кампфмайер (Paul Kampffmeyer) и дру­гие из выше­упо­мя­ну­того жур­нала Sozialistische Monatshefte), пер­вые пред­по­чли при­звать к пере­даче ман­да­тов для немец­ких коло­ний Лигой наций 93 . 8 мая 1925 г. СДПГ участ­во­вала в фор­ми­ро­ва­нии коло­ни­за­тор­ского лобби в рейхс­таге вме­сте с депу­та­тами от Партии като­ли­че­ского Центра (Deutsche Zentrumspartei), Немецкой демо­кра­ти­че­ской пар­тией (Deutsche Demokratische Partei, DDP) и Немецкой народ­ной пар­тии (Deutsche Volkspartei, DVP), лидер кото­рой министр ино­стран­ных дел Густав фон Штреземан (Gustav von Stresemann) вос­кре­сил лозунг коло­ни­аль­ного чинов­ника Первой миро­вой войны Ганса Гримма (“немец­кий Киплинг”) "Volk ohne Raum" ("народ без про­стран­ства") для даль­ней­шей попу­ля­ри­за­ции коло­ни­аль­ной поли­тики. В 1928 г. на Марсельской кон­фе­рен­ции пред­ста­ви­тель СДПГ и министр финан­сов Рудольф Гильфердинг вновь потре­бо­вал коло­нии для Германии 94 .

Нельзя все­рьез утвер­ждать, что реформистско-​империалистическая линия, выдви­ну­тая СДПГ, не шла так или иначе навстречу чая­ниям своих избирателей:

“К 1914 г. усерд­ные и спо­соб­ные пар­тий­ные дея­тели, такие как Фридрих Эберт и Густав Носке, стали закон­ными пред­ста­ви­те­лями всей пар­тии, потому что они вышли из народа, под­дер­жи­вали тес­ный кон­такт с низо­выми груп­пами и инстинк­тивно раз­де­ляли их устои и взгляды. В зна­чи­тель­ной сте­пени верно то, что “рефор­мизм, "посте­пен­ство" и "непо­ли­ти­че­ское" проф­со­юз­ное дви­же­ние были … резуль­та­том необ­хо­ди­мо­сти "эффек­тив­ного реше­ния про­блемы соци­аль­ных и про­мыш­лен­ных усло­вий", с кото­рыми стал­ки­ва­лись про­стые немец­кие рабо­чие в эпоху исклю­чи­тельно быст­рой эко­но­ми­че­ской модер­ни­за­ции” 95 .

Несмотря на то, что среди исто­ри­ков Веймарской рес­пуб­лики почти что сим­во­лом веры явля­ется тот факт, что пози­ция Коммунистической пар­тии Германии (Kommunistische Partei Deutschlands, KPD) о том, что социал-​демократия про­ло­жила путь фашизму, была невер­ной и при­вела к тра­ги­че­ски оши­боч­ной поли­ти­че­ской стра­те­гии, ярлык “социал-​фашист” (соци­а­ли­сти­че­ский на сло­вах, фашист­ский на деле) имел в то время вполне реаль­ную основу. СДПГ после­до­ва­тельно пред­по­чи­тала моно­по­ли­сти­че­ский капи­та­лизм и реак­ци­он­ный прус­ский ари­сто­кра­ти­че­ский мили­та­ризм един­ству с ком­му­ни­сти­че­скими пред­ста­ви­те­лями рабо­чего класса. Хотя исто­рик Артур Розенберг (Arthur Rosenberg) 96 , быв­ший в свое время чле­ном Независимой социал-​демократической пар­тии Германии (НСДПГ)97 и Коммунистической пар­тии Германии (КПГ), обви­нял послед­них в том, что они ничего не пред­ла­гали все еще рабо­тав­шим тру­дя­щимся Веймарской Германии эпохи Великой Депрессии, тем не менее, он при­знает, что социал-​демократический немец­кий рабо­чий класс “отка­зался рас­смат­ри­вать” воз­мож­ность рево­лю­ции и не хотел иметь ничего общего с ком­му­низ­мом. Это про­ти­во­ре­чие ука­зы­вает на зна­чи­тель­ный стра­те­ги­че­ский, а не только так­ти­че­ский раз­рыв между двумя немец­кими рабо­чими пар­ти­ями в этот кри­ти­че­ский период. Возможно, он мог бы быть пре­одо­лен, имей КПГ более чет­кую, все­объ­ем­лю­щую и реа­ли­стич­ную поли­тику, однако это пред­став­ля­ется сомни­тель­ным, учи­ты­вая про­ка­пи­та­ли­сти­че­скую тен­ден­цию в рядах орга­ни­зо­ван­ной немец­кой рабо­чей силы. Тот факт, что СДПГ высту­пала про­тив экс­про­при­а­ции пра­вя­щего капи­та­ли­сти­че­ского класса и отстра­не­ния от вла­сти его основ­ных поли­ти­че­ских сил (быв­шей ари­сто­кра­тии, земель­ной оли­гар­хии и чинов­ни­ков преж­него режима, состав­ляв­ших импер­скую армию в каче­стве де-​факто испол­ни­тель­ной вла­сти в Рейхстаге, состо­я­щем в основ­ном из бур­жу­аз­ных депу­та­тов), сви­де­тель­ствует о том серьез­ном затруд­не­нии, с кото­рым столк­ну­лись рево­лю­ци­он­ные силы, в отли­чие от контр­ре­во­лю­ции. Этот факт, конечно, не осво­бож­дает КПГ от того, что Розенберг назвал уто­пиз­мом, уль­тра­ле­вым позер­ством и рас­про­стра­нен­ной люм­пен­ской наив­но­стью. Тем не менее, он дает аль­тер­на­тив­ное объ­яс­не­ние неспо­соб­но­сти соци­а­ли­сти­че­ских сил Германии про­ти­во­сто­ять при­ходу к вла­сти фаши­стов. Если ска­зать кратко, эта неудача была вызвана глав­ным обра­зом не про­блем­ной или сек­тант­ской так­ти­кой КПГ, а ско­рее отсут­ствием мате­ри­аль­ной базы для успеш­ной анти­фа­шист­ской поли­тики – т. е. ужасно экс­плу­а­ти­ру­е­мого и угне­тен­ного рабо­чего класса. Как писал Розенберг о СДПГ: “Партия, кото­рая не могла разо­рвать свою связь с кон­сти­ту­ци­он­ным госу­дар­ством, вряд ли могла высту­пать лиде­ром нового рево­лю­ци­он­ного дви­же­ния” 98 . В 1933 г. немец­кий народ при­вел нацизм к вла­сти путем сво­бод­ного голо­со­ва­ния 99 .

Поддержка немец­ким рабо­чим клас­сом все более фашист­ского импе­ри­а­лизма имела реаль­ную мате­ри­аль­ную основу. Американский исто­рик и про­фес­сор права Давид Абрахам (David Abraham) пока­зал, как орга­ни­зо­ван­ный труд при­нес суще­ствен­ные мате­ри­аль­ные выгоды (в реаль­ной зара­бот­ной плате и про­дол­жи­тель­но­сти рабо­чего дня), поли­ти­че­ские выгоды (пред­ста­ви­тель­ство в орга­нах вла­сти) и зако­но­да­тель­ные заво­е­ва­ния (рас­ши­ре­ние прав проф­со­ю­зов, юри­ди­че­ски обя­за­тель­ные кол­лек­тив­ные дого­воры о зара­бот­ной плате и систему при­ну­ди­тель­ного арбит­ража) в Веймарский период 100 . Это стало воз­мож­ным потому, что сверх­при­были, накоп­лен­ные капи­та­ли­стами дина­мично раз­ви­ва­ю­щихся и экс­порт­ных отрас­лей (глав­ным обра­зом в хими­че­ской и элек­тро­тех­ни­че­ской про­мыш­лен­но­сти), поз­во­лили вве­сти соци­аль­ное нало­го­об­ло­же­ние и под­нять зара­бот­ную плату на основе отно­си­тельно откры­той рыноч­ной эко­но­мики, под­сте­ги­ва­е­мой импе­ри­а­ли­сти­че­скими зай­мами101 . Поскольку эти фрак­ции немец­кого моно­по­ли­сти­че­ского капи­тала полу­чали сверх­при­были за счет меж­ду­на­род­ной тор­говли, в кото­рой они были кон­ку­рен­то­спо­собны и имели высо­кое орга­ни­че­ское стро­е­ние капи­тала (т. е. низ­кие затраты на рабо­чую силу), они могли поз­во­лить себе союз с Всеобщим объ­еди­не­нием немец­ких проф­со­ю­зов (Allgemeiner Deutscher Gewerkschaftsbund, объ­еди­не­ние сво­бод­ных проф­со­ю­зов Германии, свя­зан­ных с СДПГ) и СДПГ, тем самым про­водя соци­аль­ную поли­тику (Sozialpolitik), кото­рая улуч­шила жизнь боль­шин­ства, если не всех, немец­ких рабочих.

Однако к 1931 г., по мере того как миро­вой рынок аго­ни­зи­ро­вал, дина­мич­ные и экс­порт­ные отрасли Германии102 ста­но­ви­лись все более зави­си­мыми от внут­рен­него рынка в плане полу­че­ния при­бы­лей, капи­тал в них все больше стре­мился обра­тить вспять все заво­е­ва­ния орга­ни­зо­ван­ной рабо­чей силы. Тяжелая про­мыш­лен­ность, кото­рая все­гда жестко высту­пала как про­тив них, так и про­тив выплаты репа­ра­ций, тре­бо­вала тари­фов, кото­рые озна­чали бы огра­ни­че­ние меж­ду­на­род­ных рын­ков для про­дук­ции дина­мич­ных и экс­порт­ных отрас­лей Германии. К июлю 1932 г., нацист­ская пар­тия была един­ствен­ной поли­ти­че­ской силой, кото­рая могла “обес­пе­чить мас­со­вую базу, пред­ла­гая про­грамму, при­ем­ле­мую для обеих фрак­ций про­мыш­лен­но­сти” 103 . Таким обра­зом, несмотря на то, что дина­мич­ная и экс­порт­ная фрак­ции немец­кой моно­по­ли­сти­че­ской про­мыш­лен­но­сти были настро­ены про­тив фик­си­ро­ван­ных цен и квот для кар­те­лей в чугу­но­пла­виль­ной и ста­ли­ле­тей­ной отрас­лях тяже­лой про­мыш­лен­но­сти, что зна­чи­тельно повы­шало их соб­ствен­ные про­из­вод­ствен­ные издержки, Великая депрес­сия 1929–1933 гг. при­вела к тому, что капи­та­ли­сти­че­ская про­мыш­лен­ность в Германии поли­ти­че­ски объ­еди­ни­лась, чтобы пре­одо­леть эко­но­ми­че­ские и поли­ти­че­ские вызовы Sozialpolitik (соци­аль­ной поли­тики). В конеч­ном счете, круп­ная бур­жу­а­зия, была готова пойти на упразд­не­ние пред­ста­ви­тель­ной демо­кра­тии для сохра­не­ния своих пози­ций и заклю­чила сделку с мел­ко­бур­жу­аз­ной НСДАП, чтобы обес­пе­чить мас­со­вую базу для импе­ри­а­ли­сти­че­ского реше­ния кри­зиса104 .

Нацизм воз­ник как ради­каль­ная реак­ция мел­ких соб­ствен­ни­ков, кре­стьян, лавоч­ни­ков, белых ворот­нич­ков и ква­ли­фи­ци­ро­ван­ных рабо­чих, т. е. мел­кой бур­жу­а­зии, на политико-​экономический кри­зис, реак­ция, кото­рая была направ­лена про­тив роста про­мыш­лен­ного капи­та­лизма, поли­ти­че­ски орга­ни­зо­ван­ного для удо­вле­тво­ре­ния крат­ко­сроч­ных эко­но­ми­че­ских инте­ре­сов рабо­чего класса. По мне­нию вен­гер­ского уче­ного Михайя Вайды (Mihály Vajda), “мас­со­вый эффект фашизма был обу­слов­лен именно тем, что он обес­пе­чил кон­сер­ва­тив­ное вос­ста­ние идео­ло­гией и, что не менее важно, орга­ни­за­ци­он­ной струк­ту­рой”, а также иллю­зор­ной воз­мож­но­стью “бес­клас­со­вого обще­ства на основе и в рам­ках суще­ству­ю­щего клас­со­вого обще­ства” 105 .

Короче говоря, тра­ди­ци­он­ные клас­со­вые отно­ше­ния должны были под­дер­жи­ваться путем пол­ного и жест­кого подав­ле­ния тех про­грес­сив­ных соци­аль­ных сил, кото­рые угро­жали уско­рить пере­ход к новому (соци­а­ли­сти­че­скому) типу обще­ства. Обобщая выводы Ларсена и др., про­фес­сор совре­мен­ной исто­рии Джефф Элей (Geoff Eley) под­твер­ждает, что соци­аль­ный состав фашист­ского дви­же­ния был непро­пор­ци­о­нально мел­ко­бур­жу­аз­ным (в нем пре­об­ла­дали мел­кие соб­ствен­ники и про­из­во­ди­тели вме­сте с новыми сло­ями наем­ных работ­ни­ков, в том числе гос­слу­жа­щие низ­ших ран­гов, млад­ший управ­лен­че­ский и тех­ни­че­ский пер­со­нал, учи­теля, кан­це­ляр­ские работ­ники и др.) 106 . Несмотря на это, фашист­ские орга­ни­за­ции полу­чили зна­чи­тель­ную под­держку рабо­чего класса.

Немецкое рабо­чее дви­же­ние высту­пало про­тив НСДАП с момента ее созда­ния, даже Берлин на нацист­ском жар­гоне назы­вался Rote Festung (Красная кре­пость). И хотя нацист­ская пар­тия была непри­ми­римо враж­дебна ком­му­низму, она наро­чито отста­и­вала инте­ресы рабо­чего класса. Таким обра­зом, НСДАП, про­па­ган­ди­руя иде­алы пол­ной заня­то­сти, системы соци­аль­ного обес­пе­че­ния, пен­сий, соци­аль­ного стра­хо­ва­ния, рас­пре­де­ле­ния при­были и в целом госу­дар­ства все­об­щего бла­го­со­сто­я­ния, успешно выстав­ляла себя в каче­стве золо­той сере­дины между капи­та­ли­сти­че­ской поли­ти­кой laissez faire (невме­ша­тель­ства в эко­но­мику) и дик­та­ту­рой про­ле­та­ри­ата. Более того, наци­сты праг­ма­тично пере­няли рево­лю­ци­он­ную рито­рику левых, чтобы убе­дить рабо­чих в своей анти­ка­пи­та­ли­сти­че­ской пози­ции. Короче говоря, наци­сты яростно высту­пали про­тив про­ле­тар­ской клас­со­вой борьбы, но не про­тив улуч­ше­ния жизни рабо­чих в рам­ках импе­ри­а­ли­сти­че­ской системы.

