Разделённый мир. Разделённый класс. Глава I

Разделённый мир. Разделённый класс. Глава I
~ 358 мин
Оглавление скрыть
3. I. Исторический капи­та­лизм и раз­ви­тие иерар­хии труда

Предисловие

В Белфасте, где я про­жил всю свою жизнь, есть пого­ворка «вы не можете есть флаг на зав­трак». В част­но­сти, поскольку она исполь­зу­ется социал-​демократическими и либе­раль­ными левыми, это выска­зы­ва­ние должно демон­стри­ро­вать акси­о­ма­ти­че­ски, что наци­о­наль­ный вопрос в Ирландии (то есть, будет ли Ирландия обра­зо­вы­вать еди­ную и суве­рен­ную нацию или она будет пол­но­стью или частично управ­ляться из Великобритании) пол­но­стью отли­ча­ется от чисто эко­но­ми­че­ской борьбы за доход, зара­бот­ную плату и усло­вия труда и, кроме этого, демон­стри­рует, что наци­о­на­ли­сти­че­ская поли­тика, будь то ирланд­ская или англий­ская, явля­ется гру­бым отвле­че­нием от общих инте­ре­сов рабо­чего класса.

Правда, однако, выска­зы­ва­ние это было немного бо́льшим, чем оби­ход­ной раци­о­на­ли­за­цией и оправ­да­нием жёст­кой юни­о­нист­ской бри­тан­ской наци­о­на­ли­сти­че­ской поли­тики с «левой» обли­цов­кой. В Северной Ирландии среди этни­че­ски изо­ли­ро­ван­ной и сег­мен­ти­ро­ван­ной рабо­чей силы про­те­стант­ский и юни­о­нист­ский рабо­чий класс тра­ди­ци­онно зани­мал гос­под­ству­ю­щее поло­же­ние в эко­но­ми­че­ском, поли­ти­че­ском и орга­ни­за­ци­он­ном плане. Это про­те­стант­ское насе­ле­ние, в отли­чии от като­ли­че­ской части, исто­ри­че­ски зани­мало луч­шие рабо­чие места с самой высо­кой зара­бот­ной пла­той, жило в луч­ших домах, посе­щало луч­шие школы и могло рас­счи­ты­вать на луч­шие жиз­нен­ные воз­мож­но­сти. Самое глав­ное, про­те­стант­ский рабо­чий класс, состо­я­щий из бри­тан­ских коло­ни­аль­ных посе­лен­цев, мог опи­раться на поли­ти­че­скую рас­ста­новку сил, в рам­ках кото­рой бес­прав­ный и угне­тён­ный като­ли­че­ский рабо­чий класс не мог этого сде­лать. Таким обра­зом, игно­ри­ро­ва­ние или пред­на­ме­рен­ное зате­не­ние того, как наци­о­наль­ная поли­тика вли­яет на усло­вия жизни рабо­чего класса в Северной Ирландии, озна­чало (и всё ещё озна­чает) при­ня­тие бри­тан­ской наци­о­на­ли­сти­че­ской системы отсчёта.

Настоящая работа пред­став­ляет собой иссле­до­ва­ние клас­со­вой поли­тики в рам­ках миро­вой капи­та­ли­сти­че­ской системы. В ней на исто­ри­че­ской основе рас­смат­ри­ва­ется борьба за власть, свя­зан­ная с рас­пре­де­ле­нием соци­ально создан­ного богат­ства, и про­из­вод­ствен­ные отно­ше­ния, кото­рые опре­де­ляют это рас­пре­де­ле­ние. В част­но­сти, это попытка объ­яс­нить и соот­не­сти: 1) обо­га­ще­ние рабо­чего класса ядра, мет­ро­по­лии или Первого мира в рам­ках капи­та­ли­сти­че­ских соци­аль­ных струк­тур; 2) мас­со­вое и рас­ту­щее нера­вен­ство дохо­дов между людьми, живу­щими в раз­ви­тых капи­та­ли­сти­че­ских обще­ствах, и теми, кто живёт в пери­фе­рий­ных, эко­но­ми­че­ски экс­тра­верт­ных или зави­си­мых капи­та­ли­сти­че­ских обще­ствах; и 3) широко рас­про­стра­нён­ный расизм, этни­че­ский шови­низм и ксе­но­фо­бию, про­ни­зы­ва­ю­щие сего­дня обще­ство Первого мира. При этом мы наде­емся выяс­нить, как клас­со­вый вопрос фор­ми­рует «наци­о­наль­ный вопрос» (гра­ницы наци­о­наль­ного само­опре­де­ле­ния в любом кон­крет­ном слу­чае), а также то, как наци­о­наль­ность стала вли­ять на клас­со­вые отно­ше­ния в миро­вом масштабе.

Во вве­де­нии к насто­я­щей работе рас­смат­ри­ва­ются поня­тия класса, нации и «расы» в усло­виях капи­та­лизма с уде­ле­нием осо­бого вни­ма­ния рас­смот­ре­нию связи между расиз­мом и коло­ни­а­лиз­мом. В нём разъ­яс­ня­ется смысл тер­ми­нов, исполь­зу­е­мых в книге и необ­хо­ди­мых для науч­ного пони­ма­ния нынеш­ней меж­ду­на­род­ной клас­со­вой струк­туры. В пер­вой части книги рас­смат­ри­ва­ется раз­ви­тие и воз­ник­но­ве­ние рабо­чей ари­сто­кра­тии как обособ­лен­ной части рабо­чего класса, воз­ник­шей из нерав­ных меж­ду­на­род­ных отно­ше­ний, сло­жив­шихся в рам­ках капи­та­ли­сти­че­ской системы. Основываясь на мир-​системной тео­рии и тео­рии зави­си­мо­сти, мы выде­ляем опре­де­лён­ные «этапы» гло­баль­ного накоп­ле­ния капи­тала. В соот­вет­ствии с этими эта­пами про­ис­хо­дит выде­ле­ние в меж­ду­на­род­ной эко­но­мике ядра и пери­фе­рии, а также рас­про­стра­не­ние попу­ляр­ных идео­ло­гий эли­тар­ного пре­вос­ход­ства в ядре. Установив в каче­стве факта обособ­ле­ние тру­дя­ще­гося насе­ле­ния бога­тых стран, мы утвер­ждаем, что они свык­лись и при­няли капи­та­ли­сти­че­скую систему и те формы наци­о­наль­ного шови­низма, кото­рые были созданы в ходе её гло­баль­ной экс­пан­сии. В главе 1 утвер­жда­ется, что во время пер­во­на­чаль­ной мер­кан­ти­лист­ской ста­дии накоп­ле­ния капи­тала пере­ход к бур­жу­аз­ной геге­мо­нии в ядре новой миро­вой системы про­ис­хо­дил отно­си­тельно посте­пенно и мирно за счёт созда­ния зави­си­мой пери­фе­рии. Капиталистическое госу­дар­ство, осно­ван­ное на внут­рен­нем коло­ни­а­лизме, куль­ти­ви­рует импер­ский шови­низм в мно­го­чис­лен­ном мел­ко­бур­жу­аз­ном насе­ле­нии. В главе 2 утвер­жда­ется, что кон­ку­рен­то­спо­соб­ная капи­та­ли­сти­че­ская про­мыш­лен­ность в Европе порож­дает коло­ни­а­лизм. В коло­ни­аль­ной ситу­а­ции евро­пей­ские посе­ленцы, рабо­то­да­тели, сол­даты и долж­ност­ные лица стал­ки­ва­ются с посто­янно зави­си­мым неев­ро­пей­ским насе­ле­нием, и тем самым созда­ётся почва для расизма. В главе 3 утвер­жда­ется, что моно­по­ли­сти­че­ский капи­та­лизм пред­по­ла­гает импе­ри­а­лизм, кото­рый опи­ра­ется на социал-​шовинизм. В этой главе рас­ска­зы­ва­ется об исто­ри­че­ских исто­ках появ­ле­ния рабо­чей ари­сто­кра­тии как части миро­вого про­ле­та­ри­ата, обла­да­ю­щей эко­но­ми­че­скими и поли­ти­че­скими бла­гами, кото­рые помогли обес­пе­чить её вер­ность импе­ри­а­ли­сти­че­скому статус-​кво. Здесь же пред­став­лена​кон­цеп­ция социал-​империализма и рас­смат­ри­ва­ется её при­ме­ни­мость к эпохе Первой миро­вой войны и Второй Международной ассо­ци­а­ции рабо­чих. В главе 4 утвер­жда­ется, что вос­ста­нов­ле­ние импе­ри­а­ли­сти­че­ской системы на основе общей гло­баль­ной геге­мо­нии аме­ри­кан­ского моно­по­ли­сти­че­ского капи­та­лизма после Второй миро­вой войны потре­бо­вало созда­ния госу­дар­ства все­об­щего бла­го­ден­ствия и обще­ства потреб­ле­ния в стра­нах ядра, тем самым спо­соб­ствуя созда­нию идео­ло­гии Первого мира. В этой главе опи­сы­ва­ется эко­но­мика гло­баль­ного импе­ри­а­лизма и пока­зано, что после Второй миро­вой войны рабо­чая ари­сто­кра­тия была эффек­тивно «наци­о­на­ли­зи­ро­вана», т. е. весь рабо­чий класс импе­ри­а­ли­сти­че­ских наций попал в самую бога­тую часть миро­вой мел­кой бур­жу­а­зии. В этой главе также рас­смат­ри­ва­ется вопрос о том, как уси­ле­ние эко­но­ми­че­ского зна­че­ния имми­гра­ции на этом этапе накоп­ле­ния капи­тала явля­лось обо­юд­ной потреб­но­стью моно­по­ли­сти­че­ского капи­тала и рабо­чей ари­сто­кра­тии для под­дер­жа­ния чер­но­ко­жих и этни­че­ских мень­шинств в состо­я­нии мар­ги­наль­но­сти и низ­кой зара­бот­ной платы.

Во вто­рой части книги утвер­жда­ется, что в кон­тек­сте совре­мен­ной капи­та­ли­сти­че­ской миро­вой системы прак­ти­че­ски отсут­ствует уза­ко­нен­ная экс­плу­а­та­ция в гра­ни­цах Первого мира (абстра­ги­ру­ясь от реаль­ной инсти­ту­ци­о­наль­ной дис­кри­ми­на­ции в отно­ше­нии имми­гран­тов и этни­че­ских мень­шинств в пользу белых рабо­чих). Установив гло­баль­ный рас­кол в рабо­чем классе как резуль­тат импе­ри­а­лизма, вто­рой раз­дел книги демон­стри­рует мас­штабы этого рас­кола сего­дня посред­ством эмпи­ри­че­ского иссле­до­ва­ния, в част­но­сти, путем вве­де­ния в дей­ствие таких поня­тий, как неэк­ви­ва­лент­ный обмен и импе­ри­а­ли­сти­че­ский вывоз капи­тала, кото­рые помо­гут выявить меха­нику гло­баль­ного пере­носа сто­и­мо­сти. Это иссле­до­ва­ние обес­пе­чи­вает как сред­ство изме­ре­ния, так и учёт сверх­платы — зара­бот­ной платы, допол­ня­е­мой из сверх­при­бы­лей, — кото­рую сего­дня полу­чает рабо­чий класс Первого мира. Используя опре­де­лён­ные фор­мулы, ана­ли­зи­ру­ются ста­ти­сти­че­ские дан­ные и при­во­дится оценка неком­пен­си­ро­ван­ной пере­дачи сто­и­мо­сти по линии Юг-​Север. Этот раз­дел завер­ша­ется кри­ти­кой якобы «левой» защиты гло­баль­ных раз­ли­чий в зара­бот­ной плате.

Книга «Разделённый мир. Разделённый класс…» закан­чи­ва­ется крат­ким обзо­ром про­им­пе­ри­а­ли­сти­че­ской поли­тики рабо­чей ари­сто­кра­тии. В дан­ном раз­деле на исто­ри­че­ском при­мере пред­став­лена широ­кая поли­ти­че­ская социо­ло­гия рабо­чей ари­сто­кра­тии, осно­ван­ная на поли­ти­че­ской тра­ек­то­рии рабо­чего класса Великобритании, США и Германии. Вывод этого заклю­чи­тель­ного раз­дела свя­зы­вает поли­тику рабо­чей ари­сто­кра­тии с ростом фашизма и ука­зы­вает на то, что про­им­пе­ри­а­ли­сти­че­ский рабо­чий класс, воз­можно, и не спо­со­бен и не хочет ему противостоять.

В целом в книге утвер­жда­ется, что усло­вия жизни рабо­чего класса в стра­нах гло­баль­ного Севера осно­ваны на обни­ща­нии, наци­о­наль­ном гнёте и экс­плу­а­та­ции рабо­чих и фер­ме­ров гло­баль­ного Юга. В миро­вом мас­штабе наци­о­наль­ность изме­няет клас­со­вые отно­ше­ния, так что в очень реаль­ном смысле рабо­чие в бога­тых стра­нах дей­стви­тельно «едят флаги на зав­трак».

Введение

Эта книга заду­мы­ва­лась как попытка понять зако­но­мер­ность и интен­сив­ность расист­ских и импе­ри­а­ли­сти­че­ских взгля­дов и убеж­де­ний в рабо­чем классе пере­до­вых капи­та­ли­сти­че­ских наций, чтобы объ­яс­нить оче­вид­ную неза­ин­те­ре­со­ван­ность и пре­зре­ние, с кото­рыми он «при­вет­ствует» рево­лю­ци­он­ные соци­а­ли­сти­че­ские идеи.

Мой инте­рес к нало­же­нию клас­со­вой и наци­о­наль­ной иден­тич­но­сти был впер­вые вызван тем, что я вплот­ную занялся явле­нием севе­ро­ир­ланд­ского проф­со­юз­ного дви­же­ния рабо­чего класса (т. е. под­держ­кой бри­тан­ской вла­сти над всей Ирландией или её частью). Установив, что это в основ­ном не явля­ется резуль­та­том «лож­ного клас­со­вого созна­ния», поли­ти­че­ской наив­но­сти или национально-​демократических устрем­ле­ний, а ско­рее идео­ло­ги­че­ским вспо­мо­га­тель­ным сред­ством борьбы про­те­стант­ского рабо­чего класса северо-​востока Ирландии за сохра­не­ние мате­ри­аль­ных при­ви­ле­гий, предо­став­лен­ных им импе­ри­а­лиз­мом, я начал иссле­до­вать, при­ме­нимо ли струк­тур­ное объ­яс­не­ние систе­ма­ти­че­ского реак­ци­он­ного пове­де­ния групп рабо­чих в более широ­ком гео­гра­фи­че­ском мас­штабе. Настоящая книга явля­ется, во-​первых, вкла­дом в воз­рож­да­ю­щи­еся дис­кус­сии о клас­со­вой поли­тике и буду­щем миро­вого капи­та­лизма. Её глав­ный аргу­мент заклю­ча­ется в том, что пред­по­ло­же­ние о том, что мате­ри­аль­ные выгоды для рабо­чих в импе­ри­а­ли­сти­че­ских стра­нах пред­став­ляют собой про­гресс с точки зре­ния дви­же­ния к соци­а­лизму (обще­ствен­ной соб­ствен­но­сти и рабо­чему кон­тролю над основ­ными сред­ствами про­из­вод­ства), больше не может рас­смат­ри­ваться как допу­сти­мое, так так эти выгоды обес­пе­чи­ва­ются только повы­ше­нием экс­плу­а­та­ции зави­си­мых наций.

Поддержка рабо­чими Первого мира нынеш­него меж­ду­на­род­ного раз­де­ле­ния труда (обычно запу­тан­ная оппор­ту­ни­сти­че­скими апо­ло­ге­тами, под­чёр­ки­ва­ю­щими ради­каль­ную дихо­то­мию между пра­вя­щим клас­сом и граж­да­нами стран Первого мира) про­яв­ля­ется в ока­за­нии ими неза­ме­ни­мой идео­ло­ги­че­ской и прак­ти­че­ской под­держки импе­ри­а­ли­сти­че­ским пра­ви­тель­ствам, пар­тиям, армиям, рабо­то­да­те­лям, сред­ствам мас­со­вой инфор­ма­ции и проф­со­ю­зам. Никакие поли­ти­че­ские пар­тии, проф­со­юзы, теле­ка­налы или газеты, даже пред­по­ла­га­е­мые «либе­раль­ные»1 , не могут быть настолько кон­сер­ва­тив­ными, мили­та­рист­скими, наци­о­на­ли­сти­че­скими или расист­скими, чтобы заво­е­вать массу рабо­чих Первого мира.

Во-​вторых, книга рас­смат­ри­вает при­роду шови­низма и его связь с клас­со­вой борь­бой в совре­мен­ном мире. Чрезвычайно раз­ру­ши­тель­ные наци­о­наль­ные, «расо­вые» и куль­тур­ные пред­рас­судки можно наблю­дать в недав­них анти­ми­грант­ских бес­по­ряд­ках бед­ных южно­аф­ри­кан­цев; в напря­жён­но­сти между индий­цами и паки­стан­цами и между син­галь­скими и тамиль­скими груп­пами в Шри-​Ланке2 ; в этни­че­ских и рели­ги­оз­ных кон­флик­тах в быв­шем Советском Союзе и вокруг него; в исла­мо­фоб­ском, анти-​цыганском и анти-​чёрном расизме, рас­про­стра­нён­ном сего­дня во всей Европе и Соединённых Штатах 3 . Марксистские тео­ре­тики (в част­но­сти, сто­рон­ники Грамши, Альтюссера и раз­лич­ные пост­марк­си­сты) обычно пони­мают расизм рабо­чего класса как форму «лож­ного клас­со­вого созна­ния», при­ви­тую цинич­ным пра­вя­щим клас­сом, решив­шим посе­ять раз­дор между объ­еди­нён­ным про­ле­та­ри­а­том, или явля­ю­щу­юся про­дук­том социально-​эпистемической бли­зо­ру­ко­сти, исклю­ча­ю­щей точ­ную иден­ти­фи­ка­цию «врага». Хотя во мно­гих из выше­упо­мя­ну­тых слу­чаев есть рабо­чие, несо­мненно «сле­ду­ю­щие по сто­пам своей бур­жу­а­зии»4 , и сосре­до­то­чи­вая свою поли­ти­че­скую актив­ность про­тив ино­стран­цев или этни­че­ских мень­шинств, тем не менее, было бы упро­ще­нием пред­по­ло­жить, что все слу­чаи наци­о­наль­ного шови­низма должны быть поняты на подоб­ный манер. В то время как анти­ра­сист­ские под­ходы, под­чёр­ки­ва­ю­щие геге­мо­нист­ские стра­те­гии идео­ло­ги­че­ских госу­дар­ствен­ных аппа­ра­тов, ценны для декон­струк­ции мифо­ло­гии пере­до­вого капи­та­ли­сти­че­ского «куль­тур­ного плю­ра­лизма», мето­до­ло­гия, кото­рую они исполь­зуют, часто апри­ори иде­а­ли­сти­че­ская. Например, расизм попро­сту про­ти­во­ре­чит реаль­ным инте­ре­сам всех работ­ни­ков и, таким обра­зом, пред­став­ляет собой набор идей, не свя­зан­ных с мате­ри­аль­ными усло­ви­ями. Более того, когда одна и та же кор­по­ра­тив­ная медиа-​пропагандистская система дей­ствует на меж­ду­на­род­ном уровне, тео­рия «лож­ного клас­со­вого созна­ния» не может объ­яс­нить, почему неко­то­рые рабо­чие реа­ги­руют поло­жи­тельно, а неко­то­рые — отри­ца­тельно на её реак­ци­он­ные посылы. Более того, она не может объ­яс­нить, почему рабо­чие цеп­ля­ются за идео­ло­гию, кото­рая на про­тя­же­нии веков нано­сила ущерб их клас­со­вым инте­ре­сам. Если бы Эйнштейн был прав, счи­тая при­зна­ком безу­мия делать одно и то же снова и снова, ожи­дая раз­ные резуль­таты, то для евро­марк­си­ста5 рабо­чий класс Первого мира дол­жен быть безумным.

Другие левые и либе­раль­ные под­ходы, напро­тив, свя­зы­вают наци­о­наль­ный и расо­вый шови­низм с внут­ри­про­ле­тар­ским кон­флик­том за рабо­чие места и дру­гие выгоды. По срав­не­нию с иде­а­ли­сти­че­скими под­хо­дами, они гораздо более реа­ли­стичны в попытке свя­зать шови­ни­сти­че­ские идео­ло­гии с борь­бой за мате­ри­аль­ные усло­вия. Однако социо­ло­ги­че­ский реа­лизм может погряз­нуть в эмпи­ризме, когда он пре­не­бре­гает клас­со­вым под­хо­дом. Чтобы дать кон­крет­ное пред­став­ле­ние о том, почему соци­аль­ная группа под­дер­жи­вает ту или иную форму шови­низма, необ­хо­димо рас­смат­ри­вать её в кон­тек­сте класса и нации, а не про­сто ука­зы­вать на кон­ку­рен­цию или про­стое при­сут­ствие этни­че­ского мень­шин­ства. Проще говоря, неко­то­рые соци­аль­ные группы, вклю­чая опре­де­лён­ные группы работ­ни­ков, более склонны к шови­низму, потому что им это выгодно.

Настоящая работа отли­ча­ется от дру­гих тем, что в ней клас­со­вый ана­лиз при­ме­нён на меж­ду­на­род­ном уровне. Расизм про­из­рас­тает не в пре­де­лах гер­ме­ти­че­ски изо­ли­ро­ван­ного обще­ства, а в меж­ду­на­род­ной клас­со­вой системе, фун­да­мен­тально струк­ту­ри­ро­ван­ной импе­ри­а­лиз­мом. Этнический, «расо­вый» или рели­ги­оз­ный состав осо­бенно угне­тён­ных слоёв рабо­чего класса Первого мира нераз­рывно свя­зан с гео­гра­фи­че­ской, воен­ной, пра­во­вой, куль­тур­ной и эко­но­ми­че­ской меха­ни­кой импе­ри­а­ли­сти­че­ского наци­о­наль­ного угнетения.

В отли­чие от редук­ци­о­нист­ских под­хо­дов к кон­флик­там внутри рабо­чего класса, мето­до­ло­гия, исполь­зу­е­мая в насто­я­щем иссле­до­ва­нии расо­вого, этни­че­ского и наци­о­наль­ного шови­низма, явля­ется мате­ри­а­ли­сти­че­ской, кри­ти­че­ской и реа­ли­сти­че­ской6 . В тех слу­чаях, когда мно­гие мейн­стрим­ные ака­де­ми­че­ские и либе­раль­ные мне­ния скон­цен­три­ро­ва­лись на шови­низме как на про­дукте непо­ни­ма­ния и/​или оши­боч­ной иден­тич­но­сти — сло­вом, как сово­куп­но­сти оши­боч­ных идей, иско­ре­ня­е­мых посред­ством обра­зо­ва­ния, задача социо­лога заклю­ча­ется в ана­лизе объ­ек­тив­ных при­чин и усло­вий раз­об­щён­но­сти рабо­чего класса. Как утвер­ждает про­фес­сор социо­ло­гии США Дэвид Веллман (David Wellman), расизм — это опас­ная дорога, веду­щая к шови­низму, он пред­став­ляет собой не про­сто набор пред­рас­суд­ков в созна­нии неко­то­рых людей7 . Невозможно посред­ством про­све­ще­ния изба­виться от расизма, поскольку расо­вое при­тес­не­ние не про­ис­те­кает из про­грамм идео­ло­ги­че­ской обра­ботки, осу­ществ­ля­е­мых раси­стами8 ; «Расизм — это обще­ствен­ное отно­ше­ние, а не про­сто безу­мие расист­ских субъ­ек­тов»9 .

В насто­я­щей работе утвер­жда­ется, что расизм явля­ется идео­ло­ги­че­ским выра­же­нием системы крайне нерав­ных эко­но­ми­че­ских и поли­ти­че­ских отно­ше­ний. Противостоять расист­скому мыш­ле­нию озна­чает сде­лать его недей­стви­тель­ным, на прак­тике уни­что­жив те соци­аль­ные инсти­туты, кото­рые при­дают ему зна­че­ние. Признание источ­ни­ком шови­низма так назы­ва­е­мой куль­туры нето­ле­рант­но­сти явля­ется неадек­ват­ным социо­ло­ги­че­ским под­хо­дом. Более содер­жа­тель­ный ана­лиз свя­зы­вает расизм с мате­ри­аль­ным нера­вен­ством, с тем спо­со­бом про­из­вод­ства, в кото­ром он воз­ни­кает и кото­рый стре­мится облег­чить10 . Расовый и этни­че­ский шови­низм про­ис­те­кает и рас­про­стра­ня­ется в рам­ках суще­ству­ю­щих соци­аль­ных струк­тур. Таким обра­зом, нынеш­нее пони­ма­ние расизма нахо­дит своё эври­сти­че­ское осно­ва­ние, кон­крет­ную амаль­гаму пси­хо­ло­ги­че­ских, соци­аль­ных и поли­ти­че­ских форм суще­ство­ва­ния в импе­ри­а­ли­сти­че­ском обще­стве. Структура обще­ства не должна рас­смат­ри­ваться с точки зре­ния борьбы между так назы­ва­е­мыми «расами» (кото­рых на самом деле не суще­ствует в при­роде), а должна рас­смат­ри­ваться с точки зре­ния гос­под­ству­ю­щего обще­ствен­ного спо­соба про­из­вод­ства. Так назы­ва­е­мые «расы» — это не про­сто мни­мые кон­струк­ции, а идео­ло­ги­че­ские синек­дохи, отра­жа­ю­щие эко­но­ми­че­ское поло­же­ние наро­дов по срав­не­нию с геге­мо­нией бур­жу­а­зии и её клас­со­выми фрак­ци­ями на наци­о­наль­ном и меж­ду­на­род­ном уровнях.

В насто­я­щее время суще­ствует боль­шое коли­че­ство работ, рас­смат­ри­ва­ю­щих экс­клю­зив­ный фана­тизм как про­дукт недо­ста­точ­ной либе­раль­но­сти его при­вер­жен­цев. Хорошо финан­си­ру­е­мые ака­де­ми­че­ские инсти­туты, органы «граж­дан­ского обще­ства» и бла­го­тво­ри­тель­ные фонды стре­мятся понять, каким обра­зом все сто­роны, вовле­чён­ные в так назы­ва­е­мый «этни­че­ский кон­фликт», могут услы­шать, при­знать и при­нять взгляды друг друга, не ока­зы­вая чрез­мер­ной под­держки или очер­не­ния. Ясно, что хва­лё­ные либе­раль­ные цели тер­пи­мо­сти и при­ми­ре­ния кажутся гуман­ными, раци­о­наль­ными и похваль­ными. Тем не менее, мето­до­ло­ги­че­ский иде­а­лизм основ­ных тео­рий расизма (трак­товка расист­ских идей как актив­ных соци­аль­ных аген­тов, ото­рван­ных от мате­ри­аль­ных усло­вий, а также «расы» и «этни­че­ской при­над­леж­но­сти» как дис­кур­сив­ных глав­ных при­зна­ков) не поз­во­ляет учё­ным дей­стви­тельно добраться до кор­ней про­блемы. Либеральные взгляды на расизм, игно­ри­руя мате­ри­аль­ные усло­вия и лежа­щие в их основе про­цессы накоп­ле­ния капи­тала, неиз­менно укреп­ляют пред­став­ле­ние о том, что расизм и этно­цен­тризм явля­ются про­дук­тами лич­ной пред­взя­то­сти. Леволиберальная тео­рия спра­вед­ли­во­сти (сфор­му­ли­ро­ван­ная под руб­ри­ками муль­ти­куль­ту­ра­лизма, плю­ра­лизма, кон­со­ци­а­ци­о­на­лизма и ком­му­ни­та­ризма) не меньше, чем её клас­си­че­ский «либе­раль­ный» про­тив­ник, кото­рый теперь скло­нен обви­нять «муль­ти­куль­ту­ра­лизм» в неспо­соб­но­сти неко­то­рых этни­че­ских общин инте­гри­ро­ваться в обще­ство Первого мира, не смогли эффек­тивно про­ти­во­сто­ять нетер­пи­мо­сти. Несмотря на раз­ли­чия в акцен­тах и мне­ниях по фило­соф­ским вопро­сам, как ком­му­ни­та­рист­ские, так и либе­раль­ные инди­ви­ду­а­ли­сти­че­ские школы совре­мен­ной тео­рии поли­ти­че­ской спра­вед­ли­во­сти оди­на­ково отно­сятся к пред­рас­суд­кам как к мне­нию или иден­тич­но­сти, а не как к тому, что не может быть понято без учёта соци­аль­ной прак­тики. «Предубеждение» стало мол­ча­ливо при­ни­ма­е­мым лозун­гом стра­те­гии либерально-​консервативного управ­ле­ния кон­флик­тами, а не тем, что должно быть пре­одо­лено с помо­щью науч­ной прак­тики. Напротив, соци­а­ли­сти­че­ская кри­тика расизма направ­лена на ради­каль­ное пре­об­ра­зо­ва­ние обще­ства, из кото­рого он произрастает.

Расизм и свя­зан­ные с ним формы предубеж­де­ний сле­дует пони­мать как спо­собы мыш­ле­ния, кото­рые хорошо под­хо­дят для опыта и само­иден­ти­фи­ка­ции граж­дан Первого мира. Различные формы наци­о­наль­ного шови­низма, обсуж­да­е­мые в пер­вой части этой книги, в зна­чи­тель­ной сте­пени явля­ются идео­ло­ги­че­скими кор­ре­ля­тами кон­крет­ных клас­со­вых отно­ше­ний, создан­ных и слу­жа­щих гло­баль­ному капи­та­лизму. Однако прежде чем при­сту­пить к даль­ней­шему повест­во­ва­нию, мы должны попы­таться более точно объ­яс­нить, что мы под­ра­зу­ме­ваем под неко­то­рыми из упо­треб­ля­е­мых тер­ми­нов, а именно класс; нация и наци­о­на­лизм; «раса» и расизм; ядро, пери­фе­рия и полу­пе­ри­фе­рия; зави­си­мость; и рабо­чая ари­сто­кра­тия. Только тогда мы смо­жем начать выяс­нять исто­ри­че­ские отно­ше­ния между ними. 

Класс

Термин «класс» озна­чает не только отно­ше­ние соци­аль­ной группы к сред­ствам про­из­вод­ства, т. е. к соб­ствен­но­сти или ее отсут­ствию. Также он не отно­сится к какой-​либо кате­го­рии, свя­зан­ной исклю­чи­тельно с тех­ни­че­ским раз­де­ле­нием труда на уровне обще­ства или на рабо­чем месте. Скорее, класс обо­зна­чает дина­ми­че­ские соци­аль­ные отно­ше­ния, соот­вет­ству­ю­щие системе соб­ствен­но­сти, орга­ни­за­ции труда и рас­пре­де­ле­нию мате­ри­аль­ных благ, опо­сре­ду­е­мых идео­ло­ги­че­скими, куль­тур­ными и поли­ти­че­скими инсти­ту­тами и прак­ти­ками. Прежде всего, класс явля­ется про­дук­том поли­ти­че­ских прак­тик, при этом отно­ше­ния между госу­дар­ством и клас­со­вой борь­бой вра­ща­ются вокруг вопроса о клас­со­вом гос­под­стве 11 .

В про­из­вод­стве люди воз­дей­ствуют не только на при­роду, но и друг на друга. Они не могут про­из­во­дить, не соеди­ня­ясь извест­ным обра­зом для сов­мест­ной дея­тель­но­сти и для вза­им­ного обмена своей дея­тель­но­стью. Чтобы про­из­во­дить, люди всту­пают в опре­де­лен­ные связи и отно­ше­ния, и только в рам­ках этих обще­ствен­ных свя­зей и отно­ше­ний суще­ствует их воз­дей­ствие на при­роду, имеет место производство.

В зави­си­мо­сти от харак­тера средств про­из­вод­ства эти обще­ствен­ные отно­ше­ния, в кото­рые всту­пают про­из­во­ди­тели друг к другу, усло­вия, при кото­рых они обме­ни­ва­ются своей дея­тель­но­стью и участ­вуют в сово­куп­ном про­из­вод­стве, будут, конечно, раз­личны 12 . 

В своем иссле­до­ва­нии рево­лю­ци­он­ного наци­о­на­лизма Фанона (Frantz Fanon), покой­ный поли­ти­че­ский тео­ре­тик и поли­ти­че­ский заклю­чен­ный Джеймс Яки Сейлс (James Yaki Sayles) отме­чает, что Маркс 13 опре­де­лял класс с точки зре­ния лиц, раз­де­ля­ю­щих 1) общую пози­цию по отно­ше­нию к сред­ствам про­из­вод­ства (то есть, как про­из­во­ди­тель, вла­де­лец, экс­плу­а­ти­ру­е­мый и экс­плу­а­ти­ру­ю­щий); 2) осо­бый образ жизни и куль­тур­ное суще­ство­ва­ние; 3) соци­аль­ные инте­ресы, кото­рые явля­ются анта­го­ни­сти­че­скими к дру­гим клас­сам; 4) общин­ное, наци­о­наль­ное или меж­ду­на­род­ное един­ство, пре­вос­хо­дя­щее мест­ные гра­ницы; 5) кол­лек­тив­ное осо­зна­ние себя как класса; и 6) поли­ти­че­скую орга­ни­за­цию, слу­жа­щую сред­ством их клас­со­вых инте­ре­сов 14 . В насто­я­щей работе утвер­жда­ется, что нынеш­няя гло­баль­ная клас­со­вая струк­тура явля­ется про­дук­том поли­ти­че­ской дея­тель­но­сти рабо­чего класса Первого мира и суще­ствует в его инте­ре­сах, тем самым отвер­га­ется любое оппор­ту­ни­сти­че­ское пред­по­ло­же­ние о том, что послед­ний явля­ется сугубо пас­сив­ным полу­ча­те­лем импе­ри­а­ли­сти­че­ского покро­ви­тель­ства. Поскольку про­из­во­ди­тель­ные силы, необ­хо­ди­мые для удо­вле­тво­ре­ния меня­ю­щихся чело­ве­че­ских потреб­но­стей, раз­ви­ва­ются, в конеч­ном счете, должны раз­ви­ваться и про­из­вод­ствен­ные отно­ше­ния (поли­ти­че­ские, пра­во­вые и тех­ни­че­ские), необ­хо­ди­мые для их под­держки. И наобо­рот, про­из­вод­ствен­ные отно­ше­ния могут пре­пят­ство­вать или спо­соб­ство­вать раз­ви­тию про­из­во­ди­тель­ных сил. Динамика вза­и­мо­от­но­ше­ний между силами и отно­ше­ни­ями про­из­вод­ства обра­зует эко­но­ми­че­ские пре­делы, в кото­рых про­ис­хо­дит клас­со­вая борьба, и кото­рая опре­де­ляет класс как мате­ри­аль­ное отно­ше­ние между людьми, осо­зна­ю­щими их общ­ность инте­ре­сов и поли­ти­че­ски актив­ными в своей соли­дар­но­сти. Капиталистический спо­соб про­из­вод­ства имеет тен­ден­цию к созда­нию двух основ­ных соци­аль­ных клас­сов, а именно бур­жу­а­зии и про­ле­та­ри­ата. Однако часто эти тер­мины при­ме­ня­ются неопре­де­ленно. Мы попы­та­емся про­яс­нить их зна­че­ние для сто­я­щей перед нами в насто­я­щем иссле­до­ва­нии задачи пони­ма­ния класса в совре­мен­ной миро­вой системе.

Буржуазия – это та группа в обще­стве, кото­рая напря­мую (посред­ством пол­ной или частич­ной соб­ствен­но­сти на сред­ства про­из­вод­ства) или кос­венно (через сверх­вы­платы) 15 экс­плу­а­ти­рует рабо­чих для под­дер­жа­ния своих дохо­дов. Рабочий класс – это группа в обще­стве, кото­рая про­дает свою рабо­чую силу для того, чтобы зара­ба­ты­вать на жизнь. Пролетариат – это часть рабо­чего класса, созда­ю­щая сто­и­мость в про­мыш­лен­ных (город­ских или сель­ских) усло­виях, кото­рая не вла­деет сред­ствами про­из­вод­ства и вынуж­дена пол­но­стью суще­ство­вать за счет зара­бот­ной платы, экви­ва­лент­ной сто­и­мо­сти своей рабо­чей силы. Он экс­плу­а­ти­ру­ется, не имея ничего на про­дажу, кроме своей рабо­чей силы, и, по сло­вам Маркса, ему «нечего терять, кроме своих цепей».

Не все члены рабо­чего класса экс­плу­а­ти­ру­ются, поскольку неко­то­рые из них явля­ются чле­нами так назы­ва­е­мой «рабо­чей ари­сто­кра­тии». Рабочая ари­сто­кра­тия – это та часть рабо­чего класса, кото­рая извле­кает мате­ри­аль­ную выгоду из импе­ри­а­лизма и при­ни­мает уча­стие в сверх­экс­плу­а­та­ции рабо­чих угне­тен­ных наций. Сверхплата, полу­ча­е­мая рабо­чей ари­сто­кра­тией, поз­во­ляет ей накап­ли­вать сбе­ре­же­ния и инве­сти­ро­вать в соб­ствен­ность и биз­нес, тем самым полу­чать ста­тус «сред­него класса», даже если ее зара­ботки фак­ти­че­ски рас­хо­ду­ются на рос­кош­ное потреб­ле­ние. Лица, кото­рые могут быть вынуж­дены зара­ба­ты­вать на жизнь, но в тоже время потреб­лять доход, пре­вы­ша­ю­щий сто­и­мость труда, либо через какую-​либо форму соб­ствен­но­сти на иму­ще­ство, либо путем уста­нов­ле­ния поли­ти­че­ской доли в (нео)колониальном обще­стве, могут быть бур­жу­аз­ными, не нани­мая и не экс­плу­а­ти­руя рабо­чую силу. Так, напри­мер, Ленин мог ссы­латься на «бур­жу­аз­ное боль­шин­ство немец­кой нации» 16 , хотя рабо­чая сила этой страны (рабо­чие, низ­шие и сред­ние работ­ники и госу­дар­ствен­ные слу­жа­щие) состав­ляла при­мерно 72,2% насе­ле­ния 17 .

Однако рабо­чая ари­сто­кра­тия не может быть пол­но­стью при­рав­нена к сред­нему классу или мел­кой бур­жу­а­зии. Несмотря на то, что рабо­чая ари­сто­кра­тия явля­ется частью сред­него класса, сред­ний класс также вклю­чает в себя соб­ствен­ни­ков недви­жи­мо­сти, лавоч­ни­ков, мел­ких пред­при­ни­ма­те­лей и про­фес­си­о­на­лов, чей доход в зна­чи­тель­ной сте­пени не свя­зан с наем­ным тру­дом и чья идео­ло­гия явля­ется бур­жу­аз­ной. Рабочую ари­сто­кра­тию и мел­кую бур­жу­а­зию также сле­дует отли­чать от круп­ной бур­жу­а­зии – капи­та­ли­сти­че­ского класса как тако­вого. Крупная бур­жу­а­зия – это класс людей в обще­стве, кото­рым нико­гда не нужно искать наем­ной работы, потому что они вла­деют сред­ствами про­из­вод­ства. Крупная бур­жу­а­зия также вклю­чает в себя веду­щих пред­ста­ви­те­лей вла­дель­цев про­мыш­лен­но­сти, пра­вя­щего класса, поли­ти­че­ская власть кото­рого обес­пе­чи­вает при­ви­ле­ги­ро­ван­ный доступ к полу­че­нию или извле­че­нию выгоды из вла­де­ния эко­но­ми­че­скими команд­ными высотами.

Данная клас­со­вая система стро­ится на связи между вла­дель­цами средств про­из­вод­ства, теми, кто нико­гда не дол­жен рабо­тать, с теми, кто вла­деет только своей рабо­чей силой, тем самым обра­зуя про­ти­во­по­лож­ные полюсы анта­го­низма. Прибавочная сто­и­мость, создан­ная в резуль­тате экс­плу­а­та­ции труда, под­дер­жи­вает богат­ство, при­над­ле­жа­щее 500-600 кор­по­ра­тив­ным и финан­со­вым орга­нам, доми­ни­ру­ю­щим в миро­вой эко­но­мике и в зна­чи­тель­ной сте­пени потреб­ля­ется в импе­ри­а­ли­сти­че­ских стра­нах. Сталкиваясь с внеш­ними огра­ни­че­ни­ями воз­мож­но­стей для при­быль­ных инве­сти­ций, неко­то­рые отряды про­ле­та­ри­ата ста­но­вятся излиш­ними в той мере, в какой моно­по­ли­сти­че­ский капи­тал тре­бует гораздо боль­шего вли­ва­ния при­ба­воч­ной сто­и­мо­сти для под­дер­жа­ния тем­пов роста (то есть капи­та­лизму при­суща тен­ден­ция к чрез­мер­ному пере­на­коп­ле­нию). В про­цессе этого неко­то­рые рабо­чие ста­но­вятся нищими, дру­гие ста­но­вятся более мобиль­ными. На инди­ви­ду­аль­ном уровне воз­мож­но­сти для про­дви­же­ния по службе могут сво­диться к рас­ши­ре­нию воз­мож­но­стей тру­до­устрой­ства или про­фес­си­о­наль­ной под­го­товки, на наци­о­наль­ном уровне созда­ются усло­вия для уве­ли­че­ния инду­стрии «белых ворот­нич­ков». В конеч­ном счете обур­жу­а­зи­ва­ние про­ле­та­ри­ата, то есть, воз­ник­но­ве­ние рабо­чего класса, отно­ся­ще­гося к сред­нему классу, — это поли­ти­че­ский вопрос, свя­зан­ный напря­мую с уве­ли­че­нием сверх­экс­плу­а­та­ции. Это объ­яс­няет воз­ник­но­ве­ние и дли­тель­ное суще­ство­ва­ние бога­того рабо­чего класса в стра­нах Первого мира. Империалистическое наци­о­наль­ное угне­те­ние явля­ется глав­ной при­чи­ной гло­баль­ных раз­ли­чий в зара­бот­ной плате 18 , а также непре­мен­ным усло­вием кон­сер­ва­тизма рабо­чего класса.

Нация и национализм

Несмотря на то, что тер­мин наци­о­на­лизм был при­ду­ман немец­ким фило­со­фом И. Г. Гердером в 1774 г. 19 , функ­ци­о­наль­ное опре­де­ле­ние «нация», кото­рое не сме­ши­вает отдель­ные зна­че­ния «нация», «этнич­ность», «госу­дар­ство», «страна» и «наци­о­на­лизм», с тех пор оста­ва­лось неуло­ви­мым. Термин «нация» пер­во­на­чально отно­сился к людям, родив­шимся в одном месте (как в латин­ском гла­голе nasci «родиться»). В евро­пей­ских уни­вер­си­те­тах позд­него сред­не­ве­ко­вья «наци­ями» были группы сту­ден­тов с общей стра­ной про­ис­хож­де­ния. Лишь позд­нее, в рево­лю­ци­он­ной Франции, с борь­бой, про­во­ди­мой Национальным собра­нием про­тив «эко­но­ми­че­ских и поли­ти­че­ских пре­ро­га­тив дво­рян и духо­вен­ства» 20 , этот тер­мин при­об­рел ради­каль­ное поли­ти­че­ское зна­че­ние. Некоторые уче­ные, впе­чат­лен­ные социально-​конструктивистскими осо­бен­но­стями этого тер­мина, реко­мен­до­вали вообще отка­заться от попы­ток опре­де­ле­ния «нации» 21 . Вместе с тем суще­ствует боль­шой объем лите­ра­туры, на кото­рой должны опи­раться те, кто ищет рабо­чее определение.

Нация – это отдель­ная в куль­тур­ном отно­ше­нии группа эко­но­ми­че­ски инте­гри­ро­ван­ных людей, име­ю­щих общее право на поли­ти­че­ское само­опре­де­ле­ние на при­ле­га­ю­щем участке тер­ри­то­рии. Государство – это пра­ви­тель­ствен­ный орган, обла­да­ю­щий закон­ной моно­по­лией силы, то есть вла­стью над дан­ной тер­ри­то­рией. Государственные гра­ницы могут не сов­па­дать с наци­о­наль­ными гра­ни­цами. Некоторые госу­дар­ства могут быть мно­го­на­ци­о­наль­ными демо­кра­ти­ями, обра­зо­ван­ными несколь­кими наци­ями, объ­еди­ня­ю­щи­мися через феде­ра­цию или союз для сов­мест­ного управ­ле­ния. В каче­стве аль­тер­на­тивы госу­дар­ство может быть обра­зо­вано геге­мо­нией одной нации по отно­ше­нию к дру­гой, при этом послед­няя не имеет права раз­де­лять власть, как это имеет место в слу­чае коло­ни­а­лист­ских и импе­ри­а­ли­сти­че­ских госу­дарств. Для того, чтобы общие узы граж­дан­ства ста­но­ви­лись соци­ально уко­ре­нив­ши­мися, суще­ство­ва­ние госу­дар­ства явля­ется необ­хо­ди­мым, хотя и не доста­точ­ным усло­вием. Только госу­дар­ство рас­по­ла­гает адми­ни­стра­тив­ными, обра­зо­ва­тель­ными и эко­но­ми­че­скими сред­ствами для укреп­ле­ния проч­ной соли­дар­но­сти в рам­ках групп, чьи кон­крет­ные мест­ные, семей­ные, пле­мен­ные, рели­ги­оз­ные и/​или куль­тур­ные связи могут быть более зна­чи­тель­ными, чем наци­о­наль­ные. Таким обра­зом, эко­но­ми­че­ские излишки, необ­хо­ди­мые для обес­пе­че­ния пря­мого гос­под­ства госу­дар­ства над наци­о­наль­ной тер­ри­то­рией, явля­ются пред­по­сыл­кой для фор­ми­ро­ва­ния нации, тогда как (по тому же эко­но­ми­че­скому обос­но­ва­нию) фор­ми­ро­ва­ние нации лучше всего осу­ществ­ля­ется внутри групп, где имеет место высо­кий уро­вень соли­дар­но­сти. Таким обра­зом, фор­ми­ро­ва­ние нации осно­вы­ва­ется на том, что суще­ствует эко­но­ми­че­ское и поли­ти­че­ское сооб­ще­ство инте­ре­сов в рам­ках широ­кой куль­тур­ной группы, кото­рая в про­тив­ном слу­чае может быть диф­фе­рен­ци­ро­вана этни­че­ски или гене­а­ло­ги­че­ски. В тех слу­чаях, когда систем­ные кон­фликты внутри широ­кой куль­тур­ной группы по поводу поли­ти­че­ской вла­сти про­ис­хо­дят в кон­тек­сте фак­ти­че­ски децен­тра­ли­зо­ван­ного набора про­из­вод­ствен­ных отно­ше­ний, наци­о­наль­ный вопрос (оспа­ри­ва­е­мая пре­тен­зия на госу­дар­ствен­ность пред­ста­ви­те­лями нации или сово­куп­но­сти наций) не может воз­ник­нуть. Таким обра­зом, наци­о­наль­ный вопрос не может воз­ник­нуть там, где основ­ные соци­аль­ные отно­ше­ния вра­ща­ются вокруг анта­го­низма между поме­щи­ками и кре­пост­ными, поскольку не суще­ствует все­объ­ем­лю­щих клас­со­вых сил, рабо­та­ю­щих над объ­еди­не­нием фео­даль­ных обла­стей в более широ­кой эко­но­ми­че­ской структуре.

Культурные связи нации или про­то­на­ции (сфор­му­ли­ро­ван­ные и пони­ма­е­мые как тако­вые наци­о­на­ли­сти­че­скими лиде­рами, поли­ти­ками и зна­то­ками) осно­ваны на общем языке, рели­гии и тра­ди­циях. Национализм – это поли­ти­че­ская дея­тель­ность, направ­лен­ная на то, чтобы сде­лать наци­о­наль­ные гра­ницы госу­дар­ствен­ными. Вопреки модер­нист­ским тео­риям наци­о­на­лизма (из кото­рых евро­цен­трист­ский марк­сизм поль­зу­ется осо­бым вли­я­нием), домо­дер­ные нации суще­ство­вали, воз­ник­нув из цен­тра­ли­зо­ван­ных госу­дар­ствен­ных струк­тур, напри­мер, Древнего Египта, Китая 22 , Ирландии и сред­не­ве­ко­вой Англии. Но в то время как наци­о­на­лизм, несо­мненно, появился до капи­та­лизма (и, сле­до­ва­тельно, за пре­де­лами Европы), подъем бур­жу­аз­ного госу­дар­ства при­дал ему более широ­кое значение.

Национализм может при­ни­мать раз­лич­ные поли­ти­че­ские формы. То, что нова­тор­ский иссле­до­ва­тель внут­рен­него коло­ни­а­лизма в Великобритании, про­фес­сор социо­ло­гии из США Майкл Хехтер (Michael Hechter) назвал наци­о­на­лиз­мом госу­дар­ствен­ного стро­и­тель­ства (state-​building nationalism), кото­рый стре­мится вклю­чить куль­турно отлич­ные группы, асси­ми­ли­руя их в куль­туру наци­о­наль­ного госу­дар­ства 23 . Его успех зави­сит от того, в какой сте­пени куль­турно раз­лич­ные группы насе­ле­ния угне­та­ются в про­цессе и спо­собны эффек­тивно про­ти­во­сто­ять этому. Колониализм, напри­мер, вклю­чает в себя раз­лич­ные в куль­тур­ном отно­ше­нии группы, нахо­дя­щи­еся под управ­ле­нием цен­траль­ной госу­дар­ствен­ной вла­сти, но обес­пе­чи­вает отсут­ствие пра­во­вого и поли­ти­че­ского пари­тета между доми­ни­ру­ю­щей куль­ту­рой и под­чи­нен­ной куль­ту­рой. По суще­ству, коло­ни­а­лизм явля­ется мно­го­на­ци­о­наль­ной поли­ти­че­ской систе­мой, в кото­рой коло­ни­аль­ное госу­дар­ство исполь­зует наци­о­на­ли­сти­че­ские стра­те­гии для обес­пе­че­ния сво­его гос­под­ства в импер­ском цен­тре. Государственный наци­о­на­лизм сле­дует отли­чать от того, кото­рый Хехтер назы­вает уни­фи­ци­ру­ю­щим наци­о­на­лиз­мом (unification nationalism) 24 . В то время как пер­вый имеет тен­ден­цию к куль­тур­ной инклю­зив­но­сти, послед­ний наобо­рот к куль­тур­ной экс­клю­зив­но­сти. Например, в то время как госу­дар­ствен­ный наци­о­на­лизм фран­цуз­ской Республики, создан­ной в 1789 г., стре­мился посте­пенно инкуль­ту­ри­ро­вать (enculturate) фран­цуз­ский народ согласно пред­по­ла­га­е­мым язы­ко­вым, рели­ги­оз­ным и эко­но­ми­че­ским нор­мам «фран­цуз­ской нации», уже объ­еди­нен­ной при поли­ти­че­ском режиме абсо­лют­ной монар­хии, немец­кий наци­о­на­лизм XIX в. был в первую оче­редь попыт­кой уни­фи­ци­ро­вать и объ­еди­нить «поли­ти­че­ски раз­де­лен­ную, но куль­турно одно­род­ную тер­ри­то­рию в одно госу­дар­ство» 25 .

Культурные связи или их подав­ле­ние не явля­ется основ­ной при­чи­ной наци­о­наль­ного вопроса. Скорее, наци­о­на­лизм – про­дукт клас­со­вой борьбы и борьбы опре­де­лен­ных клас­сов либо 1) про­тив угне­те­ния (прежде всего в форме сопро­тив­ле­ния фео­даль­ной, полу­фе­о­даль­ной, коло­ни­аль­ной или нео­ко­ло­ни­аль­ной капи­та­ли­сти­че­ской госу­дар­ствен­ной вла­сти) или 2) про­тив сопро­тив­ле­ния угне­те­нию (при­ни­мая форму коло­ни­аль­ного или импе­ри­а­ли­сти­че­ского сопро­тив­ле­ния наци­о­наль­ным дви­же­ниям за неза­ви­си­мость). Блаут (Blaut) выде­ляет три пункта отно­си­тельно наци­о­наль­ной борьбы как формы клас­со­вой борьбы:

Что [наци­о­наль­ная] борьба явля­ется клас­со­вой борь­бой, однако ее клас­со­вая при­рода может быть скрыта этни­че­скими и дру­гими ослож­не­ни­ями; что основ­ное про­ти­во­ре­чие – это про­ти­во­ре­чие между кон­ку­ри­ру­ю­щими клас­сами, экс­плу­а­та­то­рами и экс­плу­а­ти­ру­е­мыми; и что наци­о­наль­ные дви­же­ния про­грес­сивны и зна­чи­тельны, когда их основ­ными клас­со­выми силами явля­ются про­ле­та­риат и дру­гие экс­плу­а­ти­ру­е­мые и мар­ги­на­ли­зо­ван­ные классы, в борьбе про­тив коло­ни­а­лизма 26 .

Там, где власть навя­зы­ва­ется нациям извне угне­та­ю­щим госу­дар­ством, склон­ным к сверх­экс­плу­а­та­ции, успеш­ная наци­о­наль­ная борьба обычно при­ни­мает народ­ную, соци­а­ли­сти­че­скую форму народ­ной войны, поскольку нация стре­мится лишить госу­дар­ствен­ной вла­сти ино­стран­ного угне­та­теля. И наобо­рот, когда госу­дар­ство стре­мится навя­зать дес­по­тич­ное прав­ле­ние дру­гому обще­ству, наци­о­наль­ная борьба при­ни­мает форму коло­ни­а­лизма. Национальная борьба, осно­ван­ная на клас­со­вых инте­ре­сах ком­пра­дор­ской или полу­ком­пра­дор­ской элиты, тем вре­ме­нем, имеет тен­ден­цию к фор­ми­ро­ва­нию нео­ко­ло­ни­аль­ного ком­про­мисса. (В состав ком­пра­дор­ской бур­жу­а­зии вхо­дят капи­та­ли­сты, высту­па­ю­щие в каче­стве посред­ни­ков, управ­ля­ю­щих про­из­вод­ством для ино­стран­ных фирм и роз­нич­ных тор­гов­цев). Национализм, таким обра­зом, отра­жает дина­мич­ные поли­ти­че­ские инте­ресы раз­лич­ных клас­сов в обще­ствах на раз­ных эта­пах раз­ви­тия. По срав­не­нию с борь­бой за соци­а­лизм, про­цес­сом, в кото­ром осво­бо­ди­тель­ная борьба экс­плу­а­ти­ру­е­мых наро­дов явля­ется отдель­ным эта­пом, наци­о­на­лизм может иметь либо про­грес­сив­ные, либо реак­ци­он­ные цели.

Капиталистический спо­соб про­из­вод­ства апри­ори не пред­по­ла­гает осо­бой формы госу­дар­ства, как соб­ственно и гра­ниц суще­ству­ю­щих госу­дарств. Скорее, стро­е­ние наций опре­де­ля­ется не абстракт­ным капи­та­ли­сти­че­ским рын­ком, но, кон­кретно, миро­вой эко­но­ми­кой, поскольку она упо­ря­до­чена в ядро​и пери­фе­рию, име­ю­щие раз­лич­ные методы накоп­ле­ния капи­тала и экс­плу­а­та­ции и между кото­рыми доми­ни­руют отно­ше­ния гос­под­ства, зави­си­мо­сти и неэк­ви­ва­лент­ного обмена 27 . Каждая совре­мен­ная нация либо коло­ни­за­тор, либо коло­ни­зи­ро­вана, либо и то и дру­гое одно­вре­менно. Рассматривая наци­о­наль­ный вопрос в свете коло­ни­а­лизма и сопут­ству­ю­щей сла­бо­раз­ви­то­сти, оши­бочно пони­мать наци­о­на­лизм исклю­чи­тельно как удоб­ный инстру­мент для бур­жу­а­зии, стре­мя­щейся запо­лу­чить госу­дар­ствен­ную власть. Национализм может слу­жить борьбе куль­турно и соци­ально обез­до­лен­ных, либо обслу­жи­вать потреб­но­сти их угне­та­те­лей 28 .

Национальные дви­же­ния в про­шлом обычно воз­ни­кали в момент подъ­ема бур­жу­а­зии, в одном или несколь­ких угне­тен­ных про­из­во­ди­тель­ных клас­сах, в совре­мен­ную эпоху они воз­ни­кают в виде борьбы одного или несколь­ких угне­тен­ных и сверх­экс­плу­а­ти­ру­е­мых клас­сов, борю­щихся за сня­тие бре­мени путем полу­че­ния кон­троля над госу­дар­ством в про­цессе наци­о­наль­ного осво­бож­де­ния. В любом слу­чае основ­ными силами, побуж­да­ю­щими наци­о­наль­ное дви­же­ние, явля­ются клас­со­вые, а не этни­че­ские силы. Однако наци­о­наль­ные дви­же­ния могут рас­ка­лы­ваться по этни­че­скому при­знаку, что может неверно истол­ко­вы­ваться как сви­де­тель­ство того, что этни­че­ские кон­фликты как тако­вые лежат в основе борьбы 29 . 

Национализм сна­чала воз­ни­кает как дви­же­ние, когда госу­дар­ствен­ные и пара­го­су­дар­ствен­ные силы стре­мятся зару­читься народ­ной под­держ­кой своих инсти­ту­тов и поли­тики либо для того, чтобы про­ти­во­сто­ять дав­ле­нию внут­рен­ней оппо­зи­ции со сто­роны воин­ству­ю­щих под­чи­нен­ных клас­сов, либо в резуль­тате угрозы или дей­стви­тель­но­сти меж­ду­на­род­ной войны. В ран­ний период новой исто­рии наци­о­на­лизм вырас­тал из необ­хо­ди­мо­сти для бур­жу­а­зии моби­ли­зо­вать и под­дер­жи­вать бое­го­тов­ность насе­ле­ния. Народное вос­ста­ние в Нидерландах между 1568 и 1648 гг. про­тив прав­ле­ния «Священной Римской импе­рии» Австро-​Венгрии и ее испан­ской армии было, пожа­луй, самым ран­ним при­ме­ром пово­рота к (рели­ги­озно вдох­но­вен­ному) «актив­ному» наци­о­на­лизму 30 . Поскольку тор­го­вые города гол­ланд­ских про­вин­ций стали ущем­ляться монар­хией Габсбургов, стре­мя­щейся рас­ши­рить свою борьбу про­тив сопер­ни­ков (Османской импе­рии и фран­цуз­ской монар­хии), их непо­мерно мно­го­чис­лен­ная бур­жу­а­зия пере­шла к аги­та­ции народа за мятеж, «чтобы они в свою оче­редь, пре­тен­до­вали на право участ­во­вать в поли­ти­че­ской жизни» 31 .

Национальные госу­дар­ства, создан­ные «слав­ной рево­лю­цией» в Англии (где гос­под­ству­ю­щее дво­рян­ство стало окон­ча­тельно бур­жу­аз­ным), фран­цуз­ской рево­лю­цией (где дво­рян­ство было поли­ти­че­ски сме­щено бур­жу­а­зией), а в конце XIX в. в Германии и дру­гих цен­траль­ных и восточ­но­ев­ро­пей­ских стра­нах, как и в Японии в эпоху Мэйдзи (где оно было выко­вано на основе буржуазно-​феодального клас­со­вого союза), пред­став­ляют собой три раз­лич­ных типа. Чтобы оправ­дать капи­та­ли­сти­че­ский экс­пан­си­о­низм, каж­дое из них вскоре создало свою соб­ствен­ную мифо­ло­гию, пред­ста­вив меж­клас­со­вые связи на основе наци­о­наль­ной соли­дар­но­сти как более мощ­ные, эко­но­ми­че­ски зна­чи­мые для граж­дан, чем внут­рен­няя клас­со­вая борьба или меж­ду­на­род­ная клас­со­вая солидарность.

Растущая бур­жу­а­зия доин­ду­стри­аль­ной эпохи про­дви­гала наци­о­на­лизм в своих род­ных стра­нах, в то же самое время сра­жа­ясь в коло­ни­аль­ных вой­нах, чтобы сохра­нить свое гос­под­ство в пери­фе­рий­ных стра­нах 32 . Национально-​экспансионистский капи­та­лизм борется за сохра­не­ние полу­фе­о­даль­ной при­меси дока­пи­та­ли­сти­че­ских и капи­та­ли­сти­че­ских про­из­вод­ствен­ных отно­ше­ний, пред­на­зна­чен­ных для осу­ществ­ле­ния экзо­ген­ного раз­ви­тия пери­фе­рий­ной эко­но­мики. Важно еще раз под­черк­нуть, что ран­ний капи­та­ли­сти­че­ский коло­ни­а­лизм послу­жил осно­вой для авто­ном­ного наци­о­наль­ного раз­ви­тия и неза­ви­си­мой госу­дар­ствен­но­сти в стра­нах ядра миро­вой эко­но­мики, отри­цая при этом тот же уро­вень для экс­плу­а­ти­ру­е­мой пери­фе­рии. Поскольку бур­жу­аз­ный наци­о­на­ли­сти­че­ский про­ект явля­ется успеш­ным, то «госу­дар­ство всей нации» должно полу­чить часть своей вла­сти от угне­те­ния дру­гих наро­дов. В обще­ствах, где бур­жу­а­зия полу­чила власть, наци­о­на­лизм ста­но­вится реак­ци­он­ной силой, направ­лен­ной на утвер­жде­ние (коло­ни­аль­ного) капи­та­лизма 33 . Во имя сохра­не­ния или рас­ши­ре­ния демо­кра­ти­че­ских сво­бод перед лицом «ино­стран­ной» или «не наци­о­наль­ной» угрозы бур­жу­а­зия может убе­дить народ­ные массы, осо­бенно когда послед­ние не явля­ются ни про­ле­тар­скими, ни угне­тен­ными, что война и репрес­сии на меж­ду­на­род­ном уровне явля­ются самым надеж­ным гаран­том их сво­боды 34 .

«Раса» и расизм

Существует диа­лек­ти­че­ская связь между фор­ми­ро­ва­нием гло­баль­ной клас­со­вой струк­туры и ее кон­фи­гу­ра­цией на наци­о­наль­ном уровне, кото­рая, как пра­вило, зату­ше­вы­ва­ется и нату­ра­ли­зу­ется (оправ­ды­ва­ется) дис­кур­сом «расы» и расизма. Расизм (миро­воз­зре­ние, уста­нав­ли­ва­ю­щее иерар­хи­че­скую клас­си­фи­ка­цию групп людей на основе якобы при­су­щих им раз­ли­чий в спо­соб­но­стях и пра­вах на товары и услуги) явля­ется про­дук­том коло­ни­а­лизма и нео­ко­ло­ни­а­лизма, обо­зна­чен­ного здесь как меж­ду­на­род­ная система гос­под­ства капи­та­ли­сти­че­ского класса. Истоки «расо­вого» мыш­ле­ния лежат в коло­ни­аль­ном угне­те­нии, кото­рое создало кон­цеп­цию «под­власт­ных рас» (subject races). Расизм все­гда «слу­жил реаль­ной роли сохра­не­ния (и оправ­да­ния) деше­вого, послуш­ного, раб­ского, сверх­при­быль­ного коло­ни­аль­ного труда… посред­ством откры­того или скры­того расист­ского тер­рора в шах­тах, на желез­ных доро­гах, фер­мах и дру­гих местах коло­ни­аль­ных вла­де­ний Африки, Центральной и Южной Америки и Азии, а также всех оке­а­ни­че­ских ост­ро­вов» 35 . Проще говоря, раса обес­пе­чи­вала идео­ло­ги­че­ское обос­но­ва­ние и модель для орга­ни­за­ции коло­ни­аль­ного капитализма.

Развитие капи­та­лизма в миро­вом мас­штабе поро­дило глу­бо­кое эко­но­ми­че­ское, поли­ти­че­ское и куль­тур­ное нера­вен­ство, кото­рое в созна­нии его защит­ни­ков (также его бене­фи­ци­а­ров) застыло вокруг при­пи­сы­ва­ния наро­дам и нациям якобы есте­ствен­ных харак­те­ри­стик, кото­рые под­хо­дят им для гос­под­ства или под­чи­не­ния. Однако расизм – это не только про­дукт коло­ни­аль­ного капи­та­лизма; он активно опре­де­ляет сте­пень сверх­экс­плу­а­та­ции и, сле­до­ва­тельно, уровни сверх­вы­плат 36 . Таким обра­зом, слиш­ком оче­вид­ное наме­ре­ние при­ви­ле­ги­ро­ван­ного мень­шин­ства меж­ду­на­род­ного рабо­чего класса угне­тать чле­нов зави­си­мых наро­дов не явля­ется в первую оче­редь про­дук­том «лож­ного клас­со­вого созна­ния», а отра­жает неиз­мен­ную и чрез­вы­чайно при­быль­ную заин­те­ре­со­ван­ность в под­дер­жа­нии (нео)колониального капи­та­лизма – эко­но­ми­че­ской системы, кото­рая одно­вре­менно оправ­ды­вает и скры­вает расизм.

