Критика философских взглядов журнала «Прорыв» на материю, пространство и время

Критика философских взглядов журнала «Прорыв» на материю, пространство и время
~ 84 мин

Введение

Бытие, мате­рия, про­стран­ство, время и дви­же­ние — клю­че­вые поня­тия науки, осо­зна­ние и усво­е­ние кото­рых явля­ется отправ­ным пунк­том для науч­ного позна­ния при­роды. Своё совре­мен­ное содер­жа­ние эти кате­го­рии обрели с раз­ви­тием науч­ной фило­со­фии — диа­лек­ти­че­ского материализма.

Бытие, мате­рия, про­стран­ство, время и дви­же­ние явля­ются наи­бо­лее все­объ­ем­лю­щими, и, вме­сте с тем, наи­бо­лее отвле­чён­ными (абстракт­ными) поня­ти­ями. Лишённые вся­ких кон­крет­ных форм, они не под­да­ются нагляд­ному пред­став­ле­нию. В этом и заклю­ча­ется труд­ность раз­мыш­ле­ния над дан­ными кате­го­ри­ями. Недобросовестные умы, не желая доволь­ство­ваться пустыми опре­де­ле­ни­ями, пыта­ются их «обо­га­тить», «углу­бить», доба­вить к ним какой-​нибудь «инте­рес­ный» смысл, кото­рый под­ска­зы­вает им их вооб­ра­же­ние. Будучи обо­га­щён­ными и углуб­лен­ными, эти кате­го­рии при­об­ре­тают порой уди­ви­тель­ные каче­ства и свой­ства, кото­рые поз­во­ляют фило­софу взгля­нуть «по-​новому» на окру­жа­ю­щий мир и выве­сти новую тео­рию. Но вме­сте с этим обо­га­ще­нием и углуб­ле­нием эти все­об­щие кате­го­рии теряют свою все­общ­ность и абстракт­ность, свою диа­лек­ти­че­скую при­роду, свою логи­че­скую стро­гость, пере­пу­ты­ва­ясь с более кон­крет­ными кате­го­ри­ями и, в конеч­ном счёте, пере­хо­дят из сферы науки в сферу празд­ных фан­та­зий. Всякая тео­рия, осно­ван­ная на чистом вооб­ра­же­нии и недоб­ро­со­вест­ном обра­ще­нии с поня­ти­ями, пере­стаёт быть науч­ной и ста­но­вится метафизикой.

В то время как бур­жу­аз­ная фило­со­фия пест­рит раз­но­об­ра­зием путан­ных и мета­фи­зи­че­ских про­жек­тов, кото­рые даже и не пред­по­ла­гают науку, марк­сист­ская фило­со­фия не допус­кает ника­кого празд­ного шата­ния мысли, а тре­бует стро­гой науч­но­сти. Поэтому кри­ти­че­ский ана­лиз тео­ре­ти­че­ских тру­дов, авторы кото­рых пре­тен­дуют на зва­ние марк­си­стов, пред­став­ля­ется инте­рес­ным и полез­ным для общего дела про­па­ганды марксизма.

Вышеупомянутая недоб­ро­со­вест­ность при обра­ще­нии с общими кате­го­ри­ями обна­ру­жи­лась в фило­соф­ских ста­тьях жур­нала «Прорыв», в кото­рых авторы высту­пают в роли побор­ни­ков диа­лек­ти­че­ского мате­ри­а­лизма. В дан­ной ста­тье изло­жен крат­кий обзор и ана­лиз основ­ных тези­сов, выдви­ну­тых в этих работах.

В жур­нале «Прорыв» опуб­ли­ко­ван ряд ста­тей, так или иначе затра­ги­ва­ю­щих фило­со­фию мате­рии, про­стран­ства и вре­мени и фило­соф­скую интер­пре­та­цию тех физи­че­ских тео­рий, в кото­рых этим поня­тиям уде­ля­ется осо­бое вни­ма­ние. Авторами ста­тей высту­пали по боль­шей части Валерий Подгузов (ста­тьи 1998, 2012, 2014, 2016 годов), Ольга Петрова (2001 г.) и Игорь Советский (2016). Представляется разум­ным при­нять за «гене­раль­ную линию» жур­нала «Прорыв» в фило­со­фии вообще и в вопросе вза­и­мо­от­но­ше­ния мате­рии, про­стран­ства и вре­мени пози­цию Валерия Подгузова, коль скоро он обла­дает весо­мым авто­ри­те­том и явля­ется глав­ным идео­ло­гом жур­нала. Принимая во вни­ма­ние, что изло­же­ние (а воз­можно, и пони­ма­ние) фило­соф­ских абстрак­ций варьи­ру­ется от автора к автору, будем счи­тать, что осталь­ные авторы, опуб­ли­ко­вав­шие в «Прорыве» свои ста­тьи на эту же тему, выра­жают согла­сие с пози­цией Подгузова, так как кри­тики от них заме­чено не было. Тем не менее, в дан­ной работе рас­смот­рены будут взгляды не одного Подгузова.

Сам Валерий Подгузов в своих тру­дах назы­вает свою фило­со­фию «диа­ма­ти­кой». Представляется умест­ным при­нять такую тер­ми­но­ло­гию. В дан­ной работе будет рас­смот­рено то, как и насколько эта диа­ма­тика соот­но­сится с диа­лек­ти­че­ским материализмом.

Но прежде, чем при­сту­пить непо­сред­ственно к ана­лизу пута­ницы и заблуж­де­ний авто­ров «Прорыва», пред­став­ля­ется умест­ным при­ве­сти крат­кий обзор того, как тема мате­рии, про­стран­ства и вре­мени освя­щена в неко­то­рых тече­ниях бур­жу­аз­ной философии.

Буржуазная философия

Современная бур­жу­аз­ная фило­со­фия вынуж­дена игно­ри­ро­вать дости­же­ния диа­лек­ти­че­ского мате­ри­а­лизма в раз­ра­ботке исход­ного пункта фило­со­фии как науки — «основ­ного вопроса фило­со­фии» — вопроса об отно­ше­нии субъ­екта к объ­екту, мыш­ле­ния к бытию, чело­века к при­роде. Буржуазная фило­со­фия отка­зы­ва­ется от поста­новки основ­ного вопроса, избе­гает раз­го­во­ров об объ­ек­тив­ной реаль­но­сти и пыта­ется пере­на­зна­чить пред­мет фило­со­фии на любой част­ный вопрос и абсо­лю­ти­зи­ро­вать его. Современные школы бур­жу­аз­ной мысли вынуж­дены обра­щаться за содер­жа­нием к домарк­сист­ским философам-​идеалистам. У бур­жу­аз­ной фило­со­фии про­сто нет дру­гого выхода: опро­верг­нуть или пошат­нуть мате­ри­а­лизм она не в силах, а при­знать его истин­ность — зна­чит отри­цать саму себя. Вопрос о сущ­но­сти про­стран­ства и вре­мени выпал из инте­ре­сов бур­жу­аз­ных фило­со­фов вслед за темой мате­рии. Причины этому можно найти в фило­соф­ских кон­цеп­циях, кото­рые сло­жи­лись в XX веке.

Значимое место у совре­мен­ных бур­жу­аз­ных фило­со­фов зани­мает так назы­ва­е­мый физи­ка­лизм, то есть при­зна­ние той кар­тины мира, кото­рую опи­сы­вают обще­при­знан­ные физи­че­ские тео­рии. Философия ста­но­вится в хвост физике — Конт, Спенсер и Милль были бы рады такому поло­же­нию дел. Современные резо­нёры заим­ствуют наи­бо­лее рас­про­стра­нён­ные фило­соф­ские взгляды вели­ких физи­ков XX века, кото­рые в общем слу­чае пред­став­ляют собой «эклек­ти­че­скую похлёбку» из раз­ных шко­лок пози­ти­визма и стыд­ли­вого сти­хий­ного мате­ри­а­лизма, а в част­ных слу­чаях явля­ются откро­вен­ным иде­а­лиз­мом (Гейзенберг, Бор).

В пози­ти­вист­ском направ­ле­нии бур­жу­аз­ной фило­со­фии физи­ка­лизм высту­пает как логи­че­ское про­дол­же­ние основ­ного прин­ципа пози­ти­визма, сфор­му­ли­ро­ван­ного Контом:

«Наука — сама себе фило­со­фия».

Современный «фило­соф науки» или «ана­ли­ти­че­ский фило­соф» на вопрос о сущ­но­сти про­стран­ства и вре­мени либо отве­тит нау­ко­об­раз­ным опре­де­ле­нием из попу­ляр­ных бро­шю­рок по тео­рии отно­си­тель­но­сти и кван­то­вой меха­ники, либо назо­вёт такой вопрос «мета­фи­зи­че­ским» и отка­жется на него отве­чать. Позитивист счи­тает, что поло­жи­тель­ные науки и мате­ма­тика уже разо­бра­лись с мате­рией, про­стран­ством и вре­ме­нем, и фило­со­фии здесь больше делать нечего. Резюмируя этот вопрос, можно утвер­ждать, что темы мате­рии, про­стран­ства и вре­мени сего­дня не явля­ются пред­ме­тами бур­жу­аз­ной фило­со­фии. В то же время, эти темы вызы­вают инте­рес у любого, кто пыта­ется осмыс­лить и интер­пре­ти­ро­вать дости­же­ния физики XX века.

Философия Валерия Подгузова

Бытие

Впервые свои взгляды на тему бытия, мате­рии, про­стран­ства и вре­мени Валерий Подгузов подробно изла­гает в ста­тье 1998 года «Методологические аспекты тео­рии раз­ви­тия»1 . Данная ста­тья начи­на­ется с кри­тики вуль­гар­ного пони­ма­ния рево­лю­ции и эво­лю­ции, а кон­кретно, тех слу­чаев, когда эти поня­тия часто пре­под­но­сятся как абсо­лютно аль­тер­на­тив­ные друг другу. Завершая своё вве­де­ние кон­ста­та­цией тео­ре­ти­че­ской смерти КПСС, Подгузов утвер­ждает все­об­щую необ­хо­ди­мость тео­ре­ти­че­ского осмыс­ле­ния самых основ фило­со­фии и пред­ла­гает чита­те­лям своё пони­ма­ние кате­го­рий «эво­лю­ция» и «рево­лю­ция». Поэтому кроме пер­вого пара­графа, боль­шая часть ста­тьи отве­дена под изло­же­ние общих фило­соф­ских категорий.

Начиная с самого общего поня­тия бытия, Подгузов пишет (здесь и далее орфо­гра­фия сохранена):

«БЫТИЕ — это слово, при­ня­тое для обо­зна­че­ния ВСЕХ част­но­стей СРАЗУ без­условно НАЛИЧЕСТВУЮЩИХ в рам­ках ВСЕХ СВОИХ внут­рен­них и внеш­них свя­зей, НЕЗАВИСИМО от того, знает об этом кто-​нибудь или нет. БЫТИЕ есть общее пер­вич­ное свой­ство, при­су­щее всем объ­ек­тивно нали­че­ству­ю­щим част­но­стям. Бытие любой част­но­сти про­ти­во­по­став­лено всему осталь­ному бытию и уже одного этого доста­точно для того, чтобы понять, что общее дав­леет над част­ным»2 .

Сразу стоит отме­тить весьма воль­ное, если не ска­зать про­из­воль­ное, обра­ще­ние со сло­вами и пре­не­бре­же­ние какой-​либо логи­че­ской после­до­ва­тель­но­стью. Бытие Подгузов опре­де­ляет как бытие чего-​то (част­но­стей), бытие при­рав­ни­ва­ется нали­чию чего-​то, то есть более кон­крет­ному налич­ному бытию. Можно допу­стить, что такое опре­де­лён­ное бытие и под­ра­зу­ме­ва­лось. Но в том же пред­ло­же­нии он опре­де­ляет ещё и объ­ек­тив­ное бытие, что сле­дует из фразы «…НЕЗАВИСИМО от того, знает об этом кто-​нибудь или нет». Слово «част­но­сти» Подгузову нра­вится поме­щать в каж­дую фразу, без какого-​либо пояс­не­ния, о част­но­сти чего, по отно­ше­нию к какому общему, идёт речь. Назвать бытие сум­мой всех част­но­стей бытия, кото­рые есть, — это не ска­зать ничего — тав­то­ло­гия. Но здесь мы видим, что до вся­кого бытия, кото­рое только начали опре­де­лять, уже есть (бытие) некие связи, внут­рен­ние и внеш­ние. Это пороч­ный круг.

Видимо, автору так хоте­лось рас­ска­зать побольше своих мыс­лей и пред­став­ле­ний о бытии, что он не смог пре­одо­леть соблазна впих­нуть их все в опре­де­ле­ние. Такая про­из­воль­ность и небреж­ность в логике опре­де­ле­ний едва отли­чима от откро­вен­ной пута­ницы. И уже одного этого доста­точно для того, чтобы понять стиль под­гу­зов­ского тео­ре­ти­зи­ро­ва­ния. Такая фило­со­фия ближе к дур­ной софи­стике, чем к диалектике.

Стоит также отме­тить, что про­бле­мой дан­ного опре­де­ле­ния явля­ется вовсе не его бес­смыс­лен­ность и три­ви­аль­ность. То, что про бытие бук­вально нечего ска­зать, отра­жает саму суть этого поня­тия. Но именно это свой­ство бытия, а не про­из­воль­ный набор слов, и должно быть осмыс­лено и опи­сано доб­ро­со­вест­ным фило­со­фом, как мы уви­дим это далее на при­мере Гегеля. Вернёмся к пояс­не­ниям Подгузова:

«Наиболее важ­ной харак­те­ри­сти­кой БЫТИЯ вообще явля­ется то, что оно есть ОБЪЕКТИВНАЯ РЕАЛЬНОСТЬ. Если при­знать бытие бога, тогда тем более при­дётся при­знать, что бог суще­ствует абсо­лютно неза­ви­симо от чело­ве­че­ского созна­ния. Однако тот мно­го­ты­сяч­ный пан­теон богов, кото­рым моли­лись и молятся веру­ю­щие во всём мире, и та жут­кая поно­жов­щина, кото­рая сопут­ствует ВСЕЙ рели­ги­оз­ной исто­рии чело­ве­че­ства, сви­де­тель­ствует как раз об обрат­ном, что „бога“, неза­ви­си­мого от чело­ве­че­ского созна­ния нет, а вот нали­чие неко­то­рых дру­гих объ­ек­тив­ных реаль­но­стей никто пока не отри­цает»3 .

Здесь уже ясно, что наш диа­ма­тик сме­ши­вает чистое бытие (самое абстракт­ное), налич­ное бытие (пер­вое кон­крет­ное) и бытие объ­екта (очень кон­крет­ное). В послед­ней строчке при­ве­дён­ной цитаты пока ещё в неяв­ном виде выдви­нута основ­ная ошибка диа­ма­тики: утвер­жде­ние несколь­ких объ­ек­тив­ных реаль­но­стей, отход от монизма к плю­ра­лизмутри­а­лизму). Подробнее это будет пока­зано ниже.

Для срав­не­ния обра­тимся к Гегелю, коль скоро его изло­же­ние объ­ек­тив­ной логики явля­ется наи­бо­лее пол­ным и глу­бо­ким в исто­рии чело­ве­че­ства, да и сам Подгузов его чествует во вве­де­нии к ста­тье 1998 года. Всякий, кто изу­чал (или пытался изу­чить) геге­лев­скую логику, знает осо­бую спе­ци­фику его опре­де­ле­ний. Ссылаясь на Спинозу, Гегель гово­рит, что опре­де­ле­ние — это прежде всего отри­ца­ние. Конечно, под отри­ца­нием пони­ма­ется не про­стая под­ста­новка к слову частицы «не», а выде­ле­ние чего-​то одного в чём-​то дру­гом, про­ти­во­по­лож­ном этому одному. Таким обра­зом, внешне, опре­де­ле­ние суть только голое отри­ца­ние, но при­во­дя­щее к обо­зна­че­нию дру­гого бытия. Отрицание чего-​то — это начало раз­ли­че­ния между этим чем-​то и дру­гим.

