«Patria о muerte?», или Что такое патриотизм?

«Patria о muerte?», или Что такое патриотизм?
~ 52 мин

«Борьба про­тив вся­кого наци­о­наль­ного гнёта — без­условно да. Борьба за вся­кое наци­о­наль­ное раз­ви­тие, за „наци­о­наль­ную куль­туру“ вообще — без­условно нет».

В. И. Ленин

«Красный пат­ри­о­тизм» — дав­няя болезнь ком­му­ни­сти­че­ского дви­же­ния в России: её корни лежат ещё в совет­ском «пат­ри­о­ти­че­ском пово­роте» 1930–40-х гг. Однако осо­бенно сильно она про­яви­лась, когда поги­бал СССР. Почти все члены КПСС и бес­пар­тий­ные совет­ские граж­дане, пытав­ши­еся вос­пре­пят­ство­вать раз­ру­ше­нию страны и рестав­ра­ции капи­та­лизма, ложно пони­мали клас­со­вый кон­фликт в первую оче­редь как про­ти­во­сто­я­ние «пат­ри­о­тов страны» и «аген­тов про­кля­того Запада». Затем, после появ­ле­ния бур­жу­аз­ного госу­дар­ства РФ неиз­бежно встал вопрос: какую именно Россию спа­сать будем? Основная часть сто­рон­ни­ков соци­а­лизма отве­тила на это одно­значно: «любую, потому что вся­кий ком­му­нист — это пат­риот страны, в кото­рой он живёт».

Такая поста­новка вопроса стала логич­ным след­ствием хаоса пере­стройки и девя­но­стых. Тогда люди, зна­ко­мые с ком­му­ни­сти­че­скими иде­ями в основ­ном по поверх­ност­ной аги­та­ции, направ­лен­ной на сию­ми­нут­ные цели, были готовы уце­питься хоть за какой-​то образ ста­биль­но­сти и бла­го­по­лу­чия — и нахо­дили его в раз­ру­шен­ной «совет­ской импе­рии». Так и сфор­ми­ро­ва­лось идео­ло­ги­че­ское болото «крас­ного пат­ри­о­тизма», враж­деб­ное рас­про­стра­не­нию науч­ных марк­сист­ских пред­став­ле­ний среди людей левых взгля­дов. Пренебрежение к науке, при­вер­жен­ность эклек­тич­ным пози­циям, осно­ван­ным на этике и эсте­тике, выхо­ла­щи­ва­ние марк­сизма — глав­ные при­чины этого недуга, а ошибки в поли­ти­че­ской прак­тике — его неот­вра­ти­мое последствие.

Конечно, неко­то­рый подъём инте­реса к ком­му­ни­сти­че­ским идеям в послед­ние пять-​шесть лет несколько улуч­шил обста­новку. Карикатурные нац­болы, «национал-​сталинисты» вроде КПРФ, пат­ри­оты в рядах РКРП и дру­гих оскол­ков КПСС, соче­та­ю­щие сло­вес­ную при­вер­жен­ность «орто­док­саль­ному марк­сизму» с анти­се­ми­тиз­мом, и тому подоб­ные кадры сего­дня отно­си­тельно адек­ват­ными сто­рон­ни­ками марк­сизма вос­при­ни­ма­ются не как сорат­ники, а как бур­жу­аз­ные пат­ри­оты, вре­дя­щие делу коммунизма.

Тем не менее, и эти «отно­си­тельно адек­ват­ные» левые в своей про­па­ганде часто стре­мятся обра­тить вни­ма­ние ауди­то­рии на бед­ствия оте­че­ства. Конечно, отча­сти это можно оправ­дать ори­ен­та­цией на массы: «за дер­жаву обидно» — по-​прежнему серьёз­ный аргу­мент для широ­ких масс в быв­шем Союзе. Но это не отме­няет сути: вре­мена меня­ются — болезнь оста­ётся. И это не слу­чай­ность: даже в трезво и научно (в целом) мыс­ля­щие головы марк­си­стов нередко про­ни­кает эмо­ци­о­наль­ное отно­ше­ние к про­ис­хо­дя­щему, а вме­сте с ним — отдель­ные мета­стазы патриотизма.

Что такое родина?

Родиной в период до фор­ми­ро­ва­ния наций обычно назы­вали то, что ныне обо­зна­ча­ется выра­же­нием «малая родина». Крестьянин даже ран­ней бур­жу­аз­ной эпохи счи­тал себя не рус­ским, а, к при­меру, «рязан­ским» или «псков­ским», то есть иден­ти­фи­ци­ро­вал себя с опре­де­лён­ной про­вин­цией, с её цен­траль­ным горо­дом (подроб­нее). Оно и понятно: вся жиз­не­де­я­тель­ность, про­из­вод­ствен­ная и соци­аль­ная прак­тика, опи­ра­ю­щи­еся и на гео­гра­фи­че­ские, и на куль­тур­ные отно­ше­ния, были свя­заны с вполне кон­крет­ной неболь­шой тер­ри­то­рией, будь то отдель­ное село, неболь­шая группа насе­лён­ных пунк­тов или, в край­нем слу­чае, бли­жай­ший круп­ный город.

Согласно Ожегову, «родина» — более широ­кое поня­тие, чем „оте­че­ство“». Второе — одно­значно страна, где чело­век родился и к числу граж­дан кото­рой при­над­ле­жит. Первое же имеет ещё и смысл «место рож­де­ния, про­ис­хож­де­ния». Существование двух зна­че­ний у слова «родина» играет с людьми злую шутку, поэтому об этом стоит пого­во­рить особо.

Родина, соот­вет­ству­ю­щая вто­рому опре­де­ле­нию, — это место, к кото­рому чело­век с дет­ства испы­ты­вает при­вя­зан­ность. Привязанность эта ирра­ци­о­нальна: «куль­тур­ную родину» любят не за что-​то кон­крет­ное и даже не за связь с опре­де­лён­ными при­ят­ными вос­по­ми­на­ни­ями. Просто с обсто­я­тель­ствами, в кото­рых ты про­вёл много вре­мени и нала­дил какие-​то соци­аль­ные кон­такты, волей-​неволей начи­на­ешь себя ассо­ци­и­ро­вать, а в дет­стве такие вещи вре­за­ются в созна­ние осо­бенно сильно: ведь здесь через призму опре­де­лён­ной куль­туры, опре­де­лён­ных соци­аль­ных отно­ше­ний про­хо­дит про­цесс фор­ми­ро­ва­ния самой личности.

При этом в наше время в это поня­тие уже вхо­дит не только «малая родина» и её атри­буты, но и куль­тур­ные ассо­ци­а­ции более гло­баль­ного порядка, при­об­ре­та­е­мые чело­ве­ком в ран­ний период его жизни: сюда отно­сятся и язык, и куль­тур­ные явле­ния, и «наци­о­наль­ные герои», общие для всего насе­ле­ния страны (или зна­чи­тель­ной его части). Или даже не одной страны: радо­ваться за того же Илона Маска и носталь­ги­ро­вать по дис­не­ев­ским мульт­филь­мам, счи­тать их «сво­ими» нынче при­нято у моло­дёжи далеко за пре­де­лами Штатов. Да, это мало чем отли­ча­ется от того, чтобы счи­тать «сво­ими», напри­мер, ураль­ские сказы, если ты ни разу не выез­жал за пре­делы Подмосковья: потеря при­вязки к нации не отме­няет бли­зо­сти тех или иных явле­ний для людей. СМИ делают своё дело в плане инте­гра­ции раз­лич­ных куль­тур, а работа Интернета — апо­феоз этого явле­ния; не стоит забы­вать и о мас­со­вых мигра­циях насе­ле­ния (говоря о нашей стране — в совет­ские и пост­со­вет­ские вре­мена), пере­ме­шав­ших людей из раз­ных реги­о­нов в совер­шенно неожи­дан­ных местах. Человек при постро­е­нии своей само­иден­ти­фи­ка­ции про­хо­дит свое­об­раз­ный путь от чувственно-​конкретного к абстракт­ному. Сперва он осо­знаёт себя частью семьи, потом всё боль­шего круга обще­ства, потом города, реги­она, страны, мира в целом и, в конце кон­цов, еди­ного миро­вого исто­ри­че­ского про­цесса. До послед­них пунк­тов, конечно, дохо­дят при этом не все.

В конеч­ном счёте чело­век пре­одо­ле­вает идео­ло­гемы и начи­нает видеть себя частью раз­ви­тия обще­ства, пони­мая свои задачи, роль и место в обще­ствен­ных отно­ше­ниях. Это не зна­чит, что вещи, зало­жив­шие основу его лич­но­сти, отри­ца­ются: они лишь иначе осо­зна­ются. Двор, где вырос инди­вид, его школа, дру­зья, исто­рия реги­она, куль­тур­ная и язы­ко­вая при­над­леж­ность — всё это никак не обя­зы­вает его слу­жить инте­ре­сам огром­ного импе­ри­а­ли­сти­че­ского мон­стра, назван­ного его роди­ной — или мел­кого мон­стрика, кото­рому молятся наци­о­на­ли­сты от малых наро­дов, — никак не мешает ему быть интер­на­ци­о­на­ли­стом и видеть весь мир своим отечеством.

Итак, родина — это сово­куп­ность явле­ний и отно­ше­ний, уча­стие в кото­рых осо­зна­ётся чело­ве­ком как то, что сфор­ми­ро­вало его лич­ность. И этот набор вовсе не обя­за­тельно дол­жен во всём соот­но­ситься с бур­жу­аз­ным отечеством.

Абстрактное «оте­че­ство», «родина вообще» (здесь уже речь о дру­гом оже­гов­ском опре­де­ле­нии) — это взя­тый на воору­же­ние госу­дар­ством как огром­ной экономико-​культурной общ­но­стью идео­ло­ги­че­ский инстру­мент, исполь­зу­е­мый для мани­пу­ля­ции людьми — отправки их на войну, подав­ле­ния про­тестных настро­е­ний, обес­пе­че­ния зре­лищ вме­сто хлеба… Верующий в оте­че­ство отож­деств­ляет себя с огром­ной тер­ри­то­рией. Родина (как бы она ни пони­ма­лась кон­крет­ным чело­ве­ком) тонет в пат­ри­о­ти­че­ской идео­ло­гии, но пси­хо­ло­ги­че­ски ста­но­вится актом леги­тим­но­сти для бур­жу­аз­ных идео­ло­гем об обя­за­тель­ствах к «месту, где ты родился». «Культурный код» в тот или иной момент исто­рии может и вправду быть общим для всей страны, но и он ста­но­вится здесь только инстру­мен­том манипуляции.

Патриотизм при­ви­вают с дет­ства, он обрёл свя­тость наяву, но пра­во­мерно ли? По суще­ству, абстракт­ное поня­тие «отчизна» есть кра­е­уголь­ный камень пат­ри­о­тизма как сред­ства раз­об­ще­ния и фраг­мен­та­ции про­ле­та­ри­ата, то есть выде­ле­ния реак­ци­он­ных иден­тич­но­стей в обход вопроса о клас­со­вой сущ­но­сти обще­ства (в дан­ном слу­чае — нации).

