В настоящей главе я отвечу на критические замечания в адрес моей «макромонетарной» интерпретации Марксовой теории, сделанные ранее Дэвидом Лайбманом и Риккардо Беллофьоре1 . Я признателен им за то, что они уделили внимание моей интерпретации, и хотел бы воспользоваться возможностью ответить на их критические замечания. В первом параграфе я отвечу Лайбману, во втором параграфе — Беллофьоре.
1. Ответ Лайбману. Возвращение к Марксу: шаг вперед или шаг назад?
Ранее Дэвид Лайбман выступил в защиту сраффианской интерпретации Марксовой теории и раскритиковал мою интерпретацию (в том виде, в котором она была изложена в Moseley 1993, моей первой статье на эту тему) и интерпретации других авторов, которых он называет «новые ортодоксальные марксисты {Marxists}» («НОМисты»), в первую очередь «межвременной односистемный» подход (который был рассмотрен в главе 9)2 . В настоящем параграфе я рассмотрю общую интерпретацию проблемы трансформации за авторством Лайбмана, его критику моей интерпретации и его заключительные замечания.
Во введении к своей работе Лайбман ставит «НОМистам» в вину отстаивание ими того, что Марксова теория «верна до последней буквы и полностью корректна», и того, что «Маркс не совершал ошибок». Сам я ни разу не делал подобных масштабных и огульных заявлений, и я не думаю, что их делал кто-либо еще из авторов, о которых пишет Лайбман. Я конкретно заявляю, что Маркс не допустил ошибки, суть которой состояла бы в том, что он не смог превратить затраты в своей теории цен производства, и что это само по себе имеет очень важное значение для оценки логической состоятельности теории Маркса.
1.1. Общая интерпретация «проблемы трансформации» Лайбмана
В своей собственной интерпретации «проблемы трансформации» Лайбман берет на вооружение основополагающий сраффианский остов: {матрицу} «затраты — выпуск», где используются количественные натуральные показатели3 . Все зависимые переменные в этой теории определяются в удельных количествах рабочего времени (как стоимости, так и цены производства; в этом отношении интерпретация Лайбмана схожа с интерпретациями Дюмениля и Вольфа — Робертса — Каллари). Здесь предполагается, что «условие неизменности» — «равенство нормы эксплуатации» во всех отраслях, определяемое с точки зрения реальной заработной платы и прибавочного продукта. Из этих предположений следует, что не будет удовлетворяться ни равенство совокупных величин «валовая цена — валовая стоимость», ни равенство совокупных величин «чистая цена — чистая стоимость».
Лайбман повторяет старые добрые критические замечания в адрес Марксовой теории цен производства: Маркс не смог превратить затраты постоянного капитала и переменного капитала; вследствие этого условия простого воспроизводства нарушаются; ошибку Маркса исправил Борткевич, используя метод одновременного определения; ключевые количественные выводы Маркса, однако, более не являются состоятельными (в частности, совокупная прибыль в общем случае больше не равна совокупной прибавочной стоимости, а ценовая норма прибыли — стоимостной норме прибыли). В основание этих критических замечаний, как всегда, неявным образом кладется интерпретация, согласно которой исходные данные в Марксовой теории — это количественные натуральные показатели технических условий производства и реальной заработной платы, а постоянный капитал и переменный капитал выводятся из этих данных наборов товаров сперва как их стоимости, а затем как их цены производства.
На эти критические замечания я ответил в предыдущих главах. Важнее всего здесь то, что Маркс не «не смог превратить затраты», что делает безосновательными все прочие тезисы. Условия простого воспроизводства при превращении стоимостей в цены производства не нарушаются; в какой-либо «поправке» нет необходимости; ключевые количественные выводы Маркса состоятельны (в частности, вывод о равенстве совокупной прибыли и совокупной прибавочной стоимости).
Лайбман, как и многие марксисты {Marxists} традиционного толка (к примеру, Суизи и Шайх), не рассматривает эти критические замечания как указания на существенные недостатки Марксовой теории и даже считает, что затронутые в них моменты ведут к её дальнейшему развитию. Он утверждает, что отклонение совокупной прибыли от совокупной прибавочной стоимости «не умаляет силы аргументации Маркса относительно капиталистической эксплуатации, имеющей качественный характер. Эта аргументация даже усиливается благодаря осознанию нами того, что эксплуатация, определенно не имеющая места в изолированных друг от друга секторах, имеет системный характер и неотделима от всей паутины взаимосвязей, существующих в рамках структуры производства и обмена». Марксова «метафора объединения и перераспределения» «делается относительной», но стоящая за ней существенная истина (эксплуатация труда) никуда не исчезает4 .
В ответ я заявляю, что «объединение и перераспределение» — это не метафора, а существенный аспект логического метода Маркса, на котором он, как мы видели, раз за разом делал акцент в своих рукописях. Как было рассмотрено выше, из Марксовой основополагающей трудовой теории стоимости и прибавочной стоимости следует, что все различные отдельные формы прибавочной стоимости происходят из прибавочного труда и только из прибавочного труда (хотя поверхностные проявления и указывают на обратное). Таким образом, я считаю, что отклонение совокупной прибыли от совокупной прибавочной стоимости значительно умаляло бы мощь Марксовой теории прибавочной стоимости и эксплуатации. В соответствии с интерпретацией Лайбмана (которая представляет собой стандартную интерпретацию), для того чтобы «исправить ошибку Маркса» (то, что тот не смог превратить затраты), этот ключевой аспект Марксовой теории нужно отбросить. Однако если Маркс не совершал этой «ошибки», то и отбрасывать этот ключевой аспект Марксовой теории не нужно.
Эксплуатация действительно имеет системный характер, потому что эксплуатация — это классовое отношение между классом капиталистов в целом и рабочим классом в целом. Именно в этом состоит причина, по которой совокупная прибавочная стоимость в системе в целом определяется до ее разделения на отдельные части. Эта совокупная прибавочная стоимость полностью определяется в производстве прибавочным трудом. В соответствии с логикой Маркса производство прибавочной стоимости (определение совокупной прибавочной стоимости) в действительности «отделимо» от обмена и распределения прибавочной стоимости в том смысле, что совокупная прибавочная стоимость определяется в производстве до ее распределения посредством обмена.
Также Лайбман заявляет, что отклонение совокупной прибыли от совокупной прибавочной стоимости — это один из аспектов «мистификации» прибавочной стоимости, за счет которого маскируется то, что ее источник — прибавочный труд. Как мы видели в главе 3, «мистификация» прибавочной стоимости — это действительно весьма важная часть Марксовой теории и одна из основных тем тома III «Капитала»: речь о том, что все различные формы прибавочной стоимости (прибыль, средняя прибыль, торговая прибыль, процент и рента) тем или иным образом мистифицируют и затемняют то, что единственный источник прибавочной стоимости — прибавочный труд. Если мы говорим о средней прибыли и ценах производства, каждый из капиталов получает долю совокупной прибавочной стоимости, пропорциональную его размеру без различения между постоянным капиталом и переменным капиталом, за счет чего мистифицируется то, что переменный капитал — единственный реальный источник прибавочной стоимости. Эта мистификация порождается средней прибылью и ценами производства. Маркс подчеркивал, что, вопреки этой мистификации, совокупная прибыль = совокупной прибавочной стоимости, как она определяется прибавочным трудом. При отклонении совокупной прибыли от совокупной прибавочной стоимости в соответствии со сраффианской интерпретацией не просто будет иметься видимость того, что прибавочный труд — не единственный фактор, определяющий совокупную прибыль: иной фактор, определяющий её, будет существовать на самом деле, и это будет выравнивание нормы прибыли между отраслями (которое не имеет никакого отношения к эксплуатации). Здесь это больше не мистификация: это (в соответствии со сраффианской интерпретацией) действительно еще один источник прибавочной стоимости.
Как мы видели в предыдущих главах, из сраффианской реинтерпретации Марксовой теории действительно следует, что можно вовсе обойтись без прибавочной стоимости и прибавочного труда при определении совокупной прибыли и нормы прибыли; их можно определить непосредственно на основании количественных натуральных показателей затрат, выпуска и реальных заработных плат (на чем делают акцент Стидман и другие). Выбор этого варианта — определение совокупной прибыли и нормы прибыли непосредственным образом (без использования трудовой теории стоимости) — приводит нас к той же самой совокупной прибыли и к той же самой норме прибыли, что и определение их косвенным образом (с использованием трудовой теории стоимости). Таким образом, в том, что касается этих ключевых количественных выводов, трудовая теория стоимости и эксплуатации в этой сраффианской реинтерпретации действительно оказывается «излишней», как и заявляли Стидман и другие. Лайбман не дал ответа на эту «критику излишества».