Также, Гегель раз­ли­чает опре­де­ле­ния конеч­ного и абсо­лют­ного: в конеч­ном раз­ли­чие про­ти­во­по­лож­но­стей уже снято (совер­шён пере­ход к новому осно­ва­нию, отри­ца­ние отри­ца­ния), а в абсо­лют­ном ещё нет ника­кого раз­ли­чия, ника­кой опре­де­лён­но­сти. Таким пре­дельно неопре­де­лён­ным и явля­ется бытие. Как ни странно, но этим преды­ду­щим пред­ло­же­нием исчер­пы­ва­ется опре­де­ле­ние бытия. «Бытие есть неопре­де­лен­ное непо­сред­ствен­ное»4 . Рассмотрим подроб­нее, о чем пишет Гегель (выде­ле­ния кур­си­вом оригинальные):

«Бытие, чистое бытие — без вся­кого даль­ней­шего опре­де­ле­ния. В своей неопре­де­лён­ной непо­сред­ствен­но­сти оно равно лишь самому себе, а также не неравно в отно­ше­нии иного, не имеет ника­кого раз­ли­чия ни внутри себя, ни по отно­ше­нию к внеш­нему. Если бы в бытии было какое-​либо раз­ли­чи­мое опре­де­ле­ние или содер­жа­ние или же оно бла­го­даря этому было бы поло­жено как отлич­ное от неко­его иного, то оно не сохра­нило бы свою чистоту. Бытие есть чистая неопре­де­лен­ность и пустота. — В нём нечего созер­цать, если здесь может идти речь о созер­ца­нии, иначе говоря, оно есть только само это чистое, пустое созер­ца­ние. В нем также нет ничего такого, что можно было бы мыс­лить, иначе говоря, оно рав­ным обра­зом лишь это пустое мыш­ле­ние. Бытие, неопре­дё­лен­ное непо­сред­ствен­ное, есть на деле ничто и не более и не менее, как ничто»5 .

Допустим, что Подгузов пола­гал, что это чистое бытие, начало логики, уже дано в уме, не тре­бует осо­бого напо­ми­на­ния и выне­сено им «за скобки», поэтому начать можно сразу с налич­ного бытия. Приведём пояс­не­ния Гегеля, дан­ные им для пони­ма­ния налич­ного бытия:

«Таким обра­зом: 1) налич­ное бытие есть един­ство бытия и ничто, в кото­ром исчезла непо­сред­ствен­ность этих опре­де­ле­ний и, сле­до­ва­тельно, в их отно­ше­нии исчезло их про­ти­во­ре­чие — един­ство, в кото­ром они ещё суть только моменты; 2) так как резуль­тат есть сня­тое про­ти­во­ре­чие, то он есть в форме про­стого един­ства с собой, т. е. сам есть некое бытие, но бытие, содер­жа­щее отри­ца­ние или опре­де­лён­ность; он есть ста­нов­ле­ние, поло­жен­ное в форме одного из своих момен­тов, в форме бытия»6 .

«Но резуль­тат этого про­цесса [ста­нов­ле­ния] есть не пустое ничто, а то тож­де­ствен­ное с отри­ца­нием бытие, кото­рое мы назы­ваем налич­ным бытием и зна­че­ние кото­рого бли­жай­шим обра­зом обна­ру­жи­ва­ется в том, чтобы быть став­шим»7 .

Подгузову, видимо, очень хоте­лось про­слыть твор­че­ским «раз­ви­ва­те­лем» тео­рии, для чего он, зная о суще­ство­ва­нии геге­лев­ского, дал своё опре­де­ле­ние бытия, наме­шав в него побольше «диа­ма­ти­че­ского» смысла, но не забо­тясь о науч­ной доб­ро­со­вест­но­сти, допус­кая неточ­ность, неод­но­знач­ность и дву­смыс­лен­ность. Гегель посвя­тил объ­яс­не­нию сво­его наи­бо­лее пустого, абстракт­ного и бес­со­дер­жа­тель­ного поня­тия целые пара­графы с пояс­не­ни­ями в двух раз­ных кни­гах. Подгузов в трёх стро­ках наме­шал всё в кучу и сшил белыми нит­ками: опре­де­ле­ние абстракт­ного поня­тия через уже дан­ное кон­крет­ное, мате­ри­а­лизм, какие-​то част­но­сти (част­но­сти чего?) в рам­ках их свя­зей (внут­рен­них и внеш­них!). Своё опре­де­ле­ние Подгузов не разъ­яс­няет в после­ду­ю­щем тек­сте, а только добав­ляет к нему новые уди­ви­тель­ные свой­ства: бытие при­суще всем объ­ек­тивно нали­че­ству­ю­щим (тем, кото­рые есть — тав­то­ло­гия!) част­но­стям, общее «дав­леет» (навер­ное, от слова «давить») над част­ным, бытие есть объ­ек­тив­ная реаль­ность (а субъ­ек­тив­ная, стало быть, есть небы­тие, то есть её нет).

Подгузов затра­ги­вает тему бытия и в ста­тье 2014 года «К вопросу о соот­но­ше­нии логики, индук­ции, дедук­ции и диаматики»:

«Признавая бытие объ­ек­тив­ной реаль­но­стью, мы пости­гаем истину пре­дельно общего харак­тера, откры­вая сво­ему позна­нию без­гра­нич­ные пла­сты истин более част­ного порядка»8 .

Халатная неточ­ность: Подгузов не гово­рит, какое бытие, бытие чего он при­знаёт объ­ек­тив­ной реаль­но­стью: при­роды, бога, дву­но­гих желуд­ков? Он так и не понял, что «про­сто бытие» есть не более чем пустая логи­че­ская абстракция.

«Для опе­ра­ций с поня­тием „бытие“ нет необ­хо­ди­мо­сти при­ни­мать во вни­ма­ние что-​либо част­ное или еди­нич­ное, мате­ри­аль­ное или иде­аль­ное. Качество бытия есть прак­ти­че­ский син­тез свойств всего бес­ко­неч­ного мно­же­ства состав­ля­ю­щих его эле­мен­тов и форм их рефлек­сий. В связи с бес­ко­неч­но­стью форм сво­его содер­жа­ния, бес­ко­неч­но­стью в про­стран­стве и во вре­мени, бытие не может быть зафик­си­ро­вано в какой-​либо схеме, но, если усво­ена идея бес­ко­неч­но­сти бытия в фор­мах, про­стран­стве и вре­мени, его несо­тво­ри­мость и неуни­что­жи­мость, то это и озна­чает усво­е­ние самой глав­ной акси­омы, сущ­ност­ного в бытии»9 .

Вот как! Неважно, мате­ри­аль­ное бытие или иде­аль­ное — оно всё равно объ­ек­тив­ная реаль­ность по Подгузову. Такие эпи­теты, как «бес­ко­неч­ность в про­стран­стве и вре­мени», «несо­тво­ри­мость и неуни­что­жи­мость» в при­ме­не­нии к «мате­ри­аль­ному или иде­аль­ному» бытию (а зна­чит и иде­аль­ному, и мате­ри­аль­ному — всё равно!), поз­во­ляют сде­лать вывод, что для опе­ра­ций с поня­тием «диа­ма­тика» нет необ­хо­ди­мо­сти при­ни­мать во вни­ма­ние, мате­ри­а­лизм это или идеализм.

Говоря о «про­сто бытии» мы имеем в виду абстракт­ное бытие, бытие чего угодно. «Просто бытие» ещё не обо­зна­чает раз­ли­чия между тем, что есть в при­роде, а что есть только в созна­нии. Можно ска­зать: «бог есть» — и это будет исти­ной, поскольку хотя бы в вооб­ра­же­нии веру­ю­щего он уж точно есть. Собственно, абстракт­ным бытием можно оха­рак­те­ри­зо­вать любую фан­та­зию, поскольку эта фан­та­зия есть. Другое дело, что обычно, когда гово­рят: «бог есть», имеют в виду, что бог есть якобы не только в вооб­ра­же­нии, но и объ­ек­тивно. Употребление слова «бытие» без оглядки на его объ­ек­тив­ный или субъ­ек­тив­ный харак­тер при­во­дит к мета­фи­зи­че­ской путанице.

Далее Подгузов подроб­нее рас­кры­вает спе­ку­ля­тив­ный метод своей диа­ма­тики и с его помо­щью выво­дит отри­ца­ние материи:

«Бесконечность коли­че­ства эле­мен­тов бытия есть при­чина бес­ко­неч­но­сти форм бытия, но бес­ко­неч­ность бытия есть усло­вие суще­ство­ва­ния непре­рыв­ной цепи всех част­ных собы­тий, эле­мен­тов и форм бытия. В этом диа­ма­ти­че­ское един­ство и тож­де­ство про­ти­во­по­лож­но­стей все­об­щего и еди­нич­ного. Общее в бытии довлеет над част­ным. Не еди­нич­ные эле­менты, как кир­пи­чики, обра­зуют бес­ко­неч­ное бытие, а бес­ко­неч­ность, неис­чер­па­е­мость объ­ек­тив­ного бытия поз­во­ляет суще­ство­вать всему еди­нич­ному и част­ному, обре­чён­ному на отри­ца­ние отри­ца­ния, на бес­ко­неч­ную смену форм этих кир­пи­чи­ков. Все мате­ри­аль­ные формы отри­ца­емы, не отри­ца­емо лишь само бытие»10 .

Что зна­чит послед­няя фраза в свете выше­из­ло­жен­ных Подгузовым опре­де­ле­ний бытия как объ­ек­тив­ной реаль­но­сти? Отрицание всех форм мате­рии, зна­чит отри­цать и всё содер­жа­ние мате­рии, саму мате­рию. А бытие при этом оста­ётся. Но раз это уже не мате­ри­аль­ное бытие, то иде­аль­ное! Идеальное объ­ек­тив­ное бытие оста­ётся после отри­ца­ния мате­рии — вот пози­ция диа­ма­тики по вопро­сам бытия.

Теперь, имея в виду обо­зна­чен­ную выше про­из­воль­ность под­гу­зов­ской тер­ми­но­ло­гии, рас­смот­рим тол­ко­ва­ние Подгузовым мате­рии, про­стран­ства и времени.

Пространство-​количество

Начинает Подгузов с опре­де­ле­ния пространства:

«ПРОСТРАНСТВО — это фило­соф­ская кате­го­рия, при­ня­тая для обо­зна­че­ния объ­ек­тив­ной реаль­но­сти в виде абсо­лют­ного ПОКОЯ, совер­шенно неза­ви­ся­щего от нашего созна­ния, не име­ю­щего иных свойств, кроме абсо­лютно непре­рыв­ной про­тя­жён­но­сти от „−“ до „+“ бес­ко­неч­но­сти»11 .

Итак, про­стран­ство — это такая форма объ­ек­тив­ной реаль­но­сти, кото­рая 1) явля­ется абсо­лют­ным покоем (отри­ца­нием дви­же­ния); 2) не зави­сит от созна­ния; 3) «не имеет иных свойств» (видимо, 1 и 2 уже не в счёт), кроме про­тя­жён­но­сти 3.1) абсо­лютно непре­рыв­ной и 3.2) «от „−“ до „+“ бес­ко­неч­но­сти». Пункты 1 и 2 рас­смот­рим позд­нее, в связи с опре­де­ле­нием мате­рии, а пока возь­мём только протяжённость.

Абсолютная непре­рыв­ность про­тя­жён­но­сти здесь выгля­дит наи­бо­лее оче­вид­ным свой­ством с точки зре­ния мате­ри­а­лизма. Действительно, ввиду невоз­мож­но­сти суще­ство­ва­ния пустоты все­гда должно быть что-​то, что можно условно раз­де­лить на части, про­цесс раз­де­ле­ния прин­ци­пи­ально нико­гда не кон­чится. Если бы абсо­лют­ной была пре­рыв­ность, то абсо­лют­ным было бы и отли­чие раз­де­лён­ных частей от того, чем они раз­де­лены. Если эти части есть части про­стран­ства, то абсо­лютно отлич­ное от них (про­ти­во­по­лож­ное), кото­рое раз­де­ляет эти части про­стран­ства, есть отсут­ствие про­стран­ства. Так как при этом речь идёт только об объ­ек­тив­ной реаль­но­сти, то есть мате­рии, а про­стран­ство есть неотъ­ем­ле­мое свой­ство объ­ек­тив­ной реаль­но­сти, то отсут­ствие неотъ­ем­ле­мого свой­ства есть отсут­ствие самой объ­ек­тив­ной реаль­но­сти. Следовательно, в объ­ек­тив­ной реаль­но­сти про­стран­ство абсо­лютно непре­рывно, и здесь Подгузов вполне материалист.

«От „−“ до „+“ бес­ко­неч­но­сти» выгля­дит довольно стран­ным свой­ством для фило­соф­ского опре­де­ле­ния. Оно по сути пред­став­ляет собой сло­вес­ное обо­зна­че­ние мате­ма­ти­че­ского поня­тия чис­ло­вого интер­вала, а точ­нее, мно­же­ства всех дей­стви­тель­ных (в общем слу­чае) чисел. На такой «чис­ло­вой» смысл ука­зы­вает упо­треб­ле­ние зна­ков минус и плюс. Почему это странно? Потому что такое свой­ство озна­чает чисто коли­че­ствен­ную опре­де­лён­ность, без­от­но­си­тельно какого-​либо каче­ства. Множество — это абстракт­ное коли­че­ство, коли­че­ство чего-​угодно. Но за пре­де­лами алгеб­ра­и­че­ских абстрак­ций не суще­ствует «про­сто коли­че­ства», а есть все­гда коли­че­ство чего-​то, какого-​то каче­ства. «Плюс/​минус бес­ко­неч­ным» мно­же­ством чего явля­ется про­тя­жён­ность? Если «конеч­ных частей про­стран­ства», то это снова тав­то­ло­гия и пороч­ный круг. Говоря иначе, такое опре­де­ле­ние про­стран­ства отве­чало бы на вопрос «сколько про­тя­жён­но­сти у про­стран­ства?». Такой вопрос допус­кает ответ «бес­ко­нечно», но бес­ко­неч­ность здесь будет именно каче­ством, то есть отсут­ствием вся­кой конеч­но­сти, а не «сня­тием» всех конеч­ных эле­мен­тов ввиду их бес­ко­нечно боль­шого числа.

Но на этом моменте в под­держку опре­де­ле­ния Подгузова высту­пает Гегель именно со своей иде­а­ли­сти­че­ской стороны:

«Пространство есть вообще чистое коли­че­ство и явля­ется тако­вым чистым коли­че­ством уже не только как логи­че­ское опре­де­ле­ние, а как непо­сред­ственно и внешне сущее. Природа начи­нает поэтому не с каче­ствен­ного, а с коли­че­ствен­ного, так как её опре­де­ле­ние не есть абстрактно пер­вое и непо­сред­ствен­ное подобно логи­че­скому бытию, а есть по суще­ству уже в самом себе опо­сред­ство­ван­ное внеш­нее бытие и ино­бы­тие»12 .

Гегель, в отли­чие от Подгузова, честно разъ­яс­няет свою пози­цию: при­рода — бытие не само­сто­я­тель­ное, а чем-​то опо­сре­до­ван­ное, то есть «ино­бы­тие». Не при­хо­дится долго гадать, ино­бы­тием чего явля­ется природа:

«Предшествующее раз­мыш­ле­ние при­вело нас к заклю­че­нию, что при­рода есть идея в форме ино­бы­тия. Так как идея, таким обра­зом, суще­ствует как отри­ца­ние самой себя, или, иначе говоря, как внеш­няя себе, то при­рода не про­сто есть внеш­нее по отно­ше­нию к этой идее (и к её субъ­ек­тив­ному суще­ство­ва­нию, к духу), но харак­тер внеш­но­сти состав­ляет опре­де­ле­ние, в кото­ром она суще­ствует как при­рода»13 .

