Новый этап процесса
Период с 15 по 30 сентября 1992 года Конституционный Суд Российской Федерации целиком и полностью посвятил заслушиванию экспертов от каждой из сторон.
Что же собой представляло это действо?
Ещё на начальном этапе многочисленные юристы, специализирующиеся на различных отраслях права, составляли свои экспертные заключения по отдельным вопросам разбирательства. В установленные дни они приходили на заседание, вкратце пересказывали свои предварительные заключения, после чего отвечали на вопросы сторон и судей. Вопросы последних, к слову, сводились к откровенному: «Мы не знаем, что решить, помогите». Отличие экспертов от свидетелей в данном случае состояло в том, что они должны были оперировать как раз-таки оценками, могли советовать Суду и не должны были выступать по принципу «я видел».
Этап, на самом деле, довольно интересный. Поднимались весьма проблематичные в том числе и для нашего времени вопросы. Существует ли какая-либо иерархия конституционных норм? Сама Конституция, безусловно, имеет высшую силу, а вот отдельные положения? Можно ли нарушить, например, права человека ради сохранения территориальной целостности? А право на свободу объединений ради сохранения многообразия форм собственности? А наоборот? Ещё один интересный вопрос, поднимавшийся в те дни: до какого предела можно защищать Конституцию? То есть должна ли эта защита сама подчиняться каким-то правовым рамкам, или высший закон страны столь священен, что при его сохранении все средства хороши?
Или постановка проблемы о «презумпции невиновности/виновности» для общественных организаций. Из чего надо исходить? Из того, что «всякая политическая организация законна, пока не доказано обратное», или из того, что «любой государственный акт в этой сфере является законным, пока не доказано обратное»?1 Представители демократической стороны и их эксперты настаивали на последнем. С высоты 2020 года мы можем их поздравить: в этом вопросе они победили.
Разумеется, в самой постановке ряда вопросов есть некоторая наивность, но такое уж было то время. В связи с тем, что западный мир был на подъёме и не сталкивался с ситуацией, когда ему приходилось бы показывать зубы всерьёз, многие люди думали, что «правовые» государства никогда этого не делают в принципе. Многие, но не все.
Вот вам «здоровый демократический прагматизм» из статьи Михаила Карпова:
«От выступлений экспертов на заседаниях КС никто иного чем рутинное юридическое занудство в принципе не ожидал»2 .
Долой сложные вопросы — их жизнь решит.
Ещё одна актуальная на то время проблема — незарегистрированные политические организации и собственность. Законы тех лет позволяли любой партии иметь собственность и при этом не быть юридическим лицом. Что фактически было равнозначно признанию за ними этого статуса. И множество, множество было поднято подобных проблем переходного периода, часть которых и ныне не решена.
Из фактических сведений я бы отметил информацию о том, что весной 1991 года, ещё до распада СССР, РКП (я напомню — будущая КПРФ) готовила свой собственный, альтернативный закон о приватизации3 . Так называемая «Программа Воронина», коммунистическая альтернатива «500 дней». Сейчас они это предпочитают не вспоминать, дабы не попасть под собственное клише «прихватизаторов». Хотя, на наш взгляд, в действительности всё не так однозначно, как может казаться. По крайней мере, на данном этапе нашего знания.
Очень сложно судить о правильности или ошибочности стратегии и тактики тех или иных левых партий тех лет, не ответив для начала на вопрос, имела ли «реставрация социализма» реальные перспективы или собственники пришли «всерьёз и надолго»? В первом случае происходящее может быть квалифицировано не иначе как предательство, капитулянство. Во втором случае удел коммунистов в те годы действительно был таков — отступить, перегруппироваться, подготовить для себя лучшую почву. Это значило реально заниматься фронтом «нацпатов» для поворота реформ от МВФ и крупных собственников к национальному производителю и массе мелких собственников. В таком случае был смысл попытаться расколоть этот новый для постсоветского пространства класс. В общем, всё как в странах третьего мира, описываемых в советской литературе: «Коммунисты выступают за демократический вариант реформ в интересах большинства, за демократический вариант аграрной реформы…»
К тому же ловили их и на более позорных вещах, чем проект перехода на рынок. И если лицемерие по поводу ГКЧП становится понятным только сейчас, в то время как в 1991 году КПРФ эту «авантюру» решительно осудила, то некоторые вещи всплыли уже тогда. Вот, например:
«ШАХРАЙ С. М. Вы сейчас и несколько ранее в выступлении и в ответах на вопросы дали, я подчёркиваю, в определённом смысле негативную оценку процессам суверенизации, процессам, естественно, сепаратизма, здесь я Вас поддерживаю, в связи с этим я хотел бы задать Вам вопрос.
В марте 1991 года на объединённом пленуме ЦК и ЦКК Вы говорили следующее:
„Хотелось бы напомнить, что российские коммунисты всегда выступали за суверенитет России, можно сказать, стояли у истоков идеи“.
Считаете ли Вы тогда ошибочной позицию коммунистов?
ПОЛОЗКОВ И. К. Нет, нет и ещё раз нет. И сегодня перед высоким Судом я подчёркивал, что я лично голосовал за Декларацию о суверенитете России, а фракция российских коммунистов поддержала Декларацию о суверенитете. Те двое, которые проголосовали против, по-моему, и в партии никогда не были, тем более во фракции. То есть я никогда не придавал негативную оценку суверенитету.
Вспомните мою предвыборную программу, когда я боролся за мандат Председателя Верховного Совета Российской Федерации. Я, готовясь к Суду, её сейчас сопоставил. И в этом вопросе с Б. Н. Ельциным у нас ни строчки расхождений не найдётся…»4
И после этого КПРФ имеет наглость устраивать «траурные хороводы» по поводу распада СССР. Стыдно должно быть. И носить билет этой партии, и защищать её публично. Тем более, что к сегодняшнему дню лжи скопилось так много, что они уже сами запутались — коммунисты они или националисты, оппозиция «его величеству» или «его величества», они за равноправный Союз или за одну Россию, что будет править всеми…
Известный скандал на этом этапе вызвало выступление приглашённого коммунистами в качестве эксперта левого диссидента Петра Михайловича Абовина-Егидеса. Тот использовал суд как политическую трибуну, не оставил без упрёков КПСС, но яростнее всего обрушился на современную российскую власть. В этом ему надо отдать должное. Несмотря на то, что его «самоуправляемый социализм» более близок к анархо-коммунизму, основное остриё своей критики в эпоху 1990-х он направлял именно на капитализм, а не на то, чтобы пинать трупы некогда отринутых им вождей. Валерий Зорькин признал сведения эксперта недействительными, обосновав это тем, что Егидес злоупотребил своими правами.
Один из адвокатов сразу же принялся по-фарисейски открещиваться от собственного же свидетеля перед корреспондентом НГ:
«…КС допустил грубую тактическую ошибку, когда принял по поводу выступления Егидеса специализированное постановление, вместо того, чтобы выслушать его невозмутимо, как человека не вполне здорового и проводить с трибуны без всяких комментариев»5 .
Верх цинизма, учитывая то, что за свои убеждения Пётр Михайлович в советское время был действительно покалечен карательной психиатрией. Даже Инна Муравьёва себе подобного не позволила. Напротив: она вынуждена была признать Абовина-Егидеса, наряду с несколькими представителями коммунистической стороны (в основном от РКРП), «последним романтиком коммунизма»6 . Почему «даже» Муравьёва?
Потому что эксперт Гулиев, который до перестройки писал книжки, полные славословия в адрес «великих вождей», а после переметнулся на сторону «свободы и демократии», был ею оценен высоко: и какой он смелый, и какой он умный, и какой он мужественный…7 А вот выбравший «неправильную» сторону Иван Осадчий, чья научная карьера пошла под откос из–за конфликта с одним из помощников Л. И. Брежнева, выступал не смело, не мужественно и не умно. Его выступление удостоено лишь презрительного «семинар по истории КПСС»8 9 . Так что Муравьёва не была дамой сентиментальной и похвала её дорогого стоила: вовремя не переметнулся на правильную сторону — никакая биография, содержащая конфликты с властью, не поможет.
И. П. Осадчий упомянул ряд интересных подробностей, связанных с зарождением КП РСФСР и внутрипартийной борьбой внутри КПСС10 . Оставим здесь эту сноску для интересующихся, но раскрывать тему дальше не будем. Как, собственно, и весь этот этап. Он затрагивал весьма тонкие вопросы юриспруденции, для анализа которых у автора не хватает квалификации, а фактов здесь не так много. Одно отметим — сами коммунисты считали этап экспертных оценок полностью выигранным. И по количеству, и по качеству экспертных заключений коммунистическая сторона была впереди, что заложило фундамент для благоприятного решения Суда по целому ряду вопросов легализации компартии11 . На этом особенно важно заострить внимание, так как именно профессионалы своего дела, знакомые в том числе и с международной практикой, в большинстве своём не нашли поводов отказать коммунистической партии в существовании, хотя в тех условиях это могло сказаться на их карьере и общественном признании.
Но что мы не можем пропустить, так это рассмотрение прессы за данный период, а вкратце пройдясь по крупнейшим государственным СМИ, перейдем к завершающей и самой интересной части всего процесса — опросу высших должностных лиц партии и правительства. По крайней мере, завершающей для нас. Мы уже честно предупреждали — пятого тома стенограмм в наличии у нас нет, а шестой представляет собой лишь сборник документов.
Показания свидетеля А. Вольского нами будут опущены из–за больших объёмов готового текста.
***
Мы уже говорили о том, что КП РСФСР помешала нелегальной работе органов КПСС в период запрета и отказалась от защиты исторического пути партии, по сути став её могильщиком. Кстати, в октябре шла организационная подготовка к XX партконференции КПСС, которая должна была пройти на нелегальном положении. Руководство СПТ (партия–камуфляж КП РСФСР, она же для краткости РКП) призывало воздержаться от участия и не нарушать закон12 . В это же время представители российской коммунистической партии на суде требовали «разграничения ответственности субъектов», напирая на то, что российская компартия и всесоюзная — организации разные. Эта дорожка по итогу привела их к попытке полной капитуляции. В сентябре коммунистическая сторона написала Президенту Б. Н. Ельцину два открытых письма, в которых российские коммунисты предлагали «пойти на мировую» в обмен на отказ от возрождения общесоюзной партии13 . Общий тон статьи «Независимой газеты» по этому поводу был благожелательный, автор как бы через каждый абзац намекает: «Ну разрешите уже им, иначе тюлькинско–анпиловские радикалы перетянут к себе весь актив!» И тут можно было бы тоже всё свести к неоднозначности, как и в случае с программой приватизации. Что поделать — тяжело в частностях без «бэкграунда». Но ведь проблема даже не в том, насколько возрождение КПСС как международной организации было в то время осуществимо без риска получить репрессии от властей каждой из республик. Проблема в том, что сейчас–то, в наши дни, они врут о своей прямой преемственности от КПСС. И ладно, если речь об идейном преемстве — в это уже никто не верит. Но в организационном плане они тоже ни разу не «законные дети».
Большую аналитическую статью в «Независимой газете» 15 сентября 1992 года выпустил Сергей Веденеев14 . В ней он призывал Президента найти компромиссное решение, так как общество — расколото, рейтинг главы государства — падает, и хоть он «прав исторически», но «не прав юридически». Коммунистов надо скорее интегрировать обратно в политическую систему, люди должны чувствовать «общность» под сенью новой власти и Конституции, где найдётся место всем, даже коммунистам.
«Независимая газета» 29 сентября 1992 сообщила о том, что Андрей Макаров получил унизительный штраф в 100 рублей за оскорбление Суда, которое допустил, принимая участие в одной из передач на ТВ15 . Правда, автор не уточняет, для кого именно унизительный — для Суда или для Макарова. Нам сдаётся, что для права в целом. Потому что за намёк на подобное два участника с коммунистической стороны, адвокат Иванов и депутат Степанов, «отлетали» от процесса без лишних разговоров. А представитель президента отделался тем, что лежало у него в кармане. Из стенограмм процесса это место вырезано, не осталось даже упоминаний. И если «Независимая газета» позволила критику в адрес Андрея Макарова, мол, такое поведение недостойно адвоката его уровня, то «Российская газета»… обвинила во всём коммунистов16 . Точнее, в слишком жёсткой реакции на это событие. Ведь они осудили поведение оппонента и попросили собрать официальную пресс–группу Конституционного Суда, через которую судьи сами бы могли освещать процесс, а не отдавать дело на самотёк желтой прессы. Ужасный моральный террор.
Конец сентября принёс один из крупнейших политических скандалов 1992 года. Вызванный в Конституционный Суд в качестве свидетеля Михаил Горбачёв отказался исполнить свой гражданский долг и заявил, что в спектаклях не участвует. История эта будет разворачиваться в октябре, когда в самом Суде уже начнут допрашивать высших должностных лиц партии и правительства, поэтому подробнее мы о ней расскажем в конце статьи, где будет уже традиционный, плановый обзор прессы.
Но уже в конце сентября ситуация поставила Суд в щекотливое положение. Что делать? Доставлять в наручниках? Штрафовать? Высказывались разные идеи на этот счёт17 . Сам Горбачёв обосновывал своё решение тем, что суд — спектакль, его цель — дать политические баллы каждой из сторон процесса, а он — себя уважает и в этом не участвует18 . Помимо этого Михаил Сергеевич составил открытое письмо, которое Суд счёл для себя оскорбительным.
Ревнитель демократии, гласности, нового мышления, «социалистического правового государства» и прочей ерунды, сам в итоге поставил себя выше закона. Это обстоятельство прекрасно соотносится с показаниями одного из членов ЦК, которые мы приводили в прошлой части — Горбачёв имел авторитарный стиль управления, был волюнтаристом, не считал нужным ни с кем согласовывать свои действия, и в его лице партия создала себе нового «всемогущего, всезнающего и непогрешимого вождя». На этот раз — последнего. Такова реальность ещё одного мифа о человеке, «подарившем России свободу». Так пал главный кумир перестроечной прессы19 . Как справедливо сокрушался Юрий Феофанов:
«Михаил Горбачёв взорвал не только процесс в Конституционном суде. На мой взгляд, он взорвал веру в то, что у нас когда–нибудь будет правовое государство. Если, конечно, его, Михаила Сергеевича, не приведут «в суд в наручниках». Увы, это невозможно по процедуре Конституционного суда — у него пока нет Регламента. Да и вряд ли в Регламенте КС будет такая мера. И не в ней в конечном счёте дело. Дело в отношении к правовому режиму человека, который этот режим широковещательно провозгласил»20 .
А между тем все остальные, кого та же пресса упорно записывала в «неосталинисты», — Егор Лигачёв, Иван Полозков и т. д., — с охотой откликнулись на вызов и не видели проблемы в том, чтобы спуститься с вершин Политбюро на землю и предстать перед Судом21 . Но Юрий Феофанов на это внимания не обратил.
Под шумок этой истории, в Суд, без присутствия М. С. Горбачёва отказался явиться и вызванный свидетелем Валентин Фалин, бывший заведующий Международным отделом ЦК КПСС22 . Именно этот отдел отвечал за финансирование мирового коммунистического движения и национально–освободительных движений (по мнению процессуальных противников — «террористических организаций») по всему миру. Благо, Фалину и не особо нужно было являться. Имея хороших друзей в ФРГ, он весьма оперативно по приглашению СДПГ уехал жить в Гамбург, где под протекцией социал–демократов успешно скрывался от российских властей вплоть до 2000 года. Потом, правда, что–то изменилось, но мы уже обещали отдельную статью по вопросу, так что не будем останавливаться подробно.
Познавательно для нас и интервью последнего Председателя Верховного Совета СССР Анатолия Лукьянова23 . Несмотря на то, что оно затрагивает тему «Суда над КПСС» только вскользь, прогнозы Анатолия Ивановича нельзя не признать интересными. Тем более, что это очень знаковый памятник времени. На дворе 1992 год, Лукьянов сидит в «Матросской тишине», находясь под следствием за пособничество ГКЧП. Никто ещё не знает его судьбы и судьбы его соучастников. И вообще, население впервые могло видеть и слышать своих вождей не как официальных лиц, а как простых пенсионеров, как подследственных, как оппозиционеров, чего раньше нельзя было себе представить. В этом был некоторый романтический флёр «преследуемости», чем коммунистическая сторона вполне разумно пользовалась. Эксклюзивное интервью Лукьянова, во–первых, прорывало информационную блокаду вокруг коммунистов, во–вторых, из тюремной камеры события виделись с иного ракурса.
Бывший Председатель Верховного Совета СССР однозначно заявлял, что власть держала курс на реформы и даже такой радикал, как Андрей Сахаров, был для неё равноправным партнёром, с которым, несмотря на все конфликты, в конечном счёте удавалось найти взаимопонимание. Но Лукьянов рекомендовал всем поклонникам усопшего академика присмотреться повнимательнее к его лжепоследователям, которые на деле извратили и предали дело известного правозащитника. Для нашего современника трудно увидеть в этом заявлении вообще что–то определённое, но для людей тех лет совершенно ясно было, что речь идёт о Б. Н. Ельцине, сменившем Андрея Сахарова в качестве лидера «Межрегиональной депутатской группы» и демократического движения в целом.
Анатолий Лукьянов также выразил уверенность в том, что от авторитаризма и ужесточения политической системы Россию спасёт только сильный парламент и ослабленная президентская власть. Те, кто предлагают текущий состав парламента — уже российского, а не всесоюзного — распустить, «объехать» через референдум и т. д., просто не ведают что творят. Борис Ельцин — человек, бесконечно далёкий от демократии. Те, кто требуют для проведения реформ «сильной президентской власти с широкими полномочиями», кличут проклятие на всю страну. Однако, надо признать, отличное политическое чутьё! Так оно и вышло. Просто мы забыли, нас заставили забыть, что 2000–е были не переходом из «царства свободы» в «царство авторитаризма», а лишь заменой одной «сильной руки» другой.
Главная цель властей в «Деле КПСС» — вывести из строя единственную реальную оппозицию. Формирующиеся партии ещё слабы: неопытны, малы, нестабильны. Только коммунисты могли бы стать реальной оппозицией «Демократической России», но вот шутка — главные демократы страны не нуждаются в альтернативных мнениях. Действуют они в этом политическом процессе над партией по трём направлениям:
- Дискредитация для предотвращения консолидации коммунистических сил вокруг КПСС.
- Оттягивание времени вступления коммунистов в политическую борьбу, дабы избежать критики на наиболее остром этапе реформ.
- Запугивание населения некой «красно–коричневой опасностью». Якобы ход реформ рушат коммунисты, замаскировавшиеся на всех постах. Это новая, бессмысленная и ничем не обоснованная «охота на ведьм», жертвой которой может стать каждый, кто когда–то имел партбилет.
Лукьянов выразил большой скепсис по поводу заявлений о том, что коммунисты не имеют будущего, ибо «миллионы молодых людей займутся бизнесом» и будут с презрением смотреть на стариковские догмы. Напротив, бывший Председатель Верховного Совета СССР выразил уверенность, что собственниками станет ничтожное меньшинство молодежи, а остальные, испив чашу капитализма до дна, в итоге вернутся к идеям отцов и дедов. Судьба коммунистических идей в России — уже в руках следующих поколений. На фоне тяги остальных партийных пенсионеров к восстановлению привычной коммунистической ритуалистики, за которой более ничего не стояло, звучит прорицательски.