Хотя рабо­чих в НСДАП было отно­си­тельно мало, в 1933 г. их насчи­ты­ва­лось 750 000 чело­век, в пер­вые годы Второй миро­вой войны по мере того, как соче­та­ние наци­о­на­лизма и обур­жу­а­зи­ва­ния еще более уси­ли­лось, их число воз­росло 107 . По сло­вам Мейсона (Mason), основ­ная под­держка наци­стов со сто­роны рабо­чего класса – 40% голо­сов наци­сты полу­чили от рабо­чих, и каж­дый чет­вер­тый рабо­чий голо­со­вал за Гитлера в июне 1932 г. – исхо­дила от моло­дого город­ского люмпен-​пролетариата, госу­дар­ствен­ных слу­жа­щих (осо­бенно в поч­то­вой, желез­но­до­рож­ной и город­ской сфе­рах услуг) и пред­ста­ви­те­лей малого биз­неса про­вин­ци­аль­ной Германии 108 . Число рабо­чих, голо­со­вав­ших 1932 г. за НСДАП на пер­вых выбо­рах в Рейхстаг, было больше, чем число рабо­чих, голо­со­вав­ших за СДПГ и КПГ взя­тых по отдель­но­сти (хотя и не больше, чем число голо­со­вав­ших за СДПГ и КПГ взя­тых вме­сте). Около 55% муж­чин из СА (Sturmabteilung, или штур­мо­вики, мелкобуржуазно-​социалистическое вое­ни­зи­ро­ван­ное крыло НСДАП) имели рабо­чее про­ис­хож­де­ние. Тем не менее, почти поло­вина пред­ста­ви­те­лей рабо­чего класса, всту­пив­ших в ряды НСДАП в период с 1925 по 1932 г. были выход­цами из дере­вень с насе­ле­нием менее 5000 чело­век, ана­ло­гично и в рядах СА было отно­си­тельно мало пред­ста­ви­те­лей рабо­чего класса из боль­ших горо­дов. Профессор совре­мен­ной исто­рии Дик Гири (Dick Geary) делает сле­ду­ю­щий вывод:

“Количество пред­ста­ви­те­лей рабо­чего класса среди тех, кто голо­со­вал за Гитлера, будет пози­тивно кор­ре­ли­ро­вать с долей рабо­чего класса в элек­то­рате в целом, только если к рабо­чему классу отне­сти масте­ров, при­слугу, работ­ни­ков домаш­ней про­мыш­лен­но­сти и, что нема­ло­важно, сель­ско­хо­зяй­ствен­ных работ­ни­ков. Когда сель­ских рабо­чих (кото­рые жили в мире, совер­шенно отлич­ном от мира город­ского жителя и фаб­рич­ного работ­ника, зача­стую испы­ты­вая дав­ле­ние арен­до­да­теля или полу­чая плату нату­рой) исклю­чают из урав­не­ния, воз­ни­кает неболь­шая отри­ца­тель­ная кор­ре­ля­ция между под­держ­кой наци­стов и явкой среди рабо­чего класса. И если исклю­чить из урав­не­ния работ­ни­ков ремес­лен­ных (в отли­чие от фаб­рич­ных) отрас­лей, то кор­ре­ля­ция ста­но­вится еще более отри­ца­тель­ной. Подобная ситу­а­ция харак­терна для круп­ных горо­дов: чем точ­нее мы опре­де­ляем фаб­рич­ный рабо­чий класс, тем ниже его про­цент под­держки НСДАП” 109 .

Только 13% без­ра­бот­ных (кото­рые состав­ляли в сере­дине 1932 г. около 30% рабо­чих в обла­сти физи­че­ского труда и были в подав­ля­ю­щем боль­шин­стве сосре­до­то­чены в боль­ших горо­дах и в круп­ном про­из­вод­стве) под­дер­жи­вали национал-​социалистов по срав­не­нию с 29% без­ра­бот­ных, кото­рые голо­со­вали за КПГ. Хотя неко­то­рые быв­шие изби­ра­тели СДПГ, 83% кото­рых явля­лись пред­ста­ви­те­лями рабо­чего класса, пере­шли к наци­стам (от КПГ таких было немного), но мест­ные иссле­до­ва­ния голо­со­ва­ния рабо­чих пока­зы­вают, что боль­шин­ство быв­ших изби­ра­те­лей СДПГ отдали свой голос в пользу ком­му­ни­стов, а не нацистов.

Несмотря на это, “с 1925 по 1933 г. немец­кий труд был стол­пом нацист­ской пар­тии” 110 . Американский про­фес­сор социо­ло­гии, поли­то­ло­гии и исто­рии Уильям Бруштейн (William Brustein), чье при­ме­не­ние социо­ло­ги­че­ской тео­рии раци­о­наль­ного выбора к изу­че­нию ита­льян­ского и немец­кого фашизма поз­во­лило вскрыть роль эко­но­ми­че­ской моти­ва­ции в подъ­еме этих дви­же­ний, под­твер­ждает силь­ную кор­ре­ля­цию между соци­аль­ными устрем­ле­ни­ями рабо­чих и тен­ден­цией к вступ­ле­нию в нацист­скую пар­тию. Так, в пар­тию всту­пило про­пор­ци­о­нально больше ква­ли­фи­ци­ро­ван­ных рабо­чих (синие и белые ворот­нички), чем полук­ва­ли­фи­ци­ро­ван­ных и неква­ли­фи­ци­ро­ван­ных рабо­чих 111 . Нацистская пар­тия пол сто­роны немец­кого рабо­чего класса, кото­рый состав­лял около 40% всту­па­ю­щих в пар­тию за каж­дый год с 1925 по 1932 г. 112 . Бруштейн выде­ляет пять при­чин такой под­держки. Во-​первых, нацист­ская пар­тия была рьяно наци­о­на­ли­сти­че­ской, осо­бенно по срав­не­нию с СДПГ и КПГ. Многие рабо­чие рас­смат­ри­вали наци­стов как бес­ком­про­мисс­ных бор­цов за инте­ресы немец­кого рабо­чего класса, ста­вя­щих их выше инте­ре­сов рабо­чих клас­сов дру­гих наци­о­наль­но­стей 113 . Во-​вторых, под­держка наци­стами покро­ви­тель­ствен­ных тари­фов, рас­ши­ре­ние внут­рен­них рын­ков и созда­ние кон­ти­нен­таль­ной эко­но­ми­че­ской зоны в Юго-​Восточной Европе “были тесно свя­заны с эко­но­ми­че­ским инте­ре­сам рабо­чих в импор­то­ори­ен­ти­ро­ван­ном про­мыш­лен­ном сек­торе” 114 . Таким обра­зом, уро­вень под­держки нацист­ской пар­тии был самым высо­ким среди работ­ни­ков про­мыш­лен­ных отрас­лей, про­из­во­дя­щих в основ­ном для внут­рен­него рынка (пище­вая про­мыш­лен­ность, стро­и­тель­ство, гор­ное дело, швей­ная про­мыш­лен­ность и дере­во­об­ра­ботка), и ниже среди работ­ни­ков отрас­лей, про­из­во­дя­щих глав­ным обра­зом для экс­порт­ного рынка (хими­каты, элек­тро­тех­ника, маши­но­стро­е­ние и тек­стиль­ная про­мыш­лен­ность) 115 . В-​третьих, нацист­ская пар­тия успешно пози­ци­о­ни­ро­вала себя как убеж­ден­ного сто­рон­ника созда­ния рабо­чих мест и госу­дар­ствен­ного сти­му­ли­ро­ва­ния эко­но­мики. Так, про­мыш­лен­ные отрасли, в кото­рых нацист­ская пар­тия обе­щала созда­ние рабо­чих мест (напри­мер, в стро­и­тель­ной и дере­во­об­ра­ба­ты­ва­ю­щей про­мыш­лен­но­сти, важ­ных для нацист­ской про­граммы стро­и­тель­ства госу­дар­ствен­ного жилья, авто­мо­биль­ных дорог, пло­тин и про­ек­тов стро­и­тель­ства кана­лов), имели высо­кую долю рабо­чих, всту­па­ю­щих в пар­тию 116 . В-​четвертых, те немец­кие рабо­чие, кото­рые не были орга­ни­зо­ваны в проф­со­юзы или были недо­вольны проф­со­ю­зами, счи­тали нацист­скую пар­тию при­вле­ка­тель­ной аль­тер­на­ти­вой тра­ди­ци­он­ным рабо­чим орга­ни­за­циям. Таким обра­зом, нацизм был при­вле­ка­те­лен для рабо­чих, кото­рые голо­со­вали за национал-​либералов при Рейхе и за Немецкую народ­ную пар­тию в пер­вые годы Веймара и тра­ди­ци­онно отно­си­лись с анти­па­тией к соци­а­ли­сти­че­ской поли­тике 117 . К этим рабо­чим отно­си­лись работ­ники Круппа в Эссене, кото­рые жили в домах ком­па­нии и поль­зо­ва­лись покро­ви­тель­ством рабо­то­да­теля, а также рабо­чие, набран­ные на Штальхельмских бир­жах труда в Руре, тек­стиль­щики из Франконии и жел­тые проф­со­юзы, состо­я­щие из работ­ни­ков с анти­со­ци­а­ли­сти­че­скими убеж­де­ни­ями. Как пра­вило, в про­мыш­лен­ных отрас­лях, в кото­рых не было проф­со­юз­ного дви­же­ния, таких как швей­ная, коже­вен­ная, пище­вая, дере­во­об­ра­ба­ты­ва­ю­щая про­мыш­лен­ность и про­из­вод­ство музы­каль­ных инстру­мен­тов, осо­бенно в тех из них, где было неболь­шое число работ­ни­ков по отно­ше­нию к пред­при­ни­ма­те­лям, доля чле­нов нацист­ской пар­тии среди рабо­чих была выше, чем в отрас­лях с раз­ви­тым проф­со­юз­ным дви­же­нием, таких как гор­но­до­бы­ва­ю­щая про­мыш­лен­ность, метал­лур­гия, ком­му­наль­ные услуги, рези­но­вая и хими­че­ская про­мыш­лен­ность 118 . В-​пятых, и это самое глав­ное, те рабо­чие, кото­рые стре­ми­лись иметь дома, полу­чать посто­ян­ный оклад или открыть свое дело, т. е. те, кото­рые были убеж­дены в пользе част­ной соб­ствен­но­сти и в моти­ва­ции к полу­че­нию при­были, под­дер­жи­вали нацист­скую пар­тию, потому что они вос­при­ни­мали ее как пар­тию рабо­чего класса, высту­па­ю­щую за повы­ше­ние соци­аль­ной мобиль­но­сти. Нацистская пар­тия стре­ми­лась к дости­же­нию соци­аль­ного равен­ства, открыто высту­пая за лик­ви­да­цию про­ле­та­ри­ата путем обур­жу­а­зи­ва­ния 119 .

После десяти лет прав­ле­ния наци­стов, несмотря на рост про­из­во­ди­тель­но­сти и при­были, реаль­ная поча­со­вая зара­бот­ная плата (с поправ­кой на инфля­цию) уве­ли­чи­лась менее чем на 1%, а про­дол­жи­тель­ность рабо­чего вре­мени в сред­нем на 10% пре­вы­сила уро­вень 1929 г. 120 . Учитывая отно­си­тель­ную долю труда в наци­о­наль­ном доходе, поку­па­тель­ную спо­соб­ность зара­бот­ной платы и интен­сив­ность труда, реаль­ный доход боль­шин­ства немец­ких рабо­чих несколько сни­зился в период с 1929 по 1938 г. (хотя в период с 1933 по 1937 г. он зна­чи­тельно уве­ли­чился по срав­не­нию с послед­ними четырьмя годами Веймарского пери­ода с 1929 по 1933 гг.) 121 . В то же время еже­не­дель­ные доходы рабо­чей ари­сто­кра­тии “арий­ской” рабо­чей силы Третьего Рейха (неев­рей­ские немец­кие рабо­чие в клю­че­вых отрас­лях про­мыш­лен­но­сти, таких как стро­и­тель­ство и строй­ма­те­ри­алы, опти­че­ские и точ­ные меха­ни­че­ские инстру­менты, неко­то­рые виды маши­но­стро­е­ния, а также воз­рас­та­ю­щее число слу­жа­щих) уве­ли­чи­лись на 30% 122 . Совершив пол­ное уни­что­же­ние и тер­рор в отно­ше­нии неза­ви­си­мых поли­ти­че­ских орга­нов (КПГ, СДПГ и АДГБ) и тем самым гаран­ти­ро­вав непри­кос­но­вен­ность основ­ных иму­ще­ствен­ных отно­ше­ний капи­та­лизма, наци­сты тем не менее пошли на опре­де­лен­ные поли­ти­че­ские, эко­но­ми­че­ские и куль­тур­ные уступки рабо­чему классу, кото­рые не оста­лись неза­ме­чен­ными или недо­оце­нен­ными его зна­чи­тель­ной частью:

“В послед­ние годы Третьего Рейха рабо­чие имели более тес­ную связь с осталь­ным немец­ким обще­ством, чем на заклю­чи­тель­ных эта­пах суще­ство­ва­ния Империи или Веймарской рес­пуб­лики. Объяснить этот фено­мен можно соче­та­нием наци­о­на­лизма и обур­жу­а­зи­ва­ния, кото­рые явля­ются высо­ко­эф­фек­тив­ными сред­ствами поощ­ре­ния соци­аль­ной инте­гра­ции… Нацистский наци­о­на­лизм, сосре­до­то­чив вни­ма­ние на «быв­шем рабо­чем» Гитлере, пре­вра­тил самого скром­ного немца в члена евро­пей­ской «расы гос­под»; обур­жу­а­зи­ва­ние озна­чало, что, при­об­ре­тая радио­при­ем­ники, теат­раль­ные билеты отпуска по про­грамме «Сила через радость» и рас­счи­ты­вая на народ­ные авто­мо­били, кото­рые в итоге так и не были предо­став­лены, рабо­чие могли сбро­сить свою про­ле­тар­скую кожу” 123 .

И в самом деле, про­яв­ле­ния недо­воль­ства рабо­чего класса при нацист­ском режиме (напри­мер, обыч­ные жалобы и споры на фаб­ри­ках), больше сви­де­тель­ство­вали о стрем­ле­нии к более высо­кой зара­бот­ной плате, чем о поли­ти­зи­ро­ван­ном клас­со­вом недо­воль­стве нациз­мом. Немногочисленные заба­стовки, в Третьем Рейхе про­ис­хо­дили после 1935 г., после воз­вра­ще­ния к работе боль­шого числа без­ра­бот­ных и были во мно­гом ини­ци­и­ро­ваны высо­ко­ква­ли­фи­ци­ро­ван­ными и хорошо опла­чи­ва­е­мыми рабо­чими, доби­вав­ши­мися более высо­кой зара­бот­ной платы 124 . Нацистские вла­сти в период между 1933 и 1939 гг. пери­о­ди­че­ски сооб­щали о под­держке режима боль­шин­ством тру­дя­щихся, при­пи­сы­ва­е­мой воз­об­нов­ле­нию заня­то­сти, идео­ло­ги­че­ской про­па­ганде труда и мате­ри­аль­ной помощи, предо­став­ля­е­мой им учре­жде­ни­ями соци­аль­ного обес­пе­че­ния, такими как «Зимняя помощь» (Winterhilfswerk, WHW) и «Национал-​социалистическая народ­ная бла­го­тво­ри­тель­ность» (NSVolkswohlfahrt, NSV). Отсутствие марк­сист­ского руко­вод­ства, повы­ше­ние эко­но­ми­че­ской ста­биль­но­сти и под­держка лично Адольфа Гитлера как лидера гаран­ти­ро­вали, что связь между рабо­чими и нацист­ской систе­мой будет креп­кой, когда война ста­нет реаль­но­стью 125 . В конеч­ном счете, нацист­ская эко­но­ми­че­ская поли­тика, пред­став­ляв­шая собой форму авто­ри­тар­ного социал-​империализма, внесла неко­то­рые улуч­ше­ния в жизнь мно­гих немец­ких рабо­чих вза­мен вну­шив им само­до­воль­ную готов­ность к войне и пара­зи­тизму, обре­ка­ю­щего дру­гие народы на геноцид.

Немецкий исто­рик Гёц Али (Götz Aly) утвер­ждает, что нацист­ский режим в Германии сохра­нил власть во время Второй миро­вой войны и сумел добиться неко­то­рого ста­биль­ного кон­сен­суса вокруг нее, будучи “дик­та­ту­рой на службе народа” 126 . Экономика при нацизме гаран­ти­ро­вала своим лиде­рам из круп­ной бур­жу­а­зии ино­гда пас­сив­ную, но зача­стую вос­тор­жен­ную под­держку нем­цами их импе­ри­а­ли­сти­че­ского про­екта. Все меры гит­ле­ров­ского режима по соци­аль­ному обес­пе­че­нию были направ­лены на под­куп немец­кого народа. Али утвер­ждает, что в 1941-1944 гг. они финан­си­ро­ва­лись глав­ным обра­зом за счет дохо­дов, полу­чен­ных нацист­ским режи­мом от заво­е­ва­ния, раз­граб­ле­ния и сверх­экс­плу­а­та­ции рабо­чей силы и ресур­сов окку­пи­ро­ван­ных Центральной и Восточной Европы, а также Советского Союза. Незыблемый союз между нацист­ским госу­дар­ством и немец­ким наро­дом был в первую оче­редь не резуль­та­том про­ду­ман­ной пар­тий­ной про­па­ганды, а был создан посред­ством гра­бежа и пере­рас­пре­де­ле­ния добычи на основе урав­ни­тель­ных прин­ци­пов среди чле­нов этни­че­ски опре­де­лен­ного народа 127 . Постоянная нацист­ская рито­рика о необ­хо­ди­мо­сти про­стран­ства и коло­ний, укреп­ле­ния гло­баль­ного поло­же­ния Германии и рас­ши­ре­ния на Восток, а также “де-​евреизации", выра­жала стрем­ле­ние к уско­ре­нию роста немец­кого уровня жизни, чего невоз­можно было достичь только силами оте­че­ствен­ной эко­но­мики 128 .