Рассмотрев дан­ную пози­цию Гегеля, теперь более ясной для пони­ма­ния явля­ется пози­ция Подгузова с его «пространством-​количеством». Проще мысль Гегеля можно выра­зить так: если бы при­рода была чем-​то «абстрактно пер­вым и непо­сред­ствен­ным», то её пер­вой опре­де­лён­но­стью (резуль­та­том отри­ца­ния отри­ца­ния) было бы «нечто», «налич­ное бытие», «непо­сред­ствен­ная опре­де­лён­ность», «каче­ство». Но коль скоро по Гегелю это не так, и при­рода уже есть опре­де­лён­ность идеи, каче­ство идеи, поэтому пер­вой опре­де­лён­но­стью этого каче­ства будет, конечно, количество.

Допустим, что Подгузов имел в виду не бес­ко­неч­ное коли­че­ство, а каче­ствен­ную бес­ко­неч­ность, а зна­ками для нагляд­но­сти у него обо­зна­чена изо­тро­пия про­стран­ства, то есть без­раз­ли­чие любых направ­ле­ний («вперёд-​назад», «туда-​обратно» и т. п.) к этой бес­ко­неч­ной про­тя­жён­но­сти. Но это лишь свой­ство кон­кретно опре­де­лён­ного про­стран­ства, часто упо­треб­ля­е­мое в физике и мате­ма­тике. В фило­соф­ской кате­го­рии про­стран­ства все кон­крет­ные свой­ства должны быть обоб­щены и высту­пать только «част­ными слу­ча­ями». Такое опре­де­ле­ние уже никак нельзя счи­тать опре­де­ле­нием пре­дельно общих кате­го­рий, а ско­рее пози­ти­вист­ской солян­кой, где под видом «все­об­щего» наме­шаны раз­ные образы из мате­ма­тики и физики. При луч­ших пред­по­ло­же­ниях о мысли Подгузова мы полу­чаем одну лишь пута­ницу, при худ­ших — идеализм.

Пространство-​субстанция и пространство-покой

Теперь оста­вим все «луч­шие пред­по­ло­же­ния» как надежду для вся­кого вхо­дя­щего в фило­соф­ские спе­ку­ля­ции Подгузова, ибо мы спус­ка­емся на сле­ду­ю­щий круг диаматики:

«А поскольку про­стран­ство ЦЕЛОСТНО и БЕСКОНЕЧНО, постольку ему совер­шенно некуда пере­ме­щаться и оно един­ственно, во всём миро­зда­нии, непо­движ­ная объ­ек­тив­ная реаль­ность. Именно это свой­ство про­стран­ства, во-​первых, застав­ляет нас пере­дви­гаться, ибо ника­кая точка про­стран­ства не при­бли­зиться к вам сама (потому-​то и Магомет все­гда сам ходил к горе), а во-​вторых, это свой­ство про­стран­ства поз­во­ляет „назна­чить“ ЛЮБУЮ про­из­вольно взя­тую точку про­стран­ства, точ­кой отсчёта, на чём, соб­ственно, и зиждется вся, напри­мер, ана­ли­ти­че­ская гео­мет­рия»14 .

Сразу сле­дует отме­тить раз­ли­че­ние этой объ­ек­тив­ной реаль­но­сти и «миро­зда­ния»: пер­вая содер­жится во вто­ром, и она одна «во всём миро­зда­нии» непо­движна, в отли­чие от дру­гих подвиж­ных. Какие ещё реаль­но­сти содер­жатся в миро­зда­нии, уви­дим далее. Здесь уже явно при­ни­ма­ется каче­ствен­ная бес­ко­неч­ность. Как это соот­не­сти с выше­упо­мя­ну­тым «плюс-​минусом» — оста­вим это на сове­сти док­тора диаматики.

Тему абсо­лют­ного покоя Подгузов повто­ряет и в более позд­них ста­тьях, напри­мер, в ста­тье 2012 года «К вопросу о неко­то­рых мето­до­ло­ги­че­ских про­бле­мах совре­мен­ной физики»:

«Невзирая на то, что идео­ло­гия „крас­ного сме­ще­ния“ и „боль­шого взрыва“ полу­чила уже боль­шее рас­про­стра­не­ние, чем Библия, мы будем исхо­дить из того, что выра­же­ние „физи­че­ское про­стран­ство“ при­нято в диа­ма­тике для обо­зна­че­ния объ­ек­тив­ной, не зави­ся­щей от наблю­да­теля реаль­но­сти, пред­став­ля­ю­щей собой бес­ко­неч­ность во всех направ­ле­ниях, не обла­да­ю­щей дис­крет­но­стью, никак не порож­да­е­мой и никем неуни­что­жи­мой. Пространство есть оли­це­тво­ре­ние абсо­лют­ной бес­ко­неч­но­сти и покоя, ибо бес­ко­неч­но­сти некуда пере­ме­щаться или рас­про­стра­няться, поскольку она — бес­ко­неч­ность. Степень покоя про­стран­ства абсо­лютна. В про­стран­стве все слу­чаи, в том числе и меха­ни­че­ского дви­же­ния, явля­ются слу­ча­ями абсо­лют­ного дви­же­ния. Относительным может быть, как раз, только покой отдель­ных мате­ри­аль­ных объ­ек­тов микро- и мак­ро­ми­ров. Все мате­ри­аль­ные объ­екты нахо­дятся в состо­я­нии абсо­лют­ного дви­же­ния отно­си­тельно про­стран­ства, и невоз­можно сфор­му­ли­ро­вать при­чину, в силу кото­рой мате­ри­аль­ный объ­ект мог бы поко­иться в про­стран­стве»15 .

Относительный покой — это только про мате­ри­аль­ные объ­екты, а про­стран­ство — абсо­лют­ный покой. Почему про­стран­ство есть абсо­лют­ный покой? Потому, что ему некуда пере­ме­щаться! — гово­рит нам Подгузов.

В той же ста­тье он выра­жает мысль о при­чине покоя в более кон­крет­ной форме «неспо­соб­но­сти менять свои формы»:

«Только время и про­стран­ство не спо­собны менять свои формы. Форма есть внеш­нее выра­же­ние содер­жа­ния и сущ­но­сти явле­ния. … Пространство есть бес­ко­неч­ность. Его содер­жа­ние и сущ­ность сов­па­дает с фор­мой его суще­ство­ва­ния и не спо­собно при­ни­мать ника­кие иные формы, кроме про­стран­ства, суще­ству­ю­щего вечно и бес­ко­нечно»16 .

При бли­жай­шем рас­смот­ре­нии мы обна­ру­жим, что форма про­стран­ства (абсо­лют­ной формы) есть только само про­стран­ство (подроб­нее поня­тие формы будет опи­сано ниже при раз­боре ста­тьи Игоря Советского). Действительно, в этом смысле про­стран­ство не изме­ня­ется, то есть не пере­стаёт быть собой. Такое опро­вер­же­ние дви­же­ния явля­ется не более чем сло­вес­ным фоку­сом, софиз­мом. С таким же юмо­ри­сти­че­ским эффек­том мы могли бы утвер­ждать, что мате­рия не дви­жется, поскольку нико­гда не меняет своей материальности.

В ста­тье 2014 года мы нахо­дим такое же объ­яс­не­ние покоя про­стран­ства через отри­ца­ние перемещения:

«Дело в том, что и про­стран­ство есть асуб­страт­ный, акор­пус­ку­ляр­ный вопло­щён­ный бес­ко­неч­ный объ­ек­тив­ный… покой. Пространство, в силу своей бес­ко­неч­но­сти, лишено воз­мож­но­сти дви­гаться куда-​либо, в том числе раз­ви­ваться или изги­баться, даже в угоду Эйнштейну. Отрицать нали­чие абсо­лют­ного покоя как про­ти­во­по­лож­но­сти абсо­лют­ному дви­же­нию, зна­чит, мыс­лить не диа­ма­ти­че­ски»17 .

Из бес­ко­неч­но­сти про­стран­ства сле­дует, что нет чего-​то дру­гого, внеш­него, в чём или куда оно бы могло пере­ме­ститься — с этим не поспо­ришь. Вопрос только в том, тож­де­ственно ли дви­же­ние пере­ме­ще­нию? По Подгузову полу­ча­ется, что тож­де­ственно. Материализм ли это? Возможно, но откро­венно меха­ни­сти­че­ский. Стоит подроб­нее рас­смот­реть кате­го­рию движения.

Движение — это чистая измен­чи­вость, абстракт­ный пере­ход из любого одного в любое дру­гое, абсо­лют­ное ста­нов­ле­ние (воз­ник­но­ве­ние и исчез­но­ве­ние). Собственно, поскольку это поня­тие одно из наи­бо­лее общих, то и кон­крет­ного смысла в нём совсем немного — дви­же­ние суть дви­жи­мость, измен­чи­вость. Движение — это спо­соб бытия мате­рии, кото­рый осу­ществ­ля­ется через формы бытия: про­тя­жён­ность (про­стран­ство) и дли­тель­ность (время). Таким обра­зом, дви­же­ние — это не про­сто состо­я­ние, в кото­ром нахо­дится мате­рия (модус), а её неотъ­ем­ле­мая харак­те­ри­стика (атри­бут), обу­слов­лен­ная про­стран­ством и вре­ме­нем. Такое обу­слов­лен­ное и опо­сре­до­ван­ное бытие есть суще­ство­ва­ние (подроб­нее о суще­ство­ва­нии рас­ска­зано ниже). Движение поэтому и явля­ется тем, как мате­рия суще­ствует. Нет мате­рии вне своих атри­бу­тов (про­стран­ство, время, дви­же­ние), как нет содер­жа­ния без формы и сущ­но­сти без явления.

Пространство и время — это то, в чём дви­жется мате­рия. Здесь важно не допу­стить оши­боч­ной ассо­ци­а­ции пред­лога «в» с отно­ше­нием вло­жен­но­сти, будто мате­рия дви­жется внутри своих атри­бу­тов как чего-​то внеш­него, как в ящике. «В чём-​то» также озна­чает «в каком-​то состо­я­нии», «через что-​то», «посред­ством чего-​то» или «чем-​то», как гово­рят «при­ба­вить в весе», «потуск­неть в цвете», «прийти в ярость». Здесь имеет зна­че­ние не семан­ти­че­ское сход­ство при­ме­ров, а только то, что вес, цвет, ярость, не вме­щают субъ­ект выска­зы­ва­ния в себя, а явля­ются его опре­де­ле­ни­ями (пре­ди­ка­тами). Почему это важно? Потому, что очень легко оши­биться и заме­нить все­об­щее поня­тие дви­же­ния мате­рии нагляд­ным (быто­вым) пред­став­ле­нием пере­ме­ще­ния одного пред­мета внутри дру­гого. Если это пред­став­ле­ние абсо­лю­ти­зи­ро­вать, как это слу­чи­лось с Подгузовым и его сто­рон­ни­ками, то пока­жутся спра­вед­ли­выми воз­ра­же­ния «а куда дви­жется про­стран­ство?!» Но пере­ме­ще­ние — это лишь одна из бес­чис­лен­ных форм дви­же­ния. Двигаться можно не только в какое-​то место, но и вообще — из одного каче­ства в другое.

«Движение, рас­смат­ри­ва­е­мое в самом общем смысле слова, т. е. пони­ма­е­мое как спо­соб суще­ство­ва­ния мате­рии, как внут­ренне при­су­щий мате­рии атри­бут, обни­мает собой все про­ис­хо­дя­щие во все­лен­ной изме­не­ния и процессы».

Нет поко­я­щейся мате­рии, и нет дви­же­ния вне мате­рии. Движение мысли отно­сится к дви­же­нию мате­рии так же, как и сама мысль отно­сится к мате­рии: пер­вое явля­ется только про­из­вод­ным каче­ственно осо­бен­ным момен­том вто­рого. Движение мате­рии неот­де­лимо от бытия мате­рии. Здесь важна именно абсо­лют­ность дви­же­ния — это один из исход­ных пунк­тов диа­лек­ти­че­ского мате­ри­а­лизма. Абсолютность дви­же­ния озна­чает, что дви­же­ние вообще тож­де­ственно себе самому в своем бытии, то есть все­гда оста­ётся дви­же­нием. Следовательно, любое раз­ли­че­ние, то есть содер­жа­ние в себе кроме самого себя ещё чего-​то отлич­ного от себя (отри­ца­ния) явля­ется только момен­том дви­же­ния, но не самим абсо­лют­ным дви­же­нием. Каждое кон­крет­ное дви­же­ние обла­дает отно­си­тель­но­стью, то есть опре­де­лён­но­стью по отно­ше­нию к дру­гому кон­крет­ному дви­же­нию. Такие отно­си­тель­ные дви­же­ния могут ино­гда сов­па­дать с друг дру­гом в какой-​либо мере, обра­зуя отно­си­тель­ное без­раз­ли­чие друг другу, неиз­мен­ность, то есть покой. Это без­раз­ли­чие отно­си­тельно именно потому, что два без­раз­лич­ных друг другу дви­же­ния взяты изо­ли­ро­ванно от всего осталь­ного мира, от всех дру­гих кон­крет­ных дви­же­ний, от кото­рых они обя­за­тельно отли­ча­ются. Из абсо­лют­но­сти дви­же­ния необ­хо­димо сле­дует отно­си­тель­ность покоя, кото­рый явля­ется только одним из воз­мож­ных слу­чаев движения.

Что же озна­чает «абсо­лют­ный покой», кото­рый Подгузов при­пи­сы­вает про­стран­ству? Буквально, это при­бав­ле­ние «абсо­лют­но­сти» к «отри­ца­нию дви­же­ния». Логически здесь при­драться не к чему: абсо­лют­ным можно назвать хоть покой, хоть дух, и выво­дить из этого свои фило­соф­ские системы. Движение неотъ­ем­лемо от объ­ек­тив­ной реаль­но­сти. Отнять дви­же­ние от бытия — зна­чит отнять объ­ек­тив­ную реаль­ность от бытия. Оставаясь в рам­ках диа­лек­ти­че­ского мате­ри­а­лизма, мы вынуж­дены при­знать, что абсо­лют­ная недви­жи­мость объ­ек­тив­ной реаль­но­сти озна­чает абсо­лют­ное небы­тие объ­ек­тив­ной реаль­но­сти, то есть либо абсо­лютно субъ­ек­тив­ную реаль­ность, либо абсо­лют­ную объ­ек­тив­ную нере­аль­ность, что, в прин­ципе, одно и то же. Это зна­чит, что любой «абсо­лют­ный покой» обла­дает бытием только для абсо­лют­ного субъ­екта. Гегель назы­вал это абсо­лют­ным духом, Подгузов — пространством.

Одним из свойств про­стран­ства Подгузов назы­вает моно­лит­ность в про­ти­во­по­лож­ность дис­крет­но­сти. Здесь мы опять нахо­дим пре­не­бре­же­ние к ясно­сти и одно­знач­но­сти мыс­лей в угоду «глу­бо­ким» эпи­те­там. А ведь в фило­со­фии и мате­ма­тике тер­мин «непре­рыв­ность» явля­ется обще­при­знан­ным и общеупотребительным.

«Пространство моно­литно, т. е. объ­ек­тивно не состоит из каких бы то ни было „кор­пус­кул“. Оно дис­кретно только в нашем вооб­ра­же­нии. Оно не тож­де­ственно объ­ёму. Любая мыс­ли­мая еди­ница объ­ема, какой бы зна­чи­тель­ной она нам не каза­лась , по отно­ше­нию к про­стран­ству явля­ется иде­аль­ной гео­мет­ри­че­ской точ­кой, раз­ме­рами кото­рой можно все­гда пре­не­бречь, если речь идет дей­стви­тельно о про­стран­стве»18 .

Подгузов пута­ется на каж­дом шагу. Может быть, он хотел ска­зать, что дис­крет­ность (пре­рыв­ность) отно­си­тельна, а кон­ти­ну­аль­ность (непре­рыв­ность) абсо­лютна, но «неча­янно» ска­зал совсем дру­гое. Дискретность про­стран­ства у Подгузова прин­ци­пи­ально субъ­ек­тивна, про­дукт «нашего вооб­ра­же­ния». Такой тезис явля­ется оче­ред­ным инди­ка­то­ром общей тео­ре­ти­че­ской пута­ницы. С неко­то­рой логич­но­стью этот тезис сле­дует из диа­ма­ти­че­ского раз­де­ле­ния мате­рии и про­стран­ства на само­сто­я­тель­ные субстанции.