«Развитие капи­та­лизма в миро­вом мас­штабе поро­дило глу­бо­кое эко­но­ми­че­ское, поли­ти­че­ское и куль­тур­ное нера­вен­ство, кото­рое в созна­нии его защит­ни­ков (также его бене­фи­ци­а­ров) застыло вокруг при­пи­сы­ва­ния наро­дам и нациям якобы есте­ствен­ных харак­те­ри­стик, кото­рые под­хо­дят им для гос­под­ства или под­чи­не­ния» (Зак Коуп, «Разделённый мир, раз­де­лён­ный класс»).

Что же есть сам патриотизм?

Патриотизм по отно­ше­нию к малой родине (пат­риа — земля отцов) появ­ля­ется на ран­нем этапе циви­ли­за­ции и пред­став­ляет собой защиту своих хозяй­ствен­ных еди­ниц, будь то люди-​общинники, тер­ри­то­рия с паш­ней или что-​то иное.

Часто массы не видят клас­со­вой сущ­но­сти совре­мен­ного пат­ри­о­тизма как идео­ло­гии, не спо­собны пере­стать сме­ши­вать любовь к явле­ниям над­стройки (социально-​культурного порядка), и при­вя­зан­ность к госу­дар­ству. Патриотизм субъ­ек­ти­вен, отно­сится к миро­воз­зре­нию самой лич­но­сти, тогда как наци­о­на­лизм объ­ек­ти­вен, опро­ки­ды­вает это миро­воз­зре­ние на кон­крет­ную обще­ствен­ную деятельность.

В сущ­но­сти это идео­ло­гия, спо­соб­ству­ю­щая раз­ви­тию у широ­ких тру­дя­щихся масс потреб­но­сти к защите гос­под­ству­ю­щих форм соб­ствен­но­сти, прежде всего — через эмо­ци­о­наль­ную пре­дан­ность соци­аль­ной над­стройке (обра­зу­е­мой про­из­вод­ствен­ными отно­ше­ни­ями), несмотря на рас­хож­де­ние (частич­ное или пол­ное) инте­ре­сов широ­ких народ­ных масс и эксплуататоров.

В эпоху пер­вой анта­го­ни­сти­че­ской фор­ма­ции (если гово­рить о клас­си­че­ской «пяти­членке») он был прежде всего чув­ством сво­бод­ных граж­дан, реже — рабов. Граждане полиса, от рож­де­ния имев­шие права на обес­пе­че­ние рабами (в неко­то­рых поли­сах), обу­че­ние и в целом на при­ви­ле­ги­ро­ван­ное поло­же­ние, при­об­ре­тали тем самым и мате­ри­аль­ную при­чину для того, чтобы брать на себя обя­за­тель­ства по защите и раз­ви­тию города-​государства (воен­ная служба, уча­стие в поли­ти­че­ской жизни, культ бла­гого дела для родины и т. п.). Позже идея пат­ри­о­тизма посте­пенно отде­ли­лась от изна­чаль­ного объ­ек­тив­ного осно­ва­ния, стала пони­маться абстрактно, как веч­ная нрав­ствен­ная цен­ность для всего насе­ле­ния госу­дар­ства (при­мер — граж­дане Римской импе­рии). В фео­даль­ную эпоху, когда основ­ная масса насе­ле­ния, кре­пост­ные, полу­чают землю, при этом при­вя­зы­ва­ясь к хозяй­ствен­ным кусоч­кам во всех смыс­лах слова, пат­ри­о­тизм ста­но­вится более мас­со­вым явле­нием, чем во вре­мена рабо­вла­де­ния, но часто и огра­ни­чи­ва­ется этими неболь­шими обла­стями. Энгельс пока­зал подоб­ное явле­ние в «Крестьянской войне в Германии»:

«Мы видели также, какими при­чи­нами было вызвано это рас­пы­ле­ние клас­со­вой борьбы и обу­слов­лен­ные им пол­ное пора­же­ние рево­лю­ци­он­ного дви­же­ния и поло­вин­ча­тый исход бюр­гер­ского. Предшествующее изло­же­ние доста­точно ясно пока­зало каж­дому, как мест­ная и про­вин­ци­аль­ная раз­дроб­лен­ность и неиз­бежно порож­да­е­мая ею мест­ная и про­вин­ци­аль­ная узость кру­го­зора при­вели все дви­же­ние к гибели; как ни бюр­геры, ни кре­стьяне, ни пле­беи не ока­за­лись спо­соб­ными на объ­еди­нен­ное обще­на­ци­о­наль­ное выступ­ле­ние; как кре­стьяне, напри­мер, дей­ство­вали в каж­дой про­вин­ции на соб­ствен­ный страх и риск, посто­янно отка­зы­вая в помощи сосед­ним вос­став­шим кре­стья­нам, и потому пооче­редно истреб­ля­лись в отдель­ных сра­же­ниях вой­сками, чис­лен­ность кото­рых не дости­гала даже деся­той части всей массы вос­став­ших».

Патриотическая идео­ло­гия уси­ли­ва­ется по мере фор­ми­ро­ва­ния про­то­бур­жу­аз­ных эле­мен­тов. Своё оформ­ле­ние в новое время она нашла в период Великой фран­цуз­ской рево­лю­ции. Тогда, в пику удель­ным про­вин­ци­аль­ным князь­кам, пере­до­вые дея­тели ВФР стали назы­вать себя пат­ри­о­тами и граж­да­нами. Это зна­чило, что высту­пают они как бы от имени и во благо всей нации, всего народа. Это был вызов, отказ от тра­ди­ци­он­ных оков узкого местеч­ко­вого мировоззрения.

Однако далее, в мире утвер­див­ше­гося капи­та­лизма, лишён­ный соб­ствен­но­сти про­ле­та­риат теряет мате­ри­аль­ные осно­ва­ния под­дер­жи­вать пат­ри­о­ти­че­ские идеи, но ока­зы­ва­ется очень сильно под­вер­жен им на уровне сло­жив­шихся куль­тур­ных рамок и идео­ло­ги­че­ских догм. Именно эти догмы при­зван пре­одо­леть про­ле­тар­ский интернационализм.

Здесь мы вновь вспом­ним Энгельса, опи­сав­шего про­ле­та­риат сере­дины XIX века. «В обра­ще­нии к рабо­чему классу Великобритании» он писал:

(из книги «Положение рабо­чего класса в Англии», 1845 г.)

«Я с вели­чай­шим удо­вле­тво­ре­нием убе­дился в том, что вы [Английские рабо­чие. — Н. Б.] сво­бодны от наци­о­наль­ных пред­рас­суд­ков и наци­о­наль­ного тще­сла­вия, этих пагуб­ных чувств, кото­рые явля­ются в конце кон­цов лишь эго­из­мом в круп­ном мас­штабе. Я видел ваше сочув­ствие к каж­дому, — будь то англи­ча­нин или нет, — кто искренне отдаёт свои силы на слу­же­ние про­грессу чело­ве­че­ства, я видел ваше пре­кло­не­ние перед всем вели­ким и доб­рым, неза­ви­симо от того, воз­никло ли оно на вашей род­ной почве или нет. Я убе­дился в том, что вы больше чем про­сто англий­ские люди, члены одной обособ­лен­ной нации, вы — люди, члены одной вели­кой общей семьи, созна­ю­щие, что ваши инте­ресы сов­па­дают с инте­ре­сами всего чело­ве­че­ства».

Но совре­мен­ный про­ле­та­риат раз­ви­тых стран далёк от состо­я­ния сере­дины XIX века, когда Маркс воз­ве­щал, что «про­ле­та­риям нечего терять, кроме своих цепей». «Обрастание жир­ком» рабо­чих в стра­нах пер­вого мира, пре­вра­ще­ние их в «сред­ний класс» по миро­вым мер­кам под­во­дит осно­ва­ние под идео­ло­ги­че­ские шата­ния в сто­рону рефор­мизма, шови­низма. Мелкобуржуазность — мате­ри­аль­ная основа вся­кого пат­ри­о­тизма, и именно поэтому совре­мен­ные про­ле­та­рии в РФ часто пат­ри­о­тичны. Впрочем, это мещан­ское бла­го­ден­ствие — явле­ние вре­мен­ное, как за него ни цепляйся.

Объективные пред­по­сылки для все­на­род­ной любви к родине скла­ды­ва­ются лишь в эпоху соци­а­лизма, когда ока­зы­ва­ются вновь созданы мате­ри­аль­ные пред­по­сылки такого явле­ния. Поэтому надо отме­тить соци­а­ли­сти­че­ский пат­ри­о­тизм как отдель­ное, но род­ствен­ное бур­жу­аз­ному пат­ри­о­тизму явле­ние. Это объ­ек­тивно обос­но­ван­ное стрем­ле­ние рабо­чего класса защи­тить моло­дое рево­лю­ци­он­ное госу­дар­ство, кото­рое по-​настоящему при­над­ле­жит ему, отра­жа­ю­щее инте­ресы самых широ­ких масс тру­дя­щихся. Вызывается он поло­же­нием про­ле­тар­ского госу­дар­ства на миро­вой арене, име­ну­е­мым «оса­жден­ной кре­по­стью», — в эпоху спада миро­вой рево­лю­ции, зату­ха­ния гло­баль­ной клас­со­вой борьбы. Укрепление соб­ствен­ного госу­дар­ства в этом слу­чае ста­но­вится клас­со­вой зада­чей. Пролетарский интер­на­ци­о­на­лизм пол­но­стью вклю­чает в себя про­грес­сив­ное содер­жа­ние «соци­а­ли­сти­че­ского пат­ри­о­тизма», моти­ви­рует про­ле­та­рия отста­и­вать вся­кое заво­е­ва­ние миро­вой рево­лю­ции. Но соци­а­ли­сти­че­ский пат­ри­о­тизм необ­хо­дим для мас­со­вой про­па­ганды лишь постольку, поскольку не про­ти­во­ре­чит интер­на­ци­о­на­лизму. Использование пат­ри­о­ти­че­ских лозун­гов в аги­та­ции оправ­ды­ва­ется глав­ным обра­зом тем, что они более понятны мас­сам, чем сугубо интер­на­ци­о­на­лист­ские, что даёт ком­му­ни­стам «про­стран­ство для манёвра»; он ста­но­вится всё менее актуа­лен по мере рас­про­стра­не­ния соци­а­лизма в мире и изжи­ва­ния бур­жу­аз­ных пред­рас­суд­ков в массах.