Николай Иванович Рыжков
Прошёл путь от мастера до директора «Уралмашзавода». Оттуда в середине 70–х перешёл на работу в Госплан. Член Политбюро ЦК КПСС, Председатель Совета Министров СССР. После выхода на пенсию в 1991 году баллотировался на пост Президента РСФСР от КПСС и РКП (выборы происходили ещё до августовских событий), считался главным конкурентом Б. Н. Ельцина. Приверженец концепции «рыночного социализма», сторонник М. С. Горбачёва. После краха КПСС сотрудничал с национально-патриотическими движениями, но в партии-наследницы КПСС не вступал. Ныне член Совета Федерации. Был среди тех, кто в 2014 году дал Президенту РФ разрешение на использование Вооруженных Сил за пределами страны. Беспартийный.
Бывший советский премьер начал с признания, что в прошлые времена партия и государство действительно составляли единство. Это было закономерным итогом наличия у них одинаковой глобальной цели и ситуации однопартийности в принципе. Подобное состояние вещей было закреплено законодательно, потому с точки зрения обоих субъектов воспринималось как процесс естественный. Однако, как минимум в сфере хозяйственного управления, нельзя говорить о простом оформлении партийных решений через государственные органы. По экономическим вопросам зачастую были дискуссии, и очень жёсткие. Да, решение Политбюро в конечном счёте уже не обсуждалось, но так было только до начала Перестройки. Отрицать то, что партия отказывалась от несвойственных ей функций за период реформ — отрицать очевидное.
Рыжков также пояснил очень важный момент — реально Перестройка зародилась ещё при Андропове. Планы перевода экономики СССР на рыночные рельсы начали разрабатываться с санкции «русского Дэн Сяопина» ещё в 1983 году. Николай Иванович был одним из тех, кто готовил эти проекты24 . Весьма любопытное свидетельство с учётом того, что все эти мероприятия нам до сих пор известны лишь вот по таким личным признаниям. Историкам ещё предстоит установить, насколько всё это соответствует действительности.
Переход Советского Союза к рыночной экономике стал центральной темой речи Рыжкова. Он уверенно заявил, что «500 дней», «Шоковая терапия» и прочие оппозиционные программы перехода к рынку были блефом, призванным помочь демократам выиграть сиюминутную политическую борьбу. Они не работают и не будут работать. Это было понятно тогда, это тем более очевидно сейчас. Лучшее доказательство тому — вид за окном, где за черту бедности опустилось девять десятых населения, а хозяйственная жизнь фактически замерла. Хотя тут надо заметить, что Явлинский в то время хотел отмежеваться от других реформаторов в более «левую сторону».
В то же время КПСС стояла за социально–ориентированную рыночную экономику с сильным (40 % в руках государства25 ) государственным регулированием. Передача земли в частную собственность, по мнению Рыжкова, вообще недопустима. Хотя на селе должны быть представлены все формы собственности, но земля не должна быть чьей–то — только общенародной. Вообще советский премьер выразил сожаление, что перестройка началась не с сельского хозяйства. Так было бы правильнее26 . Это, кстати, такой прозрачный намёк на опыт КНР.
Коммунисты, по мнению свидетеля, в целом не могут нести ответственность за текущее положение страны, так как их вариант перехода к рынку просто не был реализован. Положение страны к 1991 году было тяжелым, но выход, предлагаемый властями, помог бы преодолеть ситуацию с меньшими жертвами. А сейчас, в силу запрета, они просто не имеют рычагов влияния на ход преобразований27 .
Собственно говоря, Николай Рыжков и в суде показал себя тем самым коммунистом, «который ничего не забыл, но ничему не научился». А реализацию программы, выдвигаемой горбачёвской фракцией, мы и сегодня можем видеть в виде различных вариаций «рыночного социализма». Та же КНР, которой наш авторский коллектив уделяет много внимания. «Социализм с китайской спецификой», «Забастовки с китайской спецификой», «Нищета с китайской спецификой» и наивная вера в то, что партия, вобравшая в себя весь олигархат, когда–нибудь всё у них заберёт и вернётся к плану. Внешний лоск высокого ВВП окупает реальное социальное неравенство в обществе, надо просто чуть-чуть подождать. «Производительные силы не доросли». Это ли альтернатива «ельцинизму»?
Соглашатель в экономике, Рыжков и в политике выступал с тех же позиций. Неудивительно, что он на сегодняшний день стал верным вассалом В. В. Путина в Совете Федерации. Это закономерный итог карьеры любого социал-реформиста — «принципиальный» вопрос о социальной ориентированности рынка рано или поздно превращается в принципиальную защиту любого рынка. Уже в 1992 году Николай Рыжков напирал на то, что «обществу нужно гражданское согласие», что «демократия терпима даже к самым крайним идеям». А чего стоит назидательная цитата из Александра Солженицына28 . Вот уж действительно морально–нравственный авторитет для коммуниста! Одним словом, Николай Рыжков показал себя уже полностью переродившимся готовым членом КПРФ, который, правда, так в неё и не вступил. Или она не вступила в него? Как показала последующая политическая карьера последнего советского премьера — всё к лучшему. Выше поднялся. Недаром он особо отметил, что решился вступить в партию только после XX съезда29 . Человек всегда чуял конъюнктуру. Ещё один «разочаровавшийся шестидесятник во власти», который ушёл «вправо». Уже тенденция.
Касательно политической части обвинений, Николай Рыжков отрицал, что сохранение за партией ряда управляющих функций было намеренным нарушением. Он настаивал на том, что отделение партии от государства — не декларация. Это были реальные шаги, которые легко фиксируются в документах всех уровней. Тот факт, что эти намерения не были доведены до конца, имеет три причины — недостаток времени, отсутствие чёткого регламента передачи дел и сохраняющееся положение КПСС как правящей партии30 . Хотя в процессе ответов на вопросы президентской стороны выяснилась интересная деталь. В начале перестройки появилась специальная инструкция, запрещавшая прямо ссылаться в государственных актах на решения ЦК КПСС, хотя реальная практика, конечно, их учитывала. Получается, власти осознавали правовую опасность совершаемого?31
В целом президентская линия атаки тут шла по банальной, но от того довольно эффективной схеме — будучи членом Политбюро ЦК КПСС, Н. И. Рыжков проводил политику этой партии на посту Совета министров СССР. Не откровение, но смотрелось эффектно. Особенно на фоне того, что человека сначала допрашивали, а потом показывали документ, по которому допрашивают. И выходили несостыковки, которые можно было выставить в выгодном свете32 .
Нужно признать, что Рыжков совсем не держал удар. Председатель Совмина был вынужден признать, что МИД, КГБ и Министерство обороны ему фактически не подчинялись. Эти структуры от компартии отделиться не успели. Он пытался объяснить, что Президент СССР и Генеральный Секретарь ЦК КПСС до последнего дня существования государства — это одно и то же лицо. Все эти ведомства подчинялись Горбачёву как Президенту, а не как Генсеку. Хотя по идее, кстати, должны были подчиняться ему — Н. И. Рыжкову. Именно Совмин был высшей исполнительной властью33 . Но пост Президента СССР был «прилеплен» к правовой системе Советского Союза в связи с политическим моментом и без оглядки на такие «мелочи». По итогу функции дублировались. Чтобы избежать негативных последствий этого дублирования, обоим руководителям было удобнее работать через Политбюро. Так просто быстрее в реальной практике государственного управления.
Что Горбачёв, что Рыжков просто использовали партийные структуры как свой служебный аппарат по государственной службе. Сращивание ли это партии и государства? Да, но это всеми участниками осознавалось как неестественная ситуация. И возможна она была только в силу новизны разделения властей, наложившейся на то, что глава государства и глава правящей партии — одно лицо34 . Егор Лигачёв тоже об этом скажет. Ну вот как отличить одно от другого, когда Заведующий общим отделом ЦК КПСС стал Заведующим общим отделом в аппарате Президента СССР с сохранением партийной должности? Если ты несёшь ему бумагу на подпись как человеку из ЦК, но по полномочиям, связанным с государственной властью, то что это? Путаница в делопроизводстве или государственное преступление? 35 .
Знаете, что написала газета «Известия» от 2 октября 1992 года? Что Николай Рыжков безоговорочно признал: Политбюро оставалось высшим управляющим органом страны вплоть до августа 1991 года, потому что «МИД входил в Совмин формально, на деле Шеварнадзе выходил напрямую на Горбачёва»36 . То есть вся цепочка рассуждений о том, что именно президент к тому времени был главой исполнительной власти, что аппарат партии был фактически узурпирован главой государства и т. д. — всё это пропущено, всё это не имеет значения. И вот этим пичкали рядового читателя, рассказывая про беспристрастность. И знаете, кто автор? Бывший член ЦК КПСС Отто Лацис, заслушанный в суде ранее. Это не просто случай, когда журналист плохо следил за происходящим и уловил только то, что может сойти за сенсацию. Тут человек, даже если не был согласен с оценкой, прекрасно понимал смысл аргументации свидетеля и всё равно опубликовал подобное.
Все понимают, что жизнь сложнее права, но право строго формализировано. Потому оправдания были не так важны, как признание факта. Как нам кажется, именно показания Николая Рыжкова на самом деле могли определить ту часть решения Суда, которая касалась высших партийных органов. В принципе, Рудинский, как юрист коммунистической стороны, это подтверждает. Рыжков к процессу был не готов и существенно подточил позиции представителей КПСС. Не только своими ответами в Суде, но и своими мемуарами, которые поспешил написать так, чтобы предстать «рыцарем на белом коне». Книга эта была полна популизма и категоричных оценок с плеча, которые в зале суда и Николаю Ивановичу, и стороне в целом пришлось как–то корректировать37 .
Касаемо более низкого уровня управленческой структуры, советский премьер отметил ту вещь, о которой, наверное, даже в наше время говорят очень мало. Хотя казалось бы, большое должно видеться на расстоянии. Проблема разделения партии и государства стояла ещё и в другой плоскости. В стране… банально не хватало законов. Были инструкции, постановления, положения, что–то держалось на традиции и неформальных связях. Но почти не было законов. Парадокс, но «партбюрократия» не любила бюрократию. Это создало неожиданный правовой вакуум, когда структуры, решавшие вопросы на неформальных связях и силе традиции, стали идти на дно. Они тянули за собой весь государственный аппарат.
Во–вторых, те же облисполкомы зачастую не имели соответствующих материальных ресурсов и кадров для принятия на себя управления регионами. Требовать в такой ситуации от партии «убрать руки немедленно!» — значит намеренно обрекать страну на мощный управленческий кризис38 .
То же самое относительно вопроса о сращивании государственной и партийной собственности. Рыжков настаивал на том, что даже в «старые времена», то есть при Брежневе, она была чётко разделена на всех уровнях. От отдельного завода до всесоюзного ведомства. Государство, от лица которого уполномочен директор завода, владеет заводом, а партком — пишущей машинкой в своем кабинете. Полномочия заводского директора и парткома были также разделены в пользу первого39 . Но тут демократам удалось основательно «взять за жабры» бывшего Премьера в том месте, где не удалось в своё время Н. С. Копанца. Президентская сторона напирала на то, что КПСС запускала руку в государственный бюджет. Представители коммунистов это отрицали, ссылаясь на официальный партийный бюджет. Демократы заявляли, что такие вещи, как помощь зарубежным компартиям и национально–освободительным движениям, по партийным ведомостям никогда не проходили. Либо КПСС скрывала доходы, либо деньги были государственными. И то и другое для коммунистической стороны было плохо. Но второе хуже всего. И Рыжкова поймали на втором.
Как мы отмечали раньше, вся инвалюта в СССР поступала в ведение государства. Если любая общественная организация, будь то «Всесоюзное общество охотников» или ЦК КПСС, хотели её использовать для сделок за рубежом, они должны были внести определённое рублёвое покрытие. То есть как бы выкупить её у государства. КПСС действовала согласно этому порядку, а потому средства на финансирование международного коммунистического движения и не были предусмотрены в бюджете. Но покрытие валютных расходов в пользу государства в бюджете партии тоже не было предусмотрено. Потому что КПСС… никогда не покрывала запрошенную инвалюту. Вот так вот — вплоть до 1991 года КПСС спонсировала революционное движение во всём мире на наши налоги40 . Хотя этот американский штамп смешно звучит в приложении к Советскому Союзу, но сама конструкция какая красивая! Удар был серьёзный и противопоставить ему нечто серьезное Н. И. Рыжков не мог.
Касаемо межнациональных отношений, Председатель Совмина отметил интересный факт: экономическая самостоятельность, которую планировали предоставить союзным республикам, была довольно гибкой. Она подразумевала существенную автономию республик в решении хозяйственных вопросов при оставлении в руках центра лишь нескольких «каркасных отраслей». Когда шла политическая борьба, сторонники Ельцина кричали, что этого мало. Стоило им получить страну в свои руки — и регионы внутри самой Российской Федерации больше и мечтать о таком не могут41 . Более того, власти СССР не были настроены, после литовского опыта, держать кого–либо в составе государства. Были оговоренные законом процедуры, позволявшие выйти из состава Союза. Этот процесс мог принять цивилизованные формы. В то время как Беловежские соглашения, которые разом обрушили весь механизм территориального суверенитета единого государства, дали старт войне всех против всех за каждый километр границы42 . Таким образом, «разжигание межнациональной розни» — дело рук «победителей», а не побеждённых.
Очень волнующе Рыжков рассказывал о своих впечатлениях от работы в Политбюро при Брежневе и при Горбачёве. Не лишним было бы привести отрывок целиком. Бесценный источник того, как изменялся стиль руководства в стране:
«Я иногда участвовал в Политбюро, будучи первым заместителем Председателя Госплана. Когда отсутствовал Председатель Госплана, меня вызывали по тем или иным вопросам. Я видел, что делалось в то время на Политбюро. Я уходил всегда разбитый оттуда, потому что вопросы решались за 15 минут, в основном кивком головы, значит, да, да, да, и на том всё кончалось. Поэтому мы, люди, которые работали, готовили документы, месяцами сидели и переживали, нам не только обидно, вообще непонятно было, как так легко, без обсуждения рассматривались эти вопросы.
Совершенно другая атмосфера была в 1985 году. Заседания Политбюро проходили не 30 минут, как было раньше, а по семь–восемь часов. И там высказывались любые соображения, не считались: Горбачёв это, Рыжков, Лигачёв или кто–то другой. Мы, как говорят, были равны там. И было очень много неприятностей. Рукоприкладства не было, вообще говоря, но близко около этого было. И были выражения, которые стенографистки, по–видимому, не записывали»43 .
Вот ещё очень примечательная зарисовка из внутрипартийных нравов, которая характеризует не всегда понятные нам, потомкам, взаимоотношения в высших органах КПСС:
«Да, мы говорили, что мы идём к этому [упразднению руководящей роли КПСС в советской конституции — В. П.], но в партии существовал порядок, когда принципиальные вопросы должны обсуждаться на пленуме Центрального Комитета партии. Если бы только Политбюро вышло с предложением убрать статью 6, не поговорив, не обсудив этот вопрос на пленуме Центрального Комитета партии, я думаю, просто напросто такое Политбюро взяли бы и выгнали»44 .
Некоторые сведения были и о межведомственном лоббизме. Значительная часть документов, которые после отмены «руководящей и направляющей роли КПСС» продолжали идти в ЦК — это «подкоп» со стороны отраслевых чиновников под начальника. Эти люди просто привыкли, что если их направлению денег не дают, то можно пойти «поплакаться» в ЦК, а оттуда на начальника надавят. Рычаги для давления исчезли, а привычка писать в ЦК осталась45 .
О Горбачёве бывший Председатель Совмина отзывался довольно сдержанно, но даже он не мог не заметить стремление того к сильной, авторитарной власти. Практически все трансформации и смены государственных постов М. С. Горбачёвым, вплоть до Президента СССР, были связаны с попытками ухватиться за эту ускользающую, всеобъемлющую власть. Но по итогу, чем больше Михаил Сергеевич пытался удержаться, тем больше он расшатывал государственный аппарат и запутывал властные отношения46 .
Внутрипартийную реформу Рыжков не считал навязанной партийным верхам снизу. Напротив, в период с 1985 по 1989 год верхушка партии «тянула» за собой «инертную массу» и только в 1989 году можно было говорить о том, что процесс пронизал все уровни партийной структуры47 . Что касается вопроса существования парткомов на предприятиях, то Н. И. Рыжков занял позицию, аналогичную мнению свидетеля Крючкова — партком был скорее в зависимости от директора и не имел серьёзной власти на предприятии48 .
Владимир Иванович Долгих
Участник Великой Отечественной войны, в партии с 1942 года. Прошёл путь от рядового служащего до директора Норильского горнометаллургического комбината. Был секретарём Красноярского крайкома партии. С 1972 по 1988 год — Секретарь ЦК КПСС. С 1982 по 1988 год — кандидат в члены Политбюро ЦК КПСС. Депутат Верховного Совета СССР, Депутат Верховного Совета РСФСР. После распада СССР с левыми политическими силами не соприкасался, остался наёмным управляющим при новых акционерах Норникеля. Был депутатом Государственной Думы от фракции «Единая Россия», член Совета Федерации.
Что объединяет биографии очень многих «перебежчиков» на сторону новой власти, так это тот факт, что почти все они — представители директорского корпуса. Когда–то подобные «красные директора» были главным ресурсом оппозиции в борьбе за «реставрацию». Но в 2000–е, с приходом В. В. Путина, произошло их примирение с новыми порядками и почти бесповоротное превращение в обычных правых консерваторов.
Кстати, что весьма характерно — почти никто из «Семибанкирщины» серьёзных связей с партией не имел, но именно они стали главными воротилами 1990–х. В это же время люди вроде Рыжкова или Долгих оставались лишь высокооплачиваемыми управленцами на службе новых хозяев жизни, но никак не самостоятельными бизнес–фигурами. Роль этих пенсионеров в политике тоже была не велика и сводилась в основном к тому, чтобы выступать «свадебными генералами» в бесправных российских парламентах. Как внешняя демонстрация преемственности. Потому разговоры о «партбюрократах, ставших капиталистами», ждут не то что исследователя, но хотя бы постановки самого вопроса с реальными источниками на руках.
Но это, скорее, мысли вслух. А тогда, в 1992 году, Долгих был чуть ли не самым яростным апологетом советской системы. На фоне будущей карьеры в «Единой России» его упрёки в сторону А. Яковлева вызывают только горькую усмешку49 . Вы только подумайте, этот кандидат в члены Политбюро ныне стал однопартийцем Андрея Макарова, с которым в 1992 году их разделяла «пропасть».
Если о конкретике, то Долгих выступал относительно недолго. Но зато он, как ветеран партии, один из немногих мог апеллировать к примерам хрущёвской эпохи. И там тоже находились случаи, когда Совмин, если он не возглавлялся Генсеком, прямо шёл против решения Политбюро. Характер взаимоотношений между партией и госструктурами не носил директивного характера, это всегда была договорённость, в случае конфликта интересов — компромисс. «Сращивания» партии и государства, как минимум в виде того, что одна часть приказывает другой — никогда и не было. Всё это выглядело иначе50 .
