Солидарность реакции

Ко дню воз­об­нов­ле­ния про­цесса, 21 июля 1992 года, быв­ший дис­си­дент Владимир Буковский под­го­то­вил для «Известий» целый раз­во­рот о меж­ду­на­род­ной реак­ции на «дело КПСС». Этим он хотел про­де­мон­стри­ро­вать, что осуж­де­ние ком­му­низма не вызо­вет для России серьёз­ных внеш­не­по­ли­ти­че­ских последствий.

В те вре­мена «демо­кра­ти­че­ского роман­тизма» ещё мало кто все­рьёз заду­мы­вался о том, что осуж­де­ние СССР неиз­бежно будет свя­зано с серьёз­ными пра­во­выми послед­стви­ями для Российской Федерации как её пра­во­пре­ем­ницы. Звезда Андрея Козырева ещё не успела упасть, и поли­то­логи верили, что Россию на Западе ждут, как поте­рян­ного брата.

Очень праг­ма­тич­ным было заяв­ле­ние со сто­роны США: ни слова пафоса, ни слова об идео­ло­гии… И ни слова под­держки. Только тре­бо­ва­ния, тре­бо­ва­ния и тре­бо­ва­ния. Американский кон­гресс тре­бо­вал обна­ро­до­ва­ния всех доку­мен­тов о дея­тель­но­сти КПСС после 1917 года. Особенно кон­гресс­ме­нов инте­ре­со­вали мате­ри­алы о финан­си­ро­ва­нии КП США, ряда запад­ных тер­ро­ри­сти­че­ских орга­ни­за­ций (IRA и RAF), о внеш­ней раз­ведке и судь­бах аме­ри­кан­ских воен­но­плен­ных. Ещё их заин­те­ре­со­вало состо­я­ние струк­тур КПСС и её иму­ще­ства на дан­ный момент — по-​видимому, из жела­ния убе­диться, что паци­ент умер окон­ча­тельно и бес­по­во­ротно. Без этих доку­мен­тов Конгресс не гаран­ти­ро­вал ни одной стране быв­шего СССР ока­за­ния эко­но­ми­че­ской помощи.

Схожее заяв­ле­ние сде­лал член Европарламента от Великобритании Николас Бетелл. Заявление Хельсинкской группы шло ещё дальше: согласно ему, даже низо­вые ячейки КПСС не должны впредь функ­ци­о­ни­ро­вать, ибо уже они явля­ются угро­зой демократии. 

Самыми ради­каль­ными же были заяв­ле­ния Маргарет Тэтчер (к тому вре­мени уже част­ное лицо) и «Женевской ини­ци­а­тивы по пси­хи­ат­рии». Последняя имела свои счёты к совет­скому госу­дар­ству в связи с прак­ти­кой «кара­тель­ной пси­хи­ат­рии», кото­рая при­ме­ня­лась в позд­не­со­вет­ское время к ина­ко­мыс­ля­щим. В этих заяв­ле­ниях ком­му­низм напря­мую отож­деств­лялся с нациз­мом. Не могу удер­жаться от цити­ро­ва­ния Тэтчер:

«У меня нет сомне­ний в том, что в период моего пре­бы­ва­ния на посту премьер-​министра Великобритании наи­боль­шей угро­зой для мира и про­цве­та­ния во всём мире был ком­му­низм. Лишь пора­же­ние ком­му­низма поз­во­лило мил­ли­о­нам людей полу­чить сво­боду. Сердцем ком­му­ни­сти­че­ской системы была КПСС. Коммунизм нико­гда не был про­сто идео­ло­гией: подобно нацизму, он пред­став­лял собой идей­ную основу тота­ли­та­ризма. <…> Если бы этот запрет был снят, для всего мира это послу­жило бы зло­ве­щим при­зна­ком того, что дол­го­ждан­ные вели­кие пере­мены в России нахо­дятся под угро­зой. Как друг России и друг сво­боды я счи­таю своим дол­гом изло­жить своё мне­ние»¹ .

Подобный набор мне­ний, на самом деле, был очень скром­ным для того вре­мени и ско­рее иллю­стри­рует широту лич­ных свя­зей самого Владимира Буковского. Заявление соли­дар­но­сти — ещё не все поли­ти­че­ские реа­лии, тем более, серьёз­ной силой из этого набора обла­дало только заяв­ле­ние Конгресса США: осталь­ноё было либо част­ным мне­нием, либо носило реко­мен­да­тель­ный харак­тер, а глав­ное — не давало ника­ких гаран­тий буду­щего сохра­не­ния меж­ду­на­род­ных прав.

Лишь спу­стя несколько меся­цев после начала про­цесса глава рос­сий­ского МИД Андрей Козырев поз­во­лил себе заяв­ле­ние по дан­ной проблеме:

«Если мы поз­во­лим себе засо­мне­ваться в анти­кон­сти­ту­ци­он­но­сти КПСС, в меж­ду­на­род­ном сооб­ще­стве это будет вос­при­нято отнюдь не как сви­де­тель­ство нашей демо­кра­ти­че­ской зре­ло­сти.
Для демо­кра­ти­че­ских госу­дарств акты пуб­лич­ного пока­я­ния — нор­маль­ное явле­ние. Через при­зна­ние своей ответ­ствен­но­сти за про­ти­во­прав­ные дей­ствия и доб­ро­воль­ное при­ня­тие на себя обя­за­тель­ства не допу­стить их повто­ре­ния про­шли мно­гие страны мира. Это не только ФРГ и Япония. Это и Франция, пуб­лично отторг­нув­шая позор режима Виши, и США, не раз каяв­ши­еся в грехе расизма и до сих пор про­дол­жа­ю­щие иску­пать его»² .

Для чита­те­лей газеты «Труд», быть может, всё зву­чало убе­ди­тельно. Вот только по факту Козырев наме­ренно сме­ши­вал слу­чаи пока­я­ния по меж­ду­на­род­ному суду и под внеш­ним управ­ле­нием с пока­я­нием перед зер­ка­лом. Правовые и меж­ду­на­род­ные послед­ствия здесь были совер­шенно иными.

К слову, это было ещё и дав­ле­ние на Суд, но такие «мелочи» никого не инте­ре­со­вали. «Казалось бы, в кои-​то веки ком­му­ни­стов судят, можно и про­стить», — подоб­ным обра­зом рас­суж­дали тогда те, кто ныне воет вол­ком от «судеб­ного про­из­вола». Таков меха­низм бур­жу­аз­ной демо­кра­тии: чрез­вы­чай­ные исклю­че­ния быстро ста­но­вятся пра­ви­лом, кото­рые её хоро­нят. Между подоб­ным отно­ше­нием к закону, 1993 годом и совре­мен­ной поли­ти­че­ской систе­мой связь самая что ни на есть прямая.

«Горячую соли­дар­ность» с судеб­ным про­цес­сом в России про­явили и новые режимы в быв­ших стра­нах Варшавского дого­вора. Правительство Чехословакии (на тот момент ещё еди­ной страны) пере­дало Ельцину огром­ное коли­че­ство доку­мен­тов, свя­зан­ных с меж­ду­на­род­ной дея­тель­но­стью КПСС³ . Особенно при­ме­ча­тельно, что не Суду и не в уста­нов­лен­ном зако­ном порядке, а пер­вому лицу и в каче­стве подарка.

Коммунистам тоже уда­лось добиться неко­то­рых заяв­ле­ний в свою защиту по меж­ду­на­род­ной линии, но, как и в слу­чае с Владимиром Буковским, носили они ско­рее про­па­ган­дист­ский характер.

Самым серьёз­ным дости­же­нием ком­му­ни­сти­че­ской сто­роны было откры­тое письмо 11 чле­нов Парламентской ассам­блеи Совета Европы, пред­став­ляв­ших левые пар­тии 10 стран. Представители ПАСЕ отме­чали: анти­ком­му­ни­сти­че­ские Указы Президента РФ всту­пают в про­ти­во­ре­чие с евро­пей­скими цен­но­стями, и если Россия хочет уско­рить своё вступ­ле­ние в Совет Европы, их необ­хо­димо отме­нить⁴ .

Солидарность про­явили и ком­му­ни­сти­че­ские пар­тии по всему миру⁵ , но миро­вое ком­му­ни­сти­че­ское дви­же­ние пере­жи­вало упа­док, потому их под­держка на тот момент могла быть только моральной.

Очередной поли­ти­че­ский ход сде­лал и Борис Ельцин. Правда, вновь неудач­ный. 31 июля 1992 года Президент (кото­рый, я напомню, был ответ­чи­ком по одному из хода­тайств) при­своил всем участ­во­вав­шим в про­цессе Судьям выс­ший ква­ли­фи­ка­ци­он­ный класс и, соот­вет­ственно, повы­сил оклад на 30 %. Со сто­роны ситу­а­ция очень напо­ми­нала под­куп. Усугубляло поло­же­ние то, что с точки зре­ния закона подоб­ные вопросы в то время реша­лись спе­ци­аль­ными ква­ли­фи­ка­ци­он­ными кол­ле­ги­ями, а Ельцин при­своил себе эти пол­но­мо­чия «явоч­ным поряд­ком». И вот неожи­дан­ность: эти пол­но­мо­чия по сути попи­рают прин­цип неза­ви­си­мо­сти раз­лич­ных вет­вей вла­сти, над кото­рым так тря­сутся бур­жу­аз­ные демо­краты. Уже не в пер­вый раз, если чита­тель вни­ма­тельно сле­дит за повествованием.

Это нано­сило удар и по пре­стижу самого суда, и по пре­зи­дент­ской сто­роне, в нём участ­ву­ю­щей. Если этот шаг и возы­мел какое-​то воз­дей­ствие на судей, то только самое раз­дра­жа­ю­щее. Судья Морщакова даже пуб­лично заявила Президенту, что «в подач­ках не нуж­да­ется»⁶ .

Объяснить такое пове­де­ние Ельцина трудно. Он не мог не пони­мать всех послед­ствий этого пуб­лич­ного жеста. Каков же здесь был рас­чёт? Быть может, пере­не­сти огонь кри­тики на суд в целом и тем самым заве­домо дис­кре­ди­ти­ро­вать его реше­ние, кото­рое вряд ли уже могло быть столь ско­рым и ради­каль­ным, как на то рас­счи­ты­вали демократы? 

Вопрос слож­ный. Скорее всего, в буду­щем потре­бу­ется вскрыть мно­гие внут­рен­ние пру­жины дан­ного собы­тия, чтобы отве­тить наверняка.

Крушение КПСС глазами свидетелей

С 21 июля по 13 авгу­ста 1992 года в «Деле КПСС» начался новый этап — допрос сви­де­те­лей. Этап чрез­вы­чайно объ­ём­ный и непро­стой, хотя бы потому что изна­чально их было заяв­лено 137 чело­век, да к ним ещё 117 экс­пер­тов. Заслушать их всех было физи­че­ски невоз­можно, и в итоге высту­пило всего 45 чело­век, из кото­рых 9 выс­ших долж­ност­ных лиц пар­тии и госу­дар­ства опро­сили даже не сразу: они были при­гла­шены отдельно, в период с 6 по 12 октября.

Казалось бы, не так уж и много в срав­не­нии с изна­чаль­ными пла­нами. Но «чистым тек­стом» это без малого шесть­сот стра­ниц мел­ким шриф­том с мини­маль­ными полями. Примерно пол­тора тома из шести. Всё это пере­ка­зы­вать мы не будем: огра­ни­чимся тем, что каса­ется обста­новки внутри КПСС нака­нуне запрета, судьбы её струк­тур после 1991 года, а также вза­и­мо­от­но­ше­ний пар­тии и госу­дар­ства в той сте­пени, в кото­рой сви­де­тель­ства будут пред­став­лять собой нечто уни­каль­ное. Нельзя обойти сто­ро­ной и све­де­ния, затра­ги­ва­ю­щие рас­хо­жие анти­ком­му­ни­сти­че­ские предубеж­де­ния. Вопросы, каса­ю­щи­еся дея­тель­но­сти КПСС по финан­си­ро­ва­нию «меж­ду­на­род­ного тер­ро­ризма» мы выне­сем в отдель­ный материал.

Надеюсь, это пояс­не­ние поз­во­лит избе­жать вопро­сов о том, почему не упо­мя­нуто о том или ином сви­де­теле, не про­ци­ти­ро­ваны те или иные факты и т. д. Заранее отмечу, что нели­це­при­ят­ных исто­рий, бро­са­ю­щих тень на КПСС, в этих пока­за­ниях было доста­точно. Нет умысла скрыть это.

Теперь немного о спе­ци­фике про­цес­су­аль­ной сто­роны вопроса. 

Во-​первых, нигде не был закреп­лён прин­цип состя­за­тель­но­сти кон­сти­ту­ци­он­ного судо­про­из­вод­ства. На сто­роны не было воз­ло­жено бремя дока­зы­ва­ния тех или иных фак­тов. По вос­по­ми­на­ниям Феликса Рудинского, только на засе­да­нии 10 июля судьи сошлись во мне­нии, что дока­за­тель­ствен­ное право на про­цессе имеет место. Тем не менее, соблю­да­лось это, по мне­нию Рудинского, не все­гда⁷ .

Во-​вторых, в Конституционном Суде тех лет была велика власть судеб­ного воле­изъ­яв­ле­ния: если чего-​либо в законе нет (а в то время ещё много что не было про­пи­сано), это оста­ва­лось на усмот­ре­ние пред­се­да­теля Конституционного Суда. Например, ста­тусы сви­де­теля и экс­перта в законе не были раз­гра­ни­чены, и любая кри­ти­че­ская оценка сви­де­те­лем собы­тий могла при­ве­сти к смене его ста­туса. Если пред­се­да­телю суда каза­лось, что «сви­де­тель не сви­де­тель», то такое лицо с его лёг­кой руки могло стать экс­пер­том. Если пред­се­да­тель Конституционного Суда заяв­лял, что не нашёл в оцен­ках какого-​то из экс­пер­тов ничего цен­ного, он мог попро­сту не при­об­щать их к делу. И даже оспо­рить это было нельзя, ведь не было ника­ких объ­ек­тив­ных кри­те­риев для сопо­став­ле­ния буквы закона с фак­ти­че­ским ходом дел. Это была субъ­ек­тив­ность Валерия Зорькина, воз­ве­дён­ная в закон⁸ . Ярким при­ме­ром судей­ской все­доз­во­лен­но­сти стала ситу­а­ция с допро­сом В. А. Лебедева, сви­де­теля со сто­роны Президента РФ. Он в своих пока­за­ниях допу­стил оценку: «путч не был спон­тан­ным явле­нием, он стал логи­че­ским раз­ви­тием про­во­ди­мой кон­сер­ва­тив­ной частью КПСС линии». Адвокат Ю. П. Иванов потре­бо­вал у Председателя Суда вме­ша­тель­ства. Аргументация была такова: Лебедев здесь в каче­стве сви­де­теля, а не экс­перта, он не дол­жен гово­рить «я счи­таю», он дол­жен гово­рить «я видел». В резуль­тате кон­фликта из про­цесса был уда­лён сам Ю. П. Иванов — благо ситу­а­цию уда­лось замять⁹ . Забавно, что из сте­но­граммы этот момент выре­зали вовсе, а в газе­тах напи­сали, что Иванов якобы «оскор­бил» Председателя Суда¹⁰ — по-​видимому, напо­ми­на­ни­ями о необ­хо­ди­мой беспристрастности.

В-​третьих, суд допус­кал для пред­ста­ви­те­лей сто­рон воз­мож­ность сви­де­тель­ство­вать по соб­ствен­ному делу. Вообще, в судо­про­из­вод­стве так быть не должно: пред­ста­ви­тели сто­роны заин­те­ре­со­ваны в исходе про­цесса, они не могут быть источ­ни­ком объ­ек­тив­ных сви­де­тельств. Тем не менее, так было. 

Это поз­во­лило пре­зи­дент­ской сто­роне, у кото­рой со сви­де­те­лями всё было плохо, выстав­лять вме­сто них и народ­ных депу­та­тов, под­пи­сав­ших хода­тай­ство Румянцева, и пол­но­моч­ных пред­ста­ви­те­лей Президента в реги­о­нах. Сами себе сто­рона, сами себе сви­де­тели, частично — сами себе судьи…¹¹

Отвечая на воз­ра­же­ния ком­му­ни­сти­че­ской сто­роны, Зорькин заме­чал, что у неё в сви­де­те­лях тоже доста­точно людей из быв­шего аппа­рата пар­тии: разве они не столь же анга­жи­ро­ваны? Логично, на пер­вый взгляд. Но Рудинский отме­чал, что это срав­не­ние глу­боко неверно по сути¹² . 

Бывшие члены КПСС, в том-​то и дело, лишь были свя­заны еди­ным инте­ре­сом, еди­ной волей. Кто-​то мог осо­зна­вать эту общ­ность и, несмотря на уни­что­же­ние пар­тии, счи­тать себя ком­му­ни­стом, а кто-​то мог не осо­зна­вать. Как, напри­мер, А. Яковлев, М. Горбачёв или О. Лацис. Это уже был вопрос сво­бод­ного мораль­ного выбора. Они не пред­став­ляли чьей-​либо воли, ника­ких обко­мов уже не было. Всё рухнуло.