Подведём итог, про­ци­ти­ро­вав ста­рую ста­тью LC, — «Буржуазный пат­ри­о­тизм и ста­лин­ская ВКП(б)» Виталия Сарматова. Так будет чест­нее: обна­ру­жи­лось, что автор чита­е­мой вами ста­тьи нена­ро­ком ока­зался вто­ри­чен, раз­мыш­ляя о том же пред­мете, при­ме­няя марк­сист­ский метод, при­шёл к тем же выводам.

«Буржуазный пат­ри­о­тизм (а ника­кого иного пат­ри­о­тизма в бур­жу­аз­ном госу­дар­стве быть не может) — это поли­ти­че­ская идео­ло­гия, а не некое „про­сто чув­ство“, как утвер­ждают мно­гие. Суть дан­ной идео­ло­гии состоит в том, что страна, в кото­рой родился и про­жи­вает пат­риот, объ­яв­ля­ется непре­хо­дя­щей цен­но­стью, чем-​то суще­ству­ю­щим „от века“ и потому нуж­да­ю­щемся в защите от внеш­ней агрес­сии, неважно со сто­роны каких сил и в какой ситу­а­ции. Причём носи­тель этой идео­ло­гии — совер­шенно не обя­за­тельно сто­рон­ник пра­вя­щего в дан­ной стране поли­ти­че­ского режима. Он может быть и оппо­зи­ци­о­не­ром, и даже рево­лю­ци­о­не­ром, но его взгляды и дей­ствия обу­слов­лены всё тем же — есть „моя страна“ и есть „осталь­ной мир“».

Вместе с тем наци­о­наль­ный вопрос не раз­ре­шится сам собой с успе­хом про­ле­тар­ской рево­лю­ции. Даже постро­е­ние соци­а­лизма не озна­чает устра­не­ния наци­о­наль­ного вопроса в меха­ни­сти­че­ском духе. Как уже ска­зано, эта про­блема доста­ётся нам в наслед­ство от преды­ду­щего строя в обострён­ном виде и тре­бует вни­ма­тель­ного, дели­кат­ного раз­ре­ше­ния. Национальный вопрос вол­нует нас не в силу его непре­мен­ной важ­но­сти для марк­си­стов, а по той при­чине, что он вме­ши­ва­ется своей логи­кой в поли­ти­че­ский, рево­лю­ци­он­ный про­цесс, вли­яет на стро­и­тель­ство нового обще­ства; сам явля­ется фак­то­ром поли­тики, пусть детер­ми­ни­ро­ван­ным обще­ствен­ными отно­ше­ни­ями более глу­бо­кого порядка. Эта про­блема напом­нит о себе в любом слу­чае, без оглядки на уско­ре­ние исто­рии радикалами-головотяпами.

«Перестроив капи­та­лизм в соци­а­лизм, — писал В. И. Ленин, — про­ле­та­риат создаёт воз­мож­ность пол­ного устра­не­ния наци­о­наль­ного гнета; эта воз­мож­ность пре­вра­тится в дей­стви­тель­ность „только“ — „только“! — при пол­ном про­ве­де­нии демо­кра­тии во всех обла­стях, вплоть до опре­де­ле­ния гра­ниц госу­дар­ства сооб­разно „сим­па­тиям“ насе­ле­ния, вплоть до пол­ной сво­боды отде­ле­ния. На этой базе, в свою оче­редь, разо­вьется прак­ти­че­ски абсо­лют­ное устра­не­ние малей­ших наци­о­наль­ных тре­ний, малей­шего наци­о­наль­ного недо­ве­рия, создастся уско­рен­ное сбли­же­ние и сли­я­ние наций, кото­рое завер­шится отми­ра­нием государства».

В извест­ной ста­тье «О наци­о­наль­ной гор­до­сти вели­ко­рос­сов» Ленин при­ме­няет хит­рость: он ста­вит огол­те­лый пат­ри­о­тизм начала Первой миро­вой на службу инте­ре­сам ком­му­ни­стов, при­вле­кая массу. Но он не сооб­щает чита­те­лям, что в конце кон­цов ком­му­ни­сты высту­пают за ско­рей­шее изжи­ва­ние всех наци­о­наль­ных рамок, уни­что­же­ние вся­кого пат­ри­о­тизма, что мы — ору­дие интер­на­ци­о­на­лизма и буду­щего един­ства чело­ве­че­ской куль­туры, что судь­бам бур­жу­аз­ного оте­че­ства с интер­на­ци­о­на­ли­стами не по пути. Интересы рево­лю­ции в дан­ной ситу­а­ции вынуж­дены оправ­ды­ваться через инте­ресы оте­че­ства. Но не забы­ваем: само «оте­че­ство» клас­со­вое и при­над­ле­жит бур­жу­а­зии. Поэтому война — в инте­ре­сах оте­че­ства, поэтому немец­кие мещане при Гитлере счи­тали, что всё про­ис­хо­дя­щее — в инте­ре­сах оте­че­ства, как и англи­чане, мало забо­тив­ши­еся о тяже­сти ярма индийцев.

Следующая важ­ная работа, раз­ви­ва­ю­щая инте­ре­су­ю­щий нас вопрос, — «Уроки ком­муны».

«В соеди­не­нии про­ти­во­ре­чи­вых задач — пат­ри­о­тизма и соци­а­лизма — была роко­вая ошибка фран­цуз­ских соци­а­ли­стов»,

— заклю­чает Ленин.

«Уже в Манифесте Интернационала, в сен­тябре 1870 г., Маркс предо­сте­ре­гал фран­цуз­ский про­ле­та­риат от увле­че­ния лож­ной наци­о­наль­ной идеей: глу­бо­кие изме­не­ния совер­ши­лись со вре­мени Великой рево­лю­ции, клас­со­вые про­ти­во­ре­чия обост­ри­лись, и если тогда борьба с реак­цией всей Европы объ­еди­няла всю рево­лю­ци­он­ную нацию, то теперь про­ле­та­риат уже не может соеди­нять свои инте­ресы с инте­ре­сами дру­гих, враж­деб­ных ему клас­сов; пусть бур­жу­а­зия несёт ответ­ствен­ность за наци­о­наль­ное уни­же­ние — дело про­ле­та­ри­ата бороться за соци­а­ли­сти­че­ское осво­бож­де­ние труда от ига буржуазии».

Патриотизм, по Ленину, все­гда конкретно-​историчен, его оценку все­гда необ­хо­димо стро­ить, осно­вы­ва­ясь на клас­со­вом под­ходе. Абстрактный же пат­риот, живу­щий сча­стьем родины вообще, спе­ку­ля­тивно выде­ля­ю­щий «страну» и «госу­дар­ство» — все­гда наив­ный фан­та­зёр на службе у того, кто сумеет вос­поль­зо­ваться им.

В работе «О праве наций на само­опре­де­ле­ние» Ленин пока­зы­вает чита­телю новые детали. Так, любое наци­о­наль­ное дви­же­ние ста­вит себя особ­ня­ком, исклю­чи­тельно, в нём все­гда пре­ва­ли­рует наци­о­наль­ное, ста­вится пер­вее и выше, важ­нее дру­гих наци­о­наль­ных куль­тур, инте­ре­сов иных наро­дов. Пролетарский же интер­на­ци­о­на­лизм не тер­пит любой исключительности.

Эта работа была напи­сана как допол­не­ние по осо­бому и слож­ному вопросу к «Критическим замет­кам по наци­о­наль­ному вопросу» от 1913 г. (в том числе послу­жив­ших мате­ри­а­лом к cта­лин­ской ста­тье «Марксизм и наци­о­наль­ный вопрос»). В боль­шин­стве же слу­чаев марк­си­сты за объ­еди­не­ние, укруп­не­ние, за посте­пен­ную асси­ми­ля­цию (конечно, не насиль­ствен­ную, а есте­ствен­ным путём, в ходе стро­и­тель­ства соци­а­лизма), изжи­ва­ние любых наци­о­наль­ных гра­ниц. В основ­ном наша ори­ен­та­ция про­ис­хо­дит на после­до­ва­тель­ный демо­кра­тизм, как прин­цип наци­о­наль­ной поли­тики, если к иному не вынуж­дают объ­ек­тив­ные обсто­я­тель­ства миро­вой революции.

В «Критических замет­ках» Ленин гово­рит, что в любой наци­о­наль­ной куль­туре есть две клас­со­вые линии — демо­кра­ти­че­ская и буржуазно-​националистическая. Мы все­цело за раз­ви­тие пер­вой линии (в России это — Плеханов, Герцен, Чернышевский, Белинский и т. д.), но после­до­ва­тель­ное и ради­каль­ное её про­дви­же­ние при­во­дит к конеч­ному пол­ному интер­на­ци­о­на­лизму, отри­ца­нию наци­о­наль­ной иден­тич­но­сти. Национальность дол­гое время никуда не исчез­нет в силу исто­ри­че­ского харак­тера при­зна­ков. Но важ­ность её как фак­тора фор­ми­ро­ва­ния иден­тич­но­сти посте­пенно будет пони­жаться вплоть до безразличия.

Также стоит упо­мя­нуть, что Ленин под­чёр­ки­вает суще­ство­ва­ние двух тен­ден­ций в наци­о­наль­ном вопросе при капи­та­лизме. Одна — ран­няя: наци­о­наль­ные рамки и дви­же­ния, государства-​нации. Другая — позд­няя: кру­ше­ние всего этого и пере­ход к един­ству куль­туры, тер­ри­то­рий, един­ству капи­тала, глу­бо­кой эко­но­ми­че­ской вза­и­мо­связи мира, когда под­го­тав­ли­ва­ется база для интер­на­ци­о­на­лизма, основы соци­а­ли­сти­че­ского един­ства мира.

Думается, что взгляд, изло­жен­ный в этой работе, наи­бо­лее ценен и актуа­лен, так как избе­гает углуб­ле­ний в част­но­сти и выра­жает стра­те­ги­че­скую линию интер­на­ци­о­на­ли­стов, в отли­чие от двух упо­мя­ну­тых выше. Поэтому я сове­тую чита­те­лям озна­ко­миться с неза­слу­женно забы­той ста­тьёй и при­ла­гаю в конце мате­ри­ала свою выборку цитат.

Современность

Советский «пат­ри­о­ти­че­ский пово­рот», вызван­ный чрез­вы­чай­ными обсто­я­тель­ствами, когда на кону сто­яло выжи­ва­ние госу­дар­ства, был необ­хо­ди­мой уступ­кой, сред­ством, во мно­гом оправ­дан­ным целью. Поначалу в массы про­дви­гался соци­а­ли­сти­че­ский пат­ри­о­тизм с бур­жу­аз­ными оттен­ками. Впоследствии же реак­ци­он­ные тен­ден­ции вышли из-​под кон­троля: во главе госу­дар­ства со вре­ме­нем не оста­лось после­до­ва­тель­ных марк­си­стов, а реви­зи­о­нист­ская поли­тика нового руко­вод­ства под­хва­тила удоб­ный попу­лист­ский лозунг.

Это сильно отра­зи­лось и на неко­то­рых рос­сий­ских левых.