Очень интересно увидеть, кого бывший член ЦК КПСС винит в том, что советская система подошла к коллапсу. Виновников трое. Это неизжитый культ личности Сталина, идеология (!) и некие «традиции». Но, конечно, не вся коммунистическая идеология, а только «фанатичная» приверженность общественной форме собственности. Руководство страны виновато в том, что не ввело рынок раньше, находилось в тисках «догматизма» 51 . Более того, бывший кандидат в Политбюро вообще заявил, что достигнутые страной за период социализма достижения могли быть достигнуты и при многопартийной (!) системе52 . Интересно было бы на самом деле узнать, на каком именно этапе у Владимира Долгих и ему подобных сформировались подобные взгляды. В Андроповское время, когда эти проекты впервые стали тайно разрабатываться? В «духоте» 1970–х? В оттепель? В окопах Великой Отечественной?.. Это дало бы нам больше данных для того, чтобы детальнее проследить источник их появления.
Но у нас есть другое свидетельство, не менее важное. Борис Курашвили задал просто отличный, с точки зрения историка, вопрос: а когда вы и другие члены ЦК КПСС поняли, что речь идёт не о реформах в рамках социализма, а о смене строя? Долгих ответил вполне определённо: в конце 1988 — начале 1989 года, когда из ЦК вывели 115 ветеранов партии и провели людей с улицы или, пусть и искренних, но совсем неопытных людей «с земли». Отто Лацис, Гайворонский, вот все эти люди… Тогда у оставшихся от старого состава в ЦК появилось чёткое ощущение того, что партию будут убирать полностью. Следующий вопрос Курашвили тоже был удачен: понимала ли партия, что кооперативы — фактическое узаконивание частного предпринимательства? Долгих ответил, что «монстры», где всего 5 членов кооператива и более 500 наёмных работников — аномалия. Этого никто не предусматривал и не хотел. Правда, из самого диалога не ясно, понимали ли возможные последствия на стадии принятия или же осознали рыночную природу созданного постфактум53 .
Владимир Иванович также заявил в ответе на один из вопросов, что во время своего секретарства считал диссидентов государственными преступниками, нарушителями Конституции СССР. Хотя он отдавал себе отчёт, что и сама Конституция воплощается в жизнь не идеально. Вопрос о них и их судьбе, по крайней мере, на открытых заседаниях Политбюро, не поднимался, а присутствовать на закрытых ему не позволял статус54 .
Егор Кузьмич Лигачёв
Выпускник Московского авиационного института, инженер Новосибирского авиационного завода. Комсомольский работник, выпускник Высшей партийной школы при ЦК ВКП(б). С начала 1950–х полностью переходит на партийную работу, в основном связанную с идеологическим направлением. В 1965–1983 гг. — первый секретарь Томского обкома КПСС. С 1983 года член ЦК КПСС, с 1985 — Политбюро. В 1990 году выведен из состава ЦК КПСС и Политбюро, снят со всех постов как противник курса перестройки. В 1993–2013 гг. — член ЦК КПРФ. Критиковал партийные чистки внутри КПРФ.
Егор Лигачёв, без преувеличения, одна из самых интересных фигур того времени. Один из отцов перестройки наряду с Горбачёвым — он искренне верил, что стране нужны перемены к лучшему, а имеющийся строй далёк от идеала. Но ныне о нём в таком контексте стараются не вспоминать ни друзья, ни враги. Первые — в силу того, что он отрёкся от творения рук своих. Вторые — из–за того, что в отличие от Генерального секретаря и его приспешников, которые «освобождались от социалистических иллюзий», Лигачёв продолжал верить в «левый поворот» перестройки. Шутка ли, в 1989 году американский советолог Стивен Коткин свозил Е. К. Лигачёва в США, где тот прочитал ряд публичных лекций о… научном коммунизме55 . На фоне происходившего в стране и в мире требовалось определённое мужество, чтобы с уверенностью заявлять — победа в конечном счёте будет за нашими идеями. К слову, если верить книге «Предотвращённый Армагеддон», на самого Коткина «коммунистический ортодокс» произвёл очень благоприятное впечатление и остался в его памяти как человек, искренне болеющий за дело социализма.
Человек, стоявший у истоков «живительных перемен свободы слова», станет главным врагом либеральной прессы в последние годы жизни СССР и заслужит себе славу «неосталиниста хуже Романова». И это несмотря на то, что Егор Лигачёв был в числе тех, кто голосовал за отмену 6–й статьи Конституции СССР56 , и, как покажут опубликованные документы, одним из первых выступал за то, чтобы рассекретить плачевное реальное положение СССР57 . По его мнению, страна должна была знать правду о финансовом положении, о раздутом военном бюджете, про ничтожность которого врали раньше… Обо всём. Наконец, начинатель антиалкогольной кампании, именно Е. К. Лигачёв продвинет на политический олимп одного способного, но очень пьющего секретаря горкома… Но самое главное, что из всех выступающих в Суде только Е. К. Лигачёв нашёл нужным и правильным сказать подобные слова:
«Моя вина состоит в том, что я не использовал все возможности для предотвращения перемены политического курса страны»58 .
Пресса вот уже несколько лет хотела, чтобы ей подали голову главного «партийного консерватора». И вот, пресса ликует. Самый могущественный противник перестройки в зале Суда. Не в наручниках, но уже что–то.
Что отличает Егора Лигачёва от многих деятелей что ЦК, что низовых структур — это откровенность оценок. Большинство выступающих то ли боялись, то ли разочаровались окончательно в прежней риторике, потому стремились сгладить все углы. Лигачёв употреблял слово «класс». Говорил не «новое мышление», а «ревизионизм»; рассуждал не о «реформах», а о «контрреволюции», «буржуазной реставрации» и т. д. Причём это не был какой–то специальный блок его речи, эти слова не были как какой–то аргумент, одно произнесение которого всё обосновывало. Это часто бывает у наших современных левых, которые воспроизводят штампы из 1930–х, чтобы казаться идеологически выверенными больше самого тов. Сталина. Напротив, эти термины сами обосновывались по ходу выступления. Подобные слова он употреблял легко и непринуждённо, что явно выдавало их как неотъемлемую часть мировоззрения этого человека. Александр Яковлев, к примеру, открыто признавал, что вообще отказывается употреблять термины «капитализм» и «социализм»59 . Подобная риторика делает честь Лигачёву в глазах будущих последователей коммунистического движения, но подводила современников в плане информационного освещения. Никому уже не было интересно, что именно он говорил. Юрий Феофанов и Сергей Пархоменко на пару откровенно передёргивали его показания и, накладывая на них его риторику, прямо указывали: посмотрите, он ведь даже ни в чём не покаялся ни разу! И таким разрешить существовать дальше?60 Совсем другое дело — люди вроде Рыжкова. Пару раз можно «пнуть» в публикации, что к рынку не пошли раньше, а в целом — пусть живут.
То же и по поводу текущего момента. Егор Лигачёв не ходил вокруг да около, не затушёвывал вопрос. Причина текущих бедствий народа — не в том, что рынок вышел «не таким», что преобразования проводились «не так и не теми». Причина в возврате к капитализму как таковому61 . Хотя тут сокрыта громадная непоследовательность, выдающая некогда успешного идеологического работника с головой. При всей своей нетерпимости к капитализму, Егор Лигачёв выступал за смешанную модель экономики, а если не играться обществоведческими терминами — разрешение частнокапиталистической собственности. Сам бывший член ЦК заявлял, что длительное время был принципиальным противником даже этого, но под влиянием хода событий вынужден был сдать позиции62 . Хотя модель его была всё–таки менее радикальна, чем иные — Лигачёв ратовал за коллективную частную собственность, т. е. передачу производств в руки самих сотрудников. По сути, если Сталин предлагал «колхозную кооперативную собственность поднимать до общенародной», то Е. К. Лигачёв предлагал «общенародную опустить до кооперативной»63 . Сам он характеризует свою позицию как «введение товарно–денежных отношений, но не рыночных»64 . Хотя экономические взгляды Е. К. Лигачёва ещё нуждаются в уточнении. Возможно, сказывались обстоятельства опроса. Когда вы дойдёте до показаний Полозкова, то поймёте, о чем я говорю. Все они перед Судом были рыночники, но что же они думали на самом деле?.. Всё–таки именно Лигачёв считался главным противником нарождающихся кооператоров. Например, преследования одного из самых старых и успешно легализовавшихся «теневиков» — Вадима Туманова, — связывают с именем Егора Лигачёва.
Далее. Помимо всего прочего, Егор Кузьмич тоже выразил поддержку итогам XX Съезда КПСС и считал, что лучшее в стране началось именно с него65 . С точки зрения Лигачёва перестройка вообще шла хорошо года до 1988–1989 примерно, а потом её уже сбили с пути демократы и «новомышленцы»66 .
На втором этапе перестройки наибольшую опасность для страны представляли националисты всех мастей. А вот на первом этапе, то есть когда перестройка шла «по правильной линии», главную опасность, по мнению Е. К. Лигачёва, представляли… сторонники возврата к временам культа личности Сталина67 . Кстати, «ресталинизация» по мнению бывшего члена Политбюро, была наиболее вероятна при К. У. Черненко. В том составе Политбюро всерьёз обсуждались переоценка XX Съезда в целом, обратные переименования городов (Волгограда в Сталинград, Пермь в Молотов и т. д); восстановление в партии, помимо Молотова, также Кагановича и Маленкова68 .
Читатель может остаться в недоумении, почему же Лигачёв тогда «неосталинист», если был против этого, но тут ларчик открывается просто — это газетный штамп. Как и «красно–коричневые», например. Чтобы быть записанным в «сталинисты» надо было просто занимать партийный пост и посметь критиковать перестройку. Лишнее доказательство того, что либеральная общественность тех лет требовала не просто «признания базовых общечеловеческих ценностей», а самого настоящего единомыслия в духе товарища Суслова.
Но тут есть спорный момент. Инна Муравьёва из «Российской газеты» пишет о том, что на заседании Суда Егор Лигачёв сокрушался: «Черненко не оценили должным образом», — и что он, Черненко, был лучшей кандидатурой в качестве нового вождя69 . Учитывая всё вышеизложенное — читать такое странно. То ли в стенограмме чего–то нет, то ли автор решила приукрасить действительность. Как это так — главный партийный оппозиционер курсу перестройки и при этом не сталинист… К слову, в этой же статье сторонним экспертом высказана версия о том, что краху СССР во многом способствовала «нефтяная игла». А на дворе, однако, 1992 год! Так что не так уж эта версия на самом деле и нова… Вопрос в том, сколько в ней истины.
Кстати, относительно внутрипартийной жизни весьма любопытно, что к «внутренним врагам КПСС» в самый последний период преобразований Е. К. Лигачёв все же причислял в первую голову националистов и социал–демократов70 … А потом стал членом ЦК КПРФ. Как говорится: «Окружён, но не сломлен!»
Совершенно своеобразный взгляд он имел и на расстановку сил внутри партии. В те времена (да и в сегодняшней историографии, чего уж) выделяли всего две противоборствующие внутри КПСС стороны — «реформаторы» и «консерваторы». Могильщики социалистической системы и её защитники. Лигачёв был против такого подхода. Он считал «реформаторами» таких как он, то есть сторонников социалистического выбора на обновлённой основе. «Консерваторами» — сторонников возврата к сталинским порядкам. А тех, кто стремился к демонтажу социалистической системы, Егор Кузьмич обозначал как «ликвидаторов»71 . Это не единственная классификация, которая прозвучит в зале. Борис Курашвили в вопросах к Полозкову разделит КПСС на «сторонников Горбачёва–Яковлева», «группу Рыжкова» и «группу Лигачёва»72 . При этом опрашиваемый никак на это не станет возражать.
О Михаиле Горбачёве свидетель отозвался как о человеке, который ценил коллегиальные принципы руководства только тогда, когда коллектив его поддерживал. Как только он эту поддержку утерял, то ни о каком согласовании не могло быть и речи, особенно когда он сосредоточил в своих руках всю государственную и партийную власть73 . Например, полноценные заседания Секретариата прекратились с сентября 1988 года. Вся работа была перенесена в отделы ЦК. И такое нарушение устава КПСС (а Секретариат — уставный орган) Михаилом Горбачёвым допускалось не единожды74 .
В этом же году Егор Лигачёв был смещён с поста 2–го Секретаря, что в неформальной партийной структуре указывало на то, что он более не рассматривается как второй человек в партии75 . Но я хотел бы обратить внимание на то, что это вообще было. Только вдумайтесь: одно время, в случае какой–либо чрезвычайной ситуации или внезапной болезни, «наследником» своего курса Михаил Горбачёв видел не Яковлева, не Рыжкова, а Лигачёва! Момент, говорящий о том, как мало мы ещё понимаем перестройку.
Судья Ведерников, на основании записей за весь период процесса, прямо спросил у Егора Кузьмича: не стояла ли партия на пороге нового культа личности? Лигачёв, дабы не подставлять партию, ответил весьма уклончиво76 . Но признал по итогу, когда вопрос был задан Председателем Зорькиным. Власть Горбачёва потенциально была огромной — что на тот переходный период могло быть выше совмещения поста Генерального Секретаря и Президента? Но Горбачёв попросту опоздал. Паралич власти было уже не остановить. Как минимум — правовыми методами77 .
Проблему сращивания партии и государства Егор Кузьмич связывал с мобилизационным, военным характером советской экономики. В первое послевоенное время партия командовала государством просто потому, что так быстрее. Впоследствии эту практику постепенно начали сворачивать. Так что вопрос об отделении партии от государства не свалился в перестройку с неба — это был закономерный итог довольно длительного процесса демонтажа военных методов управления страной, корни которых тянутся ещё к гражданской войне. Например, в некоторых областях совместные постановления партии и органов власти не практиковались уже с 1970–х78 .
Также Егор Кузьмич развенчал утверждение о том, что «высшие лица партии никогда не несли ответственности за свои преступления». Якобы, это показывает, что они были выше закона. Он перечислил целый ряд дел, по которым высших функционеров КПСС и членов государственных структур предавали суду и дело доходило и до смертной казни. Немного шокирующая откровенность из его уст по поводу кумира современных чиновников от МВД — министра Н. А. Щёлокова. Егор Лигачёв бросил как бы между делом, перечисляя известные ему прецеденты:
«Я думаю, что такая судьба [расстрел — В. П.] была бы уготована и Щёлокову, но он сам облегчил это»79 .
Несмотря на то, что это был сам Егор Лигачёв, президентская сторона неожиданно не смогла предъявить ему ничего серьёзного. В отличие от того же Рыжкова, например. Федотов вообще вёл линию для телекамер, а не для суда. Он как антиконституционный факт пытался представить то, что правящая партия расставляет людей на государственные посты. А в процессе расстановки, о ужас, руководствуется теми критериями, которые приняты внутри данной партии80 . Лейбористы в Англии так, конечно, никогда не поступали. Вообще так никто не делает. Никогда. Только КПСС. Лигачёв отвечал непринуждённо, по–видимому, даже не осознав, что на него нападают.
Сергей Шахрай имел больше успехов, предъявив доказательства осуществления ряда государственных функций высшими органами партии81 . Ту же самую линию жал Андрей Макаров82 , так как какому органу, а вот Политбюро отвертеться от государственных дел было сложно. Рыжков, в принципе, объяснял почему, но Суд это мало интересовало. В частности, Макаров вменял КПСС в вину создание «боевых отрядов» (имелась в виду группа «Альфа») сразу после отмены 6–й статьи, на что Лигачёв даже вспылил, что прими они действительно активные меры — всё закончилось бы иначе83 . На вопрос Судьи он подтвердил, что КПСС действовала слишком мягко и следовало бы принять более жёсткие меры к оппозиции в стране и это спасло бы тысячи жизней84 . Вообще Макаров избрал довольно интересную тактику — он ссылался на документы, которые коммунистическая сторона не могла предварительно посмотреть, что создавало идеальные условия, чтобы запутать свидетеля. Сам Лигачёв, когда уже постфактум познакомился с частью из них, был изумлён, что «отбивался» в большинстве случаев от докладных записок, не имеющих реальной силы, а не от конкретных постановлений85 . Но смотрелось очень эффектно, этого у А. Макарова не отнять.
Но опять–таки, здраво начиная, заканчивали всё равно за упокой. Предъявляли в вину КПСС, что она принимала внутрипартийные решения, направленные на мобилизацию актива против действий Межрегиональной Депутатской Группы. Причём в отличие от остальных примеров, решение тут и вправду было внутрипартийное, никак государственных структур не касающееся. То есть даже борьба с политическими противниками ставилась в вину86 . Почему–то Сергей Шахрай хотел заставить Лигачёва отвечать за последствия «малого раскулачивания» 1950–х годов87 , хотя на тот момент молодой Егор Кузьмич вообще работал в Новосибирске на культурно-просветительской работе ничем не примечательным служащим. И так было постоянно. Президентская сторона хотела доказать всё и сразу, тратя время на фантомы, а по итогу не дожимала там, где могла бы реально дожать, если бы не распыляла силы.
Иван Кузьмич Полозков
Выпускник Всесоюзного заочного социально–экономического института, затем Высшей партийной школы при ЦК КПСС. С 1958 по 1973 год — на комсомольской и партийной работе. В 1973–1985 гг. — в аппарате ЦК КПСС. С 1985 по 1990 год — первый секретарь Краснодарского крайкома КПСС. В последние несколько месяцев совмещал эту должность с постом Председателя местного Совета народных депутатов. В 1990 году баллотировался на пост Председателя Верховного Совета РСФСР, был главным конкурентом Б. Н. Ельцина. В том же году избран первым секретарем новообразованной КП РСФСР. В августе 1991 оставил этот пост В. А. Купцову. В 1990–1993 гг. — депутат Верховного Совета. Впоследствии имел контакты с КПРФ, но в большой политике участия не принимал.
Ещё один человек, заслуживший себе звание убеждённого противника перестройки и «партийного консерватора». Он, так же как и Егор Лигачёв, отказался пересмотреть свои убеждения под влиянием «нового мышления». Как и в случае с Лигачёвым — качество этих убеждений для нашего дня весьма дискуссионно. Например, И. К. Полозков считал, что социализм вообще не может и не должен быть однопартийным88 . Что такого особенного отличало советскую систему в худшую сторону в сравнении с многопартийными социалистическими странами «народной демократии» — не ясно. Полозков также высказал мысль о том, что «капитализм не тождественен рынку» и нет никакого противоречия в том, что Коммунистическая партия выступала за рынок и приватизацию. И вообще, можно было бы создать рыночную модель, исключающую безработицу89 . Иван Кузьмич неоднократно высказывался за полную свободу частной инициативы, для которой регулируемый рынок должен быть лишь переходным периодом90 . Впрочем, реальный смысл, вкладываемый различными членами КПСС в слово «социализм», это вообще отдельный больной вопрос… Как и то, можно ли тут отделить правду от тактического хода во имя победы на процессе.
При всех вышеперечисленных взглядах, в декабре 1990 года, в частной записке для Политбюро ЦК КПСС, всё тот же Полозков будет оценивать возможность разрешения купли–продажи земли как «возрождение помещичьего землевладения»91 . Вот ещё, из протокола заседания Политбюро ЦК КПСС от 16 ноября 1990 года:
«… кооперацию надо запретить, опасность гражданской войны именно в новоявленных буржуа… посадить других людей на средства массовой информации, чтобы прекратили хулиганить… возьмите самого хорошего генерала или адмирала, чтобы он взял в руки административные органы»92 .