Антрополог-​антирасист Рут Бенедикт (Ruth Benedict) опре­де­ляет расизм как «догму о том, что одна этни­че­ская группа по своей при­роде осуж­дена к врож­ден­ной непол­но­цен­но­сти, а дру­гая группа – к врож­ден­ному пре­вос­ход­ству» 37 . Однако расизм не явля­ется исто­ри­че­ски повсе­мест­ным 38 . Слово «раса», отно­ся­ще­еся к «этни­че­ским» груп­пам, отли­ча­ю­щимся общим кров­ным про­ис­хож­де­нием, не суще­ство­вало в запад­ных язы­ках до сере­дины XVI в., и нет слова с тем же зна­че­нием на древ­не­ев­рей­ском, гре­че­ском или латин­ском язы­ках 39 . Ведь даже слово «евро­пеец», как суще­стви­тель­ное, отно­ся­ще­еся к чело­веку, не суще­ство­вало ни в греко-​римскую эпоху, ни в после­ду­ю­щий сред­не­ве­ко­вый период вплоть до кре­сто­вых похо­дов, начав­шихся в 1000 г. н. э. Скорее всего, оно вошло в обо­рот лишь в XVI в. после того, как коло­ни­за­торы начали отли­чать евро­пей­цев от поко­рен­ных «ази­а­тов», «афри­кан­цев» (ранее извест­ных как «эфи­опы» или «ливийцы») и (аме­ри­кан­ских) «индей­цев» 40 . Племена, кото­рые собра­лись вме­сте, чтобы сфор­ми­ро­вать древ­нюю Грецию, не имели пред­став­ле­ния о какой-​либо «евро­пей­ской циви­ли­за­ции», о суще­ство­ва­нии кото­рой наста­и­вают мно­гие совре­мен­ные расист­ские исто­рио­графы. В древ­нем греко-​римском мире, в то время как отдель­ные группы людей были клас­си­фи­ци­ро­ваны как тако­вые, антро­по­ло­ги­че­ские клас­си­фи­ка­ции исхо­дили из обо­зна­че­ния куль­тур­ных осо­бен­но­стей наро­дов, а не био­ло­ги­че­ских при­зна­ков. Например, рим­ская кон­цеп­ция «вар­вар­ства» не была осно­вана на расо­вых пара­диг­мах. Для рим­лян («белый») галл был пре­зрен­ным образ­цом чело­ве­че­ства, поскольку сте­пень «вар­вар­ства» народа была глав­ным обра­зом опре­де­лена их уров­нем соблю­де­ния рим­ского права и прак­ти­кой рим­ского граж­дан­ского обы­чая 41 .

В сред­не­ве­ко­вой Европе также отсут­ство­вала явно выра­жен­ная расист­ская док­трина. Для хри­сти­ан­ского бого­слова V в. Св. Августина, сред­ством объ­еди­не­ния и управ­ле­ния раз­лич­ными куль­ту­рами и циви­ли­за­ци­ями мира было обра­ще­ние в хри­сти­ан­ство, а глав­ным спо­со­бом пре­об­ра­зо­ва­ния должны были быть юри­ди­че­ские инсти­туты Римско-​католической церкви. Тем не менее, хри­сти­ан­ство ока­за­лось спо­соб­ным раз­жечь мири­ады рели­ги­оз­ных, наци­о­наль­ных и этни­че­ских шови­низ­мов. По мне­нию про­фес­сора поли­ти­че­ской науки и исто­рии Энтони Пэдена (Anthony Pagden), про­цесс кон­со­ли­да­ции евро­пей­ской иден­тич­но­сти был наи­бо­лее выда­ю­щимся при­ме­ром в исто­рии чело­ве­че­ства, в соот­вет­ствии с кото­рым про­цесс рож­де­ния расист­ской догмы, можно раз­де­лить на два вре­мен­ных этапа: коло­ни­за­ция Северной и Южной Америки между 1492 и 1730 гг., а затем окку­па­цией Азии, Африки и Тихого оке­ана до пери­ода после Второй миро­вой войны 42 . Точно так же, по мне­нию уче­ного Американской юри­ди­че­ской ака­де­мии Роберта Уильямса (Robert Williams) изу­ча­ю­щего пап­ские энцик­лики, каса­ю­щи­еся заво­е­ва­ния Америки, тезис о пре­вос­ход­стве белых изна­чально стро­ился на бого­слов­ских раз­ли­чиях между языч­ни­ками и веру­ю­щими 43 . Там, где мис­си­о­нер­ское рве­ние давало идео­ло­ги­че­ское обос­но­ва­ние ран­ней ибе­рий­ской коло­ни­за­ции Америки, обра­ще­ние корен­ных аме­ри­кан­цев в хри­сти­ан­ство в конеч­ном итоге могло бы анну­ли­ро­вать коло­ни­аль­ные при­тя­за­ния на землю и труд. Таким обра­зом, необ­хо­ди­мость пол­ного под­чи­не­ния корен­ного насе­ле­ния Латинской Америки была сред­ством, поз­во­ля­ю­щим испан­ской като­ли­че­ской вла­сти отка­заться от более ран­ней рели­ги­оз­ной идео­ло­гии сво­его якобы «циви­ли­за­ци­он­ного» про­екта и заме­нить его кон­цеп­ци­ями неиз­мен­ной бес­че­ло­веч­но­сти корен­ных наро­дов Америки. Хотя испан­ская корона и като­ли­че­ская цер­ковь отвергли более откро­вен­ную про­то­рас­ист­скую апо­ло­ге­тику кон­ки­ста­до­ров по отно­ше­нию к индий­скому насе­ле­нию, опа­са­ясь, что коло­ни­аль­ные посе­ленцы, обо­га­щен­ные лока­ли­зо­ван­ной сверх­экс­плу­а­та­цией, могут в конеч­ном счете ока­заться нело­яль­ными парт­не­рами 44 , тем не менее, огра­ни­чен­ная и сокра­ща­ю­ща­яся чис­лен­ность корен­ного насе­ле­ния (кото­рое было истреб­лено или пере­гру­жено рабо­той и / или под­вер­жено новым болез­ням, вве­зен­ным евро­пей­цам), вызы­вало к жизни потреб­ность найти новый источ­ник раб­ского труда. Поскольку евро­пей­цев нельзя было обра­щать в раб­ство, не спро­во­ци­ро­вав серьез­ных поли­ти­че­ских и воен­ных кон­флик­тов с дру­гими евро­пей­скими дер­жа­вами, а ази­аты были слиш­ком далеко, испанцы обра­ти­лись к пора­бо­ще­нию наро­дов запад­ного побе­ре­жья Африки 45 . Последующее капи­та­ли­сти­че­ское пора­бо­ще­ние афри­кан­цев, в осо­бен­но­сти более созна­тель­ными про­те­стант­скими капиталистами-​плантаторами Северной Америки, кото­рые пол­но­стью отка­за­лись от какого-​либо рели­ги­оз­ного оправ­да­ния коло­ни­а­лизма и раб­ства, стало осно­вой, на кото­рую опи­ра­лось расо­вое миро­воз­зре­ние. Расизм, таким обра­зом, слу­жил гаран­том эко­но­ми­че­ского про­цве­та­ния всех слоев «белого» обще­ства, обес­пе­чен­ного сверх­экс­плу­а­та­цией пол­но­стью мар­ги­на­ли­зи­ро­ван­ного «не-​белого» насе­ле­ния. Теоретик мир-​системного под­хода Иммануил Валлерстайн пред­по­ла­гает, что раса обо­зна­чает меж­ду­на­род­ную ста­тус­ную группу, неот­де­ли­мую от факта гло­баль­ного белого гос­под­ства 46 . В отли­чие от этно­цен­тризма, пред­по­ла­га­ю­щего замкну­тые и огра­ни­чен­ные куль­турно раз­лич­ные чело­ве­че­ские группы, расизм осно­вы­ва­ется на иерар­хи­че­ских при­ви­ле­гиях сов­ме­щен­ных с фено­ти­пи­че­скими раз­ли­чи­ями в гло­баль­ном мас­штабе 47 : запад­ное гос­под­ство, расизм и рас­ту­щий капи­та­лизм изна­чально явля­ются сино­ни­мами. Представления о «расо­вых» раз­ли­чиях среди евро­пей­цев, хотя и не пол­но­стью исче­зают (осо­бенно в слу­чае с Ирландией, а позд­нее с нацист­ским капи­та­лиз­мом), сокра­ща­ются по мере рас­ши­ре­ния поли­ти­че­ского раз­рыва между белым коло­ни­за­то­рами и не белыми угне­тен­ными, и по мере того, как Европа начи­нает про­ти­во­сто­ять пери­фе­рий­ной эко­но­ми­че­ской зоне как угне­та­тель. Короче говоря, расист­ская тео­рия была впер­вые раз­ра­бо­тана евро­пей­скими коло­ни­за­то­рами, кото­рые рас­смат­ри­вали «тем­ные нации» Третьего мира в каче­стве объ­ек­тов веч­ной экс­плу­а­та­ции и угне­те­ния 48 .

Расизм сле­дует отли­чать от ксе­но­фо­бии, кото­рая пред­став­ляет собой спо­соб защиты от соци­аль­ного вме­ша­тель­ства дру­гого народа. Между тем, ксено-​расизм – это когда угне­та­ю­щая нация или член угне­та­ю­щей нации пыта­ется сохра­нить коло­ни­аль­ное гос­под­ство, пыта­ясь физи­че­ски исклю­чить чле­нов корен­ного насе­ле­ния из своих соб­ствен­ных гра­ниц. Современные уче­ные обна­ру­жили пере­ход от псев­до­на­уч­ного расизма к новой, менее био­ло­ги­че­ской, форме куль­тур­ного расизма, кото­рая по-​новому фор­му­ли­рует якобы есте­ствен­ные иерар­хии людей. Британский социо­лог Рут Франкенберг (Ruth Frankenberg), кото­рая внесла вклад в изу­че­ние ака­де­ми­че­ской обла­сти «иссле­до­ва­ний белизны» (whiteness studies) 49 , в рам­ках кото­рой про­во­дится раз­ли­чие между более ста­рым «эссен­ци­а­лист­ским» расиз­мом, под­чер­ки­ва­ю­щим раз­ницу «рас», пони­ма­е­мую в иерар­хи­че­ских тер­ми­нах био­ло­ги­че­ского нера­вен­ства, и нынеш­ним дис­кур­сом о «неспо­соб­но­сти раз­ли­чать цвета», «укло­не­ние от цвета и укло­не­ние от вла­сти», кото­рый утвер­ждает, что «под кожей мы все равны» 50 . Не обра­щая вни­ма­ния на «струк­тур­ные и инсти­ту­ци­о­наль­ные аспекты расизма», этот дис­курс под­ра­зу­ме­вает, что «любой неудач­ный резуль­тат – это вина самих людей», поскольку «в аме­ри­кан­ском обще­стве, у всех есть оди­на­ко­вые шансы» в не зави­си­мо­сти от цвета кожи 51 . Профессор социо­ло­гии США Джеффри Прагер (Jeffrey Prager) пока­зал, что так же раб­ство было уза­ко­нено верой о сущ­ност­ной бес­че­ло­веч­но­сти чер­но­ко­жих, «кон­цеп­ция куль­тур­ной само­быт­но­сти чер­но­ко­жих сего­дня слу­жит объ­яс­не­нием, в зна­чи­тель­ной сте­пени раз­де­лен­ного аме­ри­кан­ского обще­ства» 52 . Неорасизм, выра­жен­ный в куль­ту­ра­лист­ской, в отли­чие от био­ло­гизма, тер­ми­но­ло­гии ста­но­вится доми­ни­ру­ю­щим в эпоху нео­ко­ло­ни­а­лизма, воз­ник­нув на Западе из идео­ло­ги­че­ской кон­ку­рен­ции вре­мен Холодной войны между США и СССР. Французский философ-​марксист Этьен Балибар (Etienne Balibar) утвер­ждает, что новые формы расизма (в основ­ном сосре­до­то­чен­ные в так назы­ва­е­мом «имми­гра­ци­он­ном ком­плексе») впи­сы­ва­ются в рамки «расизма без рас», пост­ко­ло­ни­аль­ный расизм, осно­ван­ный не на псев­до­на­уч­ных био­ло­ги­че­ских гра­да­циях чело­ве­че­ства, а на пред­по­ла­га­е­мой непре­одо­ли­мо­сти гипо­ста­зи­ро­ван­ных куль­тур­ных раз­ли­чий 53 . Этот диф­фе­рен­ци­а­лист­ский или куль­ту­ра­лист­ский расизм имеет тен­ден­цию к нату­ра­ли­за­ции чело­ве­че­ского пове­де­ния и соци­аль­ных при­вя­зан­но­стей, также как это делал ста­рый расизм. В то время как послед­ний, несо­мненно, живет в расист­ской псевдо-​научной поле­мике аме­ри­кан­ского писа­теля Чарльза Мюррея (Charles Murray) и его после­до­ва­те­лей 54 , крах коло­ни­а­лизма и появ­ле­ние гло­баль­ного нео­ко­ло­ни­а­лизма сде­лал куль­ту­ра­лист­ский нар­ра­тив (culturalist narrative) гораздо более ост­рым инстру­мен­том для кооп­ти­ро­ва­ния и леги­ти­ма­ции бур­жу­аз­ных элит Третьего мира, объ­яс­няя этни­че­скую поли­ти­че­скую борьбу гло­баль­ного импе­ри­а­лизма как «есте­ствен­ные» и неиз­беж­ные изли­я­ния мас­со­вой (куль­тур­ной) психологии.

Утверждалось, что кон­ку­рент­ный капи­та­лизм при­во­дит к умень­ше­нию зна­че­ния расист­ских норм 55 . Против этой идеи социал-​демократический поли­ти­че­ский тео­ре­тик Стэнли Гринберг (Stanley Greenberg) утвер­ждал, что зре­лый капи­та­лизм создает ситу­а­цию, при кото­рой круп­ные орга­ни­зо­ван­ные группы в обще­стве (ком­мер­че­ские фер­меры, биз­не­смены и проф­со­юз­ные акти­ви­сты), клас­сово заин­те­ре­со­ваны в расо­вом угне­те­нии. Коммерческие фер­меры ста­ра­ются повы­сить свою кон­ку­рен­то­спо­соб­ность на рынке на основе «раз­граб­ле­ния» под­чи­нен­ного кре­стьян­ства, «под­ры­вая нату­раль­ное про­из­вод­ство, интен­си­фи­ци­руя тру­до­вые услуги и огра­ни­чи­вая сферу охвата рынка труда» для отдель­ных групп насе­ле­ния, под­вер­га­ю­щихся целе­на­прав­лен­ным пре­сле­до­ва­ниям на основе их спе­ци­фи­че­ского «расо­вого» или «этни­че­ского» состава 56 . Предпринимателям, осо­бенно в пер­вич­ных добы­ва­ю­щих отрас­лях, таких как добыча полез­ных иско­па­е­мых, выго­ден расо­вый гнет, чтобы орга­ни­зо­вать про­ле­та­риат и обес­пе­чить его деше­визну, непо­движ­ность и поли­ти­че­ское бес­си­лие. Профсоюзные дея­тели из этни­че­ски, наци­о­нально или расово доми­ни­ру­ю­щего рабо­чего класса, осо­бенно пред­ста­ви­тели неква­ли­фи­ци­ро­ван­ных рабо­чих, на основе расо­вой диф­фе­рен­ци­а­ции стре­мятся сохра­нить свое отно­си­тельно при­ви­ле­ги­ро­ван­ное поло­же­ние на рынке труда путем про­па­ганды «защи­щен­ной заня­то­сти и огра­ни­че­ния про­ле­та­ри­за­ции и мобиль­но­сти под­чи­нен­ных работ­ни­ков» 57 . Политика «белой Австралии», кото­рую активно отста­и­вало Австралийское тру­до­вое дви­же­ние в XX в., иллю­стри­рует эту дина­мику, как и подоб­ный расизм при­ви­ле­ги­ро­ван­ного и бога­того рабо­чего класса Южной Африки («работ­ники мира объ­еди­ня­ются и борются за белую Южную Африку!»). Часто кон­троль над расист­ским госу­дар­ством и споры о его поли­тике вызы­вают оже­сто­чен­ные кон­фликты между сопер­ни­ча­ю­щими доми­ни­ру­ю­щими клас­сами в капи­та­ли­сти­че­ском обще­стве. В то время как ком­мер­че­ские фер­меры стре­мятся огра­ни­чить рост про­ле­та­ри­ата и рынка труда, пред­при­ни­ма­тели стре­мятся создать его для исполь­зо­ва­ния на своих шах­тах и фаб­ри­ках. В то время как рабо­чая ари­сто­кра­тия стре­мится защи­тить свое при­ви­ле­ги­ро­ван­ное поло­же­ние на рынке труда путем огра­ни­че­ния воз­мож­но­стей тру­до­устрой­ства для отдель­ных наци­о­наль­ных, расо­вых или «этни­че­ских» групп, пред­при­ни­ма­тели пред­по­чи­тают деше­вый под­чи­нен­ный труд. Однако все согласны с необ­хо­ди­мо­стью исполь­зо­вать госу­дар­ство для подав­ле­ния неугод­ных групп с целью при­вле­че­ния сверх­при­бы­лей или сверх­до­хо­дов, не гну­ша­ясь исполь­зо­вать для этого расизм, чтобы сохра­нить власть в руках доми­ни­ру­ю­щих клас­сов. Как утвер­ждал аме­ри­кан­ский социо­лог Джон К. Леггетт (John C. Leggett), именно мар­ги­наль­ный, а не доми­ни­ру­ю­щий рабо­чий класс раз­ви­вает про­ле­тар­ское клас­со­вое созна­ние 58 . Маргинальный рабо­чий класс явля­ется более про­ле­та­ри­зи­ро­ван­ным и сильно сегре­ги­ро­ван­ным наци­о­нально, этни­че­ски или расово, обычно выпол­няя вто­ро­сте­пен­ную роль в про­мыш­лен­но­сти, посто­янно стал­ки­ва­ясь с серьез­ной эко­но­ми­че­ской неста­биль­но­стью. Высокий уро­вень без­ра­бо­тицы и низ­кий уро­вень ква­ли­фи­ка­ции этих работ­ни­ков можно объ­яс­нить исто­ри­че­ской и совре­мен­ной расо­вой и этни­че­ской дис­кри­ми­на­цией и/​или наци­о­наль­ным угне­те­нием. Таким обра­зом, в США раз­рыв в дохо­дах между чер­но­ко­жими и лати­но­аме­ри­кан­цами, с одной сто­роны, и белыми, с дру­гой сто­роны, обу­слов­лен не фак­то­рами, кото­рые мно­гие ака­де­ми­че­ские иссле­до­ва­тели склонны выде­лять в каче­стве основ­ных при­чин, а исклю­чи­тельно из-​за угне­те­ния 59 . Более низ­кие уровни ква­ли­фи­ка­ции обу­слов­лены мень­шим досту­пом к обу­че­нию и обра­зо­ва­нию и пред­взя­тым отно­ше­нием рабо­то­да­те­лей; раз­ру­шен­ные семьи явля­ются резуль­та­том расист­ской дис­кри­ми­на­ции в отно­ше­нии работы и жилья; пло­хие жилищ­ные усло­вия – резуль­тат запла­ни­ро­ван­ной сегре­га­ции жилья, рас­по­ло­жен­ного вдали от эко­но­ми­че­ски про­цве­та­ю­щих рай­о­нов. Напротив, непро­пор­ци­о­нально боль­шое коли­че­ство «белых ворот­нич­ков» и отно­си­тель­ная куль­тур­ная гете­ро­ген­ность свой­ственны доми­ни­ру­ю­щему рабо­чему классу, отно­ся­ще­муся к пре­об­ла­да­ю­щей «расо­вой» или наци­о­наль­ной группе. Высокий уро­вень обра­зо­ва­ния и навы­ков спо­соб­ствуют зна­чи­тельно боль­шей эко­но­ми­че­ской без­опас­но­сти этих работ­ни­ков, спо­соб­ствуя сов­па­де­нию их инте­ре­сов и созна­ния с чле­нами сред­него класса их соб­ствен­ной «расы», этни­че­ской при­над­леж­но­сти или наци­о­наль­но­сти. Согласно Леггетту, так же как немец­кие посе­ленцы поль­зо­ва­лись зна­чи­тель­ными при­ви­ле­ги­ями над чеш­скими рабо­чими в Судетской обла­сти, Богемии и Моравии до Первой миро­вой войны, так и чер­ные рабо­чие в Соединенных Штатах зани­мали про­пор­ци­о­нально меньше ква­ли­фи­ци­ро­ван­ных рабо­чих мест и зара­ба­ты­вали меньше дохода, чем их белые кол­леги 60 . В обоих слу­чаях «доми­ни­ру­ю­щие» рабо­чие не поощ­ряли уча­стие мар­ги­наль­ных рабо­чих в проф­со­ю­зах, чтобы не под­вер­гать опас­но­сти эко­но­ми­че­ские при­ви­ле­гии, гаран­ти­ро­ван­ные импе­ри­а­ли­сти­че­скими институтами.

По мне­нию Гринберга (Greenberg), расо­вое гос­под­ство имеет тен­ден­цию отсту­пать в капи­та­ли­сти­че­ском обще­стве по мере того, как послед­нее ста­но­вится более про­дви­ну­тым и дости­гает моно­по­ли­сти­че­ской ста­дии. В целом можно утвер­ждать, что импе­ри­а­лизм допус­кает менее замет­ные внут­рен­ние коло­ни­аль­ные репрес­сии, поскольку экс­плу­а­та­ция труда осу­ществ­ля­ется в усло­виях внеш­него коло­ни­аль­ного и нео­ко­ло­ни­аль­ного гос­под­ства. Внутри страны меха­ни­за­ция и раци­о­на­ли­за­ция сель­ского хозяй­ства поз­во­ляют пере­до­вым ком­мер­че­ским фер­ме­рам обхо­диться без боль­шей части несво­бод­ной рабо­чей силы, на кото­рую они ранее пола­га­лись. Предприниматели, стре­мя­щи­еся рас­ши­рить внут­рен­ние рынки и исполь­зо­вать любую име­ю­щу­юся в их рас­по­ря­же­нии рабо­чую силу, рас­смат­ри­вают расо­вое угне­те­ние как в опре­де­лен­ной сте­пени ана­хро­низм. Привилегированная рабо­чая сила явля­ется высо­ко­мо­биль­ной и не столь обес­по­ко­ена неустой­чи­вым поло­же­нием на рынке труда. Все это ведет к сни­же­нию расист­ской поли­ти­че­ской актив­но­сти внутри страны в борьбе за доми­ни­ру­ю­щие клас­со­вые инте­ресы. Однако расо­вые стра­те­гии и идео­ло­гии по-​прежнему играют важ­ную роль в про­дви­же­нии наци­о­наль­ных инте­ре­сов, раз­де­ля­е­мых всеми основ­ными клас­сами капи­та­ли­сти­че­ского обще­ства мет­ро­по­лии, осо­бенно, когда дело дохо­дит до подав­ле­ния осво­бо­ди­тель­ных дви­же­ний, воз­ни­ка­ю­щих в рам­ках Третьего мира, и среди коло­ни­аль­ных мень­шинств 61 Первого мира. Чтобы моби­ли­зо­вать граж­дан Первого мира на войну, угне­те­ние, гра­беж и сверх­экс­плу­а­та­цию Третьего мира, необ­хо­димо ино­гда веж­ливо, ино­гда не очень, исполь­зо­вать расист­ские поли­ти­че­ские лозунги и расист­ские инсти­туты. Расизм все­гда явля­ется наи­бо­лее бла­го­при­ят­ным мето­дом для бур­жу­аз­ных граж­дан, стре­мя­щихся пода­вить коло­ни­аль­ные мень­шин­ства, живу­щие среди них (см. стр. 132), осо­бенно в тех слу­чаях, когда они, как им пред­став­ля­ется, улуч­шают свое соци­аль­ное поло­же­ние. В эпоху моно­по­ли­сти­че­ского капи­та­лизма все классы Первого мира имеют мате­ри­аль­ную заин­те­ре­со­ван­ность в расо­вых репрес­сиях в стране и за рубе­жом, осо­бенно во время кризиса.

Какова кри­ти­че­ская точка зре­ния гло­баль­ной поли­ти­че­ской эко­но­мии на вопрос о расизме? Если при­знать, что мате­ри­аль­ное богат­ство доста­ется тем клас­сам, кото­рые мате­ри­ально заин­те­ре­со­ваны в (нео)колониализме, то ясно, что их идео­ло­ги­че­ские пред­по­чте­ния скло­ня­ются к его одоб­ре­нию, несмотря на тре­бо­ва­ния полит­кор­рект­но­сти. Расизм, как форма наци­о­наль­ного шови­низма, наи­бо­лее под­хо­дит для коло­ни­аль­ного капи­та­лизма, пред­став­ляет собой идео­ло­ги­че­ское созна­ние, направ­лен­ное на подав­ле­ние под­чи­нен­ного. Если часть рабо­чего класса (т. е. про­ле­та­ри­ата) исто­ри­че­ски, обо­га­ща­ется за счет уча­стия в (нео)колониалистском дого­воре, будь то путем воен­ной службы, элек­то­ра­лизма, изби­ра­тель­ного мошен­ни­че­ства, пра­во­вой или непра­во­вой дис­кри­ми­на­ции или лока­ли­зо­ван­ного тер­рора и репрес­сий, то она должна изу­чить основы расист­ской идеологии.

На прак­тике это рабо­тает на двух эпи­сте­ми­че­ских уров­нях. Во-​первых, этни­че­ские мень­шин­ства, мар­ги­на­ли­зи­ро­ван­ные поли­ти­че­ской эко­но­мией капи­та­лизма и его зако­нами, слу­жат полез­ным коз­лом отпу­ще­ния для соци­аль­ных про­блем, воз­ни­ка­ю­щих в стране. Мелкая бур­жу­а­зия (вклю­чая рабо­чую ари­сто­кра­тию), как класс, под­дер­жи­ва­е­мый экс­плу­а­та­цией про­ле­та­ри­ата, питает актив­ный страх перед бед­ными как тако­выми; при­зна­ние и ува­же­ние в капи­та­ли­сти­че­ском обще­стве обычно даются только тем, у кого есть опре­де­лен­ный эко­но­ми­че­ский уро­вень. Лица с более низ­ким социально-​экономическим ста­ту­сом обычно под­вер­га­ются жесто­кому обра­ще­нию и кле­вете, осо­бенно если они явля­ются объ­ек­том коло­ни­аль­ного или нео­ко­ло­ни­аль­ного гос­под­ства. Таким обра­зом, само при­сут­ствие этни­че­ских мень­шинств из стран Третьего мира явля­ется доста­точ­ным для того, чтобы пре­ду­пре­дить мел­кую бур­жу­а­зию об их «деста­би­ли­зи­ру­ю­щем» финан­со­вом вли­я­нии. Третий мир в целом явля­ется объ­ек­том пре­не­бре­же­ния и пре­зре­ния в куль­туре Первого мира (осо­бенно те страны Третьего мира, кото­рые демо­ни­зи­ру­ются в соот­вет­ствии с идео­ло­гией, сопро­вож­да­ю­щей нынеш­нюю импе­ри­а­ли­сти­че­скую агрес­сию), в част­но­сти мел­кая бур­жу­а­зия этих стран, стре­мится укре­пить чув­ство соци­аль­ной соли­дар­но­сти на основе сохра­не­ния суще­ству­ю­щих клас­со­вых раз­ли­чий. Во-​вторых, что более важно, бур­жу­а­зия Первого мира исто­ри­че­ски осо­знает свое клас­со­вое поло­же­ние, зави­ся­щее от наци­о­наль­ной и расо­вой при­ви­ле­гии. Вопрос о том, явля­ется ли это осо­зна­ние явным и тем самым пол­но­стью поли­ти­че­ским, зави­сит от целого ряда фак­то­ров (см. часть IV насто­я­щей работы). В любом слу­чае, именно в мате­ри­аль­ных отно­ше­ниях класса, а не про­сто в пси­хо­ло­гии, фор­ми­ру­е­мой пре­иму­ще­ствами от «выплат за белизну» 62 , мы должны искать фун­да­мент расизма.

Сам факт того, что соци­аль­ная группа не под­вер­га­ется жесто­кому обра­ще­нию, окле­ве­та­нию, экс­плу­а­та­ции и мар­ги­на­ли­за­ции, поз­во­ляет ее чле­нам понять, что они отли­ча­ются и пре­вос­хо­дят группу, кото­рая угне­та­ется таким обра­зом. Социальные пси­хо­логи США Дон Операрио (Don Operario) и Сьюзен Фиске (Susan Fiske) утвер­ждают, что власть иму­щие более склонны дей­ство­вать и полу­чать пользу от расо­вых сте­рео­ти­пов и пред­рас­суд­ков 63 . С этой точки зре­ния наци­о­наль­ный, расо­вый и куль­тур­ный шови­низм явля­ется пред­рас­суд­ком и силой. Как заявила аме­ри­кан­ская або­ли­ци­о­нистка Лидия Чайлд (Lydia Child) в 1833 г.: «Мы сна­чала вдав­ли­ваем людей в землю, а затем заяв­ляем о праве попи­рать их все­гда, потому что они слом­лены» 64 . По мне­нию поли­ти­че­ского ана­ли­тика и тео­ре­тика США Картера А. Уилсона (Carter A. Wilson) инсти­тут раб­ства взрас­тил в своих при­вер­жен­цах склон­ность к садизму, в кото­рой изо­ля­ци­о­низм, страх и нена­висть исполь­зу­ются в попытке кон­тро­ли­ро­вать, экс­плу­а­ти­ро­вать, при­чи­нять боль и уни­жать дру­гих 65 . Также, в насто­я­щей работе утвер­жда­ется, что расо­вое наси­лие сле­дует рас­смат­ри­вать как стан­дарт­ное, раци­о­на­ли­зи­ро­ван­ное (в отли­чие от раци­о­наль­ного) и обыч­ное явле­ние в импе­ри­а­ли­сти­че­ском обще­стве, систе­ма­ти­че­ски и эмпи­ри­че­ски струк­ту­ри­ро­ван­ное в соот­вет­ствии с «расо­выми» иерар­хи­ями 66 .

Большой поли­ти­че­ский и эко­но­ми­че­ский капи­тал вкла­ды­ва­ется в расист­ский дис­курс. Расизм – это не про­сто вопло­ще­ние рыноч­ных меха­низ­мов, а, ско­рее, сред­ство поли­ти­че­ской орга­ни­за­ции рыноч­ных сил. В Западной Европе и США у рабо­чего класса нет тра­ди­ции анти­ка­пи­та­лизма, кото­рая не была сорвана эко­но­ми­че­ским и поли­ти­че­ским обур­жу­а­зи­ва­нием, осно­ван­ным на (наци­о­наль­ной и меж­ду­на­род­ной) расо­вой дис­кри­ми­на­ции. Тандем рабо­чего класса мет­ро­по­лии с госу­дар­ствами, пар­ти­ями и проф­со­юз­ными орга­ни­за­ци­ями, после­до­ва­тельно и гро­мо­гласно про­дви­га­ю­щими и под­дер­жи­ва­ю­щими импе­ри­а­лизм, гаран­ти­ро­вал, что права и инте­ресы их жертв все­гда ока­жутся в луч­шем слу­чае фик­тив­ными, а в худ­шем слу­чае нане­сут лишь поли­ти­че­ский ущерб. Политическое созна­ние рабо­чего класса мет­ро­по­лии созвучно с его исто­ри­че­ской заин­те­ре­со­ван­но­стью в защите статус-​кво от любого анти­им­пе­ри­а­ли­сти­че­ского вос­ста­ния. Использование имми­гран­тов и этни­че­ских мень­шинств в каче­стве коз­лов отпу­ще­ния усу­губ­ля­ется отка­зом капи­та­ли­сти­че­ских пра­ви­тельств обес­пе­чить адек­ват­ные соци­аль­ные потреб­но­сти (рабо­чие места, жилье и рав­ные права) на рав­ной основе для всех граж­дан. Соперничество между белыми жите­лями Первого мира и небе­лыми над ресур­сами и жиз­нен­ными воз­мож­но­стями осно­вано на том, что пер­вые имеют реша­ю­щие мате­ри­аль­ные, поли­ти­че­ские и куль­тур­ные пре­иму­ще­ства, кото­рые они стре­мятся сохра­нить за счет послед­них. Таким обра­зом, орга­ни­зо­ван­ное рабо­чее дви­же­ние в стра­нах ядра не только пре­не­брегло борь­бой с осо­бым при­тес­не­нием угне­тен­ного рабо­чего класса 67 , но и активно участ­во­вало в под­держке импе­ри­а­лизма. Белое пре­вос­ход­ство под­дер­жи­ва­ется внутри ядра импе­ри­а­ли­сти­че­ских стран посред­ством импе­ри­а­ли­сти­че­ского капи­та­лизма. Установленные органы импе­ри­а­ли­сти­че­ской демо­кра­тии всту­пают в сго­вор и спо­соб­ствуют расово-​иерархическому управ­ле­нию клас­со­вым кон­флик­том. Таким обра­зом, расизм рабо­чего класса в цен­трах миро­вой капи­та­ли­сти­че­ской системы не явля­ется резуль­та­том сво­его рода ради­каль­ного отста­лого созна­ния. Скорее, это конеч­ный резуль­тат про­цесса поли­ти­че­ской борьбы, в кото­ром эко­но­ми­че­ские и поли­ти­че­ские при­ви­ле­гии жизни в импе­ри­а­ли­сти­че­ской стране стали есте­ствен­ными и при­ем­ле­мыми для боль­шин­ства. Рост расизма про­ис­хо­дит за счет вос­про­из­вод­ства усто­яв­ше­гося спо­соба про­из­вод­ства совре­мен­ной эпохи, то есть прак­тики капи­та­лизма и сопут­ству­ю­щего ему нео­ко­ло­ни­а­лизма, импе­ри­а­ли­сти­че­ского раз­де­ле­ния труда, погра­нич­ного кон­троля и войн. Только пони­мая эти явле­ния, их поли­ти­че­скую под­держку и бес­че­ло­веч­ные послед­ствия, мы можем начать эффек­тивно бороться с расист­скими дис­кур­сами и практикой.

Ядро, периферия и полупериферия

Начиная с XVII в., когда купцы из Англии, Испании, Португалии и Нидерландов инве­сти­ро­вали свое богат­ство в круп­ные госу­дар­ствен­ные тор­го­вые ком­па­нии, капи­та­лизм орга­ни­зо­вал про­из­вод­ство и обмен в меж­кон­ти­нен­таль­ных мас­шта­бах 68 . На про­тя­же­нии сто­ле­тий капи­та­лизм был миро­вой систе­мой, в кото­рой «гео­по­ли­тика и гео­эко­но­мика были соот­вет­ству­ю­щей аре­ной кон­ку­рен­ции для наци­о­наль­ных госу­дарств, фирм и клас­сов» 69 . С этой гло­баль­ной точки зре­ния нерав­но­мер­ного раз­ви­тия капи­та­лизма про­из­вод­ствен­ные про­цессы про­ис­хо­дят в трех раз­лич­ных типах эко­но­ми­че­ских зон, а именно в ядре, пери­фе­рии и полупериферии.

Ядро (или гло­баль­ная мет­ро­по­лия) – зона наи­бо­лее эко­но­ми­че­ски про­дви­ну­тых и поли­ти­че­ски доми­ни­ру­ю­щих госу­дарств в миро­вой системе капи­та­лизма. В рам­ках меж­ду­на­род­ного раз­де­ле­ния труда госу­дар­ства ядра спе­ци­а­ли­зи­ру­ются на про­из­вод­стве това­ров с исполь­зо­ва­нием самых совре­мен­ных мето­дов про­из­вод­ства. Странами ядра явля­ются те, кото­рые в наи­боль­шей сте­пени спо­собны извлечь выгоду из эко­но­ми­че­ской защиты от внеш­ней кон­ку­рен­ции и полу­чить мак­си­маль­ную отдачу от своих инве­сти­ций бла­го­даря эффек­тив­ной моно­по­лии на капи­та­ло­ем­кое про­из­вод­ство. Уровень экс­плу­а­та­ции и при­нуж­де­ния к труду в госу­дар­ствах ядра низок 70 .

Периферийная зона вклю­чает те наци­о­наль­ные эко­но­мики, кото­рые исполь­зуют менее слож­ные и гораздо более тру­до­ем­кие про­из­вод­ствен­ные про­цессы, чем зона ядра. Периферия эко­но­ми­че­ски зави­сит от поста­вок сырье­вых това­ров в центр и в тече­ние боль­шей части капи­та­ли­сти­че­ской миро­вой исто­рии про­из­во­дила сырье и сель­ско­хо­зяй­ствен­ные товары для экс­порта. Однако в послед­ние деся­ти­ле­тия по мере того, как инве­сти­ции стран ядра в отрасли по изго­тов­ле­нию средств про­из­вод­ства опе­ре­жают инве­сти­ции в отрасли потре­би­тель­ских това­ров, пери­фе­рия начала про­из­во­дить срав­ни­тельно менее капи­та­ло­ем­кие про­мыш­лен­ные товары (в первую оче­редь пред­меты одежды и товары мас­со­вого потреб­ле­ния) для экс­порта в страны ядра. Уровень экс­плу­а­та­ции и при­нуж­де­ния к труду на пери­фе­рии оста­ется высо­ким 71 .

Полупериферийные страны – это страны, эко­но­мика кото­рых осно­вана на соче­та­нии харак­те­ри­стик ядра и пери­фе­рии, то есть на «про­ме­жу­точ­ных» уров­нях тех­но­ло­гии и капи­та­ло­ем­ко­сти 72 . Однако поня­тие полу­пе­ри­фе­рия в системе капи­та­ли­сти­че­ского мира довольно неточно. К нему можно отне­сти: 1) те раз­ви­тые страны, кото­рые несколько мар­ги­нальны для стран ядра в плане поли­ти­че­ских, воен­ных и эко­но­ми­че­ских про­цес­сов при­ня­тия реше­ний; 2) те полу­ин­ду­стри­аль­ные страны Третьего мира с доста­точ­ным демо­гра­фи­че­ским и тер­ри­то­ри­аль­ным мас­шта­бом, чтобы обес­пе­чить дивер­си­фи­ка­цию эко­но­мики; и, нако­нец, 3) срав­ни­тельно удач­ные «исто­рии успеха в обла­сти раз­ви­тия» 73 , напри­мер, те страны Восточной Азии, кото­рые полу­чили под­держку США для госу­дар­ствен­ной инду­стри­а­ли­за­ции как гео­по­ли­ти­че­ский ответ на китай­скую рево­лю­цию 74 . Как пра­вило, полу­пе­ри­фе­рий­ные госу­дар­ства под­вер­га­ются экс­плу­а­та­ции (такими мето­дами, как неэк­ви­ва­лент­ный обмен и репа­три­а­ция сверх­при­бы­лей) и нахо­дятся в зави­си­мо­сти от ядра, чтобы завер­шить свой цикл накоп­ле­ния. Однако они также участ­вуют в экс­плу­а­та­ции пери­фе­рии теми же сред­ствами, что и ядро.

В целом, поскольку доходы работ­ни­ков на полу­пе­ри­фе­рии и пери­фе­рии и их соот­вет­ству­ю­щих клас­со­вых струк­ту­рах (харак­те­ри­зу­ю­щихся боль­шой полу-​пролетарской попу­ля­цией) в целом сопо­ста­вимы и поскольку как пери­фе­рия, так и полу­пе­ри­фе­рия под­чи­нены и экс­плу­а­ти­ру­ются эко­но­ми­че­скими инте­ре­сами стран ядра, насто­я­щая работа, как пра­вило, каса­ется глав­ным обра­зом ядра и пери­фе­рии, кото­рые отно­сятся к Первому миру и Третьему миру соот­вет­ственно. 

Зависимость

Теория зави­си­мо­сти объ­яс­няет при­чины сла­бо­раз­ви­то­сти (или, как верно выра­зился исто­рик и поли­ти­че­ский ана­ли­тик Майкл Паренти (Michael Parenti), анти-​развитие) эко­но­ми­че­ски отста­лых (или бед­ных) стран кон­крет­ной моде­лью раз­ви­тия, навя­зан­ной им пере­до­выми капи­та­ли­сти­че­скими (или бога­тыми) стра­нами. Согласно этой тео­рии, обни­ща­ние пери­фе­рий­ных капи­та­ли­сти­че­ских стран Третьего мира и обо­га­ще­ние капи­та­ли­сти­че­ских стран Первого мира явля­ется диа­лек­ти­че­ски вза­и­мо­свя­зан­ным про­цес­сом, то есть послед­ние ста­но­вятся богаче, поскольку пер­вые ста­но­вятся бед­нее. Страна счи­та­ется зави­си­мой, когда ее эко­но­ми­че­ская база струк­ту­ри­ро­вана в соот­вет­ствии с нуж­дами и потреб­но­стями миро­вого рынка, где доми­ни­рует оли­го­по­ли­сти­че­ский капи­тал импе­ри­а­ли­сти­че­ских стран 75 . Зависимость воз­ни­кает там, где раз­ви­тие нации зави­сит от импорта наи­бо­лее важ­ных про­дук­тов или тех­но­ло­гий, кото­рые она прак­ти­че­ски не кон­тро­ли­рует или кото­рые она не может заме­нить из-​за исто­ри­че­ски сло­жив­шихся меж­ду­на­род­ных отно­ше­ний эко­но­ми­че­ской коло­ни­за­ции, «поощ­ря­ю­щей или содей­ству­ю­щий внеш­нему вме­ша­тель­ству» 76 .

По мне­нию еги­пет­ского марк­сист­ского эко­но­ми­ста Самира Амина, основ­ные эко­но­мики Западной Европы, Северной Америки, Океании и Японии доми­ни­руют в веду­щих сек­то­рах миро­вой эко­но­мики, а именно в про­из­вод­стве средств про­из­вод­ства и това­ров мас­со­вого потреб­ле­ния 77 . Чтобы под­дер­жи­вать рынок этих това­ров, гло­баль­ная эко­но­мика орга­ни­зо­вана таким обра­зом, чтобы работ­ни­кам стран Первого мира выпла­чи­ва­лась высо­кая зара­бот­ная плата. В то же время рабо­чие в стра­нах Третьего мира вынуж­дены (репрес­сив­ными пра­ви­тель­ствами, финан­си­ру­е­мыми импе­ри­а­ли­стами, и суро­выми огра­ни­че­ни­ями меж­ду­на­род­ной мигра­ции) предо­став­лять деше­вую рабо­чую силу для импе­ри­а­ли­сти­че­ских кор­по­ра­тив­ных и финан­со­вых инте­ре­сов. Товары мас­со­вого потреб­ле­ния в них про­из­во­дятся нату­раль­ным хозяй­ством и обед­нев­шими ремес­лен­ни­ками. Поскольку в них нет про­из­вод­ства для мас­со­вого рынка и при­сут­ствует чрез­мерно боль­шая резерв­ная армия труда, порож­да­ю­щая интен­сив­ную кон­ку­рен­цию на рынке труда, зара­бот­ная плата, как пра­вило, колеб­лется около или ниже необ­хо­ди­мого мини­мума для физи­че­ского суще­ство­ва­ния. До тех пор, пока эко­но­мика Третьего мира по-​прежнему под­чи­нена эко­но­ми­че­скому дик­тату основ­ных капи­та­ли­сти­че­ских дер­жав, а ком­пра­дор­ские элиты Третьего мира оста­ются при­вер­жены своим инте­ре­сам, в отсут­ствие демо­кра­ти­че­ских потря­се­ний тен­ден­ция к сла­бо­раз­ви­то­сти будет сохра­няться 78 .

Слаборазвитость и невоз­мож­ность дивер­си­фи­ка­ции, навя­зы­ва­е­мые коло­ни­аль­ными и нео­ко­ло­ни­аль­ными сред­ствами в пери­фе­рий­ных эко­но­ми­ках, гаран­ти­руют, что послед­ние ста­нут зави­си­мыми от экс­порта одной или двух куль­тур или полез­ных иско­па­е­мых. Таким обра­зом, про­из­во­ди­тели стран Третьего мира зани­мают сла­бую пози­цию в тор­говле и, сле­до­ва­тельно, их цены колеб­лются в зави­си­мо­сти от спроса в мет­ро­по­лии 79 . Третий мир был вынуж­ден при­нять прин­ципы «сво­бод­ной тор­говли», даже несмотря на то, что все про­мыш­ленно раз­ви­тые страны (про­мыш­лен­ность, при­но­ся­щая потря­са­ю­щий рост про­из­во­ди­тель­но­сти), вклю­чая Великобританию, взрас­тили свою инду­стрию за сте­нами тари­фов и дру­гих подоб­ных защит­ных мето­дов 80 . Слаборазвитость неза­пад­ного мира будет иметь место до тех пор, пока элиты пери­фе­рий­ных капи­та­ли­сти­че­ских обла­стей заин­те­ре­со­ваны в тор­говле с мет­ро­по­лией для сохра­не­ния сво­его гос­под­ства, то есть до тех пор, пока они состав­ляют ком­пра­дор­скую буржуазию.

Из тех неза­пад­ных стран, кото­рые всту­пили на путь капи­та­ли­сти­че­ского раз­ви­тия, только те, кото­рые были в неко­то­рой сте­пени сво­бодны от коло­ни­аль­ного и нео­ко­ло­ни­аль­ного гос­под­ства, смогли про­ве­сти инду­стри­а­ли­за­цию и добиться опре­де­лен­ного соци­аль­ного про­цве­та­ния, при­ме­ром подоб­ных стран явля­ется Япония пери­ода рестав­ра­ции Мэйдзи 81 . Точно так же только те пери­фе­рий­ные страны, кото­рые разо­рвали свои зави­си­мые отно­ше­ния с цен­тром мет­ро­по­лии, то есть соци­а­ли­сти­че­ские страны, смогли встать на путь успеш­ного раз­ви­тия 82 .

Рабочая аристократия

Рабочая ари­сто­кра­тия – это та часть меж­ду­на­род­ного рабо­чего класса, чья при­ви­ле­ги­ро­ван­ная пози­ция на рын­ках труда, обес­пе­чен­ная импе­ри­а­лиз­мом, гаран­ти­рует полу­че­ние зара­бот­ной платы, при­бли­жа­ю­щейся или пре­вы­ша­ю­щей поду­ше­вую сто­и­мость, создан­ную рабо­чим клас­сом в целом. Классовые инте­ресы рабо­чей ари­сто­кра­тии свя­заны с инте­ре­сами капи­та­ли­сти­че­ского класса, так что если послед­ний не в состо­я­нии накап­ли­вать сверх­при­были, то сверх­вы­платы рабо­чей ари­сто­кра­тии должны быть сокра­щены. Сегодня рабо­чий класс импе­ри­а­ли­сти­че­ских стран или дру­гими сло­вами рабо­чий класс мет­ро­по­лии, можно пол­но­стью отне­сти к рабо­чей аристократии.

Рабочая ари­сто­кра­тия слу­жит основ­ным сред­ством бур­жу­аз­ного идео­ло­ги­че­ского и поли­ти­че­ского вли­я­ния в рабо­чем классе. Для Ленина «оппор­ту­низм» 83 в рабо­чем дви­же­нии обу­слов­лен пре­об­ла­да­нием двух основ­ных эко­но­ми­че­ских фак­то­ров, а именно «огром­ных коло­ни­аль­ных вла­де­ний [или] моно­по­ли­сти­че­ской пози­ции на миро­вых рын­ках» 84 . От этого выиг­ры­вает не только круп­ная бур­жу­а­зия, кото­рая суще­ствует на при­были, но и все более круп­ные отряды рабо­чего класса мет­ро­по­лии, кото­рые ста­но­вятся полу­ча­те­лями сверх­до­хо­дов. Таким обра­зом, по сло­вам Ленина, от импе­ри­а­лизма выиг­ры­вают не про­сто капи­та­ли­сты: 

«Вывоз капи­тала, одна из самых суще­ствен­ных эко­но­ми­че­ских основ импе­ри­а­лизма, ещё более уси­ли­вает эту пол­ней­шую ото­рван­ность от про­из­вод­ства слоя ран­тье, нала­гает отпе­ча­ток пара­зи­тизма на всю страну, живу­щую экс­плу­а­та­цией труда несколь­ких заоке­ан­ских стран и коло­ний» 85 . 

Для Ленина сверх­при­были, полу­чен­ные от импе­ри­а­лизма, поз­во­ляют доми­ни­ру­ю­щей в мире бур­жу­а­зии пла­тить завы­шен­ную зара­бот­ную плату груп­пам (меж­ду­на­род­ного) про­ле­та­ри­ата, кото­рые таким обра­зом полу­чают мате­ри­аль­ную долю от сохра­не­ния капи­та­ли­сти­че­ской системы:

«…во всех циви­лизованных, пере­до­вых стра­нах бур­жу­а­зия гра­бит — путем ли коло­ни­аль­ного угнете­ния или путем финан­со­вого извле­че­ния «выгод» с фор­мально неза­ви­си­мых сла­бых на­родов — гра­бит насе­ле­ние, во много раз пре­вы­ша­ю­щее насе­ле­ние «своей» страны. От­сюда — эко­но­ми­че­ская воз­мож­ность «сверх­при­бы­лей» для импе­ри­а­лист­ской буржуа­зии и упо­треб­ле­ния доли из этой сверх­при­были на под­куп извест­ного вер­ху­шеч­ного слоя про­ле­та­ри­ата, на пре­вра­ще­ние его в рефор­мист­скую, оппор­ту­ни­сти­че­скую, боя­щуюся рево­лю­ции, мел­кую бур­жу­а­зию» 86 . 

Есть несколько насущ­ных при­чин, почему круп­ная бур­жу­а­зия, сто­я­щая у руля миро­вой капи­та­ли­сти­че­ской эко­но­мики, пла­тит своим рабо­чим сверх­плату, даже там, где она не при­нуж­дена к этому проф­со­юз­ной борь­бой внутри мет­ро­по­лии. В эко­но­ми­че­ском плане обур­жу­а­зи­ва­ние рабо­чих Первого мира обес­пе­чило оли­го­по­лии без­опас­ными и про­цве­та­ю­щими потре­би­тель­скими рын­ками, необ­хо­ди­мыми для рас­ши­рен­ного вос­про­из­вод­ства капи­та­лов. С поли­ти­че­ской точки зре­ния согла­сие боль­шин­ства рабо­чего класса с про­им­пе­ри­а­ли­сти­че­ской поли­ти­кой имеет пер­во­сте­пен­ное зна­че­ние для осто­рож­ных инве­сто­ров и их пред­ста­ви­те­лей в пра­ви­тель­стве. В воен­ном отно­ше­нии подат­ли­вая и/​или спо­кой­ная рабо­чая сила пред­стаёт как национально-​шовинистический кон­тин­гент, необ­хо­ди­мый для обес­пе­че­ния гло­баль­ной геге­мо­нии, так и надеж­ную базу для начала поко­ре­ния тер­ри­то­рий Третьего мира. И нако­нец, работ­ники Третьего мира вос­при­ни­мают образ жизни и куль­тур­ные нравы Первого мира не как меха­низмы, под­дер­жи­ва­ю­щие импе­ри­а­лизм, а как то, чего может достичь капи­та­ли­сти­че­ское про­мыш­лен­ное раз­ви­тие и пар­ла­мент­ская демократия.

Получая долю сверх­при­бы­лей, между рабо­чими и капи­та­ли­стами в раз­ви­тых стра­нах скла­ды­ва­ется порой чре­ва­тый союз. Еще в 1919 году пер­вый Конгресс ком­му­ни­сти­че­ского Интернационала (Коминтерна) при­нял резо­лю­цию, согла­со­ван­ную всеми основ­ными лиде­рами миро­вого ком­му­ни­сти­че­ского дви­же­ния того вре­мени, кото­рая гласила:

«За счет ограб­лен­ных коло­ни­аль­ных наро­дов капи­тал под­ку­пал своих наем­ных рабов, созда­вал общ­ность инте­ре­сов между экс­плу­а­та­то­рами и экс­плу­а­ти­ру­е­мыми, инте­ре­сов, направ­лен­ных про­тив угне­тен­ных коло­ний – коло­ни­аль­ных наро­дов, жел­тых, чер­ных, крас­но­ко­жих; он при­ко­вы­вал евро­пей­ский и аме­ри­кан­ский рабо­чий класс к импе­ри­а­ли­сти­че­скому «оте­че­ству»» 87 . 

Сторонники импе­ри­а­лизма очень рано поняли, что импе­ри­а­лизм смо­жет обес­пе­чить суще­ствен­ные и соци­ально уми­ро­тво­ря­ю­щие пре­иму­ще­ства рабо­чему классу в импе­ри­а­ли­сти­че­ских стра­нах. Сесил Родс (Cecil Rhodes), маг­нат, про­мыш­лен­ник и осно­ва­тель штата белых посе­лен­цев Родезии, хорошо пони­мал бри­тан­скую демо­кра­тию как равен­ство импе­ри­а­лизма и соци­аль­ных реформ:

«Вчера я был в Вест-​Энде Лондона и при­сут­ство­вал на встрече без­ра­бот­ных. Я слу­шал дикие речи, кото­рые были про­сто кри­ком «хлеба!» «хлеба!» и по дороге домой я раз­мыш­лял над этой сце­ной, и как нико­гда убе­дился в важ­но­сти импе­ри­а­лизма… Моя завет­ная мечта – это реше­ние соци­аль­ной про­блемы, т. е. для того, чтобы спа­сти 40 000 000 жите­лей Соединенного Королевства от кро­во­про­лит­ной граж­дан­ской войны, мы, коло­ни­аль­ные госу­дар­ствен­ные дея­тели, должны при­об­ре­сти новые земли для рас­се­ле­ния избы­точ­ного насе­ле­ния, чтобы обес­пе­чить новые рынки для това­ров, про­из­во­ди­мых на заво­дах и шах­тах. Империя, как я все­гда гово­рил, это вопрос хлеба насущ­ного. Если вы хотите избе­жать граж­дан­ской войны, вы должны стать импе­ри­а­ли­стами» 88 . 

Английский исто­рик Эрик Хобсбаум (Eric Hobsbawm) с поль­зой пред­ло­жил, чтобы рабо­чая ари­сто­кра­тия опре­де­ля­лась с точки зре­ния уровня и регу­ляр­но­сти зара­бот­ков рабо­чего; его сте­пени соци­аль­ного обес­пе­че­ния; его усло­вий труда и того, как к нему отно­сятся мастера и над­зи­ра­тели; его поли­ти­че­ских и куль­тур­ных отно­ше­ний с соци­аль­ными сло­ями выше и ниже; его общих усло­вий жизни; и пер­спек­тив в отно­ше­нии буду­щего раз­ви­тия его детей 89 . Согласно Хобсбауму, рост рабо­чей ари­сто­кра­тии впер­вые про­изо­шел в Британии в период с 1840 по 1890 г., когда улуч­ше­ние эко­но­ми­че­ских усло­вий в стране поз­во­лило гос­под­ству­ю­щей бур­жу­а­зии пойти на «зна­чи­тель­ные уступки» рабо­чему классу – в част­но­сти, той части рабо­чего класса, чей дефи­цит, уме­ние, стра­те­ги­че­ское поло­же­ние в клю­че­вых отрас­лях про­мыш­лен­но­сти и орга­ни­за­ци­он­ная сила спо­соб­ство­вали его поли­ти­че­скому вос­хож­де­нию 90 . Для Хобсбаума пер­во­на­чаль­ный рост рабо­чей ари­сто­кра­тии в первую оче­редь свя­зан с проф­со­юз­ным созна­нием ква­ли­фи­ци­ро­ван­ных рабо­чих и их тен­ден­цией к орга­ни­за­ции в соот­вет­ствии с тор­гов­лей, а не клас­сом. Распределение импе­ри­а­ли­сти­че­ских сверх­при­бы­лей среди рабо­чего класса мет­ро­по­лии рас­се­и­вает спло­чен­ность этой ран­ней рабо­чей ари­сто­кра­тии, поскольку весь рабо­чий класс ста­но­вится «под­куп­лен­ным» клас­сом 91 . Для Хобсбаума эта при­ви­ле­гия рабо­чей ари­сто­кра­тии в целом зави­сит от спо­соб­но­сти ее под­дер­жи­вать дру­гих работ­ни­ков в поло­же­нии подчинения:

«Лишь опре­де­лен­ные кате­го­рии работ­ни­ков в состо­я­нии сде­лать свой труд дефи­цит­ным или доста­точно цен­ным, чтобы заклю­чить хоро­шую сделку. Но отно­си­тельно бла­го­при­ят­ные усло­вия, кото­рые они полу­чили, были в зна­чи­тель­ной сте­пени достиг­нуты за счет их менее удач­ли­вых кол­лег, а не только за счет осталь­ного мира, в кото­ром доми­ни­ро­вал бри­тан­ский биз­нес» 92 .

Относительно своих зажи­точ­ных кол­лег, боль­шин­ство тру­дя­щихся были огра­ни­чены в воз­мож­но­сти всту­пить в проф­со­юзы, несмотря на то, что они были воин­ственно настро­ены по отно­ше­нию к своим рабо­то­да­те­лям, рабо­чая ари­сто­кра­тия тем самым стре­ми­лась сохра­нить сво­его при­ви­ле­ги­ро­ван­ного поло­же­ния на рынке труда. Тем не менее, сама воз­мож­ность более высо­кой зара­бот­ной платы для части рабо­чих осно­вы­ва­лась на спо­соб­но­сти бур­жу­а­зии поз­во­лить себе эту зара­бот­ную плату, то есть при усло­вии ее моно­поль­ного кон­троля над сверх­экс­плу­а­та­цией рабо­чей силой.

На рубеже XX-​го в. «новое проф­со­юз­ное дви­же­ние» Западной Европы и США бро­сило вызов кон­сер­ва­тизму рабо­чей ари­сто­кра­тии, угро­жая ста­биль­но­сти капи­та­ли­сти­че­ской системы. В каче­стве сред­ства про­ти­во­дей­ствия этой угрозе импе­ри­а­ли­сти­че­ские госу­дар­ства стали вклю­чать более широ­кие слои тру­дя­щихся ядра капи­та­ли­сти­че­ских госу­дарств на руко­во­дя­щие и при­ви­ле­ги­ро­ван­ные долж­но­сти по отно­ше­нию к новой про­ле­та­ри­зи­ро­ван­ной рабо­чей силе в коло­ни­аль­ных и нео­ко­ло­ни­аль­ных стра­нах посред­ством предо­став­ле­ния изби­ра­тель­ных прав, насаж­де­ния шови­низма и гаран­ти­ро­ван­ного повы­ше­ния уровня жизни и усло­вий труда. По мере раз­ви­тия в тече­ние преды­ду­щего сто­ле­тия рабо­чая ари­сто­кра­тия про­шла путь от мень­шин­ства ква­ли­фи­ци­ро­ван­ных рабо­чих в клю­че­вых импе­ри­а­ли­сти­че­ских отрас­лях, до вклю­че­ния в себя боль­шин­ства рабо­чих импе­ри­а­ли­сти­че­ских стран, зави­ся­щих от госу­дар­ствен­ного покро­ви­тель­ства. Со вре­мен Первой миро­вой войны и до 1970-​х гг. социал-​демократические поли­тики и проф­со­юз­ные бюро­краты были авто­ри­тет­ными посред­ни­ками в соци­аль­ном парт­нер­стве, создан­ном между оли­го­поль­ным капи­та­лом и рабо­чим клас­сом метрополии.

Даже когда кейн­си­ан­ский соци­аль­ный дого­вор систе­ма­ти­че­ски демон­ти­ро­вался при нео­ли­бе­ра­лизме в послед­ние деся­ти­ле­тия про­шлого века, мас­со­вая про­ле­та­ри­за­ция и сверх­экс­плу­а­та­ция труда Третьего мира обес­пе­чили бес­пре­це­дент­ный уро­вень жизни и широ­кое рас­про­стра­не­ние над­зор­ных и свя­зан­ных с обра­ще­нием видов дея­тель­но­сти, допол­ни­тельно изо­ли­ру­ю­щих мет­ро­по­лии от внут­рен­них кон­флик­тов между капи­та­лом и тру­дом. Ограничения XIX в., вве­ден­ные проф­со­ю­зами рабо­чей ари­сто­кра­тии на член­ство в них, сего­дня пол­но­стью были заме­нены огра­ни­че­ни­ями на имми­гра­цию из Третьего мира, кото­рые носят наци­о­наль­ный харак­тер и поз­во­ляют под­дер­жи­вать глу­бо­кие гло­баль­ные раз­ли­чия в оплате труда.

Появление рабо­чей ари­сто­кра­тии не сле­дует рас­смат­ри­вать как резуль­тат созна­тель­ных про­ис­ков пра­вя­щей бур­жу­а­зии в целях сохра­не­ния вла­сти. Империализм – это осо­бый этап в раз­ви­тии капи­та­лизма, опи­ра­ю­щийся на извле­че­ние сверх­при­бы­лей из боль­ших частей чело­ве­че­ства. Высокое орга­ни­че­ское стро­е­ние моно­по­ли­сти­че­ского капи­тала огра­ни­чи­вает его спо­соб­ность экс­плу­а­ти­ро­вать рабо­чую силу и пре­пят­ствует его инве­сти­ци­он­ным воз­мож­но­стям. Временно пре­одо­леть это можно только посред­ством сверх­экс­плу­а­та­ции. Для под­дер­жа­ния при­тока сверх­при­бы­лей и, сле­до­ва­тельно, общих пока­за­те­лей при­были импе­ри­а­лизм дол­жен обес­пе­чить, чтобы рабо­чий класс в стра­нах ядра капи­та­ли­сти­че­ской миро­вой эко­но­мики, где он состав­ляет боль­шин­ство, не пытался само­сто­я­тельно реор­га­ни­зо­вать про­из­вод­ство в своих соб­ствен­ных инте­ре­сах. Благодаря своим пред­ста­ви­тель­ным поли­ти­че­ским инсти­ту­там импе­ри­а­лизм стре­мится удер­жать своих «соб­ствен­ных» рабо­чих в рам­ках статуса-​кво, одно­вре­менно накап­ли­вая допол­ни­тель­ную при­быль и ослаб­ляя потен­ци­аль­ную оппо­зи­цию, под­дер­жи­вая внут­рен­нее раз­де­ле­ние по при­знаку пола, «расы», рели­гии, этни­че­ской при­над­леж­но­сти и рыноч­ных воз­мож­но­стей (напри­мер, путем кон­троля доступа к куль­тур­ному капи­талу и выбо­роч­ного при­ме­не­ния уго­лов­ной политики).

Рабочая ари­сто­кра­тия – это сво­его рода Голем, при­зван­ный к жизни импе­ри­а­ли­сти­че­ской бур­жу­а­зией, стре­мя­щейся защи­тить свою геге­мо­нию, однако, по мере того, как богат­ство и сила труда мет­ро­по­лии воз­рас­тает, рабо­чая ари­сто­кра­тия ста­но­вится все более непо­сти­жи­мой для сво­его хозя­ина. В рам­ках системы импе­ри­а­лизма рабо­чая ари­сто­кра­тия сего­дня уста­нав­ли­вает эко­но­ми­че­ские и поли­ти­че­ские огра­ни­че­ния для своих репрес­сий, поскольку оспа­ри­ва­ние ее инте­ре­сов тре­бует либо откры­того кон­фликта в Первом мире между работ­ни­ками и рабо­то­да­те­лями, либо столь же ско­ор­ди­ни­ро­ван­ного, но поэтап­ного напа­де­ния на ее наи­бо­лее уяз­ви­мые, бед­ней­шие и наи­бо­лее угне­тен­ные слои насе­ле­ния. Последний про­цесс неиз­бежно про­ис­хо­дит в соот­вет­ствии с исто­ри­че­ски при­су­щей капи­та­лизму нерав­но­мер­но­стью гло­баль­ного раз­ви­тия. Соответственно, нынеш­няя импе­ри­а­ли­сти­че­ская бур­жу­а­зия, доб­лестно пыта­ю­ща­яся оста­но­вить поток сверх­при­бы­лей к своим млад­шим парт­не­рам из рабо­чего класса, под­ни­мает на щит расизм через законы и заяв­ле­ния своих поли­ти­че­ских пред­ста­ви­те­лей в сред­ствах мас­со­вой инфор­ма­ции, при этом она опа­са­ется войны про­тив всех, ведь это может при­ве­сти к потере поли­ти­че­ского вли­я­ния или сдаче рын­ков менее нео­ли­бе­раль­ным конкурентам.