Во-​первых, они пол­но­стью сле­дуют тра­ди­ции позд­ней совет­ской ком­пар­тии в оправ­да­нии наци­о­на­лизма, в «русо­филь­ском» идео­ло­ги­че­ском уклоне, вос­хва­ле­нии соци­а­ли­сти­че­ского пат­ри­о­тизма и «соци­а­ли­сти­че­ской дер­жавы» без пони­ма­ния того, что такие фор­му­ли­ровки изна­чально были ком­про­мисс­ными, вво­ди­лись в аги­та­цию только ради воз­дей­ствия на кон­сер­ва­тив­ные, отста­лые круги общества.

Во-​вторых, они изби­ра­тельно отно­сятся к рабо­там клас­си­ков. Здесь — упо­мя­ну­тая некри­тич­ность под­хода, попу­ля­ри­за­ция сию­ми­нут­ных так­ти­че­ских реше­ний, замал­чи­ва­ние ост­рых, ради­каль­ных интер­на­ци­о­на­ли­сти­че­ских работ и взгля­дов. Патриотизм зако­но­мерно стал эле­мен­том мас­со­вой идео­ло­гии в капи­та­ли­сти­че­ском обще­стве и вос­при­ни­ма­ется как «веч­ная обще­че­ло­ве­че­ская цен­ность», что отра­жа­ется на левой среде. Но есть и дру­гой уклон — анар­хи­че­ский, с отри­ца­нием вся­ких наци­о­наль­ных раз­ли­чий здесь и сейчас.

Так, неко­то­рые нынеш­ние левые защи­щают СССР с точки зре­ния слегка замас­ки­ро­ван­ного пат­ри­о­тизма, не име­ю­щего отно­ше­ния к марк­сист­ской науке. Например, рас­ши­ре­ние тер­ри­то­рии Советского Союза они оправ­ды­вают, как воз­вра­ще­ние «искон­ных рос­сий­ских земель». Для марк­си­ста же защита СССР — это борьба за исто­рию вели­кого клас­со­вого наступ­ле­ния про­ле­та­ри­ата, где СССР был пер­вым из целого ряда стран, осу­ществ­ляв­ших стро­и­тель­ство соци­а­лизма. Восприятие СССР как «вели­кой России» прямо про­ти­во­стоит про­ле­тар­скому интер­на­ци­о­на­лизму. Марксистам, отста­и­ва­ю­щим поло­жи­тель­ные сто­роны совет­ского опыта, надо одно­вре­менно пони­мать и кри­ти­ко­вать все ошибки опыта соци­а­лизма в про­шлом сто­ле­тии (коих немало) и, глав­ное, осмыс­лить и сде­лать выводы из них.

Марксисту нужно пре­одо­леть эмо­ци­аль­ную при­вя­зан­ность к совет­скому про­шлому, чтобы сде­лать его пред­ме­том науч­ного ана­лиза, как и опыт дру­гих соци­а­ли­сти­че­ских стран.

Ярлык «без­род­ных кос­мо­по­ли­тов», появив­шийся в совет­ской про­па­ганде в после­во­ен­ное время, также необос­но­ванно экс­тра­по­ли­ру­ется левыми на совре­мен­ность. Но про­блема кос­мо­по­ли­тизма того вре­мени была в непо­ни­ма­нии теми, на кого ста­вили клеймо, анта­го­низма соци­а­ли­сти­че­ского оте­че­ства и импе­ри­а­ли­сти­че­ских стран, в наив­ном жела­нии рас­кры­тия гра­ниц, куль­тур­ного вза­и­мо­дей­ствия, тре­бо­ва­ния мира во всём мире (в эпоху миро­вой рево­лю­ции!), то есть в их (кос­мо­по­ли­тов) отказе от клас­со­вого под­хода, что напря­мую вре­дило делу про­ле­тар­ской рево­лю­ции, под­ры­вало соци­а­ли­сти­че­ский блок. Сегодня же у миро­вого рабо­чего класса нет оте­че­ства, а зна­чит, и обо­зна­че­ние «кос­мо­по­ли­тизм» при­ме­нять в про­па­ганде как что-​то пло­хое ни к чему. Напомню, Маркс и Энгельс во вто­рой поло­вине XIX века сами име­но­вали себя кос­мо­по­ли­тами, пони­мая этот тер­мин как сино­ним интер­на­ци­о­на­лизму, отдельно выде­ляя реак­ци­он­ный бур­жу­аз­ный кос­мо­по­ли­тизм1 . Когда левые сего­дня вешают на неугод­ного ярлык «без­род­ного кос­мо­по­лита», они про­сто оправ­ды­вают свои (пусть неяв­ные) пат­ри­о­ти­че­ские, социал-​шовинистические идеи.

Сегодня у нас нет при­чин, вынуж­да­ю­щих зату­шё­вы­вать и иска­жать марк­сизм «пат­ри­о­ти­че­скими пово­ро­тами», а потому мы должны реши­тельно отста­и­вать лозунг интер­на­ци­о­нала — «Пролетарии всех стран, соеди­няй­тесь!» — с при­су­щей ему радикальностью.

Надо пом­нить: соли­да­ризм — крайне опас­ное явле­ние. Между тем, были и слу­чаи его оправ­дан­ного исполь­зо­ва­ния: когда в 30-​е и 40-​е годы XX века ком­пар­тии раз­ных стран спо­соб­ство­вали вступ­ле­нию капи­та­ли­сти­че­ских госу­дарств в борьбу с фашиз­мом, чтобы обес­пе­чить выжи­ва­ние оте­че­ства про­ле­та­ри­ата и очага рево­лю­ции — СССР.

«На смену ста­рой мест­ной и наци­о­наль­ной замкну­то­сти и суще­ство­ва­нию за счёт про­дук­тов соб­ствен­ного про­из­вод­ства при­хо­дит все­сто­рон­няя связь и все­сто­рон­няя зави­си­мость наций друг от друга. Это в рав­ной мере отно­сится как к мате­ри­аль­ному, так и к духов­ному про­из­вод­ству. Плоды духов­ной дея­тель­но­сти отдель­ных наций ста­но­вятся общим досто­я­нием. Национальная одно­сто­рон­ность и огра­ни­чен­ность ста­но­вятся всё более и более невоз­мож­ными, и из мно­же­ства наци­о­наль­ных и мест­ных лите­ра­тур обра­зу­ется одна все­мир­ная лите­ра­тура» (МКП, К. Маркс и Ф. Энгельс).

Тенденции сплав­ле­ния мира в еди­ное целое нахо­дят отклик в стрем­ле­ниях моло­дёжи, но выли­ва­ются в наи­бо­лее извест­ные нео­ли­бе­раль­ные кон­цеп­ции. Это реак­ци­он­ный муль­ти­куль­ту­ра­лизм, некри­ти­че­ски объ­яв­ля­ю­щий вся­кую куль­туру само­цен­ной и бето­ни­ру­ю­щий раз­мы­ва­е­мые есте­ствен­ным путём нации. Это идеи гло­ба­лизма, отста­и­ва­ю­щего инте­ресы меж­ду­на­род­ного моно­поль­ного капи­тала, импе­ри­а­лизма, стре­мя­ще­гося (опять же, не изби­ра­тельно) сме­шать всё не глядя, сде­лать мир еди­ным, но только лишь в своей под­чи­нён­но­сти капи­та­лизму и потреб­ле­нии стан­дар­ти­зи­ро­ван­ной про­дук­ции. Нужно отме­тить, что из этих двух куль­тур­ных тен­ден­ций гло­ба­лизм явля­ется более про­грес­сив­ным. Принося нега­тив­ные моменты в жизнь людей здесь и сей­час, напри­мер, оправ­ды­вая уни­что­же­ния госу­дар­ствен­ных систем Ближнего Востока в инте­ре­сах круп­ного капи­тала, в сущ­но­сти он обра­зует базу спле­те­ния наций в еди­ное целое, обра­зует еди­ное эко­но­ми­че­ское про­стран­ство. Сторонники мни­мого куль­тур­ного мно­го­об­ра­зия же пыта­ются про­сто отме­нить исто­ри­че­ски логич­ное явле­ние, не при­зна­вая за ним про­грес­сив­но­сти, не видя его мате­ри­аль­ного осно­ва­ния. Потому их борьба бесплодна.

Мелкобуржуазность масс, отста­лость стран в про­шлом веке пре­пят­ство­вали про­цессу сли­я­ния наро­дов в соци­а­ли­сти­че­ских госу­дар­ствах. Луначарский гово­рил в 30-​х о том, что тор­же­ство все­че­ло­ве­че­ской куль­туры — ещё далё­кий этап раз­ви­тия соци­а­лизма, а на тот момент надо было обес­пе­чить мир­ное вза­и­мо­дей­ствие и раз­ви­тие наро­дов. Надо пони­мать, что осо­бен­но­сти стро­и­тель­ства соци­а­лизма в про­шлом веке дик­то­вали ком­му­ни­стам слож­ную поли­тику: отста­лые народ­но­сти при­хо­ди­лось при­во­дить к жизни и про­грессу, выво­дить на уро­вень нации, чтобы в конеч­ном итоге они сли­ва­лись в еди­ный народ соци­а­ли­сти­че­ского госу­дар­ства вме­сте с ранее сфор­ми­ро­вав­ши­мися нациями.

Сталин не раз ука­зы­вал, что нации про­грес­сивны своим ради­каль­ным отхо­дом от наци­о­наль­но­стей, сло­мом этни­че­ских пере­го­ро­док в эко­но­ми­че­ском единстве.

Чтобы сфор­ми­ро­ва­лась нация, нужно ото­рвать кре­стья­нина, зна­ю­щего лишь неболь­шую хозяйственно-​полезную ему округу, с кото­рой он вза­и­мо­дей­ствует в силу хозяй­ствен­ной необ­хо­ди­мо­сти, от его куска земли. Сделать его мобиль­ным про­ле­та­рием, при­вя­зан­ным к более круп­ному хозяй­ствен­ному реги­ону и, шире, госу­дар­ству в целом. Национальная поли­тика ком­му­ни­стов кажется про­ти­во­ре­чи­вой для бур­жу­аз­ной про­фес­суры: они не пони­мают, как можно поощ­рять этни­че­скую обособ­лен­ность ради конеч­ного тор­же­ства про­ле­тар­ского интер­на­ци­о­на­лизма. Но их формально-​логические умство­ва­ния исто­ри­че­скому про­цессу не помеха.