И всё это — тот же Иван Кузьмич Полозков. Так где же он настоящий? Ещё более интересно, что Михаил Горбачёв, присутствующий на заседании, соглашается в общих чертах с этими мерами и уверяет, что на телевидении уже есть перемены.
Обывателю тех лет Полозков был известен как «пугало», которым пресса пугала сомневающихся в необходимости перемен. В каком–то смысле, выбирая его лидером КП РСФСР, наиболее консервативная (на тот момент) часть КПСС не только бросала вызов общественному мнению, но и недвусмысленно заявляла о своем мнении относительно происходящих процессов. Это было важно в условиях, когда никаких программных и уставных документов ещё не было составлено. Хотя, что самое забавное — сам И. К. Полозков выступал против создания российской компартии, ибо до последнего «не хотел раскалывать» КПСС93 . Всё–таки люди, которые его на этот пост посадили, оценивали вещи более трезво. Политика Горбачёва не только вела страну в пропасть, но и позволяла ассоциировать все политические промахи с партией. Внутрипартийная оппозиция, напротив, скорее опоздала с расколом. Егор Лигачёв в этом плане, кстати, был дальновиднее. Он на том же совещании высказался «за».
Лексикон И. К. Полозкова был сравним скорее с тем, что использовал Николай Рыжков, нежели Лигачёв. Иван Кузьмич говорил о рынке, о «национальном мире в трудное время» и плюрализме94 . Полозков дошёл даже до того, что самого Б. Н. Ельцина с этими Указами «подставила» его команда95 . Но если те его слова на закрытых заседаниях Политбюро — правда, то перед нами не «ренегат», а даже ещё более хитрый, чем Лигачёв, противник перестройки.
Первый руководитель российской компартии акцентировал внимание на том, что ещё на XXVII Съезде партии был принят новый Устав, в котором был пункт 7, прямо запрещающий партийным органам подмену деятельности иных организаций96 . Конечно же, с соблюдением было всё не так гладко, но сам факт, что ещё в 1986 году об этом задумались всерьёз, ясно показывает, что разграничение деятельности партии и государства не есть процесс, запущенный «давлением извне». В 1986 году политической монополии КПСС ничто не угрожало и, тем не менее, она предпринимала шаги в этом направлении.
По вопросу о положениях, позволявших партийным органам контролировать действия местных администраций, государственных органов и предприятий, Иван Полозков пояснил, что в них были предусмотрены механизмы, не позволяющие этому контролю переходить в прямую подмену97 . Взаимодействие партии и предприятий на краевом уровне часто сводилось и к тому, что партии приходилось давить на «хозяйственников», чтобы те активнее занимались социальной сферой98 .
Комментируя деятельность Михаила Горбачёва, свидетель пояснил, что бывший Генсек, заняв пост Президента, фактически захватил аппарат ЦК КПСС, превратив его в аппарат Президента СССР. Этим он, во–первых, создал видимость контроля со стороны партии за всеми государственными делами, во–вторых, дезорганизовал партийную работу, в–третьих, захватил имущество, сформированное на партийные деньги99 .
Более всего из внутрипартийных дел Иван Кузьмич уделил внимание вопросу создания российской компартии. Тот, кто захочет впоследствии взяться за написание истории КПРФ, не должен проходить мимо этих свидетельств. В принципе, нам сейчас важно отметить, что РКП была образована, во–первых, вопреки затягиванию этого решения в высших партийных органах, во–вторых, при колоссальной инициативе людей с мест, в–третьих, как оппозиционная партия100 . Последнее заявление может показаться какой–то дикостью, но на самом деле это так. КПСС оставалась правящей партией в рамках общесоюзных органов, однако РСФСР уже приняла Декларацию о суверенитете. Большинство в Верховном Совете РФ и его непосредственный председатель КПСС покинули и, скажем так, были к ней более чем враждебны. В этих условиях статус КП РСФСР иначе как «оппозиционная партия» и не определить. Даже партийные СМИ, принадлежавшие «старшему брату», старались замалчивать деятельность нового республиканского отделения101 .
Шахрай, правда, поспорил. Но он опирался на формальный признак партийной принадлежности. Формально в Верховном Совете действительно все были ещё коммунисты, но какого было их качество и желание проводить партийную линию? На деле ситуация менялась стремительно, месяцы равнялись годам, и начав «за здравие» в 1990 году, РКП уже в 1991 заканчивала «за упокой» в качестве оппозиции.
Сергей Михайлович, кстати, не без зависти отметил деятельность аналитического центра КП РСФСР, который был создан коммунистами для изучения других российских партий. Полозков, правда, его существование не признал. Но по информации представителя президентской стороны Центр этот был и курировал его член Политбюро КП РСФСР Геннадий Зюганов102 .
Невообразимо красиво посадил данного свидетеля в лужу Михаил Федотов. Серией вопросов он сначала вывел Ивана Кузьмича на то, что Краснодарский крайком не был какой–то отдельной, автономной от партии организацией. Полозков, что называется, «клюнул» и охотно свидетельствовал об этом. Потом те же самые вопросы представитель президента задал по поводу положения КП РСФСР относительно КПСС. Тут ловушка захлопнулась103 . Конечно, Федотов подошёл со стороны голого формализма, но нельзя не отметить изящность. Даже читая стенограмму, не подозреваешь об ударе, хотя со стороны, в текстовом варианте и со всем необходимым послезнанием, ту или иную «линию» обычно сразу видно.
Вообще Михаилу Федотову мы должны быть благодарны тем, что он вскрыл такие стороны работы КП РСФСР, которые заставляют посмотреть на неё с иной стороны, а на самого И. К. Полозкова — как на далеко не самого «капитулянтского» левого политика. Во–первых, внутрипартийные документы РКП, захваченные президентскими структурами в дни путча, показали, что коммунисты в борьбе с «Демократической Россией» рассчитывали действовать, скажем так, «внепарламентскими методами»104 . Упрекать их за это сложно, потому что «Демократическая Россия» задушила их первой и тоже отнюдь не победой на выборах.
А вот этот документ, известный нам только в пересказе Федотова, надо цитировать полностью. Удивительно, но лидер РКП даже не стал отрицать его существование и содержание. Только отметил, что подпись «Срочно для руководства» и адресаты — ещё ничего не значит.
«…необходимо подчёркивать, что исчезновение продуктов из магазинов произошло после принятия Верховным Советом программы «500 дней»; говорится, что необходимо использовать лозунги: разрушение сложившегося хозяйственного механизма — это голод, курс сепаратизма — это дорога к гражданской войне, пропаганда антисоветизма и антикоммунизма — это подстрекательство к массовым убийствам, капитализация страны — это дорога к фашистской диктатуре, преступной мафии. В печати следует давать материалы об ужасах массового голода в России в 20–е годы и других последствиях гражданской войны. Возможно использование материалов о гражданской войне в Ливане и антикоммунистическом терроре в Индонезии. Рефреном выступлений депутатов–коммунистов должны стать темы: если не остановить демократов, нас ждут ужасы гражданской войны, голода, фашистской диктатуры. Попустительство деятельности демократов — это преступление и т. д.»105
Ещё одно открытие, это список предполагаемых союзников КП РСФСР в политической борьбе. Тоже из внутрипартийного документооборота. Честно говоря, список удивляет. Одно дело «широкопатриотические» организации и более–менее традиционные левые партии и движения. Но ведь в нём есть «Марксистская рабочая партия» (пионеры неоменьшевизма в России) и «Партия диктатуры пролетариата»106 . Последняя начала функционировать ещё на нелегальном положении, под прессом КГБ. Интересное свидетельство, что официозная компартия в поиске союзников против реставрации капитализма приглядывалась к левому диссидентству. Смотрели ли на неё с другой стороны?..
Сюда же мы можем отнести весьма прямолинейный совместный документ КПСС и КП РСФСР о том, что закон о департизации в силовых структурах «лучше не выполнять», а в случае «нажима» — идти на конфликт. Потому что силовые структуры партии ещё могли пригодится в решающий момент107 .
Александр Сергеевич Дзасохов
Выпускник Северо-Кавказского горно-металлургического института. С 1958 года в органах ЦК ВЛКСМ. Делал карьеру по комсомольской линии, а также в советских международных общественных организациях. В 1986 году был назначен Чрезвычайным и полномочным послом в Сирийской республике. В 1988 году избран первым секретарем Северо–Осетинского обкома КПСС, занимал эту должность до 1990 года. В 1989–1991 гг. — депутат Верховного Совета СССР. С июня 1990 года и по август 1991 — член ЦК КПСС и Политбюро. В последствии не вступал официально ни в какие левые партии, дважды избирался в Государственную думу Российской Федерации, занимал пост президента республики Северная Осетия. С 2005 и до 2010 года — член Совета Федерации.
Александр Дзасохов, наряду с Николаем Рыжковым и Владимиром Долгих, может быть смело причислен к тому кругу людей, которые спокойно поменяли партийные билеты на карьеру при новом режиме. К Дзасохову это применимо даже более, чем к кому–либо. В высших органах КПСС проработал совсем чуть–чуть, после развала СССР слишком громко себя не проявлял. Так, небольшая «фронда» в период «Красной Думы», но не более. Как итог — стабильная политическая карьера, не омрачённая громкими скандалами. Всё как у людей.
Но сказать об Александре Сергеевиче что–то плохое на момент 1992 года с нашей стороны довольно сложно. Его показания на Суде были в пользу КПСС, но при чтении стенограммы невольно возникает ощущение, что этот свидетель здесь по какой–то иной причине. Вступительная речь — краткая и невнятная, полная общих мест, славословия во имя «классового и национального мира в суровое время», «сплочения всех политических сил в едином порыве», славословия в сторону поворота КПСС к рынку и прочей мути. От ответов на конкретные вопросы он просто старался уходить. Вот вам всего один пример:
«СЛОБОДКИН Ю. М. Не сложилось ли у вас мнение, что после создания Президентского совета Горбачёвым М. С., куда вошли как некоторые члены Политбюро, так и лица, не являвшиеся членами Политбюро, например, заведующий общим отделом ЦК КПСС Болдин, что аппарат ЦК КПСС в результате этого превратился в рабочий инструмент президентской команды, именно в инструмент Президента, а не ЦК КПСС?
ДЗАСОХОВ А. С. Я утверждаю, что произошло очень много субъективного, связанного с личностными качествами политических деятелей, государственных деятелей. И Президентский совет, и Совет Безопасности, и какие–то другие динамичные структуры, с моей точки зрения, только усложняли эту непременную принадлежность государства — способность управлять государственными делами»108 .
Почти у каждого из свидетелей в ходе процесса были такие ответы. Ответы, которые даны, чтобы ничего не прояснить по сути. Но только у данного человека из них состоит весь опрос. Дзасохов, по–видимому, уже определился с путями своей политической карьеры и некомфортно чувствовал себя в зале суда с этими людьми, которых когда–то называл соратниками.
Но посмотрим, что всё же смогли вытянуть стороны из бывшего члена Политбюро. Дзасохов пояснил, что на должности посла в Сирийской республике никакими партийными инструкциями или прочими документами связан не был и подчинялся только МИД109 .
Что интересно, Дзасохов вообще отрицал какую–либо политическую борьбу в ЦК и Политбюро, а также между КПСС и КП РСФСР110 . Принять это его свидетельство сложно, потому что не только в рамках данного процесса, но и в принципе по тому времени есть массив источников, от воспоминаний до делооборота, утверждающий прямо противоположное. Притянутость этого свидетельства была всем очевидна, но он имел на это право. Зачем же тогда бывший член Политбюро ответил именно так? На мой взгляд, для того, чтобы обрубить все последующие вопросы на эту тему. Хотя в этот момент его опрашивала коммунистическая сторона и, соответственно, имела какую–то линию.
Сергей Шахрай почти в самом начале опроса выдвинул не столько против партии, сколько против Дзасохова лично мощное обвинение, которое, по–видимому, надеялся использовать как рычаг давления. Александр Сергеевич отвечал в том числе и за межнациональные отношения и имел некоторое отношение к Закону СССР от 26 апреля 1990 г. «О разграничении полномочий между субъектами федерации»111 . И это Шахрай свидетелю поставил в вину. Откровенно политическое обвинение, которое можно истолковать не иначе как «мы знаем, что вы боролись против нас». Свидетель должен был испугаться, свидетель должен был замолчать.
Поясню для читателей. Этот закон был частью «войны суверенитетов» между общесоюзным центром, во главе с Горбачёвым, и российским, во главе с Ельциным. Российский лидер давил на руководство Советского Союза, всячески поощряя процесс суверенизации окраинных республик и тем самым подтачивая власть Президента СССР. Последний не оставался в долгу и отвечал инициативами по уравниванию автономий с полноправными союзными республиками и выводом их в прямое подчинение общесоюзного центра. Как вы понимаете, большинство этих автономий находилось внутри РСФСР и да, им обещали такой же статус как и России, в состав которой они входили. По сути это была такая убийственная игра в то, кто кого быстрее расколет — Борис Ельцин Советский Союз или Михаил Горбачев РСФСР. Итоги вы знаете. Вот в этой самоубийственной игре на стороне Горбачёва наш свидетель и отметился.
Реальное состояние малых народов, равно как расширение демократии, реабилитация репрессированных наций и всё такое прочее никого в этой войне не волновали. Это была чистой воды борьба за власть, за передел общесоюзной собственности, лишь слегка прикрытая каким–то покровом. Как только в ней появился победитель в лице российского центра, всё кардинально изменилось: «Отдадим Чечню — распадётся Россия!», «Свободной Татарии — свободные вагоны!» и тому подобное. Сидеть по углам, не сметь тявкать про самоопределение — национальная политика «отцов демократии», которую мы заслужили.
Это был не единственный политический укол. Сторона президента стремилась через Дзасохова дискредитировать весь Верховный Совет СССР как парламент, который плясал под дудку Политбюро112 . Таким образом, снимался вопрос о его фактическом разгоне. И ладно, что незаконно мы его упразднили. Ведь не жалко же, он и так не был независимым. И это представители «демократически избранного президента». Как-то неправильно в нашей истории произошел процесс разделения партии и государства, не находите? «Большевистское» отношение к правовым формальностям, долго бичевавшееся в перестроечной прессе, осталось у нового, демократического государства. А уважение к буржуазному праву — у осколков КПСС. Лучше бы всё было наоборот.
Нам на данный момент важно, что во время этой «атаки» упоминалось много документов. В их числе были и весьма интересные с точки зрения дня сегодняшнего. В одном из предыдущих материалов мы уже писали о том, что КПСС в последние годы жизни опиралась не столько на рабочий класс и интеллигенцию (те повально голосовали за Ельцина), сколько на колхозное крестьянство. По крайней мере, Рыжков в своей борьбе за пост Президента РСФСР наибольшие успехи имел именно в аграрных регионах. Материалы процесса позволяют несколько расширить наши представления о социальной опоре партии. Помимо колхозного крестьянства, поддержку кандидату от КПСС выразили в силовых структурах. И тут успех был определённо больше, чем в среднем по стране. Например, в Вооруженных силах за Николая Рыжкова проголосовало 32,6 % личного состава, в то время как за Ельцина — 29,8 %. Остальные голоса разделили прочие кандидаты. КПСС внимательно следила за этой статистикой и трезво оценивала тех, на кого может опереться в политической борьбе113 . Разве похоже это на партию, поднявшую руки вверх?
Валентин Михайлович Фалин
В 1942–1945 гг. — токарь завода «Красный пролетарий». Выпускник МГИМО, работал в Советской Контрольной Комиссии в Германии. С 1959 года — в системе МИД СССР. В 1971 — 1978 гг. — Чрезвычайный и Полномочный Посол СССР в ФРГ. Затем до 1983 года работал в отделе международной информации ЦК КПСС. С 1983 и до 1988 года работал в сфере, связанной со СМИ. С 1988 по 1991 год — заведующий Международным отделом ЦК КПСС. После падения социалистического режима эмигрировал в ФРГ, где пользовался протекцией СДПГ. Вернулся в Россию в 2000 году, преподавал в МГИМО. В 2011 году возглавил Международный комитет «Интернациональная Россия» при Общероссийском Народном Фронте.
Валентин Фалин был и остаётся одной из самых загадочных фигур перестройки. По крайней мере, на наш взгляд. Начав работать ещё под руководством Л. П. Берии, этот человек пережил всех советских вождей и одного российского президента. По характеру ряда его политических ходов может создаться ощущение, что Фалин принадлежал к числу так называемых «неосталинистов» в духе Егора Лигачёва, но нет.
На самом деле, именно Фалин дал старт самой либеральной газете Перестройки, — «Московским новостям», — продвинул будущего российского министра печати Полторанина, защищал А. Яковлева, поддерживал Б. Н. Ельцина и был одним из двух членов ЦК КПСС, наряду с Вольским, которые в Верховном Совете СССР голосовали за отмену 6–й статьи114 . Защиту Ельцина сам Фалин, кстати, объяснял тем, что «пресс», которому подвергли Ельцина в конце 1987 года, очень напомнил ему возврат к сталинизму115 . Именно из этого опасения чиновник от СМИ решил вступиться за опального. На суде, когда опрос коснулся сталинской эпохи, Валентин Фалин наизусть цитировал известного антисталинского оппозиционера Рютина. Удивительная, кстати, деталь: ни у кого более из членов ЦК КПСС столь глубоких познаний о внутрипартийной борьбе 20–30–х замечено не было116 .
В общем, выражение «партийный консерватор» — явно не про него. Тогда получается, что он до последнего был человеком из команды Горбачёва? Да как сказать… На суде Фалин огласит, что Шеварнадзе предлагал ему в 1985 году войти в команду «перестроечников», но Валентин Михайлович отказался. Тем не менее, он участвовал в разработке внешнеполитической части концепции «нового мышления» к XXVII Съезду. Правда, это возвращение в политику из журналистики сам свидетель в 1992 году считал для себя фатально ошибочным117 .
Из всех высокопоставленных членов КПСС именно Валентин Михайлович вынужден был спешно бежать за границу, а стало быть, не чувствовал себя в безопасности при новой власти. А после показаний в Суде российские власти были не прочь задержать его в новой стране подольше, но Фалину удалось ускользнуть118 . Более того, его можно назвать «последним советским невозвращенцем». Валентин Фалин покинул Советский Союз 13 декабря 1991 года по дипломатическому паспорту как депутат Верховного Совета СССР. Стоит ли говорить, что самой страны вылета не стало в этом же месяце. И направился он по тому паспорту в город Мюнхен для годичной работы в местном университете. Отправился — и не вернулся вплоть до 2000 года. Напоследок, для понимания «крутости» этого человека, нужно упомянуть, что он выдвинул Российской Федерации ультиматум (!) из семи пунктов, при соблюдении которых он, так и быть, готов явиться в Суд и дать показания. Сказать, что Валерий Зорькин был в шоке — ничего не сказать119 . Правда, эта демонстрация силы создала коммунистической стороне некоторые проблемы, ибо позволила и демократам в свою очередь заявлять: «Вот как коммунисты относятся к праву!». Хотя кто бы говорил…
В связи с этим ещё более любопытными становятся высказывания его заместителя, Анатолия Смирнова. Тот в 1992 году упрекал Фалина в том, что последний никогда не был партийным «либералом», а лишь намеренно создавал себе подобный имидж. На деле заведующий отделом ЦК вплоть до самого последнего дня существования СССР выводил деньги из страны на помощь коммунистическим партиям по всему миру, а о ГКЧП знал заранее и всецело поддерживал самые суровые меры по наведению порядка в стране120 . Более того, некоторые документы дают основания полагать, что сохранение этих коммунистических партий и движений Валентин Фалин полагал более приоритетным, чем сохранение СССР. В 1990 году заведующий международным отделом ЦК КПСС по сути предлагал прекратить бить труп дефибриллятором, а оставшиеся несвязанные валютные кредиты отправить не на вливания в экономическую пропасть, а на помощь левым партиям по всему миру подготовиться к грядущей катастрофе121 .