С одной сто­роны, огра­ни­чен­ность (конеч­ность) позна­ва­тель­ных спо­соб­но­стей кон­крет­ных людей, и, с дру­гой сто­роны, бес­ко­неч­ность мате­рии «вглубь и вширь», не поз­во­ляют чело­веку вос­при­ни­мать непре­рыв­ность мате­рии и про­стран­ства непо­сред­ственно в опыте, поэтому вос­при­я­тия все­гда дис­кретны. Такая отно­си­тель­ная дис­крет­ность имеет чисто субъ­ек­тив­ную при­роду. Но объ­ек­тивно про­стран­ство также обла­дает дис­крет­но­стью в силу конеч­но­сти кон­крет­ных про­тя­жён­ных пред­ме­тов. Как конеч­ные, част­ные мате­ри­аль­ные формы явля­ются только отно­си­тель­ными момен­тами абсо­лют­ной и бес­ко­неч­ной объ­ек­тив­ной реаль­но­сти, так и их пред­мет­ная конеч­ность явля­ется момен­том мате­ри­аль­ной бес­ко­неч­но­сти. Природа такой дис­крет­но­сти лежит вне созна­ния, но это именно отно­си­тель­ная пре­рыв­ность, момент абсо­лют­ной непре­рыв­но­сти. Наше зна­ние о том, что тела нахо­дятся вне друг друга, пре­ры­ва­ются и огра­ни­чи­ва­ются друг дру­гом — это не плод нашего вооб­ра­же­ния, не вынуж­ден­ная ошибка огра­ни­чен­ного субъ­екта, а истин­ное отра­же­ние реаль­ного мира. Стало быть, дис­крет­ное в нашем зна­нии скла­ды­ва­ется из конеч­но­сти позна­ва­тель­ных воз­мож­но­стей и из конеч­но­сти самих вещей. Но мате­ри­аль­ный мир по Подгузову отде­лён от про­стран­ства, поэтому в диа­ма­тике про­стран­ству не доз­во­лено быть атри­бу­том мате­ри­аль­ных тел, ему суж­дено лишь внеш­ним обра­зом тер­петь их рас­по­ло­же­ние внутри себя.

Далее, про­стран­ство не тож­де­ственно объ­ёму — трудно не согла­ситься. Но чем объ­яс­няет Подгузов отно­ше­ние объ­ёма к про­стран­ству? Странной коли­че­ствен­ной ана­ло­гией и мате­ма­ти­че­ской декла­ра­цией о пре­не­бре­же­нии малых вели­чин. Проблема в том, что эта ана­ло­гия не пере­даёт ника­кого каче­ствен­ного смысла дей­стви­тель­ного отно­ше­ния объ­ёма к про­стран­ству. Из под­гу­зов­ской фразы сле­дует только то, что про­стран­ство намного больше любого сколь угодно боль­шого объ­ёма. Но суще­ственно то, что объ­ём­ность (раз­мер­ность) — это лишь одна из форм про­тя­жён­но­сти, (наряду с ори­ен­та­цией и направ­лен­но­стью). В ста­тье 2012 года Подгузов делает поправку на каче­ствен­ное отли­чие про­стран­ства от объёма:

«Применять тер­мин „про­стран­ство“ к объ­ёму это зна­чит про­яв­лять склон­ность к тер­ми­но­ло­ги­че­ской анти­са­ни­та­рии. Имея дело на прак­тике лишь с объ­ё­мами, люди закре­по­стили своё мыш­ле­ние и свои пред­став­ле­ния об объ­ё­мах, не пони­мая, что созна­ние, пере­ходя от позна­ния объ­ёма к позна­нию про­стран­ства, должно совер­шить каче­ствен­ный ска­чок ровно в той сте­пени, в какой бес­ко­неч­ное про­стран­ство „скач­ко­об­разно“ отли­ча­ется от конеч­ного объ­ёма»19 .

Но, «начи­ная за здра­вие» в начале пред­ло­же­ния, Подгузов всё каче­ствен­ное «скач­ко­об­раз­ное» отли­чие про­стран­ства от объ­ёма свёл в итоге именно к тому же самому коли­че­ствен­ному опре­де­ле­нию, что про­стран­ство есть про­сто бес­ко­неч­ный объём.

Здесь стоит особо рас­смот­реть выска­зы­ва­ние Энгельса в «Диалектике при­роды», кото­рое на пер­вый взгляд согла­су­ется с опре­де­ле­нием Подгузова (выде­ле­ния жир­ным — мои):

«Это ста­рая исто­рия. Сперва создают абстрак­ции, отвле­кая их от чув­ствен­ных вещей, а затем желают позна­вать эти абстрак­ции чув­ственно, желают видеть время и обо­нять про­стран­ство. Эмпирик до того втя­ги­ва­ется в при­выч­ное ему эмпи­ри­че­ское позна­ние, что вооб­ра­жает себя всё ещё нахо­дя­щимся в обла­сти чув­ствен­ного позна­ния даже тогда, когда он опе­ри­рует абстрак­ци­ями. Мы знаем, что такое час, метр, но не знаем, что такое время и про­стран­ство! Как будто время есть что-​то иное, нежели сово­куп­ность часов, а про­стран­ство что-​то иное, нежели сово­куп­ность куби­че­ских мет­ров! Разумеется, обе эти формы суще­ство­ва­ния мате­рии без мате­рии суть ничто, пустые пред­став­ле­ния, абстрак­ции, суще­ству­ю­щие только в нашей голове. Но ведь нам гово­рят, что мы не знаем также и того, что такое мате­рия и дви­же­ние! Разумеется, не знаем, ибо мате­рию как тако­вую и дви­же­ние как тако­вое никто ещё не видел и не испы­тал каким-​нибудь иным чув­ствен­ным обра­зом; люди имеют дело только с раз­лич­ными реально суще­ству­ю­щими веще­ствами и фор­мами дви­же­ния. Вещество, мате­рия есть не что иное, как сово­куп­ность веществ, из кото­рой абстра­ги­ро­вано это поня­тие; дви­же­ние как тако­вое есть не что иное, как сово­куп­ность всех чув­ственно вос­при­ни­ма­е­мых форм дви­же­ния; такие слова, как „мате­рия“ и „дви­же­ние“, суть не более, как сокра­ще­ния, в кото­рых мы охва­ты­ваем, сооб­разно их общим свой­ствам, мно­же­ство раз­лич­ных чув­ственно вос­при­ни­ма­е­мых вещей. Поэтому мате­рию и дви­же­ние можно познать лишь путём изу­че­ния отдель­ных веществ и отдель­ных форм дви­же­ния; и поскольку мы познаём послед­ние, постольку мы познаём также и мате­рию и дви­же­ние как тако­вые»20 .

Если рас­смат­ри­вать фразу Энгельса о «сово­куп­но­сти куби­че­ских мет­ров» как поло­жи­тель­ное опре­де­ле­ние, то такое опре­де­ле­ние было бы невер­ным, и можно было бы заклю­чить, что Энгельс не прав. Но это вовсе не поло­жи­тель­ное опре­де­ле­ние, а ответ на попытку «эмпи­ри­ков» познать посред­ством чувств нечто боль­шее, чем про­сто сумму кубо­мет­ров. Такое упро­ще­ние вполне допу­стимо в поле­мике, а из кон­тек­ста пре­дельно ясно сле­дует, что речь идёт об абстрак­ции про­стран­ства в нашей голове. Эта абстрак­ция и оста­ётся сум­мой пустых кубо­мет­ров, поскольку отвле­ка­ется от мате­рии. Но Подгузов как раз не согла­сен с таким поло­же­нием дел, поэтому в диа­ма­тике сумма (пусть и бес­ко­неч­ная) кубо­мет­ров счи­та­ется объ­ек­тив­ной реаль­но­стью в виде абсо­лют­ного покоя.

Что же содер­жится в про­стран­стве помимо кубо­мет­ров? Если мы до бес­ко­неч­но­сти скла­ды­ваем кубо­метры, то есть опре­де­лён­ные коли­че­ства, то в итоге мы отвле­ка­емся от этих опре­де­лён­ных коли­честв. Нет раз­ницы, ска­зать «бес­ко­неч­ное число кубо­мет­ров» или «любой объём», потому что «любой» содер­жит и бес­ко­нечно боль­шой в том числе. Это зна­чит, что мы отвле­ка­емся от вся­кого опре­де­лён­ного коли­че­ства и полу­чаем про­сто чистое поня­тие коли­че­ства — объ­ёма. Объём не выра­жает всей про­стран­ствен­ной опре­де­лён­но­сти объ­екта. Объект одного и того же объ­ёма (условно) может быть повёр­нут на раз­ный угол, обра­щён в раз­ные сто­роны и про­сто может нахо­диться в раз­ных местах. У кон­крет­ного про­стран­ства есть несколько момен­тов, кото­рые можно условно соот­не­сти с вопро­сами: «как объ­ект или про­цесс опре­де­лён в про­стран­стве по отно­ше­нию к дру­гим объ­ек­там?» — место, «сколько места зани­мает объ­ект или про­цесс?» — объём, «каким обра­зом объ­ект зани­мает этот объём по отно­ше­нию к дру­гим?» — ориентация.

Конечно, можно снова допу­стить, что Подгузов вовсе не хотел упро­щать про­стран­ство до объ­ёма, про­сто фраза полу­чи­лась неточ­ной. В конеч­ном счёте, объём явля­ется мерой про­тя­жён­но­сти тела. Можно слу­чайно пере­пу­тать бес­ко­неч­ность с абсо­лют­но­стью. Но у Подгузова такая пута­ница про­ис­хо­дит с 1998 по 2014 год. Такая пре­тен­зия здесь суще­ственна, поскольку в столь абстракт­ных обла­стях фило­со­фии столь абстракт­ное содер­жа­ние мысли не допус­кает раз­но­об­ра­зия форм её выра­же­ния и накла­ды­вает огра­ни­че­ние на спи­сок доступ­ных к упо­треб­ле­нию поня­тий в виде стро­гой сино­ни­мии. Подобная «полу­точ­ность», «полу­пра­виль­ность» фраз при­во­дит к полу­ма­те­ри­а­лизму. «Полузнания» по физике и мате­ма­тике фор­ми­руют эклек­тич­ную полуфилософию-​полуфизику Подгузова. Поэтому он часто норо­вит вста­вить при­мер «из физики», хотя реаль­ная «физич­ность» его при­ме­ров сомнительна:

«В любом уголке про­стран­ства мате­ри­аль­ное тело, поле, луч спо­собны менять свой объём — сжи­маться или рас­ши­ряться, искрив­ляться или вытя­ги­ваться, но это никак не вли­яет на бес­ко­неч­ное про­стран­ство»21 .

Подробное рас­смот­ре­ние каж­дой подоб­ной пош­ло­сти заняло бы нема­лый объём тек­ста, и для этого будет отве­дена сле­ду­ю­щая часть дан­ной работы.

Возвращаясь к фило­соф­ской сто­роне дела, Подгузов чуть было не дого­ва­ри­ва­ется до материализма:

«Попытка при­пи­сать про­стран­ству какие-​то свой­ства кроме про­тя­жён­но­сти, сде­лать про­стран­ство содер­жа­тель­ным, в конеч­ном итоге и при­вели Эйнштейна к абсурд­ной попытке искать Бога в про­стран­стве чистых мате­ма­ти­че­ских урав­не­ний, кото­рые все­гда сво­дятся к мно­го­обе­ща­ю­щему выра­же­нию: бог = богу и, сле­до­ва­тельно, О = О»22 .

Но как же так? Разве в той же ста­тье парой абза­цев ранее сам философ-​диаматик не при­пи­сал про­стран­ству свой­ства коли­че­ства «плюс и минус бес­ко­неч­но­сти», покоя, и само­сто­я­тель­ной объ­ек­тив­ной реаль­но­сти? Теперь он ругает Эйнштейна за то, что тот при­пи­сал некое «содер­жа­ние». Но разве мате­рия не явля­ется содер­жа­нием этой все­об­щей формы? Впрочем, эта мысль (об отсут­ствии свойств кроме про­тя­жён­но­сти) не нахо­дит раз­ви­тия ни в после­ду­ю­щем тек­сте ста­тьи 1998 года, ни в какой-​бы то ни было дру­гой статье.

Время

Далее Подгузов при­ни­ма­ется за время:

«ВРЕМЯ — фило­соф­ская кате­го­рия, при­нята для обо­зна­че­ния объ­ек­тив­ной реаль­но­сти в виде абсо­лютно чистого ДВИЖЕНИЯ, неза­ви­ся­щего от нашего созна­ния, более чистого, чем дви­же­ние иде­аль­ной точки в кине­ма­тике. Время высту­пает в виде все­об­щей необ­ра­ти­мой посту­па­тель­но­сти, харак­те­ри­зу­ю­щейся непре­рыв­но­стью и про­тя­жён­но­стью от минус веч­но­сти до теку­щего момента»23 .

Здесь ясно видно, что Подгузов отож­деств­ляет время и дви­же­ние, то, через что изме­ня­ется мате­рия, и само изме­не­ние. И снова за «узким» опре­де­ле­нием идёт пояс­не­ние, кото­рое при­пи­сы­вает поня­тию всё новые и новые свойства:

«Время, в любой коли­че­ствен­ной опре­де­лён­но­сти не меняет своих свойств, не совер­шает каче­ствен­ных скач­ков и, сле­до­ва­тельно, время есть нескон­ча­е­мое дви­же­ние, нико­гда не воз­ни­кав­шее и не спо­соб­ное исчез­нуть, сво­бод­ное от какого бы то ни было мно­го­об­ра­зия, син­хронно „теку­щее“ для всех точек про­стран­ства, не спо­соб­ное отра­зить что бы то ни было. Время не вли­яет непо­сред­ственно на про­ис­хо­дя­щие про­цессы, но отра­жа­ется во всём сущем, как в отно­си­тельно поко­я­щемся, так и в отно­си­тельно дви­жу­щемся»24 .

Прямо дух захва­ты­вает такое оби­лие заме­ча­тель­ных свойств! «Время не совер­шает каче­ствен­ных скач­ков», то есть не изме­ня­ется каче­ственно, а только коли­че­ственно: одно и то же каче­ство сни­мает себя и в себя воз­вра­ща­ется. Получается, что про­шлое и насто­я­щее — не каче­ства, а исклю­чи­тельно количества.

С дис­крет­но­стью вре­мени у Подгузова такая же беда, как и с дис­крет­но­стью про­стран­ства: все они имеют только субъ­ек­тив­ную при­роду. Разоблачение этой глу­по­сти при­ве­дено выше.

Интересным явля­ется вопрос об объ­ек­тив­но­сти вре­мени у Подгузова:

«Время как объ­ек­тив­ная реаль­ность без­раз­лично к тому, как и кто его изме­ряет. Время и про­стран­ство свя­заны между собой таким обра­зом, что любые, сколь угодно уда­лён­ные друг от друга мате­ри­аль­ные „точки“ про­стран­ства, неза­ви­симо от их ско­ро­сти, нахо­дятся в одном и том же моменте вре­мени, абсо­лютно индиф­фе­рент­ном к тому, к какому „дру­гому“ изме­ре­нию Вы, субъ­екты, его отно­сите и что вам кажется, когда вы дви­же­тесь к источ­нику света или от него»25 .