В силу предо­став­ле­ния им доли огром­ных дохо­дов, полу­ча­е­мых от посто­ян­ного импе­ри­а­ли­сти­че­ского пора­бо­ще­ния, пра­вя­щий класс импе­ри­а­ли­сти­че­ских наций спо­со­бен удер­жать своих граж­дан от стрем­ле­ния объ­еди­ниться на соци­а­ли­сти­че­ской основе со сверх­экс­плу­а­ти­ру­е­мыми наци­о­наль­но­стями. Как писал покой­ный аме­ри­кан­ский исто­рик Бернард Семмель (Bernard Semmel): «Простое раз­де­ле­ние про­дук­ции между капи­та­ли­стами и рабо­чими – это лишь малая часть по срав­не­нию с тем коли­че­ством, кото­рое под­ле­жит раз­де­ле­нию»93 . Греческий марк­сист­ский эко­но­мист Аргири Эммануэль (Arghiri Emmanuel) пре­вос­ходно рас­ши­ряет это базо­вое понимание:

«Когда … отно­си­тель­ная важ­ность наци­о­наль­ной экс­плу­а­та­ции, из-​за кото­рой стра­дает рабо­чий класс, при­над­ле­жа­щий к про­ле­та­ри­ату, посто­янно умень­ша­ется по срав­не­нию с тем, из-​за чего он выиг­ры­вает бла­го­даря при­над­леж­но­сти к при­ви­ле­ги­ро­ван­ной нации, насту­пает момент, когда цель уве­ли­че­ния наци­о­наль­ного дохода в абсо­лют­ном выра­же­нии пре­ва­ли­рует над целью уве­ли­че­ния отно­си­тель­ной доли одной части нации над дру­гой… После этого объ­еди­нен­ный фронт рабо­чих и капи­та­ли­стов бла­го­по­луч­ных стран, направ­лен­ный про­тив бед­ных стран, сосу­ще­ствует с внут­рен­ней проф­со­юз­ной борь­бой за сов­мест­ное исполь­зо­ва­ние добычи. В этих усло­виях эта проф­со­юз­ная борьба неиз­бежно ста­но­вится сво­его рода уре­гу­ли­ро­ва­нием сче­тов между парт­не­рами, и не слу­чайно, что в бога­тей­ших стра­нах, таких как Соединенные Штаты (ана­ло­гич­ные тен­ден­ции, уже про­яви­лись в дру­гих круп­ных капи­та­ли­сти­че­ских стра­нах), про­ти­во­ре­чи­вая проф­со­юз­ная борьба сна­чала дегра­ди­рует в тред-​юнионизм клас­си­че­ского бри­тан­ского типа («защит­ный» эко­но­ми­че­ский рефор­мизм – З. К.), затем в кор­по­ра­тизм и, нако­нец, в рэкет» 94 .

Для Ленина, писав­шего сто­ле­тие назад, когда этот про­цесс еще не был бли­зок к зре­лой ста­дии, импе­ри­а­лизм сумел создать боль­шую долю «соло­мен­ных бос­сов» и рабо­чих ари­сто­кра­тов в рабо­чем классе. «В опре­де­лен­ной сте­пени, – писал он, – работ­ники угне­та­ю­щих наро­дов явля­ются парт­не­рами соб­ствен­ной бур­жу­а­зии в раз­граб­ле­нии рабо­чих (и массы насе­ле­ния) угне­тен­ных наро­дов. С поли­ти­че­ской точки зре­ния раз­ница заклю­ча­ется в том, что по срав­не­нию с работ­ни­ками угне­тен­ных стран они зани­мают при­ви­ле­ги­ро­ван­ное поло­же­ние во мно­гих сфе­рах поли­ти­че­ской жизни. Идеологически… раз­ница заклю­ча­ется в том, что в школе и в жизни их учат пре­зре­нию к работ­ни­кам угне­тен­ных наро­дов» 95 . Великий аме­ри­кан­ский уче­ный и про­грес­си­вист У. Э. Б. Дюбуа (W.E.B. Du Bois) еще более лако­нично выра­зился по этому поводу: «белого рабо­чего попро­сили поде­литься добы­чей от экс­плу­а­та­ции «узко­гла­зых и ниг­ге­ров». Это уже не про­сто купе­че­ский князь, или ари­сто­кра­ти­че­ская моно­по­лия, или даже рабо­чий класс, кото­рый экс­плу­а­ти­рует мир: это нация; новая демо­кра­ти­че­ская нация, состо­я­щая из объ­еди­нен­ного капи­тала и труда» 96 .

Имея в виду эти опре­де­ле­ния, мы можем теперь начать изу­че­ние рабо­чей ари­сто­кра­тии и ее харак­тер­ной поли­тики, как воз­ник­шей исто­ри­че­ски, так и суще­ству­ю­щей сегодня.

I. Исторический капитализм и развитие иерархии труда

«Приверженность расист­ским идео­ло­гиям может быть в зна­чи­тель­ной сте­пени под­креп­лена мате­ри­аль­ными сти­му­лами; как бес­че­ло­веч­ные мотивы наси­лия и угне­те­ния, эти фак­торы не должны быть про­ти­во­по­став­лены, и очень часто их трудно отличить».

Гёц Али

В этом раз­деле про­во­дится ана­лиз на сред­нем уровне 97 с при­ме­не­нием тео­рии исто­ри­че­ских собы­тий высо­кого уровня, чтобы объ­яс­нить, как раз­ви­тые капи­та­ли­сти­че­ские страны стали активно вовле­каться в под­держку меж­ду­на­род­ных клас­со­вых отно­ше­ний, вос­про­из­во­дя­щих и опи­ра­ю­щихся на идео­ло­гии наци­о­наль­ного шови­низма. Неравная меж­ду­на­род­ная струк­тура вла­сти и мел­ко­бур­жу­аз­ный клас­со­вый ста­тус, кото­рый она предо­став­ляет граж­да­нам Первого мира, явля­ются основ­ными при­чи­нами попу­ляр­но­сти расизма, ксе­но­фо­бии и этни­че­ской нетер­пи­мо­сти в импе­ри­а­ли­сти­че­ских стра­нах (в част­но­сти, в США, Канаде, боль­шей части Европы и Австралазии).

В после­ду­ю­щих четы­рех гла­вах я буду утвер­ждать, что соци­аль­ный шови­низм угне­та­ю­щей нации имел четыре основ­ных этапа раз­ви­тия, соот­вет­ству­ю­щие сдви­гам в доми­ни­ру­ю­щей форме накоп­ле­ния капи­тала в миро­вой эко­но­мике. Во-​первых, импер­ский шови­низм воз­ни­кает в мер­кан­ти­лист­ский период в тех стра­нах, где внут­рен­ний коло­ни­а­лизм играет клю­че­вую роль в фор­ми­ро­ва­нии госу­дар­ства, необ­хо­ди­мого для накоп­ле­ния капи­тала. Во-​вторых, расо­вый шови­низм воз­ни­кает в клас­си­че­ский капи­та­ли­сти­че­ский период, когда заоке­ан­ский и посе­лен­че­ский коло­ни­а­лизм играет опре­де­ля­ю­щую роль в рас­ши­ре­нии про­мыш­лен­но­сти мет­ро­по­лии. В-​третьих, социал-​шовинизм воз­ни­кает в эпоху импе­ри­а­лизма, когда моно­по­ли­сти­че­ский капи­та­лизм и коло­ни­а­лизм объ­еди­ня­ются, поз­во­ляя рас­пре­де­лять сверх­при­были между веду­щими сек­ци­ями рабо­чего класса угне­та­ю­щей нации. Наконец, пер­во­ми­ризм (First Worldism) воз­ни­кает в гло­баль­ный импе­ри­а­ли­сти­че­ский период после Второй Мировой войны, в кото­ром воен­ное, поли­ти­че­ское и эко­но­ми­че­ское пре­вос­ход­ство пере­до­вых капи­та­ли­сти­че­ских стран над нео­ко­ло­ни­аль­ными зави­си­мыми госу­дар­ствами (Третий мир как тако­вой) допус­кает мас­со­вое обур­жу­а­зи­ва­ние рабо­чего класса мет­ро­по­лии, в том числе тех рабо­чих, кото­рые уже были под­вер­жены этому среди посе­лен­че­ских наций в стра­нах Северной Америки, Австралазии и Израиле.

На каж­дом из этих эта­пов гло­бально гос­под­ству­ю­щий капи­та­ли­сти­че­ский класс рас­про­стра­няет свою харак­тер­ную идео­ло­гию вниз через рас­ши­ря­ю­щи­еся ряды угне­та­ю­щей нации, так что сего­дня все четыре формы шови­низма угне­та­ю­щей нации инкап­су­ли­ру­ются в попу­ляр­ную в рам­ках Первого мира идео­ло­гию расист­ского пре­не­бре­же­ния к чело­ве­че­скому бла­го­по­лу­чию. В насто­я­щем раз­деле утвер­жда­ется, что между бур­жу­а­зией и под­чи­нен­ными клас­сами в стра­нах ядра миро­вой капи­та­ли­сти­че­ской системы суще­ствует общ­ность инте­ре­сов, охва­ты­ва­ю­щая четы­ре­ста лет чело­ве­че­ской исто­рии с незна­чи­тель­ными и крат­ко­вре­мен­ными пере­ры­вами 98 . Это отно­си­тель­ное един­ство цели­ком зиждется на сла­бо­раз­ви­то­сти пери­фе­рий­ного капитализма.

Историческое раз­ви­тие совре­мен­ной миро­вой системы капи­та­лизма явля­ется исто­рией капи­та­ли­сти­че­ского накоп­ле­ния, в кото­ром Третий мир был создан сна­чала как осно­ва­ние для раз­граб­ле­ния и пора­бо­ще­ния, затем как раз­ру­шен­ная пери­фе­рия, обес­пе­чи­ва­ю­щая сырье­вые и экс­порт­ные рынки для Запада и, нако­нец, как источ­ник сырья, инве­сти­ци­он­ного дохода и недо­оце­нен­ных това­ров 99 . Консолидация капи­та­ли­сти­че­ских отно­ше­ний в миро­вом мас­штабе раз­ви­ва­лась через три отдель­ных этапа 100 , а именно: мер­кан­ти­лист­ский этап так назы­ва­е­мого пер­во­на­чаль­ного накоп­ле­ния; клас­си­че­ский этап зре­лого «кон­ку­рент­ного» капи­та­лизма; и моно­по­ли­сти­че­ский капи­та­лизм или импе­ри­а­ли­сти­че­ский этап, в кото­ром мы нахо­димся сего­дня 101 . Каждой фазе соот­вет­ствует осо­бый тип шови­низма мет­ро­по­лии, сохра­ня­ю­щий и пре­вос­хо­дя­щий преды­ду­щий (у Гегеля такой про­цесс назы­ва­ется aufheben, что озна­чает «сня­тия»). Мы, в свою оче­редь, рас­смот­рим каж­дую из этих фаз капи­та­лизма и соот­вет­ству­ю­щие им формы наци­о­наль­ного шовинизма.

I.1. Меркантилизм и имперский шовинизм

Меркантилистский капи­та­лизм (1492-1769, начи­ная с евро­пей­ского откры­тия «Нового света» до пер­вой про­мыш­лен­ной рево­лю­ции), повлек­ший за собой поощ­ре­ние про­мыш­лен­ного экс­порта и огра­ни­че­ние импорт­ных това­ров на рын­ках стран ядра миро­вой эко­но­мики (коди­фи­ци­ро­ван­ных в Навигационных актах Кромвеля 1650-1651 и после­ду­ю­щих актах пар­ла­мента — Закон о шля­пах (the Hatters Act), Закон о железе (the Iron Act), Ситцевый закон (Calico Act), Хлебные законы и огра­ни­чи­тель­ные законы, направ­лен­ные на пре­пят­ство­ва­ние раз­ви­тию про­мыш­лен­но­сти в коло­ниях) 102 ; откры­тие Америки евро­пей­цами в поис­ках тор­го­вых путей в Африку и Азию в обход Османской импе­рии 103 и после­ду­ю­щее раз­граб­ле­ние и гено­цид ее корен­ного насе­ле­ния 104 ; «четы­рех­сто­рон­нюю» афри­кан­скую рабо­тор­говлю 105 ; обмен серебра, добы­ва­е­мого на аме­ри­кан­ской земле раб­ским тру­дом для ази­ат­ских про­из­во­ди­те­лей, и пред­на­зна­чен­ного для реэкс­порта 106 ; репа­три­а­ция и после­ду­ю­щее инве­сти­ро­ва­ние аме­ри­кан­ской коло­ни­аль­ной при­были евро­пей­скими тор­гов­цами в соб­ствен­ную про­мыш­лен­ность 107 ; фор­ми­ро­ва­ние пери­фе­рии новой миро­вой капи­та­ли­сти­че­ской системы как раз­роз­нен­ной и экс­тра­верт­ной эко­но­мики, зави­ся­щей от снаб­же­ния про­то­ин­ду­стри­аль­ных наро­дов ядра зем­лей, зер­ном, саха­ром и дра­го­цен­ными метал­лами, про­из­во­ди­мыми в усло­виях кре­пост­ного права или раб­ства 108 ; посте­пен­ное раз­ру­ше­ние фео­даль­ных эко­но­ми­че­ских струк­тур в стра­нах ядра миро­вой эко­но­мики; и исполь­зо­ва­ние системы надом­ных работ, в рам­ках кото­рой накоп­ле­ние капи­тала было осно­вано на суб­под­ряд­ной работе в кустар­ной про­мыш­лен­но­сти, про­из­во­дя­щей желез­ную про­дук­цию и, осо­бенно, шерсть 109 .

На этом этапе основ­ными стра­нами гло­баль­ного накоп­ле­ния капи­тала (в основ­ном скон­цен­три­ро­ван­ного на транс­ат­лан­ти­че­ской тор­говле) были Голландия, Франция и со вто­рой поло­вины XVII в. – Англия. Латинская Америка, части Северной Америки, Восточная Европа и при­бреж­ная Африка сфор­ми­ро­вали пери­фе­рию. Пиренейский полу­ост­ров и ита­льян­ские города-​государства опу­сти­лись до ста­туса полу­пе­ри­фе­рии, в то время как Германия только достигла этого уровня. На дан­ном этапе купе­че­ская бур­жу­а­зия не была про­мыш­лен­ным капи­та­ли­сти­че­ским клас­сом, она была отно­си­тельно зави­сима от обра­ще­ния про­дук­ции дока­пи­та­ли­сти­че­ского кустар­ного, раб­ского и бар­щин­ного труда (как на тер­ри­то­рии восточ­но­ев­ро­пей­ской полу­пе­ри­фе­рии миро­вой эко­но­мики), вопло­щен­ного, глав­ным обра­зом, в пред­ме­тах рос­коши. Большая при­быль полу­ча­лась за счет прин­ципа «поку­пай дешевле и про­да­вай дороже» или того, что марк­сист­ский эко­но­мист и троц­кист Эрнест Мандель назвал «неэк­ви­ва­лент­ным обме­ном на основе неэк­ви­ва­лент­ных сто­и­мо­стей» 110 . Тем не менее, уве­ли­че­ние тор­го­вого капи­тала и раз­ви­тие форм сво­бод­ной рабо­чей силы, лежа­щее в его основе, неуклонно под­ры­вали фео­даль­ную эко­но­мику и закла­ды­вали основы воз­ник­но­ве­ния капи­та­ли­сти­че­ской системы в рас­ту­щих рыноч­ных пор­тах и горо­дах сред­не­ве­ко­вой Европы.

Меркантилизм и становление Третьего мира 

Капитализм впер­вые воз­ник в Англии как резуль­тат вырож­де­ния отно­ше­ний земель­ной соб­ствен­но­сти, харак­тер­ных для позд­него фео­да­лизма; то есть как мар­ке­ти­за­ция земель с целью полу­че­ния выгоды от рас­ши­ре­ния город­ской тор­говли и пре­одо­ле­ния рас­ту­щей отста­ло­сти кре­пост­ного права, вызван­ной декон­цен­тра­цией земель­ной соб­ствен­но­сти 111 . Монетизация эко­но­мики, сопро­вож­да­ю­щая инфля­ци­он­ный при­ток дра­го­цен­ных метал­лов из коло­ний (испан­ская Америка еже­годно про­из­во­дила 64 млн золо­тых песо из дра­го­цен­ных метал­лов), обес­пе­чила евро­пей­ским прото-​капиталистам поку­па­тель­ную спо­соб­ность над зем­лей и рабо­чей силой и воз­мож­ность предо­став­ле­ния кре­ди­тов. Внешняя тор­говля, осно­ван­ная на всемирно-​исторических заво­е­ва­ниях Северной и Южной Америки и Индии (и дости­же­ния мор­ской, нави­га­ци­он­ной и свя­зан­ной с ними воен­ной тех­ники, кото­рая сде­лала их воз­мож­ными) обес­пе­чила Европе огром­ные денеж­ные богат­ства и сово­куп­ный вклад в ее нормы при­были 112 . Между тем, по мере сво­его рас­ши­ре­ния, евро­пей­ские ману­фак­туры стали предо­став­лять мер­кан­ти­лист­ский флот и товары зару­беж­ным постав­щи­кам для обмена на товары, кото­рые будут про­да­ваться дома 113 , а про­цесс пер­во­на­чаль­ного накоп­ле­ния под­дер­жал воору­жен­ное судо­ход­ство, кото­рое спо­соб­ство­вало его раз­ви­тию. Английская про­мыш­лен­ность, ори­ен­ти­ро­ван­ная на коло­ни­аль­ные рынки, вызвала рост зара­бот­ной платы, что послу­жило ката­ли­за­то­ром для вве­де­ния тру­до­сбе­ре­га­ю­щих тех­но­ло­ги­че­ских инно­ва­ций 114 . Вскоре резерв­ная армия труда, воз­ник­шая в резуль­тате ого­ра­жи­ва­ния, при­сту­пила к работе с исполь­зо­ва­нием недавно создан­ных про­мыш­лен­ных тех­но­ло­гий 115 , в то время как про­цве­та­ние зем­ле­вла­де­ния Англии обес­пе­чило внут­рен­ние рынки, необ­хо­ди­мые для того, чтобы капи­та­лизм уко­ре­нился 116 .

Первоначальное накоп­ле­ние за счет ара­бов, ази­а­тов, корен­ных аме­ри­кан­цев и афри­кан­цев дало огром­ный тол­чок накоп­ле­нию в самой Европе, где отде­ле­ние неза­ви­си­мых кре­стьян­ских про­из­во­ди­те­лей от земли, разо­ре­ние ремес­лен­ни­ков и пере­дача земель­ного богат­ства в руки бур­жу­а­зии было тесно свя­зано с рас­ши­ре­нием коло­ни­аль­ной тор­говли. Как отме­чал извест­ный бри­тан­ский марк­сист Морис Добб (Maurice Dobb), мер­кан­ти­лист­ская система «государственно-​регулируемой экс­плу­а­та­ции через тор­говлю, игра­ю­щая очень важ­ную роль в ста­нов­ле­нии капи­та­ли­сти­че­ской про­мыш­лен­но­сти», была по своей сути коло­ни­а­лист­ской 117 . Мандель пишет:

«В период ста­нов­ле­ния капи­та­ли­сти­че­ского спо­соба про­из­вод­ства, про­сти­ра­ю­ще­гося с XVI по конец XVIII в., созда­ние миро­вого рынка имело реша­ю­щее значение…Но на про­тя­же­нии всего этого пери­ода зарож­де­ния капи­та­лизма на каж­дом этапе фигу­ри­ро­вали две формы при­ба­воч­ной сто­и­мо­сти. С одной сто­роны, она была резуль­та­том при­ба­воч­ного труда наем­ных работ­ни­ков, наня­тых капи­та­ли­стами; с дру­гой сто­роны, была резуль­та­том раз­граб­ле­ния, захвата с помо­щью уло­вок, дав­ле­ния или наси­лия у замор­ских наро­дов, с кото­рыми запад­ный мир уста­но­вил кон­такт. История XVI – XVIII вв. со вре­мени заво­е­ва­ния и раз­граб­ле­ния Мексики и Перу испан­цами, гра­бежа Индонезии пор­ту­галь­цами и гол­ланд­цами и сви­ре­пой экс­плу­а­та­ции Индии англи­ча­нами, пред­став­ляет собой непре­рыв­ную цепь раз­боя, резуль­та­том кото­рого стала кон­цен­тра­ция цен­но­стей и капи­тала в Западной Европе, – это обо­га­ще­ние, кото­рое было опла­чено, в бук­валь­ном смысле слова, обни­ща­нием раз­граб­лен­ных рай­о­нов» 118 .

Мандель недо­оце­ни­вает сте­пень, в кото­рой при­ба­воч­ная сто­и­мость была про­из­ве­дена коло­ни­зи­ро­ван­ными корен­ными аме­ри­кан­цами, а не про­сто была укра­дена у них в период так назы­ва­е­мого «пер­во­на­чаль­ного накоп­ле­ния». Профессор антро­по­ло­гии и гео­гра­фии США Джеймс Блаут (James Blaut), чья пре­вос­ход­ная работа раз­ру­шила мно­гие мифы евро­цен­трист­ской исто­рио­гра­фии, пока­зал, что ком­мер­че­ский капи­тал тор­го­вой бур­жу­а­зии был на самом ран­нем этапе раз­ви­тия капи­та­ли­сти­че­ской системы вло­жен в добычу полез­ных иско­па­е­мых и дру­гие про­из­во­ди­тель­ные опе­ра­ции на заво­е­ван­ных тер­ри­то­риях с исполь­зо­ва­нием боль­шего коли­че­ства рабо­чих (наем­ных и не только) и созда­нием боль­шей при­ба­воч­ной сто­и­мо­сти, чем созда­вали евро­пей­ские рабо­чие того вре­мени (англий­ская тек­стиль­ная про­мыш­лен­ность явля­ется основ­ным сред­ством внут­рен­него пере­хода Европы к капи­та­лизму) 119 . Возражая про­тив тезиса про­фес­сора исто­рии Роберта Бреннера (Robert Brenner) о том, что капи­та­лизм заро­дился в сель­ской Англии 120 , Блаут наста­и­вает на том, что те позд­не­сред­не­ве­ко­вые явле­ния, кото­рые послед­ний свя­зы­вает с ростом пер­во­на­чально аграр­ного капи­та­лизма в Англии (обез­зе­ме­ли­ва­ние кре­стьян­ства, денеж­ная аренда, сель­ский наем­ный труд, мас­со­вое про­из­вод­ство на про­дажу, кре­стьян­ская борьба и сель­ско­хо­зяй­ствен­ные инно­ва­ции), могут также быть обна­ру­жены во мно­гих частях Южной Европы, Африки и Азии, так же как и широ­ко­мас­штаб­ная урба­ни­за­ция, кото­рую Бреннер пре­умень­шает 121 . Блаут вме­сто этого обна­ру­жи­вает при­чины подъ­ема капи­та­лизма в евро­пей­ском поко­ре­нии Америки:

«Европа не была дальше в соци­аль­ной эво­лю­ции, чем Африка или Азия (рас­суж­дая в рам­ках кон­ти­нен­тов) до 1492 года.. … Единственным пре­иму­ще­ством, кото­рым поль­зо­вался евро­пей­ский тор­го­вый флот по срав­не­нию с кон­ку­ри­ру­ю­щим тор­го­вым фло­том Африки и Азии, было место­по­ло­же­ние. Европейские цен­тры нахо­ди­лись при­мерно на 5000 миль ближе к Новому свету, чем любой кон­ку­ри­ру­ю­щий неев­ро­пей­ский центр, поэтому у евро­пей­цев веро­ят­ность впер­вые всту­пить в кон­такт с наро­дами Нового Света была больше, и, соот­вет­ственно, больше была веро­ят­ность впо­след­ствии моно­по­ли­зи­ро­вать огром­ные плоды гра­бежа и экс­плу­а­та­ции… Богатства Нового Света объ­яс­няют более быст­рый рост мер­кан­ти­лит­ского капи­та­лизма в Западной Европе, чем в дру­гих местах, и, сле­до­ва­тельно, бур­жу­аз­ные поли­ти­че­ские рево­лю­ции XVII в. И после того, как капи­та­лизм взял власть в своих «род­ных» стра­нах и, таким обра­зом, мог исполь­зо­вать потен­ци­аль­ный про­ле­та­риат как дома, так и в коло­ниях, нетрудно понять, почему Европа тогда всту­пила в период авто­ном­ного про­гресса и одно­вре­менно пода­вила эко­но­ми­че­ский и поли­ти­че­ский про­гресс дру­гих частей мира 122 . 

По Марксу, пер­во­на­чаль­ное накоп­ле­ние капи­тала выра­зи­лось в заво­е­ва­нии и раз­граб­ле­нии, кото­рые Европа осу­ществ­ляла с XVI в. и далее:

«Открытие золота и серебра в Америке, иско­ре­не­ние, пора­бо­ще­ние и погре­бе­ние в руд­ни­ках корен­ного насе­ле­ния, начало заво­е­ва­ния и раз­граб­ле­ния Ост-​Индии, пре­вра­ще­ние Африки в место ком­мер­че­ской охоты на чер­ные шкуры, воз­ве­стили рас­свет эпохи капи­та­ли­сти­че­ского про­из­вод­ства. Эти «идил­ли­че­ские» про­цессы – глав­ные моменты пер­во­на­чаль­ного накоп­ле­ния» 123 .

Более того, неко­то­рые исто­рики утвер­ждали, что «пер­вич­ное» пер­во­на­чаль­ное накоп­ле­ние фак­ти­че­ски пред­ше­ство­вало XVI веку:

«Возникновение капи­та­лизма в Европе было миро­вым про­цес­сом, содер­жа­ние кото­рого было по сути коло­ни­аль­ным, беру­щим начало из кре­сто­вых похо­дов, а также из самар­канд­ских, тим­бук­тов­ских, марок­кан­ских, сене­галь­ских, гви­ней­ских экс­пе­ди­ций евро­пей­ских коро­лей и куп­цов вплоть до изгна­ния ара­бов из Европы (кото­рое состо­я­лось после их пора­же­ния в Гранаде, нане­сен­ного им коро­лем Испании Фердинандом и коро­ле­вой Изабеллой в 1492 г. З. К.)» 124 . 

Крестовые походы были вой­ной «фео­даль­ной прото-​Европы» в союзе с уже мощ­ными бан­ков­скими, ком­мер­че­скими и про­из­вод­ствен­ными капи­та­ли­стами, про­тив роста араб­ской тор­говли в Средиземноморье и араб­ской урба­ни­за­ции на южном евро­пей­ском побе­ре­жье (Сицилия, Испания и то, что впо­след­ствии стало назы­ваться Португалией) и в обла­сти Леванта-​Византии. Они финан­си­ро­ва­лись за счет зай­мов, судо­ход­ства и мате­ри­а­лов, постав­ля­е­мых зарож­да­ю­щейся бур­жу­а­зией Венеции, Генуи, Падуи и Неаполя 125 . Эти послед­ние города, в свою оче­редь, были зна­чи­тельно обо­га­щены пер­во­на­чаль­ным накоп­ле­нием капи­тала, про­из­ве­ден­ным в Северной Африке и на Ближнем Востоке и осу­ществ­лен­ным за счет раз­граб­ле­ния. Крестовые походы обес­пе­чили пер­во­на­чаль­ный капи­тал, необ­хо­ди­мый для Европы, чтобы при­сту­пить к осу­ществ­ле­нию про­цесса пер­во­на­чаль­ного накоп­ле­ния капи­тала в стра­нах Африки и Америки.

Уже раз­граб­ле­ние золота в Гано-​Гвинейском реги­оне за деся­ти­ле­тие до «откры­тия» Америки и Африки XVI в. при­несло Европе XV в. в сред­нем 3 млн долл. США 126 . В тот же период фран­цуз­ские, пор­ту­галь­ские, испан­ские и ита­льян­ские инте­ресы выра­зи­лись при­мерно в 700 тонн золота , выве­зен­ного из Северной Африки, Западной Африки и Сахары 127 . Однако гораздо боль­ший вклад в раз­ви­тие капи­та­лизма Африка внесла только с нача­лом работорговли.

Рабство было самым реши­тель­ным сти­му­лом для созре­ва­ю­щей капи­та­ли­сти­че­ской системы в Западной Европе. В конце XVIII в. премьер-​министр Великобритании Уильям Питт (William Pitt) заявил, что 80% всей внеш­ней тор­говли Великобритании было свя­зано с раб­ством. Сахарные план­та­ции нуж­да­лись в отно­си­тельно про­дви­ну­том обо­ру­до­ва­нии для пере­ра­ботки трост­ника, в то время как транс­пор­ти­ровка рабов спо­соб­ство­вала раз­ви­тию судо­ход­ной и судо­стро­и­тель­ной про­мыш­лен­но­сти, обес­пе­чи­вая воз­мож­но­сти тру­до­устрой­ства для ква­ли­фи­ци­ро­ван­ной и неква­ли­фи­ци­ро­ван­ной евро­пей­ской рабо­чей силы. Селфа (Selfa) отме­чает, что в 1840-х гг. 75% сырья для бри­тан­ской хлоп­ко­вой и тек­стиль­ной про­мыш­лен­но­сти, на кото­рую при­хо­ди­лось 75% бри­тан­ской про­мыш­лен­ной заня­то­сти, про­из­во­ди­лось рабами на коло­ни­аль­ных аме­ри­кан­ских план­та­циях 128 . Британский исто­рик Робин Блэкберн (Robin Blackburn) под­счи­тал, что при­быль от раб­ства от 20,9% до 55% вало­вого накоп­ле­ния основ­ного капи­тала (fixed capital) Великобритании в начале про­мыш­лен­ной рево­лю­ции 129 . Прибыль, полу­чен­ная от план­та­ций рабов, также спо­соб­ство­вала столь необ­хо­ди­мому кре­дит­ному потоку для ран­них про­мыш­лен­ни­ков. Изобретение Джеймсом Уаттом паро­вого дви­га­теля и после­ду­ю­щее его про­из­вод­ство, к при­меру, пол­но­стью финан­си­ро­ва­лись капи­та­лом, полу­чен­ным от рабо­тор­говли. Блестящий южно­аф­ри­кан­ский исто­рик, эко­но­мист и очень неор­то­док­саль­ный троц­кист, Осия Яффе (Hosea Jaffe) (один из немно­гих марк­си­стов, кото­рые при­шли к выводу о пара­зи­ти­че­ской сущ­но­сти запад­ного рабо­чего класса) под­счи­тал при­ба­воч­ную сто­и­мость, про­из­ве­ден­ную аме­ри­кан­скими рабами в 1850 г и ока­за­лось, что она в 8 раз пре­вос­хо­дит про­из­ве­ден­ную в Англии или в США тру­дом «белых» 130 . Короче говоря, бри­тан­ская судо­ход­ная, бан­ков­ская, стра­хо­вая, гор­но­до­бы­ва­ю­щая и тек­стиль­ная про­мыш­лен­но­сти в XVIII в. пол­но­стью зави­сели от рабства.

Начиная с XVI в. Северная и Западная Европа при­ни­мают актив­ное уча­стие в рабо­тор­говле на Пиренейском полу­ост­рове с уча­стием Ганзейского союза в ран­них путе­ше­ствиях евро­пей­ских «пер­во­от­кры­ва­те­лей» в Африку и Америку. С ростом силы Ганзейского союза, система ремес­лен­ных гиль­дий реги­она ста­но­вится зави­сима от внеш­ней тор­говли и про­из­вод­ства това­ров для обмена на рабов 131 . За век до про­мыш­лен­ной рево­лю­ции тысячи ремес­лен­ни­ков в Лондоне и по всей Великобритании зани­ма­лись изго­тов­ле­нием мел­ких пред­ме­тов из железа, стекла, обуви, све­чей, шляп, оло­вян­ных изде­лий, хлопка, меди, бумаги, пороха, ложек, бочек, кон­тей­не­ров для бренди, а также пива для оплаты афри­кан­ским вождям и евро­пей­цам на побе­ре­жье Гвинеи 132 . Кроме того, непро­мыш­лен­ные бри­тан­ские и ирланд­ские товары, такие как говя­дина, масло, овес, сыр и кар­то­фель, нашли гото­вые рынки в Вест-Индии.

Италия, Испания, Португалия, Голландия, Франция, Дания, Скандинавия, Германия и Великобритания активно участ­во­вали в рабо­тор­говле. Поселенцы из этих стран в Северной и Южной Америке, Яве (Индонезия) и в Западной Африке жили вне раб­ства. Как круп­ные ком­мер­че­ские и про­мыш­лен­ные пере­ва­лоч­ные пункты, Нью-​Йорк, Ливерпуль, Бристоль, Плимут, Дьеп, Руан, Бордо, Кале, Антверпен, Амстердам, Бремен, Гамбург и Лиссабон про­цве­тали глав­ным обра­зом как порты, полу­ча­ю­щие раб­скую про­дук­цию (сахар, спе­ции, табак, кофе, серебро и золото) и как постав­щики ору­жия, бренди и дру­гих това­ров, необ­хо­ди­мых для четы­рех­сто­рон­ней тор­говли. Британское, фран­цуз­ское, немец­кое, пор­ту­галь­ское и скан­ди­нав­ское судо­стро­е­ние сто­ле­ти­ями зави­сели от раб­ства, как и 18 000 евро­пей­ских моря­ков в Великобритании XIX в. и мно­гие дру­гие за ее пре­де­лами 133 . К 1800 г. 500 бри­тан­ских рабо­вла­дель­че­ских судов состав­ляли более трети всего бри­тан­ского тор­го­вого флота, в то время как 80% бри­тан­ского импорта с этих судов при­хо­ди­лось только на западно-​индийские план­та­ции. После сво­его наци­о­наль­ного объ­еди­не­ния, закреп­лен­ного Утрехтской унией 1579 г., успеш­ное сопер­ни­че­ство Голландии с Испанией обес­пе­чило начало гол­ланд­ской рабо­тор­говли, кото­рая к 1619 г. экс­пор­ти­ро­вала рабов гол­ланд­ским посе­лен­цам в Северной Америке. После раз­грома Португалии в 1641 г. в Малакке, Малайзии и Шри-​Ланке в 1649 г., гол­ланд­ская экс­пан­сия была пре­рвана только бри­тан­ским Навигационным актом 1651 г. и пол­ным три­ум­фом бри­тан­ской рабо­тор­говли к сере­дине XIX в. 134 . Датские, швед­ские, нор­веж­ские, фин­ские, рус­ские и поль­ские капи­та­ли­сты также были «монар­хи­че­ски защи­щен­ными участ­ни­ками рабо­тор­говли через Балтийское и Северное моря и позд­нюю «Священную импе­рию», за кото­рой сто­яла эко­но­мика гер­ман­ского Ганзейского союза. Все эти страны имели форты или управ­ляли ими на запад­ном побе­ре­жье Африки и имели посе­лен­цев в Америке» 135 .

Таким обра­зом, повы­ше­ние про­из­во­ди­тель­но­сти сель­ского хозяй­ства и рост числа город­ских ремес­лен­ни­ков и тор­гов­цев сов­пали с мас­со­вой кон­цен­тра­цией капи­тала в руках тор­го­вой бур­жу­а­зии, поль­зу­ю­щейся тор­гов­лей на основе раб­ства с коло­ни­аль­ной Америкой, чтобы про­дви­нуть Европу в центр новой капи­та­ли­сти­че­ской миро­вой эко­но­мики. В резуль­тате, в то время как добыча полез­ных иско­па­е­мых и дру­гие виды экс­плу­а­та­ции в Северной и Южной Америке дали евро­пей­скому капи­та­лизму его пер­вое реша­ю­щее пре­иму­ще­ство в миро­вой тор­говле, раб­ское про­из­вод­ство в Карибском бас­сейне и аме­ри­кан­ские план­та­ции сахара и кофе (где «жесто­кость и пора­бо­ще­ние были в порядке вещей») 136 обес­пе­чили его вто­рое пре­иму­ще­ство. Оба вме­сте пред­став­ляют собой исто­ри­че­ские основы нынеш­ней пира­ми­даль­ной системы меж­ду­на­род­ного неравенства.

Национализм и переход к буржуазному правлению 

Тот же коло­ни­а­лизм, кото­рый лежал за вос­хож­де­нием Голландии к миро­вому гос­под­ству в XVI и XVII вв., сыг­рал опре­де­ля­ю­щую роль в поли­ти­че­ском и гло­баль­ном гос­под­стве англий­ской бур­жу­а­зии и воз­ник именно под вли­я­нием Голландии на аме­ри­кан­ских зем­лях. Грабеж, пират­ство и раб­ство дали бри­тан­ской земель­ной ари­сто­кра­тии доста­точ­ные сред­ства для того, чтобы она стала финан­со­вой бур­жу­а­зией. Под ней вырос сред­ний класс куп­цов и ремес­лен­ни­ков (в том числе фла­манд­ских тка­чей), а под ними — класс обни­щав­ших без­зе­мель­ных кре­стьян и быв­ших йоме­нов, разо­рен­ных коло­ни­аль­ным вли­я­нием своих кон­ку­рен­тов и масте­ров, кото­рые бежали в города и сами при­со­еди­ня­лись к коло­ни­аль­ному про­екту 137 . Именно коло­ни­а­лизм дал англий­ской бур­жу­а­зии эко­но­ми­че­скую силу для борьбы за госу­дар­ствен­ную власть в союзе с пре­об­ла­да­ю­щим ком­мер­че­ским сек­то­ром дво­рян­ства и мел­кой бур­жу­а­зии в 1648 г. во время Английского Содружества Кромвеля и в 1688 г. в период «Славной рево­лю­ции», когда гол­ланд­ский принц Вильгельм Оранский был при­гла­шен частью зем­ле­вла­дель­че­ской элиты, чтобы сверг­нуть короля Якова II и взять бри­тан­скую корону себе.

Европейская бур­жу­а­зия впер­вые создала капи­та­ли­сти­че­скую форму наци­о­наль­ного госу­дар­ства путем заво­е­ва­ния поли­ти­че­ской вла­сти для упо­ря­до­чен­ного струк­ту­ри­ро­ва­ния своей дея­тель­но­сти – тор­говли и экс­плу­а­та­ции наем­ного труда. Капиталистическая про­мыш­лен­ность могла раз­ви­ваться в Европе лишь в той мере, в какой мощ­ное абсо­лю­тист­ское госу­дар­ство впер­вые создало после­до­ва­тель­ную поли­ти­че­скую основу для накоп­ле­ния капи­тала. Каким было эко­но­ми­че­ское обос­но­ва­ние абсо­лют­ной монар­хии в раз­ви­ва­ю­щихся запад­но­ев­ро­пей­ских капи­та­ли­сти­че­ских госу­дар­ствах XV и XVI вв.?

Абсолютизм был резуль­та­том кон­фликта между земель­ной ари­сто­кра­тией и вос­хо­дя­щим купе­че­ством (глав­ным обра­зом, тор­го­вав­шим топ­ли­вом, дра­го­цен­ными метал­лами, пред­ме­тами рос­коши и спе­ци­ями на меж­кон­ти­нен­таль­ной основе) из-​за цен и доли в город­ской тор­говле. Абсолютная монар­хия воз­никла в резуль­тате сбли­же­ния клас­со­вых инте­ре­сов царя и куп­цов про­тив фео­да­лов в отно­ше­нии той доли излиш­ков, кото­рая должна быть выжата из кре­стьян­ства, при­чем послед­ние вос­поль­зо­ва­лось кон­флик­том и стре­ми­лось сохра­нить боль­шую часть про­дукта соб­ствен­ного труда. Крупные кре­стьян­ские вос­ста­ния, вызван­ные обре­ме­ни­тель­ной данью, про­изо­шли в Англии и Германии между XIV и XVI вв. Абсолютная монар­хия заду­ман­ная, по сути, как все­силь­ный арбитр кня­же­ского союза, полу­чила свое самое про­ду­ман­ное обос­но­ва­ние от англий­ского фило­софа Томаса Гоббса (1588−1679), хотя ранее фран­цуз­ский фило­соф Жан Боден (1530−1596) ана­ло­гич­ным обра­зом утвер­ждал, что суве­ре­ни­тет «Содружества» или Республики при­над­ле­жит абсо­лют­ной монар­хии. Однако, поскольку она опи­ра­лась на поли­ти­че­ски гаран­ти­ро­ван­ную финан­со­вую под­держку бур­жу­а­зии, абсо­лют­ная монар­хия зало­жила основу для своей соб­ствен­ной отмены.

Согласно Марксу и Энгельсу 138 , в послед­ней поло­вине XV в. буржуазно-​монархические клас­со­вые союзы раз­ру­шили власть фео­даль­ной знати Европы и уста­но­вили абсо­лют­ные монар­хии, осно­ван­ные глав­ным обра­зом на наци­о­наль­ной при­над­леж­но­сти. В заво­е­ва­нии госу­дар­ствен­ной вла­сти у фео­даль­ной знати кро­ются исто­ри­че­ские корни совре­мен­ного наци­о­на­лизма. Вопреки нео­ли­бе­раль­ной идео­ло­гии, бур­жу­аз­ные евро­пей­ские обще­ства были созданы посред­ством созда­ния наци­о­наль­ной валюты, наци­о­наль­ных изме­ри­тель­ных систем, наци­о­наль­ных зако­нов, наци­о­наль­ной поли­ции, отмены фео­даль­ных реги­о­наль­ных и пра­во­вых барье­ров для внут­рен­ней сво­бод­ной тор­говли, созда­ния про­тек­ци­о­нист­ских наци­о­наль­ных барье­ров для тор­говли с капи­та­ли­сти­че­скими кон­ку­рен­тами и наци­о­наль­ной армии для заво­е­ва­ния за рубе­жом и внут­рен­ней без­опас­но­сти 139 . В ходе борьбы с фео­даль­ными пере­жит­ками наци­о­на­ли­сти­че­ская бур­жу­а­зия ран­ней совре­мен­ной эпохи эко­но­ми­че­ски и поли­ти­че­ски объ­еди­нила и орга­ни­зо­вала отно­си­тельно боль­шую часть насе­ле­ния и помогла пре­одо­леть (хотя и частично) наслед­ствен­ные соци­аль­ные при­ви­ле­гии, осно­ван­ные на ранге, ста­тусе, месте рож­де­ния и семье. В стра­нах капи­та­ли­сти­че­ского ядра наци­о­на­лизм пер­во­на­чально исполь­зо­вался в каче­стве идео­ло­ги­че­ской леги­ти­ма­ции необ­хо­ди­мо­сти сверг­нуть монар­хи­че­скую и ари­сто­кра­ти­че­скую власть, чтобы «поз­во­лить накоп­ле­ние капи­тала в мас­штабе, допус­ка­ю­щем кон­ку­рен­цию в суще­ству­ю­щих наци­о­наль­ных госу­дар­ствах», и уста­но­вить «про­стран­ствен­ные гра­ницы, в кото­рых могли бы про­ис­хо­дить про­цессы накоп­ле­ния капи­тала и про­ле­та­ри­за­ции» 140 .

Катализатором наци­о­наль­ного стро­и­тель­ства в XVII и XVIII вв. было накоп­ле­ние тор­го­вого капи­тала. В этом зарож­да­ю­щемся капи­та­ли­сти­че­ском спо­собе про­из­вод­ства каж­дый класс ядра миро­вой системы стре­мился найти для себя пре­иму­ще­ство: кре­стьяне боро­лись за пре­одо­ле­ние фео­даль­ных огра­ни­че­ний вла­де­ния зем­лей, дво­рян­ство, чтобы уве­ли­чить свою воен­ную мощь и тер­ри­то­ри­аль­ные вла­де­ния, а ремес­лен­ники и тор­говцы горо­дов чтобы уве­ли­чить свой капи­тал. К началу XVII в. цен­тром созда­ния богат­ства в новой капи­та­ли­сти­че­ской миро­вой системе была уже не аренда земли и дань, а надом­ная руч­ная работа и мест­ная и меж­ду­на­род­ная тор­говля това­рами, в кото­рых Западная Европа полу­чила реша­ю­щее пре­иму­ще­ство. Голландия, Англия и Франция в XVII и XVIII вв., обо­гнали в раз­ви­тии Испанию и Португалию, кото­рые ока­за­лись неспо­соб­ными или не желали адап­ти­ро­вать свои полу­фе­о­даль­ные эко­но­мики к тре­бо­ва­ниям про­мыш­лен­ного капи­та­лизма 141 , тор­говцы, ремес­лен­ники, бан­киры новых пере­до­вых стран начи­нают осво­бож­даться от вли­я­ния вла­дель­цев сель­ско­хо­зяй­ствен­ных богатств.

В зна­чи­тель­ной сте­пени это было свя­зано с тем, что они смогли удо­вле­тво­рить спрос на про­до­воль­ствие в рас­ту­щих горо­дах и посе­ле­ниях (тор­го­вые фор­по­сты бур­жу­а­зии) путем обмена пред­ме­тов рос­коши и това­ров на про­дук­цию восточно-​европейских зер­но­про­из­во­дя­щих мано­ри­аль­ных хозяйств 142 , создав в этом про­цессе один из пер­вых слу­чаев исто­ри­че­ского отста­ло­сти и зави­си­мо­сти 143 . Увеличение про­из­вод­ства това­ров потре­бо­вало сня­тия мно­гих фео­даль­ных и полу­фе­о­даль­ных огра­ни­че­ний на обмен, таких как деся­тины, госу­дар­ствен­ные моно­по­лии, кон­троль цен, кон­троль каче­ства, импортно-​экспортные налоги и пошлины и дру­гие меры, направ­лен­ные на сохра­не­ние наци­о­наль­ного богат­ства в надеж­ных руках дворянства.

Короче говоря, рост про­из­вод­ства для рынка, обмен мено­вых сто­и­мо­стей (exchange-​values) в отли­чие от (дока­пи­та­ли­сти­че­ских) потре­би­тель­ских сто­и­мо­стей (use value) тре­бо­вал реши­тель­ного вызова поли­ти­че­скому гос­под­ству земель­ной соб­ствен­но­сти и поли­ти­че­ским, идео­ло­ги­че­ским и эко­но­ми­че­ским басти­о­нам фео­да­лизма, вклю­чая само абсо­лю­тист­ское госу­дар­ство. Это стало глав­ной при­чи­ной созда­ния наци­о­наль­ных госу­дарств, в кото­рых поли­ти­че­ская власть стала цен­тра­ли­зо­ван­ной и рас­се­ян­ной в соот­вет­ствии с демо­кра­ти­че­скими тре­бо­ва­ни­ями зарож­да­ю­щейся бур­жу­а­зии. Таким обра­зом, связь между рас­ши­ре­нием рыноч­ной эко­но­мики и наци­о­наль­ного само­со­зна­ния в ран­ней совре­мен­ной Европе выразилась:

«В появ­ле­ние боль­ших, инте­гри­ро­ван­ных реги­о­наль­ных рын­ков, заста­вив­ших людей осо­знать друг друга и создав­ших реги­о­наль­ные соли­дар­но­сти, кото­рые пре­взо­шли инте­ресы мест­ных клас­сов… Э. А. Ригли (E. A. Wrigley) пока­зал несколько лет назад, как Лондон достиг доми­ни­ро­ва­ния над боль­шей частью Англии еще в XVII в. Местные тор­говцы и фер­меры — а насто­я­щих кре­стьян (то есть фер­ме­ров, воз­де­лы­ва­ю­щих неболь­шие земель­ные участки соб­ствен­ным семей­ным тру­дом и над кото­рыми доми­ни­рует земель­ный выс­ший класс — З. К.) уже не было — рас­смат­ри­вали сто­лицу как рынок и источ­ник поста­вок. Аналогичным обра­зом система сель­ско­хо­зяй­ствен­ной и прото-​индустриальной спе­ци­а­ли­за­ции достав­ляла еду и дру­гую про­дук­цию в сто­лицу или рас­про­стра­няла их вне ее. Растущий экс­порт англий­ских това­ров в Шотландию, обес­пе­чен­ный объ­еди­не­нием двух стран в 1707 г., созда­вал сво­его рода бри­тан­скую «пат­ри­о­ти­че­скую эко­но­мику». В мень­шей сте­пени, подоб­ного эко­но­ми­че­ского гос­под­ства достигла lie de France (т.е., сто­лич­ная область Парижа и его окрест­но­стей — З. К.) во Франции, хотя рево­лю­ци­он­ные войны должны были пока­зать, как легко это может быть подо­рвано. Эта дли­тель­ная, мед­лен­ная инте­гра­ция эко­но­мик под­дер­жи­вала рас­ту­щее чув­ство пат­ри­о­тизма среди мел­кого дво­рян­ства и куп­цов. На них все чаще рас­про­стра­ня­ются ана­ло­гич­ные формы про­фес­си­о­наль­ной под­го­товки и обра­зо­ва­ния, ана­ло­гич­ные пра­во­вые системы и ана­ло­гич­ные модели потреб­ле­ния и досуга. Ритуалы фран­цуз­ского двора при­вели пред­ста­ви­те­лей дво­рян к тому, что они долго жили в оте­лях Парижа, укреп­ляя чув­ство общей иден­тич­но­сти» 144 . 

Колонизация Северной и Южной Америки и афри­кан­ская рабо­тор­говля уси­лили запад­но­ев­ро­пей­скую тор­го­вую бур­жу­а­зию, укре­пив мощ­ного поли­ти­че­ского союз­ника и обес­пе­чив гото­вый рынок для мел­кого кре­стьян­ства, борю­ще­гося про­тив фео­да­лизма 145 . В Англии, однако, отно­си­тель­ная сила лати­фун­дист­ского дво­рян­ства (в зна­чи­тель­ной мере осно­вы­вав­ша­яся на его коло­ни­аль­ной базе в Ирландии и Америке) и ран­няя про­ле­та­ри­за­ция кре­стьян­ства исклю­чали весьма ради­каль­ный вну­т­ри­бур­жу­аз­ный клас­со­вый союз про­тив фео­да­лизма. После потря­се­ний, про­изо­шед­ших в ходе «слав­ной рево­лю­ции» Кромвеля 1688 г., кото­рая уста­но­вила капи­та­ли­сти­че­ское прав­ле­ние впер­вые в исто­рии и в кото­рой йомены (мел­кие соб­ствен­ники фер­мер­ских хозяйств) и ремес­лен­ники играли аван­гард­ную роль, был уста­нов­лен ком­про­мисс между земель­ной и торгово-​промышленной соб­ствен­но­стью (подобно тому, что позже было реа­ли­зо­вано в Германии и России пол­века спу­стя). В то время как в Германии бур­жу­аз­ное госу­дар­ство изна­чально было осно­вано на автар­кии, а в России на чрез­мер­ной зави­си­мо­сти – оба они осно­вы­ва­лись на экс­плу­а­та­ции внут­рен­него кре­стьян­ства – в Британии же бур­жу­аз­ное госу­дар­ство прочно осно­вы­ва­лось на внут­рен­нем и внеш­нем коло­ни­аль­ном капи­та­лизме. Британия – страна, где коло­ни­а­лизм стал исто­ри­че­ским ката­ли­за­то­ром капи­та­лизма, предо­ста­вив рабо­чим исто­ри­че­скую при­ви­ле­гию стать пер­вым про­ле­та­ри­а­том, именно она про­ло­жила дорогу, уско­рив свое про­мыш­лен­ное раз­ви­тие на основе «рас­ту­щего импорта сырья и про­дук­тов пита­ния, что послу­жило пред­по­сыл­кой для внут­рен­ней тор­говли про­мыш­лен­ными това­рами, по этой при­чине страна могла не тра­тить про­из­вод­ствен­ные силы на про­из­вод­ство сырья и про­до­воль­ствия» 146 .

Внутренний колониализм и исторические истоки имперского шовинизма

Национальная соли­дар­ность в мет­ро­по­лии закреп­ля­ется путем пере­дела земли и сверх­при­бы­лей, полу­чен­ных в первую оче­редь от коло­ни­аль­ных и, совсем недавно, от нео­ко­ло­ни­аль­ных гра­бе­жей, в пользу внут­рен­него рабо­чего класса. Однако на коло­ни­аль­ном и импе­ри­а­ли­сти­че­ском эта­пах накоп­ле­ния капи­тала этот про­цесс был гораздо более выра­жен­ным, чем на мер­кан­ти­лист­ском этапе. Так, Робинсон утвер­ждал, что «ни одно госу­дар­ство XVI или XVII в. не зави­село от иден­ти­фи­ка­ции между мас­сами и их пра­ви­те­лями» 147 . С этой точки зре­ния, не только наци­о­наль­ный шови­низм (вер­ность наци­о­наль­ному госу­дар­ству, вовле­чен­ному в угне­те­ние дру­гих наро­дов), но даже сам наци­о­на­лизм не имел попу­ляр­но­сти в мас­сах вплоть до эпохи бур­жу­аз­ных рево­лю­ций (1789-1848 гг.). Однако, как мы уви­дим, те бур­жу­аз­ные госу­дар­ства, кото­рые сфор­ми­ро­ва­лись в совре­мен­ную эпоху на многонациональной/​имперской основе — в част­но­сти, Великобритания и Соединенные Штаты (послед­ние фак­ти­че­ски обра­зо­ва­лись как нации, вла­де­ю­щие соб­ствен­но­стью) — поро­дили наци­о­наль­ный шови­низм в мас­сах с момента их зарождения.

Этническое раз­де­ле­ние труда в обла­сти воен­ного, про­мыш­лен­ного и аграр­ного труда, услуг и бур­жу­аз­ной тор­говли было оче­вид­ным с самого начала капи­та­ли­сти­че­ского раз­ви­тия в Европе 148 . Однако на мер­кан­ти­лист­ском этапе гло­баль­ного накоп­ле­ния капи­тала низ­шие классы в боль­шей части ядра миро­вой эко­но­мики были изо­ли­ро­ваны, как идео­ло­ги­че­ски, так и мате­ри­ально, от репрес­сив­ного воз­дей­ствия коло­ни­а­лист­ского огра­ни­че­ния на пери­фе­рий­ное наци­о­наль­ное раз­ви­тие. Например, фор­ми­ро­ва­ние нации во Франции было в зна­чи­тель­ной сте­пени сво­бод­ным от шови­низма, хотя важно, что ни одна из рево­лю­ци­он­ных рабо­чих сил внутри страны, вклю­чая ком­му­на­ров 1871 г., нико­гда не при­зы­вала к демон­тажу Империи. Различные этни­че­ские группы доре­во­лю­ци­он­ной Франции, кото­рые фран­цуз­ский жур­на­лист и рево­лю­ци­о­нер Мирабо назвал «бес­фор­мен­ной кучей раз­об­щен­ных наро­дов», стали отно­си­тельно, хотя и мед­ленно, инте­гри­ро­ваться в бур­жу­аз­ную демо­кра­тию 149 . Позже, в полу­пе­ри­фе­рий­ной Российской импе­рии XIX в., несмотря на пороч­ный анти­се­ми­тизм, рас­про­стра­нен­ный у «дока­пи­та­ли­сти­че­ских, мел­ко­бур­жу­аз­ных эле­мен­тов в горо­дах и среди более мел­ких дво­рян» 150 , рус­ское кре­стьян­ство нельзя было обви­нить в нали­чии устой­чи­вых форм наци­о­наль­ного шови­низма. У рус­ского кре­стьян­ства не было ника­кого клас­со­вого инте­реса к под­держке цар­ского лоя­лизма погром­щи­ков или банд чер­ных сотен. Согласованные уси­лия реак­ци­он­ных сил во время рус­ской рево­лю­ции, направ­лен­ные на то, чтобы убе­дить кре­стьян­ство в том, что их эко­но­ми­че­ские и поли­ти­че­ские про­блемы были резуль­та­том еврей­ской и «иудо-​большевистской» интриги, в зна­чи­тель­ной сте­пени оста­лись про­игно­ри­ро­ваны 151 .

Напротив, пер­вые наци­о­на­ли­сти­че­ские войны за угне­те­ние ино­стран­ных наро­дов – это войны 1640 и 1690 гг., под­дер­жи­ва­лись широ­кими сло­ями англий­ского народа и, были направ­лены на пол­ное под­чи­не­ние Ирландии. Формирование наци­о­наль­ного госу­дар­ства в мно­го­на­ци­о­наль­ной, капи­та­ли­сти­че­ской Британии после­до­ва­тельно исклю­чало Ирландию из про­цесс демо­кра­ти­че­ского стро­и­тель­ства и было направ­ленно на то, чтобы обес­пе­чить кражу ирланд­ских тер­ри­то­рий, раз­граб­ле­ние ее ресур­сов и удер­жа­ние ее сель­ской рабо­чей силы в каче­стве зави­си­мого резерва деше­вой рабо­чей силы.

Между 1642 и 1651 гг. в Англии вспых­нул воору­жен­ный кон­фликт между сто­рон­ни­ками пар­ла­мент­ской демо­кра­тии и сто­рон­ни­ками абсо­лют­ной монар­хии. Английская Гражданская война воз­никла из-​за про­ти­во­дей­ствия куп­цов коро­лев­ской тор­го­вой моно­по­лии, осо­бенно среди тех из них, кто наде­ялся полу­чить ком­мер­че­ское пре­иму­ще­ство над Испанией; про­ти­во­дей­ствия капиталистов-​йоменов росту числа вымо­га­тель­ских нало­гов, нала­га­е­мым Короной в целях под­дер­жа­ния рас­то­чи­тель­ного фео­даль­ного образа жизни и войн про­тив рели­ги­оз­ного ина­ко­мыс­лия по всей Британии; про­ти­во­дей­ствия город­ских ремес­лен­ни­ков кон­тролю цен и каче­ства и лока­ли­зо­ван­ным тари­фам, харак­тер­ным для фео­даль­ной эко­но­мики; и недо­воль­ства мно­гих кре­стьян высо­кой сто­и­мо­стью аренды. Костяк народ­ной оппо­зи­ции абсо­лю­тизму в Британии до и во время Гражданской войны, в кото­рой он был упразд­нен, был, сле­до­ва­тельно, англий­ский сред­ний класс, осо­бенно его город­ская часть, где богат­ство тор­гов­цев (чьи пред­ста­ви­тели в Палате общин были намного богаче своих кон­ку­рен­тов в Палате лор­дов) в зна­чи­тель­ной сте­пени под­дер­жи­вало рево­лю­ци­он­ные усилия.

В 1649 г. лидер Парламентской сто­роны в Гражданской войне Оливер Кромвель, воз­гла­вил втор­же­ние в Ирландию, наме­ре­ва­ясь как лик­ви­ди­ро­вать послед­ний оплот Роялистов, так и исполь­зо­вать ее тер­ри­то­рию для пере­рас­пре­де­ле­ния среди тор­гов­цев и спе­ку­лян­тов, кото­рые финан­си­ро­вали его армию. Американский исто­рик Карл Боттигеймер (Karl Bottigheimer) про­лил свет на бри­тан­ский «народ­ный коло­ни­а­лизм» в Ирландии, объ­яс­нив финан­со­вые и допол­ни­тель­ные мотивы кром­велль­ских коло­ни­стов, таким образом:

«Из 1533 аван­тю­ри­стов можно опре­де­лить гео­гра­фи­че­ское поло­же­ние всех, кроме 202. Из 1333 чело­век, кото­рые могут быть клас­си­фи­ци­ро­ваны, 750 ока­за­лись из Лондона… Остальные деньги посту­пали со всей страны … Западная часть в целом поро­дила массу капи­тала и ряд инве­сто­ров, не име­ю­щих себе рав­ных в любой дру­гой про­вин­ци­аль­ной обла­сти. Запад давно отож­деств­лялся с ирланд­ской коло­ни­за­цией, осо­бенно с план­та­цией Ольстера конца XVI в., но это не обя­за­тельно адек­ват­ное объ­яс­не­ние энту­зи­азма Девона. Кроме того, явле­ние неболь­ших инве­сти­ций нигде более не были столь заметны, как в Эксетере… Поэтому аван­тю­ри­сты в Эксетере заметно отли­ча­лось от аван­тю­ри­стов в Лондоне, где в основ­ном нахо­ди­лась про­вин­ция очень бога­тых людей. В Эксетере появился фено­мен «народ­ного» коло­ни­а­лизма, при кото­ром отно­си­тельно скром­ные люди стре­ми­лись к без­опас­но­сти и при­умно­же­нию богат­ства, полу­ча­е­мого с близ­ле­жа­щих земель Ирландии» 152 . 

Компании куп­цов между 1649 и 1650 гг. по рас­се­ле­нию Ирландии посред­ством мас­со­вого тер­рора рас­пре­де­лили кон­фис­ко­ван­ные ирланд­ские земли — более один­на­дцати мил­ли­о­нов акров — среди более чем 100 000 шот­ланд­ских и англий­ских посе­лен­цев, мно­гие из кото­рых были ранее неопла­чи­ва­е­мыми сол­да­тами в армии Кромвеля и, по сло­вам пре­по­доб­ного Эндрю Стюарта из Донахади, сви­де­теля собы­тий, это были «как пра­вило, отбросы обеих стран… пре­зи­ра­е­мые у себя дома» 153 . В резуль­тате, капи­та­ли­сти­че­ская коло­ни­за­ция пре­вра­тила мно­гих из бед­ных Великобритании в зем­ле­вла­дель­цев Империи, помо­гая Великобритании достичь того, чему раньше пре­пят­ство­вало отсут­ствие доста­точно боль­шого коли­че­ства мел­ко­бур­жу­аз­ных эле­мен­тов, а именно коло­ни­зи­ру­ю­щего воен­ного гар­ни­зона, спо­соб­ного успо­ко­ить центр наци­о­наль­ного сопро­тив­ле­ния Ирландии.

В период суще­ство­ва­ния план­та­ции Ольстера с 1641 до 1703 г., бри­тан­цами осу­ществ­ля­лось мас­со­вое наси­лие (уни­что­же­ние более чет­верти насе­ле­ния в тече­ние трех лет заво­е­ва­ний Кромвеля), вынуж­ден­ное пере­се­ле­ние тысяч ирланд­ских заклю­чен­ных в Вест-​Индию, и тоталь­ная кон­фис­ка­ция земель, кото­рая сокра­тила вла­де­ния ирланд­ских като­ли­ков с 59% до 14% 154 . В то же время про­цесс «пре­вра­ще­ния Ирландии в Английскую коло­нию» 155 тре­бо­вал вве­де­ния уго­лов­ных зако­нов, запре­ща­ю­щих като­ли­кам поку­пать землю, гово­рить по-​ирландски, носить ору­жие, ста­но­виться юри­стами и поку­пать лоша­дей сто­и­мо­стью более пяти фун­тов. Эти и ана­ло­гич­ные законы обес­пе­чили пра­во­вую основу для обес­пе­че­ния пол­ного лише­ния прав соб­ствен­но­сти и поли­ти­че­ской мар­ги­на­ли­за­ции корен­ного ирланд­ского като­ли­че­ского насе­ле­ния в пользу бри­тан­ского посе­ленца и коло­ни­аль­ного господства.

В тече­ние сто­ле­тия после «Славной рево­лю­ции» англий­ской бур­жу­а­зии като­ли­че­ское насе­ле­ние Ирландии, то есть не-​поселенческое боль­шин­ство, ока­за­лось пол­но­стью пора­бо­щено и все­объ­ем­люще угне­тено, с целью обес­пе­чить моно­по­ли­за­цию сель­ского хозяй­ства страны Англией.

До этого момента, основ­ными сред­ствами, с помо­щью кото­рых эко­но­ми­че­ский изли­шек Ирландии (в основ­ном вымо­га­е­мый при помощи завы­ше­ния сто­и­мо­сти аренды земли) мог быть полу­чен пра­вя­щим клас­сом Англии, были, по хро­но­ло­гии, англо-​нормандская «сред­няя нация» (когда англо-​нормандские фео­далы были навя­заны в каче­стве коло­ни­аль­ного буфера между англий­ским госу­дар­ством и пре­зрен­ным ирланд­ским пле­мен­ным насе­ле­нием); поли­тика «капи­ту­ля­ции и регранта» вре­мен Реформации (когда в Ирландии сопро­тив­ле­ние англий­скому ленд­лор­дизму подав­ля­лось через пле­мен­ных вождей, полу­ча­ю­щих наслед­ствен­ные права на землю при их обе­ща­нии вер­но­сти Англии); и более позд­няя тюдо­ров­ская план­та­ция (когда про­те­стант­ские план­та­торы должны были стать глав­ным опло­том англий­ской вла­сти в Ирландии) 156 . Вся эта поли­тика про­ва­ли­лась из-​за силы и устой­чи­во­сти соб­ствен­ного обще­ствен­ного порядка Ирландии и сопро­тив­ле­ния ее народа и элиты отно­си­тельно сла­бым воен­ным, поли­ти­че­ским и финан­со­вым сред­ствам, кото­рые Англия имела в своем распоряжении.