Тем не менее, подробный разбор деятельности этого человека и его биографии мы всё–таки отложим до специального материала, где рассмотрим вопросы международных связей КПСС. Так же поступим и со всеми показаниями Фалина относительно финансирования коммунистических партий и национально–освободительных движений по всему миру. Всё будет. Но позже. Здесь сосредоточимся на внутренних делах.
Хотелось бы ещё заметить, что только Валентин Михайлович Фалин был по–настоящему готов к непростым вопросам президентской стороны. Даже такой либеральный обозреватель как Сергей Пархоменко признавал силу выступления этого свидетеля:
«Свидетель Фалин держался, отвечая на вопросы сторон, исключительно жёстко и с подчеркнутой, иногда даже утрированной корректностью. Вывести его из равновесия — или хотя бы заставить внешне проявить некоторое волнение — оппонентам из президентского лагеря так и не удалось, хотя иногда создавалось впечатление, что некоторые из них, в особенности адвокат Макаров, видят в этом едва ли не главную свою задачу»122 .
Инна Муравьёва в своих публикациях упоминала, что в перестройку Фалина называли «главным интеллектуалом партии», и тоже была вынуждена заметить его сильные ответы123 . Хотя во второй части её статьи есть упоминание о том, что главной ошибкой перестройки свидетель считал слишком медленное расставание с коммунизмом124 . В стенограммах такого нет и по мемуарам Фалина это никак не прослеживается. Напротив, в своих воспоминаниях бывший секретарь ЦК отстаивал социалистический идеал и позитивное наследие Октября. Хотя то, как он понимал его, уже отдельный разговор.
Все ответы Валентина Фалина были столь продуманными, чёткими и категоричными, что невольно создается ощущение того, что каждый ход уже просчитан. Даже откровенно «завальный» вопрос об уничтожении документов в отделе 22 и 23 августа 1991 года был Фалином отбит. При этом он даже не отрицал, что подобное было125 . Чёрт возьми, да Фалин открыто признал, что не только поддерживал ГКЧП, но и был одним из его инициаторов126 . Если бы все бывшие члены КПСС были подготовлены к Суду также, то президентская сторона вообще не имела бы шансов. Там же, где ситуация выходила из под контроля, свидетель просто, по выражению Зорькина, «усложнял работу суда», запутывая ответ или намеренно его формализируя127 .
Наверное, самое большое по значимости его откровение, это признание того, что к 1979 году Л. И. Брежнев был уже не только политическим, но и физическим трупом. Давно ли? Последние 8 лет жизни. «Дорогой Леонид Ильич», по мнению Фалина, хоть и был дееспособен, но просто был не в состоянии осуществлять государственную работу. Роль «коллективного вождя», по крайней мере, на момент ввода войск в Афганистан, выполняли Андропов, Черненко, Громыко и Суслов. Номинальный вождь к тому времени превратился в престарелого и смертельно больного ветерана войны, лишь овеянного были заслугами и большими регалиями. Честно говоря, описание политической ситуации на верхних этажах партии и государства в тот период навевает жуть:
«Здесь момент безвластия — этот момент продолжался у нас восемь лет, после того как Брежнев заболел, когда разные группы, четыре–пять человек, от имени Генерального секретаря вершили всё, что они считали нужным, и когда в сущности регулярного управления страной не существовало, страну растаскивали каждый по своей епархии, каждый по своей квартире, министры — иностранных дел А. А. Громыко, Председатель КГБ Ю. В. Андропов, министр обороны Устинов… И это имело, к сожалению, очень тяжкие последствия как для интересов нашей страны, так и для общеевропейского развития… Я хочу сказать, что они действовали все прежде всего как руководители направлений в своем государственном качестве и не столько в партийном качестве, поскольку заседания Политбюро — это была чистая формальность. Собирались на 15–20 минут для того, чтобы просто так встретиться, никакого обсуждения на Политбюро в то время не происходило, и с 1976 года до кончины Брежнева в 1982 году можно говорить о существовании этого органа, Политбюро, сугубо условно»128 .
Сложно представить себе, как в такой ситуации вообще можно было избежать перестройки, причём в худшем смысле этого слова. Лишнее доказательство тому, что слишком уж современные коммунисты сосредоточены на «эпических» годах советской власти, оставляя в тени Хрущева–Брежнева как время «вторичное», а перестройку и 1990–е и вовсе относят к современности. В этих «тихих» годах и выросли все те силы, которые сметут впоследствии социалистический строй. И в объяснении подобных вещей редукционизмом в духе «отдали все МТС колхозам» уже не отделаешься.
Фалин был категорически не согласен с мнением тех людей, кто считал сокращение военного потенциала СССР каким–то «предательством». Военная машина повисла на экономике тяжким грузом, все эти процессы разоружения должны были произойти ещё 20 лет назад. Страна опоздала с демилитаризацией. Что касается разрешения национального вопроса, то главная вина КПСС состоит в излишней самоуверенности. Руководство всегда думало, что Октябрьская революция стала окончательным решением. Но национальный вопрос — это процесс и новые вызовы возникали постоянно, но болезненные симптомы просто игнорировались от убеждения, что «это не может сломаться»129 130 .
Данный свидетель первым за весь процесс поднял вопрос о международном признании России в связи с осуждением КПСС. Дело в том, что до разделения партии и государства все международные договоры в большинстве случаев подписывал Генеральный секретарь ЦК КПСС. Если сейчас осудить эту организацию, то это даст повод сторонам к их несоблюдению. Зашатается огромная система ещё действующих договоров, обязательства и права по которым равно перешли на РФ как правопреемника131 . Кстати говоря, в этом месте стенограмма обрезана издательством. Был задан вопрос о реакции международной общественности на запрет КПСС и рассуждения о том, что идти к многопартийности путём запрета политических партий как минимум странно.
Также Фалин был абсолютно против отождествления партии и фигуры И. В. Сталина. Он свидетельствовал (а он в силу возраста мог видеть это своими глазами), что в ту эпоху партия находилась под надзором НКВД, а потому не может быть и речи о вине ВКП(б) за происходившие трагические события. Партия сама была репрессирована, причём в этом горниле террора понесла самые большие потери132 .
Валентин Михайлович рассказал ещё один очень интересный факт. В конце 1970–х готовился большой проект по реформированию прессы в СССР и смене общего вектора пропаганды и агитации. Однако эти меры зарубил лично Михаил Суслов, посчитав покушением на собственную компетентность133 . Возможно, именно с этим связано то, что характер пропаганды в Советском Союзе оставался столь «дубовым» до самого последнего времени его жизни.
В плане внутрипартийных дел, заведующий международным отделом стал ещё одним свидетелем авторитарных замашек Михаила Горбачева:
«…я должен, к сожалению, признать, что особенно после сосредоточения в руках М. С. Горбачева двух функций — Генерального секретаря и Президента, — его властолюбивые черты очень сильно развились, и в отношениях со своими коллегами по Политбюро он вёл себя в ряде случаев абсолютно неприемлемо. Могу сказать больше, что в последние полтора–два года, ну, последний год, это несомненно, Михаил Сергеевич Горбачев с партией никаких вопросов по существу внешней политики и структуры государства и т. д. не рассматривал, не обсуждал, не советовался, хотя он был кандидатом от партии на пост Президента и хотя он являлся одновременно и Генеральным секретарём. Для него практически партия в последний год не существовала»134 .
Он же, после вопроса от М. И. Кодина, обратил внимание на то, что Генеральный секретарь единолично ликвидировал пост Председателя Центральной Контрольной Комиссии, также избранного всем съездом. Ещё одно нарушение Устава КПСС со стороны первого лица партии. Фалин ещё раз подтвердил, что партия не имела никакой возможности влиять на лицо, от неё же избранное на высокий пост Президента135 .
Также свидетель сообщил, что принятие курса на рыночные реформы не было единодушным и лёгким для всей партии. Этот курс рождался в очень острых дискуссиях. Для нас с вами это свидетельство того, что «антирыночный» потенциал у официальной компартии всё ещё был достаточно сильным136 .
Атаковала Фалина сторона президента по двум основным направлениям — деятельность его отдела на международной арене и участие в укрывательстве имущества КПСС. Первое мы уже договорились оставить на потом, а о втором по–подробнее. Международный отдел ЦК КПСС привлекался к якобы существовавшей программе по уходу КПСС в подполье. Требовался опыт сокрытия финансовых потоков от государственных служб, который ранее применялся для финансирования зарубежных компартий:
«Дело предстоит начинать практически с нуля и работать придётся в непривычных для партии условиях, приспосабливаясь к требованиям рынка и конкуренции. Перед партийными кадрами, которым будет доверена эта деятельность, сразу же во весь рост встанет задача учиться торговать. При этом потребуется соблюдение разумной конфиденциальности и использования в ряде случаев анонимных фирм, маскирующих прямые выходы на КПСС. Конечная цель, по–видимому, будет состоять в том, чтобы наряду с коммерциализацией имеющейся в наличии партийной собственности планомерно создавать структуры невидимой партийной экономики, к работе с которой будет допущен очень узкий круг лиц, определяемый Генеральным секретарем ЦК КПСС или его заместителем. Всё это подсказывается опытом партий, десятилетиями работающих в условиях многопартийности и рыночной экономики»137 .
Ай–да молодцы! Ну как тут не вспомнить ту по-стариковски наивную цитату Лигачёва?
«Так ты говоришь, что я вымирающий динозавр? Мамонт? А ты не задумывался над тем, что после эпохи динозавров начинается эпоха крыс? Вы ещё о нас, мамонтах, пожалеете!»
Ну, насчёт того, пожалеем или нет — говорить рано, но если всё предъявленное на суде в самом деле часть какого-то большого пазла, то вот это и называют «старая школа».
Александр Николаевич Яковлев
Участник Великой Отечественной войны, с 1945 года на партийной работе. В 1960 году закончил Академию общественных наук при ЦК КПСС. Во время обучения проходил стажировку в Колумбийском университете. С 1960 по 1973 год делает карьеру в отделе пропаганды ЦК КПСС. В 1973 — 1983 гг. — посол СССР в Канаде. В 1984 — депутат Верховного Совета СССР, в 1985 — заведующий отделом пропаганды ЦК КПСС, в 1986 — член ЦК КПСС, в 1987 — член Политбюро. В 1990 году переходит на работу в Президентский Совет СССР, оставляет пост члена Политбюро и секретаря ЦК. В 1991 году, незадолго до путча, покидает КПСС. Поддержал действия Ельцина против ГКЧП. С 1992 года вице-президент Горбачёв-фонда. В 1993 — 1995 гг. — руководитель Федеральной службы по телевидению и радиовещанию и председатель Российской государственной телерадиокомпании «Останкино». С 1995 по 2001 год в совете директоров «Первого канала». Незадолго до смерти в 2005 году вступил в «Открытую Россию».
Личность, которая не нуждается в представлении, но которой мы уделим внимания более, чем другим. Александр Яковлев — главный архитектор перестройки, который в градации «абсолютного зла» для постсоветских коммунистов, наверное, даже хуже Горбачёва. Последний хотя бы частично остался на позициях правой социал–демократии. Но то бешенство по отношению к советской системе, которое позволял себе Яковлев, не сравнимо с идейной эволюцией какого-либо иного перебежчика.
К сожалению, что Михаил Горбачёв, что Александр Яковлев воспринимаются современными коммунистами слишком одномерно. Примерно в таком духе: манкурты с самых юных лет, изначально затихарённые антисоветчики, они заранее продумали всю перестройку после XX съезда (а возможно и до!) и специально делали карьеру, чтобы развалить партию сверху. Так сказать, мечта длиною в жизнь. Удобная версия, и объяснять ничего не нужно. А если ещё и американскую разведку подключить, то вообще получается шикарно.
Мне могут заметить, что я зря иронизирую, ведь «всё это на самом деле было примерно так». У них был план «реформировать страну», «развернуть её лицом к миру» (перевести на рыночные рельсы) и они шли к его осуществлению очень, очень долго. Тому доказательства… Их воспоминания и интервью. И ещё воспоминания, и ещё интервью. Никого не смущает, что об этом говорят в основном они сами, а если другие люди, то опять с их же слов? Разве только относительно Яковлева есть рабочая версия с американской разведкой, но история до сих пор тёмная. Там бы ещё разобраться, нет ли на этих данных политических наслоений от общего восприятия образа Яковлева. Слишком уж легко в это поверить, учитывая репутацию подлеца.
На что я хочу обратить внимание? На то, что в зале суда Иван Полозков говорил о том, что рыночная экономика и социализм — это замечательно. А двумя годами ранее, на закрытом заседании Политбюро, призывал к расправе с новоявленными бизнесменами и запрете предпринимательства как главной угрозы социализму. Где Полозков настоящий? То же самое с этими людьми, в частности, с Яковлевым.
Все вспоминают ему стажировку в США, где он якобы и был завербован, но никто не обращает внимания, что в аспирантуре руководителем Яковлева был Евгений Жуков. Об этом историке публикаций очень немного, но тут можно рассуждать отталкиваясь от особенностей советской академической среды тех лет. Жуков в 1980 году написал учебник по методологии истории, причём неплохой учебник: полемичный и вместе с тем выдержанный строго в марксистском духе. Это явное свидетельство в пользу того, что он действительно был сторонником официальной идеологии. Потому что другие таким в 1980–х уже не занимались. «Другие» развешивали по своим работам марксистско–ленинские словеса только ради публикации, чтобы соблюсти внешний церемониал. Реальная методология исследования, тематика и выводы работ были безмерно далеки от марксизма.
То же самое с выездом Яковлева в Канаду в качестве советского посла. Люди здесь видят только одну сторону: близко к США, десять лет пребывания, как следствие — вербовка. Но за что он туда попал? Вы откройте, почитайте его статью в «Литературной газете» за 1972 год. Именно за неё он попал в опалу138 . Я понимаю, скорее всего, вы брезгуете даже ранним Яковлевым. Но убеждаю вас — оно того стоит. Эту статью, без указания автора, можно в «Рабочем пути» публиковать. Да её в любом современном левом издании РФ можно публиковать практически без правок. Она пропитана такой ортодоксией, за которую уже не хвалили, а наказывали. Что, собственно, и произошло.
Все вспоминают «разрушительную» деятельность Яковлева в качестве главы идеологического отдела КПСС, но почему–то часто забывают, что осуществлял её будущий ренегат совместно с «неосталинистом» Лигачёвым. Более того, согласно архиву Ф. Рудинского, «архитектор перестройки» А. Яковлев и «неосталинист» Е. Лигачёв вплоть до 1987 года были в тесных дружеских отношениях! И причиной ссоры стал не личный мотив, а именно нежелание Егора Кузьмича принять «новые правила игры»139 . Ссылаемся здесь на Рудинского, так как соответствующее признание Лигачёва сохранилось только в его записях. Из стенограммы процесса это вырезано.
Всё много сложнее, чем история о том, что «мы продумали весь план в кругу друзей сразу после XX съезда: Лениным по Сталину, Плехановым по Ленину…». Даже эти версии менялись! В 1992 году Яковлев заявлял, что в 1985–1987 гг. ещё сохранял веру в сохранение социалистического выбора, хотя был совершенно разочарован в практике сталинизма. Даже признавался, что во время войны сам кричал в окопах «За Сталина!». И не только он один! Лозунг был массовым, попытка доказать обратное — ложь140 . Возьмите, кстати, сносочку на заметку. Не каждый день такие аргументы сам архитектор перестройки подкидывает. Но о чём мы? Ах, да. Потом сроки перерождения начнут сдвигаться всё дальше вглубь — и вот он уже чуть ли не с юношеских лет враг всему и вся.
Нам могут возразить, что есть резон верить всем этим поздним признаниям по той причине, что они как раз поздние. Говорящим, в частности, тому же Яковлеву, не было смысла врать. Обласканный либеральный прессой как реформатор «давший волю», он не боялся ни суда, ни проклятий бывших товарищей и мог говорить спокойно. По нашему мнению, это лишь кажимость.
У политиков, чей политический курс окончательно обанкротился, есть только один разумный выход — покаяние. Степень искренности не важна. Иначе им просто не продолжить политическую карьеру дальше. Какую историю он, Александр Николаевич Яковлев, мог рассказать журналистам? Что он был коммунистом–ортодоксом, как и все, свято верящим в «Краткий курс истории ВКП(б)», а значит — разделяющим целиком и полностью груз «преступлений» этой эпохи? А потом кризис самой советской системы, а возможно, и крах личной карьеры, помноженный на дорогие посулы, которые охотно раздавали резиденты в чужом краю, привели его в полное разочарование. И этот разбитый, сломленный человек, как бешеный пёс, источающий ядовитую слюну, начал поражать своим отчаянием всех, до кого мог дотянуться. Этому ли человеку потрясать царства? Такие герои не нужны были новому времени. То ли дело история о «борце», о человеке внутри Системы, который всегда был врагом Системы. Который аж в 1950–х годах решил развалить находящуюся в зените своего могущества партию сверху. Пока все верили, что коммунизм не за горами, только он всё знал и предвидел. И действовать он решил наверняка — через работу в идеологическом отделе, где быть разоблачённым «внутренне убеждённому антисоветчику» легче всего. И ещё нужно выступать с непопулярной позицией по спорным вопросам, чтобы на 10 лет вообще выпасть из политической жизни и погубить свою карьеру. Великолепный план, просто реалистичный. Без этой сказки, которая с каждым десятилетием всё удревняла годы «молчаливого сопротивления», возник бы очень закономерный вопрос: «Где были вы, когда творились осуждаемые вами ныне вещи?». А тут ответ готов: «Я всегда был против, всегда был на другой стороне фронта. Просто об этом никто не знал».
Косвенно это подтверждают ответы Александра Николаевича на вопросы Феликса Рудинского. Тот, будучи практически ровесником Яковлева, прямо спросил у него про 1937 год. Все, кто жил в то время, знали о происходившем. Как же сейчас он, Яковлев, может говорить, что всё в его сознании кардинально перевернул XX Съезд? Недолго думая, «архитектор перестройки» заявил, что ничего не знал ни о каких массовых репрессиях вплоть до самого развенчания культа личности141 . Вот так вот. И в это тоже нужно поверить с его слов?
Какое же всё это имеет значение? Ведь в конечном счете, оценка Яковлева как предателя не изменится. Удары, которые он нанёс мировому коммунистическому движению, ничем не могут быть оправданы. На самом деле, довольно весомое. Потому что версия об «архитекторе перестройки» как о внешнем зле, подсаженном к нам ЦРУ, отводит удар от советской системы. Эта версия идеализирует эту систему, которая была «идеальна или почти идеальна, а некое внешнее зло пришло и её обвалило». Подобное одномерное восприятие льёт воду на мельницу исторического идеализма. Нам как никогда нужна честность относительно того, что даже если А. Яковлев был «испечён» в США, то «заквашен» он был ещё в Москве. И советская система сама порождала тех людей, которые её похоронят. Он не был изменником с самого начала. Он просто разочаровался. Простейшая мысль, которой многим в нашем движении ещё предстоит научиться. Мы так легко воспринимаем тот факт, что марксизм имеет те или иные успехи в распространении, что люди искренне способны воспринять его как новый для себя взгляд, но одновременно с этим отказываем таким же людям в отходе от этого взгляда. Здесь куда актуальнее вопрос о том почему же этот переход вообще произошел.
