~ 63 мин

«Чувствительные люди, рыда­ю­щие над ужа­сами рево­лю­ции, уро­ните несколько сле­зи­нок и над ужа­сами, её породившими.»

Ж. Мишле. История Французской рево­лю­ции. 1847 г.

Недавно я пере­смот­рел япон­ский ани­ма­ци­он­ный сериал «Zankyou no Terror». Его назва­ние можно пере­ве­сти по-​разному, однако мне больше всего по душе вари­ант «Эхо ужаса».

Делать рецен­зии на про­из­ве­де­ния искус­ства — осо­бенно при­чис­ля­е­мые к «низ­ким жан­рам» — довольно небла­го­дар­ное заня­тие: мало кто будет читать рецен­зию на мало­из­вест­ное про­из­ве­де­ние, в кото­рой нет ничего, кроме оценки самого этого про­из­ве­де­ния. Собственно, моей зада­чей и не было напи­са­ние никому не нуж­ного обзора. Вместо этого я решил вос­поль­зо­ваться нар­ра­ти­вом и посы­лом, уви­ден­ным мной в этом про­из­ве­де­нии, чтобы пого­во­рить с тобой, чита­тель, на важ­ные и акту­аль­ные для любого ком­му­ни­ста темы. Я соби­ра­юсь затро­нуть такие про­блемы, как ком­му­ни­сти­че­ская про­па­ганда, источ­ники и формы суще­ство­ва­ния левого дви­же­ния, соот­но­ше­ние левых в широ­ком смысле слова и марк­си­стов, а также порас­суж­дать о нашем мно­го­стра­даль­ном бытии. И, пола­гаю, мне есть что сказать. 

Скажу сразу, что я не соби­ра­юсь зани­маться уны­лым пере­ска­зом сюжета аниме, рас­ска­зы­вая, что в нём марк­сист­ское, а что — бур­жу­аз­ное и огра­ни­чен­ное. Каждый, име­ю­щий глаза, может посмот­реть его сам и сде­лать соб­ствен­ные выводы. Однако без «спой­ле­ров» я обой­тись не могу: иначе зачем при­вя­зы­вать логику изло­же­ния к сери­алу? Поэтому я поде­лил первую часть ста­тьи на два раз­дела: «Логическое» и «Историческое». В пер­вом «спой­ле­ров» не будет, однако, про­чи­тав его, каж­дый смо­жет сам решить, стоит ука­зан­ное про­из­ве­де­ние его вре­мени или нет. 

Приступим.

О сериале

Логическое

Я не зря поме­стил в начало ста­тьи цитату исто­рика Мишле. Рассматриваемое аниме, на мой взгляд, явля­ется нагляд­ной иллю­стра­цией этой рас­хо­жей фразы. Конечно, я не могу загля­нуть автору в голову, но тут это и не тре­бу­ется: в сери­але всё пода­ётся весьма прямолинейно. 

Сюжет вра­ща­ется вокруг того, что в Токио вне­запно появ­ля­ются некие под­ростки (кто же ещё?) и начи­нают устра­и­вать взрывы на ули­цах мир­ного города, при­вле­кая к себе вни­ма­ние, однако никого не уби­вая. (Тут, навер­ное, нужно ска­зать, что я осуж­даю тер­ро­ризм в любых его про­яв­ле­ниях — повто­рить это лиш­ним не будет.) Посыл сери­ала состоит в том, что такие люди не берутся из ниот­куда: ребята зани­ма­ются подоб­ным из-​за того, что обще­ство в лице ряда его пред­ста­ви­те­лей, име­ю­щих власть и деньги, сде­лало их такими, выну­дило их посвя­тить свою жизнь раз­ру­ше­нию. Однако, если бы основ­ная мысль была настолько одно­бо­кой, подоб­ная агитка не сто­ила бы вни­ма­ния. Куда более важ­ным, на мой взгляд, для нашего обсуж­де­ния явля­ется та сто­рона дела, что ужас­ное про­шлое, порож­да­ю­щее «ужас­ных» людей, никуда не дева­ется, не отпус­кает их, сохра­ня­ясь в лич­но­сти и делах этих людей, пре­лом­ляя через себя всё их насто­я­щее и будущее.

Безусловно, речь не о меха­ни­че­ском воз­дей­ствии: и герои про­из­ве­де­ния, про­ходя через встречи с обыч­ными, «нор­маль­ными» людьми, посте­пенно под­та­чи­ва­ются, запол­няют внут­рен­нюю пустоту новыми жиз­нен­ными крас­ками, в опре­де­лён­ной сте­пени отда­ля­ясь от изна­чаль­ной линии своих харак­те­ров. Это есте­ственно: любой «трав­ма­ти­че­ский опыт» пре­одо­ле­ва­ется, если жизнь чело­века напол­нена кон­крет­ным смыс­лом и действиями.

На мой взгляд, в аниме через образы этих людей — очень кон­крет­ные и наро­чито несколько утри­ро­ван­ные в луч­ших тра­ди­циях сим­во­лизма (формы искус­ства, лежа­щей в основе аниме как тако­вого) — отлично про­де­мон­стри­ро­вана эта диа­лек­тика про­шлого и насто­я­щего — их вза­и­мо­дей­ствие и вза­и­мо­опре­де­ле­ние… А также то, за какой из этих двух про­ти­во­по­лож­но­стей веду­щая роль.

Можно было бы отдельно опи­сать тут и поли­ти­че­скую, и анти­аме­ри­кан­скую «пат­ри­о­ти­че­скую» сто­роны про­из­ве­де­ния, но об этом я обмолв­люсь во вто­ром раз­деле. Здесь же глав­ное для меня — под­черк­нуть то, что сериал явля­ется при­ме­ча­тель­ным образ­цом худо­же­ствен­ного иссле­до­ва­ния трав­ма­ти­че­ского опыта и его вли­я­ния на жизнь и лич­ность, а также соци­аль­ных кор­ней «анти­об­ще­ствен­ного» пове­де­ния. Именно это иссле­до­ва­ние — то, ради чего я в первую оче­редь реко­мен­дую посмот­реть «Эхо ужаса». Я не дра­ма­тург и не искус­ство­вед, и о худо­же­ствен­ной сто­роне дела могу выра­зить только субъ­ек­тив­ные впе­чат­ле­ния — и на фоне абсо­лют­ного боль­шин­ства аниме они очень положительные. 

Пройдёмся теперь кратко по содер­жа­нию. Дальше пой­дут «спой­леры» всего, чего только можно.

Историческое

Главные герои сери­ала — двое юно­шей, став­ших в дет­стве жерт­вами пра­ви­тель­ствен­ного про­екта по моди­фи­ка­ции и «улуч­ше­нию» людей на евге­ни­че­ской основе. Они сумели сбе­жать из закры­того интер­ната, где про­во­ди­лись опыты, а сам про­ект закрыли из-​за неудач, гибели абсо­лют­ного боль­шин­ства под­опыт­ных и вме­ша­тель­ства США.

Начинается сериал с того, что герои кра­дут с сек­рет­ного воен­ного объ­екта плу­то­ний, кото­рый, как мы узнаем позд­нее, ока­зы­ва­ется атом­ной бом­бой, тайно созда­вав­шейся пра­ви­тель­ством Японии. Да, пред­ста­вить себе такое в жизни трудно, однако предъ­яв­лять нату­ра­ли­сти­че­ские тре­бо­ва­ния к сим­во­лизму было бы неадекватно.

Затем, пол­года спу­стя, в Токио про­ис­хо­дит взрыв. Незадолго до него в интер­нет загру­жа­ется видео от героев, скры­ва­ю­щих лица, пре­ду­пре­жда­ю­щее о нём. При этом перед самим взры­вом все люди эва­ку­и­ру­ются из зда­ния бла­го­даря вклю­чён­ной зара­нее тре­воге. На месте взрыва был остав­лен набор букв «VON», такой же, какой оста­вили на месте кражи бомбы пол­года назад.

Я не вижу ника­кого смысла пере­ска­зы­вать сюжет в подроб­но­стях, поэтому огра­ни­чусь тут парой пред­ло­же­ний. Дальше он кру­тится сна­чала вокруг про­ти­во­сто­я­ния героев и поли­ции, затем — героев вме­сте с невольно помо­га­ю­щей им поли­цией и аме­ри­кан­ских спец­служб во главе с един­ствен­ной девуш­кой, став­шей удач­ным резуль­та­том про­екта, опи­сан­ного выше. Ничем хоро­шим про­ти­во­сто­я­ние не закан­чи­ва­ется, даже несмотря на то, что о пре­ступ­ном про­екте власть иму­щих в итоге узнаёт весь мир.

Меня куда больше, чем сюжет, зани­мают линии и дуги харак­те­ров героев: Девятого, Двенадцатого, девушки по имени Лиза, с кото­рой они слу­чайно встре­ти­лись, а также Пятой, глав­ной анта­го­нистки сери­ала. Мне неиз­вестно, созна­тельно ли была сде­лана эта отсылка — учи­ты­вая их коли­че­ство в сери­але, вполне воз­можно, — но под­опыт­ным япон­ских групп, ста­вив­ших в 1937–1945 годах звер­ские био­ло­ги­че­ские опыты на людях, таких как отряды 731 и 100, также не давали имён. Их назы­вали «брёв­нами» и нумеровали.

Само имя «Девятый» — отсылка к фильму «Человек, кото­рый украл солнце»: это под­твер­жда­ется в том числе и упо­ми­на­нием актёра Кэндзи Савады, сыг­рав­шего глав­ную роль в этом фильме, во вто­рой серии аниме:

— Видел, что про нас пишут?

— Что в Японии новый Унабомбер появился?

— Да, но лучше бы с Кэндзи Савадой сравнивали…

«Спойлерить» ещё и сюжет фильма я не соби­ра­юсь, но в нём Девятым себя про­сил назы­вать чело­век, украв­ший плу­то­ний с атом­ной стан­ции и собрав­ший в своей квар­тире атом­ную бомбу. Девятым — потому что он стал девя­той ядер­ной дер­жа­вой. К сожа­ле­нию, мно­гих отсы­лок в сери­але я мог про­сто не уло­вить, но речь не о них.