Этот вопрос инте­ре­сен потому, что Подгузов мано­ве­нием диа­ма­ти­че­ской мысли пере­но­сит досто­вер­ность утвер­жде­ния об объ­ек­тив­ной при­роде вре­мени на после­ду­ю­щие фразы, в кото­рых он даёт волю своим фан­та­зиям из обла­сти мате­ма­ти­че­ской физики. Аналогичные мысли, снаб­жён­ные кра­соч­ными эпи­те­тами, при­сут­ствуют в ста­тье 2014 года:

«…кате­го­рия „время“ отра­жает одну из наи­бо­лее общих все­про­ни­ка­ю­щих асуб­страт­ных акор­пус­ку­ляр­ных объ­ек­тив­ных реа­лий бытия и оно, время, как вся­кая объ­ек­тив­ная реаль­ность, совер­шенно не нуж­да­ется в наблю­да­те­лях и не зави­сит от их созна­ния. Время — вопло­щён­ное чистое дви­же­ние, объ­ек­тив­ная реаль­ность. Реальное время течет не так, как дви­га­ется стрелка на цифер­блате часов, после­до­ва­тельно пере­ходя от цифры к цифре. Реальное время течёт для всего бытия одно­вре­менно. Оно все­гда рав­но­мерно и непре­рывно дви­жется одно­вре­менно „по всем осям“ про­стран­ства, охва­ты­вая всё миро­зда­ние в целом, не обра­зуя ника­кого осо­бого чет­вёр­того изме­ре­ния, поскольку ничего не изме­ряет, а про­сто дви­жется по фор­муле: бес­ко­неч­ность плюс каж­дое после­ду­ю­щее мгно­ве­ние без малей­шего про­ме­жутка между мгно­ве­ни­ями и только впе­рёд, в сто­рону уве­ли­че­ния. Это опре­де­ле­ние вре­мени явля­ется акси­о­мой, и потому физи­кам необ­хо­димо искать иное объ­яс­не­ние тем физи­че­ским про­цес­сам, кото­рые были „объ­яс­нены“ Эйнштейном с пози­ции замед­ле­ния вре­мени и искрив­ле­ния про­стран­ства»26 .

Вместе с мате­ри­а­ли­сти­че­скими фра­зами про неза­ви­си­мость от созна­ния Подгузов всюду про­тас­ки­вает вся­че­ские заме­ча­тель­ные свой­ства, пре­иму­ще­ственно для того, чтобы поспо­рить с извест­ной физи­че­ской тео­рией. Все эти заме­ча­тель­ные свой­ства Подгузов про­сто декла­ри­рует, не утруж­дая себя каким-​либо обос­но­ва­нием. Это не мешает ему ругать Эйнштейна за «неоче­вид­ные» посту­латы об абсо­лют­ной скорости.

Порой Подгузову при­хо­дится пус­каться в мета­фи­зи­че­ские, почти фан­тас­ма­го­ри­че­ские постро­е­ния, лишь бы не нару­шать «раз­ви­тия теории»:

«Время охва­ты­вает своим дви­же­нием всё бес­ко­неч­ное про­стран­ство, а про­стран­ство дви­жется только во вре­мени, ста­реет не ста­рея, как не может соста­рится сама бес­ко­неч­ность. Существование „точек“ про­стран­ства в одном и том же вре­мени не озна­чает, что если для вас ещё не насту­пило зав­тра, то про­стран­ство суще­ствует только сего­дня, а за пре­де­лами „сего­дня“ про­стран­ства нет. Пространство суще­ствует вообще, сразу, все­гда и везде, неза­ви­симо от вре­мени и только поэтому мы можем пла­ни­ро­вать свои пере­ме­ще­ния в неуни­что­жи­мом и вез­де­су­щем про­стран­стве»27 .

Путаница в пред­по­сыл­ках ожи­да­емо при­во­дит к пута­нице в след­ствиях: про­стран­ство у Подгузова абсо­лютно поко­и­лось, но теперь уже «дви­жется только во вре­мени». Сплошная пута­ница и эклек­тика вынуж­дает Подгузова объ­яс­нять суще­ство­ва­ние про­стран­ства за пре­де­лами вре­мени (кото­рое, как мы пом­ним, он огра­ни­чил «минус веч­но­стью» и «теку­щим момен­том») спо­соб­но­стью созна­ния(!) пред­став­лять себе про­стран­ство в буду­щем. Подгузов далее спе­ку­ли­рует на «нагляд­ных» при­ме­рах, но вынуж­денно ска­ты­ва­ется в мир фан­та­стики, где люди могут «нестись в про­стран­стве со ско­ро­стью, в мил­ли­оны раз пре­вы­ша­ю­щей ско­рость света»28 .

Далее идёт зауныв­ная тара­бар­щина откро­венно мета­фи­зи­че­ского толка с искус­ствен­ным нагро­мож­де­нием поня­тий (выде­ле­ния полу­жир­ным шриф­том — мои):

«Новое — это лишь оче­ред­ное соче­та­ние эле­мен­тов ВЕЧНОГО, создан­ных фан­та­сти­че­ски давно. Будущее суще­ствует ТОЛЬКО в виде смены ФОРМ неуни­что­жи­мого бытия и то, что мы успе­ваем зафик­си­ро­вать в своём созна­нии сам про­цесс смены форм, сви­де­тель­ствует о том, что эта смена охва­тила не только какой-​то объём, но и какой-​то отре­зок вре­мени, хотя само время индиф­фе­рентно к тому, про­ис­хо­дит что-​либо, пока оно, ВРЕМЯ, „течёт“. В миро­зда­нии нет явле­ний, время жизни кото­рого равно нулю. Только созна­ние инди­вида спо­собно поро­дить этот самый „ноль вре­мени“, поскольку именно инди­вид часто ощу­щает СЕБЯ нача­лом всех начал, что в системе коор­ди­нат обычно и обо­зна­ча­ется НУЛЁМ»29 .

Нужно быть по мень­шей мере док­то­ром диа­ма­тики, чтобы суметь оце­нить гени­аль­ность под­гу­зов­ской мысли.

«Важно понять, что про­стран­ство все­гда готово к тому, чтобы для какого-​то част­ного явле­ния насту­пило своё непо­вто­ри­мое зав­тра, но не для про­стран­ства, поскольку оно не зави­сит от тече­ния вре­мени. Время „течёт“ само по себе, охва­ты­вая всё про­стран­ство. Всё про­стран­ство дви­жется во вре­мени и в то же время пре­бы­вает в абсо­лют­ной веч­ной неиз­мен­но­сти, кото­рой поза­ви­дуют все породы гра­нита»30 .

Пространство дви­жется — уже хорошо! Грубое формально-​логическое про­ти­во­ре­чие вели­кий диа­ма­тик пыта­ется выдать, видимо, за диа­лек­ти­че­ское един­ство про­ти­во­по­лож­но­стей: един­ства абсо­лют­ного покоя и абсо­лют­ного движения.

«В силу этих диа­лек­ти­че­ских слож­но­стей, всё ещё не осво­ен­ных мас­со­зна­нием, „новые рус­ские“ вос­при­ни­мают свою пусто­по­рож­нюю суету в про­стран­стве и во вре­мени как про­гресс, дви­га­ясь, на самом деле, лишь к преж­де­вре­мен­ной кон­чине, как это полу­чи­лось (не надо пугаться рыноч­ной правды), напри­мер, у Листьева, кото­рый в жизни ценил мно­гое, в том числе и деньги, и жен­щин, но только не время своей одной един­ствен­ной жизни»31 .

В силу «этих диа­лек­ти­че­ских слож­но­стей», сам Подгузов вос­при­ни­мает свою резо­ни­ру­ю­щую суету в фило­со­фии как про­гресс, дви­га­ясь, на самом деле, лишь к иде­а­ли­сти­че­ским фантазиям.

Материя

Переходим к цен­траль­ному пункту, после кото­рого фило­соф­ская кар­тина диа­ма­тики завер­шает своё оформ­ле­ние и вме­сте с тем дости­гает точки невоз­врата к мате­ри­а­лизму. В ста­тье 1998 года при­во­дится сле­ду­ю­щее опре­де­ле­ние материи:

«МАТЕРИЯ — кате­го­рия, при­ня­тая для обо­зна­че­ния объ­ек­тив­ной реаль­но­сти в виде БЕСКОНЕЧНОГО мно­же­ства КОНЕЧНОГО, дви­жу­ще­гося в про­стран­стве и во вре­мени, спо­соб­ного из бес­ко­неч­ного мно­же­ства своих эле­мен­тов обра­зо­вы­вать бес­ко­неч­ное же мно­же­ство их соче­та­ний и груп­пи­ро­вок, кото­рые, в свою оче­редь, порож­дают бес­ко­неч­ное мно­же­ство раз­но­род­ных объ­ек­тов макро- и мик­ро­мира, дан­ных нам в ощу­ще­ния»32 .

Как видно, опре­де­ле­ние дано снова исклю­чи­тельно в коли­че­ствен­ных тер­ми­нах: бес­ко­неч­ное, конеч­ное, мно­же­ство (суть коли­че­ство). Материя у Подгузова — это бес­ко­неч­ное число своих соб­ствен­ных частей. Мы видим в опре­де­ле­нии, что про­стран­ство и время для мате­рии уже суще­ствуют как осно­ва­ние, через кото­рое мате­рия, отри­цая их, опре­де­ля­ется. Отсюда сле­дует, что можно гово­рить о таком про­стран­стве и таком вре­мени, в кото­рых мате­рия ещё не опре­де­лена. Объективные реаль­но­сти без мате­рии! Это либо откро­вен­ная недоб­ро­со­вест­ность, либо откро­вен­ный иде­а­лизм — неясно, что хуже.

«Трудность дефи­ни­ции мате­рии состоит в том, что это пре­дельно общая кате­го­рия, „общее“ кото­рой при­ду­мать невоз­можно»33 .

Однако эта «труд­ность дефи­ни­ции» не поме­шала опре­де­лить мате­рию через уже налич­ные, а зна­чит более общие кате­го­рии про­стран­ства и времени.

Как уже упо­мя­нуто выше, опре­де­ле­ние не может быть чем-​то иным, кроме как про­цес­сом выде­ле­ния бытия одного через отри­ца­ние, огра­ни­че­ние, отме­же­ва­ние, выде­ле­ние из дру­гого, диа­лек­ти­че­ски про­ти­во­по­лож­ного этому одному. Посмотрим теперь на клас­си­че­ское опре­де­ле­ние мате­рии, дан­ное Лениным:

«Материя есть фило­соф­ская кате­го­рия для обо­зна­че­ния объ­ек­тив­ной реаль­но­сти, кото­рая дана чело­веку в ощу­ще­ниях его, кото­рая копи­ру­ется, фото­гра­фи­ру­ется, отоб­ра­жа­ется нашими ощу­ще­ни­ями, суще­ствуя неза­ви­симо от них»34 .

В этом опре­де­ле­нии Ленин, как видно, не стре­мится пере­чис­лить все заме­ча­тель­ные каче­ства мате­рии, а прямо гово­рит, что мате­рией и обо­зна­чают саму объ­ек­тив­ную реаль­ность. Только про­ни­ца­тель­ные диа­ма­тики могут заклю­чить, что если мате­рией обо­зна­ча­ется объ­ек­тив­ная реаль­ность, кото­рая дана чело­веку в ощу­ще­ниях, то объ­ек­тив­ная реаль­ность, кото­рая в ощу­ще­ния не дана, вовсе не явля­ется мате­рией. А именно это и утвер­ждает Подгузов, выде­ляя несколько объ­ек­тив­ных реальностей.

Путанная пози­ция Подгузова вынуж­дает его порой про­ти­во­ре­чить самому себе:

«Следовательно, адек­ват­ное отра­же­ние сущ­но­сти мате­рии в созна­нии обра­зует субъ­ек­тив­ный абсо­лют — кате­го­рию „мате­рия“, исклю­ча­ю­щую какую-​либо дета­ли­за­цию. Т. е., напри­мер, стол мате­ри­а­лен, но мате­рия не сто­ло­об­разна. Причём, если в отра­же­нии отдель­ных свойств мате­ри­аль­ного мира созна­ние имеет воз­мож­ность бес­ко­нечно при­бли­жаться к пости­же­нию част­ных сто­рон мате­рии, то сущ­ность мате­рии огра­ни­чи­ва­ется одним исчер­пы­ва­ю­щим поня­тием: объ­ек­тив­ная реаль­ность, обра­зу­ю­щая бес­ко­неч­ный вещ­ный мир на всех его уров­нях»35 .

«Повторим, что мате­рия явля­ется абсо­лю­том потому, что абсо­лютно неиз­менно её каче­ство (быть объ­ек­тив­ной реаль­но­стью) и коли­че­ство в миро­зда­нии»36 .

Почему же Подгузов в 1998 году давал совсем дру­гое опре­де­ле­ние, не огра­ни­чи­ва­ясь поня­тием объ­ек­тив­ной реаль­но­сти? Этот вопрос можно оста­вить без ответа, поскольку далее Подгузов не остав­ляет места мате­ри­а­лизму в своих рас­суж­де­ниях, а снова пус­ка­ется в чистую метафизику.

Путаницу раз­во­дит Подгузов и в вопросе «дискретности-​непрерывности»:

«Материя, в отли­чие от про­стран­ства и вре­мени, бес­ко­нечно дис­кретна, раз­но­об­разно и подвижна»37 .

То же самое в ста­тье 2012 года:

«Идея бес­ко­неч­ного не менее про­дук­тивна и при иссле­до­ва­нии сущ­но­сти дру­гой важ­ной состав­ля­ю­щей все­лен­ной — мате­рии. Наличие прин­ци­пи­аль­ной воз­мож­но­сти делить ариф­ме­ти­че­скую еди­ницу на бес­ко­неч­ное число частей не явля­ется пло­дом сво­бод­ной фан­та­зии мате­ма­ти­ков. Она — отра­же­ние корен­ного свой­ства мате­рии — её БЕСКОНЕЧНОЙ дис­крет­но­сти»38 .

И в ста­тье 2014 года (выде­ле­ние жир­ным — моё):

«Материя есть ФИЛОСОФСКАЯ, а не физи­че­ская кате­го­рия, при­ня­тая для обо­зна­че­ния объ­ек­тив­ной реаль­но­сти, кото­рая, в отли­чие от про­стран­ства и вре­мени, един­ственно бес­ко­нечно кор­пус­ку­ляр­ная реаль­ность, обла­да­ю­щая объ­ек­тив­ным свой­ством — бес­ко­неч­ной массы и абсо­лют­ного её дви­же­ния в про­стран­стве неза­ви­симо от того, как это вос­при­ни­мает наблю­да­тель»39 .

Подгузов хит­рит или путает сам себя, назы­вая мате­рию бес­ко­нечно дис­крет­ной, про­ти­во­по­став­ляя про­стран­ству и вре­мени, кото­рые он наде­лял эпи­те­тами «целостно» и «моно­литно». Правильным было бы про­ти­во­по­став­ле­ние абсо­лют­ной и отно­си­тель­ной дис­крет­но­сти. На отно­си­тель­ную дис­крет­ность здесь нет и намёка. Выше было уста­нов­лено, что за эпи­те­тами была скрыта именно абсо­лют­ная непре­рыв­ность про­стран­ства и вре­мени, прин­ци­пи­аль­ная невоз­мож­ность их деле­ния. Когда теперь Подгузов утвер­ждает «бес­ко­неч­ную» дис­крет­ность «в отли­чие» от абсо­лют­ной непре­рыв­но­сти про­стран­ства, воз­ни­кает подо­зре­ние, что Подгузов про­сто играет сло­вами, так как чув­ствует иде­а­ли­сти­че­скую сущ­ность своей позиции.

«Обывателя мало успо­ка­и­вает ответ, что мате­рия „сде­лана“ из… мате­рии и, что всё, что мы ощу­щаем, помимо про­стран­ства и вре­мени, „сде­лано“ из мате­рии»40 .

А из чего же «сде­ланы» про­стран­ство и время? Если не из мате­рии, то из мысли — тре­тьего не дано.