Если в Веймарской рес­пуб­лике опла­чи­ва­е­мый отпуск для рабо­чих вырос с 3 до 8 дней, то в Третьем Рейхе он удво­ился. С 1932 по 1938 г. объем тури­сти­че­ского потока также удво­ился. В 1938 г. 10 млн нем­цев при­няли уча­стие в тури­сти­че­ских поезд­ках всех типов, орга­ни­зо­ван­ных объ­еди­не­нием "Сила через радость" (Kraft durch Freude). Нацистская эко­но­ми­че­ская поли­тика при­вела к сокра­ще­нию без­ра­бо­тицы вдвое с 6 до 3 млн рабо­чих к 1935 г., уве­ли­чив чис­лен­ность рабо­чей силы в мир­ное время на 50% (с 13,5 до 20 млн), при этом выдви­нув тысячи людей на руко­во­дя­щие долж­но­сти 129 . К 1939 г. “пла­те­же­спо­соб­ный спрос на рабо­чую силу пре­вы­сил пред­ло­же­ние на пол­мил­ли­она” 130 . Эта нехватка гаран­ти­ро­вала, что ква­ли­фи­ци­ро­ван­ные рабо­чие – осо­бенно в метал­лур­ги­че­ской и стро­и­тель­ной отрас­лях, где в период между 1933 и 1937 гг. чис­лен­ность рабо­чей силы выросла в 2,5 и 3 раза соот­вет­ственно – поль­зо­ва­лись пре­иму­ще­ствами про­давца дефи­цит­ного товара. Известный бри­тан­ский марк­сист, исто­рик нацист­ской Германии Тимоти Мейсон (Timothy Mason) убе­ди­тельно дока­зы­вал, что это при­вело к появ­ле­нию сле­ду­ю­щей модели:

“[Нацистский] режим нуж­дался в поли­ти­че­ской под­держке рабо­чего класса и в его пол­ном сотруд­ни­че­стве в гонке воору­же­ний, но чем меньше было без­ра­бот­ных, тем менее необ­хо­ди­мым ста­но­ви­лось для рабо­чего класса все­цело сотруд­ни­чать с ним; и эта поли­ти­че­ская сла­бость режима дол­гое время пре­пят­ство­вала мерам, кото­рые могли бы устра­нить эко­но­ми­че­скую сла­бость. Гитлер посто­янно отста­и­вал при­мат поли­тики над эко­но­ми­кой; к марту 1942 г. это озна­чало при­мат тер­рора. То, что было поли­ти­че­ски невоз­можно, но эко­но­ми­че­ски необ­хо­димо по тре­бо­ва­нию немец­кого рабо­чего класса, можно было без стес­не­ния тре­бо­вать от раб­ского труда недо­че­ло­ве­ков, постав­ля­е­мых в ваго­нах для пере­возки скота в Рейх из Восточной Европы” 131 .

При наци­стах были уве­ли­чены пен­сии, также пра­ви­тель­ство предо­ста­вило очень щед­рые суб­си­дии и нало­го­вые льготы немец­ким фер­ме­рам. 70% нем­цев избе­жали 50% подо­ход­ного налога воен­ного вре­мени. Для всех “арий­ских” работ­ни­ков в Германии было вве­дено обя­за­тель­ное меди­цин­ское стра­хо­ва­ние и стра­хо­ва­ние по без­ра­бо­тице. В то же время нацист­ское пра­ви­тель­ство про­явило готов­ность обло­жить нало­гом состо­я­тель­ную бур­жу­а­зию, кото­рая на про­тя­же­нии всего пери­ода полу­чила боль­шую при­быль, чтобы теперь финан­си­ро­вать свое социал-​империалистическое госу­дар­ство. Али утвер­ждает, что в то время как ком­па­нии обла­га­лись высо­кими нало­гами по ставке 20% в 1933 г., 40% в 1940 г., и, в конеч­ном итоге, 55%, сред­ний немец­кий наем­ный работ­ник в период с 1939 по 1945 г. не пла­тил пря­мых воен­ных нало­гов 132 . По дан­ным Али, при­мерно 60 млн нем­цев низ­кого и сред­него достатка (75% насе­ле­ния) опла­чи­вали не более 10% воен­ных рас­хо­дов Германии, более состо­я­тель­ные немцы – около 20%, а чуже­земцы, при­ну­ди­тель­ные работ­ники и евреи – при­мерно 70%133 . Рейх пере­рас­пре­де­лял в пользу немец­кого народа и доходы от военно-​принудительного труда, и соб­ствен­ность угне­та­е­мых восточ­но­ев­ро­пей­ских наро­дов посред­ством щед­рых этни­че­ских схем соци­аль­ного обес­пе­че­ния, финан­си­ру­е­мых путем уни­что­же­ния реаль­ных наци­о­наль­ных валют в Западной Европе, сверх­экс­плу­а­та­ции восточ­но­ев­ро­пей­ской рабо­чей силы внутри Германии, мас­со­вой экс­про­при­а­ции и пере­рас­пре­де­ле­ния соб­ствен­но­сти евреев и раз­граб­ле­ния ресур­сов и сверх­экс­плу­а­та­ции рабо­чей силы на окку­пи­ро­ван­ных совет­ских тер­ри­то­риях. Не только под­куп рабо­чего класса нацист­скими импе­ри­а­ли­стами поз­во­лил обес­пе­чить ком­форт­ную ста­биль­ность его уровня жизни, но и тот факт, что рас­ходы на войну и окку­па­цию в основ­ном покры­ва­лись не насе­ле­нием страны-​агрессора, а его жертвами.

В период с 1890 по 1933 г. более состо­я­тель­ные немец­кие рабо­чие – поли­ти­че­ски пред­став­лен­ные СДПГ и орга­ни­зо­ван­ные в рам­ках АДГБ – были готовы пойти на ком­про­мисс с импе­ри­а­лиз­мом в той мере, в какой им гаран­ти­ро­ва­лось повы­ше­ние уровня жизни и рас­ши­ре­ние поли­ти­че­ского пред­ста­ви­тель­ства. Оказавшись перед Второй миро­вой вой­ной в весьма ском­про­ме­ти­ро­ван­ном поло­же­нии, немец­кая рабо­чая ари­сто­кра­тия заклю­чила мир с фашист­ским импе­ри­а­лиз­мом на усло­виях пара­зи­тизма по отно­ше­нию к раз­граб­лен­ным и пора­бо­щен­ным евреям и сла­вя­нам ("низ­шими расами по отно­ше­нию к нем­цам, чистым от любой при­меси") Центральной и Восточной Европы. Таким обра­зом, эко­но­ми­че­ское и поли­ти­че­ское раз­ви­тие немец­кого рабо­чего класса в период между созда­нием Рейха в 1871 г. и пора­же­нием фашизма в 1945 г. тесно свя­зано с фено­ме­ном социал-​империализма, кото­рый поз­во­лил сфор­ми­ро­вать в Германии реак­ци­он­ную рабо­чую ари­сто­кра­тию, стре­мив­шу­юся любой ценой сохра­нить свое поло­же­ние в капи­та­ли­сти­че­ской миро­вой системе. История немец­кого рабо­чего класса, его содей­ствия все более агрес­сив­ному и в конеч­ном итоге, фашист­скому импе­ри­а­лизму резко под­чер­ки­вает про­ти­во­ре­чие между клас­со­выми инте­ре­сами рабо­чей ари­сто­кра­тии и интер­на­ци­о­наль­ным рабо­чим классом.

IV.4. Фашизм и рабочая аристократия

Несмотря на то, что тер­ми­ном “фашизм” часто зло­упо­треб­ляют, назы­вая им любую форму дик­тата госу­дар­ства, гене­раль­ный сек­ре­тарь Коммунистического Интернационала, бол­га­рин Георгий Димитров, дал ему зна­ме­ни­тое опре­де­ле­ние как “откры­той тер­ро­ри­сти­че­ской дик­та­туры наи­бо­лее реак­ци­он­ных, наи­бо­лее шови­ни­сти­че­ских, наи­бо­лее импе­ри­а­ли­сти­че­ских эле­мен­тов финан­со­вого капи­тала” 134 . Хотя это опре­де­ле­ние фашизма, сде­лан­ное в эпоху народ­ного фронта, явля­ется вер­ным, ему не хва­тает опре­де­лен­ной кон­крет­но­сти. Фашизм – это попытка импе­ри­а­ли­сти­че­ской бур­жу­а­зии укре­пить свое гос­под­ство на основе под­держки сред­ним клас­сом контр­ре­во­лю­ци­он­ной дик­та­туры. Идеологически фашизм пред­став­ляет из себя смесь авто­ри­та­ризма, расизма, мили­та­ризма и мел­ко­бур­жу­аз­ного соци­а­лизма, необ­хо­ди­мого для его успеха. Во-​первых, авто­ри­та­ризм оправ­ды­вает пра­вую дик­та­туру, направ­лен­ную на ограб­ле­ние и подав­ле­ние любых реаль­ных или потен­ци­аль­ных про­тив­ни­ков импе­ри­а­ли­сти­че­ского прав­ле­ния. Во-​вторых, расизм или край­ний национал-​шовинизм обес­пе­чи­вает фашист­скому прав­ле­нию псев­до­де­мо­кра­ти­че­ский фасад, обе­щая ниве­ли­ро­вать все раз­ли­чия по рангу и классу через наци­о­наль­ное воз­ве­ли­чи­ва­ние. В-​третьих, мили­та­ризм поз­во­ляет фашист­скому дви­же­нию как вер­бо­вать в свои ряды деклас­си­ро­ван­ных быв­ших воен­ных и вое­ни­зи­ро­ван­ные эле­менты, так и гото­вить народ­ное созна­ние к неиз­беж­ной агрес­сив­ной войне. Наконец, социал-​фашизм пред­ла­гает более высо­кую зара­бот­ную плату и уро­вень жизни для наци­о­наль­ной рабо­чей силы за счет ино­стран­ных и коло­ни­зи­ро­ван­ных рабо­чих. Как тако­вые, обви­не­ния в адрес “непро­из­во­ди­тель­ного” и “ростов­щи­че­ского” капи­тала, “бур­жу­аз­ных” наций (т. е. доми­ни­ру­ю­щих импе­ри­а­ли­сти­че­ских наций) и пре­да­тель­ства рабо­чих рефор­мист­ским “соци­а­лиз­мом” явля­ются неотъ­ем­ле­мой частью фашист­ской рито­рики. Как было сфор­му­ли­ро­вано в про­грамме Коммунистического Интернационала в 1928 г. 135 , «ком­би­на­ция соци­аль­ной демо­кра­тии, кор­руп­ции и актив­ного белого тер­рора, наряду с край­ней импе­ри­а­ли­сти­че­ской агрес­сив­но­стью в сфере внеш­ней поли­тики явля­ются харак­тер­ными чер­тами фашизма» 136 .

С гео­гра­фи­че­ской точки зре­ния, фашизм на своей тер­ри­то­рии – это импе­ри­а­ли­сти­че­ские репрес­сии, обра­щен­ные вовнутрь, в то время как на чужой тер­ри­то­рии – это импе­ри­а­ли­сти­че­ские репрес­сии на службе ком­пра­дор­ских авто­кра­тий. Фашистское госу­дар­ство явля­ется осо­бой исто­ри­че­ской фор­мой бур­жу­аз­ного госу­дар­ства. Именно в этом духе Смит опи­сы­вает немец­кую воен­ную коло­ни­аль­ную поли­тику в Юго-​Западной Африке как “пред­ве­щав­шую гено­цид в более позд­нюю эпоху в исто­рии Германии” 137 . Первый премьер-​министр Индии Джавахарлал Неру заявил, что фашизм и импе­ри­а­лизм явля­ются “кров­ными бра­тьями” и что “дол­гое время в Индии знали фашизм под име­нем импе­ри­а­лизма” 138 . В иссле­до­ва­нии связи между фашист­ской идео­ло­гией и Европейским коло­ни­а­лиз­мом в стра­нах Третьего мира Шмит-​Эгнер (Schmitt-​Egner) при­шел к выводу, что все реша­ю­щие эле­менты более позд­них фашист­ских идео­ло­гий коре­ни­лись в коло­ни­аль­ной идео­ло­гии 139 . Адъюнкт-​профессор кафедры исто­рии Винай Лал (Vinay Lal) отмечает:

“С точки зре­ния мно­гих уче­ных Азии и стран Третьего мира, Холокост … обру­шил на народы Европы наси­лие, кото­рое коло­ни­аль­ные дер­жавы в тече­ние почти пяти­сот лет регу­лярно при­ме­няли к “тузем­цам” по всему миру. Исключительность Холокоста, пора­жа­ю­щая иссле­до­ва­те­лей евро­пей­ского коло­ни­а­лизма, заклю­ча­ется в том, что Германия осме­ли­лась сде­лать в пре­де­лах Европы то, что ранее не делала ника­кая дру­гая коло­ни­аль­ная дер­жава 140 . Фундаментальное раз­ли­чие между реак­цией Великобритании, США, Франции и Германии на миро­вой эко­но­ми­че­ский кри­зис начала 1930-​х гг. и сопро­вож­дав­шее его межим­пе­ри­а­ли­сти­че­ское сопер­ни­че­ство за рынки, заклю­ча­ется не в отно­си­тель­ной куль­тур­ной склон­но­сти к демо­кра­тии каких-​то стран или раз­ной сте­пени воин­ствен­но­сти их рабо­чих клас­сов. Скорее дело в том, что в то время как США, Великобритания и Франция могли исполь­зо­вать сверх­при­были, полу­чен­ные от их коло­ни­аль­ной, нео­ко­ло­ни­аль­ной и внутренне-​колониальной сфер вли­я­ния, чтобы купить соци­аль­ный мир (в меж­во­ен­ный период почти поло­вина тор­говли Великобритании осу­ществ­ля­лась с ее доми­ни­о­нами и коло­ни­ями, в то же время Франция отправ­ляла треть сво­его экс­порта в свои коло­нии 141 ), немец­кий моно­поль­ный капи­тал в отсут­ствии такой воз­мож­но­сти мог только стре­миться к заво­е­ва­нию новой импе­рии. В 1933 г. немец­кий соци­а­лист Ричард Левенталь (Richard Löwenthal) пре­вос­ходно опи­сал усло­вия фашист­ского гос­под­ства, кото­рые при­ме­нимы как к Италии 1920-​х гг., так и к Германии 1930-​х гг.:

“Чем глубже в стране эко­но­ми­че­ский кри­зис и чем меньше у нее резер­вов для его смяг­че­ния, тем легче фашизм при­хо­дит к вла­сти. Также, чем меньше сфера импе­ри­а­ли­сти­че­ского вли­я­ния страны, меньше коло­ний и т. п. по отно­ше­нию к потреб­но­стям ее капи­та­ли­сти­че­ского класса, тем больше веро­ят­ность победы фашизма. Он легче при­хо­дит к вла­сти в стране, зави­ся­щей от ввоза капи­тала и обре­ме­нен­ной меж­ду­на­род­ными дол­гами, чем в стране, выво­зя­щей капи­тал и спо­соб­ной жить за счет своих дохо­дов. Он легче при­хо­дит к вла­сти в стране с боль­шим коли­че­ством эко­но­ми­че­ских пере­жит­ков, кото­рые сни­жают ее меж­ду­на­род­ную кон­ку­рен­то­спо­соб­ность, чем в стране с быстро рас­ту­щим про­из­вод­ством и рас­ши­ря­ю­щимся миро­вым рын­ком. Поэтому важ­ней­шей харак­те­ри­сти­кой фашизма явля­ется то, что он дол­жен самым реши­тель­ным обра­зом отста­и­вать свои импе­ри­а­ли­сти­че­ские при­тя­за­ния именно потому, что осно­ва­нием для этих при­тя­за­ний явля­ется его отно­си­тель­ная сла­бость. Фашизм – это при­мер импе­ри­а­лизма тех, кто опоз­дал к раз­делу мира. Для этого импе­ри­а­лизма харак­терна огром­ная потреб­ность в экс­пан­сии, но нет тра­ди­ци­он­ного ору­жия для ее реа­ли­за­ции. Это одна из форм импе­ри­а­лизма, кото­рый не может дей­ство­вать как посред­ством зай­мов, поскольку он сам в дол­гах, так и на основе тех­ни­че­ского пре­вос­ход­ства, поскольку он некон­ку­рен­то­спо­со­бен во мно­гих обла­стях. Это нечто новое в исто­рии – импе­ри­а­лизм нищих и банк­ро­тов” 142 .