Тем не менее, после сто­ле­тия пред­на­ме­рен­ного мас­со­вого голода, вызван­ного поли­ти­кой выжжен­ной земли, высе­ле­ний и кон­фис­ка­ции ирланд­ской земли и убий­ствами, в конце XVII в. Англия ока­за­лась в бес­пре­це­дент­ном поло­же­нии, чтобы обес­пе­чить пол­ное под­чи­не­ние Ирландии. Это должно было про­изойти посред­ством рас­се­ле­ния массы хорошо воору­жен­ных и само­фи­нан­си­ру­ю­щихся англий­ских и шот­ланд­ских йоме­нов и арен­да­то­ров, кото­рые были пол­но­стью отличны в куль­тур­ном отно­ше­нии от корен­ного ирланд­ского насе­ле­ния своим язы­ком, сво­ими обы­ча­ями и своей рели­гией. Однако, поскольку не было гото­вой базы рекру­тов, гото­вых поки­нуть свой дом ради непо­нятно какой жизни в Ирландии, и поскольку коло­ни­аль­ному ком­мер­че­скому мел­кому дво­рян­ству было необ­хо­димо суще­ство­ва­ние корен­ного аграр­ного насе­ле­ния, для его экс­плу­а­та­ции, эта посе­лен­че­ская поли­тика пол­но­стью осу­ще­стви­лась только в Ольстере, где воен­ные обсто­я­тель­ства твердо дик­то­вали ее необ­хо­ди­мость. Именно там пол­но­мас­штаб­ный импер­ский шови­низм стал неза­ме­ни­мым инстру­мен­том для под­дер­жа­ния бри­тан­ского правления.

Первоначальное накоп­ле­ние капи­тала в Великобритании было частично под­дер­жано веко­вым раз­граб­ле­нием Ирландии. Деньги, предо­став­лен­ные англий­скими тор­гов­цами (теми же, кото­рые участ­во­вали в севе­ро­аме­ри­кан­ских и кариб­ских коло­ни­аль­ных пред­при­я­тиях) ком­па­ниям Кромвеля (£306,718), были больше, чем вло­жен­ные в любой бри­тан­ский коло­ни­аль­ный про­ект того вре­мени, кроме Ост-​Индской ком­па­нии 157 . Годовая аренд­ная плата земли в Ирландии была оце­нена в 1670 г. в 800 000 фун­тов стер­лин­гов из общего наци­о­наль­ного дохода в 4 мил­ли­она фун­тов стер­лин­гов, в то время как в 1687 г. оценка ирланд­ской аренд­ной платы состав­ляла уже 1,2 мил­ли­она фун­тов стер­лин­гов 158 . Это оценки еже­год­ного потока денег из Ирландии в Англию в период до инду­стри­а­ли­за­ции в Англии, когда Ирландия предо­ста­вила гото­вую базу для пер­во­на­чаль­ного накоп­ле­ния в виде деше­вой земли и рабо­чей силы.

«Огромные при­были упали на план­та­то­ров, кото­рые могли полу­чить в три раза больше при­были от ирланд­цев, чем от англий­ской недви­жи­мо­сти, в резуль­тате жесто­кой экс­плу­а­та­ции при­род­ных ресур­сов ост­рова и его деше­вой, объ­яв­лен­ной вне закона, рабо­чей силы. Леса из дуба были спешно уни­что­жены для быст­рой при­были: леса были выруб­лены для дре­вес­ного угля, чтобы выпла­вить железо, кото­рое было спу­щено по рекам в хит­рых ирланд­ских лод­ках, и что сто­ило £10 в рабо­чей силе и транс­порте, про­да­ва­лось в £17 в Лондоне. Последняя печь была поту­шена в Керри, когда было уни­что­жено послед­нее дерево. Там, где про­хо­дил англий­ский иска­тель при­клю­че­ний, он остав­лял землю такой голой, как если бы лес­ной пожар охва­тил всю страну» 159 . 

В то же время, на про­тя­же­нии XIX в. коло­ни­за­ция Ирландии гаран­ти­ро­вала англий­ским тор­гов­цам сверх­при­были, полу­чен­ные от доставки недо­ро­гих ирланд­ских про­дук­тов пита­ния в Северную Америку и Вест-​Индию. Ирландский исто­рик Джон О'Донован (John O’Donovan) цити­рует книгу Джорджа Филипса (George Philips) 1689 г. «Интерес Англии к сохра­не­нию Ирландии, сми­ренно пред­став­лен­ный пар­ла­менту Англии», в кото­ром гово­рится, что «на ост­ро­вах и план­та­циях Америки нахо­дятся в пол­ной мере огром­ное коли­че­ство говя­дины, сви­нины, масла и дру­гих про­дук­тов из Ирландии» 160 .

Не только англий­ские зем­ле­вла­дельцы (absentee landlords) и тор­говцы при­ни­мали уча­стие раз­граб­ле­нии Ирландии. Согласно оцен­кам, 12-18% англий­ского и вал­лий­ского потреб­ле­ния во время про­мыш­лен­ной рево­лю­ции было удо­вле­тво­рено за счет про­дук­ции живот­но­вод­ства Ирландии 161 . В дей­стви­тель­но­сти, экс­порт пше­ницы и скота в Англию не пре­кра­щался даже в то время как голод, вызван­ный гибе­лью кар­то­феля в 1846-47 гг. (страна неесте­ственно зави­села от кар­то­феля как коло­ни­аль­ной товар­ной куль­туры), унес жизни более мил­ли­она кре­стьян. Аналогичным обра­зом, в тече­ние полу­века, пред­ше­ство­вав­шего обре­те­нию неза­ви­си­мо­сти в 1947 г., в коло­ни­аль­ной Индии темпы роста экс­пор­ти­ру­е­мых ком­мер­че­ских куль­тур более чем в десять раз пре­вы­шали темпы роста про­до­воль­ствен­ных куль­тур, кото­рые почти засто­по­ри­лись 162 . Этот про­цесс гло­баль­ного потреб­ле­ния Севера, под­дер­жи­ва­е­мый и рас­ши­ря­ю­щийся за счет бук­валь­ного вытес­не­ния жиз­ней мил­ли­о­нов людей, кото­рым отка­зано в наци­о­наль­ном само­опре­де­ле­нии, про­дол­жа­ется и сего­дня, где до 60-70% север­ных про­дук­тов пита­ния имеют тро­пи­че­ское или суб­тро­пи­че­ское содер­жа­ние импорта 163 .

Англо-​ирландский сати­рик и декан церкви Св. Патрика в Дублине Джонатан Свифт (Jonathan Swift) в 1730 г. писал, что «рост нашей ренты выжи­ма­ется из самой крови и орга­нов, одежды и жилья арен­да­то­ров, кото­рые живут хуже, чем англий­ские нищие» 164 . Преувеличивал ли Свифт? 37% англи­чан в XVII в. при­над­ле­жали к сред­ним или выс­шим клас­сам, среди кото­рых были ква­ли­фи­ци­ро­ван­ные работ­ники, зажи­точ­ные кре­стьяне, низ­шее духо­вен­ство, тор­говцы и лавоч­ники, фер­меры и ремес­лен­ники, лорды, баро­неты, рыцари, ору­же­носцы, мор­ские тор­говцы, мел­кие дво­ряне, госу­дар­ствен­ные чинов­ники, тор­говцы зем­лей, юри­сты и адво­каты, госу­дар­ствен­ные слу­жа­щие, бога­тые фер­меры, военно-​морские и армей­ские офи­церы или высо­ко­по­став­лен­ное духо­вен­ство 165 . Они потреб­ляли 79% наци­о­наль­ного про­дукта (44,74 млн фун­тов стер­лин­гов), или 35,4 млн фун­тов стер­лин­гов. Поскольку сред­няя чис­лен­ность насе­ле­ния Англии и Уэльса в XVII в. состав­ляла при­бли­зи­тельно 4,75 мил­ли­она чело­век 166 , доход на душу насе­ле­ния 37% англи­чан (то есть 1,75 мил­ли­она чело­век) состав­лял 20 фун­тов стер­лин­гов. Средний годо­вой доход 63% (или около 3 мил­ли­о­нов) англи­чан XVII в., кото­рые были про­ле­та­ри­ями или полу­про­ле­та­ри­ями (моряки, рабо­чие, сол­даты, бед­ные и без­зе­мель­ные кре­стьяне и бро­дяги) состав­лял £3. Допуская очень щедро, что сред­ний ирланд­ский доход состав­лял при­мерно поло­вину от этого (помня, что бри­тан­ские рабо­чие обычно потреб­ляли в 3,5 раза больше средств к суще­ство­ва­нию) 167 , мы должны сде­лать вывод, что при­мерно 85% ирланд­цев, или 1,7 мил­ли­она чело­век 168 , имели годо­вой доход в 1,50 фунта стер­лин­гов. Для срав­не­ния, годо­вой доход бед­ной и без­зе­мель­ной англий­ской кре­стьян­ской семьи состав­лял при­мерно 6,10 фун­тов стер­лин­гов, а англий­ского бро­дяги и его семьи – 2 фунта стер­лин­гов 169 .

Образование англий­ского наци­о­наль­ного госу­дар­ства пер­во­на­чально было резуль­та­том поли­ти­че­ского союза между тор­го­вой бур­жу­а­зией, мел­кой бур­жу­а­зией и ком­мер­че­скими груп­пами мел­кого земель­ного дво­рян­ства, объ­еди­нен­ного их неже­ла­нием нести бремя нало­го­об­ло­же­ния, навя­зы­ва­е­мое рас­то­чи­тель­ной монар­хией. «Никакого нало­го­об­ло­же­ния без пред­ста­ви­тель­ства» был их лозунг в наци­о­наль­ной борьбе, кото­рая имела широ­кую при­вле­ка­тель­ность для народа. Английская Гражданская война была вой­ной, в кото­рой анти­мо­нар­хи­че­ская сто­рона была сильно под­дер­жана мас­сой народа, так что ее новая модель армии опи­ра­лась в отдель­ных реги­о­нах на массы кре­стьян­ства и была по форме мери­то­кра­ти­че­ской, в отли­чие от ари­сто­кра­ти­че­ского, офи­цер­ского кор­пуса 170 . Пуританский анти­ка­то­ли­цизм, воз­ник­ший после англий­ской Реформации, направ­лен­ной на избав­ле­ние Великобритании от цер­ков­ного инсти­тута с ее базой в чужой стране и проч­ными свя­зями с земель­ной соб­ствен­но­стью, стал идео­ло­ги­че­ским ядром новой англий­ской наци­о­наль­ной повестки дня. Наряду с обе­ща­нием доли в экс­про­при­и­ро­ван­ной цер­ков­ной соб­ствен­но­сти анти­ка­то­ли­че­ские настро­е­ния помогли спло­тить слои бед­ного англий­ского кре­стьян­ства вокруг дела оли­гар­хии в Великобритании. То же самое ново­ис­пе­чен­ное бри­тан­ское насе­ле­ние, кото­рое выиг­рало от пар­ла­мент­ских рево­лю­ций эпохи Кромвеля, вое­вало про­тив наци­о­наль­ной неза­ви­си­мо­сти ирланд­ского народа. Поскольку ирландцы раз­де­ляли римско-​католическую рели­гию с непо­кор­ными остат­ками фео­даль­ного англий­ского пра­вя­щего класса — кото­рый в 1688 г. сде­лал ирланд­скую землю послед­ним опло­том защиты сво­его гос­под­ства – и должны были под­чи­няться, чтобы обес­пе­чить землю и при­быль для бри­тан­ских тор­гов­цев и их посе­лен­цев, фор­ми­ро­ва­ние наци­о­на­ли­сти­че­ского созна­ния среди бри­тан­ских про­те­стан­тов стало свя­зано с анти­ир­ланд­ским импер­ским шовинизмом.

Армия нового образца Кромвеля была под силь­ным вли­я­нием буржуазно-​демократического эга­ли­та­ризма левел­ле­ров, поли­ти­че­ского дви­же­ния, попу­ляр­ного в то время среди сред­них и обес­пе­чен­ных фер­ме­ров и ремес­лен­ни­ков 171 . Действительно, пять­де­сят лет спу­стя, во время битвы на реке Бойн в 1690 г. (что при­вело к пол­ному уни­что­же­нию ирланд­ской наци­о­наль­ной неза­ви­си­мо­сти от Великобритании), мно­гие из сол­дат принца Вильгельма Оранского носили мор­ские зеле­ные ленты, иден­ти­фи­ци­руя себя c тра­ди­циям левел­ле­ров 172 . Во время англий­ской граж­дан­ской войны, когда и оль­стер­ские про­те­станты, и непо­кор­ные сек­ции ирланд­ской като­ли­че­ской кон­фе­де­ра­ции угро­жали предо­ста­вить роя­лист­ским вой­скам ирланд­скую базу для напа­де­ний на Англию, лидеры левел­ле­ров Джон Лилберн (John Lilburne), Ричард Овертон (Richard Overton), Уильям Уолвин (William Walwyn) и Томас Принц (Thomas Prince) (был заклю­чен в Лондонский Тауэр за кра­молу) про­явили «заме­ча­тель­ное неже­ла­ние» открыто взять на себя обя­за­тель­ство про­па­ган­ди­ро­вать или кри­ти­ко­вать агрес­сию Англии про­тив Ирландии, опа­са­ясь, что любая пози­ция по такому «спор­ному вопросу» может лишить их под­держки. В 1642 г. принц лично инве­сти­ро­вал 125 фун­тов стер­лин­гов в фонд аван­тю­ри­стов для подав­ле­ния ирланд­ского вос­ста­ния «про­ект, кото­рый обя­зы­вал сме­ня­ю­щие друг друга англий­ские пра­ви­тель­ства не только отво­е­вать, но и про­ве­сти круп­но­мас­штаб­ную кон­фис­ка­цию ирланд­ских земель», а также, похоже, участ­во­вал в снаб­же­нии англий­ских войск в Ирландии мас­лом и дру­гими про­дук­тами пита­ния. В 1647 г. в Ирландии было мало сви­де­тельств несо­гла­сия с прин­ци­пом англий­ского прав­ле­ния, даже среди мень­шин­ства ради­каль­ных демо­кра­ти­че­ских сил, окру­жав­ших Левеллеров 173 . И офи­ци­аль­ные заяв­ле­ния Армии нового образца, и ради­каль­ные пам­флеты, издан­ные рядо­выми, заяв­ляли о «прин­ци­пи­аль­ной» под­держке воен­ной экс­пе­ди­ции в Ирландию и даже «левые» в ней, как пра­вило, высту­пали за более «мир­ный путь сокра­ще­ния этой нации» 174 . Среди сол­дат армии Кромвеля было чрез­вы­чайно мало тех, кто был не согла­сен с заво­е­ва­нием Ирландии, а то несо­гла­сие, кото­рое было, вра­ща­лось вокруг того, что сол­да­там «не давали воз­мож­но­сти выби­рать, ехать ли в Ирландию или нет» 175 . Несмотря на то, что было по край­ней мере несколько «левых левел­ле­ров», кото­рые высту­пали про­тив коло­ни­аль­ной стра­те­гии своих при­знан­ных лиде­ров, подав­ля­ю­щее боль­шин­ство англий­ских народ­ных клас­сов не имели ника­ких сомне­ний отно­си­тельно при­ну­ди­тель­ного низ­ве­де­ния Ирландии до ста­туса англий­ского доми­ни­она. Как пишет ирланд­ский исто­рик док­тор Мишаль О'Сиохру (Dr. Micheál O’Siochru): «Несколько ано­ним­ных пам­фле­тов, каза­лось, ста­вили под сомне­ние закон­ность втор­же­ния, но подав­ля­ю­щее боль­шин­ство мне­ний в Англии с энту­зи­аз­мом под­дер­жи­вали пред­при­я­тие» 176 .

Как пишет Балибар: «обще­ствен­ная фор­ма­ция только вос­про­из­во­дит себя в каче­стве нации в той мере, в кото­рой посред­ством сети пара­мет­ров и повсе­днев­ных прак­тик инди­вид учре­жда­ется как Homo nationalis от колы­бели до могилы, в то время как он или она суще­ствует как Homo oeconomicus, politicus, religius!» 177 . Как раз такие сред­ства как наци­о­наль­ная инкуль­ту­ра­ция, коло­ни­аль­ный гнет и рели­ги­оз­ная диф­фе­рен­ци­а­ция укреп­ляли друг друга, чтобы создать проч­ный образ ирланд­цев как нахо­дя­щихся «за гра­нью» бри­тан­ской иден­тич­но­сти 178 .

Меркантилизм и мирное продвижение капитализма метрополии

Народная демо­кра­ти­че­ская борьба, свя­зан­ная с раз­ви­тием капи­та­ли­сти­че­ского госу­дар­ства, зало­жила основу для созда­ния аль­янса наци­о­на­ли­сти­че­ских клас­сов в стра­нах мет­ро­по­лии. В своем пре­вос­ход­ном иссле­до­ва­нии ирланд­ского наци­о­наль­ного вопроса, исто­рик Эрих Стросс отме­тил, что несмотря на то, что в Великобритании ого­ра­жи­ва­ние нача­лось в XVII в., наби­рать обо­роты оно начало только в начале XIX в., потому что суще­ство­ва­ние Закона о бед­ных в Южной Англии не при­вело к дости­же­нию той, чис­лен­но­сти сель­ско­хо­зяй­ствен­ных рабо­чих, кото­рая была необ­хо­дима поме­щи­кам и город­ским ману­фак­ту­рам, оно лишь усу­гу­било мате­ри­аль­ное поло­же­ние рабо­чих 179 . Изменение этого закона заняло много лет, в тече­ние кото­рых англий­ские и шот­ланд­ские про­мыш­лен­ники обра­ща­лись в коло­ни­аль­ную Ирландию за постав­кой «деше­вого и послуш­ного» труда. Таким обра­зом, бри­тан­ское госу­дар­ство, осно­ван­ное на внут­рен­них коло­ни­аль­ных струк­ту­рах, могло созда­вать только народ­ные нар­ра­тивы наци­о­наль­ной при­над­леж­но­сти в Англии и Шотландии, исклю­ча­ю­щие ирландцев.

Рост част­ной соб­ствен­но­сти и капи­та­ли­сти­че­ского пред­при­ни­ма­тель­ства в Великобритании XIX в., либо посред­ством мощ­ных фео­даль­ных пере­жит­ков, либо интен­сив­ной экс­плу­а­та­цией, при­вел к зна­чи­тель­ному повы­ше­нию про­из­во­ди­тель­но­сти, заня­то­сти и поку­па­тель­ной спо­соб­но­сти и внес огром­ный вклад в соци­аль­ную ста­биль­ность в стране 180 . Неуклонно улуч­ша­ю­щи­еся усло­вия жизни убе­дили бри­тан­ское боль­шин­ство – то есть, граж­дан, кото­рые не отно­си­лись к мало­чис­лен­ному про­мыш­лен­ному про­ле­та­ри­ату, без­зе­мель­ному кре­стьян­ству и работ­ни­кам, кото­рых застав­ляют тру­диться в боль­ни­цах, тюрь­мах, работ­ных домах и мона­сты­рях, – что их мате­ри­аль­ные усло­вия улуч­ша­ются наряду с ростом наци­о­наль­ного само­со­зна­ния. Обширные и незна­чи­тель­ные гра­да­ции дохо­дов и соб­ствен­но­сти пре­пят­ство­вали клас­со­вой войне, кото­рая неиз­бежно сопро­вож­дает капи­та­лизм в его кон­ку­рент­ных, коло­ни­аль­ных и импе­ри­а­ли­сти­че­ских фор­мах. Частная бла­го­тво­ри­тель­ность и поло­же­ния Закона о бед­ных помогли наи­ме­нее обес­пе­чен­ным чле­нам бри­тан­ского обще­ства XVIII в. (как пра­вило, без­ра­бот­ным) пере­жить кри­зис­ные вре­мена и гаран­ти­ро­вали им защиту от голода и лише­ний. «Общества вза­и­мо­по­мощи (Friendly societies)» и фор­маль­ные и нефор­маль­ные системы соци­аль­ного стра­хо­ва­ния на рабо­чем месте гаран­ти­ро­вали мно­гим тру­дя­щимся (осо­бенно ремес­лен­ни­кам и куста­рям) посто­ян­ный про­жи­точ­ный мини­мум и даже укреп­ляли связи между тру­дя­щи­мися и их рабо­то­да­те­лями. Создавая системы обя­за­тель­ного стра­хо­ва­ния, рабо­то­да­тели преду­смот­рели воз­мож­ность обойти пра­во­вые огра­ни­че­ния в отно­ше­нии исполь­зо­ва­ния обни­щав­шего труда мигран­тов, кото­рое гаран­ти­ро­вало, что мигранты не будут поль­зо­ваться посо­бием, преду­смот­рен­ным Законом о бед­ных. Общества вза­и­мо­по­мощи, создан­ные самими работ­ни­ками, явля­ются более рас­про­стра­нен­ными, и их сред­ства часто исполь­зо­ва­лись для под­держки в отдель­ных спо­рах с рабо­то­да­те­лями и заба­стов­ках про­тив них. Забастовочное дав­ле­ние эффек­тивно и успешно при­ме­ня­лось орга­ни­зо­ван­ными ремес­лен­ни­ками в тече­ние всего XVIII в. в тех обла­стях про­мыш­лен­но­сти, где высо­кий уро­вень зара­бот­ной платы и заня­то­сти уже не был доста­точ­ным для пре­пят­ство­ва­ния организации.

Даже бес­по­рядки по поводу цен на про­до­воль­ствие (часто вызван­ные пред­на­ме­рен­ным накоп­ле­нием более круп­ных про­дав­цов сель­ско­хо­зяй­ствен­ной про­дук­ции) были очень успеш­ными в Великобритании XVIII в., однако в полу­ко­ло­ни­аль­ной Ирландии того же вре­мени наси­лие по поводу рас­пре­де­ле­ния про­до­воль­ствен­ных това­ров встре­тило кара­тель­ные репрес­сии со сто­роны бри­тан­ских вла­стей 181 . Участники «про­дук­то­вых бес­по­ряд­ков» в Англии, про­те­сту­ю­щие про­тив высо­ких цен, кон­фис­ко­вы­вали про­до­воль­ствен­ные товары и рас­пре­де­ляли их по низ­ким ценам, в то время как при нехватке про­до­воль­ствия мест­ная чернь или сочув­ству­ю­щие им чинов­ники заклю­чали согла­ше­ния о деше­вых ценах с мест­ными пред­при­я­ти­ями. Спекулянты про­дук­тов пита­ния были вынуж­дены откры­вать свои мага­зины, чтобы предот­вра­тить искус­ствен­ный дефи­цит. Даже когда кри­зис поста­вок про­до­воль­ствия вышел за рамки мест­ного кон­троля, бри­тан­ское госу­дар­ство забо­ти­лось о при­ня­тии эффек­тив­ных мер. Таким обра­зом, народ­ные про­те­сты и вме­ша­тель­ство пра­ви­тель­ства обес­пе­чили, чтобы про­до­воль­ствен­ные бунты в Англии не стали про­те­стами про­тив капи­та­лизма как тако­вого, а ско­рее были направ­лены на то, чтобы заста­вить систему рабо­тать в соот­вет­ствии с «тра­ди­ци­он­ными» моде­лями спроса и пред­ло­же­ния. Как пред­по­ло­жил бри­тан­ский исто­рик Ян Р. Кристи (Ian R. Christie), про­до­воль­ствен­ные бунты в мер­кан­ти­лист­ской Англии были по суще­ству кон­сер­ва­тив­ным про­цес­сом 182 .

В XVIII в. вос­хо­дя­щая бри­тан­ская бур­жу­а­зия также смогла дать далеко иду­щие поли­ти­че­ские уступки всему народу, тем самым демо­кра­ти­зи­ро­вав свое господство:

«В целом изби­ра­тели были в зна­чи­тель­ной сте­пени заим­ство­ваны из сред­них рядов обще­ства, а не из иму­ще­ствен­ной элиты или тру­дя­щейся бед­ноты, хотя неко­то­рое коли­че­ство изби­ра­те­лей были из всех зна­чи­тель­ных соци­аль­ных групп в стране. По сло­вам Фрэнка О'Гормана, только около 15-20% изби­ра­те­лей были при­вле­чены из самых бога­тых слоев обще­ства (вклю­чая зем­ле­вла­дель­цев, про­фес­си­о­на­лов, тор­гов­цев и про­мыш­лен­ни­ков). Около 60% изби­ра­те­лей были роз­нич­ными тор­гов­цами, куп­цами и ремес­лен­ни­ками, муж­чи­нами, кото­рые гор­ди­лись при­над­леж­но­стью к респек­та­бель­ным клас­сам обще­ства и кото­рые леле­яли свою неза­ви­си­мость. Удивительно, что О'Горман оце­ни­вает, что почти 15% изби­ра­те­лей были полу- или неква­ли­фи­ци­ро­ван­ными рабо­чими и обыч­ными работ­ни­ками (мно­гие из них зани­ма­лись транс­порт­ными рабо­тами), в то время как осталь­ные изби­ра­тели были при­вя­заны к сель­ско­хо­зяй­ствен­ным рабо­там… Очевидно, что в доре­фор­мен­ном элек­то­рате доми­ни­ро­вали муж­чины из сред­них слоев обще­ства (сво­бод­ные соб­ствен­ники, роз­нич­ные тор­говцы и ква­ли­фи­ци­ро­ван­ные мастера), они состав­ляли довольно зна­чи­тель­ную силу в соци­аль­ном мас­штабе. Хотя в боль­шин­стве изби­ра­тель­ных окру­гов они были сла­бее про­стых ремес­лен­ни­ков. Лишь немно­гие из этих выбор­щи­ков нахо­ди­лись в пол­но­стью зави­си­мом или уяз­ви­мом поло­же­нии, когда им про­сто при­хо­ди­лось при­ни­мать тре­бо­ва­ния своих началь­ни­ков и не было места для маневра на выбо­рах» 183 .

Расширение бур­жу­аз­ной демо­кра­тии на про­тя­же­нии «дол­гого восем­на­дца­того века» 184 в Англии, Уэльсе и, в мень­шей сте­пени, Шотландии, тем не менее, резко кон­тра­сти­ро­вало с тем, что было у коло­ни­зи­ро­ван­ных Ирландцев в этот период 185 . Со вре­мен смены като­ли­че­ского на кром­ве­лев­ское буржуазно-​пуританское вли­я­ние из Великобритании, «англо-​саксонский» англи­ча­нин начал рас­смат­ри­вать себя в каче­стве пред­ста­ви­теля выс­шего народа, избран­ного Богом (Мильтонов «Потерянный Рай» – явля­ется при­ме­ром квази-​сионистского англий­ского про­те­стан­тизма). В 1820 г. автор Франкенштейна Мэри Шелли (Mary Shelley) назвала англий­ских под­дан­ных «рабами короля лице­ме­рия», гор­дыми попу­га­ями англо­сак­сон­ского про­те­стант­ского шови­низма, под­дер­жи­ва­е­мого их капи­та­ли­сти­че­скими пра­ви­те­лями. Протестантская тео­кра­тия, выко­ван­ная бур­жу­аз­ным аван­гар­дом Кромвеля, создала национально-​религиозное раз­де­ле­ние, кото­рое утвер­ждало, что сво­бода и при­ви­ле­гия – это право каж­дого англи­ча­нина, а не каж­дого чело­века. Эта идео­ло­гия была под­дер­жана боль­шин­ством англий­ской угне­та­ю­щей нации, бед­ня­ками кото­рые слу­жили мощ­ным сред­ством рево­лю­ци­он­ных изме­не­ний, раз­гро­мив­ших уста­рев­ший мано­ри­а­лизм в стране 186 . Как пишет азер­бай­джан­ский социо­лог и исто­рик Мануэль Саркисянц (Manuel Sarkisyanz): «В Англии бед­ней­шие эле­менты в тече­ние очень дол­гого вре­мени дей­стви­тельно поте­ряли при­вычку бун­то­вать про­тив сво­его жал­кого состо­я­ния – вза­мен они могли наде­яться на уча­стие в англий­ском расо­вом гос­под­стве» 187 . Джордж Каннинг (George Canning), кото­рый вскоре стал бри­тан­ским премьер-​министром, опи­сал в 1797 г., как англий­ские «яко­бинцы» тщетно пыта­лись заста­вить бед­ней­ших граж­дан вос­стать про­тив бога­тых (см. газету «Cannings arch-​Tory AntiJacobin»).

«Даже во время Французской рево­лю­ции «гнев толпы не был направ­лен про­тив нис­про­вер­же­ния пра­ви­тель­ства», под­дер­жи­ва­ю­щего власть без труда, «но направ­лялся про­тив пред­по­ла­га­е­мых вра­гов «Церкви и короля …» (Так, бес­по­рядки 1792 г. были направ­лены про­тив пар­ла­мент­ской реформы, бес­по­рядки 1780 г. – про­тив смяг­че­ния анти­ка­то­ли­че­ских тре­бо­ва­ний при­сяги, были вызваны «оскор­би­тель­ными тем­ными стра­стями, стран­ными, как нацист­ская нена­висть», – заклю­чил Джеральд Ньюман (Gerald Newman), срав­ни­вая дема­го­гию про­те­стант­ского фана­тика [лорда] Джорджа Гордона с Адольфом Гитлером…). Томас (Thomas) и Холт (Holt) при­шли к выводу, что, если в этот период … суще­ство­вало какое-​то попу­ляр­ное поли­ти­че­ское созна­ние, его можно найти в «суб­по­ли­ти­че­ских» отве­тах толпы, кото­рая направ­ляла свою ярость про­тив ина­ко­мыс­ля­щих, [и] рефор­ма­то­ров. … Такая пяти­ты­сяч­ная толпа сожгла в 1791 г. дом Джозефа Пристли (Joseph Priestly), уни­та­ри­ан­ского бого­слова, выда­ю­ще­гося уче­ного и ради­кала» 188 .

На самом деле, мятеж лорда Гордона 1780 г. про­тив ослаб­ле­ния анти­ка­то­лист­ских зако­нов был сви­де­тель­ством пер­вого созна­тель­ного поли­ти­че­ского сотруд­ни­че­ства между англий­скими и шот­ланд­скими ремес­лен­ни­ками 189 . Во время после­ду­ю­щих напо­лео­нов­ских войн 1799-1815 гг., кото­рые были глав­ным ката­ли­за­то­ром наци­о­на­ли­сти­че­ских настро­е­ний в Европе и во всем мире, в Великобритании не было рево­лю­ци­он­ной ситу­а­ции и соци­аль­ного про­те­ста, кото­рые было бы нелегко пере­на­пра­вить в про­пра­ви­тель­ствен­ные настро­е­ния с помо­щью уме­рен­ных реформ 190 .

Экономическая основа готов­но­сти англий­ских низ­ших клас­сов к сбли­же­нию с импер­ским госу­дар­ством и сопро­вож­да­ю­щим его шови­низ­мом кро­ется в про­тек­ци­о­низме, свя­зан­ном с мер­кан­ти­лист­ским коло­ни­а­лиз­мом, кото­рый обес­пе­чил сохра­не­ние мате­ри­аль­ного суще­ство­ва­ния целого ряда мел­ко­бур­жу­аз­ных слоев насе­ле­ния в мет­ро­по­лии в тече­ние этой дли­тель­ной фазы пер­во­на­чаль­ного накоп­ле­ния капи­тала. Преобразование англий­ских пахот­ных земель в паст­бища про­дол­жа­лось посте­пенно в тече­нии XVI и XVIII вв., достиг­нув сво­его зенита только в лега­ли­зо­ван­ной краже земель конца XVIII в., к тому вре­мени Англия создала свою эко­но­ми­че­скую базу доста­точ­ную, чтобы облег­чить посте­пен­ное вклю­че­ние англий­ских масс в самую пере­до­вую про­мыш­лен­ность мира (хотя пер­во­на­чально и с боль­шими мате­ри­аль­ными затра­тами для мно­гих). Здесь смысл не в том, что англий­ские рабо­чие в домо­но­по­ли­сти­че­ской капи­та­ли­сти­че­ской эпохе полу­чали боль­шую сто­и­мость, чем сто­и­мость их рабо­чей силы, а ско­рее в том, что англий­ский марксист-​экономист и гео­граф Дэвид Харви назы­вает «нерав­но­мер­ным пер­во­на­чаль­ным накоп­ле­нием» 191 , свя­зан­ным с мер­кан­ти­лист­ским коло­ни­а­лиз­мом, поз­во­лив­ший англий­ской бур­жу­а­зии скон­цен­три­ро­вать доста­точ­ный капи­тал, чтобы пере­ход от фео­да­лизма к капи­та­лизму в Англии был отно­си­тельно посте­пен­ным и «миро­лю­би­вым» 192 для боль­шин­ства населения.

Относительно высо­кий про­жи­точ­ный мини­мум северо-​западного евро­пей­ского рабо­чего XVIII в. был воз­мо­жен только бла­го­даря пери­фе­ри­за­ции восточ­но­ев­ро­пей­ских стран, выра­щи­ва­ю­щих пше­ницу, гра­бежу золота из Северной и Южной Америки, а также бла­го­даря тому, что часть насе­ле­ния погибла 193 . Также, коло­ни­а­лизм на ран­нем этапе ока­зался источ­ни­ком деше­вого про­до­воль­ствия, кото­рое пошло на асси­ми­ля­цию бед­ня­ков мет­ро­по­лии в капи­та­ли­сти­че­скую систему и обес­пе­че­ние ее роста. Гиббон (Gibbon) пишет, что «ирланд­ская эко­но­мика быстро пере­стро­и­лась на про­из­вод­ство про­дук­тов пита­ния для бри­тан­ских про­мыш­лен­ных клас­сов по более низ­ким рас­цен­кам, чем дома» 194 . Местное регу­ли­ро­ва­ние англий­ского рынка XVIII в. кон­сер­ва­тив­ным сою­зом кре­стьян, лавоч­ни­ков, тор­гов­цев и дво­рян 195 и юри­ди­че­ская защита бри­тан­ских рын­ков от ино­стран­ной кон­ку­рен­ции, резко кон­тра­сти­ро­вали с режи­мом «сво­бод­ной тор­говли», кото­рый Англия при помощи воен­ной силы уста­но­вила в Ирландии. В то время, как бур­жу­аз­ная рево­лю­ция про­дол­жа­лась в Великобритании, Ирландия была вынуж­дена ока­заться в ситу­а­ции пери­фе­рий­ной зави­си­мо­сти от англий­ских рын­ков как внут­рен­няя коло­ния англий­ского госу­дар­ства. Демократический про­гресс в Англии, таким обра­зом, отра­зился реак­цией в Ирландии. Как отме­чал ирланд­ский социалист-​республиканец Джеймс Коннолли (James Connolly) в памят­ной фразе, ирланд­ский чело­век XVIII в. был «кре­пост­ным даже для кре­пост­ных его [бри­тан­ских] хозяев» 196 . По мере того, как про­дол­жа­лась про­мыш­лен­ная рево­лю­ция, уро­вень зара­бот­ной платы в бри­тан­ской мет­ро­по­лии уве­ли­чился, в то время как в Ирландии сни­зился с ката­стро­фи­че­скими послед­стви­ями 197 .

От имперского шовинизма к белому расизму

В отли­чие от боль­шин­ства дру­гих евро­пей­ских наци­о­наль­ных госу­дарств, импер­ский шови­низм был неотъ­ем­ле­мой частью бри­тан­ского наци­о­наль­ного про­екта с самого начала. В Британии импер­ский шови­низм был впи­сан в идео­ло­ги­че­ское повест­во­ва­ние пер­во­на­чаль­ного наци­о­на­ли­сти­че­ского кон­структа. То, что аме­ри­кан­ский исто­рик Теодор Аллен (Theodore Allen) назвал «рели­ги­оз­ным расиз­мом» – оправ­да­ние жесто­ко­стей посе­лен­че­ского коло­ни­а­лизма отсыл­кой к неис­пра­ви­мому рели­ги­оз­ному без­за­ко­нию своих жертв – сов­пало со свер­же­нием фео­даль­ных обще­ствен­ных форм в Великобритании и Ирландии 198 . Имперский шови­низм порож­дает расизм как тако­вой, когда стро­и­тель­ство наци­о­наль­ного госу­дар­ства тре­бует стро­гой и устой­чи­вой мар­ги­на­ли­за­ции этни­че­ски спе­ци­фи­че­ского и физи­че­ски непо­хо­жего насе­ле­ния 199 . Таким обра­зом, расизм раз­ви­вался как идео­ло­ги­че­ский син­тез континентально-​американского и, в конеч­ном итоге, гло­баль­ного гос­под­ства посе­лен­че­ского и коло­ни­аль­ного капитализма.

I.2. Классический капитализм и расизм

«Классическая» фаза гло­баль­ного накоп­ле­ния капи­тала (1769-1880 гг., от пер­вой до вто­рой про­мыш­лен­ной рево­лю­ции) харак­те­ри­зо­ва­лась окон­ча­тель­ной коло­ни­за­цией почти всего мира капи­та­ли­сти­че­скими стра­нами Европы; уни­что­же­нием подав­ля­ю­щего боль­шин­ства корен­ных наро­дов в аме­ри­кан­ских 200 и австра­лий­ских 201 коло­ниях; пол­ным пора­бо­ще­нием всех лиц афри­кан­ского про­ис­хож­де­ния в Соединенных Штатах; фаб­рич­ным про­из­вод­ством хлоп­ча­то­бу­маж­ного тек­стиля 202 ; пре­об­ра­зо­ва­нием всех коло­ни­зи­ро­ван­ных наро­дов в неопла­чи­ва­е­мых постав­щи­ков сель­ско­хо­зяй­ствен­ных мате­ри­а­лов для капи­та­ли­стов мет­ро­по­лии и поку­па­те­лей для про­мыш­лен­ных това­ров ядра; и, сле­до­ва­тельно, мар­ке­та­ли­за­цией земли в стра­нах ядра и парал­лель­ным при­ну­ди­тель­ным закреп­ле­нием дока­пи­та­ли­сти­че­ских сель­ско­хо­зяй­ствен­ных форм на пери­фе­рии. Зона ядра в рам­ках этого этапа гло­баль­ного накоп­ле­ния капи­тала состо­яла из северо-​западной Европы – в част­но­сти, импер­ской Великобритании и Франции – в то время как Соединенные Штаты, Германия, Япония и, в мень­шей сте­пени, Россия почти достигли ста­туса ядра. В тече­ние XIX в. ранее эко­но­ми­че­ски изо­ли­ро­ван­ные части Африки и Латинской Америки были инте­гри­ро­ваны в пери­фе­рию, наряду с Ближним Востоком и боль­шей частью Азии. Капитализм XIX в. при­бе­гал к расо­вому шови­низму, в соот­вет­ствии с кото­рым коло­ни­аль­ные народы и нации Европы поощ­ря­лись рас­смат­ри­вать свое кро­ва­вое гос­под­ство и заво­е­ва­ние неев­ро­пей­ских наро­дов как свою циви­ли­за­тор­скую мис­сию, подо­ба­ю­щую их био­ло­ги­че­ски опре­де­лен­ному «расо­вому» превосходству.

Промышленный капитализм и развитие слаборазвитости

Преобразование мер­кан­ти­лист­ского капи­та­лизма в клас­си­че­ский кон­ку­рент­ный капи­та­лизм соот­вет­ствует соци­аль­ному подъ­ему и все­объ­ем­лю­щему гос­под­ству про­мыш­лен­ной бур­жу­а­зии. Как отме­ча­лось, система, свя­зан­ная с мер­кан­ти­лист­ской тор­гов­лей, была в выс­шей сте­пени ком­мер­ци­а­ли­зи­ро­вана и больше заин­те­ре­со­вана в обмене гото­вых изде­лий, чем в рас­ши­ре­нии капи­та­ли­сти­че­ских про­из­вод­ствен­ных отно­ше­ний, осно­ван­ных на экс­плу­а­та­ции наем­ного труда. Это гаран­ти­ро­вало, что мер­кан­ти­лизм рано или поздно ста­нет огра­ни­чи­вать свою же спо­соб­ность про­из­во­дить (отно­си­тель­ную) при­ба­воч­ную сто­и­мость и поэтому будет остав­лен рас­ту­щей капи­та­ли­сти­че­ской систе­мой 203 . Отмена мер­кан­ти­лист­ского капи­та­лизма (вклю­чая иско­ре­не­ние остат­ков фео­даль­ных и про­тек­ци­о­нист­ских эко­но­ми­че­ских отно­ше­ний в бри­тан­ском цен­тре миро­вого капи­та­лизма и подав­ле­ние меж­ду­на­род­ной рабо­тор­говли) создало усло­вия для кон­со­ли­да­ции миро­вого капи­та­ли­сти­че­ского рынка как тако­вого. Британские импе­ри­а­ли­сты сво­бод­ной тор­говли 204 стре­ми­лись отойти от мер­кан­ти­лист­ской прак­тики и успешно осу­ще­ствили пре­кра­ще­ние тор­го­вой моно­по­лии Британской Ост-​Индской ком­па­нии (1813), запрет рабо­тор­говли (1807) и раб­ства в бри­тан­ских коло­ниях (1833), отмену запрета на экс­порт тех­ники в зару­беж­ные страны (1825) и отмену Хлебных зако­нов (1846) 205 .

Рабство, явля­ю­ще­еся одним из основ­ных фак­то­ров накоп­ле­ния капи­тала в миро­вой эко­но­мике, стало рас­смат­ри­ваться как источ­ник некон­ку­рен­то­спо­соб­ных и пере­на­сы­щен­ных рын­ков (и, сле­до­ва­тельно, низ­ких цен), а также как пре­пят­ствие дина­мич­ному раз­ви­тию про­из­вод­ствен­ных сил, осо­бенно тех­но­ло­гий, обес­пе­чи­ва­ю­щих эко­но­мию рабо­чей силы. Кризисы пере­про­из­вод­ства про­мыш­лен­ной рево­лю­ции, про­изо­шед­шие в конце XVIII в. и в сере­дине XIX в., при­вели к тому, что содер­жа­ние нера­бо­та­ю­щих рабов на сахар­ных и хлоп­ко­вых план­та­циях начало рас­смат­ри­ваться как потеря при­были 206 . Главные мотивы, лежа­щие в основе отмены рабо­тор­говли бри­тан­ским пра­ви­тель­ством в 1807 г., вклю­чали страх перед вос­ста­нием рабов и рево­лю­цией (напри­мер, то, кото­рое осво­бо­дило Гаити, а затем Сан-​Доминго от фран­цуз­ского прав­ле­ния и раб­ства после три­на­дца­ти­лет­ней борьбы, и дру­гие вос­ста­ния на Ямайке, Гренаде и Сент-​Винсенте), гро­зя­щие опро­ки­нуть евро­пей­ский кон­троль над коло­ни­ями; стрем­ле­ние огра­ни­чить экс­порт рабов глав­ным эко­но­ми­че­ским сопер­ни­кам Великобритании, в част­но­сти Франции; идея заклю­ча­лась в том, что бри­тан­ская над­зор­ная дея­тель­ность в меж­ду­на­род­ных водах под при­кры­тием або­ли­ци­о­низма обес­пе­чит стране проч­ную базу для военно-​морского пре­вос­ход­ства; оппо­зи­цию про­мыш­лен­ни­ков к госу­дар­ствен­ным суб­си­диям для рабо­вла­дель­цев и про­из­во­ди­те­лей сахара в Карибском бас­сейне; и дви­же­ние бри­тан­ской бур­жу­а­зии к раз­ви­тию пря­мых тор­го­вых свя­зей с Индией, Бразилией и дру­гими испано-​американскими коло­ни­ями, вме­сто тор­говли афри­кан­цами в бри­тан­ских коло­ниях 207 .

Таким обра­зом, рабо­тор­говля была упразд­нена в 1807 г. в Великобритании, а само раб­ство упразд­нено в Британской импе­рии в 1834 г., во Французской импе­рии в 1848 г., в Соединенных Штатах в 1863 г. 208 и в быв­шей Испанской импе­рии в 1880-​х гг. 209 . Движение або­ли­ци­о­ни­стов в Великобритании, однако, было столь же осно­ва­тельно коло­ни­а­лист­ским, как и дви­же­ние за раб­ство, и оба имели те же инте­ресы в западно-​индийском сахаре, аме­ри­кан­ском хлопке, табаке и про­мыш­лен­но­сти и индий­ском хлопке и специях.

Так, напри­мер, Генри Мортон Стэнли (Henry Morton Stanley), заво­е­вав­ший Конго для бель­гий­ского коло­ни­а­лизма, полу­чил финан­со­вую и поли­ти­че­скую под­держку от або­ли­ци­о­ни­стов Манчестера в 1875 г., в то время как Сесил Родс (Cecil Rhodes) выра­зил осо­бую бла­го­дар­ность бри­тан­скому эман­си­па­ци­он­ному дви­же­нию и Армии спа­се­ния на тор­же­стве, состо­яв­шемся в Drill Hall в Кейптауне 210 . Аболиционистские силы вокруг Уильяма Уилберфорса (William Wilberforce) (напри­мер, Лондонское Миссионерское Общество и Уэслианцы) также зани­мали вид­ное место в коло­ни­а­лист­ской мис­си­о­нер­ской работе в Ашанти, Мысе Доброй Надежды, в Индии и в непо­ко­рен­ных частях Африки 211 . Несмотря на отмену, рабо­тор­говля про­дол­жа­лась и между 1807 и 1850 гг., сотни тысяч рабов были выве­зены из Африки. Колониалисты цинично осуж­дали евро­пей­ский кон­троль над сво­ими афри­кан­скими и араб­скими посред­ни­ками и исполь­зо­вали это как пред­лог для даль­ней­ших втор­же­ний в Африке 212 .

К концу напо­лео­нов­ских войн (1799-1815 гг.) Великобритания и Франция, две круп­ней­шие и кон­ку­ри­ру­ю­щие импер­ские дер­жавы в Европе, боро­лись за сохра­не­ние и рас­ши­ре­ние своих коло­ни­аль­ных тер­ри­то­рий. Так, Великобритания в начале и сере­дине XIX в. кон­со­ли­ди­ро­вала и рас­ши­рила свое военно-​административное прав­ле­ние в Индии и Бирме, а Франция к 1830-​м гг. коло­ни­зи­ро­вала Алжир и к 1860-​м гг. боль­шую часть Северной Африки и Индокитая. Если в 1800 г. Европа и ее коло­нии охва­ты­вали около 55 % зем­ного шара, то в 1878 г. они покры­вали 67%, а в 1914 г. – 84%. Между 1770 и 1870 гг., Британия по пре­иму­ще­ству была миро­вой про­мыш­лен­ной дер­жа­вой. В этот период Великобритания пред­по­чла раз­ре­шить импорт срав­ни­тельно некон­ку­рен­то­спо­соб­ных ино­стран­ных това­ров на свой внут­рен­ний рынок, в то же время гаран­ти­руя свое эко­но­ми­че­ское гос­под­ство, застав­ляя более сла­бые дер­жавы откры­вать свои рынки для своих про­из­во­ди­те­лей, при­ну­ди­тельно под­дер­жи­вая свои ком­мер­че­ские инте­ресы, обес­пе­чи­вая (и, при необ­хо­ди­мо­сти, рас­ши­ряя) тер­ри­то­ри­аль­ные гра­ницы и подав­ляя корен­ные элиты в своих коло­ниях 213 . Между 1825 и 1875 гг. «Великобритания вое­вала с Ашанти и Зулу в Африке, подав­ляла вос­ста­ние сипаев (пер­вая война Индии за неза­ви­си­мость), раз­вя­зала опи­ум­ную войну с Китаем, Крымскую войну с Россией и участ­во­вала в двух вой­нах в Бирме, а также бом­била Акко и аннек­си­ро­вала Аден» 214 . Президент тор­го­вой палаты Манчестера, инсти­ту­ци­о­наль­ного цен­тра, отста­и­ва­ю­щего прин­цип невме­ша­тель­ства госу­дар­ства в эко­но­мику («laissez faire»), пре­красно резю­ми­ро­вал в 1840 г., что такое «сво­бод­ная тор­говля» для бри­тан­ских колоний:

«В Индии суще­ствует огром­ная тер­ри­то­рия, и насе­ле­ние ее потреб­ляло бы Британские про­мыш­лен­ные товары в самой неогра­ни­чен­ной сте­пени. Весь вопрос отно­си­тельно нашей индий­ской тор­говли заклю­ча­ется в том, могут ли они запла­тить нам про­дук­тами своей почвы за то, что мы готовы постав­лять про­дук­цию про­из­вод­ства» 215 . 

Хотя кон­ку­рен­то­спо­соб­ный капи­тал мет­ро­по­лии не мог непо­сред­ственно кон­тро­ли­ро­вать про­из­вод­ство на зави­си­мых тер­ри­то­риях в тече­ние боль­шей части XIX в., про­мыш­лен­ный взлет Европы, тем не менее, был тесно свя­зан с уве­ли­че­нием пло­щади капи­та­лизма через коло­ни­а­лизм. Это было достиг­нуто как за счет рас­ши­ре­ния экс­порт­ных рын­ков, так и за счет полу­че­ния деше­вого сырья и импорта про­до­воль­ствия. Хотя эти две цели часто про­ти­во­ре­чили друг другу (низ­кие цены на про­дук­цию кли­ен­та­лист­кого пра­вя­щего класса были свя­заны с их огра­ни­чен­ным дохо­дом для покупки импорта), они были при­ми­рены путем созда­ния все­мир­ного коло­ни­аль­ного раз­де­ле­ния труда. При этом экс­порт в основ­ном был направ­лен в само­управ­ля­ю­щи­еся доми­ни­оны, где был уста­нов­лен «ком­про­мисс белых посе­лен­цев» между поме­щи­ками, капи­та­ли­стами и неза­ви­си­мым кре­стьян­ством за счет корен­ного насе­ле­ния и обез­до­лен­ных сель­ско­хо­зяй­ствен­ных рабо­чих. Между тем, несмотря на то, что они неза­ме­нимы как экс­порт­ные рынки, посе­лен­че­ские коло­нии, такие как Индия, спе­ци­а­ли­зи­ро­ва­лись на извле­че­нии сырья из сверх­экс­плу­а­ти­ру­е­мых кре­стьян­ских хозяйств. Таким обра­зом, «сво­бод­ная тор­говля» бри­тан­ского импе­ри­а­лизма была в той же мере осно­вана на при­ме­не­нии воен­ной силы про­тив корен­ных наро­дов коло­ний, как и на пря­мом засе­ле­нии тер­ри­то­рий граж­да­нами мет­ро­по­лии, на этом и бази­ро­вался энту­зи­азм веду­щих «импе­ри­а­ли­стов сво­бод­ной тор­говли» в отно­ше­нии засе­ле­ния коло­ний 216 .

Мандель (Mandel) под­счи­тал, что «за период 1760-1780 гг. при­быль только из Индии и Вест-​Индии более чем удво­ила накоп­ле­ние денег, доступ­ных для рас­ту­щей про­мыш­лен­но­сти» 217 . Профессор эко­но­мики США Ричард Б. Шеридан (Richard B. Sheridan) поме­щает бри­тан­ский инду­стри­а­лизм в Атлантическую эко­но­мику, глав­ным эле­мен­том роста кото­рой до 1776 г. была план­та­ция рабов, выра­щи­ва­ю­щая раз­лич­ные сорта трост­ни­ко­вого сахара в Карибском бас­сейне 218 . Греко-​канадский исто­рик Л.С. Ставрианос (L.S. Stavrianos), чья книга «Глобальный раз­лом» явля­ется клас­си­че­ской исто­рией Третьего мира как тако­вого, отме­тил, что не только бри­тан­ская инду­стри­а­ли­за­ция опи­ра­лась на отста­лость Третьего мира:

«Индийский эко­но­мист А. К. Багчи (A.K. Bagchi) 219 под­чер­ки­вает, что капи­тал, полу­чен­ный из зару­беж­ных источ­ни­ков, финан­си­ро­вал не только про­мыш­лен­ную рево­лю­цию Великобритании, но и кон­ти­нен­таль­ную северо-​западную Европу. Капитал, извле­чен­ный только из Индии, состав­лял более 50% еже­год­ного вывоза бри­тан­ского капи­тала в 1820-​е и 1860-​е гг. Это раз­граб­ле­ние Индии «осу­ществ­ля­лось не по кон­ку­рент­ным пра­ви­лам игры, кото­рые мы созна­тельно или бес­со­зна­тельно ассо­ци­и­ро­вали с рас­цве­том капи­та­лизма в Европе и Северной Америке», а ско­рее через моно­поль­ные при­ви­ле­гии, расо­вую дис­кри­ми­на­цию и пря­мое наси­лие. В пер­вые годы сразу после напо­лео­нов­ских войн боль­шая часть бри­тан­ского вывоза капи­тала была направ­лена на созда­ние новых тек­стиль­ных отрас­лей во Франции, Голландии, Пруссии и России» 220 .

Гарантированные госу­дар­ством коло­ни­аль­ные инве­сти­ции, сде­лан­ные через ква­ли­фи­ци­ро­ван­ных адво­ка­тов и бан­ки­ров, неуклонно уве­ли­чи­ва­лись на про­тя­же­нии «клас­си­че­ской» эпохи капи­та­лизма, так что к 1870 г., 36% бри­тан­ского замор­ского капи­тала нахо­ди­лось в Империи наряду с поло­ви­ной годо­вого потока 221 . Англичане зна­чи­тельно уве­ли­чили объем импорта в 1850-​1860-​х гг., пола­га­ясь на зна­чи­тель­ные капи­та­ло­вло­же­ния в желез­ные дороги, порты и судо­ход­ство для облег­че­ния коло­ни­аль­ной тор­говли. Капиталовложения были необ­хо­димы для раз­ви­тия зару­беж­ного про­из­вод­ства, поскольку, как писал Маркс в 1853 г.: «вы не можете про­дол­жать навод­нять страну сво­ими това­рами, не поз­во­лив ей дать вам неко­то­рую про­дук­цию вза­мен» 222 . В то время как более позд­ний вывоз капи­тала пред­на­зна­чен для под­дер­жа­ния моно­поль­ных пози­ций, сна­чала внутри страны, а затем на экс­порт­ных рын­ках, для наци­о­наль­ных отрас­лей в мире упре­жда­ю­щего импе­ри­а­лизма, где кон­троль над постав­ками сырья был клю­че­вым аспек­том кор­по­ра­тив­ной стра­те­гии, этот более ран­ний вывоз капи­тала был пред­на­зна­чен для рас­ши­ре­ния миро­вого рынка, на кото­ром Великобритания была непре­взой­ден­ной хозяй­кой 223 .

Классический период кон­ку­рент­ного капи­та­лизма был осно­ван на гра­беже эко­но­мик зарож­да­ю­ще­гося Третьего мира про­мыш­лен­ными дер­жа­вами и глав­ным обра­зом Британией. Бейли (Bayly) отме­чает, что коло­ни­а­лизм пре­вра­тил зна­чи­тель­ную часть чело­ве­че­ства в «дол­го­сроч­ных про­иг­рав­ших в борьбе за ресурсы и досто­ин­ство» 224 . Как он пишет, ком­мер­че­ские обще­ства Лондона и Бостона, порты Бретани, обо­га­ща­лись за счет огром­ного при­тока сырья, про­из­во­ди­мого рабами и зави­си­мыми кре­стья­нами, выпол­ня­ю­щими свои тру­до­вые или нало­го­вые обя­за­тель­ства по при­чине «наци­о­наль­ной неза­ви­си­мо­сти» (нео­ко­ло­ни­аль­ной зави­си­мо­сти) или коло­ни­за­ции. Например, бра­зиль­ская кофей­ная инду­стрия рас­ши­ря­лась на основе рас­ту­щего пора­бо­ще­ния, в то время как индий­ские и индо­не­зий­ские кре­стьяне выра­щи­вали товар­ные куль­туры в ущерб про­до­воль­ствен­ных куль­тур для обслу­жи­ва­ния своих новых коло­ни­аль­ных господ.

Классическая фаза гло­баль­ной капи­та­ли­сти­че­ской экс­пан­сии если не все­гда по форме, то по суще­ству была осно­ва­тельно коло­ни­а­лист­ской. Немецкий коло­ни­аль­ный кон­гресс 1902 г. кратко выра­зил поли­ти­че­ские цели клас­си­че­ского капи­та­ли­сти­че­ского экс­пан­си­о­низма: «Конгресс счи­тает, что в инте­ре­сах Отечества необ­хо­димо сде­лать его неза­ви­си­мым от ино­стран­цев для ввоза сырья и создать мак­си­мально без­опас­ные рынки для про­из­во­ди­мых немец­ких това­ров. Немецкие коло­нии буду­щего должны играть эту двой­ную роль, даже если туземцы вынуж­дены тру­диться на обще­ствен­ных и сель­ско­хо­зяй­ствен­ных рабо­тах» 225 .

Колонии сами по себе не вно­сили суще­ствен­ного вклада в поставки сырье­вых мате­ри­а­лов или про­до­воль­ствия для про­мыш­лен­но­сти ядра до конца XIX в. Например, чай, кофе, сахар и табак состав­ляли основ­ную долю бри­тан­ского импорта из Азии, Латинской Америки, Африки и Вест-​Индии, на кото­рую при­хо­ди­лось 76% импорта Англии и Уэльса из этих реги­о­нов в 1770 г.; 61% в 1780 г.; 68% в 1790 г.; 71% в 1800 г.; 68% в 1810 г.; и 94% в 1820 г. 226 . Однако товары, про­из­ве­ден­ные в под­чи­нен­ных и рабо­вла­дель­че­ских усло­виях в пери­фе­рий­ных стра­нах на про­тя­же­нии коло­ни­аль­ного пери­ода, уве­ли­чи­вали ком­мер­че­скую при­быль веду­щих капи­та­ли­стов, предо­став­ляя им рас­ши­рен­ные инве­сти­ци­он­ные воз­мож­но­сти в оте­че­ствен­ной про­мыш­лен­но­сти. Колонизируя пери­фе­рию, капи­та­ли­сты мет­ро­по­лии смогли, в первую оче­редь, уве­ли­чить коли­че­ство невоз­ме­щен­ной сто­и­мо­сти, кото­рую инве­сти­ро­вали в вос­про­из­вод­ство посто­ян­ного и пере­мен­ного капи­тала 227 и, во-​вторых, обес­пе­чить доступ­ный рынок сбыта това­ров. Нигде этот про­цесс не был более пол­ным, чем в коло­ни­аль­ных Соединенных Штатах.

В США заво­е­ва­ние земель потре­бо­вало как демо­гра­фи­че­ской экс­пан­сии, так и воен­ного и пра­во­вого пре­вос­ход­ства посе­лен­цев, пер­вой в мире поис­тине мас­со­вой мел­кой бур­жу­а­зии 228 . В период с 1820 по 1930 гг. в Соединенные Штаты въе­хало 32,1 млн. эми­гран­тов из Европы по срав­не­нию с 1 млн., при­быв­шими из Азии, и 4,2 млн., мигри­ро­вав­ших из Северной и Южной Америки 229 . Эта волна эми­гра­ции из Европы кре­стьян и ремес­лен­ни­ков в поис­ках луч­шей зара­бот­ной платы, земли и уровня жизни, чем они имели в Европе (кото­рый они быстро полу­чили), слу­жила двум функ­циям, свя­зан­ным с обра­зо­ва­нием рабо­чей ари­сто­кра­тии. Прежде всего, эми­гра­ция высту­пала в каче­стве гигант­ского кла­пана соци­аль­ной без­опас­но­сти, избав­ляя евро­пей­ские обще­ства от кон­флик­тов вокруг дав­ле­ния на землю, вызван­ного ростом насе­ле­ния, а также уда­ляла «сму­тья­нов и ради­ка­лов» 230 . Это при­вело к тому, что именно в Европе сфор­ми­ро­ва­лась наи­бо­лее кон­сер­ва­тив­ная и бур­жу­аз­ная, чем где-​либо еще, куль­тура. Во-​вторых, в допол­не­ние к предо­став­ле­нию ново­бран­цев для инду­стри­а­ли­за­ции, евро­пей­ские имми­гранты в Соединенные Штаты обес­пе­чили неза­ме­ни­мое рас­ши­ре­ние гар­ни­зона белых посе­лен­цев, обя­зан­ных обес­пе­чить без­опас­ность земли и выко­ла­чи­ва­ние избы­точ­ной сто­и­мо­сти за счет аме­ри­кан­ских индей­ских, мек­си­кан­ских и чер­но­ко­жих наро­дов кон­ти­нен­таль­ных Соединенных Штатов. В Соединенных Штатах даже самые бед­ные белые извлекли выгоду из афри­кан­ского рабства:

«Во-​первых, рас­ши­ря­ю­ща­яся про­мыш­лен­ность, став­шая воз­мож­ной бла­го­даря при­бы­лям от тор­говли рабами, созда­вала рабо­чие места все более высо­кими тем­пами. Во-​вторых, белые закон­трак­то­ван­ные работ­ники смогли избе­жать дегу­ма­ни­за­ции раб­ства план­та­ций только из-​за, каза­лось бы, неис­ся­ка­е­мого пред­ло­же­ния посто­янно импор­ти­ру­е­мых рабов… Для отдель­ных белых закон­трак­то­ван­ных работ­ни­ков афри­кан­ское раб­ство озна­чало воз­мож­ность под­няться выше ста­туса раба и стать фер­ме­ром или сво­бод­ным рабо­чим» 231 . 

Ставки зара­бот­ной платы в Соединенных Штатах оста­ва­лись исклю­чи­тельно высо­кими на домо­но­по­ли­сти­че­ском этапе капи­та­лизма именно потому, что кажу­ща­яся без­гра­нич­ной укра­ден­ная земля, доступ­ная бед­ным евро­пей­ским имми­гран­там, гаран­ти­ро­вала, что спрос на рабо­чую силу посто­янно опе­ре­жал предложение.

Автор пре­крас­ной исто­рии белого рабо­чего класса США «Поселенцы: мифо­ло­гия белого про­ле­та­ри­ата» Дж. Сакай (J. Sakai) опи­сы­вает роль евро­пей­ского имми­грант­ского труда, осо­бенно немец­кого и ирланд­ского, в борьбе за «демо­кра­тию Джексонов» 232 . В 1820-​х и 1830-​х гг. либе­раль­ное рефор­ма­тор­ское дви­же­ние вокруг буду­щего пре­зи­дента Эндрю Джексона огра­ни­чило право голоса для негров, рас­про­стра­нив его только на белых; под дулами писто­ле­тов украли землю у индей­ских пле­мен (Creek, Cherokee, Choctaw, Chickasaw, Seminole), в про­цессе лик­ви­да­ции назем­ной базы для вос­ста­ния рабов; и открыто про­воз­гла­сили гено­цид про­тив индей­цев и негров:

«Доминирующим поли­ти­че­ским лозун­гом дви­же­ния белых рабо­чих в 1840-​х гг. было «Голосуйте за (то, чтобы полу­чить) соб­ствен­ную ферму» 233 . Это выра­жало широко рас­про­стра­нен­ное мне­ние о том, что каж­дый посе­ле­нец имеет право иметь деше­вую землю для фермы и что иде­аль­ным обра­зом жизни явля­ется ста­рая модель коло­ни­аль­ной эпохи само­за­ня­тых ремес­лен­ни­ков, кото­рые также обла­дают пра­вом быть фер­ме­рами, заня­тыми непол­ный рабо­чий день. Влиятельная газета, выра­жа­ю­щая инте­ресы белых рабо­чих «Адвокат рабо­чего чело­века» из Нью-​Йорка, при­звала к при­ня­тию нового зако­но­да­тель­ства, в соот­вет­ствии с кото­рым Империя гаран­ти­ро­вала бы деше­вые участки индий­ской и мек­си­кан­ской земли всем евро­пей­ским посе­лен­цам (и, в част­но­сти, бед­ным рабо­чим). (Одним из резуль­та­тов этой кам­па­нии стал закон «О гом­сте­дах» 1851 г. — З. К.) Белые рабо­чие бук­вально тре­бо­вали сво­его права быть мел­кой бур­жу­а­зией, «хозяй­чи­ками», под­ра­жа­те­лями, кото­рые аннек­си­ро­вали свои малень­кие, инди­ви­ду­аль­ные участки, каж­дый раз когда круп­ная бур­жу­а­зия аннек­си­ро­вала дру­гую угне­тен­ную нацию. Должно быть ясно, что отста­лость белого труда это не вопрос «расизма», «оши­боч­ных идей», «обмана капи­та­ли­стами» (все иде­а­ли­сти­че­ские вме­сто мате­ри­а­ли­сти­че­ских фор­му­ли­ро­вок); ско­рее, это вопрос класса и наци­о­наль­ный вопрос» 234 . 