А когда чело­век нахо­дится на госу­дар­ствен­ной службе здесь и сей­час, свя­зан фор­маль­ными обя­за­тель­ствами с Президентом как заин­те­ре­со­ван­ной сто­ро­ной и пред­став­лен при этом Суду и обще­ствен­но­сти как неза­ин­те­ре­со­ван­ная сто­рона — это абсурд. Но мало ли его уже было в этом деле — и сколько ещё будет?.. 

Будет его много. Например, вопросы сви­де­те­лям зада­вал Генеральный про­ку­рор РФ В. Г. Степанков. Он нахо­дился в зале, но не был участ­ни­ком про­цесса ни от одной из сто­рон. Он про­сто брал и зада­вал, если хотел¹³ .

Силы тёмные, грозные, антиперестроечные…

Как мы уже гово­рили, «Дело КПСС» важно не столько юри­ди­че­ски, сколько исто­ри­че­ски. В ходе раз­би­ра­тель­ства были созданы источ­ники, несу­щие уни­каль­ную инфор­ма­цию о жизни и смерти самой успеш­ной пар­тии в рос­сий­ской поли­ти­че­ской истории.

Только вду­май­тесь. Большинство людей, при­няв­ших при­сягу в зале Суда как сви­де­тели, ско­рее всего не оста­вили бы о себе ни строчки мему­а­ров. Сотрудники гор­ко­мов и рай­ко­мов, побеж­дён­ные и ушед­шие с поли­ти­че­ской сцены члены ЦК, рядо­вые ком­му­ни­сты… Люди, кото­рые нико­гда бы не попали в поле вни­ма­ния исто­ри­ков и сами бы нико­гда не заявили о себе. Современник редко заду­мы­ва­ется о том, что когда-​то его время ста­нет далё­ким и зага­доч­ным для при­шед­ших после. Благодаря Суду же мы можем сквозь сте­но­граммы загля­нуть туда, в повсе­днев­ность поли­ти­че­ской машины, иду­щей ко дну.

Особенно это спра­вед­ливо в отно­ше­нии тех, кого либе­ралы соби­рали в кате­го­рию «анти­де­мо­кра­ти­че­ских сил». Потерпев пора­же­ние в 1990-​х, они ока­за­лись выбро­шены не только с поли­ти­че­ской арены, но и за пре­делы исто­рии. Все мы знаем, что у пере­стройки были про­тив­ники — и у рыноч­ных реформ были про­тив­ники. Но кто были эти люди? Какова была внут­рен­няя эво­лю­ция этого пёст­рого лагеря? Геннадий Зюганов и выборы 1996 года — всё, что нам осталось.

Потому источ­ники, подоб­ные этим сте­но­грам­мам, и имеют такую цен­ность. Мы видим изна­чаль­ное зарож­де­ние этого поли­ти­че­ского лагеря, при­чём не все­гда на офи­ци­оз­ном уровне. Мы вплот­ную зна­ко­мимся с теми, о ком обычно гово­рят «в массе своей». 

Начнём с пока­за­ний Г. И. Скляра. На 1991 год — пер­вый сек­ре­тарь Обнинского гор­кома КПСС, депу­тат город­ского совета, избран­ный на аль­тер­на­тив­ной основе из 4 кан­ди­да­тов. Скажу сразу: поли­ти­че­ская карьера дан­ного граж­да­нина была довольно нети­пич­ной для того вре­мени. Даже на фоне ком­му­ни­стов тех лет Скляр тот ещё капи­ту­лянт. Впрочем, если кого-​то и предъ­яв­лять на суде перед демо­кра­тами, то только такого.

В своих пока­за­ниях Скляр пояс­нил, что гор­ком неукос­ни­тельно сле­до­вал курсу пере­стройки. Предоставлял поме­ще­ния своим поли­ти­че­ским про­тив­ни­кам (!), отдал им в рас­по­ря­же­ние свою преж­нюю город­скую газету (!!), орга­ни­зо­вы­вал выступ­ле­ния демо­кра­ти­че­ски настро­ен­ных дея­те­лей (!!!). На сдачу — обнин­ский гор­ком ударно выпол­нял Указ о депар­ти­за­ции госу­дар­ствен­ных орга­нов и пред­при­я­тий, отка­зав­шись при этом от всех несвой­ствен­ных поли­ти­че­ской пар­тии функ­ций¹⁴ . Впрочем, уточ­няя свою пози­цию в ходе вопро­сов от одной из сто­рон, Г. И. Скляр доба­вил, что зача­стую в испол­ко­мах даже не было людей, спо­соб­ных гра­мотно орга­ни­зо­вать уборку кар­то­феля. В связи с этим в хозяй­ствен­ную дея­тель­ность наско­ками при­хо­ди­лось воз­вра­щаться, про­сто потому что про­сили¹⁵ .

Г. И. Скляра, по его сло­вам, пол­но­стью устра­и­вал вари­ант поли­ти­че­ской системы, кото­рую он уви­дел при поездке в ФРГ, где ХДС может быть у вла­сти, а на местах рабо­тают социал-​демократы¹⁶ .

В ходе «демо­кра­ти­зи­ру­ю­щих» меро­при­я­тий в гор­коме были пол­но­стью рас­сек­ре­чены и пре­даны огласке все нахо­див­ши­еся ранее «под гри­фами» внут­ри­пар­тий­ные доку­менты. В про­цессе допроса также выяс­ни­лось, что шиф­ро­грамма Секретариата ЦК, тре­бу­ю­щая от мест­ных отде­ле­ний ока­зать под­держку ГКЧП, сек­ре­та­рём Калужского обкома была сокрыта от под­чи­нён­ных, потому в Обнинске о ней узнали только из СМИ, и то 22 авгу­ста¹⁷ . Обнинский гор­ком тол­ком даже не знал, отно­сится ли он к КПСС или к КП РСФСР из-​за орга­ни­за­ци­он­ной чехарды, хотя раз­ницу между орга­ни­за­ци­ями знали и пони­мали¹⁸ .

Согласно све­де­ниям Скляра, гор­ком не под­дер­жал ГКЧП и уже вече­ром 19 авгу­ста общим голо­со­ва­нием осу­дил созда­ние коми­тета, а 20 авгу­ста ком­му­ни­сты в составе гор­со­вета голо­со­вали за под­держку Б. Н. Ельцина. 22 авгу­ста Г. И. Скляр высту­пил с заяв­ле­нием, в кото­ром убеж­дал насе­ле­ние, что глав­ное — не вверг­нуть страну в граж­дан­скую войну. После под­пи­са­ния Президентом РФ Указов о при­оста­новке дея­тель­но­сти КПСС и КП РСФСР сек­ре­тарь гор­кома отпра­вил пре­зи­денту «чело­бит­ную» с про­ше­нием раз­ре­шить даль­ней­шую дея­тель­ность. В зда­нии суда Г. И. Скляр также сви­де­тель­ство­вал о необос­но­ван­но­сти этих Указов.

Обнинский город­ской коми­тет к моменту запрета имел на сче­тах 300 тысяч руб­лей, при­чём поло­вина из них была в рас­по­ря­же­нии пер­вич­ных отде­ле­ний. Основные ста­тьи рас­хода — изда­ние газеты, соци­аль­ная помощь мало­иму­щим чле­нам пар­тии и содер­жа­ние мест­ного дис­кус­си­он­ного клуба¹⁹ . В отли­чие от поли­ти­че­ского капи­ту­лянт­ства, ситу­а­ция с финан­сами в обнин­ском гор­коме была самой что ни на есть типич­ной: почти все сек­ре­тари низо­вых ячеек отра­пор­туют о бюд­жете в схо­жем духе.

Суд также опро­сил в тот день Л. В. Олейник, члена рай­кома Целинного рай­она Курганской обла­сти, по сов­ме­сти­тель­ству заме­сти­теля пред­се­да­теля Целинного рай­со­вета. Она стала пер­вым сви­де­те­лем из про­вин­ции, прямо засви­де­тель­ство­вав­шим факт поли­ти­че­ских пре­сле­до­ва­ний быв­ших чле­нов КПСС.

Но прежде Олейник рас­ска­зала о пол­ном завер­ше­нии про­цесса депар­ти­за­ции и раз­гра­ни­че­ния пар­тий­ных и госу­дар­ствен­ных функ­ций²⁰ . Правда, рай­ком столк­нулся с неожи­дан­ной слож­но­стью — отсут­ствием каких-​либо иных поли­ти­че­ских сил в рай­оне, а потому де-​факто совет про­дол­жал состо­ять из ком­му­ни­сти­че­ского боль­шин­ства и бес­пар­тий­ных. Департизация по сути выра­жа­лась в отсут­ствии сов­мест­ных поста­нов­ле­ний рай­кома и райсовета.

О собы­тиях 19 авгу­ста 1991 года в рай­коме узнали из СМИ, ника­ких дей­ствий по под­держке ГКЧП рай­ком не пред­при­ни­мал, а обком, несмотря на теле­фон­ные запросы, как-​либо инструк­ти­ро­вать под­чи­нён­ных отка­зался. Когда всё закон­чи­лось и Президент под­пи­сал Указ о при­оста­новке дея­тель­но­сти КПСС и КП РСФСР, пар­тий­ное зда­ние было опе­ча­тано и взято под охрану РОВД²¹ . Счета со взно­сами были сна­чала замо­ро­жены, а потом вовсе изъяты.

Не сми­рив­шись с запре­том ком­пар­тии, 8 фев­раля 1992 года Л. В. Олейник при­няла уча­стие в работе област­ной учре­ди­тель­ной кон­фе­рен­ции Социалистической пар­тии тру­дя­щихся (СПТ). 21 фев­раля 1992 года ей позво­нил про­ку­рор рай­она, при­нялся давить на неё, ссы­ла­ясь на пред­пи­са­ние пер­вого заме­сти­теля про­ку­рора обла­сти, и потре­бо­вал от Олейник напи­сать объ­яс­ни­тель­ную. Свидетельница отка­за­лась это сде­лать. После этого про­ку­рор заявился к ней на работу и в тече­ние рабо­чего дня давил на неё, застав­ляя дать объ­яс­не­ние по поводу уча­стия в учре­ди­тель­ной кон­фе­рен­ции СПТ в реги­оне²² . Когда при­шло время уточ­ня­ю­щих вопро­сов, Олейник под­твер­дила, что в пред­пи­са­нии област­ной про­ку­ра­туры была ссылка на Указы Президента РФ от 23−25 авгу­ста и 6 ноября 1991 года. Прекратить это уда­лось только с обра­ще­нием в област­ной Совет народ­ных депу­та­тов²³ .

Читатель может отме­тить, что как-​то неве­лика угроза — поду­ма­ешь, про­ку­ра­тура на мозги капает. Но тут нельзя не учи­ты­вать контекст. 

Сейчас «уни­жен­ного и оскорб­лён­ного» мгно­венно бро­са­ются выго­ра­жи­вать все окрест­ные либе­ралы, сразу встаёт на уши инфор­ма­ци­он­ное про­стран­ство, вклю­чая несколько пра­во­за­щит­ных ресур­сов типа «ОВД-​Инфо»… Часто поли­ции проще пере­стать тро­гать акти­ви­ста, чем раз­би­раться с такими неудоб­ствами. Тогда же ника­ким пра­во­за­щит­ни­кам «кро­ва­вые ком­му­няки» были не нужны, и при отсут­ствии пра­виль­ных свя­зей искать помощи было про­сто негде. А участ­ко­вый ходит по сосе­дям, задаёт стран­ные вопросы и рас­ска­зы­вает всем, что ты крайне анти­со­ци­аль­ный эле­мент, склон­ный к экс­тре­мизму, тер­ро­ризму и чёрт знает к чему ещё; тебя посто­янно вызы­вают на беседы, пор­тят репу­та­цию на работе… Даже сей­час управы на такие «походы» зача­стую не найти, и при­ят­ного в этом мало.

Серьёзность пока­за­ний этой жен­щины под­твер­ждает то, с каким бешен­ством радикал-​демократы и пред­ста­ви­тели пре­зи­дента пыта­лись эти сви­де­тель­ства дез­аву­и­ро­вать, начи­ная от поиска ком­про­мата на саму сви­де­тель­ницу²⁴ и далее везде. Хотя, каза­лось бы, куда уж хуже? Но вот, пожа­луй­ста: в «Российской газете», напри­мер, о пока­за­ниях Олейник каса­тельно этого вопроса не упо­мя­нули даже вскользь. От всей её речи жур­на­листка Инна Муравьёва оста­вила только этот фрагмент:

«Сергей Шахрай задал вопрос сви­де­тель­нице Олейник:
„Вы гово­рили, что после ука­зов в прессе появи­лись при­зывы к рас­праве над ком­му­ни­стами. Вы можете назвать эти газеты, эти сред­ства мас­со­вой инфор­ма­ции?“
— В нашей газете, кото­рая выхо­дит в нашем рай­оне, таких при­зы­вов, конечно, не было… Но в дру­гих сред­ствах мас­со­вой инфор­ма­ции… — таков был ответ Любови Олейник»²⁵ .

Ни слова о пре­сле­до­ва­ниях, всё вни­ма­ние на том, что жен­щина, рас­те­ряв­ша­яся перед теле­ка­ме­рами и высо­кими людьми в ман­тиях, не смогла подо­брать кон­крет­ный пример. 

Знаете, в 2019 году зани­маться дока­за­тель­ством того, что в начале 1990-​х СМИ нахо­ди­лись в состо­я­нии анти­ком­му­ни­сти­че­ской исте­рии, даже забавно. Веселее этого могло бы быть только дока­за­тель­ство столь оче­вид­ных вещей самим же современникам.

Вот, напри­мер, пока­за­тель­ный слу­чай. К сожа­ле­нию, я не нашёл ори­ги­нала. Цитирую по газете «КоммерсантЪ» от 27 июля 1992 года:

«Не вполне удо­вле­тво­рена про­ис­хо­дя­щим и газета „Куранты“ в лице сво­его поли­ти­че­ского обо­зре­ва­теля поэта А. Иванова. По сло­вам Иванова, сей­час надо было бы заняться не судом над КПСС, а судом над всем меж­ду­на­род­ным ком­му­ни­сти­че­ским дви­же­нием — по типу Нюрнбергского про­цесса, но „покруче“ . А ком­му­ни­сти­че­ская про­па­ганда, пишет Иванов, должна быть при­знана „самым тяг­чай­шим пре­ступ­ле­нием про­тив чело­ве­че­ства“. И пре­се­кать её сле­дует не иначе как „соот­вет­ству­ю­щим обра­зом“»²⁶ .

Но нет, больно поздно. По датам — уже после пока­за­ний в Конституционном Суде. Но вот слу­чай за 1990 год, ещё даже Союз суще­ство­вал — извест­ный скан­дал с Министром печати РСФСР Михаилом Полтораниным, когда он допу­стил сле­ду­ю­щее выска­зы­ва­ние в адрес про­ком­му­ни­сти­че­ской прессы:

«Я бы не хотел, чтобы мы опять про­шли через новый этап граж­дан­ской войны… здесь не будет, как гово­рится, пра­вых и вино­ва­тых. Так вот, все люди, кото­рые так или иначе при­слу­жи­вают, осо­бенно есть жур­на­ли­сты у нас пар­тий­ные, кото­рые сде­лали свой выбор, да и не только жур­на­ли­сты, они должны созна­вать, что они играют с огнём и они не думают о буду­щем своей семьи»²⁷ .

Это про­сто то, что попа­лось слу­чайно под руку по ходу сбора мате­ри­ала. А ведь сколько тогда выхо­дило газет, было и радио, и теле­ви­де­ние… В пер­вой части нашего мате­ри­ала, напри­мер, была архив­ная видео­за­пись выступ­ле­ний Московского объ­еди­не­ния изби­ра­те­лей за 1990 год. Там разве что сжи­гать заживо не при­зы­вали. Такое ощу­ще­ние, будто упо­мя­ну­тая Инна Муравьёва писала свои репор­тажи не из Москвы, а откуда-​то из глу­хого ста­ро­об­ряд­че­ского сооб­ще­ства в Сибири, ну или про­сто пере­дёр­ги­вала факты. Но как можно, ведь либе­раль­ная пресса и «свя­тые 90-е»?!

О пре­сле­до­ва­ниях заявил и быв­ший сек­ре­тарь Брянского гор­кома О. А. Шинкарёв. Пытаясь устро­иться на работу, он подал кон­курс­ную заявку на долж­ность пре­по­да­ва­теля в Брянском инсти­туте транс­порт­ного маши­но­стро­е­ния. Тут же вся мест­ная пресса начала поли­вать соис­ка­теля долж­но­сти гря­зью, нача­лись звонки в вуз с тре­бо­ва­ни­ями не допус­кать быв­шего сек­ре­таря гор­кома к работе. Ряд «демо­кра­ти­че­ски» настро­ен­ных пре­по­да­ва­те­лей, а в осо­бен­но­сти про­фес­сор Суслов (какая тон­кая исто­ри­че­ская иро­ния!), на засе­да­нии кафедры 31 октября 1991 года тре­бо­вали не допус­кать ком­му­ни­ста к сту­ден­там. Положение спас началь­ник отдела кад­ров, кото­рый заявил, что не потер­пит в учеб­ном заве­де­нии «охоты на ведьм». Тем не менее, вопрос к моменту засе­да­ния ещё не был закрыт, и О. А. Шинкарёв про­дол­жал судиться с мест­ной прес­сой, кото­рая пуб­лично ста­вила под сомне­ние пра­во­мер­ность его тру­до­устрой­ства. На работе он также под­вер­гался прес­сингу со сто­роны кол­лег с резко анти­ком­му­ни­сти­че­скими убеж­де­ни­ями²⁸ .