Социалисты Первого мира (будь то ком­му­ни­сты, социал-​демократы или анар­хи­сты) мол­ча­ливо при­знают, что внут­рен­нее нало­го­об­ло­же­ние обес­пе­чи­вает госу­дар­ствен­ные посо­бия по соци­аль­ному обес­пе­че­нию импе­ри­а­ли­сти­че­ских стран, не иссле­дуя, чей труд в первую оче­редь опла­чи­вает нало­го­об­ла­га­е­мый доход. Выделяя сверх­бо­га­тую элиту в каче­стве источ­ника про­блем обще­ства и адре­суя это посла­ние сред­нему классу и рабо­чей ари­сто­кра­тии, соци­а­лизм Первого мира ста­но­вится пер­во­ми­рист­ским левым попу­лиз­мом. Последний отли­ча­ется от своей пра­вой раз­но­вид­но­сти лишь менее откро­вен­ным расист­ским при­зы­вом и бóль­шим одоб­ре­нием госу­дар­ствен­ных рас­хо­дов. Как мы видели, моно­по­ли­сти­че­ский капи­та­лизм и импе­ри­а­лизм могут легко сосу­ще­ство­вать с социал-​демократическим пере­рас­пре­де­ле­нием богат­ства в пользу рабо­чего класса мет­ро­по­лии. Сайлз (Sayles) спра­вед­ливо отме­чает, что “ради­каль­ные левые” в импе­ри­а­ли­сти­че­ских стра­нах явля­ются не более чем “при­дат­ком бур­жу­аз­ного либе­ра­лизма и во мно­гих слу­чаях слу­жат буфе­ром между капи­та­ли­сти­че­ским коло­ни­а­лиз­мом и борь­бой наро­дов за неза­ви­си­мость и соци­а­лизм” 143 . Позиция этих “ради­каль­ных левых” стро­ится на при­твор­стве, якобы миро­вая капи­та­ли­сти­че­ская система сво­дится к кон­фликту между двумя, в рав­ной сте­пени транс­на­ци­о­наль­ными клас­сами: капи­та­ли­стами и рабо­чими. В тоже время рабо­чая ари­сто­кра­тия, инте­ресы кото­рой они отста­и­вают, явля­ется таким же “буфе­ром” между борь­бой наро­дов за неза­ви­си­мость и соци­а­лизм и капи­та­ли­сти­че­ским коло­ни­а­лиз­мом, как и нео­ко­ло­ни­аль­ные элиты угне­тен­ных наций. Подобно рабо­чему классу Первого мира и его пред­ста­ви­те­лям, ком­пра­дор­ская бур­жу­а­зия сохра­няет фасад демо­кра­ти­че­ской бла­го­при­стой­но­сти, в то время как на самом деле она пол­но­стью под­чи­ня­ется своим кро­ва­вым и хищ­ным импе­ри­а­ли­сти­че­ским спонсорам.

Когда капи­та­лизм пере­хо­дит от социал-​демократического госу­дар­ства все­об­щего бла­го­со­сто­я­ния к госу­дар­ству, охра­ня­ю­щему инте­ресы кор­по­ра­ций, он стал­ки­ва­ется с необ­хо­ди­мо­стью отка­заться от фор­маль­ных зако­нов и поли­ти­че­ских про­це­дур бур­жу­аз­ной демо­кра­тии. Как пра­вило, рабо­чая ари­сто­кра­тия, поскольку она суще­ствует исклю­чи­тельно в каче­стве посред­ника для пере­рас­пре­де­ле­ния при­ба­воч­ной сто­и­мо­сти в пользу пра­вя­щего класса, посред­ством выбо­ров и орга­ни­за­ции проф­со­ю­зов обес­пе­чи­вает види­мость демо­кра­ти­че­ской леги­ти­ма­ции все более репрес­сив­ных поли­цей­ских басти­о­нов моно­по­ли­сти­че­ского капи­та­лизма. Это поз­во­ляет фашизму отри­цать импе­ри­а­лизм как источ­ник его отно­си­тель­ного про­цве­та­ния и даже удо­вле­тво­ре­ния основ­ных потреб­но­стей в здра­во­охра­не­нии и жилье.

Нередко открыто национал-​шовинистические пар­тии полу­чают под­держку от групп лиц, счи­та­ю­щих себя поли­ти­че­ски левыми. К при­меру, фашист­ский Национальный фронт Жан-​Мари Ле Пена 144 , 20% чле­нов кото­рого счи­тают себя “левыми", пре­успел во фран­цуз­ских выбо­рах 1995 г. с лозун­гом «ни направо, ни налево, а по-​французски», набрав 30% голо­сов рабо­чего класса и 25% голо­сов без­ра­бот­ных 145 . Опрос 2011 г. пока­зал, что в то время как 48% бри­тан­цев про­го­ло­со­вали бы за уль­тра­пра­вую анти­им­ми­гра­ци­он­ную пар­тию, высту­па­ю­щую за борьбу с так назы­ва­е­мым «ислам­ским экс­тре­миз­мом» «нена­силь­ствен­ным» путем, 52% согла­си­лись с утвер­жде­нием, что “мусуль­мане создают про­блемы в Великобритании” 146 . В США "Чайная пар­тия" создала себе обще­ствен­ную базу под­держки за счет обра­ще­ния к край­нему расизму в отно­ше­нии лиц мусуль­ман­ского про­ис­хож­де­ния и широко рас­про­стра­нен­ных анти­им­ми­грант­ских настроений.

То, что запад­ные рабо­чие в насто­я­щее время явля­ются основ­ным элек­то­ра­том фашизма, было про­де­мон­стри­ро­вано поли­то­ло­гом Даниэлем Оешем (Daniel Oesch) в его обзоре лите­ра­туры, пока­зы­ва­ю­щем “рас­ту­щую про­ле­та­ри­за­цию [sic] элек­то­рата пра­вых попу­лист­ских пар­тий”, начи­ная с 1990-​х гг. 147 . В част­но­сти, иссле­до­ва­ния пока­зы­вают, что тру­дя­щи­еся стали основ­ной изби­ра­тель­ной базой Австрийской пар­тии сво­боды, Фламандского блока в Бельгии, Национального фронта во Франции, Датской народ­ной пар­тии и нор­веж­ской Партии про­гресса. В то же время, голоса рабо­чего класса за швей­цар­скую Народную пар­тию и ита­льян­скую Лигу севера немно­гим меньше коли­че­ства голо­сов вла­дель­цев мел­кого биз­неса, лавоч­ни­ков, ремес­лен­ни­ков и неза­ви­си­мых про­из­во­ди­те­лей. Таким обра­зом, пред­став­ля­ется разум­ным пред­по­ло­жить, что в 90-​е гг. пра­вые попу­лист­ские пар­тии стали новым типом пар­тий рабо­чего класса. Оеш зада­ется вопро­сом, почему лица, “сильно под­вер­жен­ные рис­кам на рынке труда и обла­да­ю­щие незна­чи­тель­ными социально-​экономическими ресур­сами”, “рас­по­ло­жен­ные внизу про­фес­си­о­наль­ной иерар­хии", могут голо­со­вать за пра­вые попу­лист­ские пар­тии и нахо­дит выход в куль­тур­ном про­тек­ци­о­низме 148 и глу­боко уко­ре­нив­шемся недо­воль­стве функ­ци­о­ни­ро­ва­нием “демо­кра­ти­че­ской” системы, в отли­чие от “эко­но­ми­че­ских пре­тен­зий” как тако­вых 149 . Фактически, оши­бочно посту­ли­ро­вать какую-​либо стро­гую дихо­то­мию между расист­ским авто­ри­тар­ным наци­о­на­лиз­мом рабо­чего класса мет­ро­по­лии и их социально-​экономическим поло­же­нием. Степень обла­да­ния работ­ни­ками стран ядра социально-​экономическими ресур­сами и их под­вер­жен­ность риску на рынке труда напря­мую свя­зана с их поло­же­нием, но не внизу про­фес­си­о­наль­ной иерар­хии, а на уровне гло­баль­ной эко­но­мики − на ее вер­шине. По суще­ству, поли­ти­че­ское наме­ре­ние при­тес­нять, лишать граж­дан­ских прав и вытес­нять “небе­лых", нехри­стиан за гра­ницы госу­дар­ства не про­сто осно­вано на реаль­ной или потен­ци­аль­ной кон­ку­рен­ции за рабо­чие места. Скорее, это надо рас­це­ни­вать как выра­же­ние под­держки “рабо­чим клас­сом” импе­ри­а­ли­сти­че­ской системы, кото­рая все более и более открыто под­чи­няет себе дру­гие нации, чтобы моно­по­ли­зи­ро­вать их при­род­ные ресурсы и капи­тал. Тот факт, что гло­баль­ный импе­ри­а­лизм в силу эко­но­ми­че­ских, дипло­ма­ти­че­ских, поли­ти­че­ских и дру­гих при­чин счел необ­хо­ди­мым про­пус­кать через свои гра­ницы людей из нео­ко­ло­ни­зи­ро­ван­ных стран, неиз­менно вызы­вал неодоб­ре­ние со сто­роны рабо­чей силы мет­ро­по­лии. Оно только уси­ли­лось по мере того, как кейн­си­ан­ская социал-​демократия была заме­нена нео­ли­бе­раль­ной эко­но­ми­че­ской реструк­ту­ри­за­цией и сопут­ству­ю­щим подъ­емом расист­ского поли­цей­ского госу­дар­ства 150 . Сверхплата рабо­чей силы мет­ро­по­лии зави­сит не только от вое­ни­зи­ро­ван­ных гра­ниц и дис­кри­ми­на­ции на рынке труда, но и от того, в какой сте­пени рабо­чие мет­ро­по­лии могут вли­ять на госу­дар­ствен­ную поли­тику в свою пользу. В отсут­ствие социал-​демократических и проф­со­юз­ных меха­низ­мов (соот­вет­ству­ю­щих более ран­нему этапу орга­ни­за­ции рабо­чей ари­сто­кра­тии) демо­кра­тия Первого мира, осно­ван­ная на угне­те­нии более чем ¾ насе­ле­ния мира, нахо­дит глав­ное усло­вие сво­его суще­ство­ва­ния в расист­ском национал-шовинизме.

Западные соци­а­ли­сты потвор­ствуют реак­ци­он­ному элек­то­рату, рас­смат­ри­вая отчет­ливо фашист­скую тен­ден­цию рабо­чего класса мет­ро­по­лии как форму лож­ного клас­со­вого созна­ния или поли­ти­че­ской наив­но­сти. В дей­стви­тель­но­сти, евро­со­ци­а­лизм не только не спо­со­бен про­ти­во­сто­ять импе­ри­а­лизму, но и регу­лярно под­дер­жи­вает про­им­пе­ри­а­ли­сти­че­ские и расист­ские настро­е­ния сво­ими попыт­ками активно при­влечь рабо­чую ари­сто­кра­тию на свою сто­рону. В послед­нее время это нашло отра­же­ние в осу­ще­ствив­шемся пред­ло­же­нии Французской ком­му­ни­сти­че­ской пар­тии запре­тить ноше­ние хиджаба и в гром­кой под­держке евро­пей­скими левыми запад­ного втор­же­ния в Ливию и Сирию (в пер­вом слу­чае ее уме­рила все более неоспо­ри­мая отста­лость про­на­тов­ских повстан­цев, а во вто­ром – крайне мед­лен­ные темпы их про­дви­же­ния). Как пра­вило, воин­ству­ю­щий под­ход евро-​социалистического акти­ви­ста пере­кли­ка­ется с анти­кор­по­ра­тив­ной, анти­г­ло­ба­лист­ской, анти­фи­нан­сист­ской, анти­пра­ви­тель­ствен­ной, про­тек­ци­о­нист­ской и псев­до­марк­сист­ской рито­ри­кой национал-​социализма. В обоих слу­чаях, поскольку повы­ше­ние нынеш­него уровня жизни рабо­чего может зави­сеть от “само­обес­пе­чен­но­сти” или наци­о­наль­ной про­из­во­ди­тель­но­сти, моно­по­ли­сти­че­ский капи­та­лизм дол­жен быть сохра­нен. Игнорируя импе­ри­а­ли­сти­че­ский источ­ник "зара­бот­ной платы" Первого мира, пер­во­ми­рист­ские соци­а­ли­сты вно­сят свой вклад в поли­ти­че­скую куль­туру кор­по­ра­тизма, узко­ло­бо­сти и национал-​шовинизма, кото­рая может только укре­пить поло­же­ние класса капи­та­ли­стов в гло­баль­ном масштабе.

Отрицая реаль­ность сверх­экс­плу­а­та­ции, пар­тии и орга­ни­за­ции импе­ри­а­ли­сти­че­ских стран, назы­ва­ю­щие себя “соци­а­ли­сти­че­скими”, явля­ются соци­а­ли­сти­че­скими только на сло­вах, как Геббельс и бра­тья Штрассер, то есть высту­пая за уве­ли­че­ние доли сверх­при­бы­лей, будь то в отно­си­тель­ном или абсо­лют­ном выра­же­нии, для работ­ни­ков своей нации. В отли­чие от этого, под­линно соци­а­ли­сти­че­ская про­грамма сего­дня озна­чает работу по осво­бож­де­нию стран Третьего мира из сетей импе­ри­а­ли­сти­че­ского пара­зи­тизма путем демо­кра­ти­че­ского отста­и­ва­ния их суве­ре­ни­тета в эко­но­ми­че­ской, поли­ти­че­ской, пра­во­вой и куль­тур­ной сфе­рах. Однако, без разъ­яс­не­ния того факта, что успех такой про­граммы дол­жен при­ве­сти к сни­же­нию уровня жизни рабо­чих Первого мира, по край­ней мере вре­менно, полу­чится оче­ред­ной рецепт “соци­а­ли­сти­че­ского” нео­ко­ло­ни­а­лизма 151 .

Сегодня чрез­вы­чайно попу­ляр­ные СМИ − как в “жел­той” (таб­ло­ид­ной), так и в “серьез­ной” фор­мах − после­до­ва­тельно отста­и­вают импе­ри­а­ли­сти­че­ское миро­воз­зре­ние 152 . В то же время рабо­чие стран ядра оста­ются бес­чув­ствен­ными перед лицом рас­ту­щего импе­ри­а­ли­сти­че­ского кор­по­ра­тизма, агрес­сив­ных окку­па­ци­он­ных войн в Афганистане, Ираке и дру­гих стра­нах и подав­ле­ния граж­дан­ских сво­бод чер­но­ко­жих и этни­че­ских мень­шинств. Рабочий класс мет­ро­по­лии повсюду отре­а­ги­ро­вал на эти собы­тия всплес­ком ура-​патриотизма и поис­ком коз­лов отпу­ще­ния среди мусуль­ман, ази­а­тов, чер­но­ко­жих и дру­гих этни­че­ских мень­шинств − часто в соче­та­нии с попу­лист­ской кри­ти­кой узкого слоя элит. Западные рабо­чие посто­янно голо­со­вали и аги­ти­ро­вали за импе­ри­а­лизм: неза­ви­си­мые пар­тии рабо­чего класса, в отли­чии от двух или трех основ­ных импе­ри­а­ли­сти­че­ских пар­тий, имели прак­ти­че­ски нуле­вое элек­то­раль­ное зна­че­ние на про­тя­же­нии более чем ста лет.