Какова истина относительно личности конкретно А. Яковлева, нам покажет время, которое откроет новые архивы и сделает возможным ввод в оборот новых, ранее недоступных документов, которые помогут высветить эволюцию взглядов Яковлева с объективной стороны. Пока что мы перейдем к более приземлённым вещам. Что по факту такого ценного мог поведать суду этот сломленный человек, если отбросить его колкие выпады в сторону прежних убеждений?
Во вступительном слове Яковлев высказал мнение, что и марксизм, и коммунистическая партия, и социализм должны существовать. Но в умеренных формах и только как одно из возможных течений142 . Но, по–видимому, где–то ещё и не сейчас, потому что Указы Б. Н. Ельцина свидетель полностью поддержал.
А потом… Потом бывший член Политбюро подвергся ураганной атаке со стороны коммунистической стороны. Возможно, это была одна из тех причин, по которым в Суд несмотря ни на что не шёл Михаил Горбачёв. Его бы там просто унизили и уничтожили бывшие сотоварищи. Красиво ударил Боголюбов. Всю свою вступительную речь Яковлев посвятил тому, что «тяжелое наследие большевизма…». И вот это тяжелое наследие наше общество тянет назад. В плане косности экономики, политической системы, а самое главное — в плане правового нигилизма. Юрист с коммунистической стороны задал всего один простой вопрос: можно ли во имя защиты демократии действовать неправовыми методами? Яковлев ответил многословно, но смысл было скрыть нельзя. Да, конечно же можно143 .
Но самой эпичной обещала быть, конечно же, схватка Александра Яковлева с Геннадием Зюгановым. Во–первых, Зюганов длительное время был подчинённым Яковлева по отделу и они были лично знакомы. Во–вторых, старту своей политической карьеры Зюганов во многом обязан обличительной по отношению к Яковлеву статьёй «Архитектор у развалин».
Вообще, Геннадий Андреевич был представителем компартии, а не коммунистической фракции в Верховном Совете, и потому должен был выступать в четвёртой очереди. Но по такому случаю даже Судьи согласились сменить очередность, ибо это обещало нечто особенное. Оправдались надежды лишь частично. Накал был велик, но опрос был невыносимо коротким. Либо стенограмма обрезана, но явных признаков в тексте нет, а сравнить мне не с чем.
Зюганов обвинил бывшего начальника в том, что даже будучи лицом не партийным, а государственным, состоящем в Президентском Совете при Горбачёве, он нисколько не обращал внимания на нужды людей. Он, Зюганов, лично передавал туда материалы по росту религиозного фундаментализма (ага, именно Зюганов) и преступности. Никаких исчерпывающих мер. Зюганов прямо заявил, что людей на улицах стало гибнуть больше, чем в «неправильной» афганской войне. Зато очень много заботы о репрессированных. А о живых подумать не хотели? Как же в связи с этим можно обвинять партию в узурпации функций144 , если ничего нельзя было принять без его, Яковлева, соизволения? Свидетель парировал тем, что негоже Геннадию Андреевичу судить его, Яковлева, решения. Он не имеет права давать квалификации исчерпывающе то или иное действие или нет. В качестве контраргумента привёл поднятый им вопрос о дедовщине в армии, которая уносила жизни тысяч солдат, на который Секретариат ЦК КПСС тоже не принял «исчерпывающих мер». Каких мер ждал Яковлев в условиях отделения партии от государства, не совсем ясно. Хотя быть может и речь шла о более раннем периоде.
Далее Зюганов выставил обвинение в краже имущества. «Горбачёв–фонд», в котором ныне коротал пенсионные годы А. Н. Яковлев — незаконным образом изъятое у партии имущество, полученное ренегатами по милостивой воле Президента России. Но это было лишь вторичное дарение. На самом деле, оно лишь узаконило Указы Президента СССР, изданные осенью 1991 года о передаче партийного имущества «Горбачёв–фонду». По сути, разгромив партию, Горбачёв, Шаталин, Яковлев, Шеварнадзе и прочие просто увели у неё часть имущества себе на безбедную пенсию. Ну и чуть–чуть на благотворительность, для успокоения совести и спасения души в загробной жизни145 . Зюганов констатировал, что у партии, по мнению А. Н. Яковлева, руки по локоть в крови, но коротать старость на её «кровавые» деньги он почему-то не брезгует.
Более того, Яковлев вошёл в состав учредителей ультралиберальной газеты «Московские новости». И вот странность, после этого газета начала буквально дарить массовому читателю дорогие подписки, стоившие по рыночным ценам около 500 рублей. Таким образом, скоро «Московские новости» рискуют оказаться в каждом почтовом ящике. Прямо как «Правда» в советское время. Много сказано на процессе про деньги КПСС, а нет ли их тут? Яковлев ответил отрицательно и односложно, не пожелав развить тему146 .
Часть вопросов, связанных с внешней политикой, была свидетелем просто проигнорирована. Неправда, я был против. Нет, не знал. Нет, этих вопросов не решал. Яковлев просто уходил от любого вопроса, и это осложняло для прессы создание образа святого мученика. Ведь «образец правды и чистоты» просто отказывался отвечать прямо и честно. Вот, кстати, очень интересный момент, который касается не столько Яковлева, сколько его бывшего подчиненного:
«ЗЮГАНОВ Г. А. Я всегда с интересом слушал Ваши первые речи о нравственности и ответственности. Но вот сегодня в результате так называемой перестройки подошли к тому, что в 50 областях России население вымирает, 26 миллионов русских живут, потеряв Родину, по сути дела, полтора миллиона беженцев. Вы совершенно справедливо говорите о сталинских репрессиях [здесь и далее выделено нами — В. П.], но тогда было переселено 1,2 миллиона насильственно, сегодня уже полтора миллиона беженцев — это нисколько не меньшее злодеяние; в Эстонии 40 процентов населения, по сути дела, поражены в гражданских правах. Вы считаете себя ответственным за всё, что сейчас происходит в стране? Ведь Вы за пять лет занимали пять высших должностей в государстве»147 .
Даже немного скучно. Зюганов, оказывается, Сталина ругал. Да ещё как! Интереснее акцентировать внимание на том, что в ответ на эти обвинения Яковлев согласился нести ответственность и признал нарушение прав человека в Прибалтике. Но даже здесь перевёл стрелки на ЦК и то, что «так сложилось исторически». Взяв ответственность в начале серии вопросов, Яковлев её с себя ловко сбросил ближе к концу. Так тоже можно.
Хотелось бы ещё сказать о том, что как и Николай Рыжков, бывший идеолог перестройки жалел, что реформы не начались как в Китае — с сельского хозяйства. Но он же транслировал мнение Горбачёва по этому поводу:
«…если бы мы провели аграрную реформу в 1986 году, как я тогда предлагал, то не было бы ни перестройки, ни нас с тобой»148 .
Что это конкретно значило, понять сложно. То ли обречённость нашего сельского хозяйства, то ли напротив, вероятность «избавления» ЦК от реформаторов после первого успеха.
Забавно, но в планах у Горбачёва и Яковлева на апрель 1991 года был отрыв от КПСС «демократического» куска, соединение его с более мелкими реформистскими движениями и создание в стране двухпартийной системы из КПСС и этого демократического движения149 . Апрель 1991. «Демократическая Россия» уже точила на улицах топоры, партия готовилась повернуть к консерваторам на XXIX Съезде, а Крючков уже собирал «заговор». Можно смело сказать — страшно далеки от народа были эти двое!
Много дельных вопросов задал депутат–коммунист Зоркальцев. Мне наиболее важным с точки зрения нашего дня, дня сегодняшнего, кажется вот этот. Зоркальцев сначала поведал, что по возрасту вступил в партию после XX Съезда и жил под влиянием совсем иных идей. Он моложе и поколение Яковлева воспринимает как старшее. Для него репрессии были просто мрачным эпизодом прошлого. Ни общественная жизнь, ни партия уже этим не жили. И вот что депутат хотел спросить:
«Вот мы вступили в вашу партию [имеется в виду, оставленную в наследство от поколения сталинских работников — В. П.]. Становление нашего поколения шло под воздействием ваших идей. Вы знаете, мы ориентировались на ваши поступки. Мы работали в партии под руководством вашего партийного аппарата, который, так сказать, всем и вся руководил. Почему же сейчас произошло так, что сейчас нам приходится вот здесь, в Конституционном Суде, защищать вашу партию, так сказать, полемизируя с вами? Я не хотел сказать, борясь с вами?»150 .
Огромный по своей значимости вопрос, на самом деле. Для истории партии, а с учётом времени, и для страны. Достойный отдельного исследования. Всё что смог ответить Яковлев, так это то, что более к партии не принадлежит.
Разность в восприятии фиксирует и такой мелочный, но на самом деле очень показательный момент. Когда Александр Яковлев принялся жаловаться на то, что «доброжелатели» вешают на дверь его дома похоронные венки, то Юрий Слободкин резко ответил ему, что все находящиеся в зале представители коммунистической стороны получали угрозы повешения, четвертования и т. д. И в этом нет никакой трагедии, это политика151 .
В лучших традициях процесса в ряде моментов доходило до смешного. Например, Яковлев обвинял партию в том, что она исключала из своих рядов инакомыслящих. Например, Руцкого и его инициативников. Зоркальцев недоуменно ответил: но они ведь создали свою партию, там свой ЦК! Яковлева это не убедило, хотя он наверняка понимал всю абсурдность претензии, но ситуация позволяла качать права152 . Из той же серии был вопрос об идейной эволюции. Оправдывая свой переход на другую сторону, Александр Яковлев сетовал на свою долгую идейную эволюцию. Так почему господину Яковлеву можно простить долгие годы «идейной эволюции», а огромной партии их дать нельзя? А вот вообще случай за гранью, что–то в духе Виктора Суворова. Именно этот автор употреблял подобный аргумент в «Ледоколе». Архитектор перестройки принялся доказывать, что милитаризация СССР шла в целях наступления, а не обороны. Доказательства? СССР производил много танков, а танк никогда не может быть орудием обороны. Разве только если его в позицию вкопать. Сложно это даже как–то серьёзно прокомментировать153 . Автоматы в таком случае, тоже производить не нужно. Из них нельзя обороняться, они же ведь вперёд стреляют! Между прочим Сергей Шахрай, задавший соответствующий вопрос, был вот этим ответом вполне удовлетворен. Сравнение этого правительства с «полоумным старческим Политбюро» пока идёт в пользу последнего.
В плане внутрипартийных вопросов Яковлев также придерживался мнения, что партия после XXVIII съезда начала «леветь» и становиться опаснее154 . Немного расходится с текстами его записок Горбачёву о двухпартийной системе, но тем не менее, таковы показания, которые он давал. Ещё он пояснил, что сама КПСС, выпуская из бутылки джина многопартийности, хотела получить не реальную оппозицию себе, а сделать нечто вроде строя «народных демократий» по типу ГДР. Партий много, но на государственном уровне обеспечены интересы только одной155 . На самом деле, напоминает современный Китай.
Не удалось Яковлеву уйти и от признания того, что практика совмещения аппарата ЦК и Президентского совета была неправомерной и ответственность за неё несёт М. С. Горбачёв156 .
Вообще, характерная черта показаний Александра Яковлева — малое количество в них фактов. Его ответы на вопросы больше напоминали митинговую речь, это даже не была форма свидетельствования как такового. Для читателя данный раздел, возможно, и выглядит как остальные, но только лишь потому, что мы должным образом обработали материал. Взяв в руки оригиналы разницу показаний, например, Бакатина и Яковлева, заметит всякий. Если искать аналогии, то манеру изложения этого свидетеля я бы сравнил с экспертной оценкой.
За это же, кстати, за несовпадение содержания речи с формой, отстранили с коммунистической стороны С. А. Слуцкого. Причём всем в зале Суда было настолько очевидно это неравное отношение к двум этим участникам процесса, что Валерий Зорькин сам был вынужден поднять вопрос о повторном предоставлении Слуцкому слова. Ну а почему бы и нет? Подстраиваем право под известных людей… Однако слово так и не предоставили. Видимо, не стоило возмущённому Слуцкому тут же заявлять о том, что он оскорблён таким подходом. Дар с барского плеча не состоялся. В самом деле, кто такой Александр Яковлев, поборник равенства всех перед законом, и вы? Более того, А. Яковлев очень торопился читать лекции в Париже, потому его допрашивали всего 2 часа. Лигачёва, для сравнения — двое суток. Правосудие оно такое — когда решается судьба миллионов людей, то как «совесть эпохи» может опаздывать на самолет? Всё это вырезано из официального издания стенограмм157 .
Интересно ещё, что вторая после Сахарова «совесть эпохи» в своей клевете на партию не постеснялась и откровенной лжи. Яковлев заявил о нарушении Устава КПСС при своём исключении из партии, но тут же выяснилось, что он вводит Суд в заблуждение. Процесс исключения был инициирован партией без всяких нарушений, но Александр Николаевич сам всё значительно упростил, добровольно написав заявление о выходе. Его на этом поймали прямо в зале Суда, предоставив все доказательства, но Председатель даже не сделал замечания свидетелю за введение Суда в заблуждение158 . Пресса, кстати, этот момент тоже вниманием обошла. Ещё один случай: Яковлев заявлял о том, что никто из членов Политбюро не избирался на альтернативной основе. Кодин, зорко бдивший за всем, что касалось деятельности его родных контрольных органов, среагировал моментально. Как это «никто»? А как же сам А. Н. Яковлев? Он выбран на альтернативной основе из 72 кандидатов. Яковлев только и мог признать, что так и есть159 .
Да впрочем, кому это важно? Публикация «Российской газеты» от 13 октября, то есть на следующий день, а там — Александр Яковлев, «исключённый» из партии гонителями, хулителями и просто партийными консерваторами160 . Много славословия и ни слова про минусы. Даже отступления в сторону морализаторства, не относящиеся к делу, прощены как «чрезвычайно важные для понимания нашей истории и нас самих». Кажется, что даже если бы Яковлев всё время опроса молчал, это всё равно назвали бы гениальным. Прав, безусловно прав был член ЦК Гайворонский, который видел в апостолах «демократизации» очередных, никогда не ошибающихся, непререкаемых и всевластных вождей, кои уже были в истории партии. Но такие как Яковлев стали последними.
Вадим Викторович Бакатин
Выпускник Новосибирского инженерно–строительного института имени В. В. Куйбышева. С 1960 по 1973 гг. работал в строительной сфере Кемеровской области. В 1964 году вступил в КПСС, в том же году закончил военную кафедру при институте. С 1973 года на партийной работе, на различных должностях Кемеровского горкома и обкома КПСС. В 1983–1985 гг. — инспектор ЦК КПСС в Москве, параллельно заканчивает Академию общественных наук при ЦК КПСС. В 1986–1991 гг. — член ЦК КПСС и депутат Верховного Совета СССР. В 1988 году занял пост Министра внутренних дел СССР. После победы над ГКЧП фактически возглавил ликвидацию общесоюзного аппарата КГБ.
Бакатин относится к тому роду реформаторов первой волны, которые сыграли большую роль в разрушении государства, но сказать о которых можно не так уж и много. Подобно политической карьере Шахрая или Бурбулиса, слава, дурная или добрая, окружавшая Вадима Бакатина, прошла довольно быстро. Ныне это имя хорошо известно только в силовых структурах, где обычно вызывает стойкую неприязнь по сравнению с «горячо любимым» Щёлоковым. Любая попытка современных силовиков покичиться родством с Дзержинским или тем же Щёлоковым может быть успешно пресечена указанием, что истинный отец современного МВД и ФСБ — Вадим Бакатин. Но вряд ли в таком случае можно рассчитывать на хорошее обращение. Правда глаза колет.
На наш скромный взгляд, Вадим Викторович заслуживает большего. Заметьте — мы не говорим, что лучшего. Его деятельность не исчерпывается одним лишь разрушением. Бакатин в самом деле заложил основы современных российских силовых структур. Неважно, совпадает ли получившийся результат с его планами — объективно это так. Нравится это кому–то или нет.
Вадим Викторович отказался от вступительного слова и попросил сразу задавать вопросы. Первым начал Юрий Слободкин и попросил прояснить, каким образом, будучи первым секретарем обкома КПСС, Бакатин вмешивался в правосудие, в деятельность судов? Такие обвинения в адрес партии тоже звучали в зале. Свидетель ответил, что в деятельность судов не вмешивался, но прокурор был ему послушен. Памятуя о жестокой схватке, которую уже имели представители коммунистической стороны на первом этапе допроса свидетелей по фактам коррупции, Слободкин спросил в лоб: давал ли Вадим Бакатин на своём партийном посту указания сажать невиновных или речь только об освобождении виновных? Это сработало тогда, это сработало и сейчас. Бакатин вынужден был уступить, признав, что подобное, — осуждение человека без вины, — было всё–таки невозможно. Но «покрывать» нарушителей закона с поста секретаря обкома было можно. В частности, он, будучи первым секретарем обкома КПСС, отмазывал людей, которые первыми начинали «хозяйствовать по–новому», иначе говоря — занимались частным предпринимательством161 . Весьма интересный штрих к портретам последних секретарей обкомов.
Неожиданно, но Бакатин засвидетельствовал, что после отмены 6–й статьи Конституции СССР партия не оказывала ни малейшего влияния на работу органов МВД, которыми он на тот момент руководил162 , а выборы на XXVIII Съезд партии проходили на альтернативной основе с реальной политической борьбой163 . Он также отказался говорить о возможности разграничения собственности партии и государства. Не просто засвидетельствовал что разница была, или наоборот, что её никогда не было, а вовсе отказался отвечать на вопрос164 . В принципе, всё это можно трактовать как некое благодушие к коммунистической стороне. Даже довольно резкое поведение Юрия Слободкина свидетель переносил спокойно. Вадим Викторович много говорил о сращивании партии и государства, но в целом занимал позицию коммунистам весьма выгодную. Он считал, что в рамках прежней системы власти всё это было абсолютно конституционно165 . Хотя Бакатина трудно упрекнуть в симпатиях к бывшим сопартийцам. Впоследствии он поддержит расстрел парламента 3–4 октября 1993 года и даже будет выступать за прямое президентское правление и окончательное уничтожение парламентаризма в России в случае экономических успехов. Тем не менее, тогда, в 1992 году, он даже мимоходом упрекнёт прессу в одностороннем освещении судебного процесса, а правительство — в плохих реформах. Хотя у Вадима Викторовича о процессе в целом было своеобразное представление. Он считал, что данный Суд — не защита коммунистов, а их атака. Атака на правительство, политическая трибуна и, если говорить о людях вроде Горбачева и Яковлева, — средство расправы166 .