Наконец, Лайбман утверждает, что эта сраффианская реинтерпретация Марксовой теории цен производства — «действительно последовательная теория цены». Эта сраффианская реинтерпретация, основанная на одновременном определении, может представлять собой последовательную теорию цены, но эта теория цены в то же время оказывается весьма нереалистичной. Ей свойственны те же важные дефекты, что и сраффианской теории — те, что были рассмотрены в главе 6: невозможность реалистичным образом ввести основной капитал и невозможность реалистичным образом ввести неравные периоды оборота в различных отраслях. Марксова же теория, напротив, изложена с точки зрения величин денежного капитала, и она лишена этих проблем. Кроме того, теория Маркса — это «действительно последовательная теория»; притом она куда более реалистична, и в ней нет проблем с введением основного капитала и неравных периодов оборота.
1.2. Признание Марксом ошибок
Также Лайбман повторяет часто приводимый аргумент о том, что сам Маркс в ряде отрывков признает, что допустил ошибку при объяснении цен производства, не сумев превратить затраты постоянного капитала и переменного капитала из стоимостного вида в ценовой. Лайбман заявляет:
«Следует упомянуть о том, что сам Маркс неоднократно упоминал, что при пренебрежении влиянием образования цен производства на оценку {valuation} затрат „возможна ошибка“ (см., например, Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., т. 25.1, с. 175–176 и с. 180). Таким образом, Маркс — первый марксист {Marxist} XX века, какими бы упорными — и достойными восхищения — ни были попытки некоторых НОМистов обесценить эти отрывки и убедить читателя в том, что ими можно пренебречь»5 .
Хотя Лайбман и пишет, что Маркс «неоднократно» признал свою «ошибку», цитирует он лишь два отрывка, оба из главы 9 тома III. Я подробно рассмотрел оба этих отрывка в главе 4, где признал, что эти отрывки можно интерпретировать так, как это делает Лайбман (т. е. использовать стандартную интерпретацию), но только если обращать внимание лишь на эти несколько предложений, взятые изолированно, и игнорировать окружающие их абзацы, которыми обеспечивается контекст для этих предложений. Если же, напротив, принять во внимание окружающие абзацы (что и следует сделать) и даже другие предложения из того же абзаца, то {выяснится, что} этот окружающий текст противоречит стандартной интерпретации. Стандартной интерпретации этих отрывков противоречат и многие утверждения из главы 9, в соответствии с которыми «цена издержек — одна и та же» при определении как стоимостей, так и цен производства, в частности, недавно обнаруженный «пропущенный абзац», рассмотренный в главе 4.
Я показал, что эти спорные отрывки можно интерпретировать иным способом, который согласуется с окружающим текстом; эта интерпретация гласит, что Маркс не «признал свои ошибки», а привел более полное объяснение данных действительных величин денежного постоянного капитала и денежного переменного капитала. Эти данные действительные величины денежного капитала теперь понимаются как равные ценам производства средств производства и жизненных средств, а не их стоимостям. Лайбман не рассматривает ни один из множества отрывков, содержащих свидетельства в виде текстовых выкладок, которые я приводил в поддержку моей «монетарной» интерпретации исходных данных в Марксовой теории (кругооборот денежного капитала, Д предпослано, цена издержек — одна и та же и т. д.) в более ранних работах. В своей интерпретации я не «убеждаю читателя в том, что можно пренебречь» этими спорными отрывками, а помещаю их в надлежащий контекст окружающих абзацев (и множества других свидетельств в виде текстовых выкладок), что позволяет нам понять и объяснить эти отрывки более тщательно и точно.
1.3. Критика Лайбманом моей «методологической» интерпретации
Лайбман называет мою интерпретацию «методологической» (что соответствует действительности). Лайбман начинает изложение своей критики моей «методологической» интерпретации Марксовой теории с утверждения о том, что эта интерпретация «зиждется на апелляции к священности метода Маркса». Слово «священность» здесь, судя по всему, подразумевает рассмотрение метода Маркса как необходимо верного и непогрешимого (святого?).
Однако это не то, в пользу чего я высказываюсь. Я не заявляю, что Марксова теория не может не быть корректной; я заявляю, что в основу оценки логической состоятельности Марксовой теории следует класть возможно лучшее понимание собственного логического метода Маркса, а не совершенно иной логический метод. Критики Марксовой теории цен производства, в т. ч. Лайбман, заявляют, что Маркс допустил логическую ошибку: не смог превратить затраты постоянного капитала и переменного капитала из стоимостей в цены производства. Несомненно, состоятельность этого логического критического замечания определяется тем, корректно ли те, кто его делает, поняли логику теории Маркса в том, что касается определения этих затрат. Именно поэтому я настаиваю на том, что Марксов логический метод следует исследовать повторно: потому что я считаю нужным более тщательно проверить теорию Маркса на предмет наличия логической ошибки, а не потому что я отношусь к Марксовой теории как к необходимо верной и безошибочной. Надеюсь, точка зрения, согласно которой Марксов логический метод в том, что касается этой ключевой проблемы, заслуживает того, чтобы рассмотреть его еще раз, найдет и других сторонников.
Как я показал, при использовании остова собственного логического метода Маркса оказывается, что последний не допустил этой логической ошибки, которая ему приписывается. Иными словами, он не «не смог» превратить затраты постоянного капитала и переменного капитала из стоимостей в цены производства, т. к. в соответствии с логическим методом Маркса одни и те же величины постоянного капитала и переменного капитала берутся как данные при определении как стоимостей, так и цен производства: это действительные величины денежного капитала, авансированного в начале кругооборота денежного капитала. Эти величины денежного капитала не выводятся из данных технических условий производства и реальной заработной платы — сперва как их стоимости, а затем как их цены производства. Таким образом, то, какое суждение относительно логической состоятельности теории Маркса будет корректным, определяется тем, какая из этих двух интерпретаций Марксова логического метода корректна. Нельзя просто отмести эту проблему выбора корректной интерпретации логического метода Маркса и отказаться ее рассматривать. Тем, кто придерживается сраффианской интерпретации, в т. ч. Лайбману, не следует попросту продолжать исходить из предположения, что фундаментальные данные в теории Маркса — это технические условия и реальная заработная плата, а постоянный капитал и переменный капитал выводятся из этих фундаментальных данных, на чем они вновь и вновь догматически настаивают; им следует привести аргументы и свидетельства в виде текстовых выкладок в пользу выбора этой интерпретации, а также рассмотреть аргументы и свидетельства в виде текстовых выкладок, которые я и другие авторы приводили в пользу выбора иных интерпретаций.
Далее Лайбман заявляет, что в моей «методологической» интерпретации смешиваются два значения слова «constant» {англ. постоянный, неизменный; в настоящем переводе двусмысленность теряется — прим. перев.}6 . Если говорить конкретнее, он утверждает, что постоянный капитал и переменный капитал сохраняются неизменными при превращении стоимостей в цены производства, потому что они должны сохраняться неизменными для объяснения происхождения прибавочной стоимости. Лайбман пишет:
«Для изоляции источника возрастания [т. е. источника прибавочной стоимости] при покупке и продаже рабочей силы первоначальное Д должно сохраняться неизменным. Из этого мы делаем вывод о том, что, когда (непосредственные) стоимости превращаются в цены производства, превращения величины стоимости затрат не происходит»7 .
Однако аргумент, который я привожу в связи с вопросом о том, почему постоянный капитал и переменный капитал в Марксовой теории определения цен производства остаются неизменными, не таков. Мой аргумент выглядит так: постоянный капитал и переменный капитал сохраняются неизменными, потому что на обоих этапах {изложения} Марксовой теории как данные берутся одни и те же величины постоянного капитала и переменного капитала (действительные величины денежного капитала, авансированного для покупки средств производства и рабочей силы в начале кругооборота денежного капитала). В теории прибавочной стоимости Маркса (том I «Капитала») как данные берутся совокупные величины постоянного капитала и переменного капитала, а в его теории цен производства (том III) — индивидуальные величины вложенных и потребленных постоянного капитала и переменного капитала для каждой из отраслей. Суммы индивидуальных величин постоянного капитала и переменного капитала, которые берутся как данные в томе III, по определению тождественно равны {соответственно} совокупным величинам постоянного капитала и переменного капитала, которые берутся как данные в томе I. Действительные величины постоянного капитала и переменного капитала не изменяются при переходе от макроэкономической теории (том I) к микроэкономической теории (том III). Таким образом, в моем аргументе, где разъясняется, почему постоянный капитал и переменный капитал в Марксовой теории цен производства сохраняются неизменными, два значения слова «constant» не смешиваются; вместо этого он основан на иной интерпретации исходных данных в теории Маркса — на интерпретации, в пользу которой я привел существенные аргументы и свидетельства в виде текстовых выкладок.
В своей работе от 1993 г. я привел ряд аргументов в поддержку этой интерпретации, согласно которой постоянный капитал и переменный капитал берутся как данные в денежном виде8 .