Так вот, Девятый и Двенадцатый — двое сбе­жав­ших из-​под опы­тов детей, моди­фи­ци­ро­ван­ных био­ло­ги­че­ски и выдрес­си­ро­ван­ных на раз­ви­тие ряда одно­сто­рон­них навы­ков, что вело к дегра­да­ции дру­гих. Изначально опыты про­во­ди­лись с целью созда­ния в Японии армии моди­фи­ци­ро­ван­ных для обре­те­ния стра­ной дей­стви­тель­ной неза­ви­си­мо­сти от США. Об этой линии мы пого­во­рим ниже.

Эти юноши — фак­ти­че­ски вычис­ли­тель­ные машины, мате­ма­ти­че­ские, логи­че­ские навыки и память кото­рых отто­чены до пре­дела. Однако раз­ви­тие в усло­виях жёст­кой кон­ку­рен­ции и отбора, про­вал в кото­ром гро­зил смер­тью, отсут­ствие близ­ких и потеря дру­зей при­вели к прак­ти­че­ски пол­ной атро­фии соци­аль­ных навы­ков. Фактически только дружба поз­во­лила им раз­вить в себе устой­чи­вые линии харак­те­ров и пове­де­ния, чего мы не наблю­даем у Пятой, их анта­го­нистки, кото­рую и после закры­тия про­екта про­дол­жили вос­пи­ты­вать в дис­ци­пли­нар­ном ключе.

Девятый — хлад­но­кров­ный и без­эмо­ци­о­наль­ный логик-​социопат, Двенадцатый — инфан­тиль­ный и эмо­ци­о­наль­ный, однако уме­лый послуш­ный испол­ни­тель. Фактически они — две части одной целост­ной и все­сто­рон­ней лич­но­сти. Это будет важно для даль­ней­шего повест­во­ва­ния, и стоит дер­жать это в голове.

Эти двое — «лиш­ние люди» в чистом виде. Сбежав в боль­шой мир, они так и не ока­за­лись хоть кому-​нибудь нужны, так и не нашли в жизни ничего, что заме­стило бы для них пре­сле­ду­ю­щие вос­по­ми­на­ния о дет­стве, про­ве­дён­ном по сути в конц­ла­гере. Эти двое — про­ти­во­по­лож­ность «нор­маль­ной жизни», взла­мы­ва­ю­щая эту жизнь тер­мит­ными бомбами.

Совсем дру­гое дело — Лиза. Она обыч­ная тихая девушка, живу­щая своей непри­мет­ной жиз­нью. Однако что это за жизнь? В школе она из-​за своей нелю­ди­мо­сти тер­пит посто­ян­ные изде­ва­тель­ства — это обы­ден­ное для япон­ских про­дук­тов клише вполне отра­жает саму япон­скую дей­стви­тель­ность с её все­об­щей кон­ку­рен­цией и груп­пов­щи­ной, порож­да­е­мой диким капи­та­лиз­мом без следа «чело­ве­че­ского лица», зато с посто­янно про­гля­ды­ва­ю­щим блес­ком очков импе­ра­тора Хирохито и сто­я­щих за его спи­ной фашист­ских корпораций.

Лиза — жертва гипе­ро­пеки. Её отец ушёл из семьи, а мать уста­но­вила над доче­рью тоталь­ный кон­троль, отсле­жи­вая бук­вально каж­дый её шаг в пара­но­и­даль­ном страхе поте­рять и дочь. Утрирование? Разве? Оглянись вокруг, доро­гой чита­тель, огля­нись — и ты уви­дишь сотни тысяч таких семей, таких детей и такой гипе­ро­пеки, бук­вально уни­что­жа­ю­щей лич­ность ребёнка. Левые, в первую оче­редь к вам обра­ща­юсь. Взгляните вокруг.

Лиза нор­мальна и обы­денна, она — самая что ни на есть стан­дарт­ная еди­ница обще­ства. Лиза живёт в Аду. И когда ей дают выбор между тем, чтобы уме­реть на месте, и тем, чтобы стать сообщ­ни­цей двух тер­ро­ри­стов, она… долго думает. Ей в столь юном воз­расте этот выбор уже кажется неод­но­знач­ным. И посто­ян­ное нахож­де­ние Японии — и России, к слову, тоже — в топах по под­рост­ко­вым само­убий­ствам, отчёт­ливо гово­рит нам о том, что мно­гим выби­рать не из чего. Однако Лиза выби­рает. Потому что ей нечего терять, потому что счи­тает, что эти двое объ­явили войну всему миру, и она готова к ней при­со­еди­ниться. Когда Лиза полу­чает хотя бы тень надежды на пере­мены, она без сомне­ний сбе­гает из дома от «любя­щей» матери.

Пятая же, глав­ная анта­го­нистка и подруга дет­ства Девятого и Двенадцатого, не была бро­шена. Однако она так никого и не нашла и так и не высво­бо­ди­лась из оков воен­ной машины. Она делает голо­во­кру­жи­тель­ную карьеру: ей при­сва­и­вают высо­кий чин в раз­ведке США. Но как только ей предо­став­ля­ются пол­но­мо­чия для поимки Девятого и Двенадцатого, кото­рых она знает как никто дру­гой… Она тут же стре­мится разо­рвать все оковы, опу­ты­вав­шие её до этого. Не обретя ни новой жизни и надежды, как Лиза, ни даже гло­баль­ной и «вели­кой», по её мне­нию, цели, как Девятый и Двенадцатый, решив­шие «открыть миру правду», она созна­нием так и оста­лась девоч­кой в конц­ла­гере, един­ствен­ным раз­вле­че­нием кото­рой были жесто­кие сорев­но­ва­ния с Девятым, а един­ствен­ной важ­ной целью — жела­ние выиг­рать. Безусловно, образ кли­ши­ро­ван, как и все про­чие: япон­ский сим­во­лизм стро­ится на слож­ной системе обра­зов и архе­ти­пов, это не новость. Однако талант­ли­вое клише отли­ча­ется от пустого тем, что абстрактно под­чёр­ки­вает одну из реаль­ных, дей­стви­тельно акту­аль­ных, сто­рон нашей жизни — или, в дан­ном слу­чае, типи­че­ского чело­ве­че­ского харак­тера. Об этом мы ещё будем гово­рить в сле­ду­ю­щей главе.

Всех этих людей объ­еди­няет одно: по тем или иным при­чи­нам, они — лиш­ние. И тут не играет роли ни карьера одной, ни семья дру­гой, ни даже дружба тре­тьего и чет­вёр­того, точ­нее, Девятого и Двенадцатого. Для обще­ства все они — легко заме­ня­е­мые бес­со­дер­жа­тель­ные «пози­ции».

И, пожа­луй, один из глав­ных для меня при­зна­ков нема­лого таланта авто­ров — именно то, насколько цельно и живо они смогли про­де­мон­стри­ро­вать логику и пси­хо­ло­гию маргиналов.

Маргинал — чело­век, сто­я­щий на обо­чине капи­та­ли­сти­че­ского (в нашем слу­чае) обще­ства. Он не явля­ется обще­ствен­ным фун­да­мен­том, коим явля­ется про­ле­та­риат, созда­ю­щий обще­ствен­ное богат­ство, он не явля­ется гос­по­ди­ном обще­ствен­ных отно­ше­ний, как бур­жуа или его обслуга. Маргинал вообще не вклю­чён в эти самые отно­ше­ния, точ­нее, явля­ется для них «внеш­ним резер­вом», сто­рон­ней силой. Человек, не зани­ма­ю­щий в обще­стве про­из­во­дя­щего места, однако кор­мя­щийся про­дук­тами его про­из­вод­ства и сам явля­ю­щийся неиз­беж­ной тенью несо­вер­шен­ства этого про­из­вод­ства. И чем силь­нее раз­лад между силами, про­из­во­дя­щими обще­ствен­ную жизнь, и отно­ше­ни­ями, в кото­рые люди всту­пают в ходе такого про­из­вод­ства, тем больше людей ока­зы­ва­ются выбро­шен­ными из этой неста­биль­ной системы.

Соответствует этому и пси­хо­ло­гия мар­ги­нала. В первую оче­редь это пси­хо­ло­гия игрока. Отчасти схо­жий с мел­ким бур­жуа, он пола­гает, что он «сам себе гос­по­дин». Однако если мел­кому бур­жуа есть что терять, а потому он трус, то мар­ги­нал все­гда ходит по краю. «Переиграть весь мир» — вот идеал мар­ги­нала, бродяга-​трикстер — вот его идол.

При этом в мар­ги­нале диа­лек­ти­че­ски соеди­нены тяга к груп­пов­щине и ради­каль­ный инди­ви­ду­а­лизм. Такой чело­век очень охотно объ­еди­ня­ется с «това­ри­щами по несча­стью» в группы — в суб­куль­туры, банды, секты… кружки. Однако в конеч­ном счёте это все­гда группы оди­но­чек, стаи вол­ков, где каж­дый может бро­сить осталь­ных по соб­ствен­ному жела­нию и готов к тому, что любой может бро­сить его. Закрытость этой среды порож­дает, в свою оче­редь, стрем­ле­ние к тоталь­ной вла­сти над «своим» и страх поте­рять то немно­гое, что обрёл в жизни.

Типична и цель мар­ги­нала: мы уже под­ни­мали эту тему в ста­тье и ролике о Павле Зябкине. Эта цель, в конеч­ном счёте, — не изме­нить суще­ству­ю­щие обще­ствен­ные отно­ше­ния: ведь мар­ги­нал — не их орга­ни­че­ская часть. Эта цель — встро­иться в обще­ство, найти в нём своё место, да так, чтобы обще­ство нако­нец оце­нило именно тебя, узнало именно о твоих талан­тах и стра­да­ниях, чтобы воз­дало тебе «по спра­вед­ли­во­сти». Многие знают песню «Генералы пес­ча­ных карье­ров» группы «Несчастный слу­чай». Кто не знает — реко­мен­дую узнать. Она — отлич­ное выра­же­ние чая­ний мар­ги­нала. Он, конечно, хочет ото­мстить «бога­тым», живу­щим в «рос­кош­ных вил­лах» и «небо­скрё­бах»… но если они таки откроют ему двери и впу­стят на порог, то он готов назвать себя их бра­том, «тоже чело­ве­ком». А вот если не пустят, но ему хва­тит сил, он устроит им всем жесто­кую расправу.