Очень трогательно Бакатин отзывался о перестройке. В пику тем людям, которые утверждали, что перед началом перемен в государстве забыли «сломать» партию, он, напротив, считал, что руководство страны слишком увлеклось партийной демократизацией. По итогу в ней и увязло, так и не дойдя до общества. А идеалы перестройки с её «гуманистическими и общечеловеческими ценностями» Вадим Викторович искренне разделял, но увы, никакого чёткого плана по их достижению у вождей так и не появилось. Как итог — провал. На замечание Бориса Курашвили о том, что, возможно, происходящее за окном и есть конечная цель, истинный план перестройки, Бакатин решительно протестовал167 .
По периоду своей работы в КГБ В. В. Бакатин пояснил, что занимался только реформированием комитета и передачей всех дел новой российской спецслужбе. Как одно сочетается со вторым, не совсем ясно, но таковы были его показания. В связи с этим свидетель уверял, что не имеет информации о том, что «несмотря на запреты, коммунистические структуры продолжают свою противоправную деятельность». Откуда Борис Ельцин взял эту информацию — ему неизвестно. КГБ/МСБ СССР при его руководстве сбором такой информации точно не занималось, потому что ничем толком не занималось (это почти дословно) и не могло быть связано с таким заявлением168 . А российские спецслужбы, как мы выяснили в предыдущей части, ещё толком и не существовали.
Вишняков попытался провести линию на то, что главным рычагом «всевластия» КПСС была кадровая политика, а именно — расстановка членов своей партии на ключевые посты. Это нормальный способ функционирования для любой политической партии в любой стране. Если не побеждать на выборах ради портфелей, то ради чего тогда? И у него, что удивительно, это получалось, до тех пор, пока он не попытался перенести своё построение на КГБ, после чего свидетель резко «взбрыкнул»169 . Здесь коммунисты, увы, замахнулись на кусок больший, чем смогли проглотить. Вообще в этом плане Бакатин был очень уязвим и всегда остро реагировал на всё, что было связано с силовыми структурами. Вадим Викторович, мягко говоря «критично» относился к работе советского МВД и КГБ и целью своего пребывания на посту руководителя каждого из ведомств видел в их уничтожении. Не вообще, а в том виде, в котором они существовали, конечно же.
Например, президентской стороне вернуть этого свидетеля на свою линию удалось, как раз выведя его на показания, что именно из–за КПСС спецслужбы занимались не только и не столько сбором разведданных, сколько обслуживанием «пропагандистских установок ЦК КПСС, которые имели мало общего с реальными государственными интересами»170 . А «возвращать» Вадима Викторовича на свою линию демократам приходилось. Шутка ли, даже в своём интервью он заявлял, что всей полнотой власти обладало только Политбюро и нужно отличать партийные верхи от остальной партии171 . Это разделение ответственности было не в пользу президентской стороны.
Да и на вопросы представителей президента Бакатин, напротив, отвечал с некоторой долей иронии и как бы нарочно ломая её линию. Вот Михаил Федотов просит свидетеля, как партийного работника со стажем, засвидетельствовать, что партийные организации распоряжались государственным имуществом как своим и пользовались государственными услугами без оплаты. Например, шифрованной связью. На это Вадим Викторович отвечает со скучающим видом, который почти вживую передаётся при чтении стенограммы.
КПСС была единственной партией в стране, причём согласно Конституции она до 1990 года имела всю полноту власти. Кто и как платил за шифросвязь? Он, как секретарь обкома, никогда этим не интересовался и до сих пор понятия не имеет. Но ему ясно также и то, что если партия за шифросвязь и не заплатила, то явно не из умысла обобрать налогоплательщика и стать богаче! Всё совершалось в связи с программными и уставными целями организации и во имя их. В том же духе свидетель отвечал, что партийные органы в МВД проводили политику партии, а на какие деньги функционировали, он не знает172 .
В своей отставке с поста Министра внутренних дел Вадим Бакатин не стал обвинять центральные партийные органы, а указывал более на республиканское партийное руководство в сепаратистских областях. Оно проигрывало на выборах различным националистическим народным фронтам, но требовало, чтобы государственный аппарат продолжал служить только им. Бакатин отказывался играть в эти игры и стоял на позиции, что республиканское МВД служит законно избранным властям республики, какого бы цвета они ни были. Это и создало ему популярность человека, «разваливающего МВД». Колоссальное давление по этой линии и привело к отставке173 .
Впрочем, сильно обольщаться не стоит. С той же лёгкостью, с которой Бакатин поддавался одной стороне процесса, он поддавался и другой. Он с охотой свидетельствовал о существовании «тайного блока партийных консерваторов» из КПСС, РКП, КГБ и ВПК, намеревавшихся «погубить перестройку» и вернуться к ортодоксальному марксизму–ленинизму. Также он свидетельствовал о полной подчиненности структур Комитета Государственной Безопасности власти Политбюро174 .
С последним коммунистическая сторона спорила решительно. Во–первых, осуществлялась негласная прослушка Политбюро, во–вторых региональное руководство КПСС было лишено рычагов влияния на местный «комитет». На первый тезис Бакатин парировал весьма слабо, притянув за уши как аргумент отсутствие законодательной базы. На второй возразил, что региональное руководство партии могло вмешиваться в дела местного КГБ в той мере, в которой позволяло в каждом конкретном случае Политбюро175 . Судья Гаджиев тоже был в некотором недоумении. Ему был известен случай истребования структурами КГБ около 50 дел одного из партийных архивов в Карелии для последующего уничтожения. Не похоже на структуру, находящуюся «под» партией. Бакатин ответил, что ему такие факты неизвестны176 . На том и порешили.
У Бакатина было в этом плане некоторое противоречие. КПСС управляла КГБ, но весь вопрос в том - как. Комитет был жёстко централизованной структурой, подчинённой только своему председателю. Работать с ним могло только Политбюро, и то, не в полном составе. Это скорее напоминало инструмент личной власти, чем орудие в руках партии в целом. Бакатин также ушёл от ответа на вопрос о взаимоотношениях партии и государства в историческом контексте. А ведь это действительно ключевой вопрос. Появление каких–то контрольных функций у партии по отношению к госбезопасности может рассматриваться как страховка против повторения 1937 года177 .
На самом деле, может возникнуть вопрос, почему один из «архитекторов» реформ столь снисходительно отнёсся к коммунистической оппозиции. Феликс Рудинский также подтвердил, что позиция Бакатина в суде была «нейтральной»178 и он много усилил позиции коммунистов. Скорее всего, со стороны Вадима Викторовича это был некий жест при окончании политической карьеры. В новую президентскую команду он не вошёл, был целиком и полностью «человеком Горбачёва» и захотел встать в позу по отношению к курсу, с которым был не согласен. Впрочем, как покажут события октября 1993 года, обольщаться такими вещами не стоит — антикоммунизм Бакатина от этого никуда не ушёл.
Коммунистическая сторона требовала также заслушать свидетелей Павлова, Крючкова и Лукьянова. Так как двое последних находились под следствием по «Делу ГКЧП», то дабы не вмешиваться в юрисдикцию общих судов, предлагалось вместо Крючкова допросить Чебрикова. Именно Павлов сменил Рыжкова на посту Премьер–министра СССР и мог свидетельствовать о том, какими были взаимоотношения партии и государства прямо накануне запрета, а не за год или полгода до того. Тоже можно сказать и о роли Лукьянова. Крючков или Чебриков, как представители КГБ, понадобились стороне, дабы подробнее раскрыть взаимоотношения КПСС и спецслужб. Бакатин был на посту чуть более 100 дней и то уже после запрета партии. Допрошенные ранее представители комитета были людьми второго или даже третьего эшелона, поднятыми на высокие посты уже новой властью. Да и что это было за АФБ РФ? К моменту рассматриваемых на суде событий оно ещё даже не начало толком функционировать и было занято лишь доламыванием старого общесоюзного аппарата. Так что реально осветить вопрос, если говорить честно, они не могли.
Суд отказал в этом требовании, и у этого решения тоже была своя подоплека. Дело в том, что участие данных лиц в ГКЧП не оставляло никаких сомнений в их непримиримости к существующим властям. Таким образом, это были бы на 100 % «партийные» свидетели. Отвести их было жизненно необходимо для президентской стороны, и это было сделано под таким обоснованием, что они все проходят по «Делу ГКЧП» и отвлекать их от уголовного процесса сейчас — вмешиваться в этот уголовный процесс179 . Нам сейчас сложно судить, насколько с юридической стороны это обоснованно, но со стороны кажется странным, что Конституционный суд, рассматривающий судьбоносные для страны вопросы, в этой ситуации уступает рассмотрению частного уголовного дела.
Обе стороны, кстати, оказали Суду услугу в ситуации с неявкой Михаила Горбачёва. Каждая из сторон выразила мнение, что, в принципе, не настаивает на его вызове180 . Суд получил возможность «дать заднюю», сохранив при этом лицо. Насильно доставить в зал Суда бывшего Генсека было нельзя, давлению он не поддавался, а отказаться от его вызова открыто — опозорить правосудие.
***
13 октября 1992 года опрос свидетелей был завершён, и процесс вступил в завершающую фазу рассмотрения документальных свидетельств. За отсутствием пятого тома стенограмм осветить его в полном объеме мы, увы, не можем. Но о чём всё же стоит сказать, так это о дискуссиях, предшествовавших началу этого этапа. Потому что они хорошо иллюстрируют всю правовую сторону происходящего.
С. А. Боголюбов и В. С. Мартемьянов представили следующие претензии181 коммунистической стороны:
- В деле слишком много лишних документов, тянущихся вплоть до 1930–х годов. Сторона готова принять, что для иллюстрации тезиса о неконституционности партии и конституционности Указов президента требуется показать длительность нарушения и обращаться к периоду до 1990 года, но не уходить же к самому началу века!
- Ситуация, при которой президентская сторона представляет не только свои документы, но и Коммунистической партии — парадоксальна. Нет никакого порядка изъятия этих документов, они просто украдены.
- Суд не может вызвать дополнительных свидетелей по предложению коммунистической стороны, потому что не хочет вмешиваться в «Дело ГКЧП». Но каким–то неожиданным образом документы о событиях августа 1991 года допускает в процесс.
- Сам характер свидетельств, которые уже представлялись и которые будут представлены далее в процессе. Сопроводительные письма без документов, какие–то не имеющие юридической силы личные записки и т. д. Полноценные документы есть, но какие? С пропущенными страницами, без даты, какие–то только в копиях, какие–то даже без подписей. Мартемьянов попросил суд «не унижаться» и всё–таки требовать оригиналов. Чтобы всё было нормально подготовлено, а не с пометками, подчёркиваниями, перечёркиваниями и чуть ли не из мусорной корзины принесённое. Кто делал эти подчёркивания, зачёркивал те или иные фразы на документах без подписей?
- А не начать ли нам, участникам процесса и судьям, пользоваться процессуальным законодательством? Ну хоть каким–то, по аналогии? Потому что сиюминутная воля Суда, выпрыгивающая в самых неожиданных моментах — плохой арбитраж в спорных ситуациях.
- Суд может быть предвзят. Все имеющиеся документы, 47 томов, предоставлены противоположными сторонами (президентской и депутатов–антикоммунистов) вне заседания. Судьи с этими документами знакомились в частном порядке, у них сформировалось некоторое убеждение, но всё это было опять–таки вне заседаний. Коммунисты были лишены возможности их прокомментировать и вряд ли успеют чисто физически. Потому хотелось бы как–то решить и этот вопрос. Уже сформировавшееся убеждение из головы не изъять, но коммунистическая сторона хотела бы знать, есть ли какие–то замечания, вопросы и так далее. Потому что это важно для итогов процесса.
Президентская сторона также высказала своё мнение. Выступление С. Шахрая182 сводилось к следующему:
- Никакого исключения документов из процесса. Что представлено, то и нужно.
- Никакого процессуального порядка вообще быть не должно, никакие аналогии недопустимы. Ваше слово, товарищ Зорькин, для нас закон и нет ничего выше. И Конституционный суд может работать с копиями, почему бы и нет. Правда, тогда возникал вопрос, а есть ли у документа вообще оригинал? Но тут, по–видимому, следовало исходить из того, что сторонники демократии не умеют врать.
- Никакого разграничения документов по времени. Надо будет — с 1898 года рассмотрим.
- Ещё раз подчеркнуто, что нужны все документы.
- Оглашаться будут только те документы, которые считает нужным огласить Суд [нарушение принципа гласности судопроизводства — В. П.]. Никакой согласительной комиссии, решающей, какие документы являются спорными, а какие нет, ради ускорения процесса, тоже не будет.
- Президентская сторона никакого отношения к представлению документов не имеет. Документы представлены Комиссией по рассекречиванию документов, то есть Роскомархивом и Государственной комиссией, специально для того созданной.
Хотя это была очень большая натяжка. Все прекрасно понимали, что истинная проблема в том, что документы были изъяты при аресте архивов без всякого оформления и теперь предоставляются структурами, повязанными кровно с президентской стороной. Чего стоит рассказ Федотова о том, как эти «независимые» структуры искали им компрометирующие документы на партию фактически под заказ, по щелчку пальцев, в перерывах судебного заседания, когда их позиция начинала шататься. Коммунистической стороне «независимые структуры» так бумаг не подносили. «Независимые структуры» просто игнорировали запросы коммунистической стороны183 . Равенство сторон в процессе, что ещё сказать…
Но что удивительно. В самом начале процесса коммунистов обвиняли в том, что они намеренно затягивают рассмотрение дела. Теперь же, 14 октября, «Российская газета» негодовала по поводу того, что коммунистическая сторона предлагает процесс ускорить, сократив общий массив источников184 . Причём речь шла о сокращении именно за счёт «древностей», восходящих чуть ли не к Тамбовскому восстанию. То есть на процесс, по идее, эти документы всё равно не имели влияния. И там же коммунистическая сторона обвинялась в политизации процесса, хотя нечто подобное прослеживалось только в самом начале, в выступлении представителей сторон. Обычно «политическую нагрузку» рассмотрению дела обеспечивала именно сторона президента и радикал–демократов с её бессмысленными с точки зрения обстоятельств дела, но такими эффектными экскурсами в далёкое прошлое.
Напрямую к делу не относится, но нельзя не заметить чрезвычайно низкий профессиональный уровень журналистики в одной из главных газет страны. В этой же статье Муравьёвой есть такое место:
«Коммунисты, видимо, пытаясь затянуть процесс, высказывали „сомнения в подлинности“, призывали „не принимать копии“, возмущённо задавали вопросы: „А этот документ зачем приобщать к делу?“. Напомню: речь шла в основном о документах, рождённых в ЦК КПСС».
Ну и что это должно значить: «рождённых в ЦК КПСС»? Все сидевшие в зале суда наизусть помнили каждую бумагу в документообороте за все годы своей работы в ЦК и не могли не знать каждого документа в деле? Сомнения в подлинности возникали по причине того, что противники на процессе владели всеми этими архивами и таскали оттуда копии на свое усмотрение. Это довольно серьёзный повод опасаться! Призывали «не принимать копий» тоже не потому, что принципиально не переносили писчей бумаги или хотели лишний раз подвергнуть риску уникальный источник при копировании. Просто большинство представленных документов содержали выделения, пометки, вычёркивания и так далее. Вот кто их оставил? Представители президентской стороны? Архивный работник? Делопроизводитель в отделе? Заведующий отделом? Непосредственный адресат? А пометки эти в некоторых случаях определённым образом расставляли смысловой акцент и даже меняли смысловую нагрузку текста. Действительно, зачем оригиналы? И в конце–концов, когда коммунистам пояснили, что список представляемого нельзя оспорить, то они, напротив — настояли на ещё большем увеличении их числа! То есть брать весь документоборот по проблеме в совокупности. Что ответила конечная инстанция, раздобыть все приложения к представляемому документу и так далее.
И всё это происходило прямо в зале, всё это есть в стенограмме. Тут даже не переврали и не выдумали. В публикации И. Муравьёвой просто взят с потолка упрёк, что если документ предполагается за авторством ЦК КПСС, то ничего больше и не нужно.
Обзор прессы за период
Прежде всего, завершим «сюжетную арку», связанную с неявкой М. С. Горбачева на Суд. Мы уже упоминали, что Суду удалось выбраться из этого цугцванга благодаря фактическому отказу сторон от его допроса, но путь этот был позорным и долгим. Уже 5 октября 1992 года российские власти сделали бывшего генсека «невыездным»185 . Прямо как в старые–добрые времена. Исполнительная власть прямо заявляла — Михаилу Сергеевичу надо ещё раз всё хорошо обдумать и явиться в Суд. Оформление решения тоже было выше всяких похвал: никакого письменного документа, всё по принципу «мне позвонил президент…» Попытки привязать ко всему этому подзаконный акт СССР от 1970–го года186 казались просто смешными. Ведь его существование президентская сторона вменяла КПСС как преступление, но сама им же и воспользовалась187 .
7 октября, после повторной неявки Горбачёва, Президент РФ принял более жёсткие меры. К слову, сам Конституционный Суд имел право только на наложение штрафа, но так случается, что одна из сторон в рассматриваемом деле вдруг решает «помочь» Суду. Если что, то мы про беспристрастность. В общем, в этот день у Горбачёв–Фонда отняли все помещения. Выставили милицейский кордон и опечатали188 .
Какая ирония! Коммунистическая сторона доказывает в Суде, что нельзя изымать имущество без суда самоличным решением исполнительной власти. Пусть это даже сам Президент РФ! Нельзя и всё, это противоречит законодательству Российской Федерации! Президентская сторона в ответ: «Ну вы знаете, КПСС это особый случай, была чрезвычайная опасность, правовая неопределённость…». За окном этот самый президент продолжает творить то же самое, но в отношении уже иных юридических лиц, возникших вообще после развала Союза.
Суд разбирает дело о том, что президент не может своим единоличным указом решать судьбу общественных объединений. Это - ай-ай-ай. Что делает этот самый президент за окном? В таком же самоуправном порядке запрещает ещё одну организацию189 .
На оба случая судьи в Конституционном Суде продолжают согласно кивать головами в такт представителям «демократической» стороны. Где–то в 2020 году либералы продолжают писать, что построение «полноценного» правового государства в России сорвало отсутствие декоммунизации. Так и живём.
Сам Указ касался преобразования Государственной финансовой академии как учебного заведения и передачи ему новых помещений. Новых — это уже занятых фондом Горбачёва. А ОМОН участвовал в этой хозяйственной реорганизации без всякого правового оформления, по звонку Министра внутренних дел. И в службу и в дружбу.
Не видите ли вы в этом некую иронию? Чтобы склонить голову человека, посмевшего поставить себя выше закона, власти сами преступали закон. Хотя, с другой стороны, есть повод позлорадствовать. Как мы упоминали выше, это имущество Горбачёв и компания отобрали у КПСС не совсем законным путем в последние месяцы существования Союза, но затем сделка была «узаконена» Б. Н. Ельциным как «отступные» Михаилу Горбачёву за власть. И вот теперь вора самого обокрали. Ну как тут не вспомнить про «грабь награбленное»? Сколь же мелочные люди управляли нашей страной. Сошлись в неравном бою Борис Ельцин и Михаил Горбачёв — оба бывшие провинциальные партийные чиновники. И принесли все нравы мелкого провинциального чиновничества с собой. Ведь всё это даже не начало истории. Ещё до Конституционного Суда, когда Михаил Горбачев резко раскритиковал экономический курс правительства, за что у него отняли служебную машину, оставленную ему в пользование после отставки190 .