На самом деле, методы травли тут не новые: все эти дороги исхо­жены мно­гими нело­яль­ными пре­по­да­ва­те­лями в 1970-​х. Но про­блема в том, что нам остался миф, кото­рый гла­сит, что, в отли­чие от своих «гони­те­лей», демо­краты никого не пре­сле­до­вали и им не был свой­ствен какой-​либо «мак­кар­тизм».

Брянский гор­ком пар­тии также не при­ни­мал уча­стия в ГКЧП, обком про­сто не поста­вил их в извест­ность. Все пред­пи­са­ния о депар­ти­за­ции учре­жде­ний, ведомств и пред­при­я­тий были выпол­нены. Но, судя по выступ­ле­нию О. А. Шинкарёва в целом, он куда меньше сми­рился с пере­ме­нами, чем Г. И. Скляр из Обнинска. Шинкарёв также ука­зал, что на деле «все­вла­стие парт­ко­мов» к авгу­сту 1991 года исчезло, но на смену ему при­шло новое. Процитирую:

«Передо мной рас­по­ря­же­ние адми­ни­стра­ции Брянской обла­сти №679 ПР от 19 июня 1992 года о мерах по раз­ра­ботке про­граммы ста­би­ли­за­ции эко­но­мики обла­сти. Это месяч­ной дав­но­сти доку­мент. Процитирую только чет­вёр­тый пункт:
„Начальнику отдела орг­про­гно­зи­ро­ва­ния сов­местно с област­ным коор­ди­на­ци­он­ным сове­том дви­же­ния ‚Демократическая Россия‘ докла­ды­вать мне о ходе работы над про­грам­мой“.
Это реше­ние сви­де­тель­ствует как раз о том, о чём здесь сокру­ша­лись — о сра­щи­ва­нии, под­мене госу­дар­ствен­ного аппа­рата, но делают это, как видите, отнюдь не ком­му­ни­сты»²⁹ .

Уже после авгу­стов­ских собы­тий новыми вла­стями была про­ве­дена реви­зия финан­сов Брянского гор­кома, согласно кото­рой было уста­нов­лено, что в Брянске госу­дар­ствен­ные сред­ства на нужды пар­тии не исполь­зо­ва­лись, иму­ще­ство без­воз­мездно не пере­да­ва­лось. Помещения, ранее при­над­ле­жав­шие пар­тии, для соци­аль­ных нужд не исполь­зо­ваны. Они отданы бир­жам и ком­мер­че­ским струк­ту­рам³⁰ .

Схожим обра­зом оха­рак­те­ри­зо­вал ситу­а­цию вто­рой сек­ре­тарь Василеостровского рай­он­ного коми­тета КПСС г. Ленинграда, С. Н. Петров. Участия не при­ни­мали, Указы выпол­няли, из зда­ния рай­кома их выбро­сили сразу после путча с помо­щью авто­мат­чи­ков и без санк­ции прокурора.

Самым инте­рес­ным в пока­за­ниях Петрова было то, как во время их дачи на него давил судья Аметистов, упре­кав­ший сви­де­теля, что тот недо­ста­точно серьёзно отно­сился к поло­же­нию об «анти­кон­сти­ту­ци­он­ном» харак­тере ГКЧП. Петров якобы дол­жен был сты­диться того, что законно избран­ный Президент при­зы­вал к про­ти­во­дей­ствию, а пар­тия в целом и Петров в част­но­сти по сути само­устра­ни­лись от про­ис­хо­дя­щего. Хорошо хоть эту отпо­ведь обо­рвали иные судьи³¹ . Секретарь Василеостровского рай­кома также при­знался в уни­что­же­нии доку­мен­тов в ночь с 22 на 23 авгу­ста по инструк­ции от одного из работ­ни­ков обкома³² . Но в целом обком и Гидаспов лично ни о чём их не инфор­ми­ро­вали и пря­мых ука­за­ний не давали, а потому рай­ком без­дей­ство­вал. Целей сорвать заба­стовку, к кото­рой при­зы­вал Борис Ельцин, у рай­кома не было. Люди сами никуда не пошли. Это, кстати, было ещё одним обви­не­нием: ведь Ельцин при­зы­вал к обще­на­ци­о­наль­ной заба­стовке про­тив ГКЧП, но насе­ле­ние отре­а­ги­ро­вало пре­дельно вяло. За этим ведь тоже видели «козни обкомовцев».

С при­над­леж­но­стью к КПСС или КП РСФСР рай­ком не опре­де­лился, так как банально не успел решить этих орга­ни­за­ци­он­ных тон­ко­стей³³ .

Очень долго и с осо­бым при­стра­стием шёл опрос сви­де­теля А. Н. Мальцева — пер­вого сек­ре­таря Нижегородского обкома КПСС, члена Секретариата ЦК КПСС и ЦК КП РСФСР, на момент про­цесса — сопред­се­да­теля СПТ. Но кру­ти­лось всё в основ­ном вокруг собы­тий 19−20 авгу­ста и того, кто где в Секретариате был в то время, что гово­рил и за что отве­чал. О реги­о­наль­ных делах было не так много.

Мальцев открыто при­знал, что счи­тал закон о депар­ти­за­ции на момент его при­ня­тия неза­кон­ным, но, тем не менее, был вынуж­ден орга­ни­зо­вать меро­при­я­тия по его про­ве­де­нию. Отделение КПСС тогда стре­ми­лось избе­жать кон­фрон­та­ции даже с экс­тре­ми­стами из «Демократической России». Нижегородский обком выра­зил под­держку ГКЧП, но сам А. Мальцев был от этого реше­ния отстра­нён, так как не вхо­дил в бюро обкома. Довольно странно зву­чит, что сек­ре­тарь гор­кома област­ного цен­тра не вхо­дил в бюро обкома пар­тии, но на суде вопро­сов к этому не воз­никло. Поехав в Москву как член ЦК, он обна­ру­жил, что этот орган уже ничего в пар­тий­ной жизни не решает. Вернувшись в Нижний Новгород, уже застал пре­кра­ще­ние дея­тель­но­сти орга­ни­за­ции³⁴ , хотя сам А. Н. Мальцев знал от чле­нов гор­кома, что основ­ная масса чле­нов пар­тии, осо­бенно в рабо­чих рай­о­нах, ГКЧП под­дер­жи­вают³⁵ .

В про­цессе опроса было уста­нов­лено, что мест­ное отде­ле­ние КГБ дистан­ци­ро­ва­лось от пар­тии и не предо­став­ляло ника­кой инфор­ма­ции ни по офи­ци­аль­ной линии, ни в лич­ных бесе­дах сотруд­ни­ков аппа­рата с отдель­ными пред­ста­ви­те­лями ведом­ства³⁶ . На вопрос судьи Морщаковой о само­ро­спуске ЦК КПСС сви­де­тель факт этого само­ро­спуска отри­цал, так как такими пол­но­мо­чи­ями обла­дает только сам ЦК: Горбачёв не имел на это прав, а при­зывы О. Лациса под­дер­жаны никем не были³⁷ . Факты уни­что­же­ния пар­тий­ных доку­мен­тов в Нижнем Новгороде сви­де­телю неизвестны.

А. Н. Мальцев гово­рил, что ника­кой дея­тель­но­сти КПСС в Нижнем Новгороде после сво­его запре­ще­ния не вела — и тут он был не совсем откро­ве­нен. В своих мему­а­рах Осадчий упо­ми­нает о том, что полу­ле­гально гор­ком КПСС Нижнего Новгорода два­жды соби­рался для коор­ди­на­ции своей дея­тель­но­сти в усло­виях запрета³⁸ .

Член Секретариата ЦК КПСС А. Г. Мельников в своих пока­за­ниях затро­нул тему непри­язни между КПСС и КП РСФСР. Прежде всего он обви­нял про­тив­ни­ков созда­ния само­сто­я­тель­ной рос­сий­ской ком­пар­тии в том, что они про­сто боя­лись новых, более демо­кра­тич­ных поряд­ков во внут­ри­пар­тий­ной жизни³⁹ . Этот же сви­де­тель про­лил свет на вопрос о том, стали ли авто­ма­ти­че­ски все члены КПСС на тер­ри­то­рии России после созда­ния новой рес­пуб­ли­кан­ской струк­туры её чле­нами. С точки зре­ния раз­гра­ни­че­ния ответ­ствен­но­сти, к кото­рой так стре­ми­лась команда Купцова, это было важно. И Мельников обос­но­вал, что нет⁴⁰ . В прин­ципе, основ­ной поток вопро­сов касался вза­и­мо­от­но­ше­ний между КПСС и КП РСФСР, но по ито­гам про­цесса всё это стало несу­ще­ствен­ным, ибо один из субъ­ек­тов попро­сту исчез.

Очень резо­нанс­ным было выступ­ле­ние в суде Роя Александровича Медведева, извест­ного совет­ского левого дис­си­дента. Он был одним из тех ина­ко­мыс­ля­щих, кто при­нялся защи­щать ком­пар­тию в тот период, когда её поки­нул даже соб­ствен­ный Генеральный сек­ре­тарь. Это никак не повли­яло на память о нём среди совре­мен­ных рос­сий­ских левых, ибо одни не про­щают ему анти­ста­ли­низм, дру­гие — недо­ста­точ­ную ради­каль­ность, и все в итоге не счи­тают его «своим». В прин­ципе, это оправ­дано: ныне Р. Медведев все­цело под­дер­жи­вает В. Путина. Но тот факт, что он в конце пере­стройки был чле­ном ЦК КПСС и одним из руко­во­дя­щих лиц в СПТ, делает его частью не только дис­си­дент­ского дви­же­ния, но и офи­ци­оз­ной исто­рии партии.

Рой Медведев засви­де­тель­ство­вал, что к 1990 году ЦК КПСС не обла­дал уже ника­кой реаль­ной вла­стью, никак не участ­во­вал в зако­но­да­тель­ном про­цессе и не мог нести угрозы какого-​то анти­кон­сти­ту­ци­он­ного вме­ша­тель­ства⁴¹ . «Разбить» его пока­за­ния решили про­сто гени­аль­ным обра­зом — и пресса этот метод пре­воз­но­сила как нечто фан­та­сти­че­ское. Сделали запрос поимён­ного голо­со­ва­ния депу­та­тов и выяс­нили, что… пред­ста­ви­тели ком­му­ни­сти­че­ской фрак­ции в Верховном совете голо­со­вали оди­на­ково⁴² . Да надо же! Вот это неожи­дан­ность! Партия кон­тро­ли­рует работу своей фрак­ции в пар­ла­менте. С ума сойти. Скорее в Суд, нару­шена Конституция!

Факты ущем­ле­ния совет­ским госу­дар­ством своих прав в пору дис­си­дент­ства Медведев наро­чито отри­цал⁴³ , что сры­вало линию Макарова, Шахрая и Федотова. Зато он с удо­воль­ствием сви­де­тель­ство­вал о пере­ме­нах в пар­тии и её демократизации.

Наиболее деталь­ные све­де­ния о финан­со­вом состо­я­нии пар­тии предо­ста­вил быв­ший управ­ля­ю­щий делами ЦК КПСС, заве­ду­ю­щий финансово-​бюджетным отде­лом Н. С. Копанец. На момент суда, он, к слову, был вице-​президентом акци­о­нер­ного обще­ства «ГОСКО». Скорее всего, это про­сто сов­па­де­ние (нет).

Допрос Копанца шёл несколько дней — настолько спор вокруг этих вопро­сов был оже­сто­чён­ным. И я напомню почему.

Основное обви­не­ние про­тив ком­пар­тии заклю­ча­лось в том, что КПСС была не пар­тией, а гос­струк­ту­рой. Её сра­щи­ва­ние с гос­ап­па­ра­том эмпи­ри­че­ски про­сле­жи­ва­ется по двум маги­страль­ным линиям: общ­ность иму­ще­ства и фак­ти­че­ское под­чи­не­ние госу­дар­ствен­ных орга­нов пар­тий­ным. Причём пре­зи­дент­ской сто­роне нужно было дока­зать, что на момент изда­ния анти­ком­му­ни­сти­че­ских Указов, в авгу­сте 1991 года, такая ситу­а­ция всё ещё сохра­ня­лась и угро­жала кон­сти­ту­ци­он­ному строю, потому что более ран­ний период при­знал и осу­дил сам XXVIII Съезд.

Копанец с порога предо­ста­вил отчёт­ность по сво­ему преды­ду­щему месту работы. 

К моменту запрета КПСС имела два устой­чи­вых источ­ника дохо­дов: член­ские взносы и изда­тель­ская дея­тель­ность. Две этих пози­ции зани­мали 99% в струк­туре дохо­дов послед­них пере­стро­еч­ных лет, при­чём за счёт взно­сов финан­си­ро­ва­лось порядка 80−90% рас­хо­дов. В связи с этим все эти сомне­ния в духе «такая боль­шая пар­тия не могла жить на одни только член­ские взносы» ока­зы­ва­ются несостоятельны.

У КПСС также были сбе­ре­же­ния в раз­мере 7,7 млрд руб­лей, но никак не мифи­че­ские сотни мил­ли­ар­дов. Из них 5 млрд были на теку­щих сче­тах, ещё 2,7 млрд были в обо­роте — вло­жены в банки или какую-​либо ком­мер­че­скую дея­тель­ность. Легально. В соб­ствен­но­сти госу­дар­ства, по све­де­ниям Н. С. Копанца, сей­час нахо­дятся эти 5 млрд руб­лей, в том числе деньги, кото­рые по пар­тий­ной линии были выде­лены на реа­би­ли­та­цию жертв Чернобыльской ката­строфы (по пока­за­ниям Шинкарёва — в Брянской обла­сти они были изъ­яты новой вла­стью и из рук руко­вод­ства РФ до жертв так и не дошли) и сред­ства мест­ных отде­ле­ний, кото­рые были в их распоряжении.

На 1 января 1991 года в опе­ра­тив­ном управ­ле­нии КПСС нахо­ди­лось фон­дов на 5,2 млрд руб­лей. Это зда­ния, слу­жеб­ные авто­мо­били, печат­ные станки и т. д., при­чём зда­ния состав­ляли 60 % от этой суммы. Все эти фонды нахо­ди­лись на тер­ри­то­рии быв­шего СССР, ника­кой соб­ствен­но­стью за гра­ни­цей КПСС нико­гда не рас­по­ла­гала. Что каса­ется зда­ний, то инвен­та­ри­за­ция уста­но­вила, что 71 % от общего их числа были воз­ве­дены исклю­чи­тельно за счёт средств КПСС, и только 29 % — на госу­дар­ствен­ные сред­ства или с доле­вым уча­стием госу­дар­ства. Более того, ещё в 1981 году, до пере­стройки, ЦК КПСС стал запре­щать пар­тий­ным струк­ту­рам без­воз­мездно полу­чать иму­ще­ство от дру­гих хозяй­ству­ю­щих субъ­ек­тов. В 1986 году эти меры были уси­лены. Управление делами ЦК КПСС рас­це­ни­вало подоб­ное при­об­ре­те­ние иму­ще­ства как «поборы».

Коммерческую дея­тель­ность КПСС вела открыто и в рам­ках закона. Начала она её вести в связи с дефи­ци­том бюд­жета, вызван­ным отто­ком людей из пар­тии: бюд­жет на 1991 год был свёр­стан с дефи­ци­том в 1,1 млрд руб­лей, кото­рый при­шлось ком­пен­си­ро­вать из запа­сов. По рас­чё­там, накоп­лен­ных средств при таких тем­пах роста дефи­цита бюд­жета хва­тило бы на два-​три года, и к 1993−1994 годам КПСС про­сто бы стала банк­ро­том. Что каса­ется «тай­ных сче­тов» и про­чей «под­поль­ной эко­но­мики», то это всё были про­екты отдель­ных ини­ци­а­тив­ных лиц, остав­ши­еся на ста­дии запи­сок, — неко­то­рые люди дей­стви­тельно счи­тали, что нужно раз­ра­бо­тать планы на слу­чай запрета пар­тии и ухода в под­по­лье. По вер­сии Н. С. Копанца, нало­жив эти неосу­ществ­лён­ные про­екты на факт реаль­ного уча­стия КПСС в ком­мер­че­ской дея­тель­но­сти, неко­то­рые и собрали у себя в голове при­чуд­ли­вую кар­тину какой-​то тене­вой пар­тий­ной эко­но­мики. Доходы, кото­рые всё же успела полу­чить пар­тия, были отно­си­тельно скром­ными: 72,8 мил­ли­она руб­лей, что несрав­нимо со взносами.

Никаких сче­тов в инва­люте у КПСС не было вплоть до 1 января 1991 года. Коммунисты, рабо­тав­шие за рубе­жом, сда­вали валюту госу­дар­ству, а госу­дар­ство воз­ме­щало за них сумму взно­сов в руб­лях. Если КПСС тре­бо­ва­лась валюта, она должна была про­сить её у госу­дар­ства, но с усло­вием воз­ме­стить экви­ва­лент­ную сумму в руб­лях. К 1991 году же КПСС доби­лась воз­мож­но­сти само­сто­я­тельно соби­рать взносы в валюте с рабо­та­ю­щих за гра­ни­цей. Есть ещё ряд вопро­сов, свя­зан­ных с под­держ­кой зару­беж­ных ком­пар­тий, но это уже была не ком­пе­тен­ция управ­ле­ния, в кото­ром рабо­тал Копанец, и в бюд­жете эта дея­тель­ность вообще не отражалась.