Все эти черты лич­но­стей и их цели заме­ча­тельно про­де­мон­стри­ро­ваны в героях сери­ала с раз­ных сто­рон и с раз­ными акцен­тами. И в финале, уми­рая, они про­сят «рас­ска­зать всему миру» о них, о пре­ступ­ном про­екте. И это после того как ради при­вле­че­ния вни­ма­ния они взо­рвали в стра­то­сфере над Токио атом­ную бомбу! Как только им пред­ло­жили сделку, они тут же ока­за­лись готовы на неё пойти. Разумеется, эта готов­ность под конец стала уси­ли­ваться бла­го­даря появ­ле­нию у героев лич­ной мир­ной жизни. Они нашли своё место, и их уже совер­шенно не вол­нует, что в мире парал­лельно может суще­ство­вать ещё тысяча таких про­ек­тов, что по всему свету идут десятки войн, где дети гиб­нут в куда более «товар­ных» коли­че­ствах, чем у них в лагере. Нет, пле­вать… и только пуля снай­пера из США обры­вает эту чуд­ную идиллию.

Те же черты про­яв­ля­ются и в готов­но­сти Двенадцатого пре­дать и Девятого, и их дело ради спа­се­ния Лизы, в кото­рую он влюб­ля­ется. Да, без­условно, это пре­да­тель­ство — орга­ни­че­ское завер­ше­ние дуги харак­тера героя, кото­рый был послуш­ным испол­ни­те­лем и «вто­рым номе­ром», а затем бла­го­даря Лизе полу­чил ту жизнь, кото­рой хочется управ­лять самому, кото­рую хочется стро­ить самому и ради кото­рой стоит брать на себя ответ­ствен­ность. Как я уже писал, диа­лек­тика про­шлого и насто­я­щего в сери­але раз­вита весьма верно и орга­нично, как и вза­и­мо­связь общих, типи­че­ских черт с инди­ви­ду­аль­ными, обу­слов­лен­ными не обще­ствен­ным, а лич­ным бытием.

Столь же орга­нично и то, как легко Девятый в итоге про­щает Двенадцатому пре­да­тель­ство, угро­жа­ю­щие сорвать вообще всё, к чему они шли семь лет, про­сто за то, что тот не сбе­жал, а вер­нулся и помог. У Девятого ведь больше никого нет.

Помимо очень адек­ват­ного иссле­до­ва­ния мар­ги­наль­но­сти, инте­ресны и поли­ти­че­ские выска­зы­ва­ния про­из­ве­де­ния. Не они стали пово­дом для напи­са­ния этой работы, однако обойти их невозможно.

Во-​первых, это, разу­ме­ется, рефлек­сия «травмы» Второй Мировой войны. Тема для Японии и сама по себе не послед­няя, но осо­бенно здесь инте­ре­сен автор­ский ракурс. 

Подчёркивать и экс­плу­а­ти­ро­вать эту травму там, конечно, любят. В стране, где стоит памят­ник геро­и­че­ским вои­нам Японии, пав­шим жерт­вами под­лой кол­лек­тив­ной агрес­сии боль­шей части мира про­тив мир­ной Японской Империи, это неуди­ви­тельно. Но вот кри­ти­че­ское вос­при­я­тие этого опыта весьма редко. Что авторы евге­ни­че­ского про­екта «Афина» с опы­тами над детьми, что созда­тели тай­ной атом­ной бомбы Японии — поли­тики и оли­гархи ста­рого поко­ле­ния, пока­зан­ные в основ­ном уже глу­бо­кими ста­ри­ками, наде­лён­ными, впро­чем, колос­саль­ной вла­стью в стране. Эти люди живут про­шлым и готовы при­не­сти ему в жертву и совре­мен­ность, и чело­ве­че­ские жизни, и соб­ствен­ных кол­лег. Не мало­лет­ние тер­ро­ри­сты, а пре­ста­ре­лые поли­ти­каны уби­вают людей в про­мыш­лен­ном мас­штабе, ни с кем не счи­та­ясь. Эта мысль нахо­дит в сери­але и явное выра­же­ние: когда детек­тив, рас­сле­ду­ю­щий это дело, ходит по при­ю­там, где отби­рали детей для опы­тов, он видит среди бед­ня­ков немало фана­тов «Сфинксов», как назвали себя герои. Он рас­суж­дает о том, что «лет два­дцать назад», когда «под­ростки бун­то­вали и кида­лись кам­нями в поли­цию», этих двоих назвали бы геро­ями, а не тер­ро­ри­стами. При этом у него, в отли­чие от его неда­лё­кого кол­леги, эти рас­суж­де­ния не вызы­вают осо­бого оттор­же­ния. Нужно пони­мать, что речь идёт о япон­ских девя­но­стых, озна­ме­но­вав­шихся тоталь­ной при­ва­ти­за­цией, раз­гу­лом мас­со­вых банд, поваль­ным алко­го­лиз­мом, тор­же­ством суб­куль­тур и моло­дёж­ными бун­тами — и вме­сте с тем все­сто­рон­ним рас­цве­том куль­тур­ной жизни. Знакомо, не правда ли?

Уже менее оче­видно, но всё-​таки довольно явно про­во­дится линия на то, что корни про­ис­хо­дя­щего ухо­дят далеко в про­шлое. Япония участ­во­вала во Второй Мировой и про­иг­рала в ней, это пора­же­ние поро­дило политиканов-​реваншистов, кото­рые создали про­екты, поро­див­шие Девятого и Двенадцатого, кото­рые теперь угро­жают стране этих поли­ти­ка­нов новой атом­ной бом­бой… Эхо ведь повто­ря­ется не один раз.

Во-​вторых, это линия вза­и­мо­от­но­ше­ний Японии и США. Занятно, что автор, кри­ти­куя ста­рых поли­ти­ка­нов, сам смот­рит на эти отно­ше­ния с «национально-​освободительных» пози­ций, пока­зы­вая пра­ви­тель­ство и поли­цию Японии ничтож­ными мари­о­нет­ками США, иду­щими на что угодно — от нару­ше­ний закона до тер­рора про­тив соб­ствен­ных граж­дан — по одному при­казу из США.

Соответствует ли пока­зан­ное реаль­но­сти? В един­ствен­ной из раз­ви­тых стран, в кото­рой до сих пор нет ника­кого спе­ци­аль­ного закона про­тив шпи­о­нажа, а его про­дви­же­ние каж­дый раз про­ва­ли­вали аме­ри­кан­ские лоб­би­сты… Сложно ска­зать навер­няка. Безусловно, вопрос необ­хо­димо иссле­до­вать, но печаль­ные тен­ден­ции налицо. Не забы­ваем и об аме­ри­кан­ских воен­ных базах в Японии, отли­ча­ю­щихся регу­ляр­ными скан­да­лами на тему шови­низма в отно­ше­нии местных.

И в финале, когда аме­ри­канцы, дабы заме­сти следы, уби­вают героев, они прямо гово­рят, что поз­во­лят правде о про­екте быть рас­кры­той, чтобы эта новость затмила все про­ти­во­за­кон­ные дей­ствия аме­ри­кан­цев и замела за ними все следы. Как мы видим, кри­тика импе­ри­а­лизма жива не только в совет­ских агит­ках и речах Гаранта Конституции. Однако, видеть в такой кри­тике самой по себе что-​либо «левое» было бы слиш­ком наивно.

Итак, моя рефлек­сия самого сери­ала под­хо­дит к концу. Что меня при­вле­кает в япон­ской и даже отча­сти в запад­ной про­дук­ции, в отли­чие от рос­сий­ского либе­раль­ного ничто­же­ства — от отвра­ти­тель­ного «Дурака» до не вто­рич­ного даже, а деся­те­рич­ного во всём, «Левиафана», — так это именно попытка иссле­до­ва­ния через живые инди­ви­ду­аль­ные образы, а не через раз­гля­ды­ва­ние одно­тип­ной «толпы» насе­ко­мых. Ничтожное состо­я­ние рос­сий­ской куль­туры, увы, поро­дило без­удерж­ную манию вели­чия у мно­гих её пред­ста­ви­те­лей. Гегель писал, что исто­рия повто­ря­ется два­жды. Трагедия «героев и толпы» в России уже про­изо­шла пол­тора века назад, и теперь тор­же­ствует фарс. Япония же ввиду колос­саль­ного объ­ёма кино­ин­ду­стрии (от аниме-​гаремников до арт­ха­ус­ного кино) рож­дает бук­вально кило­тонны кино­про­дук­ции. И за счёт этого — и невы­со­кого само­мне­ния авто­ров, как след­ствия, — во-​первых, дела­ется более серьёз­ный фокус на содер­жа­ние про­дук­тов, а не на имя автора, во-​вторых, коли­че­ство жут­кого шир­по­треб­ного про­дукта, ими­ти­ру­ю­щего жвачку, с необ­хо­ди­мо­стью пере­хо­дит в каче­ство — не меха­ни­че­ски, конечно, а ввиду того, что для дей­стви­тельно талант­ли­вых авто­ров суще­ствует столько кана­лов, что хоть через один все­гда можно пробиться.

Безусловно, аниме — самое «низ­кое» из совре­мен­ных кино­ис­кусств. Однако не стоит ли на место слова «низ­кое» поста­вить «демо­кра­ти­че­ское»? Не при­шло ли оно к пре­дельно уни­вер­саль­ному и понят­ному сим­во­ли­че­скому языку, доступ­ному тоталь­ному боль­шин­ству жите­лей пла­неты? Да, без­условно, в жертву уни­вер­саль­но­сти при­не­сена глу­бина — хотя можно напи­сать отдель­ную глу­бо­кую работу о капи­та­ли­сти­че­ской и ком­му­ни­сти­че­ской уни­вер­саль­но­сти куль­туры и о роли рынка в появ­ле­нии связки «универсально=примитивно». Но эта мас­со­вость, как я ска­зал выше, даёт почву для роста уни­каль­ных шедев­ров, попро­сту нака­чи­вая инду­стрию колос­саль­ными день­гами. Да, став уни­вер­саль­ным, этот род искус­ства ни в коем разе не стре­мится «под­тя­нуть» зри­теля, под­нять его выше, сде­лать слож­нее. Но не наша ли, ком­му­ни­стов, задача — выра­бо­тать целост­ную систему эсте­тики и твор­че­ской этики, кото­рая ста­нет новым мая­ком для твор­цов, каким стала она в своё время для Дзиги Вертова и Эйзенштейна?!