Действительно, аме­ри­кан­ский рабо­чий класс был настолько при­вер­жен коло­ни­аль­ной экс­пан­сии, что мас­со­вое вступ­ле­ние север­ных белых рабо­чих в Союзную армию в годы, непо­сред­ственно пред­ше­ство­вав­шие Гражданской войне, было гораздо менее свя­зано с их оппо­зи­цией раб­ству и под­держ­кой эман­си­па­ции, чем выра­жало их стрем­ле­ние предот­вра­тить попа­да­ния вновь при­об­ре­тен­ных запад­ных тер­ри­то­рий в руки рабо­вла­дель­цев, что могло лишить их соб­ствен­ной земли.

Массовое рас­ши­ре­ние тер­ри­то­ри­аль­ного кон­троля и пол­но­мо­чий посе­лен­цев XIX в. в Соединенных Штатах, Австралии, Новой Зеландии и Южной Африке по мере раз­ви­тия системы коло­ни­а­лизма озна­чало посте­пен­ное раз­ру­ше­ние мел­кого нату­раль­ного сель­ского хозяй­ства, кото­рое уско­ряло абсо­лют­ный раз­рыв между посе­лен­цами и корен­ными жите­лями и при­во­дило к уко­ре­не­нию белого превосходства.

Расизм и колониализм

Расистская док­трина, при­су­щая евро­пей­цам, про­ти­во­сто­я­щим жите­лям Нового Света в каче­стве истре­би­те­лей, коло­ни­за­то­ров и рабо­вла­дель­цев, явля­лась отли­чи­тель­ным при­зна­ком посе­лен­че­ского капи­та­ли­сти­че­ского обще­ства. В целях мини­ми­за­ции угрозы накоп­ле­нию капи­тала, воз­ни­ка­ю­щей в резуль­тате эко­но­ми­че­ского кон­фликта внутри насе­ле­ния 235 , док­трина «белого пре­вос­ход­ства» выпол­няла социально-​интегративную функ­цию для посе­лен­че­ского коло­ни­а­лизма, настолько, что белая иден­тич­ность стала реша­ю­щей для сли­я­ния рабо­чего класса США как тако­вого. К моменту реше­ния Верховного суда 1857 г. по делу Дреда Скотта про­тив Сэндфорда 236 (в кото­ром чер­но­ко­жие муж­чины были юри­ди­че­ски при­рав­нены к «трем пятым» белого чело­века, что явля­лось наци­о­на­ли­сти­че­ским ком­про­мис­сом для защиты изби­ра­тель­ных прав на юге США) глав­ный судья Роджер Тони мог утвер­ждать, что афри­кан­ские люди в США «уже более века счи­та­ются суще­ствами низ­шего сорта и совер­шенно непри­годны ассо­ци­и­ро­ваться с белой расой как в соци­аль­ных, так и поли­ти­че­ских отно­ше­ниях; и до сих пор они оста­ются непол­но­цен­ными, так что они не имеют прав, кото­рые белый чело­век был бы обя­зан ува­жать; и что негр может быть спра­вед­ливо и законно отдан в раб­ство в пользу белого» 237 .

Люди, отно­ся­щи­еся к не-​белым мень­шин­ства, в резуль­тате заво­е­ва­ния и созда­ния коло­ни­аль­ных посе­лен­че­ских обще­ства, стали пол­но­стью игно­ри­ро­ваться. В осо­бен­но­сти в США, где идео­ло­гия была отнюдь не сво­бод­ной от пред­рас­суд­ков, система посе­лен­че­ского коло­ни­а­лизма, раб­ства и импе­ри­а­лизма обес­пе­чи­вали мате­ри­аль­ную основу для появ­ле­ния расист­ской идео­ло­гии. Расизм, направ­лен­ный про­тив чика­нос на юго-​западе Соединенных Штатов тесно свя­зан с захва­том и окку­па­цией белыми посе­лен­цами ранее мек­си­кан­ской наци­о­наль­ной тер­ри­то­рии Техаса, Аризоны, Нью-​Мексико, Колорадо, Юты и Калифорнии 238 ; расизм, направ­лен­ный про­тив выход­цев из Азии в США, свя­зан с импе­ри­а­ли­сти­че­ским вме­ша­тель­ством в их страны и импе­ри­а­ли­сти­че­ской имми­гра­ци­он­ной поли­ти­кой 239 ; а расизм в отно­ше­нии чер­но­ко­жих в США явля­ется «осо­бой фор­мой и меха­низ­мом наци­о­наль­ного угне­те­ния» 240 , опи­ра­ю­ще­гося исто­ри­че­ски, не обя­за­тельно в насто­я­щее время, на нере­шен­ный земель­ный вопрос Южного Черного пояса (изна­чально назван­ного так из-​за тем­ного цвета почвы). Черная аме­ри­кан­ская наци­о­наль­ность исто­ри­че­ски осно­вы­ва­ется на общем эко­но­ми­че­ском, куль­тур­ном и гео­гра­фи­че­ском опыте раб­ства и сокра­ще­нии его эко­но­ми­че­ских струк­тур и кад­ров в период после Гражданской войны. На самом деле, даже после того, как про­мыш­лен­ный рост спо­соб­ство­вал рас­се­ле­нию из Черного пояса к югу от Луизианы, Миссисипи, Алабамы, Южной Каролины и Джорджии – где во вре­мена до Гражданской войны план­та­ци­он­ная эко­но­мика и чер­ное боль­шин­ство суще­ство­вали в его состав­ных окру­гах 241 – аме­ри­кан­ские чер­но­ко­жие про­дол­жали жить в сильно сегре­ги­ро­ван­ных обла­стях; огра­ни­чен­ные явно пери­фе­рий­ными сек­то­рами эко­но­мики США (с точки зре­ния соб­ствен­но­сти, раз­мера и типа биз­неса; воз­мож­но­стей тру­до­устрой­ства; типа работы; и про­мыш­лен­ного место­по­ло­же­ния); и имели отно­си­тельно отдель­ную куль­тур­ную тра­ди­цию 242 .

В Южной Африке евро­пей­ский посе­лен­че­ский коло­ни­а­лизм также создал соци­аль­ную струк­туру, в кото­рой даже белые из рабо­чего класса полу­чали мате­ри­аль­ную выгоду от наци­о­наль­ного угне­те­ния. В своем бле­стя­щем иссле­до­ва­нии, демон­стри­ру­ю­щем, что белый рабо­чий класс Южной Африки исто­ри­че­ски состав­лял рабо­чую ари­сто­кра­тию, исто­рик Роберт Дэвис (Robert Davies) опи­сы­вает его дви­же­ние к кон­со­ли­да­ции и рас­ши­ре­нию своей соци­аль­ной и мате­ри­аль­ной мобиль­но­сти посред­ством белого супре­ма­тизма и про­тек­ци­о­нист­ского союза с сель­ским посе­лен­че­ским капи­та­лиз­мом, как резуль­тат опа­се­ния быть вытес­нен­ным в гор­но­до­бы­ва­ю­щей про­мыш­лен­но­сти «уит­лен­де­рами» 243 или чер­ными афри­кан­цами 244 . Международные капи­та­ли­сты (глав­ным обра­зом бри­тан­ские) в стране были, в конеч­ном счете, довольны дого­во­рен­но­стью, кото­рая поз­во­лила им пла­тить афри­кан­цам меньше денег за ту же работу, что и их белым «кол­ле­гам». В 1915-16 гг., напри­мер, белым южно­аф­ри­кан­ским завод­ским рабо­чим еже­годно пла­тили в 5,3 раза больше (£171), чем их чер­ным кол­ле­гам. К 1971 г., месяч­ная зара­бот­ная плата для белых в гор­но­до­бы­ва­ю­щей про­мыш­лен­но­сти и раз­ра­ботке карье­ров (£195.82) была в 20,7 раза выше, чем для чер­ных, в обра­ба­ты­ва­ю­щей про­мыш­лен­но­сти (£170.81) в 5,9 раза, и в стро­и­тель­стве (£178.10) 6,3 раза выше.

Таким обра­зом, по Дэвису: «все три эле­мента доми­ни­ру­ю­щего блока – коло­ни­аль­ная бур­жу­а­зия, кото­рой под­чи­нен госу­дар­ствен­ный аппа­рат, белые рабо­чие, кото­рые зави­сят от своих эко­но­ми­че­ских пре­иму­ществ от исполь­зо­ва­ния поли­ти­че­ской вла­сти, и меж­ду­на­род­ные капи­та­ли­сты, кото­рые полу­чают при­мерно на 50% больше от южно­аф­ри­кан­ских инве­сти­ций, чем сред­няя миро­вая доход­ность – полу­чают выгоду от моно­по­ли­за­ции при­род­ных ресур­сов и при­ну­ди­тель­ного управ­ле­ния афри­кан­ской рабо­чей силой, харак­те­ри­зуют Южноафриканскую Республику» 245 .

В то время как в Соединенных Штатах и Южной Африке посе­лен­че­ский коло­ни­а­лизм обу­сло­вил необ­хо­ди­мость и поро­дил расизм в наци­о­наль­ных мас­шта­бах в соот­вет­ствии с необ­хо­ди­мо­стью сохра­не­ния един­ства посе­лен­цев на службе сверх­экс­плу­а­та­ции, в непо­се­лен­че­ских коло­ниях Европы, таких как Индия и Вьетнам, абсо­лют­ный отказ коло­ни­а­лизма в поли­ти­че­ской и эко­но­ми­че­ской вла­сти корен­ному насе­ле­нию поро­дил столь же пороч­ный и расист­ский мен­та­ли­тет в составе евро­пей­ских адми­ни­стра­ций 246 . Режимы пре­вос­ход­ства белых и их пра­вя­щие «лорды по крови» 247 были по уши защи­щены почти всем евро­пей­ским истеб­лиш­мен­том (ари­сто­кра­ти­че­ским, пар­ла­мент­ским и лите­ра­тур­ным) того вре­мени, «либе­раль­ным» и «кон­сер­ва­тив­ным». В стра­нах ядра, когда коло­ни­а­лизм стал импе­ри­а­лиз­мом, все­объ­ем­лю­щее и вли­я­тель­ное миро­воз­зре­ние, осно­ван­ное на объ­яс­не­нии обще­ства в миро­вом мас­штабе в «расо­вых» тер­ми­нах, куль­ти­ви­ро­ва­лось в фор­мах социал-​дарвинизма и евге­ни­че­ского дви­же­ния. В иссле­до­ва­нии, опуб­ли­ко­ван­ном Организацией Объединенных Наций по вопро­сам обра­зо­ва­ния, науки и куль­туры (ЮНЕСКО), Клаус Эрнст (Klaus Ernst) пока­зы­вает, что «расизм» не может быть отде­лен от поли­ти­че­ской прак­тики коло­ни­а­лизма или ее исполь­зо­ва­ния в каче­стве «поли­ти­че­ского инстру­мента» для коло­ни­аль­ных целей:

«[Расизм] и расо­вая идео­ло­гия не могут быть отде­лены от коло­ни­а­лизма, от под­чи­не­ния, угне­те­ния и коло­ни­аль­ной экс­плу­а­та­ции насе­ле­ния Африки, Азии и Латинской Америки… Колониализм во всех его фор­мах и на всех эта­пах его раз­ви­тия, исполь­зо­вал и все еще исполь­зует расизм, открыто и более или менее скрытно… как поли­ти­че­ский инстру­мент для экс­плу­а­та­ции, жесто­ко­сти и угне­те­ния. Колониализм, расизм и расист­ская идео­ло­гия явля­ется про­дук­тами и состав­ными частями капи­та­ли­сти­че­ской системы» 248 . 

Аналогичным обра­зом, для аме­ри­кан­ских марк­сист­ских эко­но­ми­стов и иссле­до­ва­те­лей моно­по­ли­сти­че­ского капи­та­лизма Пола Барана (Paul Baran) и Пола Суизи (Paul Sweezy) расизм берет свое начало в необ­хо­ди­мо­сти евро­пей­ской бур­жу­а­зии раци­о­на­ли­зи­ро­вать и оправ­дать систему гра­бежа, пора­бо­ще­ния и экс­плу­а­та­ции, создан­ную коло­ни­а­лиз­мом начи­ная с XVI в. 249 . В част­но­сти, расист­ская док­трина была раз­ра­бо­тана и опро­бо­вана на аме­ри­кан­ском юге в каче­стве идео­ло­ги­че­ской основы раб­ской системы. Идея белого пре­вос­ход­ства, раз­ра­бо­тан­ная в кон­тек­сте внут­рен­него коло­ни­а­лизма, была легко адап­ти­ро­вана, поскольку капи­та­лизм Соединенных Штатов про­еци­ро­вал свою власть по всему миру. В период между 1898 и 1902 гг., когда США вторг­лись на Филиппины и убили более мил­ли­она их жите­лей, мест­ные филип­пинцы стали «ниг­ге­рами» и «индей­цами» в США. Совсем недавно белые аме­ри­кан­ские сол­даты на Ближнем Востоке назвали свои араб­ские жертвы «сэнд­ниг­ге­рами». Слова, исполь­зу­е­мые для харак­те­ри­стики дру­гих жертв импе­ри­а­ли­сти­че­ской агрес­сии США («Гуки» в Восточной Азии, «Хаджи» в Ираке и т.д.), также явля­ются частью глу­боко уко­ре­нив­шихся и обшир­ных тра­ди­ций расизма в стране.

Хотя расизм сего­дня имеет полу­ав­то­ном­ное зна­че­ние, с кото­рым необ­хо­димо посто­янно бороться в обла­сти идей, пере­фра­зи­руя Аллена (Allen), без угне­те­ния не могут воз­ник­нуть ни сверх­при­были, ни расо­вые пред­рас­судки 250 . Расизм про­воз­гла­шает пред­по­ла­га­е­мую есте­ствен­ную непол­но­цен­ность избран­ного насе­ле­ния людей с отно­си­тельно раз­ной этни­че­ской при­над­леж­но­стью, кото­рые, как пра­вило, пол­но­стью увя­заны с глу­боко уко­ре­нив­ши­мися несво­бод­ными и касто­выми иму­ще­ствен­ными отно­ше­ни­ями 251 . Он воз­ни­кает в тех слу­чаях, когда нация или группа мень­шинств фор­мально или фак­ти­че­ски коло­ни­зи­ро­ваны и абсо­лютно не в состо­я­нии (для этого необ­хо­димо под­дер­жи­вать как можно более низ­кую зара­бот­ную плату и стрем­ле­ние рабо­чей ари­сто­кра­тии к под­дер­жа­нию сверх­платы) асси­ми­ли­ро­ваться и/​или полу­чить пре­иму­ще­ства пол­но­цен­ного граж­дан­ства. Политику расизма сего­дня невоз­можно понять вне бес­че­ло­веч­ных социально-​экономических систем, создан­ных импе­ри­а­лиз­мом: повсюду в рам­ках коло­ни­аль­ной и нео­ко­ло­ни­аль­ной эпохи «расизм как идео­ло­гия и расизм как отно­ше­ние про­из­вод­ства были (и явля­ются) вза­и­мо­до­пол­ня­ю­щими и неот­де­ли­мыми» 252 .

Рабочий класс метрополии: между пролетарским интернационализмом и социальным шовинизмом

В какой-​то сте­пени, с уче­том выше­из­ло­жен­ных аргу­мен­тов, мы забе­жали впе­ред. Тот самый класс, выше­упо­мя­ну­тая рабо­чая ари­сто­кра­тия, еще не появился на исто­ри­че­ской сцене. Промышленно-​капиталистический спо­соб про­из­вод­ства домо­но­по­ли­сти­че­ской эпохи неумо­лимо вызвал к жизни про­ле­та­риат мет­ро­по­лии, класс мало­иму­щих и экс­плу­а­ти­ру­е­мых рабо­чих, про­зя­ба­ю­щих в край­ней нищете. В 1825 г. врач по имени А. Гепин (A. Guepin) из Нанта во Франции живо опи­сал усло­вия жизни про­ле­та­ри­ата той эпохи: 

«Жить, для него, это зна­чит не уме­реть. Помимо куска хлеба, кото­рый, как пред­по­ла­га­ется, питает его семью, за бутыл­кой вина, кото­рая должна на мгно­ве­ние осво­бо­дить его от осо­зна­ния его печа­лей, он ничего не про­сит, он ни на что не наде­ется… Пролетарий воз­вра­ща­ется домой в свою жал­кую ком­нату, где ветер сви­стит через тре­щины; и после того, как он потел в тече­ние 14-​часового рабо­чего дня, он не меняет свою одежду, потому что ему нечего больше надеть» 253 .

Этот про­мыш­лен­ный про­ле­та­риат вел отча­ян­ную борьбу за повы­ше­ние зара­бот­ной платы, более гуман­ные усло­вия труда, все­об­щее изби­ра­тель­ное право и право на орга­ни­за­цию проф­со­ю­зов. В пер­вой поло­вине XIX в. борьба про­ле­та­ри­ата упер­лась в эко­но­ми­че­ские инте­ресы капи­та­ли­стов и их госу­дар­ствен­ного аппа­рата 254 . Несмотря на еще более худ­шее поло­же­ние экс­плу­а­ти­ру­е­мых рабов, обес­пе­чи­ва­ю­щих богат­ство, на кото­ром про­цве­тали коло­ни­аль­ные (тор­го­вые и план­та­ци­он­ные) рынки до появ­ле­ния импе­ри­а­лизма и внеш­них инве­сти­ций моно­по­ли­сти­че­ского капи­тала в про­из­вод­ствен­ные отрасли, исполь­зу­ю­щие сверх­экс­плу­а­ти­ру­е­мую рабо­чую силу, накоп­ле­ние капи­тала почти пол­но­стью про­ис­хо­дило за счет капи­та­ли­за­ции при­были выжа­той из рабо­чей силы наций ядра. Действительно, зарож­да­ю­щийся евро­пей­ский про­ле­та­риат ино­гда пока­зы­вал свою соли­дар­ность с ино­стран­ными наро­дами, угне­тен­ными его пра­вя­щим клас­сом. Например, в Шеффилде в 1793 г. пети­цию про­тив афри­кан­ской рабо­тор­говли под­пи­сали более 8000 муж­чин, рабо­та­ю­щих в метал­ло­об­ра­ба­ты­ва­ю­щей про­мыш­лен­но­сти и свя­зан­ные с ней. Знаменитое Лондонское кор­ре­спон­дент­ское обще­ство 255 , кото­рое объ­еди­нило либе­раль­ные и демо­кра­ти­че­ские иде­алы ремес­лен­ни­ков в сто­лице Англии с про­ле­тар­скими инте­ре­сами в осталь­ной части страны – тем самым ини­ци­и­ро­вав бри­тан­ское рабо­чее дви­же­ние как тако­вое – полу­чило боль­шой импульс от або­ли­ци­о­нист­ской актив­но­сти осво­бож­ден­ного афри­кан­ского раба Олауда Эквиано (Olaudah Equiano).

Эти при­меры, однако, нети­пичны; даже самые рево­лю­ци­он­ные про­ле­тар­ские орга­ни­за­ции XIX в. (напри­мер, ком­му­нары Парижа) гну­ша­лись под­дер­жи­вать коло­ни­аль­ное осво­бож­де­ние. Гораздо более пока­за­тель­ным для евро­пей­ских рабо­чих были собы­тия на Гаити между 1793 и 1798 гг., когда 90 000 бри­тан­ских сол­дат, в основ­ном из низ­ших клас­сов, из кото­рых около поло­вины были убиты, без­успешно боро­лись за вос­ста­нов­ле­ние коло­ни­а­лизма и рабства.

Несмотря на это, про­ле­та­риат в резуль­тате своей соб­ствен­ной тяже­лой экс­плу­а­та­ции имеет ради­каль­ный клас­со­вый инте­рес к уни­что­же­нию всех отно­ше­ний экс­плу­а­та­ции 256 , создан­ных капи­та­лиз­мом. Из его борьбы в Европе вырос набор поли­ти­че­ских, эко­но­ми­че­ских и мораль­ных иде­а­лов, кото­рый стал изве­стен как соци­а­лизм (тер­мин, при­ду­ман­ный в 1834 г. фран­цуз­ским фило­со­фом, эко­но­ми­стом и поли­ти­че­ским демо­кра­том Пьером Леру). Однако в после­ду­ю­щую эпоху импе­ри­а­лизма соци­а­ли­сти­че­ская идео­ло­гия быстро транс­фор­ми­ро­ва­лась в социал-​шовинизм. Сочетая наци­о­наль­ный и расо­вый шови­низм с акцен­том на мате­ри­аль­ных потреб­но­стях евро­пей­ских наци­о­наль­ных рабо­чих клас­сов, социал-​шовинизм явля­ется харак­тер­ной и доми­ни­ру­ю­щей поли­ти­че­ской идео­ло­гией мет­ро­по­лии в догло­ба­лист­ской моно­поль­ной фазе накоп­ле­ния капитала.

I.3. Империализм и социал-шовинизм

Империалистическая фаза капи­та­лизма (для­ща­яся при­мерно с 1870-​х гг. до наших дней) раз­ви­ва­лась на основе роста метал­лур­ги­че­ской про­мыш­лен­но­сти и систе­ма­ти­че­ского внед­ре­ния науч­ных инно­ва­ций в про­из­вод­стве (сна­чала элек­тро­энер­гии, химии, теле­ком­му­ни­ка­ций, а затем ядер­ной энер­ге­тики, аст­ро­фи­зики и кибер­не­тики); посте­пен­ного аут­сор­синга транс­на­ци­о­наль­ной моно­по­ли­сти­че­ской инду­стрии зави­си­мым стра­нам, осо­бенно после Второй миро­вой войны; раз­де­ле­ния всего мира на ядро и пери­фе­рию в рам­ках миро­вой эко­но­ми­че­ской системы, в кото­рой пол­но­стью доми­ни­руют оли­го­по­лии капи­та­ли­сти­че­ской мет­ро­по­лии; посто­ян­ной и про­дол­жа­ю­щейся войны про­тив наций, стре­мя­щихся осво­бо­диться от этих под­чи­нен­ных, пери­фе­рий­ных и пара­зи­ти­че­ских отно­ше­ний 257 ; и идео­ло­ги­че­ского отож­деств­ле­ния циви­ли­за­ции с куль­тур­ными нра­вами и нор­мами образа жизни импе­ри­а­ли­сти­че­ских стран – первомиризм.

На своей про­дви­ну­той ста­дии гло­баль­ный импе­ри­а­лизм обес­пе­чи­вает рост эли­тист­ского, расист­ского, поли­ти­че­ски обособ­лен­ного, но глу­боко кон­сер­ва­тив­ного созна­ния в среде рабо­чей ари­сто­кра­тии. В эпоху импе­ри­а­лизма, англий­ский поэт-​антиимпериалист, путе­ше­ствен­ник и дипло­мат Уилфред С. Блант (Wilfred S. Blunt) в 1900 г. ска­зал: «Вся белая раса [упи­ва­ется] открыто наси­лием, как будто она нико­гда не пре­тен­до­вала на хри­сти­ан­ство» 258 . 

Империалистический капитализм

По мере того как капи­тал биз­не­сме­нов в стра­нах мет­ро­по­лии уве­ли­чи­вался на фоне коло­ни­аль­ного гра­бежа и экс­плу­а­та­ции все более гло­баль­ного про­ле­та­ри­ата, они все больше стре­ми­лись повы­сить внут­рен­нюю про­из­во­ди­тель­ность с исполь­зо­ва­нием новых про­мыш­лен­ных тех­но­ло­гий. Открытие элек­тро­энер­ге­тики наряду с науч­ными инно­ва­ци­ями в обла­сти хими­че­ского и ста­ле­ли­тей­ного про­из­вод­ства (так назы­ва­е­мая «вто­рая про­мыш­лен­ная рево­лю­ция») при­вело к паде­нию цен на эти товары и все более высо­кому орга­ни­че­скому стро­е­нию капи­тала 259 . Это сокра­ще­ние живого труда («непо­сред­ствен­ный труд») по срав­не­нию с мерт­вым тру­дом («ове­ществ­лен­ный труд») 260 , пере­мен­ного в про­ти­во­по­лож­ность посто­ян­ному капи­талу, в соче­та­нии с уси­ле­нием цено­вой кон­ку­рен­ции, как след­ствия рас­про­стра­не­ния инду­стри­а­ли­за­ции, сопро­вож­да­лось сопут­ству­ю­щим сни­же­нием нормы при­были 261 и при­вело к депрес­сии и эко­но­ми­че­скому кри­зису. В период с сере­дины 1870-​х по 1890-​е гг. ино­стран­ная кон­ку­рен­ция заста­вила цены бри­тан­ского экс­порта падать еще быст­рее, чем цены импорта, в то время как реаль­ная зара­бот­ная плата росла в резуль­тате роста чис­лен­но­сти проф­со­ю­зов. Эти обсто­я­тель­ства, отра­жа­ю­щие про­ти­во­ре­чие, лежа­щее в основе капи­та­лизма, кото­рое было огра­ни­чено повы­шен­ным спро­сом, при­вели к сни­же­нию норм про­мыш­лен­ной при­были и к тому, что капи­та­ли­сти­че­ские оли­го­по­лии стали искать за рубе­жом более выгод­ные и более опре­де­лен­ные инве­сти­ци­он­ные воз­мож­но­сти 262 .

Как отме­тил уган­дий­ский марк­сист и эко­но­мист Дани Вадада Набудере (Dani Wadada Nabude), «реструк­ту­ри­за­ция и пере­стройка капи­та­ли­сти­че­ского про­из­вод­ства, кото­рые исто­ри­че­ски про­ис­хо­дили после Великой депрес­сии 1873 г., озна­ме­но­вали наступ­ле­ние новой эпохи капи­та­ли­сти­че­ского раз­ви­тия… харак­те­ри­зу­ю­щейся ростом моно­по­ли­сти­че­ских тре­стов, син­ди­ка­тов и кар­те­лей сна­чала в Германии и США, за кото­рыми после­до­вала «сво­бод­ная тор­говля» Англии и дру­гих капи­та­ли­сти­че­ских госу­дарств» 263 . К 1880 г. уни­каль­ное поло­же­ние Великобритании как «мастер­ской мира» было эффек­тивно оспо­рено немец­ким и аме­ри­кан­ским капи­та­лиз­мом. В то время как между 1860 и 1913 гг. миро­вое про­мыш­лен­ное про­из­вод­ство выросло в семь раз, бри­тан­ское про­из­вод­ство выросло только в три раза, а фран­цуз­ское – в четыре раза по срав­не­нию с Германией и Соединенными Штатами, с их ростом в семь и в две­на­дцать раз соот­вет­ственно 264 . Опираясь на вто­рую про­мыш­лен­ную рево­лю­цию, тей­ло­рист­скую модель про­из­вод­ства и вме­ша­тель­ство госу­дар­ства в эко­но­мику, основ­ные капи­та­ли­сти­че­ские страны стре­ми­лись исполь­зо­вать свою бес­пре­це­дент­ную мощь для тер­ри­то­ри­аль­ной экспансии.

«Вторая эпоха гло­баль­ного импе­ри­а­лизма» 265 нача­лась в середине-​конце 1870-​х гг. Вскоре после этого Франция укре­пила свои пози­ции на побе­ре­жье Западной Африки и вторг­лась в Западный Судан, в то время как в 1882 г. Великобритания окку­пи­ро­вала Египет и в тече­ние сле­ду­ю­щего деся­ти­ле­тия заво­е­вала долину верх­него Нила и укре­пила свое вли­я­ние на Центральную, Южную и восточ­ную Африку. Великобритания также уси­лила свое неофи­ци­аль­ное при­сут­ствие в Персидском заливе, Афганистане, Тибете и Северной Бирме, а также на Малайском полу­ост­рове. Нидерланды уже­сто­чили кон­троль над Индонезией, Россия в Центральной Азии, а король Бельгии Леопольд сле­дил за тем, чтобы Конго стало «боль­шим сель­ско­хо­зяй­ствен­ным хра­ни­ли­щем и резер­вом при­ну­ди­тель­ного сель­ско­хо­зяй­ствен­ного труда для его страны» 266 . Империализм сво­бод­ной тор­говли усту­пил место упре­жда­ю­щему тер­ри­то­ри­аль­ному импе­ри­а­лизму, раз­гра­ни­че­нию сфер инте­ре­сов и при­ну­ди­тель­ной дву­сто­рон­ней тор­говле между импе­ри­а­ли­сти­че­ской стра­ной и ее коло­нией 267 .

В пред­гло­баль­ной фазе импе­ри­а­лизма инду­стри­а­ли­за­ция пери­фе­рий­ных реги­о­нов была огра­ни­чена, и было сде­лано все воз­мож­ное, чтобы предот­вра­тить рост наци­о­наль­ной бур­жу­а­зии, кото­рая могла бы кон­ку­ри­ро­вать со стра­нами ядра. Вследствие этого импе­ри­а­ли­сти­че­ский капи­тал, инве­сти­ро­ван­ный в коло­нии в тече­ние этого пери­ода, был сосре­до­то­чен в гор­но­до­бы­ва­ю­щих отрас­лях, транс­порте и тор­говле, а пря­мая экс­плу­а­та­ция наем­ного труда оста­ва­лась на низ­ком уровне 268 . На после­ду­ю­щем этапе гло­баль­ного импе­ри­а­лизма, как мы уви­дим, эта ситу­а­ция должна была кар­ди­нально изме­ниться и при­ве­сти к росту мас­со­вого обур­жу­а­зи­ва­ния в импе­ри­а­ли­сти­че­ских странах.

На рубеже веков, весь мир был раз­де­лен, как и вся Африка за пре­де­лами Либерии и Эфиопии, или пре­вра­щены в полу­ко­ло­нии, как Османская и Китайская импе­рии 269 . Ведущие капи­та­ли­сти­че­ские дер­жавы согла­си­лись раз­де­лить пла­нету между собой на Берлинской кон­фе­рен­ции 1884-1885 гг. Конференция коди­фи­ци­ро­вала про­це­дуры окку­па­ции Африки, при­зван­ные предо­ста­вить импе­ри­а­ли­сти­че­ским дер­жа­вам не только защи­щен­ные рынки для их соб­ствен­ных това­ров, но и бес­пре­пят­ствен­ный доступ к кобальту, мар­ганцу, меди, углю, железу, золоту, серебру, пла­тине, олову, резине, паль­мо­вому маслу и дру­гим сырье­вым мате­ри­а­лам кон­ти­нента, необ­хо­ди­мым для под­дер­жа­ния про­мыш­лен­ной моно­по­лии. Конференция, по сло­вам одного из наблю­да­те­лей, име­ю­щего мно­го­лет­ний опыт дипло­ма­тии, «инкор­по­ри­ро­вана в меж­ду­на­род­ное право сво­его рода кодекс чести среди гра­би­те­лей и фак­ти­че­ски закре­пила меж­ду­на­род­ную прак­тику расизма» 270 .

На Берлинской кон­фе­рен­ции была создана Европейская зона «сво­бод­ной тор­говли» в Центральной Африке, что поз­во­лило сни­зить риск меж­ду­на­род­ных коло­ни­аль­ных кон­флик­тов и на дого­вор­ной основе объ­еди­нить импе­ри­а­ли­сти­че­ские дер­жавы вокруг их общих инте­ре­сов в деле пора­бо­ще­ния и экс­плу­а­та­ции этого кон­ти­нента. Бассейн реки Конго был пере­дан королю Бельгии Леопольду, чтобы устра­нить потен­ци­аль­ный источ­ник кон­фликта 271 . Как след­ствие, госу­дар­ства ядра больше не были вынуж­дены поли­ти­че­ски заво­е­вы­вать зави­си­мые страны перед лицом сопер­ни­ков 272 . Вместо этого МНК импе­ри­а­ли­сти­че­ской эпохи стре­ми­лись к раци­о­на­ли­за­ции своих опе­ра­ций в зави­си­мых стра­нах и содей­ствию созда­нию мест­ной кли­ен­та­лист­кой (в отли­чие от поселенцев-​лоялистов) бур­жу­а­зии 273 . Поскольку гло­баль­ная пози­ция бур­жу­а­зии Третьего мира была уси­лена деко­ло­ни­за­цией, кон­ку­рен­цией между совет­ским и аме­ри­кан­ским госу­дар­ствами и, как это ни пара­док­сально в слу­чае Китая, самим соци­а­ли­сти­че­ским стро­и­тель­ством, капи­тал ядра вошел в пери­фе­рий­ные страны в бес­пре­це­дент­ных мас­шта­бах, так что про­ле­та­рии там смогли напря­мую полу­чить выгоду.

Империализм – это воен­ные и поли­ти­че­ские уси­лия со сто­роны бога­тых капи­та­ли­сти­че­ских стран, направ­лен­ные на то, чтобы выка­чи­вать и вымо­гать при­ба­воч­ную сто­и­мость из под­кон­троль­ных ино­стран­ных тер­ри­то­рий 274 . Для Маркса глав­ным импе­ра­ти­вом импе­ри­а­лизма явля­ется не про­сто пре­одо­ле­ние отно­си­тель­ного недо­по­треб­ле­ния това­ров в цен­тре мет­ро­по­лии, хотя оно внут­ренне огра­ни­чено экс­плу­а­та­тор­скими отно­ше­ни­ями между капи­та­лом и рабо­чей силой, но и необ­хо­ди­мо­стью вало­ри­за­ции капи­тала 275 . С каж­дым новым про­грес­сом в тех­но­ло­ги­че­ской основе накоп­ле­ния капи­тала сни­жа­ется спо­соб­ность капи­та­ли­стов инве­сти­ро­вать в про­из­во­ди­тель­ную (созда­ю­щую при­ба­воч­ную сто­и­мо­сти) рабо­чую силу 276 . Для марк­сист­ского эко­но­ми­ста Генрика Гроссмана (Henryk Grossman), писав­шего в меж­во­ен­ный период, вме­сто того, чтобы быть вызван­ным необ­хо­ди­мо­стью реа­ли­зо­вать при­ба­воч­ную сто­и­мость (как в модели Розы Люксембург, кото­рая обу­слов­лена необ­хо­ди­мо­стью про­да­вать избы­точ­ные товары ядра на рын­ках, не явля­ю­щихся капи­та­ли­сти­че­скими), основ­ным моти­вом импе­ри­а­лизма явля­ется необ­хо­ди­мость экс­плу­а­ти­ро­вать рабо­чую силу 277 . Поскольку накоп­ле­ние капи­тала тре­бует все более высо­ких инве­сти­ций в машины и основ­ной капи­тал (с ), необ­хо­ди­мых как для под­рыва кон­ку­рен­тов, так и, что крайне важно, для того, чтобы бло­ки­ро­вать тен­ден­цию к росту зара­бот­ной платы, при­ба­воч­ная сто­и­мость, созда­ва­е­мая рабо­чей силой (v) умень­ша­ется. Со вре­ме­нем при­ба­воч­ная сто­и­мость (s), необ­хо­ди­мая для под­дер­жа­ния посто­янно рас­ту­щих капи­таль­ных затрат, сни­жа­ется, и поэтому, вме­сте с ней сни­жа­ется и норма при­были (опре­де­лен­ная Марксом как s / c + v). Однако Гроссман ссы­ла­ясь на Маркса ука­зал на то, что неко­то­рые виды эко­но­ми­че­ской дея­тель­но­сти могут помочь про­ти­во­дей­ство­вать этой тен­ден­ции к паде­нию нормы прибыли:

  • Внешняя тор­говля. Благодаря обес­пе­че­нию боль­шей эко­но­мии за счет уве­ли­че­ния мас­шта­бов про­из­вод­ства и рас­пре­де­ле­ния внеш­няя тор­говля может обес­пе­чить более высо­кие темпы посто­ян­ных и пере­мен­ных капи­та­ло­вло­же­ний 278 ;
  • Монополия. Через моно­по­ли­сти­че­ское фик­си­ро­ва­ние цен в эко­но­мике импор­ти­ру­ется допол­ни­тель­ная при­ба­воч­ная сто­и­мость за счет страны, «про­тив кото­рой осу­ществ­ля­ется моно­по­лия» 279 ;
  • Вывоз капи­тала. Вывоз капи­тала может повы­сить нормы при­были внутри страны путем при­вязки тор­говли к кре­ди­там и обес­пе­че­ния исклю­чи­тель­ных зака­зов на экс­пор­ти­ру­е­мые товары по высо­ким ценам, в каче­стве сред­ства моно­по­ли­за­ции источ­ни­ков сырья и в каче­стве сред­ства полу­че­ния дани от стран-должников.

С помо­щью этих и свя­зан­ных с ними мер (вклю­чая, осо­бенно, нерав­ный обмен) круп­ней­шие капи­та­ли­сти­че­ские страны могут импор­ти­ро­вать при­ба­воч­ную сто­и­мость из-​за рубежа. Экономические усло­вия, в кото­рых вывоз капи­тала ста­но­вится цен­траль­ной дина­ми­че­ской силой меж­ду­на­род­ного капи­та­лизма, в целом известны как империализм.

По сло­вам Гроссмана, пере­до­вые капи­та­ли­сти­че­ские страны вышли на ста­дию импе­ри­а­лизма в раз­ные моменты:

«Ленин был совер­шенно прав, пола­гая, что совре­мен­ный капи­та­лизм, осно­ван­ный на доми­ни­ро­ва­нии моно­по­лии, обычно харак­те­ри­зу­ется экс­пор­том капи­тала. К концу XVII в. Голландия уже пре­вра­ти­лась в вывоз капи­тала. Великобритания достигла этого этапа в начале XIX в., Франция в 1860-​х гг. (Германия в 1880-​х гг. и США в 1920-​х — З. К.). Тем не менее, суще­ствует боль­шая раз­ница между выво­зом капи­тала совре­мен­ного моно­по­ли­сти­че­ского капи­та­лизма и выво­зом ран­него капи­та­лизма. Вывоз капи­тала не был типич­ным для капи­та­лизма той эпохи. Это было вре­мен­ное, пери­о­ди­че­ское явле­ние, кото­рое все­гда рано или поздно пре­ры­ва­лось и заме­ня­лось новым бумом. Сегодня все по-​другому. Наиболее важ­ные капи­та­ли­сти­че­ские страны уже достиг­шие ста­дии накоп­ле­ния, на кото­рой вало­ри­за­ция накоп­лен­ного капи­тала стал­ки­ва­ется со все более серьез­ными пре­пят­стви­ями. Перенакопление пере­стает быть про­сто про­хо­дя­щим явле­нием и начи­нает все больше и больше доми­ни­ро­вать над всей эко­но­ми­че­ской жиз­нью» 280 . 

Выступая про­тив мне­ния социально-​либерального эко­но­ми­ста Дж. А. Гобсона (J.A. Hobson) о том, что импе­ри­а­ли­сти­че­ская внеш­няя поли­тика явля­ется след­ствием финан­со­вого заго­вора, захва­тив­шего госу­дар­ствен­ную власть, Ленин опре­де­лил вывоз капи­тала как резуль­тат все более мас­со­вой кон­цен­тра­ции капи­тала, неиз­бежно порож­да­е­мой самой капи­та­ли­сти­че­ской систе­мой. Для Ленина, основ­ными чер­тами импе­ри­а­лизма явля­ются: кон­цен­тра­ция про­из­вод­ства и капи­тала, дошед­шая до такой высо­кой сту­пени раз­ви­тия, что она создала моно­по­лии, игра­ю­щие реша­ю­щую роль в хозяй­ствен­ной жизни; сли­я­ние бан­ков­ского и про­мыш­лен­ного капи­тала и созда­ние финан­со­вой оли­гар­хии; и, при­об­ре­та­ю­щий особо важ­ное зна­че­ние вывоз капи­тала в отли­чие от вывоза това­ров 281 . Тогда, сто­ле­тие назад, дви­жу­щей силой накоп­ле­ния капи­тала мет­ро­по­лии стал вывоз инве­сти­ци­он­ного капи­тала (осо­бенно кре­ди­тов) и гло­баль­ное пре­об­ла­да­ние финан­со­вого капи­тала, в отли­чии от мер­кан­ти­лизма, где пре­об­ла­дала тор­говля сырье­выми това­рами 282 . В конце XIX в. вывоз капи­тала не огра­ни­чи­вался пери­фе­рий­ными капи­та­ли­сти­че­скими госу­дар­ствами, а в основ­ном был свя­зан с кре­ди­то­ва­нием и инве­сти­ро­ва­нием в импе­ри­а­ли­сти­че­ские страны 283 . Однако сле­дует при­знать, что дис­про­пор­ции в тор­говле това­рами между импе­ри­а­ли­сти­че­скими, зави­си­мыми и государствами-​клиентами внесли жиз­ненно важ­ный вклад в вывоз капи­тала. В тече­ние деся­ти­ле­тий, пред­ше­ство­вав­ших Первой миро­вой войне, страны Европы и Северной Америки уве­ли­чили свои закупки сырья и про­до­воль­ствия в стра­нах Третьего мира, сохра­няя посто­ян­ное пре­вы­ше­ние импорта това­ров над экс­пор­том 284 . Российские эко­но­ми­сты В. Войтинский и Э. Войтинская, со ссыл­кой на Британию, писали:

«В этом году (1913) бри­тан­ское пра­ви­тель­ство экс­пор­ти­ро­вало товары сто­и­мо­стью 635 млн фун­тов стер­лин­гов, а импорт соста­вил 769 млн фун­тов стер­лин­гов. Кроме того, оно импор­ти­ро­вало золото сто­и­мо­стью 24 млн фун­тов стер­лин­гов и, таким обра­зом, имела поло­жи­тель­ное сальдо импорта в раз­мере 158 млн фун­тов стер­лин­гов в дви­же­нии това­ров и золота. Чтобы ком­пен­си­ро­вать этот дефи­цит, у бри­тан­цев была в рас­по­ря­же­нии про­дук­ция на общую сумму 129 млн фун­тов стер­лин­гов (от дохо­дов тор­го­вого флота 94 млн, дохо­дов от комис­си­он­ных трей­де­ров 25 млн фун­тов стер­лин­гов, дру­гих дохо­дов 10 млн фун­тов стер­лин­гов). Таким обра­зом, бри­танцы будут иметь дефи­цит в раз­мере 29 млн фун­тов стер­лин­гов, за исклю­че­нием про­цен­тов и диви­ден­дов от их инве­сти­ций за рубе­жом, кото­рые соста­вили 210 млн фун­тов стер­лин­гов. Добавление этого пункта в дру­гие «неви­ди­мые» экс­порт­ные ста­тьи при­вело к обрат­ному изме­не­нию пла­теж­ного баланса в пользу Соединенного Королевства, в резуль­тате чего чистое поло­жи­тель­ное сальдо соста­вило 181 млн фун­тов стер­лин­гов. Теоретически, англи­чане могли бы полу­чить этот баланс от уве­ли­че­ния импорта това­ров и по-​прежнему иметь пла­теж­ный баланс в рав­но­ве­сии. Фактически, они оста­вили весь чистый баланс за гра­ни­цей в каче­стве новых инве­сти­ций. В 1913 г. Лондон пере­шел на коло­ни­аль­ные и ино­стран­ные дол­го­сроч­ные кре­диты на сумму 198 млн фун­тов стер­лин­гов почти ана­ло­гич­ную сумму теку­щим при­бы­лям от инве­сти­ций за рубе­жом» 285 . 

Британские реин­ве­сти­ции в ино­стран­ные и коло­ни­аль­ные пред­при­я­тия в раз­мере почти 200 млн фун­тов стер­лин­гов в 1913 г. можно срав­нить с дефи­ци­том экс­порта и про­фи­ци­том импорта в раз­мере 158 млн фун­тов стер­лин­гов в том же году, из кото­рых только доля Индии состав­ляла 2/5. Фактически, посред­ством дефи­цита тор­го­вого баланса с Третьим миром импе­ри­а­ли­сты финан­си­ро­вали боль­шую часть экс­порта капи­тала 286 . К 1928 г. чистый экс­порт­ный дефи­цит Европы состав­лял 2,9 млрд долл. США, при­чем в нема­лой сте­пени он обес­пе­чи­вался за счет недо­раз­ви­тия стран Третьего мира, о чем сви­де­тель­ствует поло­жи­тель­ное сальдо товар­ного экс­порта послед­него в раз­мере 1,5 млрд долл. США. После Второй Мировой Войны Великобритания про­дол­жала исто­щать ресурсы Третьего мира, под­дер­жи­вая с ним огром­ный тор­го­вый дефи­цит. В период с 1939 по 1946 г. актив­ное сальдо тор­го­вого баланса Индии состав­ляло 1,3 млрд фун­тов стер­лин­гов (в период с 1948 по 1951 г. бри­тан­ские зару­беж­ные инве­сти­ции соста­вили 659 млн фун­тов стер­лин­гов) 287 . Когда перед лицом надви­га­ю­ще­гося «паде­ния фунта» (run on the pound) Великобритания нако­нец была вынуж­дена деваль­ви­ро­вать свою валюту, она исполь­зо­вала стер­лин­го­вый баланс своих коло­ний, чтобы помочь пога­сить долги, кото­рые она при­об­рела перед США в преды­ду­щем деся­ти­ле­тии. Как отме­тил кон­сер­ва­тив­ный исто­рик Британской импе­рии Дэвид К. Филдхаус (David K. Fieldhouse):

«Британцы, вынуж­ден­ные деваль­ви­ро­вать фунт по отно­ше­нию к дол­лару в 1949 г., дер­жали фунт силь­ным по отно­ше­нию ко всем коло­ни­аль­ным валю­там (в боль­шин­стве слу­чаев по пари­тету), одно­вре­менно деваль­ви­руя их в то же время и в той же сте­пени. Короче говоря, стер­лин­го­вая зона исполь­зо­ва­лась после 1945 г. в каче­стве сред­ства для под­держки фунта стер­лин­гов по отно­ше­нию к дол­лару… В то же время фунт оста­вался силь­ным по отно­ше­нию к коло­ни­аль­ным валю­там, чтобы избе­жать уве­ли­че­ния реаль­ного бре­мени бло­ки­ро­ван­ных стер­лин­го­вых сче­тов (то есть, дефи­цит теку­щего счета Великобритании с ее коло­ни­ями — З. К.). В обоих отно­ше­ниях коло­нии были вынуж­дены суб­си­ди­ро­вать после­во­ен­ный уро­вень жизни Великобритании… Лейбористское пра­ви­тель­ство исполь­зо­вало коло­нии для защиты бри­тан­ского потре­би­теля от высо­ких соци­аль­ных цен, кото­рые кон­ти­нен­таль­ные страны тогда пла­тили за их после­во­ен­ное вос­ста­нов­ле­ние. Сознательно или нет, они должны были при­нять «социал-​империализм» в экс­тре­маль­ной форме» 288 . 

В сле­ду­ю­щем раз­деле мы хотим пока­зать ана­лиз импе­ри­а­лизма, осно­ван­ный исклю­чи­тельно на циф­рах, пока­зы­ва­ю­щих заре­ги­стри­ро­ван­ную при­быль и/​или мас­штабы тор­го­вого дефи­цита. Как пра­вило, без­воз­мезд­ный пере­нос сто­и­мо­сти из (нео)колониальных в импе­ри­а­ли­сти­че­ские обла­сти сильно недооценивают.

Сращивание моно­по­ли­сти­че­ской про­мыш­лен­но­сти с финан­со­вым капи­та­лом гаран­ти­ро­вало миро­вое доми­ни­ро­ва­ние наро­дов ядра. Развитые импе­ри­а­ли­сти­че­ские госу­дар­ства начали инве­сти­ро­вать в зави­си­мые полу­фе­о­даль­ные страны, с тем рас­че­том, чтобы кли­ен­та­лист­кая бур­жу­а­зия могла про­из­во­дить, исполь­зуя недо­ро­гую землю и рабо­чую силу, созда­вать богат­ство, кото­рое можно было бы вер­нуть импе­ри­а­ли­сти­че­ской нации либо оптом в виде недо­оце­нен­ных това­ров, либо в виде репа­три­и­ро­ван­ной при­были. В ходе этого про­цесса были созданы гло­баль­ная норма при­были и раз­де­ле­ние труда в инте­ре­сах работ­ни­ков импе­ри­а­ли­сти­че­ских стран.

Таким обра­зом, импе­ри­а­ли­сти­че­ская страна явля­ется чистым импор­те­ром при­ба­воч­ной сто­и­мо­сти, выка­чи­ва­е­мой из сла­бо­раз­ви­тых стран посред­ством пря­мых ино­стран­ных инве­сти­ций (ПИИ), неэк­ви­ва­лент­ного обмена и/​или дол­го­вого бре­мени. Внутри ядра суще­ствует силь­ная тен­ден­ция фор­ми­ро­ва­ния наци­о­наль­ного клас­со­вого аль­янса, идео­ло­ги­че­ски выра­жен­ного через то, что Ленин назы­вал «соци­аль­ным шовинизмом».

Соль земли и повелители вселенной

Для Ленина социал-​демократия запад­но­ев­ро­пей­ского типа скло­ня­ется к социал-​шовинизму, то есть номи­нально «соци­а­ли­сти­че­ской» под­держке импе­ри­а­ли­сти­че­ских инсти­ту­тов. Социал-​шовинизм явля­ется скры­той или откры­той под­держ­кой импе­ри­а­ли­сти­че­ского госу­дар­ства во имя про­граммы соци­аль­ного обес­пе­че­ния. Социал-​шовинизм может быть обна­ру­жен в рабо­чем дви­же­нии, поскольку он высту­пает за при­ми­ре­ние с рабо­то­да­те­лями, кото­рые тор­гуют на импе­ри­а­ли­сти­че­ской основе; про­ти­вится меж­ду­на­род­ным согла­ше­ниям о сво­бод­ной тор­говле с коло­ни­зи­ро­ван­ными стра­нами; высту­пает про­тив инду­стри­а­ли­за­ции коло­ни­аль­ных стран (под пред­ло­гом, что «они воруют наши рабо­чие места»); и/​или высту­пает за мигра­цию в коло­ни­аль­ные вла­де­ния для борьбы с внут­рен­ней без­ра­бо­ти­цей 289 . Для Ленина социал-​шовинизм, куль­ти­ви­ру­е­мый рефор­мист­скими орга­ни­за­ци­ями в рабо­чем дви­же­нии импе­ри­а­ли­сти­че­ских стран, отнюдь не явля­ется чистым про­дук­том какого-​либо «лож­ного» клас­со­вого созна­ния. Цитируя Энгельса, Ленин утвер­ждал, что у рабо­чего класса мет­ро­по­лии и его пред­ста­ви­те­лей есть мате­ри­аль­ная основа для социал-шовинизма:

«Английская бур­жу­а­зия, напр., извле­кает больше дохо­дов с десят­ков и сотен мил­ли­о­нов насе­ле­ния Индии и дру­гих ее коло­ний, чем с англий­ских рабо­чих. При таких усло­виях созда­ется в извест­ных стра­нах мате­ри­аль­ная, эко­но­ми­че­ская основа зара­же­ния про­ле­та­ри­ата той или дру­гой страны коло­ни­аль­ным шови­низ­мом» 290 . 

Для Энгельса «оппор­ту­низм» в бри­тан­ском рабо­чем дви­же­нии был обу­слов­лен пре­об­ла­да­нием двух основ­ных эко­но­ми­че­ских фак­то­ров, а именно, по сло­вам Ленина, «огром­ных коло­ни­аль­ных вла­де­ний и моно­поль­ного поло­же­ния на миро­вых рын­ках» 291 . Он писал:

«Британский рабо­чий класс фак­ти­че­ски ста­но­вится все более и более бур­жу­аз­ным, так что это самая бур­жу­аз­ная из всех наций, по-​видимому, наце­лена в конеч­ном итоге стать бур­жу­аз­ной ари­сто­кра­тией и бур­жу­аз­ным про­ле­та­ри­а­том, а также бур­жу­а­зией. Конечно, это в опре­де­лен­ной сте­пени оправ­дано для нации, кото­рая экс­плу­а­ти­рует весь мир» 292 .

В 1882 г., когда в письме к нему немец­кий соци­а­лист Карл Каутский спро­сил, что англий­ский рабо­чий класс думает о коло­ни­а­лизме, Энгельс ответил:

«Вы спра­ши­ва­ете меня, что думают англий­ские рабо­чие о коло­ни­аль­ной поли­тике? То же самое, что они думают о поли­тике вообще: то же самое, что думают о ней бур­жуа… рабо­чие пре­спо­койно поль­зу­ются вме­сте с ними коло­ни­аль­ной моно­по­лией Англии и ее моно­по­лией на все­мир­ном рынке» 293 .

Ленин также опре­де­лил основ­ные при­чины под­держки импе­ри­а­лизма рабо­чим дви­же­нием как обла­да­ние коло­ни­ями и/​или про­мыш­лен­ной моно­по­лией 294 . Последствия этого – обур­жу­а­зи­ва­ние боль­ших слоев рабо­чего класса и сопут­ству­ю­щий этому оппор­ту­низм лиде­ров рабо­чих движений:

«Империализм спо­соб­ствует подъ­ему мощ­ных рево­лю­ци­он­ных дви­же­ний в стра­нах, кото­рые под­вер­га­ются импе­ри­а­ли­сти­че­скому гра­бежу, и нахо­дятся под угро­зой быть раз­дав­лен­ными и раз­де­лен­ными гигант­скими импе­ри­а­ли­стами (такими как Россия), и, с дру­гой сто­роны, имеет тен­ден­цию в опре­де­лен­ной сте­пени предот­вра­щать подъем серьез­ных рево­лю­ци­он­ных дви­же­ний в стра­нах, кото­рые гра­бят импе­ри­а­ли­сти­че­скими мето­дами мно­гие коло­нии и чужие земли, и тем самым сде­лать очень боль­шую (срав­ни­тельно) часть сво­его насе­ле­ния участ­ни­ками раз­дела импе­ри­а­ли­сти­че­ской добычи» 295 .

Энгельс счи­тал, что до тех пор, пока импе­ри­а­лизм суще­ствует, он смо­жет под­пи­ты­вать и раз­ви­вать рабо­чую ари­сто­кра­тию. Говоря об Англии, он писал:

«Правда в том, что в период про­мыш­лен­ной моно­по­лии Англии англий­ский рабо­чий класс в опре­де­лен­ной сте­пени раз­де­лял выгоды от нее. Эти льготы были очень нерав­но­мерно рас­пре­де­лены среди них; при­ви­ле­ги­ро­ван­ное мень­шин­ство заби­рало боль­шую часть, но даже боль­шин­ство имело, по край­ней мере, вре­мен­ную долю. И в этом при­чина, почему со вре­мен Оуэна в Англии не было соци­а­лизма. С раз­ру­ше­нием этой моно­по­лии англий­ский рабо­чий класс поте­ряет это при­ви­ле­ги­ро­ван­ное поло­же­ние» 296 . 

Прогноз Энгельса о том, что моно­по­ли­сти­че­ский капи­та­лизм будет упразд­нен, к сожа­ле­нию, ока­зался невер­ным. На основе срав­не­ния кор­по­ра­тив­ных про­даж и ВВП стран, 51 из 100 круп­ней­ших эко­но­мик мира явля­ются кор­по­ра­ци­ями, а 49 – стра­нами. В то время как про­дажи 200 круп­ней­ших кор­по­ра­ций состав­ляют 27,5% миро­вой эко­но­ми­че­ской актив­но­сти, они задей­ствуют только 0,78% миро­вой рабо­чей силы. Между 1983 и 1999 гг. при­быль 200 круп­ней­ших ком­па­ний выросла на 362.4%, а число сотруд­ни­ков выросло лишь на 14.4%. В период с 1983 по 1999 г. доля общих про­даж топ-​200, состо­я­щего из кор­по­ра­ций сек­тора услуг, уве­ли­чи­лась с 33,8% до 46,7% 297 . К концу 90-​х гг. на долю 500 круп­ней­ших мно­го­на­ци­о­наль­ных кор­по­ра­ций (МНК), из кото­рых 88% рас­по­ла­га­лись в Северной Америке, Западной Европе и Японии 298 , при­хо­ди­лось свыше 90% миро­вых пря­мых ино­стран­ных инве­сти­ций (ПИИ) и более поло­вины миро­вой тор­говли. Объем про­даж ино­стран­ных фили­а­лов МНК пре­вы­шает общий объем миро­вого экс­порта, что озна­чает, что МНК исполь­зуют ПИИ в той же сте­пени или более, чем экс­порт для обслу­жи­ва­ния сво­его зару­беж­ного спроса. Кроме того, поток ПИИ в 2006 г. соста­вил 12,6% от обще­ми­ро­вого вало­вого при­ро­ста основ­ного капи­тала по срав­не­нию с 5% в 1990 г. и 2% в 1980 г., что сви­де­тель­ствует о рас­ту­щем зна­че­нии ПИИ в миро­вом эко­но­ми­че­ском росте 299 . Очевидно, что моно­по­ли­сти­че­ский капи­та­лизм, на кото­ром осно­вана кон­сер­ва­тив­ная идео­ло­гия рабо­чего класса в цен­трах мет­ро­по­лии, сохра­ня­ется в совре­мен­ном мире. В своем осно­во­по­ла­га­ю­щем анти­им­пе­ри­а­ли­сти­че­ском марк­сист­ском иссле­до­ва­нии «Рабочая ари­сто­кра­тия: мас­со­вая база социал-​демократии» Х. Эдвардс (H.W. Edwards) пока­зы­вает, что «все меньше и меньше кор­по­ра­ций полу­чают все больше и больше общей наци­о­наль­ной при­были. Монополия как одна из глав­ных осо­бен­но­стей импе­ри­а­лизма все еще уси­ли­ва­ется. Таким обра­зом, общая база пара­зи­тизма про­дол­жает рас­ши­ряться» 300 , а вме­сте с ней раз­меры и зара­ботки миро­вой рабо­чей аристократии.

Концепция социал-​империализма

Не только ком­му­ни­сты, такие как Энгельс и Ленин, видели, что мате­ри­аль­ное про­цве­та­ние, вызван­ное импе­ри­а­ли­сти­че­ской экс­плу­а­та­цией, побуж­дает работ­ни­ков капи­та­ли­сти­че­ских стран ядра отка­заться от борьбы за соци­а­лизм: актив­ная поли­тика социал-​империализма созна­тельно про­во­ди­лась импе­ри­а­ли­сти­че­ским пра­вя­щим клас­сом 301 . Проще говоря, социал-​империализм – это попытка пра­вя­щей бур­жу­а­зии в миро­вом мас­штабе вклю­чить рабо­чий класс наций капи­та­ли­сти­че­ского ядра в импе­ри­а­ли­сти­че­скую систему посред­ством предо­став­ле­ния им поли­ти­че­ских, куль­тур­ных и мате­ри­аль­ных выгод. Они могут при­ни­мать форму широ­кого предо­став­ле­ния граж­дан­ских прав, уве­ли­че­ния вре­мени для отдыха, повы­ше­ния зара­бот­ной платы, судеб­ного арбит­ража, права на орга­ни­за­цию, госу­дар­ствен­ной под­держки и отно­си­тель­ного куль­тур­ного уважения.

Хотя срас­та­ние социал-​демократии с импе­ри­а­лиз­мом впер­вые достигло сво­его тео­ре­ти­че­ского и прак­ти­че­ского апо­гея в Англии, это была обще­ев­ро­пей­ская исто­ри­че­ская тен­ден­ция. Во Франции, социал-​империализм раз­вил и под­дер­жал квази-​фашистский «инте­граль­ный наци­о­на­лист» Шарль Моррас (Charles Maurras), син­ди­ка­лист Жорж Сорель (Georges Sorel ) и антрополог-​эволюционист и кан­ди­дат Социалистической пар­тией тру­дя­щихся Жорж Ваше де Лапуж (Georges Vacher de Lapouge); в Италии само­про­воз­гла­шен­ный «национал-​социалист» и пла­мен­ный коло­ни­за­тор Энрико Коррадини (Enrico Corradini), «марк­сист» Артуро Лабриола (Arturo Labriola) 302 , «национал-​синдикалист» Бенито Муссолини (Benito Mussolini) и премьер-​министром Либеральной пар­тии Джованни Джолитти (Giovanni Giolitti). Последний утвер­ждал, что ста­тус вели­кой дер­жавы Италией может быть достиг­нут «не путем отстрела рабо­чих, а путем при­ви­тия им глу­бо­кой при­вя­зан­но­сти к нашим инсти­ту­там, с тем чтобы мы сами, а не соци­а­ли­сты рас­смат­ри­ва­лись в каче­стве про­па­ган­ди­стов про­гресса и тех, кто пыта­ется сде­лать все воз­мож­ное в их пользу» 303 . В Германии социал-​империализм под­дер­жи­вал Фридрих Науманн (Friedrich Naumann), веду­щий либе­раль­ный наци­о­на­лист, член Прогрессивной пар­тии, осно­ва­тель Национал-​социальной ассо­ци­а­ции, а затем осно­ва­тель Демократической пар­тии; Август Винниг (August Winnig), член Социал-​демократической пар­тии Германии (СДПГ), проф­со­юз­ный дея­тель, само­про­воз­гла­шен­ный «национал-​социалист» и автор расист­ского тер­мина «кровь и почва»; а также мно­же­ство дру­гих адво­ка­тов рабо­чего дви­же­ния (См. раз­дел IV. 5, С 300-307.).

В Великобритании Либеральная пар­тия в пер­вые годы XX в. под­дер­жи­вала сво­бод­ную тор­говлю, или либерал-​империализм, кото­рый, как бы это пара­док­сально не зву­чало, был также фор­мой социал-​империализма. Она обе­щала рабо­чему классу льготы в обмен на их лояль­ность к эко­но­ми­че­ской системе, кото­рую она под­дер­жи­вала (а именно, сохра­не­ние коло­ний, поз­во­ля­ю­щих Британии про­во­дить поли­тику «сво­бод­ной тор­говли» с импе­ри­а­ли­сти­че­скими кон­ку­рен­тами). Бюджет пра­ви­тель­ства Великобритании 1909 г. отра­жает эту стра­те­гию, как и вве­де­ние все­об­щего и обя­за­тель­ного стра­хо­ва­ния по без­ра­бо­тице и меди­цин­ского стра­хо­ва­ния для бри­тан­ских рабо­чих в 1911 г., а также осно­ва­ние госу­дар­ства все­об­щего бла­го­со­сто­я­ния после Второй миро­вой войны. Либерал-​империализм в зна­чи­тель­ной сте­пени отра­жал инте­ресы рас­ту­щего финан­со­вого капи­тала Британии и был наи­бо­лее убе­ди­тельно разъ­яс­нен Эрлом Розбери (Earl Rosebery) и сэром Чарльзом Дильком (Sir Charles Dilke), а также Генри Гербертом Асквитом (Henry Herbert Asquith), Р. Б. Холдейном (R.B. Haldane), сэром Эдвардом Греем (Sir Edward Grey) и дру­гими чле­нами Либеральной лиги.

Основанная в 1902 г., про­грамма Либеральной лиги объ­еди­нила импе­ри­а­лизм с соци­аль­ными рефор­мами. Его после­до­ва­тели были точно опи­саны Беатрис Уэбб (Beatrice Webb), чьи «соци­а­ли­сти­че­ские» фаби­анцы стре­ми­лись углу­бить свою при­вер­жен­ность к соци­аль­ному рефор­ми­ро­ва­нию в Британии – как «кол­лек­ти­ви­сты и импе­ри­а­ли­сты» 304 . Таким обра­зом, лорд Розбери писал:

«Помните, что там, где вы спо­соб­ству­ете здо­ро­вью и оста­нав­ли­ва­ете болезни, или вы пре­вра­ща­ете нездо­ро­вого граж­да­нина в здо­ро­вого, или вы исполь­зу­ете свои пол­но­мо­чия для улуч­ше­ния сани­тар­ных усло­вий и подав­ле­ния тех, кото­рые явля­ются обрат­ными, вы при выпол­не­нии сво­его долга также рабо­та­ете на импе­рию» 305 . 

Кроме того, обес­по­ко­ен­ный жиз­нен­ной силой всей евро­пей­ской «расы», Лорд Розбери писал: 

«Истинная поли­тика импе­ри­а­лизма… каса­ется не только тер­ри­то­рии, но и расы. Империализм, кото­рый, захва­ты­вая тер­ри­то­рию, игно­ри­рует усло­вия импер­ской расы, явля­ется сле­пым, бес­по­лез­ным и обре­чен­ным импе­ри­а­лиз­мом» 306 .