Разговоры об «объ­еда­нии» госу­дар­ства, сирот, пен­си­о­не­ров и кого-​то ещё — всё это была про­сто глу­пость. С 1976 года КПСС не полу­чала денег от госу­дар­ства. До этого же пар­тия в тече­ние 11 лет пери­о­ди­че­ски полу­чала от госу­дар­ства неко­то­рые денеж­ные суммы, но они в общей слож­но­сти состав­ляли 3,3 % (!) от доход­ной части пар­тий­ного бюд­жета. Более того, за период 1988−1990 гг. пар­тией в без­воз­мезд­ном порядке пере­да­ва­лась в пользу госу­дар­ства раз­лич­ная недви­жи­мость⁴⁴ .

Правда, уже на вопро­сах судей Копанец про­явил неуве­рен­ность. Например, он не смог точно ска­зать, на что именно направ­ля­лись сред­ства, выде­лен­ные для ком­мер­че­ской дея­тель­но­сти, на какие кон­кретно её виды. Копанец заявил, что не вла­деет этой инфор­ма­цией, а един­ствен­ный слу­чай, кото­рый ему изве­стен, — про­ект сов­мест­ного ком­мер­че­ского пред­при­я­тия с Компартией ФРГ, кото­рый так и не успели осу­ще­ствить⁴⁵ . Честно говоря, зву­чит весьма неожиданно.

Но Копанец точно под­твер­дил слова В. А. Ивашко о том, что пред­при­я­тие на базе Московского гор­кома, утвер­ждён­ное замом Генсека, было согла­со­вано, но так и не было создано⁴⁶ . Бывший управ­ля­ю­щий делами отка­зался отве­чать на вопросы, свя­зан­ные с дея­тель­но­стью дру­гих отде­лов, огра­ни­чив­шись тем, что через бюд­жет их рас­ходы не про­хо­дили. Точнее, гово­рил он, эти отделы могли тра­тить на свою дея­тель­ность какие-​то сред­ства, но «это точно были не сред­ства самой КПСС»⁴⁷ . И вот эту баналь­ную по своей сути инфор­ма­цию: «а где же тогда самая пол­ная, ито­го­вая смета со всеми пози­ци­ями?» — судьи и пре­зи­дент­ская сто­рона пыта­лись «выбить» из сви­де­теля в тече­ние почти суток опроса. Если у вас когда-​нибудь появится такая воз­мож­ность, загля­ните по при­ве­дён­ной сноске, и вы обна­ру­жите про­сто иезу­ит­ский по сво­ему искус­ству диа­лог Копанца и Судьи Морщаковой⁴⁸ . Так ухо­дить от вопроса надо уметь.

Президентская сто­рона уце­пи­лась за эти сла­бо­сти: за то, что ряд отде­лов осу­ществ­лял свою дея­тель­ность вне рамок общего бюд­жета, за вопросы инвен­та­ри­за­ции и глас­но­сти бюд­жета орга­ни­за­ции, пере­вода с баланса на баланс. Последнее было осо­бенно ост­рым в связи с тем, что по ито­гам инвен­та­ри­за­ции КПСС при­зна­вала «своим» любое иму­ще­ство, у кото­рого не нашёлся соб­ствен­ник, вла­дев­ший им до под­пи­са­ния доку­мен­тов, кото­рые прямо сви­де­тель­ство­вали о поста­новке на баланс. Но тут дохо­дило до смеш­ного: а кому при­над­ле­жит, напри­мер, Смольный, захва­чен­ный в 1917 году?

Во время допроса Копанца про­изо­шла очень пока­за­тель­ная ситу­а­ция. В. С. Мартемьянов пре­рвал серию вопро­сов Макарова и заявил, что сомне­ва­ется в под­лин­но­сти доку­мента, кото­рый на тот момент обсуж­дался. В част­но­сти, на доку­менте стоял уста­рев­ший штамп.

Как вы помните из про­шлой части, с про­цес­су­аль­ным пра­вом у Конституционного Суда были осо­бые отно­ше­ния. И Валерий Зорькин прямо заявил, что Суду без­раз­лично, при каких обсто­я­тель­ствах полу­чены те или иные доку­менты, предъ­явить Суду можно что угодно, а Суд дальше посмот­рит. А ещё раньше ком­му­ни­сти­че­ская сто­рона сде­лала заяв­ле­ние, что Президент РФ, будучи ответ­чи­ком по одному из хода­тайств, вме­сте с тем цели­ком и пол­но­стью вла­деет всей доку­мен­та­цией и сам решает, что пока­зать Суду, а что ута­ить. Вот 23 июля и пред­ста­ви­лась воз­мож­ность посмот­реть, как это рабо­тает кон­кретно на заседании.

После заяв­ле­ния Мартемьянова Суд уда­лился для обсуж­де­ния, а по воз­вра­ще­нии согла­сился, что доку­мент и вправду вызы­вает сомне­ния, но опрос про­дол­жится. На воз­ра­же­ния адво­ката с ком­му­ни­сти­че­ской сто­роны Зорькин отре­зал, что раз­го­вор закон­чен⁴⁹ .

А Копанец, стоит думать, и не мог пом­нить каж­дую бумагу в доку­мен­то­обо­роте за мно­гие годы. Подсунуть ему что-​то про­ти­во­ре­ча­щее его пози­ции и заста­вить все­рьёз оправ­ды­ваться было очень про­сто. Хотя нельзя исклю­чать и того, что быв­ший управ­ля­ю­щий делами и впрямь был не до конца откро­ве­нен, про­дол­жая покры­вать пар­тию даже после её смерти.

В пользу послед­него гово­рил доку­мент от 5 авгу­ста 1991 года «О соб­ствен­но­сти КПСС». Составлен он был зав. сек­то­ром гума­ни­тар­ного отдела ЦК, но самое инте­рес­ное, что он Михаилом Горбачёвым был адре­со­ван на испол­не­ние Н. С. Копанцу. В доку­менте прямо гово­ри­лось об угрозе изъ­я­тия иму­ще­ства, о необ­хо­ди­мо­сти про­дать «сомни­тель­ное» иму­ще­ство, о спа­се­нии этих средств в виде акти­вов пред­при­я­тий и ком­мер­че­ских струк­тур… Судья Гаджиев после про­чте­ния даже иро­ни­че­ски спросил:

«Что, гото­ви­лись?»

Управляющий делами мог лишь слегка рас­те­рянно пояс­нить, что бро­дило много таких «без­гра­мот­ных» про­ек­тов, но даже с резо­лю­цией Михаила Горбачёва хода в его ведом­стве они не полу­чали⁵⁰ . 

А может быть, и полу­чали, но это уже наши лич­ные домыслы. А вообще, этот доку­мент вызы­вает подо­зре­ния: с чего бы сокры­тием иму­ще­ства КПСС на слу­чай запрета оза­бо­тился Горбачёв? Вот уж кто точно не был заме­чен среди бла­го­де­те­лей партии.

Допрос Н. С. Копанца вызвал целый ворох новых вопро­сов, для раз­ре­ше­ния кото­рых Суд решил при­гла­сить быв­шего Генерального сек­ре­таря ЦК КПСС М. С. Горбачёва, управ­ля­ю­щих дру­гими отде­лами ЦК КПСС, А. Н. Яковлева, быв­шего Председателя Совмина СССР Н. И. Рыжкова, быв­шего пред­се­да­теля КГБ Крючкова и про­чих. Но опро­сят их — тех, кого смо­гут, — много позже.

30 июля перед Судом пред­стала Людмила Степановна Вартазарова, сек­ре­тарь Октябрьского рай­кома г. Москвы, с декабря 1990 г. — одна из сек­ре­та­рей Московского гор­кома. На момент про­цесса — соучре­ди­тель­ница Социалистической пар­тии трудящихся.

По её пока­за­ниям, О. Лацис (см. ниже) вво­дил суд в заблуж­де­ние, утвер­ждая, что госу­дар­ствен­ному пере­во­роту пред­ше­ство­вала попытка внут­ри­пар­тий­ного. Совещание пар­тий­ных орга­ни­за­ций городов-​героев не было пред­вест­ни­ком пере­во­рота в стране. Напротив, его реко­мен­да­ции предот­вра­тили вынос вопроса о руко­вод­стве пар­тии (читай — об отказе Горбачёву в поли­ти­че­ской под­держке) на Пленум и утвер­ждали, что необ­хо­димо отло­жить это до XXIX Съезда. Из этого следовало,что утвер­жде­ние Лациса несо­сто­я­тельно⁵¹ . Сергей Шахрай в про­ти­во­вес этим пока­за­ниям про­дол­жил ссы­латься на сове­ща­ние пар­тий­ных орга­ни­за­ций городов-​героев в Смоленске, кото­рое якобы от лица кон­сер­ва­тив­ной части пар­тии потре­бо­вало ско­рей­шего созыва Съезда через нару­ше­ние устав­ного изби­ра­тель­ного про­цесса, дабы Пленумы обко­мов, как струк­тур, наи­бо­лее сво­бод­ных от «заразы», избрали огра­ни­чен­ное число деле­га­тов. Вартазарова пари­ро­вала это утвер­жде­ние тем, что вся­кий Съезд — изби­ра­тель­ная кам­па­ния, а обсто­я­тель­ства гото­вя­ще­гося созыва XXIX Съезда были таковы, что мед­лить было нельзя: в стране был кри­зис. Именно с этим Вартазарова свя­зы­вала такую упро­щён­ную про­це­дуру, не видя в ней ничего кри­ми­наль­ного⁵² . Более того, один из чле­нов Секретариата ЦК КПСС позже засви­де­тель­ствует, что на подоб­ном порядке избра­ния деле­га­тов нового Съезда настоял сам Михаил Горбачёв⁵³ .

Относительно собы­тий ГКЧП в отно­ше­нии Вартазаровой со сто­роны пред­ста­ви­те­лей Президента и депутатов-​антикоммунистов была при­ме­нена стан­дарт­ная так­тика. Её исполь­зо­вали про­тив боль­шин­ства сви­де­те­лей, кото­рые в авгу­сте 1991 года зани­мали пар­тий­ные посты. Их без­дей­ствие выстав­ля­лось преступлением. 

Что зна­чит «мы не под­дер­жи­вали ГКЧП»? Этого мало! Президент России, законно избран­ный, между про­чим, дал ука­за­ние про­ти­во­сто­ять пере­во­роту! Почему вы не были на бар­ри­ка­дах? Что вы сде­лали во испол­не­ние Указов?.. 

Это в наши вре­мена, когда рей­тинг одоб­ре­ния ГКЧП в ретро­спек­тиве выше, чем у дей­ству­ю­щей вла­сти, такие вещи читать смешно. А по тем вре­ме­нам это было серьёз­ное обви­не­ние. Люди, кото­рые тре­бо­вали, чтобы пар­тий­ные функ­ци­о­неры пере­стали быть долж­ност­ными лицами, спра­ши­вали с них, как с долж­ност­ных лиц!⁵⁴

Правда, часть этого из сте­но­граммы выре­зали. Например, то, как Сергей Шахрай давил на сви­де­теля вплоть до того, что Председатель Суда был вынуж­ден вме­шаться. Да, упо­ми­на­е­мые нами ранее «цен­зур­ные изъ­я­тия» в офи­ци­аль­ном изда­нии сте­но­грамм не исче­зают и на этапе опроса сви­де­те­лей⁵⁵ .

Из при­ме­ча­тель­ных вещей, свя­зан­ных с внут­ри­пар­тий­ной жиз­нью, в пока­за­ниях Людмилы Вартазаровой можно выде­лить немно­гое. Например, она упо­мя­нула, что к концу Перестройки М. С. Горбачёв окон­ча­тельно поте­рял дове­рие у рядо­вых ком­му­ни­стов и вызы­вал одно­знач­ное непри­я­тие⁵⁶ . Вроде бы пред­ска­зу­е­мая баналь­ность, но исто­рику её дока­зать непро­сто, а потому и сви­де­тель­ство это — зна­чи­мое. Ведь внут­ри­пар­тий­ные социо­ло­ги­че­ские опросы — нечто дико­вин­ное, а реше­ния пар­тий­ных фору­мов слабо под­хо­дят для выяв­ле­ния настро­е­ния рядо­вых чле­нов пар­тии: тут зача­стую играли роль не лич­ные сим­па­тии и анти­па­тии рядо­вых ком­му­ни­стов, а поли­ти­че­ский рас­чёт, ибо дол­гое время быть с Горбачёвым в одной лодке было выгод­нее, чем без него. Вартазарова при­вела и при­меры того, как ещё до XXVIII Съезда пар­тии пер­вич­ным отде­ле­ниям уда­ва­лось накла­ды­вать взыс­ка­ния за неис­пол­не­ние пар­тий­ных обя­зан­но­стей на чле­нов ЦК КПСС. Тоже не самая баналь­ная вещь⁵⁷ . 

Стоит упо­мя­нуть и сви­де­тель­ство о Борисе Ельцине как руко­во­ди­теле Московского гор­кома пар­тии. Немногие под­чи­нён­ные по пар­тии оста­вили о нём вос­по­ми­на­ния, но по тому, что у нас есть, можно сде­лать вывод, что не все они «парад­ные». Л. С. Вартазарова рас­ска­зала, что сек­ре­тарю Московского гор­кома КПСС как никому дру­гому был при­сущ крайне авто­ри­тар­ный стиль управ­ле­ния и фак­ти­че­ское непри­я­тие новых, «пере­стро­еч­ных» поряд­ков дея­тель­но­сти пар­тии⁵⁸ . И так пока­за­лось не ей одной: Юрий Прокофьев тоже вспо­ми­нал Ельцина как руко­во­ди­теля гру­бого, обла­да­ю­щего авто­ри­тар­ными замаш­ками и раз­ду­тым само­мне­нием⁵⁹ .

В тот же день опро­сили Гайворонского Валентина Алексеевича — члена ЦК КПСС и его Секретариата с 1990 года. В своих пока­за­ниях Гайворонский пояс­нил, что смог быстро пройти путь от элек­тро­свар­щика до члена ЦК КПСС бла­го­даря Перестройке, а в выс­шие органы пар­тии пошёл, дабы про­дви­гать линию пер­вич­ных орга­ни­за­ций, с рабо­той кото­рых был хорошо зна­ком, а не наобо­рот — чтобы линию ЦК про­во­дить в мест­ных органах. 

Кстати, Гайворонский не один такой. Если про­бе­жаться по био­гра­фиям основ­ной массы «пар­тий­ных» сви­де­те­лей с обеих сто­рон, неза­ви­симо от ранга, можно заме­тить, что вете­ра­нов пар­тии среди них почти не было. Большинство сде­лало умо­по­мра­чи­тель­ную карьеру в сжа­тые сроки 1989−1990 гг. — либо от бес­пар­тий­ного до сек­ре­таря гор­кома, либо от сек­ре­таря гор­кома или обкома до ЦК. Это могли быть люди вроде Роя Медведева, попав­шие на самый верх КПСС вовсе откуда-​то «сбоку», по при­гла­ше­нию, а могли быть и люди «от сохи».

По-​видимому, это была вполне целе­на­прав­лен­ная кад­ро­вая поли­тика. И не дума­ется, что она при­несла хоро­ший эффект. Ведь именно таких неопыт­ных людей Горбачёву было легче всего водить за нос.

По сло­вам Гайворонского, М. С. Горбачёв после вве­де­ния поста Президента СССР отстра­нился от пар­тии, общался с одно­пар­тий­цами только через записки и даже каби­нет свой в зда­нии ЦК пол­но­стью поки­нул. Ни о каких отчё­тах о его дея­тель­но­сти речи даже не шло, Генсек вообще не счи­тал нуж­ным кому-​либо что-​либо объ­яс­нять. Даже Политбюро более не созывалось. 

Обеспечив «широ­чай­ший демо­кра­тизм» для страны, самый глав­ный «демо­кра­ти­за­тор» в кол­ле­ги­аль­ных орга­нах и кри­тике более не нуж­дался. Не нуж­дался он и в учёте мне­ния рядо­вых ком­му­ни­стов⁶⁰ .

Характеризуя ситу­а­цию, Гайворонский про­из­нёс довольно удач­ную фразу:

«Так я понял, что мы стоим на пороге — и одной ногой уже его пере­шаг­нули — на пути к созда­нию нового, к сожа­ле­нию, оче­ред­ного вождя»⁶¹ .

По вопросу раз­гра­ни­че­ния ответ­ствен­но­сти выс­ших пар­тий­ных орга­нов и пер­вич­ных отде­ле­ний Гайворонский пояс­нил, что, согласно новым изме­не­ниям в Уставе, реше­ния испол­ни­тель­ных орга­нов КПСС вроде Секретариата были для пер­вич­ных отде­ле­ний не обя­за­тельны. Обязательными оста­ва­лись только реше­ния пар­тий­ных форумов.

Очень важ­ной явля­ется часть его пока­за­ний, свя­зан­ная с вопро­сом о вме­ша­тель­стве КПСС в дела госу­дар­ствен­ного управ­ле­ния после отмены 6-​й ста­тьи Конституции. Гайворонский заявил, что много не харак­тер­ной для поли­ти­че­ской пар­тии инфор­ма­ции от госу­дар­ствен­ных мини­стерств и ведомств про­дол­жало посту­пать в ЦК по инер­ции. Однако на осно­ва­нии этих дан­ных ничего не предпринималось. 