«Эхо ужаса» не закон­чи­лось. Кучка мар­ги­на­лов, бро­сив­ших вызов «всему миру», про­иг­рала. Да, опыты над ними пре­дали огласке, а пару винов­ных поли­ти­ка­нов отпра­вили за решётку. Но кто пре­даст огласке мил­ли­оны людей, уми­ра­ю­щих еже­годно в нищете, ничто­же­стве и без­вест­но­сти? Кто вспом­нит, что подоб­ные поли­ти­каны живут и пра­вят лишь постольку, поскольку их кошельки напол­няет бур­жу­а­зия, а их речи явля­ются удоб­ным сред­ством управ­ле­ния жал­кими тол­пами нищих? Герои ничего не смогли изме­нить: не помогли ни атом­ная бомба, ни смерть. VON, слово, став­шее сим­во­лом «Сфинкса» — по-​исландски «надежда» — всё, что оста­лось у выжив­шей в итоге Лизы, помимо пары зна­ко­мых могил.

Однако мы — не инфантилы-​террористы, глу­пый тер­рор и кра­си­вые акции — не наши методы. Кроме того, помимо надежды, кото­рая со вре­ме­нем неиз­бежно гиб­нет без живой под­питки, у нас — марк­си­стов — есть зна­ния, есть пони­ма­ние — хотя и при­бли­зи­тель­ное, нуж­да­ю­ще­еся в посто­ян­ной раз­ра­ботке — того, как устроен мир и как его изме­нить. Герои хотели, чтоб их срав­ни­вали с «чело­ве­ком, украв­шим солнце», соору­див­шим атом­ную бомбу, но не при­ду­мав­шим даже тре­бо­ва­ний, кото­рые будет выдви­гать вла­стям. Для нас такое срав­не­ние — вели­чай­шее оскорб­ле­ние. Жива и дея­тельна лишь та надежда, кото­рая посто­янно под­пи­ты­ва­ется зна­нием и дей­ствием, а не верой и ман­трами. Ведь отча­и­ва­ется тот, кто не видит выхода, кто не спо­со­бен бороться…

…Узнали в абзаце выше совре­мен­ный «левый движ»? Не обма­ны­вайте себя: конечно, нет. Абзац выше — в основ­ном лозунги и эти­че­ские иде­алы, кото­рые далеки от реаль­но­сти. Но почему?

К чему я это всё?

«— Моисей упре­кал нас, что мы рас­счи­ты­ваем на самую заби­тую, тём­ную часть рабо­чих. Это мы ещё посмот­рим, пой­дут ли за ним наи­бо­лее про­све­щён­ные, но и то верно, что мы пыта­емся под­нять и самых угне­тён­ных, самых неве­же­ствен­ных из них, всю бед­ноту. С помо­щью этого бед­ней­шего демоса в городе и в деревне, для них и с ними мы и уста­но­вим демо­кра­ти­че­скую дик­та­туру. Третий ангел вос­тру­бит, и не может не вос­тру­бить. И тогда мы устроим всем этим воз­жаж­дав­шим всласть пожить с жир­ком, с навоз­цем, с гряз­цой, с закон­ными изна­си­ло­ва­ни­ями некое све­то­пре­став­ле­ние. Мы пока­жем им, чего стоят кате­го­ри­че­ские импе­ра­тивы и граж­дан­ские плащи. Вспомянем и аль­бом­чики с пове­шен­ными, и биб­лио­течки люби­тель­ские о них. Всё вспом­ним: и неоправ­дан­ные дет­ские слезы, и загуб­лен­ную юность на задвор­ках и в под­ва­лах, и погиб­шие таланты, и мате­рин­ское горе, и… Сонечку Мармеладову, и Илюшечку, и всех, кто качался на пере­кла­ди­нах, когда солнце посы­лает свои пер­вые без­греш­ные лучи, — всех, кто сги­нул в без­вест­но­сти. Говорят, что мы, «ниги­ли­сты», не пом­ним сво­его про­шлого. Нет, мы отлично его пом­ним. За это про­шлое боль­шой счё­тец будет! Я не о рас­пра­вах говорю, не об отмще­нии, а о том, что нужно будет делать. Мы не побо­имся, не постес­ня­емся нару­шить «права чело­века и граж­да­нина», про­льём кровь пока не побе­дим. Вклинимся в каж­дый зако­улок, зай­мём самые заху­да­лые участки земли. «Там где два или три собраны во имя моё, там буду я посреди вас». Дадим желез­ные законы и горе тем, кто им не под­чи­нится. Поднимем всю рас­ко­сую Азию, най­дём вер­ных сорат­ни­ков, где моет Нил «рас­ка­лён­ные сту­пени цар­ствен­ных могил». И счи­стим, уни­что­жим эту осев­шую гни­лую дрянь, веками накоп­лен­ные нечи­стоты, заплыв­шее хам­ство, это утроб­ное «житие» с его тупым рав­но­ду­шием к чужому труду и горю, с остер­ве­не­лой алч­но­стью, заско­руз­лым себя­лю­бием и со всеми этими нашими искон­ными муд­ро­стями: моя хата с краю, ничего не знаю… хоть в дерьме, да в тепле… и т. д. Вон с кор­нем Чичиковых, Собакевичей, Тит Титычей, Карамазовых, стя­жа­те­лей, иска­те­лей тёп­лых мест, пшю­тов, туне­яд­цев! К чёрту мир­ное про­зя­ба­ние у лам­па­док! Надо тво­рить, рабо­тать, думать, изоб­ре­тать, создать новый темп жизни. В кан­далы, в цепи, в желез­ные обручи непо­кор­ную при­роду, дабы не смела она изде­ваться над человеком.»

А. К. Воронский. За живой и мерт­вой водой. Воспоминания о 1904–1912 гг.

Коммунисты и бытие

Как я уже гово­рил, нар­ра­тив аниме для меня — именно повод под­нять акту­аль­ные вопросы через призму обра­зов хоро­шего куль­тур­ного продукта. 

Я закон­чил первую часть на вопросе о том, соот­вет­ствуют ли совре­мен­ные ком­му­ни­сты в России высо­ким иде­а­лам. Спокойно, я не посвящу ни строчки больше «раз­об­ла­че­нию лева­ков» и злоб­ным паск­ви­лям на них: этого и так как грязи. Вдумчивый чита­тель сам вправе оце­нить сего­дняш­нее состо­я­ние левого и даже ком­му­ни­сти­че­ского дви­же­ния. Я же хочу рас­смот­реть обще­ствен­ные и лич­ные корни и гене­зис совре­мен­ных левых в России. Хоть меня и вле­чёт искус­ство, но сам я ничего не пред­став­ляю из себя как худож­ник. Потому, по заве­там Плеханова, я возьму на себя роль пуб­ли­ци­ста, а под­креп­лять свои пози­ции буду эмпи­ри­кой и логи­кой. Глубокие образы и яркие драмы за меня уже «взяли» мно­гие, в том числе и созда­тели «Эха тер­рора»: посмот­ри­тесь в него как в зер­кало. Итак…

Ни для кого не сек­рет, что эко­но­мика России — далеко не флаг­ман слож­ной инду­стрии и не титан «хай­тека». Страна пере­жила чудо­вищ­ную деин­ду­стри­а­ли­за­цию и деге­не­ра­цию всех сфер соци­аль­ного досуга и обес­пе­че­ния. И пока мои това­рищи из Lenin Crew зани­ма­ются подроб­ным иссле­до­ва­нием гене­зиса этого про­цесса, мы возь­мём сие за дан­ность в общем виде.

Экономикам такого рода, как пра­вило, не нужно каче­ствен­ное обра­зо­ва­ние, если не счи­тать отрас­лей, непо­сред­ственно обслу­жи­ва­ю­щих то, что под­дер­жи­вает жизнь страны: в нашем слу­чае в первую оче­редь неф­те­хи­ми­че­ской, ядер­ной, военно-​промышленного ком­плекса, ресур­со­до­бы­ва­ю­щей гео­ло­гии, а также стро­и­тель­ства и торговли.

Гуманитарное обра­зо­ва­ние в РФ не нужно ни одной сфере под­дер­жа­ния обще­ства: даже госу­дар­ство, в отли­чие от запад­ных, пред­по­чло дедов­скую три­еди­ную фор­мулу «Православие, Самодержавие, Народность», а не «пере­до­вые дости­же­ния обще­ствен­ных наук». Сейчас, впро­чем, оно стало куда актив­ней осва­и­вать область исто­ри­че­ского зна­ния, но выхо­дить за рамки свя­той тро­ицы всё-​таки пока не наду­мало, а зна­чит, тео­ре­ти­че­ские иска­ния исто­ри­ков по-​прежнему не нужны. География низ­ве­дена до урба­низма и туризма, гео­ло­гия рабо­тает с ужа­са­ю­щими нару­ше­ни­ями, дру­гие науки также частично покалечены…. 

Это я всё к тому, что капи­та­лизм в России, пере­жив свой куль­тур­ный и поли­ти­че­ский рас­цвет в 1990-​х, вырас­тив все свои сомни­тель­ные цветы на горе тру­пов «доро­гих рос­сиян», окук­лился и начал загни­вать. Как бы шаб­лонно не зву­чало слово «загни­ва­ние», иначе форму суще­ство­ва­ния реги­о­наль­ного импе­ри­а­ли­ста без осо­бых угроз, но и без интри­гу­ю­щих пер­спек­тив назвать сложно. Ситуация обще­ствен­ного застоя, «страны оста­нов­лен­ного вре­мени», к слову, на удив­ле­ние род­нит Россию с той самой Японией, кото­рая у нас мно­гим видится чуть не флаг­ма­ном раз­ви­тия человечества.

И это «под­мо­ра­жи­ва­ние», про­лив­ше­еся неф­тя­ным пото­ком на гигант­скую гору мяса, остав­шу­юся на тер­ри­то­рии страны после 90-​х, «под­мо­ро­зило» — но не изле­чило — и все язвы рос­сий­ского обще­ства. Сегодня в опре­де­лён­ных кру­гах модно сме­яться над «тупыми пред­ками», с непод­дель­ным ужа­сом вспо­ми­на­ю­щими 1990-​е годы. Однако, как гово­рится, мало­лет­ним… в общем, неко­то­рым граж­да­нам невдо­мёк, какой соци­аль­ной ката­стро­фой в дей­стви­тель­но­сти обер­ну­лись эти годы для страны.

Породили они и толпы мар­ги­на­лов. Всех воз­рас­тов и рас­цве­ток, спло­чён­ные в группы и нет, пью­щие по-​чёрному и ради­кально трез­вые — именно они обес­пе­чили тот взрыв поли­ти­че­ских и куль­тур­ных дви­же­ний, кото­рый про­изо­шёл в начале нуле­вых годов. Самый яркий при­мер этого — конечно же, запре­щён­ная в России НБП*.¹ Однако агрес­сив­ных мар­ги­на­лов в своих костя­ках имели абсо­лютно все око­ло­по­ли­ти­че­ские орга­ни­за­ции: исклю­че­ний не было вообще.