IV.5. Нация, “раса” и глобальный раскол в рабочем классе

В гло­баль­ном мас­штабе одни и те же оли­го­по­ли­сти­че­ские группы кон­тро­ли­руют эко­но­мику как в ядре, так и в пери­фе­рий­ных зонах, так что, когда капи­та­лизму бро­сают вызов в одной из них, то ему бро­сают вызов и в дру­гой. Взаимопроникновение капи­тала на Севере и Юге осу­ществ­ля­ется в рам­ках импе­ри­а­ли­сти­че­ских меж­ду­на­род­ных отно­ше­ний, сутью и целью кото­рых явля­ется извле­че­ние допол­ни­тель­ной при­ба­воч­ной сто­и­мо­сти. В поли­ти­че­ском плане, как утвер­ждает Амин, любая попытка взять власть у оли­го­по­лий “импе­ри­а­ли­сти­че­ской три­ады” должна обя­за­тельно про­ис­хо­дить в гло­баль­ном мас­штабе. Экономические реформы, угро­жа­ю­щие демо­кра­ти­зи­ро­вать обще­ствен­ный про­дукт и сверг­нуть геге­мо­нию гло­баль­ных оли­го­по­лий только внутри ядра, неиз­бежно остав­ляют нетро­ну­той их основу, как, впро­чем, и изо­ли­ро­ван­ные попытки про­ти­во­сто­я­ния только «наци­о­наль­ным» бур­жу­а­зиям пери­фе­рии. Лживый кос­мо­по­ли­тизм евро-​марксизма, чисто рито­ри­че­ский интер­на­ци­о­на­лизм, лишен­ный своей анти­им­пе­ри­а­ли­сти­че­ской сути, не спо­соб­ствует сба­лан­си­ро­ван­ной оценке наци­о­наль­ного вопроса в стра­нах Третьего мира. Амин ука­зы­вает на необ­хо­ди­мость сохра­не­ния под­линно интер­на­ци­о­наль­ного миро­воз­зре­ния в стрем­ле­нии про­дви­гать демо­кра­ти­че­ские реформы и народ­ный кон­троль над про­из­вод­ством в бога­тых стра­нах. Учитывая зави­си­мость рабо­чей ари­сто­кра­тии от импе­ри­а­лизма, про­явив­шу­юся в пра­вом дрейфе запад­ных рабо­чих, встает вопрос о том, воз­можна ли вообще меж­ду­на­род­ная соли­дар­ность тру­дя­щихся в мас­шта­бах, доста­точ­ных для вызова пра­вя­щей элите миро­вой экономики.

Выше мы утвер­ждали, что все­про­ни­ка­ю­щий и широко рас­про­стра­нен­ный расизм и пер­во­ми­ризм запад­ного обще­ства, а также прак­ти­че­ски пол­ное отсут­ствие какого-​либо анти­им­пе­ри­а­ли­сти­че­ского народ­ного дви­же­ния среди его насе­ле­ния лучше всего можно объ­яс­нить глу­бо­ким внут­ри­клас­со­вым един­ством, суще­ству­ю­щим в этом обще­стве. Когда какая-​либо часть насе­ле­ния зани­мает самое низ­кое социально-​экономическое поло­же­ние в силу своей мни­мой "расы", наци­о­наль­но­сти или куль­туры, то граж­дане или потен­ци­аль­ные граж­дане, опре­де­ля­е­мые как выше­сто­я­щие, исходя из своих клас­со­вых инте­ре­сов будут стре­миться рас­ши­рить и уси­лить это раз­де­ле­ние. Таким обра­зом, пер­спек­тива обур­жу­а­зи­ва­ния зави­сит от раз­ви­тия импе­ри­а­ли­сти­че­ских про­из­вод­ствен­ных отно­ше­ний − т.е. от вклю­че­ния сверх­экс­плу­а­ти­ру­е­мого труда и оли­го­по­лии в кру­го­обо­рот капи­тала. Незавершенность импе­ри­а­ли­сти­че­ского про­екта, обу­слов­лен­ная отно­си­тельно глу­бо­ким клас­со­вым и внут­ри­клас­со­вым про­ти­во­бор­ством на миро­вом уровне, пери­о­ди­че­ски ста­вит под угрозу внут­рен­нее един­ство наций ядра, кото­рое может быть вос­ста­нов­лено как на пра­вой, так и на "левой" плат­фор­мах. Политическая форма (ре)конструкции импе­ри­а­ли­сти­че­ского наци­о­наль­ного един­ства зави­сит от сле­ду­ю­щих вза­и­мо­свя­зан­ных факторов:

  • Подвижность и глу­бина гра­ниц (эко­но­ми­че­ских, демо­гра­фи­че­ских, гео­гра­фи­че­ских, куль­тур­ных, идео­ло­ги­че­ских), раз­де­ля­ю­щих так назы­ва­е­мые "расы", нации и куль­туры, опре­де­ляют успех уме­рен­ного реформизма; 
  • Относительная вели­чина или физи­че­ское нали­чие пред­по­ла­га­е­мой угрозы уста­но­вив­ше­муся уровню жизни, исхо­дя­щей от угне­тен­ного насе­ле­ния, опре­де­ляет целе­со­об­раз­ность исполь­зо­ва­ния госу­дар­ствен­ных репрессий;
  • Сила (пони­ма­е­мая как в плане само­ор­га­ни­за­ции, так и соот­вет­ству­ю­щей пози­ции для эко­но­ми­че­ского торга) угне­тен­ного в насто­я­щее время насе­ле­ния и его поли­ти­че­ские и эко­но­ми­че­ские пер­спек­тивы опре­де­ляют гра­ницы кооп­та­ции, асси­ми­ля­ции, феде­ра­ции или их противоположностей; 
  • Вид и сте­пень мас­со­вой моби­ли­за­ции, необ­хо­ди­мой для начала захват­ни­че­ской войны или репрес­сий про­тив "ино­стран­цев", обу­слов­ли­вает необ­хо­ди­мость кон­крет­ных и ско­ор­ди­ни­ро­ван­ных про­яв­ле­ний попу­лизма пра­вя­щего класса;
  • Уровень бое­ви­то­сти рабо­чей силы нации ядра; и наи­бо­лее важное:
  • Наличие при­ба­воч­ной сто­и­мо­сти для целей ослаб­ле­ния объ­ек­тивно анти­ка­пи­та­ли­сти­че­ских тен­ден­ций в (фак­ти­че­ски или потен­ци­ально) при­ви­ле­ги­ро­ван­ных группах.

Масштабы и струк­тура меж­ду­на­род­ной системы исто­ри­че­ски сфор­ми­ро­ва­лась бла­го­даря тому, что неко­то­рые нации успешно под­чи­няли дру­гие нации в угоду соб­ствен­ному эко­но­ми­че­скому раз­ви­тию. Эти нации в ходе войн и заво­е­ва­ний, а также в связи с нерав­но­мер­но­стью раз­ви­тия капи­та­лизма, порож­ден­ного этим про­цес­сом, вошли в отно­си­тельно авто­ном­ное ядро миро­вой системы. Расширяя капи­та­ли­сти­че­скую систему в миро­вом мас­штабе, гло­баль­ный импе­ри­а­лизм создает пер­спек­тиву огром­ных изме­не­ний про­тив­ных инте­ре­сам капи­та­ли­стов ядра и, таким обра­зом, при­во­дит к необ­хо­ди­мо­сти более широ­кого и глу­бо­кого союза между всеми наци­ями ядра и доми­ни­ру­ю­щими в них соци­аль­ными груп­пами. Для дости­же­ния этого един­ства и укреп­ле­ния поли­ти­че­ской ста­биль­но­сти, от кото­рой оно зави­сит, стра­те­гия внут­рен­него коло­ни­а­лизма и пере­рас­пре­де­ле­ния допол­ни­тель­ных при­бы­лей, полу­ча­е­мых в резуль­тате дис­кри­ми­на­ции угне­тен­ных мень­шинств, спо­соб­ство­вала уко­ре­не­нию кон­сер­ва­тизма среди этни­че­ского боль­шин­ства. Хотя расист­ское и куль­ту­ра­лист­ское угне­те­ние внутри импе­ри­а­ли­сти­че­ских стран угро­жает пра­вя­щим клас­сам поли­ти­че­ской неста­биль­но­стью, его аль­тер­на­тива (ответ­ная реак­ция нации угне­та­теля про­тив госу­дар­ства может вызвать ради­каль­ную анти­ра­сист­скую инте­гра­цию) пред­став­ляет бóль­шие труд­но­сти. В любом слу­чае, навя­зан­ное согла­сие с сегре­га­цией, внут­рен­ним нео­ко­ло­ни­а­лиз­мом, жесто­кими поли­цей­скими репрес­си­ями и, прежде всего, предо­став­ле­нием сверх­до­хо­дов (как бы малы они не были в срав­не­нии с нацией-​угнетателем) сумело сдер­жать любые интер­на­ци­о­на­ли­сти­че­ские настро­е­ния среди своих жертв.

Искренность людей Первого мира, жела­ю­щих более чело­веч­ного и менее ужас­ного мира, сдер­жи­ва­ется неспо­соб­но­стью или отка­зом отста­и­вать инте­ресы угне­тен­ных наци­о­наль­но­стей, вме­сто этого их тяже­лое поло­же­ние исполь­зу­ется в каче­стве гру­бой идео­ло­ги­че­ской ана­ло­гии, чтобы ука­зать на «общее» угне­те­ние или как козырь в цинич­ной стра­те­гии для дав­ле­ния на пра­вя­щий класс с целью полу­че­ния бóль­ших при­ви­ле­гий. В стра­нах ядра не было дей­стви­тельно широ­кого рабо­чего интер­на­ци­о­на­лизма. Вместо этого имели место слу­чаи пособ­ни­че­ства рабо­чего класса в кор­по­ра­тив­ном и импе­ри­а­ли­сти­че­ском кон­троле над проф­со­юз­ными дви­же­ни­ями стран Третьего мира, под­дер­жан­ной изби­ра­те­лями импе­ри­а­ли­сти­че­ской агрес­сии, а также доб­ро­воль­ная служба в импе­ри­а­ли­сти­че­ской армии и зача­стую жесто­кое белое пре­вос­ход­ство на низо­вом уровне. Среди ака­де­ми­че­ских и интел­лек­ту­аль­ных левых, как внутри стран ядра, так и за его пре­де­лами, эта зло­ве­щая лето­пись имеет ана­лог в реши­тель­ном и прак­ти­че­ски все­об­щем отказе учи­ты­вать объем сверх­экс­плу­а­та­ции и ее зна­че­ние для транс­фор­ма­ции миро­вой клас­со­вой структуры.

Подчеркивая тот факт, что суще­ствуют ради­кально раз­ли­ча­ю­ще­еся раз­меры воз­на­граж­де­ния за один и тот же труд в гло­баль­ном мас­штабе, мы фак­ти­че­ски стре­мимся пере­ори­ен­ти­ро­вать марк­сист­скую и соци­а­ли­сти­че­скую прак­тику на народ­ные дви­же­ния за демо­кра­ти­че­ский суве­ре­ни­тет на гло­баль­ном Юге, в месте наи­боль­шего вли­я­ния рабо­чего класса. Кроме того, мы утвер­ждаем, что поли­ти­че­ские тре­бо­ва­ния пол­ного и рав­ного граж­дан­ства стали цен­траль­ными для рабо­чего дви­же­ния там, где моно­по­ли­сти­че­ский капи­та­ли­сти­че­ский класс может про­дол­жать при­сва­и­вать себе при­ба­воч­ную сто­и­мость только путем систе­ма­ти­че­ского угне­те­ния под­чи­нен­ного населения.

В то же время мы отдаем себе отчет в том, что (частич­ное) выпол­не­ние этих тре­бо­ва­ний в рам­ках рас­ту­щей системы (нео)колониального капи­та­лизма может при­ве­сти к тому, что угне­тен­ные группы в пре­де­лах Первого мира улуч­шат и укре­пят свое поло­же­ние за счет экс­плу­а­ти­ру­е­мой рабо­чей силы, при­ба­воч­ный труд кото­рой дол­жен обес­пе­чи­вать их асси­ми­ля­цию. Помимо оче­вид­ных мораль­ных послед­ствий груп­по­вого небла­го­по­лу­чия в стра­нах Первого мира, его необ­хо­ди­мость в первую оче­редь свя­зана с обес­пе­че­нием поли­ти­че­ских усло­вий для импе­ри­а­ли­сти­че­ского прав­ле­ния в теку­щих усло­виях, в том числе путем предо­став­ле­ния рабо­чему классу нации ядра боль­шей доли соци­ально уми­ро­тво­ря­ю­щих сверх­при­бы­лей. В этой связи крайне важно отме­тить, что факты о демо­гра­фи­че­ском рас­про­стра­не­нии и струк­туре отно­си­тель­ного небла­го­по­лу­чия в бога­тых стра­нах доста­точно недо­сто­верны, и их не сле­дует пре­уве­ли­чи­вать (как это обычно делают “левые”) или пред­ла­гать в каче­стве убе­ди­тель­ных дока­за­тельств нали­чия экс­плу­а­та­ции. Борьбу с дис­кри­ми­на­цией и угне­те­нием не сле­дует путать с клас­со­вой борь­бой как тако­вой, кото­рая в основ­ном вра­ща­ется вокруг экс­плу­а­ти­ру­е­мой части рабо­чего класса и созда­ва­е­мой им при­ба­воч­ной сто­и­мо­сти. Поскольку улуч­ше­ние эко­но­ми­че­ского поло­же­ния людей в бога­тых стра­нах сего­дня нераз­рывно свя­зано с импе­ри­а­лиз­мом, борцы про­тив инсти­ту­ци­о­наль­ной дис­кри­ми­на­ции повсюду и за достой­ный уро­вень жизни в бед­ных стра­нах должны при­знать пер­во­сте­пен­ную роль борьбы про­тив империализма.

Рабочее дви­же­ние и его пред­ста­ви­тели в Третьем мире должны пол­но­стью осо­знать бур­жу­аз­ные клас­со­вые инте­ресы тру­дя­щихся Первого мира и их орга­ни­за­ций. Хотя прямо выра­жен­ная социал-​империалистическая док­трина так же редка сего­дня среди левых, как и коло­ни­а­лист­ская идео­ло­гия “бре­мени белого чело­века” среди пра­вых, рабо­чие дви­же­ния Первого мира как мини­мум так же поли­ти­че­ски свя­заны с импе­ри­а­ли­сти­че­ской внеш­ней поли­ти­кой и ее инсти­ту­ци­о­наль­ными меха­низ­мами, как и сто лет назад. Рабочие орга­ни­за­ции стран Третьего мира, со своей сто­роны, уже давно осве­дом­лены, на чьей сто­роне нахо­дятся сим­па­тии запад­ных проф­со­ю­зов. Например, в июле 1932 г. Всеиндийский кон­гресс проф­со­ю­зов (ВИКП) отка­зался объ­еди­ниться с Индийской феде­ра­цией проф­со­ю­зов (ИФП), поскольку послед­няя была свя­зана как с социал-​демократической Международной феде­ра­цией проф­со­ю­зов в Амстердаме, так и с Международной орга­ни­за­цией труда в Женеве. ВИКП был про­тив при­со­еди­не­ния к любой из этих орга­ни­за­ций, так как они “под­дер­жи­вали импе­ри­а­ли­сти­че­скую поли­тику евро­пей­ских дер­жав” 153 .

Историки труда Дон Томсон (Don Thomson) и Родни Ларсон (Rodney Larson) пред­ста­вили подроб­ный ана­лиз пагуб­ных послед­ствий запад­ного “проф­со­юз­ного импе­ри­а­лизма” для стран Третьего мира 154 . Азиатско-​американский инсти­тут сво­бод­ного труда и создан­ные под его эги­дой Афро-​Американский центр рабо­чего дви­же­ния и Американский инсти­тут сво­бод­ного раз­ви­тия труда в Латинской Америке щедро раз­да­вали проф­со­юз­ным лиде­рам в этих реги­о­нах сред­ства, предо­став­лен­ные мно­го­на­ци­о­наль­ными кор­по­ра­ци­ями и пра­ви­тель­ством США (послед­ние в нема­лой сте­пени исхо­дили от ЦРУ). Этот под­куп был направ­лен на созда­ние уступ­чи­вых и кон­сер­ва­тив­ных проф­со­ю­зов, ото­рван­ных от борьбы бое­вых кре­стьян­ских и рабо­чих орга­ни­за­ций и враж­деб­ных им, но пол­но­стью при­вер­жен­ных под­держке и/​или инте­гра­ции с полу­фа­шист­скими ком­пра­дор­скими капи­та­ли­сти­че­скими режи­мами, дру­же­ствен­ными Государственному депар­та­менту США.