Тоже, на наш взгляд, заме­ча­тельно най­ден­ные слова. Они харак­те­ри­зуют то, как на ситу­а­цию в стране смот­рели из ЦК КПСС. Когда А. М. Макаров спро­сил, почему даже в 1991 году МВД предо­став­ляло слу­жеб­ную инфор­ма­цию ЦК КПСС, Гайворонский ответил:

«Видимо, МВД пред­по­ла­гало, что КПСС ещё обла­дает какой-​то реаль­ной вла­стью»⁶² .

Куда более здра­вым сви­де­те­лем был Анатолий Викторович Крючков — один из орга­ни­за­то­ров Марксистской плат­формы в КПСС, непро­дол­жи­тель­ное время быв­ший чле­ном ЦК КП РСФСР. С ноября 1991 года воз­глав­лял РПК (Российская пар­тия ком­му­ни­стов), кото­рая впо­след­ствии пой­дёт на сли­я­ние с РКРП. Собственно говоря, дли­тель­ное время исполь­зо­вав­ша­яся аббре­ви­а­тура РКРП-РПК идёт оттуда.

Самое при­ме­ча­тель­ное в его пока­за­ниях — оценка, кото­рую он дал внут­ри­пар­тий­ной ситу­а­ции тех лет как чело­век, сто­я­щий на марк­сист­ских пози­циях. По его мне­нию, пар­тию довольно долго «ломали» с наме­ре­нием пре­вра­тить в социал-​демократическую орга­ни­за­цию, спо­соб­ную стать опо­рой для вла­сти Михаила Горбачёва — но без­успешно. Более того, по его сло­вам, про­де­мон­стри­ро­вав имму­ни­тет к подоб­ным «нова­циям», пусть и через рас­колы, КПСС имела все шансы на XXIX Съезде сбро­сить рефор­мист­ское руко­вод­ство и занять более ради­каль­ную пози­цию. По его мне­нию, именно для недо­пу­ще­ния этого новое рос­сий­ское руко­вод­ство изба­ви­лось от пар­тии, исполь­зо­вав ГКЧП как повод⁶³ .

Крючков также заост­рил вни­ма­ние на том, что вопрос о «все­вла­стии сек­ре­та­рей» на пред­при­я­тиях и учре­жде­ниях наме­ренно раз­ду­ва­ется. По факту, гово­рил он, сек­ре­тарь парт­ор­га­ни­за­ции был бес­си­лен, если его наме­ре­ния идут враз­рез с наме­ре­ни­ями адми­ни­стра­ции⁶⁴ . Правда, один из сви­де­те­лей со сто­роны Президента РФ, имев­ший опыт работы сек­ре­та­рём рай­кома, был иного мне­ния: он утвер­ждал, что парт­ком всё же обла­дал на пред­при­я­тии опре­де­лён­ной вла­стью и мог сабо­ти­ро­вать реше­ния дирек­тора пред­при­я­тия. Потому, гово­рил он, выве­сти парт­комы за пре­делы пред­при­я­тий было «про­сто необ­хо­димо»⁶⁵ . Если заду­маться, доля правды тут есть: сложно было бы пред­ста­вить себе все спе­ку­ля­ции, пред­ше­ство­вав­шие боль­шой при­ва­ти­за­ции, если бы на пред­при­я­тиях все ещё суще­ство­вали парт­комы. Какова же была их реаль­ная власть в совет­ский период и как она меня­лась по ходу реформ, мы, по-​видимому, сей­час ска­зать не сможем. 

Анатолий Крючков также под­твер­дил пре­сле­до­ва­ния уже новых ком­му­ни­сти­че­ских орга­ни­за­ций и их чле­нов на осно­ва­нии пре­зи­дент­ских Указов⁶⁶ .

Довольно скром­ная роль в дан­ном поли­ти­че­ском про­цессе, но далеко не послед­няя на таких меро­при­я­тиях в прин­ципе. Уже на излёте 1990-​х Анатолий Крючков ста­нет изве­стен как адво­кат по поли­ти­че­ским делам и осно­ва­тель Движения в защиту политузников-​борцов за соци­а­лизм. LC ещё напи­шет об этом, и дело КПСС — тоже штрих к этой картине.

Ещё одним сви­де­те­лем со сто­роны КПСС стал Ю. П. Белов — один из послед­них (по вре­мени) сек­ре­та­рей ленин­град­ского обкома КПСС. Неожиданно, что Белов был одним из немно­гих сви­де­те­лей со сто­роны пар­тии, риск­нув­ших в своих пока­за­ниях начать с пери­ода «застоя». Он отме­тил, что тихое, под­ко­вёр­ное раз­ме­же­ва­ние на сто­рон­ни­ков и про­тив­ни­ков буду­щей пере­стройки нача­лось задолго до того, как вообще это слово появи­лось в поли­ти­че­ском лек­си­коне⁶⁷ . Потому, гово­рил он, раз­го­вор о каких-​то «струк­ту­рах вообще» бес­пред­ме­тен: един­ство пар­тии было «дутым», она не была моно­литна уже в те дале­кие годы.

Также Белов засви­де­тель­ство­вал тот факт, что Ленинградская пар­тий­ная орга­ни­за­ция в 1990 году при­зна­вала пере­ход к мно­го­уклад­ной эко­но­мике неиз­беж­ным и ничуть не соби­ра­лась пре­пят­ство­вать ему, как утвер­ждает пре­зи­дент­ская сто­рона. Но на чём орга­ни­за­ция сто­яла непо­ко­ле­бимо, так это на пози­ции «жёстко регу­ли­ру­е­мого рынка» и недо­пу­ще­ния ущем­ле­ния соци­аль­ных прав основ­ной массы насе­ле­ния⁶⁸ . 

Также сви­де­тель вкратце осве­тил дея­тель­ность орга­ни­за­ции по попытке спа­сти совет­ский кон­сти­ту­ци­он­ный строй и тер­ри­то­ри­аль­ную целост­ность госу­дар­ства. Собственно говоря, это уже безын­те­рес­ное чтиво, ибо эти люди болеют дан­ным неду­гом до сих пор. Утрата строя по суще­ству их и по сей день не бес­по­коит так, как гра­ницы на карте.

Оборотни

Первым сви­де­те­лем со сто­роны пре­зи­дента и депутатов-​антикоммунистов стал Отто Рудольфович Лацис, быв­ший заме­сти­тель глав­ного редак­тора жур­нала «Коммунист», а также член ЦК КПСС с 1990 года. Вспомните, что гово­ри­лось выше про целе­на­прав­лен­ную кад­ро­вую поли­тику Горбачёва!

Лацис утвер­ждал, что про­цессы демо­кра­ти­за­ции осу­ществ­ля­лись под дав­ле­нием снизу, а КПСС пле­лась в хво­сте собы­тий, ибо объ­ек­тивно сохра­нять преж­ние порядки в стране было уже невоз­можно⁶⁹ . При этом, по его сло­вам, к XXVIII съезду внутри пар­тии уже нарас­тала поли­тика «реванша», аппа­рат ото­шёл от оше­лом­лён­но­сти по поводу дей­ствий Генсека⁷⁰ . Уже на самом Съезде, по наблю­де­ниям Отто Рудольфовича, чет­верть деле­га­тов была рефор­ма­то­рами, чет­верть «кон­сер­ва­то­рами», а поло­вина — боло­том, кото­рое коле­ба­лось, но ско­рее скло­ня­ясь в сто­рону кон­сер­ва­то­ров⁷¹ . Эти пока­за­ния схо­дятся с мне­нием марк­си­ста Анатолия Крючкова. По-​видимому, пар­тия дей­стви­тельно дрей­фо­вала к отказу от рефор­мизма. Тут можно вспом­нить и то, что из КПСС в конеч­ном счёте вышла более орто­док­саль­ная фрак­ция, чем из КП РСФСР.

Остальная речь О. Лациса была посвя­щена тому, как кон­сер­ва­торы в пар­тии душили рефор­ма­то­ров и как им бы это уда­лось, если бы не путч⁷² . В связи с этим, в общем-​то, Лацис с неболь­шой груп­пой чле­нов ЦК и при­зы­вал к само­ро­спуску пар­тии. Реформистские иде­алы в ней потер­пели пора­же­ние, оста­лись дог­ма­тики, а поли­ти­че­скую ответ­ствен­ность за про­изо­шед­шее пар­тия несёт — зна­чит, гово­рил он, надо рас­пус­каться, всё равно ничего дель­ного из пар­тии не вый­дет. Как вы пони­ма­ете, ни о какой идео­ло­гии речь и не шла. Само упо­ми­на­ние об этом уже сме­шит. Что делать ком­му­ни­сти­че­ской пар­тии в раз­гар контр­ре­во­лю­ции? Самораспуститься, конечно же.

Лацис также отме­тил, что КПСС давно уже гото­ви­лась «овла­деть ситу­а­цией», и созда­ние в Прибалтике «коми­те­тов спа­се­ния» было апро­ба­цией таких мето­дов для Союза в целом⁷³ . В каче­стве дока­за­тель­ства Отто Рудольфович ука­зы­вал на уже упо­мя­ну­тое сове­ща­ние парт­ор­га­ни­за­ций городов-​героев, кото­рое по уставу КПСС чуть ли не имело право на созыв чрез­вы­чай­ного Съезда⁷⁴ и выска­зы­вало идеи в духе «спа­се­ния соци­а­ли­сти­че­ского оте­че­ства»⁷⁵ .

Интересно, что в ходе опроса Лацис пытался сфор­му­ли­ро­вать, почему он, как чело­век вос­пи­тан­ный на «Кратком курсе исто­рии ВКП(б)» и с искрен­ней верой в соци­а­лизм, вдруг стал разо­ча­ро­вы­ваться в пар­тии и пере­шёл на пози­цию реформ. По его соб­ствен­ному при­зна­нию, клю­че­вым момен­том стали собы­тия 1968 года. Уже в то время Лацис стал заду­мы­ваться о том, что есть две пар­тии — «наша», из рядо­вых чле­нов КПСС, и «их», пар­тап­па­рат­чи­ков⁷⁶ . 

Это, к слову, не един­ствен­ное подоб­ное мне­ние. Уже упо­мя­ну­тый сове­то­лог Стивен Коткин тоже соот­но­сил Перестройку с вхож­де­нием во власть разо­ча­ро­вав­ше­гося поко­ле­ния «шести­де­сят­ни­ков». Но мало кон­ста­ти­ро­вать это. Требуется ещё и найти причину.

Феликс Рудинский вос­по­ми­нал этого сви­де­теля так:

«В смысле социально-​психологическом в облике О. Лациса можно выде­лить типич­ные черты извест­ной части сто­лич­ной „эли­тар­ной“ интел­ли­ген­ции. Из этой среды вышли Гайдар, Явлинский и дру­гие, далё­кие от инте­ре­сов народа, рабо­та­ю­щие в пре­стиж­ных мос­ков­ских НИИ, жур­на­лах, име­ю­щие сво­бод­ный выезд за гра­ницу и доступ к цеков­ским при­ви­ле­гиям, они пре­даны пра­вя­щей элите и готовы слу­жить ей все­гда и неза­ви­симо от того, при­кры­ва­ется ли она псевдо-​марксистскими шир­мами или отбра­сы­вает их. Иногда эти лица высту­пали и в роли фрон­дё­ров, но это только повы­шало их пре­стиж в гла­зах мещан­ской пуб­лики»⁷⁷ .

Опрос этого сви­де­теля был совер­шенно без­бла­го­дат­ным для про­цесса. Про финан­со­вые дела струк­туры Лацис не знал, про какие-​то планы пере­во­рота и сме­ще­ния Горбачёва — только дога­ды­вался. Говорил в основ­ном про вре­мена своей жур­на­лист­ской работы в застой­ные годы. Даже вопро­сов у сто­рон к нему тол­ком не было. Создавалось ощу­ще­ние, что Лацис был при­гла­шён только потому, что был, выра­жа­ясь совре­мен­ным язы­ком, «медий­ной» фигу­рой, ведь когда такой чело­век высту­пает с пре­зи­дент­ской сто­роны, это хорошо для рей­тин­гов. А что до того, несла ли ком­пар­тия в авгу­сте 1991 года какую-​то угрозу, по мне­нию Лациса, повинна она была лишь в том, что стала само­очи­щаться от рефор­ма­то­ров, подоб­ных ему.

Следующим был В. П. Леонтьев, на тот момент дирек­тор изда­тель­ства «Пресса» — того, во что пре­вра­ти­лось изда­тель­ство «Правда». Показания такого сви­де­теля сами по себе вызы­вают боль­шие сомне­ния: если бы КПСС вос­ста­но­вили в пра­вах, в том числе и иму­ще­ствен­ных, изда­тель­ство сме­нило бы соб­ствен­ника обратно, и дирек­тор лишился бы сво­его поста. Впрочем, по поводу про­цес­су­аль­ных момен­тов уже было напи­сано достаточно.

Свидетель вскрыл новые факты того, что после отмены 6-​й ста­тьи ряд про­цес­сов, свя­зан­ных с госу­дар­ствен­ными изда­тель­ствами, про­дол­жал идти через ЦК КПСС. В прин­ципе, нару­ше­ние, допу­сти­мое для пере­ход­ного пери­ода, — но Леонтьев наста­и­вал, что в крат­кие сроки такие вещи пре­одо­леть нельзя: система кон­троля за прес­сой якобы была слиш­ком крепко вмон­ти­ро­вана в пар­тий­ный аппа­рат. Хотя это было уже его субъ­ек­тив­ное мне­ние, но в ста­тус экс­перта его Суд не пере­вёл⁷⁸ .

Интересными были и те темы, кото­рые сви­де­тель рас­крыл через вопросы Сергея Шахрая. Здесь Леонтьев рас­ска­зал, что три­жды при­сут­ство­вал на нефор­маль­ных сове­ща­ниях ЦК КПСС, основ­ной темой кото­рых была воз­мож­ная «экс­про­при­а­ция» иму­ще­ства пар­тии в пользу госу­дар­ства. Там, по его сло­вам, обсуж­да­лись раз­лич­ные спо­собы сохра­не­ния мате­ри­аль­ной базы для дея­тель­но­сти КПСС после запрета. Но всё это было нефор­мально и без про­то­кола⁷⁹ . По ито­гам сове­ща­ний якобы было создано «некое обще­ство МАТЭКА» (откры­тое, закры­тое? Правильно ли пере­дана аббре­ви­а­тура?), кото­рое должно было объ­еди­нить под своим кры­лом все пар­тий­ные изда­тель­ства, но, по сви­де­тель­ству Леонтьева, не в пол­ном объ­ёме⁸⁰ .

Тут я дол­жен отвлечься и немного ска­зать об этом сви­де­тель­стве. Никакой инфор­ма­ции про обще­ство МАТЭКА мне найти не уда­лось. Да и сомни­тельно выгля­дит сви­де­тель­ство о том, что подоб­ное обще­ство на 1992 объ­еди­няет какие-​то быв­шие пар­тий­ные изда­тель­ства: «Политиздат» стал «Республикой», изда­тель­ство «Правда» (не путать с самой газе­той) стало «Прессой»… Есть лишь одно быв­шее совет­ское изда­тель­ство, кото­рое и в 1990-​х прочно ассо­ци­и­ро­ва­лось с офи­ци­аль­ной ком­пар­тией. Быть может, в наше время это уже не совсем оче­видно, но те, кто рабо­тает с лите­ра­ту­рой из 1990-​х, должны меня понять. 

Если берёшь в руки книжку какого-​то поч­вен­ни­че­ского, анти­пе­ре­стро­еч­ного, красно-​коричневого содер­жа­ния, то она, ско­рее всего, про­из­ве­дена на мощ­но­стях изда­тель­ства «Молодая гвар­дия». Публицистика в духе крас­ного дер­жав­ни­че­ства, парад­ная био­гра­фия Г. А. Зюганова, вообще боль­шин­ство книг из-​под пера Г. А. Зюганова и людей из состава ЦК КПРФ… В самом изда­тель­стве, в мате­ри­а­лах к его 95-​летию, рас­ска­зы­ва­ется офи­ци­аль­ная исто­рия про­ис­хож­де­ния такой ори­ен­та­ции. Согласно этим мате­ри­а­лам, точ­нее вос­по­ми­на­ниям ген­ди­рек­тора Валентина Юркина (кстати, бес­смен­ного), в девя­но­стых КПРФ защи­тила пред­при­я­тие от рей­дер­ского захвата, а в ответ полу­чила лояль­ность к себе. 

Но в свете пока­за­ний Леонтьева эта исто­рия кажется непол­ной. На это ука­зы­вает и то, что откро­венно про­ком­му­ни­сти­че­ские заметки Майкла Дэвидоу были сданы в печать на мощ­но­стях «Молодой Гвардии» ещё в 1992 году, при­чём тира­жом аж в 30 000 экзем­пля­ров. Никакой КПРФ тогда ещё не было, КП РСФСР реор­га­ни­зу­ется только в фев­рале 1993. Может, речь о «Молодой гвар­дии» и шла?

Ещё одним сви­де­те­лем был редактор-​консультант теле­ком­па­нии «Останкино», а ранее — работ­ник цен­траль­ного аппа­рата Главлита СССР В. А. Солодин. Во время дачи пока­за­ний Солодин сам себя харак­те­ри­зо­вал как непри­ми­ри­мого про­тив­ника совет­ского строя (трид­цать лет про­ра­бо­тав в цен­траль­ном аппа­рате глав­ного цен­зур­ного ведом­ства!), но, что необычно, этой линии выдер­жать в ходе опроса не смог.