- Марксова всеобщая формула капитала (Д — Т — Д′) начинается с денежной суммы, а это предполагает, что в Марксовой теории эта денежная сумма представляет собой исходные данные;
- Логическое отношение между отделами 1, 2 и 3 тома I таково, что в соответствии с ним понятие денег развивается как логическая предпосылка его {Маркса} теории капитала и прибавочной стоимости;
- Существует множество отрывков, где Маркс утверждает, что величина денежного капитала, с которой начинается кругооборот капитала, в его теории стоимости и прибавочной стоимости дана либо предпослана.
Лайбман не ответил ни на один из этих аргументов. Вместо этого он продолжает настаивать — без аргументации или обоснования, если не считать авторитета господствующей интерпретации — на том, что исходные данные в Марксовой теории суть условия производства в натуральном виде и реальная заработная плата, а постоянный капитал и переменный капитал выводятся из этих данных количественных натуральных показателей сперва в виде стоимостей, а затем в виде цен производства.
Также Лайбман заявляет, что, согласно моей интерпретации процесса превращения, постоянный капитал и переменный капитал оставляются в виде стоимостей, т. е. стоимостями средств производства и товаров, покупаемых на заработную плату, соответственно9 . Я надеюсь, из настоящей книги ясно, что это критическое замечание ошибочно. Согласно моей интерпретации, постоянный капитал и переменный капитал не оставляются в виде стоимостей, потому что не бывает такого, чтобы постоянный капитал и переменный капитал были в виде стоимостей в начале. Постоянный капитал и переменный капитал берутся как данные как действительные величины денежного капитала, авансированного и потребленного в начале кругооборота денежного капитала, которые в общем случае (в качестве долгосрочной тенденции) равны ценам производства (а не стоимостям) средств производства и жизненных средств. В качестве первого приближения здесь делается предварительное предположение о том, что эти действительные величины денежного капитала равны стоимостям средств производства и жизненных средств. Однако посредством этого предварительного предположения относительно действительных данных C и V не определяются их величины в теории стоимости и прибавочной стоимости; эти величины C и V суть действительные величины денежного капитала, которые берутся как данные. Таким образом, в моей интерпретации C и V не оставляются в виде стоимостей, потому что так, чтобы они первоначально были в виде стоимостей, не бывает. Они суть в виде действительного авансированного денежного капитала, равного цене производства затрат, однако цены производства невозможно объяснить ранее тома III.
В дальнейшей переписке по электронной почте я попытался разъяснить Лайбману этот момент. Он же ответил мне, что моя интерпретация похожа на интерпретацию, названную им в его работе «ретроактивной», которую он связывает с именами Каркеди и Мейджа {Carchedi and Mage}10 . По Лайбману, в «ретроактивной» интерпретации подразумевается, что в Марксовых таблицах из главы 9 тома III затраты уже превращены (почему он и называет эту интерпретацию «ретроактивной») и единственное превращение, которое остается произвести, — превращение выпуска. Таким образом (по Лайбману), в этой интерпретации затраты и выпуск изолируются {друг от друга}, становясь обособленными категориями, так что здесь имеют место два обособленных превращения; нормы прибыли в случае двух этих превращений оказываются разными, из-за чего требуется еще одно превращение цены затрат — в противоположность первоначальному предположению.
Мой ответ на это критическое замечание таков: Лайбман неверно понял мою интерпретацию (а также, по моему мнению, интерпретацию Каркеди и Мейджа)11 . Здесь нет двух разных превращений с двумя разными нормами прибыли. Вместо этого постоянный капитал и переменный капитал здесь берутся как данные, как действительные величины денежного капитала, авансированного для покупки средств производства и рабочей силы, и ни о какой норме прибыли здесь речь не идет. Эти данные величины постоянного капитала и переменного капитала используются для определения совокупной стоимости, совокупной прибавочной стоимости и общей нормы прибыли, а также для определения индивидуальных цен производства. Как только объясняются цены производства, оказываются объясненными и исходные данные величины постоянного капитала и переменного капитала — как равные ценам производства средств производства и жизненных средств, которые отчасти зависят от нормы прибыли. Здесь нет двух различных норм прибыли: лишь одна, которая определяется на уровне совокупных величин, а затем берется как данная при определении индивидуальных цен производства и при итоговом объяснении данных постоянного капитала и переменного капитала.
В важной сноске Лайбман делает следующее утверждение:
«Моусли заявляет, что данные денежные суммы постоянного и переменного капиталов не имеют отношения ни к каким количественным натуральным показателям вне зависимости от того, измеряются ли они (будучи непревращенными) с точки зрения стоимостей или с точки зрения цен производства. Это устраняет образование цен производства из любых понятий процесса труда и воспроизводства и по сути делает величины стоимости и прибавочной стоимости неопределенными. Здесь, как и в случае многих попыток ультраортодоксов защитить Маркса, результатом становится демонтаж его понятийной конструкции. Из этого следует более глубокое откровение: жизнеспособные системы взглядов, как правило, уничтожаются, если они не продолжают развиваться и преобразовываться»12 .
Поясню: я не утверждаю, что C и V «не имеют никакого отношения» к количественным натуральным показателям {текст в кавычках не совпадает с вышеприведенной цитатой в оригинале — прим. перев.} средств производства и жизненных средств. Я утверждаю, что C и V в томе I (и в томе II) не равны стоимостям данных средств производства и жизненных средств (т. е. гипотетическим нереальным величинам, имеющим место в гипотетической «стоимостной системе»), а берутся как данные как действительные величины денежного капитала, авансированного для покупки средств производства и рабочей силы в реальной капиталистической экономике, которые, как правило, равны ценам производства средств производства и жизненных средств, а не их стоимостям. Таким образом, C и V определенно имеют отношение к этим количественным натуральным показателям, и это реальное действительное отношение, а не гипотетическое нереальное отношение, которое имеют в виду Лайбман и сторонники стандартной интерпретации.
Во-вторых, в Марксовой теории действительно происходит «устранение определения цен из воспроизводства в натуральном виде» {текст в кавычках не совпадает с вышеприведенной цитатой в оригинале — прим. перев.}. Цены в каждой из отраслей определяются не требованиями воспроизводства в натуральном виде, а действительными издержками капитала в каждой из отраслей плюс средняя норма прибыли (которая определяется для экономики в целом и одинакова для всех отраслей). Марксова теория цен производства (отдел 2 тома III) излагается не посредством схем воспроизводства; схемы воспроизводства не имеют никакого отношения к определению цен производства. Кроме того, в самих схемах воспроизводства использованы величины денежного капитала, а не количественные натуральные показатели затрат и выпуска.
В-третьих, я не понимаю, почему Лайбман пишет, что в моей интерпретации «стоимость и прибавочная стоимость не определены» {текст в кавычках не совпадает с вышеприведенной цитатой в оригинале — прим. перев.}; разве что, быть может, он считает, что стоимость и прибавочная стоимость могут определяться только через воспроизводство в натуральном виде и что, таким образом, без воспроизводства в натуральном виде стоимость и прибавочная стоимость не будут определены. Однако определить стоимость и прибавочную стоимость можно не только через воспроизводство в натуральном виде; их можно определять и иными способами. Я считаю, что я ясно показал: в моей «макромонетарной» интерпретации (см. главу 2) стоимость и прибавочная стоимость полностью определяются вовсе без рассмотрения воспроизводства в натуральном виде. То же — если мы будем логически последовательны — будет относиться и к норме прибыли, и ценам производства.
Кроме того, в предыдущих главах я показал, что Марксова «понятийная конструкция» — это не матрица «затраты — выпуск», где используются натуральные показатели, а кругооборот денежного капитала: Д — Т … П … Т′ — Д + ΔД. Делая акцент на кругообороте денежного капитала, я не «демонтирую» Марксову понятийную конструкцию, а возвращаю ее туда, где ей самое место.
Наконец, я бы сказал, что «жизнеспособные системы взглядов, как правило, уничтожаются», если неверно интерпретировать их с использованием чуждой им логики. Марксова теория — это действительно жизнеспособная система взглядов, однако ее интерпретируют ошибочным образом и превращают в несостоятельную систему взглядов, таким образом уничтожая ее.
1.4. Заключительные замечания Лайбмана
В заключение Лайбман предлагает читателю извлечь из его критики «нового ортодоксального марксизма {Marxism}» три урока:
- Одновременное определение — необходимая особенность марксистской {Marxian} теории капитализма, т. к. одновременное определение отражает взаимозависимость экономических переменных.
- Метод одновременного определения «полностью согласуется» с Марксовой теорией стоимости и прибавочной стоимости. Лайбман заявляет, что «одновременное количественное определение нормы прибыли и цен не изменяет того факта, что норма прибыли онтологически первична», а «понятие цены производства [с точки зрения собственных значений] {[eigenvalue] conception of production prices}, которое использовали марксисты {Marxist} XX века, пожалуй, более всего похоже на последовательную теорию образования цены из всего, что находится в распоряжении экономической науки {economics}».
- Что, по Лайбману, наиболее важно, нам следует избегать того, чтобы позорить Маркса, относясь к нему как к «святому пророку». Есть лишь один путь из XIX века в XXI век, и он проходит через XX век13 .