Либерал-​юнионизм, наобо­рот, был харак­тер­ной идео­ло­гией веду­щих бри­тан­ских про­мыш­лен­ни­ков и отра­жал их дви­же­ние – в союзе с Консервативной пар­тией, чтобы сфор­ми­ро­вать пра­вя­щую юни­о­нист­скую пар­тию – чтобы про­ти­во­сто­ять ради­ка­лизму сво­бод­ной тор­говли либе­раль­ных глад­сто­ни­ан­ских сто­рон­ни­ков ирланд­ского само­управ­ле­ния. Его глав­ным и самым выда­ю­щимся защит­ни­ком был Джозеф Чемберлен (Joseph Chamberlain), фаб­ри­кант, член пар­ла­мента и коло­ни­аль­ный сек­ре­тарь. Его обе­ща­ния, что эко­но­ми­че­ский про­тек­ци­о­низм повы­сит уро­вень жизни, про­из­вели впе­чат­ле­ние на рабо­чий класс. В то время как льгот­ные рынки для коло­ни­аль­ных това­ров повы­сят цены, бри­тан­ский рабо­чий класс мог бы рас­счи­ты­вать на под­держку импе­рии на основе луч­шей оплаты и боль­шего коли­че­ства работы, а также пен­сий по ста­ро­сти, кото­рые финан­си­ру­ются за счет тариф­ных дохо­дов, полу­чен­ных от импорта кон­ку­ри­ру­ю­щих импе­ри­а­ли­стов. Хотя эта система была впо­след­ствии реа­ли­зо­вана премьер-​министром Великобритании Невиллом Чемберленом (вну­ком Джозефа) в соот­вет­ствии с систе­мой импер­ских пре­фе­рен­ций создан­ных Оттавской кон­фе­рен­ций 1932 г., чем­бер­лен­ский тип социал-​империализма (осно­ван­ный на тариф­ной реформе, направ­лен­ной на объ­еди­не­ние Империи, соци­аль­ных рефор­мах и защиты бри­тан­ской стали и сель­ского хозяй­ства) потер­пел неудачу, потому что Великобритания про­дол­жала полу­чать выгоды от сво­бод­ной тор­говли (осо­бенно в кон­тек­сте откры­того гло­баль­ного рынка капи­тала) вплоть до 1930-​х гг. Эти пре­иму­ще­ства были осно­ваны на вла­де­нии Великобританией коло­ни­ями, кото­рые предо­ста­вили ей защи­щен­ные рынки и воз­мож­но­сти для инве­сти­ций, отсут­ству­ю­щие у Веймарской Германии. Избирательная кам­па­ния Чемберлена была направ­лена в первую оче­редь на бри­тан­ских рабо­чих, кото­рые уже были заин­те­ре­со­ваны в «рын­ках сбыта и импер­ских выго­дах от клас­со­вой иерар­хии» 307 .

Один попу­ляр­ный бри­тан­ский «соци­а­ли­сти­че­ский» сто­рон­ник социал-​империализма счи­тал, что коло­ни­аль­ный импе­ри­а­лизм не только необ­хо­дим для повы­ше­ния уровня жизни бри­тан­ского рабо­чего класса, но, что без устра­не­ния клас­со­вых раз­ли­чий через соци­аль­ное обес­пе­че­ние, лидеры наций были обре­чены на дар­ви­нов­скую «борьбу за суще­ство­ва­ние», пони­ма­е­мую прежде всего как меж­ду­на­род­ная борьба между «расами». Для «боль­шей славы» бри­тан­ской нации и белой «расы» Карл Пирсон про­воз­гла­шал, что бри­тан­ский рабо­чий класс дол­жен быть силь­ным, здо­ро­вым и хорошо обу­чен­ным, и что это должно осу­ществ­ляться через систему соци­аль­ного обес­пе­че­ния, предо­став­ля­е­мую меж­клас­со­вой наци­о­на­ли­сти­че­ской диктатурой:

«Разве не факт, что хлеб насущ­ный мил­ли­о­нов наших работ­ни­ков зави­сит от того, на кого они будут рабо­тать? Что если мы отка­жемся от борьбы за тор­го­вые пути, за сво­бод­ные рынки и за пусту­ю­щие земли, мы кос­венно отка­жемся от поста­вок про­до­воль­ствия? Разве не факт, что наша сила зави­сит от наших коло­ний, кото­рые были заво­е­ваны изгна­нием низ­ших рас и под­дер­жи­ва­ются про­тив равен­ства рас только ува­же­нием к нынеш­ней вла­сти нашей импе­рии?» 308 . 

Для Пирсона: «день, когда мы пере­ста­нем под­дер­жи­вать свое гос­под­ство среди наро­дов, будет днем ката­строфы для наших работ­ни­ков дома». «Никакой вдум­чи­вый соци­а­лист, – про­дол­жает он, – не воз­ра­жал бы про­тив куль­ти­ви­ро­ва­ния Уганды ее нынеш­ними окку­пан­тами, если бы Ланкашир голо­дал. Только он сде­лал бы это прямо и осо­знанно, а не через мис­си­о­не­ров и экс­плу­а­ти­ру­ю­щие ком­па­нии» 309 . Идеологически пре­об­ла­да­ю­щая фаби­ан­ская часть Британской неза­ви­си­мой Лейбористской пар­тии (Либерально-​аффилированный пред­ше­ствен­ник Лейбористской пар­тии) была в боль­шин­стве импе­ри­а­ли­сти­че­ской, осо­бенно во время и после Бурской войны, в кото­рой она при­няла сто­рону бри­тан­ского пра­ви­тель­ства. Джордж Бернард Шоу, убеж­ден­ный евге­ник, кото­рого Ленин довольно мягко оха­рак­те­ри­зо­вал как хоро­шего чело­века, кото­рый опу­стился до фаби­ан­цев, писал: «для добра или зла, это мы сде­лали Англию импе­ри­а­ли­сти­че­ской» 310 . Шоу имел в виду, что именно рас­ту­щая сила бри­тан­ского рабо­чего класса (кото­рого наме­ре­ва­лись воз­гла­вить фаби­анцы), угроза клас­со­вой войны и необ­хо­ди­мость свя­зать бри­тан­ский рабо­чий класс с инте­ре­сами капи­та­ли­сти­че­ского госу­дар­ства под­тал­ки­вали Британию в импе­ри­а­ли­сти­че­ском направ­ле­нии. Фабианство стре­ми­лось объ­еди­нить «соци­а­лизм» (узко опре­де­ля­е­мый как более эга­ли­тар­ное пере­рас­пре­де­ле­ние бри­тан­ского богат­ства) к экс­пан­си­о­нист­скому наци­о­на­лизму бри­тан­ского импе­ри­а­лизма. О своей под­держке войны бри­тан­ских импе­ри­а­ли­стов в Южной Африке Шоу с гор­до­стью заме­тил: «[Фабианское] обще­ство, уже подо­зре­ва­е­мое в кон­сер­ва­тизме, теперь ока­за­лось осуж­дено за шови­низм» 311 .

В период до Первой миро­вой войны социал-​демократические лидеры Второго Интернационала были в числе основ­ных откры­тых сто­рон­ни­ков так назы­ва­е­мой «про­грес­сив­ной» импе­ри­а­ли­сти­че­ской поли­тики. Якобы пре­вос­хо­дя­щая циви­ли­за­ция евро­пей­ских наций, обра­зо­ван­ная наци­о­наль­ным клас­со­вым аль­ян­сом в мет­ро­по­лии (с рабо­чей ари­сто­кра­тией, фак­ти­че­ски сто­я­щей у штур­вала), должна была вта­щить «отста­лые» коло­ни­аль­ные страны, «народы без исто­рии» 312 , в XX в.

Резолюция в под­держку «соци­а­ли­сти­че­ской коло­ни­аль­ной поли­тики» при­ня­тая Центральной комис­сией Международного Социалистического Конгресса в Штутгарте в авгу­сте 1907 г. при уча­стии 886 деле­га­тов со всех пяти кон­ти­нен­тов, было откло­нена Конгрессом 128 голо­сами про­тив 108. Ленин объ­яс­нил резуль­таты голо­со­ва­ния сло­вами: «Сумма мел­ких наций, либо не веду­щих коло­ни­аль­ной поли­тики, либо стра­да­ю­щих от нее, пере­ве­сила те госу­дар­ства, кото­рые несколько зара­зили даже про­ле­та­риат стра­стью к заво­е­ва­ниям» 313 .

Так, веду­щий член Британской неза­ви­си­мой Лейбористской пар­тии Рамсей Макдональд (Ramsay MacDonald) заявил, что «соци­а­ли­сти­че­ская» коло­ни­аль­ная поли­тика будет иметь «циви­ли­зу­ю­щий эффект» на жите­лей Британской импе­рии. Немецкий социал-​демократ Эдуард Давид (Eduard David) тем вре­ме­нем заявил, что «Европе нужны коло­нии. Ей даже не хва­тает их. Без коло­ний, с эко­но­ми­че­ской точки зре­ния, мы опу­стимся до уровня Китая» 314 .

Социал-​демократические пар­тии основ­ных импе­ри­а­ли­сти­че­ских дер­жав под­дер­жи­вали свои соб­ствен­ные коло­ни­аль­ные пра­ви­тель­ства до, во время и после Первой миро­вой войны, кото­рая велась в основ­ном за сферы коло­ни­аль­ных инте­ре­сов 315 . В 1928 г. Пальмиро Тольятти (Palmiro Togliatti ) из ита­льян­ской Коммунистической пар­тии высту­пил на шестом Конгрессе ком­му­ни­сти­че­ского Интернационала с подроб­ным опи­са­нием про­им­пе­ри­а­ли­сти­че­ской поли­тики евро­пей­ской социал-​демократии в преды­ду­щие годы. Французская Социалистическая пар­тия, по его сло­вам, про­го­ло­со­вала за воен­ные кре­диты для импе­ри­а­ли­сти­че­ских экс­пе­ди­ций в Сирию (во время кото­рых фран­цуз­ские гене­ралы уби­вали насе­ле­ние Дамаска и дру­гих горо­дов), в то время как гол­ланд­ские соци­а­ли­сты громко осу­дили анти­им­пе­ри­а­ли­сти­че­ское вос­ста­ние в коло­ни­аль­ной Индонезии и одоб­рили мас­со­вые смерт­ные при­го­воры, при­ме­ня­е­мые к актив­ным рево­лю­ци­о­не­рам 316 .

В 1908 г. король Леопольд II под дав­ле­нием меж­ду­на­род­ной и внут­рен­ней кри­тики был вынуж­ден пере­дать кон­троль над Конго бель­гий­скому пра­ви­тель­ству. Однако система при­ну­ди­тель­ного труда, уста­нов­лен­ная там под его вла­стью, не была отме­нена, а про­дол­жила суще­ство­вать до начала 1920-​х гг., когда коло­ни­аль­ные чинов­ники поняли, что мас­со­вое исто­ще­ние рабо­чей силы в резуль­тате мас­со­вых убийств и смерти от непо­силь­ного труда корен­ного насе­ле­ния тре­бует изме­не­ния эко­но­мики 317 . Бельгийская Лейбористская пар­тия (БЛП) участ­во­вала в несколь­ких пра­ви­тель­ствах в период с 1919 по 1945 г., когда она была пере­име­но­вана в Бельгийскую соци­а­ли­сти­че­скую пар­тию (полу­чив 36,6% голо­сов в 1919 г., 34,8% голо­сов в 1921 г. и 39,4% в 1925 г.) 318 . Выдающийся юрист и «пат­ри­о­ти­че­ский соци­а­лист» 319 д-​р Эмиль Вандервельде (Dr. Emile Vandervelde) был чле­ном и лиде­ром БЛП с момента ее обра­зо­ва­ния в 1886 г., авто­ром Хартии Куарегнона («Конституции» БЛП), мини­стром ино­стран­ных дел Бельгии с 1925 по 1927 г. и пре­зи­ден­том пар­тии с 1928 по 1938 г. Несмотря на то, что в 1909 г. он защи­щал пре­по­доб­ного Уильяма Генри Шеппарда (William Henry Sheppard) и пре­по­доб­ного Уильяма Моррисона (Rev. William Morrison) из Ассоциации реформ Конго от обви­не­ния в кле­вете про­тив Kasai Rubber Company – бель­гий­ского кау­чу­ко­вого под­ряд­чика, рабо­та­ю­щего в Конго – Вандервельде и его пар­тия были убеж­ден­ными защит­ни­ками бель­гий­ского коло­ни­а­лизма. Выступая про­тив госу­дар­ствен­ной моно­по­лии короля Леопольда на Конголезскую тор­говлю, Вандервельде под­дер­жал пре­тен­зии бель­гий­ских част­ных кор­по­ра­ций на кон­го­лез­ские ресурсы. Он был убеж­ден в том, что «жертвы», кото­рые бель­гий­ские рабо­чие должны будут при­не­сти в защиту Империи, ком­пен­си­ру­ются за счет уве­ли­че­ния наци­о­наль­ного дохода от тор­говли кау­чу­ком, медью и алма­зами, добы­ва­е­мыми при помощи афри­кан­ского раб­ского труда. Вандервельде, для кото­рого «евро­пей­ская циви­ли­за­ция пред­на­зна­чена для заво­е­ва­ния мира», утвер­ждал, что «[мы, бель­гий­ские соци­а­ли­сты], не можем нести ответ­ствен­ность перед миро­вой обще­ствен­но­стью, не пред­при­няв ника­ких дей­ствий, не рефор­ми­ро­вав [то есть наци­о­на­ли­зи­ро­вав] инсти­туты Конго» 320 . Как и дру­гие евро­пей­ские социал-​демократические пар­тии, БЛП отста­и­вала право своей страны на импер­ское прав­ле­ние, исполь­зуя социал-​империалистическую и либерально-​гуманитарную рито­рику, в дан­ном слу­чае с целью гаран­ти­ро­вать поток коло­ни­аль­ных диви­ден­дов (сверх­при­бы­лей) из Конго в Бельгию.

Социал-​шовинизм рабочей аристократии

Британский соци­аль­ный исто­рик Роберт Грей (Robert Gray) писал о вик­то­ри­ан­ской рабо­чей ари­сто­кра­тии, что, хотя мате­ри­аль­ное бла­го­со­сто­я­ние и социал-​империалистическая про­па­ганда не все­гда при­во­дили рабо­чих к под­держке мили­та­ризма, тем не менее, верно, что кон­сер­ва­тив­ная адап­та­ция к капи­та­ли­сти­че­скому импе­ри­а­лизму спо­соб­ство­вала воз­ник­но­ве­нию в рабо­чем классе мет­ро­по­лии чув­ства импер­ского лоя­лизма, пре­вос­ход­ства над неев­ро­пей­скими циви­ли­за­ци­ями, под­держки дея­тель­но­сти пра­ви­тель­ства и армии своей страны и враж­деб­ность к имми­гран­там из бед­ных стран 321 . Со вре­мен Первой миро­вой войны рабо­чая ари­сто­кра­тия – «лей­те­нанты труда» 322 мет­ро­по­лии – демон­стри­ро­вала пол­ное отсут­ствие соли­дар­но­сти с рабо­чими Третьего мира. Несомненно, она активно под­дер­жи­вала их угне­те­ние 323 .

Из каких слоев рабо­чего класса в основ­ном состоит рабо­чая ари­сто­кра­тия? Важно пони­мать, что раз­мер, сила и состав рабо­чей ари­сто­кра­тии изме­ня­ется в зави­си­мо­сти от изме­не­ния исто­ри­че­ских и гео­гра­фи­че­ских раз­ме­ров меж­ду­на­род­ной клас­со­вой струк­туры. Ленин наде­ялся, что спо­соб­ность импе­ри­а­ли­сти­че­ских госу­дарств орга­ни­зо­вать «под­куп» рабо­чей ари­сто­кра­тии в своих стра­нах будет вре­мен­ной, поскольку межим­пе­ри­а­ли­сти­че­ское сопер­ни­че­ство и сопро­тив­ле­ние коло­ний раз­ру­шат мате­ри­аль­ную основу для такого поло­же­ния. Однако гос­под­ству­ю­щее поло­же­ние аме­ри­кан­ского капи­тала, кото­рого он достиг после Второй миро­вой войны, при­вело импе­ри­а­ли­сти­че­ские дер­жавы к пери­оду эко­но­ми­че­ской и поли­ти­че­ской ста­биль­но­сти, что поз­во­лило уве­ли­чить зара­бот­ную плату, укре­пив неиз­мен­ную пре­дан­ность рабо­чих мет­ро­по­лии импе­ри­а­лизму 324 .

В конце XIX в. рабо­чая ари­сто­кра­тия состо­яла глав­ным обра­зом из ква­ли­фи­ци­ро­ван­ных работ­ни­ков, а также рабо­чих, объ­еди­нен­ных в проф­со­юзы и чле­нов коопе­ра­ти­вов, при­ви­ле­ги­ро­ван­ное поло­же­ние кото­рых на внут­рен­нем рынке труда и, как след­ствие, более высо­кая зара­бот­ная плата были непо­сред­ственно обу­слов­лены их исклю­чи­тель­ным поло­же­нием в меж­ду­на­род­ном раз­де­ле­нии труда по отно­ше­нию к массе тру­дя­щихся в зави­си­мых стра­нах. Характеризуя внут­рен­нюю связь между сверх­экс­плу­а­та­цией и расиз­мом, У. Э. Б. Дюбуа (W.E.B. Du Bois) ука­зал на их связь с основ­ными при­ви­ле­ги­ями рабо­чей аристократии:

«Это тем­ное и обшир­ное море чело­ве­че­ского труда в Китае и Индии, южных морях и во всей Африке; в Вест-​Индии и Центральной Америке, а также в Соединенных Штатах – это подав­ля­ю­щее боль­шин­ство чело­ве­че­ства, на чьих изо­гну­тых и над­лом­лен­ных спи­нах поко­ятся сего­дня зда­ние совре­мен­ной про­мыш­лен­но­сти – раз­де­ляет общую судьбу; они пре­зи­ра­емы и отверг­нуты из-​за при­над­леж­но­сти к расе и сво­его цвета кожи; им выпла­чи­ва­ется зара­бот­ная плата ниже уровня достой­ной жизни; их гонят, бьют, дер­жат в тюрьме, и пора­бо­щают во всем, кроме назва­ния; они порож­дают изоби­лие сырья – хло­пок, шерсть, кофе, чай, какао, паль­мо­вое масло, волокна, спе­ции, кау­чук, шелк, пило­ма­те­ри­алы, медь, золото, брил­ли­анты, кожа – как нам закон­чить спи­сок и где? Все это про­из­во­дится по самой что ни на есть низ­кой цене; изго­тав­ли­ва­ется, соби­ра­ется и транс­пор­ти­ру­ется с неве­ро­ят­ной выго­дой; а полу­чен­ное в резуль­тате богат­ство рас­пре­де­ля­ется и ста­но­вится осно­вой миро­вой вла­сти, вла­ды­че­ства и воору­жен­ного высо­ко­ме­рия в Лондоне и Париже, Берлине и Риме, Нью-​Йорке и Рио-​де-​Жанейро» 325 . 

По срав­не­нию с этим «тем­ным и обшир­ным» коло­ни­аль­ным и нео­ко­ло­ни­аль­ным рабо­чим клас­сом, белый рабо­чий класс (рабо­чий класс импе­ри­а­ли­сти­че­ских наций, объ­еди­нен­ный белым пре­вос­ход­ством) дей­стви­тельно про­цве­тает, факт, кото­рый гаран­ти­рует, что социал-​шовинизм легко инкор­по­ри­рует расист­ские доктрины.

Американский рабо­чий класс был в своем само­со­зна­нии воин­ственно «белым» задолго до того, как евро­пей­ские рабо­чие объ­еди­ни­лись вокруг этой пред­по­ла­га­е­мой иден­тич­но­сти. Действительно, расо­вая кате­го­рия «белизны» (whiteness) имела вне­ев­ро­пей­ское про­ис­хож­де­ние, но в сере­дине позд­него вик­то­ри­ан­ского пери­ода боль­шая часть евро­пей­ского рабо­чего класса, осо­бенно в город­ских рай­о­нах, была активно исклю­чена из нее 326 . Хотя имми­гра­ция небе­лых групп ока­за­лась глав­ным ката­ли­за­то­ром актив­ного раз­вер­ты­ва­ния евро­пей­скими рабо­чими поли­ти­зи­ро­ван­ной белой иден­тич­но­сти, при­рода и доступ­ность этой иден­тич­но­сти коре­нится в расо­вом импе­ри­а­ли­сти­че­ском наци­о­на­лизме начала XX в. В этот период про­изо­шел замет­ный сдвиг акцента с «белизны как бур­жу­аз­ной иден­тич­но­сти, озна­ча­ю­щей необы­чай­ные каче­ства, на белизну, как на попу­лист­скую иден­тич­ность, озна­ча­ю­щую пре­вос­ход­ство, а также обы­ден­ность, нацию и общ­ность» 327 . Таким обра­зом, от мар­ги­наль­ной до белой иден­тич­но­сти в XIX в., евро­пейцы мас­сово при­шли к при­ня­тию и адап­та­ции к ней в XX в., поскольку шови­ни­сти­че­ские госу­дар­ствен­ные инсти­туты пере­дали расист­ское созна­ние рабо­чему классу 328 .

В эпоху импе­ри­а­лизма вме­ша­тель­ство госу­дар­ства в эко­но­мику соче­та­лось с инкуль­ту­ра­цией сред­ствами мас­со­вой инфор­ма­ции и филан­тро­пи­че­скими и граж­дан­скими ини­ци­а­ти­вами, чтобы гаран­ти­ро­вать спо­кой­ствие рабо­чего класса. Таким обра­зом, поня­тие наци­о­наль­ной общ­но­сти, вклю­ча­ю­щее достой­ный уро­вень жизни рабо­чего класса и чув­ство при­над­леж­но­сти к общ­но­сти, было зна­чи­тельно углуб­ленно с той целью, чтобы расист­ские наци­о­на­ли­сти­че­ские сим­волы и идео­ло­гия могли быть при­няты и адап­ти­ро­ваны для исполь­зо­ва­ния рабо­чей ари­сто­кра­тией 329 . Как отме­тил соци­аль­ный гео­граф Алистер Боннетт (Alastair Bonnett) «бла­го­со­сто­я­ние было завер­нуто в бри­тан­ский флаг», и белое супре­ма­тист­ское поня­тие наци­о­наль­но­сти, таким обра­зом, про­дви­га­лось как идео­ло­ги­че­ское сопро­вож­де­ние социал-​демократического капи­та­лизма 330 .

В 1933 г. У. Э. Б. Дюбуа (W.E.B. Du Bois) оха­рак­те­ри­зо­вал рас­кол в миро­вом рабо­чем классе в самых ясных выра­же­ниях, счи­тая его осно­вой расист­ский социал-шовинизм:

«Это круп­ное раз­ви­тие мел­кой бур­жу­а­зии в аме­ри­кан­ском (и запад­но­ев­ро­пей­ском – З. К.) рабо­чем классе явля­ется пост­марк­сист­ским фено­ме­ном и резуль­та­том огром­ного и все­мир­ного раз­ви­тия капи­та­лизма в XX в. Рынок капи­та­ли­сти­че­ского про­из­вод­ства при­об­рел эффек­тив­ную все­мир­ную орга­ни­за­цию. Промышленная тех­ника и мас­со­вое про­из­вод­ство при­несли неви­дан­ные воз­мож­но­сти в изго­тов­ле­нии това­ров и услуг, кото­рые пре­вос­хо­дят даже этот широ­кий рынок. Возник новый класс тех­ни­че­ских инже­не­ров и мене­дже­ров, обра­зу­ю­щих ари­сто­кра­тию рабо­чего класса, про­слойку между ста­рым про­ле­та­ри­а­том и вла­дель­цами капи­тала. Реальными вла­дель­цами капи­тала явля­ются как мел­кие, так и круп­ные инве­сторы рабо­чие, име­ю­щие вклады в сбе­ре­га­тель­ных бан­ках и неболь­шие активы в виде акций и обли­га­ций; семьи, поку­па­ю­щие дома и поку­па­ю­щие товары в рас­срочку; а также круп­ные и бога­тые инвесторы… 

Конечно, отдель­ный тру­дя­щийся полу­чает лишь бес­ко­нечно малую часть сво­его дохода от таких инве­сти­ций. С дру­гой сто­роны, такие инве­сти­ции, в сово­куп­но­сти, в зна­чи­тель­ной сте­пени уве­ли­чи­вают доступ­ный капи­тал для экс­плу­а­та­то­ров, и они дают инве­сти­ру­ю­щим рабо­чим капи­та­ли­сти­че­скую идео­ло­гию. Между рабо­чими и вла­дель­цами капи­тала сего­дня стоят бан­киры и финан­си­сты, кото­рые рас­пре­де­ляют капи­тал и руко­во­дят инженерами…

Таким обра­зом, инже­неры и более высо­ко­опла­чи­ва­е­мые рабо­чие обра­зуют новый класс мел­кой бур­жу­а­зии, инте­ресы кото­рого свя­заны с инте­ре­сами капи­та­ли­стов и анта­го­ни­стичны инте­ре­сам работ­ни­ков неква­ли­фи­ци­ро­ван­ного труда. С дру­гой сто­роны, работ­ники неква­ли­фи­ци­ро­ван­ного труда в Америке и белой Европе, далеки от идеи какого-​либо вос­ста­ния про­тив капи­та­лизма, они ослеп­лены воз­мож­но­стью стать мене­дже­рами и рабо­то­да­те­лями, про­биться в класс богачей…

Второе вли­я­ние на белый труд как в Америке и Европе ока­зало рас­ши­ре­ние миро­вого рынка, импе­ри­а­ли­сти­че­ская инду­стрия создала новый все­мир­ный про­ле­та­риат цвет­ных рабо­чих, тру­дя­щихся в худ­ших усло­виях капи­та­лизма XIX в., став­ших самыми низ­ко­опла­чи­ва­е­мыми рабами и кре­пост­ными в совре­мен­ной исто­рии. Так капи­та­ли­сты укре­пили свою эко­но­ми­че­скую мощь, анну­ли­ро­вали все­об­щее изби­ра­тель­ное право и под­ку­пили белых рабо­чих высо­кими зар­пла­тами, жаж­дой богат­ства и воз­мож­но­стью управ­лять «ниг­ге­рами». Солдаты и моряки из белых рабо­чих при­выкли дер­жать «негров» на своих «местах», а белые мастера и инже­неры были созданы как несо­зна­тель­ные сатрапы в Китае и Индии, Африке и Вест-​Индии для под­держки орга­ни­зо­ван­ной и цен­тра­ли­зо­ван­ной соб­ствен­но­сти на машины, сырье, гото­вые товары и земель­ную моно­по­лию во всем мире» 331 . 

Империализм и обуржуазивание метрополии

Рабочий класс импе­ри­а­ли­сти­че­ских наций, условно говоря, явля­ется мате­ри­ально обес­пе­чен­ным и соци­ально мобиль­ными, так что сти­мул его борьбы за соци­а­лизм сильно ослаб­лен. Те части миро­вого рабо­чего класса, кото­рые живут в круп­ней­ших импе­ри­а­ли­сти­че­ских стра­нах, объ­еди­ня­ются с частью миро­вой бур­жу­а­зии, жела­ю­щей поде­литься сво­ими импер­скими диви­ден­дами. Таким обра­зом, в Европе и Америке был вве­ден «широ­кий спектр эко­но­ми­че­ских, поли­ти­че­ских и пра­во­вых реформ, мно­гие из кото­рых дают части рабо­чего класса при­ви­ле­гию бороться с капи­та­лом «на луч­ших усло­виях», чем их кол­ле­гам из ниж­них слоев и про­ле­тар­ских отря­дов в стра­нах, угне­тен­ных импе­ри­а­лиз­мом» 332 .

На заре эры импе­ри­а­лизма часть сверх­при­бы­лей, порож­ден­ные моно­поль­ным капи­та­лиз­мом, были предо­став­лены рабо­чим стран мет­ро­по­лии, сти­му­ли­руя новые потреб­но­сти город­ских масс, в том числе, «мыло, мар­га­рин, шоко­лад, какао и рези­но­вые шины для вело­си­пе­дов. Все эти товары потре­бо­вали круп­но­мас­штаб­ного импорта из тро­пи­че­ских реги­о­нов, что, в свою оче­редь, потре­бо­вало созда­ния мест­ной инфра­струк­туры пор­тов, желез­ных дорог, паро­хо­дов, гру­зо­вых авто­мо­би­лей, скла­дов, машин и теле­граф­ных и поч­то­вых систем. Такая инфра­струк­тура тре­бует порядка и без­опас­но­сти для обес­пе­че­ния адек­ват­ных диви­ден­дов акци­о­не­рам. Отсюда и тре­бо­ва­ние аннек­сии, если локаль­ные кон­фликты нару­шают поток тор­говли или если сосед­няя коло­ни­аль­ная дер­жава угро­жает рас­ши­ре­нием» 333 .

Уже в XVII в. раб­ство предо­ста­вило бри­тан­ским ремес­лен­ни­кам рынки для их това­ров, так же как в XVIII в. коло­ни­а­лизм предо­ста­вил бри­тан­ским рабо­чим доступ к деше­вым тро­пи­че­ским това­рам. Записи Британской Ост-​Индской ком­па­нии пока­зы­вают, что чай, про­из­ве­ден­ный в коло­ни­аль­ной Индии, «выстре­лил» в каче­стве основ­ного товара в Англии в 1700-1710 гг, в то время как к 1750-​м гг. в Великобританию было вве­зено более 37 млн. фун­тов чая (что экви­ва­лентно при­мерно четы­рем фун­там для каж­дого бри­танца), что сде­лало его напит­ком про­стых людей 334 . Между тем, только в 1740 г. в Лондоне насчи­ты­ва­лось более 550 кофеен 335 , что сти­му­ли­ро­вало рост бри­тан­ского потреб­ле­ния сахара и экс­плу­а­та­ции рабов, от кото­рой зави­село его про­из­вод­ство. Уолвин (Walvin) демон­стри­рует, что к 1790-​м гг. каж­дый англи­ча­нин в сред­нем потреб­лял 20 фун­тов сахара еже­годно 336 . Столетие спу­стя импорт про­до­воль­ствия, вымо­га­е­мый у коло­ни­аль­ных кре­стьян­ских хозяйств, допол­нил рацион евро­пей­ских и аме­ри­кан­ских рабо­чих, спо­соб­ствуя как их высо­кому уровню экс­плу­а­та­ции по мере сни­же­ния сто­и­мо­сти рабо­чей силы, так и, как мы уви­дим, росту их реаль­ной зара­бот­ной платы.

Как пред­по­ла­гает Ставрианос (Stavrianos), если суще­ствует пуб­лич­ное поощ­ре­ние социал-​империалистической док­трины и прак­тики, а импе­ри­а­ли­сти­че­ская эко­но­мика обес­пе­чи­вает рабо­чие места, повы­шает уро­вень жизни, лич­ную без­опас­ность и само­оценку для своих граж­дан, то послед­ние, ско­рее всего, не будут пас­сивно при­ни­мать ни наци­о­на­лизм Третьего мира, ни импе­ри­а­ли­сти­че­ских кон­ку­рен­тов, вли­я­ю­щих на поток сверх­при­бы­лей, отсюда и «крики», тре­бу­ю­щие немед­лен­ного втор­же­ния. Эти «крики», конечно, уси­ли­ва­лись до оглу­ши­тель­ного шума импе­ри­а­ли­сти­че­скими поли­ти­ками и идео­ло­ги­че­ским госу­дар­ствен­ным аппа­ра­том того вре­мени 337 .

Падение цен при­несло рабо­чему классу ядра повы­ше­ние уровня жизни, и наряду с этим амби­ции сред­него класса. Это явле­ние было отме­чено еще в 1903 г. аме­ри­кан­ским эко­но­ми­стом и соци­аль­ным кри­ти­ком Торстейном Вебленом (Thorstein Veblen), кото­рый писал:

«Рабочие не стре­мятся сме­стить своих руко­во­ди­те­лей; они стре­мятся под­ра­жать им. Они сами согла­ша­ются с общим мне­нием о том, что работа, кото­рую они делают, как-​то менее «достойна», чем работа их хозяев, и их цель не изба­вить себя от выс­шего класса, а под­няться до него» 338 . 

Как пока­зы­вает Ставрианос, к концу XIX в. этот субъ­ек­тив­ный аспект обур­жу­а­зи­ва­ния был отра­же­нием объ­ек­тив­ной тенденции:

«Прибыль моно­поль­ного капи­та­лизма была доста­точно щед­рой, чтобы про­со­читься в массы до бес­пре­це­дент­ной сте­пени. Вопрос о том, выросла или упала реаль­ная зара­бот­ная плата бри­тан­ского рабо­чего класса в пер­вые годы про­мыш­лен­ной рево­лю­ции в конце XVIII начале XIX вв., оста­ется спор­ным. Однозначный ответ тру­ден, поскольку мас­штаб­ная урба­ни­за­ция, сопро­вож­да­ю­щая инду­стри­а­ли­за­цию, изме­нила струк­туру потреб­ле­ния рабо­чей силы, как, напри­мер, вве­де­ние аренд­ной платы за жилье. Но нет ника­ких сомне­ний в неуклон­ном росте реаль­ной зара­бот­ной платы во вто­рой поло­вине XIX в. Следующие цифры пока­зы­вают, что между 1850 и 1913 гг. реаль­ная зара­бот­ная плата в Великобритании и Франции почти удво­и­лась» 339 . 

В пре­де­лах импер­ской Германии суще­ство­вали зна­чи­тель­ные раз­ли­чия в зара­бот­ной плате между сек­то­рами эко­но­мики и уров­нями ква­ли­фи­ка­ции, при этом немец­кие про­мыш­лен­ные рабо­чие плохо опла­чи­ва­лись по срав­не­нию с их бри­тан­скими кол­ле­гами, а немец­кие рабо­чие в сель­ском хозяй­стве и сфере услуг отно­си­тельно хорошо. Неквалифицированные рабо­чие в Великобритании полу­чали зара­бот­ную плату такую же низ­кую, как и их немец­кие кол­леги в период до Первой миро­вой войны.

«[Немецкая реаль­ная зара­бот­ная плата] была чуть меньше трех чет­вер­тей бри­тан­ского уровня в начале 1870-​х гг. Между 1871 и 1891 гг. реаль­ная зара­бот­ная плата росла оди­на­ко­выми тем­пами в обеих стра­нах, так что дого­ня­ю­щего роста не было. Однако после 1891 г. реаль­ная зара­бот­ная плата в Германии росла более быст­рыми тем­пами и нака­нуне Первой миро­вой войны достигла при­мерно 83% от бри­тан­ского уровня. После войны и после­во­ен­ной гипе­рин­фля­ции реаль­ная зара­бот­ная плата в Германии упала при­мерно до трех чет­вер­тей бри­тан­ского уровня к 1924 г. и вос­ста­но­ви­лась только до 83% бри­тан­ского уровня нака­нуне Второй миро­вой войны. В сред­нем, бри­тан­ские рабо­чие были более состо­я­тельны, чем их немец­кие кол­леги в тече­ние всего пери­ода» 340 . 

По дан­ным исто­ри­ков Стивена Бродберри (Stephen Broadberry) и Карстена Бурхопа (Carsten Burhop), реаль­ная зара­бот­ная плата нем­цев состав­ляла 78,7% от бри­тан­ской в 1905 г. В этом году немец­кие рабо­чие в сель­ском хозяй­стве, про­мыш­лен­но­сти и сфере услуг зара­ба­ты­вали в сред­нем 887 марок в год или 1 109 фран­ков по обмен­ному курсу 1913 г. 341 . Следующие дан­ные Старвианоса, дают сред­нюю фран­цуз­скую реаль­ную зара­боту плату в 1900 г. 1,353 фран­ков. Между тем курс рубля между 1897 и 1922 гг. состав­лял 1 рубль к 2,67 франка 342 .

Таблица 1. Рост реаль­ной зара­бот­ной платы в Европе, 1850-1913 (1913=100%)

343

В 1900 г. сред­няя реаль­ная зара­бот­ная плата рос­сий­ских сель­ско­хо­зяй­ствен­ных рабо­чих, стро­и­те­лей, завод­ских рабо­чих и желез­но­до­рож­ни­ков – послед­няя кате­го­рия опла­чи­ва­лась почти в два раза больше, чем преды­ду­щие два – состав­ляла 251 рубль или 49,5% от сред­ней фран­цуз­ской реаль­ной зара­бот­ной платы 344 . Кроме того, рос­сий­ская зара­бот­ная плата была очень посто­ян­ной на про­тя­же­нии всего пери­ода про­мыш­лен­ного капи­та­ли­сти­че­ского бума в стране (1861-1913) и рос­сий­ские рабо­чие, в отли­чие от своих бри­тан­ских, фран­цуз­ских и немец­ких кол­лег, «не полу­чали рас­ту­щих дохо­дов по мере эко­но­ми­че­ского роста страны» 345 . Наряду с мизер­ной зар­пла­той еще одним фак­то­ром, объ­яс­ня­ю­щим отно­си­тельно воин­ству­ю­щий дух рос­сий­ского труда в дово­ен­ный период, явля­ется его более высо­кая соци­а­ли­за­ция. По срав­не­нию с немец­кими рабо­чими, 70% из кото­рых в 1895 г. рабо­тали на пред­при­я­тиях, где было занято 50 и менее чело­век 346 , почти 50% рос­сий­ских рабо­чих рабо­тали на пред­при­я­тиях с более чем 1000 работ­ни­ков. В дово­ен­ный период 83% насе­ле­ния России было пол­но­стью занято в сель­ском хозяй­стве по срав­не­нию с 23,8% нем­цев 347 .

Для даль­ней­шего срав­не­ния сле­дует отме­тить, что в период с 1876 по 1902 г. от 12,2 до 29,3 млн. индий­цев погибло в резуль­тате бри­тан­ской коло­ни­аль­ной эко­но­ми­че­ской и адми­ни­стра­тив­ной поли­тики 348 . В то же время, 10 млн. – поло­вина насе­ле­ния – рабо­тали до смерти или умерли от голода между 1884 и 1908 гг. в сво­бод­ном госу­дар­стве Конго бель­гий­ского короля Леопольда II 349 .

Может пока­заться, что рост поку­па­тель­ной спо­соб­но­сти зара­бот­ной платы, о кото­ром гово­ри­лось выше, озна­чает, что бри­тан­ские рабо­чие про­сто полу­чали неко­то­рые выгоды от повы­ше­ния про­из­во­ди­тель­но­сти труда в сфере про­из­вод­ства потре­би­тель­ских това­ров, при­чи­ной кото­рого явля­лись рас­ту­щие темпы экс­плу­а­та­ции. На самом деле это озна­чает уве­ли­че­ние доли потреб­ле­ния това­ров, про­из­ве­ден­ных за счет сверх­экс­плу­а­ти­ру­е­мого коло­ни­аль­ного труда. Между 1870 и 1913 гг., объем импорта това­ров в Великобританию вырос с £279 млн до £719 млн., а с ним и дефи­цит тор­го­вого баланса страны с £33 млн. до £82 млн. 350 . Как отме­чает Патнаик (Patnaik), рост потреб­ле­ния сахара, напит­ков, риса и хлопка запад­ными евро­пей­цами в это время в зна­чи­тель­ной сте­пени зави­сел от этих неопла­чен­ных излиш­ков импорта из коло­ни­аль­ных стран 351 . Таким обра­зом, хотя аут­сор­синг про­из­вод­ства потре­би­тель­ских това­ров угне­тен­ным стра­нам про­ис­хо­дил в каче­ственно мень­ших мас­шта­бах в тече­ние послед­них трех деся­ти­ле­тий XIX в., чем в послед­нее время, рост реаль­ной зара­бот­ной платы бри­тан­ских рабо­чих в то же время в нема­лой сте­пени объ­яс­ня­ется полу­че­нием ими мате­ри­аль­ных благ от импе­ри­а­лизма. Также, луч­шее объ­яс­не­ние тому, что зара­бот­ная плата бри­тан­цев XIX в. падала по отно­ше­нию к ВВП, но росла с точки зре­ния поку­па­тель­ной спо­соб­но­сти, заклю­ча­ется в том, что сто­и­мость выка­чи­ва­лась из коло­ни­аль­ных обществ, где (в основ­ном сель­ская) рабо­чая сила зани­мала про­иг­рыш­ные пози­ции в рам­ках меж­ду­на­род­ной клас­со­вой борьбы.

В послед­ние годы кон­сер­ва­тив­ные аме­ри­кан­ские эко­но­ми­сты Майкл Кокс (W. Michael Cox) и Ричард Айм (Richard Aim) пока­зали, что, в то время как зара­бот­ная плата в Соединенных Штатах сни­зи­лась с 1973 г. как про­пор­ци­о­наль­ная доля ВВП, в реаль­ных сто­и­мост­ных пока­за­те­лях бед­ные в этой стране были более обес­пе­чены в 1999 г., чем в 1975 г. 352 . Например, в то время как в 1971 г. 31,8% всех домо­хо­зяйств США имели кон­ди­ци­о­неры, в 1994 г. 49,6% домо­хо­зяйств за чер­той бед­но­сти имели кон­ди­ци­о­неры. Авторы этого иссле­до­ва­ния также пока­зы­вают, что в 1999 г. бед­ные слои насе­ле­ния Соединенных Штатов имели больше холо­диль­ни­ков, посу­до­мо­еч­ных машин, суши­лок для одежды, мик­ро­вол­но­вых печей, теле­ви­зо­ров, доступа к выс­шему обра­зо­ва­нию и пер­со­наль­ных ком­пью­те­ров, чем в 1971 г. Таким обра­зом, зара­бот­ная плата явно не умень­ша­лась по срав­не­нию с поку­па­тель­ной спо­соб­но­стью, необ­хо­ди­мой для потреб­ле­ния этих пред­ме­тов, а также для потреб­ле­ния тех пред­ме­тов, кото­рые необ­хо­димы для вос­про­из­вод­ства работ­ника как тако­вого (сто­и­мость рабо­чей силы в марк­сист­ских тер­ми­нах). Таким обра­зом, в период с 1970 по 1997 г., реаль­ная цена про­до­воль­ствен­ной кор­зины, содер­жа­щей один фунт говя­жьего фарша, один деся­ток яиц, три фунта поми­до­ров, один деся­ток апель­си­нов, фунт кофе, фунт фасоли, пол гал­лона молока, пять фун­тов сахара, один фунт бекона, фунт салата, фунт лука и фунт хлеба упала настолько, что теперь тре­бо­ва­лось на 26% меньше рабо­чего вре­мени, чтобы купить ее 353 .

По дан­ным Международного валют­ного фонда, хотя доля рабо­чей силы ОЭСР в ВВП сокра­ти­лась, гло­ба­ли­за­ция труда за послед­ние три деся­ти­ле­тия, про­яв­ля­ю­ща­яся «в более деше­вом импорте в стра­нах с раз­ви­той эко­но­ми­кой», уве­ли­чила «раз­мер пирога», кото­рый дол­жен быть раз­де­лен среди граж­дан, и, соот­вет­ственно, чистый при­рост реаль­ной ком­пен­са­ции работ­ни­кам 354 . Английский марк­сист­ский эко­но­мист док­тор Джон Смит (Dr. John Smith) отме­чает, что:

«По оцен­кам WEO (Перспективы раз­ви­тия миро­вой эко­но­мики) 2007, в период с 1980 по 2003 г. реаль­ная скор­рек­ти­ро­ван­ная на усло­вия тор­говли зара­бот­ная плата неква­ли­фи­ци­ро­ван­ных работ­ни­ков (опре­де­ля­е­мые как работ­ники с уров­нем обра­зо­ва­ния ниже уни­вер­си­тет­ского) в США уве­ли­чи­лась на 14%, и что около поло­вины этого улуч­ше­ния было вызвано паде­нием цен на импор­ти­ру­е­мые потре­би­тель­ские товары… 355  под­счи­тали, что 4/5 от общего эффекта сни­же­ния инфля­ции от деше­вого импорта при­хо­дится на китай­ский импорт, кото­рый вырос в тече­ние деся­ти­ле­тия (1994-2004) с 6% до 17% от всего импорта США, и что «рост китай­ской тор­говли… может ком­пен­си­ро­вать при­мерно треть роста офи­ци­аль­ного нера­вен­ства, кото­рый мы наблю­дали за этот период» 356 . 

В Соединенном Королевстве сни­же­ние сто­и­мо­сти жизни в тече­ние послед­него деся­ти­ле­тия также объ­яс­ня­ется тор­гов­лей с Китаем 357 . Важный момент заклю­ча­ется в том, что про­стое сни­же­ние зара­бот­ной платы по отно­ше­нию к ВВП само по себе не учи­ты­вает поку­па­тель­ную спо­соб­ность ука­зан­ной зара­бот­ной платы и не обя­за­тельно ком­пен­си­рует огром­ный уро­вень сверх­при­бы­лей в сред­ней зара­бот­ной плате импе­ри­а­ли­сти­че­ской страны. Конечно, рост зара­бот­ной платы, про­ис­хо­див­ший в деся­ти­ле­тия, пред­ше­ство­вав­шие Первой миро­вой войне, не пре­вра­тил авто­ма­ти­че­ски весь рабо­чий класс импе­ри­а­ли­сти­че­ских стран в рабо­чую ари­сто­кра­тию. Большинство тру­дя­щихся в импе­ри­а­ли­сти­че­ских стра­нах по-​прежнему экс­плу­а­ти­ро­ва­лись, про­из­водя больше при­ба­воч­ной сто­и­мо­сти, чем они полу­чали в виде зара­бот­ной платы. Таким обра­зом, боль­шая часть пре­иму­ществ импе­ри­а­лизма, как пра­вило, накап­ли­ва­ется в неболь­шом верх­нем слое рабо­чей силы. Именно эта отно­си­тельно зажи­точ­ная и рефор­мист­ская часть впер­вые стала назы­ваться рабо­чей аристократией.

В ран­ний импе­ри­а­ли­сти­че­ский период рас­ши­рен­ная меха­ни­за­ция капи­та­ли­сти­че­ского про­из­вод­ства вытес­нила тра­ди­ци­он­ную авто­но­мию и орга­ни­за­ци­он­ную геге­мо­нию ремес­лен­ной проф­со­юз­ной рабо­чей ари­сто­кра­тии преж­них вре­мен. Тем не менее, капи­та­лизм исто­ри­че­ски поз­во­лял рефор­ми­ро­вать, вос­со­зда­вать и под­дер­жи­вать по-​новому раз­де­ле­ние внутри рабо­чего класса теми груп­пами внутри него, кото­рые имеют необ­хо­ди­мую власть вли­ять на его раз­ви­тие. Таким обра­зом, «тех­но­ло­ги­че­ская транс­фор­ма­ция тру­до­вого про­цесса» 358 в сере­дине – конце XIX в. отнюдь не про­сто при­вела к «ради­каль­ному упадку» тра­ди­ци­он­ных орга­ни­за­ций рабо­чей ари­сто­кра­тии, а создала основу для новых форм ква­ли­фи­ци­ро­ван­ного труда и узкой ремес­лен­ной орга­ни­за­ции. В слу­чае с Британией Грей (Gray) отмечает:

«Попытки раци­о­на­ли­зи­ро­вать про­из­вод­ство были огра­ни­чены ква­ли­фи­ка­цией рабо­чей силы, рыноч­ными усло­ви­ями и отсут­ствием управ­лен­че­ского опыта; про­екты изоб­ре­та­те­лей и пред­при­ни­ма­те­лей могли обе­щать устра­нить неза­ви­си­мых и ква­ли­фи­ци­ро­ван­ных рабо­чих, но то, что на самом деле про­изо­шло с вве­де­нием машин – дру­гой вопрос. Принятие того факта, что ква­ли­фи­ка­ция состав­ляет важ­ную часть в про­из­вод­ствен­ном про­цессе могла бы ока­заться более жиз­не­спо­соб­ной стра­те­гией, чем гран­ди­оз­ные схемы раци­о­на­ли­за­ции, осо­бенно с огра­ни­чен­ным харак­те­ром управ­лен­че­ской тех­ники… Хотя ква­ли­фи­ка­ция отча­сти явля­ется вопро­сом пере­го­вор­ной силы и куль­тур­ных уста­но­вок, мало кто из групп ква­ли­фи­ци­ро­ван­ных рабо­чих, чья пози­ция не преду­смат­ри­вала кон­троль над какой-​либо спе­ци­а­ли­зи­ро­ван­ной тех­ни­кой, игра­ю­щей важ­ную роль в про­из­вод­стве, были дей­стви­тельно спо­собны про­ти­во­сто­ять рабо­то­да­те­лям» 359 . 

Точно так же аме­ри­кан­ский марк­сист Майк Дэвис (Mike Davis) дис­ку­ти­ро­вал о том, как в США кор­по­ра­тив­ное напа­де­ние на силу ква­ли­фи­ци­ро­ван­ного труда, начав­ше­еся в конце XIX в., «сло­мало власть масте­ров и раз­ба­вило их навыки», но «тща­тельно избе­гало «вырав­ни­ва­ния» их в ряды полук­ва­ли­фи­ци­ро­ван­ных посред­ством «эко­но­ми­че­ских выгод и новых соци­аль­ных норм» 360 .

Периодическая без­ра­бо­тица и невы­со­кая соци­аль­ная мобиль­ность рабо­чих в конце XIX в., без­условно, не делают невоз­мож­ным выяв­ле­ние группы отно­си­тельно при­ви­ле­ги­ро­ван­ных работ­ни­ков. Например, в то время как маляры были низ­ко­опла­чи­ва­е­мой про­фес­сией, «сто­ляры, камен­щики и каме­но­тесы, несмотря на уяз­ви­мость к сезон­ной без­ра­бо­тице, часто отно­си­лись к более высо­ко­опла­чи­ва­е­мой и более обес­пе­чен­ной части рабо­чего класса» 361 . Историк-​марксист Роберт Клаф (Robert Clough) пока­зы­вает, что в сред­нем без­ра­бо­тица в Великобритании была в три раза выше для неква­ли­фи­ци­ро­ван­ных работ­ни­ков, чем для ква­ли­фи­ци­ро­ван­ных рабо­чих 362 . Грей (Gray) утвер­ждает, что, хотя в рабо­чей ари­сто­кра­тии страны суще­ство­вали как непре­рыв­ность, так и раз­рывы – гео­гра­фи­че­ские, идео­ло­ги­че­ские, ген­дер­ные и этни­че­ские, – нет ника­ких сомне­ний в том, что в бри­тан­ской про­мыш­лен­но­сти и тор­говле в сере­дине – конце XIX в. суще­ство­вали раз­лич­ные группы работ­ни­ков с раз­лич­ным уров­нем оплаты труда, эко­но­ми­че­ской без­опас­но­стью и мерами кон­троля в непо­сред­ствен­ной рабо­чей ситу­а­ции. Именно более обес­пе­чен­ные работ­ники слу­жили базой, под­держ­кой и руко­вод­ством бри­тан­ским проф­со­юз­ным дви­же­нием того вре­мени. В 1885 г. Энгельс писал:

«”Великие проф­со­юзы” …это орга­ни­за­ции тех про­фес­сий, где пре­об­ла­дает труд взрос­лых муж­чин, или исклю­чи­тель­ных про­фес­сий. Здесь кон­ку­рен­ция ни с жен­ским и дет­ским тру­дом, ни с маши­нами пока не осла­била их орга­ни­зо­ван­ную силу. Механики, плот­ники и сто­ляры, камен­щики каж­дые сами по себе сила, по мере этого, как в слу­чае с камен­щи­ками и каменщиками-​чернорабочими, они могут даже успешно пре­пят­ство­вать вве­де­нию машин. То, что их поло­же­ние необы­чайно улуч­ши­лось с 1848 г., не под­ле­жит сомне­нию, и луч­шее дока­за­тель­ство тому тот факт, что более чем 50 лет не только их пред­при­ни­ма­тели были на их сто­роне, но и они были на сто­роне рабо­то­да­те­лей, вклю­чая чрез­вы­чайно хоро­шие пери­оды. Они фор­ми­руют ари­сто­кра­тию среди рабо­чего класса; они успешно доби­ва­ются для себя отно­си­тельно ком­форт­ного поло­же­ния и бла­го­склонно при­ни­мают это поло­же­ние как цель жизни. Это образ­цо­вые рабо­чие для гос­под Леона Леви и Джиффена, и они в наше время дей­стви­тельно очень при­ят­ные люди, с кем можно иметь дело для неко­то­рых здра­во­мыс­ля­щих капи­та­ли­стов в част­но­сти и для всего класса капи­та­ли­стов в общем» 363 . 

Экономические и поли­ти­че­ские выгоды, полу­ча­е­мые ква­ли­фи­ци­ро­ван­ным рабо­чим клас­сом вик­то­ри­ан­ской Англии, были непо­сред­ственно свя­заны с их исклю­чи­тель­ным поло­же­нием в меж­ду­на­род­ном раз­де­ле­нии труда того время – то есть с их отно­ше­нием к бри­тан­скому коло­ни­аль­ному империализму.

«Если мы посмот­рим на отрасли, где ква­ли­фи­ци­ро­ван­ные рабо­чие и их орга­ни­за­ция были силь­ней­шими, мы обна­ру­жим, что они тесно свя­заны с Империей: тек­стиль, железо и сталь, маши­но­стро­е­ние и уголь. Текстиль из-​за деше­вого хлопка из Египта и неволь­ни­чего рынка в Индии; железо и сталь из-​за судо­стро­е­ния и желез­но­до­рож­ного экс­порта, маши­но­стро­е­ние из-​за импе­ри­а­ли­сти­че­ской ору­жей­ной про­мыш­лен­но­сти и уголь из-​за тре­бо­ва­ний бри­тан­ской моно­по­лии на миро­вое судо­ход­ство. Во мно­же­стве раз­лич­ных спо­со­бов усло­вия рабо­чей ари­сто­кра­тии были свя­заны с под­дер­жа­нием бри­тан­ского импе­ри­а­лизма. И этот факт есте­ственно отра­зился на их поли­ти­че­ской пози­ции» 364 . 

Таким обра­зом, не только навыки, про­из­во­ди­тель­ность или формы про­мыш­лен­ной орга­ни­за­ции предо­став­ляли выс­шему слою бри­тан­ской рабо­чей силы клас­со­вые при­ви­ле­гии, но и его цен­тро­стре­ми­тель­ное поло­же­ние на рын­ках труда и поли­ти­че­ская машина, создан­ная бри­тан­ским импе­ри­а­лиз­мом. Чтобы лучше кон­ку­ри­ро­вать со сво­ими импе­ри­а­ли­сти­че­скими кон­ку­рен­тами, Великобритания уве­ли­чила добычу при­ба­воч­ной сто­и­мо­сти, вопло­щен­ной в коло­ни­аль­ных про­дук­тах и сырье, но, самое глав­ное, нико­гда не пла­тила за эту добычу в зара­бот­ной плате. При этом она смогла уве­ли­чить потреб­ле­ние своей рабо­чей силы за счет тех, кто живет в коло­ни­аль­ных странах.

Набудере (Nabudere) пока­зал, что Британия уве­ли­чи­вала свой уро­вень ино­стран­ных инве­сти­ций в сред­нем на 660 млн. фун­тов стер­лин­гов каж­дое деся­ти­ле­тие между 1870 г. и нача­лом Первой миро­вой войны 365 . Ее чистые еже­год­ные ино­стран­ные инве­сти­ции в период между 1870 и 1914 гг. состав­ляли бес­пре­це­дент­ную треть ее накоп­ле­ния капи­тала и 15% от общего богат­ства Империи 366 . Колониальные инве­сти­ции неуклонно уве­ли­чи­ва­лись на про­тя­же­нии «клас­си­че­ской» эпохи капи­та­лизма, так что к 1870 г. 36% бри­тан­ского замор­ского капи­тала нахо­ди­лось в Империи наряду с поло­ви­ной годо­вого потока 367 . По дан­ным Эльсенханса (Elsenhans), про­цент общего капи­тала, экс­пор­ти­ру­е­мого в коло­ни­аль­ный мир до 1914 г., состав­лял: Великобритания – 37,9%; Франция – 34,5%; Германия – 31,1%; и США – 54% 368 . Позже, в про­тек­ци­о­нист­ский меж­во­ен­ный период, когда почти поло­вина тор­говли Великобритании и треть экс­порта Франции шли их доми­ни­о­нам и коло­ни­ями, импе­ри­а­ли­сти­че­ские дер­жавы (не вклю­чая Германию, лишен­ную коло­ний) могли исполь­зо­вать сверх­при­были для под­дер­жа­ния соци­аль­ного мира.

Такие зару­беж­ные инве­сти­ции зна­чи­тельно облег­чили экс­порт бри­тан­ских това­ров. Например, 600 млн. фун­тов стер­лин­гов, инве­сти­ро­ван­ных в стро­и­тель­ство желез­ных дорог за рубе­жом в период с 1907 по 1914 г., создали рынок железа, стали и подвиж­ного состава. Это уде­ше­вило транс­порт­ные рас­ходы на про­до­воль­ствие и сырье, а также сни­зило затраты бри­тан­ского посто­ян­ного и пере­мен­ного капи­тала, повы­шая норму при­были 369 . Более того, как отме­ча­лось выше, неопла­чи­ва­е­мая «тор­говля» с коло­ни­ями финан­си­ро­вала боль­шую часть вывоза этого капи­тала. Страны Европы и Северной Америки уве­ли­чили закупки сырья и про­до­воль­ствия у угне­тен­ных стран за деся­ти­ле­тия до Первой миро­вой войны, под­дер­жи­вая посто­ян­ное пре­вы­ше­ние импорта това­ров над экс­пор­том 370 . К 1928 г. чистый дефи­цит экс­порта в Европе соста­вил 2,9 млрд. долл. США, что было ком­пен­си­ро­вано поло­жи­тель­ным сальдо экс­порта това­ров коло­ни­аль­ного мира в раз­мере 1,5 млрд. долл. США.

Торговый дефи­цит бри­тан­ского импе­ри­а­лизма с коло­ни­ями можно срав­нить с при­бы­лью, необ­хо­ди­мой для под­чи­не­ния вик­то­ри­ан­ской рабо­чей ари­сто­кра­тии. Можно пред­по­ло­жить, что 1,5 мил­ли­она бри­тан­ских проф­со­юз­ных работ­ни­ков в 1892 г., кото­рые состав­ляли 11% всех бри­тан­ских рабо­чих в тор­говле и про­мыш­лен­но­сти, состав­ляли ядро рабо­чей ари­сто­кра­тии того вре­мени (за частич­ным исклю­че­нием шах­те­ров и сою­зов неква­ли­фи­ци­ро­ван­ных работ­ни­ков, кото­рые были тогда незна­чи­тель­ными) 371 . Квалифицированные рабо­чие в 1900 г. могли рас­счи­ты­вать на сред­нюю недель­ную зара­бот­ную плату в раз­мере 40 шил­лин­гов (£104 в год). Поскольку эти рабо­чие зара­ба­ты­вали почти вдвое больше, чем неква­ли­фи­ци­ро­ван­ные рабо­чие, мы при­ни­маем за «избы­ток» 52 фунта стер­лин­гов годо­вой зара­бот­ной платы на одного работ­ника, для всех работ­ни­ков этот «избы­ток» состав­лял 78 млн. фун­тов стер­лин­гов в год. В 1913 г. он состав­лял £59,2 млн. 372 , и вполне веро­ятно, что как мини­мум три чет­верти от этой суммы могут быть учтены за счет дефи­цита Британии с Индией.

Таким обра­зом, с импе­ри­а­ли­сти­че­ской бур­жу­а­зией, кото­рая нахо­ди­лась на подъ­еме – под руко­вод­ством людей, заин­те­ре­со­ван­ных в импе­ри­а­лизме, полу­чая соб­ствен­ную долю в тро­феях импе­ри­а­лизма (посред­ством деше­вой коло­ни­аль­ной про­дук­ции, рас­ши­ря­ю­щей поку­па­тель­ную спо­соб­ность сред­ней зара­бот­ной платы) – рабо­чий класс основ­ных наций был эко­но­ми­че­ски отстра­нен от прак­ти­че­ски любой аль­тер­на­тивы капитализму.

Тот неоспо­ри­мый факт, что рабо­чий класс в импе­ри­а­ли­сти­че­ских стра­нах не объ­еди­ня­ется в целях анти­им­пе­ри­а­ли­сти­че­ской борьбы боль­шин­ства людей мира, демон­стри­рует то, что они под­вер­жены доми­ни­ру­ю­щим идео­ло­гиям и прак­ти­кам расово-​социального управ­ле­ния их соб­ствен­ного пра­вя­щего класса кон­сер­ва­тив­ного или социал-​демократического. Империалистический пра­вя­щий класс спо­со­бен удер­жать насе­ле­ние своих соб­ствен­ных стран от жела­ния объ­еди­ниться со сверх­экс­плу­а­ти­ру­е­мыми наци­о­наль­но­стями, раз­де­ляя огром­ные при­были, полу­чен­ные от импе­ри­а­лизма, путем предо­став­ле­ния высо­ко­опла­чи­ва­е­мых рабо­чих мест, деше­вых импорт­ных това­ров, бес­чис­лен­ных соци­аль­ных льгот и пре­вос­ход­ных усло­вий труда. В сле­ду­ю­щей главе иссле­ду­ется, сохра­ня­ется ли в совре­мен­ном мире система импе­ри­а­ли­сти­че­ского пара­зи­тизма, на кото­рой осно­вана идео­ло­гия рабо­чей ари­сто­кра­тии в цен­трах мет­ро­по­лии, и дела­ется вывод о том, что сего­дня весь рабо­чий класс наро­дов Первого мира явля­ется мел­ко­бур­жу­аз­ным и как тако­вой под­дер­жи­вает сохра­не­ние импе­ри­а­лизма, источ­ника его шат­ких привилегий.

I.4. Глобальный империализм и первомиризм

Как отме­тил Амин (Amin), «нор­маль­ное» раз­ви­тие капи­та­ли­сти­че­ского про­из­вод­ствен­ного цикла было пре­рвано миро­вой фазой кри­зиса и войны, длив­шейся чуть более трид­цати лет между 1914 и 1945 гг., когда сопер­ни­че­ство за тер­ри­то­ри­аль­ную экс­пан­сию при­вело к неиз­беж­ным столк­но­ве­ниям импе­ри­а­ли­сти­че­ских держав.

Именно кон­фликт между Германией и Великобританией по поводу осман­ских про­вин­ций и между Россией и Австро-​Венгрией из-​за Балкан при­вел к Первой миро­вой войне, войне за коло­ни­аль­ный пере­дел мира. Бейли пишет:

«Усиленное сопер­ни­че­ство между вели­кими, тех­но­ло­ги­че­ски воору­жен­ными евро­пей­скими дер­жа­вами было важ­ной при­чи­ной боль­шого скачка впе­ред евро­пей­ских импе­рий после 1870 г… «Великое уско­ре­ние» рез­кое уско­ре­ние гло­баль­ных соци­аль­ных, интел­лек­ту­аль­ных и эко­но­ми­че­ских изме­не­ний при­мерно после 1890 г. стало при­чи­ной серии кон­флик­тов по всему миру, кото­рые совер­шенно вне­запно, и не обя­за­тельно пред­ска­зу­емо, стали неуправ­ля­е­мыми в 1913-14 гг. Несомненно, это была Великая Европейская война. Тем не менее, это была также миро­вая война и, в част­но­сти, гло­баль­ная кон­фрон­та­ция между Великобританией и Германией. Как при­зна­вали мно­гие совре­мен­ники, эта война имела свои корни в Месопотамии и Алжире, Танганьике и на Кавказе, а также на франко-​германской и германо-​российской гра­ни­цах. В каком-​то смысле Ленин был прав, когда утвер­ждал, что Первая миро­вая война была «импе­ри­а­ли­сти­че­ской вой­ной». Экономическое, поли­ти­че­ское и куль­тур­ное сопер­ни­че­ство на Балканах, в Азии и Африке было глав­ной при­чи­ной кон­фликта, кото­рый носил меж­ду­на­род­ный харак­тер» 373 . 

Экономические при­чины Первой и Второй миро­вых войн кро­ются в энде­ми­че­ской тен­ден­ции капи­та­лизма к пере­про­из­вод­ству, паде­нию нормы при­были, нера­вен­ству и сни­же­нию мас­со­вого потреб­ле­ния. Эти про­яв­ле­ния капи­та­ли­сти­че­ского кри­зиса при­вели сна­чала к угрозе, а затем к акту­аль­но­сти войны за пре­фе­рен­ци­аль­ные тор­го­вые согла­ше­ния, тариф­ные барьеры, тор­го­вые пути, защи­щен­ные рынки для инве­сти­ций и про­из­вод­ства, источ­ники сырья 374 . Империалистический про­тек­ци­о­низм был пол­но­стью под­дер­жан соци­а­ли­сти­че­скими пар­ти­ями, кото­рые высту­пали про­тив импорта ино­стран­ных това­ров и ино­стран­ных рабо­чих. Как отме­чает аме­ри­кан­ский исто­рик и бух­гал­тер Ричард Кроот (Richard Krooth) в своем пре­вос­ход­ном крат­ком иссле­до­ва­нии эко­но­ми­че­ских и поли­ти­че­ских при­чин Первой и Второй миро­вых войн, в импе­ри­а­ли­сти­че­ских стра­нах 1920-​х гг. «моно­по­ли­сты, фер­меры и рабо­чие объ­еди­ни­лись с бан­ки­рами» в наци­о­наль­ный союз, кото­рый мог при­ве­сти только к войне 375 .