Известно, что черты нового обще­ства вызре­вают ещё в отжив­шей фор­ма­ции, тем более в выс­шей, послед­ней ста­дии её раз­ви­тия. Капитализм всё более раз­мы­вает нации, раз­ви­ва­ясь в сто­рону отно­ше­ний экс­плу­а­та­ции гло­баль­ного тру­дя­ще­гося класса и гло­баль­ного капи­тала, а зна­чит, миро­воз­зре­ние и бытие масс всё больше при­об­ре­тает обще­че­ло­ве­че­ские, обще­про­ле­тар­ские черты. Транснациональные моно­по­лии про­ни­зы­вают весь мир, наци­о­наль­ные эко­но­мики ста­но­вятся лишь паз­лом, кир­пи­чи­ком мас­штаб­ного зда­ния, само­сто­я­тель­ным лишь фор­мально, а в сущ­но­сти явля­ю­щимся неотъ­ем­ле­мой частью еди­ного меха­низма. Мир скле­и­ва­ется воедино общей хозяй­ствен­ной базой, широ­кими куль­тур­ными свя­зями, появ­ля­ются меж­ду­на­род­ные науч­ные объ­еди­не­ния. Значит, ори­ен­та­ция наци­о­наль­ных эко­но­мик на себя, состав­ля­ю­щая основу для фор­ми­ро­ва­ния наци­о­наль­ного само­со­зна­ния, ухо­дит в про­шлое. Достаточность одной тер­ри­то­ри­аль­ной общ­но­сти для этого очень сомни­тельна, осо­бенно в стра­нах Первого и Второго мира, где в боль­шей или мень­шей сте­пени воз­можны мигра­ции из страны в страну. Это гото­вит фун­да­мент для буду­щей миро­вой про­ле­тар­ской интер­на­ци­о­на­ли­за­ции. Однако оста­ются пси­хи­че­ская, куль­тур­ная общ­ность и един­ство языка, ещё скреп­ля­ю­щие нации, под­пи­ты­ва­ю­щие бур­жу­аз­ное поня­тие «оте­че­ство».

Обратим вни­ма­ние: для исто­ри­че­ского про­цесса харак­терно посте­пен­ное и неуклон­ное укруп­не­ние иден­тич­но­сти, тен­ден­ция к сли­я­нию чело­ве­че­ства воедино, ведо­мая раз­ви­тием про­из­во­ди­тель­ных сил и про­из­вод­ствен­ных отно­ше­ний. Так, иден­тич­ность наци­о­наль­ная отча­сти эво­лю­ци­о­ни­ро­вала в экономико-​географическую. Речь о раз­ме­же­ва­нии про­ле­та­ри­ата Первого мира и наро­дов, ока­зав­шихся в нео­ко­ло­ни­аль­ной зави­си­мо­сти. Фактором раз­об­ще­ния здесь высту­пает рас­пре­де­ле­ние капи­та­ли­стами части при­были от экс­плу­а­та­ции пери­фе­рии на повы­ше­ние бла­го­со­сто­я­ния насе­ле­ния стран цен­тра. В свою оче­редь, про­ле­та­риат, угне­тён­ный двой­ным прес­сом (нео­ко­ло­ни­аль­ная зави­си­мость и угне­те­ние оте­че­ствен­ным капи­та­лом), нена­ви­дит и хорошо живу­щих рабо­чих «золо­того миллиарда».

В Европе уже сло­жи­лась кон­фрон­та­ция широ­ких слоёв по национально-​конфессиональному при­знаку, прежде всего вызы­ва­е­мая выго­дами от экс­плу­а­та­ции мигран­тов. Это даёт повод ожи­дать в буду­щем круп­ных столк­но­ве­ний новых иден­тич­но­стей в виде выступ­ле­ний соли­да­ри­зи­ру­ю­щихся мигран­тов с мусуль­ман­ского Востока.

Тактика и стратегия

Если про­ле­та­рий или марк­сист ещё слиш­ком свя­зан с бур­жу­аз­ными оте­че­ством, мы вру­чаем им после­до­ва­тель­ный демо­кра­тизм, демо­кра­ти­че­скую «наци­о­наль­ную гор­дость», обо­дран­ную от шипов наци­о­на­лизма и потому без­вред­ную. Мы направ­ляем его по пути интер­на­ци­о­на­лизма через при­вя­зан­ность к близ­ким ему про­ле­тар­ским мас­сам, через пат­ри­о­тизм по отно­ше­нию к тру­дя­ще­муся народу, через революционно-​демократическую наци­о­наль­ную тра­ди­цию. Здесь будут уместны слова вроде тех, что гово­рил Чернышевский:

«…пат­риот — это чело­век, слу­жа­щий родине, а родина — это прежде всего народ».

Или лозунги вроде зна­ме­ни­того вре­мён Кубинской революции —

«Родина или смерть!»

Но если марк­сист или пере­до­вой про­ле­та­рий созна­тельно пре­одо­лел наци­о­наль­ные рамки, при­вя­зан­но­сти, если он открыт ко всему исто­ри­че­скому опыту чело­ве­че­ства, видит себя частью про­цесса исто­ри­че­ского раз­ви­тия, осо­знаёт, что в клас­со­вом смысле у него нет оте­че­ства, стре­мится к миро­вой про­ле­тар­ской рево­лю­ции — так нам же лучше. Предполагается, что при соци­а­лизме буду­щего люди будут именно так, созна­тельно, пре­одо­ле­вать при­вя­зан­ность к наци­о­наль­ным гра­ни­цам и при­зна­кам. Но если этот про­цесс начи­на­ется сей­час, в силу эко­но­ми­че­ского един­ства мира, куль­тур­ной вза­и­мо­связи, посте­пен­ного паде­ния язы­ко­вых и гео­гра­фи­че­ских барье­ров, мы должны его только поощ­рять. Нужно все­гда руко­вод­ство­ваться прин­ци­пи­аль­ным зако­ном этики марк­си­ста, кото­рый сфор­му­ли­ро­вал ран­ний Плеханов:

«…что благо для рево­лю­ции — то выс­шее благо».

Марксист — прежде всего интер­на­ци­о­на­лист. Ложные иден­тич­но­сти — те, что ста­вятся выше про­ле­тар­ской соли­дар­но­сти, или вовсе не имеют мате­ри­аль­ного осно­ва­ния, — какие бы они ни при­ни­мали формы, про­тивны инте­ре­сам рабо­чего класса, носят мета­фи­зи­че­ский и иде­а­ли­сти­че­ский харак­тер. В их основе лежит или плю­ра­лизм, кото­рый здесь про­яв­ля­ется как отри­ца­ние того, что при­над­леж­ность к опре­де­лён­ным обще­ствен­ным груп­пам опре­де­ляет лич­ность и поло­же­ние чело­века в обще­стве больше, чем при­над­леж­ность к дру­гим, или край­ний субъ­ек­ти­визм в виде при­зна­ния дей­стви­тель­ными только тех свя­зей, кото­рые тако­выми счи­тает сам чело­век. В капи­та­ли­сти­че­ском обще­стве важ­ней­шим для само­иден­ти­фи­ка­ции чело­века должно ста­но­виться его клас­со­вое поло­же­ние. Другие иден­тич­но­сти либо ухо­дят на вто­рой план, либо пре­одо­ле­ва­ются окон­ча­тельно. Идентичность в клас­со­вой струк­туре обще­ства состав­ляет не часть жизни, а необ­хо­димо всю пол­ноту её, выте­кает из кон­крет­ных усло­вий суще­ство­ва­ния инди­вида, детер­ми­ни­руя его бытие, зако­но­мерно уста­нав­ли­вая перед ним задачи исто­ри­че­ского раз­ви­тия, кото­рые ему сле­дует осо­знать. Общность объ­ек­тив­ных инте­ре­сов и прак­тика клас­со­вой борьбы тол­кают про­ле­та­риат к научно обос­но­ван­ной меж­ду­на­род­ной соли­дар­но­сти тру­дя­щихся. Единство рабо­чего класса есть зако­но­мер­ный этап обще­ствен­ного развития.

«Коммунисты отли­ча­ются от осталь­ных про­ле­тар­ских пар­тий лишь тем, что, с одной сто­роны, в борьбе про­ле­та­риев раз­лич­ных наций они выде­ляют и отста­и­вают общие, не зави­ся­щие от наци­о­наль­но­сти инте­ресы всего про­ле­та­ри­ата; с дру­гой сто­роны, тем, что на раз­лич­ных сту­пе­нях раз­ви­тия, через кото­рые про­хо­дит борьба про­ле­та­ри­ата с бур­жу­а­зией, они все­гда явля­ются пред­ста­ви­те­лями инте­ре­сов дви­же­ния в целом» (МКП, К. Маркс и Ф. Энгельс).

С раз­ви­тием исто­ри­че­ского про­цесса пат­ри­о­тизм ока­зы­ва­ется снят интер­на­ци­о­на­лиз­мом. Можно ска­зать, упро­щая: пат­ри­о­тизм про­ле­та­ри­ата — марк­сист­ский соци­а­ли­сти­че­ский интер­на­ци­о­на­лизм. Поэтому марк­сист дол­жен не огра­ни­чи­вать себя куль­ту­рой сво­его места рож­де­ния, а рас­смат­ри­вать её в кон­тек­сте выстра­и­ва­ния и обо­га­ще­ния куль­туры все­че­ло­ве­че­ской, миро­вой. Являясь по месту рож­де­ния и впи­тан­ной с дет­ства куль­туре, напри­мер, нем­цем или арген­тин­цем, он счи­тает «род­ными» для себя про­грес­сив­ные дости­же­ния всех куль­тур в мире. В пре­одо­ле­нии отжив­ших наци­о­наль­ных, расо­вых, куль­тур­ных, язы­ко­вых прак­тик, высту­па­ю­щих в каче­стве барье­ров, на базе про­ле­тар­ского клас­со­вого интер­на­ци­о­на­лизма состоит наша задача. Мы должны брать луч­шее от куль­туры всего чело­ве­че­ства, быть пала­чом всего регрес­сив­ного и реак­ци­он­ного, слу­жить ору­дием про­гресса соли­дар­ного коопе­ри­ро­ван­ного Человечества.

При исполь­зо­ва­нии всех так­ти­че­ских ходов и усту­пок нельзя забы­вать, что стра­те­ги­че­ская цель ком­му­ни­стов — миро­вое един­ство тру­дя­щихся. Коммунист, испы­ты­ва­ю­щий сла­бость к сво­ему удель­ному кня­же­ству, будь то Россия, Франция, Куба или что-​то ещё, в пер­спек­тиве может ока­заться идейно нена­дёж­ным, и это может нега­тивно повли­ять на прак­тику клас­со­вой борьбы, при­мер чему был при­ве­дён выше. Конечно, нет ничего зазор­ного в том, чтобы любить исто­рию России, куль­туру запо­рож­ских каза­ков или архи­тек­туру като­ли­че­ских собо­ров. Но надо крепко пони­мать, что при­вя­зан­ность ко всему этому должна осмыс­ли­ваться лишь в кон­тек­сте целост­ной исто­ри­че­ской обще­че­ло­ве­че­ской куль­туры и обще­че­ло­ве­че­ской исто­рии. Пролетарий может инте­ре­со­ваться какой угодно куль­ту­рой какого угодно народа, испы­ты­вать к ней тёп­лые чув­ства, любить любое гео­гра­фи­че­ское место на зем­ном шаре, не видя для себя ника­ких границ.