Что до первых двух пунктов, то я подробно показал, что одновременное определение не согласуется с теорией Маркса по двум основным причинам:
- Потому что совокупная прибавочная стоимость определяется совокупным прибавочным трудом до разделения этой совокупной величины на отдельные части;
- Потому что логический остов Марксовой теории — кругооборот денежного капитала, а авансирование капитала в начале этого кругооборота логически и хронологически предшествует извлечению капитала в конце этого кругооборота.
Ключевые переменные в теории Маркса действительно взаимозависимы, однако эта взаимозависимость имеет последовательную, а не одновременную природу. Основная взаимозависимость, на которую, как правило, ссылаются сраффианские критики, — это взаимозависимость между исходным авансированным капиталом (Д) и нормой прибыли (p′) (Лайбман не приводит каких-либо конкретных примеров). Я ответил на это критическое замечание в главе 6 (п. 2.4). В настоящей книге я повсюду показываю, что Д берется как данное, как существовавшая ранее известная информация, а о p′ здесь речь не идет. Чтобы использовать существовавшее ранее Д для объяснения итоговых ΔД и p′, нет никакой необходимости объяснять Д. В Марксовой теории происходит переход от известного Д (авансированного и потребленного капитала) к неизвестным Д′ (извлеченному капиталу), ΔД (извлеченному излишку капитала), общей норме прибыли и ценам производства. Эта последовательная логика не есть порочный круг.
Одновременное же определение, напротив, сопряжено с весьма серьезными проблемами, для которых нет хороших решений (как мы видели в главе 6):
- Основной капитал должен рассматриваться как «побочный продукт», что требует дополнительных нереалистичных предположений (необходимо предположить, что в той или иной отрасли средства производства, относящиеся к основному капиталу {fixed capital goods}, всех различных типов имеют один и тот же срок службы, а потому их можно анализировать вместе как «завод»; на таком «заводе» у всех средств производства, относящихся к основному капиталу, будет одна общая цена {only one price for all the fixed capital goods}; «возрастное распределение» каждого из типов средств производства, относящихся к основному капиталу {fixed capital good}, предполагается «единым», т. е. для данного средства производства, относящегося к основному капиталу {fixed capital good}, количество его единиц каждого из возрастов должно быть одним и тем же, а совокупное количество единиц средства производства {capital good} каждого типа должно быть целочисленным и кратным сроку его службы);
- Необходимо предположить, что во всех отраслях налицо одинаковые периоды оборота — или что все различные периоды оборота сводятся до гипотетических «удельных периодов времени» — и что результат производства в рамках каждого из «удельных периодов времени» включает в себя гипотетические «частично завершенные продукты», цены которых определяются одновременно с ценами действительных продуктов.
В теории Маркса, основанной на кругообороте денежного капитала и одновременном определении, нет ни одной из этих проблем.
Мне не вполне ясно, что Лайбман имеет в виду под «онтологической первичностью» нормы прибыли, но в основе Марксовой теории явным образом лежат логическая первичность нормы прибыли и количественное определение нормы прибыли до цен производства. Если «онтологическая первичность» нормы прибыли не играет никакой роли при количественном определении цен производства, то в чем состоит ее значимость? Сраффианско-марксистская {Sraffian-Marxian} теория может быть логически последовательной, однако при этом она чрезвычайно нереалистична (как я показал выше), потому что в нее невозможно обоснованным и реалистичным образом ввести основной капитал и неравные периоды оборота. Марксистская {Marxian} же теория одновременно логически последовательна и куда более реалистична {, чем сраффианско-марксистская}; кроме того, в ней нет проблем с введением этих важных характерных особенностей капиталистических экономик.
Наконец, поговорим об отношении к Марксу как к «святому пророку». Как я надеюсь, читатель понимает, что я не отношусь к Марксу как к святому пророку, а пытаюсь лучше понять Марксову теорию и, в частности, его логический метод в качестве необходимого предварительного шага на пути к более адекватной оценке логической состоятельности теории Маркса и ее дальнейшему развитию. Провести серьезное повторное исследование Марксовой теории с уделением особого внимания использованному логическому методу — не значит опозорить Маркса как святого пророка; это, напротив, значит уважить его, отнесясь к его теории и его логическому методу достаточно серьезно, чтобы исследовать ее тщательно и с ее собственной точки зрения, а не с использованием оптики какой-либо иной теории. По итогам этого повторного исследования я и другие авторы пришли к неожиданному и разочаровывающему выводу о том, что бо́льшую часть XX века Марксову теорию понимали фундаментально ошибочным образом. Если мы хотим развить теорию капитализма, основанную на собственном логическом методе Маркса, то сегодня, в начале XXI века, мы будем вынуждены повторно исследовать и изучать труды Маркса, написанные в XIX веке, каким бы парадоксальным это ни казалось. (К счастью, сегодня для этого больше возможностей, чем когда-либо ранее, благодаря недавней публикации всех экономических рукописей Маркса в MEGA).
Это повторное исследование Марксовой теории может выглядеть как шаг назад, но с точки зрения развития теории Маркса это определенно шаг вперед, который уже давно пора было сделать. То, окажется ли лучшее понимание и дальнейшее развитие теории Маркса шагом вперед с точки зрения понимания капитализма XXI века, покажет время. Однако если «новые ортодоксальные марксисты {Marxists}» находятся на верном пути и Марксова теория действительно фундаментально отлична не только от неоклассической теории, но и от сраффианской теории, то переоткрытие логического метода Маркса как минимум дает нам еще одну теорию, при помощи которой мы можем попытаться понять капитализм, продолжающий свое развитие в XXI веке.
В заключение Лайбман предлагает различать Ошибку I («ключевой логический изъян, представляющий собой удар в самое сердце теоретической системы») и Ошибку II («несостыковка, при устранении которой посредством дальнейшего развития теории основания этой теории не будут затронуты»)14 . Лайбман заявляет, что ошибка, допущенная Марксом в его теории цен производства (неспособность превратить затраты), — это всего лишь Ошибка II. Я утверждаю: Маркс вовсе не допустил этой ошибки в своей теории цен производства, но если бы он ее допустил, то это была бы Ошибка I, потому что ее «устранение» противоречило бы первичному определению совокупной прибавочной стоимости, что на деле представляло бы собой «удар в самое сердце» теоретической системы Маркса. Это «устранение» — это не дальнейшее развитие теории, а, напротив, отказ от нее.
Лайбман критикует меня (и других НОМистов) за «намерение принести в жертву все дело марксизма {Marxian enterprise}», потому что мы заявляем, что Маркс не допустил ошибки в своей теории цен производства. На это я скажу, что от «дела марксизма» {‘Marxian enterprise’}, если говорить о трудовой теории стоимости, прибавочной стоимости и нормы прибыли, уже отказалось множество левых экономистов и других специалистов в области общественных наук. При этом основной причиной, по которой они отказывались от трудовой теории стоимости, стала именно «ошибка», якобы допущенная Марксом в его теории цен производства, а также то, что введение сраффианской «поправки» создает ситуацию, при которой для использующих этот сраффианский остов трудовая теория стоимости оказывается «излишней»: те же самые количественные выводы относительно цен производства и нормы прибыли в сраффианской теории оказывается возможным сделать и без трудовой теории стоимости, непосредственно исходя из технических условий и реальной заработной платы. Ежели делу марксизма {Marxian enterprise} предстоит возрождение, то основание, на котором оно будет зиждиться, должно быть более фундаментальным.
Но даже если мы не принимаем этот строгий вывод, можем ли мы не согласиться с тем, что интерпретация с одновременным определением — не единственная возможная интерпретация теории Маркса, т. е. с тем, что возможны и иные интерпретации Марксовой теории, в пользу которых в работах Маркса имеется по меньшей мере столь же серьезная совокупность свидетельств — методологических и в виде текстовых выкладок, — что и в пользу сраффианской интерпретации с «собственным вектором» {‘eigenvector’ interpretation}? (Я бы сказал, что куда более убедительная.) Если мы принимаем этот минимальный вывод, то нам следует признать, что по меньшей мере некоторые из этих состоятельных интерпретаций теории Маркса (в т. ч. «макромонетарная» интерпретация, изложенная в настоящей книге) приходят к выводам, которые весьма отличны {от выводов сторонников стандартной интерпретации} в том, что касается логической состоятельности Марксовой теории цен производства, а именно к следующим:
- Маркс не допустил логической ошибки в своей теории цен производства (не «не смог» превратить затраты из стоимости в цену);
- Норма прибыли не изменяется в результате определения цен производства;
- Оба Марксовых равенства совокупных величин всегда одновременно верны.
По самой меньшей мере следует признать, что эти выводы нельзя сразу же отбросить как доказанно ошибочные, что они следуют из интерпретации теории Маркса, которая состоятельна по меньшей мере настолько же, насколько и интерпретация с одновременным определением.