Находящаяся под вли­я­нием Великобритании Международная кон­фе­де­ра­ция сво­бод­ных проф­со­ю­зов (МКСП − создана в 1949 г. в про­ти­во­вес Всемирной феде­ра­ции проф­со­ю­зов, в кото­рой доми­ни­ро­вали ком­му­ни­сты; АФТ/КПП была дочер­ней орга­ни­за­цией МКСП и в 1969 г. вышла из ее состава, выра­жая недо­воль­ство отсут­ствием анти­ком­му­ни­сти­че­ской направ­лен­но­сти орга­ни­за­ции), хотя и ведет менее откро­вен­ную про­им­пе­ри­а­ли­сти­че­скую поли­тику и про­де­мон­стри­ро­вала опре­де­лен­ную при­вер­жен­ность созда­нию неза­ви­си­мых проф­со­ю­зов в Третьем мире, также слу­жит кос­вен­ным сред­ством навя­зы­ва­ния воли запад­ных пра­ви­тельств тру­дя­щимся стран Третьего мира. Хотя в конце 1960-​х гг. лишь около 30% чле­нов МКСП состав­ляли лица неза­пад­ного про­ис­хож­де­ния 155 , Африканская реги­о­наль­ная орга­ни­за­ция, Азиатская реги­о­наль­ная орга­ни­за­ция и Межамериканское реги­о­наль­ное бюро МКСП (Regional Interamericana de Trabajadores, ОРИТ − осо­бенно реак­ци­он­ная орга­ни­за­ция, жестко высту­па­ю­щая даже про­тив социал-​демократического и хри­сти­ан­ского вли­я­ния в рабо­чем дви­же­нии) функ­ци­о­ни­ро­вали в каче­стве кана­лов финан­си­ро­ва­ния со сто­роны импе­ри­а­ли­сти­че­ских пра­ви­тельств и наци­о­наль­ных проф­со­юз­ных цен­тров, направ­лен­ных на созда­ние «кар­ман­ных проф­со­ю­зов» во всем Третьем мире.

По сло­вам Томсона и Ларсона, полу­ча­тели финан­си­ро­ва­ния МКСП демон­стри­руют “все более замет­ную общ­ность инте­ре­сов с меж­ду­на­род­ной рабо­той запад­ных проф­со­юз­ных цен­тров и внеш­ней поли­ти­кой их пра­ви­тельств” 156 . Так, на про­тя­же­нии более полу­века МКСП под­дер­жи­вала сохра­не­ние импе­ри­а­ли­сти­че­ского статус-​кво: начи­ная 1950-​х гг., когда МКСП под­дер­жи­вала агрес­сию США про­тив Кореи и по насто­я­щее время, когда вме­сте с Международной орга­ни­за­цией труда и АФТ/КПП и силами ОРИТ она спо­соб­ство­вала про­ве­де­нию деста­би­ли­зи­ру­ю­щей кам­па­нии про­тив избран­ного пра­ви­тель­ства Гаити и после свер­же­ния послед­него игно­ри­ро­вала мас­со­вые пре­сле­до­ва­ния работ­ни­ков госу­дар­ствен­ного сек­тора в период с 2004 по 2006 г. 157 . Сознавая этот факт, в 2010 г. Конгресс южно­аф­ри­кан­ских проф­со­ю­зов, пред­став­ля­ю­щий круп­ней­шие проф­со­юзы страны, высту­пил с заяв­ле­нием, в кото­ром под­верг кри­тике МКСП за при­част­ность к импе­ри­а­ли­сти­че­скому угне­те­нию стран Третьего мира:

“Теперь стало еще яснее, что гло­баль­ная полит­эко­но­ми­че­ская струк­тура такова, что все устрой­ство и инсти­туты Севера слу­жат и укреп­ляют власть гло­баль­ного пра­вя­щего класса. В связи с этим даже проф­со­юзы видят свою глав­ную обя­зан­ность, прежде всего, в защите капи­та­ли­сти­че­ской системы, за исклю­че­нием неко­то­рых опа­се­ний по поводу ее край­но­стей. Они дис­кре­ди­ти­руют любую попытку поста­вить под сомне­ние ее леги­тим­ность и при­зыв к ее изме­не­нию. Империализм целе­на­прав­ленно рабо­тает над тем, чтобы они видели свое буду­щее, свя­зан­ным с суще­ство­ва­нием и успе­хом системы. Вот почему они страстно борются с тем, что угро­жает осно­вам системы. Защита гло­баль­ных рын­ков и тор­го­вой системы, кото­рые ведут к нашей сла­бо­раз­ви­то­сти, инте­ресы их пра­вя­щих клас­сов на Ближнем Востоке и их неогра­ни­чен­ный кон­троль над меж­ду­на­род­ным проф­со­юз­ным дви­же­нием и свя­зан­ными с ним орга­ни­за­ци­ями, − все это помо­гает под­дер­жи­вать доми­ни­ру­ю­щую систему и защи­щать ее от тех, кто явля­ется ее жерт­вами и хотел бы, чтобы она была лик­ви­ди­ро­вана. Это основа идео­ло­ги­че­ского и поли­ти­че­ского выбора, сде­лан­ного нашими това­ри­щами на Севере в ходе проф­со­юз­ной борьбы” 158 . (выде­лено мной. – З. К.).

Корпоративистский “бизнес-​синдикализм” и “соци­аль­ное парт­нер­ство”, осу­ществ­ля­е­мые проф­со­юз­ным дви­же­нием импе­ри­а­ли­сти­че­ских стран, пол­но­стью под­дер­жи­ва­ются за счет тру­дя­щихся в стра­нах Третьего мира, кото­рые должны еже­дневно бороться за пре­одо­ле­ние сверх­экс­плу­а­та­ции и ее репрес­сив­ных опор. В то время как запад­ные “левые” могут выска­зы­ваться кри­ти­че­ски о бур­жу­а­зии Третьего мира, они пред­по­чи­тают умал­чи­вать о пособ­ни­че­стве и кон­сер­ва­тив­но­сти своих сооте­че­ствен­ни­ков из рабо­чего класса. Канонизированный запад­ный «про­ле­та­риат» евро­марк­сист­ских пре­да­ний пол­но­стью при­ни­мал и участ­во­вал в поли­ти­че­ских струк­ту­рах капи­та­ли­сти­че­ского импе­ри­а­лизма в тече­ние боль­шей части сто­ле­тия без какого-​либо сопро­тив­ле­ния, кото­рое не могло бы быть успо­ко­ено неболь­шими эко­но­ми­че­скими реформами.

Подлинное и эффек­тив­ное сопро­тив­ле­ние капи­та­лизму и тому бре­мени, кото­рое он нала­гает на самых бед­ных, боль­ных, угне­тен­ных и неза­щи­щен­ных чле­нов обще­ства Первого мира тре­бует замены кон­сер­ва­тив­ной, про­ка­пи­та­ли­сти­че­ской так­тики, стра­те­гии и миро­воз­зре­ния запад­ного рабо­чего дви­же­ния реаль­ной меж­ду­на­род­ной соли­дар­но­стью с теми рабо­чими, чья интен­сив­ная экс­плу­а­та­ция слу­жит осно­вой для всей капи­та­ли­сти­че­ской системы, а именно с про­из­во­ди­те­лями Третьего мира. Те проф­со­юз­ные дея­тели, акти­ви­сты и про­грес­сив­ные дея­тели в раз­ви­тых стра­нах, кото­рые стре­мятся свя­зать демо­кра­ти­че­скую и анти­во­ен­ную поли­тику с борь­бой тру­дя­щихся, бед­ных и угне­тен­ных про­тив капи­та­ли­сти­че­ского мили­та­ризма, ведут тяже­лую, но, воз­можно, не без­на­деж­ную борьбу. Однако это не та битва, кото­рую можно про­дол­жать вести и, тем более, побе­дить в ней, если базо­вая клас­со­вая струк­тура миро­вой эко­но­мики оста­нется до конца не понятой.

Перевод и редак­ти­ро­ва­ние осу­ще­ствили Андрей Полянский, Мирон Третьяков и Егор Радайкин.

Нашли ошибку? Выделите фраг­мент тек­ста и нажмите Ctrl+Enter.