Правда, по итогу этого водевиля, эксперты признавали проигравшей стороной Б. Н. Ельцина191 . Во–первых, Михаил Горбачёв ничуть не испугался, ибо для политика лучше быть мучеником, чем «полковником, которому никто не пишет». Во–вторых, на его стороне были лидеры всех западных стран, которые сразу же стали использовать ситуацию для давления на Россию, а все силовые меры расценивать как разворот к авторитаризму. Ельцин повёлся на провокацию и сам себя выставил в подобном свете. Хотя, возможно, просто явил истинное лицо. К слову, Конституционный Суд наоборот, рассчитывал, что в связи с подобным жестом «заграница» от Горбачёва отвернется192 . Но вышло совсем наоборот.
Другого мнения был обозреватель «Независимой газеты» Алексей Воробьёв. Он считал, что ларчик открывался ещё проще: отвечать на вопросы суда и сторон честно означает для Горбачёва политическое и моральное самоубийство. Так что никакой это не поиск популярности и тем более не атака. Это глубокая оборона. Воробьёв считает поведение бывшего Генсека вполне разумным, но и он не может его оправдать193 . Но нашлись и те, кто оправдывал и призывал «смотреть шире». Не только с точки зрения правовой и политической, но и с «общечеловеческой»194 . Рудинский довольно едко высмеивал эту позицию:
«Нет ли здесь реликтов тоталитарной идеологии, мировоззрения «кучки оголтелых динозавров» (так профессор называл коммунистов), против которых он выступал? <…> Логика наших демократов такова: Иванова–Петрова–Сидорова можно в Суд и под конвоем, а «этого человека» как можно? Не по–божески»195 .
Сам Горбачёв настаивал, что всегда сотрудничал с властями и никакого пренебрежения к праву у него нет. Например, по делу ГКЧП и по делу о финансах КПСС, как и любой гражданин, вызванный по повестке, он ходил к следователю, давал показания и так далее. Но этот процесс, в отличие от предыдущих — чисто политический. По его мнению, ситуация вызвана желанием Ельцина найти виноватого в неуспехе текущих реформ и удобнее всего сделать это в прошлом. И на место виноватого поставить не только КПСС когда–то давно, но и Михаила Горбачёва здесь и сейчас196 . Конституционный Суд неоднократно пояснял Горбачеву, что понял и принял его оценку. Но реальность такова, что личное отношение к закону не освобождает от его исполнения.
Также Суд весьма неловко попытался оторваться от действий исполнительным власти тем, что попросил не отождествлять действия относительно бывшего генсека и волю Суда. Непосредственно Конституционный Суд наложил на гражданина М. С. Горбачёва штраф в 100 рублей — это всё, что позволял Закон о Конституционном Суде Российской Федерации. Но вся соль в том, что неявка в Суд влечет собой правовую ответственность более широкого формата. И вот тут уже имела право вмешаться (и вмешалась) исполнительная власть. И как бы вот так получилось, что Конституционный Суд попросил, но с правовой точки зрения он ни при чём197 .
К слову, в этот же период родилась басня о том, что это коммунисты всеми силами добивались явки Горбачева в Конституционный Суд, дабы получить «реванш за предательство». Стало быть, поддерживать явку Михаила Горбачёва в суд — поддерживать коммунизм! Но правда в том, что инициатором вызова бывшего Президента СССР был секретарь Суда Ю. Д. Рудкин. Коммунистическая сторона не то чтобы была «за», она скорее была не против. Валентин Купцов высказался в духе того, что мы и без свидетеля Горбачёва неплохо обходимся, но если Суд считает нужным, то что нам возражать? Подготовим вопросы, опросим198 . Ну вопрос с беспристрастностью прессы в те годы, мне кажется, его даже поднимать не стоит.
Феликс Рудинский, как один из юристов компартии, спустя годы открыл некоторую тайну, связанную с этим эпизодом. В целом, все представители стороны относились к появлению Горбачёва на словах равнодушно. Кроме Хангельдыева, сохранившего особо непримиримую позицию по этому вопросу «во имя будущего Конституционного Суда». Пресса обвиняла коммунистов в том, что они хотят устроить Горбачёву гражданскую казнь. Но на самом деле… На самом деле коммунисты тихо радовались тому, что Михаил Сергеевич решил остаться дома. Феликс Михайлович пишет следующее:
«В любом Суде сторона, защищающая свои позиции, не заинтересована в появлении свидетелей, выступающих против неё. Это обычная тактика, которой придерживаются юристы… В то же время сказать Суду, что мы возражаем против вызова бывшего генсека, мы тоже не могли. Нас в этом случае могли бы обвинить в стремлении скрыть правду»199 .
А Горбачёв точно бы выступал против коммунистической стороны. В интервью «Комсомольской правде» от 7 октября 1992 года он заявил, что Указы Ельцина… полностью оправданы!200 И это после того, как Горбачёв, выступая 23 августа 1991 года перед парламентом, униженно умолял Ельцина их не подписывать. Чего этот человек боялся на Суде? Никто уже не мог унизить его больше, чем он сам.
Но отойдем всё–таки от темы Горбачёва. Небольшую аналитическую статью о процессе в этот период опубликовал в «Независимой газете» Виктор Гущин. Он выразил мнение, что процесс подготовлен скверно, а встречный иск о признании неконституционности коммунистической партии и того хуже. Последнее даже не мнение, а факт. В доказательство Гущин ссылается на интервью самого Румянцева, где тот рассказывает, что встречное ходатайство к коммунистам готовилось почти как курьёз. И именно этот, встречный антикоммунистический иск превратил процесс из правового в политический. Если бы речь шла только о соответствии ельцинских указов Конституции, то правовой характер действа ещё можно было бы сохранить. Ведь все понимают, что доказательство «неконституционности КПСС» необходимо не для того, чтобы запретить её в прошлом, а для того, чтобы не дать ей возможность функционировать в будущем. Что это, как не политическая цель? А как быть с ситуацией относительно явки Горбачёва? Это же цирк на всю страну, который бьёт по государству в целом. Единственный разумный выход: отмена антикоммунистических Указов со стороны Б. Н. Ельцина и отзыв иска со стороны коммунистов201 .
Продолжая тему «оборотней», которым предоставляла слово центральная пресса. Николай Васильевич Кулешов — ветеран Великой Отечественной войны, вступил в ВКП(б) на фронте. Также высказался за запрет компартии202 . Кстати, уже второй ветеран войны, поддерживающий Ельцина, которого президентские газеты смогли разыскать.
Некоторый аналитический компонент был и в уже упомянутой статье Вадима Викторовича Бакатина. Он опубликовал её в «Независимой газете» после дачи свидетельских показаний. Там он настоятельно рекомендует Суду не принимать решение о «неконституционности» КПСС. Почему? Потому что развязывание антикоммунистической истерии толкнёт массу бывших коммунистов к «необольшевизму», сделает их более радикальными и сплотит. На то время, по подсчётам автора, в России есть уже порядка семи марксистских партий. И это прекрасно! Пусть их будет десять и даже больше. Бакатин не верил в их жизнеспособность ни с единым центром, ни по отдельности. В пору, когда необходимо «общенациональное согласие» ввязываться в преследование какой–то конкретной идеологии — себе дороже203 .
Примечания
- Рудинский Ф. М. «Дело КПСС» в Конституционном Суде. М.: Былина, 1998. С. 118. ↩
- Карпов М. Лёгкая скука в ожидании политтеатра // Независимая газета. 17 сентября 1992. №179 (350). ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 15 сентября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 2. М.: Спарк, 1996. С. 360. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 7 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 150−151. ↩
- Пархоменко С. Эксперт объявлен недействительным // Независимая газета. 17 сентября 1992. №179 (350). ↩
- Муравьева И. Последние романтики коммунизма // Российская газета. 25 сентября 1992. №212 (548). ↩
- Муравьёва И. В суде: первый эксперт и… немножко нервно // Российская газета. 16 сентября 1992. №205 (541). ↩
- Муравьёва И. И эксперты подвержены эмоциям // Российская газета. 17 сентября 1992. №206 (542). ↩
- Муравьёва И. Легко было в «учении». Тяжело в «бою» // Российская газета. 18 сентября 1992. №207 (543). ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 17 сентября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 2. М.: Спарк, 1996. С. 412, 417–423. ↩
- Рудинский Ф. М. «Дело КПСС» в Конституционном Суде. М.: Былина, 1998. С. 125. ↩
- Миролевич В., Избраны делегаты на XX Всесоюзную партконференцию // Известия. 9 октября 1992. №224 (23798). ↩
- Остапчук А. Защищать КПСС больше некому // Независимая газета. 5 сентября 1992. №171 (342). ↩
- Веденеев С. Скажет ли президент своё веское слово? // Независимая газета. 15 сентября 1992. №177 (348). ↩
- Карпов М. Лёгкая скука в ожидании политтеатра // Независимая газета. 17 сентября 1992. №179 (350). ↩
- Муравьёва И. По–прежнему без покаяния // Российская газета. 19 сентября 1992. №208 (544). ↩
- Пархоменко С. Горбачёв в выражениях не стесняется // Независимая газета. 30 сентября 1992. №188 (359). ↩
- Муравьева И. У Горбачева процесс пошел // Российская газета. 30 сентября 1992. №215 (551). ↩
- Шарапов А. Похоже, он устал ходить по судам… // Российская газета. 30 сентября 1992. №215 (551). ↩
- Феофанов Ю. Гражданин Горбачёв против генсека Горбачёва // Известия. 30 сентября 1992. №217 (23791). ↩
- Муравьева И. Он «никому ничего не скажет». А так любил поговорить… // Российская газета. 23 сентября 1992. №210 (546). ↩
- На суд я пойду только вместе с Горбачевым // Известия. 18 сентября 1992. №209 (23783). ↩
- Карпов М. Интервью из–за решетки // Независимая газета. 18 сентября 1992. №180 (351). ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 1 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 3. М.: Спарк, 1997. С. 542–543. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 1 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 3. М.: Спарк, 1997. С. 553–554. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 1 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 3. М.: Спарк, 1997. С. 553. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 1 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 3. М.: Спарк, 1997. С. 547–548. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 1 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 3. М.: Спарк, 1997. С. 548–549. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 1 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 3. М.: Спарк, 1997. С. 598. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 1 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 3. М.: Спарк, 1997. С. 552. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 1 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 3. М.: Спарк, 1997. С. 554, С. 565. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 1 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 3. М.: Спарк, 1997. С. 554, С. 570–575. ↩
- Курс на строительство «социалистического правового государства», провозглашенный М. С. Горбачёвым, подразумевал введение в СССР разделения властей. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 1 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 3. М.: Спарк, 1997. С. 554, С. 582, С. 613. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 6 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 102. ↩
- Лацис О. Николай Иванович помогает оппонентам // Известия. 2 октября 1992. №219 (23793). ↩
- Рудинский Ф. М. «Дело КПСС» в Конституционном Суде. М.: Былина, 1998. С. 90. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 1 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 3. М.: Спарк, 1997. С. 607–608. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 1 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 3. М.: Спарк, 1997. С. 554, С. 555–556. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 1 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 3. М.: Спарк, 1997. С. 554, С. 600–601. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 1 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 3. М.: Спарк, 1997. С. 554, С. 560. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 1 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 3. М.: Спарк, 1997. С. 554, С. 560. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 1 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 3. М.: Спарк, 1997. С. 555. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 1 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 3. М.: Спарк, 1997. С. 563. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 1 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 3. М.: Спарк, 1997. С. 576–577. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 1 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 3. М.: Спарк, 1997. С. 561. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 1 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 3. М.: Спарк, 1997. С. 606. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 1 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 3. М.: Спарк, 1997. С. 615. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 5 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 3–4. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 5 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 4–5. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 5 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 7–8. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 5 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 9. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 5 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 11–12. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 5 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 14. ↩
- Егор Лигачев: каким был главный идеолог «сухого закона» в СССР // Rambler.ru. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 5 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 19. ↩
- Муравьёва И. Плюс милитаризация всей страны // Российская газета. 20 октября 1992. №229 (565). ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 5 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 57–58. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 12 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 319. ↩
- Феофанов Ю. Пребывание Е. К. Лигачёва в Конституционном Суде // Известия. 6 октября 1992. №221 (23795); Пархоменко С. КС на холостом ходу // Независимая газета. 6 октября 1992. №192 (363). ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 5 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 22. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 5 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 31. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 5 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 32. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 6 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 108. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 5 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 16. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 5 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 21. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 5 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 29. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 6 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 88. ↩
- Муравьёва И. Самая большая ошибка Лигачёва // Российская газета. 7 октября 1992. №220 (556). ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 5 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 21. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 5 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 32. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 7 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 138. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 5 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 49–50. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 5 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 101–102. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 5 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 101, 111. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 6 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 110–111. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 6 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 120–121. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 5 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 17–18, 109. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 5 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 25 ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 5 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 36–37. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 5 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 36–37. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 6 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 75–78. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 6 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 91–92. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 6 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 104. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 6 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 95. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 6 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 66–67. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 6 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 68. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 7 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 128. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 7 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 129. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 7 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 140. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 7 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 168–169. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 9 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 241. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 7 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 125. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 7 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 129–130. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 7 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 142–143. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 7 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 124. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 7 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 131. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 7 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 145. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 7 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 133. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 7 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 126–128. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 7 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 129. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 7 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 146–148. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 7 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 155–158. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 7 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 170. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 7 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 171. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 7 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 171. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 7 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 173. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 8 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 184. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 8 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 184. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 8 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 186. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 8 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 191–192. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 8 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 194–197. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 8 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 210. ↩
- Выше мы упоминали и иных голосовавших за отмену 6-й статьи Конституции СССР. Расхождение связано с тем, что было несколько подобных обсуждений. В частности, внутрипартийное и уже итоговое на сессии Верховного Совета. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 8 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 221. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 8 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 230. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 8 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 220. ↩
- Гук С. В. Фалина пытались не выпустить в Германию // Известия. 12 октября 1992. №225 (23799). ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 30 сентября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 477–478. ↩
- Смирнов А. КПСС просто воровала… и вы к этому небеспричастны // Московские новости. 27 сентября 1992. №39 (634). ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 9 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 280–281. ↩
- Пархоменко С. Афганский след впервые разрабатывается конституционным судом // Независимая газета. 10 октября 1992. №196 (367). ↩
- Мравьёва И. Из дальних странствий возвратясь… // Российская газета. 9 октября 1992. №222 (558). ↩
- Мравьёва И. Как они управляли нами // Российская газета. 10 октября 1992. №223 (559). ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 9 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 238. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 9 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 240. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 9 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 256. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 8 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 223. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 8 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 231. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 9 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 288–289. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 9 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 292. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 8 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 233. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 8 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 221. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 8 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 229. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 9 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 297. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 8 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 230. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 9 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 276–277. ↩
- Так говорит не только сам Яковлев, но и писатель Виктор Петелин в мемуарах «Мой XX век», а также советский экономист С. М. Меньшиков в своих воспоминаниях «На старой площади». ↩
- Рудинский Ф. М. «Дело КПСС» в Конституционном Суде. М.: Былина, 1998. С. 98–99. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 9 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 304. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 12 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 353. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 9 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 306. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 12 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 308–309. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 12 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 313–309. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 12 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 329. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 12 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 314–315. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 12 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 317. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 12 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 321. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 12 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 321–322. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 12 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 335. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 12 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 352–353. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 12 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 333. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 12 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 336. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 12 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 334. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 12 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 344. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 12 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 362. ↩
- Рудинский Ф. М. «Дело КПСС» в Конституционном Суде. М.: Былина, 1998. С. 102–103. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 12 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 312–313. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 12 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 334–335. ↩
- Мравьёва И. Они смотрели на народ как на глину // Российская газета. 13 октября 1992. №224 (560). ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 12 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 365. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 12 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 365. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 12 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 367. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 12 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 366. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 12 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 367–383. ↩
- Бакатин В. Партийная масса и партэлита не очень любили друг друга // Независимая газета. 21 октября 1992. №203 (374). ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 12 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 367–368. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 12 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 369. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 12 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 370–371. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 12 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 374. ↩
- Бакатин В. Партийная масса и партэлита не очень любили друг друга // Независимая газета. 21 октября 1992. №203 (374). ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 12 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 372–373. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 12 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 373. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 12 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 375. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 12 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 376–377. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 12 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 379–380. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 12 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 381–382. ↩
- Рудинский Ф. М. «Дело КПСС» в Конституционном Суде. М.: Былина, 1998. С. 89. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 12 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 386. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 12 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 387. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 13 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 388–392. ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 13 октября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 4. М.: Спарк, 1997. С. 395–397. ↩
- Рудинский Ф. М. «Дело КПСС» в Конституционном Суде. М.: Былина, 1998. С. 130. ↩
- Муравьёва И. Рукописи не горят. И документы… // Российская газета. 14 октября 1992. №203 (374). ↩
- Белых В., Мостовщиков С. Товарища Горбачёва решено считать невыездным, пока он не станет гражданином // Известия. 5 октября 1992. №220 (23794). ↩
- Постановление Совета Министров СССР от 22 сентября 1970 года №801 «Об утверждении Положения о въезде в Союз Советских Социалистических Республик и о выезде из Союза Советских Социалистических Республик» ↩
- Сорокин Ю. Из какой страны не выехать Горбачёву // Московские новости. 25 октября 1992. №43 (638). ↩
- Белых В., Мостовщиков С. Горбачёв — невыездной, а его фонд — бездомный? // Известия. 8 октября 1992. №223 (23797). ↩
- Зуйченко А. ФНС не распущено, но создание его пресечено // Независимая газета. 31 октября 1992. №211 (382). ↩
- Бай Е. Запад обеспокоен «ограничительными мерами» против Горбачёва // Известия. 8 октября 1992. №223 (23797). ↩
- Бай Е. Горбачёв словно ждёт, чтобы его упрятали за решетку // Известия. 12 октября 1992. №225 (23799). ↩
- Пархоменко С. Суд по–прежнему ждёт Горбачёва // Независимая газета. 1 октября 1992. №189 (360). ↩
- Воробьёв А. С кем поссорился Михаил Сергеевич? // Независимая газета. 13 октября 1992. №197 (368). ↩
- Мове А. Конституционный Суд и Михаил Горбачёв // Независимая газета. 13 октября 1992. №197 (368). ↩
- Рудинский Ф. М. «Дело КПСС» в Конституционном Суде. М.: Былина, 1998. С. 142. ↩
- Горбачев М. Давайте успокоимся // Московские новости. 18 октября 1992. №42 (637). ↩
- Конституционный Суд подтверждает свою решимость // Российская газета. 9 октября 1992. №222 (558). ↩
- Заседание Конституционного суда Российской Федерации 29 сентября 1992 года // Материалы дела о проверке конституционности Указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. Том 3. М.: Спарк, 1997. С. 464. ↩
- Рудинский Ф. М. «Дело КПСС» в Конституционном Суде. М.: Былина, 1998. С. 143–144. ↩
- Рудинский Ф. М. «Дело КПСС» в Конституционном Суде. М.: Былина, 1998. С. 139 ↩
- Гущин В. Конституционный суд // Независимая газета. 7 октября 1992. №193 (364). ↩
- Муравьёва И. Идея высока. Но деньги счет любят // Российская газета. 24 сентября 1992. №211 (547). ↩
- Бакатин В. Партийная масса и партэлита не очень любили друг друга // Независимая газета. 21 октября 1992. №203 (374). ↩