2. Ответ Беллофьоре. Что значит «макро»? Что значит «монетарная»?
Риккардо Беллофьоре также дал критику моей «макромонетарной» интерпретации теории Маркса15 . Свою интерпретацию он также называет «макромонетарная», однако слова «макро» и «монетарная» он употребляет в несколько ином значении, нежели я, и он критикует то, в каком значении я их использую. В настоящем параграфе я отвечу на критические замечания Беллофьоре сперва относительно «макро», затем относительно «монетарной» и, наконец, относительно {предмета} нашего наиболее важного разногласия — определения переменного капитала.
2.1. Макро
В следующем отрывке Беллофьоре, судя по всему, утверждает, что теория прибавочной стоимости (том I) — это макроэкономическая теория, где речь идет о совокупной прибавочной стоимости, производимой рабочим классом в целом:
«Таким образом, основной вопрос, который Маркс рассматривает в томе I, таков: как может класс капиталистов извлекать из этого экономического процесса больше, чем вкладывает в него? <…> С макроэкономической точки зрения ясно, что „возрастание“ капитала не может порождаться „внутренним“ обменом в рамках класса капиталистов <…> Из этого следует, что поиски источника прибавочной стоимости должны привести нас к единственному виду обмена, который является для класса капиталистов „внешним“, а именно к покупке рабочей силы»16 .
Тем не менее Беллофьоре выступает против моей интерпретации отдельных капиталов в томе I как представителей совокупного общественного капитала и отдельных рабочих как представителей рабочего класса в целом17 . Однако если в томе I идет речь о классовом отношении между совокупным капиталистом и совокупным рабочим {total class relation between capitalists and workers} и определении совокупной прибавочной стоимости, а теория прибавочной стоимости иллюстрируется посредством отдельных капиталов, то разве не имеет смысл утверждение о том, что отдельные капиталы в этих иллюстрациях представляют совокупный общественный капитал?
Кроме того, Беллофьоре утверждает, что моя интерпретация с «репрезентативным капиталом» и «репрезентативным рабочим» {«репрезентативный» = «служащий представителем совокупного» — прим. перев.} похожа на предположение о «репрезентативном агенте», которое делается в ортодоксальной макроэкономике. Я заявляю, что Марксова логика репрезентативного капитала не имеет ничего общего с репрезентативным агентом из ортодоксальной макроэкономики. Начать здесь следует с того, что в рамках ортодоксального макроэкономического анализа репрезентативного агента речь идет не о капитале и не о прибавочной стоимости, а, как правило, об эффектах монетарной политики и о том, как индивиды корректируют свои решения относительно трат и вложений в ответ на изменения монетарной политики. Кроме того, в основе ортодоксального макроэкономического анализа репрезентативного агента лежат теория предельной полезности и функция полезности репрезентативного агента, которая, как правило, предполагается одинаковой для всех индивидов, т. е. здесь не делается различий между капиталистами и рабочими, между кредиторами и должниками и т. д. Наиболее очевидная проблема этого предположения об «однородности» — кредиторы и должники, которые в общем случае имеют противоположные предпочтения в отношении монетарной политики и реагируют на ее изменения противоположным образом. Это с очевидностью весьма нереалистичная теория; если она имеет отношение и применима к реальной капиталистической экономике, то лишь в небольшой степени.
Теория Маркса, напротив, основана на трудовой теории стоимости, и в ней предполагается, что каждый из рабочих производит стоимость {согласно теории Маркса, стоимость производят лишь производительные рабочие; работники торговли, административного аппарата и т. п., будучи в политэкономическом смысле рабочими, не производят стоимость — прим. перев.}, причем эта стоимость больше, чем та, что ему выплачивается. В соответствии с Марксовой теорией факторы, определяющие величину производимой прибавочной стоимости, одинаковы для всех рабочих: количество затрачиваемого общественно необходимого рабочего времени, MELT и денежная заработная плата (см. главу 2 выше). Таким образом, анализ производства прибавочной стоимости всеми рабочими посредством рассмотрения типичного рабочего оказывается состоятельным, как и определение совокупной прибавочной стоимости, посредством сложения прибавочных стоимостей, произведенных каждым из рабочих, т. к. ко всем рабочим применима одна и та же теория.
В Bellofiore 2004b (ответ Беллофьоре на Moseley 2004b, где я ответил на его Bellofiore 2004a) он, судя по всему, излагает иную интерпретацию тома I:
«Попытка Моусли определить том I как „макроэкономический“ во всей его полноте — это чистая „реконструкция“, а не „интерпретация“. Более чем в двух третях тома I „Капитала“ метод Маркса весьма отличен и определенно не является „макроэкономическим“. В большей части тома I предмет исследования — отдельные капиталы, и они рассматриваются не как некоторые доли совокупного, но как типичные»18 .
Однако Марксова теория прибавочной стоимости излагается в первых двух третях тома I, в то время как в Bellofiore 2004a Беллофьоре утверждает (как мы видели выше), что в Марксовой теории прибавочной стоимости речь идет о классовом отношении между совокупным капиталистом и совокупным рабочим {total class relation between capitalists and workers}. В этом ответе Беллофьоре, судя по всему, забывает о классах и подразумевает, что в Марксовой теории прибавочной стоимости (том I) речь идет только об отдельных капиталах. Более того, в главе 3 мы видели, что в важном плане того, что впоследствии станет отделом 2 тома III, от декабря 1862 г. Маркс напрямую заявляет, что в томе I отдельные капиталы рассматриваются как некоторые доли совокупного общественного капитала. Вновь процитируем выдержку оттуда:
«Для совокупного же капитала имеет силу то, что изложено в первой главе [т. е. в томе I]. В капиталистическом производстве каждый капитал выступает как частица совокупного капитала, как некоторая его доля»19 .
В моей работе, опубликованной в той же книге, что и работа Беллофьоре, представлено детальное исследование свидетельств в виде текстовых выкладок в пользу моей интерпретации, согласно которой в Марксовой теории прибавочной стоимости (том I) речь идет о совокупной прибавочной стоимости, производимой в экономике в целом20 . Вот весьма краткий резюмирующий обзор этих свидетельств в виде текстовых выкладок:
— В § 1 главы 4 приводится «всеобщая формула капитала», и «всеобщая» здесь означает, что эта формула применима ко всем капиталам вместе взятым, а следовательно, и к совокупному общественному капиталу и совокупной прибавочной стоимости; эта всеобщая формула капитала есть логический остов Марксовой теории прибавочной стоимости.
— В § 2 главы 4 {Маркс} разъясняет, что в своей теории он не будет пытаться объяснить прибавочную стоимость через обман отдельными капиталистами друг друга («Весь класс капиталистов данной страны в целом не может наживаться за счет самого себя»21 ), тем самым указывая на то, что в его теории прибавочной стоимости речь идет о совокупной прибавочной стоимости, присваиваемой классом капиталистов в целом, а не о прибавочных стоимостях отдельных капиталистов.
— В § 3 главы 4 показано, что необходимое условие присвоения прибавочной стоимости классом капиталистов в целом — существование класса наемных рабочих, что определенно относится к капиталистической экономике в целом.
— Глава 8 посвящена конфликту вокруг определения рабочего дня, что определенно относится ко всеобщему конфликту между классом капиталистов в целом и рабочим классом в целом22 .
— В главе 9 утверждается, что совокупный труд в экономике в целом можно рассматривать как произведение среднего рабочего дня и совокупного числа рабочих, а совокупная производимая прибавочная стоимость — это произведение совокупного числа рабочих и прибавочной стоимости, производимой рабочим в среднем.
— В главе 10 речь идет о технологических переменах и относительной прибавочной стоимости, т. е. о влиянии технологических перемен на цены товаров, покупаемых на заработную плату, и, как следствие, на необходимый труд и прибавочный труд, которое имеет всеобщий характер, оказывается на всех рабочих, а не на одного лишь отдельного рабочего.
Беллофьоре ссылается на мою работу в первом предложении своей работы (Bellofiore 2004a), но не дает ответов относительно каких-либо из этих существенных свидетельств в виде текстовых выкладок, имеющих отношение к вопросу о макроэкономической природе тома I.
Кроме того, Беллофьоре утверждает, что я не смог прояснить, почему совокупная прибавочная стоимость должна быть логически первична по отношению к отдельным {ее} частям23 . Однако я считаю, что я прояснил этот фундаментальный момент: совокупная прибавочная стоимость определяется до {ее} отдельных частей, потому что прибавочная стоимость, произведенная любым из рабочих, определяется одними и теми же факторами, и потому что все отдельные части прибавочной стоимости происходят из одного и того же источника — прибавочного труда рабочих. Отдельные части прибавочной стоимости же, в свою очередь, определяются дополнительными факторами, которые вводятся в теорию распределения прибавочной стоимости впоследствии. Таким образом, совокупная прибавочная стоимость должна быть логически первичной, т. е. определяться до ее разделения на отдельные части.