Примечания

  1. Получение части ука­зан­ной при­ба­воч­ной сто­и­мо­сти рабо­чим клас­сом стран центр не отме­няет факта экс­плу­а­та­ции их пря­мыми рабо­то­да­те­лями. То есть, эти рабо­чие по-​прежнему про­из­во­дят сто­и­мо­сти больше, чем полу­чают от капи­та­ли­стов, а при­ба­воч­ную сто­и­мость, извле­чен­ную из пери­фе­рии, они полу­чают глав­ным обра­зом от госу­дар­ства, через меха­низмы пере­рас­пре­де­ле­ния нало­гов транс­на­ци­о­наль­ных кор­по­ра­ций, госу­дар­ствен­ные фонды, бес­плат­ные соци­аль­ные услуги, суб­си­ди­ро­ва­ние агро­про­из­во­ди­те­лей, кото­рое уде­шев­ляет про­до­воль­ствен­ные товары и т.д. – Примеч. ред.
  2. Cope Z. Dimensions of Prejudice: Towards a Political Economy of Bigotry. Oxford: Peter Lang, 2008.
  3. Pickering P. A. ‘The Hearts of the Millions’: Chartism and Popular Monarchism in the 1840s // History. 2003, vol. 88, no. 290, April, pp. 227–248.
  4. Чартисты, явля­ясь соци­аль­ным дви­же­нием с мел­ко­бур­жу­аз­ными эга­ли­та­рист­скими целями, не имели ярко выра­жен­ных поли­ти­че­ских идей. Поэтому по этим вопро­сам они вос­про­из­во­дили гос­под­ству­ю­щее мне­ние. – Примеч. ред.
  5. Не только и не столько коло­ни­а­лизм, сколько про­мыш­лен­ная моно­по­лия Англии. – Примеч. ред.
  6. См.: Foster J. Class Struggle and the Industrial Revolution: Early Industrial Capitalism in Three English Towns. London: Weidenfeld & Nicolson, 1977; Stedman J. G. Languages of Class: Studies in English Working Class History 1832–1982. Cambridge: Cambridge University Press, 1983; McKibbin R. Why was there no Marxism in Great Britain? / Ideologies of Class: Social Relations in Britain 1880–1950. Oxford: Oxford University Press. 1990, pp. 1–41; и Finn M. C. After Chartism: Class and Nation in English Radical Politics 1848–1874. Cambridge: Cambridge University Press, 1993.
  7. Clough R. Labour: A Party Fit For Imperialism. London: Larkin Publications, 1992, p. 19.
  8. Marx and Engels: Articles on Britain. Moscow: Progress Publishers, 1975, pp. 378–9.
  9. Clough R. Haunted by the labour aristocracy Part 1: Marx and Engels on the split in the working class // Fight Racism! Fight Imperialism! 1993, no. 115, October/​November.
  10. Mantoux P. The Industrial Revolution in the Eighteenth Century. London: Methuen and Co. Ltd., 1970, p. 78.
  11. Clough R. Labour: A Party Fit For Imperialism. London: Larkin Publications, 1992, p. 21.
  12. Цитируется по: Evans E. J. The Forging of the Modern State: Early Industrial Britain, 1783–1870. Essex: Longman Books,1996, pp. 178–9.
  13. Halevy E. History of the English People. London: Pelican, 1939 [1932], 6 vols., p. 133.
  14. Clough R. Labour: A Party Fit For Imperialism. London: Larkin Publications, 1992, p. 38.
  15. Marx and Engels: Articles on Britain. Moscow: Progress Publishers, 1975
  16. Gupta P. Imperialism and the British Labour Movement 1914–1964. London: Macmillan Press, 1975, p. 7.
  17. Clough R. Labour: A Party Fit For Imperialism. London: Larkin Publications, 1992. См. иссле­до­ва­ния Марка Кертиса (Curtis M. Web of Deceit: Britain’s Real Role in the World. London: Vintage, 2003; Unpeople: Britain’s Secret Human Rights Abuses. London: Vintage, 2004.) для доку­мен­таль­ного под­твер­жде­ния после­во­ен­ных импе­ри­а­ли­сти­че­ских аван­тюр, пред­при­ня­тых Великобритании и их послед­ствий.
  18. Цитируется по: Plumb J. H. England in the Eighteenth Century. London: Penguin, 1950, p. 33.
  19. Miles R. Labour Migration, Racism and Capital Accumulation in Western Europe since 1945: An Overview. Capital and Class. 1986. Vol. 10. No. 1, p. 55. Британское пра­ви­тель­ство хорошо осо­знает роль, кото­рую играет труд имми­гран­тов в совре­мен­ном про­цессе накоп­ле­ния капи­тала. Иммигранты “сосре­до­то­чены в город­ских агло­ме­ра­циях, где спрос на рабо­чую силу, как пра­вило, был отно­си­тельно высо­ким, а также задей­ство­ваны на рабо­тах, где тре­бу­ется полук­ва­ли­фи­ци­ро­ван­ный и неква­ли­фи­ци­ро­ван­ный труд, на кото­рые трудно при­влечь дру­гих работ­ни­ков из-​за таких осо­бен­но­стей, как низ­кий зара­бо­ток, необ­хо­ди­мость рабо­тать сверх­урочно и/​или непри­ят­ные усло­вия труда. (Они раз­де­ляют эти осо­бен­но­сти с более ран­ними мигран­тами в Великобританию и с трудовыми-​иммигрантами дру­гих запад­но­ев­ро­пей­ских стра­нах)”. (United Kingdom Unit for Manpower Studies. The Role of Immigrants in the Labour Market. London: Department of Employment, 1976, p. 31)
  20. Peach C. Ethnic Minorities and Industrial Change in Europe and North America. Cambridge: Cambridge University Press, 1992, pp. 123–5. По дан­ным Брауна (Brown C. Black and White Britain: The Third PSI Survey. London: Heinemann,1984.), 35% афро-​карибских муж­чин, 40% ази­а­тов (вклю­чая почти 70% бан­гла­деш­цев) и всего 16% белых в Великобритании были заняты полу- или неква­ли­фи­ци­ро­ван­ным руч­ным тру­дом. Для того, чтобы озна­ко­миться с послед­ними ста­ти­сти­че­скими дан­ными о чрез­вы­чайно пло­хом тру­до­вом поло­же­нии этни­че­ских мень­шинств в Британии по срав­не­нию с «белым» насе­ле­нием см.: Pathak S. Race Research For The Future: Ethnicity In Education, Training And The Labour Market // Research Topic Paper. London: Home Office Research and Planning Unit, 2000, no. 1.
  21. Engstrom D. M. The economic determinants of ethnic segregation in postwar Britain. Oxford, Discussion Papers in Economic and Social History, 1997, pp. 16–17.
  22. Smith S. The Politics of Race and Residence: Citizenship, Segregation and White Supremacy in Britain. Cambridge: Polity Press, 1989, pp. 39-43; Bhattacharyya G., Gabrie J., Small S. Race and Power: Global Racism in the Twenty First Century. London: Routledge, 2002, pp. 8, 31–2.
  23. Smith S. The Politics of Race and Residence: Citizenship, Segregation and White Supremacy in Britain. Cambridge: Polity Press, 1989. Трудящиеся-​иммигранты сосре­до­то­чены в опре­де­лен­ных рай­о­нах Англии: “около 41% всех трудящихся-​иммигрантов и 49% чер­но­ко­жих трудящихся-​иммигрантов нахо­дятся в рай­оне Большого Лондона. Еще 17% всех трудящихся-​иммигрантов и 22% чер­но­ко­жих трудящихся-​иммигрантов сосре­до­то­чены в трех город­ских агло­ме­ра­циях: Уэст-​Мидлендс, Уэст-​Йоркшир и Юго-​Восточный Ланкашир. Доля всех эко­но­ми­че­ски актив­ных лиц в этих рай­о­нах состав­ляет соот­вет­ственно 15% и 13%. Таким обра­зом, 58% всех трудящихся-​иммигрантов и 71% чер­но­ко­жих трудящихся-​иммигрантов нахо­дятся всего в четы­рех круп­ных город­ских рай­о­нах по срав­не­нию с 28% всех эко­но­ми­че­ски актив­ных лиц” (United Kingdom Unit for Manpower Studies. The Role of Immigrants in the Labour Market. London: Department of Employment, 1976, p. 112). В докладе Хоум-​офиса Великобритании за 2003 г. было пока­зано, что про­цент людей, живу­щих в непри­год­ных жили­щах, выше для всех групп этни­че­ских мень­шинств, чем у белых (См.: Pathak S. Race Research For The Future: Ethnicity In Education, Training And The Labour Market // Research Topic Paper. London: Home Office Research and Planning Unit, 2000, no. 1.). Маквей (McVeigh, Robbie “Racism and sectarianism, A comparison of Tottenham and West Belfast,” Ph.D. Thesis, Faculty of Economics and Social Sciences at Queen’s University Belfast, 1990.) срав­ни­вает этни­че­скую сегре­га­цию в Тоттенхэме и Западном Белфасте и ее связь с расиз­мом и “сек­тант­ским” шови­низ­мом соот­вет­ственно.
  24. Davis M. Comrade or Brother? A History of the British Labour Movement, 1789–1951. London: Pluto Press,1993, pp. 61–78, 90–103, 202–211.
  25. Anderson P. Origins of the Present Crisis // New Left Review. 1964, no. 23, pp. 26–51.
  26. Там же.
  27. Sakai J. Settlers: The Mythology of the White Proletariat from Mayflower to Modern. Oakland and Montreal: PM Press and Kersplebedeb, 2014, pp. 143–144. Русский пере­вод этой работы можно найти здесь http://left.ru/bib/index.phtml
  28. Там же, p. 160
  29. Allen J. The Negro Question in the United States. New York: International Publishers, 1936.
  30. Неофициальное назва­ние зако­нов южных шта­тов США о расо­вой сегре­га­ции, дей­ство­вав­ших с конца XIX до сере­дины XX вв. – Примеч. ред.
  31. Greenberg S. B. Race and State in Capitalist Development: Comparative Perspectives. New Haven: Yale University Press, 1980, pp. 328–356.
  32. Ошибка автора. В Финляндии фашизма не было, даже во время Второй миро­вой. – Примеч. ред.
  33. Sakai J. Settlers: The Mythology of the White Proletariat from Mayflower to Modern. Oakland and Montreal: PM Press and Kersplebedeb, 2014, p. 175.
  34. Leggett J. C. Class, Race and Labour: Working class Consciousness in Detroit. New York: Oxford University Press, 1968, p. 54.
  35. Allen R. L. Reluctant Reformers: The Impact of Racism on American Social Reform Movements. Washington, DC: Howard University Press, 1974, p. 166.
  36. Brown M. K., Carnoy M., Currie E., Ducter T., Oppenheimer D. B., Shultz M. M., Wellman D. Whitewashing Race: The Myth of a Color-​Blind Society. Berkeley: University of California Press, 2005, pp. 66–103.
  37. Du Bois W.E.B. “Marxism and the Negro Problem,” in Cary D. Wintz (ed.), African American Political Thought, 1890–1930: Washington, Du Bois, Garvey, and Randolph. New York: M.E. Sharpe, 1996 [1933], pp. 103–118.
  38. Allen J. The Negro Question in the United States. New York: International Publishers, 1936.
  39. Ignatiev N. How the Irish Became White. London: Routledge, 1995.
  40. Perryman W. Unfounded Loyalty: An In-​Depth Look into the Love Affair between Blacks and Democrats. New York: Pneuma Life Publishing, 2003.
  41. Все пере­чис­лен­ное абсо­лютно спра­вед­ливо, но вре­ме­нами в демо­кра­ти­че­ской пар­тии такими лиде­рами как Трумэн, Кеннеди и Джонсон велась и борьба с дис­кри­ми­на­цией. – Примеч. ред.
  42. Ganser D. NATO’s Secret Armies: Operation GLADIO and Terrorism in Western Europe. London: Routledge, 2004. Рус. пер.: Гансер Д. Секретные армии НАТО. Операция «Гладио» и тер­ро­ризм в Западной Европе. 2012.
  43. Halliday J., Cumings B. Korea: The Unknown War. London: Viking, 1988.
  44. Это про­изо­шло спу­стя 4 года после убий­ства Трухильо в резуль­тате заго­вора гене­ра­лов. – Примеч. ред.
  45. Solomon N., Erlich R. Target Iraq: What the News Media Didn’t Tell You. New York: Context Books, 2003.
  46. См.: The Liberal Holocaust: Imperialism and the Democratic Party. URL: http://www.axisoflogic.com/artman/publish/Article_12807.shtml
  47. Ford G. Black Politics Atrophies Under Obama. 2012. URL: https://www.blackagendareport.com/content/black-politics-atrophies-under-obama
  48. Hobsbawm E. Industry and Empire. Middlesex: Penguin, 1968, p. 139.
  49. Rubinson R. “Political transformation in Germany and the United States” in Barbara Hockey Kaplan (ed.), Social Change in the Capitalist World Economy. London: Sage Publications, 1978, p. 43.
  50. Там же, pp. 44–5.
  51. Wehler H. Bismarck’s Imperialism 1862–1890 // Past and Present. 1970, no. 48, August.
  52. Tenfelde K. “Germany” in Marcel van der Linden and Jürgen Rojahn (eds.), The Formation of Labour Movements, 1870–1914: An International Perspective. New York: Brill, 1990, p. 248.
  53. Lenin V. I. Imperialism: The Highest Stage of Capitalism. Peking: Foreign Languages Press, 1970 [1916], pp. 679–691.
  54. Geiss I. German Foreign Policy, 1871–1914. London: Routledge and Kegan Paul, 1976, p. 46. “Как интер­вен­ци­о­нист­ское госу­дар­ство, так и орга­ни­зо­ван­ный капи­та­лизм рас­смат­ри­вали праг­ма­тич­ную, анти­цик­ли­че­скую эко­но­ми­че­скую поли­тику как важ­ное сред­ство ста­би­ли­за­ции. Поэтому обе сто­роны при­да­вали реша­ю­щее зна­че­ние поощ­ре­нию экс­порт­ного наступ­ле­ния и заво­е­ва­нию ино­стран­ных рын­ков либо мето­дами нефор­маль­ного гос­под­ства, либо путем пря­мого коло­ни­аль­ного прав­ле­ния”. (Wehler H. Bismarck’s Imperialism 1862–1890 // Past and Present, 1970, no. 48, August. p. 121.
  55. Price M. Dispatches from the Weimar Republic: Versailles and German Fascism. London: Pluto Press, 1999, p. 6.
  56. Geiss I. German Foreign Policy, 1871–1914. London: Routledge and Kegan Paul, 1976, p. 47.
  57. Henderson W. O. Studies in German Colonial History. London: Frank Cass and Co. Ltd., 1962, p. 131. В 1911 г. общая чис­лен­ность немец­кого насе­ле­ния в афри­кан­ских и тихо­оке­ан­ских коло­ниях Германии (за исклю­че­нием Цзяо-​Чжоу) состав­ляла 16 947 (общая чис­лен­ность белого насе­ле­ния там соста­вила 21 667 чело­век).
  58. Fischer F. From Kaiserreich to Third Reich: Elements of Continuity in German History, 1871–1945, translated by Roger Fletcher. London: Routledge.1991, pp. 57–8.
  59. Там же.
  60. Krooth R. Arms and Empire: Imperial Patterns before World War II. California: Harvest Press, 1980.
  61. Город Веймар в Центральной Германии был рези­ден­цией Национального Собрания, сфор­ми­ро­ван­ного в январе 1919 г. (пер­во­на­чально бер­лин­скими рабо­чими и сол­дат­скими сове­тами) для замены импер­ского пра­ви­тель­ства Рейха и фак­ти­че­ски упразд­нен­ного нацист­ским Законом о чрез­вы­чай­ных пол­но­мо­чиях 1933 г.
  62. Lee M. M., Michalka W. German Foreign Policy, 1917–1933: Continuity or Break? New York: Berg, 1987, pp. 149–51.
  63. Там же, p. 91; Spaulding R. M. Osthandel and Ostpolitik: German Foreign Trade Policies in Eastern Europe. Oxford: Berghahn Books, 1997.
  64. Smith A. D. Guilty Germans? London: Victor Gollancz, 1942, p. 191.
  65. Schweitzer A. Big Business in the Third Reich. London: Eyre and Spottiswoode, 1964.
  66. В 1929 г. план Янга заме­нил план Дауэса, пред­ло­жив Германии менее тяж­кое бремя долга. План Дауэса был учре­жден после Первой миро­вой войны как согла­ше­ние между гер­ман­ским пра­ви­тель­ством и союз­ными дер­жа­вами (Великобританией, Францией и Соединенными Штатами), опре­де­ля­ю­щее харак­тер и раз­меры немец­ких воен­ных репа­ра­ций. Между 1924 и 1929 г. в рам­ках плана Дауэса Германия полу­чила кре­диты от США и Англии почти на 21 млрд рейхс­ма­рок. К 1935 г. эта цифра достигла 27 млрд (70% из кото­рых были предо­став­лены США).
  67. Horster-​Phillips U. “Conservative Concepts of Dictatorship in the Final Phase of the Weimar Republic” in Michael N. Dobkowski and Isidor Wallimann (eds.), Towards the Holocaust: the Social and Economic Collapse of the Weimar Republic. Connecticut: Greenwood Press, 1983, p. 120; Remmling G. W. “The Destruction of the Workers’ Mass Movements in Nazi Germany” in Michael N. Dobkowski and Isidor Wallimann (eds.), Radical Perspectives on the Rise of Fascism in Germany, 1919–1945. New York: Monthly Review Press, 1989, pp. 217–9; Ср.: Bullock A. Hitler: a Study in Tyranny. New York: Harper and Row, 1962, pp. 196–99.
  68. Horster-​Phillips U. “Conservative Concepts of Dictatorship in the Final Phase of the Weimar Republic” in Michael N. Dobkowski and Isidor Wallimann (eds.), Towards the Holocaust: the Social and Economic Collapse of the Weimar Republic. Connecticut: Greenwood Press, 1983, p. 120.
  69. Remmling G. W. “The Destruction of the Workers’ Mass Movements in Nazi Germany” in Michael N. Dobkowski and Isidor Wallimann (eds.), Radical Perspectives on the Rise of Fascism in Germany, 1919–1945. New York: Monthly Review Press, 1989, pp. 218–9.
  70. Там же.
  71. По сути, дело ско­рее в ресур­сах в целом и в рын­ках сбыта. – Примеч. ред.
  72. Tooze A.The Wages of Destruction: The Making and Breaking of the Nazi Economy. London: Penguin, 2007. Рус. пер.: Туз А. Цена раз­ру­ше­ния. Создание и гибель нацист­ской эко­но­мики. 2019.
  73. Hehn P. H. A Low. Dishonest Decade: The Great Powers, Eastern Europe, and the Economic Origins of World War II, 1930–1941. New York: Continuum, 2002, p. 33.
  74. В то время как в осталь­ной части кон­ти­нен­таль­ной Европы кор­по­ра­тив­ные инве­сти­ции США сокра­ти­лись, в нацист­ской Германии они выросли на 48,5% между 1929 и 1940 гг. Многие аме­ри­кан­ские кор­по­ра­ции, такие как General Motors и Ford, имели заводы в Германии, кото­рые исполь­зо­вали раб­ский труд и про­из­во­дили воен­ную про­дук­цию для Германии. Во время Второй миро­вой войны аме­ри­кан­ские и бри­тан­ские бом­бар­ди­ров­щики наме­ренно избе­гали уда­ров по этим заво­дам, и после войны они полу­чали ком­пен­са­цию за счет аме­ри­кан­ских нало­го­пла­тель­щи­ков за любой нане­сен­ный им ущерб. В годы, непо­сред­ственно пред­ше­ство­вав­шие Второй миро­вой войне, нацист­ская Германия полу­чила около 1 млрд долл. инве­сти­ций от США и Великобритании. 50% сырья и дру­гих поста­вок, необ­хо­ди­мых для ее воен­ной эко­но­мики, посту­пило из Великобритании, Франции, США и их коло­ни­аль­ных тер­ри­то­рий (Novosti Press Agency. Recalling the Past for the Sake of the Future: The Causes, Lessons and Results of World War Two. Moscow: Novosti Press Agency Publishing House.1985, pp. 10–11; Preparata G. G. Conjuring Hitler: How Britain And America Made the Third Reich. London: Pluto, 2005.)