Но ска­зан­ное не каса­ется отно­ше­ния к соци­а­ли­сти­че­скому оте­че­ству, здесь вопрос дру­гого порядка — об обре­те­нии рабо­чими своей клас­со­вой родины, кото­рая посте­пенно, в ходе клас­со­вой борьбы, должна рас­про­стра­ниться на весь мир. Явление соци­а­ли­сти­че­ского пат­ри­о­тизма, если мы гово­рим о при­вя­зан­но­сти к про­ле­тар­скому госу­дар­ству, как субъ­екту миро­вой рево­лю­ции, объ­ек­тивно обос­но­ванно и про­грес­сивно. При этом сле­дует пом­нить: соци­а­ли­сти­че­ское оте­че­ство может быть при­не­сено в жертву объ­ек­тив­ной необ­хо­ди­мо­сти общей рево­лю­ции, а также может выро­диться. В любом слу­чае наша так­тика будет зави­сеть «от обсто­я­тельств места и вре­мени», как часто повто­рял Плеханов, то есть опи­раться на кон­крет­ную обстановку.

Что каса­ется акту­аль­ного пони­ма­ния нами само­опре­де­ле­ния наро­дов, то любая национально-​освободительная борьба должна оце­ни­ваться марк­си­стами с клас­со­вых пози­ций, с точки зре­ния того, насколько эта борьба спо­соб­ствует про­грес­сив­ному раз­ви­тию чело­ве­че­ства. Причём эта про­грес­сив­ность должна быть под­лин­ной с точки зре­ния корен­ных инте­ре­сов рабо­чего класса, а не сво­диться к наве­ян­ным либе­раль­ной идео­ло­гией абстракт­ным «гума­ни­сти­че­ским» поня­тиям «сво­боды» и «спра­вед­ли­во­сти». Человечество должно быть осво­бож­дено цели­ком, как тру­дя­щийся класс, а не мето­дом адрес­ной под­держки национально-​исключительных групп. Этот послед­ний метод ведёт к раз­ло­же­нию един­ства про­ле­та­ри­ата, к вза­им­ному отчуж­де­нию наду­ман­ных иден­тич­но­стей, что активно исполь­зу­ется капиталистами.

«Национальная неза­ви­си­мость не так нераз­рывно свя­зана с клас­со­выми инте­ре­сами борю­ще­гося про­ле­та­ри­ата, чтобы дóлжно было стре­миться к ней без­условно, при вся­ких обсто­я­тель­ствах»,

— гово­рил ран­ний Каутский.

Нет ника­кого смысла бороться за появ­ле­ние ещё одного бур­жу­аз­ного госу­дар­ства, такого же, как и то, от кото­рого оно отде­ли­лось, как это про­ис­хо­дило в послед­ние годы в Каталонии, Шотландии или в ЛДНР, если эта борьба не может быть полезна ком­му­ни­стам ослаб­ле­нием вла­сти в «мет­ро­по­лии». Если же сепа­ра­тист­ское дви­же­ние высту­пает за раз­рыв с капи­та­лиз­мом или, по край­ней мере, после­до­ва­тельно борется за бур­жу­аз­ную демо­кра­тию про­тив фашист­ского режима тер­ро­ри­сти­че­ского типа, конечно, дело обстоит иначе. Но и тут мы должны исхо­дить из целе­со­об­раз­но­сти под­держки тех или иных дви­же­ний, не тра­тить силы попу­сту, зная, что не смо­жем достичь цели. Тем более, совер­шенно не стоит ста­но­виться пеш­ками в игре импе­ри­а­ли­стов, бро­са­ясь в пат­ри­о­ти­че­ском угаре, без марк­сист­ского ана­лиза, отста­и­вать родину.

«Буржуазия и её сто­рон­ники в рабо­чем дви­же­нии обычно ста­вят вопрос так: или мы прин­ци­пи­ально при­знаём долг защиты оте­че­ства, или же мы остав­ляем нашу страну без­за­щит­ной. Такая поста­новка в корне непра­вильна. В дей­стви­тель­но­сти вопрос стоит так: или мы дадим себя уби­вать в инте­ре­сах импе­ри­а­лист­ской бур­жу­а­зии, или же мы будем систе­ма­ти­че­ски под­го­тов­лять боль­шин­ство экс­плу­а­ти­ру­е­мых и самих себя к тому, чтобы ценой мень­ших жертв захва­тить банки, экс­про­при­и­ро­вать бур­жу­а­зию. Лозунг и при­зна­ние защиты оте­че­ства в импе­ри­а­лист­ской войне — это только кор­руп­ция рабо­чего дви­же­ния бур­жу­аз­ной ложью» (Пролетарская рево­лю­ция и рене­гат Каутский, В. И. Ленин).

Далеко не вся­кие борцы за соци­а­лизм в прин­ципе смо­гут добиться осво­бож­де­ния своей страны: у реги­она может банально не хва­тить сил, людей и ресур­сов для защиты моло­дого соци­а­лизма. В таком слу­чае дей­стви­тельно успеш­ная под­держка борьбы воз­можна лишь со сто­роны дей­стви­тельно круп­ной и силь­ной пар­тии (напри­мер, ком­му­ни­сти­че­ское дви­же­ние рабо­чих масс стран-​империалистов сильно уба­вило их жела­ние про­дол­жать интер­вен­цию в РСФСР). Остальным же ком­му­ни­стам оста­ётся лишь при­да­вать мак­си­маль­ной огласке ситу­а­цию в сра­жа­ю­щемся реги­оне. Каким бы «непра­виль­ным» это ни каза­лось, но цель таких марк­си­стов — извлечь из борьбы това­ри­щей мак­си­маль­ную пользу для ком­му­ни­стов сво­его реги­она. Знание того, что на дру­гом конце мира кто-​то отдаёт жизнь за дело рево­лю­ции, спо­соб­ствует спло­че­нию людей здесь и сей­час. И это необ­хо­димо для того, чтобы у нас был шанс на буду­щее. Пусть даже те борцы про­иг­рают: их жертвы не будут напрасными.

Здесь важно про­яс­нить и вопрос о вре­мен­ном един­стве пози­ций ком­му­ни­стов и бур­жу­аз­ного госу­дар­ства. Такие слу­чаи воз­можны, если при воен­ном столк­но­ве­нии госу­дар­ству угро­жает явная дегра­да­ция поли­ти­че­ской и хозяй­ствен­ной системы: пред­ста­вим себе образ уси­лив­ше­гося ИГИЛ, насту­па­ю­щего на бур­жу­аз­ную демократию.

«Там, где власть навя­зы­ва­ется нациям извне угне­та­ю­щим госу­дар­ством, склон­ным к сверх­экс­плу­а­та­ции, успеш­ная наци­о­наль­ная борьба обычно при­ни­мает народ­ную, соци­а­ли­сти­че­скую форму народ­ной войны, поскольку нация стре­мится лишить госу­дар­ствен­ной вла­сти ино­стран­ного угне­та­теля. И наобо­рот, когда госу­дар­ство стре­мится навя­зать дес­по­тич­ное прав­ле­ние дру­гому обще­ству, наци­о­наль­ная борьба при­ни­мает форму коло­ни­а­лизма. Национальная борьба, осно­ван­ная на клас­со­вых инте­ре­сах ком­пра­дор­ской или полу­ком­пра­дор­ской элиты, тем вре­ме­нем, имеет тен­ден­цию к фор­ми­ро­ва­нию нео­ко­ло­ни­аль­ного ком­про­мисса. (В состав ком­пра­дор­ской бур­жу­а­зии вхо­дят капи­та­ли­сты, высту­па­ю­щие в каче­стве посред­ни­ков, управ­ля­ю­щих про­из­вод­ством для ино­стран­ных фирм и роз­нич­ных тор­гов­цев). Национализм, таким обра­зом, отра­жает дина­мич­ные поли­ти­че­ские инте­ресы раз­лич­ных клас­сов в обще­ствах на раз­ных эта­пах раз­ви­тия. По срав­не­нию с борь­бой за соци­а­лизм, про­цес­сом, в кото­ром осво­бо­ди­тель­ная борьба экс­плу­а­ти­ру­е­мых наро­дов явля­ется отдель­ным эта­пом, наци­о­на­лизм может иметь либо про­грес­сив­ные, либо реак­ци­он­ные цели» (Зак Коуп, «Разделённый мир, раз­де­лён­ный класс»).

В ука­зан­ных выше слу­чаях так­ти­че­ски исполь­зо­вать наци­о­наль­ные пред­рас­судки можно и нужно. Но очень важно, чтобы сам ком­му­нист чётко пони­мал, где оправ­дан­ный ком­про­мисс с мас­со­выми настро­е­ни­ями, а где соб­ственно ком­му­ни­сти­че­ская пози­ция, строй­ная и научно выве­рен­ная. Проблема в том, что мно­гие марк­си­сты решают для себя этот вопрос не до конца, не вполне после­до­ва­тельно. Буржуазные идео­ло­гемы всту­пают в про­ти­во­ре­чие с марк­сист­ским миро­воз­зре­нием, но на это не все обра­щают вни­ма­ние. Часто бывает, что родину отно­сят к обла­сти лич­ного, субъ­ек­ти­ви­руют («у каж­дого своё пони­ма­ние»), пыта­ются раз­де­лять нераз­де­ли­мое — «оте­че­ство» как госу­дар­ство и «родину» как вне­клас­со­вое, не поли­ти­зи­ро­ван­ное абстракт­ное нечто. Патриотические взгляды здесь нахо­дят лож­ное, спе­ку­ля­тив­ное выражение:

«…я так люблю свою страну, но нена­вижу госу­дар­ство»,

— так, напри­мер, поёт извест­ная рок-​группа LUMEN.

Нужно пони­мать: если мы в попыт­ках при­ми­рить пат­ри­о­тизм и интер­на­ци­о­на­лизм уби­раем из пер­вого основ­ную функ­цию — без­услов­ную обя­зан­ность бур­жу­аз­ному госу­дар­ству, остав­ляя только куль­тур­ную при­вя­зан­ность, то и само это явле­ние рас­тво­ря­ется, лиша­ется сво­его содер­жа­ния. В дан­ном слу­чае уре­зан­ная любовь к оте­че­ствен­ной куль­туре пол­но­стью вклю­ча­ется в содер­жа­ние интер­на­ци­о­на­лизма, гораздо более пол­ного и логич­ного — вспом­ним логи­че­ские круги Эйлера. Если же интер­на­ци­о­на­лист упор­ствует в сохра­не­нии без­жиз­нен­ной формы, зна­чит для него вопрос не лишён содер­жа­ния, зна­чит, социал-​шовинизм сколько-​нибудь пустил в нём корни.