Более того, в своей собственной интерпретации проблемы трансформации и цен производства, которую он изложил в более ранней работе, Беллофьоре придерживается «итерационной» интерпретации, рассмотренной выше, в главе 7 (об интерпретации Шайха)24 . В этой итерационной интерпретации совокупная прибавочная стоимость определяется в томе I и берется как данная при определении «стоимостной нормы прибыли» в рамках первой итерации {определения} цен производства. Таким образом, в соответствии с этой итерационной интерпретацией в томе I определяется совокупная прибавочная стоимость в этой интерпретации. Различие между итерационной интерпретацией и моей интерпретацией в этом отношении состоит в том, что в итерационной интерпретации совокупная прибавочная стоимость, определяемая в томе I, — это гипотетическая совокупная прибавочная стоимость (определяемая разностью между совокупным живым трудом и рабочим временем, которое требуется для производства товаров, покупаемых рабочим на заработную плату), а не действительная совокупная прибавочная стоимость (определяемая разностью между действительной произведенной новой денежной стоимостью и действительным переменным капиталом, авансированным для покупки рабочей силы), как в моей интерпретации. Таким образом, это различие в конечном счете связано с тем, что мы по-разному интерпретируем определение переменного капитала, в чем и состоит наше важнейшее разногласие; это составляет предмет п. 2.3.
2.2. Монетарная
Беллофьоре сделал ряд критических замечаний и в адрес «монетарного» аспекта моей интерпретации теории Маркса. В первую очередь он заявляет, что я — (вновь) схожим образом со сторонниками ортодоксальной макроэкономики — интерпретирую деньги как «вуаль»; под этим он подразумевает, что «прибавочная стоимость — это излишек денег, а последний представляет собой всего лишь проявление, хотя и необходимое, прибавочного труда, которым он определяется»25 . На это я отвечу так: что же такое прибавочная стоимость (ΔД), если не «необходимое проявление прибавочного труда, которым она определяется»? Если оно «необходимо», то почему «всего лишь»? В Марксовой теории деньги — это действительно вуаль в том смысле, что деньги будто бы обладают стоимостью как естественным образом внутренне присущим им самим свойством, независимым от труда (денежный фетишизм). Представление сторонников ортодоксальной макроэкономики о том, что «деньги суть вуаль», весьма значительно отличается от этого: согласно ему, изменение количества денег никак не влияет на реальные величину выпуска, уровень занятости и т. д.
Кроме того, Беллофьоре заявляет, что, согласно моей интерпретации, том I посвящен одним лишь деньгам, а единственная форма капитала — денежный капитал (товарный капитал не вводится)26 . Однако это ошибочное понимание моей интерпретации. Как я показал, основные наблюдаемые явления, о которых идет речь в томе I, — это величины денежного капитала (важнейшая из которых — ΔД), однако объяснение этих наблюдаемых явлений кроется в ненаблюдаемых количествах рабочего времени, как в случае основополагающего уравнения для трудовой теории стоимости, на котором я сделал акцент: N = g ⋅ t (см. уравнение (4) в главе 2). Я бы никогда не сказал, что в томе I речь идет только о количествах денег; это аннулировало бы трудовую теорию стоимости. Кроме того, я всегда подчеркивал, что кругооборот капитала образован тремя фазами и тремя типами капитала (денежным капиталом, товарным капиталом и производительным капиталом). Единственный способ объяснить ΔД в конце кругооборота капитала — проанализировать производство товаров во второй фазе кругооборота.
В-третьих, Беллофьоре заявляет, что всеобщая формула капитала «не дает никаких причин для отдачи преимущества тому, чтобы при учете стоимостей начинать с денежной формы капитала»27 . Однако я с этим не согласен: всеобщая формула капитала дает причины для того, чтобы начинать с денежного капитала, ибо сама всеобщая формула капитала начинается с денежного капитала, а исходное авансируемое Д берется как данное при определении Д′ и ΔД. В отделе 1 тома II Маркс также рассматривает кругообороты товарного капитала и производительного капитала, однако эти кругообороты используются для целей, отличных от {построения} теории прибавочной стоимости (ΔД). Как было рассмотрено выше, в § 2 главы 8 о новой интерпретации Дюмениля, кругооборот товарного капитала начинается с Т′, «уже возросшего капитала» {здесь, вероятно, неточность цитирования: в цитате, приведенной в главе 8 (Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., т. 24, с. 107), фраза звучит как «„уже возросшая капитальная стоимость“», в английском тексте — «”valorised capital value“» — прим. перев.}, который включает в себя прибавочную стоимость, произведенную в предыдущем периоде. Таким образом, этот кругооборот с очевидностью не может быть использован для объяснения производства прибавочной стоимости. Вместо этого цель кругооборота товарного капитала — проанализировать, «что станет» с различными составными частями цены выпуска (постоянным капиталом, переменным капиталом и прибавочной стоимостью) в последующих фазах обмена товаров, после производства. Цель кругооборота производительного капитала — также не объяснить происхождение и величину прибавочной стоимости, а сделать акцент на том, что производство прибавочной стоимости — это постоянно повторяющийся процесс. В этих главах {вероятно, имелось в виду «в этой главе» — прим. перев.} Маркс сделал акцент на том, что теоретический остов, подходящий для объяснения прибавочной стоимости (ΔД) (наиважнейший вопрос), — кругооборот денежного капитала.
Важный аспект собственной интерпретации денег в Марксовой теории Беллофьоре состоит в том, что он заявляет, что в Марксовой теории требуется, чтобы деньги были товаром, произведенным трудом для выполнения следующих ключевых функций:
- Для выражения различных видов конкретного труда в виде однородного абстрактного труда, будь то в случае идеального обмена или реального обмена;
- Для определения стоимости денег до производства, что необходимо для определения стоимости рабочей силы до производства.
Я же, напротив, заявляю, что деньги в теории Маркса не обязаны быть товаром и что вышеперечисленные функции могут выполняться нетоварными деньгами28 . Проблема «товарные деньги против нетоварных денег» в теории Маркса не имеет непосредственного отношения к дебатам вокруг проблемы трансформации, в рамках которых, как и у Маркса, предполагается, что деньги являются товарными; поэтому здесь я не буду рассматривать этот вопрос более подробно.
Также следует вспомнить о том, что, как было рассмотрено в § 4 главы 5, отказ от золота как денежного товара аннулирует одно из основных критических замечаний в адрес теории Маркса, звучащих в рамках традиционных дебатов вокруг проблемы трансформации, которое гласит, что выравнивание нормы прибыли вкупе со строением капитала в золотодобывающей отрасли, отличным от среднего, будет вызывать отклонение совокупной цены производства от совокупной стоимости-цены. В случае нетоварных денег цены — это больше не курсы обмена {товаров — прим. перев.} на золото. Таким образом, выравнивание нормы прибыли в золотодобывающей отрасли (из-за того что строение капитала отлично от среднего) не влияет на цены товаров и, следовательно, не способно влиять на совокупную цену товаров, которая продолжает быть тождественно равной совокупной стоимости-цене товаров.
2.3. Определение переменного капитала: денежная и / или реальная заработная плата?
Теперь мы подходим к наиболее важному разногласию относительно проблемы трансформации между мной и Беллофьоре: к разногласию по вопросу об определении переменного капитала. Беллофьоре излагает интерпретацию определения переменного капитала, более или менее тождественную стандартной. Согласно ей, переменный капитал (или денежная заработная плата) выводится из данной реальной заработной платы: сперва в томах I и II как стоимость данной реальной заработной платы, а затем в томе III как цена производства данной реальной заработной платы. Таким образом, величина переменного капитала изменяется при переходе от томов I и II к тому III: происходит переход от гипотетической денежной заработной платы, равной стоимости данной реальной заработной платы, к действительной денежной заработной плате, равной цене производства данной реальной заработной платы.
В настоящей книге я показал, что эта стандартная интерпретация определения переменного капитала ошибочна (а также что с постоянным капиталом дело обстоит схожим образом). Переменный капитал в томе I — это не гипотетическая денежная заработная плата; это действительная денежная заработная плата, которая берется как данная в томе I, потому что ее еще нельзя объяснить в соответствии с Марксовым логическим методом «сперва макро, затем микро». В Марксовой теории прибавочной стоимости (том I) данная действительная совокупная денежная заработная плата вычитается из действительной совокупной новой стоимости, произведенной текущим трудом, для определения действительной совокупной прибавочной стоимости. В поддержку этой интерпретации в настоящей книге были приведены следующие аргументы:
— то, что эта интерпретация согласуется с Марксовой фундаментальной методологической предпосылкой — определением совокупной прибавочной стоимости до ее разделения на отдельные части (в то время как стандартная интерпретация не согласуется с этой фундаментальной предпосылкой);
— то, что кругооборот денежного капитала есть логический остов Марксовой теории прибавочной стоимости, и кругооборот денежного капитала начинается с Д, одной из составных частей которого является переменный капитал;
— то, что существуют все свидетельства в виде текстовых выкладок, приведенные в главе 4, в т. ч. множество мест, где Маркс напрямую утверждает, что в его теории кругооборота денежного капитала и производства прибавочной стоимости «Д предпослано» и что «цена издержек — одна и та же» при определении как стоимостей, так и цен производства.