  75. Bessel R. Hitler’s American dream. Review of Tooze, Adam (2007) The Wages of Destruction: The Making and Breaking of the Nazi Economy (London: Penguin) // Times Higher Education. 2006, October 13.
  76. Strobl G. The Germanic Isle: Nazi Perceptions of Britain. Cambridge: Cambridge University Press, 2000, p. 91; Ср.: Sarkisyanz M. Hitler’s English Inspirers. Belfast: Athol Books, 2003.
  77. Traverso E. “The New Anti-​Communism: Rereading the Twentieth Century” in Mike Haynes and Jim Wolfreys (eds.), History and Revolution: Refuting Revisionism. London: Verso, 2007, p. 138.
  78. Merson A. The Nazis and Monopoly Capital // Our History. 1973, no. 57, Summer.
  79. Berghahn V. R. Imperial Germany, 1871–1914: Economy, Society, Culture and Politics. Oxford: Berghahn Books, 1994, p. 1.
  80. Marks H. J. The sources of reformism in the Social Democratic Party of Germany, 1890–1914 // Journal of Modern History. 1939, vol. 11, no. 3, September.
  81. Berghahn V. R. Imperial Germany, 1871–1914: Economy, Society, Culture and Politics. Oxford: Berghahn Books, 1994, p. 25.
  82. Bayly C. A. The Birth of the Modern World, 1780–1914: Global Connections and Comparisons. Oxford: Blackwell Publishing, 2004, p. 273.
  83. Fletcher R. Revisionism and Empire: Socialist Imperialism in Germany, 1897–1914. London: George Allen and Unwin, 1984, p. 108.
  84. Rubinson R. “Political transformation in Germany and the United States” in Barbara Hockey Kaplan (ed.), Social Change in the Capitalist World Economy. London: Sage Publications, 1978, p. 51; Breuilly J. The Labour Aristocracy in Britain and Germany: A Comparison / Labour and Liberalism in Nineteenth Century Europe. Manchester: Manchester University Press, 1992, p. 29; Hammerow T. The Social Foundations of German Unification, 1858–1871. New Jersey: Princeton University Press, 1969.
  85. Eley G. Defining Social Imperialism: Use and Abuse of an Idea // Social History. 1976. Vol. I, No. 3. p. 287; Ср.: Bracher K. The Nazi Takeover // History of the 20th Century. 1969, vol. 48. p. 1339.
  86. Это утвер­жде­ние не совсем кор­ректно, ведь реви­зи­о­низм воз­ник позже созда­ния импе­рии. – Примеч. ред.
  87. Fletcher R. Revisionism and Empire: Socialist Imperialism in Germany, 1897–1914. London: George Allen and Unwin, 1984, p. 93.
  88. Там же, p. 81.
  89. Smith W. D. The German Colonial Empire. University of North Carolina Press, 1978; Curry J. Herero Heroes: A Socio-​Political History of the Herero of Namibia, 1890-1923. Oxford: Oxford University Press, 1999.
  90. Delmer S. Weimar Germany: Democracy on Trial. London: Macdonald/​Library of the Twentieth Century, 1972; Price M. Dispatches from the Weimar Republic: Versailles and German Fascism. London: Pluto Press, 1999; Crook W. H. The General Strike: A Study of Labor’s Tragic Weapon in Theory and Practice. University of North Carolina Press, 1931; Dutt R. P. Fascism and Social Revolution: A Study of the Economics and Politics of the Extreme Stages of Capitalism in Decay. Chicago: Proletarian Publishers, 1978 [1934]; Olgin M. J. Trotskyism: Counter-​Revolution in Disguise. San Francisco: Proletarian Publishers, 1935; Rosenberg A. A History of the German Republic. London: Methuen and Co. Ltd., 1936.
  91. Ruger A. “The Colonial Aims of the Weimar Republic” in Stoecker 1977, p. 298.
  92. Там же, p. 300.
  93. Там же, p. 307
  94. Edwards H. W. Labor Aristocracy: Mass Base of Social Democracy. Stockholm: Aurora Press, 1978, p. 39.
  95. Crew D. F. Town in the Ruhr: A Social History of Bochum, 1860–1914. New York: Columbia University Press, 1979, p. 217; Ср.: Hickey S. “The shaping of the German labour movement: miners in the Ruhr” in R.J. Evans (ed.), Society and Politics in Wilhelmine Germany. London: Croom Helm, 1978.
  96. Rosenberg A. A History of the German Republic. London: Methuen and Co. Ltd., 1936, p. 291.
  97. Независимая социал-​демократическая пар­тия (Unabhängige Sozialdemokratische Partei Deutschlands, USPD) была неустой­чи­вой коа­ли­цией, сфор­ми­ро­ван­ной в 1917 г. выход­цами из СДПГ, сто­я­щими на анти­во­ен­ных пози­циях
  98. Rosenberg A. A History of the German Republic. London: Methuen and Co. Ltd., 1936, p. 294. Фогт (Vogt S. Nationaler Sozialismus und Soziale Demokratie: Die sozialdemokratische Junge Rechte, 1918–1945. Bonn: Verlag J.H.W. Dietz Nachf, 2006) идет дальше, под­чер­ки­вая реак­ци­он­ную поли­тику СДПГ. Он пред­по­ла­гает, что пра­вая тен­ден­ция Веймарской социал-​демократии – кото­рую он назы­вает Junge Rechte – фак­ти­че­ски вклю­чала в себя «фёль­киш­ские» “национал-​социалистические” тра­ди­ции, подоб­ные тра­ди­циям НСДАП. Как и НСДАП, СДПГ Веймарской эпохи была пол­но­стью при­вер­жена этни­че­скому наци­о­наль­ному шови­низму, идее экс­пан­сии на Восток и отра­жала инте­ресы “реак­ци­он­ного Mittelstand” (сред­него класса). Интересный ответ Фогта на кри­ти­че­ский обзор Курландера (Kurlander) на его книгу можно найти по ссылке:https://lists.h-net.org/cgi-bin/logbrowse.pl?trx=vx&list=h-german&month=0706&week=c&msg=dIUaX9sfvCF%2bpq0AcKfbDw&user=&pw=
  99. Jaffe H. The Pyramid of Nations. Milan: Victor, 1980, p. 55.
  100. Abraham D. The Collapse Of The Weimar Republic: Political Economy and Crisis. New York: Holmes & Meier, 1986, pp. 238–242.
  101. Подразумеваются займы Германии от США и дру­гих импе­ри­а­ли­сти­че­ских стран. – Примеч. ред.
  102. Речь идет о лег­кой и капи­та­ло­ем­кой маши­но­стро­и­тель­ной, элек­тро­тех­ни­че­ской и хими­че­ской отрас­лях. – Примеч. ред.
  103. Там же, p. 16.
  104. Geary D. ‘Labor’s Way’: A Response to David Abraham // International Labor and Working-​Class History. 1985, no. 28, Autumn, p. 41.
  105. Vajda M. Fascism as a Mass Movement. London: Allison & Busby, 1976, pp. 15, 19.
  106. Eley G. “What Produces Fascism: Preindustrial Traditions or a Crisis of the Capitalist State?” in Michael N. Dobkowski and Isidor Wallimann (eds.), Radical Perspectives on the Rise of Fascism in Germany, 1919–1945. New York: Monthly Review Press, 1989, p. 78; Ср.: Larsen S. U., Hagtvet B., Myklebust J. P. Who Were the Fascists? Social Roots of European Fascism. Bergen: Universitetsforlaget, 1980.
  107. Schoenbaum D. Hitler’s Social Revolution: Class and Status in Nazi Germany, 1933–1939. London: Wiedenfelt and Nicolson, 1966, pp. 78–9; Kater M. The Nazi Party. Oxford: Blackwell, 1983, pp. 117–119.
  108. Mason T. National Socialism and the Working Class, 1925 – May 1933 // New German Critique. 1977, no. 11, Spring.
  109. Geary D. Who voted for the Nazis? Electoral history of the National Socialist German Workers Party // History Today. 1998, October, vol. 48, no. 10, pp. 8–14.
  110. Brustein W. The Logic of Evil: The Social Origins of the Nazi Party, 1925–1933. New Haven: Yale University Press, 1996, p. 120.
  111. Там же, p. 157.
  112. Там же, p. 148.
  113. Там же, pp. 148–9.
  114. Там же, p. 149.
  115. Там же.
  116. Там же, p. 153.
  117. Немецкая Народная пар­тия (Deutsche Volkspartei, DVP), до 1918 г. назы­вав­ша­яся Национал-​либеральной пар­тией (Nationalliberale Partei), пред­став­ляла в Германии круп­ную про­мыш­лен­ность. Ее лиде­ром был министр ино­стран­ных дел Веймарской рес­пуб­лики Густав фон Штреземан.
  118. Там же, pp. 153–154.
  119. Там же, pp. 155–156.
  120. Grunberger R. A Social History of the Third Reich. London: Penguin Books, 1974, pp. 242, 247.
  121. Schoenbaum D. Hitler’s Social Revolution: Class and Status in Nazi Germany, 1933–1939. London: Wiedenfelt and Nicolson, 1966, pp. 102–3.
  122. Neumann F. Behemoth: The Structure and Practice of National Socialism. London: Victor Gollancz, 1943, pp. 354–6; Grunberger R. A Social History of the Third Reich. London: Penguin Books, 1974, p. 252; Bry G. Wages in Germany. New Jersey: Princeton University Press, 1960, pp. 235–9; Guillebaud C.W. The Economic Recovery of Germany. London: MacMillan & Co., 1939, pp. 204, 178, 187; Schoenbaum D. Hitler’s Social Revolution: Class and Status in Nazi Germany, 1933–1939. London: Wiedenfelt and Nicolson, 1966, pp. 104–106.
  123. Grunberger R. A Social History of the Third Reich. London: Penguin Books, 1974, pp. 261–2.
  124. Kater M. The Nazi Party. Oxford: Blackwell, 1983, p. 82.
  125. Там же, p. 85.
  126. Aly G. Hitler’s Beneficiaries: Plunder, Racial War and the Nazi Welfare State, translated by Jefferson S. Chase. New York: Metropolitan Books, 2007; Biehl J. How Germans fell for the ‘feelgood’ Fuehrer // Der Spiegel. 2005, March 22. Али ранее под­чер­ки­вал эко­но­ми­че­скую логику еврей­ского Холокоста. См. работу Браунинга (Browning C. The Path to Genocide: Essays on Launching the Final Solution. London: Canto, 1995.), в кото­рой кратко изло­жена суть деба­тов между “функ­ци­о­на­ли­стами”, кото­рые, как и Али, отме­чают эко­но­ми­че­ские истоки нацист­ского стрем­ле­ния к гено­циду, и “интен­ци­о­на­ли­стами”, кото­рые под­чер­ки­вают при­мат его идео­ло­ги­че­ских и “ирра­ци­о­наль­ных” аспек­тов.
  127. Там же, p. 291.
  128. Там же, p. 317.
  129. Grunberger R. A Social History of the Third Reich. London: Penguin Books, 1974, p. 259.
  130. Там же, p. 241.
  131. Mason T. Labour in the Third Reich, 1933–1939 // Past and Present. 1966, no. 33, April, p. 127.
  132. Aly G. Wie die Nazis ihr Volk kauften // Die Zeit. 2005. April 6.
  133. Tooze A.“Economics, Ideology and Cohesion in the Third Reich: A critique of Goetz Aly’s Hitler’s Volksstaat,” English version of essay for Dapim Lecheker HaShoah. 2005. URL: http://www.hist.cam.ac.uk/academic_staff/further_details/tooze-aly.pdf Али утвер­ждает, что более 2/3 нацист­ского воен­ного бюд­жета состав­ляла кон­три­бу­ция заво­е­ван­ных стран, зара­бот­ная плата при­ну­ди­тель­ных рабо­чих и кон­фис­ко­ван­ное иму­ще­ство евро­пей­ских евреев. Туз, однако, наста­и­вает на том, что фак­ти­че­ские воен­ные рас­ходы (раз­мер их стал изве­стен уже после пора­же­ния Германии) финан­си­ро­ва­лись при­мерно на 50% на кре­дит­ной основе, что сви­де­тель­ствует о том, что немец­кая доля нацист­ских воен­ных рас­хо­дов намного выше по срав­не­нию с ино­стран­ной, чем пред­по­ла­гает Али. В ответ на это Али отме­тил, что вклю­че­ние в под­счет госу­дар­ствен­ного долга оши­бочно, если ана­ли­зи­ро­вать успехи Гитлера в деле фор­ми­ро­ва­ния обще­ствен­ных настро­е­ний. “Тогда, как и сей­час, – пишет Али (Aly G. Wie die Nazis ihr Volk kauften // Die Zeit. 2005, April 6.), – люди инте­ре­су­ются госу­дар­ствен­ным дол­гом лишь мимо­хо­дом, но они начи­нают воз­ра­жать, когда вдруг их налоги повы­ша­ются до 10 или даже 50%. Вот что важно в моем ана­лизе. Речь идет о спо­собе вза­и­мо­дей­ствия народа и вла­сти, а не о про­сче­тах в воен­ных рас­хо­дах”. Для срав­не­ния, в 2009 г. дефи­цит тор­го­вого баланса США соста­вил $380,7 млрд, что зна­чи­тельно больше, чем ВВП всего Африканского кон­ти­нента, за исклю­че­нием Южной Африки, Нигерии, Египта, Алжира и Ливии.
  134. Dimitrov G. Against Fascism & War / Report to the 7th World Congress of the Communist International.1935, p. 2.
  135. Необходимо учи­ты­вать, что это про­грамма вре­мён "социал-​фашизма", т.е. обви­не­нии социал-​демократов в скры­том фашизме, кото­рая поро­дила так­тику, при­вед­шую к рас­колу рабо­чего дви­же­ния и став­шую одной из при­чин победы фашизма в Германии. Тем не менее, СДПГ дей­стви­тельно играла весьма реак­ци­он­ную роль. Подробнее см.: Гинцберг Л. Германская социал-​демократия в период фаши­за­ции Германии (годы канц­лер­ства Брюнинга) (saint-juste.narod.ru/spd.html), Датт Р.П. Социал-​демократия и фашизм (saint-juste.narod.ru/Palme_Dutt.html). – Примеч. ред.
  136. Communist Party of Great Britain, The Communist Review, vol. II, January 1930, no. 1.
  137. Smith W. D. The German Colonial Empire. University of North Carolina Press, 1978, pp. 60–5.
  138. Gopal S. Jawarharlal Nehru: A Biography, 1889–1947. London: Cape, 1975, p. 237; Nehru J. The Discovery of India. London, 1961, pp. 511–14.
  139. Schmitt-​Egner P. Kolonialismus und Faschismus: Am Deutschen Beispiel. Giessen: Andreas Achenbach, 1975, p. 5; Ср.: Sarkisyanz M. Hitler’s English Inspirers. Belfast: Athol Books, 2003.
  140. Lal V. Manifesto on Western Racism // American Historical Review. 1998, vol. 103, December, pp. 1188–89.
  141. Hehn P. H. A Low Dishonest Decade: The Great Powers, Eastern Europe, and the Economic Origins of World War II, 1930–1941. New York: Continuum, 2002, p. 145.
  142. Löwenthal R. “The fascist state and monopoly capitalism” in Beetham 1983, pp. 338–9.
  143. Sayles J. Y. Meditations on Frantz Fanon’s Wretched of the Earth: New Afrikan Revolutionary Writings. Chicago and Montreal: Spear and Shield Publications and Kersplebedeb, 2010, p. 188.
  144. Некорректно харак­те­ри­зо­вать это и подоб­ные ему совре­мен­ные дви­же­ния как фашист­ские. Фашизм был ору­дием бур­жу­а­зии в кон­крет­ных усло­виях 1920-​-​1930-​х гг., необ­хо­ди­мым для уси­ле­ния госу­дар­ства и исполь­зо­ва­ния его в своих целях. Сегодня Национальный фронт и т.п. вряд ли явля­ются чем-​то боль­шим, чем про­сто реак­ци­он­ными дви­же­ни­ями. См. суж­де­ние Жан-​Марка Руйяна по этому поводу: Левые и нео­ли­бе­ра­лизм (scepsis.net/library/id_3519.html). – Примеч. ред.
  145. Weissmann K. The epoch of National Socialism // The Journal of Libertarian Studies. 1996, vol. 12, no. 2, Fall, pp. 257–294. URL: http://mises.org/journals/jls/12_2/12_2_3.pdf
  146. Townsend M. Searchlight poll finds huge support for far right ‘if they gave up violence’. Level of far-​right support could outstrip that in France or Holland, says poll for Searchlight // The Guardian. 2011, February 26. URL: http://www.guardian.co.uk/uk/2011/feb/27/support-poll-support-far-right
  147. Oesch D. Explaining Workers’ Support for Right-​Wing Populist Parties in Western Europe: Evidence from Austria, Belgium, France, Norway, and Switzerland // International Political Science Review. 2008, vol. 29, no. 3, p. 350.
  148. Это поня­тие – эвфе­мизм цити­ру­е­мого автора, при­кры­ва­ю­щий попу­лист­ский шови­низм, кото­рый широко рас­про­стра­нен среди рабо­чей ари­сто­кра­тии. – Примеч. ред.
  149. Там же
  150. Wacquant L. Punishing the Poor: The Neoliberal Government of Social Insecurity, Durham. N.C.: Duke University Press, 2009.
  151. Хотя они и не были доста­точно при­быль­ными, чтобы поро­дить мас­со­вую рабо­чую ари­сто­кра­тию, отно­ше­ния между Советским Союзом и стра­нами Третьего мира, вхо­див­шими в сферу его вли­я­ния, имели эле­менты такого “соци­а­ли­сти­че­ского” нео­ко­ло­ни­а­лизма. См., напри­мер, иссле­до­ва­ние Цохаса (Tsokhas K. The political economy of Cuban dependence on the Soviet Union // Theory and Society, 1980, vol. 9, no. 2, Special Issue on Actual Socialisms, March, pp. 319–362.) для убе­ди­тель­ного ана­лиза про­ник­но­ве­ния на Кубу совет­ского “социал-​империализма”.
  152. Chomsky N., Herman E. S. Manufacturing Consent: The Political Economy of the Mass Media. New York: Pantheon Books, 1988; Edwards D., Cromwell D. The Guardians of Power: The Myth of the Liberal Media. London: Pluto Press, 2005.
  153. Haithcox J. P. Communism and Nationalism in India: M.N. Roy and Comintern Policy, 1920–1939. New Jersey: Princeton University Press, 1971, p. 203.
  154. Thomson D., Larson R. Where Were You Brother? An Account of Trade Union Imperialism. London: War on Want, 1978.
  155. Там же, p. 73.
  156. Там же, p. 28.
  157. Sprague J. Failed Solidarity: The ICFTU, AFL-CIO, ILO, and ORIT in Haiti // Labor Notes. 2006. September 28. URL: http://labornotes.org/node/230
  158. Masuku B. ITUC World Congress and ILO Conference outcomes: Spaces for real change or illusions of a dream permanently deferred? 2010, URL: http://www.unionbook.org/profiles/blogs/cosatu-first-substantial-and Ким Сципес (Scipes K. Labor Imperialism Redux? The AFL-CIO’s Foreign Policy Since 1995 // Monthly Review. 2005, vol. 57, no. 1, May. URL: http://www.monthlyreview.org/0505scipes.htm) и Гарри Келбер (Kelber H. AFL-CIO’s Dark Past: A 6-​Part Series // The Labor Educator. 2004, online: http://www.laboreducator.org/darkpast.htm) подробно писали о том, как рабо­чее дви­же­ние Соединенных Штатов созна­тельно стало инстру­мен­том импе­ри­а­ли­сти­че­ской внеш­ней поли­тики США