Такие «ове­ян­ные свя­то­стью» вещи тащат чело­века к агно­сти­цизму, когда он смутно ощу­щает несов­ме­сти­мость интер­на­ци­о­на­лизма и наци­о­наль­ной исклю­чи­тель­но­сти. Буржуазной идео­ло­гии нужно всего-​то создать «ореол свя­то­сти» вокруг неко­то­рых «важ­ных» обще­ствен­ных явле­ний, якобы недо­ступ­ных науке, чтобы никто не решился на них посяг­нуть — ста­рый рецепт схо­ла­стики. Область соци­аль­ного (для обы­ва­теля — «духов­ного») выво­дится из сферы объ­ек­тив­ного, позна­ва­е­мого чело­ве­ком. Понятие, отра­жа­ю­щее явле­ние реаль­ного мира, выно­сится в сферу абстракт­ных транс­цен­дент­ных (Бог, миро­вая воля или дух и т. д.) или транс­цен­ден­таль­ных («иден­тич­ность», лич­ное само­опре­де­ле­ние, воля и жела­ние субъ­екта и др.) абсо­лю­тов, выхо­ла­щи­ва­ется, мисти­фи­ци­ру­ется и, в конеч­ном итоге, объ­яв­ля­ется свя­щен­ным, веч­ным, незыб­ле­мым. Оно объ­ек­ти­ви­ру­ется, полу­чая оправ­да­ние со сто­роны какого-​либо уни­вер­са­лист­ского мета­фи­зи­че­ского прин­ципа или рели­ги­оз­ного кон­цепта, либо субъ­ек­ти­ви­ру­ется: «всё инди­ви­ду­ально, ирра­ци­о­нально, плю­ра­ли­стично, а зна­чит, может быть напол­нено абсо­лютно любым смыс­лом, кото­рый вообще можно пожелать».

Наука в дан­ном слу­чае ассо­ци­и­ру­ется в мас­сах с чем-​то «робо­ти­зи­ро­ван­ным», и они все­рьёз тре­во­жатся, когда их пес­ча­ные замки пыта­ются раци­о­нально осмыс­лить и выки­нуть всё про­тив­ное реаль­но­сти. Надо пони­мать, что когда речь идёт о пат­ри­о­тизме, мы гово­рим о чув­стве зако­но­мерно ирра­ци­о­наль­ном, кото­рое обле­кают в идеологию.

Этот меха­низм очень харак­те­рен для кон­сер­ва­тив­ных тече­ний в созна­нии масс, но при­смот­ри­тесь: и левые не лишены того же порока. Приведу при­мер: «сво­бода — это для каж­дого что-​то лич­ное, душев­ное, нельзя так опре­де­лить её, чтобы подо­шло всем. Это свя­зано с ощу­ще­ни­ями чело­века, его эмо­ци­ями». К таким же веч­ным само­цен­ным вещам отно­сят любовь, семью, жизнь, пат­ри­о­тизм и тому подоб­ное. Вспомните «веч­ные обще­че­ло­ве­че­ские цен­но­сти», кото­рым в обя­за­тель­ном порядке учат со школь­ной ска­мьи, где пат­ри­о­тизм зани­мает одно из цен­траль­ных мест. Но мы не можем тер­петь нестрой­ность, про­ти­во­ре­чия в тео­рии. Всякий вопрос, любое явле­ние дей­стви­тель­но­сти может быть мате­ри­а­ли­сти­че­ски осмыс­лено и осо­знано марк­си­стом, непо­зна­ва­е­мого в при­роде нет.

Поэтому и вопрос пат­ри­о­тизма дол­жен быть раз­ре­шён таким обра­зом, чтобы марк­си­сты встали на еди­ные пози­ции, на наи­бо­лее истин­ный, после­до­ва­тельно мате­ри­а­ли­сти­че­ский, науч­ный фун­да­мент. Наше мне­ние таково: марк­сист обя­зан осмыс­ленно отка­заться от вся­кого пат­ри­о­тизма как вред­ного и не име­ю­щего смысла по отно­ше­нию к интернационализму.

Только обще­ствен­ная соб­ствен­ность на сред­ства про­из­вод­ства может поро­дить в над­стройке устой­чи­вое, под­линно брат­ское един­ство людей, жела­ние защи­тить мир, при­над­ле­жа­щий им, стрем­ле­ние к защите соотечественников.

Выводы

Вооружать массы мы должны про­ле­тар­ским интер­на­ци­о­на­лиз­мом, марк­сист­ским науч­ным ана­ли­зом дей­стви­тель­но­сти, чуж­дым наци­о­на­лизму и гло­ба­лизму, а также осо­зна­нием неслу­чай­ного поло­же­ния их в совре­мен­ном мире. Используя абстракт­ное поня­тие родины, оте­че­ства, ком­му­нист играет на чужой тер­ри­то­рии. Это явле­ние вызвано к жизни бур­жу­а­зией в инте­ре­сах капи­тала, оно несёт в себе наци­о­на­лизм и при­вязку к уже суще­ству­ю­щим государственно-​культурным фор­мам как к само­цен­ным. Не стоит удив­ляться, когда про­ле­та­рии, аги­ти­ро­ван­ные таким обра­зом, не скло­ня­ются в дан­ном вопросе в сто­рону марк­си­стов, а шата­ются между наци­стами и про­чими бур­жу­аз­ными попу­ли­стами, выяс­няя для себя, кто же из них цен­ней­шему оте­че­ству несёт больше пользы. Тем более, что фашист­ские режимы часто пред­ла­гают абстракт­ным инте­ре­сам «оте­че­ства» и нации гораздо больше возвышения.

Наша само­иден­ти­фи­ка­ция — клас­со­вая. Прежде всего ты — чело­век, тру­дя­щийся, про­ле­та­рий. Нечего бояться дове­сти прин­цип про­ле­тар­ского интер­на­ци­о­на­лизма до его логи­че­ского завер­ше­ния, напро­тив, мы должны по воз­мож­но­сти наи­бо­лее ради­кально отста­и­вать его и про­во­дить в жизнь. Надо пом­нить слова Коммунистического манифеста:

«Рабочие не имеют оте­че­ства. Нельзя отнять то, чего у них нет. Пролетариат дол­жен прежде всего заво­е­вать поли­ти­че­ское господство…конституироваться как нация…»

В конце кон­цов Родиной рабо­чего класса дол­жен стать весь мир, объ­еди­нён­ный побе­дой миро­вой рево­лю­ции нового ком­му­ни­сти­че­ского обще­ства, где наци­о­наль­но­стью ста­нет «тру­дя­щийся человек».


Патриотизм не есть явле­ние в ваку­уме. Патриотизм — след­ствие, фор­маль­ное выра­же­ние явле­ний дру­гого порядка, он свя­зан с более широ­кими про­бле­мами, такими как явле­ние нации, раз­ви­тие наци­о­наль­ных дви­же­ний, этничность.

Поэтому «наци­о­наль­ный вопрос» тре­бует отдель­ного подроб­ного иссле­до­ва­ния. Позволим себе поста­вить вопросы на будущее:

Во-​первых, изу­че­ние всего клас­си­че­ского насле­дия в тео­рии и прак­тике наци­о­наль­ного вопроса: Маркс и Энгельс, Каутский, Бауэр и австро­марк­си­сты, Роза Люксембург, Ленин, Сталин. Автор дан­ной ста­тьи зна­ком с отдель­ными рабо­тами всех ука­зан­ных марк­си­стов, с мате­ри­а­лами двух послед­них — наи­бо­лее полно.

Во-​вторых, нужно изу­чить раз­ви­тие этно­ло­гии как науки в СССР, затро­нуть исто­ри­че­ские, линг­ви­сти­че­ские работы, посвя­щён­ные нашей про­блеме. Советская наука про­вела огром­ное коли­че­ство марк­сист­ских (как мини­мум, мате­ри­а­ли­сти­че­ских) иссле­до­ва­ний фор­ми­ро­ва­ния этноса, наци­о­наль­ной куль­туры, пат­ри­о­ти­че­ской идео­ло­гии. Стоит затро­нуть и работы наи­бо­лее ярких загра­нич­ных исследователей.

В-​третьих, нужно изу­чить акту­аль­ный эмпи­ри­че­ский мате­риал по раз­ви­тию наци­о­наль­ных дви­же­ний в мире за два­дца­тый век. Мы должны кри­ти­че­ски про­сле­дить прак­тику наци­о­наль­ного стро­и­тель­ства в соци­а­ли­сти­че­ских стра­нах. Такие работы суще­ствуют, как от совет­ской ака­де­мии, так и загра­нич­ные. Современные иссле­до­ва­ния наци­о­на­лизма, как и нынеш­нее поло­же­ние дел в науч­ном осмыс­ле­нии этих вопро­сов, также должно быть осво­ено и пере­ра­бо­тано марксистами.

Таков фронт буду­щих работ, на основе кото­рых можно будет соста­вить дей­стви­тельно науч­ную наци­о­наль­ную про­грамму марк­си­стов, при­ме­няя тео­ре­ти­че­ские зна­ния для изу­че­ния кон­кре­тики каж­дой страны.

Приложение. Цитатник статьи В. И. Ленина «Критические заметки по национальному вопросу» (1913)

«Лозунг рабо­чей демо­кра­тии не „наци­о­наль­ная куль­тура“, а интер­на­ци­о­наль­ная куль­тура демо­кра­тизма и все­мир­ного рабо­чего дви­же­ния. Пусть бур­жу­а­зия обма­ны­вает народ вся­кими „пози­тив­ными“ наци­о­наль­ными про­грам­мами. Сознательный рабо­чий отве­тит ей: есть только одно реше­ние наци­о­наль­ного вопроса (поскольку вообще воз­можно его реше­ние в мире капи­та­лизма, мире наживы, грызни и экс­плу­а­та­ции) и это реше­ние — после­до­ва­тель­ный демократизм».

«Вывод тот, что вся­кий либерально-​буржуазный наци­о­на­лизм несёт вели­чай­шее раз­вра­ще­ние в рабо­чую среду, нано­сит вели­чай­ший ущерб делу сво­боды и делу про­ле­тар­ской клас­со­вой борьбы. Это тем опас­нее, что при­кры­ва­ется бур­жу­аз­ная (буржуазно-​крепостническая) тен­ден­ция лозун­гом „наци­о­наль­ной куль­туры“. Во имя наци­о­наль­ной куль­туры — вели­ко­рус­ской, поль­ской, еврей­ской, укра­ин­ской и пр. — обде­лы­вают реак­ци­он­ные и гряз­ные делишки чер­но­со­тенцы и кле­ри­калы, а затем и бур­жуа всех наций».

«Таков факт совре­мен­ной наци­о­наль­ной жизни, если смот­реть на неё по-​марксистски, т. е. с точки зре­ния клас­со­вой борьбы, если сли­чать лозунги с инте­ре­сами и поли­ти­кой клас­сов, а не с пустыми „общими прин­ци­пами“, декла­ма­ци­ями и фра­зами. Лозунг наци­о­наль­ной куль­туры есть бур­жу­аз­ный (а часто и черносотенно-​клерикальный) обман. Наш лозунг есть интер­на­ци­о­наль­ная куль­тура демо­кра­тизма и все­мир­ного рабо­чего движения».