Однако в этот период самые сла­бые зве­нья в миро­вой капи­та­ли­сти­че­ской цепи разо­рва­лись и вызвали мону­мен­таль­ные потря­се­ния рос­сий­ской и китай­ской рево­лю­ций, огром­ную акти­ви­за­цию национально-​освободительной борьбы во всем мире и рост и пора­же­ние фашизма, поли­ти­че­ского дви­же­ния, направ­лен­ного на спа­се­ние боль­ного капи­та­лизма, капи­та­лизма без коло­ний, от вызова ком­му­низма. После этого пери­ода моно­по­ли­сти­че­ский капи­та­лизм был огра­ни­чен и стал тем, что аме­ри­кан­ские социо­логи Роберт Росс (Robert Ross) и Кент Трахте (Kent Trachte) назы­вают гло­баль­ным капи­та­лиз­мом, или тем, что мы будем назы­вать гло­баль­ным импе­ри­а­лиз­мом 376 .

По мере гло­ба­ли­за­ции импе­ри­а­лизм менял свои методы работы. Хотя засе­ле­ние заво­е­ван­ных тер­ри­то­рий теперь ста­но­ви­лось ред­ко­стью, началь­ный этап импе­ри­а­лизма, тем не менее, под­дер­жи­вал коло­ни­а­лизм в форме защи­щен­ных зави­си­мых рын­ков для кон­ку­ри­ру­ю­щих наци­о­наль­ных кор­по­ра­ций. Промышленность стран Третьего мира была огра­ни­чена и они были в зна­чи­тель­ной сте­пени вынуж­дены зани­маться добы­чей сырья и про­из­вод­ством про­до­воль­ствен­ных това­ров, пред­на­зна­чен­ных для экс­порта в импе­ри­а­ли­сти­че­ские страны. Колониализм поз­во­ляет тру­дя­щимся в импе­ри­а­ли­сти­че­ских стра­нах потреб­лять товары, бук­вально раз­граб­лен­ные у зави­си­мых стран, в то время как боль­шая часть при­ба­воч­ной сто­и­мо­сти по-​прежнему про­из­во­дится в про­мыш­ленно раз­ви­тых реги­о­нах мира. Торговые кон­фликты между наци­о­наль­ными моно­по­ли­ями велись как открыто, так и скрытно в рам­ках опо­сре­до­ван­ных и открыто агрес­сив­ных воен­ных вмешательств.

Однако с пере­хо­дом к гло­баль­ному импе­ри­а­лизму наци­о­наль­ные кор­по­ра­ции пре­вра­ти­лись в транс­на­ци­о­наль­ные кор­по­ра­ции. Мировая эко­но­мика стала гораздо более регу­ли­ру­е­мой и, по мере того как вос­ста­нов­лен­ные после­во­ен­ные эко­но­мики Европы начали экс­пор­ти­ро­вать свои излишки, гораздо более открыто, что при­вело к бес­пре­це­дент­ному росту миро­вой тор­говли (удва­и­ва­ю­щейся каж­дые десять лет между 1948 и 1973 гг.) 377 и инве­сти­ций. Решающее един­ство импе­ри­а­ли­сти­че­ского блока про­тив ком­му­ни­стов и ради­каль­ного наци­о­на­ли­сти­че­ского вос­ста­ния угне­тен­ных наций во мно­гом (хотя не пол­но­стью) заме­нены деста­би­ли­зи­ру­ю­щим межим­пе­ри­а­ли­сти­че­ским сопер­ни­че­ством. Американский моно­поль­ный капи­тал достиг без­услов­ного эко­но­ми­че­ского гос­под­ства в конце Второй миро­вой войны в резуль­тате мас­со­вого уни­что­же­ния и кре­ди­то­ва­ния про­из­во­ди­тель­ной базы своих кон­ку­рен­тов. К этому вре­мени США вла­дели ⅔ миро­вых запа­сов золота и ¾ сво­его инве­сти­ци­он­ного капи­тала 378 . Таким обра­зом, США ока­за­лись в том же поло­же­нии, что и Великобритания сто­ле­тием ранее, и, подобно Великобритании, стре­ми­лись навя­зать свою эко­но­ми­че­скую геге­мо­нию через откры­тый импе­ри­а­ли­сти­че­ский режим. При этом США закре­пи­лись повсе­местно за пре­де­лами соци­а­ли­сти­че­ского блока и спо­соб­ство­вали (фор­маль­ной) деко­ло­ни­за­ции и «сво­бод­ной тор­говле». За исклю­че­нием таких стран, как Египет, Иран, Кения, Алжир и Куба, где рево­лю­ци­он­ный наци­о­на­лизм крат­ко­вре­менно бро­сил вызов инте­ре­сам Запада – и в Индокитае, Мозамбике и Анголе, где анти­им­пе­ри­а­ли­сти­че­ский соци­а­лизм сде­лал то же самое – это должно было про­изойти в форме, кото­рая озна­чала, что рас­пад Империи при­вел к изме­не­нию кон­сти­ту­ци­он­ного ста­туса коло­ни­аль­ных госу­дарств в отли­чие от их зави­си­мых соци­аль­ных струк­тур. Империи Великобритании, Франции и Нидерландов были демон­ти­ро­ваны, а пра­вя­щие классы стран Третьего мира инте­гри­ро­ваны в импе­ри­а­ли­сти­че­ские капи­та­ли­сти­че­ские струк­туры путем их тща­тель­ной ком­пра­до­ри­за­ции 379 . Глобальный импе­ри­а­лизм (то, что пер­вый пре­зи­дент Ганы Кваме Нкрума (Kwame Nkrumah) назвал «кол­лек­тив­ным импе­ри­а­лиз­мом») сохра­нил сферы инте­ре­сов через неоколониализм.

Теория нео­ко­ло­ни­а­лизма была раз­ра­бо­тана соци­а­ли­сти­че­ски настро­ен­ными лиде­рами новых неза­ви­си­мых, или «пост­ко­ло­ни­аль­ных» наций после рас­пада коло­ни­аль­ных импе­рий. Полное опи­са­ние основ­ных осо­бен­но­стей нео­ко­ло­ни­а­лизма было сде­лано в 1961 г. на тре­тьей Конференции наро­дов Африки, состо­яв­шейся в Каире:

«Эта Конференция счи­тает, что нео­ко­ло­ни­а­лизм явля­ется наслед­ни­ком коло­ни­аль­ной системы. Несмотря на офи­ци­аль­ное при­зна­ние поли­ти­че­ской неза­ви­си­мо­сти в раз­ви­ва­ю­щихся стра­нах, они ста­но­вятся жерт­вами кос­вен­ных и утон­чен­ных форм поли­ти­че­ского, эко­но­ми­че­ского, соци­аль­ного, воен­ного или тех­ни­че­ского гос­под­ства. Неоколониализм пред­став­ляет наи­боль­шую угрозу для афри­кан­ских стран, кото­рые недавно обрели неза­ви­си­мость или тех, кто при­бли­жа­ется к этому …

Эта кон­фе­рен­ция осуж­дает сле­ду­ю­щие про­яв­ле­ния нео­ко­ло­ни­а­лизма в Африке:

а) мари­о­не­точ­ные пра­ви­тель­ства, пред­став­лен­ные став­лен­ни­ками, реак­ци­он­ными эле­мен­тами, веду­щими анти­на­род­ную поли­тику, круп­ными бур­жу­аз­ными ком­пра­до­рами или кор­рум­пи­ро­ван­ными граж­дан­скими или воен­ными функционерами; 

b) пере­груп­пи­ровка госу­дарств до или после полу­че­ния неза­ви­си­мо­сти импер­ской вла­стью в феде­ра­ции или сооб­ще­ства, свя­зан­ными с этой импер­ской властью; 

с) бал­ка­ни­за­ция как пред­на­ме­рен­ная поли­ти­че­ская фраг­мен­та­ция госу­дарств путем созда­ния искус­ствен­ных обра­зо­ва­ний, как, напри­мер, в слу­чае Катанги, Мавритании, Буганды и т.д;

d) эко­но­ми­че­ское укреп­ле­ние коло­ни­аль­ной дер­жавы до неза­ви­си­мо­сти и непре­рыв­ность эко­но­ми­че­ской зави­си­мо­сти после офи­ци­аль­ного при­зна­ния наци­о­наль­ного суверенитета; 

e) инте­гра­ция в коло­ни­аль­ные эко­но­ми­че­ские блоки, кото­рые под­дер­жи­вают сла­бо­раз­ви­тый харак­тер афри­кан­ской экономики; 

f) эко­но­ми­че­ское про­ник­но­ве­ние ино­стран­ной дер­жавы после обре­те­ния неза­ви­си­мо­сти посред­ством капи­та­ло­вло­же­ний, зай­мов и денеж­ных посо­бий, нерав­ных кон­цес­ский, осо­бенно тех, кото­рые предо­став­ля­ются на дли­тель­ные периоды; 

g) пря­мая денеж­ная зави­си­мость фор­мально неза­ви­си­мых госу­дарств, чьи финансы напря­мую кон­тро­ли­ру­ются коло­ни­аль­ными державами; 

h) воен­ные базы, кото­рые ино­гда осно­вы­ва­ются в каче­стве научно-​исследовательских стан­ций или учеб­ных заве­де­ний, вво­дятся либо до обре­те­ния неза­ви­си­мо­сти, либо в каче­стве усло­вия неза­ви­си­мо­сти 380 .

За сто­ле­тие до появ­ле­ния кон­цеп­ции нео­ко­ло­ни­а­лизма, она был пред­став­лена в импе­ри­а­ли­сти­че­ской док­трине сво­бод­ной тор­говли (см. преды­ду­щий раз­дел). Последняя, была наи­бо­лее после­до­ва­тельно выра­жена депу­та­том вигов, кото­рый высту­пал в бри­тан­ской палате общин в 1846 г., она осно­вы­ва­лась на «бла­го­твор­ном прин­ципе, посред­ством кото­рого ино­стран­ные народы стали бы цен­ными коло­ни­ями для нас, не нала­гая на нас ответ­ствен­но­сти за их управ­ле­ние» 381 . Сегодня этот прин­цип про­дол­жает вну­шать страх перед вой­ной в импе­ри­а­ли­сти­че­ских стра­нах, где об актах агрес­сии про­тив стран Третьего мира часто судят по их пред­по­ла­га­е­мым издерж­кам для нало­го­пла­тель­щи­ков или воен­но­слу­жа­щих, а не по тому, выиг­рает ли от них страна Третьего мира, став­шая таким обра­зом жерт­вой, а тем более меж­ду­на­род­ный рабо­чий класс.

Поскольку капи­та­лизм впер­вые стал дей­стви­тельно гло­баль­ным, кейн­си­ан­ское управ­ле­ние спро­сом в форме предо­став­ле­ния высо­кой зара­бот­ной платы работ­ни­кам стран ядра огра­ни­чило воз­мож­ность извле­че­ния при­ба­воч­ной сто­и­мо­сти в рам­ках Первого мира, в то время как сверх­экс­плу­а­та­ция в Третьем мире воз­рас­тала. Таким обра­зом, в то время как доход на душу насе­ле­ния в США, Великобритании, Франции и Германии состав­лял $150~300 со сред­ним тем­пом роста 2,5% между 1840 и 1850 гг., в 1949 г. во мно­гих раз­ви­ва­ю­щихся стра­нах он был между $25~50 с нуле­выми тем­пами роста 382 . В 1950 г. доход на душу насе­ле­ния в США был в 10 раз выше, чем в Третьем мире, а в 1960 г. уже в 17 раз 383 .

После Второй миро­вой войны и воз­ник­но­ве­ния транс­на­ци­о­наль­ных кор­по­ра­ций, про­из­вод­ство стало гло­ба­ли­зи­ро­ван­ным, а рабо­чая ари­сто­кра­тия «наци­о­на­ли­зи­ро­ван­ной», то есть прак­ти­че­ски весь рабо­чий класс импе­ри­а­ли­сти­че­ских стран обур­жу­а­зился 384 . Действительно, члены рабо­чей ари­сто­кра­тии зна­чи­тельно богаче, чем мел­кая бур­жу­а­зия сере­дины XIX в. В после­до­вав­шей за этим потре­би­тель­ской фазе накоп­ле­ния импе­ри­а­ли­сти­че­ского капи­тала социал-​шовинизм транс­фор­ми­ро­вался в пер­во­ми­ризм – идео­ло­гию пара­зи­ти­ру­ю­щих наций Первого мира над зави­си­мым Третьим миром. Первомиризм – это чув­ство сво­его права на высо­кий уро­вень жизни, осно­ван­ный на сверх­экс­плу­а­та­ции, кото­рое ощу­ща­ется подав­ля­ю­щим боль­шин­ством насе­ле­ния в раз­ви­тых инду­стри­аль­ных странах.

Экономическая основа первомиризма

После Второй миро­вой войны страны ядра капи­та­ли­сти­че­ской миро­вой системы оста­вили в сто­роне свое сопер­ни­че­ство и объ­еди­ни­лись, чтобы сфор­ми­ро­вать кол­лек­тив­ный импе­ри­а­ли­сти­че­ский блок под общей геге­мо­нией США. Несмотря на вре­мен­ное (и, все уча­ща­ю­ще­еся) сопро­тив­ле­ние сво­ему под­чи­нен­ному поло­же­нию, Западная Европа и Япония под­чи­ня­лись и всту­пали в сго­вор с Соединенными Штатами, чтобы сохра­нить свое эко­но­ми­че­ское и поли­ти­че­ское гос­под­ство над Третьим миром посред­ством обслу­жи­ва­ния долга, нерав­ного обмена, фик­са­ции цен, транс­ферт­ного цено­об­ра­зо­ва­ния, репа­три­а­ции при­были транс­на­ци­о­наль­ными кор­по­ра­ци­ями и дохо­дов от прав на интел­лек­ту­аль­ную соб­ствен­ность: 

«Солидарность между доми­ни­ру­ю­щими сег­мен­тами транс­на­ци­о­наль­ного капи­тала Триады (импе­ри­а­ли­сти­че­ский блок Европейского Союза, Северной Америки и Японии — З. К.) выра­жа­ется в их спло­че­нии вокруг гло­ба­ли­зи­ро­ван­ного нео­ли­бе­ра­лизма. США рас­смат­ри­ва­ются с этой точки зре­ния как защит­ник (в воен­ном отно­ше­нии, если это необ­хо­димо) «общих инте­ре­сов». Тем не менее, Вашингтон не наме­рен спра­вед­ливо делить при­быль, полу­чен­ную от его лидер­ства. США, напро­тив, стре­мятся све­сти своих союз­ни­ков к поло­же­нию вас­са­лов и, таким обра­зом, готовы пойти лишь на незна­чи­тель­ные уступки млад­шим союз­ни­кам по Триаде. Приведет ли этот кон­фликт инте­ре­сов в рам­ках доми­ни­ру­ю­щего капи­тала к рас­паду Атлантического аль­янса? Вероятность этого суще­ствует, но она мала» 385 . 

За послед­ние шесть­де­сят лет, когда сверх­при­были вса­сы­ва­лись в Первый мир экс­по­нен­ци­аль­ными тем­пами, МНК обна­ру­жили, что для обес­пе­че­ния поку­па­тель­ной спо­соб­но­сти при­мерно 800 мил­ли­о­нов потре­би­те­лей Первого мира они должны нахо­диться в поло­же­нии пол­ного доми­ни­ро­ва­ния на миро­вом рынке. С этой целью гло­баль­ный оли­го­по­ли­сти­че­ский капи­тал, свя­зан­ный со Всемирной тор­го­вой орга­ни­за­цией, Всемирным бан­ком и Международным валют­ным фон­дом, финан­си­рует дефи­цит тор­го­вого баланса США «как дань за управ­ле­ние гло­ба­ли­зи­ро­ван­ной систе­мой, а не как инве­сти­ции с хоро­шей, гаран­ти­ро­ван­ной при­бы­лью» 386 .

Термин «гло­ба­ли­за­ция» воз­ник в 1980-​х гг. для обо­зна­че­ния тех направ­ле­ний поли­тики и их послед­ствий, кото­рые легче понять под руб­ри­кой нео­ли­бе­ра­лизма. Последний – это идео­ло­гия, кото­рая основ­ным дви­га­те­лем эко­но­ми­че­ского и поли­ти­че­ского раз­ви­тия на меж­ду­на­род­ном уровне счи­тает откры­тые рынки и част­ное пред­при­ни­ма­тель­ство. Однако ни гло­ба­ли­за­ция, ни нео­ли­бе­ра­лизм не должны сме­ши­ваться ни с миро­вой эко­но­ми­кой, ни с импе­ри­а­лиз­мом как тако­вым. Капитализм все­гда был миро­вой эко­но­ми­кой и кейн­си­ан­ская социал-​демократия сосу­ще­ство­вала наряду с нео­ко­ло­ни­а­лиз­мом и агрес­сив­ным мили­та­риз­мом 387 . Таким обра­зом, кейн­си­ан­ский импе­ри­а­лизм госу­дар­ства бла­го­со­сто­я­ния вел коло­ни­аль­ные войны во Вьетнаме (1945-1960), Корее (1949-1954), Малае (1945-1955), Кении (1952-1958), Алжире (1952-1962), Конго-​Заире (1960-1964), Нигерии-​Биафре (1967-1970), Египте (1956, 1967, 1973), Анголе, Мозамбике и Гвинее-​Бисау (1962-1974) и Эритреи (1963-1979) 388 . Проведя серию раз­ру­ши­тель­ных коло­ни­аль­ных войн про­тив Африки и Азии в XIX в., после Второй миро­вой войны фран­цуз­ский мили­та­ризм пытался поме­шать народу Вьетнама, Лаоса, Камбоджи и Алжира заво­е­вать свою неза­ви­си­мость. Главной силой, сто­я­щей за послед­ним кон­флик­том, в кото­ром погибло до одного мил­ли­она алжир­цев, было пра­ви­тель­ство, воз­глав­ля­е­мое фран­цуз­ской Социалистической пар­тией 389 , точно так же, как бри­тан­ская Лейбористская пар­тия отве­чала за осу­ществ­ле­ние расист­ского тер­рора про­тив кре­стьян­ского вос­ста­ния Мау-​Мау про­тив коло­ни­а­лизма в Кении с 1952 по 1958 г. 390 .

Неолиберализм, однако, озна­чает новую дис­ци­плину труда по стан­дар­там, тре­бу­е­мым кре­ди­то­рами и акци­о­не­рами; сни­же­ние ответ­ствен­но­сти госу­дар­ства за бла­го­со­сто­я­ние и раз­ви­тие; каче­ствен­ный рост финан­со­вых инсти­ту­тов и финан­со­вых при­бы­лей как про­пор­ци­о­наль­ной доли ВВП; глу­бо­кое вза­и­мо­про­ник­но­ве­ние про­мыш­лен­но­сти с финан­сами; даль­ней­шая кон­цен­тра­ция капи­тала посред­ством сли­я­ний и погло­ще­ний; и воз­об­нов­ле­ние стрем­ле­ния стран Первого мира выка­чать богат­ство Третьего мира 391 . В част­но­сти, нео­ли­бе­раль­ная гло­ба­ли­за­ция пред­по­ла­гает рас­ту­щее число валют­ных опе­ра­ций, меж­ду­на­род­ную мобиль­ность капи­тала, транс­на­ци­о­наль­ный кор­по­ра­тив­ный экс­пан­си­о­низм и эко­но­ми­че­ское гос­под­ство финан­со­вых учре­жде­ний, таких как МВФ и Всемирный банк 392 .

В тече­ние трид­цати лет после Второй миро­вой войны эко­но­ми­че­ская экс­пан­сия, финан­си­ру­е­мая пла­нами Маршалла и Доджа ини­ци­и­ро­ван­ными госу­дар­ствен­ным депар­та­мен­том США, была глав­ным обра­зом обу­слов­лена вос­ста­нов­ле­нием раз­ру­шен­ных вой­ной импе­ри­а­ли­сти­че­ских эко­но­мик. В то время как мас­со­вое потреб­ле­ние рабо­чей ари­сто­кра­тии было огра­ни­чено по срав­не­нию с после­ду­ю­щей нео­ли­бе­раль­ной фазой импе­ри­а­лизма, оно тем не менее уве­ли­чило про­цесс накоп­ле­ния капи­тала бла­го­даря его сти­му­ли­ро­ва­нию посред­ством рекламы. Две миро­вые войны, якобы спо­соб­ство­вав­шие раз­ви­тию демо­кра­тии, наряду с суще­ство­ва­нием Советского Союза и народ­ными анти­ко­ло­ни­аль­ными вос­ста­ни­ями, про­ис­хо­див­шими во всем мире, послу­жили толч­ком к созда­нию госу­дар­ства все­об­щего бла­го­со­сто­я­ния в Первом мире. Пострадав во время этих войн, рабо­чий класс мет­ро­по­лии тре­бо­вал как эко­но­ми­че­ских и поли­ти­че­ских усту­пок от ослаб­лен­ной и, нахо­дя­щейся под дав­ле­нием, пра­вя­щей бур­жу­а­зии, вынуж­ден­ной идти на социал-​демократической компромисс.

Однако к концу 60-​х гг. сни­же­ние при­были, вызван­ное низ­кими про­цент­ными став­ками, высо­кими инве­сти­ци­ями в основ­ные фонды (физи­че­ский капи­тал, заводы и машины), высо­кими госу­дар­ствен­ными рас­хо­дами и высо­кими зар­пла­тами, вызвало инфля­цию и вялый рост (стаг­ф­ля­цию) в импе­ри­а­ли­сти­че­ских эко­но­ми­ках 393 . В то же время про­цве­та­ю­щий япон­ский и евро­пей­ский импе­ри­а­лизм начи­нает кон­ку­ри­ро­вать с Соединенными Штатами, что при­во­дит к сни­же­нию цен на про­дук­цию меж­ду­на­род­ной тор­говли и, сле­до­ва­тельно, к сни­же­нию при­были. Более того, сами США все чаще обна­ру­жи­вали, что они не могут сба­лан­си­ро­вать свою тор­говлю. Вследствие этого боль­шой запас дол­ла­ров, кото­рый можно было бы кон­вер­ти­ро­вать в золото, быстро накап­ли­вался в миро­вом мас­штабе, что выну­дило Соединенные Штаты в 1971 г. отка­заться от золо­того стан­дарта и фик­си­ро­ван­ных валют­ных кур­сов в пользу пла­ва­ю­щих. Решение ФРС резко уве­ли­чить про­цент­ные ставки в 1979 г. зна­ме­нует начало пери­ода пол­но­цен­ного нео­ли­бе­ра­лизма. Влияние таких мер на инве­сто­ров и кре­ди­то­ров при­вело к рез­кому уве­ли­че­нию гло­баль­ных пото­ков капи­тала начи­ная с сере­дины 70-​х гг. Несмотря на то, что госу­дар­ствен­ный дефи­цит про­дол­жал оста­ваться высо­ким из-​за рас­ши­ре­ния кре­ди­то­ва­ния, нормы при­были начали вос­ста­нав­ли­ваться с 1982 г. до рубежа тыся­че­ле­тия, когда гло­баль­ный импе­ри­а­лизм стал реальностью.

Самая новая и опре­де­ля­ю­щая черта совре­мен­ного импе­ри­а­лизма это гло­ба­ли­за­ция про­из­вод­ствен­ных про­цес­сов, осно­ван­ных на сверх­экс­плу­а­та­ции рабо­чей силы в стра­нах Третьего мира. Об этом сви­де­тель­ствует «уве­ли­че­ние объ­ема полу­фаб­ри­ка­тов в общей меж­ду­на­род­ной тор­говле, неза­ви­симо от того, осу­ществ­ля­ется ли это в резуль­тате пря­мых ино­стран­ных инве­сти­ций или через суб­под­ряд» 394 . Формирование «гло­баль­ных товар­ных цепо­чек» при­вело к тому, что «центр тяже­сти миро­вого про­мыш­лен­ного про­из­вод­ства пере­ме­стился с Севера на Юг» 395 , где сего­дня про­жи­вает более 80% миро­вой про­мыш­лен­ной рабо­чей силы. С конца 1970-​х гг. меж­ду­на­род­ные оли­го­по­лии для полу­че­ния сверх­при­бы­лей за счет сверх­экс­плу­а­та­ции наем­ного труда и сни­же­ния сто­и­мо­сти вос­про­из­вод­ства рабо­чей силы (что пре­пят­ство­вало повы­ше­нию зара­бот­ной платы) пере­шли к интен­сив­ной инду­стри­а­ли­за­ции экс­порт­ного сек­тора стран Третьего мира 396 . «Глобальный тру­до­вой арбит­раж», прак­тика фирм, извле­ка­ю­щих выгоду из меж­ду­на­род­ных раз­ли­чий в ценах на живую рабо­чую силу, дает круп­ней­шим ком­па­ниям огром­ные рыноч­ные выгоды и пре­иму­ще­ство перед более мел­кими кон­ку­рен­тами. В то же время для тру­дя­щихся стран капи­та­ли­сти­че­ского ядра импорт одежды, про­до­воль­ствия и дру­гих това­ров мас­со­вого потреб­ле­ния, про­из­во­ди­мых за счет сверх­экс­плу­а­та­ции рабо­чей силы стран Третьего мира, поз­во­лил повы­сить уро­вень жизни, не тре­буя от рабо­то­да­те­лей более высо­кой зара­бот­ной платы 397 . Тем не менее, гло­баль­ный импе­ри­а­лизм не обо­шелся без про­ти­во­ре­чий. Это осо­бенно свя­зано с фено­ме­ном финансиализации.

Финансиализация гло­баль­ной эко­но­мики явля­ется про­дук­том веду­щих миро­вых оли­го­по­ли­сти­че­ских отрас­лей, име­ю­щих столько запа­сов недо­ро­гой рабо­чей силы из стран Третьего мира для (сверх)эксплуатации, чтобы сэко­ном­лен­ные ими деньги можно было инве­сти­ро­вать в бес­чис­лен­ные виды финан­со­вых спе­ку­ля­ций. Этот про­цесс наби­рал обо­роты начи­ная с 1980-​х гг., после быст­рой инте­гра­ции Китая и (через неко­то­рое время) быв­шего Советского Союза в миро­вой капи­та­ли­сти­че­ский рынок, когда веду­щие оли­го­по­лии (про­мыш­лен­ный и финан­со­вый капи­тал, сильно вза­и­мо­свя­зан) обна­ру­жили, что они могут извлечь больше при­были от финан­со­вой дея­тель­но­сти, чем от инве­сти­ций в новые про­из­вод­ствен­ные мощ­но­сти (стро­и­тель­ство нового завода, обо­ру­до­ва­ния и рабо­чей силы).

«Длительный бум», кото­рый про­изо­шел в США в период 1993-2000 гг., пред­вос­хи­щен­ный вол­ной капи­та­ли­сти­че­ской эйфо­рии по поводу «конца исто­рии» и три­умфа «сво­бод­ного рынка», был во мно­гом резуль­та­том исклю­чи­тель­ного вли­ва­ния капи­тала со всего Третьего мира и, в част­но­сти, про­мыш­лен­ного «соци­а­лизма с китай­скими харак­те­ри­сти­ками» (точ­нее, капи­та­лизма с китай­скими харак­те­ри­сти­ками). Дешевый тру­до­ем­кий импорт с гло­баль­ного Юга вре­менно поз­во­лил импе­ри­а­ли­сти­че­ской бур­жу­а­зии ком­пен­си­ро­вать свою неспо­соб­ность про­да­вать столько, сколько она могла бы про­из­во­дить внутри страны. Короче говоря, «избы­точ­ные про­из­вод­ствен­ные мощ­но­сти в тру­до­ем­ких про­из­вод­ствен­ных про­цес­сах на Юге сни­жают цены на потре­би­тель­ские товары, про­ме­жу­точ­ные затраты и т. д., и тем самым играют клю­че­вую роль в под­дер­жа­нии импе­ри­а­ли­сти­че­ских эко­но­мик, сдер­жи­ва­ние и смяг­че­нии нега­тив­ных послед­ствий от их внут­рен­него избытка мощ­но­стей» 398 . Более того, инфля­ци­он­ное дав­ле­ние, свя­зан­ное с дефи­ци­том тор­го­вого баланса США, было ком­пен­си­ро­вано пада­ю­щими ценами на внеш­ние ресурсы и товары народ­ного потребления.

Стремясь предот­вра­тить повы­ше­ние курса своих валют по отно­ше­нию к дол­лару (что сде­лало бы экс­порт более доро­го­сто­я­щим и подо­рвало темпы эко­но­ми­че­ского роста), Китай и дру­гие страны Третьего мира, экс­пор­ти­ру­ю­щие про­дук­цию обра­ба­ты­ва­ю­щей про­мыш­лен­но­сти, вер­нули излишки экс­порт­ных поступ­ле­ний пра­ви­тель­ству США «в виде зай­мов по нуле­вой или отри­ца­тель­ной реаль­ной про­цент­ной ставке» 399 . Так, в 2007 г. 11% ВВП Китая было инве­сти­ро­вано в каз­на­чей­ские обли­га­ции США, что экви­ва­лентно одной трети его лич­ного потреб­ле­ния 400 . Это гаран­ти­ро­вало, что, несмотря на рас­ту­щий тор­го­вый дефи­цит, про­цент­ные ставки в США оста­ва­лись низ­кими, в то время как вола­тиль­ность цен на финан­со­вые активы была сни­жена. Аутсорсинг и гло­баль­ный тру­до­вой арбит­раж, таким обра­зом, обес­пе­чили «необ­хо­ди­мые усло­вия для про­дол­же­ния роста ВВП (в импе­ри­а­ли­сти­че­ских стра­нах – З. К.), а также для чрез­мер­ного исполь­зо­ва­ния финан­со­вых рыча­гов и при­ня­тия рис­ко­ван­ных реше­ний, кото­рые сей­час широко обви­ня­ются в кри­зисе, и за взрыв­ной рост финан­со­вых дери­ва­ти­вов за послед­нее деся­ти­ле­тие 401 .

«Финансиализация» эко­но­мики, после­до­вав­шая за гло­баль­ным импе­ри­а­лиз­мом, в послед­нее время заметно про­яви­лась в предо­став­ле­нии деше­вых, рис­ко­ван­ных ипо­теч­ных кре­ди­тов для покупки жилья в бога­тых стра­нах. Когда в 2007 г. мно­гие из этих кре­ди­тов стали пло­хими, а цены на жилье достигли сво­его пика, поку­па­тели жилья ока­за­лись не в состо­я­нии опла­тить свои ипо­теч­ные кре­диты, а банки были вынуж­дены быстро и дешево выку­пать и про­да­вать дома. Таким обра­зом, мно­гие дома стали доступны по низ­ким ценам, а рыноч­ная сто­и­мость недви­жи­мо­сти резко сни­зи­лась. В резуль­тате круп­ней­шие ипо­теч­ные бро­керы обанк­ро­ти­лись, захва­тив с собой ряд круп­ных бан­ков, кото­рые инве­сти­ро­вали в них. Для того, чтобы помочь этим бан­кам, пра­ви­тель­ства стран Первого мира про­дали обли­га­ции, то есть обе­щали выпла­тить предъ­яви­телю про­центы позже. Обремененные огром­ными дол­гами – накоп­лен­ными, чтобы предот­вра­тить крах капи­та­ли­сти­че­ской эко­но­мики – пра­ви­тель­ства ввели ради­каль­ные меры жест­кой эко­но­мии, сокра­тили рабо­чие места в госу­дар­ствен­ном сек­торе, зар­платы и услуги. С уче­том того, что жест­кая эко­но­мия при­вела к мас­со­вому сокра­ще­нию рын­ков това­ров и услуг Первого мира, мало­ве­ро­ятно, что част­ный сек­тор может занять место, где госу­дар­ствен­ный сек­тор пре­кра­тил работу.

В тече­ние всего этого пери­ода ультра-​богатые, несо­мненно, очень хорошо справ­ля­лись за счет осталь­ной части пла­неты. «Левые» в своем ана­лизе нынеш­него кри­зиса, под­чер­ки­вают про­даж­ность и ску­пость круп­ной бур­жу­а­зии, состав­ля­ю­щей топ-​1% чело­ве­че­ства, тем не менее пол­но­стью игно­ри­руют сте­пень, в кото­рой потреб­ле­ние Первого мира осно­вано на исто­ще­нии рабо­чей силы Третьего мира. Рабочему классу мет­ро­по­лии пред­стоит пройти дол­гий путь, чтобы пога­сить свой (рас­ту­щий) долг перед рабо­чими и фер­ме­рами стран Третьего мира, чей при­ба­воч­ный труд явля­ется абсо­лют­ным усло­вием для под­дер­жа­ния всей капи­та­ли­сти­че­ской системы, и чья чрез­мер­ная экс­плу­а­та­ция остав­ляет их в состо­я­нии посто­ян­ной «жест­кой эко­но­мии». Действительно, пагуб­ные послед­ствия нео­ли­бе­ра­лизма для Третьего мира были дей­стви­тельно серьезными.

В конце 1970-​х гг. исчер­па­ние тру­до­вых ресур­сов в сель­ских рай­о­нах пери­фе­рии (часть «резерв­ной армии труда» в марк­сист­ском смысле) послу­жило толч­ком к росту созна­тель­но­сти рабо­чего класса. Отчасти для борьбы с этой тен­ден­цией гло­баль­ные финан­со­вые инсти­туты, доми­ни­ру­ю­щие в миро­вой эко­но­мике (кото­рые были оха­рак­те­ри­зо­ваны как финан­со­вые кры­лья внеш­ней поли­тики США) 402 , ввели режим либе­ра­ли­за­ции тор­говли и экс­порта капи­тала в 1980-​х и 1990-​х гг. Условиями, при кото­рых капи­тал стран Третьего мира мог бы про­дол­жать под­дер­жи­вать свои нормы при­были, были про­граммы струк­тур­ной пере­стройки (ПСП) и жест­кая бюд­жет­ная эко­но­мия, вве­ден­ная МВФ в этот период, в резуль­тате чего госу­дар­ствен­ные рас­ходы были резко сокра­щены, и про­изо­шел отказ от полу-​протекционистских стра­те­гий импор­то­за­ме­ща­ю­щей инду­стри­а­ли­за­ции (ИИ). С заклю­че­нием нео­ли­бе­раль­ных финан­со­вых и тор­го­вых согла­ше­ний во всех стра­нах воз­никла боль­шая опас­ность бег­ства капи­тала. В стра­нах Третьего мира ком­пра­дор­ские и/​или пост­со­ци­а­ли­сти­че­ские пра­вя­щие классы уре­зали зара­бот­ную плату, что сни­зило поку­па­тель­ную спо­соб­ность их сооте­че­ствен­ни­ков и внут­рен­него рынка, всё это дела­лось ради обес­пе­че­ния гло­баль­ных моно­по­ли­сти­че­ских инте­ре­сов. Поскольку импе­ри­а­ли­сти­че­ские страны под­няли про­цент­ные ставки в 1970-​х гг., страны Третьего мира (кото­рым были сужены капи­талы в каче­стве «помощи» в 1960-​х гг. в рам­ках борьбы с ком­му­низ­мом) обна­ру­жили, что сто­и­мость их экс­порта сни­зи­лась, поскольку пога­ше­ние долга погло­тило поло­жи­тель­ное сальдо тор­го­вого баланса. Высокие про­цент­ные ставки обес­пе­чили посто­ян­ную потерю капи­тала для стран Третьего мира, так что к 2000 г. их задол­жен­ность была в четыре раза больше, чем в 1980 г. 403 . Как пред­по­ла­гают фран­цуз­ские экономисты-​марксисты Жерар Дюмениль (Gerard Duménil) и Доминик Леви (Dominique Lévy), выгоды для Первого мира от дол­го­вого кри­зиса Третьего мира, экс­порта капи­тала и нео­ли­бе­раль­ной реструк­ту­ри­за­ции эко­но­мик Третьего мира мно­го­об­разны: 

«Присвоение при­род­ных ресур­сов (сель­ское хозяй­ство, гор­но­до­бы­ва­ю­щая про­мыш­лен­ность, энер­ге­тика) по низ­ким и сни­жа­ю­щимся ценам; экс­плу­а­та­ция транс­на­ци­о­наль­ными кор­по­ра­ци­ями тех сег­мен­тов деше­вой рабо­чей силы этих стран, кото­рые зача­стую стал­ки­ва­ются с экс­тре­маль­ными усло­ви­ями труда; и исто­ще­ние поступ­ле­ний от про­цен­тов, воз­ни­ка­ю­щих в резуль­тате сово­куп­ного долга этих стран. К этому сле­дует доба­вить посте­пен­ное при­сво­е­ние основ­ных, потен­ци­ально более при­быль­ных сег­мен­тов эко­но­мики, напри­мер, при­ва­ти­за­цию госу­дар­ствен­ных ком­па­ний, что поз­во­ляет транс­на­ци­о­наль­ным кор­по­ра­циям поку­пать целые отрасли, напри­мер теле­ком­му­ни­ка­ци­он­ную, по низ­ким ценам» 404 .

В 1980-​х г. капи­та­лизм пол­но­стью ори­ен­ти­ро­ван­ный на экс­порт был мас­сово внед­рен в стра­нах Третьего мира, таким он оста­ется и по сей день 405 . Для обес­пе­че­ния эффек­тив­ного спроса на товары стран Третьего мира, при­бы­лей от чрез­мер­ной экс­плу­а­та­ции и здо­ро­вого функ­ци­о­ни­ро­ва­ния импе­ри­а­ли­сти­че­ской системы, огром­ный дефи­цит теку­щего пла­теж­ного баланса, сосре­до­то­чен­ный на США – миро­вом «заем­щике и потре­би­теле в послед­ней инстан­ции» – был необходим.

С 1970-1971 гг. Соединенные Штаты навя­зы­вают миру свою эко­но­ми­че­скую волю посред­ством поли­тики геге­мо­нии дол­лара. Чтобы обес­пе­чить, про­дол­же­ние сверх­экс­плу­а­та­ции в стра­нах, кото­рые имеют потен­циал для раз­ви­тия соб­ствен­ных кон­ку­рен­то­спо­соб­ных эко­но­мик, Соединенные Штаты при­нуж­дают весь мир пла­тить за нефть в дол­ла­рах, кото­рые США исполь­зуют для покупки това­ров, за кото­рые они иначе не имели бы воз­мож­но­сти пла­тить 406 . Гегемония дол­лара явля­ется одним из глав­ных меха­низ­мов, с помо­щью кото­рого импе­ри­а­ли­сти­че­ский блок спо­со­бен обес­пе­чить эко­но­ми­че­ское пре­вос­ход­ство над стра­нами Третьего мира, даже перед лицом тор­го­вого дефи­цита в 1,6 трил­ли­она долл. Экономист Генри Лю (Henry C.K. Liu) пишет:

«Мировая тор­говля теперь явля­ется игрой, в кото­рой США про­из­во­дят дол­лары, а осталь­ной мир про­из­во­дит вещи, кото­рые дол­лары могут купить. Взаимосвязанные эко­но­мики мира больше не тор­гуют, чтобы полу­чить отно­си­тель­ные пре­иму­ще­ства; они кон­ку­ри­руют в экс­порте, чтобы захва­тить необ­хо­ди­мые дол­лары для обслу­жи­ва­ния ино­стран­ных дол­гов, выра­жен­ных в дол­ла­рах, и акку­му­ли­ро­вать дол­ла­ро­вые резервы для под­дер­жа­ния обмен­ной сто­и­мо­сти их внут­рен­них валют. Чтобы предот­вра­тить спе­ку­ля­тив­ные и мани­пу­ля­тив­ные атаки на свои валюты, миро­вые цен­траль­ные банки должны при­об­ре­тать и дер­жать дол­ла­ро­вые резервы в соот­вет­ству­ю­щих сум­мах к своим валю­там в обра­ще­нии. Чем выше рыноч­ное дав­ле­ние на обес­це­ни­ва­ние опре­де­лен­ной валюты, тем больше дол­ла­ро­вых резер­вов дол­жен дер­жать ее цен­траль­ный банк. Это создает встро­ен­ную под­держку силь­ного дол­лара, кото­рый, в свою оче­редь, застав­ляет цен­траль­ные банки мира при­об­ре­тать и удер­жи­вать больше дол­ла­ро­вых резер­вов, делая его еще силь­нее. Это явле­ние известно как геге­мо­ния дол­лара, кото­рая созда­ется гео­по­ли­ти­че­ски создан­ной осо­бен­но­стью, что цены важ­ней­ших това­ров, в первую оче­редь нефти, выра­жены в дол­ла­рах. Каждый при­ни­мает дол­лары, потому что дол­лары могут поку­пать нефть. Использование неф­те­дол­ла­ров это цена, кото­рую неф­те­до­бы­ва­ю­щие страны пла­тят за толе­рант­ность США к кар­телю экс­пор­те­ров нефти с 1973 г. … 

Негативное вли­я­ние такого рода гло­ба­ли­за­ции на эко­но­мику США также ста­но­вится оче­вид­ным. Для того, чтобы дей­ство­вать в каче­стве потре­би­теля послед­ней инстан­ции для всего мира, эко­но­мика США была втя­нута в дол­го­вой пузырь, кото­рый раз­росся на показ­ном потреб­ле­нии и мошен­ни­че­ском учете. Неустойчивый и ирра­ци­о­наль­ный рост цен на активы (equity) в США, не под­креп­лен­ный дохо­дами или при­бы­лью, был всего лишь деваль­ва­цией дол­лара. По иро­нии судьбы, теку­щее паде­ние цен на активы в США отра­жает тен­ден­цию к еще более силь­ному дол­лару, поскольку он может купить больше деше­вых акций» 407 .

Через отри­ца­тель­ный баланс (и не только через него) аме­ри­кан­ский рабо­чий класс может потреб­лять про­дукты, за кото­рые он не запла­тил своим тру­дом. Таким обра­зом, гло­баль­ная нео­ли­бе­раль­ная пере­стройка сохра­нила при­ви­ле­ги­ро­ван­ное поло­же­ние рабо­чего класса капи­та­ли­сти­че­ского ядра по отно­ше­нию к про­ле­та­ри­ату Третьего мира, хотя и на усло­виях, менее бла­го­при­ят­ных для неза­ви­си­мого поли­ти­че­ского само­вы­ра­же­ния пер­вого, чем во время дли­тель­ного бума 1950-​х и 1960-​х гг. Учреждение и под­дер­жа­ние гло­баль­ного моно­по­ли­сти­че­ского капи­та­лизма пред­по­ла­гает пол­ное раз­де­ле­ние труда в меж­ду­на­род­ном мас­штабе. С ростом уровня зара­бот­ной платы, кото­рый сей­час необ­хо­дим для под­дер­жа­ния поли­ти­че­ской ста­биль­но­сти, рын­ков и тех­ни­че­ского про­гресса в своих стра­нах, моно­поль­ный капи­та­лизм стре­мится про­ти­во­дей­ство­вать нега­тив­ным послед­ствиям чрез­мер­ного накоп­ле­ния путем инду­стри­а­ли­за­ции нео­ко­ло­ни­аль­ных стран в своих инте­ре­сах. Капиталистический импе­ри­а­лизм создал отно­си­тельно про­дви­ну­тые про­из­во­ди­тель­ные силы в экс­порт­ном сек­торе пери­фе­рий­ной капи­та­ли­сти­че­ской эко­но­мики, но при этом он сле­дит, чтобы внут­рен­ние отрасли про­мыш­лен­но­сти оста­ва­лись отста­лыми. Низкоквалифицированные пред­при­я­тия мас­со­вого про­из­вод­ства в основ­ном рас­по­ло­жены в низ­ко­опла­чи­ва­е­мых и не свя­зан­ных с проф­со­ю­зами частях мира, в то время как высо­ко­уров­не­вые объ­екты ком­плекс­ного пла­ни­ро­ва­ния про­из­вод­ствен­ного про­цесса и тор­го­вые точки для тор­го­вого капи­тала в основ­ном рас­по­ло­жены в импе­ри­а­ли­сти­че­ском цен­тре 408 .

Изобретение нового мик­ро­чипа в 1971 г. озна­ме­но­вало начало тре­тьей про­мыш­лен­ной рево­лю­ции, осно­ван­ной на кибер­не­тике и накоп­ле­нии капи­тала 409 . Эта новая тех­но­ло­гия обес­пе­чила все боль­шее убы­ва­ние заня­то­сти про­мыш­лен­ной рабо­чей силы мет­ро­по­лии. К концу 1970-​х гг. срав­ни­тельно тру­до­ем­кая работа была пере­не­сена в страны Третьего мира – осо­бенно после мар­ке­ти­за­ции соци­а­ли­сти­че­ской про­мыш­лен­но­сти Китая и нео­ли­бе­ра­ли­за­ции индий­ского сель­ского хозяй­ства – в то время как капи­та­ло­ем­кая заня­тость оста­ва­лась в рам­ках Первого мира. Экономические усло­вия для про­из­вод­ства инфор­ма­ци­он­ных тех­но­ло­гий (ком­пью­теры, роботы, элек­трон­ные ком­по­ненты всех видов и зара­бот­ная плата ква­ли­фи­ци­ро­ван­ных интел­лек­ту­аль­ных работ­ни­ков) заклю­ча­ются в про­дол­жа­ю­щемся исто­ри­че­ском накоп­ле­нии при­ба­воч­ной сто­и­мо­сти, добы­ва­е­мой в про­мыш­лен­ных пери­фе­риях капи­та­лизма, где созда­ются мак­си­мально бла­го­при­ят­ные усло­вий для экс­плу­а­та­ции труда:

«Постулировать источ­ни­ком богат­ства обще­ства – «зна­ние», а не «труд» и источ­ни­ком реаль­но­сти – «образы» про­из­ве­ден­ные за счет новых кон­фи­гу­ра­ций зна­ний (кибер-​информация) озна­чает, что «раз­роз­нен­ные геге­мо­нии (scattered hegemonies)» и «пост­клас­со­вые пере­го­воры (post-​class negotiations)», а не клас­со­вая борьба, рас­смат­ри­ва­ются как источ­ник соци­аль­ных изме­не­ний в этих обще­ствах. Революция мертва: капи­та­лизм осво­бож­ден от труда. Однако Белл (Bell), Лиотар (Lyotard) и дру­гие тео­ре­тики спо­собны выдви­нуть «зна­ние» / «инфор­ма­цию» в каче­стве источ­ника богат­ства только посред­ством воин­ству­ю­щего иде­а­лизма, кото­рый подав­ляет мате­ри­аль­ные усло­вия про­из­вод­ства зна­ний / инфор­ма­ции. Они видят «изоб­ра­же­ния» на теле­ви­зо­рах и видео­маг­ни­то­фо­нах; слу­шают музыку на компакт-​дисках и делают вывод, что реаль­ность транс­фор­ми­ру­ется опо­сре­до­ван­ной инфор­ма­цией. Но они игно­ри­руют исто­ри­че­ский факт, что эти изоб­ра­же­ния созда­ются и затем пере­да­ются мате­ри­аль­ными сред­ствами (теле­ви­зоры, видео­маг­ни­то­фоны, CD-​плееры, кабели, спут­ни­ко­вые антенны…) «про­из­ве­ден­ными тру­дом» рабо­чих – источ­ни­ком тру­до­вой мощи. Они берут «тео­ре­ти­че­ские» зна­ния, постро­ен­ные в лабо­ра­то­риях, но исклю­чают мате­ри­аль­ные усло­вия про­из­вод­ства этих зна­ний: не только сами инстру­менты экс­пе­ри­мен­ти­ро­ва­ния (кото­рые при­во­дят к тео­ре­ти­че­ским фор­му­ли­ров­кам) «про­из­во­дятся тру­дом», но и усло­вия воз­мож­но­сти самого «экс­пе­ри­мента» (как науч­ного собы­тия) обес­пе­чи­ва­ются тру­дом поко­ле­ний рабо­чих. Здания, в кото­рых уче­ные выпол­няют свою работу, постро­ены «тру­дом»; их еда, одежда, авто­мо­били, теле­фоны, ком­пью­теры … все про­из­во­дится «тру­дом» 410 . 

Степень без­раз­ли­чия, с кото­рым насе­ле­ние капи­та­ли­сти­че­ских стран отно­сится к меж­ду­на­род­ному демо­кра­ти­че­скому кон­тролю над сред­ствами про­из­вод­ства и соци­аль­ным богат­ством в целом (мате­ри­аль­ной основе для более гуман­ного рас­пре­де­ле­ния, для более разум­ных, осно­ван­ных на эмпа­тии и кол­лек­ти­визме, обще­ствен­ных отно­ше­ний), напря­мую свя­зана с тем, как оно суще­ствует вне пря­мой кон­фрон­та­ции между соб­ственно капи­та­ли­сти­че­ским клас­сом и экс­плу­а­ти­ру­е­мым клас­сом. Социолог Грант Кестер (Grant Kester) отмечает:

«С пере­хо­дом к пост­ин­ду­стри­аль­ной эко­но­мике, соци­аль­ные издержки капи­та­ли­сти­че­ской системы не устра­нены, они про­сто пере­ехали. Международное раз­де­ле­ние труда при пост­фор­дизме при­во­дит к частич­ному сме­ще­нию клас­со­вого деле­ния, кото­рое ранее наблю­да­лось в про­мыш­лен­ном городе – между горо­дом и при­го­ро­дом, сред­ним клас­сом и рабо­чим клас­сом – в сто­рону про­стран­ствен­ного деле­ния между «Первым» и «Третьим» миром 411 . Ожесточенные столк­но­ве­ния между тру­дом и капи­та­лом, между ста­ле­ли­тей­щи­ками или сбор­щи­ками элек­тро­ники и фаб­ри­кан­тами, теперь менее веро­ятны в цен­тре Детройта или Питтсбурга, чем в Южной Корее или Шри-​Ланке стра­нах с силь­ной анти­проф­со­юз­ной поли­ти­кой и тес­ными свя­зями с аме­ри­кан­ской про­мыш­лен­но­стью, стра­нах, в кото­рых сто­и­мость вос­про­из­вод­ства рабо­чей силы намного ниже, чем в Соединенных Штатах. Вся эта система орга­ни­зо­вана и рабо­тает над тем, чтобы огра­дить бене­фи­ци­а­ров пост­ин­ду­стри­аль­ного капи­та­лизма от соци­аль­ных издер­жек, кото­рые эта система нано­сит тем стра­нам, кото­рые функ­ци­о­ни­руют в каче­стве тру­до­вых пулов для пост­фор­дист­ской эко­но­мики» 412 . 

Занятость боль­шин­ства насе­ле­ния мет­ро­по­лии непро­из­во­ди­тель­ным тру­дом под­дер­жи­ва­ется огром­ным ростом про­из­во­ди­тель­но­сти пере­до­вых тех­но­ло­гий и импе­ри­а­лиз­мом, эффек­тивно отка­зав­шимся от вла­де­ния пред­ме­том и экс­плу­а­ти­ру­ю­щим насе­ле­ние, управ­ля­е­мое ком­пра­дор­ской бур­жу­аз­ной эли­той. Согласно Марксу:

«Чрезвычайно воз­рос­шая про­из­во­ди­тель­ная сила в отрас­лях круп­ной про­мыш­лен­но­сти, сопро­вож­да­е­мая интен­сив­ным и экс­тен­сив­ным ростом экс­плу­а­та­ции рабо­чей силы во всех осталь­ных отрас­лях про­из­вод­ства, дает воз­мож­ность непро­из­во­ди­тельно упо­треб­лять все уве­ли­чи­ва­ю­щу­юся часть рабо­чего класса и таким обра­зом вос­про­из­во­дить все боль­шими мас­сами ста­рин­ных домаш­них рабов под назва­нием «класса при­слуги», как, напри­мер, слуг, гор­нич­ных, лакеев и т. д.» 413 . (выде­ле­ния автора)

Поскольку сверх­экс­плу­а­та­ция стала очень важна для функ­ци­о­ни­ро­ва­ния миро­вой капи­та­ли­сти­че­ской эко­но­мики, раз­мер про­из­во­ди­тель­ной рабо­чей силы в основ­ных стра­нах умень­шился, а потре­би­тель­ский сек­тор и сфера услуг в эко­но­мики рас­ши­ри­лись. Это явле­ние можно было наблю­дать в Великобритании еще в 1815 г., где с тех пор до 1901 г. абсо­лют­ное число рабо­чих в базо­вых отрас­лях оста­ва­лось неиз­мен­ным, в то время как общая чис­лен­ность насе­ле­ния почти удво­и­лась, что повлекло за собой сни­же­ние доли этих рабо­чих с 23% до 15% от общей чис­лен­но­сти насе­ле­ния Великобритании 414 . Политически, работ­ники с мате­ри­аль­ной долей в пост­ин­ду­стри­аль­ной эко­но­мике явля­ются опло­том идео­ло­гии пер­во­ми­ризма в рам­ках миро­вого рабо­чего класса.

Сверхэксплуатация про­дол­жает предо­став­лять сред­нему работ­нику в стра­нах Первого мира доход, пре­вы­ша­ю­щий сто­и­мость его рабо­чей силы (см. часть II насто­я­щей работы). Сочетание уровня непро­из­во­ди­тель­ной рабо­чей силы в стра­нах Первого мира с явной непо­мер­но­стью сверх­до­хо­дов в них – не вклю­чая посо­бия по соци­аль­ному обес­пе­че­нию, свя­зан­ные с круп­ными сек­то­рами рабо­чего класса Первого мира, такими как опла­чи­ва­е­мый отпуск, меди­цин­ское стра­хо­ва­ние и пен­си­он­ные посо­бия или соци­аль­ная инфра­струк­тура (дороги, пра­вила без­опас­но­сти, службы экс­трен­ной помощи и т. д.) – сви­де­тель­ствует о том, что социал-​шовинизм, вызван­ный под­ку­пом орга­ни­зо­ван­ного рабо­чего дви­же­ния, при­об­ре­тает новые, более ковар­ные и более эффект­ные формы. Это про­ис­хо­дит даже в отсут­ствие угрозы неогра­ни­чен­ному гос­под­ству круп­ной бур­жу­а­зии (ситу­а­ция, воз­ник­шая в резуль­тате реа­ли­за­ции нео­ли­бе­ра­лизма в конце 1970-​х гг. и про­дол­жа­ю­ща­яся и сегодня).

Рабочая аристократия, расизм и иммиграция

Расизм дает неглас­ное идео­ло­ги­че­ское обос­но­ва­ние гло­баль­ного импе­ри­а­лизма, в кото­ром гос­под­ство белых неофи­ци­ально уза­ко­нено. Расовая иерар­хия сохра­ня­ется сего­дня и кор­ре­ли­рует с гло­баль­ными и наци­о­наль­ными систе­мами стра­ти­фи­ка­ции и нера­вен­ства, раз­ни­цей в усло­виях труда и уровне зара­бот­ной платы, а также диф­фе­рен­ци­ро­ван­ным досту­пом к демо­кра­ти­че­ским СМИ и спо­со­бам само­ре­а­ли­за­ции 415 . Расизм и раз­де­ле­ние насе­ле­ния мира по цвету про­дол­жает оста­ваться стра­те­ги­че­ским орга­ни­за­ци­он­ным прин­ци­пом, как идео­ло­ги­че­ским, так и бес­со­зна­тель­ным, нового миро­вого порядка. Люди евро­пей­ского про­ис­хож­де­ния все чаще ста­но­вятся наи­бо­лее при­ви­ле­ги­ро­ван­ными бене­фи­ци­а­рами исто­ща­ю­щихся ресур­сов капи­та­ли­сти­че­ской эко­но­мики, осно­ван­ной на гло­баль­ных моно­по­лиях про­из­вод­ства. Это слу­жит для под­твер­жде­ния сле­ду­ю­щей мысли:«вы богаты, потому что вы белые и вы белые, потому что вы богаты» 416 , эмпи­ри­че­ская точ­ность кото­рой, как наста­и­вает Фанон (Fanon), явля­ется умест­ной мерой чело­ве­че­ского отчуждения.

Империалистические расо­вые и ген­дер­ные иерар­хии, на кото­рые опи­ра­ется национал-​шовинизм, декон­стру­и­ру­ются и рекон­стру­и­ру­ются гло­баль­ным империализмом.

«В целом несколько гло­баль­ных собы­тий помогли изме­нить ста­рые модели меж­эт­ни­че­ских отно­ше­ний и создать новые формы расо­вых при­ви­ле­гий и поли­тики. К ним отно­сятся: эко­но­ми­че­ская реструк­ту­ри­за­ция на Западе, вклю­чая упа­док тяже­лой про­мыш­лен­но­сти, рост новых тех­но­ло­гий, рас­ши­ре­ние ста­рых и новых отрас­лей услуг; рост зна­чи­мо­сти транс­на­ци­о­наль­ных и мно­го­на­ци­о­наль­ных вза­и­мо­дей­ствий; появ­ле­ние новых форм гло­баль­ного раз­де­ле­ния труда и, нако­нец, рост меж­ду­на­род­ных агентств и гло­баль­ных эко­но­ми­че­ских бло­ков, кото­рые пре­об­ра­зо­вали «наци­о­наль­ные» про­из­вод­ствен­ные формы и соот­вет­ству­ю­щие им соци­аль­ные отно­ше­ния. Эти отно­ше­ния были диф­фе­рен­ци­ро­ваны по расо­вому при­знаку несколь­кими спо­со­бами; по роли, воз­ло­жен­ной на труд мигран­тов в новой эко­но­мике услуг; по пере­носу про­из­вод­ствен­ных пло­ща­док из внут­рен­них город­ских рай­о­нов, где тра­ди­ци­онно про­жи­вали общины мигран­тов, в при­го­род­ные (высо­ко­тех­но­ло­гич­ные) рай­оны, где их тра­ди­ци­онно не было, и, нако­нец, по внут­рен­ним моде­лям мигра­ции в стра­нах Третьего мира и исполь­зо­ва­нию жен­ского труда в про­из­вод­стве мик­ро­чи­пов и дизай­нер­ской спор­тив­ной одежды» 417 . 

Пока «расо­вое» созна­ние имеет глу­бо­кие корни в рабо­чем классе раз­ви­тых стран, оно может пре­пят­ство­вать раз­ви­тию национально-​освободительной борьбы в соци­а­ли­сти­че­ском направ­ле­нии, при­да­вая оппор­ту­низму угне­тен­ной наци­о­наль­ной бур­жу­а­зии ради­каль­ный лоск. При этом рабо­чий класс отнюдь не про­сто пас­сив­ный бене­фи­циар за счет сво­его повы­шен­ного соци­аль­ного ста­туса. Социал-​шовинизм рас­про­стра­ня­ется в сердце мет­ро­по­лии, поскольку в ней про­жи­вают такие же жертвы импе­ри­а­лизма. В этих усло­виях голый расизм и расист­ские репрес­сии сохра­няют социал-​империализм более эффек­тивно, чем социал-демократия:

«Всякий раз, когда про­ис­хо­дит кон­фрон­та­ция между рабо­чей ари­сто­кра­тией мет­ро­по­лии и теми, кто под­вер­га­ется сверх­экс­плу­а­та­ции «своим» пра­вя­щим клас­сом в более оче­вид­ных тер­ми­нах, когда коло­ни­ально зави­си­мые люди живут прямо среди своих соб­ствен­ных экс­плу­а­та­то­ров социал-​демократия заме­ня­ется откры­тым шови­низ­мом, кото­рый в этой ситу­а­ции ста­но­вится фор­мой клас­со­вого сотруд­ни­че­ства, обес­пе­чи­ва­ю­щего непре­рыв­ный при­ток сверх­при­бы­лей в мет­ро­по­лию. Это явле­ние наи­бо­лее отчет­ливо про­яв­ля­ется, когда сверх­экс­плу­а­та­ции под­вер­га­ются чер­ные, в этом слу­чае «шови­низм» выра­жа­ется как откры­тый цвет­ной расизм. Последней охва­ты­вает зна­чи­тель­ную часть мира свер­экс­плу­а­та­ции и сильно вли­яет на идео­ло­ги­че­ский под­ход к осталь­ному» 418 . 

Образцовым при­ме­ром социал-​демократического меха­низма, ока­зы­ва­ю­щего «суще­ствен­ную под­держку» 419 в обес­пе­че­нии усло­вий для вос­про­из­вод­ства капи­тала, явля­ется орга­ни­за­ция тру­до­вой мигра­ции в страны, где «резерв­ная армия труда», то есть армия без­ра­бот­ных, была в дефи­ците в период после Второй миро­вой войны 420 . Важно пони­мать, что полу­чают выгоду от экс­плу­а­та­ции труда имми­гран­тов не только капи­та­ли­сты, кото­рые непо­сред­ственно его исполь­зуют, не только опре­де­лен­ные «фрак­ции» капи­тала. Все капи­та­ли­сты полу­чают выгоду от экс­плу­а­та­ции труда имми­гран­тов. Как писал Маркс: «…каж­дый отдель­ный капи­та­лист точно так же, как и сово­куп­ность всех капи­та­ли­стов каж­дой отдель­ной сферы про­из­вод­ства, участ­вует в экс­плу­а­та­ции всего рабо­чего класса всем капи­та­лом и обу­слов­ли­вает своим уча­стием опре­де­лен­ную сте­пень этой экс­плу­а­та­ции – и участ­вует не только в силу общей клас­со­вой сим­па­тии, но и непо­сред­ственно эко­но­ми­че­ски» 421 . Таким обра­зом, после Второй миро­вой войны, хотя и поощ­ря­лось раз­ви­тие сово­куп­ного капи­тала в Западной Европе, труд имми­гран­тов, как пра­вило, огра­ни­чи­вался кон­крет­ными сек­то­рами про­мыш­лен­но­сти – глав­ным обра­зом ста­рыми тру­до­ем­кими сек­то­рами, кото­рые делали невы­год­ным рас­ши­ре­ние сек­тора услуг и раз­ви­тие высо­ко­тех­но­ло­гич­ного про­из­вод­ства 422 . В целом, «трудящиеся-​мигранты нани­ма­лись глав­ным обра­зом, для выпол­не­ния полу- и неква­ли­фи­ци­ро­ван­ной руч­ной работы в сек­то­рах, осво­бож­да­е­мых тру­дя­щи­мися из числа корен­ного насе­ле­ния» 423 .

В то время как заня­тость в про­мыш­лен­но­сти Великобритании падала с 1960-​х до 1970-​х гг., коли­че­ство тру­до­устро­ен­ных имми­гран­тов в ней резко воз­росло 424 . Британский капи­тал в 1960-​х и начале 1970-​х гг. нуж­дался в рабо­чей силе, кото­рая могла бы быть под­верг­нута силь­ной экс­плу­а­та­ции с точки зре­ния усло­вий труда и зара­бот­ной платы, осо­бенно в тек­стиль­ной про­мыш­лен­но­сти на северо-​западе и на метал­лур­ги­че­ских заво­дах Мидленда. Эти ази­ат­ские рабо­чие (и в мень­шей сте­пени Западно-​Индийские) рабо­тали в круг­ло­су­точ­ную смену, к кото­рой мест­ные рабо­чие были менее под­го­тов­лены. Профсоюзы были довольны этой тен­ден­цией, поскольку луч­шие рабо­чие места в днев­ную смену были защи­щены для белых работ­ни­ков. Трудовые мигранты, как пра­вило, нани­ма­ются на работу, на кото­рую белые рабо­чие смот­рят с пре­зре­нием, и где капи­тал не желает модер­ни­зи­ро­вать про­из­вод­ство в пользу поиска дру­гих спо­со­бов под­дер­жа­ния его прибыльности.

Империализм исполь­зует труд имми­гран­тов для того, чтобы под­дер­жи­вать свои нормы при­были несколь­кими спо­со­бами 425 . Во-​первых, трудящиеся-​иммигранты предо­став­ляют деше­вую рабо­чую силу для выпол­не­ния наи­худ­ших видов работ; во-​вторых, их неустой­чи­вое поло­же­ние поз­во­ляет рас­ши­рить смен­ную работу; в-​третьих, они сни­жают сто­и­мость госу­дар­ствен­ных и соци­аль­ных услуг; и нако­нец, поскольку все рас­ходы на при­вле­че­ние и под­го­товку работников-​иностранцев ложатся на их страну про­ис­хож­де­ния, труд имми­гран­тов сни­жает спрос на соци­аль­ные услуги. По всем этим при­чи­нам импе­ри­а­лизм нуж­да­ется в сохра­не­нии имми­гран­тов как осо­бую и угне­тен­ную про­слойку в рабо­чем классе.