Один особенно ясный отрывок про «характерную особенность переменного капитала» из тома II «Капитала» был процитирован в главе 4. Вновь приведу выдержку:
«Характерная особенность переменного капитала состоит в том, что определенная, данная (следовательно, в этом смысле постоянная) часть капитала, данная сумма стоимости (предполагается, что она равна стоимости рабочей силы, хотя в этом случае безразлично, равна ли заработная плата стоимости рабочей силы, больше ли или меньше ее) обменивается на силу, самовозрастающую по стоимости, создающую стоимость, — на рабочую силу, которая не только воспроизводит свою собственную, оплаченную капиталистом стоимость, но в то же время производит прибавочную стоимость, стоимость, не существовавшую ранее и не оплаченную никаким эквивалентом»29 .
N. B.: при определении прибавочной стоимости то, равен ли переменный капитал стоимости рабочей силы, больше ли или меньше ее, «безразлично». А вот действительная величина выплаченного переменного капитала, взятая в сравнении с новой стоимостью, произведенной живым трудом, имеет значение при определении прибавочной стоимости.
Беллофьоре признает, что существуют текстовые выкладки, способные служить свидетельствами в пользу моей интерпретации, согласно которой денежный переменный капитал берется как данный30 . Однако он утверждает, что содержание этих «денежных» отрывков можно объяснить тем, что они расположены в первых двух третях тома I, где Маркс использует микроэкономическую оптику. Однако, как я считаю, мне удалось продемонстрировать, что в первых двух третях тома I есть неоспоримые свидетельства в виде текстовых выкладок в пользу того, что Марксова теория прибавочной стоимости — это макроэкономическая теория совокупной прибавочной стоимости, производимой рабочим классом в целом для класса капиталистов в целом. Таким образом, во всех этих денежных отрывках из первых двух третей тома I, где Маркс утверждает, что денежный переменный капитал берется как данный, речь идет о макроэкономической теории совокупной прибавочной стоимости.
С другой стороны, Беллофьоре заявляет, что есть ряд отрывков из тома I, где Маркс однозначным образом утверждает, что количество товаров, покупаемых на заработную плату (т. е. реальная заработная плата), берется как данное и используется для определения стоимости рабочей силы как рабочего времени, требуемого для производства данных товаров, покупаемых на заработную плату (он цитирует два отрывка из § 3 главы 4 и два отрывка из главы 17)31 . На основании этих отрывков же он делает вывод, что переменный капитал в томе I равен стоимости рабочей силы и, таким образом, определяется стоимостью данной реальной заработной платы. Я согласен с тем, что в этих отрывках Маркс утверждает, что реальная заработная плата берется как данная и что данной реальной заработной платой определяется стоимость рабочей силы. Я согласен и с тем, что возможна такая интерпретация этих отрывков, согласно которой в них имеется в виду, что денежная заработная плата (или денежный переменный капитал) в томе I определяется стоимостью реальной заработной платы.
Таким образом, судя по всему, относительно этого ключевого вопроса существует две группы свидетельств в виде текстовых выкладок: одна в пользу того, что денежная заработная плата (денежный переменный капитал) берется как данная, другая в пользу того, что реальная заработная плата берется как данная32 . Беллофьоре называет эти два набора свидетельств «противоречащими друг другу»33 . Однако я заявляю, что они друг другу не противоречат. В интерпретации, которую я изложил в настоящей книге, это кажущееся противоречие устраняется.
Согласно моей «монетарной» интерпретации, действительный денежный переменный капитал (денежная заработная плата) берется как данный в томе I для объяснения действительной совокупной прибавочной стоимости; при этом реальная заработная плата также берется как данная, чтобы дать частичное объяснение данного действительного переменного капитала как определяемого в первую очередь (но не полностью) рабочим временем, которое требуется для производства данной реальной заработной платы. Стоимостью данной реальной заработной платы, однако, не определяется величина переменного капитала, которая в Марксовой теории вычитается из произведенной новой стоимости для определения величины прибавочной стоимости (см. уравнение 7 в главе 2). Вместо этого величина переменного капитала, вычитаемая из новой стоимости в Марксовой теории, — это действительный денежный капитал, авансированный для покупки рабочей силы в первой фазе кругооборота капитала, который берется как данный и которым, таким образом, определяется действительная совокупная прибавочная стоимость. Стоимость же данной реальной заработной платы нужна, для того чтобы дать частичное объяснение данной денежной заработной платы.
Таким образом, я утверждаю, что в томе I Маркс берет как данные и денежный переменный капитал (денежную заработную плату), и реальную заработную плату — для разных целей. Действительный денежный переменный капитал берется как данный для определения действительной произведенной совокупной прибавочной стоимости, а реальная заработная плата — для того чтобы дать частичное объяснение данного переменного капитала. Интерпретации Беллофьоре же противоречит одна из групп свидетельств в виде текстовых выкладок, а именно все текстовые выкладки, свидетельствующие в пользу того, что действительный денежный переменный капитал в Марксовой теории прибавочной стоимости (том I) «предпослан».
Кроме того, Беллофьоре заявляет, что текстовые выкладки, способные служить свидетельствами в пользу его интерпретации (согласно которой дана реальная заработная плата, но не денежная заработная плата), также есть в главе 21 тома I («Простое воспроизводство»)34 . Здесь, по Беллофьоре, Маркс совершает переход от микроэкономической оптики отдельных капиталов к макроэкономической оптике совокупного общественного капитала. Беллофьоре заявляет, что использовать микроэкономическую оптику — значит брать как данную денежную заработную плату, а использовать макроэкономическую оптику — значит брать как данную реальную заработную плату; также он заявляет, что микроэкономическая оптика денежной заработной платы маскирует существенное классовое отношение, представляющее собой разделение чистого реального выпуска между рабочими и капиталистами. При использовании макроэкономической оптики мы видим, что класс капиталистов в целом (каким-то образом) бессознательно принимает решение о том, какой в точности будет реальная заработная плата рабочего класса в целом, и капиталисты присваивают остаток чистого выпуска. Таким образом, по Беллофьоре, основная цель теории Маркса — объяснить межклассовое разделение чистого выпуска, и для этой цели реальную заработную плату следует брать как данную.
Я же заявляю, что основная цель Марксовой теории — не объяснить разделение чистого выпуска, а объяснить производство ΔД, а если точнее, то объяснить действительное совокупное ΔД (более подробно этот момент рассматривается в заключении). Подходящие исходные данные для этой цели — действительный исходный авансированный денежный капитал (Д), составной частью которого является переменный капитал или действительная авансированная денежная заработная плата, а не гипотетическая денежная заработная плата, пропорциональная рабочему времени, требуемому для производства данной реальной заработной платы.
Беллофьоре заявляет, что предположение о денежной заработной плате «маскирует существенное классовое отношение». Я же заявляю, что дело обстоит противоположным образом: предположение о реальной заработной плате делает невозможными объяснение и демистификацию ложной видимости, характерной для денежной заработной платы (видимости того, что весь труд есть оплаченный труд). Для объяснения и демистификации такого рода следует сделать предположение о данной денежной заработной плате, которой наряду с MELT определяется необходимое рабочее время (НРВ = V ÷ g), за счет чего обнаруживается существование неоплаченного труда (существенное классовое отношение). Маркс в своей теории показывает, что рабочий тратит лишь часть своего рабочего дня на производство эквивалента денежной заработной платы, выплачиваемой капиталистом, а остаток своего рабочего дня тратит на неоплачиваемый труд и производство прибавочной стоимости для капиталиста.
Кроме того, я утверждаю, что в главе 21 Маркс не изменяет свою оптику с микроэкономической на макроэкономическую. Как я считаю, выше мне удалось продемонстрировать, что оптика Маркса в томе I — макроэкономическая с самого начала (по меньшей мере начиная с § 1 главы 4, где приведена «всеобщая формула капитала» как логический остов его теории совокупной прибавочной стоимости). Марксова теория прибавочной стоимости (том I) — это макроэкономическая теория действительной совокупной прибавочной стоимости, производимой рабочим классом в целом, а причина, по которой Маркс взял действительный переменный капитал (денежную заработную плату) как данный в томе I, состоит в том, что он хотел объяснить действительную совокупную денежную прибавочную стоимость (ΔД), а не гипотетическую совокупную прибавочную стоимость, пропорциональную рабочему времени, требуемому для производства излишка товаров. Главное в главе 21 — не {мнимая} замена микроэкономической оптики на макроэкономическую, а доказательство того, что денежный переменный капитал, авансируемый капиталистами рабочим, который будто бы имеет своим источником собственные сбережения и резервы капиталистов, в действительности происходит из стоимости, произведенной самими рабочими в предыдущих периодах, что становится ясным, если рассматривать капиталистическое производство как постоянный повторяющийся процесс, а не как отдельный изолированный кругооборот.