*при­знана экс­тре­мист­ской и запре­щена в РФ

Что ж, про­шло два­дцать лет, и Россия снова у черты соци­аль­ных потря­се­ний. Я не спешу вслед за рядом левац­ких пани­кё­ров назы­вать про­ис­хо­дя­щее «глу­бо­ким соци­аль­ным кри­зи­сом» и стро­чить пафос­ные про­граммы в связи с этим.² Однако то, что изме­не­ния и потря­се­ния про­ис­хо­дят, налицо.

Сегодня мар­ги­налы выгля­дят совсем иначе, чем два­дцать лет назад. Это зача­стую уже не здо­ро­вен­ные быки, выки­ну­тые кри­зи­сом с работы, а то и из жилья, и не зна­ю­щие, куда деть свою нена­висть. Сегодня мар­ги­на­лизм обрёл ско­рее «соци­аль­ную» форму, если поз­во­лите выра­зиться несколько вольно. Закономерное раз­ру­ше­ние ста­рых кол­лек­тив­ных куль­тур досуга и замена их новыми, более раз­об­ща­ю­щими, вкупе с крайне зыб­кими и не суля­щими ничего экс­тра­ор­ди­нар­ного соци­аль­ными пер­спек­ти­вами поро­дили в рос­сий­ском обще­стве массу «соци­аль­ных отще­пен­цев» — изгоев, оди­но­чек, не име­ю­щих ника­кой цен­но­сти в гла­зах соб­ствен­ни­ков и легко заме­ни­мых, ведь для основ­ных мас­со­вых про­из­водств РФ ква­ли­фи­ка­ция почти не нужна. Грубо говоря, это не такие мар­ги­налы, как Девятый и Двенадцатый: это такие мар­ги­налы, как Лиза. Выросшие в одной из колос­саль­ной массы непол­ных семей³ — а именно дети, рас­ту­щие в таких семьях — живу­щих на грани набе­га­ю­щей вол­нами угрозы нищеты и отли­ча­ю­щихся гипер­тро­фи­ро­ва­нием одной из роди­тель­ских ролей — стра­дают или от гипе­ро­пеки, или, наобо­рот, от раз­ру­ше­ния детско-​родительских отно­ше­ний. Привыкшие отста­и­вать свои немно­гие жал­кие воз­мож­но­сти любыми спо­со­бами, но мало что уме­ю­щие и мало на что спо­соб­ные на этом поприще.⁴ Да ещё и эти мас­со­вые пси­хозы…⁵

Это те самые смеш­ные «зад­роты» из интер­нета. Это огром­ная доля сту­ден­тов, не име­ю­щих поня­тия, най­дётся ли для них работа, име­ю­щая хоть какое-​то отно­ше­ние к их спе­ци­аль­но­сти. Это люди из тихо выми­ра­ю­щих моно­го­ро­дов и сёл, кото­рые в девя­но­стых бук­вально схло­пы­ва­лись, как от взры­вов, выплё­вы­вая в города покруп­нее и побла­го­по­луч­нее гигант­ские массы озлоб­лен­ных нищих: так появ­ля­лась резерв­ная армия труда, необ­хо­ди­мая капи­та­лизму. Сегодня эта армия, конечно, тоже попол­ня­ется, но теперь — куда менее замет­ными нево­ору­жён­ным взгля­дом пото­ками оди­но­чек, под­чи­ня­ю­щих свои жизни неста­биль­ному рынку непо­сто­ян­ного труда.

Эти люди не особенно-​то и нужны для суще­ство­ва­ния рос­сий­ского обще­ства. Однако они участвуют-​таки в про­из­вод­ствен­ных отно­ше­ниях: они, как пра­вило, всё-​таки люмпен-​пролетарии — наи­бо­лее отста­лый и неста­биль­ный слой про­ле­та­ри­ата, — а не люм­пены в чистом виде. Однако с куль­тур­ной и соци­аль­ной сто­рон они весьма мар­ги­на­ли­зи­ро­ваны. И на пике этой мар­ги­на­ли­за­ции стоит моло­дёжь, не име­ю­щая почти ничего в насто­я­щем и поня­тия не име­ю­щая, обре­тёт ли она что-​то в будущем.

Я и сам — типич­ный при­мер такого мар­ги­нала. Родом из выми­ра­ю­щего моно­го­родка, где работы нет и не пред­ви­дится. Пока был сту­ден­том, жил за копейки в обще­жи­тии, в пора­жён­ной гриб­ком ком­нате 1970 года выпуска. Нынче я дипло­ми­ро­ван­ный исто­рик и могу гордо выби­рать, рабо­тать ли мне всю жизнь в архиве за 23 тысячи или же в гос­кон­торе за 25. Квартира матери в моно­го­роде, кстати, прак­ти­че­ски ничего не стоит. О какой ипо­теке тут вообще может идти речь, напри­мер, осо­бенно с нашей поли­ти­че­ской пер­спек­ти­вой? Отец погиб от род­ной меди­цины, мать, рабо­тая на двух рабо­тах, кое-​как пока может помо­гать. И эта ситу­а­ция — отнюдь не еди­нич­ная, такого у нас в стране полно.

Однако надо чётко и ясно пони­мать, что это не един­ствен­ный вари­ант. Жители круп­ных горо­дов, коих с 1990-​х сильно при­ба­ви­лось, имеют в них квар­тиры, бур­ная тор­говля идёт там пол­ным ходом — даже ситу­а­ция послед­них двух лет её не сильно под­то­чила. Уровень чистой без­ра­бо­тицы в сред­нем по стране невы­сок: дрян­ную работу в боль­шом городе при жела­нии най­дёт каж­дый. Дикие обще­ствен­ные отно­ше­ния (всё-​таки куда менее дикие, чем япон­ские, надо при­знать) более-​менее мас­сово рож­дают не только жертв и изгоев, но и побе­ди­те­лей, куми­ров толп и душ ком­па­ний. А бол­товня о «небы­ва­лых воз­мож­но­стях», открыв­шихся в нашей стране с тех пор, как она стала поис­тине вол­шеб­ной в связи с ухо­дом запад­ных фирм, не лишена почвы под ногами.

И марк­си­сту необ­хо­димо пони­мать эту диа­лек­тику. Основная масса рабо­чих, с одной сто­роны, живёт доста­точно ста­бильно — уж точно куда ста­биль­ней, чем в девя­но­стых, что бы ни пели про­по­вед­ники глу­бо­ких кри­зи­сов. С дру­гой, живут рабо­чие ста­бильно плохо. И никто даже не думает счи­таться с их пра­вами и инте­ре­сами — во вся­ком слу­чае, на мил­ли­о­нах низ­ко­ква­ли­фи­ци­ро­ван­ных долж­но­стей, где чело­века очень про­сто заме­нить. Подъём рабо­чего дви­же­ния, в свою оче­редь, может воз­ник­нуть исклю­чи­тельно вслед­ствие эко­но­ми­че­ского роста, при кото­ром рабо­чие ста­но­вятся крайне важны и полу­чают воз­мож­ность активно этим поль­зо­ваться. Сегодня же… ну вста­нет без вас заво­дик, ну закроют его, а хозяин уле­тит на ост­рова уст­риц кушать. Кому-​то правда не всё равно? Прикамский оли­гарх Рыболовлев, вон, целый город так «сдал».⁶ Именно это суще­ство­ва­ние — жал­кое, но стабильно-​жалкое — и есть клю­че­вая при­чина граж­дан­ской пас­сив­но­сти масс тру­дя­щихся. Но кто же «идёт в движ»? 

Да эти самые маргиналы! 

Левые любят ныть о том, что у них нет связи с мас­сами. Как это нет? Вы в массе своей что, интел­ли­ген­ция выс­шего раз­ряда? Или бур­жуа? Может быть, вы сидите в глу­бо­ком под­по­лье или в таёж­ном ските? Нет, в массе своей левый и ком­му­нист сего­дня — это сту­дент или рабо­чий. Такой же, как и все осталь­ные. Просто это, как пра­вило, наи­бо­лее мар­ги­наль­ный сту­дент и рабо­чий — не нашед­ший сво­его «при­зва­ния», выбро­шен­ный учеб­ным или рабо­чим кол­лек­ти­вом. Если это сту­дент, это чаще всего замкну­тый и груст­ный ком­нат­ный маль­чик — или девочка с каре. Если это рабо­чий, то он — уж про­стите, но увы — далеко не из самых успеш­ных и даро­ви­тых, а потому не самых нуж­ных хозя­ину, не сумев­ший посвя­тить жизнь карьере. Это слу­ча­ется, надо ска­зать, не только с выпуск­ни­ками факуль­те­тов, выда­ю­щих дипломы, год­ные только на под­ставку под чай: чело­веку, напри­мер, может не подойти по лич­ност­ным осо­бен­но­стям выбран­ная им при поступ­ле­нии специальность. 

В то же время те, кто по моло­до­сти раз­де­лял левые убеж­де­ния — в том числе в силу былой мар­ги­наль­но­сти, — но в про­цессе учёбы и работы смог соци­а­ли­зи­ро­ваться и найти дело по душе, где ещё и неплохо пла­тят, в массе своей зани­ма­ются своей рабо­той и не лезут в мут­ные поли­ти­че­ские дви­жухи, хотя чисто на сло­вах нередко и про­дол­жают иден­ти­фи­ци­ро­вать себя как коммунистов.

Безусловно, в дви­же­ние, к марк­сизму, при­хо­дят вовсе не только мар­ги­налы — и исклю­че­ния из этого пра­вила играют важ­ную роль в про­грессе дви­же­ния. Впрочем, и левые мар­ги­налы, как я покажу ниже, вовсе не без­на­дёжны. Разумеется, такова мас­со­вая база всего поли­ти­че­ского движа — от «мы здесь власть» экс­тре­ми­ста Навального до блед­ных юно­шей с «импер­кой» на ава­тарке. Левое дви­же­ние — как дви­же­ние, наи­бо­лее после­до­ва­тельно выра­жа­ю­щее инте­ресы масс — наи­бо­лее глу­бо­кое из всех. Однако того, что при суще­ству­ю­щем обще­стве наи­бо­лее поли­ти­че­ски актив­ными ста­но­вятся именно «отще­пенцы», это не отме­няет — речь, конечно, о низо­вой актив­но­сти, а не о пра­вя­щей бур­жу­аз­ной груп­пи­ровке, кото­рая активна всегда. 