Солодин рас­ска­зал о мно­же­ствен­ных слу­чаях пря­мого управ­ле­ния Главлитом со сто­роны отде­лов ЦК КПСС. Характерно, что и он отме­тил «корен­ной пере­лом» в сто­рону «реста­ли­ни­за­ции» обще­ства именно после 1968 года. В 70-​х — начале 80-​х годов только по цен­траль­ному аппа­рату Главлита сни­ма­лось с печати по 400 про­из­ве­де­ний в год. Цензурным изъ­я­тиям под­вер­га­лось и того больше. Правда, не был уточ­нён общий объём про­хо­див­ших произведений.

Многих инструк­ций от ЦК КПСС у Главлита не оста­лось, потому что реше­ния никак не оформ­ля­лись — всё дела­лось по теле­фону, что могло созда­вать иллю­зию само­сто­я­тель­ной дея­тель­но­сти этой струк­туры. Солодин отме­тил и то, что дея­тель­ность Главлита была направ­лена не только на поли­ти­че­скую цен­зуру, но также на недо­пу­ще­ние раз­жи­га­ния наци­о­наль­ной розни, рас­про­стра­не­ния пор­но­гра­фии, про­па­ганды рели­гии и т. д.⁸¹ Характеризуя свою дея­тель­ность в целом, Солодин был вынуж­ден при­знать, что она была обще­ству полезна и на тот момент пол­но­стью законна, хотя неко­то­рая двой­ствен­ность в её оценке у него начала появ­ляться после под­пи­са­ния СССР Хельсинкских согла­ше­ний. Это довольно неожи­дан­ная ситу­а­ция: прямо в зале Суда чело­век под напо­ром наво­дя­щих вопро­сов и фак­тов был вынуж­ден при­знать свою неправоту.

В целом его пока­за­ния также были о «былом», в то время как дело было про анти­кон­сти­ту­ци­он­ность пар­тии с авгу­ста 1991 года. А здесь ничем предо­су­ди­тель­ным с точки зре­ния Суда и не пахло. 14 марта 1990 года отме­нена 6-​я ста­тья, 12 июня 1990 года отме­нена цен­зура, после этого закона Главлит СССР пере­стал выпол­нять поли­ти­че­ские функ­ции. Так и не найдя себя в новой системе вла­сти, 1 июля 1991 года струк­тура была лик­ви­ди­ро­вана⁸² . К неудо­воль­ствию пре­зи­дент­ской сто­роны, КПСС оста­вила вся­кие цен­зур­ные пополз­но­ве­ния в 1990 году и нико­гда к ним более не возвращалась.

Очень тяжё­лый удар по пози­циям ком­му­ни­сти­че­ской сто­роны нанесли пока­за­ния пред­ста­ви­теля Президента по Тверской обла­сти Виктора Ивановича Белова. В совет­ское время он был стар­шим сле­до­ва­те­лем в ряде реги­о­нов РСФСР. Безрадостность его пока­за­ний заклю­ча­лась даже не в целом ворохе кор­руп­ци­он­ных слу­чаев, в кото­рые были вовле­чены пар­тий­ные фигуры вплоть до сек­ре­та­рей обко­мов: бла­го­даря пере­стройке такие факты стали мело­чью жизни. Главной ново­стью стала поваль­ная прак­тика «дик­тата» со сто­роны обко­мов КПСС орга­нам про­ку­ра­туры, а через них и сле­до­ва­те­лям, в вопро­сах о закры­тии уго­лов­ных дел, изъ­я­тии из них эпи­зо­дов и тому подобного. 

Главное сра­же­ние между ком­му­ни­сти­че­ской сто­ро­ной и этим сви­де­те­лем раз­вер­ну­лось по линии того, отно­сить ли подоб­ную ситу­а­цию к кор­руп­ции или же к госу­дар­ствен­ной прак­тике в целом. Свидетель стоял на послед­ней пози­ции, и его слово было весо­мым, поскольку доку­мен­тально такие отно­ше­ния нико­гда не оформ­ля­лись, да и не могли быть оформ­лены, ибо про­ти­во­ре­чили закону — а зна­чит, про­ти­во­по­ста­вить отчё­там сле­до­ва­теля ком­му­ни­стам было нечего⁸³ . Конечно, кор­руп­ци­он­ные связи тоже про­ти­во­ре­чат закону и никак не оформ­ля­ются. Они могут остав­лять следы в виде закон­ных с фор­маль­ной сто­роны пра­во­вых актов, но речи об оформ­ле­нии взятки под рас­писку или офи­ци­ально оформ­лен­ном отчёте перед чело­ве­ком, кото­рый на то право не имеет, разу­ме­ется, не идёт. Но Белов был непре­кло­нен: такие слу­чаи явля­ются сви­де­тель­ством некон­сти­ту­ци­он­но­сти КПСС и типич­ным для совет­ского вре­мени спо­со­бом функ­ци­о­ни­ро­ва­ния власти.

Впрочем, кое-​что и тут пошат­нуло пози­ции пре­зи­дент­ской сто­роны. Например, О. О. Миронов поин­те­ре­со­вался: не при­хо­ди­лось ли сви­де­телю сажать в тюрьму людей по инструк­ции из обкома КПСС? О закры­тии дел в связи с «осо­быми обсто­я­тель­ствами», исхо­дя­щими из высо­ких каби­не­тов, мы услы­шали. Но какое же пол­но­вла­стие без пре­сле­до­ва­ния? В ходе серии вопро­сов выяс­ни­лось, что засви­де­тель­ство­вать таких слу­чаев В. И. Белов не может⁸⁴ . Выходило, что осу­дить кого угодно пар­тия всё же не могла, только оправдать.

Очень инте­рес­ный диа­лог про­изо­шёл и между Виктором Беловым и Юрием Слободкиным. Помимо того, что это ред­кая воз­мож­ность посмот­реть, как реа­ги­руют друг на друга при лич­ной встрече пред­ста­ви­тель Президента и член РКРП, он не лишён и прак­ти­че­ского содержания:

«СЛОБОДКИН Ю. М. Виктор Иванович, ска­жите, в тече­ние сколь­ких лет Вы состо­яли в КПСС и, как Вы выра­зи­лись, нахо­ди­лись под гнё­том пар­тии?
БЕЛОВ. В. И. Я назы­вал эту цифру. Коротко говоря, чет­верть века.
СЛОБОДКИН Ю. М. Я вас поздрав­ляю с тем, что Вы осво­бо­ди­лись от этого гнёта.
БЕЛОВ В. И. Спасибо.
СЛОБОДКИН Ю. М. Себя я тоже поздрав­ляю, что мы теперь не имеем в своих рядах такого члена.

Председатель Суда ЗОРЬКИН В. Д. Снимает вопрос пред­ста­ви­теля сто­роны Слободкина Ю. М. и пред­ла­гает ему зада­вать вопросы в кор­рект­ной форме.
СЛОБОДКИН Ю. М. Вы сей­час зани­ма­ете долж­ность пред­ста­ви­теля Президента по Тверской обла­сти, некон­сти­ту­ци­он­ную долж­ность, в Ваши обя­зан­но­сти вме­нено, в част­но­сти, кон­тро­ли­ро­вать испол­ни­тель­ную власть на местах. Вы не счи­та­ете, что тем самым Вы под­ме­ня­ете органы про­ку­ра­туры?
БЕЛОВ В. И. Вы, Юрий Максимович, видимо, недо­ста­точно зна­комы с Положением о пред­ста­ви­теле Президента, потому что фор­му­ли­ру­ете не так, как там запи­сано. Я не кон­тро­ли­рую ни органы про­ку­ра­туры, ни органы суда и в их дея­тель­ность не вме­ши­ва­юсь. Но если ко мне обра­ща­ются граж­дане и гово­рят, что год они сидели под стра­жей и потом перед ними изви­ни­лись — и до сви­да­ния. И это система. Я вынуж­ден в таких слу­чаях раз­би­раться. Я обра­ща­юсь к гене­раль­ному про­ку­рору с тем, чтобы он навёл поря­док. Я счи­таю, что иначе я посту­пать не могу. Я дей­ствую в стро­гом соот­вет­ствии с зако­ном. Я депу­тат. [На тот момент сов­ме­щать ещё было можно. — прим. В. П.]
СЛОБОДКИН Ю. М. Вы кон­тро­ли­ру­ете в соот­вет­ствии с ука­за­нием испол­ни­тель­ную власть, не про­ку­рора, не суды, а мест­ную адми­ни­стра­цию.
Председатель Суда ЗОРЬКИН В. Д. Юрий Максимович, этот вопрос свя­зан с кон­сти­ту­ци­он­но­стью КПСС?»⁸⁵

И это, без­условно, мет­кое заме­ча­ние, потому что Слободкин будто бы смот­рел в буду­щее. Владимир Путин и тут ничего нового не создал: в зачатке все эти вещи, слабо соот­но­ся­щи­еся что с Конституцией тех лет, что с при­ня­той 12 декабря 1993 года, уже суще­ство­вали в 1992 году. И эво­лю­ция пол­но­мо­чий, свя­зан­ных с дан­ной долж­но­стью, будет только уси­ли­ваться до пол­ного пре­вра­ще­ния в «око госу­да­рево» на огром­ной тер­ри­то­рии — инсти­тут Полномочных пред­ста­ви­те­лей в феде­раль­ных окру­гах. Хотя, каза­лось бы, всем обе­щали федерализм.

Ещё одним сви­де­те­лем стал Н. П. Медведев — народ­ный депу­тат Российской Федерации, в про­шлом — заве­ду­ю­щий орг­от­де­лом рай­кома пар­тии, сек­ре­тарь пар­тий­ного коми­тета завода, затем заме­сти­тель пред­се­да­теля Саранского гор­со­вета. Исключён из КПСС за прак­ти­че­ские дей­ствия по орга­ни­за­ци­он­ному и идей­ному рас­колу пар­тии — и, что неожи­данно, сам не отри­цал, что вёл такую дея­тель­ность⁸⁶ . Параллельно зани­мался научно-​исследовательской рабо­той по социо­ло­ги­че­скому про­филю. В резуль­тате иссле­до­ва­ний на девят­на­дцати пред­при­я­тиях города Саранска обна­ру­жил, что наи­боль­шую поли­ти­че­скую актив­ность про­тив орга­ни­за­ци­он­ных струк­тур КПСС про­яв­ляли рядо­вые члены пер­вич­ных отде­ле­ний⁸⁷ .

Показания Медведева были силь­нее, чем у кого-​либо с пре­зи­дент­ской сто­роны до этого, потому что Медведев рас­по­ла­гал реаль­ными фак­тами того, как сек­ре­тари гор­ко­мов и рай­ко­мов пре­пят­ство­вали работе гос­ап­па­рата. Свидетель довольно метко сфор­му­ли­ро­вал мысль: покуда 6-​я ста­тья Конституции была в силе, пар­тия упо­треб­ляла своё вли­я­ние для содей­ствия госу­дар­ствен­ным зада­чам, а после этого шага она начала целе­на­прав­лен­ную вре­ди­тель­скую поли­тику, борьбу с госу­дар­ством и сабо­таж госу­дар­ствен­ных реше­ний вроде «депар­ти­за­ции»⁸⁸ . Правда, опи­сы­вая свой кон­фликт с парт­ко­мами, сви­де­тель и себя выста­вил не в луч­шем свете. Единолично угро­жать мест­ному отде­ле­нию КПСС запре­том дея­тель­но­сти на тот момент тоже было далё­ким от права шагом. 

Он пока­зал, что отрас­ле­вые отделы в КПСС были лик­ви­ди­ро­ваны лишь фор­мально, а де-​факто те же люди, пере­ве­дён­ные в дру­гой штат, выпол­няли те же функ­ции, опи­ра­ясь на преж­ние нефор­маль­ные связи⁸⁹ .

Эта исто­рия не совсем отно­сится к делу, но инте­ре­сен сам рас­клад. Медведев ста­вит в вину КПСС тор­мо­же­ние при­ня­тия в Мордовии закона о част­ной соб­ствен­но­сти на землю: зани­мая клю­че­вые посты в мест­ных Советах, члены КПСС про­да­вили закон, запре­ща­ю­щий её вве­де­ние. Однако этот закон про­ти­во­ре­чил обще­рос­сий­скому, про­ти­во­ре­чил воле Съезда. Неудивительно, что после авгу­стов­ских собы­тий, когда люди, раз­де­ляв­шие линию ЦК КПСС, стали бес­пар­тий­ными де-​факто, но фор­мально ещё сохра­няли места в Советах мно­гих уров­ней, они пред­при­няли меры к даль­ней­шему сабо­тажу подоб­ных зако­нов. Была и неудач­ная попытка раз­вя­зать себе руки при­ня­тием закона о суве­ре­ни­тете рес­пуб­лики и вер­хо­вен­стве её зако­нов над рос­сий­скими⁹⁰ .

Если при­нять это сви­де­тель­ство на веру, то «суве­ре­ни­за­ция» субъ­ек­тов самой Российской Федерации в пост­со­вет­скую эпоху начи­нает играть новыми крас­ками. Национализм, ока­зы­ва­ется, был только шир­мой. Не новость для марк­си­ста, но дока­за­тель­ство для неубеждённых. 

К тому же воз­ни­кает сле­ду­ю­щий неудоб­ный вопрос: насколько обще­рос­сий­ские органы вла­сти на тот момент дей­стви­тельно отра­жали чая­ния боль­шин­ства рос­сиян, если даже в таких фун­да­мен­таль­ных вещах между реги­о­нами и Москвой могли быть рас­хож­де­ния? Это уже спо­собно поста­вить под сомне­ние леги­тим­ность поли­ти­че­ского режима в Российской Федерации не только в «узло­вых момен­тах» 1991, 1993, 1996 и т. д., но и про­цес­су­ально, на всём про­тя­же­нии пер­вой поло­вины 1990-​х годов.

Одним из самых инте­рес­ных сви­де­те­лей дан­ного про­цесса стал Виктор Валентинович Иваненко. Наряду с Вадимом Бакатиным этот чело­век был архи­тек­то­ром совре­мен­ного нам ФСБ. В совет­ское же время Иваненко был работ­ни­ком цен­траль­ного аппа­рата КГБ, каких много. Затем стал «рене­га­том», участ­во­вав­шим в созда­нии Агентства феде­раль­ной без­опас­но­сти Российской Федерации (АФБ РФ). Лично аре­сто­вал послед­него руко­во­ди­теля КГБ СССР, сво­его быв­шего началь­ника Крючкова. На сдачу — созда­тель службы без­опас­но­сти РАО «Газпром» и одно­вре­менно один из руко­во­ди­те­лей неф­тя­ной ком­па­нии «ЮКОС».

Если основ­ным вопро­сом про­цесса был спор о том, явля­лась ли КПСС госу­дар­ствен­ной струк­ту­рой, то сви­де­тель затро­нул вопрос с дру­гой сто­роны: являлся ли КГБ пар­тий­ной струк­ту­рой? Значительная часть его пока­за­ний была при­звана про­ил­лю­стри­ро­вать, что КГБ был «воору­жён­ным отря­дом пар­тии» и ника­кие пере­мены в поли­ти­че­ской системе все­рьёз не вли­яли на функ­ци­о­ни­ро­ва­ние Комитета госу­дар­ствен­ной без­опас­но­сти вплоть до самых послед­них лет. Комитет функ­ци­о­ни­ро­вал в соот­вет­ствии с пря­мыми дирек­ти­вами ЦК КПСС и на основе регла­мен­ти­ру­ю­щих доку­мен­тов, утвер­ждён­ных пар­тией⁹¹ . 

Однако пере­мены в обще­стве в зна­чи­тель­ной сте­пени раз­ла­гали органы госу­дар­ствен­ной без­опас­но­сти изнутри.

Самый боль­шой удар по поли­ти­че­ским настро­е­ниям внутри КГБ нано­сила инфор­ма­ция о мас­со­вых репрес­сиях 1930-​х годов. Это может зву­чать неожи­данно для наших либе­раль­ных совре­мен­ни­ков, кото­рые при­выкли мыс­лить кате­го­ри­ями «меня­ются только назва­ния, а „чекист­ская“ суть все­гда едина», но это дей­стви­тельно так. 

Сам Иваненко, объ­яс­няя свой отказ защи­щать соци­а­ли­сти­че­скую систему, гово­рил следующее:

«Мне при­хо­ди­лось немало рабо­тать с доку­мен­тами жертв репрес­сий 30−50-х годов. Изучение этих доку­мен­тов бук­вально пере­вер­нуло все мои пред­став­ле­ния о геро­и­че­ском про­шлом орга­нов госу­дар­ствен­ной без­опас­но­сти. Надо ска­зать, что работа по реа­би­ли­та­ции ока­зала силь­ней­шее воз­дей­ствие на очень мно­гих сотруд­ни­ков КГБ, заста­вила по-​новому посмот­реть на всю нашу работу»⁹² .

Интересно, спо­собны ли на подоб­ную пере­оценку цен­но­стей совре­мен­ные сотруд­ники гос­бе­зо­пас­но­сти, или такое харак­терно только для «тота­ли­тар­ных» совет­ских структур?