«[П]еременный капитал утрачивает характер стоимости, авансированной из собственного фонда капиталиста, лишь в том случае, если мы рассматриваем капиталистический процесс производства в непрерывном потоке его возобновления»35 .
Эта основная мысль повторяется и развивается в главе 22 («Превращение прибавочной стоимости в капитал»).
«Первоначальный капитал образовался путем авансирования 10000 фунтов стерлингов. Откуда их достал их владелец? Они созданы его собственным трудом и трудом его предков! — единодушно отвечают нам представители политической экономии <…> Совершенно иначе обстоит дело с добавочным капиталом в 2000 фунтов стерлингов. Процесс его возникновения нам известен с полной точностью. <…> [О]н не заключал в себе ни единого атома стоимости, который бы возник не из чужого неоплаченного труда»36 .
Заключение
В заключении своей работы Беллофьоре вновь делает акцент на тезисе «основная цель теории Маркса — объяснить классовое разделение чистого реального выпуска, и для этой цели реальную заработную плату следует брать как данную»37 . Однако в настоящей книге я повсюду показываю, что аналитический остов Марксовой теории — кругооборот денежного капитала, а основная цель теории Маркса — не объяснить разделение чистого выпуска, а объяснить производство ΔД, т. е. объяснить, как исходное Д в начале кругооборота капитала становится Д + ΔД в конце этого кругооборота. Подходящие же для этой цели исходные данные — величина Д в начале этого кругооборота, а не реальная заработная плата.
Капитализм и вправду не отличается от всех прочих классовых обществ в том смысле, что жизненные средства рабочих — это лишь часть продукта, который производят они сами, и осознавать это фундаментальное сходство между капитализмом и другими классовыми обществами важно. Однако понимать исторически конкретные особенности капитализма, в частности, ΔД, еще важнее. Как мы видели в главе 4, Маркс называл отношение между Д, предпосланным производству (в т. ч. переменным капиталом), и Д′ и ΔД, которые являются его результатом, так: «всеохватывающий и определяющий момент <…> капиталистического производства»38 .
Таким образом, я прихожу к тем же выводам, что и ранее:
- Марксова теория прибавочной стоимости (том I) — это макроэкономическая теория, где речь идет о совокупной прибавочной стоимости, производимой рабочим классом в целом для класса капиталистов в целом;
- Определение совокупной прибавочной стоимости логически предшествует ее разделению на отдельные части, т. к. все отдельные части прибавочной стоимости происходят из одного источника — из прибавочного труда рабочих;
- Кругооборот денежного капитала — это логический остов Марксовой теории прибавочной стоимости, а исходный денежный капитал Д в начале этого кругооборота — это исходные данные в теории приращения денег ΔД, представляющего собой результат, достигаемый в конце кругооборота;
- Одна из составных частей исходного денежного капитала Д, который берется как данный, — это переменный капитал, действительная денежная заработная плата, авансируемая для покупки рабочей силы в начале кругооборота, который вычитается из действительной произведенной новой стоимости для определения действительной произведенной совокупной прибавочной стоимости;
- Кроме того, в томе I Маркс берет как данную реальную заработную плату (количество товаров, покупаемых на заработную плату), чтобы дать частичное объяснение данного действительного переменного капитала.
Список литературы
Большинство статей, доступных только по платной подписке, можно скачать бесплатно при помощи ресурса Sci-Hub. Так как адрес этого ресурса непостоянен, здесь приведены оригинальные ссылки.
Bellofiore, Riccardo 2002, «Transformation and the Monetary Circuit: Marx as a Monetary Theorist of Production», in The Culmination of Capital: Essays on Volume III of Capital, edited by Geert Reuten and Martha Campbell, London: Palgrave.
Bellofiore, Riccardo 2004a, «Marx and the Macro-monetary Foundation of Microeconomics», in The Constitution of Capital: Essays on Volume I of Capital, edited by Nicola Taylor and Riccardo Bellofiore, London: Palgrave.
Bellofiore, Riccardo 2004b, «Rejoinder to Moseley», in The Constitution of Capital: Essays on Volume I of Capital, edited by Nicola Taylor and Riccardo Bellofiore, London: Palgrave.
Carchedi, Guglielmo 1984, «The Logic of Prices as Values», Economy and Society, 13, 4: 431–455. (Ссылки на указанную работу в главе 12 отсутствуют, однако Г. Каркеди непосредственно упоминается только здесь.)
Laibman, David 1973–1974, «Values and Prices of Production: The Political Economy of the Transformation Problem», Science and Society, 37, 4: 404–436.
Laibman, David 1992, Value, Technical Change and Crisis: Explorations in Marxian Economics, Armonk, NY: M.E. Sharpe (ссылка 1, ссылка 2). (Доступ по обеим ссылкам открыт не ко всем страницам; электронная копия с возможностью полного открытого доступа не найдена.)
Laibman, David 2000, «Rhetoric and Substance in Value Theory: An Appraisal of the New Orthodox Marxism», Science and Society, 64, 3: 310–332.
Moseley, Fred 1993, «Marx’s Logical Method and the Transformation Problem», in Marx’s Method in Capital: A Reexamination, edited by Fred Moseley, Atlantic Highlands, NJ: Humanities Press.
Moseley, Fred 2004a, «Money and Totality: Marx’s Logic in Volume I of Capital», in The Constitution of Capital: Essays on Volume I of Capital, edited by Nicola Taylor and Riccardo Bellofiore, London: Palgrave.
Moseley, Fred 2004b, «Reply to Bellofiore», in The Constitution of Capital: Essays on Volume I of Capital, edited by Nicola Taylor and Riccardo Bellofiore, London: Palgrave.
Примечания
- Laibman 2000 and Bellofiore 2004a. ↩
- Laibman 2000. ↩
- Laibman 1973–1974, Laibman 2000, Laibman 2002, гл. 2 {последняя работа отсутствует в списке литературы; вероятно, имелась в виду книга Laibman 1992, на которую в англоязычном тексте ссылок нет — прим. перев.}. ↩
- Laibman 2000, с. 314. ↩
- Laibman 2000, с. 315. ↩
- Laibman 2000, с. 316. ↩
- Там же. ↩
- Moseley 1993. ↩
- Laibman 2000, с. 316. ↩
- Laibman 2000, с. 317. ↩
- Я согласен с тем, что в отношении этого важного момента моя интерпретация и интерпретация Каркеди и Мейджа оказываются схожими. Я нахожу весьма интересным (и довольно удивительным) то, что в начале 1960-х гг. Мейдж, будучи марксистским {Marxian} исследователем-одиночкой, выработал интерпретацию, похожую на мою. ↩
- Laibman 2000, с. 316–317. ↩
- Laibman 2000, с. 328–330. ↩
- Laibman 2000, с. 330. ↩
- Bellofiore 2004a. ↩
- Bellofiore 2004a, с. 175. ↩
- Bellofiore 2004a, с. 201. ↩
- Bellofiore 2004b, с. 214–215. Беллофьоре не объясняет, в чем различие между «типичным капиталом» и «репрезентативным капиталом». ↩
- Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., т. 26.1, с. 426. ↩
- Moseley 2004. ↩
- Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., т. 23, с. 174. ↩
- Беллофьоре (Bellofiore 2004a, с. 202) признает, что в главе 8 (которая входит в первые две трети тома I) определенно изложена макроэкономическая теория, где речь идет об этом классовом конфликте вокруг рабочего дня в масштабе всей экономики. Не говорит ли это о том, что в оставшейся части тома I также изложена макроэкономическая теория? ↩
- Bellofiore 2004a, с. 171. ↩
- Bellofiore 2002. ↩
- Bellofiore 2004a, с. 171. ↩
- Bellofiore 2004a, с. 214 и с. 191–192. ↩
- Bellofiore 2004a, с. 193–194. ↩
- Moseley 2010 {источник отсутствует в списке литературы — прим. перев.}; многие другие марксистские {Marxian} исследователи, в т. ч. Костас Лапавицас, Майкл Уильямс, Марта Кэмпбелл и Дэниел Сэйрос, также утверждают, что деньги в теории Маркса не обязаны быть товаром. ↩
- Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., т. 24, с. 245. ↩
- Bellofiore 2004a, с. 194 и с. 207. ↩
- Bellofiore 2004a, с. 194–195. ↩
- Я бы сказал, что свидетельства в пользу «монетарной интерпретации» куда более сильные, но этот момент я оставлю в стороне. ↩
- Bellofiore 2004a, с. 194. ↩
- Bellofiore 2004, с. 202–204. ↩
- Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., т. 23, с. 581. ↩
- Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., т. 23, с. 595. ↩
- Bellofiore 2004a, с. 207–208. ↩
- Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., т. 26.3, с. 133. ↩