«Слово «мате­рия» обо­зна­чает „вещ­ный“ эле­мент миро­зда­ния, до опре­де­лён­ного пре­дела дан­ный нам в ощу­ще­ние и, в то же время, бес­ко­нечно ажур­ный, „мат­рёш­ко­по­доб­ный“, когда в каж­дой „послед­ней“ эле­мен­тар­ной частице содер­жится БЕСКОНЕЧНОЕ мно­же­ство не менее дис­крет­ных „мат­рё­шек“. Материю можно позна­вать после­до­ва­тельно, пере­ходя от одного её уровня к дру­гому, во всём мно­го­об­ра­зии каж­дого уровня, но нико­гда нельзя достичь послед­него уровня и именно это осо­бенно раз­дра­жает демо­кра­тов»41 .

Получается, мате­рия — лишь эле­мент неко­его миро­зда­ния. А осталь­ное миро­зда­ние, стало быть, — не мате­рия. Но что есть это осталь­ное миро­зда­ние, если не объ­ек­тив­ная реаль­ность? Сознание! Пространство и время Подгузов «поме­щает» не в мате­рию, а в осталь­ное «миро­зда­ние», и именно это осо­бенно раз­дра­жает мате­ри­а­ли­стов. Подгузов без лож­ной скром­но­сти наста­и­вает на том, что про­стран­ство, время и мате­рия — это отдель­ные объ­ек­тив­ные реальности:

«Таким обра­зом, из трёх основ­ных эле­мен­тов миро­зда­ния только мате­рия, будучи такой же объ­ек­тив­ной реаль­но­стью, как про­стран­ство и время, имеет осо­бую, отлич­ную от них при­роду, кото­рая поз­во­ляет мате­рии порож­дать бес­ко­нечно мно­го­об­раз­ные ФОРМЫ сво­его суще­ство­ва­ния и дви­же­ния. Материя ИЗМЕНЯЕТСЯ, т. е. РАЗВИВАЕТСЯ, а время не поз­во­ляет ей ни секунды топ­таться на месте, вынуж­дая всех, не жела­ю­щих дви­гаться, дрях­леть»42 .

То же он повто­ряет в ста­тье 2012 года:

«Большинство эйн­штей­ни­ан­цев так и не поняли, что слово „мате­рия“ упо­треб­ля­ется, прежде всего, в фило­со­фии, во-​первых, для обо­зна­че­ния одной из объ­ек­тив­ных состав­ля­ю­щих миро­зда­ния, столь же объ­ек­тив­ной, как и про­стран­ство и время, а во-​вторых, для обо­зна­че­ния того эле­мента бытия, кото­рое обла­дает свой­ством обра­зо­вы­вать, сохра­нять и изме­нять формы, прежде всего, „вещ­ного мира“, порож­да­ю­щие в созна­нии чело­века ощу­ще­ния»43 .

И ещё раз там же:

«Материя, про­стран­ство и время и есть „свя­тая тро­ица“ диа­лек­ти­ков мате­ри­а­ли­стов. Они едины, объ­ек­тивно нераз­де­лимы и, в то же время, они — про­ти­во­по­лож­но­сти, каче­ственно отлич­ные друг от друга. Все изме­не­ния формы мате­рии про­ис­хо­дят в про­стран­стве и во вре­мени, но про­стран­ство и время не опре­де­ляет свой­ства мате­ри­аль­ных форм»44 .

Здесь, как и при­нято у мета­фи­зи­ков, дви­же­ние мате­рии ста­вится в обу­слов­лен­ное поло­же­ние совер­шенно внеш­ними для него вре­ме­нем и про­стран­ством, их диа­лек­ти­че­ская связь раз­ры­ва­ется. Ясно и отчёт­ливо утвер­жда­ется рав­но­пра­вие, раз­ли­чие и само­сто­я­тель­ность (абсо­лют­ность) трёх объ­ек­тив­ных реаль­но­стей. Все они суть эле­менты «миро­зда­ния», кото­рое Подгузов не опре­де­ляет особо, остав­ляя чита­те­лям про­стор для дога­док. Три объ­ек­тив­ных реаль­но­сти, три абсо­люта, три суб­стан­ции — осо­бое извра­ще­ние, кото­рого пере­до­вая фило­со­фия не пом­нила со вре­мён Декарта и Спинозы. Тот же самый Подгузов, кото­рый в вопросе пар­тий­ного стро­и­тель­ства явля­ется рыца­рем един­ствен­ной истины и сокру­ши­те­лем плю­ра­лизма, в вопросе онто­ло­гии при­роды ста­но­вится отъ­яв­лен­ным плюралистом.

Материализм в вопросе о суб­стан­ции заклю­ча­ется в сле­ду­ю­щем. Мироздание, при­рода, мир, сущее — это и есть мате­рия, реаль­ность, абсо­лют. То, что, согласно ленин­скому опре­де­ле­нию, эта реаль­ность объ­ек­тивна, дана чело­веку в ощу­ще­ниях и отра­жа­ется созна­нием — состав­ляет гно­сео­ло­ги­че­скую часть опре­де­ле­ния мате­рии. Но если мы отвле­ка­емся от вся­кого созна­ния (субъ­екта), то оста­ется только одна абсо­лют­ная реаль­ность, в кото­рой ещё нет раз­ли­чия между субъ­ек­том и объ­ек­том. Эта абсо­лют­ность выра­жена в поня­тии суб­стан­ция, что зна­чит «основа всего». Основой для самой мате­рии явля­ется сама мате­рия (causa sui).

В ста­тье 2014 года Подгузов осо­бен­ное вни­ма­ние уде­ляет разъ­яс­не­нию харак­тера вза­и­мо­от­но­ше­ний участ­ни­ков «свя­той троицы»:

«Материя есть един­ствен­ная объ­ек­тив­ная суб­страт­ная реаль­ность, глав­ным свой­ством кото­рой явля­ется само её бытие, т. е. нали­че­ство­ва­ние и дви­же­ние в про­стран­стве и во вре­мени. Каждое тело или частица ничего не добав­ляют, не отни­мают от про­стран­ства, не меняют его свойств, зани­мая собой лишь объём. Материальные объ­екты любого уровня лишь суще­ствуют во вре­мени, никак не влияя на тече­ние бес­ко­неч­ного все­про­ни­ка­ю­щего вре­мени, абсо­лютно не зави­ся­щего от сте­пени изощ­рён­но­сти изме­ря­ю­щих уси­лий наблю­да­теля»45 .

То есть бытие мате­рии (объ­ек­тив­ной реаль­но­сти) в диа­ма­тике — это бытие, обу­слов­лен­ное про­стран­ством и вре­ме­нем, кото­рые есть само­сто­я­тель­ные объ­ек­тив­ные реаль­но­сти. Обусловленное бытие — это уже не само­сто­я­тель­ное бытие, а зна­чит, мате­рия — не суб­стан­ция. Подгузов думает, что очень ост­ро­умен, когда пыта­ется уси­деть на двух сту­льях, назы­вая то, чем обу­слов­лено бытие мате­рии (про­стран­ство и время), тоже объ­ек­тив­ной и тоже реаль­но­стью, только «асуб­страт­ной». Нам же нет нужды верить диа­ма­ти­че­ским фоку­сам со сло­вами. Достаточно при­нять тот факт, что если утвер­ждают, что мате­рия — не суб­стан­ция, то этим самым утвер­ждают, что суб­стан­ция — это мысль. Путаная пози­ция в фило­со­фии, в какую бы сто­рону её ни тол­ко­вать, как бы её ни оправ­ды­вать, после­до­ва­тельно и зако­но­мерно при­во­дит к иде­а­лизму. Диаматик гово­рит, что тело или частица про­сто пре­бы­вают в объ­ёме про­стран­ства, кото­рое, впро­чем, совер­шенно к этому без­раз­лично и могло бы вполне обой­тись и без вся­ких частиц.

«Как объ­ек­тив­ные реаль­но­сти, про­стран­ство, время и мате­рия — раз­но­род­ные явле­ния, они есть ПРОТИВОПОЛОЖНОСТИ и только в этом своём свой­стве, они допус­кают их обособ­ле­ние в СОЗНАНИИ»46 .

Тому, что в диа­ма­тике объ­ек­тив­ные реаль­но­сти есть раз­но­род­ные явле­ния, то есть раз­лич­ного про­ис­хож­де­ния, уже не при­хо­дится удив­ляться. Противоположность суб­стан­ций Подгузовым про­сто декла­ри­ру­ется для при­да­ния своей тара­бар­щине диа­лек­ти­че­ского образа. Конечно, он не счёл надоб­ным спе­ци­ально разъ­яс­нять и рас­кры­вать сущ­ность этого про­ти­во­по­ло­же­ния, кото­рая и так оче­видна каж­дому нор­маль­ному диа­ма­тику, но больше никому.

Между про­чим, про­ти­во­сто­я­ние суб­стан­ции и атри­бу­тов дей­стви­тельно имеют место, но в диа­лек­ти­че­ском мате­ри­а­лизме они фор­му­ли­ру­ются при­мерно так:

«Диалектическое пони­ма­ние при­роды суб­стан­ции состоит прежде всего в том, что суб­стан­ция как носи­тель атри­бу­тов измен­чива. Последнее, однако, воз­можно лишь в том слу­чае, если суб­стан­ция не есть нечто про­ти­во­сто­я­щее атри­бу­там, а реа­ли­зу­ется через систему атри­бу­тов, каче­ственно отлич­ную от каж­дого из них, от любой группы атри­бу­тов и от всей их сово­куп­но­сти. Принцип вза­и­мо­за­ви­си­мо­сти объ­екта и его атри­бу­тов опи­ра­ется на диа­лек­ти­че­ское пони­ма­ние суб­стан­ции и озна­чает, что объ­ект не есть нечто неза­ви­си­мое от его атри­бу­тов и про­ти­во­сто­я­щее им, а реа­ли­зу­ется через систему своих атри­бу­тов…
В то же время прин­цип вза­и­мо­за­ви­си­мо­сти объ­екта и его атри­бу­тов пред­по­ла­гает зави­си­мость не только объ­екта от атри­бу­тов, но и атри­бу­тов от объ­екта. Последнее озна­чает, что объ­ект как „един­ство мно­го­об­раз­ного“ не сво­дится ни к одному из атри­бу­тов, ни к какой их группе и даже сово­куп­но­сти при­су­щих ему атри­бу­тов. Содержание каж­дого атри­бута зави­сит от харак­тера той системы атри­бу­тов, ком­по­нен­том кото­рой он явля­ется, и, сле­до­ва­тельно, зави­сит от при­роды объ­екта как целого»47 .

Но у Подгузова суб­стан­ция суще­ствует внутри атрибута:

«Но поскольку мате­рия суще­ствует в про­стран­стве и она сама объ­ёмна, то, в наи­бо­лее поверх­ност­ных умах, её объ­ём­ность отож­деств­ля­ется с самим про­стран­ством. Материя зани­мает про­стран­ство, но это вовсе не озна­чает, что она и есть про­стран­ство. Пространство содер­жать в себе мате­рию, но это не озна­чает что про­стран­ство мате­ри­ально»48 .

Действительно, зачем столь наивно и поверх­ностно допус­кать, будто про­стран­ство, кото­рое неот­де­лимо от мате­рии, явля­ется атри­бу­том этой материи?

«Таким обра­зом, если про­стран­ство неиз­менно, а время моно­тонно и бес­со­дер­жа­тельно „текуче“, то ничего дру­гого не оста­ётся, как утвер­ждать, что всё мно­го­об­ра­зие и измен­чи­вость форм окру­жа­ю­щего нас мира есть имма­нент­ное свой­ство самой мате­рии и только мате­рии»49 .

Получается, что осталь­ное «миро­зда­ние» не явля­ется окру­жа­ю­щим нас миром, а явля­ется только внут­рен­ним нашим миром, то есть субъ­ек­тив­ной реальностью.

Подгузов поды­то­жи­вает своё изло­же­ние пре­дельно общих кате­го­рий язви­тель­ной насмеш­кой над материализмом:

«В своей про­ти­во­по­лож­но­сти и три­един­стве, вза­и­мо­обу­слов­лен­но­сти и вза­и­мо­свя­зях „свя­тая“ тро­ица: ПРОСТРАНСТВО, ВРЕМЯ и МАТЕРИЯ, обо­зна­ча­ется сло­вом БЫТИЕ. При такой поста­новке вопроса, нет ника­кой нужды кон­стру­и­ро­вать бога, как источ­ника всего сущего, а наобо­рот есть воз­мож­ность объ­яс­нять все про­яв­ле­ния окру­жа­ю­щего нас мира след­ствием три­еди­ного БЫТИЯ про­стран­ства, вре­мени и мате­рии, как веч­ных и бес­ко­неч­ных пред­по­сы­лок само­раз­ви­тия ФОРМ бытия. Такова, не тре­бу­ю­щая дока­за­тельств, акси­ома диалектико-​материалистической фило­со­фии»50 .

Конечно, при такой поста­новке вопроса нет ника­кой нужды кон­стру­и­ро­вать бога, поскольку бог без каких-​либо пре­пят­ствий вле­зает через иде­а­ли­сти­че­ские отвер­стия в виде нема­те­ри­аль­ных объ­ек­тив­ных «эле­мен­тов мироздания».

Философия Игоря Советского

Формы материя и формы движения

После пуб­ли­ка­ции в сооб­ще­стве Lenin Crew нашу­мев­шей книги «Дорогу оси­лит иду­щий», в кото­рый были обо­зна­чены суще­ствен­ные раз­но­гла­сия с жур­на­лом «Прорыв», послед­ний раз­ра­зился оби­лием состря­пан­ных на ско­рую руку паск­ви­лей по всем пунк­там раз­но­гла­сий. Кроме про­чего, вышла ста­тья и о про­стран­стве за автор­ством Игоря Советского, в кото­рой он само­от­вер­женно обли­чает непо­ни­ма­ние оппо­нен­тами «Прорыва» (кото­рых он лас­ково назы­вает «ребя­тами») основ философии.

«Все эти раз­но­гла­сия можно све­сти к баналь­ной при­дирке к сло­вам, кото­рые, при вни­ма­тель­ном про­чте­нии ста­тей того же Подгузова, даже если их заме­нить на более „пра­виль­ные“ (по мне­нию команды Lenin Crew), ничего не меняют»51 .

Выше уже было пока­зано, что при вни­ма­тель­ном про­чте­нии ста­тьей Подгузова необ­хо­димо обна­ру­жи­ва­ется или мета­фи­зика и иде­а­лизм, или откро­вен­ная пута­ница, если доду­мы­вать смысл его сен­тен­ций в «пра­виль­ную» сто­рону. Рассмотрим теперь кри­тику и взгляды самого Советского.

Начинает он с того, что обви­няет «ребят» из Lenin Crew в пре­ступ­ной неточ­но­сти на грани неве­же­ства и наста­и­вает на прин­ци­пи­аль­ном раз­ли­чии между фор­мой мате­рии и фор­мой дви­же­ния мате­рии. Стоит с фор­маль­ной сто­роны дела отме­тить ничтож­ность объ­екта кри­тики в его кон­тек­сте: пре­ступ­ную ошибку Советский обна­ру­жил в отрывке тек­ста, явля­ю­щимся по сути крайне сжа­тым и упро­щён­ным изло­же­нием клас­си­че­ских тези­сов Энгельса. Теперь перей­дём к самой критике:

«Налицо непо­ни­ма­ние раз­ницы между, соб­ственно, мате­рией и фор­мой её суще­ство­ва­ния и дви­же­ния. Марксистский науч­ный метод рас­про­стра­ня­ется не столько на изу­че­ние застыв­ших форм мате­рии, сколько на изу­че­ние суще­ство­ва­ния форм мате­рии, то есть, изу­чает законы их раз­ви­тия. Это прин­ци­пи­аль­ная раз­ница, потому как, для изу­че­ния форм мате­рии доста­точно, как ока­за­лось, фор­маль­ной логики»52 .

На пер­вом же шаге наш «обли­чи­тель ребят» пута­ется в четы­рёх сло­вах. Попробуем рас­пу­тать. Для начала раз­бе­рёмся с терминами.