«В каж­дой наци­о­наль­ной куль­туре есть, хотя бы не раз­ви­тые, эле­менты демо­кра­ти­че­ской и соци­а­ли­сти­че­ской куль­туры, ибо в каж­дой нации есть тру­дя­ща­яся и экс­плу­а­ти­ру­е­мая масса, усло­вия жизни кото­рой неиз­бежно порож­дают идео­ло­гию демо­кра­ти­че­скую и соци­а­ли­сти­че­скую. Но в каж­дой нации есть также куль­тура бур­жу­аз­ная (а в боль­шин­стве ещё чер­но­со­тен­ная, кле­ри­каль­ная) — при­том не в виде только „эле­мен­тов“, а в виде гос­под­ству­ю­щей куль­туры. Поэтому „наци­о­наль­ная куль­тура“ вообще есть куль­тура поме­щи­ков, попов, бур­жу­а­зии. Эту основ­ную истину, азбуч­ную для марк­си­ста, бун­дист оста­вил в тени, „заго­во­рил“ своим набо­ром слов, т. е. на деле про­тив вскры­тия и разъ­яс­не­ния клас­со­вой про­па­сти дал чита­телю затем­не­ние её. На деле бун­дист высту­пил, как бур­жуа, весь инте­рес кото­рого тре­бует рас­про­стра­не­ния веры в вне­клас­со­вую наци­о­наль­ную культуру».

«Вопрос в том, допу­стимо ли для марк­си­стов ста­вить, прямо или кос­венно, лозунг наци­о­наль­ной куль­туры, или обя­за­тельно про­тив него про­по­ве­до­вать на всех язы­ках, „при­но­ров­ля­ясь“ ко всем мест­ным и наци­о­наль­ным осо­бен­но­стям — лозунг интер­на­ци­о­на­лизма рабочих».

«Значение лозунга „наци­о­наль­ной куль­туры“ опре­де­ля­ется не обе­ща­нием или доб­рым наме­ре­нием дан­ного интел­ли­ген­тика „тол­ко­вать“ этот лозунг „в смысле про­ве­де­ния через него интер­на­ци­о­наль­ной куль­туры“. Смотреть так было бы ребя­че­ским субъ­ек­ти­виз­мом. Значение лозунга наци­о­наль­ной куль­туры опре­де­ля­ется объ­ек­тив­ным соот­но­ше­нием всех клас­сов дан­ной страны и всех стран мира. Национальная куль­тура бур­жу­а­зии есть факт (при­чём, повто­ряю, бур­жу­а­зия везде про­во­дит сделки с поме­щи­ками и попами). Воинствующий бур­жу­аз­ный наци­о­на­лизм, отуп­ля­ю­щий, оду­ра­чи­ва­ю­щий, разъ­еди­ня­ю­щий рабо­чих, чтобы вести их на поводу бур­жу­а­зии, — вот основ­ной факт современности».

«Кто хочет слу­жить про­ле­та­ри­ату, тот дол­жен объ­еди­нять рабо­чих всех наций, борясь неуклонно с бур­жу­аз­ным наци­о­на­лиз­мом и „своим“ и чужим. Кто защи­щает лозунг наци­о­наль­ной куль­туры, — тому место среди наци­о­на­ли­сти­че­ских мещан, а не среди марксистов».

«Возьмите кон­крет­ный при­мер. Может вели­ко­рус­ский марк­сист при­нять лозунг наци­о­наль­ной, вели­ко­рус­ской, куль­туры? Нет. Такого чело­века надо поме­стить среди наци­о­на­ли­стов, а не марк­си­стов. Наше дело — бороться с гос­под­ству­ю­щей, чер­но­со­тен­ной и бур­жу­аз­ной наци­о­наль­ной куль­ту­рой вели­ко­рос­сов, раз­ви­вая исклю­чи­тельно в интер­на­ци­о­наль­ном духе и в тес­ней­шем союзе с рабо­чими иных стран те зачатки, кото­рые име­ются и в нашей исто­рии демо­кра­ти­че­ского и рабо­чего дви­же­ния. Бороться со сво­ими вели­ко­рус­скими поме­щи­ками и бур­жуа, про­тив его „куль­туры“, во имя интер­на­ци­о­на­лизма, бороться, „при­но­ров­ля­ясь“ к осо­бен­но­стям Пуришкевичей и Струве, — вот твоя задача, а не про­по­ве­до­вать, не допус­кать лозунга наци­о­наль­ной культуры».

«Буржуазный наци­о­на­лизм и про­ле­тар­ский интер­на­ци­о­на­лизм — вот два непримиримо-​враждебные лозунга, соот­вет­ству­ю­щие двум вели­ким клас­со­вым лаге­рям всего капи­та­ли­сти­че­ского мира и выра­жа­ю­щие две поли­тики (более того: два миро­со­зер­ца­ния) в наци­о­наль­ном вопросе. Отстаивая лозунг наци­о­наль­ной куль­туры, строя на нём целый план и прак­ти­че­скую про­грамму так назы­ва­е­мой „культурно-​национальной авто­но­мии“, бун­довцы на деле высту­пают про­вод­ни­ками бур­жу­аз­ного наци­о­на­лизма в рабо­чую среду».

«Развивающийся капи­та­лизм знает две исто­ри­че­ские тен­ден­ции в наци­о­наль­ном вопросе. Первая: про­буж­де­ние наци­о­наль­ной жизни и наци­о­наль­ных дви­же­ний, борьба про­тив вся­кого наци­о­наль­ного гнёта, созда­ние наци­о­наль­ных госу­дарств. Вторая: раз­ви­тие и уча­ще­ние вся­че­ских сно­ше­ний между наци­ями, ломка наци­о­наль­ных пере­го­ро­док, созда­ние интер­на­ци­о­наль­ного един­ства капи­тала, эко­но­ми­че­ской жизни вообще, поли­тики, науки и т. д. Обе тен­ден­ции суть миро­вой закон капи­та­лизма. Первая пре­об­ла­дает в начале его раз­ви­тия, вто­рая харак­те­ри­зует зре­лый и иду­щий к сво­ему пре­вра­ще­нию в соци­а­ли­сти­че­ское обще­ство капи­та­лизм. С обе­ими тен­ден­ци­ями счи­та­ется наци­о­наль­ная про­грамма марк­си­стов, отста­и­вая, во-​первых, рав­но­пра­вие наций и язы­ков, недо­пу­сти­мость каких бы то ни было при­ви­ле­гий в этом отно­ше­нии (а также право наций на само­опре­де­ле­ние, о чём ниже особо), а во-​вторых, прин­цип интер­на­ци­о­на­лизма и непри­ми­ри­мой борьбы про­тив зара­же­ния про­ле­та­ри­ата бур­жу­аз­ным наци­о­на­лиз­мом, хотя бы и самым утончённым».

«Остаётся та всемирно-​историческая тен­ден­ция капи­та­лизма к ломке наци­о­наль­ных пере­го­ро­док, к сти­ра­нию наци­о­наль­ных раз­ли­чий, к асси­ми­ли­ро­ва­нию наций, кото­рая с каж­дым деся­ти­ле­тием про­яв­ля­ется всё могу­ще­ствен­нее, кото­рая состав­ляет один из вели­чай­ших дви­га­те­лей, пре­вра­ща­ю­щих капи­та­лизм в соци­а­лизм. <…> Кто не погряз в наци­о­на­ли­сти­че­ских пред­рас­суд­ках, тот не может не видеть в этом про­цессе асси­ми­ля­ции наций капи­та­лиз­мом вели­чай­шего исто­ри­че­ского про­гресса, раз­ру­ше­ния наци­о­наль­ной заско­руз­ло­сти раз­лич­ных мед­ве­жьих углов — осо­бенно в отста­лых стра­нах вроде России. <…> Капитализм ста­вит на место тупого, заско­руз­лого, осед­лого и медвежьи-​дикого мужика вели­ко­росса или укра­инца подвиж­ного про­ле­та­рия, усло­вия жизни кото­рого ломают спе­ци­фи­че­ски наци­о­наль­ную узость как вели­ко­рус­скую, так и украинскую».

«Марксизм непри­ми­рим с наци­о­на­лиз­мом, будь он самый „спра­вед­ли­вый“, „чистень­кий“, тон­кий и циви­ли­зо­ван­ный. Марксизм выдви­гает на место вся­кого наци­о­на­лизма — интер­на­ци­о­на­лизм, сли­я­ние всех наций в выс­шем един­стве, кото­рое рас­тет на наших гла­зах с каж­дой вер­стой желез­ной дороги, с каж­дым меж­ду­на­род­ным тре­стом, с каж­дым (меж­ду­на­род­ным по своей эко­но­ми­че­ской дея­тель­но­сти, а затем и по своим идеям, по своим стрем­ле­ниям) рабо­чим сою­зом. Принцип наци­о­наль­но­сти исто­ри­че­ски неиз­бе­жен в бур­жу­аз­ном обще­стве, и, счи­та­ясь с этим обще­ством, марк­сист вполне при­знает исто­ри­че­скую закон­ность наци­о­наль­ных дви­же­ний. Но, чтобы это при­зна­ние не пре­вра­ти­лось в апо­ло­гию наци­о­на­лизма, надо, чтобы оно огра­ни­чи­ва­лось стро­жайше только тем, что есть про­грес­сив­ного в этих дви­же­ниях, — чтобы это при­зна­ние не вело к затем­не­нию про­ле­тар­ского созна­ния бур­жу­аз­ной идеологией».

«Никакого закреп­ле­ния наци­о­на­лизма про­ле­та­риат под­дер­жи­вать не может, — напро­тив, он под­дер­жи­вает все, помо­га­ю­щее сти­ра­нию наци­о­наль­ных раз­ли­чий, паде­нию наци­о­наль­ных пере­го­ро­док, все, дела­ю­щее связи между наци­о­наль­но­стями тес­нее и тес­нее, все, веду­щее к сли­я­нию наций. Поступать иначе — зна­чит встать на сто­рону реак­ци­он­ного наци­о­на­ли­сти­че­ского мещанства».

Нашли ошибку? Выделите фраг­мент тек­ста и нажмите Ctrl+Enter.

Примечания

  1. Маркс К., Энгельс Ф. Собрание сочи­не­ний в 50 т. Примечания. М.: Издательство поли­ти­че­ской лите­ра­туры, 1974. Том 42. Издание вто­рое. С. 490. — Слова «кос­мо­по­ли­тизм», «кос­мо­по­ли­ти­че­ский» Энгельс упо­треб­лял в смысле «сво­бод­ный от наци­о­наль­ной огра­ни­чен­но­сти и наци­о­наль­ных пред­рас­суд­ков».