С этим же, напри­мер, столк­ну­лась Российская Империя пери­ода народ­ни­че­ства — и неда­ром я уже реко­мен­до­вал левым читать именно народ­ни­че­скую лите­ра­туру, в кото­рой чита­тель най­дёт бук­вально все типажи дня сего­дняш­него.⁷ Да, затем всё это за счи­тан­ный деся­ток лет смело дви­же­ние эко­но­ми­че­ски актив­ного про­ле­та­ри­ата — но это было свя­зано с рез­кой инду­стри­а­ли­за­цией страны. Нельзя забы­вать и о том, что фун­да­мент для него в нема­лой сте­пени зало­жили сво­ими костями народники.

Сегодня же мар­ги­наль­ный харак­тер мас­со­вой базы левого дви­же­ния вполне поня­тен, а о том, какие типи­че­ские черты тащат за собой левые в орга­ни­за­ции марк­си­стов, я уже напи­сал в пер­вой части ста­тьи: думаю, вы легко их узна­ете. В общем виде всё это — эмпи­ри­че­ски и логи­че­ски уста­нов­лен­ный факт. Для рас­кры­тия его в кон­кре­тике нужны даль­ней­шие иссле­до­ва­ния этого вопроса, кото­рые необ­хо­димы ком­му­ни­стам сего­дня, — ими зани­ма­ется в том числе и наш кол­лек­тив. Но в общем, прин­ци­пи­аль­ном виде я могу наме­тить линию работы марк­си­ста в таких условиях.

Коммунисты и левые

Преодолеть опи­сан­ные объ­ек­тив­ные усло­вия мы, марк­си­сты, не можем. Для обре­те­ния этой воз­мож­но­сти нам нужно коли­че­ственно и каче­ственно вырасти, пере­ра­сти состо­я­ние пре­сло­ву­того «левого движа»: про­сто отбро­сить «вся­кий сброд» нельзя. 

Этот раз­дел своей культурно-​организационной работы я посвящу тем вещам, кото­рые, исходя из наших опыта и зна­ний, необ­хо­димы в любой марк­сист­ской орга­ни­за­ции, ежели она желает не акку­му­ли­ро­вать в себе всех уни­жен­ных и оскорб­лён­ных в каче­стве само­цели, а выко­вать из них бата­льоны нового мира.

Во-​первых, необ­хо­димо чётко пони­мать, что зна­чи­тель­ная часть людей, при­хо­дя­щих в вашу орга­ни­за­цию, при­хо­дят в неё… от баналь­ного отсут­ствия лич­ной жизни. Речь не только о «поло­вом парт­нёре», хотя это тоже играет важ­ную роль. Я веду речь и о люби­мой работе или учёбе, и об увле­ка­тель­ном хобби, и о круге близ­ких дру­зей. Думаю, каж­дый, кто хоть несколько меся­цев про­был в какой угодно неси­стем­ной поли­ти­че­ской орга­ни­за­ции, насмот­релся на рез­кие исчез­но­ве­ния и тихие «отходы от дел» подоб­ных това­ри­щей. При этом типич­ная для мар­ги­нала «игро­вая» логика, спо­соб­ность легко заго­раться и также легко уга­сать, играет здесь огром­ную роль. Не устану повто­рять, что «Эхо ужаса» я к сво­ему эссе при­тя­нул не про­сто так, и эта сто­рона бытия типич­ного «ради­кала» там отлично рас­крыта на при­мере Лизы, кото­рая «в целом» готова вос­стать вме­сте с геро­ями про­тив всего мира, но, как только напа­ры­ва­ется на рутину, неудачи, неспо­соб­ность осво­ить всё и сразу, быстро сда­ётся и встаёт в позу. Мол, «мне лучше будет уйти и никому не мешать…». Клише, но какой жиз­нен­но­стью оно наполнено!

И нужно понять, что так будет, до тех пор пока не изме­нится эко­но­ми­че­ская ситу­а­ция в стране — и даже после этого, хоть и в мень­шей сте­пени. Этого не изме­нить ника­ким «раз­ви­тием левого дви­же­ния» и повы­ше­нием его внут­рен­него качества.

Из этого сле­дуют две важ­ней­ших вещи:

Первая — то, что необ­хо­димо выбрать один из двух путей: или крепко завя­зы­вать клю­че­вые функ­ции в орга­ни­за­ции на узкий круг людей, уже пока­зав­ших себя наи­луч­шим обра­зом, и посте­пенно гото­вить им смену (о чём будет ниже), или же созда­вать струк­туру, работа кото­рой как можно сла­бее зави­сит от того, кто именно нахо­дится на постах. Во вто­ром слу­чае орга­ни­за­ция будет весьма аморфна и при этом фор­ма­ли­зо­вана. По пер­вому пути шли народ­ники севера России в 1870-​х и затем «Народная воля», по вто­рому — бун­тари и баку­ни­сты юга. По пер­вому пошли мы, кол­лек­тив Lenin Crew, по вто­рому сего­дня идут Вектор и Союз марк­си­стов. Выбор при­хо­дится делать, и делать его нужно созна­тельно и с умом. Иначе орга­ни­за­ция рас­пол­зётся, как в своё время рас­полз­лись тот же Вектор, тот же Союз марк­си­стов, на цен­тра­ли­стов и авто­но­ми­стов. Принцип дол­жен быть выбран чётко, дол­жен ско­вы­вать собой общую аморф­ность и шатания.

Вторая вещь — необ­хо­ди­мость созда­ния как можно более тес­ной сети нефор­маль­ных отно­ше­ний в самой орга­ни­за­ции. Те же нац­болы, про­фи­лем кото­рых были мар­ги­налы, пре­красно пони­мали, что сосре­до­то­че­ние внутри пар­тии всех дру­зей чело­века, его поло­вого парт­нёра, круга хобби — креп­чай­ший цемент. Они сде­лали это ядром орга­ни­за­ци­он­ной жизни, ибо для них мар­ги­на­лизм был само­це­лью. Мы, конечно, не должны скреп­лять пар­тию исклю­чи­тельно лич­ными свя­зями, но в числе про­чего быть этому весьма полезно. Как мини­мум ввиду того, что жизнь мар­ги­нала ввиду неста­биль­но­сти поло­же­ния не имеет общей «оси», не выстро­ена, ска­жем, вокруг места его работы, как у про­фес­си­о­наль­ного ква­ли­фи­ци­ро­ван­ного рабо­чего. Оттого, если не собрать в орга­ни­за­ции как можно боль­шую часть этой самой жизни, чело­века про­сто «утя­нет быт», как только этот самый быт у него появится. Многих он и так утя­нет, но мы должны забо­титься о сни­же­нии потерь. Речь не идёт о кари­ка­тур­ной секте, замы­ка­ю­щей чело­века на себя: я говорю не о тре­бо­ва­нии отказа от кон­так­тов с внеш­ним миром, а о пози­тив­ном отно­ше­нии к завя­зы­ва­нию лич­ных свя­зей внутри орга­ни­за­ции. Главное — сле­дить, чтобы это не ска­ти­лось в тусовку.

Далее, необ­хо­димо ясно осо­зна­вать пси­хи­че­скую неста­биль­ность типич­ного моло­дого левого — это вполне есте­ствен­ное состо­я­ние для него и как для мар­ги­нала и в эко­но­ми­че­ском плане — ввиду того, что труд, основ­ное дис­ци­пли­ни­ру­ю­щее сред­ство, таким чело­ве­ком ценится невы­соко, — и в плане соци­аль­ном — ввиду асо­ци­аль­но­сти и замкну­то­сти, неустро­ен­но­сти быта левого. В связи с этим иде­аль­ный вари­ант — иметь внутри орга­ни­за­ции про­фес­си­о­наль­ных психологов-​марксистов из своих. Это полезно не только для про­па­ганды, о чём мы пого­во­рим в заклю­чи­тель­ном раз­деле, но и с точки зре­ния под­дер­жа­ния рабо­то­спо­соб­но­сти лич­ного состава. Как бы мы ни хотели, «сталь­ные отряды рево­лю­ции» не падают с небес, их нужно выко­вы­вать — долго и пла­но­мерно. В том числе и рабо­той с пси­хи­кой людей.

Если же этот, иде­аль­ный, вари­ант невоз­мо­жен, стоит по край­ней мере выдви­гать на перед­ний план това­ри­щей, на прак­тике заре­ко­мен­до­вав­ших себя как людей, раз­би­ра­ю­щихся в дру­гих и спо­соб­ных под­дер­жать и вооду­ше­вить. К сере­дине 1920-​х годов среди ком­му­ни­сти­че­ской моло­дёжи в СССР был очень рас­про­стра­нён нев­роз (тогда так назы­вали любые беды с пси­хи­кой)⁸ — а это боль­ше­вики, не совре­мен­ные левые. Полагаю, ква­ли­фи­ци­ро­ван­ный спе­ци­а­лист был бы поле­зен и им и сохра­нил бы немало жизней.

Думаю, в ответ я услышу немало воз­ра­же­ний: мол, «мы поли­ти­че­ская орга­ни­за­ция, а не бюро услуг». Но даже в рам­ках этой, поли­ти­че­ской, логики каче­ствен­ный лич­ный состав — залог успеха. А ком­му­ни­сти­че­ская пар­тия не может и не должна огра­ни­чи­ваться поли­ти­че­ской логикой…

И именно это я выделю сле­ду­ю­щим пунк­том. Важно пони­мать, что с име­ю­щимся соста­вом ника­кого поли­ти­че­ского гос­под­ства ком­му­ни­сты не заво­юют. А если заво­юют, не будут знать, что с ним делать. Все суще­ству­ю­щие марк­сист­ские орга­ни­за­ции — это в первую оче­редь куз­ницы кад­ров для буду­щего. Организация может хоть тысячу раз раз­ва­литься: глав­ное, чтоб оста­ва­лись каче­ствен­ные зна­ю­щие друг друга кадры. Для этого необ­хо­димы и лич­ные связи, и вовле­че­ние воз­можно более широ­кого круга лиц в дело, и чёт­кое пони­ма­ние, кто есть кто. Что-​то подоб­ное было, к при­меру, с «чай­ков­цами», наи­бо­лее спло­чён­ной и интел­лек­ту­аль­ной груп­пой народ­ни­ков: именно из этой сети круж­ков вышло боль­шин­ство лиде­ров леген­дар­ной «Народной Воли», хотя послед­няя была создана лишь спу­стя пять лет после пре­кра­ще­ния дея­тель­но­сти первых. 