В насто­я­щее время имми­гранты и этни­че­ские мень­шин­ства в подав­ля­ю­щем боль­шин­стве слу­чаев нани­ма­ются на низ­ко­опла­чи­ва­е­мые рабо­чие места в сек­торе услуг, что явля­ется огром­ным источ­ни­ком при­были для их рабо­то­да­те­лей и пра­ви­тель­ства 426 . Расистская дис­кри­ми­на­ция со сто­роны рабо­то­да­те­лей, поли­ти­ков, мест­ных орга­нов само­управ­ле­ния и при­ви­ле­ги­ро­ван­ных работ­ни­ков может рас­смат­ри­ваться как поли­ти­че­ская пред­по­сылка раз­де­ле­ния труда, обу­слов­лен­ного самим про­цес­сом накоп­ле­ния капи­тала. Сохраняющийся расо­вый раз­рыв в обла­сти заня­то­сти, воз­мож­но­стей для жизни и дохо­дов вос­про­из­во­дится инсти­ту­ци­о­наль­ной эко­но­ми­че­ской дис­кри­ми­на­цией в зави­си­мо­сти от места работы и сег­мен­та­ции рынка труда в инте­ре­сах накоп­ле­ния импе­ри­а­ли­сти­че­ского капи­тала. Политическое управ­ле­ние так назы­ва­е­мыми «расо­выми отно­ше­ни­ями» 427 пред­став­ляет собой систему, с помо­щью кото­рой капи­та­ли­сти­че­ские пра­ви­тель­ства мет­ро­по­лии обес­пе­чи­вают наци­о­наль­ное пре­вос­ход­ство, спо­соб­ству­ю­щее мате­ри­аль­ному и идео­ло­ги­че­скому раз­ви­тию социал-​шовинизма и поли­ти­че­ского кон­сер­ва­тизма у насе­ле­ния. Как писал гре­че­ский эко­но­мист Марио Николинакос (Marios Nikolinakos):

«Миграционный меха­низм позд­него капи­та­лизма в Западной Европе под­дер­жи­ва­ется инсти­ту­ци­о­на­ли­зи­ро­ван­ной систе­мой дис­кри­ми­на­ции, кото­рая закреп­лена в зако­но­да­тель­стве, каса­ю­щемся ино­стран­цев, и в меж­го­су­дар­ствен­ных согла­ше­ниях… Дискриминация повы­шает уро­вень экс­плу­а­та­ции. Капиталу уда­ется мак­си­ми­зи­ро­вать при­ба­воч­ную сто­и­мость за счет раз­де­ле­ния рабо­чего класса и предо­став­ле­ния при­ви­ле­гий его части» 428 .

Капиталистические пра­ви­тель­ства мет­ро­по­лии раз­ра­бо­тали целый ряд зако­нов, направ­лен­ных на изо­ля­цию немест­ного и небе­лого рабо­чего класса в самых низ­ших и наи­бо­лее угне­тен­ных сек­то­рах обще­ства, сфе­рах заня­то­сти, жилья и пени­тен­ци­ар­ной системе. В Великобритании, по дан­ным обсле­до­ва­ния семей­ных ресур­сов Министерства труда и пен­си­он­ного обес­пе­че­ния за 2000-2001 гг., семьи с паки­стан­ским или бан­гла­деш­ским про­ис­хож­де­нием гораздо чаще, чем дру­гие группы, имеют низ­кие доходы. Почти 60% из 1 мил­ли­она чело­век в этой группе живут в домо­хо­зяй­ствах с низ­кими дохо­дами. По дан­ным еже­год­ного обсле­до­ва­ния рабо­чей силы в 2001-2002 гг., про­ве­ден­ного бри­тан­ским Управлением наци­о­наль­ной ста­ти­стики, 27% чер­но­ко­жих кариб­ских муж­чин в воз­расте 16-24 лет явля­ются без­ра­бот­ными, в то время как среди бан­гла­деш­ских муж­чин того же воз­раста уро­вень без­ра­бо­тицы пре­вы­шает 40%. Молодые чер­но­ко­жие афри­канцы, паки­станцы и лица, при­над­ле­жа­щие к «сме­шан­ной» группе, также имеют очень высо­кий уро­вень без­ра­бо­тицы в диа­па­зоне от 25% до 31%. В свою оче­редь уро­вень без­ра­бо­тицы среди моло­дых белых муж­чин – 12%. Патхак (Pathak) предо­став­ляет допол­ни­тель­ные дан­ные о пре­иму­ще­ственно худ­шем поло­же­нии этни­че­ских мень­шинств в Великобритании по срав­не­нию с ее «белым» насе­ле­нием 429 . Британский автор Арун Кунднани (Arun Kundnani) дает пре­вос­ход­ный при­мер того, как в 1980-​х гг. после краха мест­ной про­мыш­лен­но­сти и появ­ле­ния про­блем с заня­то­стью в рай­о­нах Олдхэма и Брэдфорда в Северной Англии дис­кри­ми­на­ци­он­ная жилищ­ная поли­тика, бла­го­при­ят­ство­вав­шая той части белого насе­ле­ния, кото­рая не могла поз­во­лить себе пере­ехать в при­го­род, создала расово сегре­га­ци­он­ное город­ское про­стран­ство, в кото­ром раз­рас­та­лось расо­вое наси­лие со сто­роны госу­дар­ства и белых рабо­чих про­тив ази­ат­ской группы рабо­чего класса 430 .

Именно в этом свете сего­дня сле­дует рас­смат­ри­вать госу­дар­ствен­ный расизм. Он заклю­ча­ется в осу­ществ­ле­нии дра­ко­нов­ских и бес­че­ло­веч­ных зако­нов 431 , при­ме­ни­мых к все более мно­го­чис­лен­ным мас­сам насе­ле­ния мира, кото­рые ока­зы­ва­ются жерт­вами эко­но­ми­че­ского, воен­ного и эко­ло­ги­че­ского опу­сто­ше­ния, а именно к имми­гран­там. Все эти меры направ­лены на под­дер­жа­ние гло­баль­ных норм при­были и наци­о­наль­ного един­ства импе­ри­а­ли­сти­че­ских стран. Почти все­об­щее, в рам­ках Первого мира, про­ти­во­дей­ствие раз­ви­тию прав имми­гран­тов сви­де­тель­ствует об общей заин­те­ре­со­ван­но­сти всех доми­ни­ру­ю­щих клас­сов в сохра­не­нии коло­ни­аль­ного рынка труда. Дискриминация, наси­лие и анти­па­тия по отно­ше­нию к имми­гран­там (даже вто­рого, тре­тьего или чет­вер­того поко­ле­ния), осу­ществ­ля­е­мая рабо­чей ари­сто­кра­тией Первого мира явля­ются резуль­та­том глу­бо­кого и интен­сив­ного обу­че­ния и соци­аль­ной при­вычки 432 . Расистское созна­ние и прак­тика помогли закре­пить бур­жу­аз­ный соци­аль­ный ста­тус рабо­чих Первого мира в тече­ние четы­рех сто­ле­тий капи­та­ли­сти­че­ского господства.

Сегодня отно­ше­ние насе­ле­ния стран Первого мира к жизни людей в стра­нах Третьего мира варьи­ру­ется от отно­си­тельно мяг­кой жало­сти, иро­нич­ного без­раз­ли­чия и умыш­лен­ного неве­же­ства до нега­тив­ных сте­рео­ти­пов, вплоть до пре­не­бре­же­ния, пре­зре­ния и откро­вен­ной нена­ви­сти. Таким обра­зом, суще­ствует общая тен­ден­ция к импе­ри­а­лизму, кор­по­ра­ти­визму и пре­не­бре­жи­тель­ному отно­ше­нию к страш­ной реаль­но­сти сверх­экс­плу­а­та­ции. Национал-​шовинизм, шови­низм и расизм рабо­чего класса Первого мира – это не про­дукт лож­ного клас­со­вого созна­ния; кон­сер­ва­тизм рабо­чего класса в импе­ри­а­ли­сти­че­ских стра­нах это не столько резуль­тат «тра­ди­ци­он­ного ува­же­ния», сколько гло­баль­ных пред­по­чте­ний. Это конеч­ный про­дукт дли­тель­ного и насиль­ствен­ного про­цесса, в ходе кото­рого эко­но­ми­че­ские и поли­ти­че­ские при­ви­ле­гии в импе­ри­а­ли­сти­че­ской стране стали казаться есте­ствен­ными и при­ем­ле­мыми для граж­дан Первого мира.

Установив, что гло­баль­ный рас­кол в рабо­чем классе явля­ется про­дук­том импе­ри­а­лизма, теперь необ­хо­димо изме­рить сте­пень этого рас­кола с помо­щью эмпи­ри­че­ского иссле­до­ва­ния, путем вве­де­ния в дей­ствие тех кон­цеп­ций, кото­рые рас­кры­вают меха­нику гло­баль­ного пере­носа стоимости.

Продолжение сле­дует

Перевод выпол­нен Е. Радайкиным под редак­цией Г. Тросмана и Ю. Дергунова

Нашли ошибку? Выделите фраг­мент тек­ста и нажмите Ctrl+Enter.

Примечания

  1. Edwards D., Cromwell D. The Guardians of Power: The Myth of the Liberal Media. London: Pluto Press, 2005.
  2. Сингальский шови­низм в основ­ном свя­зан с клас­со­выми инте­ре­сами мел­кой бур­жу­а­зии, прежде всего, с поли­ти­кой «раз­де­ляй и власт­вуй» пра­вя­щего класса Шри-​Ланки. Сыновья сред­него класса син­галь­цев при­знают, что их экс­клю­зив­ная воз­мож­ность обес­пе­чить доступ в уни­вер­си­тет, офи­ци­аль­ные и пра­ви­тель­ствен­ные долж­но­сти, доступ к мест­ным рын­кам и т. д. отча­сти зави­сит от подав­ле­ния тамиль­ского народа. Как утвер­ждает тамиль­ский писа­тель, акти­вист и учё­ный С. Сивасегарам (Sivasegaram S. The Sri Lankan National Crisis and the Search for Solutions // Radical Notes. 2007. June 7) в пре­вос­ход­ном эссе по наци­о­наль­ному вопросу в Шри-​Ланке, мел­кая бур­жу­а­зия в этой стране была глав­ной силой шови­ни­сти­че­ской изби­ра­тель­ной поли­тики, в то время как основ­ные пар­тии отста­и­вали клас­со­вые инте­ресы «феодально-​капиталистических» клас­сов. Именно эти послед­ние классы, как бы раз­дроб­лены они ни были по отно­ше­нию к геге­мо­нии ино­стран­ного капи­тала, посто­янно мани­пу­ли­руют наци­о­на­ли­сти­че­скими настро­е­ни­ями, чтобы раз­де­лить народ Шри-​Ланки по этни­че­скому при­знаку, и, как утвер­ждает Сивасегарам, импе­ри­а­лизм поощ­ряет их к этому. Тамильское поли­ти­че­ское руко­вод­ство с тече­нием вре­мени стре­ми­лось убе­дить тамиль­ские массы в том, что язы­ко­вая и куль­тур­ная дис­кри­ми­на­ция явля­ется глав­ным, по сути, един­ствен­ным поли­ти­че­ским вопро­сом, сто­я­щим перед ними, зату­шё­вы­вая клас­со­вые про­блемы (пред­став­лен­ные среди тами­лов Коммунистической пар­тией Шри-​Ланки (КПШЛ) и троц­кист­ской Партией Социального Равенства Шри-​Ланки (ПСРШЛ) или пар­тией «Цейлонское рав­ное обще­ство»). Он ука­зал на явные шови­ни­сти­че­ские аспекты поли­тики Партии сво­бод­ная Шри-​Ланка (ПСШЛ), пар­тии, кото­рая в про­тив­ном слу­чае могла бы обес­пе­чить анти­им­пе­ри­а­ли­сти­че­скую плат­форму для того, чтобы повли­ять на поли­тику Шри-​Ланки в демо­кра­ти­че­ском, про­та­миль­ском направ­ле­нии. Стремясь к анти­ком­му­ни­сти­че­скому покро­ви­тель­ству со сто­роны США и Израиля, руко­вод­ство тамиль­ской нации в Шри-​Ланке после­до­ва­тельно высту­пало про­тив всех зако­нов ПСШЛ, кото­рые могли укре­пить наци­о­наль­ное един­ство рабо­чего класса. В любом слу­чае, как и КПШЛ, ещё раньше ПСРШЛ виновны в пар­ла­мент­ском аль­янсе ПСШЛ с капи­та­ли­сти­че­скими пар­ти­ями и тол­кают Шри-​Ланку в бур­жу­аз­ное направ­ле­ние. Тамильское руко­вод­ство наме­ренно про­игно­ри­ро­вало те рево­лю­ци­он­ные тен­ден­ции внутри син­галь­ского рабо­чего класса, кото­рые порвали с национал-​шовинистской и рефор­мист­ской поли­ти­кой КПШЛ и ПСРШЛ.
  3. В этой книге я вос­поль­зу­юсь сло­вом «Чёрный», чтобы ука­зать на наци­о­наль­ный аспект афри­кан­ского насе­ле­ния Соединённых Штатов, в то время как я буду назы­вать «чёр­ных» как лиц афри­кан­ского про­ис­хож­де­ния, насе­ля­ю­щих боль­шин­ство «белых» обществ, чтобы ука­зать на их ста­тус угне­тён­ного мень­шин­ства. На про­тя­же­нии всей работы я буду воз­дер­жи­ваться от исполь­зо­ва­ния кавы­чек вокруг слов «чёр­ный» и «белый», хотя, соб­ственно говоря, пред­по­ла­га­е­мый цвет кожи людей мало гово­рит о их соци­аль­ном суще­ство­ва­нии.
  4. Fanon F. The Wretched of the Earth. London: Penguin, 1969, p. 124.
  5. Blaut J. M. Robert Brenner in the Tunnel of Time // Antipode: A Radical Journal of Geography. 1994, vol. 26, no. 4, pp. 351−76.
  6. Bhaskar R. Realist Theory of Science. London: Verso, 1975; Его же. Reclaiming Reality. London: Verso, 1978; Его же. The Possibility of Naturalism: A Philosophical Critique of the Contemporary Human Sciences. London: Routledge, 1998.
  7. Wellman D. Portraits of White Racism. Cambridge: Cambridge University Press, 1993.
  8. Ignatiev N., Garvey J. Race Traitor. London: Routledge, 1996, p. 179.
  9. Balibar E., Wallerstein I. Race, Nation, Class: Ambiguous Identities. London: Verso, 1991, p. 41. (Рус. пер.: Балибар Э. Расизм и наци­о­на­лизм / Балибар Э., Валлерстайн И. Раса, нация, класс. Двусмысленные иден­тич­но­сти. М.: Логос. 2004, с. 53.).
  10. Scatamburlo-D’Annibale V., McLaren P. The strategic centrality of class in the politics of race and «difference». Cultural Studies Critical Methodologies. 2003. vol. 3, no. 2; Cope Z. Dimensions of Prejudice: Towards a Political Economy of Bigotry. Oxford: Peter Lang, 2008.
  11. Poulantzas N. Political Power and Social Classes. London: New Left Books, 1973.
  12. Marx K. Wage-​Labour and Capital. Peking: Foreign Languages Press, 1978 (1847), p. 28. (Маркс К. Наемный труд и капи­тал / Маркс К., Энгельс Ф. Избранные про­из­ве­де­ния. М., 1980, т. 1, с. 163.)
  13. Marx K. Theories of Surplus-​value. London: Lawrence and Wishart, 1968 (1863), p. 72.
  14. Sayles J. Y. Meditations on Frantz Fanons Wretched of the Earth: New Afrikan Revolutionary Writings. Chicago and Quebec: Spear and Shield Publications and Kersplebedeb Publishing and Distribution, 2010, p. 286.
  15. Emmanuel A. Unequal Exchange: A Study of the Imperialism of Trade. London: New Left Books, 1972. pp. 110-20; Edwards H. W. Labor Aristocracy: Mass Base of Social Democracy. Stockholm: Aurora Press, 1978, p. 20.
  16. Gruber H. (ed.) International Communism in the Era of Lenin: A Documentary History. Connecticut: Fawcett Publications, Inc., 1967, p. 59.
  17. Kater M. The Nazi Party. Oxford: Blackwell, 1983, p. 241.
  18. Marx K. Capital: A Critique of Political Economy, vol. I. London: Lawrence and Wishart, 1977 (1867).
  19. Alter P. Nationalism. London: Edward Arnold, 1989. p. 7
  20. Hechter M. Containing Nationalism. Oxford: Oxford University Press, 2000, p. 10.
  21. Connor W. A Nation is a Nation, is a State, is an Ethnic Group, is a… // Ethnic and Racial Studies. 1978. Vol. 1. October; Tishkov V. Forget the ‘nation: post-​nationalist understanding of nationalism // Ethnic and Racial Studies. 2000, vol. 23, no. 4, p. 627.
  22. Amin S. Class and Nation: Historically and in the Current Crisis. New York: Monthly Review, 1980.
  23. Hechter M. Containing Nationalism. Oxford: Oxford University Press, 2000.
  24. Там же, p. 17.
  25. Там же.
  26. Blaut J. M. The National Question: Decolonising the Theory of Nationalism. London: Zed Books, 1987, p. 3. Блаут здесь недо­оце­ни­вает про­грес­сив­ную роль, кото­рую может играть наци­о­наль­ная бур­жу­а­зия, экс­плу­а­ти­ру­ю­щий класс, в Третьем мире. Национальная бур­жу­а­зия вынуж­дена играть вто­рую скрипку импе­ри­а­лизма в поли­ти­че­ском, воен­ном и куль­тур­ном плане, вынуж­дена наблю­дать, как ино­стран­ный, импе­ри­а­ли­сти­че­ский капи­тал полу­чает непро­пор­ци­о­нально боль­шую долю сто­и­мо­сти, про­из­во­ди­мой ее стра­ной. Такие про­ти­во­ре­чия выво­дят наци­о­наль­ную бур­жу­а­зию на анти­им­пе­ри­а­ли­сти­че­скую орбиту, хотя она почти навер­няка будет стре­миться к ком­про­миссу с импе­ри­а­лиз­мом.
  27. Balibar E. The Nation Form: History and Ideology // Eley and Suny. 1996, p. 134.
  28. Lenin V. I. British Labour and British Imperialism: A Collection of Writings by Lenin on Britain. London: Lawrence and Wishart, 1969. p. 121; Он же. «Imperialism and the Split in Socialism» in Collected Works. 1964 (1916), vol. 23, p. 24.
  29. Blaut J. M. The National Question: Decolonising the Theory of Nationalism. London: Zed Books, 1987, p. 45.
  30. Harris N. National Liberation. London: Penguin, 1990, p. 33.
  31. Там же, p. 34. Голландия была пер­вым госу­дар­ством, воз­ник­шим в резуль­тате бур­жу­аз­ной рево­лю­ции, а именно борьбы за наци­о­наль­ную неза­ви­си­мость про­тив Испании и (Кальвинистской) Реформации про­тив като­ли­цизма в XVI в. Голландские объ­еди­нен­ные про­вин­ции позже сыг­рали свою роль в раз­ру­ше­нии испан­ских импер­ских замыс­лов во время Тридцатилетней войны (1618-1648 гг.), после кото­рой был заклю­чен Вестфальский мир­ный дого­вор, поло­жив­ший начало созда­нию обще­ев­ро­пей­ской системы госу­дарств. Это были тор­го­вые фло­ти­лии, финан­си­ру­е­мые немец­кими ган­зей­скими куп­цами, бан­ки­рами и напря­мую мор­скими пехо­тин­цами, кото­рые дали гол­ланд­ской бур­жу­а­зии финан­со­вую и воен­ную мощь, чтобы вырвать поли­ти­че­скую власть у Испании в 1713 г.
  32. Lenman B. P. Britain's Colonial Wars, 1688-1783. Essex: Pearson Education Ltd., 2001.
  33. Напротив, в полу­фе­о­даль­ных коло­ни­аль­ных и нео­ко­ло­ни­аль­ных обще­ствах наци­о­наль­ная бур­жу­а­зия как тако­вая не явля­ется доми­ни­ру­ю­щей, а ее наци­о­на­лизм сохра­няет про­грес­сив­ную демо­кра­ти­че­скую направ­лен­ность в борьбе про­тив угне­те­ния ино­стран­ными моно­по­ли­ями. Кроме того, наци­о­на­лизм, дви­жи­мый потреб­но­стями и устрем­ле­ни­ями про­ле­та­ри­ата (той части рабо­чего класса, кото­рая по своей сути заин­те­ре­со­вана в иско­ре­не­нии отно­ше­ний экс­плу­а­та­ции), явля­ется про­ти­во­по­лож­но­стью бур­жу­аз­ного национал-​шовинизма.
  34. Так, напри­мер, Наполеон «усо­вер­шен­ство­вал [Якобинский] тер­рор, заме­нив пер­ма­нент­ную войну пер­ма­нент­ной рево­лю­цией» (Marx K., Engels F. «The Holy Family» in Collected Works. Moscow: Progress Publishers, 1975 (1845). Vol. 4. ) и, таким обра­зом, вызвал к жизни весьма чре­ва­тое про­ти­во­ре­чие между реак­ци­он­ной круп­ной бур­жу­а­зией и ради­каль­ным рабо­чим клас­сом (сан­кю­лоты) во время фран­цуз­ской рево­лю­ции (Mayer A. J. The Furies: Violence and Terror in the French and Russian Revolution. New Jersey: Princeton University Press, 2000.).
  35. Jaffe H. The Pyramid of Nations. Milan: Victor, 1980, p. 26.
  36. Edwards H. W. Labor Aristocracy: Mass Base of Social Democracy. Stockholm: Aurora Press, 1978, p. 260.
  37. Цитируется по: Banton M. «The Concept of Racism» in Sami Zubaida (ed.), Race and Racialism. London: Tavistock Publications, 1970.
  38. Hannaford I. The Idiocy of Race // The Wilson Quarterly. 1994, vol. 18, no. 2; Его же. Race: The History of an Idea in the West. Washington, DC: Woodrow Wilson Center Press, 1996; Snowden F. Blacks in Antiquity. Cambridge: Harvard University Press, 1970.
  39. Hannaford I. Race: The History of an Idea in the West. Washington, DC: Woodrow Wilson Center Press, 1996
  40. Jaffe H. The Pyramid of Nations. Milan: Victor, 1980, p. 2.
  41. Banton M. «The Concept of Racism» in Sami Zubaida (ed.), Race and Racialism. London: Tavistock Publications, 1970, p. 18.
  42. Pagden A. Lords of All the World: Ideologies of Empire in Spain. Britain, and France, C.1500-C.1800. New Haven: Yale University Press, 1995.
  43. Williams R. A. The algebra of federal Indian Law: The hard trail of decolonizing and Americanizing the white man`s Indian Jurisprudence // Wisconsin Law Review. 1986. March-​April, p. 229; Его же. The American Indian in Western Legal Thought: The Discourses of Conquest. New York: Oxford University Press, 1990.
  44. Castro D. Another Face of Empire: Bartolomé de las Casas, Indigenous Rights, and Ecclesiastical Imperialism. North Carolina: Duke University Press, 2007.
  45. Allen R. L. Reluctant Reformers: The Impact of Racism on American Social Reform Movements. Washington, DC: Howard University Press, 1974, p. 257.
  46. Wallerstein I. The Modern World-​System, Vol. II: Mercantilism and the Consolidation of the European World-​Economy, 1600- 1750. New York: Academic Press, 1980, pp. 178-181.
  47. Amin S. Eurocentrism. New York: Monthly Review Press, 1989.
  48. Bessis S. Western Supremacy: The Triumph of an Idea? London: Zed Books, 2003, pp. 29, 24in.
  49. Исследование белизны – это меж­дис­ци­пли­нар­ная область иссле­до­ва­ний, кото­рая начала раз­ви­ваться в Соединенных Штатах, осо­бенно с конца XX в., и сосре­до­то­чена на том, что сто­рон­ники опи­сы­вают как куль­тур­ные, исто­ри­че­ские и социо­ло­ги­че­ские аспекты людей, иден­ти­фи­ци­ро­ван­ных как белые, и соци­аль­ное постро­е­ние «белизны» как идео­ло­гии, при­вя­зан­ной к соци­аль­ному ста­тусу. https://en.m.wikipedia.org/wiki/Whiteness_studies
  50. Frankenberg R. White Women, Race Matters: The Social Construction of Whiteness. Minneapolis: University of Minnesota Press, 1993, pp. 14,139.
  51. Mills C. W. The Racial Contract. New York: Cornell University Press, 1997, p. 95n.
  52. Prager J. American Racial Ideology as Collective Representation // Ethnic and Racial Studies. 1982, no. 5, p. 103.
  53. Balibar E. «Is there a neo-​racism?» in Balibar and Wallerstein. 1991, p. 21.
  54. См.: Bowles S., Arrow K., Durlauf S. (eds.) Meritocracy and Economic Inequality. Oxford: Oxford University Press, 2000.
  55. Утверждение в защиту мне­ния о том, что кон­ку­рент­ный капи­та­лизм дол­жен неиз­бежно умень­шать расо­вую и этни­че­скую дис­кри­ми­на­цию, см. Соуэлла (Sowell T. Race and Economics. New York: McKay Press, 1975, p. 168.). Для кри­тики см. Коттона (Cotton J. On the Permanence or Impermanence of Black-​White Economic Inequality // Review of Black Political Economy. Atlanta University Press, 1998, no. 26, vol. 2.) и Боулза с соав­то­рами (Bowles S., Arrow K., Durlauf S. (eds.) Meritocracy and Economic Inequality. Oxford: Oxford University Press, 2000, p. 68-103).
  56. Greenberg S. B. Race and State in Capitalist Development: Comparative Perspectives. New Haven: Yale University Press, 1980.
  57. Там же, p. 26.
  58. Leggett J. C. Class, Race and Labour: Working class Consciousness in Detroit. New York: Oxford University Press, 1968, pp. 14-15.
  59. Perlo V. Economics of Racism II: The Roots of Inequality. USA, New York: International Publishers, 1996, p. 79.
  60. Leggett J. C. Class, Race and Labour: Working class Consciousness in Detroit. New York: Oxford University Press, 1968, pp. 33-4.
  61. Blaut J. M. The National Question: Decolonising the Theory of Nationalism. London: Zed Books, 1987.
  62. Roediger D. The Wages of Whiteness: Race and the Making of the American Working Class. London: Verso, 1999.
  63. Operario D., Fiske S. T. «Racism equals power plus prejudice: a social psychological equation for racial oppression» in Eberhardt and Fiske. 1998, pp. 34-5.
  64. Цитата из «An Appeal on behalf of that class of Americans called Africans». URL: http://en.wikiquote.org/wiki / Lydia_​Maria_​Child
  65. Wilson C. A. Racism: From Slavery to Advanced Capitalism. London: Sage, 1996, p. 73.
  66. Burke R. H., Pollock E. A tale of two anomies: Some observations on the contribution of (sociological) criminological theory to explaining hate crime motivation // InternetJournal of Criminology. 2004. URL: http:// www.internetj0urnal0fcrimin0l0gy.c0m/H0pkins%20Burke%20&%2oPollock%20%2oA%2oTale%20of%2oTwO%20 Anomies.pdf
  67. Davis M. Comrade or Brother? A History of the British Labour Movement, 1789-1951. London: Pluto Press, 1993.
  68. Chase-​Dunn C., Kawano Y., Nikitin D. «Globalization: A World Systems Perspective», International Sociological Association XIV World Congress of Sociology’s Future of Globalization, Ad hoc Session. 1998. July 26-​August 1, Montreal, Canada. URL: http://www. hichemkaroui.com/?p=1478
  69. Там же.
  70. Shannon T. R. An Introduction to the World-​System Perspective. Colorado: Westview Press, 1996, pp. 27-43.
  71. Там же.
  72. Chase-​Dunn C. Global Formation: Structures of the World Economy. Cambridge, Massachusetts: Basil Blackwell, 1989, p. 207.
  73. Li M. The Rise of China and the Demise of the Capitalist World Economy. New York: Monthly Review Press, 2008, p. 96.
  74. Chase-​Dunn C. Global Formation: Structures of the World Economy. Cambridge, Massachusetts: Basil Blackwell, 1989.
  75. Олигополия воз­ни­кает, когда высо­ко­кон­цен­три­ро­ван­ные кор­по­ра­ции начи­нают доми­ни­ро­вать над целыми отрас­лями; моно­по­лия, когда целые отрасли нахо­дятся под кон­тро­лем только одной фирмы.
  76. Petras J.,Cook T. «Dependency and the industrial bourgeoisie» in James Petras (ed.) Latin America: From Dependence to Revolution. New York: Wiley, 1973.
  77. Amin S. Accumulation on a World Scale. New York: Monthly Review Press, 1974.
  78. Samphan K. Underdevelopment in Cambodia // Indochina Chronicle. 1976. September-​November, p. 3.
  79. Barratt Brown M. The Economics of Imperialism. London: Penguin, 1974, p. 100.
  80. Там же, p. 101.
  81. Frank A. G. The development of underdevelopment // Monthly Review. 1989, vol. 41, no. 2.
  82. Как пишет Эммануэль: «Без этого [пере­рыва] Северная Америка теперь была бы быв­шей коло­нией аме­ри­кан­ских индей­цев, недавно полу­чив­ших неза­ви­си­мость и, сле­до­ва­тельно, все еще экс­плу­а­ти­ру­е­мых Англией» (Emmanuel A. White settler colonialism and the myth of investment imperialism // Alavi and Shanin. 1986, p. 93)
  83. Поскольку соци­а­ли­сты исполь­зуют тер­мин «оппор­ту­низм» для обо­зна­че­ния при­не­се­ния в жертву дол­го­сроч­ного соци­аль­ного прин­ципа крат­ко­сроч­ным мате­ри­аль­ным выго­дам, сего­дня неуместно исполь­зо­вать этот тер­мин для рабо­чего дви­же­ния, кото­рое уже более века под­дер­жи­вает импе­ри­а­ли­сти­че­ские проф­со­юзы, пар­тии и войны.
  84. Lenin V.I. British Labour and British Imperialism: A Collection of Writings by Lenin on Britain. London: Lawrence and Wishart, 1969, p. 65.
  85. Lenin V.I. Imperialism: The Highest Stage of Capitalism. Peking: Foreign Languages Press, 1970 (1916).
  86. Lenin V.I. «A Caricature of Marxism and Imperialist Economism» in Collected Works.1963 (1916), vol. 23, p. 433.
  87. Degras J. , «Platform of the Communist International adopted by the first congress», The Communist International, 1919-1943: Selected Documents, vol. 1,1919-1922. Oxford: Oxford University Press, 1956, p. 18.
  88. Сесил Родс цити­ру­ется по: Lenin V.I. Imperialism: The Highest Stage of Capitalism. Peking: Foreign Languages Press, 1970 (1916), p. 729.
  89. Hobsbawm E. Labouring Men. London: Penguin, 1964, p. 273.
  90. Hobsbawm E. Lenin and the Aristocracy of Labour // Marxism Today. 1970. July, p. 208.
  91. Moorhouse H. F. The Marxist Theory of the Labour Aristocracy // Social History. 1978, vol. 3, no. 1, January, p. 62.
  92. Hobsbawm E. Industry and Empire. Middlesex: Penguin, 1968, p. 322.
  93. Semmel B. The Rise of Free Trade Imperialism. Cambridge: Cambridge University Press, 1970, p. 90.
  94. Emmanuel A. Unequal Exchange: A Study of the Imperialism of Trade. London: New Left Books, 1972, pp. 180-1.
  95. Lenin V.I. «A Caricature of Marxism and Imperialist Economism» in Collected Works. 1963 (1916), vol. 23, pp. 55-6.
  96. Du Bois W.E.B. The African Roots of the War // The Atlantic. 1915. May.
  97. Merton R. K.Social Theory and Social Structure. New York: Macmillan Press, 1968.
  98. Таким обра­зом, Галтунг утвер­ждает, что суще­ствует «1) гар­мо­ния инте­ре­сов между цен­тром в рам­ках Центральной нации и цен­тром Периферийной нации, 2) внутри Периферийной нации больше дис­гар­мо­нии, чем внутри стран Центра, 3) суще­ствует дис­гар­мо­ния инте­ре­сов между пери­фе­рией в рам­ках Центральной нации и на пери­фе­рии Периферийной нации» (Galtung J. A structural theory of imperialism // Journal of Peace Research. 1971, vol. 8, no. 2, p. 83).
  99. Barratt Brown M. The Economics of Imperialism. London: Penguin, 1974, pp. 117,133.
  100. Amin S. Imperialism and Unequal Development. Sussex: The Harvester Press, 1976, pp. 103-4; Magdoff H. Imperialism: From the Colonial Age to the Present. New York: Monthly Review Press, 1978, pp. 118-20.
  101. Империалистическая фаза капи­та­лизма может быть далее под­раз­де­лена на ран­нюю, социал-​демократическую и нео­ли­бе­раль­ную фазы. Постулируя «этапы» накоп­ле­ния капи­тала, мы не имеем в виду, что их соот­вет­ству­ю­щие кон­туры или осо­бен­но­сти исто­ри­че­ски уни­кальны, что они вле­кут за собой необ­хо­ди­мый эле­мент пере­ход­ного пла­ни­ро­ва­ния или что они хро­но­ло­ги­че­ски пред­опре­де­лены. Фактически, капи­та­лизм все­гда был моно­по­ли­сти­че­ским и кон­ку­рен­то­спо­соб­ным, наци­о­на­ли­сти­че­ским и гло­ба­ли­зи­ру­ю­щимся (Beaud M. A History of Capitalism: 1500-1980. London: Macmillan, 1984, p. 42). Тем не менее, можно выде­лить опре­де­лен­ные эко­но­ми­че­ские харак­те­ри­стики, типич­ные для исто­ри­че­ских «ста­дий» капи­та­ли­сти­че­ского раз­ви­тия, и выде­лить в них пре­об­ла­да­ю­щие идео­ло­ги­че­ские тен­ден­ции.
  102. Barratt Brown M. The Economics of Imperialism. London: Penguin. 1974, p. 96.
  103. Beaud M. A History of Capitalism: 1500-1980. London: Macmillan, 1984, pp. 18-19.
  104. Stannard D. American Holocaust: The Conquest of the New World. Oxford: Oxford University Press, 1992.
  105. Четырехсторонняя рабо­тор­говля обес­пе­чи­вала каналы сбыта для запад­но­ев­ро­пей­ской про­мыш­лен­ной про­дук­ции (изде­лий из железа, тек­стиля, ору­жия и бое­при­па­сов) из Ливерпуля, Плимута, Бристоля и Лондона в Англии. Они про­да­ва­лись афри­кан­ской ари­сто­кра­тии в обмен на рабов (из кото­рых около 15 мил­ли­о­нов были отправ­лены из Африки в коло­нии между 1700 и 1850 гг.), кото­рые затем отправ­ля­е­мых на Карибские ост­рова для про­из­вод­ства табака, сахара, индиго, патоки и, позд­нее, хлопка-​сырца. Затем это сырье отправ­ля­лось в Новую Англию (Нью-​Йорк и Бостон), оттуда в Англию, чтобы войти в ее про­из­вод­ство. Таким обра­зом, Новая Англия пре­вра­ти­лась в основ­ной тор­го­вый, затем про­из­вод­ствен­ный, а затем импе­ри­а­ли­сти­че­ский регион миро­вого капи­та­лизма бла­го­даря афри­кан­скому, западно-​индийскому и аме­ри­кан­скому раб­ству и рабо­тор­говле.
  106. Frank A. G. Dependent Accumulation and Underdevelopment. London: Macmillan Press, 1979, pp. 11-24.
  107. Blaut J. M. 1492: The Debate on Colonialism, Eurocentrism and History. New Jersey: Africa World Press, 1992, pp. 37-8.
  108. Amin S. Class and Nation: Historically and in the Current Crisis, New York: Monthly Review, 1980, pp. 90-1.
  109. Albritton R. A Japanese Approach to Stages of Capitalist Development. London: Macmillan,1991; Его же. Let Them Eat Junk: How Capitalism Creates Hunger and Obesity. London: Pluto Press, 2009.
  110. Frank A. G. Dependent Accumulation and Underdevelopment. London: Macmillan Press, 1979, p. 8.
  111. Elsenhans H. Rising Mass incomes as a condition of capitalist growth: Implications for the world economy // International Organization. 1983, vol. 37, no. 1, pp. 1-39.
  112. В 1760-​х гг. Индия еже­годно предо­став­ляла Англии 2 млн фун­тов стер­лин­гов в каче­стве дани, или чуть менее трети от общего объ­ема ее капи­та­ло­вло­же­ний (Barratt Brown M. The Economics of Imperialism. London: Penguin, 1974, p. 82). К концу этого сто­ле­тия бри­тан­ский капи­тал, при­вле­чен­ный в Индии, состав­лял 9% от общего ВНП, где капи­тал, при­вле­чен­ный внутри страны, состав­лял 7% (Sau R. Unequal Exchange, Imperialism and Underdevelopment: An Essay on the Political Economy of World Capitalism. Calcutta: Oxford University Press, 1978, p. 42).
  113. Wolf E. R. Europe and the People without History. University of California, 1982, p. 265.
  114. Frank A. G. World Accumulation, 1492-1789. London: Macmillan Press, 1978, pp. 54-64; Allen R. C.The British Industrial Revolution in Global Perspective: How Commerce Created The Industrial Revolution and Modern Economic Growth. Cambridge: Cambridge University Press, 2009; Elsenhans H. Rising Mass incomes as a condition of capitalist growth: Implications for the world economy // International Organization. 1983, vol. 37, no. 1, pp. 1-39.
  115. В то время как послед­ствия чумы, рас­ту­щий спрос на рабо­чую силу (и, сле­до­ва­тельно, зара­бот­ная плата) и кре­стьян­ские вос­ста­ния ока­зали дав­ле­ние на англий­ский пра­вя­щий класс, чтобы открыть свои име­ния, Вульф (Wolf E. R. Europe and the People without History. University of California, 1982, p. 269) утвер­ждает, что англий­ское кре­стьян­ство не полу­чило прав сво­бод­ного дер­жа­ния земли с отме­ной кре­пост­ного права в конце XIV в. Скорее, все более ком­ме­ци­а­ли­зи­ру­ю­щи­еся англий­ские поме­щики вскоре начали пре­вра­щать кре­стьян­ские земли в сда­ю­щи­еся в аренду земли, в резуль­тате чего земля доста­ва­лась тем, кто мог полу­чить при­быль от своих более круп­ных хозяйств, осо­бенно в рай­о­нах зер­но­вого хозяй­ства. В рай­о­нах, где сель­ское хозяй­ство было бед­ным и пре­об­ла­дало живот­но­вод­ство, обни­щав­шее кре­стьян­ство искало аль­тер­на­тив­ную работу и обра­ти­лось к кустар­ной про­мыш­лен­но­сти и наем­ному труду, чтобы допол­нить свои доходы (как и в осталь­ной части Западной Европы, капи­та­лизм в основ­ном был сосре­до­то­чен в горо­дах и вокруг них, а не в сель­ской мест­но­сти). Эта про­ле­та­ри­за­ция кре­стьян­ства при­дала англий­ским куп­цам допол­ни­тель­ную силу, уси­лив импульс ран­него про­цесса обур­жу­а­зи­ва­ния англий­ского госу­дар­ства в XVII в., и спо­соб­ство­вав появ­ле­нию план­та­ций в Ирландии, что было пер­вым экс­пе­ри­мен­тов в рам­ках посе­лен­че­ского капи­та­лизма.
  116. Elsenhans H. Rising Mass incomes as a condition of capitalist growth: Implications for the world economy // International Organization. 1983, vol. 37, no. 1, pp. 1-39.
  117. Dobb M. Studies in the Development of Capitalism. London: George Routledge and Sons Ltd, 1946, p. 209.
  118. Mandel E. Marxist Economic Theory. London: Merlin Press,1974, p. 443.
  119. Blaut J. M. 1492: The Debate on Colonialism, Eurocentrism and History. New Jersey: Africa World Press, 1992. См. также: Wolf E. R. Europe and the People without History. University of California,1982, p. 267; Amin S. Imperialism and Unequal Development. Sussex: The Harvester Press, 1976, p. 105.
  120. Brenner R. Agrarian class structure and economic development in pre-​industrial England // Past and Present. 1976, vol. 70. Его же.The origins of capitalist development: A critique of Neo-​Smithian Marxism // New Left Review. 1977, vol. 104, pp. 25-93.
  121. Blaut J. M. Robert Brenner in the Tunnel of Time // Antipode: A Radical Journal of Geography. 1994, vol. 26, no. 4, pp. 351-76.
  122. Blaut J. M. The National Question: Decolonising the Theory of Nationalism. London: Zed Books,1987, p. 30.
  123. Marx K. Capital: A Critique of Political Economy, vol. I, London: Lawrence and Wishart, 1977 (1867), p. 703.
  124. Jaffe H. The Pyramid of Nations. Milan: Victor, 1980, p. 99.
  125. Там же, p. 5.
  126. Jaffe H. The Pyramid of Nations. Milan: Victor, 1980, p. 16.
  127. Там же, p. 99.
  128. Selfa L. Slavery and the origins of racism // International Socialist Review. 2002, no. 26, November-​December. URL: http://www.isreview.org/issues/26/roots_of_racism.shtm
  129. Blackburn R. The Making of New World Slavery: from the Baroque to the Modern, 1492-1800. London: Verso, 1997; Williams E. Capitalism and Slavery. London: Andre Deutsch, 1964.
  130. Jaffe H. The Pyramid of Nations. Milan: Victor, 1980, pp. 111-112. Он исполь­зо­вал фор­мулу S = Pr, где S - это при­ба­воч­ная сто­и­мость, Р сто­и­мость раб­ского капи­тала; а r-​норма при­были ( S / V + C + Р, то есть при­ба­воч­ной сто­и­мо­сти, про­из­ве­ден­ной рабами, делен­ная на сто­и­мость годо­вого содер­жа­ния рабов, вклю­чая затраты на покупку или похи­ще­ние раба и тех­ни­че­ское обслу­жи­ва­ние обо­ру­до­ва­ния, скла­дов и т. д.). Цифры, кото­рые он дает, S = $ 5,000 x 50% = $ 2,500 с отно­ше­нием S/V 2,500 / 100 = 25.
  131. Там же, p. 12
  132. Там же, p. 19
  133. Там же, pp. 19-20.
  134. Там же, p. 20.
  135. Там же, p. 48.
  136. Bayly C. A. The Birth of the Modern World, 1780-1914: Global Connections and Comparisons. Oxford: Blackwell Publishing, 2004, pp. 52-5.
  137. Jaffe H. The Pyramid of Nations. Milan: Victor, 1980, p. 49.
  138. Marx K.,Engels F. Selected Works, vol. 2. Moscow: Foreign Languages Publishing House, 1962, p. 62.
  139. Huberman L. Man`s Worldly Goods: the Story of the Wealth of Nations. London: Victor Gollancz, 1945, pp. 54-65; Chang H. Only protection can build developing economies // Le Monde Diplomatique. 2003. August.
  140. Brown M., Miles R. Racism. New York: Routledge, 2003, pp. 146-7; Balibar E. The Nation Form: History and Ideology // Eley and Suny. 1996, p. 134.
  141. Отнюдь не явля­ясь резуль­та­том непре­кра­ща­ю­ще­гося «фео­даль­ного» упадка, паде­ние Иберийского полу­ост­рова к XVII в. в ста­тус полу­пе­ри­фе­рии, веро­ятно, было вызвано именно его стре­ми­тель­ным капи­та­ли­сти­че­ским сель­ско­хо­зяй­ствен­ным раз­ви­тием в преды­ду­щем сто­ле­тии. Более ран­няя рен­та­бель­ность капи­та­лизма при­вела к тому, что все боль­шие участки испан­ской земли были пре­вра­щены в пахот­ные поля, подо­рвав эко­ло­ги­че­скую устой­чи­вость сель­ского хозяй­ства. В част­но­сти, «вспашка, засев и воз­де­лы­ва­ние лес­ных уго­дий, кустар­ни­ков и паст­бищ сокра­тили пло­щадь посто­ян­ного выпаса скота, в свою оче­редь при­ведя к сокра­ще­нию пого­ло­вья круп­ного рога­того скота и овец в деревне» (Anes G. «The Agrarian ‘Depression, Castile in the Seventeenth Century» in I.A.A. Thompson and Bartolomi Yun Casalilla (eds.), The Castilian Crisis of the Seventeenth Century: New Perspectives on the Economic and Social History of Seventeenth-​Century Spain. Cambridge: Cambridge University Press, 1994). Проблемы уни­что­же­ния лесов и эро­зии почв про­дол­жают пре­сле­до­вать капи­та­ли­сти­че­ское сель­ское хозяй­ство и сего­дня и по сей день жажда при­были опе­ре­жает раци­о­наль­ную эко­ло­ги­че­скую и сель­ско­хо­зяй­ствен­ную прак­тику. По оцен­кам, 100 000 квад­рат­ных кило­мет­ров еже­годно ста­но­вятся непри­год­ными для даль­ней­шего сель­ско­хо­зяй­ствен­ного исполь­зо­ва­ния (Albritton R. Let Them Eat Junk: How Capitalism Creates Hunger and Obesity. London: Pluto Press, 2009, p. 157) из-​за интен­сив­ной посадки моно­куль­туры, уплот­не­ния почвы, «хими­за­ции» и засо­ле­ния земли, чрез­мер­ного исполь­зо­ва­ния пашни для непро­до­воль­ствен­ных куль­тур, таких как табак и эта­нол» (Weis A. The Global Food Economy: The Battle for the Future of Farming. New York: Zed Books, 2007).
  142. Ма́нор. URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9C%D0%B0%D0%BD%D0%BE%D1%80
  143. Kay C. Comparative Development of the European Manorial System and the Latin American Hacienda System: An Approach to a Theory of Agrarian Changefor Chile, Ph.D. dissertation, School of Arts and Social Studies of the University of Sussex. England, 1971; also published in Spanish, Santiago: CESO-​Prensa Latinoamericana, 1973.
  144. Bayly, C. A. The Birth of the Modern World, 1780- 1914: Global Connections and Comparisons. Oxford: Blackwell Publishing, 2004, pp. 65-6.
  145. Во время Французской рево­лю­ции (1789-1799) этот аль­янс ока­зался рево­лю­ци­он­ным перед лицом непри­ми­ри­мой оппо­зи­ции земель­ной соб­ствен­но­сти. Пятьдесят лет спу­стя он стал реак­ци­он­ным перед лицом фран­цуз­ской про­ле­тар­ской воин­ствен­но­сти.
  146. Bukharin N. Imperialism and World Economy. New York: Monthly Review Press, 1973 (1915 and 1917). В то время как коло­ни­аль­ное сель­ско­хо­зяй­ствен­ное про­из­вод­ство уско­ряет накоп­ле­ние капи­тала в эко­но­ми­ках ядра, оно предот­вра­щает его на пери­фе­рии. Экспорт сырье­вых това­ров угне­тен­ными стра­нами Третьего мира при­во­дит к тому, что посто­янно сокра­ща­ется мест­ное потреб­ле­ние про­до­воль­ствия, а моно­куль­тур­ная экс­порт­ная эко­но­мика посто­янно вынуж­дена сни­жать цены, чтобы кон­ку­ри­ро­вать на внут­рен­них рын­ках, огра­ни­чен­ных поку­па­тель­ной спо­соб­но­стью рабо­чей силы. Монополистическое сель­ское хозяй­ство Первого мира высту­пает за «сво­бод­ную тор­говлю» с экс­плу­а­ти­ру­е­мыми стра­нами, одно­вре­менно уста­нав­ли­вая тор­го­вые барьеры и интен­сив­ное суб­си­ди­ро­ва­ние соб­ствен­ной про­дук­ции (около 60% от общей сто­и­мо­сти сель­ско­хо­зяй­ствен­ного про­из­вод­ства ОЭСР в 1999 г.), что поз­во­ляет ему сохра­нять лиди­ру­ю­щие пози­ции на миро­вом рынке.
  147. Robinson C. J. Black Marxism: the Making of the Black Radical Tradition. London: Zed Press, 1983, p. 23.
  148. Там же, pp. 24-8.
  149. Об инте­рес­ном обсуж­де­нии куль­тур­ного наци­о­на­лизма во Франции см. Вебер (Weber E. Peasants Into Frenchmen: The Modernisation of Rural France 1870-1914. London: Chatto and Windus,1977). Следует отме­тить, что даже в рам­ках клас­си­че­ских наци­о­наль­ных капи­та­ли­сти­че­ских госу­дар­ствен­ных обра­зо­ва­ний, таких, как Франция, нерав­но­мер­ность капи­та­ли­сти­че­ского раз­ви­тия имела тен­ден­цию к менее инклю­зив­ному чув­ству наци­о­наль­но­сти, направ­лен­ному внутри страны про­тив более «отста­лых» слоев аграр­ного насе­ле­ния и пери­фе­рий­ных Бретани и Корсики.
  150. Aronson I. M. «The anti-​Jewish pogroms in Russia in 1881» in John D. Klier and Shlomo Lambroza (eds.), Pogroms: Anti-​Jewish Violence in Modern Russian History. Cambridge: Cambridge University Press, 1992, p. 48.
  151. «Союз рус­ского народа», извест­ный также как «чер­ная сотня», широко рас­про­стра­нил в 1917 г. заяв­ле­ние сле­ду­ю­щего содер­жа­ния: «уси­лия по замене само­дер­жа­вия боже­ственно назна­чен­ного царя кон­сти­ту­цией и пар­ла­мен­том вдох­нов­лены этими кровопийцами-​евреями… Все зло, вся беда нашей страны исхо­дит от евреев» (Cohn N. Warrant for Genocide: The Myth of the Jewish World Conspiracy and the Protocols of the Elders of Zion. London: Penguin, 1970, p. 120-1). Примерно в то же время Уинстон Черчилль также счи­тал, что «достой­ные» евреи несут осо­бую ответ­ствен­ность за про­ти­во­дей­ствие нарас­та­ю­щей волне боль­ше­визма.
  152. Bottigheimer K. S. «English Money and Irish Land: The Adventurers’ in the Cromwellian Settlement of Ireland // Journal of British Studies. 1967, vol. 7, pp. 64-6.
  153. Цитируется по: Jackson T. A. Ireland Her Own. London: Lawrence and Wishart, 1991, p. 52.
  154. Hechter M. Internal Colonialism: The Celtic Fringe in British National Development. London: Transaction Publishers, 1999, pp. 103-4.
  155. Canny N. Making Ireland British, 1580-1650. Oxford: Oxford University Press, 2003.
  156. Allen T. The Invention of the White Race: Racial Oppression and Social Control, Volumes 1 and 2. London: Verso,1994, pp. 52-71.
  157. O’Hearn D. The Atlantic Economy: Britain, The US and Ireland. Manchester: Manchester University Press, 2001, p. 41.
  158. Strauss E. Irish Nationalism and British Democracy. London: Methuen and Co. Ltd., 1951, p. 11. К сере­дине XVIII в. Джонатан Свифт утвер­ждал, что до трети ирланд­ской про­дук­ции еже­годно отправ­ля­ется из страны в виде аренд­ных пла­те­жей англий­ским соб­ствен­ни­кам, оценка, кото­рую Штраус счи­тает «веро­ят­ной».
  159. Morton A. L. A People's History of England. London: Left Book Club, 1938, p. 253.
  160. O’Donovan J. The Economic History of Livestock in Ireland. Cork University Press,1940, p. 73.
  161. Jones E.L. «Agriculture, 1700-1800» in R. Floud and D. McCloskey (eds.), The Economic History of Britain Since 1700, Volume 1,1799-1860. Cambridge: Cambridge University Press,1981.
  162. Patnaik U. The Republic of Hunger and Other Essays. London: Merlin Press, 2007.
  163. Там же, p. 25.
  164. Цитируется в: Gallagher P. How British Free Trade Starved Millions During Ireland`s Potato Famine // The American Almanac. 1995. May 29. URL: http://american_almanac.tripod.com/potato.htm
  165. Beaud M. A History of Capitalism: 1500-1980. London: Macmillan,1984, p. 30, с дан­ными, взя­тыми из: Mathias P. The First Industrial Nation. New York: Scribners,1970, p. 24.
  166. Lambert T. Everyday life in the seventeenth century. URL: http://www.localhistories.org/stuart.html
  167. В 1675 г. бри­тан­ские рабо­чие могли поз­во­лить себе уро­вень потреб­ле­ния в 3,5 раза пре­вы­ша­ю­щий про­жи­точ­ный мини­мум, по оцен­кам Аллена он состав­лял 1940 кало­рий на взрос­лого муж­чину в день (Allen R. C. Why was the industrial revolution British? 2009. URL: http://www.voxeu.org/index.php?q=node/3570. По сло­вам Ламберта (Lambert T. A Brief History of Poverty. URL: http://www.localhistories.org/povhist.html.) в конце XVII в. 50% англи­чан могли поз­во­лить себе есть мясо каж­дый день, в то время как еще 30% англи­чан могли поз­во­лить себе мясо от двух до шести раз в неделю. Нижняя пятая часть насе­ле­ния могла поз­во­лить себе мясо только один раз в неделю и часто пола­га­лась на попе­чи­тель­ство. Между тем, к 1688 г., 80% ирланд­ских земель при­над­ле­жали англий­ским и шот­ланд­ским про­те­стант­ским посе­лен­цам и зем­ле­вла­дель­цам (Cronin S. Irish Nationalism: A History of its Roots and Ideology. Dublin: Academy Press, 1980, p. 9), в то время как более 2/3 хоро­шей пахот­ной и луго­вой земли при­над­ле­жит менее ⅙ части от общей чис­лен­но­сти насе­ле­ния, круп­ные зем­ле­вла­дельцы при­над­ле­жали почти исклю­чи­тельно к про­те­стан­там (Jackson T. A. Ireland Her Own. London: Lawrence and Wishart, 1991, p. 79). В 1670-​х гг. сэр Уильям Петти под­счи­тал, что шесть из семи ирланд­цев жили на уровне про­жи­точ­ного мини­мума, выра­щи­вая свою соб­ствен­ную еду, изго­тав­ли­вая соб­ствен­ную одежду, платя аренд­ную плату нату­рой, а не налич­ными (Ross D. Ireland: History of a Nation. New Lanark: Lagan Books, 2005, p. 157).
  168. Хьюстон (Houston R. A. The Population History of Britain and Ireland 1500-1750. Cambridge: Cambridge University Press,1995, p. 18.) оце­ни­вает насе­ле­ние Ирландии в 2 млн в 1687 г.
  169. Beaud M. A History of Capitalism: 1500- 1980. London: Macmillan, 1984, p. 30.
  170. Harris N. National Liberation. London: Penguin, 1990, p. 34.
  171. O’Siochru M. God’s Executioner: Oliver Cromwell and the Conquest of Ireland. London: Faber and Faber, 2008, p. 64.
  172. Jackson T. A. Ireland Her Own. London: Lawrence and Wishart, 1991.
  173. Carlin N. The Levellers and the Conquest of Ireland in 1649 // The Historical Journal. 1987, vol. 30, no. 2; O’Siochru M. God’s Executioner: Oliver Cromwell and the Conquest of Ireland. London: Faber and Faber, 2008, p. 64.
  174. Carlin N. The Levellers and the Conquest of Ireland in 1649 // The Historical Journal. 1987, vol. 30, no. 2.
  175. Там же.
  176. O’Siochru M. God’s Executioner: Oliver Cromwell and the Conquest of Ireland. London: Faber and Faber, 2008, p. 64.
  177. Balibar E. «Is there a neo-​racism?» in Balibar and Wallerstein. 1991, p. 93.
  178. Hechter M. Internal Colonialism: The Celtic Fringe in British National Development. London: Transaction Publishers, 1999. Английский Пейл был той частью Ирландии, сосре­до­то­чен­ный вокруг округа Дублин, кото­рый нахо­дился под пря­мым кон­тро­лем англий­ского пра­ви­тель­ства в позд­нем Средневековье. Популярная фраза «beyond the pale» отно­сится к пове­де­нию, кото­рое явля­ется неци­ви­ли­зо­ван­ным или недо­стой­ным.
  179. Strauss E. Irish Nationalism and British Democracy. London: Methuen and Co. Ltd., 1951, p. 121.
  180. Christie I. R. Stress and Stability in Late Eighteenth Century Britain: Reflections on the British Avoidance of Revolution. Oxford: Clarendon Press, 1986, p. 216.
  181. Wells R. «The Irish Famine of 1799-1801: Market Culture, Moral Economies and Social Protest» in Adrian Randall and Andrew Charlesworth (eds.), Markets, Market Culture and Popular Protest in Eighteenth Century Britain and Ireland. Liverpool University Press, 1996, pp. 163-195.
  182. Christie I. R. Stress and Stability in Late Eighteenth Century Britain: Reflections on the British Avoidance of Revolution. Oxford: Clarendon Press,1986, pp. 154-5.
  183. Dickinson H. T. The Politics of the People In Eighteenth Century Britain. London: Macmillan Press Ltd., 1994, p. 33.
  184. O’Gorman F. The Long Eighteenth Century: British Political and Social History, 1688-1832. London: Hodder Arnold, 1997.
  185. К 1833 г. 1 из 5 взрос­лых муж­чин в Англии и Уэльсе имели право голоса, в то время как в Ирландии только 1 из 20 взрос­лых муж­чин (http://www.historyhome.co.uk/c-eight/constitu/election.htm).
  186. Hill C. The World Turned Upside Down: Radical Ideas During the English Revolution. London: Maurice Temple Smith, 1972.
  187. Sarkisyanz M. Hitlers English Inspirers. Belfast: Athol Books, 2003, p. 73.
  188. Там же, p. 87.
  189. Colley L. Britons: Forging the Nation, 1707-1837. London: Pimlico, 1994, p. 23.
  190. Gregg P. A Social and Economic History of Britain, 1760-1980. London: Harrap, 1982, p. 86.
  191. Harvey D. The Geography of class power // Socialist Register: The Communist Manifesto Now. London: Merlin Press, 1998, p. 57.
  192. Bukharin N. Imperialism and World Economy. New York: Monthly Review Press, 1973 (1915 and 1917), p. 169.
  193. Wallerstein I. The Modern World-​System, Vol. I: Capitalist Agriculture and the Origins of the European World Economy in the Sixteenth Century. New York: Academic Press, 1974, p. 118.
  194. Gibbon P. Colonialism and the great starvation in Ireland 1845-9 // Race and Class. 1975, vol. 17, no. 2, p. 132.
  195. Randall A., Charlesworth A. Markets, Market Culture and Popular Protest in Eighteenth Century Britain and Ireland. Liverpool: Liverpool University Press, 1996, pp. 6-13.
  196. Connolly J. «The Re-​Conquest of Ireland», Collected Works, vol. I. Dublin: New Books Publications, 1987 (1915), p. 194.
  197. Crafts N.F.R., Mills T. C. Trends in real wages in Britain, 1750—1913 // Explorations in Economic History. 1994, vol. 31, no. 2, pp. 176-194. Согласно Эвансу (Evans E. J. The Forging of the Modern State: Early Industrial Britain, 1783-1870. Essex: Longman Books, 1996, p. 424) и Лендерту и Уильямсону (Lindert P.H., Williamson J. English workers’ living standards during the industrial revolution: A new look // Economic History Review. 1983, vol. 2, no. 36, pp. 13, 24), в период с 1781 по 1851 гг. зара­бо­ток сель­ско­хо­зяй­ствен­ных, ква­ли­фи­ци­ро­ван­ных, работ­ни­ков физи­че­ского труда и кан­це­ляр­ских работ­ни­ков зна­чи­тельно вырос
  198. Allen T. The Invention of the White Race: Racial Oppression and Social Control. Volumes 1 and 2. London: Verso, 1994.
  199. Balibar E. «Racism and nationalism», in Balibar and Wallerstein. 1991, p. 38.
  200. Churchill W. A Little Matter of Genocide: Holocaust and Denial in the Americas, 1492 to the Present. San Francisco: City Lights Books, 1997.
  201. Tatz C. Genocide in Australia. AIATSIS Research Discussion Papers no 8, Australian Institute of Aboriginal and Torres Strait Islander Studies (Canberra). 1999. URL: http://www.aiatsis.gov.au/rsrch/rsrch_dp/genocide.htm; Его же. Confronting Australian Genocide // Aboriginal History. 2001, vol. 25.
  202. Albritton R. A Japanese Approach to Stages of Capitalist Development. London: Macmillan. 1991; Его же. Let Them Eat Junk: How Capitalism Creates Hunger and Obesity. London: Pluto Press, 2009.
  203. Barratt Brown M. The Economics of Imperialism. London: Penguin, 1974, p. 57.
  204. Gallagher J., Robinson R. The Imperialism of Free Trade // Economic History Review. 1953, vol. 6, no. 1.
  205. Stavrianos L. S. Global Rift: the Third World Comes of Age. New York: William Morrow and Company, Inc., 1981, p. 174.
  206. Jaffe H. The Pyramid of Nations. Milan: Victor, 1980, p. 25.
  207. Adi H. The wider historical context of the abolition of the transatlantic slave trade // Pambazuka News. 2007, no. 302. URL: http://pambazuka.org/en/category/features/41131
  208. Эшворт (Ashworth J. Slavery, Capitalism and Politics in the Antebellum Republic, Vol. I: Commerce and Compromise, 1820-1850. Cambridge: Cambridge University Press, 1995) пред­по­ла­гает, что про­ти­во­дей­ствие раб­ству в США было вызвано про­мыш­лен­ными инте­ре­сами Северо-​Востока, про­ти­во­сто­я­щего квази-​феодальной рабо­вла­дель­че­ской системе Юга. Эшворт раз­де­ляет мне­ние Дженовезе (Genovese E. The Political Economy of Slavery. Middletown: Wesleyan Press, 1989) о том, что раб­ство было эко­но­ми­че­ски неэф­фек­тив­ным инсти­ту­том, кото­рый пре­пят­ство­вал росту про­мыш­лен­но­сти, замед­лял урба­ни­за­цию и пре­пят­ство­вал тех­но­ло­ги­че­ским инно­ва­циям. Однако Сакаи (Sakai J. Settlers: The Mythology of the White Proletariat. Chicago: Morningstar Press, 1989) убе­ди­тельно дока­зы­вает, что отмена раб­ства была след­ствием того, что рас­ши­ря­ю­ща­яся капи­та­ли­сти­че­ская система не желала импор­ти­ро­вать все боль­шие массы потен­ци­ально мятеж­ных афри­кан­цев. И Пири (Peery N. The Future Is Up To Us: A Revolutionary Talking Politics With the American People. Chicago: Speakers for a New America Books, 2002, pp. 46-58) и Рубинсон (Rubinson R. «Political transformation in Germany and the United States» in Barbara Hockey Kaplan (ed.), Social Change in the Capitalist World Economy. London: Sage Publications, 1978) согла­ша­ются, что система раб­ства в Америке была упразд­нена из-​за эко­но­ми­че­ского кон­фликта между север­ными про­мыш­лен­ни­ками (капи­тал кото­рых пер­во­на­чально раз­ви­вался за счет содей­ствия про­из­вод­ству, осно­ван­ному на раб­ском труде и тор­говле рабами) и южными рабо­вла­дель­цами. Рабовладельческий Юг имел проч­ные связи с бри­тан­ской импе­рией, и его богат­ство зави­село от уве­ли­че­ния тор­говли с этой импе­рией. Напротив, про­мыш­лен­ники севе­ро­аме­ри­кан­ских шта­тов стре­ми­лись вве­сти тарифы и про­тек­ци­о­нист­ские меры, с тем чтобы постро­ить каналы, гавани, желез­ные дороги и более про­из­во­ди­тель­ные тех­но­ло­гии. Таким обра­зом, капи­та­ли­сти­че­ские связи с импе­ри­а­ли­сти­че­ской Великобританией (свер­ну­тые, но не упразд­нен­ные в Войне за неза­ви­си­мость 1776 г.) были на перед­нем плане борьбы между юни­о­нист­скими севе­ро­аме­ри­кан­скими шта­тами и кон­фе­де­ра­тив­ными южными шта­тами. Само по себе упразд­не­ние раб­ства было непред­на­ме­рен­ным послед­ствием Гражданской войны и явля­лось стра­те­гией север­ных юни­о­ни­стов по уни­что­же­нию импе­ри­а­лизма южных рабо­вла­дель­цев.
  209. Jaffe H. The Pyramid of Nations. Milan: Victor, 1980, p. 29.
  210. Там же, pp. 24-5.
  211. Там же, p. 23.
  212. Там же, p. 24.
  213. Stavrianos L.S. Global Rift: the Third World Comes of Age. New York: William Morrow and Company, Inc, 1981, p. 169
  214. Там же, p. 175.
  215. Dutt R. P. India Today. London: Victor Gollancz, 1940, p. 104.
  216. Barratt Brown M. The Economics of Imperialism. London: Penguin, 1974, p. 127.
  217. Mandel E. Marxist Economic Theory, vol. 2. London: Merlin Press, 1962, p. 445.
  218. Sheridan R. B. Sugar and Slavery: an Economic History of the British West Indies, 1623-1775. Baltimore: Johns Hopkins University Press, 1974, p. 475.
  219. Bagchi A. K.&n