Советский упо­треб­ляет всюду слово суще­ство­ва­ние вме­сто абстракт­ного бытия. Эти поня­тия отли­ча­ются друг от друга и стоят на раз­ных сту­пе­нях диа­лек­ти­че­ской дедук­ции. Грубо отли­чие между ними можно выра­зить так: суще­ство­ва­ние — это опо­сре­до­ван­ное или обу­слов­лен­ное каким-​то осно­ва­нием налич­ное бытие (нечто, каче­ство), в кото­ром эта опо­сре­до­ван­ность или обу­слов­лен­ность уже снята, это резуль­тат опо­сре­до­ва­ния и обу­слав­ли­ва­ния. Разница между «мате­рией» и «суще­ство­ва­нием мате­рии» сво­дится только к тому смыслу, кото­рый заклю­чён в «суще­ство­ва­нии». Существование мате­рии — это самой мате­рией опо­сре­до­ван­ное, обос­но­ван­ное, обу­слов­лен­ное нали­чие мате­рии. Это отра­жено в прин­ципе мате­ри­а­ли­сти­че­ского монизма, кото­рый гла­сит, что мате­рия явля­ется суб­стан­цией, то есть явля­ется осно­вой всего и самой себя.

Рассмотрим теперь поня­тие «форма», смысл кото­рого доста­точно ясно пере­дал Гегель:

«Первое из рас­смот­рен­ных нами тож­деств внут­рен­него и внеш­него — это основа, без­раз­лич­ная к раз­ли­чию этих опре­де­ле­ний как к внеш­ней ей форме, иначе говоря, тож­де­ство как содер­жа­ние. Второе [из рас­смот­рен­ных нами тож­деств] — это неопо­сред­ство­ван­ное тож­де­ство их раз­ли­чия, непо­сред­ствен­ное пре­вра­ще­ние каж­дого из них в про­ти­во­по­лож­ное себе, иначе говоря, тож­де­ство как чистая форма. Но эти два тож­де­ства суть лишь сто­роны одной цело­куп­но­сти; иначе говоря, сама эта цело­куп­ность есть лишь пре­вра­ще­ние одного тож­де­ства в дру­гое»53 .

Форма — это пре­вра­ще­ние непо­сред­ствен­ного (без­раз­лич­ного) тож­де­ства внеш­него и внут­рен­него в раз­ли­чен­ное тож­де­ство внеш­него и внут­рен­него. Содержание — наобо­рот. Ещё проще:

«В себе здесь дано абсо­лют­ное отно­ше­ние между фор­мой и содер­жа­нием, а именно: пере­ход их друг в друга, так что содер­жа­ние есть не что иное, как пере­ход формы в содер­жа­ние, а форма — пере­ход содер­жа­ния в форму»54 .

Применяя эти опре­де­ле­ния к «форме мате­рии», полу­чим, что это есть не что иное, как пере­ход мате­рии в раз­ли­чие внеш­него и внут­рен­него. «Внешним» для мате­рии вообще явля­ется только она сама, а в кон­крет­ных слу­чаях одна часть мате­рии будет внеш­ней для дру­гой. То есть еди­нич­ная форма мате­рии — это про­цесс раз­ли­че­ния внут­рен­но­сти и внеш­но­сти еди­нич­ной части мате­рии. Между тем, форма не равна внеш­нему, а содер­жа­ние не равно внут­рен­нему. Например, форма капли воды для какого-​нибудь срав­ни­мого по мас­шта­бам объ­екта — это пере­ход от без­раз­лич­ного един­ства воды к раз­ли­чию жид­кой капли (внеш­нее) и моле­кул H2O (внут­рен­нее). Сначала есть про­сто какая-​то капля воды. Эта капля воды содер­жит в себе не только хими­че­ский состав, но и «капель­ность», глад­кость, про­зрач­ность, содер­жит все эти эле­менты в без­раз­лич­ном един­стве, эти моменты ещё не внут­рен­ние и не внеш­ние. Для листа дерева, на кото­ром эта капля рас­по­ло­жена, в капле уже раз­ли­ча­ется внеш­ность (вес, «капель­ность», жид­кость, про­зрач­ность, глад­кость и т. д.) и внут­рен­ность (тем­пе­ра­тура, хими­че­ский состав, струк­тура моле­кул, связь ато­мов и т. д.). Вот это раз­ли­че­ние и есть еди­нич­ная форма. Вместе с тем, эти раз­ли­ча­ю­щи­еся моменты нераз­рывно свя­заны в капле, их раз­ли­че­ние содер­жится в их един­стве, то есть форма вклю­чена в содержание.

Советский вме­няет авто­рам Lenin Crew пута­ницу, сме­ше­ние форм дви­же­ния и «застыв­ших форм» мате­рии. Сначала опре­де­лимся, в чём же заклю­ча­ется раз­ница между «фор­мой мате­рии» и «фор­мой суще­ство­ва­ния мате­рии» (или «суще­ство­ва­нием формы» — Советский упо­треб­ляет оба вари­анта). Форма — это только суще­ству­ю­щая форма, это одно из опре­де­ле­ний того, что суще­ствует. Следовательно, суще­ство­ва­ние формы поло­жено уже любым суще­ство­ва­нием. Что же такое «форма суще­ство­ва­ния»? «Форма суще­ство­ва­ния» — это пере­ход суще­ство­ва­ния в раз­ли­чие внеш­него суще­ство­ва­ния и внут­рен­него суще­ство­ва­ния. «Внешним» для суще­ство­ва­ния явля­ется… «внеш­нее», а «внут­рен­ним» — «внут­рен­нее». Такая неле­пая тав­то­ло­гия имеет при­чину в том, что суще­ство­ва­ние явля­ется более общей кате­го­рией, чем внеш­нее и внут­рен­нее, а послед­ние опре­де­ля­ются по отно­ше­нию к суще­ство­ва­нию. Точно так же полу­ча­ется, что и «форма суще­ство­ва­ния» суть абсо­лютно то же самое, что и про­сто «форма». Между «фор­мой» и «фор­мой суще­ство­ва­ния» раз­ницы не более, чем между «каче­ством» и «каче­ством бытия» или между «пле­чом» и «пле­чом руки».

Итак, форма мате­рии и форма суще­ство­ва­ния мате­рии суть одно и то же. При этом Советский явно под суще­ство­ва­нием мате­рии имеет в виду дви­же­ние, поэтому и напа­дает на Lenin Crew. Но именно с таким отож­деств­ле­нием и спо­рит Советский. Получается, что Советский сна­чала обви­няет авто­ров Lenin Crew в том, что они отож­де­ствили мате­рию и дви­же­ние, а свою аргу­мен­та­цию строит на тож­де­стве суще­ство­ва­ния мате­рии и дви­же­ния. Ну и диаматик!

Советский резю­ми­рует раз­об­ла­че­ние «ребят» сле­ду­ю­щим заключением:

«А раз­де­ляя мате­рию по фор­мам и обо­зна­чая в каче­стве форм свой­ства, авторы Lenin Crew именно отри­цают вза­и­мо­связь соци­аль­ных, био­ло­ги­че­ских, хими­че­ских, физи­че­ских и меха­ни­че­ских про­цес­сов, утвер­ждая при этом, что сам про­цесс есть мате­рия»55 .

Для каж­дого, кто читал кри­ти­ку­е­мый Советским отры­вок работы Lenin Crew, будет совер­шенно ясно, что подоб­ные обви­не­ния в «отри­ца­нии вза­и­мо­свя­зей» и «утвер­жде­нии, что про­цесс есть мате­рия» явля­ются высо­сан­ными из пальца. Советский сам доду­мал их, чтобы создать себе удоб­ный пред­мет для кри­тики. Точно так же для удоб­ства своих напа­де­ний он несколько раз под­чёр­ки­вает, что авторы Lenin Crew пишут якобы только о «застыв­ших» фор­мах, не утруж­дая себя ника­ким пояс­не­нием, из каких тек­стов Lenin Crew сле­дует, что формы именно застыв­шие. Перед нами оче­ред­ной при­мер диа­ма­ти­че­ской добросовестности.

Кроме недоб­ро­со­вест­ной кри­тики, Советский гре­шит стрем­ле­нием к тому, чтобы его умо­за­клю­че­ния выгля­дели похо­жими на диа­лек­тику. Для этого он на манер Подгузова ста­ра­ется впих­нуть побольше вся­че­ского «мате­ри­а­ли­сти­че­ского» и «диа­лек­ти­че­ского» смысла в свои умо­за­клю­че­ния, подать диа­ма­ти­че­скую солянку под видом диа­лек­ти­че­ского мате­ри­а­лизма. Такой раз­бор пута­ницы Советского был необ­хо­дим для того, чтобы ясно обо­зна­чить тот дис­со­нанс, кото­рый воз­ни­кает между декла­ри­ру­е­мой авто­рами «Прорыва» при­вер­жен­но­стью науч­ному методу и дей­стви­тель­ному про­из­волу в тер­ми­но­ло­гии и пута­нице у этих авторов.

Пространство

Переходя к теме про­стран­ства, рас­смот­рим пре­тен­зии Советского к сто­рон­ни­кам Lenin Crew.

«…отож­деств­ляя мате­рию и про­стран­ство, не выде­ляя про­стран­ство, как объ­ек­тив­ную несуб­страт­ную реаль­ность, сто­рон­ники Lenin Crew ска­ти­лись до при­зна­ния того, что про­стран­ство есть мате­рия. Это не про­сто шаг в сто­рону от науки, это опро­вер­же­ние основ самой науки. Каково!»56

К сожа­ле­нию Советского, до при­зна­ния про­стран­ства мате­рией «ска­тился» мате­ри­а­лизм как тако­вой. Проблема только в том, что под «при­зна­нием» Советский пони­мает чистое отож­деств­ле­ние и при­пи­сы­вает подоб­ное пони­ма­ние оппо­нен­там, кото­рых собрался раз­об­ла­чать. Вместо отож­деств­ле­ния Советский пред­ла­гает выде­лить про­стран­ство как объ­ек­тив­ную «несуб­страт­ную» реаль­ность, не вда­ва­ясь в какие-​либо пояс­не­ния, но для истых диа­ма­ти­ков здесь и так всё ясно и оче­видно. Попробуем разо­браться сна­чала с «несуб­страт­но­стью». В отли­чие от суб­стан­ции или мате­рии, поня­тие суб­страта не нашло в мате­ри­а­лизме устой­чи­вого зна­че­ния и его упо­треб­ле­ние носит харак­тер слу­чай­но­сти. Пытаясь уга­дать мысль Советского, можно пред­по­ло­жить, что под суб­стра­том он пони­мает веще­ство или «вещ­ность», поскольку Подгузов назы­вает мате­рию «вещ­ным» эле­мен­том миро­зда­ния (см. выше). Следовательно, «несуб­страт­но­стью» Советский обо­зна­чает нема­те­ри­аль­ность и «неве­ще­ствен­ность». Далее, из чего же выде­ляет Советский объ­ек­тив­ную реаль­ность под назва­нием «про­стран­ство»? Вероятно, что из более общей объ­ек­тив­ной реаль­но­сти («миро­зда­ния»), но никак не из мате­рии, кото­рая есть только «вещ­ный» или «суб­страт­ный» эле­мент. В одном пред­ло­же­нии диа­ма­тики умуд­ря­ются по нескольку раз отречься от материализма.

Стоит отме­тить, что мате­рию дей­стви­тельно не стоит отож­деств­лять с про­стран­ством или вре­ме­нем, это не одно и то же. Их отно­ше­ние заклю­ча­ется в сле­ду­ю­щем: мате­рия есть суб­стан­ция, а про­стран­ство и время — атри­буты, неотъ­ем­ле­мые формы мате­рии. Диаматики бьют мимо цели, про­те­стуя про­тив «суб­страт­ного» или «вещ­ного» про­стран­ства, поскольку оппо­ни­ру­ю­щие им «сто­рон­ники Lenin Crew» гово­рят о мате­ри­аль­ном про­стран­стве. Сказать «атри­бут суб­стан­ции» или «суб­стан­ци­о­наль­ный атри­бут», «про­стран­ство мате­рии» или «мате­ри­аль­ное про­стран­ство» — в этом нет ничего дур­ного, хотя и полу­ча­ется в какой-​то мере тав­то­ло­гия. Советский, сле­до­ва­тельно, сам путает и сме­ши­вает поня­тия мате­рии и веще­ства и с такой пута­ни­цей лезет в спор. Когда же гос­пода диа­ма­тики пере­ги­бают с отри­ца­нием тож­де­ства про­стран­ства и мате­рии, то они абсо­лю­ти­зи­руют их раз­ли­чие до пол­ного про­ти­во­по­став­ле­ния про­стран­ства и мате­рии как само­сто­я­тель­ных субстанций.

В под­твер­жде­ние своей точки зре­ния Советский цити­рует аж самого Ломоносова, кото­рый, между про­чим, в при­ве­дён­ной цитате обо­зна­чает под­чи­нён­ное, неса­мо­сто­я­тель­ное отно­ше­ние про­стран­ства («про­тя­же­ния») к мате­рии. И Советский даже сна­чала согла­ша­ется с этим, но только для того, чтобы после запя­той объ­явить о новей­шем откры­тии диаматики:

«Все тела, поскольку они состоят из мате­рии, постольку имеют длину, ширину, глу­бину, то есть про­тя­жён­ность, что делает её свой­ством тел. Поскольку про­тя­жён­ность состоит из мате­рии, она запол­няет собою про­стран­ство, но явля­ясь опре­де­лён­ной, то есть, име­ю­щей гра­ницы, про­тя­жён­ность запол­няет не всё про­стран­ство, а лишь опре­де­лён­ную сво­ими гра­ни­цами его часть»57 .

Стало быть, есть про­стран­ство, где нет про­тя­жён­но­сти вообще! Интересно, что Советский отли­чает про­тя­жён­ность как свой­ство мате­рии, кото­рое на самом деле и явля­ется про­стран­ством, от какой-​то мета­фи­зи­че­ской сущ­но­сти, кото­рую сам Советский назы­вает про­стран­ством, кото­рая, бывает, вклю­чает в себя про­тя­жён­ность, а бывает и нет! Советский гово­рит, что раз тела имеют гра­ницу, то и про­тя­жён­ность имеет гра­ницу. Это так, но только если мы гово­рим о про­тя­жён­но­сти кон­крет­ного конеч­ного тела, а не о про­тя­жён­но­сти мате­рии вообще. Разве в про­ме­жут­ках между телами нет ника­кой про­тя­жён­ной мате­рии? У Советского полу­ча­ется так, что где кон­ча­ются тела, там кон­ча­ется и мате­рия со своей про­тя­жён­но­стью, а «про­стран­ство» остаётся.

«Здесь ясно видно, что тело с мате­рией и про­тя­жён­ность с про­стран­ством соот­но­сятся точно так же, как част­ное соот­но­сится с общим или, отно­си­тель­ная истина соот­но­сится с абсо­лют­ной. Именно потому, что тело соот­но­сится с про­тя­жён­но­стью как со своим свой­ством, соот­но­ше­ние мате­рии и про­стран­ства, так же, явля­ется соот­но­ше­нием мате­рии со своим свой­ством»58 .

Логика Советского здесь ясна: а есть часть А, б есть часть Б, любое б есть свой­ство любого а, сле­до­ва­тельно Б есть свой­ство А. Нечаянно Советский уга­дал, что про­стран­ство — это абсо­лют­ная про­тя­жён­ность и «свой­ство» мате­рии, только это никак не схо­дится с преды­ду­щим про­стран­ством без про­тя­жён­но­сти. Случайность такого уга­ды­ва­ния осо­бенно про­яв­ля­ется на фоне сле­ду­ю­щего пассажа:

«Следует пони­мать, что поня­тия „мате­рия“, „тело“, „про­стран­ство“, „про­тя­жён­ность“, „длина“, „ширина“, „глу­бина“ есть поня­тия мыс­ли­мые, это абстрак­ции, отра­жа­ю­щие, как мно­же­ство форм объ­ек­тив­ной дей­стви­тель­но­сти, так и их свой­ства. Тем не менее, если мате­рия и тело суть абстракт­ные истины, то про­стран­ство и про­тя­жён­ность есть каче­ство, свой­ство, кото­рое слу­жит опре­де­ле­нием для бес­ко­неч­ного мно­же­ства отно­си­тель­ных истин, соот­вет­ству­ю­щих этим абсо­лют­ным исти­нам. Иными сло­вами, именно потому, что тело имеет про­тя­жён­ность в про­стран­стве, то есть, имеет опре­де­лён­ное свой­ство, мы опре­де­ляем его, как суще­ству­ю­щее»59 .