Но из мар­ги­на­лов не постро­ить серьёз­ной обще­ствен­ной силы — да и цели такой у марк­си­стов не стоит, мы не нац­болы, в конце кон­цов, и не террористы-​одиночки из япон­ской ани­ма­ции. Для изме­не­ния ситу­а­ции внутри кол­лек­тива нужно пони­мать не только то, как вклю­чить в него заби­того сту­ден­тика, но и то, как сде­лать из него ору­дие ком­му­низма, спо­соб­ное хоть на что-нибудь.

Здесь я, во-​первых, в оче­ред­ной раз повторю, что всем необ­хо­димо читать. Я уже подробно писал о важ­но­сти этого в ста­тье «Об обра­зо­ва­нии марк­си­ста».⁹ Здесь же я говорю об этом с соци­аль­ного ракурса: регу­ляр­ное обя­за­тель­ное чте­ние, про­ве­ря­е­мое това­ри­щами, содер­жа­ние кото­рого свя­зано с жиз­нью чело­века, во-​первых, дис­ци­пли­ни­рует его, во-​вторых, быстро и каче­ственно отсе­и­вает тусов­щи­ков и пусто­зво­нов, ибо читать — это скучно и трудно. Куда скуч­нее и труд­нее, чем поту­сить с листов­ками у про­ход­ной или схо­дить к бабуш­кам с пла­ка­тами у оче­ред­ного никому не нуж­ного леса. Это рутин­ный и уны­лый труд без сию­ми­нут­ного поло­жи­тель­ного под­креп­ле­ния, но архи­по­лез­ный в пер­спек­тиве. Причём вообще для всех, что я пока­зал в ста­тье по ссылке выше.

Во-​вторых, чётко пони­мая несо­ци­а­ли­зи­ро­ван­ность мар­ги­нала и его зажа­тость, важно созда­вать ситу­а­ции, в кото­рых он будет обя­зан — именно обя­зан — рас­кры­ваться и отве­чать за себя. Я говорю не об иди­от­ских «уро­ках ора­тор­ства», где без­раз­лич­ные люди бол­тают заго­тов­лен­ную чепуху перед без­раз­лич­ными слу­ша­те­лями. Речь в первую оче­редь об экс­тре­маль­ных для такого чело­века ситу­а­циях. Необходимы люди, все­гда гото­вые задать отмал­чи­ва­ю­ще­муся ост­рый вопрос о тео­рии или о пони­ма­нии орга­ни­за­ци­он­ных прин­ци­пов, не стес­ня­ю­щи­еся спро­сить о лич­ной жизни или пуб­лично обра­титься с раз­го­во­ром о чём-​то важ­ном для пуб­лики. Организация — это добровольно-​принудительно. И пер­вое слово в этой паре не самое важное.

В-​третьих, все­гда и за всё необ­хо­димо тре­бо­вать чёт­ких отве­тов: планы, мне­ние, пози­ция, сроки и дед­лайны, отно­ше­ние к чему-​либо, даже слу­чайно бро­шен­ные слова. Необходимо исполь­зо­вать все доступ­ные сред­ства това­ри­ще­ской дис­ци­плины — разу­ме­ется, не ука­ты­ва­ясь при этом в пустой фор­ма­лизм. Мы не играем и не тусу­емся. Играющим место в песочницах.

Можно обсуж­дать ещё мно­гие сто­роны дела, но общие линии я наме­тил. И не веди­тесь на заум­ную бол­товню и пла­мен­ные фразы: мар­ги­нал — это не все­гда ущерб­ный идиот, а чело­век с под­ве­шен­ным язы­ком не все­гда соци­ально успешен.

Но нужно пого­во­рить не только о внут­рен­ней сто­роне дела. Если мы исходим-​таки из того, что наи­бо­лее вос­при­им­чивы к нашей рито­рике сего­дня именно отще­пенцы, нужно пого­во­рить и о фор­мах про­па­ганды (не в нега­тив­ном смысле слова), кото­рая наи­бо­лее уместна в нашем случае.

Коммунисты и пропаганда

Самое глав­ное: про­па­ганда через эко­но­мику и классы, подан­ная в лоб, не рабо­тает! Точнее, может, на кого-​то и рабо­тает, но я не думаю, что вос­при­им­чи­вость чело­века к ней можно счи­тать хоро­шим зна­ком. Чаще всего (хоть и не все­гда) такие люди сего­дня больше похо­дят на город­ских сума­сшед­ших: это домо­вые акти­ви­сты, годами тас­ка­ю­щи­еся по жиль­цам, и такие же акти­ви­сты на пред­при­я­тиях. Чрезмерный инте­рес к эко­но­ми­че­ской борьбе сего­дня — ненор­маль­ное явле­ние: вот что нужно уяс­нить! А что с этим фак­том делать, каж­дый может решить для себя сам.

Во-​первых, ни для сред­него сту­дента, ни для сред­него люмпен-​пролетария связь его лич­ного поло­же­ния с обще­ствен­ным про­из­вод­ством — далеко не глав­ная в жизни вещь. Это не зна­чит, что такая связь совсем неважна, но такой чело­век явно не за ней идёт в поли­тику. Давно ли в России поли­ти­че­ская борьба стала напол­нять кар­маны и наби­вать живот? 

А ради чего идут?

Как пра­вило, ради… надежды. Того самого исланд­ского «von», кото­рое даёт шанс выбраться из круга быто­вой чер­нухи и бес­пер­спек­тив­няка, по-​новому взгля­нуть на мир и на своё место в нём, найти хоть кого-​то, кто тебя пони­мает. В общем, ровно по тем же при­чи­нам, по кото­рым тол­пами валят в секты и церкви. 

Не стоит пони­мать это как чистый шкур­ный инте­рес. Глобальные идеи, выры­ва­ю­щие людей из быта, зача­стую взра­щи­вают в них самые искрен­ние стрем­ле­ния изба­вить от про­блем не только себя, но и всех окру­жа­ю­щих, пере­устро­ить всё обще­ство. Но и эти стрем­ле­ния со вре­ме­нем гас­нут. Особенно когда чело­век нахо­дит тот самый узкий круг «пони­ма­ю­щих».

И про­па­ганда наша должна быть миро­воз­зрен­че­ской. Сегодня марк­сизм даже мно­гими левыми пони­ма­ется про­сто как эко­но­ми­че­ская тео­рия про два класса. На деле же это науч­ная форма миро­воз­зре­ния, целост­ная система мони­сти­че­ского (в фило­соф­ском смысле) взгляда на мир, состо­я­щая из фило­со­фии, соци­аль­ной фило­со­фии, поли­ти­че­ской эко­но­мии, мате­ри­а­ли­сти­че­ской пси­хо­ло­гии, логики, мате­ри­а­ли­сти­че­ских тео­рий чело­века, этики, искусства…

И всё это упус­ка­ется мас­сой левых, кото­рые банально ничего не читают (в том числе ввиду отсут­ствия при­вычки к дис­ци­пли­ни­ро­ван­ному труду).

Я не про­сто так выбрал пово­дом для этой давно назре­вав­шей ста­тьи ста­рень­кое аниме. Я ясно отдаю себе отчёт в том, что из-​за этого её может про­честь куда меньше людей, чем ста­тью, оза­глав­лен­ную как-​нибудь вроде «Глобальный кри­зис капи­та­лизма, ком­му­ни­сты, СВО в России». Но, видит Маркс, сам я дрянь, оза­глав­лен­ную таким обра­зом, не стал бы даже про­ли­сты­вать — и я не хочу про­яв­лять к моим чита­те­лям меньше ува­же­ния, чем про­яв­ляю к себе. А те, кто этот текст про­чтут, не только тео­ре­ти­че­ски, но и на кон­крет­ном — пусть и всего одном — при­мере смо­гут понять, что зна­чит про­па­ганда через куль­туру. Это не про само­до­воль­ные потуги Цветкова, создан­ные ста­ре­ю­щим хип­сте­ром для себе подоб­ных, и не «обзоры на фильмы» раз­ме­ром в трид­цать стро­чек, а содер­жа­нием — в три, да и то зара­нее извест­ных: «В этом фильме вот это — явно левое, вот это — какая-​то фигня, а тут автор бур­жу­азно огра­ни­чен. В целом кино реко­мен­дую, так как марксистское».

Пропаганда через куль­туру — как и через науку, быт, ново­сти — это рас­смот­ре­ние пред­мета про­па­ганды под таким углом и с такой глу­би­ной, кото­рая рядо­вому граж­да­нину недо­ступна. Далее же, когда авто­ри­тет в инте­ре­су­ю­щей граж­да­нина обла­сти уже полу­чен, должна сле­до­вать логи­че­ская демон­стра­ция того, как именно марк­сист­ское миро­воз­зре­ние углу­било твоё пони­ма­ние пред­мета, и какие выводы можно из него сде­лать, если пойти ещё дальше.

Посмотрите на рус­ских рево­лю­ци­он­ных демо­кра­тов: их про­па­ганда сде­лала целое поко­ле­ние раз­но­чин­цев. При том, что боль­шая часть их идей выска­зана в форме лите­ра­тур­ной кри­тики¹⁰ , а то и самой лите­ра­туры, как, напри­мер, роман Чернышевского «Что делать?». Я не пре­тен­дую на лавры Белинского или Чернышевского — но при­мер про­де­мон­стри­ро­вать, наде­юсь, худо-​бедно смог.

Смысл про­па­ганды не в том, чтобы кто-​то узнал, что такая-​то орга­ни­за­ция думает о таком-​то пред­мете: необ­хо­димо, чтобы чело­век углу­бил своё соб­ствен­ное пони­ма­ние этого пред­мета, изу­чив мате­риал орга­ни­за­ции. Поднимать людей до сво­его уровня, а не штам­по­вать кон­тент для деби­лов, — такова задача тех, кто зани­ма­ется пропагандой.

Но вер­нёмся к формам.