Так или иначе, демо­ра­ли­зо­ван­ные открыв­ши­мися доку­мен­тами о мас­со­вых репрес­сиях, сотруд­ники КГБ уже сами более не были уве­рены ни в вер­но­сти поли­ти­че­ского курса пар­тии, ни в оценке соб­ствен­ной исто­рии, ни в совет­ском госу­дар­ствен­ном строе, кото­рый должны были защи­щать. Ф. М. Рудинский во время вопро­сов сви­де­телю даже посмел заме­тить, что отчёты КГБ выс­шему руко­вод­ству страны в самый послед­ний период её суще­ство­ва­ния носят прямо дез­ин­фор­ми­ру­ю­щий харак­тер, что Виктор Иваненко кос­венно под­твер­дил⁹³ .

В 1990−1991 годах, когда это стало воз­мож­ным в силу закона и глас­но­сти, нача­лось стре­ми­тель­ное поли­ти­че­ское рас­сло­е­ние среди работ­ни­ков КГБ. Иваненко отме­чает, что, по его инфор­ма­ции, более 70 % сотруд­ни­ков высту­пали за депар­ти­за­цию ведом­ства. Только руко­вод­ство и парт­комы КГБ были той силой, кото­рая про­дол­жала удер­жи­вать Комитет от окон­ча­тель­ного раз­вала. Очень пока­за­тельно, что для неглас­ной под­держки Рыжкова как кан­ди­дата в пре­зи­денты РФ от КПСС в КГБ при­шлось орга­ни­зо­вы­вать штаб, суще­ство­ва­ние кото­рого дер­жали в тайне даже от осталь­ных сотруд­ни­ков: ведом­ство цели­ком не про­сто отка­за­лось бы этим зани­маться, а могло и прямо поме­шать⁹⁴ .

Большинство выс­шего руко­вод­ства струк­туры было настро­ено «ком­му­ни­сти­че­ски кон­сер­ва­тивно» и счи­тало создав­шийся кри­зис вре­мен­ным отступ­ле­нием до осени 1991 года, когда, по их заве­ре­ниям, «что-​то должно было про­изойти»⁹⁵ . Также, согласно пока­за­ниям Иваненко, выс­шее руко­вод­ство КГБ СССР ока­зы­вало про­ти­во­дей­ствие созда­нию рос­сий­ской гос­бе­зо­пас­но­сти⁹⁶ . В дни функ­ци­о­ни­ро­ва­ния ГКЧП обще­со­юз­ный коми­тет без­опас­но­сти также не без­дей­ство­вал, вопреки обще­при­ня­тому мне­нию: Крючков смог добиться от сотруд­ни­ков отклю­че­ния ВЧ-​связи у рос­сий­ских руко­во­ди­те­лей и разо­слать на места шиф­ро­те­ле­грамму, в кото­рой тре­бо­вал не под­чи­няться ука­зам рос­сий­ского руко­вод­ства⁹⁷ . 

Выходит, все вопросы о том, «где было КГБ в 1991 году?», для ответа не тре­буют увле­че­ния кон­спи­ро­ло­гией. Комитет к тому вре­мени состоял из людей самых раз­ных убеж­де­ний, но по боль­шей части — из демо­кра­тов, кото­рые охотно толк­нули соци­а­ли­сти­че­ский госу­дар­ствен­ный строй в про­пасть. Эта струк­тура стала не спо­собна к сопро­тив­ле­нию в силу тоталь­ной демо­ра­ли­за­ции со сто­роны обще­ствен­ного мне­ния. И такое бывает.

У пред­ста­ви­те­лей сто­рон воз­ник ряд вопро­сов к сви­де­телю, кон­кре­ти­зи­ро­вав­ших как ряд собы­тий авгу­ста 1991 года, так и работу струк­туры в целом. Последнее — в связи с тем, что слиш­ком много в пока­за­ниях сви­де­теля было осно­вано на тезисе «доку­мен­тов нет, но их и быть не может, ибо ука­за­ния были нефор­мально и по телефону».

Коммунистическая сто­рона поста­ра­лась затро­нуть тему люст­ра­ций. После собы­тий авгу­ста 1991 года АФБ уво­лило более 70 руко­во­ди­те­лей глав­ков и управ­ле­ний. Коммунистов инте­ре­со­вало, есть ли осно­ва­ния счи­тать, что это было сде­лано по идео­ло­ги­че­ским при­чи­нам, т. е. шла чистка струк­туры от остав­шихся ком­му­ни­стов? Сначала Иваненко, участ­во­вав­ший в про­цессе этих люст­ра­ций непо­сред­ственно, ска­зал, что уволь­не­ния про­хо­дили «не только» по идео­ло­ги­че­ским при­чи­нам, однако уже на сле­ду­ю­щем вопросе при­знал, что кон­крет­ной вины за людьми в боль­шин­стве слу­чаев не было. Их, ска­зал он, уво­лили в атте­ста­ци­он­ном порядке как «людей вче­раш­него дня, кото­рые не вос­при­ни­ма­лись кол­лек­ти­вом орга­нов». Причём речь шла только о вер­хушке струк­туры, в целом по ведом­ству цифр не было пред­став­лено⁹⁸ .

Будь доступны доку­менты, это была бы отлич­ная тема для иссле­до­ва­ния. Ведь до сих пор есть люди, утвер­жда­ю­щие, что России не хва­тило люст­ра­ции госу­дар­ствен­ных струк­тур. Да, мы уже гово­рили о том, что в мас­со­вом порядке они были невоз­можны, но имели место вот такие точеч­ные меры в КГБ, МВД, Вооружённых силах. Эти меры прак­ти­че­ски не изу­чены — и весьма любо­пытно было посмот­реть, в какую общую кар­тину они складываются.

Однако помимо всего выше­ука­зан­ного «ком­про­мата», Иваненко дал и одно сви­де­тель­ство, очень полез­ное ком­му­ни­сти­че­ской команде: ЦК КП РСФСР, в отли­чие от ЦК КПСС, ника­кого отно­ше­ния к управ­ле­нию КГБ не имел⁹⁹ . Напомним, что ком­му­ни­сты на про­цессе защи­щали именно КП РСФСР.

Абсолютно бес­по­лез­ными для нашего мате­ри­ала были пока­за­ния Евгении Альбац, кото­рая сви­де­тель­ство­вала о сра­ще­нии КГБ и ЦК КПСС, поскольку она… была жур­на­лист­кой, кото­рая печа­тала мате­ри­алы на эту тему в Перестройку. В ходе про­цесса много кто про­шёл через опрос судом — сек­ре­тари обко­мов и рай­ко­мов, руко­во­ди­тели госу­дар­ствен­ных струк­тур, вид­ные обще­ствен­ные дея­тели… И жур­на­листка «Московских ново­стей», чья заслуга была лишь в том, что в те годы она была популярна.

Собственно, боль­шая часть её пока­за­ний — это экс­курс в исто­рию рос­сий­ских спец­служб чуть ли не на глу­бину «крас­ного тер­рора» Гражданской войны. Редкий слу­чай — Суд три­жды пре­ры­вал сви­де­теля со сто­роны пре­зи­дента, потому что уста­вал это слу­шать, так как кон­сти­ту­ци­он­ность КПСС рас­смат­ри­ва­лась на момент изда­ния Президентом РФ соот­вет­ству­ю­щих Указов. По теку­щему же моменту у Альбац было очень немного фак­тов, зато доста­точно оце­ноч­ных суж­де­ний, при­чём самого низ­кого пошиба. Чего стоит только пес­но­пе­ние ФБР и ЦРУ как «пра­виль­ным» спец­служ­бам, все­гда рабо­та­ю­щим только в соот­вет­ствии с правом.

Далее сви­де­тель­ство­вал Геннадий Владимирович Веретенников — народ­ный депу­тат РФ, пред­ста­ви­тель Президента в Московской обла­сти. В про­шлом — сек­ре­тарь рай­кома, закон­чил Высшую пар­тий­ную школу при ЦК КПСС¹⁰⁰ .

Крамольного из сво­его вза­и­мо­дей­ствия с КПСС, как внутри струк­туры, так и в каче­стве её про­тив­ника, Веретенников вынес немного. Наиболее боль­ными уко­лами для ком­му­ни­сти­че­ской сто­роны были пока­за­ния о том, что КП РСФСР в его рай­коме не отли­чали от КПСС как отдель­ную струк­туру, но счи­тали про­сто «наи­бо­лее реак­ци­он­ной» частью КПСС¹⁰¹ . Также у него были све­де­ния о под­держке ГКЧП Волоколамским гор­ко­мом¹⁰² .

В. Мартемьянов, исходя из пока­за­ний сви­де­теля, отме­тил, что в тече­ние своей дея­тель­но­сти в каче­стве сек­ре­таря рай­кома Геннадий Веретенников сам дей­ство­вал про­ти­во­правно. На это сви­де­тель воз­ра­зил, что у него «не было выбора»: одно дело — какие-​то там «законы», а дру­гое — фак­ти­че­ское тре­бо­ва­ние началь­ства¹⁰³ .

Подобным отве­том Веретенникова был особо воз­му­щён О. О. Миронов, быв­ший заве­ду­ю­щий кафед­рой права в Саратовской парт­школе. Ещё бы: чело­век, окон­чив­ший ВПШ при ЦК КПСС, дол­жен был знать, что 6-​я ста­тья Конституции не только уста­нав­ли­вала руко­во­дя­щую роль пар­тии — там ещё и содер­жа­лись слова о том, что пар­тий­ные органы дей­ствуют в рам­ках кон­сти­ту­ции, в рам­ках закона, а ещё там была фраза «КПСС суще­ствует для народа и слу­жит народу». На ряд реплик, свя­зан­ных с этой морально-​этической сто­ро­ной, сви­де­тель отве­тил, что «это было для рядо­вых ком­му­ни­стов»¹⁰⁴ . 

И не поспо­ришь с реше­нием Президента Ельцина окру­жать себя именно такими людьми и их руками рефор­ми­ро­вать Россию. Результаты… впе­чат­ля­ющи. Мы имеем целую страну, в кото­рой не то что Конституция, но даже отдель­ные нор­ма­тив­ные акты дей­ствуют по прин­ципу «это только для рядо­вых граждан».

Допрашивали и С. А. Ковалёва, извест­ного дис­си­дента и пра­во­за­щит­ника, а на тот момент — народ­ного депу­тата РФ. Он по боль­шей части пере­ска­зы­вал свою био­гра­фию. Основная идея его выступ­ле­ния состо­яла из двух тезисов:

1. ЦК КПСС, исполь­зуя госу­дар­ство как посред­ника, давил на ООН, чтобы ни у кого не воз­ни­кало вопро­сов о пра­вах чело­века в СССР. Именно поэтому Советский Союз исправно под­пи­сы­вал все воз­мож­ные декла­ра­ции о пра­вах чело­века, но отка­зы­вался от фор­ми­ро­ва­ния кон­троль­ных меха­низ­мов. Это, так ска­зать, самое мас­штаб­ное нару­ше­ние, импли­цитно вклю­ча­ю­щее в себя все отдель­ные проявления.
2. Советская пра­во­вая док­трина при­о­ри­тета прав на труд, отдых, бес­плат­ное обра­зо­ва­ние, бес­плат­ное обу­че­ние — это ещё один меха­низм нару­ше­ния прав чело­века (!), потому что это подав­ле­ние инди­ви­ду­аль­ных прав (на сво­боду собра­ний, печати, пар­тий и т. д.) кол­лек­тив­ными. Ковалёв и во время вопро­сов со сто­роны участ­ни­ков про­цесса заявил, что не отно­сит «так назы­ва­е­мые социально-​экономические права» к пра­вам чело­века «в пря­мом смысле этого слова»¹⁰⁵ .

Второй аргу­мент — очень и очень совре­мен­ный: хоть и не пря­мым тек­стом, но совре­мен­ные либе­ралы по сути только об этом и твер­дят. Они попро­сту выно­сят за скобки то, что, несмотря на мини­мум поли­ти­че­ских прав, совет­ская система даже в самые суро­вые годы сохра­няла за насе­ле­нием широ­чай­шие социально-​экономические права.

Сергей Ковалёв также предо­ста­вил кон­крет­ные цифры по поли­ти­че­ским пре­сле­до­ва­ниям. С 1966 по 1986 годы, за исклю­че­нием 1976, по ст. 190 и 70 УК РСФСР были при­вле­чены к ответ­ствен­но­сти 2468 чело­век. Но это, тем не менее, были ста­рые дан­ные тех лет без учёта лиц, чьи дела по факту были поли­ти­че­скими, но были про­ве­дены через суд по обще­уго­лов­ным ста­тьям¹⁰⁶ . Помимо про­фи­лак­ти­че­ских бесед, пра­во­за­щит­ник упо­ми­нал и о иных, вполне неил­лю­зор­ных сред­ствах дав­ле­ния. Вместе с тем, он упорно отка­зы­вался при­знать, что пра­во­за­щит­ное дви­же­ние в СССР носило поли­ти­зи­ро­ван­ный харак­тер и рабо­тало на раз­ру­ше­ние социально-​политической системы.

Но всё это пре­да­нья ста­рины глу­бо­кой. А в чём, по мне­нию Ковалёва, была виновна пар­тия в послед­ние годы, когда поли­ти­че­ские сво­боды были чрез­вы­чайно широки? 

В том, что не изме­нила отно­ше­ния к пра­во­за­щит­ному движению. 

Это не шутка. Один из пунк­тов обви­не­ния Ковалёва таков: амни­стия пра­во­за­щит­ни­ков осу­ществ­ля­лась согласно поста­нов­ле­ниям, в кото­рых не было пока­я­ния, изви­не­ний и т. д. И, о дер­зость, при поми­ло­ва­нии от каж­дого про­сили рас­писку, что более в под­рыв­ной дея­тель­но­сти он участ­во­вать не будет!¹⁰⁷ Это Ковалёв выста­вил как уни­же­ние — ведь люди вообще не счи­тали себя пре­ступ­ни­ками, но их застав­ляли каяться. 

Правда, по итогу ока­за­лось, про­ку­роры не про­сили и этого. Просили лишь «напи­сать хоть что-​то, потому что „началь­ство про­сит“». И писали что-​то вроде: «Никогда не был пре­ступ­ни­ком». И этих людей всё равно отпус­кали. Тех, кто отка­зался, тоже отпу­стили. На год позже. Без вся­ких прошений.

Такие моменты в сте­но­грам­мах «Дела КПСС» инте­ресны даже не фак­том сво­его нали­чия, а пол­ным отсут­ствием когни­тив­ного дис­со­нанса у участ­ни­ков про­цесса что с той, что с дру­гой стороны.

КПСС виновна. Виновна в том, что стре­ми­лась сохра­нить своё тоталь­ное идео­ло­ги­че­ское гос­под­ство. Что она обя­зы­вала людей раз­де­лять её идеи. Отойдя от вла­сти, она ока­за­лась виновна в том, что не под­чи­ни­лась ана­ло­гич­ному тре­бо­ва­нию победителей. 

Убивший дра­кона сам стал дра­ко­ном! Причём речь о самой «бла­го­сло­вен­ной» эпохе 1990-​х и самых «свя­тых» людях, быв­ших пер­выми апо­сто­лами либерализма.

С точки зре­ния марк­си­ста тут нет вообще ни толики уди­ви­тель­ного. Всё пре­дельно зако­но­мерно. Но воз­ни­кает вопрос к про­тив­ной сто­роне: где, в таком слу­чае, почва для воз­ра­же­ния тому, что «цен­но­сти» могут быть только клас­со­выми и нико­гда — общечеловеческими?

Кроме всего этого, Ковалёв при­вёл и про­сто инте­рес­ный факт: в 1989 году, пыта­ясь устро­ить семи­нар под назва­нием «КГБ и Перестройка», пра­во­за­щит­ники столк­ну­лись с необыч­ным про­тив­ни­ком. Это был Генеральный сек­ре­тарь ЦК КПСС М. С. Горбачёв. В ответе на доклад­ную записку он написал:

«Это меро­при­я­тие надо сорвать»¹⁰⁸ .

Сложно сие впи­сать в кон­текст общей дея­тель­но­сти Горбачёва по раз­ру­ше­нию основ совет­ского строя. По край­ней мере, без деталь­ного изу­че­ния. Но согласно пока­за­ниям Ковалёва, такое имело место.

Показания суду также дал В. А. Лебедев. Народный депу­тат, быв­ший сек­ре­тарь рай­кома в г. Кемерово, затем один из сек­ре­та­рей Кемеровского обкома пар­тии. Участвовал в комис­сии Верховного совета СССР, отве­чав­шей за рас­сле­до­ва­ние дей­ствий ГКЧП.

Вкратце, он гово­рил о том, что Секретариат знал всю правду, Политбюро всё одоб­рило, зна­чи­тель­ная часть обко­мов, гор­ко­мов и круп­ных пар­тий­ных ячеек — одоб­рили. Все всё одоб­рили, а потому осно­ва­ний для оправ­да­ния пар­тии нет. В дока­за­тель­ство этому он при­вёл доку­менты Секретариата и заяв­ле­ния отдель­ных мест­ных коми­те­тов в ЦК, где зача­стую не только одоб­ря­лись дей­ствия ГКЧП, но и дава­лись поже­ла­ния дей­ство­вать ради­каль­нее и не мед­лить. Лебедев также рас­ска­зал о том, что жур­налы вхо­дя­щей и исхо­дя­щей доку­мен­та­ции, где сто­яли резо­лю­ции сек­ре­та­рей обко­мов, опе­ра­тивно уни­что­жа­лись после про­вала ГКЧП — и, вполне воз­можно, дока­за­тельств могло бы быть больше. На это Зоркальцев, правда, заме­тил, что это не более чем фан­та­зии сви­де­теля¹⁰⁹ .