Этот образ­чик пута­ницы может быть прямо засчи­тан как кан­ди­дат­ский мини­мум по диа­ма­тике. Начнём с того, что все пере­чис­лен­ные поня­тия есть не только лишь «поня­тия мыс­ли­мые», но при­сущи самой объ­ек­тив­ной реаль­но­сти, мате­рии. Они отра­жа­ются не только в поня­тиях для созна­ния, но и в самой мате­рии, друг в друге, в своих про­ти­во­по­лож­но­стях. Дальнейшие рас­суж­де­ния уво­дят Советского в цар­ство мысли. Он гово­рит о мате­рии, про­стран­стве, теле и про­тя­жён­но­сти не самих по себе, а только об их поня­тиях, поэтому поз­во­ляет себе при­рав­нять мате­рию к истине, тогда как мате­рия и тело, про­стран­ство и про­тя­жён­ность сами по себе суще­ствуют до вся­кого субъ­екта, а зна­чит до вся­кой истины. Нет ничего пре­ступ­ного в рас­суж­де­нии о поня­тиях, пока Советский не пере­хо­дит к суще­ство­ва­нию тел, забы­вая пояс­нить, что это всё ещё мыс­лен­ное суще­ство­ва­ние. Советский заклю­чает, что мы опре­де­ляем суще­ству­ю­щее именно потому, что мыс­лен­ное поня­тие «тело» имеет мыс­ли­мое свой­ство «про­тя­жён­ность» в мыс­ли­мом свой­стве «про­стран­ство».

Далее Советский демон­стри­рует уже харак­тер­ную для диа­ма­ти­ков непо­сле­до­ва­тель­ность, когда при­во­дит при­мер с чело­ве­че­ским телом из вза­и­мо­дей­ству­ю­щих частиц материи.

«Так, напри­мер, чело­век есть тело, у него есть про­тя­жён­ность, обу­слов­лен­ная его фор­мами. Мы знаем, что любое тело состоит из частиц мате­рии. Тогда, чело­ве­че­ское тело, это всего-​навсего вза­и­мо­дей­ствие, опре­де­лён­ным обра­зом состав­лен­ных, частиц»60 .

Из этого рас­суж­де­ния видно, что Советский сам теперь сме­ши­вает форму мате­рии и форму дви­же­ния мате­рии. Ведь чело­ве­че­ское тело воз­ни­кает не только из суммы и удач­ной орга­ни­за­ции веществ и хими­че­ских про­цес­сов. Для того, чтобы тело стало именно чело­ве­че­ским, оно должно расти и фор­ми­ро­ваться в усло­виях труда и отно­ше­ний с дру­гими людьми, то есть быть участ­ни­ком соци­аль­ной формы движения.

«Именно потому, что все суще­ству­ю­щие формы состав­лены из частиц мате­рии и имеют про­тя­жён­ность, сами частицы, так же, должны быть про­тя­жённы. Но, имея свой­ством про­тя­жён­ность, зани­ма­ю­щую и, тем самым, обра­зу­ю­щую про­стран­ство, частицы, обра­зуя „мате­рию“, обра­зуют и общее для мате­рии свой­ство — про­стран­ство. Именно поэтому про­стран­ство явля­ется свой­ством мате­рии и именно потому, что про­стран­ство явля­ется свой­ством, оно не мате­ри­ально. Но так как, это свой­ство при­над­ле­жит объ­ек­тивно суще­ству­ю­щей мате­рии, оно, это свой­ство, тоже объ­ек­тивно»61 .

Неверно, что частицы мате­рии обра­зуют мате­рию — это либо оче­ред­ная про­из­воль­ная фраза, либо после­до­ва­тель­ный вывод из абсо­лют­ной дис­крет­но­сти мате­рии, кото­рую утвер­ждает Подгузов. Но, отвле­ка­ясь от пута­ных диа­ма­ти­че­ских фор­му­ли­ро­вок, здесь мы можем вычле­нить вер­ную мысль: про­стран­ство, будучи свой­ством мате­рии, про­из­водно от мате­рии, обу­слов­лено мате­рией, но никак не явля­ется само­сто­я­тель­ной объ­ек­тив­ной реаль­но­стью. Этот нелов­кий пово­рот к мате­ри­а­лизму всё же явля­ется слу­чай­ным, так как далее Советский сохра­няет вер­ность диа­ма­тике и заклю­чает, что про­стран­ство реально и объ­ек­тивно, но в то же время нематериально.

Статья Советского не изоби­лует подроб­но­стями и глу­би­ной рас­смот­ре­ния темы и по сути явля­ется лишь повто­ре­нием под­гу­зов­ских тези­сов, раз­бав­лен­ных сооб­ра­же­ни­ями самого Советского. Интересно, что, опи­ра­ясь на наив­ное и меха­ни­сти­че­ское пони­ма­ние про­стран­ства Ломоносовым, Советский частично пере­ни­мает у него мате­ри­а­ли­сти­че­скую суть, кото­рая неча­янно про­гля­ды­вает в потоке диа­ма­тики. Эти мате­ри­а­ли­сти­че­ские про­блески, однако, не полу­чают раз­ви­тия. В итоге Советский утвер­ждает тот же самый под­гу­зов­ский тезис о нема­те­ри­аль­ном пространстве.

При бли­жай­шем рас­смот­ре­нии мы обна­ру­жили, что Советский сам же ока­зался «ребя­тён­ком» в фило­со­фии, но в силу того, что редак­ция «Прорыва» допу­стила его ста­тью к пуб­ли­ка­ции, можно судить о согла­сии редак­ции с его взгля­дами. Остаётся только посе­то­вать на вред­ное дис­кре­ди­ти­ру­ю­щее вли­я­ние, кото­рое ока­зы­вает диа­ма­тика на диа­лек­ти­че­ский мате­ри­а­лизм в гла­зах людей, начи­на­ю­щих изу­чать марк­сизм, и на ту мета­фи­зи­че­скую пута­ницу, кото­рую рас­про­стра­няет «doctor diamaticae» Валерий Подгузов под видом марк­сист­ской науки.

Куда движется пространство?

В преды­ду­щей части ста­тьи была раз­об­ла­чена иде­а­ли­сти­че­ская суть пред­став­ле­ния о про­стран­стве как об «абсо­лют­ном покое». Но в какой-​то мере спра­вед­ли­вым пред­став­ля­ется воз­ра­же­ние: «А что, разве про­стран­ство куда-​то дви­жется?» Для ответа на такое воз­ра­же­ние тре­бу­ется разо­брать два момента: что зна­чит «дви­гаться» или «поко­иться» и что зна­чит «дви­гаться куда-​то». Начнём со второго.

Выражение «дви­гаться куда-​то» пред­по­ла­гает, во-​первых, что про­стран­ство уже опре­де­лено (как атри­бут мате­рии) и опре­де­лён кон­крет­ный «момент» про­стран­ства — место. Конечно, место не исчер­пы­вает всю про­стран­ствен­ную опре­де­лён­ность, но здесь нам доста­точно огра­ни­читься только этим момен­том. Движение «куда-​то» озна­чает изме­не­ние места, опре­де­лён­ного момента про­стран­ства, то есть изме­не­ние про­стран­ствен­ной опре­де­лён­но­сти. Может ли про­стран­ство изме­нять свою про­стран­ствен­ную опре­де­лён­ность? Разумеется, не может, поскольку про­стран­ствен­ной опре­де­лён­но­стью харак­те­ри­зу­ется только мате­рия, а не отдельно взя­тое про­стран­ство. Нет какого-​то более общего про­стран­ства, в кото­ром можно дать опре­де­лён­ность нашему про­стран­ству. Поэтому мы смело можем отве­тить: «Пространство никуда не дви­жется». Но это не зна­чит, что вообще не движется.

«Двигаться» зна­чит изме­няться, ста­но­виться. Единство мате­рии, про­стран­ства и вре­мени и обу­слав­ли­вает дви­же­ние. Без этого един­ства нет и дви­же­ния. Любой мате­ри­аль­ный объ­ект необ­хо­димо дви­жется в силу атри­бу­тив­но­сти (неотъ­ем­ле­мо­сти) дви­же­ния. С одной сто­роны, про­стран­ство явля­ется все­об­щей фор­мой мате­рии, а с дру­гой — оно, в силу той же атри­бу­тив­но­сти, явля­ется неотъ­ем­ле­мой фор­мой каж­дого кон­крет­ного объ­екта. Таким обра­зом, здесь нам без­раз­лична все­общ­ность или кон­крет­ность формы, а важно только само поня­тие формы.

Форма, хотя и высту­пает как внеш­нее к сво­ему содер­жа­нию, вме­сте с этим содер­жится в нём. Изменение содер­жа­ния необ­хо­димо сопро­вож­да­ется изме­не­нием формы. Но содер­жа­ние мате­рии (сама мате­рия) изме­ня­ется все­гда — в этом и заклю­ча­ется абсо­лют­ность дви­же­ния. Поэтому изме­ня­ется и то, посред­ством чего про­ис­хо­дит изме­не­ние — про­стран­ство и время. Изменение вся­кой част­ной про­стран­ствен­ной и вре­мен­ной опре­де­лён­но­сти, изме­не­ние частей мате­рии — это и есть част­ные формы изме­не­ния вообще, изме­не­ния мате­рии, про­стран­ства и времени.

Таким обра­зом, мате­рия дви­жется не только посред­ством про­стран­ства и вре­мени как чего-​то внеш­него, но и вме­сте с про­стран­ством и вре­ме­нем, поскольку послед­ние как формы содер­жатся в дви­жи­мой материи.

Нашли ошибку? Выделите фраг­мент тек­ста и нажмите Ctrl+Enter.

Примечания

  1. Подгузов В. Методологические аспекты тео­рии раз­ви­тия [Электронный ресурс] // Прорыв (дата обра­ще­ния: 30.04.2016).
  2. Там же.
  3. Там же.
  4. Гегель Г. В. Ф. Наука логики. В 3-​х томах / Г. В. Ф. Гегель, М.: «Мысль», 1970. Т. 1. С. 139.
  5. Там же. С. 139–140.
  6. Гегель Г. В. Ф. Энциклопедия фило­соф­ских наук. Т. 1. Наука логики. М.: «Мысль», 1974. С. 227–228.
  7. Там же. С. 228.
  8. Подгузов В. К вопросу о соот­но­ше­нии логики, индук­ции, дедук­ции и диа­ма­тики [Электронный ресурс] // Прорыв (дата обра­ще­ния: 30.04.2016).
  9. Там же.
  10. Там же.
  11. Подгузов В. Методологические аспекты тео­рии раз­ви­тия [Электронный ресурс] // Прорыв (дата обра­ще­ния: 30.04.2016).
  12. Гегель Г. В. Ф. Энциклопедия фило­соф­ских наук. Т. 2. Философия при­роды / под ред. Е. П. Ситковский, Б. М. Кедров. М.: «Мысль», 1975. С. 45.
  13. Там же. С. 25.
  14. Подгузов В. Методологические аспекты тео­рии раз­ви­тия [Электронный ресурс] // Прорыв (дата обра­ще­ния: 30.04.2016).
  15. Подгузов В. К вопросу о неко­то­рых мето­до­ло­ги­че­ских про­бле­мах совре­мен­ной физики [Электронный ресурс] // Прорыв (дата обра­ще­ния: 30.04.2016).
  16. Там же.
  17. Подгузов В. К вопросу о соот­но­ше­нии логики, индук­ции, дедук­ции и диа­ма­тики [Электронный ресурс] // Прорыв (дата обра­ще­ния: 30.04.2016).
  18. Подгузов В. Методологические аспекты тео­рии раз­ви­тия [Электронный ресурс] // Прорыв (дата обра­ще­ния: 30.04.2016).
  19. Подгузов В. К вопросу о неко­то­рых мето­до­ло­ги­че­ских про­бле­мах совре­мен­ной физики [Электронный ресурс] // Прорыв (дата обра­ще­ния: 30.04.2016).
  20. Энгельс Ф. Диалектика при­роды. М.: Политиздат, 1987. С. 203.
  21. Подгузов В. Методологические аспекты тео­рии раз­ви­тия [Электронный ресурс] // Прорыв (дата обра­ще­ния: 30.04.2016).
  22. Там же.
  23. Там же.
  24. Там же.
  25. Там же.
  26. Подгузов В. К вопросу о соот­но­ше­нии логики, индук­ции, дедук­ции и диа­ма­тики [Электронный ресурс] // Прорыв (дата обра­ще­ния: 30.04.2016).
  27. Подгузов В. Методологические аспекты тео­рии раз­ви­тия [Электронный ресурс] // Прорыв (дата обра­ще­ния: 30.04.2016).
  28. Там же.
  29. Там же.
  30. Там же.
  31. Там же.
  32. Там же.
  33. Там же.
  34. Гегель Г. В. Ф. Наука логики. В 3-​х томах. М.: «Мысль», 1971. Т. 2. С. 140.
  35. Подгузов В. К вопросу о неко­то­рых мето­до­ло­ги­че­ских про­бле­мах совре­мен­ной физики [Электронный ресурс] // Прорыв (дата обра­ще­ния: 30.04.2016.
  36. Там же.
  37. Подгузов В. Методологические аспекты тео­рии раз­ви­тия [Электронный ресурс] // Прорыв (дата обра­ще­ния: 30.04.2016).
  38. Подгузов В. К вопросу о неко­то­рых мето­до­ло­ги­че­ских про­бле­мах совре­мен­ной физики [Электронный ресурс] // Прорыв (дата обра­ще­ния: 30.04.2016.
  39. Подгузов В. К вопросу о соот­но­ше­нии логики, индук­ции, дедук­ции и диа­ма­тики [Электронный ресурс] // Прорыв (дата обра­ще­ния: 30.04.2016).
  40. Подгузов В. Методологические аспекты тео­рии раз­ви­тия [Электронный ресурс] // Прорыв (дата обра­ще­ния: 30.04.2016).
  41. Там же.
  42. Там же.
  43. Подгузов В. К вопросу о неко­то­рых мето­до­ло­ги­че­ских про­бле­мах совре­мен­ной физики [Электронный ресурс] // Прорыв (дата обра­ще­ния: 30.04.2016).
  44. Там же.
  45. Подгузов В. К вопросу о соот­но­ше­нии логики, индук­ции, дедук­ции и диа­ма­тики [Электронный ресурс] // Прорыв (дата обра­ще­ния: 30.04.2016).
  46. Подгузов В. Методологические аспекты тео­рии раз­ви­тия [Электронный ресурс] // Прорыв (дата обра­ще­ния: 30.04.2016).
  47. Энгельс Ф. Диалектика при­роды. М.: Политиздат, 1987. С. 22.
  48. Подгузов В. Методологические аспекты тео­рии раз­ви­тия [Электронный ресурс] // Прорыв (дата обра­ще­ния: 30.04.2016).
  49. Там же.
  50. Там же.
  51. Советский И. По силам ли группе «Lenin Crew» науч­ный под­ход? [Электронный ресурс] // Прорыв (дата обра­ще­ния: 30.04.2016).
  52. Там же.
  53. Гегель Г. В. Ф. Наука логики. В 3-​х томах. М.: «Мысль», 1971. Т. 2. С. 168–169.
  54. Гегель Г. В. Ф. Энциклопедия фило­соф­ских наук. Т. 1. Наука логики. М.: «Мысль», 1974. С. 298.
  55. Советский И. По силам ли группе «Lenin Crew» науч­ный под­ход? [Электронный ресурс] // Прорыв (дата обра­ще­ния: 30.04.2016).
  56. Там же.
  57. Там же.
  58. Там же.
  59. Там же.
  60. Там же.
  61. Там же.