Как я уже ска­зал, важно охва­тить область куль­туры. Сегодня она про­ни­зы­вает бук­вально все сто­роны нашей жизни: люди не рас­ста­ются с науш­ни­ками и теле­фо­нами, посто­янно видят моза­ики и кар­тины, смот­рят кино и сери­алы. Этого в десятки, в сотни раз больше, чем в жизни сред­него про­ле­та­рия, или тем более мар­ги­нала начала XX века. К тому же ввиду воз­дей­ствия бур­жу­аз­ной идео­ло­гии эта сфера жизни пола­га­ется самими людьми не в при­мер важ­ней и инте­рес­ней эко­но­мики. Добавим к этому то, что сами люди твор­че­ских про­фес­сий — нередко мар­ги­налы, а люм­пены счи­тают себя людьми твор­че­скими, неор­ди­нар­ными — и вуаля! Нацболы поняли это два­дцать лет назад, но это до сих пор не смогли у них пере­нять куда более мно­го­чис­лен­ные теперь коммунисты.

Помимо куль­туры важны, несо­мненно, вопросы лич­ной жизни. Я обе­щал напи­сать про пси­хо­ло­гию и про­па­ганду в про­шлом отделе — вот, дер­жите. Во-​первых, пси­хо­ло­гия про­никла сего­дня в жизнь рос­сий­ской моло­дёжи едва ли не больше, чем поп-​культура — да и свя­заны они тесно. Качество этой «поп-​психологии» при этом не то что остав­ляет желать луч­шего — ско­рее вво­дит в состо­я­ние «я уже никому не верю и ничего не жду». Разумеется, чтобы это изме­нить, необ­хо­димо тео­ре­ти­че­ское раз­ви­тие и акту­а­ли­за­ция марк­сист­ской пси­хо­ло­гии под нужды и формы вре­мени — вот она, та самая важ­ность тео­рии, о кото­рой мы гово­рим годами. Но и без этого мате­ри­а­ли­сти­че­ское осве­ще­ние вопро­сов любви, дружбы, чело­ве­че­ских отно­ше­ний, семьи, чувств и эмо­ций — в общем, всего того, чем и живёт мар­ги­нал, ни к чему соци­ально не при­вя­зан­ный, — может ока­заться золо­тым кла­дом для марк­си­стов сего­дня, как вопросы нрав­ствен­но­сти ока­за­лись тако­вым для России XIX века и даже для ран­него Маркса.

Во-​вторых, это всё, что свя­зано с линией монизма: истина, науч­ность, вер­ное отра­же­ние мира, уве­рен­ность в правоте. Маргинал стре­мится к уве­рен­но­сти в себе, к «воору­жён­но­сти», то есть к спо­соб­но­сти кон­тро­ли­ро­вать свою жизнь, пони­мать, где он и кто он. И через отста­и­ва­ние того, что марк­сизм — это система наук, а не оче­ред­ная досу­жая бол­товня инфо­цы­ган под крас­ными фла­гами (а инфо­цы­ган, поверьте, моло­дёжь наслу­ша­лась вся­ких), можно при­вле­кать к нему довольно талант­ли­вых и уже разо­ча­ро­вав­шихся в бур­жу­аз­ном лоске людей. Так к марк­сизму при­шёл и сам автор, так при­шёл, напри­мер, това­рищ Перевозов — наш веду­щий полит­эко­ном. Да, для такой про­па­ганды надо хорошо знать и марк­сизм, и науку, в обла­сти кото­рой сра­жа­ешься. Но кто ж тебе мешает, доро­гой товарищ?

А напо­сле­док мы пого­во­рим с тобой, чита­тель, про листо­вочки и граф­фити. В послед­нее время это стало мод­ным — обкле­ить чем-​нибудь столбы в спаль­ном рай­оне и нари­со­вать пару строк нечи­та­е­мых букв на дедо­вом гараже. И, скажу честно, я обалдел.

Нет, я пре­красно пони­маю, что в левый движ про­сто вли­лась плот­ная струя анти­фа­ши­стов из нуле­вых — осо­бенно в одну кон­крет­ную орга­ни­за­цию, ныне вхо­дя­щую аж в целый интер­на­ци­о­нал. И эти опыт­ные мар­ги­налы при­та­щили с собой свои мар­ги­наль­ные при­вычки — пор­тить стены и оста­новки — а также миро­воз­зре­ние «героя»-провокатора, кото­рый дол­жен раз­бу­дить «толпу» экс­тра­ва­гант­ными выход­ками. Это мани­а­каль­ное стрем­ле­ние эпа­ти­ро­вать пуб­лику, раз­дра­жать «обы­ва­теля», — отрыжка идей «Новых левых» 1960-​х годов, мимо­хо­дом заявив­ших, что рабо­чие «обур­жу­а­зи­лись», выду­мав­ших «обще­ство потреб­ле­ния» и ещё целый ряд оправ­да­ний мысли «Революция — это мы, про­сто потому что мы про­тив системы!».

Но, во-​первых, ещё в сере­дине нуле­вых дви­же­ние в целом вполне отре­флек­си­ро­вало, что в нашей заме­ча­тель­ной стране обще­ство не слы­шит ничего тише пушеч­ного выстрела. И акции — даже акции пря­мого дей­ствия — стали активно сопро­вож­даться интернет-​пиаром, куль­тур­ной про­грам­мой, тща­тель­ным пла­ни­ро­ва­нием осве­ще­ния в СМИ. Даже в таком виде это ерунда, конечно, — но хотя бы так! Сегодня же всё медий­ное осве­ще­ние — это пост в лич­ном теле­грамме и вкон­так­тике, под кото­рым два десятка лай­ков, пят­на­дцать из кото­рых — от чле­нов орга­ни­за­ции. Это про­сто стыдно, а стыд за себя и свои дей­ствия — то, чего не хочет никто, тем более неуве­рен­ный в себе и асо­ци­аль­ный чело­век. Не говоря уж о том, что по зако­нам работы медиа обиль­ные нечи­та­е­мые посты пони­жают рей­тинги, а среди них — никому не нуж­ных — теря­ются ред­кие и дей­стви­тельно важ­ные посты организаций.

Но, допу­стим, нам не врут и по этим листов­кам в орга­ни­за­ции дей­стви­тельно при­хо­дят люди. Но что за чело­век при­дёт таким образом?

Итак, это чело­век, кото­рый смот­рит на листовки, рас­кле­ен­ные на сте­нах и читает их. Далее, это чело­век, кото­рому не лень достать теле­фон и отска­ни­ро­вать куар-​код. Затем он, зайдя, ска­жем, в теле­грам орга­ни­за­ции, уви­дит там пять-​десять постов под­ряд на тему «в городе N появи­лись наши листовки», не поле­нится поша­риться по её ресур­сам, про­сто потому что ему попа­лась какая-​то листовка с физио­но­мией одного неиз­вест­ного ему муж­чины в воз­расте. И, про­ана­ли­зи­ро­вав всё выше­опи­сан­ное, он захо­чет в орга­ни­за­цию вступить.

Думаю, вполне ясно, что при­хо­дя­щие таким обра­зом люди, ска­жем так, имеют весьма неор­ди­нар­ный склад ума. Как и те, кто раз­ра­ба­ты­вает аги­та­ци­он­ную стра­те­гию, изна­чально рас­счи­ты­вая на таких людей, а не на сред­него пред­ста­ви­теля какой-​либо соци­аль­ной группы. Добавлю только, что на это тра­тятся силы десят­ков чле­нов орга­ни­за­ций в куче городов.

Заключение. При чём тут аниме?

Вопросы, под­ня­тые мной в этой ста­тье, без­условно, акту­альны: не зря их под­ни­мают посто­янно. А отве­тов, кото­рые я тебе дал, чита­тель, я не видел в медий­ном поле ни разу — в обоб­щён­ном виде уж точно. Возможно, более умуд­рён­ные опы­том това­рищи меня попра­вят и рас­ска­жут мне, насколько я вто­ри­чен, — но смею наде­яться, что я дал доста­точно пищи для при­клад­ных раз­мыш­ле­ний каж­дому коммунисту.

Но неужели я не мог под­нять эти же темы, выре­зав из ста­тьи её первую часть, обой­дясь без куль­тур­ного повода — раз уж про­блемы такие актуальные?

Мог, конечно. Но тогда это, с одной сто­роны, раз­дуло бы аргу­мен­та­ци­он­ный аппа­рат ста­тьи ещё силь­нее — а он у меня и так обычно пере­гру­жен, — с дру­гой, лишило бы работу пре­ам­булы в виде кон­крет­ных обра­зов и типа­жей, кото­рые я поза­им­ство­вал у заме­ча­тель­ного про­из­ве­де­ния япон­цев. Возможно, я сде­лал это недо­ста­точно талант­ливо, но я, смею наде­яться, ука­зал путь более талант­ли­вым моим това­ри­щам. Особенно ценны для меня, конечно, те чита­тели, кото­рые ознакомились-​таки с про­из­ве­де­нием до про­чте­ния ста­тьи: каж­дый такой чита­тель для меня цен­нее десятка про­сто про­чи­тав­ших ста­тью. Так что отклик­ни­тесь, опи­шите и свои впе­чат­ле­ния тоже.

А самое глав­ное вот что: про­смотр этого про­из­ве­де­ния — при­чём уже не в пер­вый в моей жизни, впер­вые я смот­рел его ещё при выходе — при­дал мне огром­ный воле­вой и мораль­ный импульс для напи­са­ния этого мате­ри­ала. Для того чтоб затратить-​таки свои уси­лия и, наде­юсь, ока­заться кому-​то полез­ным. В моей жизни было немало вещей, дви­нув­ших меня по пути ком­му­ни­ста — и про­дукты куль­туры среди них соста­вили зна­чи­тель­ную долю. «За живой и мёрт­вой водой» Воронского, «Подпольная Россия» Кравчинского, ста­тьи на LC — в том числе и рецен­зии, — мно­же­ство песен и тех же сериалов.

Не все из них пест­рели сер­пами и моло­тами, но все они отра­жали глу­бо­кие, зна­чи­мые сто­роны жизни. А спо­соб­ность образно и цельно отра­зить всю глу­бину иссле­ду­е­мой сто­роны жизни — это и есть глав­ный дар «худож­ника», дви­га­ю­щий его впе­рёд по пути образ­ного позна­ния реаль­но­сти. Каждое такое про­из­ве­де­ние тыся­че­кратно важ­нее крас­но­звёзд­ных и ком­му­ни­сти­че­ских, но при­ми­тив­ных и поверх­ност­ных аги­ток. Даже если это такая мелочь, как аниме на один­на­дцать серий.