У судей по суще­ству воз­никло два резон­ных вопроса. 

Во-​первых, как это вы нашли эти доку­менты, хотя Верховный совет СССР был рас­пу­щен и рас­сле­до­ва­ние закон­чено, а про­ку­ра­тура по пору­че­нию Президента РФ их не нашла? Или всё-​таки заяв­ле­ние о под­держке не есть ещё преступление? 

Во-​вторых, соб­ственно говоря, чему верить? Свидетели с пре­зи­дент­ской сто­роны упорно рас­ска­зы­вают, что пар­тия была нере­фор­ми­ру­ема и рядо­вые ком­му­ни­сты ника­кого вли­я­ния на её поли­тику не имели. В таком слу­чае низо­вые ячейки КПСС не несут ответ­ствен­но­сти. Вы же в своей речи потре­бо­вали ответ­ствен­но­сти ещё и для мест­ных отде­ле­ний, не только для руко­во­ди­те­лей. Выходит, рядо­вые опре­де­ляли курс на под­держку ГКЧП — или всё же в КПСС «снизу» никто ничего не решал?¹¹⁰ . 

В этом плане пре­зи­дент­ская сто­рона дей­стви­тельно пута­лась. В ходе опроса со сто­роны судей также выяс­ни­лось, что доку­мент Секретариата, согла­су­ю­щий дей­ствия ГКЧП, был фак­ти­че­ски не оформ­лен, то есть на нём не сто­яло отме­ток, кто голо­со­вал за, кто про­тив, кто отсут­ство­вал. Если кто и мог быть при­знан из-​за него винов­ным, так это члены Политбюро¹¹¹ .

Очень инте­рес­ными были све­де­ния, предо­став­лен­ные Лебедевым отно­си­тельно вза­и­мо­от­но­ше­ния Кемеровского обкома КПСС и мест­ного рабо­чего дви­же­ния, — если кто-​то не в курсе, Кузбасс был одним из глав­ных оча­гов заба­сто­воч­ной актив­но­сти в рас­па­дав­шемся СССР. 

Вот что сви­де­тель смог рас­ска­зать отно­си­тельно того вре­мени, когда ещё был сек­ре­та­рём одного из рай­ко­мов г. Кемерово.

По его пока­за­ниям, ком­пар­тия была крайне демо­ра­ли­зо­вана нача­лом шах­тёр­ских заба­сто­вок. Привыкшая высту­пать от имени рабо­чего класса, КПСС и пред­ста­вить не могла, что при­дётся высту­пать и про­тив него. Когда пар­тия ото­шла от шока, она стала отме­нять какие-​то меры взыс­ка­ния про­тив пар­тий­ных, под­дер­жав­ших дви­же­ние, и идти на диа­лог, но уже вскоре взяла на воору­же­ние двой­ствен­ную поли­тику рас­кола заба­стовки. Внешне созда­ва­лась бла­го­при­ят­ная обста­новка вза­и­мо­дей­ствия, но внутри аппа­рата нача­лись нездо­ро­вые, по опре­де­ле­нию Лебедева, процессы.

Обком при­вле­кал ресурсы МВД и КГБ для того, чтобы собрать ком­про­мат на лиде­ров дви­же­ния. Также была попытка обка­тать ста­рую, вос­хо­дя­щую ещё к 1917-​му, к исто­рии с ВИКЖЕЛем, так­тику рас­кола дви­же­ния, пыта­ясь выде­лить в нём про­пар­тий­ную фрак­цию. При этом, по сло­вам Лебедева, в дви­же­нии изна­чально было много искрен­них ком­му­ни­стов, и если бы пар­тия не испу­га­лась, она могла бы его воз­гла­вить¹¹² .

Одним из послед­них сви­де­те­лей на про­цессе высту­пил Представитель Президента Российской Федерации по Томской обла­сти Сулакшин С. С. Тут не было ничего такого, что нельзя про­честь в иных пока­за­ниях. Начало речи весьма стан­дарт­ное: КПСС срос­лась с госу­дар­ством и под­ме­няла власт­ные реше­ния соот­вет­ству­ю­щих орга­нов, грубо втор­га­лась в их работу. Все факты при­ве­дены с доку­мен­тами, соот­вет­ству­ю­щими ссыл­ками. Но уни­каль­ность сви­де­тельств Сулакшина в другом.

Во-​первых, речь шла о «вот­чине» Егора Лигачёва, а это уже само по себе чего-​то стоит. Подробнее об этой лич­но­сти мы пого­во­рим в сле­ду­ю­щих частях, когда дой­дём до его пока­за­ний. Пока огра­ни­чусь тем, что если и был коммунист-​ортодокс, чьей крови хотела бы либе­раль­ная пресса, то это был именно Лигачёв. 

Во-​вторых, именно Сулакшин смог при­ве­сти наи­бо­лее убе­ди­тель­ные при­меры про­дол­жав­шейся прак­тики «сра­щи­ва­ния» пар­тии и госу­дар­ства после редак­ции Конституции. Впрочем, в ситу­а­ции Сулакшина это было несложно: когда у руля в реги­оне такой «кон­сер­ва­тор», как Егор Лигачёв, не стоит даже сомне­ваться, что поря­док управ­ле­ния будет сохра­няться таким, каким он был в 1970-​е, несмотря ни на что.

Сразу отме­тим, что все нару­ше­ния закона со сто­роны КПСС, что до отмены 6-​й ста­тьи, что после, этот сви­де­тель обя­за­тельно пытался свя­зать напря­мую с Лигачёвым. Иногда эта связь была довольно сомни­тельна, ино­гда игно­ри­ро­вать её было и впрямь трудно. Но таково было время: любая новость о пре­ступ­ле­ниях ком­му­ни­стов будет ужас­нее, если будет упо­мя­нут Егор Лигачёв.

Из сви­де­тельств Сулакшина выхо­дило, что Томский обком КПСС был, по-​видимому, самой «нон­кон­фор­мист­ской» струк­ту­рой в стране. В авгу­сте 1991 года мест­ное бюро обкома без вся­ких «но» объ­явило о под­держке ГКЧП и всех его меро­при­я­тий¹¹³ . Более того — и тут воз­му­ще­нию Представителя Президента нет пре­дела, — откры­тая дея­тель­ность КПСС в Томске про­дол­жа­лась вплоть до октября 1991 года.

Не ука­зано, каким обра­зом, но пер­вый сек­ре­тарь мест­ного обкома КПСС Поморов про­дол­жал дер­жать за пар­тией все пред­на­зна­чен­ные ей поме­ще­ния и даже при­ни­мать там посе­ти­те­лей. Открыто про­во­ди­лись сове­ща­ния пар­тий­ного актива, при­чём особо под­чёр­ки­ва­лось, что речь не о СПТ или РКРП, а именно о КПСС. По сути кон­троль попро­сту не был поте­рян¹¹⁴ . Местное отде­ле­ние ком­пар­тии настолько «обнаг­лело», что даже при­гла­шало на собра­ния помощ­ни­ков Представителя Президента в реги­оне. Более того, став­лен­ник Лигачёва открыто заяв­лял в мест­ной прессе, что «пар­тия будет сопро­тив­ляться», и активно при этом апел­ли­ро­вал к «рево­лю­ци­он­ному про­шлому»¹¹⁵ .

Конечно же, это всё был про­сто кра­си­вый демарш, и послед­нее реги­о­наль­ное отде­ле­ние КПСС в России по итогу также ушло в небы­тие. Но они посмели уйти не так, как было «при­нято». Без опе­ча­ты­ва­ния поме­ще­ний, без сило­ви­ков с соба­ками и услуж­ли­вого тру­до­устрой­ства осво­бож­дён­ных работ­ни­ков. Ушли кра­сиво, хлоп­нув две­рью, заста­вив Представителя Президента мчаться на поли­ти­че­ский про­цесс в Москве и исте­рично брыз­гать слюной.

***

Подводя итог дан­ному этапу про­цесса, можно заклю­чить, что в исто­ри­че­ском плане всё это было довольно позна­ва­тельно, но с юри­ди­че­ской точки зре­ния зача­стую не имело отно­ше­ния к пред­мету судеб­ного раз­би­ра­тель­ства. Сроки, конечно же, дело в них. Экскурсы в далё­кое про­шлое никак юри­ди­че­ски не про­дви­гали про­цесс впе­рёд, рабо­тая только на поли­ти­че­скую состав­ля­ю­щую. И по исто­ри­че­ским экс­кур­сам пре­зи­дент­ская команда, конечно, опе­ре­жала пред­ста­ви­те­лей ком­пар­тии, хотя в попытке «поли­ти­зи­ро­вать» дело обви­няли как раз коммунистов.

Надо отдать долж­ное, несмотря на пре­иму­ще­ство пре­зи­дент­ской команды в силах и сред­ствах, ком­му­ни­сты нахо­ди­лись в более выгод­ном поло­же­нии. Указы о при­оста­новке дея­тель­но­сти ком­пар­тии были доста­точно внут­ренне про­ти­во­ре­чивы и без вся­кого раз­вен­ча­ния извне. Что же каса­ется хода­тай­ства Олега Румянцева, то тут ком­му­ни­стам было доста­точно дока­зать, что моменты нару­ше­ния закона в дея­тель­но­сти КПСС после реформы Конституции не были систе­ма­ти­че­скими и пред­став­ляли собой исклю­че­ния, а не пра­вило. И тот раз­но­бой, кото­рый пока­зали сви­де­тели с обеих сто­рон на раз­ных уров­нях, уже сви­де­тель­ство­вал о том, что не могло быть однозначности. 

Стало быть, не могло быть и одно­знач­ного запре­ще­ния. Увы, на самом высо­ком уровне, уровне Секретариата ЦК и Политбюро, для ком­пар­тии всё сло­жи­лось довольно печально.

Обзор прессы за период

«Независимая газета» к откры­тию нового этапа про­цесса 21 июля 1992 опуб­ли­ко­вала социо­ло­ги­че­ский опрос на тему под­держки насе­ле­нием авгу­стов­ских Указов. На самом деле, бес­по­лез­ный соцо­прос, как его ни интер­пре­ти­руй: выборка была всего 500 чело­век. Из них 55 % счи­тали Указы о запрете ком­пар­тии необ­хо­ди­мыми, но лишь 24 % раз­де­ляли идею мас­со­вых люст­ра­ций¹¹⁶ .

Уже зна­ко­мый нам Сергей Пархоменко из «Независимой газеты» оста­вил тра­ди­цию зубо­ска­лить над «мемо­ран­ду­мом Клигмана» и при­знал, что отсут­ствие регла­мента работы Суда дей­стви­тельно явля­ется про­бле­мой. Но не с поли­ти­че­ской точки зре­ния, конечно же, а с точки зре­ния того, что про­цесс затя­ги­вался. Точнее, писал он, его затя­ги­вали сами ком­му­ни­сты. Почему ком­му­ни­сты, кото­рые своей так­ти­кой избрали затя­ги­ва­ние про­цесса, пер­выми же наста­и­вали на кон­кре­ти­за­ции про­цес­су­аль­ных момен­тов, исклю­ча­ю­щих это затя­ги­ва­ние, — загадка. Подобное можно было гово­рить только об этапе пред­став­ле­ния сто­рон, но никак не о допросе сви­де­те­лей¹¹⁷ .

А вот Валерий Выжутович из «Известий» про­дол­жал упор­ство­вать. Даже более того, откро­венно под­та­со­вы­вать факты. Чего стоит только вот это:

«Слушания про­хо­дят уто­ми­тельно и одно­об­разно, с соблю­де­нием всех про­цес­су­аль­ных фор­маль­но­стей…»¹¹⁸

О про­цес­су­аль­ной сто­роне вопроса мы за эти четыре части напи­сали так много, что я не вижу смысла повто­ряться ещё, но всё равно это сде­лаю. Потому что тут больше — лучше, иначе ещё обви­нят в выры­ва­нии из кон­тек­ста. Вспомним, напри­мер, о «меш­ках сек­рет­ных документов»:

«…Суд не пре­пят­ство­вал нашим про­тив­ни­кам непре­рывно ссы­латься на доку­менты до того, как они были пред­став­лены Суду и нам при допросе сви­де­те­лей и экс­пер­тов, при­чём этих доку­мен­тов у нас не было! Это созда­вало ненор­маль­ную обста­новку, при кото­рой мы были лишены воз­мож­но­сти зада­вать контр­во­просы по этим же доку­мен­там»¹¹⁹ .

Конкретный слу­чай можно наблю­дать при допросе Н. С. Копанца. Да на этом пра­во­вом бес­пре­деле был построен весь процесс!

6 авгу­ста состо­я­лась пресс-​конференция Представителей Президента РФ, где они тра­ди­ци­онно выска­зали уве­рен­ность, что про­цесс закон­чится их побе­дой, и «уже скоро». На этот раз край­ним сро­ком назна­чен был сен­тябрь¹²⁰ . Внимательный чита­тель мог заме­тить, что такие побед­ные сроки при­сут­ствуют в каж­дом обзоре прессы. Но теперь есть суще­ствен­ный про­гресс: в про­шлый раз демо­краты давали себе две недели, а теперь поза­ри­лись на целый месяц. Даже автор из «Известий» выра­зил неко­то­рое недо­уме­ние тем, что сто­рона смеет так явственно пред­вос­хи­щать и сроки, и реше­ние суда.

К 29 авгу­ста 1992 года в либе­раль­ной газете наконец-​то дали слово ком­му­ни­стам. Опосредствованно, конечно же. Михаил Карпов довольно пред­взято пере­ска­зал итоги их пресс-​конференции, но не рас­ска­зал ничего прин­ци­пи­ально нового¹²¹ .

Не обо­шлось и без сви­де­тельств «рене­га­тов», быв­ших пар­тий­ных лиц, кото­рые разо­ча­ро­ва­лись в ком­му­ни­сти­че­ской идее и теперь с радо­стью играли на идео­ло­ги­че­ское сопро­вож­де­ние про­цесса¹²² . Хотя, спра­вед­ли­во­сти ради, пуб­ли­ко­вали и нега­тив­ные мне­ния бес­пар­тий­ных. Наиболее цен­ным «арте­фак­том» для «Российской газеты» стал С. Тихарев, семи­де­ся­ти­пя­ти­лет­ний вете­ран Великой Отечественной войны из Тамбова. Вступивший в пар­тию в 1941 году, во время боёв под Москвой, теперь он высту­пал за запрет ком­му­ни­сти­че­ской идео­ло­гии¹²³ .

Довольно уми­ли­тель­ным кажется тор­же­ство либе­раль­ных жур­на­ли­стов тех лет по поводу того, что суд над КПСС не пре­вра­ща­ется в глав­ное собы­тие деся­ти­ле­тия. Это, по их мне­нию, было сви­де­тель­ством исто­ри­че­ского пора­же­ния ком­му­низма. Учитывая совре­мен­ный вой о необ­хо­ди­мо­сти «судить ком­му­низм», мы, по-​видимому, стоим на пороге какой-​то круп­ной его исто­ри­че­ской победы.

«Судя по мно­гим при­зна­кам, мало-​мальски серьёз­ным вни­ма­нием к суду, будь оно с каким угодно зна­ком, обще­ство не поже­лало отдать КПСС послед­ние поче­сти. Таков, по сути, все­на­род­ный при­го­вор ком­му­ни­сти­че­ской пар­тии, её идеям и делу, каким бы ни стало пред­сто­я­щее офи­ци­аль­ное реше­ние. Если и есть нечто поис­тине исто­ри­че­ское в дан­ном судеб­ном про­цессе, так это широ­кое обще­ствен­ное без­раз­ли­чие к его воз­мож­ному исходу»¹²⁴ .

Забавно, что при такой трак­товке пресса про­дол­жала уси­ленно это самое вни­ма­ние «раз­жи­гать», выда­вая залпы мне­ний, доку­мен­тов, вся­че­ски держа руку на пульсе и поме­щая мате­ри­алы про­цесса на пер­вые полосы. Сдаётся мне, что здесь есть неко­то­рое лукав­ство. Они хотели этого, хотели толп, устра­и­ва­ю­щих кори­доры позора для «про­кля­тых бюро­кра­тов», но народ без­молв­ство­вал. Слишком занят был выжи­ва­нием и полу­че­нием «про­писки» в див­ном новом мире рос­сий­ской рыноч­ной эко­но­мики. И за неиме­нием луч­шего это без­мол­вие пред­ста­вили как победу.

Нельзя не при­знать, что на защиту КПСС дей­стви­тельно встали немно­гие. Но, огля­ды­ва­ясь назад с пози­ции нашего дня, можно уви­деть и дру­гое. Народ, от имени кото­рого высту­пал «пер­вый демо­кра­ти­че­ски избран­ный», отка­зался судить. Он не под­дер­жи­вал ком­пар­тию, не про­стив ей поли­ти­че­ских про­ма­хов, но не стал и осуж­дать её на позор.

Для поли­ти­че­ской пар­тии, потер­пев­шей тоталь­ное пора­же­ние, это не самый пло­хой резуль­тат. Смогут ли рас­счи­ты­вать на подоб­ное про­ще­ние духов­ные потомки сил, кото­рые одер­жали победу в начале 1990-х?

Этот вопрос ещё открыт.